Дитя Солнца

Прибытие

Сегодня было прекрасное утро, даже природа, казалось, была в отличном настроении, а ведь всю неделю до этого лил дождь, и небо было затянуто свинцовыми тучами. Солнце, совсем недавно вставшее из-за горизонта, уже высушило мелкие лужи и дарило свое тепло всему живому. Густой лес, начинавшийся на самой окраине небольшой деревеньки под названием Биндюга, которая в свою очередь прилегала к городу Флотзаму — небольшой фактории, расположенной на границе королевств Темерии и Аэдирна у берега реки Понтар, — был приветлив и призывно шелестел листвой. Но старого охотника нельзя было обмануть: это место, несмотря на свою красоту, таило множество опасностей, начиная от капканов, которые он же сам и ставил на мелкую дичь и накеров, заканчивая эндриагами, рыскающими по округе. Но это было ничто, по сравнению с обосновавшимися в лесу бандитами, называвшими себя скоя’таэлями.

Чудовища убивали, повинуясь инстинктам, ради пропитания, потомства или защиты своего жилища, но эти эльфы зачастую убивали из ненависти и злобы, совсем как люди, которых они так не любили. Гордость никогда не позволит им этого признать. Эти молодые, голодные представители старшей крови свято верят, что борются за свободу. «Людей в море!» — таков их девиз. Уже проживший не одну сотню лет на этой земле Седрик тоже когда-то верил в это, но в один прекрасный момент, осознав, что разбоями и убийствами свободы не вернешь, оставил свою борьбу и решил жить среди людей. О прежних временах напоминала лишь выцветшая татуировка в виде ветвистого дерева, начинающаяся от основания ребер и проходящая через грудь. Она выглядывала из-за выреза простой полотняной рубахи, переплетаясь листьями по правой стороне шеи.

Сначала люди шарахались от него, как от прокаженного, но потом привыкли и, можно сказать, даже приняли. Оно и понятно: от охотника была польза — он слушал старый лес и предупреждал простых людей, когда можно уходить за травами и ягодами, не опасаясь чудовищ, правда, иногда ошибался, и люди погибали, но этого ему не припоминали, ведь если бы не охотник, погибло гораздо больше. Осторожно обходя свои ловушки и силки, Седрик прислушался: где-то далеко постукивал дятел, добывая себе сочных личинок на завтрак, а у эльфа еще и маковой росинки во рту не было. Голова немного гудела от выпитого вчера самогона, что так любезно преподнесла местная травница Анешка за добытые охотником корни мандрагоры.

Чтобы что-то поесть, надо было поработать, но, как назло, все силки, которые он обошел сегодня, были пусты. Это случалось редко, бывало и пару дней в капканы попадали только накеры, которые не годились для еды — их Седрик добивал из лука, не подходя близко: острые когти и ядовитые зубы были опасны. Вот, наконец, недалеко от небольшого местного водопада охотник обнаружил зайца, бившегося в силках. Эльф быстрым и четким ударом по голове добил зверя, чтобы тот не мучился, и повесил безвольно болтающуюся тушку на пояс. Из ушастого выйдет замечательная похлебка, а шкурку можно выделать и продать за большую бутыль нильфгаардской лимонной. Ловкими и отточенными годами движениями бывший скоя’таэль вновь установил свои ловушки и мысленно поблагодарил лес, который дарил ему пропитание и работу.

Неподалеку хрустнула ветка; резко вскинув голову и положив ладонь на рукоять кинжала, висевшего на поясе, охотник пристально вглядывался в ближайшие кусты. Мелькнула тень, но Седрик сумел разглядеть тонкие длинные ноги и короткий хвостик, скрывающийся в листве. Это была молодая косуля. Любопытство было присуще в основном молодняку: особи, прожившие хотя бы год, вели себя осторожнее. Охотник не брал лишнего, поэтому не бросился вдогонку за легкой добычей, как на его месте поступил бы любой dh’oine. Закончив все свои дела, эльф уже собирался отправиться домой и набить урчащее с самого рассвета брюхо, но вдруг остановился и прислушался.

Внезапно тревожно зашумели птицы, что были поблизости, и небо над головой охотника заволокло странными тучами. Уловив вибрацию магии в воздухе, Седрик поспешил укрыться в ближайших кустах. Облака, собравшиеся над небольшим озером, закрутились в воронку, приобретая янтарный цвет. Это была древняя магия. Эльф чувствовал, как сама земля вибрирует в унисон с потоками, питающими это странное явление. Воздух наполнил запах гари и грозы, как будто она только что пронеслась над лесом и молнией подожгла одно из вековых деревьев. Уже не осталось и намека на погожее утро, что было всего минуту назад. Сильный ветер шумел в ушах и подбрасывал в воздух палую листву вместе с мелкими веточками. Из озера, дико вращая большими рыбьими глазами, выскочил утопец и, не разбирая дороги, кинулся вглубь леса. Эльф удивленно проводил его взглядом. Он никогда не видел этих существ здесь — местные боялись так далеко заходить в лес, кроме эльфов — у них свои тропинки, да и ходят они гораздо тише, чем dh’oine. Хотя шайки бандитов ничего не боялись, даже скоя’таэлей.

