Дневная жена незрячего Дракона

Глава 1

– Тётя Кристин, – карие глаза мальчишки смотрели на меня с затаённой надеждой, – а маму мы больше не увидим?

Я держала на руках его пятимесячную сестрёнку, которая пока ещё мирно спала и была похожа на розовощёкую куколку. Мне приходилось прилагать все усилия, чтобы скрывать, в какой нахожусь панике. Ведь даже не знаю, чем буду её кормить...

– Кристин, – мальчик подсел ближе и прислонился ко мне хрупким плечом, хмурясь от сдерживаемого плача.

– Нет, – тихо проронила я, решив не скрывать от него правду, – не увидим, – он и без того всё понял ещё ночью, когда я приехала к ним на таком же уютным, быстрым поезде...

Никто не ожидал, что беда постучится в их дом так внезапно. Хотя моя сестра и раньше не отличалась рассудительностью и осторожностью...

Мысли мои прервал подсевший к нам мужчина, тут же перетянув внимание Эрика на себя.

Немудрено – высокий, со сдержанными и выразительными чертами лица, с красивым профилем, с длинными волнистыми волосами, собранными в хвост, попутчик наш напоминал то ли генерала, то ли сошедшее к нам божество. От него веяло силой, в колких синих глазах будто застыл сам холод зимы.

Уют от дымящегося стакана со сладким чаем, который позвякивал от вздрагивающей в нём ложечки, от мягкой цветастой обивки полок-сидений, от покачивающихся занавесок на большом окне под быстрый перестук колёс и туманно-сизого инея, что заволок лес снаружи, был напрочь перекрыт строгостью незнакомца.

Я невольно нахмурилась, приобняла своего мальчишку и крепче прижала к себе Тосю.

Ехать в никуда с двумя сиротами, без всяких средств к существованию, под пронзительным взглядом мужчины сделалось куда тревожнее. Ещё и чужой билет...

Мне повезло в этот день хоть в одном – кем-то утерянный билет, среди множества листовок, опрокинутых на землю и подхваченных ветром, оказался едва ли не пригвождён к моим сапогам.

Точнее, к утеплённым туфлям...

В той глуши, из которой я приехала в столицу, зимы не начинались так рано и не были столь суровы.

– Итак? – изогнул бровь незнакомец.

Я в свою очередь одарила его в ответ таким же вопросительным взглядом.

Как на зло он ещё кое кого мне напоминал, что тоже не внушало спокойствия. Правда, попутчик наш выглядел немного иначе, не могла же я обознаться...

А вот он, похоже, мог, ибо требовательно протянул мне руку:

– Я Райдо, граф Райдо, моя госпожа. Если вы до сих пор не поняли.

Я нерешительно вложила в его ладонь свою и он слегка, в противовес своему тону и поведению, нежно и приветственно сжал мои пальцы.

– Эм, – замялась я, отнимая от него руку. – А я Крис...

Он кивнул, не дослушав:

– Крис Керрол, я уже понял. Или имя тоже поддельное, как и ваша история?

– Не совсем понимаю...

– Тётя, кто это? – всё заглядывал мне в лицо Эрик.

– Тётя... – остро улыбнулся Райдо, – ну хоть не сын. Впрочем, я прощу вам этот обман в любом случае. У меня поджимает время.

И тут я не выдержала:

– Вы вообще нормальный, вы здоровы? Что за бред несё...

И меня снова прервали, открыв передо мной коробочку с обручальным кольцом.

– Надевайте скорее, – нетерпеливо проговорил Райдо, блуждая по мне изучающим взглядом, от которого скулы мои против воли принялись полыхать огнём. – Я вас не для того себе выписал, чтобы мы тратили время. Или переписки нашей вам недостаточно и вы хотели бы узнать что-то ещё? Желаете, чтобы я доплатил вам больше за нашу сделку из-за детей? Я не планировал никого содержать, кроме вас, но, раз уж так вышло...

Я снова хотела сказать, что он с кем-то меня перепутал, но осеклась, открыв и закрыв рот, так и не вымолвив ни слова против. Принимая кольцо.

Однажды меня уже привела судьба в этот, новый для меня мир. И я верила всем сердцем, что на то есть свои причины. И теперь, не просто ведь так у нас с детьми появился шанс не погибнуть от голода? Я должна попытаться разобраться во всём и помочь моим, пусть и не кровным, детям...

