Дитя разврата

Пролог

— Лия, ты опять за своё? Я же тебе говорил: одна ночь – один муж. Никак иначе. Ты позоришь нашу Семью.

— Пап, не будь занудой. А то я маме пожалуюсь.

При упоминании моей матери он всегда становился шёлковым. Я не помню её. Была слишком маленькой, когда она погибла. Даже фотографии её ни разу не видела.

— Выйди, я ещё не закончила, - он осуждающе зыркнул на меня, но вышел из спальни.

А мальчики вернулись. Они спрятались в ванной комнате, когда услышали стук в дверь.

— Ну что, продолжим? – пошло улыбнулась и раздвинула ноги.

Просить их дважды не пришлось. Один тут же погрузился лицом в моё лоно, заставив меня стонать от удовольствия, второй демонстрировал возбуждённый член, нежно массируя мою грудь. Ни один мужчина не может доставить женщине столько удовольствия, сколько два. Множественные оргазмы гарантированы.

Часа два я наслаждалась ласками двух пар рук. Они готовы были продолжать бесконечно, сменяя друг друга, но я выдохлась. Облизала пересохшие губы и потребовала завтрак в постель. Бесят! С этими двумя я уже третий раз занимаюсь любовью, а они всё ещё не научились чувствовать мои эмоции. То ли дело Давид... Я грустно вздохнула, вспомнив своего любимчика.

Он – истинное воплощение идеального смешения трёх разных рас. Жгучий брюнет с бесконечно глубокими голубыми глазами, пухлые губы, смуглая кожа, идеальный пресс. Одно прикосновение его губ к моему телу способно было довести до экстаза. Никогда не забуду его рук. Сильных и нежных одновременно. Сладость его поцелуев. Бархатистое звучание его голоса... Никто другой не способен понять меня так, как он. И никто не способен заменить его в постели.

— Госпожа, ваш кофе, - один из моих сегодняшних партнёров притащил завтрак.

— Спасибо, э-э-э? – как там его зовут?

— Артур, госпожа.

— Спасибо, Артур.

И вот это вот «госпожа» бесит невероятно! Мы только что занимались сексом, он видел меня обнажённой, вставлял свой член в моё влагалище и даже по имени не смеет меня назвать. А ведь дворянин! Потомок одной из древнейших семей. Его мать – одна из самых уважаемых женщин нашей страны.

— Вон отсюда, - недовольно поморщив носик, указала холопу на дверь.

Они – холопы для меня, потому что я – наследница. Отец передаст мне бразды правления, как только я достигну двадцати пятилетия. Ух, как долго! Сейчас мне только-только исполнилось девятнадцать, и я всего год как познала радости секса. Хоть бы время остановилось и мне никогда бы не пришлось сидеть на троне со скипетром в руках.

Все нормальные монархи живут почти обычной жизнью, носят нормальную одежду и выходят замуж по любви. Но у России свой путь, в котором нет места компромиссам. Отец имеет безусловную власть, которой он распоряжается во благо каждого жителя страны. Когда-то он передаст её мне и моему будущему мужу, выбрать которого будет совсем не просто.

«Ах, Давид. Почему твоя мать оказалась плебейкой» - подумала я в очередной раз, грустно вздохнула, ностальгируя по старому любовнику, и впилась зубами в свой круассан. Давид был моим водителем, и именно он лишил меня девственности в день совершеннолетия. Так принято. Отец считает, что боль при дефлорации должна вызвать отвращение к людям, в жилах которых не течёт голубая кровь. Но он ошибся. Давид настолько умело и уверенно возбуждал моё тело, был так терпелив и так настойчив, что я почти не почувствовала боли. Таких оргазмов как с ним я не испытывала ни с кем другим. Буря чувств и буря эмоций. Адреналин на пике. Боль, как острый соус к стейку, только подчёркивала ощущения.

Наш первый раз должен был стать последним. Но ни он, ни я не были согласны отказаться друг от друга. Мы делали «это» везде – за гардинами на балах, в машине по пути в загородную резиденцию, под кустом на охоте. Он брал меня вновь и вновь, почти ничего не говоря, но всегда называл по имени. Лия. Не госпожа. Не моя королева. Не мадмуазель. Просто Лия! Меня сводила с ума его дерзость, и когда отец узнал о нашей тайной страсти, пришлось пролить немало слёз, чтобы сохранить Давиду жизнь. Он не позволил мне оставить любовника при себе – сослал его на край страны, во Владивосток. Теперь нас разделяют тысячи километров, но я чувствую его. Хочу. Желаю. Люблю...

Глава 1

— Пап, добрый вечер, - я чмокнула отца в щёку.

— Ты опять не вышла к завтраку. На обеде тоже не появилась, - недовольно начал брюзжать он.

— А не нужно было вламываться в мою комнату, - показала ему язык и села во главе стола.

— Какой же ты ещё ребёнок, Лия, - обречённо произнёс он и продолжил поглощать рёбрышки ягнёнка.

Я с улыбкой наблюдала за ним. Великий человек, изменивший жизнь одной шестой части планеты. На уроках истории мы изучали очень скрупулёзно двадцатый век и начало двадцать первого – войны, голод, болезни, страдания. Сейчас нет ничего плохого. Он восстановил дворянство на Руси. Позволил править людям с голубой кровью. Тем, кому не всё равно. «Наша страна – наша ответственность» - так он учил меня с самого детства. На том же постулате выросли и другие дети дворянства. Общие дети. Дети одной семьи. Даже я до конца не уверена, что мой отец – мой отец. В нашей Семье мы все равны. Мужчины не должны знать, от кого зачат плод, растущий в чреве его законной жены.

Этот принцип и породил некую вседозволенность в правящих кругах. Ходили слухи, что раньше женщин принуждали к сексу. Выбирали им партнёров на ночь с помощью лотереи, а благодарили драгоценностями. Сейчас всё изменилось. Моё поколение не приемлет насилие, но и отказываться от плотских удовольствий не желает. Это же просто прекрасно, что ты можешь выбрать себе любого мужчину, и он не посмеет тебе отказать. Все совершеннолетние представители дворянства занимаются любовью каждую субботу, за исключением больных и немощных. Правила всего два – восемнадцатилетние и принадлежность к представителям голубых кровей. Больше ста лет мы были в забвении, но не сдавались – копили ресурсы и силы, для того, чтобы...

А-а-а! Ненавижу историю. Столько пафоса и бессмысленных телодвижений? Хорошо, что мне тройки не ставили в принципе. В упор не помню, что там было на самом деле. Ясно только одно – границы закрыты, папа властвует, народ сыт и доволен, а я наслаждаюсь жизнью. Почему именно я должна надеть корону на голову и выбрать себе мужа? Причём не просто выйти замуж, а хранить верность избраннику до седых волос. Мерзость! Все девушки из дворянства могут сочетаться узами брака. Или остаться одинокими. Их право решать совою судьбу, а меня этой привилегии лишили. Я была бы не против родить ребёночка, двух, трёх... Даже замуж бы вышла без пререканий. Но хранить верность? Серьёзно? Отец хочет контролировать ситуацию и опасается, что если я продолжу вступать в беспорядочные половые связи, то биологический отец сможет заявить о своих правах и тогда всему придёт конец.

Генетические тесты у нас запретили сразу после закрытия границ, но люди, особенно из высшего света, умудряются делать их подпольно. Уж не знаю, как и где, но жалобы на некорректное поведение по отношению к неродным детям от наших дам поступают регулярно.

— Папуль, а можно мне съездить в Москву на выходных? – заискивающим голосом попросила я, уже раз десятый за последние два года.

— Нет! – ударил кулаком по столу. – Ты же знаешь, там небезопасно.

— О, да. Боишься, что я сбегу от твоих амбалов в ночной клуб?

— А ты собираешься? – он смягчился и с улыбкой посмотрел на меня.

— Нет, конечно. После того случая в Суздале... – мурашки по коже при одном воспоминании о посещении закрытой тайной вечеринке в маленьком городе. – Терпеть не могу простолюдинов.

— Нельзя так относиться к собственному народу, дорогая.

— Постараюсь, - ехидно прищурилась, чмокнула отца в щёку и выпорхнула из-за стола.

В Москву я рано или поздно выберусь. Это не город – мечта. Он будто бы застрял во времени. Там сохранились заведения прошлого, девушкам можно носить короткие юбки и целоваться с парнями у всех на виду. А ещё там есть посольства нескольких государств и настоящие иностранцы. Именно их отец и боится почему-то. Для них сохранил атмосферу прошлого в городе, разрешил увеселительные заведения и даже публичные дома. Для въезда и выезда в бывшую столицу нужно получить специальное разрешение, и, кажется, я знаю, как его добыть!

Нужно просто соблазнить одного бодрого старичка. Ему уже лет сорок, не меньше. Интересный опыт – никогда не пробовала заниматься сексом с мужчиной постарше, тем более про него ходят очень интересные слухи... При одной мысли о том, что он делает с девушками, по всему телу пронеслась волна возбуждения.

***

Одна маленькая проблема – выловить мистера несовершенство совсем не просто. Ему скучно на наших балах, не интересно в гостях, даже на улицу он почти не выходит. Но! Он – член правительства и обязан посещать парламентские сессии. Папенька считает меня маленькой и близко к политике не подпускает, а вот дядя Миша...

— Ну пожалуйста, - как в детстве повисла у него на руке, без приглашения заявившись в гости. – Мне очень-очень надо! Вы же сами говорили, я – последняя истинная наследница и должна уметь руководить страной.

— Тебе учиться надо, мадемуазель, - не очень настойчиво попробовал от меня отмахнуться. – Ты когда последний раз в университете была?

— Пфф, там все такие скучные, - закатила глаза к небу и невинно улыбнулась. – Ненавижу пролетариат.

Я его хорошо знаю – он уже согласился. Сейчас немного моралей почитает, побурчит и уже в ближайший понедельник возьмёт меня с собой, а дальше дело техники. Мишель, пожалуй, самый приятный мужчина в нашем окружении. Говорит только иногда очень странно, зато к девушкам относится с уважением, а не как к пустым болванкам, инкрустированным драгоценностями.

Глава 2

Слегка прихрамывает на левую ногу. Густые чёрные брови, глубоко посаженные глаза. Но какая осанка! Не представляю, как он умудрился её сохранить. Жёсткий взгляд и морщины у губ. Его невозможно назвать красавцем, но и пройти мимо тоже невозможно. Он завораживает, манит, пугает. Такие мужчины никого не оставляют равнодушными – мужчины их ненавидят, а женщины любят. Опасный. Страстный. Почти мой. Я даже о Давиде почти забыла и на Сессию, разумеется, не вернулась. Мне назначили свидание. Причём такое, что хочется прямо сейчас начать к нему готовиться. Не платье выбирать и не духи, а изучать. Мне нужно попасть в его усадьбу прямо сейчас.

Сев в машину я попросила водителя отвести меня в резиденцию князя Бровцына. Александра Степановича. Желанного. Опасного. Способного открыть все двери для меня. Если я не вылечу ещё на отборочном этапе. Мне надоело жить в золотой клетке и весть о том, что моя мама жива, ещё больше раззадорила меня. Нет смысла доставать расспросами отца. Я давно смирилась с тем, что у него своя жизнь. Он пытается изображать привязанность ко мне, но всё больше проводит время со своей плебейской семьёй. Там у него внуки и жена. Его сердце и душа. А я... Я для него работа. Он старается, безусловно, но всегда напряжён и контролирует каждое своё слово и действие.

А ещё ему нравится власть. Не надо мной – над остальными. Именно поэтому, как мне кажется, он отсрочил мою инициацию и позволил участвовать в балах на общих основаниях. Я помню свой первый раз. Как мне было больно и страшно. Тот мальчик... Он боялся больше меня и никак не мог попасть. У нас так ничего и не получилось, как бы мы не старались. Именно из-за этого конфуза и появился Давид. Он смог возбудить меня, заставить просить соития, довёл до исступления. Благодаря нему я полюбила секс. И его полюбила тоже. Позволила себе раскрыться, избавиться от смущения и научиться брать удовольствие так, как мне нужно.

Но Давида больше нет. Зато есть Саша. Александр. Он тоже умеет превращать боль в удовольствие. Страдания в оргазм. Страх в похоть. Не сомневаюсь, он сможет разбудить во мне богиню. Богиню секса. Если, конечно, я смогу до него добраться...

Водитель остановил машину у металлической ограды. Высокий забор, затянутый колючей проволокой, три охранника с резиновыми дубинками и стая собак бойцовских пород. Да он издевается! Как я в своём платье в пол смогу преодолеть высоту в три метра? На неё смотреть страшно. А псины? Они же сожрут меня заживо...

— Я к князю, - вышла из машины, гордо откинула волосы назад и обратилась к подошедшему ко мне охраннику.

— Князь никого не принимает.

— Мы согласовали свидание, - протянула ему визитку с кодом.

— Ничего не знаю, мадемуазель. Князь никого не принимает последние пять лет.

— В смысле пять лет? – я не сдержалась и повысила голос.

— Пять. Я здесь служу уже три года, но охотно верю своему предшественнику – князь никого не принимает. Никогда.

— Даже меня? – удивлённо приподняла бровь.

— Даже вас, наследница.

Он узнал меня. Нет смысла кичиться своим статусом. Получается, князь никого не принимает, но при этом умудрился довести до истомы десятки женщин. Как? Ответ в моей руке. Никто из его любовниц не воспользовался главным входом. Все смогли перебраться через забор и обойти собак. Раз все смогли, то и у меня получится.

Вернувшись домой, я сразу начала раздирать в клочья свои платья. Этот длинный подол с кучей юбок никогда не даст мне добраться до желаемого. Без сожалений я срезала все юбки, оставив одну обрезанную до середины колена. Немного подумав, сшила её, превратив в импровизированные шорты. От рукавов и рюшек тоже избавилась. Вот так! Теперь туфли – с ними проще всего. Достаточно оторвать каблук. А вот что делать с собаками... И от субботней оргии нужно как-то отмазаться.

Прикинуться больной не получится – пробовала уже. Врач обезболивающее вколол и на бал отправил, а папа вообще заявил:

— Тебя никто не заставляет акробатические трюки в постели выполнять. Лежи и смотри в потолок, если тебе так плохо.

Остаётся только одно...

С трудом дождавшись субботы, я заявилась на еженедельное мероприятие с большим опозданием. Недолго думая, схватила за руку вечно невостребованного парнишку в очках и потащила его к выходу.

— Вы... я... спасибо... - он бормотал что-то невнятное себе под нос.

— Не болтай. Садись в машину.

А-а-а! Чует моё сердце – не встанет у мальчишки. Вон, глазки выпучил, смотрит на меня с обожанием. Зуб даю, рыдать начнёт, когда облажается. Ещё по пути до дому, я пожалела о своём выборе. Надо было взять кого-нибудь... Не настолько пугливого.

Но парнишка меня приятно удивил. Снял очки, расстегнул ремень и прямо в одежде взял меня стоя. Семь минут, глубокий выдох. Всё.

— Если хотите, я могу уйти, - смущённо произнёс он.

— Не нужно. Прикрой меня, а? Я тебя подругам порекомендую.

Его лицо залилось краской. Так мило смущается, особенно после того, как взял меня без прелюдий и ласк. Молчит. Ничего не говорит. Ну и шут с ним – пусть сидит и думает: стукануть или дать себе шанс стать востребованным во время субботних балов. У парнишки неплохой потенциал, женщинам постарше должен понравиться. А я пошла.

Глава 3

Но собаки пронеслись мимо, даже не обратив на меня внимание. Я нервно рассмеялась и продолжила неспешно двигаться вдоль дома. Как я могла так глупо повестись на столь примитивный развод? Таксист со стремянкой и кошкой, собаки, игнорирующие вероятных воров, охранники, которые не торопятся гнать меня с частной территории. Всё это не более, чем постанова. Отборочный этап, который должен отсеять слишком скромных, пугливых, жалостливых. Я же точно не из таких. А вот и нужная мне дверь.

Быстро введя пароль, я просочилась внутрь, и оказалась внутри тёмного коридора. Шаг, второй, третий. Я чуть не упала, не заметив лестницу. Ладно. Его камера удовольствий находится в подвале. Странный выбор, но и сам Бровцын очень странный. Интересно, что он со мной сделает сегодня? Будет пытать калёным железом? Распнёт на кресте? Утопит в ванне? Лестница никак не хотела кончаться. Насколько же глубоко я уже спустилась?