Буря все нарастала, и охотник уже думал покинуть это место — здесь становилось опасно. Ветер сломал небольшое деревце неподалеку от укрытия Седрика. Не то чтобы он боялся смерти, охотник прожил достаточно и готов был принять судьбу, но уйти на остров яблонь он должен по-другому.

Неожиданно, дико визжа и ругаясь, из воронки кто-то вылетел, приземляясь прямиком в озеро. В тот же миг магия исчезла, а на небе снова не было ни облачка. Седрик не любил магов, но этот случай был ему любопытен, поэтому все же покинул свое укрытие и подошел поближе к кромке воды. Поверхность забурлила, и через миг над водой появилась голова, отплевывающаяся от воды. Недолго думая, охотник скинул лишнюю одежду и старые, в некоторых местах худые сапоги. Он быстро и ловко бросился в воду, решив прийти на помощь неизвестному, судя по всему, не умеющему плавать путешественнику.

Ледяная вода обожгла тело, но закаленный эльф не обратил на это внимание. Неизвестный маг уже не барахтался на поверхности. Охотник нырнул, пытаясь хоть что-то разглядеть в мутной воде. Ничего не было видно. Руки что-то коснулось; рефлекторно схватив предмет, который очень не хотел погружаться на дно со своим хозяином, эльф дернул вверх. Так и есть, рука путешественника в пространстве мёртвой хваткой держалась за ремешок кожаной сумки, эльф ловко подтянул ее, хватая тело поперёк, одновременно пытаясь всплыть, потому что воздух уже начал заканчиваться. Вынырнув и заполнив легкие свежим воздухом, Седрик поплыл к берегу. Пришелец оказался девушкой, она хватала охотника за шею и кашляла от попавшей в легкие воды. Это сильно осложняло задачу мужчине.

Биндюга

Идти за Седриком оказалось не так просто. Мало того, что нужно было следить, куда наступаешь, так еще и мокрая модельная обувь на каблуке совершенно не подходила для прогулок по дикому лесу, постоянно застревая в земле или цепляясь за корни. Пару раз девушка чуть не упала, но ловкий эльф сумел подхватить ее. Пока они шли, Мелиса пыталась рассмотреть внимательнее своего спасителя. Кроме острых ушей этот представитель Старшей Крови мало походил на эльфа в представлении смертных. Острые, казалось, даже хищные черты лица, темные, давно немытые волосы и поношенная одежда. Он больше похож на оборванца, чем на прекрасных и бессмертных фейри. Еще от Седрика разило перегаром, как от заядлого алкоголика, каким был их сосед по даче дядя Жора. Но эльф был добрым, это девушка знала точно своим шестым чувством, доставшимся от родителей. Еще один слабый отголосок магии жителей холмов, чья кровь, хоть и очень разбавленная, текла в ее жилах.

Охотник остановился, чуть прислушался и повернулся к своей спутнице.

— Прикрой лицо и опусти глаза, не смотри ни на кого. Мы недалеко от деревни, — строго сказал он.

— А что не так с моим лицом? — спросила девушка.

— Слишком красивое, — отозвался эльф.

Больше не сказав ни слова, он быстро зашагал вперед. Мелиса прикрыла нижнюю половину лица краем платка, от которого слегка пахло плесенью, и поспешила вслед за охотником. Скоро ноги ступили на утоптанную тропинку, идти стало легче.

Биндюга представляла собой маленькую деревеньку в десять домов максимум. Имела небольшой прудик, на берегу которого сидели что-то весело горланящие мужики, а на границе с лесом была сбитая из дерева сторожевая вышка с двумя дозорными. Махнув рукой одному из них, Седрик быстро повел девушку обходным путем. Местные жители еще только просыпались, и кроме ранних рыбаков на улице были только две полные тетки с большими корзинками белья. Вместо того, чтобы впустить Мелису в дом, эльф предложил ей залезть в окно, пока никто не видит. Девушка не возражала, ей и самой не нужно было пока привлекать к себе внимание.

Первое, что встретило ее в доме Седрика, был застоявшийся запах перегара и кожи, а еще слегка пахло разложением. Поэтому, перелезая через узкий подоконник, Мелиса решила оставить окно открытым. Внутри дом был небольшим — одно помещение служило спальней, кухней и мастерской. Недалеко от входной двери стояла печка, когда-то беленая, но сейчас покрытая копотью. Рядом с ней была небольшая кровать, застеленная шкурами, а посередине стоял большой деревянный стол, заставленный пустыми бутылками и глиняными кружками. На стенах, кроме места возле кровати и печки, висели добротные луки, капканы и холщовые мешки. Это был дом охотника.

