Дитя трёх стихий. Замуж за чудовище

ПРЕДИСЛОВИЕ/ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

Дорогие читатели,

эта книга продавалась здесь на Литнет на псевдониме Светлана Ферро. Если вы её уже покупали, она в вашей библиотеке.

Будьте ВНИМАТЕЛЬНЫ – не купите дважды

КАРТА МИРА

Глава 1. Принцессы

– Лисса, поехали, – Алекса уже гарцует во дворе на своем ящере. Рена нетерпеливо переминается под ней.

Каков всадник, таков и его ящер. Моя Ная более медлительная и серьёзная, иногда мне кажется, она обдумывает каждую мою команду, прежде чем её выполнить. А Мира мечтательница, и Лана у неё ласковая и способная вместе с хозяйкой созерцать какую-нибудь трогательную мелочь. Однажды я застала их, разглядывающими большую бабочку.

– Подожди, Мира ещё не готова, – Ная подставляет мне лапу, и я забираюсь на неё.

– Мы так к обеду до озера доберёмся. Мира, – кричит она звенящим от нетерпения голосом: – Мы пропустим утренний взлёт флао.

– Бегу, – наша старшая сестра действительно выбегает во двор, всем своим видом показывая, что очень спешит.

Стражники уже успели распахнуть ворота. Через пять минут наша кавалькада покидает замок и ускоряясь несётся по подвесному мосту. Там за ближайшими холмами чудесное озеро. Весной его берега охватывает буйное сиренево-фиолетовое цветение даури, и в это же время прилетают из тёплых стран флао: длинноногие птицы с изогнутыми клювами и розовым оперением. Сейчас начало осени, последние тёплые дни, фиолетовые цветы даури сменились ярко-красными ягодами, а флао, вырастившие за лето своих детёнышей, вот-вот улетят. А пока по утрам они тренируют своих уже окрепших и подросших малышей.

Розовым облаком небольшие стайки птиц поднимаются в воздух, делают несколько кругов и снова садятся на воду. Волшебное зрелище. Даже наша Алекса способна усидеть долее получаса, созерцая эту картину. Может завтра, а может уже сегодня флао встанут на крыло, опишут прощальный круг, и на озере станет тихо и пустынно до следующей весны. Мы очень боимся пропустить этот последний взлёт. Но нет, они взлетают и садятся, взлетают и снова садятся, а значит, ещё не сегодня.

Мы сидим на холме около часа, а потом, вдоволь насмотревшись, спускаемся вниз к заводи, прикрытой холмом с одной стороны и лесом с другой. Единственная тропа, ведущая сюда, охраняется гвардейцами. Конечно же, хоть мы и находимся в сердце нашего королевства, никто не выпустит нас за ворота замка без охраны. Гвардейцы знают наше расписание: несколько человек с раннего утра ждёт у озера, несколько на выезде с дальней стороны подвесного моста.

Мы привыкли к их присутствию. Они держат вежливую дистанцию и никогда нам не мешают.

Вода ещё нормальная, почти тёплая, но уже не по-летнему. Алекса, как обычно, успевает первая сбросить тунику, и с разбега прыгает рыбкой. Я так не умею, захожу неспешно, привыкая. А Мира долго не решается, пробуя воду на ощупь пальчиками босой ноги. Дальше как всегда: Алекса плещет водой на Миру, мне тоже достаётся, и вот мы уже все трое разрушаем лесную тишину, повизгивая, поднимая фонтаны брызг, пытаясь отомстить: мы с Мирой Алексе, а она, легко уворачивается от обеих, заливая нас потоками воды. Алекса младшая и самая шустрая.

А потом мы выбираемся на берег и долго сохнем в тёплых солнечных лучах, отжимая длинные волосы. Полностью наши гривы не высушить, не потому что нет времени, а потому что:

– Есть хочу, – заявляет наша младшенькая.

Как всегда.

– Надо брать завтрак сюда, – вздыхает Мира. Ей тоже не хочется возвращаться в родной, но холодный замок. Ещё немного летнего тепла. Каждый раз мы обещаем себе, что следующим утром обязательно позаботимся о перекусе. И забываем. Хотя, чего уж проще, могли бы слугам поручить.

Туника на спине намокает от влажных волос. Я закручиваю их в плотный жгут и перебрасываю вперёд. Ткань прилипает к спине, но ветерок ласковый и тёплый. Можно и потерпеть. Пока доедем до замка, высохнет.

– К нам кто-то приехал, – возбуждённо кричит Алекса.

Эта непоседа уже на вершине холма со своей Реной. А потом она ахает и голос её становится испуганным:

– Это чампы. Мира, Лисса, откуда?

Я холодею. Откуда в сердце империи чампы?

На холме рядом с Алексой словно из ниоткуда появляется наша охрана. Когда мы с Мирой поднимаемся наверх, нас окружает плотным кольцом не менее десяти гвардейцев. Вот только что их не было видно, а теперь мы надёжно прикрыты их мощными спинами. Вниз спускаться не спешим. Сначала нужно понять, что происходит.

Просто так чампы не могут появиться в наших землях, слишком далеко мы от границы. Это там на краю, кочевники грабят и жгут наши селения, а здесь… Может торговцы? Торговля между государствами никогда не останавливается, даже во время объявленных войн. А сейчас и войны-то нет.

Внизу между холмом и замком дорога, на ней внушительный отряд из четырёх или пяти десятков вооружённых людей. Даже отсюда видно, что это чампы. В детских сказках Хорнии чампы – это всегда враги и чудовища. Не удивительно, что по моей спине под мокрой туникой пробегают холодные мурашки.

Едут чампы медленно и уверенно, оружие не достают. Во главе три внушительных всадника: один из них просто огромен, и ящер под ним под стать, гигантский. Двое по бокам только чуточку меньше ростом, но также широки в плечах, настоящие великаны. Насколько могу разобрать с такого расстояния, точно выше любого из наших гвардейцев. В хвосте процессии три добротные кареты. Они придают мирный вид необычным гостям.

– Может посольство? – робко предполагает Мира.

Я киваю. Может и посольство. Месяц назад уже приезжало двое к нашему отцу. О чём-то договаривались. Отец после их отъезда собирал Совет магов. Но нам-то откуда знать, что обсуждали. Мы дочери, нас он никогда не ставит в известность о своих планах.

Не повезло отцу с сыном, ни мать, ни одна из фавориток не подарила ему наследника. Уверена, даже бастарда он признал бы и ничего бы не скрывал от будущего короля.

Да, скорее всего так и есть, они здесь по его приглашению. Останавливаются перед подъемным мостом. Ждут. Навстречу им выезжают два всадника. Короткий разговор, и чампийский отряд змеёй вползает в замок, ядовитой змеёй. Ну не могу отделаться от этой мысли, не привыкла о них думать иначе

Глава 2. С королём не спорят

Король начал издалека:

– Вам известно, как усилилась Империя Огня после смены власти. Во-первых, нынешний император Румер полностью поглотил всё, что осталось от королевства джераев. Магия Воды теперь порабощена Огнём.

