Дневник его жены

Глава 1. Поцелуй с ароматом земляники

Что помогает отвлечься, когда вам плохо? Да, да — именно вам. Когда кажется, что весь мир вокруг ополчился и целенаправленно топит вас в вязком мерзком «болоте», окуная с головой в проблемы. Причём не ваши, а зачастую не имеющие к вам абсолютно никакого отношения.

Можете даже не отвечать. У каждого есть свой «спасательный круг», который лежит где-то в доступной близости. Когда хочется выбраться из цепких объятий губительной топи, убежать и спрятаться в своём маленьком мирке покоя и равновесия.

У кого-то — это музыка. Вы вставляете наушники, врубаете любимый плей-лист, садитесь в мягкое кресло, поджав под себя согнутые ноги, и погружаетесь в нирвану. У кого-то — рукоделие, турецкий сериал, прогулка на свежем воздухе, болтовня с подружкой по телефону… У каждого своё, потому что мы все разные. С необычными вкусами и пристрастиями, мечтами и надеждами, эмоциями и чувствами.

Любовь первая — такая сладкая,

Ловлю в глазах бездонных счастья блики.

Под пальцами моими твоя кожа гладкая,

С ароматом лесной земляники.

Мне было двенадцать, когда я поссорилась в школе со своей одноклассницей — девочкой, с которой мы дружны с первого класса. Назвать нас подружками не разлей вода — будет неправильно. Да, мы общались в школьное время: на уроках и переменках, в поездках на экскурсию и походах, но только и всего. Мы жили довольно далеко друг от друга — она в огромном загородном доме с состоятельными родителями, а я в обычной городской квартире. Ну что могло быть общего у двух девчонок из разных социальных миров? Правильно. Ничего. Она стильная, а я обычная. Она современная, а я с консервативными взглядами на реальность. Она красивая, в конце концов, а я просто симпатичная. Да на столько, что мою привлекательность могла рассмотреть только мама. Особенно, когда я облачалась в — модные на то время — худи оверсайз.

Так вот о подружке. Опережая события, скажу, что свою роль тогда она отыграла не до конца и значительно позже шла череда событий ставших судьбоносными. Повздорили мы. На повышенных нотах она обвинила меня в предательстве. Я, мол, не протянула ей руку помощи во время важной проверочной работы. И её абсолютно не волновало, что я и сама не справилась с заданиями. Она орала и орала, засыпая меня аргументами. Что мои оценки ни на что не влияют, а у неё — из-за низкого балла — родители отберут новенький телефончик, не возьмут с собой на Мальдивы, не пустят к Литвиновой на вечеринку… В общем, если в двух словах, то мир — после неудачной контрольной — у девчонки рухнет. Я впервые не сдержалась, потому как претензии свои предъявлять она удумала при наших одноклассниках. Я прибежала домой и, рухнув животом на свою кровать, уткнулась лицом в подушку и дала волю слезам. Было обидно, но делиться с родителями столь унизительной информацией об их нерадивой дочке — что не может дать отпор в конец обнаглевшей подруге — вовсе не хотелось. А потому, пролив достаточно полноводное море слёз, я резко подскочила и решительным шагом направилась к своему письменному столу стоявшему возле окна. Выдвинув одну из шуфлядок, «пробежалась» пальчиками по сложенным в ровную стопочку исписанным тетрадям, пытаясь найти нужную. Да, где-то год назад, я завела что-то вроде ежедневника, куда я записывала: даты школьных контрольных работ и что мне надо к ним подготовить; рецепты простейших блюд, которым нас обучали на уроках по домоводству; размышления о фильмах, которые посмотрела; цитаты умных людей и смешные приколы подсмотренные в книгах. Если в двух словах, то — всякую ерунду.