Наконец-то, свет в конце туннеля. Сердце бешено стучит. Я волнуюсь даже больше, чем в то время, когда была девственницей. Фонарь над потолком освещает единственную дверь. Затаив дыхание, я потянула ручку на себя, ожидая увидеть камеру пыток. Не меньше. Но внутри меня ждало одно большое разочарование.

Обычная комната, украшенная свечами, большая кровать и мужчина в смокинге за накрытым столом. И всё? А где наручники, прищепки для сосков, дыба, в конце концов? Может, он прячет где-то это всё?

— Добралась? Я рад. Было бы обидно, если бы мои собаки растерзали столь прекрасное существо.

Ага. Вот прям взяли и растерзали. Единственную истинную наследницу империи. Да его пёсики наверняка милашки, которые максимум зализали бы меня до смерти.

— У меня мало времени. Давай обойдёмся без прелюдий, - начала стягивать с себя несуразную одежду.

— А давай.

Он перекинул меня через плечо, бросил на кровать и... промахнулся? Я чуть не взвыла от боли. Попробовала вырваться, но он крепко сжимал мои запястья и продолжал двигаться внутри моей попы. Настолько униженной я не чувствовала себя никогда. Слёзы хлынули из глаз, а он всё не останавливался. Наоборот. С каждой фрикцией его член всё резче проникал внутрь меня, а потом он поставил меня на четвереньки и взял как собаку, но уже традиционно. Стоп, что-то не так! На нём нет презерватива? О, боже, папа убьёт меня...

Я хотела закричать «нет», но вместо этого застонала от удовольствия. Никогда, даже с Давидом мне не было настолько хорошо. Мы словно слились в единое целое – он и я. Без латексной резинки мужской член великолепен. Горячий, твёрдый, живой. И его семя, разлившееся изнутри, заставило меня погрузиться в экстаз и закричать от удовольствия.

Когда всё закончилось, я без сил упала на подушки.

— Ты понимаешь, чем может закончиться сегодняшняя ночь? – блаженно улыбнулась с закрытыми глазами.

— Меня расстреляют, а тебя отправят на аборт. Запретный оргазм всегда ярче обычного, - он залпом выпил бокал вина и закурил сигару.

— Тебе нельзя курить при мне.

— Тебе нельзя находиться рядом с курящим мужчиной, - парировал он.

— Я наследница. Мне можно всё.

— Всё? Зачем тогда ты сегодня пробралась в мои покои? Тебе что-то нужно от меня, не так ли?

— Я хочу, чтобы ты сделал со мной всё то, что делаешь с другими женщинами. А ещё... Мне нужно в Москву.

— Я организую тебе пропуск, а вот удовлетворить первую твою просьбу будет не просто. Мне нужно узнать тебя ближе. Пока я показал тебе то, что ты не пробовала никогда. Позволил почувствовать мужчину без преград. Использовал инстинкт продолжения рода. Первый раз всегда и со всеми лотерея. Я могу угадать, а могу и ошибиться...

— Не заговаривай мне зубы. О тебе ходят слухи, ты знаешь. И вряд ли ты смог настолько восхитить опытных матрон тем, что сделал со мной сегодня.

— Говоришь, ты хочешь в Москву? – он пронзал меня взглядом. – Я покажу тебе большее, что дал всем остальным. Только запомни – никто не должен знать, что я с тобой делал.

— Хорошо, - я как завороженная не могла отвести от него взгляд.

— Хорошо. И если сегодняшняя ночь закончится беременностью, обещай, что сообщишь мне первому и скроешь от остальных сей факт, а потом сделаешь то, что я тебе прикажу. Иначе наш договор будет расторгнут.

— И что же ты мне прикажешь?

— Об этом тебе не нужно знать...

***

Заинтригованная, я быстро оделась и вышла на улицу через главный вход. Что я только что натворила? Связалась с самым опасным человеком страны, отдалась ему и только что подписалась, сама не знаю на что. Ещё не поздно остановиться. Просто забыть об этой ночи и не вспоминать никогда. Таких как я у него много и наверняка Александр будет даже рад, что я от него отвязалась. Да, точно, так и сделаю.

— Поехали, - таксист терпеливо ждал моего возвращения.

— Ты быстро. Не понравилось? – осмотрел меня с ног до головы.

— Вам-то такое дело? – недовольно огрызнулась. – И перестаньте мне тыкать.

— Хорошо, не буду. А ты про чаевые не забудь, иначе расскажу всё твоему папеньке.

— В смысле?

Глава 4

Всего два слова на латыни «Suum cuique», непонятные цифры, дата и время. Завтра в три часа утра? Да он издевается! И что это за «каждому своё»? Бар какой-то? Название усадьбы? Фух... Как же меня достала его загадочность! Типа: привет, встречаемся там-то и там-то, через неделю, надень красивое платье. Нет. Обязательно надо шоу устроить и заставить меня ломать голову. Хорошо хоть не на древнегреческом своё послание написал.

Я довольно улыбнулась лёжа на диване. Насколько же волнительно всё это! Забег с собаками наперегонки, болтливый таксист, секс в подземелье и гадания – что он со мной сделает в Москве? Так даже интереснее. Просто сесть в его машину под покровом ночи и уехать по подложным документам, было бы слишком скучно.

Времени почти не оставалось, и для папы я придумала самую нелепую из всех возможных отмазок – заявила, что меня всё достало, я не хочу замуж и вообще мне нужно срочно к Давиду. В общем, устроила очень некрасивую истерику, которая как обычно закончилась его холодным:

— До субботнего бала ты наказана.

Я обиженно надула губы и пошла собирать вещи. «Ты наказана» последние годы для меня означает только одно – поездку в Петергоф с размещением в одном из малых дворцов без права на общение. Вот только папа не учёл одного – выбраться со второго этажа может даже ребёнок. Особенно если прихватить с собой верёвочную лестницу. А, может быть, он был не против моих ночных прогулок по пляжу Финского залива. Впрочем, какая разница? Главное, что сбежать из дворца для наказаний проще простого, и до субботнего утра меня никто не будет искать.

Сложив в рюкзак самое необходимое, включая изуродованное платье, я радостно выскочила из своей комнаты и тут же столкнулась с отцом.

— Ты чего такая весёлая?

— Да так. Погода хорошая.

— Ага. Ты там интрижку с охранником случаем не завела?

— Н-е-е-т.

У меня аж глаза от удивления округлились. Охранники? Зачем? Папа их на дух не переносит. И что теперь делать?

— Хорошо. Водитель тебя уже ждёт.

Вот так влипла! И как оттуда выбраться? Вплавь что ли? Думаю, другого пути нет. Хотя... У меня уже есть опыт преодоления заборов. Вот только в этот раз никто не подержит мне стремянку, не перекинет рюкзак, да и ограждение будет минимум на метр выше. А ещё эти чёртовы платья, подолы которых вечно путаются под ногами. Я уже молчу про корсет – в нём дышать то трудно, не то, что по заборам лазать. Ладно, корсет можно просто не надевать. А вот что делать с платьем и где найти хотя бы приставную лестницу?

Машина проехала КПП и мы уже приближались к Петергофу. Я во все глаза смотрела по сторонам. Нужно запомнить всё! Мне ещё в Питер возвращаться. Странные цифры на клочке бумаги оказались координатами, за которыми скрывался девятиэтажный дом на окраине. Странный выбор для тайной встречи – там, должно быть, куча людей всегда слоняются.

— Мадемуазель, приехали, - водитель вышел из машины и открыл передо мной дверь.

— Спасибо. Хорошего дня, - произнесла на автомате дежурную фразу и сразу же направилась в свою «тюрьму».

Теперь осталось просто дождаться темноты и... постараться успеть вернуться в город к назначенному времени. Жаль, что летом дни такие длинные.

Нервно поглядывая на часы чуть ли не каждую минуту, я не отходила от окна. Даже ужинать не стала. Хорошо, что папа считает наказание с нормальным питанием неполноценным и каждый раз переводит меня на сыроедение. Я погрызла морковку, попила воды и решила, что с меня хватит. Может быть, отец пошутил насчёт охраны и никого, кроме меня здесь нет? Раньше в Петергофе вечно блондились топы плебеев, хорошо, что им запретили посещать резиденции, принадлежавшие императорскому дому, иначе я бы даже в окно выглянуть не смогла.

Недовольно поморщив носик, ещё раз осмотрела всё окружающее дворец пространство, выкинула уже закреплённую лестницу из окна, надела рюкзак и начала медленно спускаться вниз. Кучу раз так делала, но сейчас оставлять свидетельство своего побега стало немного страшно. Впрочем, если Нижний парк действительно охраняется, скорее всего, все решат, что я просто забыла убрать лестницу. Или просто не посчитала нужным. Вот и всё. Вряд ли из-за такой мелочи кто-то осмелится прерывать мои размышления о своём недостойном поведении.

Ни от кого не прячась, я спокойно прошла по пустым дорожкам. Всё ещё слишком светло, но у меня совсем закончилось терпение. Нужно же ещё как-то добраться до города...

Преодолеть забор оказалось проще, чем я думала. Достаточно было заправить платье в трусики и не пришлось даже переодеваться в то недоразумение, что я сшила для того, чтобы пробраться в подземелья Бровцына. Всё прошло спокойно, но я всё равно чувствовала себя непокорной дочерью, сбежавшей от отца к жениху. Адреналин просто зашкаливал в крови, и я уже была готова влюбиться в Александра, вот только он мне не жених. У него уже есть жена. И даже не любовник. Он не любит меня. Партнёр. Мужчина для удовольствий. Я уже однажды обожглась, позволив себе нечто большее, чем банальное плотское желание. Что дальше?

Я условно на свободе, но за десятки километров до места встречи с Бровцыным. Можно было, конечно, запихнуть в рюкзак телефон и вызвать по нему такси – меня ни разу не обыскивали. Но диспетчерская служба явно зафиксировала бы мой звонок, да и телефон бы отследили без проблем. А оно мне надо? Если папенька узнает, что его дочурка сбежала в неизвестном направлении, он армию в боевую готовность приведёт, но найдёт меня. Почему в этом городке нет таксистов, ожидающих очередной вызов? На улицах слишком тихо, в окнах не горит свет. Кажется, здесь вообще нет людей, но они точно есть – ещё несколько часов я видела прогуливающиеся по городу парочки, мам с колясками, старушек, сбившихся в стайки. Хмм...

Глава 5

За дверью обычного подъезда скрывались роскошные интерьеры с дорогой мебелью и картинами известных художников на стенах.

— Вы Эрмитаж ограбили?

— Нет, что вы. Немного позаимствовали из Третьяковки. Выбирайте.

Выбирать мне предлагали отнюдь не картины, а настоящих, иссиня чёрных негров. Абсолютно голых, с огромными даже в пассивном состоянии членами. Я выбрала, как мне показалось, самого маленького, но Александр тут же покачал головой и тихо произнёс:

— Ещё.

— Ты.

— Ещё...

Он не остановился, пока я не выбрала восьмерых. Невероятно больших, играющих мышцами, с белозубыми улыбками и масляными глазами. Они смотрели на меня с нескрываемой похотью и вожделением.

— Достаточно. Можно приступать.

Бровцын взял меня под руку и отвёл в одну из комнат, почти вся площадь которой была занята огромной кроватью. Не просто большой - она рассчитана человек на десять, не меньше. Метров пять в ширину и три в длину. Чёрные шёлковые простыни удачно оттеняли цвет моей кожи. Я прекрасно понимаю, что от меня ждут экзотические мужчины и мой новый любовник. Александр удобно устроился на кресле, закинул ногу на ногу и выжидающе смотрел на меня. Он думает, что я сбегу. Испугаюсь. Вот уж нет!

Слишком нервно, но я начала раздеваться. Смущение мне не свойственно, я уже давно привыкла гордиться своим телом и люблю его демонстрировать, но сейчас почувствовала себя неуютно. Уж слишком они большие. И их слишком много. Раньше я пробовала секс втроём, но вдевятером...

Полностью обнажившись, я легла на кровать и слегка раздвинула ноги. Прикрыла глаза, почувствовав волнение внутри живота. Сейчас... Никогда такого не пробовала. Они в меня влезут вообще? Я возбуждалась всё больше, но мужчины даже не прикоснулись ко мне. Просто стояли и смотрели.

— Лия, так не пойдёт. Эти парни заплатили большие деньги, чтобы переспать с русской девушкой. Отрабатывай гонорар.

Что? Какой, нафиг, гонорар? Он продал меня что ли? И откуда вообще в России взялись негры, готовые платить за секс? Я уже собиралась возмутиться, влепить Бровцыну пощёчину и потребовать отвести меня домой, но... Мне не нужны деньги эти мужчин, а Александру тем более. Он один из самых влиятельных людей нашей страны. Очередная проверка? Желание унизить меня? Или он просто хочет показать мне что-то новое?

— Лия, попробуй его на вкус, - он указал мне на обладателя самого большого органа.

Он серьёзно? Я никогда не буду этого делать! Такое просто недопустимо... Но именно недопустимое, запретное, порочное мне и нужно сейчас. Разве не ради этого я проделала столь сложный и длинный путь? К тому же мужчина, которого мне предложил попробовать Бровцын, весьма привлекателен. Он чуть светлее остальных, экзотические черты не так сильно выражены, а фигура просто идеальна. Я сама не поняла, как оказалась на коленях перед ним. Аккуратно провела языком по его члену, почувствовала солоноватый вкус и лёгкий аромат мужских духов. Лизнула ещё раз, посмотрела на Александра с мольбой в глазах.

— Достаточно, - он кивнул негру.

Тот подхватил меня на руки, бросил на кровать, навалился сверху, закинул мои ноги себе на плечи и начал аккуратно проникать в моё влажное влагалище. Я прогнулась в пояснице, застонала от удовольствия. Его огромный член давил на стенки так сильно, что я испытала оргазм уже через несколько минут. Иногда он сильно увлекался и причинял мне боль, погружаясь слишком глубоко, но тут же осознавал свою ошибку и продолжал любить меня не в полную мощность. Не понимаю, как он умудрялся настолько хорошо контролировать себя. Так сильно стараться сделать мне приятно и не причинить боль. Он думал обо мне, а не о себе. Ни один мужчина не делал для меня так много.

Они лебезили, старались угодить, говорили комплименты и выражали своё восхищение, но как только дело доходило до секса превращались в животных. Переставали видеть во мне девушку, наследницу, принцессу. Только вещь, созданную для удовольствий. Как часто я оставалась разочарованной, после того, как выбранный мной партнёр кончил, не дождавшись моего оргазма...

А этот негр ждал. Я чувствовала, как он замедляет темп и начинает дышать ещё тяжелее ради меня. И кончил он спустя секунду после моего финального вскрика. Хочу ещё! Прямо здесь и прямо сейчас. Откинувшись на подушки, я всё ждала продолжения с закрытыми глазами, но никто не взял меня...

***

— Где они? – я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что комната опустела.

— Ушли, - Александр закурил сигару и ухмыльнулся. – А ты ненасытная.

— Нет, я... – мне стало немного неловко. – Просто это так необычно.

— Я знал, что тебе понравится. Будешь? – он протянул мне сигару.

— Нет, - от удивления у меня глаза округлились.

— Собирайся. Нам пора уходить. Хочу накормить тебя. Едой, в этот раз, - иронично прищурился и бросил в меня одежду.

Я забежала в душ буквально на пару минут, быстро оделась, поправила растрёпанные волосы и вышла на улицу, вслед за Бровцыным.

— Куда теперь?

— В отель. Закажем ужин в номер и ляжем спать. Не вздумай приставать ко мне, я сегодня не в духе.

Глава 6

— Симпатично, - он скептически окинул меня взглядом. – Готова?

— Наверное, - неуверенно произнесла я.

— Так не годится. Я должен знать точно, что ты не устроишь истерику и не выдашь себя. Те люди, с которыми ты сегодня познакомишься, не особо интересуются делами нашего королевства, но... Они всё же представители иностранных дипмиссий и могут узнать тебя в любой момент.

— Да поняла я. В этот раз азиаты будут?

Он загадочно улыбнулся, а я разочарованно вздохнула. Ладно чернокожие, у них хотя бы члены большие, но азиаты! Захотелось остаться в номере или вообще сразу поехать обратно. Если бы мне не было так обидно за бездарно потраченную неделю, я бы так и сделала.

— Поехали уже. Сколько ждать можно.

— Прошу, мадемуазель, - он театрально открыл дверь передо мной, больше издеваясь, чем красиво ухаживая.

Мы сели в его машину и отправились в ближний пригород.