Мы с Мирой устроившись в мягких креслах молчали, что наверняка было воспринято отцом за полное согласие. Вряд ли ему могла прийти в голову мысль, что в наших девичьих головках может сформироваться некая иная, кроме официально принятой, точка зрения. Он никогда не интересовался нашими мнениями. А они у нас были. Мы своим маленьким триумвиратом любили вечерами потрещать о том о сём, обсудить книги, а также в наши чуткие уши прилетало очень много того, что никогда не доходит до правителей. Мира всё-таки не удержалась:

– А разве сам император Румер не маг Воды?

– Ты плохо учила историю, дочь, – недовольно нахмурился отец. – Наш мир основан изначальными Драконами, которые вышли из Потока. За многие тысячелетия в живых остался только Огненный Дракон – Дерген. И приняв в себя этого дракона, Румер сам отдал стихию Воды под власть Огня. А теперь они покушаются на наши границы. На этой неделе их войска заняли ещё две наших деревни.

Мира явно хотела что-то возразить, но я тихонько толкнула её ногой, и она сомкнула губы. Не хватало ещё, чтобы она ляпнула, что наши приграничные поселения сами перебегают к огневикам, устав от набегов чампов.

– Мы понимаем, ваше величество, – поспешно сказала я.

Сейчас перед нами был не отец, а король. И спорить себе дороже.

– Вот и хорошо. С другой стороны наши границы терзают набеги кочевников.

– Вы хотели сказать чампов? – не удержавшись поправила я и постаралась выпрямиться. Всё-таки мягкие кресла не очень удобны для серьёзных разговоров. Располагают размякнуть и не вникать. Но отец так давно не вызывал нас к себе, что стоило быть начеку.

– Не совсем. Чампы не кочевники, у них, как и у нас крепости, города. Но существуют кочевые племена, оставшиеся дикими. И чампы не вмешиваются в их жизнь, если только им не становится это нужно.

Король внимательно посмотрел на нас, проверяя, поняли ли мы его слова.

– И как сделать так, чтобы им это стало нужно? – не стала петлять я, и увидела, как потеплел взгляд отца.

– А я вам говорил, ваше величество, что вы недооцениваете ум и прозорливость ваших дочерей, – раздался сбоку знакомый голос, и мы с Мирой синхронно повернули головы.

Как же мы его не заметили. Оказывается, Скайрус здесь с самого начала, просто книжный стеллаж прикрывал его, а мы были слишком взволнованы вызовом отца и не смотрели по сторонам.

– Я рад, что вы понимаете проблему, девочки, – ласково сказал отец.

– Пока не очень, – пробормотала Мира, переводя взгляд обратно.

Я успела заметить неприязнь, мелькнувшую на её лице. Это выражение всегда появлялось при виде Скайруса. Я относилась к главе Совета Магов равнодушно, но Мира терпеть его не могла, возможно потому, что знаки внимания, которые Скайрус ей оказывал, были чересчур назойливы. А ко мне он был безразличен, и я отвечала ему тем же.

Король тяжело вздохнул:

– Хорнии необходим союз с Чампией, чтобы противостоять усилению Империи. В этом случае у них будет повод призвать к порядку некогда отколовшиеся от них племена кочевников. Ну и Империи придётся умерить свои аппетиты.

Мы молчали. Я начала понимать, к чему он клонит, хотя и не верила, в то, что может сказать отец в следующий момент. И больше всего боялась наводящим вопросом приблизить это. В конце концов, мы все немножко учились сражаться на мечах. И одним из принципов было дождаться пока первое движение сделает противник. Начатое движение ограничивает его в выборе следующего, а у тебя ещё все варианты в запасе. Мира взяла меня за руку, и я почувствовала, как она дрожит. Она тоже поняла.

Не дождавшись от нас никакой реакции, король продолжил:

– В Чампии три верховных клана, которыми управляют три брата. Недавно их шаман обнаружил и расшифровал древний свиток, в котором говорится…, – отец сделал паузу, и я почувствовала его неуверенность, обычную человеческую неуверенность.

Но он глубоко вдохнул, а затем решительно продолжил:

– Говорится, что если три высших правителя Стихии Земли возьмут в жёны трёх дочерей Воздуха, то силы Чампии возрастут через обретение своего дракона.

– Отец! – не выдерживает Мира, пока я сижу и кусаю губы. – Ты не можешь…

Лицо Короля каменеет, в голосе появляется сталь:

– Я уже решил. Совет Высших Магов одобрил.

– Когда? – онемевшими губами спрашиваю я.

– Через два дня бракосочетание здесь, в храме Асхара. Завтра вечером вы познакомитесь со своими женихами. Надеюсь, вы меня не подведёте. Вы должны произвести на них впечатление.

– Уже произвели, – пробормотала я, но это услышала только Мира.

– Вы должны понять, это самые могущественные маги Чампии. Союз с ними поможет Хорнии сохранить независимость.

– Вы уверены, отец, что, став сильнее, они не поработят сначала Хорнию? У нас ведь от этого союза дракон не появится, – не выдерживаю я.

Взгляд короля становится удивлённым и одновременно насмешливым. Ещё бы, с дочерями о государственных делах он ещё не разговаривал.

– Кто вбил в твою хорошенькую головку такую ерунду? Ну и там будете вы, мои дочери. Вы будете влиять на мужей.

Голос мягкий ласковый, а уж слова – просто мёд в уши.

– Каким образом? – Мира неожиданно приходит в себя. – Ты знаешь нас столько лет, и при этом наши слова для тебя пустой звук. А эти дикари, просто обязаны будут слушаться нас?

– У чампов женщины имеют большое влияние, вы же слышали, что Асхар наказал их, и женщины у них на вес золота…

– В деревнях отец. Потому что там их в несколько раз меньше, чем мужчин. И именно женщина выбирает пару. Но ты собираешься отдать нас вождям кланов. А у них, не сомневайся, есть кому влиять. И мы для них ещё одно приобретение для гаремов.

Не узнаю Миру. Это я всегда всё, что считаю правдой, высказываю прямо в лицо, но наша фея-мечтательница… Мне казалось, что она даже не вникает в наши с Алексой баталии по поводу новостей и сплетен из других земель.

Глава 3. Тренировка

Подготовка заняла часа три, и вымотала меня, вернее нас, до предела.

Алита по распоряжению короля притащила в мои покои главную портниху королевы с целой свитой её помощниц. Первое время портниха металась между нашими с Мирой покоями, но потом мне стало её жаль, и я перебралась к в комнату к сестре. Потом вспомнили и про Алексу. На первом знакомстве с женихами завтрашним вечером она тоже должна быть. А значит, и новый наряд ей положен.

И вот тут завертелось. Ткани, обмеры. Меня спрашивали о цвете, о фасоне, о каких-то ленточках, но мне было настолько всё равно, что портниха вскоре отстала. И при этом на лице её отразилось полное удовлетворение. Всё-таки мастер она, а не я. И у неё конечно же было своё видение. Тут главное не мешать, и будет шедевр. А вот только нужен ли он мне? Может стоило настоять и сшить мешок, в каких крестьяне возят корнеплоды с полей? Покрасоваться перед женишками.

– Больше не могу, – выдохнула Алекса, как только дверь за портнихой и её помощницами закрылась.

Впрочем, нас успели предупредить, что на сегодня не всё, и вечером ждёт примерка.

– Опять проголодалась? – улыбнулась я.

– Это терпит. Вы не забыли, что у нас перед обедом тренировка?

– Какая тренировка? Я сейчас с кресла не способна подняться, – простонала Мира.