Справедливости ради, надо сказать, что записи я делала нерегулярно. Частенько напрочь забывая о существовании этого ежедневника. Да и не представлял он из себя никакой ценности: ни внешне, ни внутренне — обычная общая тетрадь в линейку, в глянцевой бумажной обложке и живописной картиной природы в центре. Только сейчас, спустя почти двадцать лет со дня написания первой строки в этой тетради, я чётко осознаю, на сколько прочно ведение этих записей засело в моём сознании. С той злополучной ссоры не проходило ни дня, чтобы я хоть что-то не написала в затрёпанной годами тетрадочке. Она стала моей лучшей близкой подружкой, с которой я могла поделиться своими сокровенными тайнами, выплеснуть обиды, разделить радость… Я знала, что меня не предадут, не подставят, не осудят. Пусть она не поддержит в ответ, не даст дельный совет или нарекание. Но разве это главное? Разве мне — сильной уверенной в себе женщине — нужны чьи-то советы?

В двенадцать — я выплеснула на бумагу все свои претензии к Алине Горшановой. Какая она стерва и вовсе не подруга мне теперь. На задворках моего сознания, нашлись и ещё обидки, которых за время нашего общения скопилось порядком. В этой тетради плакала и смеялась моя душа.

В шестнадцать — я заметила Ромку. Ну как заметила, взглянула на него более взрослым взглядом, если юную девицу — ученицу десятого класса — можно назвать взрослой. Жили мы в одном микрорайоне. Общий двор, одна компания. Был у нас забавный «пятачок». Несколько лавочек, огороженных металлической решёткой, густо увитой прутьевидными лианами. Вот там-то мы и собирались вечерами — забавы ради. Родители против не были, ибо дети, так сказать, на виду: пусть и пользы никакой, но и вреда минимум. Рома был в компании ребят. Весёлый, душевный и, что немаловажно — симпатичный: слегка удлинённые русые волосы с милыми вьющимися прядями спадающими на лицо при каждом повороте головы, оливкового цвета глаза с тёплыми солнечными разводами разливающимися от маленького — словно точка — тёмного зрачка и красиво очерченные чувственные губы. И это в свои семнадцать. С высоты прожитых лет, я могу смело утверждать, что с возрастом он стал только привлекательнее. Впрочем, красота мужчины — это вопрос весьма и весьма спорный. Нужна ли она вообще? Или стоит придерживаться общепринятого мнения, якобы если мужчина чуть красивее обезьяны, то это уже замечательно.

Глава 2. У всего есть цена

У всего есть своя цена,

А за счастье заплатим двойную.

Жизнь — театр, а роли сполна,

Уж отыграны нами всухую.

Выпускной год был особенным. Вся наша компания ушла, что называется, «в подполье», ибо большая часть девчонок и парней хотели окончить школу с максимально хорошими оценками. Многие планировали поступать в ВУЗ-ы. У меня тоже были определённые планы и задачи. Когда я выбрала именно то, чем загорелась и с чем планировала связать свою дальнейшую судьбу и карьеру, я точно не скажу. Пожалуй, будучи ученицей седьмого или восьмого класса. Родители не сопротивлялись, потому как были уверены, что столь странный выбор — явление временное и дочь ещё несколько раз поменяет своё решение. Не поменяла. Даже в мыслях не было выбрать что-либо другое. И признаться честно — ни разу об этом не пожалела. Мне нравится то, чем я занимаюсь и чему посвятила десять лет своей жизни. Но об этом позже. В семнадцать у меня был Рома, который занимал большую часть моих мыслей. Парень, который прочно осел в моём девичьем сердце и не позволяющий даже на шаг приблизиться ко мне другим ребятам. Нет, он не был ревнивым и не разгонял назойливых кавалеров, проявляющих ко мне внимание, палкой. Это не про Рому. Я бы назвала это уверенным в себе. Он чётко знал, что он лучший и столько нежности и тепла — сколько давал он — мне не смог бы дать никто другой. Вот и весь секрет.

При всей идеальности наших отношений, ссоры у нас, конечно же, тоже случались. Поначалу, пока мы были молоды и беспечны, а также подвластны влиянию юношеского максимализма. Всем же нам было когда-то семнадцать. Когда управление нашими действиями и поступками осуществляется не из штаб-центра головного мозга, а под влиянием сиюминутного порыва.