Когда дверь с протяжным скрипом открылась, девушка вздрогнула, но это был Седрик. Он быстро закрыл дверь на засов и повесил свой лук на гвоздь около входа, там же разместил колчан. Тушка зайца, что висела на поясе эльфа, глухо ударилась о заставленный бутылками стол. Мужчина погремел кружками, взяв одну из них, и допил содержимое, утерев рот рукавом рубахи. Мелиса, чуть скривившись от увиденного, подошла к Седрику.

— Есть у тебя тряпка?

— Зачем? — удивился тот.

— Я со стола уберу.

— Возьми платок, который на тебе, — безразлично отозвался хозяин.

Девушка поспешно сняла с головы кусок ткани и принялась за уборку. Находиться в таком бардаке, пусть даже недолго, она не собиралась. Пришлось немного поспорить с эльфом, он не считал, что для уборки нужны вода и мыло. Но все же Мелиса отвоевала ведро, которое Седрик принес для похлебки. Охотник даже выдал неровный кусок темного мыла, правда, он был весь в пыли и паутине.

Когда с уборкой было покончено, Седрик уже обработал заячью тушку и приготовил из нее рагу. Без соли было непривычно, но довольно питательно, так что гостья подождала, когда эльф доест свою порцию.

— Посиди здесь немного, мне надо выйти и достать тебе платье, — быстро сказал охотник и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Мелиса убрала со стола, сложив грязную посуду в ведро с водой. Время тянулось медленно, казалось, прошло не меньше часа. Когда Седрик вернулся, и не один, с ним была невысокая женщина в простом сером платье, подпоясанным куском бечевки. У нее были темные волосы и простое лицо, но взгляд голубых глаз был цепким и проницательным. В руках молодая женщина держала сверток из ткани, который протянула Мелисе.

— Меня зовут Анешка, я местная травница, — сухо представилась она.

— Я Мелиса, очень приятно.

— Седрик, не мог бы ты?.. — спросила травница.

Эльф тут же вышел. Женщина развернула сверток, что был в ее руках. Это оказалось такое же серое и бесформенное платье, как и надетое на ней. Мелиса скинула свои сырые вещи и натянула платье на себя. Грубая шерстяная ткань тут же начала колоться, но она была теплой и сухой. Это все, что сейчас требовалось. Анешка одобрительно посмотрела на девушку в просторном платье, которое было ей немного великовато.

— Надень платок и пойдем, поживешь пока у меня.

— Но как же… — заикнулась было Мелиса, но женщина строго ее перебила.

— Оставаться у Седрика неприлично. Слухи поползут по деревне, будешь ненужное внимание привлекать. Пойдем, пока я не передумала.

Девушке ничего не оставалось, как накинуть платок и последовать за травницей, а та уже вышла из дома и бодро шагала по тропинке в сторону пруда. Пробегая мимо удивленного охотника, Мелиса помахала ему рукой на прощание, но эльф лишь пожал плечами и виновато улыбнулся.

На счастье, в такую рань по дороге им никто не встретился — если бы это случилось, девушка не знала бы что и делать, ведь они еще не придумали легенду, как она оказалась здесь.
Внутри домик травницы оказался довольно уютным. Беленые стены, чистая печка, над которой сушились всякие травки и корешки, на шкафу в углу сидел большой черный ворон, любопытно косивший желтым глазом на гостью. Анешка указала Мелисе на лавку, застеленную периной.

Место силы

Как и обещала, Анешка подняла Мелису на рассвете, довольно бесцеремонно стащив с нее одеяло. Девушка, не привыкшая вставать так рано, сонно терла глаза, сидя на лавке. Стресс, пережитый вчера, тоже сыграл свою роль. Она долго не могла заснуть, ворочаясь на жесткой лавке, думала о том, что же случилось с сестрой, как ее найти и, самое главное, как отсюда выбраться?

— Я принесла воды, умойся, — строго сказала травница.

Мелиса подошла к ведру у печки. Та давно остыла, и в доме было немного прохладно, вода оказалась ледяной, отчего все тело покрылось мурашками, но сон как рукой сняло. Сняв длинную льняную рубаху, девушка решила обтереть тело. Ей, казалось, она все еще пахнет костром, который разводил Седрик, чтобы обсохнуть. Анешка, возившаяся в это время с завтраком, оценивающе посмотрела на девушку.

— Нет, не похожа ты на эльфийку, уши острые, а фигура красивая, округлая. Те больше тощие да угловатые, с маленькой грудью. Признайся, ты магичка?

— Нет, не магичка, — ответила Мелиса, натягивая рубаху обратно. — Там, откуда я, их вообще нет.

— И нищеты нет, все богаты и счастливы, — гнусаво протянула травница.

— В этом плане всё, как здесь, — ответила гостья травницы, обнимая слегка замершими от ледяной воды пальцами кружку, от которой доносился аромат чабреца.