— Разве сотрудникам посольств не запрещено покидать город? – я с интересом рассматривала пейзажи, мимо которых мы проезжали.

— Нельзя же их запирать в каменном мешке, - презрительно произнёс Бровцын. – К тому же за границей не должны знать о... некоторых особенностях нашей жизни.

— Ну, конечно, не должны. Вот только не понимаю, неужели никому из иностранцев не захотелось посмотреть Петербург?

Представляю, как они удивились бы, увидев девушек в кисейных платьях, мужчин в цилиндрах и блокпосты на дорогах. Зря папа решил обмануть весь мир. В его системе жизнеустройства нет ничего плохого – выборы никто не отменял, и люди сами решили, что власть лучше доверить обладателям голубой крови. Тем, кто корнями врос в нашу землю и поколениями клал жизни за неё. Зачем вся эта нелепая клоунада?

— Хотелось, конечно. Вот только кто их туда пустит? Они все здесь как в тюрьме, понимаешь, - он остановил машину, наклонился очень близко ко мне и пристально посмотрел в глаза. – К каждому приезжему иностранцу приставлено как минимум два наблюдателя. Они глаз с них не сводят день и ночь. Бедолаги со скуки изнывают. Вот для них и придумали маленькое развлечение.

Развлечение, как его назвал Бровцын, представляло собой Лас-Вегас в миниатюре. Казино, ночные клубы, отели, рестораны, фонтаны, полуголые девушки, отплясывающие тут и там. Я глазам своим не могла поверить. Как в нашем чопорном обществе может существовать такое?

— Папа знает об этом месте?

— Не просто знает – посещает с завидной регулярностью, - Бровцын усмехнулся. – Идеальная российская действительность не настолько уж и идеальна, верно?

— Девушкам, вероятно, хорошо платят, раз они на такое согласились, - я равнодушно пожала плечами, не хочу показывать ему своё волнение. – К тому же ты сам сказал, что иностранцы привыкли к разврату и сильно скучают без него.

— Думай, как хочешь. Этим девушкам действительно хорошо платят. А вот сколько платят тебе?

— Мне? За что? Я не раздеваюсь перед незнакомцами! – его тон возмутил меня.

— Правда? Чем же тогда ты занимаешься долгими субботними вечерами?

Никогда об этом не думала. Всю сознательную жизнь, мне внушали, что главное предназначение любой женщины голубых кровей – продолжить свой род. Рожать больно, но можно получать удовольствие от процесса зачатия. Субботние балы созданы для девушек, а не для мужчин.

— Мы ведь на балах сами выбираем себе партнёра. Никто нас не заставляет заниматься сексом с тем, кто нам не нравится.

— Уверена? Ты пробовала когда-нибудь отказаться? А что случилось с тем парнем, который тебе так сильно нравился? Вроде его сослали к чёрту на куличики. Я ошибаюсь?

Я не нашлась, что ему ответить. Да и какой смысл? В любом обществе и в любой стране всегда будут не согласные. Пусть думает, как хочет, а я запомню его слова и, как только отец передаст мне трон, отомщу за обманутые ожидания и сошлю его в Сибирь.

— Приехали? – он остановил машину у неприметного здания с вывеской, на которой было написано «буфет». – Если что, я не голодна.

— Какая же ты... Ладно, выходи.

Он снова не потрудился подать мне руку – пришлось самой выбираться из его машины. Буфет! Он бы меня ещё в закусочную привёл. Швейцар вежливо поприветствовал нас, распахнул неказистую дверь и... Мне показалось, что я попала в сказу про Алису в стране чудес. Внутри зияла дыра, за которой скрывалась чёрная пустота. Бровцын зашёл в неё и тут же пропал. Я помедлила мгновение и последовала за ним. Падение длилось несколько секунд. Приземлившись на батут, я тут же оглохла от громкой музыки на английском языке. Кантри? Странный выбор.

Ещё более необычными оказались мужчины и женщины, все одеты в кожу, но с ковбойскими шляпами на головах. Мне даже стало как-то неуютно в своих коротких шортиках. Почему Александр не мог мне купить такой же костюм, как у всех остальных? Кстати, где он?

— Красный или синий? – ко мне подскочил какой-то парнишка и протянул два бокала с напитками.

— Я не хочу пить, - попробовала обойти его, но он снова замаячил перед ногами.

— Нет. Вы должны выбрать. Красный или синий?

— Ну давай синий, - взяла у него напиток, чтобы отстал наконец и сделала глоток.

Глава 7

Обратный путь не задался с самого начала – стоило выехать из города, как машина, без номеров и опознавательных знаков, подрезала нас.

— Что он творит? – испуганно спросила я.

— Наказывает непослушную дочь, - равнодушно ответил Бровцын и вышел из автомобиля.

— Эй, эй, не надо, - он положил руки на капот автомобиля, но всё равно получил удар по голове. – Вы хоть знаете, кто я?

— Ваши дружеские отношения с рядом послов больше не имеют значения для страны, князь. Ордер двуглавого орла не нуждается в ваших услугах. Вы арестованы, - Бровцын лишь усмехнулся в ответ.

А вот мне было не до смеха. Я широко распахнутыми глазами смотрела, как подрезавшие нас незнакомцы сажают Александра в свой автомобиль, захлопывают двери и... уезжают. Прекрасно! Мне-то теперь что делать? Нахожусь неизвестно где, на пустой трассе в чужой машине. Даже если бы я умела водить, ни одно КПП меня не пропустит, я уже молчу про въезд в Ленинградскую область. Да и документы мои остались у Бровцына. Интересно, что он натворил?

Прождав чуть более часа, я вышла из машины. Кажется, это та самая дорога, что ведёт в развлекательную зону для иностранцев. Вовремя вернуться в Петергоф я уже точно не успею, папа совсем скоро узнает о моём побеге и начнёт искать. Да и Бровцын наверняка расскажет, какую пассажирку бросили на трассе арестовавшие его люди. Мы в России живём, и бояться совершенно нечего. Можно, конечно, продолжать сидеть в машине и ждать, пока меня заберут. Вернуться в Москву или... Посмотреть, как живёт днём зона разврата. Я прикусила нижнюю губу, предвкушая большое развлечение. Без сопровождения, в светлое время суток, можно узнать больше о жизни тех девушек, что работают для удовольствия иностранцев.

Я достала вещи Бровцына с заднего сидения и бесцеремонно начала в них копаться. Те шмотки, что он мне купил, не отечественного производства и, вероятно, стоят баснословных денег. Вряд ли Александр оставил их в номере или выбросил на помойку. Он любит, когда в его дом приходят девушки. Да и меня, возможно, планировал ещё раз пригласить... Так и есть! Вот они.

Переодевшись прямо в машине, я накинула длинный мужской плащ и пошла в сторону, противоположную Москве. Всё равно же уже спалилась. Представляю, как взбесится папа, узнав о моём тайном путешествии. Да ещё и пропущенный субботний бал... Люди начнут сплетничать. Придумывать всякие небылицы. Ну и пусть. Не станет же отец меня пороть.

Дорога до казино и борделей заняла больше времени, чем я планировала. Было уже ближе к полудню, когда я услышала тихую музыку вдалеке и ускорила шаг. Днём жизнь здесь будто бы замерла. Дворники лениво убирали территорию, редкие прохожие медленно проходили мимо, не обращая внимания на меня, девушек не было видно. Они будто бы испарились. Хмм... Странно. Наверное, отсыпаются после вчерашней ночи.

— Ты что здесь делаешь? – я резко остановилась, когда услышала грубый, незнакомый голос. – А ну быстро в барак.

— Какой барак? Вы меня с кем-то перепутали, - попробовала вырвать руку, которую схватил мужчина, полностью покрытый татуировками.

— Сбежать решила?

— Нет, я... только что пришла, - первый испуг прошёл, и я гордо отбросила волосы назад. – Вы хоть понимаете, с кем говорите?

— С продажной девкой, которая подписала контракт на пять лет. Иди в барак, дрянь. Тебе нельзя выходить на улицу вне рабочего времени.

Он схватил меня за волосы и куда-то потащил. Я пробовала лепетать что-то о своём происхождении и статусе, но он игнорировал каждое моё слово. Иностранцы, которые могли видеть нас из номеров отелей, его тоже не волновали. Он затащил меня в неприметный двор, открыл решётку, набрав код на замке, и бросил в руки ещё симпатичной женщины лет сорока.

— Твоя подопечная? По улицам шастала. Ещё и плащ у клиента стащила. Говорит, что она – наша принцесса, представляешь?

Женщина взяла меня за подбородок и заставила приподнять лицо.

— Похожа... Нет, она не из моих девочек.

— Новенькая, наверно. Ты, мать, совсем расслабилась. И девок своих расслабила. Верни двухнедельную подготовку. Мои парни скучают без женских ласк.

— Вот ещё. После твоих парней половину списывать в обслугу приходится. Воспитывай лучше своих зверей, а не меня и моих девочек. Пойдём, дорогая. Я покажу тебе твою комнату. Тебя вчера привезли так? Сразу к клиенту по предзаказу? А плащ, я так понимаю, он тебе подарил, верно?

— Нет, - я хотела протестовать, но передумала. – Да, - скромно опустила глаза.

***

Что там мне отец с Мишелем всегда твердили? Будь ближе к народу? Сейчас самое подходящее время узнать о его чаяниях. Увиденное вчера меня впечатлило. Я просто обязана выяснить, зачем девушки, работающие здесь, позволяют так над собой издеваться.

Заходя внутрь симпатичного строения, я рассчитывала увидеть что-то типа резиденции гарема султана. Бассейны, уютные комнаты, кровати с балдахинами и полуобнажённые гурии, прогуливающиеся неспешно с чашкой кофе в руках. Но моим ожиданиям не суждено было сбыться. Длинный коридор, куча дверей и тёмные каморки, плотно заставленные двухярусными кроватями.

— Ничего себе! – не смогла сдержать эмоций.

— А ты думала, вас в пятизвёздочный отель селить будут? Привыкай, - женщина подтолкнула меня к одной из дверей и ушла.

Глава 8

— Не наше с тобой дело, что с ней делать. Когда придут документы, буду разбираться. У вас полчаса. Если хочешь помочь – приведи её внешность в порядок. Не хочу, чтобы кто-то из моих девочек позорил нашу страну.

Пять минут на душ, пятнадцать – сушка и укладка, ещё три на лёгкий макияж и почти бегом я выскочила за своей новой подругой, на ходу застёгивая пуговицы на коротком топе.

— Стой. Отдышись. Улыбка. Отлично, - она осмотрела меня с ног до головы. – Гости уже приехали, они не должны видеть твоё волнение, тревогу, усталость. Представь себе, что ты любишь каждого, кто подойдёт к тебе, а впереди у вас первая брачная ночь, о которой ты давно мечтала.

— Почему ты помогаешь мне?

— Разве не понятно? Ты похожа на неё и, полагаю, будешь пользоваться большим спросом.

Она оказалась права. Мы зашли в здание ресторана при казино, сели у стойки и почти сразу к нам начали подходить мужчины. Они угощали нас коктейлями, болтали на английском о погоде и нашей красоте, а потом уходили, даже не оборачиваясь.

— Мы им не нравимся?

— Сядь подальше. Нельзя, чтобы кто-то заметил, что мы с тобой общаемся. Они пришли играть, а не трахаться. Подожди немного. Через пару часов появятся первые клиенты. Сегодня ты точно не останешься одна.

Я медленно пила свой почти безалкогольный коктейль, стреляя глазками в каждого, кто проходил через ресторан. Все столики до сих пор свободны. Людей действительно интересует игра, а не еда и развлечения. Может быть, Бровцын всё это подстроил? Нет... Вряд ли. Даже ему не хочется ссориться с моим отцом. Да и какой смысл? Он мог привести меня сюда раньше, а не мариновать в номере отеля.

— Эй, пусти меня! – мужчина с красными глазами неожиданно схватил меня за руку и дёрнул так, что я чуть не упала с высокого стула.

— Идём, - хрипло выдавил он из себя по-русски. – Гоу, бэйби.

Я в панике оглядывалась по сторонам, не понимая, что мне делать дальше. Моя новая знакомая отвернулась, остальные делали вид, что ничего не происходит. Пора звать папу? Или ещё рано? Нет, пора!

— Пусти меня, урод, - крикнула ему на английском. – Мне нужно поговорить с вашим боссом, - попробовала достучаться до бармена.

Но тот, как ни в чём не бывало, продолжил натирать стаканы. Охранники тоже с места не сдвинулись, а мужчина уже заломил мне руку и потащил к лифту.

— Дура, не сопротивляйся, - очень тихо произнесла брюнетка, когда мы проходили мимо неё.

Как же правильно она меня охарактеризовала! Я вырывалась изо всех сил, начала царапаться и кусаться, но добилась только того, что мерзкий незнакомец схватил меня за волосы и потащил по коридору, игнорируя мои вопли. Другие постояльцы в тоже время заходили в здание ресторана, некоторые с интересом наблюдали за действом, но ни один не вмешался. Только горничная на тридцать седьмом этаже отодвинула свою тележку и прижалась к стене, чтобы ему удобнее было меня протащить мимо неё.

Я пробовала говорить с мужчиной на английском, французском, немецком... Бесполезно. Он больше мне не отвечал. Молча запихнул в номер, разорвал трусики и засунул в меня свой член. Оскалился, перевернул на спину, взял сзади. Я взвизгнула от боли – слишком резко и грубо. Но зато недолго.

Когда я думала, что всё закончилось, он поставил меня на колени и на ломаном английском потребовал открыть рот, пригрозив выбить зубы, если я задену зубами его член. Я испугалась. Впервые в жизни по-настоящему испугалось. То, что было с Бровцыным и чернокожим ни в какое сравнение не шло с тем, что происходит сейчас. Я видела его налившиеся кровью глаза, сжатые в кулаки руки и решимость на лице. Он готов убить меня! Этот человек неадекватен.

Закрыв глаза, я открыла рот и с трудом сдержала тошноту, когда его детородный орган коснулся моих гланд.

— Соси, соси, соси, - повторял он на русском, но я так и не поняла, что он от меня хочет.

Просто стояла на коленях и плакала. Слёзы текли по щекам и ему, видимо, стало меня жалко. Он закончил акт в классической позе, выкинул презерватив в мусорку и ушёл, ни слова мне больше не сказав. А я осталась в номере, сжалась в комок и продолжила рыдать. Таких приключений мне точно не хотелось! Папа, почему ты не стал меня искать?

Сколько сейчас времени? Понятия не имею, но к этому моменту уже вертолёты должны быть подняты в воздух, армия приведена в боевую готовность. Меня же похитить могли! Бровцына задержали, даже если он не стал сдавать моё месторасположение, найти его машину не составит труда. А дальше не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда я отправилась.

И, самое противное, меня здесь никто не узнаёт! Я могу хоть до посинения кричать о том, что я – истинная наследница, мне не поверят. Похожа? Да. Ну и что с того? Соси, соси, соси, как повторял мой первый клиент.

Чувствую себя так, будто об меня ноги вытерли. Я опытная девушка, но к такому оказалась не готова. Это не наши субботние балы, с комплиментами и ухаживаниями, которые заканчиваются робким сексом на мягких простынях. Мне не нравится быть использованной. Не нравится быть шлюхой. Я не хочу здесь больше оставаться.

— Выметайся отсюда, - горничная распахнула дверь и грозно начала махать тряпкой. – Номер только на час оплачен.

Я, как смогла, поправила одежду и побрела в комнатушку, которая теперь станет моим домом. Можно было бы требовать позвонить отцу, позвать кого-то, кто знает меня лично, устроить истерику в казино, в конце концов. Но мне стало стыдно. Настолько стыдно, что я готова была остаться здесь навсегда. Как теперь смотреть в глаза моим подданным? Командовать прислугой? Быть наследницей? Меня растоптали и унизили. Я больше ничего не хочу и ничего не могу...

Глава 9

Ночная Москва завораживает. Невероятно красивый город, но... Как же сильно я хочу вернуться домой! Посмотреть в глаза отца, спросить, почему он со мной так поступил. Что это? Наказание? Желание избавиться от меня? Как же сильно я устала!

— Никому и никогда не говори, что ты работала в Купели, - утром Джон провёл пальцем по моей груди и тут же впился в неё зубами. – С твоей внешностью отдаваться мужчинам за деньги – преступление. И я хочу, чтобы ты избавилась от лишней скромности. Веди себя в обществе как аристократка. Завтра закажу для тебя приличную одежду и научу приличным манерам.