Мы с Ромой встречались каждый день. И в дождь, и в град, и в снежную вьюгу… А тут, звонит он мне днём и сообщает, что сегодня не придёт ко мне. Какая-то важная, мол, контрольная по математике и ему нужно подготовиться. Нет, я всё понимаю. Он ответственный — так же как и я — и к тому же склад ума у него математический… Я всё понимаю, а в сознании-то у меня — вместо логики — ванильные облака, на которых амурчики свои стрелы рассыпают в разные стороны. Мне, видимо, досталось больше остальных. Самая крупная стрела. Ага. Самой бы заняться подготовкой к зачёту по истории. Так нет же, раскрыла учебник, а перед глазами лицо Ромки. И улыбка такая широкая. Взгляд ясный. Красивый такой, что внутри всё переворачивается от желаний запретных.

Так и уснула тогда убаюканная грёзами о своём мальчике. Вот только сквозь сон, голос родной — такой ненавязчивый: «Риточка, лапочка моя». А потом поцелуи мягкие да ласковые. Сквозь пелену дрёмы, пытаюсь настроить чёткость его образа перед глазами, но Морфей не отпускает.

— Какой чудесный сон. Ромочка, ты только не уходи.

— Не уйду, малышка моя.

Нежные пальцы скользили по моей щеке вниз, обводя подбородок, подкрадываясь к губам. Едва касаясь медовой сладости, очерчивая по контуру и застывая под мой протяжный стон удовольствия.

Пару раз махнув раскрытой ладошкой перед собой, попыталась поймать «сновидение», но, под звуки заразительного смеха Ромки, я растерянно затрепетала ресницами и, моргнув веками, распахнула глаза.

— Это не сон?! — подскочила и уселась на диване, с жадностью разглядывая любимые черты. Рома нежно придерживал меня за запястья, блуждая игривым взглядом по моей взъерошенной шевелюре. Судорожно приглаживая смявшиеся волосы, я ворчливо верещала: — Ты же сказал, что сегодня не придёшь, или… — я повертела головой, чтобы убедиться, что ещё всё тот же самый день. Дождливый, осенний, не сулящий ничего солнечного. Но перед глазами Ромка. Значит кто-то свыше решил смилостивиться надо мной и окрасить день яркими солнечными бликами.

— Знаешь, взялся готовиться и понял, что безумно хочу тебя увидеть. Что ты для меня важнее всяких там зачётов и контрольных. Будто и день прошёл зря, ведь мы только разок созвонились.

Мое лицо засияло от счастья:

— У меня то же самое. Без тебя тоска и делать ничего не хочется. Ромка. Неужели так бывает? Я только в книгах про такое читала и, если честно, не верила. Воспринимала как художественный вымысел. Ведь реальная жизнь значительно суровее.

— Рит, ну какая у нас ещё жизнь? Все основные проблемы ещё впереди.

Как же ты прав тогда был, Ром. Это пока молод — Мир вертится вокруг любимого мужчины. Да какого мужчины? О чём я? Обычного мальчишки, в которого влюбляешься и возносишь нимб над его головой. Он становится центром вселенной. Твои мысли, даже когда ты занят важными делами, всякий раз возвращаются к нему. Хочется вспоминать черты его лица до мельчайших подробностей, воспроизводить в сознании его аромат — на репите. И ощущать вновь и вновь то волнение в теле, что заставляет всколыхнуться самым потаённым желаниям, спрятанным от внешнего мира, а может даже не ведомые доселе тебе самой.

Юношеская влюблённость. Какая же она тёплая и светлая. Запоминаешь каждый поцелуй оставленный на твоей щеке и жаждущих касаний губах. Таешь от взгляда паренька, который с вожделением «оглаживает» тебя. Бережно хранишь в памяти каждый его жест, движение, мимолётно обронённую улыбку. Как же это было прекрасно и, увы, неповторимо. Мы взрослеем и новые встречи уже не столь романтичны. Теряется та самая наивная и даже невинная прелесть того самого первого трепетного чувства.