Мелиса отхлебнула обжигающий напиток, и сонливость окончательно покинула тело. Эта строгая женщина вызывала доверие, поэтому девушка решила все рассказать.

— Я живу в мире высоких технологий, где магия уступила развитию науки, и волшебные народы покинули людей. Они ушли в другой мир, отделившись также от небольшой горстки своих собратьев, которые остались с человечеством. Мой народ погибает вместе с лесами, которые вырубает человек, уничтожая волшебные рощи. Чтобы как-то выжить, они вынуждены были смешать свою кровь с людьми, и в итоге появились такие как я — полукровки. Моя сестра, которую я ищу, открыла портал с помощью какого-то древнего артефакта, я последовала за ней и попала сюда. Вот, в принципе, и всё.

— Послушай, девочка, я, конечно, не ведьма, но кое-что в магии смыслю. Раз ты говоришь, что твой народ волшебный, может в тебе тоже есть магия?
Мелиса откусила немного зачерствевшего хлеба и пожала плечами.

— Не знаю, может и есть.

— Давай доедай быстрее, пойдем в лес, соберем немного корешков и заодно сходим на место силы, хочу кое-что проверить.

Девушку дважды просить не пришлось. Не доев хлеб, она кинулась к своей лавке и уже натягивала платье, которое сшила вчера, исколов все пальцы странной иглой. Но результат того стоил. Чуть приталенное, с небольшим вырезом и вытачками на груди платье сидело идеально.

— Это что еще такое? — возмутилась Анешка.

— Платье, я его вчера сшила.

Мелиса не поняла, чем так недовольна травница. Еще раз осмотрев себя, она не нашла к чему придраться.

— Если ты хочешь привлекать внимание всех окрестных кметов и стражников, то это платье как нельзя лучше подходит, — скрестила руки на груди женщина. — Снимай это, надевай мое и плащ накинь.

Девушка поняла, что имела в виду Анешка, ведь она выросла в мире, где не принято скрывать свое тело, а здесь царит мрачное средневековье со всеми вытекающими последствиями. Поэтому послушалась и надела такой же бесформенный балахон, как у травницы.

Когда они вышли на улицу, солнце еще только поднималось из-за горизонта, а на траве, что росла о край тропинки, пересекающей деревню и разделяющейся на множество ответвлений огибающих простые домики с соломенной крышей, застыли капельки предрассветной росы. Местные жители еще не проснулись, не было даже вчерашних рыбаков. Единственной живой душой, встретившейся на пути, был Седрик. Он стоял на вышке, вглядываясь в лес и чуть покачиваясь, как тонкая веточка дерева от ветра. Эльф даже не обратил внимание на двух ранних пташек, бодро шагающих по тропинке к лесу. Травница строго запретила от неё отходить и предупредила про ловушки, капканы и монстров, о которых вчера упоминал Седрик. Лес не был таким же приветливым и солнечным, как Мелиса его запомнила. Роса сразу намочила подол платья и плаща, кое-где в небольших овражках от скопившейся в них воды поднимался белый пар.

Через час ходьбы по хорошо протоптанной лесной тропинке Анешка вывела Мелису на небольшой пригорок, к которому уходила тропинка. Деревья здесь были темные, и само место показалось не очень приятным. По спине девушки пробежал холодок, когда она заметила, что возвышается на пригорке. Огромная голова, наверное когда-то принадлежавшая статуе. Ее венчал странный головной убор, а пасть под выпученными глазами была утыкана множеством зубов. По мере приближения Мелиса почувствовала странную вибрацию в воздухе, такая же была перед тем, как её затянуло в портал. Анешка подвела её прямо к этой жуткой голове. Вибрация стала сильнее.

— Ну что? Чувствуешь что-нибудь? — спросила она, внимательно наблюдая за девушкой.

— Да, как будто воздух стал плотнее и завибрировал.
Женщина усмехнулась.

— Да, определенно способности к магии у тебя есть. Можешь зачерпнуть силу?
Мелиса покачала головой.

— Я никогда этого не делала.
Травница подвела её ближе, почти к самой пасти жуткого идола.

— Закрой глаза и прислушайся к себе.
Девушка последовала совету, стараясь выкинуть из головы лишние мысли, прикрыла глаза, стараясь почувствовать поток силы, как она делала, когда училась использовать магию гламура сама. И, неожиданно, получилось. Магия потекла по венам, вызывая необычайную легкость в теле и покалывание на кончиках пальцев.

— Получилось, Анешка! У меня получилось! — открыв глаза, радостно сообщила травнице Мелиса.

— Ну, а колдовать-то ты умеешь? — приподняв правую бровь, спросила она.

— Нет, не умею, но зато вот что могу.

Мгновение и перед местной травницей стояла уже не странного вида эльфийка, а красивая, молодая, человеческая девушка с большими зелеными глазами, пухлыми губами и россыпью мелких веснушек у аккуратного носика.