Вот спасибо! Только этому меня с детства и учили. Вот только получалось у них не очень.

— Хорошо, мой господин, - я смиренно опустила глаза и позволила взять меня по-животному, без лишних ласк и прелюдий.

Сказав о моей внешности, он не пытался сделать комплимент. Просто тонко намекнул на моё сходство с самой собой. Может быть, сказать ему правду? У себя на родине, да и в России он уважаемый человек. Если Джон поверит мне... Не поверит. До разговора с отцом у меня ещё была надежда, что всё происходящее не более чем нелепая ошибка, но сейчас нет сомнений – меня бросили в Купели не просто так.

Можно уткнуться в подушку и рыдать до посинения. Пытаться доказать всем и вся, что я – наследная принцесса. Продолжить звонить отцу и умолять забрать меня. Но гордость не позволяет мне это сделать. Гордость и стыд. Если в Петербурге узнают, чем я занималась в Москве, мне вовек не отмыться. Они будут всё также делать реверансы, улыбаться и вежливо общаться со мной, но за спиной... Брр! Даже представлять не хочу, во что превратится моя жизнь. К тому же отец никогда и ничего не делает просто так. Если он решил, что я должна остаться в Купели, значит, так и будет. Нужно радоваться, что Джон забрал меня из обители разврата и постараться не надоесть ему в ближайшее время. Рано или поздно папе придётся вернуть меня в столицу.

***

Я расслабилась и даже начала получать удовольствие от происходящего. Постоянный любовник позволил мне лучше узнать себя и своё тело. С каждым разом секс доставлял мне всё больше удовольствия, помимо страсти появилась привязанность и лёгкая влюблённость. Не тот взрыв эмоций, что я чувствовала к Давиду. Совсем другое чувство. Очень приятное и умиротворяющее.

Иногда Джон приглашал меня на мероприятия в Посольство. Там было весело. Не так, как на наших субботних балах. Чинные англичане после употребления горячительных напитков превращались в развязанных ловеласов, много шутили, засыпали неуклюжими комплиментами редких девушек, присутствующих на празднике.

Я узнала некоторых из них, но не подавала виду. Они тоже при знакомстве вели себя так, будто видят меня в первый раз. Никто даже не упоминал Купель. Девушки старались быть скромными, очень натурально краснели, когда подвыпившие мужчины позволяли себе сальные шуточки. Со стороны можно было подумать, что они – невесты, а не компаньонки.

Прошло почти полгода с того момента, как я отправилась в Москву с Бровцыным. Как папа объясняет моё столь длительное отсутствие? Я же не древняя старушка, чтобы лечиться месяцами. Наверняка в Петербурге уже слухов полный двор. Эти злобные кикиморы явно полагают, что я забеременела от кого-то и уехала рожать в дальнюю провинцию, дабы не позволить внебрачному дитя претендовать на трон. Ненавижу отца! Как он посмел выставить меня перед всеми в таком свете?

Разозлившись, я бросила чашку со всей силы. Она разбилась на много маленьких кусочков, остатки чая растелись по плитке.

— Браво! – я вздрогнула, услышав за спиной хлопки в ладоши, но узнала голос отца и в ярости накинулась на него.

— Как ты мог? За что? Ты хоть представляешь, каково мне было?

— Успокойся, Лия. Ты сама сделала свой выбор, я всего лишь помог тебе плыть в нужном направлении.

— Ты помог мне? Ты бросил меня в борделе! Представляешь, что было бы, если бы Джон не забрал меня?

— Тогда тебя бы забрал другой аристократ. Сотрудники дипмиссий – люди амбициозные, и не откажут себе в удовольствии спать с копией принцессы. Для всех плебеев ты была забронирована.

— Для всех? – я нервно рассмеялась и тут же расплакалась, вспомнив первый вечер в Купели.

— Мне нужно было тебя наказать. Ну и потом... Ты должна была понять, насколько трагично твоё положение. Испугаться. Захотеть стать желанной и послушной для одного, чтобы никогда не попасть в красную зону. Присядь, пожалуйста, я тебе всё объясню. Разговор будет долгим.

— Джон скоро вернётся. Поехали домой.

— Нет. Сегодня он задержится допоздна – его вызвали в МИД. Ты останешься здесь ещё на месяц, а потом...

— Ты серьёзно? – я нервно рассмеялась. – Папа, в какие игры ты играешь? Что тебе от меня нужно?

— Восстановления международных связей. Наша страна не может вечно находиться в изоляции, - он сделал небольшую паузу. – Сколько времени ты провела в Купели?

— К чему твои вопросы? – обсуждать с отцом интимные моменты моей жизни совершенно не хотелось.

— Достаточно долго, чтобы понять – работа у девушек не простая. Мягко говоря. Они рассказывали тебе, почему продали сами себя в сексуальное рабство на пять лет? Уверен, что нет. Но ты же должна была догадаться?

Глава 10

У меня всего месяц, чтобы влюбить в себя Джона. Он должен захотеть жениться на мне. Все девушки из Купели работают на наши спецслужбы. Они не просто занимаются сексом – подглядывают, подслушивают, ставят прослушки в квартирах иностранцев и подробно отчитываются перед своим куратором. Особо везучие выходят замуж и уезжают за границу, продолжая собирать информацию для моего отца, ведь у них на родине остаются близкие родственники. Те, ради которых они когда-то согласились стать проститутками. Пока дочь, сестра, мама выполняет свои обязанности, её семья обеспечивается всем необходимым – квартира, дача, доступ к медицинской помощи, качественное питание и образование. Если девушка решит предать родину, она обречёт свою семью на смерть. Взрослых расстреляют, детей отправят в детские дома, а потом в трудовые лагеря.

Папа решил откровенничать со мной по полной. Казалось, ему доставляло удовольствие, наблюдать за моей реакцией. Он говорил и говорил, разрушая давно сложившееся в моей голове представление о жизни в нашей стране. В какие-то моменты мне хотелось его ударить за излишнюю жестокость к собственному народу, но потом я находила смысл в его поступках. Он не виноват. Нас загнали в угол. Заставили стать такими, какие мы есть. Превратили в страну-изгоя. Папа был бы рад хоть лобстерами кормить каждого, открыть границы и показывать миру счастливую Россию. Но мир не хочет нас признавать. И только я могу это изменить.

Через два дня после ухода отца курьер передал мне пакет с пухлой папкой, в которой содержалось полное досье на Джона. Там было всё от рождения и до сегодняшнего дня. Все детские травмы, расставания, ссоры с членами семьи. Все его обиды и переживания. А ещё комментарии психолога. На что давить, и какую рану расковыривать. Как заставить его подчиняться моей воле. Я должна встретиться с этой женщиной уже сегодня днём. В уютном ресторанчике на Красной площади.

Я не узнала москвичей, выйдя на улицу. Меня перестали узнавать вот так. В момент. Ещё совсем недавно дойти от машины Джона до здания Посольства было проблемой – всегда кто-то останавливался, разглядывал меня, пытался подойти и что-то спросить. А сейчас я иду через толпу людей, и они меня будто бы не видят. Как папа это сделал? Понятно как...

В Москве, как и в столице, живут только проверенные граждане, которые полностью поддерживают действующую власть. Всех остальных давно переселили куда подальше, сослали в Сибирь или на Дальний Восток, а некоторых даже расстреляли. Если Петербург – комфортный город для элиты, то Москва – образцово-показательная агломерация для иностранцев. После возвращения на родину последние должны рапортовать о чистоте улиц, обеспеченности граждан, свободе нравов. Даже люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией чувствуют себя здесь свободно.

— Привет! – я удивилась, увидев вместо психолога-женщины, мужчину. – Олег.

— Лия.

— Приятно познакомиться. Итак, перейдём к делу, - он забрал папку из моих рук. – Джон рано потерял мать. Пережил трудный развод родителей. Избалован с детства. Плохо учился в школе. Часто прогуливал. Озлоблен, плохо образован, долго лечился от депрессии. И, в то же время, истинный джентльмен. Он просто находка для нас. Я не знаю его лично, но очень постараюсь помочь тебе.

— Никогда бы не подумала, что он такой, - я с изумлением выслушивала штампы в адрес мужчины, с которым живу уже несколько месяцев.

— Люди умеют притворяться. Сейчас он, вероятно, строит из себя мачо. Сильного, влиятельного, местами заботливого. Это всё маска. В чужой стране, с девушкой, которая его не знает, в окружении людей, которые лебезят перед ним благодаря происхождению, не удивительно, что он выбрал именно этот образ. Но он слаб и подавлен в глубине души. Твоя задача – выпустить наружу его тайных демонов. Заставить открыться. Пока не могу давать тебе конкретные рекомендации. Попробуй разговорить его. Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Он из тех мужчин, что рады жаловаться на жизнь. Начни с себя. Расскажи ему, что мать тебя бросила. Отец был строг и жесток. Не ври ни слова, но недоговаривай. Ты на диете? Говори, что тебя плохо кормили. Тебя заставляли учиться и быть доброй, хотя бы для других? Пусть думает, что тебе не позволяли быть самой собой. Тебя ссылали в Петергоф? Скажи, что запирали в чулане.

— Ясно. Но что, если он не захочет говорить со мной о своём детстве?

— Захочет, вот увидишь. У любого человека есть демоны прошлого, которые стремятся вырваться наружу, а у нашего хлопца их сотни.

***

Никогда не думала, что мне придётся соблазнять мужчину. На балах всегда соблюдалась строгая иерархия – мне достаточно было тыкнуть пальчиком, чтобы получить любого. А сейчас... Даже не представляю, насколько это возможно. Джон купил меня на ночь и решил оставить на пару месяцев. Разве выходцы из королевских семей женятся на простолюдинках, да ещё и с низкой социальной ответственностью? Не просто так девушки из Купели скрывали свои имена. По истечению контракта им придётся возвращаться к обычной жизни. Никто не должен был узнать, чем они занимались во время длинной командировки.

— Когда ты уедешь, мне придётся вернуться обратно в Купель, - прошептала я сразу после секса, уткнувшись в плечо Джона. – Я не выдержу. Останься, прошу тебя.

— Я не могу. Мне хорошо здесь, с тобой. Дома меня ничего не ждёт, но ваши власти не желают больше видеть меня в стране, - он провёл рукой по моим волосам.

— Ты не соскучился по родным, друзьям? У нас так мало развлечений и так много ограничений, ты сам говорил.

Глава 11

— Как твои дела, Лия? – Олег отставил чашку кофе, как только я присела за столик.

— Никак, - равнодушно ответила я и щелчком пальцев подозвала официанта. – Мне две «Кровавые Мэри», пожалуйста, и стейк с кровью.

— Жаждешь крови? Похвально. Вот только не советую тебе перебарщивать с алкоголем.

— Пфф... Не надо мне морали читать, ладно? Я уже взрослая девочка и сама могу решать, что мне пить и в каких количествах.

Он дико меня раздражает, но я вынуждена встречаться с ним каждую неделю. Какой прок может быть от психолога? Мужчина женится тогда, когда хочет. Или когда видит существенные выгоды от будущего брака. В моём случае не первый, ни второй вариант не подходят. Сколько бы я не копалась в душе Джона, это ничего не изменит. Можно хоть на колени встать и молить его о том, чтобы он забрал меня с собой. Вот только толку не будет. Папа сам виноват. Не нужно было организовывать наше знакомство в Купели.

— Лия, ты, похоже, не понимаешь, насколько большая ответственность легла на твои плечи, - он глубоко вздохнул и явно собрался читать мне лекцию о важности моих, безусловно, приятных, ночных развлечений для каждого жителя нашей страны.

— Всё я понимаю. Отстаньте. Он не женится на мне никогда. Ясно вам? – на эмоциях опрокинула стакан и сбежала.

Думала, он попытается остановить меня. Будет угрожать, уговаривать, просить, в конце концов. Но ничего такого не произошло. На удивление, чудо психолог просто смотрел мне вслед и... улыбался. Как же хочется вернуться домой! В свою уютную спальню. Снова затягивать каждое утро опостылевший корсет, носить длинные платья и убивать часа по два на причёску и макияж. Ненавижу Москву с её свободными нравами, распущенными женщинами и топами иностранцев. Иногда складывается такое ощущение, что обычных русских мужчин здесь попросту нет, а все девушки, моложе сорока – проститутки.

Впрочем, я мало чем от них отличаюсь теперь. Да и раньше тоже. Иллюзия выбора – это не более чем иллюзия. Если тебе предлагают выбрать одного из многих, это не значит, что ты можешь выбирать... Я поймала себя на мысли, что действительно хочу уехать. Далеко-далеко. С Бровцыным, Джоном, хоть с самим чёртом. Лишь бы почувствовать вкус истинной свободы...

— Лия? – задумавшись, я не заметила, как наткнулась на проходящего мимо мужчину.

— Давид? – сердце чуть не выскочило из груди.

Если бы он не назвал меня по имени, я бы подумала, что обозналась – настолько он изменился. Дорогой пиджак, шёлковый галстук, уложенные гелем волосы. И спорткар, сигналку которого он расхлябано отключил. Где он взял столько денег? Плебсу недоступны такие автомобили и заграничные шмотки. Да и вообще, сейчас он должен быть во Владивостоке. Москва – город для избранных...

— Как ты здесь? Почему? Я не понимаю... – не получалось подобрать слова, чтобы передать свои чувства.

А они буквально бушевали внутри меня. Хотелось броситься ему на шею и впиться в губы страстным поцелуем, почувствовать моментально возникшую эрекцию и потащить в ближайшую подворотню. Не могу же я привести его в квартиру Джона? Стоп! Должно быть, у него есть своё жильё.

— Ты даже не представляешь, как я рад встретить тебя здесь. Мне кажется, сама судьба сводит нас вместе.

Ага, судьба! Не судьба, а мой папа. Подозрения злобным червём начали грызть меня изнутри. Первая любовь, первый секс, первое разочарование... Давид не мог появиться здесь случайно. Я слишком хорошо знаю своего отца, чтобы предположить подобную оплошность. И не просто так он «случайно» наткнулся на меня аккурат после разговора с психологом.

— Что тебе от меня нужно? – легко увильнула от его объятий.

— Ничего. Я просто соскучился очень. Разве ты не рада меня видеть?

Хотелось закричать: «Рада, очень. Я тоже скучала. Пожалуйста, возьми меня прямо здесь и прямо сейчас. И никогда больше не бросай меня». Но я промолчала. Сделала два шага назад, с переменным успехом борясь с собственными эмоциями.

— Ты не ответил на мой вопрос: как ты здесь оказался? – настолько холодно, насколько смогла, произнесла я.

— Твой отец доверяет мне, - он на мгновение отвёл глаза, но тут же взял себя в руки. – Скоро я уеду в Арабские Эмираты и хочу, чтобы ты поехала со мной.

А вот это уже вообще за гранью! Да, у нас есть дипломатические представительства в некоторых странах, но плебеи никогда не представляли Россию за рубежом. Выезд для них закрыт. Границы на замке. С чего это вдруг отец решил изменить собственные правила?

— У тебя дворян в роду нашли? – съязвила я и пристально посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, - он улыбнулся ещё шире. – В Дубаях слишком жарко летом. Лия, какая разница, почему меня отправляют за границу? Главное, мы вместе будем. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Всё хорошо? – Джон появился из ниоткуда и взял меня за руку.

Насколько давно он наблюдает за нами? Вряд ли у него получилось понять хоть часть нашего разговора, но некоторые знакомые слова он должен был уловить. Например, Дубаи и жена.

— Всё хорошо. Это всего лишь мой старый знакомый. Мы только сейчас случайно встретились с ним, - сжала его ладонь. – Рада была увидеть тебя, Давид. Хорошего дня, - не стала переключаться на русский, ответила своему бывшему любимому на английском.

Глава 12

— Опять ты? – стоило мне присесть у стойки бара, как ко мне подошёл Давид.

— Я буду преследовать тебя всю жизнь, - он наклонился и дерзко поцеловал меня в губы. – Смотрю, тебя понизили, принцесса.

Я чуть не взорвалась от негодования, но вовремя вспомнила: Купель – не место для истерик. Попасть в красную зону очень страшно, а что замыслил отец мне пока толком неизвестно, так что лучше держать себя в руках и не вестись на провокации.

— Как ты смеешь так говорить со мной? – гордо откинула голову назад.

— Я смею на правах любящего тебя человека. Выходи за меня замуж, - он встал на колени, протянул мне кольцо и... покосился куда-то вбок.