– И от чего ты устала? От стояния столбом? Идёмте.

Если Алекса что-то решила, от неё не отбиться.

– Идём, Мира, – я собрала себя в кучку, что ещё минуту назад казалось невозможным. – Переодевайся и идём.

– Зачем?

– За свежим воздухом. И за нормальным настроением. Жизнь продолжается.

– А, и правда, – Мира неожиданно улыбнулась. – Пошли. Сейчас переоденусь. Встречаемся на площадке.

Мы разбежались по комнатам, откуда только силы взялись. Так хотелось вернуться в свой обычный мир, к привычным занятиям. Пусть сейчас это всего лишь иллюзия.

Одевались мы на тренировку просто, удобные штаны и короткая туника в них заправленная. Волосы я быстро заплела в косу. Когда Алекса машет даже тренировочным мечом, почему-то всё равно возникает опасение, что она может укоротить их.

Я выскочила на лестницу, надеясь, что я не самая последняя. Но на площадке никого не увидела. Скорее всего они уже во дворе, мы же не договорились, где встретимся, а я копуша. Но в этот момент до меня донёсся голос Миры:

– Тебя это не касается.

– Как же, – я не сразу поняла, кому принадлежит этот шипящий голос. – Очень даже касается. Из-за твоей глупости, вы все трое сейчас окажетесь во власти наших врагов. И укрепите их. Ты понимаешь, что это всё против Хорнии.

– Мне показалось, или Отец сказал, что Высший Совет одобрил наше замужество.

– В Высшем Совете кроме Энгвида заседают одни дураки. Они одобрят всё, что решит король.

– Жаль его величество сейчас тебя не слышит, – в голосе Миры я уловила несвойственный ей сарказм, и тут же раздалось возмущённое: – Да отойди ты от меня. Тоже мне жених выискался. Хоть одна горничная во дворце есть, не удостоившаяся твоего внимания?

– А так ты ревнуешь крошка.

Скайрус! Ханг его побери. Тут уж я не выдержала и бросилась на помощь сестре. Мира и Скай стояли в глубокой нише. Я бы никогда не увидела их, если бы не голоса. И этот негодяй держал её за руки.

– Пусти её, мерзавец, – рявкнула я.

Скайрус вздрогнул и убрал руки, но не отошёл, продолжая перегораживать Мире выход.

– Ты что, плохо слышишь? – зашипела я.

– Простите, ваши высочества, погорячился, – неожиданно спокойным голосом сказал он. Никакой виноватости в его лице не появилось, но он сделал шаг в сторону.

– Мира, я прошу прощения, но мне нужно кое-что рассказать тебе об этом пророчестве.

– Говори.

– Наедине. Я обещаю, что буду предельно сдержан, и не позволю себе неуважительного поведения, – последние слова он произнёс, переведя взгляд на меня. А я естественно повернулась к Мире.

– Хорошо, – решила сестра. – Лисса, ты иди, я хочу послушать, что он скажет. Алекса уже внизу.

– Ну ладно, – я пристально посмотрела в глаза Скайрусу.

Больше ничего добавлять не пришлось. Он кивнул.

– Я жду тебя внизу, Мира, но, если тебя долго не будет…

– Всего несколько минут, это действительно важные новости. Я не задержу вашу сестру.

Я бы ни за что не поверила Скайрусу, он всегда казался мне скользким типом. Но Мира кивком подтвердила, что в моём присутствии необходимости нет, и я пошла вниз по лестнице, сначала медленно, но уже на втором пролёте разогналась. Сейчас как никогда хотелось сбросить напряжение и злость. Алекса умница, что заставила нас выйти на тренировку. Главное, чтобы из-за последних событий мы в раздражении не перестарались. Последний пролёт я летела вниз уже через несколько ступеней. На лестнице царил полумрак, но мы столько лет носились по ней вверх и вниз, что споткнуться я бы не смогла даже в полной темноте.

Главное притормозить в самом низу. Дверь на двор тяжелая, с налёта не открыть.

Но неожиданно, когда мне оставалось всего несколько ступеней до нижней площадки, дубовая дверь распахнулась с такой скоростью и лёгкостью, словно была сделана из бумаги. Яркий свет ослепил меня и я, так и не успев замедлиться, влетела в нечто огромное, появившееся на пороге. Столкновение вышибло из моих лёгких весь воздух.

– Ого, какие здесь интересные горничные бегают, – прозвучало где-то над моей головой и сильные руки подняли меня в воздух, причём одна ладонь придерживала за попу.

– М-м-м, – издала я нечто нечленораздельное, – а неизвестный мужчина, которого я так и не успела разглядеть, второй рукой притянул меня за затылок и носом провёл по моим волосам.

– Вкусно пахнешь. Придёшь сегодня ночью ко мне?

– Да как… – я не успела договорить, как этот наглец небрежно провёл губами по моему виску, и прихватил ими мочку уха.

Я ойкнула. Непривычное томительное ощущение волной прокатилось от его губ вниз по моей шее. И в ответ в самом низу живота разлился нестерпимый жар. Меня словно парализовало.

Глава 4. Укрощение строптивой

– Ваше высочество, – начальник гарнизона устремил тяжелый взгляд на Миру. – Сейчас не время…

– Для тренировки не время? Брось, Сайл, – и Мира подошла к стойке с тренировочными мечами.

Вид у старого воина был ошарашенный. Сколько раз с ним спорила Алекса, изредка возражала я, но с Мирой за все годы он едва ли перекинулся десятком фраз.

– Ну хорошо, Ранир, составь пару…

– Нет, – Мира наконец выбрала себе меч по руке. – Я услышала от наших гостей сомнения в том, что женщинам может пригодиться владение оружием. Им, видимо, неизвестно, что все наши приграничные селения постоянно подвергаются набегам кочевых племен из восточных земель. А деревенские жители на печах не сидят, мужчины либо в поле, либо на охоте.

Я не поверила своим ушам. Это было прямое обвинение чампам.

Мира сделала приглашающий жест. Бородач нахмурился:

– Не много чести победить женщину, – рыкнул он.

– Да брось, брат, – неожиданно выступил вперёд один из его спутников. У него удивительная двухцветная шевелюра. Первый раз вижу, чтобы темные пряди чередовались с яркими рыжими. Причём в беспорядке. В бороде тоже какофония разноцветных пятен. – Это же тренировочный поединок, – Говорит он, ухмыляясь, и в его лице появляется что-то лисье. – Вроде танца. Позволь мне размяться. Я буду аккуратен. Ты же знаешь, я умею не переходить границы.

– Верно Вихо, – поддержал второй спутник. Этот просто темноволосый и борода коротко и аккуратно пострижена. Сразу и не скажешь, что чамп. – Токела никогда не впадает в боевое безумие. Даже если этой красавице удастся его поцарапать, он будет нежен.

Лучше бы он этого не говорил.

– Нежен? – рявкнул бородач, делая шаг вперёд. – Пусть он нежничает со своей невестой.

По рядам гвардейцев прошелестел шёпот. Только сейчас я сообразила, что для всех, кроме нас, это новость.

А громадный Вихо уже выбирал меч, бурча:

– Я бы предпочёл хворостину, чтобы поучить уму-разуму.

