Дивная 13. Артефакт для антиквара

1

Федор Михайлович тяжело опустился в кресло. Возраст был уже не тот, чтобы резко скакать, как молодой сайгак, все-таки скоро уже седьмой десяток доживет. И пусть за собой он следил: окладистая борота была идеальной формы, волосы всегда причесаны, одежда чистая и представительная, на мальчика он не тянул. Вот уже без палки своей и шагу не может ступить, только по лавке своей и может ходить. И то, если бы не ее размер, без палки никуда. Сегодня утром закончилась целая эпопея. И пусть кому-то это показалось бы мелочью, пенсионер был уже не в том возрасте, чтобы легко переносить перемены. А их оказалось предостаточно.

В этом антикварном магазине он работал уже лет пять, шесть, уже и не вспомнить сразу сколько точно. Когда-то работник музея, но потом увольнение и поиск своего места привели сюда. Инвалидность не давала возможности развернуться, а тут нашлось то самое место, где мужчина почувствовал себя своим. С женой развелся давно, по обоюдному согласию, дети выросли и разлетелись далеко от родного города, оставляя Федора в одиночестве. Были уже и внуки, но видел их он только по видеосвязи. Потому смысла сидеть дома мужчина не видел.

Этот небольшой магазинчик располагался на первом этаже обычного дома. В свое время переделав квартиру в лавку, владелец не стал убирать входную дверь в подъезде. Зато со стороны улицы приделал крылечко с крышей, еще и окна заменил на новые, большего размера, организовав там витрину. В результате прохожие могли видеть некоторый товар даже не заходя, что работало неплохой рекламой. Внутри, в главном зале, все было сделано немного наигранно и антуражно, оставшиеся помещения, вторая комната, туалет, даже кухня, были оформлены по-простому. Вот только Федор Михайлович приходил сюда как домой. Три квартала, что приходилось идти и в дождь, и в снег, порой выматывали, но внутри его ждало любимое кресло и кружка с цикорием. Кружка была особенной, точнее это был обычный стакан в металлическом подстаканнике, но такие были уже не частым явлением. Он бы выпил кофе или еще чего погорячее, но здоровье вносило свои коррективы. Зато он мог перевести дух, особенно если за окном была непогода, и не спеша подготовить магазин к открытию.

Устроился он сюда по знакомству, хотя это была очень отдаленная правда. Когда тебя рекомендует человек другому человеку, который про тебя расскажет дальше – ну какое это знакомство. Хорошо хоть на собеседование не пришла вся команда просителей, и очень быстро Федор Михайлович устроился сюда продавцом.

Ему нравилось перебирать вещи, что были в лавке. От одних веяло старостью, а от других древностью, одни заставляли улыбнуться, а другие пугали до дрожи. Мужчине даже порой казалось, что еще немного, и он отыщет тут волшебную палочку. Но время шло, и прагматик не находил ни палочку, ни молодильное яблоко. Даже засушенный цветик-семицветик не хотел попадаться пенсионеру на глаза. Потому и он оставался прагматиком, не ходивший ни к бабкам-шептуньям, ни в церковь, потому что не видел смысла. Верил ли? Он сам наверное не знал, просто жил и не думал про бога или черта. Пока одним прекрасным днем не случилось нечто новое и необъяснимое.

В тот день колено болело невыносимо – причина, почему ему пришлось обзавестись палочкой. Нет, порой трость была лишь аксессуаром, которая придавала облику пенсионера статусный вид. Но в тот день даже спуститься на один этаж было большим событием, от того место работы порадовало еще больше. Скользкие улицы заставляли крепче цепляться за палку, от чего рука болела неимоверно, до самого плеча. Но опаздывать было никак нельзя, иначе он заставил бы ждать одну частую гостью.

Федор как раз успел зайти, включить электрический чайник, даже пару раз вздохнуть, когда в дверь требовательно застучали. Мужчина открыл дверь и с улыбкой поздоровался.

— Доброе утро, прекрасная Ефросинья Митрофановна, — поздоровался Федор с легким поклоном, — Рад видеть вас в добром здравии.

— И тебе доброе утро, — улыбнулась Фрося, — Поделишься водичкой?

— Только вас и ждал, — Федор подмигнул, — Как это утро и без такого замечательного гостя. Прошу, проходите.

Гостья покачала головой, но зашла и сразу же направилась в ванную комнату с ведрами. Вот уже месяц, а то и больше, она каждое утро заходила за водой с ведрами, а раньше таскала ее аж с пятого этажа. Спускать — не поднимать, но и эта несправедливость показалась Федору оскорбительной. Немного повозмущавшись тому, как женщины себя не берегут, такие прекрасные создания не должны таскать тяжести из-за тридевять земель, если есть вода и ближе, он предложил женщине свою воду.

— Поверьте, милейшая Ефросинья Митрофановна, моя вода ничуть не хуже той, что у вас там наверху. А вот рученьки свои вам надо бы поберечь. Неужели нет у вас помощников, чтоб такие тяжести таскать? Может тогда я помогу?

— Да куда уж тебе, — отмахнулась Фрося, — Самого ноги-то хорошо держат? Я тебя без трости не помню, так что и не думай. У меня-то хоть родня есть, а кто за тобой ухаживать будет, если ляжешь? А вот за воду спасибо. Так мне будет очень даже удобно.

— И куда же такая красавица ведра таскает? — удивился Федор.

— Да так, с канализацией воюю, — отмахнулась Фрося, — Во сколько мне можно приходить?

— Да как лавка откроется, — предложил Федор, — Ты только стучи, с этой стороны звонок почти не работает.

С тех пор у него каждое утро была гостья с ведрами, и Федор не мог подвести даму. Зачем ей вода, он уже и не помнил, но склероз не повод отказывать женщине в помощи.