Проследив за его взглядом, я увидела Джона, который пил виски за уединённым столиком в затемнённом углу и, не отрываясь, смотрел на нас. Впрочем, кроме него на нас смотрели все посетители ресторана. Даже музыканты перестали играть, чтобы не мешать устроенному отцом шоу. Это просто спектакль, я не сомневаюсь.

На удивление ни грусти, ни разочарования я не испытала. С одной стороны, моя первая любовь оказался отцовской марионеткой, весьма талантливо отыгрывающей отведённую ему роль. С другой... Мне очень интересно, чем всё это закончится. Как поведёт себя Джон?

— Я согласна, - нарочито громко произнесла я и надела кольцо на палец.

Довольная улыбка расплылась по моему лицу. Я хотела приключений? Я их получила. Даже с избытком. Мысленно поблагодарила Бровцына за предоставленную возможность и сама повисла на шее Давида. Впереди меня ждёт скучная и унылая жизнь жены и матери, которую лишат возможности менять сексуальных партнёров раз в неделю сразу после венчания. Так почему бы не расслабиться напоследок? Не удержавшись, я снова посмотрела на Джона и... Да на нём лица нет! Бедный наивный мальчишка даже не понял, что его разыгрывают. Повёлся как школьник на спектакль. Ему даже не пришло в голову, что делать публичное предложение руки и сердца в публичном доме как минимум странно. Он страдает. И сильно. Значит, я всё-таки не безразлична для него.

Эйфория, экстаз, адреналин, кипящий в крови. Меня ревнуют, пожалуй, впервые в жизни. Он хочет эксклюзивных отношений, я это чувствую. Готов убить меня, Давида или самого себя и всех вокруг. Вижу, как играют мускулы под обтягивающей рубашкой. Как напрягаются желваки. Жаль, в глаза его посмотреть не могу.

— Ты заберёшь меня сейчас? – шепнула на ухо Давиду. – Ненавижу это место.

— Нет. Мы ещё не отметили наше обручение. Давай пересядем за столик и закажем что-нибудь, - он подхватил меня за талию и помог спуститься с высокого барного стула.

Он выжидает. Все здесь, кроме иностранцев, знают о происходящем. Музыканты играют тише, чем должны. Официанты излишне обходительны. Свет приглушён. В очередной раз восхитилась отцом. Как он умудряется заставлять подчиняться собственной воле не тысячи – миллионы людей? Нигде в мире такое невозможно, я уверена. Народ любит нас. По-другому и быть не может.

Я ела медленно. Лениво ковыряла вилкой салат с креветками. Слегка пригубливала вино и делала вид, что с интересом слушаю Давида – улыбаюсь, киваю, смеюсь, когда он начинает смеяться. Но на самом деле меня сейчас здесь нет. Я ушла глубоко в себя, и мои мысли были далеко не радужными. Что, если Джон сейчас уйдёт? С трудом сдерживаю желание в очередной раз посмотреть в его сторону, но в конце концов не выдерживаю – вытираю рот салфеткой, извиняюсь и иду к его столику.

Он – единственное настоящее, что было в моей жизни. Знаю, что сейчас выполняю прихоть отца, но мне самой так хочется его вернуть. Нет, мы не расставались. Да и не встречались по большому счёту. Мы просто занимались сексом, болтали обо всём и ни о чём, делились переживаниями и детскими травмами друг с другом. Пожалуй, только сейчас я поняла, насколько неважен для меня Давид сейчас. В этом вся первая любовь – мечты, воспоминания, фантазии, которые развеиваются, как только прошлое попытается стать настоящим. Я смотрю на него. Вижу всё тоже идеальное лицо с огромными глазами, рельефную фигуру, прикрытую обтягивающей белой майкой, и понимаю – даже если бы отец реально разрешил нам быть вместе, я бы отказалась. Он нужен был мне прежней. Невинной и жаждущей любви девчонке. Но совершенно не нужен той, кем я стала сейчас – испорченной, развратной, злой, эгоистичной, беспринципной женщине.

— Я выхожу замуж, - без разрешения села напротив него.

— Поздравляю, - он продолжил смотреть на свой полупустой стакан.

— Спасибо. Надеюсь, ты рад, что так просто избавился от меня.

— Я буду рад, если ты станешь счастливой. Лия, мне понятно твоё желание покинуть свою страну и я был бы рад тебе помочь, но...

— Но что? Тебя ждёт невеста? Счастливые родители на свадьбе, довольные друзья? Ах, да, у тебя нет друзей. Только знакомые, которые общаются с тобой, потому что ты в своей стране занимаешь очень высокую должность. Или как там у вас это называется?

— Пожалуйста, не надо. Ты даже не представляешь, как я себя чувствую сейчас.

— Как? Как предатель, обидевший доверившуюся ему девушку? Ты забыл, как много общего у нас. Как мы близки и как похожи. Ты сам это говорил. И вот сейчас ведёшь себя, как трус. Готов отдать меня мужчине, который видит во мне лишь кусок мяса. О, боже, как долго ты живёшь в нашей стране? Неужели не понимаешь, что ждёт меня здесь дальше?

Глава 13

— Ты чего сама не своя? Ходишь каждый день, как в воду опущенная? – одна из многочисленных «лучших» подруг не сдержалась и пришла в гости без приглашения.

Вот чего ей от меня надо? И откуда она вообще знает, в каком виде я каждый день хожу? Через ограду подглядывала?

— Всё нормально, - через силу выдавила из себя улыбку. – Ты как?

— Да вот, за тебя беспокоюсь. Что-то странное происходит у нас, не находишь?

— Странное? Что именно?

— Ну... Ты пропала. Твой папа тоже редко появляется на людях. Слухи разные ходят...

— Неужели? И о чём же народ шепчется? Что я понесла неизвестно от кого и утопила ребёнка как котёнка в глухой провинции? Сбежала к бывшему любовнику, тайно вышла за него замуж, а потом зарезала его приревновав? Какие ещё версии породила богатая фантазия местных шалашовок?

— Что с тобой случилось? Говоришь, как хабалка безродная.

Хотелось высказать ей всё, что о ней и об остальных думаю, но нагнетать ситуацию не стоит. Если я хочу получить власть в свои руки, мне необходимо научиться ладить с людьми. Не только моего круга, но и обычных плебеев нужно уметь покорять своей добротой и щедростью.

— Прости. Я, правда, достаточно тяжело болела и не до конца пришла в себя, - взяла её за руку и в знак примирения вручила ей тяжёлую цепь с кулоном в виде двуглавого орла. – Это знак моей дружбы и искренней симпатии.

Она аж расцвела от удовольствия, а я мучительно пыталась вспомнить её имя. Катя? Лиза? Тамара? Последние месяцы моей жизни были настолько странными, что я напрочь забыла своих приближённых. Впрочем, проблема не в этом – просто я никогда не старалась запомнить их имена.

— Спасибо, - она аж слезу пустила, упала на колени и поцеловала мою руку.

Нет, эта девушка не хочет быть моей подругой. Цепочка с кулоном достаточно узнаваема в среде аристократов, именно поэтому я оставила её в Петергофе, когда сбежала с Бровцыным в Москву.

— Сегодня меня мучает мигрень. Ты можешь оставить меня одну?

«Подруга», внешность которой я с трудом смогла вспомнить, сделала реверанс и скрылась. Она получила больше, чем очередную сплетню. Теперь будет наведываться ко мне регулярно и всем демонстрировать символ моего особого отношения. Ну и пусть! Если я не могу заслужить истинную любовь и дружбу, то буду покупать. Она первая из тех, чью лояльность я получила в обмен на золотую безделушку. Уверена, девчонка будет до последнего отстаивать мою честь и уверять всех в том, как тяжело я болела и насколько плохо чувствую себя и сейчас. Так просто... Достаточно лишь на мгновение проявить свою особую благосклонность. Впрочем, это не так уж и плохо. Большинству людей даже такая дружба и любовь недоступны.

Я вышла прогуляться в сад, обдумывая своё будущее правление и выбор будущего мужа. Он должен быть достаточно слаб и подвержен влиянию. Моему влиянию. Скромен и закомплексован в меру, но достаточно убедителен для моего отца. Он должен уважать меня как женщину, как личность, а значит... Нельзя выбирать тех, с кем я уже вступала в половую связь. Придётся выбирать среди малолеток, на днях достигших совершеннолетия. Как бы мне не хотелось иметь в постели взрослого мужчину, воспитать под себя вчерашнего школьника будет проще.

Чтобы не гневить судьбу, я решила не тянуть время и не мучиться в раздумьях, а выбрать самого симпатичного новичка на ближайшем балу. Месяцы отсутствия должны сыграть в мою пользу – для него я буду принцессой, которая лишит его невинности. Такой дебют вскружит ему голову, безусловно. Но и породит чувство восхищения и благодарности, надеюсь. Я же умудрилась влюбиться в своего первого мужчину на годы? У мужчин, должно быть, такая же логика. Приняв окончательное решение, я впервые с момента возвращения домой, спустилась к ужину. Отец уже сидел за столом и строго контролировал действия обслуги. Ему всегда нравилось наводить смущение на домашний персонал.

— Ты вовремя, - он взглянул на часы, чтобы удостовериться, что я не опоздала. – Передай своей горничной, что она уволена.

— Уволена? За что?

— За то, что подслушивает и много болтает, разумеется. Не просто же так ты решила сегодня поужинать со мной.

О чём он? Я в недоумении уставилась на отца.

— Ах, делаешь вид, что ничего не знаешь?

— Я и правда ничего не знаю, - присела на своё место и разложила салфетку на коленях, пытаясь скрыть волнение. – Что случилось? – невинно взмахнула ресницами.

— Он ищет тебя по всей России. Ты завтра возвращаешься в Купель, - холодно выдал отец.

Я не сразу осознала смысл его слов. Он? Не может быть! Джон должен был уже вернуться в Лондон и... он забыл обо мне.

— Это какая-то шутка?

— Отнюдь. Выездная виза уже оформлена. Осталось заключить гражданский брак. Венчание произойдёт в Великобритании, дабы ни у кого не возникло сомнений в законности вашей связи.

***

Моё недоверие отцу с каждым днём нарастает всё больше и больше. После того, как он бросил меня в Купели, я совсем не понимаю, что мне ждать от него дальше. Бровцын пропал куда-то. Никто его не видел и не слышал с того дня, как мы вместе покинули Петербург и отправились в Москву. Не удивлюсь, если с самого начала он выполнял приказы отца.

Глава 14

Я пыталась думать очень быстро. Когда Бровцына забрали, меня тупо бросили на трассе, и я пешком вернулась в Купель. Потом был тот извращенец, Джон, переезд в город, возвращение в Купель после встречи с Давидом. Получается, отец убил Бровцына совсем недавно или... Не убил вовсе? От людей с такими связями не стоит избавляться раз и навсегда.

— Он жив? – хрипло прошептала я.

— Да, - нехотя ответил отец. – Но тебя не это должно волновать – судьба отечества в твоих руках.

Я чуть не брызнула от смеха. Точно. В руках! Вернее, между ног. У инфантильного принца, до сих пор страдающего из-за детских травм. Почему-то так противно стало... Джон хороший, очень. Но когда он отказался от меня, я начала его уважать. А сейчас, получается, он как глупая марионетка повёлся на дешёвую провокацию от отца и банальную мужскую ревность вкупе с собственническим инстинктом. Сначала купил меня, потом решил не отдавать покупку другому. Гадость!

Выяснять дальше судьбу Бровцына не имело никакого смысла. И без того ясно – он сидит в одной из многочисленных папиных тюрем, скорее всего, где-то в Петербурге. Отец не стал бы высылать его далеко.

— И когда ты предлагаешь мне вырядиться в свадебное платье?

***

Ох, не такой я себе представляла свою свадьбу. Я не видела Джона до дня бракосочетания. В этот же день мы оба должны были покинуть страну. Видимо, отец боялся, что я ляпну что-то не то, поведу себя как-то не так или попросту разонравлюсь случайно согласившемуся на мне жениться принцу. Меня перевезли в Москву в последний момент, выдали обычный брючный костюм, стянули волосы в тугой хвост, слегка подкрасили ресницы и в таком виде выдали жениху. Сама регистрация брака прошла прямо в аэропорту. Без музыки, цветов, поздравлений и гостей. Толстая женщина с грубоватым голосом формально уточнила наше согласие, предложила подписать бланки и шлёпнула в мой паспорт печать.

— Всё. Свободны. Освободите помещение.

Комната, в которой я вышла замуж, идеально гармонировала с самой церемонией. Маленькая, тёмная, с ширмой у стены. В обычное время в ней проводят личный досмотр пассажиров. Скорее всего, таких же невест, как и я. Из самой счастливой и безопасной страны на свете мало у кого получается выбраться, а представителей иностранных дипмиссий отец не рискнул бы подвергать унизительной процедуре. Впрочем, меня он тоже отпустил на свободу без лишних заморочек.

Во время очень быстрой регистрации брака мы с Джоном не смотрели друг на друга. Оба чувствовали напряжение, фарс и нелепость от всего происходящего. Он уверенно вышел первым из комнаты, я последовала за ним. Шаг за шагом по длинным, пустым коридорам аэропорта. Страшно слово сказать – эхо разнесёт его по огромному пространству с высокими потолками. Я была здесь когда-то. Воспоминания раннего детства нахлынули на меня. Много плакала, уже не помню почему. Пугалась толп людей. Собак. Мужчин в форме. Папа крепко держал меня за руку, а я изо всех сил пыталась вырваться и сбежать.

— Ты был в этом аэропорту до того, как...

— Как вы закрыли границы? Нет, - он остановился и взял меня за руку. – Не бойся. Скоро ты будешь в безопасности.

Я закрыла глаза. Незнакомый мужчина сжимает мою руку. Я плачу и кричу «мама!». Почему тогда я не знала папу? Сколько мне тогда было лет? Три? Пять? В толпе людей я должна была жаться к любому знакомому человеку, а не пытаться сбежать...

— Спасибо. Почему ты согласился?

Он неожиданно обнял меня и поцеловал, успев перед этим прошептать «не здесь». Его порыв нежности должен был успокоить, но всё вышло с точностью до наоборот: я неожиданно вспомнила, что боюсь летать. Что всю жизнь прожила в России и никогда не была за границей. Там наркоманы, бездомные, нелегальные мигранты, воры, насильники, убийцы. Быть вырванной из собственного уютного мирка и оправиться в неизвестность по велению отца... Не хочу! Последний раз моя жажда приключений привела меня в Купель. Где я окажусь в этот раз? Может быть, отказаться прямо сейчас? Сказать Джону, кто я такая? В панике я огляделась по сторонам и увидела пустоту. Никого. За нами наблюдают, это точно. Но физически здесь нет ни одного человека.

— Пойдём. У нас осталось всего полчаса, чтобы покинуть страну. Навсегда.

Последнее его слово окончательно расстроило меня, и я расплакалась. Он решил, что это слёзы счастья. Приосанившись, обнял меня за талию и ускорил шаг.

***

В огромном самолёте с креслами в три ряда находилось всего десять человек, не считая меня и Джона.

— Почему так много людей? – от волнения мне сложно было подбирать слова.

Да и, если честно, просто находиться рядом с Джоном стало некомфортно. Раньше мы были любовниками. Ужин, секс, разговоры обо всём и ни о чём, снова секс, утренний кофе. Я привыкла общаться с мужчинами в таком формате и любую неловкую паузу прерывать занятиями любовью. Вот и сейчас, забыв о своём новом статусе, я положила руку на ширинку Джона. Его член сразу отреагировал на моё прикосновение. Довольно улыбнувшись, попробовала расстегнуть молнию, но он остановил меня.

— Не сейчас. Мне нужно подумать, что я скажу своей семье.

— Может быть, в туалете? Или попросим плед? Сделаю вид, что я уснула на твоих коленях.

— Лия, не веди себя как шлюха, ты теперь моя жена.

Глава 15

В отличие от Москвы, в аэропорте Хитроу творилось форменное безумие. Я растерялась от скопления людей, чуть не оглохла от шума и облегчённо выдохнула, когда мы сели в автомобиль.

— Почему тебя не встретили у трапа? Ты же принц?

— Откуда ты знаешь? Я никогда не говорил тебе? – Джон с подозрением посмотрел на меня.

— Когда оформляли выездную визу, уведомили, - не растерялась я.

— Народ не поймёт, если каждого члена королевской семьи будут возить на частных самолётах и увозить из аэропорта с кортежем прямо от трапа, - с нарочитой снисходительностью ответил Джон.