Сказка на ночь

Новоявленная ученица травницы и эльф пробыли во Флотзаме довольно долго, солнце уже начало клониться к горизонту, а предзакатное небо заиграло сочными розовато-оранжевыми тонами. Стражники у ворот, ведущих из грязного, пропахшего рыбой и отходами человеческой жизнедеятельности города, не стеснялись зевать, даже не прикрывая свои щербатые рты. Они окинули хмурым взглядом двоих припозднившихся путников и скрестили алебарды перед воротами.

— Стой! — гаркнул один из них с пышными, но не ухоженными усами, в которых проглядывалось несколько седых волосков. — Ты чаго это, отродье эльфское, лазишь тут? И кто это с тобой? Эй ты, а ну скидай капюшон!

Мелиса издала глухой стон и вцепилась в край ткани с такой силой, что услышала, как она жалобно затрещала. Вот и конец. И толку, что она сейчас выглядит как человек? Когда она покажет лицо, и ни ей, ни Анешке, этой доброй женщине, которая приютила её, покой будет только сниться.

— Эй! Глухой? Или от страха пошевелиться не можешь, — противно хохотнул второй стражник с сильно отросшей щетиной. — Я те щас подмогну, — он удобнее перехватил алебарду и направил её в грудь Мелисе.

Седрик быстро заслонил её своим телом, так что железное острие задевало его потертую куртку. Девушка вся затряслась от страха — нет, не за себя, а за смелого охотника, готового поспорить с местной властью ради того, чтобы сохранить её тайну. Ведь по сути, она ему никто, даже не сородич. Сначала он бросился за ней в озеро, а теперь преградил путь стражнику. Она чувствовала, как он сейчас напрягся, как будто зверь, готовый броситься на свою добычу. Но допустить, чтобы Седрик из-за неё потерял всё, она не могла. Мозг лихорадочно заработал, пытаясь найти выход из щекотливой ситуации. Девушка чуть не хлопнула себя по лбу от внезапной догадки, что осенила её как раз вовремя, потому как стражник всё сильнее наседал на эльфа. Мелиса напряглась, она не знала, получится ли у неё задуманное. Только один раз девушка пыталась проделать такой фокус, когда ещё жила на Земле.

Возвращаясь поздно вечером после вечеринки, устроенной школьной подругой, тогда, проходя через тёмный переулок, она не заметила, как две тени отделились от стены и двинулись следом. Она не знала, что с ней хотели сделать: изнасиловать или ограбить. Все произошло так быстро, видимо, сработали инстинкты, но двое нехилых парней убегали, спотыкаясь на ходу, и орали так, что во всех ближайших окнах появился свет. Но здесь всё было не так. Чтобы выглядеть как человек, ей приходится черпать магию из места силы, но насколько этого хватит, Мелиса не знала. Но она старалась изо всех сил, и когда знакомое ощущение пробежало по левой стороне лица, девушка скинула капюшон, мысленно молясь всем богам, которых знала за свою не такую уж и длинную жизнь.

— Курва! Твою мать! — заорал усатый, чуть не выронив алебарду.
— Разве можно так честных людей пужать! Накинь обратно свою тряпку, пока меня не вывернуло!

Мелиса послушалась.

— Это ученица Анешки, она прибыла в Биндюгу вчера, но мы уже отправили письмо коменданту, — Седрик ловко вывернулся из ситуации.

— Ладно, проваливайте отседова, пока я добрый, не хочу господину Лоредо портить вечер.

Эльф быстро подхватил ученицу травницы под руку и двинулся к деревне. Они услышали ещё немало нецензурной брани со стороны стражников, впечатленных видом девушки. Но это уже было несущественно: к утру весть о том, какая уродливая девчонка поселилась у Анешки, облетит весь Флотзам, и Мелиса избавится от проблемы снимать капюшон.

— Ну, вот и всё, — сказал Седрик у дома, стоящего на отшибе деревни. — Теперь ты в безопасности, хотя бы на время.

— Спасибо.

— Прощай, Мелиса, — чуть склонил голову эльф и ловко выхватил из торбы девушки бутыль краснолюдского спирта.

Ученица травницы ещё какое-то время смотрела вслед удаляющемуся охотнику. Тот ловко подбрасывал в воздух стеклянную тару, при этом пританцовывая на тропинке и насвистывая какую-то веселую мелодию. Полная дама, которая шла ему навстречу с тяжёлой корзиной, в которой были странного вида клубни, поставила её на землю и осуждающе взглянула на весело скачущего по тропинке эльфа.

— Седрик! Опять нажрался, нелюдь проклятый! Смотри! Завтра мужики в лес за дровами идут, тебе их вести, а ты шагу ровно ступить не можешь!
Пока она причитала, охотник ловко обогнул её и уже спокойно, но быстро пошёл в сторону своей хижины.

— Вернулась?

Анешка приоткрыла дверь, из дома доносился умопомрачительный аромат пирогов с капустой. Желудок девушки сразу предательски заурчал.