Конечно же, у меня есть множество знакомых, которые встречали: и вторую, и третью, и даже пятую любовь, утверждая при этом, что вот оно — настоящее — а всё, что было до этого полная ерунда. Замечательно, если из очередных отношений что-то получается, но ведь бывает и наоборот. Человек всякий раз, с навязчивым постоянством, возвращается в своё прошлое. Вспоминая ту самую первую, чаще юношескую, влюблённость, которая остаётся в сердце навсегда. Которая, словно выжженное на тыльной стороне ладони имя, напоминает о себе чётко начертанными буквами. И ведь тату не выведешь, не сотрёшь. Разве что переправишь на другое имя. Того, кто сейчас с тобой рядом. Но не спасёт и это. Глядя на эту надпись, ты будешь помнить, что она исправлена и под новыми витиеватыми узорами хранится навсегда запечатлённая тайна.

Глава 3. Небрежно брошенная фраза

Немного пьяную ночь,

С небрежно брошенной фразою

Нам не дано превозмочь,

Ведь книга судеб предсказана.

В новогоднюю ночь две тысячи второго года мы тусили на даче девчонки из нашей компании. Родители Светы улетели тогда на какие-то острова в Вест-Индию, чтобы скрасить унылый зимний пейзаж сочными красками благоухающей зелени и поплескаться в тёплых водах Карибского моря, предоставив в распоряжение дочери и её друзей — на все новогодние праздники — роскошную загородную виллу. Двухэтажное здание со всеми прелестями великосветской жизни осталось под «надёжным» присмотром компании из шестнадцати молодых людей. Закуску мы, конечно же, привезли с собой, не желая обременять хозяйку лишними хлопотами. Парни организовали вкуснейший шашлык на уличном мангале. До сих пор восторгаюсь их самоотверженностью. Когда на дворе минус двадцать и метель завывает, не всякого выпроводишь на улицу даже в магазин за хлебом, а наши ребята — облачившись в тёплые пуховики — стойко сопротивлялись стихии до тех пор, пока ароматные кусочки мяса с аппетитной румяной корочкой не попали к нам на тарелки наполняя божественным запахом всё помещение.

Мы с девчонками, в свою очередь, нарезали салатики и весело щебетали обсуждая не только наших парней, но несправедливость этого мира: строгих учителей, сварливых родителей, сложную школьную программу, завышенные цены на дамские аксессуары… и прочую дребедень, сдабривая наши разговоры игристым шампанским. Надо отметить, что я в принципе человек не употребляющий всякую горячительную дрянь, но бокал вина на праздник я себе позволяла. Вроде и здоровье не пошатнёшь и немного градус настроения повысишь. Но есть в подобных мероприятиях и опасные ловушки. И я не про случайные «залёты», которые стали распространённым явлением повсеместно. И даже не про беспонтовый мордобой, который вообще стал неотъемлемым атрибутом любого праздника. Я про риск сболтнуть чего-то лишнего. Когда слова льются рекой и вроде бы надёжные подружки тоже делятся своими секретиками. «Надёжные», ага. Но всегда я помнила одно, чтобы малоприятное не происходило — всё к лучшему. Мы учимся на ошибках. Гораздо приятнее, когда это ошибки чужие, но ведь бывает всякое. Я, к примеру, наученная жизненным опытом, вынесла для себя урок и по жизни никогда больше не заводила подружек. Можете осуждать меня сколько угодно, но это решение осознанное и какому-либо обсуждению не подлежит. Только приятельницы, однокурсницы, коллеги, знакомые, но не подруги.

Парни о чём-то увлечённо спорили перекрикивая заводную музыку гремящую из огромных колонок, а мы с девочками, насытившись и получив нужную порцию общения, метнулись на импровизированный танцпол в эркере первого этажа. Как же нам было весело. Тогда казалось, что молодость правит этим миром. У наших ног множество дорог и неважно какую из них ты выберешь. Любая унесёт в долгую успешную и счастливую жизнь.