Я стиснула челюсти и бросила взгляд на сестёр. Как много, оказывается, зависит от отношения к тому, что происходит вокруг. Они всегда воспринимали мир по-разному, мечтательное выражение лица одной и извечно горящее в глазах любопытство другой делало их мало похожими друг на друга. Но сейчас у них было одно лицо, словно это они двойняшки.

Вихо выбрал учебный меч примерно такой же длины, как у Миры. Наверное, даже короче. Он явно уравнивал шансы по длине рука-меч. И это говорило о многом. Глава самого сильного из трёх кланов не сомневался в успехе. А усмешка на его лице говорила только об одном, поставить дерзкую девчонку на место.

Я смотрела на громадного чампа. Он создавал впечатление скалы. Я бы, случись с ним схлестнуться, скорее всего поставила бы на быстрые перемещения, и атаки одновременно со всех сторон. Нас учили порхать вокруг сильных, но менее поворотливых противников. Наверное, Мира пришла к тому же выводу. Она сделала шаг вперёд и тут же ушла в сторону, крутанувшись и нанося режущий сверху слева. Я не успела заметить блокирующего движения чампа, но Мира его почувствовала и оттолкнувшись мечом от чужого клинка, прокрутилась в обратном направлении, поменяв уровень атаки.

Это был удар вспарывающий живот противнику. Но чамп сделал скользящий шаг ей навстречу и молниеносным выбросом руки остановил её, прихватив двумя пальцами за кисть и заставив выронить меч. При этом Мира оказалась плотно прижата к его мощному торсу.

Такой поворотливости от великана не ожидал никто. С начала поединка прошло всего две-три секунды.

Дёрнулись гвардейцы, но спутники Вихо положили руки на настоящие боевые мечи. Да и взгляд самого вождя не предвещал ничего хорошего.

– Я думаю, этого достаточно, – в полной тишине раскатистый бас прозвучал громоподобно. – Моей жене оружие не понадобится.

Унизительная ситуация, в которой оказалась Мира, вызвала бунт в её Хранилище, и стихия воздуха вырвалась наружу. От неожиданности чамп разжал руки и покачнулся. Мне сразу же вспомнилось сегодняшнее столкновение в полумраке лестницы. Мужчина, которого я отбросила, не отлетел, а устоял на ногах. Это воспоминание мелькнуло где-то на границе сознания, но сразу же стало не до него.

Отскочив, Мира развернулась к своему противнику. Она могла поднять меч, но похоже уже поняла бессмысленность этого.

А вот воздушная стихия не смирилась. На площадке закрутился смерч: воздух и земля. Он то расширялся, то становился тоньше, и дрожал, пытаясь сместится то в сторону Миры, то в сторону чампа. Лицо сестры раскраснелось от усилий, а вот чамп, похоже, играл, как ящер с цыплёнком.

– Достаточно, – не выдержал начальник гарнизона.

– Хватит, – одновременно с этим вырвалось у Алексы.

А верзила чамп стоял и снисходительно улыбался, глядя на Миру.

– Мне нравится твоя дерзость, принцесса, – пророкотал он. – И мы ещё обсудим это в более подходящей обстановке, наедине.

Мира покраснела. Я почувствовала стыд и неловкость, и она, наверняка, тоже.

Но и эта мысль улетучилась, когда я вдохнула запах костра, хвойного леса и раскалённых камней. Мужчина, стоящий рядом и чуть позади, пользуясь тем, что всё внимание было приковано к площадке для поединка, словно невзначай придвинулся вплотную. Его бедро прижалось к моему, а чтобы я не вывернулась, сильная рука обхватила талию. Моего уха коснулось тёплое дыхание.

– Когда ты разгорячённая, ты пахнешь ещё вкуснее.

Я вздрогнула, и резко повернула голову.

Но увидеть лицо наглеца не получилось, слишком близко он стоял. Зато получилось почувствовать, какая шелковистая у него борода, скользнувшая по моему лбу, и тепло руки, погладившей бедро. В пояснице возникло приятное томление и тело само выгнулось. При этом разум всё ещё был на месте. Я прекрасно понимала, что в уже следующую секунду кто-нибудь обернётся и заметит неприличную близость незнакомца. Да и сзади люди, которые в любой момент могут перевести взгляды с Миры на меня.

– Пусти, – зашипела я, вцепившись ногтями в руку, лежащую на моем бедре. Я могла бы с таким же успехом царапать каменную стену.

Глава 5. Роутег

В глаза сразу же бросилась разномастная шевелюра одного из братьев. Второго я как следует не запомнила, не до того было. Так, скользнула взглядом, отметила только, что он больше похож на нормального человека.

Поставь его рядом с нашими гвардейцами, и не подумаешь, что чамп. И сейчас я поняла, что это один из трёх вождей только потому, что он был рядом со своим чёрно-рыжим братцем.

Они стояли у самой воды, а чуть поодаль, перекрывая тропу к нашей любимой заводи для купания, маячила пара человек сопровождающих. Видимо, охрана. Маловато для правителей такого ранга.

Ах, нет, не маловато. Просто не всех сразу я заметила. Личная охрана распределилась по всему берегу. А поскольку из-за флао природа вокруг пруда была оставлена в диком состоянии, то деревьев и зарослей здесь было предостаточно.

Мне стало не по себе. Алекса тоже придержала Рену. И дело не в страхе. Ясно же, что опасности нет. Просто так давно и настолько глубоко въелось неприязненное отношение к этому народу, что сработал инстинкт. И тем более странно смотрелись эти чужаки здесь, на нашем любимом месте. До сих пор никто не мешал нам чувствовать себя на озере так же вольготно, как в своих покоях.

Я попыталась обуздать закипающее раздражение. Неужели я такая собственница? Не было запрета для других людей любоваться прекрасными флао. В конце концов, скоро птицы улетят в тепло, и там кто-нибудь обязательно будет ими восхищаться. А что до того, что место наше, так и это под вопросом.

Люди редки здесь только потому, что ближайшее поселение минимум в часе езды, да и то не на ящере-работяге, а на таком, как наши элитные. Крестьяне сюда не ходят, бывают редкие торговцы, ну и званные гости. И порой приезжих специально водят на озеро, и никого из нас это не злит.

Но моей стихии было наплевать на разумные рассуждения, воздух взвихрился внутри меня, окатывая волной ярости, и я очень явственно почувствовала такой же закручивающийся смерч по соседству с собой.

Похоже и у Алексы настроение резко испортилось.

– Поехали обратно, – процедила она сквозь зубы.

Но нас уже заметили, а как иначе при таком количестве охраны. Оба чампа повернулись в нашу сторону. Разноцветный отвесил легкий поклон, а вот темноволосый лишь слегка наклонил голову. Высокомерием несло от обоих.

– Ты хочешь, чтобы они подумали, что мы их боимся? – сказала я, почти не разжимая губ и придав своему лицу самое равнодушное выражение, на которое только была способна.

– Тогда ненадолго, – Алекса взяла себя в руки, дала мысленную команду своему ящеру, и первая направилась к воде, но не туда, где стояли эти двое, а чуть наискосок. Я последовала за ней, старательно глядя мимо гостей.

Бесполезная попытка избежать общения. Боковым зрением я отметила, что эти двое направились наперерез и вздохнула. Неужели они совсем не чувствуют, что мы им не рады. Но тем не менее я сочла нужным приглушить реакцию моей стихии.