Тем временем незнакомец продолжил меня удивлять, вдруг прошептав:

– Чем... Чем от вас пахнет?

И моё сердце ёкнуло, ведь совсем недавно мне уже задавал этот вопрос один мужчина. Но вряд ли это был он. И вряд ли бы меня узнал, ведь встретились мы непроглядной ночью, а сам он к тому же был… слеп.

***
Случилось это несколько часов назад, когда я вышла на перрон, ещё не зная, что обнаружу в доме сестры.

Ветер гнал к моим ногам множество разлетевшихся повсюду листовок с призывами о бдительности.

Поезд только уехал, вдали ещё продолжал гулко звучать перестук колёс. Единственный фонарь, между полос путей, через которые мне ещё предстояло пройти, спустившись в переход, потрескивал, и время от времени угасал. Но в его оранжевом тусклом свете мне удалось прочесть одно из предупреждений на красочном узком листке:

«Последний граф из драконьего рода в бегах, напоминаем, что все подобные ему существа признаны монстрами и содействие в их укрытии или какой-либо помощи им карается казнью».

Зябко поведя плечами, сморгнув с ресниц осевшие на них снежные пушистые хлопья, я с брезгливостью выпустила из пальцев листок.

Совсем недавно все обладатели столь сильной магии помогали восстанавливать города после ряда катастроф и войн. А теперь, когда император озаботился об укреплении своего влияния те, кого народ уважал сильнее, чем его, вдруг сделались для всех самой страшной угрозой?

Впрочем, я не сильна ни в политике, ни в понимании магической природы. В этом мире нахожусь всего-то пять лет.

И до этой ночи у меня не было ни малейшего представления, зачем судьба предоставила мне такое испытание или подарок…

Людей вокруг не было. Тишина укутывала мягким ватным одеялом. И вместе со снегом ветер швырнул мне в лицо очередную листовку:

«Граф Эстерхейз – превосходный лжец. Он смертоносен, особенно для своих избранниц. Настоятельно рекомендуем женщинам не выходить из дома без сопровождения. Нарушение этой рекомендации, замеченное в тёмное время суток, облагается штрафом».

Глава 2.1

Таблетки, янтарной россыпью украсившие пол, выскочившие из открывшейся баночки, нашлись спустя пару минут. Также под пальцами захрустели бумажные пластинки и пакетики с порошками, и жёлтые страницы пергамента из моего дневника, потерять который и вовсе стало бы для меня трагедией.

Я спешно подняла, что могла, собрала чемодан, часть вещиц сунула в карман и, как была на коленках, так и приблизилась к незнакомцу.

Мне нужен был свет, чтобы лучше понять, что с ним и помочь. Но, может, лунной тусклой полосы, рассекающей морозный воздух, будет достаточно?

В прошлом мире я не являлась талантливым врачом, всего то училась на первом курсе медицинского, но с самого детства испытывала невероятную тягу к знаниям, целительскому мастерству, травам и заговорам.

Так уж вышло, что мама у меня была совершенно непутёвой. Безобидной, правда, и на том спасибо… Отца я в глаза не видела, а вот её ухажёров сколько было, сбилась со счёту и очень быстро перестала воспринимать всерьёз и кого-либо называть «папой».

Вырастила меня её мать, строгая старуха с будто пергаментной, высохшей кожей и острыми-острыми плечами, коленками, длинными узловатыми пальцами. Вся какая-то угловатая, с широкой лукавой улыбкой, она до последнего заставляла меня трепетать перед ней и, запинаясь, обращаться исключительно на «вы». А ещё восхищаться ею…

Ведь к старухе время от времени собирались очереди из нашего посёлка и окрестных маленьких городков. И она принималась деловито перебирать венички и нарубленные засушенные травы, смешивать их, делать отвары, настойки, порошки, заговаривать что-то в маленьких холстяных мешочках.

И продавала всё это задорого…

Я никогда не верила в её дар, но, в отличие от моей матери, плевать мне на дело старухи не было. Меня крепко-накрепко пришил к ней, к моей наставнице, интерес к минералам, различным камням и травам:

Базилик, мята, полынь. Кунцея, дамиана, пассифлора. Шалфей, ромашка, фрагония…

Одни лишь названия звучали волшебно!