С высоты пролетевших лет я уже чётко могу утверждать, что среди широких дорог есть ещё узкие тропы, которые не всегда раскрывают радужные перспективы, а некоторые и вовсе упираются в тупик. Высокую «каменную» преграду из досадных промахов и упущенных возможностей.

Именно тогда — в восемнадцать — я чётко понимала, что мне надо учиться на отлично, чтобы добиться в этой жизни высот. Родители у меня обычные работяги: папа — токарь на заводе, мама — продавец в магазине. Манна, как говорится, с небес не сыпалась. Богатых и влиятельных власть имущих родственничков не имелось. Следовательно, словно могучий ледокол, я должна была рассекать гранит знаний прокладывая себе путь к успешному будущему. Стремительно поднимающихся по карьерной лестнице людей называют карьеристами. Была ли я таковой? Скорее нет. Изначально, моей главной и первостепенной задачей являлась именно учёба. Частные занятия с педагогом английского, факультатив по математике, освоение компьютерных программ. И не подумайте, что на частного педагога я просила деньги у родителей. Работая в хлебном магазине, мама договорилась с директором, что на неё оформят ещё и ставку уборщицы. Тихонько по вечерам, к концу рабочего дня, чтобы меня не заметили знакомые, я приезжала в магазин и наводила там чистоту и порядок. Большую часть зарплаты я отдавала маме, оставляя себе на обучение и женские мелочи. А вот обращаться правильно с компьютером меня научил Ромка. Ведь у меня своего не было. А у него, помимо наличия компа, ещё и голова светлая имелась. Чего не скажешь обо мне. Уже сейчас я всему научилась, а раньше с программированием — исключительно на «вы».

Ушла я в сторону от того вечера.

С девчонками мы организовали увлекательные конкурсы. Все ребята задорно прыгали и скакали, стараясь выполнить все задания и выиграть приз. Скинулись мы всей гурьбой и накупили приятные новогодние сувениры.

Потом шампанское, салюты с фейерверками, и опять шампанское. Зачем столько? Ведь так сложно вовремя остановиться. Спрашивается, а стоило ли вообще начинать?

Парни попритихли и мирно обсуждали свои мужские дела, а мы с хозяйкой дома начали потихоньку со стола убирать, пока другие девчонки ещё выплясывали.

— Свет, давай я тебе помогу. Ну что ты одна-то за уборку схватилась.

— Да знаешь, завтра все разъедутся по домам, а мне всё-равно тут одной шмон наводить. Родители уже третьего вернуться.

— Ну так тем более. Веселимся все, а прибираться тебе одной, — так мы и оказались с приветливой и гостеприимной хозяюшкой на одной кухне. Наедине. Под резво льющиеся потоки воды и звон посуды завелась беседа:

— Рит, ты такая умница. Завидую я тебе. По-доброму конечно.

— Это с чего вдруг?

— Ну как чего? Учись отлично, ещё и с Ромкой встречаешься. Вот у меня, знаешь ли, совмещать ну никак не получается. Как берусь за учёбу, так сразу с Лёнькой не ладится. Он психует, что я над учебниками зависаю, называет зубрилой. А как только переключаюсь на него и наши отношения, так с учёбой полный завал.

Глава 4. Ты мой пульс

Вознесу руки и вдохну прошлое,

Там где привкуса горечи нет на губах.

И слова твои неосторожные,

Не пульсируют кровью в висках.