— Иди, поешь, только сначала руки вымой, — сказала травница с напускной строгостью.

Когда солнце совсем скрылось за горизонтом, Мелиса зажгла дополнительные лучины в хижине и одну свечу, щедро выделенную Анешкой. Правда, прежде чем её достать, женщина долго ворчала о лишних расходах и неспособности девушки видеть при неярком свете. В голове ученицы травницы была каша от информации, что за сегодняшнее утро и вечер вылила на неё хозяйка старой хижины. Она сидела перед большой горой зелёных, остро пахнущих трав и пыталась найти и связать в пучки ласточкину траву, это было её первое задание, которое оставила знахарка, прежде чем уйти за водой.

— Вот беда, — расстроилась она. — Надо было внимательнее слушать. И как теперь найти эту ласточку?

— Кар! — оглушительно каркнул ворон со своего насеста.

Девушка уже пыталась узнать, как его зовут у травницы, но имени не было, Анешка называла его по-разному: негодник, пернатый и просто птица. Она сказала, что ворон прибился к ней в лесу. Раненый и грязный он тащился за ней до самой деревни. Женщина призналась, что её сердце не выдержало, и она выходила облезлую птицу. Судя по всему, и откормила, потому что этот представитель пернатых вымахал гораздо больше, чем такие же вороны в мире Мелисы. Но хоть травница не дала имени своему питомцу, девушка решила дать ему хотя бы прозвище.

— Локи, ты голодный или опять пить хочешь?
Обладатель имени бога обмана не ответил, но спрыгнул со своего места на лавку рядом с ученицей травницы.

Немного быта

Утро началось хуже некуда! Мало того, что после ночного купания, из-за которого ученица травницы чуть не поругалась с Анешкой, начало немного знобить, так ещё и, не успев разлепить глаза, наступила в ночной горшок. И если бы он был пустой, так нет, Мелиса вставала ночью, чтобы лично его наполнить. Ещё и ворон, который, как выяснилось недавно, птицей не является, почему-то подлетел и начал тянуть за край ночной рубашки, пока она пыталась вылезти из самого необходимого предмета в доме, не испачкав пол.

— Твою мать! Локи! — нервы зеленоглазой девушки не выдержали, когда горшок всё-таки был перевернут и его содержимое быстро впиталось в пол. Травница, наверное, убьет Мелису за это. — Чего ты хочешь, наглая птица?

Ворон мгновенно отпустил девушку и, обиженно каркнув, взлетел на свой насест.

— Ну вот, ещё и обиделся, — пробормотала девушка себе под нос, но сидх, заключенный в маленьком пернатом теле, имел удивительный слух.

— К-а-р-р-р-р!

— Да знаю я, что ты не птица! Не мог другое время найти для своих закидонов. А? Сидх. Свалился на мою голову, еще и во всё вмешивается!

Сказав это, ученица травницы схватила тряпку, которая лежала под лавкой именно для таких случаев, и с остервенением начала натирать выцветший деревянный пол так, как будто он был виноват во всех несчастьях, свалившихся на неё за последние две недели, начиная с того момента, когда чёртов древний артефакт засосал её в это долбанное магическое средневековье, где даже сидхи деградировали до низменности, присущей не полукровкам, а людям, у кого эльфоподобные существа были в роду несколько поколений назад. Они пьют, грабят и насилуют прямо как их оппоненты — люди. Нет, конечно, про Седрика девушка не думала ничего плохого, просто остальные были ещё хуже.

Вчера Мелиса получила новые сапоги, не торопился видно сапожник или девушка просто ожидала большего, чем могли дать технологии «Вичленда» (так она стала называть про себя мир, в который попала). Микаль, так звали эльфа-сапожника, который, как и обещал, доставил сапоги лично в руки. Ничего особенного в них не было, в принципе, мастер в точности выполнил желание клиентки. Мягкие и удобные, они сидели идеально, повторяя все изгибы ног. Казалось, ученица травницы надела не удобные сапожки, а самые изящные и легкие туфельки.

Безусловно, как и говорил старый охотник, Микаль — лучший сапожный мастер в городе и окрестностях. Если бы не одно «но» — Мелиса зря показала свое лицо незнакомому эльфу. Охотник заверил девушку, что сапожник никогда не скажет стражникам, а тем более Лоредо о том, что видел. Во всем оказался прав старый следопыт, и даже в том, что Микаль придет не только за деньгами, которых потребовал значительно больше, чем с сородича.
После того, как ученица травницы открыла дверь, в которую постучали почти на закате, ей так нестерпимо, до дикого кожного зуда хотелось помыться. Светловолосый сидх с ровными белоснежными, но слишком мелкими и от того не приглядными зубами улыбнулся, растягивая слишком яркие для мужчины и слегка пухлые губы.