Подойти слишком близко им не позволили гвардейцы, вот они наше настроение уловили моментально. Двое спешившись встали на пути чампов, а двое других немного отстали, стараясь не выпускать из вида охрану гостей.

Я заметила ехидную ухмылку на лице чёрно-рыжего, того, который первым хотел принять вызов Миры.

– Ваши высочества, – он ещё раз поклонился, а скорее изобразил поклон. – Может вы скажете вашим цепным псам, что невежливо встревать в почти семейное общение?

Я почувствовала, как напряглись наши стражи.

– Ну ведь пока ещё «почти», – не выдержала Алекса. – И уж не более вежливо называть людей, которые служат нашей семье, цепными псами. – Она выделила слово «нашей».

– Не сердитесь, ваше высочество, но действия ваших охранников лишены разумности.

– Это почему же? – резко спросила я, но при этом сделала знак стражам отступить на шаг.

– Нас в любом случае здесь больше, – чамп обвёл рукой берег. – И, если бы мы захотели причинить вред прекрасным хозяйкам этих мест, они бы нас не остановили, а скорее раззадорили.

Чамп сказал это без вызова, а скорее весело, осознавая свою силу. Я почувствовала правоту его слов. Всё, что я знала о чампах, подтверждалось. Им наплевать на чужие правила и законы. И в данный момент, этот пегий тип ставил нас с Алексой на место примерно так же, как час назад Вихо поставил Миру. Они вели себя как хозяева. До чего мы докатились? Как могла Хорния так ослабеть, что сам король вынужден униженно выполнять требования этих ханговых дикарей?

Я стиснула зубы, чтобы не вырвалось что-нибудь уже совсем неподобающее для девушки моего статуса, хотя как хотелось впервые в жизни применить те слова, которые порой произносили гвардейцы, когда думали, что мы их не слышим.

– И тем не менее ваши слова похожи на угрозу, – сказала Алекса с плохо сдерживаемой яростью.

– Ну что вы, моя прекрасная фея… – это прозвучало издевательски, так как сейчас Алекса напоминала скорее фурию.

– Ну, во-первых, не ваша, – огрызнулась она.

– Всего-то полгода, – пожал плечами чамп. – Хотя я и не понимаю, зачем ваш отец отложил наш брак. В семнадцать лет даже в вашем королевстве допускается, – он сделал паузу, – в особых случаях.

Особые случаи, это он намекает на грехопадение юных девиц?

– Я не спешу, – моя сестрёнка наконец-то взяла себя в руки и вернула чампу издевательскую усмешку. – Не стоит рассчитывать на особый случай.

Фыркнул темноволосый, его явно забавлял этот разговор.

– Токела, твоя невеста очаровательна. Думаю, скучно вам вместе не будет, – я вздрогнула при звуке его голоса. Я ведь слышу его впервые? Или нет.

А он уже смотрит прямо на меня, и я замираю под взглядом его карих с янтарными искорками глаз. Только сейчас начинаю осознавать, за кого именно мне предстоит выйти замуж. Вот он этот чамп, не какой-то там мифический, а самый настоящий, реальный.

Наверное, я слишком долго на него смотрю в некой оторопи, потому что на его лице появляется самодовольная улыбка. А меня от злости бросает в жар. Сейчас он вообразит, что интересен мне.

Глава 6. О приличиях и о пожаре

Мира стояла посередине комнаты в платье из жёлтого шёлка, вокруг неё ползали на коленях помощницы швеи, с иголками в руках и нитками в зубах, подбирая подол. Даже с неприбранными волосами она выглядела ослепительно. Слишком красиво для того, чтобы отдавать её чудовищу. И я отвела глаза, чтобы она не прочла в них жалости и сочувствия. Мира этого не потерпит.

Сама швея заходила то с одной стороны, то с другой, оценивая свою работу. При виде меня засуетилась:

– Ваше высочество, ваше платье почти готово. Мы скоро закончим.

– Мы не торопимся, – ответила я за себя и за Миру, снова глядя в лицо сестре.

Мира уловила смысл, содержащийся в моей фразе, и понимающе улыбнулась.

Я хотела по привычке спросить, не приходила ли Алекса, но промолчала. Обида на последние слова нашей младшенькой всё ещё жгла где-то глубоко внутри.

Я судорожно вздохнула:

– Подожду на балконе.

Через открытую дверь донёсся знакомый шум. Гвардейцы начали свои ежевечерние тренировки. Мы частенько наблюдали за их схватками с одного из наших балконов. Они знали об этом, хоть и делали вид, что не замечают. Мы специально проверяли. Если мы незаметно выглядывали из-за штор, тренировки проходили более серьёзно и сосредоточенно, но стоило любой из нас выйти на балкон, бои становились ожесточёнными. Мы тоже увлекались действом, переживали за сражающихся, спорили, кто победит.

На балконе я оказалась не одна. Алекса уже стояла сбоку. Я остановилась в некоторой растерянности, но она сразу же шагнула ко мне, обхватив руками.

– Прости, я наговорила тебе глупостей и гадостей. Но я так расстроилась из-за Миры.

– Как будто я не расстроилась, – совсем вытравить обиду из своего голоса мне не удалось, но я одновременно погладила Алексу по волосам. Надеюсь, это смягчило мой тон.

– Кто там сегодня воюет? – спросила я, переводя разговор на другое.

– Вроде новеньких обкатывают.

– Давай посмотрим.

– А ты меня простила? Или как любит говорить мама: «Ожерелье нашлось, но графиню в гости больше никто не звал»?

Я невесело засмеялась:

– Мне нечего тебе прощать. Это всё от растерянности. Мы все трое не можем понять, что происходит и, почему это с нами случилось. Вот и дёргаемся, как необъезженные ящеры. Я сегодня напугала свою Алиту. Она решила, что я на неё рассердилась. Перебила посуду в своей комнате. Нет, не думай, я не из-за твоих слов разозлилась, а из-за своей беспомощности. Я никогда не была подвешенной на воздушной петле.

– Вот и у меня то же самое на душе. И даже тренировка не помогла сбросить.

– А как она могла помочь, если именно в конце произошло самое неприятное? – я понизила голос, чтобы не услышала Мира.

В этот момент шум внизу усилился. Видимо, гвардейцы заметили наше появление, и схватка стала жёстче.

– Ну вот, – засмеялась Алекса, – они там стараются, а мы даже не смотрим.

А внизу было интересно, против новичка, который достался сегодня мне в напарники, вышел Ранир.

Прежде всего он повернулся в сторону нашего балкона, поднял глаза и сделал извиняющийся жест. Это означало, что приличным леди лучше не смотреть. Он, видимо, не планировал изначально принимать участие в поединке, и удобной одежды под рукой не оказалось. В следующую секунду от стянул через голову свою плотную куртку и остался в одних штанах. Он мог не извиняться, мы с детства привыкли к обнаженным мужским торсам под нашими балконами. Это было пикантно, но ничего неприличного в этом мы уже давно не видели. Тем не менее, гвардейцы каждый раз считали необходимым извиниться. Вежливость, не более.

Новичок с удивлением перевел взгляд на нас, потом на Ранира, что-то спросил у него. А потом, повторив вежливый жест, скинул свою рубаху. У него это получилось не сразу. После предыдущих схваток, мокрая от пота одежда прилипла к телу и не сразу подчинилась хозяину.