Одноклассницы ехидно подначивали меня, мол, прикидывалась, что ничего не знаю и не понимаю в информатике и компа у меня собственного нет, а у самой за экзамен лучший результат в школе. Я лишь пожимала плечами и мысленно благодарила Рому, который усердно готовился сам и, одновременно, талдычил мне основы этой сложной науки от самых азов. Меня даже преподаватель наш похвалил — Юрий Петрович и, конечно же, поинтересовался кто со мной занимался. Скрывать я не стала и рассказала, что мой парень в этом деле спец и он охотно подтянул меня. К слову сказать, у самого Ромки результат был ещё выше моего — что закономерно — ведь он шарит в этом деле почище остальных. Наш успех мы решили непременно отметить в уютном кафе недалеко от нашего жилого комплекса. Заказали пирожные, чай и долго-долго болтали, смакуя лакомство и с нежностью разглядывая друг друга. Каждый из нас прекрасно понимал, что очень скоро это всё закончится. Пройдут экзамены и выпускные отгремят, а вместе с ними закончится наше детство и уже не вернётся никогда.

Я и сейчас с тоской вспоминаю о том времени. Пока мы юные и — как любят говорить взрослые — неоперившиеся, мы так спешим вырасти. Окончить школу, чтобы не зависеть от учителей. Покинуть отчий дом, где якобы достали родители. Забыть детские глупости, которые делают нас ранимыми, а значит — слабыми. Нам нужна эта несчастная самостоятельность — будь она неладна — и независимость. И только спустя годы мы осознаём, что только эта ностальгия о прошлом и удерживает нас на плову. Придаёт силы в минуты грусти и отчаяния. Мы листаем затрёпанные временем альбомы, вспоминая друзей и беззаботные минуты счастья. Всматриваясь в радостные детские улыбки, словно пытаясь уловить аромат той беспечности, ощутить вновь её вкус и воспроизвести заново. Но былое уже не возвращается. Оно насмешливо напоминает о себе со старинных фотографий, дразнит, но «побега» из детства не прощает. Спешили? Торопились? Не хотели оглянуться и задержаться ещё хоть ненадолго. Что же теперь грустите? Зачем роняете слёзы сожаления и обижаетесь на себя же. Глупо. Очень глупо. Детство уходит и только к самым удачливым в этой жизни, возвращается радостным смехом, наивным лепетом, несмелыми шагами, робкими победами… наших детей и внуков.

Меж тем, компания «дворовых» ребят стала собираться всё реже. Наступила та самая «горячая» пора зачётов и экзаменов, когда нужно бросить все свои энергетические запасы на максимально допустимый результат собранных за годы учёбы знаний. Всё реже вечерами протяжные звуки гитарной струны манили на наш «пятачок». Заметно угас задорных смех местной молодёжи. Не были слышны переливы девичьих голосов и низкие аккорды шуток парней. Лишь перекличка собак под мерное движение проезжающего транспорта и сварливое ворчание местных старушек.

— У вас когда выпускной? — поинтересовалась я у Ромки, когда в один из таких унылых вечеров он забежал ко мне.

— Двадцать второго, а у вас?

— И у нас двадцать второго. Надо же, а я думала по-очереди друг к другу сходим. Значит празднуем порознь. А так хотелось побольше времени проводить вместе, пока ты не…

— Не огорчайся. Зато в последний раз позажигаем с одноклассниками. Больше такой шанс не выпадет, — парировал Рома с иронией. Пожимая неопределённо плечами, я кивнула. Да, у меня в классе были отличные ребята — и мальчишки, и девчонки. И мы правда порой весело проводили время. Но в предвкушении наступающих времён, мне хотелось общения со своим парнем, а не с ними.

— Ром, ты ещё не уехал, а я уже по тебе скучаю. Так привыкла к нашим встречам и уютным вечерам, где нам никто с тобой не нужен.

— Я тоже привык.

— Вот ты уйдёшь в армию… — не дав мне закончить мысль, он согласно кивнул. — Останусь одна и что я буду делать?

— Ты как раз не одна. С тобой родители и все наши друзья. Поступление в ВУЗ и, в последствии, учёба. Да у тебя не останется и минутки свободного времени, чтобы грустить обо мне.