Вальяжно прислонившись к хлипкому дверному косяку хижины, он небрежно всучил ошарашенной девушке мешок с её обновкой. Ученица травницы сначала потеряла дар речи, от чего и не поняла сразу. Может, это был немного осоловевший взгляд гостя, который создавал ощущение, что тот либо пьян, либо под «кайфом». Алкоголем от сапожника не несло. Хотя у Мелисы мог быть отбит нюх от частого общения с местным, не просыхающим населением, тем более с охотником, от которого каждый раз несло смесью браги, спирта и каких-то остро пахнущих специй. Про чеснок и лук можно даже не говорить: жители Биндюги, по мнению ученицы травницы, пихали его во все имеющиеся отверстия. Но от этого эльфа пахло приятной смесью хвои и горькой полыни, хотя столь странное сочетание раньше вызвало у девушки недовольство. Видимо, белобрысый ремесленник и любимец местных дам воспринял долгий взгляд, которым его окинула Мелиса, разглядывая, по-видимому, лучший сюртук небогатого неделя, как-то по своему.

— Нравится, милая? — спросил он с такой похабной улыбкой, что слова благодарности застряли у девушки в горле.

Она немного переварила услышанное свой адрес. Эльф не сказал ничего плохого, но все, что сейчас вылетало из его рта, казалось ученице травницы оскорблением, и как ответить на это мастеру она не знала. Оскорбить или просто выгнать сидха не позволяла природная осторожность, но неожиданно помощь пришла от Анешки, которая вовремя вернулась от заболевшего мельника.

— О! Здравствуй, Микаль! Как ты?
Эльф только и сделал, что широко распахнул голубые глаза и картинно открыл рот.

— О! Я смотрю, обувь моей ученицы уже готова, прекрасно. А тебе больше ничего не надо? Сыпь уже прошла? Ты только скажи, не скрывай, а то опять весь публичный дом чесаться будет!

Последние слова травница произнесла достаточно громко, от такой откровенности эльф сначала побледнел, а затем побагровел до самых кончиков острых ушей. Мелиса с удивлением наблюдала, как менялся в лице сапожник, он даже несколько раз открыл и закрыл рот, как будто потерял способность говорить.

— Что такое, красавчик, не ожидал, что я могу рассказать о твоих похождениях? А я хранить молчание клятву не давала, так что шел бы ты отсюда, пока я еще чего не рассказала, — Анешка гордо вскинула подбородок перед нелюдем, который был как минимум лет на пятьдесят старше её.

Сидх затравленно глянул сначала на травницу, затем на её ученицу и, нервно вздохнув, скомкал в руках мешок, в котором принес заказ.

— А если ещё увижу, что ты за моей девочкой таскаешься, ославлю на всю Темерию!

Через пару секунд, когда смысл слов травницы дошел до него, эльф заработал ногами с удивительной скоростью и грацией, прижимая к груди мешок, который использовал как сумку. Настроение у Мелисы резко упало и отчасти этому послужил грозный взгляд наставницы.

— А ну-ка зайди в дом! Я разве разрешила открывать двери кому попало? — девушка посмотрела в глаза травницы, и в тех был неподдельный страх. — Ты мне не расскажешь, почему этот носитель всех проклятий Львиноголового паука видел твое лицо?

Горькое прошлое с привкусом вишни

В этот день зеленоглазая ученица травницы Анешки проснулась рано. Оглядевшись по сторонам и заметив, что хозяйка дома ещё сладко спит, Мелиса стряхнула с себя остатки тревожного сна и встала со своего соломенного матраса. Жадно припав к кувшину с водой, девушка осушила его на треть и повернулась к излюбленному месту времяпрепровождения своего нового «друга», но тот ещё спал или делал вид. Наскоро одевшись в легкое платье и умывшись из ведра, ученица травницы решила, что сегодняшнее утро можно посвятить поискам Ольги, если всё же она успеет застать этого старого остроухого алкоголика на месте, а если и повезет, то не в стельку пьяным. Сегодня Мелисе повезло, и она застала охотника выходящим из своей старенькой хижины.

— Доброе утро, Седрик, — тихо произнесла она.

Эльф весь напрягся и резко повернулся, брови вразлет слегка приподнялись, что выдало удивление охотника.

— Что ты здесь делаешь, luned, в такую рань?

— Хочу пойти с тобой к лесному озеру, — немного замявшись, ответила она.

Мужчина заозирался по сторонам, не слышит ли кто этого разговора — со стороны такие речи девушки могли показаться непристойными, и так многие начали шептаться про Анешкину ученицу, что травма, изуродовавшая её внешность, повредила и рассудок, раз девчонка всё время шатается со старым эльфом. Седрика подобные пересуды не смущали, о нём ходило множество слухов, да и про Анешку болтали невесть что. Но эта девочка не заслужила шепотков за спиной, она была такой доброй и красивой, охотник даже не сердился на неё за отбитый вчера пах, хотя никак не мог взять в толк, зачем нужно было заворачивать его в ковер.