Я не верила в магию, и даже в новом мире, где существование её стало очевидным, очаровывала меня всегда техническая сторона мастерства.

К аптечному делу я тоже горела с детства, и виной всему пожилая милая дама в больших на пол лица очках, которая продавала мне по рецепту таблетки для старухи. И всегда угощала гематогеном, от сладости которого сводило скулы. Но это было единственное лакомство, доступное мне. А наблюдение за посетителями аптеки, которые почему-то обращались с дамой так, словно та являлась всезнающим врачом, было вторым после увлечения травами, доступным мне развлечением.

Так, собственно, я и жила, очарованная тем, сколько на свете различных лекарств и сколько ещё можно было бы изготовить. Пока не пришло время уезжать на учёбу.

Я знала, что больше не увижу бабулю…

Так оно и случилось.

А, как выглядит мать, я к тому времени практически забыла. Она уехала к очередной своей любви, когда мне было двенадцать.

Но вот, что странно… Как старухи нашей не стало, интерес мой к тому, чем вообще она занималась и почему, лишь возрос. Ответов, правда, получить я уже не могла, только дневник с пожелтевшими от старости страницами, листы которого были исписаны рецептами от её руки, достался мне в наследство. И целый пакет лекарств, которые я так и не успела ей довести из города…

С ними, собственно, я и попала сюда. И это сыграло просто невероятную роль в моём здесь обустройстве.

Тихий стон, сорвавшийся с губ незнакомца, когда я попыталась расстегнуть его одежду, чтобы хотя бы наощупь изучить рану, заставил меня вынырнуть из вороха воспоминаний.

Пальцы мои сделались горячими, что явно доставляло ему дискомфорт, но я настойчиво продолжала…

Энергия, что словно перчатки окутала мои ладони, защищала меня и помогала «видеть» проблему. Рана оказалась чёткая и глубокая, явно от колюще-режущего предмета. Ребро с трещиной и чуть смещенно. Скорее всего, было задето лёгкое и мужчине стоило бы поменьше кашлять и пытаться что-либо говорить.

Но он, видимо, этого не понимал и всё намеревался что-то до меня донести, пока я дрожащими от холода и волнения пальцами пыталась разорвать один из пакетиков с лекарственной смесью.

Часть белого порошка с вкраплениями местного аналога заговорённой кровохлёбки и дезинфицирующего, перемолотого в пудру минерала, я высыпала прямо на рану, крепко зажав её ладонью. А другую часть нужно было как-то заставить мужчину принять внутрь, при этом, не закашлявшись, случайно вдохнув её…

Время поджимало. И я, смирившись, решилась на отчаянный для себя шаг. Засыпала порошок сначала себе в рот, а затем наклонилась над незнакомцем и плотно прижалась к его сухим и полыхающим от лихорадки губам. Чтобы убедиться, что он принял необходимое количество лекарства.

Первый поцелуй сберечь до брака мне не удалось…

Я знала, как пользоваться собственной энергией и сплетать её с чем-то целебным, передавая другим (только вот связующим элементом для этого у меня являлся свет) и знания эти незнакомец оценил по достоинству…

– Мм, – он распахнул золотые, мерцающие глаза и я ощутила, как губы его растянулись в тонкой хищной улыбке. – Хм.

Руки его внезапно сомкнулись на моей спине, и я затрепыхалась, пытаясь высвободиться.

– Вы что себе позволяете?! – едва не отвесила наглецу пощёчину.

Он же с тихим болезненным вздохом, держась за рану, медленно присел, прислоняясь к холодной стене, и прожёг меня горящим, пусть и незрячим взглядом.

– Это самый… горький и странный поцелуй из всех, – протянул он. – Из многих. Многих поцелуев в моей жизни... Но его я точно запомню.

– Фу, – смогла лишь выдохнуть я, тыльной стороной ладони вытирая губы, пусть лицо и горело от странного, неоправданного, глупого смущения. – Рада, что с вами не было ничего серьёзнее. Иначе…

– Поцелуем бы не обошлось? – хищно и смешливо прищурился он.

Я чувствовала, как побледнела от негодования, но смолчала. Меня научили вести себя достойно, и я собиралась сохранять хладнокровие. Насколько могла.