– Ого, – заинтересованно наклонилась вперёд Алекса. – Да он красавчик. Интересно, из какого рода.

Я тоже разглядывала совершенную фигуру новичка. Ну да, очень даже неплох. Размах плеч, рельефные мышцы рук, живот в кубиках.

– И чем он лучше других? – не выдержала я. – У нас все гвардейцы как на подбор.

– Ты просто пришла поздно и не видела, как он двигается. Этот парень уже многих загонял. Почти без отдыха. Я со своего балкона сначала смотрела, пока ты там посуду била.

– Он тебе понравился?

– Как всё новое.

– Тебе нравится всё новое?

Алекса перевела на меня виноватый взгляд:

– Нет конечно. Только то, что не разрушает нашу жизнь.

Поединок начался. Я много раз видела, как Ранир, правая рука Сайла гоняет молодёжь. Опыт бывалого воина его ни разу не подвёл, но кажется сейчас впервые ему достался достойный соперник. Новичок сделал первый шаг, и я как-то сразу поняла, что Раниру придётся нелегко.

– Лисса, твоя очередь, – на балконе появилась Мира.

Вот ведь не вовремя.

– Расскажешь, чем закончилось.

Во время примерки я снова думала о том, что не появись у чампов этот хангов свиток, я могла бы встретить кого-нибудь вроде этого парня, если, конечно, его ранг достаточно высок. Не то, чтобы он произвел на меня впечатление, но парень не был чампом, а я бы, наверное, сейчас дала согласие на любой брак, лишь бы не уезжать.

Моя память подкинула мне эпизод на берегу. Этот Роутег, он так властно и нагло смотрел на меня, и этот его хозяйский жест, когда он положил руку мне на бедро. Меня охватило запоздалое чувство негодования. А ещё я почувствовала тепло в том месте, где прошлась его рука.

– Что с вами, ваше высочество? – ворвался в мои мысли встревоженный голос швеи. – Эта негодница вас уколола иголкой?

– А? Что? Нет, всё в порядке, никто меня не уколол.

– Но вы неожиданно так выгнулись, что я подумала…

– Нет, устала стоять, – солгала я, чувствуя, как жар приливает к моим щекам. – И душно тут.

– Осталось совсем немного, надеюсь вам нравится платье.

Глава 7. Последний день

Когда весь огонь перетёк в землю, снова стало темно.

– Может вы приляжете, ваше высочество, – робко осведомилась Алита.

И я почувствовала слабость. Всё-таки ночка выдалась напряжённая.

– Да, пожалуй.

Но едва моя голова опустилась на подушку, в дверь поскреблись.

– Запускай, но я не встану.

– Мы к тебе, – заявила Алекса и плюхнулась на кровать справа от меня. Мира молча прилегла слева.

– Ох и холодные у тебя лапки, – я ступнями обхватила заледеневшие ноги Алексы, пытаясь поделиться теплом. – Мира, лезь тоже под одеяло.

– Да, становится прохладно, осень, – ещё одна парочка ледышек коснулась моих голеней с другой стороны.

Возражать я не стала. Сейчас согреемся. Сестрёнки обняли меня с двух сторон, и мы почти сразу же уснули. Наверное. Потому что я точно провалилась в глубокий сон, и никто рядом не ворочался.

Но проснулись мы рано.

– На озеро? Эй, сони, подъём, пока все спят, мы успеем. А вдруг это случится сегодня.

Мы с Мирой одновременно сели:

– Ты такая неугомонная, – зевнула Мира.

– А вы такие ленивые, – парировала Алекса.

– Дёрни колокольчик, тебе ближе, – попросила я.

Алекса потянула за верёвочку и, приглушённый тяжелым ковром, донёсся звон из комнаты камеристки.

Вид у Алиты был заспанный. Сейчас мы все вчетвером были на одно припухшее лицо.

– Алита, позови мою Мариту, пусть принесёт тунику, – Мира стряхнула с себя сонное состояние. – Не будем медлить, кто знает из-за этих ночных событий, удастся ли нам ещё раз навестить наших флао.

– Да, ваше высочество, – Алита присела в реверансе и повернулась к Алексе. – Вашу Тану тоже позвать?

– Нет, я сама, я мигом. Если успеешь, лучше травник приготовь, горячего хочется. Да, и новости узнай, чем закончилось.

– Ой, – Алита притормозила, – я ж не сказала. Я бегала узнать, а когда вернулась, вы уже спали.

– Не тяни, – мой голос внезапно охрип. Я почувствовала, как окаменела рука Миры, лежащая рядом с моим бедром.

– Погиб один чамп, и у Вихо прямо ночью был разговор с вашим отцом.

У меня потемнело в глазах. Если не Вихо, то кто мог погибнуть.

– Не повезло, – прошептала Мира.

– Кто погиб, Алита?

– Та откуда ж мне знать, кто-то из охраны.

У меня отлегло от сердца. Я прикусила губу, понимая, что такая реакция нелогична после того, как я увидела гурун-хара, и тут же встретилась с внимательным взглядом Алексы. А она неожиданно улыбнулась мне, слегка приподняв вверх уголочки губ.

Через полчаса, мы выезжали по своему любимому маршруту через подвесной мост. Разумеется, в сопровождении охраны.

На озере ничего не изменилось и от этого стало одновременно сладко и больно. Что бы не происходило с нами, в мире всё останется по-прежнему, флао всё так же будут прилетать на озеро и выращивать здесь своих птенцов, а кусты даури весной опять покроются фиолетовыми цветами.

– Здесь всё так же, как и всегда, – эхом моих мыслей прозвучал голос Миры.

Розовое облако на воде заволновалось. Сначала взлетела одна небольшая стайка, затем другая. Я наблюдала, ожидая, что они сейчас сделают пару кругов и вернутся на воду. Но взлетела ещё одна группа, и ещё, и ещё… Они поднимались над поверхностью воды, раскрывали крылья, разбегались по мелководью на длинных тонких ногах и взмывали вверх. Промежутки становились всё короче, и вскоре розовое облако заняло полнеба.

Рядом восхищённо выдохнула Алекса.

– Правда, я молодец, что заставила вас сегодня выйти сюда.

– Правда, – вздохнула Мира. – Хоть в этом повезло.

Что-то меня напрягло в её словах, Алекса тоже насторожилась:

– А не повезло, это ты про сегодняшний пожар? – осторожно спросила она.

Мира не ответила.

А мне стало жутковато. Она ведь имеет в виду то, что сгорела треть дворца? Или то, что не сгорели вожди? Я поёжилась. Как быстро изменилась наша жизнь всего за сутки. Представить, что кто-то из нас может желать гибели другого человека, разве такое было возможно? Хм, за эти сутки чампы стали для меня людьми? И этот их старший тоже?

Флао потянулись к горизонту.

– Искупаемся? – Алекса задала вопрос скорее для порядка, сама она уже вскочила и в нетерпении переминалась с ноги на ногу.

Мы послушно поднялись и направились к знакомой тропинке. Но не успели ступить на неё, как на вершине холма появился один из знакомых гвардейцев верхом на ящере. То, как он устремился к нам, заставило моё сердце лишний раз стукнуться о рёбра. Что там ещё случилось?