— Возьмешь меня с собой? — из-под низко опущенного капюшона на бывшего скоя’таэля взирали с мольбой большие зелёные глаза.

Пару секунд Седрик колебался, но все же сдался и, опустив плечи, с тихим вздохом сказал:

— Хорошо, sor'ca, будь по-твоему, но я иду с Сегеримом, и это не просто прогулка, — он серьёзно посмотрел на ученицу травницы. — Пообещай не отходить от нас, и, если я скажу бежать, ты не будешь задавать вопросов.

Мелиса кивнула без тени улыбки на лице. Эльф знал, что она не ослушается, по его мнению, девушка была более чем благоразумна, исключая вчерашний инцидент с ковром.

Мужчины шли довольно быстро, но Мелиса приноровилась к их манере передвигаться уже в первые десять минут ходьбы по лесной чаще. Было страшновато отстать, а тем более вызвать недовольство старого охотника. Большой капюшон мешал обзору, из-за этого девушка всё время за что-либо цеплялась или спотыкалась. Каждый раз, когда это происходило, эльфы тихо переговаривались между собой на своем странном, совершенно не похожем на певучее наречие фейри, языке. Это было странно. Мелиса полагала, что все сидхи имеют общие корни, ведь и существование другого мира не совсем её удивило. По рассказам родителей, её далекие предки тоже обитают где-то в иной реальности, хотя ей всегда представлялись далекие галактики. Тем более, Мелиса решительно не понимала, почему эти представители старшей крови так отличаются от Волшебного Народца.

Родители… Мысли незадачливой попаданки устремились к дому. Там, в мире, разрушаемом технологиями и химикатами, мире, который вдали от городской суеты, стоял большой деревянный дом, в котором сейчас ждали её родители, а она даже не может сообщить им, что с ней всё в порядке, что просто застряла в магическом средневековье. На глаза начали наворачиваться слезы, и от этого мало что видевшая из-за низко опущенного капюшона Мелиса совсем перестала различать узкую тропинку, петляющую среди деревьев. Откуда взялся на пути такой большой и изогнутый корень, девушка так и не поняла — падение длилось лишь пару секунд, но от неожиданности ученица травницы вскрикнула и рефлекторно схватила капюшон, так надежно хранивший её тайну всё это время. Но девушка с удивлением обнаружила, что её тело так и не коснулось земли. Сегерим, который шел позади неё, ловко подхватил неуклюже повиснувшую на его руках юную ученицу Анешки.

— Geas, dana, esseath leasfer evellienn weder`candel n'te dice aen scoia’tael! — прошипел одноглазый эльф прямо над ухом обескураженной девушки, которая не поняла и слова.

— Все хорошо, друг, отпусти её, — Седрик как-то очень быстро оказался рядом и попытался вырвать Мелису из рук товарища.

Но тот и не думал разжимать пальцы.

— Ей будет удобнее, если она снимет эту дурацкую тряпку, — прошептал одноглазый охотник.

Седрик дернулся и остановил его руку, которая уже тянулась капюшону.

— Прекрати, брат, — снова зашептал Сегерим. — Я знаю, что там под ним, неужто думаешь, испугаюсь уродства?

Бывший скоя’таэль задумался, стоило ли доверять чужую тайну еще кому-то кроме тех, кто уже был в курсе.

— Это ей решать, — наконец произнес старый охотник. — Отпусти её.

Сегерим послушался и, аккуратно поставив хрупкую девушку на землю, сложил руки на груди, ожидая её решения.

— Послушай меня, девочка, в словах моего брата есть правда, ты сегодня на редкость рассеяна, и скудный обзор тебе не помогает, подумай сама, Сегерим сохранит твою тайну, можешь не сомневаться.

Ученица травницы верила Седрику, да и Анешка никогда плохо не отзывалась о его товарище, но была ещё одна загвоздка — девушка чувствовала, что заряд магии с места силы почти исчерпан, и скорее всего она приняла свой естественный облик. Если с демонстрацией человеческой маски у Мелисы не возникало проблем, то показывать свою истинную сущность кому бы то ни было, кроме Анешки и Седрика, она не хотела. Но старый охотник прав — в следующий раз она может выдать их присутствие, и кто знает, что тогда произойдет? Поколебавшись немного, девушка взялась за края материи, скрывающей её облик от внешнего мира и, вздохнув, сказала:

— Обещай, Сегерим, что это останется между нами.

Одноглазый эльф кивнул, без тени заинтересованности взирая на ученицу травницы. Ткань поползла вверх, открывая молочно-белую идеально гладкую кожу, а слегка волнистые каштановые пряди рассыпались по плечам. Охотник встретился взглядом, казалось, сияющими изнутри зелеными глазами и даже отступил на шаг, картинно открыв рот. Седрик, тоже не отрываясь, смотрел на девушку, такой он её еще не видел: казалось, лес посетила богиня, настолько девушка сейчас была прекрасна.