2

Пенсионер, который и так пытался понять, не привиделось ли ему перемещение в другой мир, его двойник и речка, теперь в шоке смотрел на говорящего кота. А тот спокойно запрыгнул на пуфик и стал неспешно умываться.

— Барбал? — наконец-то решился на вопрос Федор.

— Нет, блин, игумен Феофантий, — рыкнул кот, и мужчина заподозрил у него в предках тигра.

— Просто … Ты как я выглядел, а сейчас.

— Я так выглядел, потому что мог, в том мире, — пояснил Барбал, не прекращая умываться, — Тут же этот образ будет поддерживать тяжеловато, так что я выбрал другой. И дешевле, и понятнее, и вопросов лишних не будет. И да, надеюсь тебе не стоит говорить, что для всех я — просто редкий кот благородных, и никак не говорящий.

— Да уж догадываюсь, — кивнул Федор, которому никак не хотелось остаток дней провести в дурке.

— И да, пока я вызвался быть твоим защитником и проводником – тебе меня кормить. Никакого сухого корма, никаких желешек и прочей ерунды. Мясо предпочитаю отварное, с овощами, крупы — так и быть, но редко. А картошка — под запретом.

— Я не понял, кто у кого в рабстве теперь? — удивился Федор, — И на что я должен все это покупать? Я могу работу потерять в любой момент, а на пенсию я точно не смогу тебя прокормить. Да и попросят меня отсюда, а значит то зеркало больше не увижу.

Кот задумался, даже прекратил умываться.

— Рассказывай, что тут у вас творится. Сидя в зеркале было сложно иметь оперативные данные, — с тяжелым вздохом сказал Барбал.

Пенсионер пересказал все, что узнал за утро. Кот все это время слегка подергивал хвостом, и если бы не это, мужчина подумал бы, что он заснул. Просто кот все это время сидел с закрытыми глазами, даже не сидел, а лежал, так что лапы свешивались со всех сторон пуфика, как и голова.

— И сколько от хочет за свое добро?

— А я-то откуда знаю? — удивился Федор, — Моих денег явно не хватит, чтобы это все выкупить. Могу квартиру продать, но где тогда мне жить? Да и сомневаюсь, что однушка в паре кварталов отсюда со стариковской обстановкой стоит столько же, сколько эта лавка с товаром и соседним пустующим помещением. Не уверен, что зеркало-то смогу выкупить.

— Ну выкупишь, и я опять засну, — хмыкнул кот, — Не уверен, что местная атмосфера простирается до твоего дома, а значит там я не смогу жить. И придется мне уходить в какой-нибудь другой мир и там обитать, не имея возможности больше путешествовать. Ох и задал ты мне задачку.

— Ну извиняй, сам не рад. А вообще можно было немного проявить уважение к тому, кто тебя старше, — хмыкнул Федор, которого уже стало утомлять такое панибратское отношение.

Вы когда-нибудь видели смеющихся котов? А ржущих аки лошадь да так, что несчастная животинка рухнула с пуфика на пол, но смеяться от этого не перестала. Вот и Федор не видел, до этого дня. В какой-то момент пенсионер подумал, что этого ничего нет, а он просто поехал кукушкой. А значил и другой мир, и его молодая копия — все это игры разума. Но кот продолжал ржать, под недовольным взглядом мужчины.

— Знаешь что, мальчик, — просмеявшись выдал Барбрал, — Если мы тут начнем выяснять, кто старше и кто кому должен в ножки кланяться, то ты сильно проиграешь. Так что не предъявляй мне свои седины, ты для меня ребенок. А значит прояви уважение к старшему и не держи в черном теле.

Таким запутанным образом у Федора появился питомец, ну или у Барабала, тут каждого своя правда. Только Федор попросил кота не показываться, если придет хозяин лавки и осторожнее себя вести, если придет возможный покупатель.

— Не то вылетим мы отсюда раньше времени, — пояснил свою просьбу Федор, но Барабал и не сопротивлялся.

Во время прихода подозрительных гостей, он просто отправлялся погулять через зеркало, а то и просто выходил в подъезд и там сидел на окне. Все равно в лавке было два входа, а значит всегда можно было незаметно ускользнуть.

В доме оказались интересные жильцы. Сидя на окне, Барабал имел удовольствие наблюдать за каждым из них, а учитывая то, что он мог мастерски отводить глаза, на него никто не обращал внимания, а значит никто и не пытался погладить. Этот полезный навык работал только с людьми, и то лишь с определенного возраста. Дети могли его видеть, но для таких зрителей Барабал принимал независимый и гордый вид, а любого желающего дотронуться награждал весьма презрительным взглядом. Но порой позволял себе показаться и остальным жильцам, так же тренируя на них свой убийственный взгляд.

Как-то раз Бабарабу довелось столкнуться с собачонкой. И если в начале он хотел нашипеть, подумаешь мелюзга тут бегает, раза в два его меньше, то потом пригляделся. На морде расплылась улыбка, давно он таких не встречал.

— Ну привет, мелочь, — Барабал решился на мысленный разговор, хотя свидетелей у них вроде как и не было.

Собачонка вскинула голову и посмотрев на наглеца слегка зарычала.

— Да ладно тебе, — ухмыльнулся Барабал, — Я не обзываюсь, а констатирую факт. Ты же действительно малявка, по сравнению со мной.

Псинка снова зарычала, но Барабала это не напугало.

— Ой, подумаешь. А ты что, еще не говоришь? Да ты совсем мелкая. Ничего, пока я тут, тебе точно ничего не грозит. Если что, обращайся. Я тут на первом этаже поселился, надо за вашим дедком приглядеть. Не чихай, малявка.