– Ваши высочества, – он буквально слетел с ящера, когда оказался рядом с нами и склонился в низком поклоне. Это было в рамках дворцового этикета. Как бы не спешил, но говорить с теми, в ком течёт королевская кровь свысока, то есть со спины ящера не положено. – Его величество приказал срочно вас найти и позвать в его кабинет.

– Насколько срочно, – нахмурилась Мира. – Мы можем хотя бы искупаться?

– Не думаю, ваше высочество. Я очень сожалею, – и он склонился ещё ниже.

– Не будем спорить, Мира, если будет возможность, мы можем вернуться и после беседы, – я взяла её за руку.

– Да, и вода будет теплее днём, – неожиданно поддержала меня Алекса.

– Это вряд ли, – ответила Мира то ли мне, то ли Алексе, то ли обеим сразу. –Поехали.

Я мысленно подозвала Наю. Она послушалась, но я почувствовала её недовольство. Она только-только слизнула какую-то лягушку и заприметила ещё парочку. А тут пришлось всё бросить.

Когда мы уже подъехали к крыльцу, Мира всё-таки уточнила:

– А время переодеться, прежде чем предстать перед королём у нас есть?

– Боюсь, ваше высочество, что и это лучше отложить, – твёрдо ответил посланник. Похоже, проинструктировали его жёстко.

Тем не менее, сразу его величество отец нас не принял.

Верный камердинер Свейн провёл нас в комнату, смежную с кабинетом и попросил подождать:

– Ваши высочества желают напитки или перекусить?

Глава 8. Храм Асхара

Асхар один, это Поток силы. Он вне нашего мира и одновременно пронизывает его насквозь.

А храмы, возвеличивающие Асхара, разные. Путешественники и торговцы рассказывают, что у южан храмы квадратные у основания, их называют пирамидами. Бывают шести и восьмиугольники.

А у нас конус, из белоснежного с голубыми прожилками мрамора. Он легкий и кажется невесомым. Я вижу в нём перевёрнутый смерч. И закручивается он спиралью как смерч. Дорога к вершине так и идёт по спирали. В пяти местах её прорезают желоба. Они идут от вершины и заканчиваются в основании в пастях драконов. Желобов пять, но дракона всего четыре: наш белый воздушник, тёмно-синий почти чёрный водяной, оранжево-красный огненный и светло-жёлтый земляной, а на месте пятого, о котором уже никто не помнит, посадили дерево. Иногда его называют Древом Асхара или Древом Равновесия.

Раньше на самой верхней площадке приносили жертвы богам, и кровь стекала по желобам прямо в пасти драконов. Сначала это была кровь людей, и когда я думаю об этом, меня пронизывает холод, а во рту появляется привкус железа.

Потом, когда остался только огненный дракон, а остальные ушли из нашего мира, людей сменили животные. Но потом на Совете магов кто-то сказал, что нашего дракона нет, а жертвоприношением мы можем усилить только нашего соседа. И вот уже лет сто только дождевая вода наполняет пасти божественных изображений, и служителям приходится постоянно очищать их от мха и плесени. Хорошо только дереву.

Обряд бракосочетания раньше тоже проходил на вершине, под небом. Жениху и невесте не менее получаса приходилось подниматься по спирали туда, где их ждал жрец. Спиральная дорожка узкая, а в дождь расположенные под наклоном мраморные плиты становятся скользкими. И после нескольких несчастных случаев церемонию стали проводить внутри.

– Вихо дес Эрде, вождь клана Срединных Земель, высший маг стихии Земля, глава Совета Кланов. Ее высочество Миралинда, старшая дочь короля Хорнии.

Чамп небрежно наклоняет голову. Мира приседает в грациозном реверансе. Даже под слоем румян видно, как она бледна.

На ней то самое платье из жёлтого шёлка, которое готовили для помолвки. Замуж в таких не выходят. Но сейчас всем на это наплевать.

Холодок пробегает по моей спине, когда я вижу, как отец благословляющим жестом соединяет огромную ручищу чампа с изящной узкой кистью Миры. Да этот гигант способен шевельнув пальцем сломать ей руку.

– Да благословит Воздушный Дракон ваш союз! – жрец отступает с сторону, и дверь в святилище открывается воздушным потоком. Пропустив вперёд новобрачных, жрец следует за ними. Резная дверь с изображением Асхара окружённого пятью драконами сама закрывается за ними. Да, именно пятью. Здесь внутри сохранился образ пятого дракона. Но все они вырезаны из дерева, и понять какой стихией управлял в прошлом пятый дракон невозможно.

Что находится за этой дверью, знать непосвящённым не положено.

Внутрь человек попадает только два раза в жизни, совсем маленьким, когда его нарекают именем, и во время бракосочетания. Причём, тайну обряда раскрывать запрещено. Ну а третий раз после своей смерти.

Естественно, свой первый раз я не помню. Но сегодня у меня тот самый второй раз.

Я отвожу взгляд от двери. Смотреть особо некуда. В храме всё очень просто – гладкие мраморные стены. Все богослужения происходят снаружи. А закрытые – внутри святилища, куда кроме жрецов никто не имеет права входить.

Во всей этой поспешности хорошо только одно, нет никаких гостей. Не думаю, что нам было бы приятно видеть жалость в глазах дочерей вассалов. Принцессам повезло меньше, чем дочерям герцогов и графов.

Рядом со мной Алекса, а ещё за спиной Скайрус. Он единственный из высших вне подозрения, потому что только что приехал из каких-то дальних мест. Об остальном не знает никто кроме Миры и меня.

Отец стоит в отдалении рядом с двумя вождями. Я не слышу, о чем они говорят, да, если честно, уже не очень интересно.

Мой взгляд останавливается на Роутеге. Мой будущий муж в чёрных штанах и белой рубашке. Сверху кожаная куртка. Это скорее похоже на одежду охотника, чем на парадный камзол для церемонии. И моё розовое с алыми бликами платье вряд ли будет сочетаться с его походным нарядом.

Но как бы я не была против этого брака, не могу не признать, Роутег хорош собой.

Невольно вспоминаю его во время тренировочного поединка без рубашки. Рельеф рук, мощные грудные мышцы, о которые ушибиться можно даже взглядом. А ведь там на лестнице, я упиралась в них руками. Моим ладоням стало горячо от этих мыслей. А ещё живот поджарый без намёка на жир, расчерченный кубиками, и тёмная полоска волос уходящая… Я нервно сглотнула.

А Роутег неожиданно поймал мой взгляд и самодовольно улыбнулся. Ханг побери, о чём я думаю в храме? Я стискиваю зубы, надеясь, что не сильно покраснела.

Но любопытство сильнее. Убедившись, что на меня снова не смотрят, перевожу взгляд на Токелу. Настроение сразу портится. Есть в его лице какая-то настораживающая черта. Вроде улыбается, но как-то неискренне, что ли.

Алекса думает о том же, шепчет тихо-тихо:

– Мне этот Токела совсем не нравится. Он как змея.

– Не может быть, – раздается за спиной ехидный голос.

Скайрус. Не может не встрять. Я о нём почти забыла, как и о том, какой острый слух у высших магов.

– А знаете ли вы, что чампы дают имена не в раннем детстве, а когда характер проявится? – шепчет он. – Токела на языке чампов – лиса.