— Для тебя имеет значение мнение плебеев? – произнесла я и тут же прикусила язык, увидев выражение лица моего мужа.

— Ты же сама из народа. Бедная девочка! Как они промыли тебе мозги.

Автомобиль въехал в город, и я буквально прилипла к окну. Куча людей разных национальностей, в совершенно разных одеждах, масса автомобилей, красивая архитектура, телефонные будки как из учебника, двухэтажные автобусы... Даже в Москве жизнь гораздо тише и спокойней, я уж не говорю про Петербург. Все куда-то движутся, спешат, или, наоборот, отдыхают в парках, на скамейках, просто на асфальте.

— Так шумно.

— Да. Так и должно быть в большом городе.

— Почему? Люди должны быть на работе или дома. Мне кажется, вас слишком много и... Это бездомный? Да? – получается, папа не врал.

А я уже начала сомневаться! На Западе действительно есть голодающие, не имеющие элементарной крыши над головой и не способные найти работу.

— Бездомные есть везде, - флегматично ответил Джон. – Этому мужчине нравится его жизнь. Он не хочет получать помощь от государства и нести ответственность за себя. Ему нужна свобода и он имеет на неё право.

— Свобода? Разве жить на улице – это свобода? Твоя страна не может предоставить ему работу? Кровать в общежитии? Почему у вас нет лагерей?

Папа, когда я была подростком, один раз возил меня в подобный лагерь. Сначала мне стало очень жалко его постояльцев – колючая проволока, вышки с автоматчиками, тяжёлый труд и скудное питание. Но папа объяснил, что люди попали сюда на время, потому что не хотели быть полезными обществу и своей семье. Они плохо работали, злоупотребляли алкогольными напитками, не желали развиваться. В лагере их приучали к труду, давали возможность получить образование и оценить свободу. Настоящую свободу, а не то, про что говорит Джон. Закончив процесс перевоспитания, общество получало полезного лояльного гражданина, а семья – заботливого сына, мужа и отца. «Плебеям нужна жёсткая рука» - так всегда говорил отец.

— Как можно заставить работать человека, который этого не хочет? Лия, ты так наивна. Этот мужчина всегда может обратиться в компетентные органы за помощью – получить жильё, продукты, пособие, помощь в поиске работы. Но он не хочет, понимаешь? Мы не можем его заставлять.

— Почему? Он же плебей и не может отвечать за свои поступки. Вам нужно отправить его в лагерь на перевоспитание.

— Так получается, слухи про лагеря в России это правда...

Я поняла, что опять сболтнула что-то не то. Папа правильно сделал, не позволив мне увидеться с Джоном вплоть до вылета. Но он сам виноват – нужно было мне заранее объяснить о диких нравах жизни на Западе и их трактовке свободы. Как им вообще пришло в голову, что люди без примеси голубой крови в состоянии отвечать за свои поступки и принимать решения?

— Мы сейчас уедем в пригород, для нас уже подготовили коттедж. Я хотел, чтобы ты посмотрела город сразу после прилёта и немного почувствовала жизнь в Великобритании. Не понимаю, почему у тебя настолько презрительное отношение к людям, равным тебе, но очень прошу быть вежливой с персоналом.

— Я буду само очарование, милый. Даже не сомневайся.

В тот момент мне казалось, что будет просто – у нас тоже были горничные, садовник, личные помощники и прочая обслуга, имена которой даже толком не знала. Уж что-что, а общаться с домашним персоналом я умею, думала я, но сильно ошибалась.

Все началось с того, что ко мне приставили пожилую женщину, которая зачем-то стала объяснять с детства известные мне правила поведения за столом, во время встречи с королём и прочие унылые вещи. Слушая его, постоянно хотелось зевнуть. Но я хорошо вжилась в свою роль и старалась особо не перечить. Кто знает, может в её жилах течёт голубая кровь?

А вот личный помощник выбесил меня сразу. Он отверг почти все платья, юбки и туфли, которые я выбрала для примерки, заявив, что они не соответствуют какому-то протоколу и вообще у меня дурной вкус. Не сдержавшись, я накричала на него и сказала, что мужик не может решать, что носить девушке. Джон поддержал меня, но как-то вяло. В общем, с его помощью и после долгих пререканий, мы таки пришли к компромиссу.

Но хуже всех оказалась горничная. На следующее утро после приезда она умудрилась притащить мне чай с молоком, хотя я ей чётко сказала: чёрный с сахаром! Ни о каком молоке не было и речи. Кто вообще пьёт чай с молоком? Почему она такая тупая? Я не сдержалась и запулила чашку ей вслед. Тупая плебейка! Неужели так сложно приготовить правильно напиток?

***

Моё утреннее раздражение на горничную возникло не просто так. Обычно я никогда не кидаюсь на обслугу, но... Джон привёз меня в огромный дворец, но провёл через чёрный ход в маленький коттедж, спрятанный от посторонних взглядов живой изгородью. В доме пахло сыростью и плесенью. Казалось, в нём никто не жил долгие годы. Вот как так? Я жена ему или кто?

Глава 16

— Но он как-то связан с королевской семьёй, верно?

— С ней много кто связан. Но в Великобритании Джон принцем называться не может. Слишком дальнее родство, понимаешь?

— Нет.

— Тогда я тебе объясню, - Евгения извлекла из шкафа бутылку какого-то алкоголя и сделала глоток прямо из горла. – Хочешь?

Я неуверенно поднесла протянутое мне пойло ко рту, чуть не задохнулась от терпкого аромата, слегка пригубила. Жидкость обожгла мне губы и горло, я закашлялась.

— Расслабься. Со временем тебе здесь понравится.

— Сомневаюсь. Так что мне нужно делать?

— Ровным счётом ничего. Всё уже сделано, дорогая. Он женился на тебе и, рано или поздно, должен будет представить тебя ко двору. А ещё – завершить брак венчанием. Тебе нужно приложить усилия и ускорить этот процесс.

— Зачем? – второй глоток пошёл лучше, но женщина отняла у меня бутылку.

– Ты на детском празднике, забыла? Держи, - дала мне какую-то конфету и заставила положить её в рот. – Я не знаю, зачем ты здесь. Мой куратор велел помочь тебе адаптироваться в обществе. Других инструкций пока не было.

Класс! Оказывается, и отец считает меня не способной самостоятельно влиться в чужую среду. Они меня все избалованной дурочкой считают? Если честно, я рассчитывала, что ко мне приставят сотрудника разведки, который будет помогать мне искать информацию, полезную для нашей страны. В фантазиях я видела себя, пробирающейся через окно в закрытые комнаты, фотографирующей чужие документы, подслушивающей тайные разговоры. А на деле...

— Мы слишком задержались в этой комнате, пора вернуться к гостям. Совсем скоро я посещу тебя с дружеским визитом.

И она сдержала своё слово. Уже во вторник заехала за мной и забрала на экскурсию по городу. По крайней мере, так она назвала нашу поездку вслух. Чтобы прислуга услышала. Я же рассчитывала попасть на конспиративную квартиру. Ну не мог же отец сослать меня просто так. Какой в этом смысл? Если Джон – ничего не значащий представитель второстепенной ветви королевской семьи, который даже принцем именоваться не может, то в чём смысл брака с ним? Именно этот вопрос я и задала Евгении, как только мы разместились за уединённым столиком небольшой кофейни.

— Думаешь, мне рассказывают хоть что-то? С момента моего переезда прошло уже много лет, но я так и не поняла, с какой целью девушек из России вливают в высший свет Великобритании и других стран. До нас никому нет дела, понимаешь? Совсем. Мой дражайший супруг выписывает англоязычную прессу разных стран, я первый год часами штудировала интернет и нашла лишь редкие новости о нас.

— Мы занимаем одну шестую часть чуши, у нас сильная армия и ядерное оружие. Нас все ненавидят и боятся. Мечтают уничтожить. Разорвать по кускам.

— О, узнаю себя в прошлом. Тебе ещё предстоит пережить горечь обиды и разочарования за отчизну. Со временем ты поймёшь, что люди на западе слишком эгоистичны и их мало интересуют чаяния других народов.

— Обычных людей да, но тех, кто стоит у власти? Неужели при дворе никто не замучил тебя вопросами о нас?

— Разумеется. Вот только двор Великобритании весьма далёк от большой политики. Здесь королевская семья номинально участвует в управлении страной. Ты не знала? – она снисходительно посмотрела на меня. – Всех очень интересует дискриминация женщин в России, разделение людей на касты, воспитательные лагеря. Пожалуй, всё. Они испытывают к нам жалость с лёгкой примесью презрения и больше ничего.

Эта женщина ошибается! Отца боятся все. Настолько, что даже говорить об этом не хотят. И завидуют тоже. Их королевской семье не хватает силы духа, чтобы вернуть себе истинную власть, навести порядок в стране, избавиться от деструктивных элементов общества и создать такую же вертикаль власти, как у нас. Не могут плебеи занимать руководящие посты, владеть бизнесом и управлять государством. Кровь решает всё!

Вслух спорить с ней я не смогла, потому что за соседний столик присела семейная пара с ребёнком в коляске. Они ещё и младенцам по ресторанам водят? Совсем никакого понимания культуры! Наверняка, это плебеи, у которых нет возможности нанять няню. Я брезгливо посмотрела на крошечное создание с погремушкой в руках. Надеюсь, оно не расплачется прямо сейчас.

— Я могу связаться с отцом? Он должен объяснить мне, зачем отправил меня сюда.

— Не можешь. Но я постараюсь выяснить интересующую тебя информацию у своего куратора.

***

Джон зря опасался негативного отношения родственников к своей женитьбе на мне. За время отсутствия (да и раньше, наверное, тоже) его значимость при дворе скатилась ниже плинтуса. Нет, конечно, его везде приглашали, встречали как любимого родственника, но... На этом всё. «А, приехал, молодец. Рады видеть тебя. Невеста? Жена уже? Поздравляем». Правда с папой его, даже через полгода после переезда я так и не познакомился. Тот был в какой-то длительной командировке и должен был вернуться со дня на день.

— Может, съездим куда-нибудь? – я сидела на кровати в позе лотоса, после одной из вечеринок и смотрела, как мой муж раздевается. – А я тебе...

— Не хочу, Лия. Сегодня не хочу. Что мне с тобой делать?

— Что со мной делать? Детей, - загадочно улыбнулась и прильнула к нему всем телом.

Глава 17

В этот раз она немного обманула меня – никто со мной не связывался. Меня похитили. Дерзко и цинично. Прямо с охраняемой территории дворца, на которой находился наш с Джоном коттедж. Неизвестные люди в масках ворвались в спальню, накинули мешок на голову и куда-то потащили. Я пробовала кричать, но стоило открыть рот, как в нём оказался кусок солоноватой тряпки. Вырывалась, царапалась, но тут же на запястьях появилась верёвка. Естественно, я сразу догадалась, что похищение – происки отца, но решила подыграть. Пусть в спальне будет хаос, а Джон услышит мой крик. Может быть, папа решил убить его, изобразив ограбление? Будет жаль остаться вдовой, но он не имел права даже задумываться о разводе со мной. Смерть будет достойной карой за то, как он меня унизил своими словами и поступками.

— Привет, каково будет моё задание? – я расплылась в улыбке, как только с меня сняли мешок.

— Вы предали свою страну и свой народ. Вас будут судить, наследница.

Трое мужчин в белых рубашках стояли передо мной и строго смотрели сверху вниз. Я опешила. Это игра такая? Почему они привели меня в комнату без окон и дверей? Здесь мрачно и сыро. Судя по запаху навоза, который я почувствовала, пока меня вели из машины в это странное помещение, сейчас я нахожусь за городом.

— Как вы со мной разговариваете? – попробовала встать, но меня усадили на место.

— Как с предательницей. С этого момента вы лишены иммунитета, титулов и званий. Ожидайте решение трибунала по вашему делу.

После этих слов все трое вышли из комнатёнки. Я услышала звук запираемой двери и лязг оружия. Видимо, ко мне приставили охрану. «Нда, папа. Что ты ещё придумал? Снова хочешь надавить на Джона?» - подумала я и осмотрела предоставленное мне жилище.

Впрочем, ничего нового найти не удалось – огарок свечи в углу, полупустой коробок со спичками, которые никак не хотели загораться, французский багет и бутылка воды. Похоже, другой еды ждать нет смысла. И на этом спасибо. Я сделала укус и чуть не сломала зуб – жёсткий, как камень! Сколько времени он здесь лежит? Ладно. Зажевать волнение не получилось, придётся успокоить себя другим способом. Я легла на кровать и начала мастурбировать, предаваясь фантазиям. Почему-то больше всего меня возбуждали сцены насилия, увиденные в Купели... Я так увлеклась, что совсем не заметила, как дверь тихо открылась, и внутрь вошёл мужчина. Сначала он просто наблюдал за мной с ехидной улыбочкой, но когда я остановилась, произнёс на чистом русском:

— Не бойся, тебе понравится.

Я не сопротивлялась. Слишком давно у меня не было секса с мужчиной. Слишком холоден был Джон со мной. Слишком сильно я возбудила саму себя. Да и незнакомец явно не по своей воле действует, а выполняет приказ отца. Ослушаться последнего никто не рискнёт, значит, если придётся, он применит силу.

Расслабилась. Попробовала получить удовольствие. Почувствовала, как его член вошёл в моё влажное влагалище. Закрыла глаза и... Что со мной случилось? Раньше меня не смущала смена партнёров каждую неделю, новые мужчины вызывали волнующее ожидание неизвестности и похоть, а сейчас я отвыкла. Вспомнила себя в восемнадцать лет, когда пришлось после Давида принять другого любовника. Стыд, смущение и ни грамма удовольствия.

С трудом дождалась, когда незнакомец кончит, отвернулась на бок и постаралась заснуть. На жёстком матрасе сделать это оказалось совсем не просто. Да и мысли о будущем не оставляли меня в покое. Чего добивается отец? Допустим, он хотел спровоцировать Джона и заставить его обвенчаться со мной, используя старый проверенный метод. Разумеется, мой муж чувствует ответственность за меня и, если его не убили, узнав о похищении, постарается спасти меня. Но дальше то, что? Допустим, он найдёт этот подвал. Как принц на белом коне вызволит меня отсюда и, может быть, влюбится настолько сильно, что забудет о моём прошлом. Но к чему тогда этот мужчина, который принудил меня к сексу только что? Не сходится.

Так, попробую ещё раз. Мы договорились с Евгенией, что пора уведомить о том, кто я на самом деле не только Джона, но и всех остальных. «Милый, я не шлюха, а наследница Российского престола». Представляю выражение его лица, после этих моих слов. Схема была же идеальной! Да, мы не успели обвенчаться, но наш брак легализовали в Великобритании. Так что в любом случае, я – официальная жена одного из членов их королевской семьи. У них бы не осталось выхода. Им пришлось бы позволить Джону вместе со мной вернуться в Россию и отношения между нашими странами пришлось бы развивать. А как иначе? Родственные связи всё же...

***

Что-то не сходится. Вот только никак не могу понять, что именно. Но нутром чувствую – папа задумал недоброе для меня. Этот подвал, к примеру. У нашей страны есть диппредставительство в Лондоне, логичнее было бы отвести меня туда, под охрану российских военных. Поселить в уютной комнате с цветами на подоконнике, а не в грязной конуре чёрти знает где. Ладно. Подожду. Скоро всё встанет на свои места.

Но шли дни, потом недели. Ничего не менялось. Даже тот мужик, который приходил ко мне каждую ночь. Я пыталась доставать его вопросами, сопротивляться, пару раз пробовала сбежать, но кроме разбитого носа и вывихнутой руки не получила ничего. Секс без презерватива. Незнакомец. Тюрьма. Чёрт! Папа хочет, чтобы я забеременела. Раз я не смогла зачать от мужа, он решил подсунуть мне другого мужчину. Рано или поздно у него всё получится. Возможно, уже получилось. Повесить чужого ребёнка на Джона в Великобритании у него не получится, а, значит, он заберёт меня домой ещё до родов. Вот только живой оставит вряд ли...

Глава 18

О чём я вообще думаю? Я же не в Петергофе сейчас, почти на свободном выгуле, а в чужой стране. Даже если представить, что мне удастся покинуть территорию дома, всё равно ничего не получится. Эта чёртова ферма находится незнамо где! Я просто заблужусь и умру с голоду... Почему-то после признания факта того, что я ничего не могу сделать, совсем ничего, успокоило меня. Плакать больше не хотелось, размышлять над планами отца тоже. Я просто целыми днями лежала на матрасе и смотрела в потолок. Не шевелилась, даже когда незнакомец приходил – раздвигала ноги, согнув их в коленях, чтобы ему удобнее было.