А ведь и вправду похож.

Очень хочется спросить, что означает имя Роутег, но вместо этого задаю другой вопрос, и стараюсь, чтобы в моем голосе прозвучало не меньше язвительности, чем в его. – И когда это вы успели изучить язык тех, кого называете врагами?

– Врага надо знать хорошо, – не поддаётся на провокацию Скайрус. – Я так понимаю, вы сейчас отправляетесь в Чампию с такой же целью, принцесса.

Я всё-таки наивная. Нашла с кем сцепиться. Мне его не переговорить. Хотя…

Глава 9. В пути

За окном глубокая ночь.

Мне не спится. Мы с Мирой едем в разных каретах. Вихо сразу подчеркнул, что теперь мы принадлежим разным семьям. Хорошо, что он не возражал против наших камеристок. Со мной моя Алита, я слышу её сонное дыхание за занавесью. С Мирой её Марита.

Никого не тронули планы служанки на собственную личную жизнь.

Трогает ли это меня? Если честно, для меня важнее чувства Миры. Стать камеристкой одной из принцесс все девушки считали за честь. И прошли нелегкий отбор. Камеристка должна многое уметь и круглые сутки быть наготове: содержать в порядке одежду, убрать волосы, знать, какой напиток в какое время дня любит госпожа. Ну и даже ванну принять, помочь одеться и раздеться, все эти действия отработаны до мелочей. Это оттачивается годами. Камеристка становится едва ли не частью семьи. Ей даже сердечные тайны поверяются, хотя тут порой кроется опасность. Но самое главное, мы привыкаем к рукам определенного человека. Замена камеристки, да ещё в такой сложной ситуации, в какой оказалась Мира…

Оправдываюсь ли я сама перед собой? Разве что немного. Мне действительно сто крат дороже спокойствие сестры.

Попытка Мариты увильнуть, это как… дезертирство. Помню Алия объясняла, почему с воинами, покинувшими поле боя, поступают жестоко. Стать гвардейцем великая честь. За неё бьются. Но это не только честь и высокий чин. В мирное время гвардейцам платят столько, что их семьи, если они у них есть, не нуждаются ни в чём. А если нет своей семьи, то каждый такой воин – завидный жених. Но высокая плата не за красивые глаза, а за будущий возможный риск. Не будет войны, значит, повезло, а если начнётся, то ждут от воина, что он вернёт все долги, даже кровью если понадобится. И очень низко брать не отдавая. А дезертиры именно это и делают. Ну и мысли у меня.

Я осторожно отодвигаю штору, защищающую карету от дорожной пыли, поднятой ящерами. Мужчины едут верхом. Их носы и рты закрыты плотной тканью. В лунном свете не разобрать кто есть кто. А я невольно пытаюсь разглядеть, где Роутег. И сержусь оттого, что не могу угадать.

С момента заключения брака я в общем-то и не видела своего супруга. Хорошо, что собрала свои личные вещи до храма. Время дали, только переодеться в дорожную одежду.

Испачканное кровью платье цвета перьев флао сначала хотела оставить. Но моя хозяйственная Алита не позволила.

– Ещё неизвестно, в чём там дамы ходят. И можно ли у них пошить что-нибудь приличное. Пятна я уберу артефактом, а платье премиленькое.

А ещё платье – это память о том, что произошло в храме. Я невольно улыбнулась. Похоже все мои страхи перед чампами отступили. Не совсем, конечно. В присутствии двух других братьев я чувствую себя очень скованно. Ну и в окружении всех прочих чампов. Но Роутег словно стену возвёл между мной и всеми остальными.

Достаточно вспомнить, как он заслонил меня, когда Вихо перед самым отъездом смутил меня пристальным взглядом. Главный чамп разглядывал меня словно вещь. А потом передо мной выросла спина моего супруга, заслонив от неприятного изучающего взгляда. Ничего не было сказано, но разлитое в воздухе напряжение трудно было не почувствовать. Потом раздалось хмыканье Вихо, и его рык:

– Отправляемся, хватит возиться.

Роутег помог подняться по высоким ступеням кареты. Ну как помог? Обвил рукой мою талию и сам занёс. Прикрыл за нами дверь, и не сразу отпустил. Копошащейся в углу Алите рявкнул:

– Скройся.

И, прежде чем она исчезла за занавесью, его жадные губы приникли к моим, а руки подхватили под попу, как тогда на лестнице. А я снова не понимала, как себя вести.

Поцелуй на этот раз был жёстче, словно утверждал свои права на меня. И первой реакцией стала волна возмущения. Моё тело – это моё тело, и следует быть деликатнее, даже если... о чём это я? Ой, настойчивый язык хозяйничал у меня во рту, а под попой, кажется, осталась только одна ладонь, а вторая поползла под тунику. Руки сами по себе упёрлись в мощные грудные мышцы. Но пыталась ли я, как и прошлый раз, его оттолкнуть? Может быть, в первое мгновение от неожиданности. Тем более, что сдвинуть эту скалу мне в любом случае было не под силу. И вряд ли он это заметил. Знакомый запах хвойного леса, и раскалённых на огне камней туманом застилал моё сознание, а пальцы рук сжались, захватывая ткань его рубашки и, кажется, я уже не отталкивала его, а притягивала к себе.

О Асхар, что я творю! Расстояния между нашими телами не осталось совсем никакого, и только поэтому его ладонь продолжала блуждать под туникой по коже спины, и не могла проникнуть… Ох! Он немного отодвинулся, и его рука оказалась напротив бешено колотящегося сердца. Только искала она отнюдь не сердце. То, что у меня вырвалось в ответ на прикосновение, трудно назвать стоном, скорее что-то похожее на кошачье урчание. А он неожиданно рассмеялся, так и не оторвавшись от моих губ, и потёрся о мой живот своей твёрдостью.

О том, что происходит между мужчиной и женщиной я не могла не знать. Девочки, мы такие девочки, что-то услышали от камеристок, что-то подслушали, когда играли в прятки, скрываясь за гобеленами и занавесями. И конечно же обсуждали, хоть и краснели, затрагивая эти темы. Но всё это совершенно не походило на реальность. Меня ошеломила реакция моего тела. Кажется, я взвыла, и нижняя часть моего живота прижалась плотнее. Это не я, я этого не хотела. Я не должна.

А он неожиданно оборвал поцелуй и зарылся лицом в мои волосы, дохнул жаром.

– Какая же ты у меня горячая, жена.

И на этот раз это слово показалось мне сладким.

Он поставил меня на пол и отодвинулся. Я всхлипнула от разочарования, а уже в следующий момент волна стыда окатила меня, сознание возвращалось. Что я творю. И я, упираясь ладонями в его грудь, попыталась отодвинуться. Опять не получилось.

– Роутег, – рявкнул Вихо, где-то совсем рядом с каретой. – Ты ничего не забыл?

Мой чамп сжал меня в объятиях чуточку сильнее, мимолётно коснулся губами моего виска, и молча выскочил из кареты. Я успела только увидеть, что он, не спускаясь по ступеням, прыжком оседлал своего ящера, повернулся окатив меня голодным взглядом, и сам захлопнул дверь кареты, отгородив меня от остального мира. А потом мои ослабевшие ноги подкосились, и я совершенно не изящно, плюхнулась горящей попой на скамью.