— Может, в душ сходишь? – молчаливый любовник, спустя ещё несколько недель, озаботился моим состоянием.

— Нет, - ответила я пересохшими губами.

— Ты не ешь ничего третий день. В твоём положении так нельзя. Пойдём.

Третий день? В моём положении? Что он несёт? Я пробовала сопротивляться, когда он подхватил меня под руку, поднял и потащил к выходу, но сил почти не осталось. Положила руку на живот и в ужасе поняла, что ниже пупка он заметно увеличился...

—Что со мной будет? – дрожащим голосом произнесла я.

— Через пару месяцев поедешь домой, - мужчина подталкивал меня вперёд.

В скудно освещённом коридоре я заметила две тени. Охранники забились в угол и не мешали моему провожатому вести меня дальше. Та самая дверь, которая остановила меня во время побега, крутая лестница, ещё одна дверь, в этот раз бронированная и свет. Оказывается, сейчас день, а не ночь.

— Вот, накинь. Там прохладно, - он набросил мне куртку на плечи.

Трогательная забота насильника по отношению к своей жертве. Он ведь действительно не знает, что со мной собрался делать отец, а если и знает, то не торопится успокаивать меня. Но судя по поведению охранников, либо он имеет право самостоятельно принимать решения, либо моя прогулка была согласована заранее.

— Пожалуйста, отпустите меня. Он не позволит мне остаться в живых, - я с мольбой обратилась к нему.

Но незнакомец уткнулся в телефон и делал вид, что не слышит меня. Только сейчас я смогла разглядеть его – ещё достаточно молодой, субтильный, с большими холодными глазами и длинными пальцами на руках. Похож на музыканта или художника, но никак не на насильника.

Я ошиблась. Всё это время меня держали не в доме и не на ферме, а в каком-то бункере посреди поля. Дверь была удачно замаскирована густо разросшимся кустарником, который по неведомой причине до сих пор не срубили. Странное место...

— Ты должна есть. Будешь хорошо себя вести, завтра привезу тебе суши, - он наконец-то отвлёкся от телефона. – И попробую настоять на ежедневных прогулках. Только будь хорошей девочкой – не пытайся меня обмануть или сбежать.

Я кивнула. О побеге больше не могло быть и речи – поле тянется до самого горизонта, кроме двери, ведущей в бункер, в кустах спрятан квадроцикл, покрашенный в защитный цвет. Они нагонят меня даже ночью.

— Умница. А теперь тебе пора обратно. Не забудь съесть свой обед.

Завтрак, обед и ужин почти не отличались – всегда варёная куриная грудка или рыба с овощами и какой-то фрукт на десерт. Ни соли, ни перца. Безвкусная простая еда, которую, такое чувство, готовили охранники, потому что так испортить курицу, не каждому дано.

Услышав, как заперлась дверь за моим мучителем, я откусила кусочек яблока и послушно съела весь обед. В конце концов, у меня не так много радостей в жизни осталось. Да и сама жизнь, похоже, подходит к концу. Папа получит нового наследника и убьёт меня. Как я могла быть настолько слепой всю свою жизнь? Нужно было сразу по достижении совершеннолетия выбрать себе сильного, влиятельного мужа и попробовать сместить отца с трона, но тогда я была слишком увлечена Давидом и представить себе не могла, насколько кошмарное будущее готовит мне родной папа.

Вся моя жизнь – фальшь и обман. Избалованное порочное дитя властного отца, чьё главное предназначение – быть живым символом его власти. Вряд ли он любил меня хоть когда-то. Так же, как и Давид. И Джон. Я – обычная кукла, которая не нужна никому. Жестокая, развратная, а теперь ещё и беременная. Зато завтра я буду есть суши и снова увижу солнечный свет, если погода не подведёт.

***

И погода не подвела. Ласковое солнце ласкало мою бледную кожу вечерними лучами, пытаясь взбодрить, лёгкий ветерок напоминал о том, что я пока ещё жива и могу чувствовать холод.

— В следующий раз возьмём тебе плед, - заботливо произнёс незнакомец.

Он всё ещё общался со мной неприлично мало. Просто задумчиво смотрел. Не ел со мной, не пил. Смотрел. Кто он? Зачем согласился стать моим любовником? Нет, не любовником – насильником. К чему теперь его забота? Я не хочу об этом даже думать – мне всё равно. Пусть трахает меня, хоть в этом и нет никакого смысла. Они хотели ребёнка – они его получили. Почему он не останавливается? На этот вопрос я тоже знать ответ не желаю...

— Вот, держи, сегодня дождливо, - он будто бы накаркал, и на следующий день пошёл дождь. – Я буду держать зонт над твоей головой, чтобы ты не простудилась.

Опять эта невероятно трогательная забота. Что он хочет от меня? Приказ отца давно исполнен, а я возненавидела сырую рыбу и рис. Прогулка, свежий воздух, тепло солнечных лучей и вкус соевого соуса теперь всегда будут ассоциироваться у меня с сексом в самом плохом смысле этого слова. Мой организм больше не в состоянии вырабатывать смазку, когда незнакомец берёт меня. Он сопротивляется. Пытается доставить ему дискомфорт. Но он не обращает внимание. Закидывает мои ноги себе на плечи, немного елозит членом и буквально утрамбовывает его в меня. А я терплю. Что ещё мне остаётся? Только губу прикусывать, чтобы не закричать. От боли, не от удовольствия.

Глава 19

Очнулась в светлой комнате с окнами в пол. Кто-то раздел, отмыл меня и переодел в шёлковую пижаму. Сама я не моюсь уже давно. В какой-то момент мне это стало попросту неинтересно. Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в отеле. Стандартный номер с двуспальной кроватью и собственным санузлом. С трудом расчесав волосы, я переоделась в спортивный костюм и спустилась вниз. Как странно всё это выглядит... Шум, гам, орущие дети и спорящие о чём-то женщины. Лифт привёз меня на первый этаж, а широкий коридор вывел аккурат к ресторану, в котором был накрыт завтрак.

На автомате я взяла тарелку и подошла к мужчине в поварском колпаке, который спросил меня, как именно он должен приготовить яйца. Растерялась. Всё вокруг такое неестественное и ненастоящее. Люди, еда, автоматы, готовящие кофе.

— Девушка, здесь очередь вообще-то, - женщина, стоящая за мной не выдержала. – Русская что ли? – сделала заказ за меня. – Как тебя угораздило? Прости, глупый вопрос. Ты чего такая? Муж вчера напился и отказался идти на завтрак? Давно приехала? Вижу, что недавно.

Я не знала, что ей говорить. Всё, что связано с родиной, вызывает у меня только страх и опасения. Из России нельзя просто уехать – нужно продать душу моему отцу. Эта дружелюбная толстушка наверняка одна из многочисленных шпионок. Жён иностранных дипломатов, до мозга костей преданных отцу. Мне нужно избавиться от неё, пока она меня не узнала.

— Ага. Он в номере хочет позавтракать. Пока.

— Ты чего? Еду из ресторана выносить нельзя. Закажешь ему потом что-нибудь, а пока поболтай со мной.

Всю жизнь мечтала! Только этой дуры мне и не хватало. Я до сих пор не знаю, кто я, где я, что я. Но в голову ничего не приходит. На моей тарелке уже лежит глазунья, бекон и два круассана. Бросив растерянный взгляд по сторонам и не увидев ответа от окружающих, я кивнула женщине и пошла к свободному столику.

— Как оно там? Совсем плохо? – женщина с тревогой смотрела на меня. – Мой координатор уже полгода на связь со мной не выходит. Сама понимаешь, как я волнуюсь. Не говори своему куратору, что я с тобой связалась. Ты же тоже дочь и мать, должна меня понимать.

— Не скажу. Не бойся. Твои родные должны быть в порядке.

Я сама верила в то, что говорю. Много ли у папы шпионок на Западе? Обеспечить их семьи не так уж и сложно. Вряд ли он стал бы рисковать и провоцировать уехавших из России невест на позорящие страну откровения. Уж что-что, а мешок картошки он точно выдаёт семье этой женщины.

— Ты не понимаешь! – она перестала шептать и начала говорить в полный голос. – Кураторы просто так не пропадают. Давно ты переехала? По глазам вижу, что не вчера. У них что-то случилось, я нутром чувствую.

— Мне нужно идти, - я выпила ещё один глоток кофе и встала из-за стола.

— Никому не говори, что я тебя узнала.

Узнала, конечно. Если бы она узнала, то уже из-под земли своего куратора достала. Вероятно, сейчас меня ищут все папины шпионы. Странно, что её ещё не предупредили. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не побежать обратно в номер. В конце концов, кем бы ни были те люди, что вызволили меня из заточения, они не враги мне. Может быть, враги моего отца, но... Враг моего врага мой друг.

Я заперлась изнутри. Думала даже в ванной отсидеться, но потом решила, что это глупо. Стук в дверь заставил меня напрячься.

— Кто? – хрипло спросила я, не решаясь повернуть ключ в замочной скважине.

— Друг, - ответил женский голос с той стороны двери, я с трудом узнала его.

— Заходите. Вы кто?

Женщина осмотрела номер, присела на кровать, достала маленькую бутылку вина из мини-бара, выпила её до дна. Подошла к окну, расстегнула верхнюю пуговицу на своём пальто, поправила волосы и, с надрывом, произнесла:

— Я твоя мать, Лия.

***

Класс! Похоже, папка меня уже убил и отправил в ад. Иначе, как ещё я могла встретить давно умершую мать?

— Где у вас здесь амброзию подают? - с издёвкой смотрю на женщину.

— Он говорил мне, что нельзя говорить ей правду сразу, - прошептала она, обращаясь к самой себе, и выбежала из комнаты.

Странная тётка. Не в своём уме, наверное. Может быть, одна из отцовских выездных невест? Тогда мои дела плохи. И куда делся Бровцын? Надеюсь, с ним всё в порядке. Если он смог сбежать из папиной тюрьмы, то от парочки охранников тоже найдёт способ скрыться. Не буду сейчас о нём думать, у меня своих проблем навалом.

За последние пару часов я умудрилась встретиться с двумя женщинами из России. Причём одна из них рассекала на внедорожнике по полю и помогла мне сбежать. Как она там очутилось? Наверняка, Бровцын её позвал. Вот только почему она не стала дожидаться его, а сразу уехала, как только я села в машину. Ещё и гадость по поводу моего спасителя какую-то сказала...

Фух, спокойно, Лия, спокойно. Рука сама собой потянулась к стоящему рядом с кроватью телефону. Мне хотелось позвонить Джону и попросить забрать меня. Но вдруг его телефон прослушивает отец? Вообще-то он должен был участвовать в операции по моему спасению. Вернее, даже не он, а полиция. Эта женщина и Бровцын... Почему они решили не привлекать к моему освобождению правоохранительные органы Великобритании? Ответ был только один – они работают на отца.

Глава 20

— Почему ты так со мной?

— Как так? – он психанул и ударил по тормозам. – Как рогатый муж? Как идиот, пожалевший бедную девочку, которая оказалась похотливой принцесской? Как, по-твоему, я должен себя вести?

— Куда мы едем? – оправдываться перед ним я не собираюсь, пусть думает, что хочет.

— В аэропорт, - огрызнулся Джон и нажал на педаль газа.

— Ты наконец-то решил свозить меня в отпуск? – с издёвкой в голосе спросила я.

— Решил отвести тебя отцу, - резко отрезал он.

Я уже приоткрыла рот, чтобы сказать ещё какую-нибудь колкую гадость, но не смогла произнести ни слова. Так и замерла. Только кончик языка слегка прикусила.

— Как к отцу. Ты не можешь! Ты даже не представляешь, какой он человек, - отдышавшись, в отчаянии потянулась к нему всем телом. – Пожалуйста, не делай этого. Я всё тебе объясню.

— Мне не нужны твои объяснения. Какой человек твой отец весь мир прекрасно знает, вот только ты дочь его родная, а не девушка из народа, живущая под его деспотией.

Он достал с заднего сидения газету и бросил мне её в лицо. Долго искать не пришлось – уже на заглавной странице красовались мы с Джоном во время прогулки в парке. Он держал меня за руку, а я улыбалась. Как давно это было? Кажется, в другой жизни. Тогда он ещё с трепетом и заботой относился ко мне. Хотел, желал, даже любил, возможно. Потом всё изменилось – я стала надоевшей женой, вызывающей только раздражение, а сейчас он меня попросту ненавидит и даже не пытается скрыть свои чувства.

— Ты понимаешь, в какой ситуации из-за тебя я оказался? Сейчас меня все, даже родственники, считают эгоистичной тварью, спровоцировавшей международный скандал. Твой отец грозит войной, если ему не вернут дочь.

Искорка надежды на мгновение зародилась в моей душе. Всё правильно! Всё идёт по плану. Я облажалась как любовница, как жена, как будущая мать. Папа – великий манипулятор, но не психопат. Он понимал, что Джон может отказаться поехать со мной. Никто не мог бы его заставить. Без похищения наша история любви выглядела бы как сюжет дешёвого бульварного романа – заморский принц похитил царскую дочку, женился на ней, собирался жить долго и счастливо, а потом передумал. Развёлся. Никому бы это было не интересно, а сейчас...

Пока я сидела в бункере, отец рвал и метал, требуя вернуть ему дочь. Как заботливый папа он очень переживал за мою судьбу, а власти Великобритании ничем не могли ему помочь. Член их королевской семьи уже не выглядит Ромео при таких раскладах – он больше напоминает маньяка, убившего свою жертву или держащего её где-то в заточении. А как ещё объяснить то, что несмотря на угрозы войны, я ни разу не дала интервью, не появилась перед камерами, не позвонила отцу?

Пытаться обосновывать мою пропажу его деспотичностью нет смысла – мне ничего не угрожало во время общения с ним, а значит... Плохой парень во всей этой истории Джон. Все подданные Британской короны теперь это знают, так что ему не останется ничего другого, как с видом побитого пса полететь со мной в Россию, принять чужого ребёнка как своего и быть хорошим мужем для истинной наследницы.

— Мне очень жаль, Джон. Уверена, со временем ты поймёшь меня и простишь. Мы вместе справимся со всем этим, - положила руку на его колено, но он одёрнул её.

— Никаких «мы вместе» нет. Передам в руки сотрудникам ваших спецслужб – они будут ждать тебя перед зоной досмотра, и забуду о твоём существовании. Надеюсь, тебе было весело? Будет, что рассказать подружкам. Притворилась шлюхой, надавила на жалость, заставила жениться на тебе, познакомилась с моими близкими людьми, ославила меня на всю страну. О такой жене я и мечтать не мог.

— Ты бросаешь меня?

— Лия, хватит! Ты разбила мне сердце, уничтожила мою репутацию, предала, изменила... Да я поседел за то время, что тебя не было. Первые дни действительно думал, что с тобой что-то случилось. Ночами не спал. А потом узнал, что меня облапошили. Как думаешь, как я себя чувствую в такой ситуации?

Не нашлась, что ему ответить. Он слишком обижен и не поверит ни одному моему слову, а уж когда узнает о беременности... Отец выставил меня легкомысленной шлюхой, которой нравится секс с разными мужчинами. Скучающей принцессой, развлечения ради отправившейся в публичный дом, соблазнять иностранцев. Избалованной девчонкой, считающей себя выше всех и вся. Самое ужасное, что папа почти не наврал – я действительно почти такая. Но мне нужно переубедить Джона. Уговорить его не возвращать меня отцу любым способом, иначе всё пропало...

***

Ничего умнее, чем схватить руль и резко повернуть его влево, мне в голову не пришло.

— Ты что творишь? – закричал Джон, пытаясь выбраться наружу. – Сейчас здесь соберётся куча прессы.

— Отлично. Надеюсь, хотя бы они меня выслушают, - с трудом избавилась от вдавившей меня в сидение подушки безопасности.

Водитель автобуса, в которого из-за меня влетел Джон, подбежал к машине и кричал что-то неприличное, вдалеке слышался вой сирены, рядом начали собираться зеваки. Я знала, что рисковала. Собой, ребёнком, мужем, ни в чём не повинными людьми, которые просто случайно оказались не в то время и не в том месте, но что мне ещё оставалось делать?

Доковыляв до обочины, я села прямо в придорожную пыль и стала ждать полицию и прессу. На меня никто не обращал внимания, все с интересом разглядывали пострадавшие автомобили и следили за тем, как водитель автобуса орёт на Джона. Только одна женщина подошла ко мне, поинтересовалась, хорошо ли я и продолжила снимать на камеру телефона место аварии.

Глава 21

— Девочка моя, в любом импозантном мужчине должна быть загадка, иначе он потеряет интерес женщин. Странно, что тебя волнуют мои связи в России, на твоём месте...

— Ты не на моём месте, - огрызнулась и с ненавистью посмотрела на него.

Бровцын всегда был тёмной лошадкой. Высокопоставленный чиновник, бизнесмен, дамский угодник, способный удовлетворить в постели любую, лучший друг чуть ли не половины иностранцев в России и... Самый загадочный член нашего общества. В Петербурге о нём ходила масса слухов, в том числе никто не мог понять, почему отец терпит рядом с собой человека, пренебрегающего своими обязанностями и позволяющего вслух критиковать его вертикаль власти.

И вот сейчас, он невредимый умудрился не просто выбраться из папиной темницы, но и уехать за границу. А ещё сбежать от моих охранников в чистом поле, когда подельница бросила его. Какие нужно иметь связи, чтобы провернуть все эти фокусы, особенно в его возрасте?

— Мой отец послал тебя?

Бровцын расхохотался.

— Твой отец? Он мог меня разве что на виселицу послать. Я не подчиняюсь его приказам. Вот, - он бросил на стол паспорт. – Я подданный Великобритании. Смит. Джеймс Смит, мадемуазель, - театрально поклонился.

— Всё равно. Ты обязан ответить на мой вопрос. Иначе я не смогу тебе доверять.

Зачем ему моё доверие не понимаю, но другого аргумента заставить его быть откровенным со мной не существует. Кто я такая? Беременная девчонка, которая считала себя всю свою сознательную жизнь выше всех и вся. Разыскиваемая беглянка, за которой охотятся не только папины прихвостни, но и спецслужбы Великобритании. Отвергнутая жена, чей муж буквально пару часов назад собирался совершить предательство.

— Деньги, девочка моя. И гарантия получения политического убежища за рубежом. Всё просто. Ты даже не представляешь, как много желающих сбежать из нашего царства. При побеге мне пришлось прихватить с собой одного из своих охранников. Тот отключил камеры, убил своих коллег и... Хороший парень, но слишком жесток.

— Допустим, из тюрьмы ты выбрался, но на дорогах кордоны, границы охраняются. Отец держал тебя в Питере, верно? Как ты умудрился добраться до Финляндии.

— Фи, как примитивно. Мыслишь, как твой отец. После побега мы с моим новым другом отправились пешком в Купель. Немного пожили в общаге девочек, а потом нас в багажнике автомобиля с дипломатическими номерами вывезли в Минск. В Беларуси есть чудное озеро, будешь в тех краях – обязательно посети.

Меня аж передёрнуло от его слов. Беларусь давно ассимилирована с Россией и имеет только формальную независимость. Их границы охраняются нашими военными, выбраться через неё невозможно. Попасть туда – всё равно, что сдаться отцу и прилететь прямиком в Санкт-Петербург.

— Причём здесь озеро?

— Оно красивое очень, а местные жители добры и готовы оказать помощь заплутавшему путнику, проведя его неприметными тропами прямо к берегу под носом у пограничников. Потом ночное плавание с трубкой и GPS навигатором. И вот она – желанная свобода. Жаль, имущество пришлось оставить твоему папеньке.

Да уж! Нашел из-за чего печалиться. Ему бы в бункере посидеть пару месяцев, тогда и не вспомнил бы о брошенном на родине состоянии. Я тоже первое время с тоской вспоминала титул, деньги, возможности, которых лишилась, выйдя замуж и переехав из России, но сразу после похищения ностальгия отпустила.

Я внимательно осмотрела Бровцына. Дорогой костюм, стильная причёска, да и мотоцикл явно новый и не дешёвый. Вывозить за границу денежные средства, драгоценности, предметы искусства запрещено. На какие деньги он позволяет себе небедную жизнь?

— Здесь ты тоже раздаёшь взятки направо и налево?

— Лия, как ты могла про меня такое подумать? Нет, конечно. Не всем. Только подданным твоего отца. Они, знаешь ли, очень скучают и тяжело переживают вынужденную экономию. Взгляни на эту квартиру! Разве может человек жить в настолько ограниченном пространстве?

— Ты издеваешься надо мной?

Не понимаю, что в его словах правда, а что ложь.

— Нет, конечно. Я попал в Европу, не имея и гроша за душой, - Бровцын перестал улыбаться и начал говорить очень серьёзно. - Мне помогли.

— Кто? – кажется, я знаю ответ на свой вопрос, но хочу услышать его от него.

— Женщина, которая искала тебя много лет... Элен – потрясающий человек. Ей многое пришлось пережить и...

Он сбежал недоговорив. Бросил меня одну на несколько дней, благо в холодильнике было полно еды.

***

— Я не могу сказать тебе ничего больше. Не имею право. Скоро ты встретишься с ней, и она тебе всё объяснит, - Бровцын сменил присущий ему ироничный тон и начал говорить с благоговением. – Пойдём, нам пора ехать.

На улице уже давно стемнело, неровный свет фонарей позволил нам двумя почти невидимыми тенями добраться до припаркованной в неприметном уголке машины незамеченными. Меня всё ещё ищут. Как так? Страна, считающаяся уже много десятилетий, как один из лучших приютов для беженцев всех мастей, отличившаяся тем, что не выдаёт беглых олигархов, политических преступников и прочих, неугодных властям, бросила все силы полицейских Скотланд-Ярда на поиски беременной девушки...

Глава 22

— Меня?

— Да, тебя. И таких, как ты. Поколение избалованных детишек с зашкаливающим чувством собственного величия. Сам до конца не понимаю, в какой момент что-то пошло не так. Мы воспитывали детей в строгости, приучали к физическому труду, отправляли учиться за границу. Но когда власть перешла в наши руки, появилось слишком много других проблем – мы начали перестраивать страну для вас и Андрей... – он впервые при мне назвал отца по имени. – Он изменился. Начал твердить, что плебс нуждается в жёсткой руке. Боялся повторных выборов и за пять лет искоренил в стране демократию на корню...

Каждое его слово было наполнено призрением, в глазах светилась ненависть, кончики пальцев слегка подрагивали. Его чувства адресованы всем – мне, папе, каждому представителю высшего света Петербурга.

— Если тебе настолько противно окружение отца, почему ты помогал им?

— У меня выбора не было. Как и у всех остальных. Знаешь, сколько человек, известных, богатых, близких твоему отцу, случайно погибло впервые годы его правления? Многие были не согласны, многие хотели вернуть свободные выборы, но только единицам удалось остаться в живых. Когда-то твой отец был способен воспринимать критику. Внимательно выслушивал каждое предложение, часто следовал советам и был готов меняться. А потом всё изменилось. Гениальная идея возрождения дворянства, возвращения в страну умов и денег закончилась фиаско.

Раньше я начала бы спорить с ним. Попыталась бы доказать, что папа не такой, а наша страна – одна из лучших в мире для жизни простых людей. Но я больше не та наивная девочка, которая видела лишь то, что хотела. Теперь я знаю, что отец жесток, жизнь в России далеко не сахар, и каждое слово Бровцына правда.

— Поехали. Мы и без того сильно задержались.

Мы сели в машину и оставшуюся часть пути провели в полном молчании. Ни на один из моих вопросов Бровцын толком не ответил, но я и сама уже не хочу знать правду. В конце концов, какое имеют значение причины, побудившие его помогать мне? В любом случае, бежать некуда. Мой муж слишком сильно ненавидит меня, власти Великобритании считают шпионкой, прислуга – неадекватной истеричкой, простой народ – развратной девицей. Даже если мне поверят, найдут тот бункер в поле, следы моего ДНК в темнице, что это изменит? Вернуть дочь отцу или ввязаться в войну с одной из сильнейших армий мира? По-моему, выбор очевиден.

***

Мы ехали несколько часов и остановились у небольшого домика на берегу моря. Шквалистый ветер трепал волосы, моросящий дождь обжигал холодом, синева волн вызывала страх и уважение перед стихией. Дом стоял над обрывом, внутри которого много лет назад была сделана крутая лестница, ведущая на крошечный пляж, усыпанный камнями. На верхней ступеньке лестницы стояла та женщина, что забрала меня с поля у бункера. Судя по её продрогшему виду, ждала она нас уже очень давно.

— Элен, ты совсем замёрзла, - Бровцын накинул ей на плечи свою куртку.

— Ты опоздал на три часа, - спокойным голосом произнесла она.

— Я опоздал на двадцать лет, - виновато ответил Бровцын.

Женщина кивнула и пошла в дом. Они оба делали вид, что меня не существует. Бровцын вообще не сводил глаз с незнакомки. Когда она села у камина, укутал ей ноги пледом и ушёл на кухню готовить горячий чай. Со стороны казалось, что между ними романтические отношения. Слишком много заботы, искренней тревоги в глазах, даже какое-то преклонение. Я не узнавала своего бывшего любовника.

Эта женщина цинично бросила его в поле, подвергла опасности, а он лебезит перед ней как влюблённый подросток. Почему ко мне никто и никогда так не относился? В тётке нет ничего особенного – зеленоглазая брюнетка с седыми прядками и морщинками вокруг глаз. Так себе вариант для лучшего любовника столицы.

Мы остались с ней наедине. Просто смотрели друг на друга под треск дров в камине. Неловкое молчание затянулось, я не выдержала и произнесла короткое:

— Спасибо, - женщина кивнула и продолжила рассматривать меня.

Даже присесть не предложила! Гостеприимство просто зашкаливает.

— Лия, твоя комната наверху. Вторая дверь направо. Прими душ, нам с Элен нужно поговорить наедине, - Бровцын приготовил всего две чашки чая.

***

Сказать, что я была в бешенстве – это ничего не сказать. Они сослали меня, как дитя неразумное. Опять какие-то тайны, разговоры за моей спиной, интриги и недомолвки. Нутром чую – говорить они будут обо мне. Решать мою судьбу. Без меня! Снова почувствовала себя марионеткой в чужих руках. Бровцын даже не рассказал, кто эта женщина и какое ей до меня есть дело.

Быстро ополоснувшись горячей водой, спустилась вниз. Сама сварила себе кофе, сделала бутерброд с колбасой и, как ни в чём не бывало, вернулась в гостиную.

— Кто-то из вас может приготовить нормальную еду? Я голодна как чёрт, - устроилась у камина прямо на полу. – Здесь всегда так холодно?

— Лия, я просил тебя побыть в своей комнате, - Бровцын неумело попытался скрыть раздражение.

— Правда? А милый папочка попросил меня посидеть в бункере пару месяцев и даже аниматора пригласил. Тот так старался, что совсем скоро у меня появится развлечение лет на восемнадцать. Так что вам есть к чему стремиться.

— Тебя никто ни в чём не ограничивает. Перестань вести себя как ребёнок.

Глава 23

— Не плачь, - голос Бровцына смягчился.

Он прижал меня к своему плечу и погладил по волосам. Я потянулась губами к его губам, но он нежно остановил меня, не позволив даже щеки коснуться.

— Ты же когда-то хотел меня, - возмутилась я.

Та женщина, Элен, ушла на кухню, оставив нас наедине. Судя по грохоту кастрюль, она что-то готовила, но я уже забыла о еде. Меня больше волновала необходимость возвращения в Россию. Почему они просто не могут оставить меня в покое? Спрятать на каком-нибудь тропическом острове в окружении знойных мулатов, дать денег и забыть о моём существовании? Разве так многого я хочу?

— Я и сейчас хочу, - невозмутимо произнёс он. – Но твоя мать против наших отношений. Она до сих пор не простила меня за то, что я привёз тебя в Москву.

Моя мать... Я искренне надеялась, что слова той женщины всего лишь неудачная шутка. Но Бровцын не стал бы меня обманывать, тем более в таких вещах. Да и зачем ему?

— Пойдём со мной, - он открыл дверь, ведущую, вероятно, в подвал. – Ты должна увидеть историю своего появления на свет.

— Нет, - я попятилась. – Ты хочешь запереть меня там, верно? Чтобы я не сбежала.

— Тебе некуда бежать, - он с сочувствием посмотрел на меня. – Боишься тёмных помещений без окон? Тогда обойдёмся без экскурсии. Всё равно там нет ничего интересного. Разные безделушки, фотографии, генеалогические древа и прочая мишура. Вряд ли тебе это будет интересно. Лично я вообще не понимаю, кто додумался перевозить эти артефакты из России за границу. Дело собственно не в них, а в тебе. Ты – главный артефакт. Символ возродившейся империи. Россия твоя по праву рождения.

— Я это и без тебя знаю. Мне чуть ли не с рождения внушали...

— С рождения ты была обычным ребёнком, дочерью двух эмигрантов и самой разыскиваемой девочкой в мире. Фотография твоей матери хранилась на телефоне каждого члена Ордена Двуглавого орла, передавалась их друзьям и знакомым, проживающим за рубежом. И тогда спрятаться от твоего отца было невозможно, даже в масштабах планеты. Пожалуй, после твоего похищения он и решил закрыть границы, как только победит на выборах.

— Почему народ проголосовал за него, если он был таким монстром? – я погрузилась в себя и с трудом осознавала значение слов Бровцына.

— А почему бы и нет? Люди устали от коррупции. Им понравилась идея видеть в лице президента потомственного дворянина, бизнесмена, мецената, одинокого отца. Ещё до выборов он начал называть тебя наследницей. Маленькую девчушку, которая растёт без матери и широко улыбается на камеру. Знаешь, иногда мне кажется это не он, а ты завоевала симпатию народа.

Насколько же плебеи склонны идти на поводу у своих эмоций! Выслушали красивую сказку про «я родину люблю, и жизнь за неё отдам», по умилялись семейными фотографиями и поставили крестик в нужном отцу месте. Неужели никому и в голову не пришло, что человек, изначально позиционирующий себя выше если не всех, то почти всех, захочет получить абсолютную власть совсем скоро?

Мой муж, вероятно, сейчас уже бывший, много времени потратил, чтобы донести до меня одну единственную истину – власть для народа, а не народ для власти. Поэтому Британская корона и не участвует фактически в управлении страной. Эту функцию должны выполнять сменяемые люди, обуреваемые страхом потерять своё кресло.

— О, а вот и наши гости, - произнёс Бровцын, когда во дворе дома припарковалось несколько автомобилей.

— Мне уйти в свою комнату? – вот прямо сейчас мне совсем не хотелось никого видеть.

— Нет, девочка. Тебе придётся остаться и... вспомни, что ты – Наследница. Они должны увидеть в тебе силу, гордость, страсть. Я знаю, ты можешь.

Он провёл меня в кабинет, усадил во главе длинного стола, налил воду в стакан, протянул мне и ободряюще похлопал по плечу. Я в растерянности смотрела на дверь, не понимая до конца, что именно должна сделать.

Постепенно комната начала заполняться людьми. Большинство из них я уже видела в Петербурге, что в принципе не удивительно – весь высший свет России базировался там. Удивило другое – обилие женщин, среди которых была Евгения. Та самая Евгения, что сдала меня отцу! Да и остальные тоже явно выехали из страны, выйдя замуж за иностранцев, а, значит, работали на отечественные спецслужбы.

— Алекс, ты понимаешь, что мы сейчас в окружении шакалов, - вцепилась в его руку и прошептала почти беззвучно.

— Лия, доверься мне, - коротко произнёс он и встал, чтобы поприветствовать гостей.

***

Мне хотелось спрятаться. Забиться в угол. Или попросту сбежать из кабинета, не оглядываясь. Я боюсь этих людей! Они все работают на отца. Поймала себя на том, что непроизвольно прислушиваюсь, ожидая услышать вой сирены и свист тормозов. Папа должен прислать за мной полицию или кого-то ещё. Он наверняка уже знает, где я.

Но время шло и ничего не происходило. На столе разложили план какого-то дома. Я не сразу узнала в чертежах наш с папой дом в Питере, потому что большую часть схематического изображения занимал подвал. Вернее, не подвал и даже не бункер, а целая подземная лаборатория, способная самостоятельно производить всё необходимое для обеспечения жизни сотен людей – от еды до лекарств. Если верить схеме, она располагалась на глубине более тысячи метров, попасть в неё можно было с помощью лифта, спрятанного в папиной спальне. Не может быть!