Я обиженно дула губы, пыталась донести до Ромки хоть какие-то аргументы, но всё бесполезно. Он ничего не хотел слышать. Упёрся в своё неоспоримое мнение и только ласково убеждал, что будет каждый день мне писать обо всём что с ним происходит. О чём думает и что чувствует. Я, не выходя из образа обиженной, согласно кивала, но если откровенно, то уже тогда понимала, что он абсолютно прав. Поступление в институт — это очень важный и ответственный шаг в жизни любого человека. Где определяется не только выбор и путь занятия, которым ты, возможно, будешь заниматься всю оставшуюся жизнь, но и формируются основные профессиональные качества. Для этого нужно много читать, изучать дополнительную литературу, общаться с людьми осведомлёнными и подкованными опытом в той или иной области. В этот период расходуется с максимальной пользой наш основной жизненный ресурс — время. Ведь не даром говорится: «Как корабль назовёшь, так он и поплывёт». А уж с моим везением и родственными связями рассчитывать приходилось только на себя саму. Собственно, и сейчас ничего не поменялось. Именно я организовывают быт и определяю статью расходов, решаю где и когда отдыхать. Продумываю до мелочей все свои действия и анализирую поступки. Кроме одного…

Торжественные линейки и праздничные балы гремели на весь город. Нарядные выпускники толпились во дворах школ. Учителя с грустью поглядывали на своих подопечных: возмужавших парней и похорошевших девчонок, которых помнили ещё совсем юными и робкими. Как мы впервые переступили порог нашей школы. Как несмело знакомились с такими же растерянными ребятами. Ещё совсем не приспособленными к новым обстоятельствам. Не осознающими, что школа — она про получение знаний, а не про развлечения. Впрочем, за все годы учёбы с лихвой хватило и приключений. У каждого они свои: для кого-то с привкусом горечи и безответной любви, а у кого-то с адреналиновым ражем и неуёмной прытью. В любом случае, в каждом классе царила своя особая атмосфера школьных будней. Мы были неразрывно связаны со своими одноклассниками. Как звенья одной цепочки, которые прочно связаны между собой. Где слабое звено тянет всех за собой не позволяя оставаться сплочённым единым целым.

Глава 5. Право на свободу

Тайны душевные бережно спрятаны,

В темницах хрупкого сердца.

Но свежие раны с заплатами,

Уже не позволят согреться.

Ответное письмо я писала долго и старательно, обдумывая заранее каждое новое предложение. Рассказала как поступила в институт и с какими сложностями в оформлении столкнулась. Про то, что по-прежнему встречаюсь с ребятами из нашей компании и, конечно же, передала Роме привет от каждого. Но лишь только я доходила до момента где хотелось выплеснуть свои не растраченные эмоции, как меня что-то останавливало. Я отворачивала голову к окну и долго-долго смотрела. Вспоминая наши встречи, тёплые слова, объятия, поцелуи. Зачем теребить и его воспоминания? Ему там не просто и я это прекрасно понимала. Вдали от дома и непривычной для первого времени физической нагрузкой, новым режимом и строгим подчинением вышестоящим должностям. Это не дома, где твой главный начальник — это мама. Хочешь спишь, хочешь ешь, ну а не хочешь ничего — никто тебе наряд вне очереди выписывать не будет. В общем я растерялась. Нужно ли мне тревожить его душеньку своим «плачем Ярославны»? Нет, ну нежные слова я, конечно же, писала и в красках вспоминала наши с ним самые клёвые моменты, но вот от причитаний воздержалась. Да и приберечь их надо было, для более позднего времени. Ещё и месяца не прошло с дня нашего прощания. А впереди ещё там много. Да, и открытку красивую ему купила и подписала. Ему ведь в августе День рождения. Девятнадцать исполнялось.

«Жаль, что мы не можем быть вместе в твой день. Но ничего. Вернёшься и мы всё наверстаем. Крепко целую. Служи с честью. Твоя Рита».

Взрослели мы, а вместе с возрастными изменениями — менялся характер, внутренний настрой и представление картины этого мира. Менялись ценности, отношение к дружбе, приоритеты распределялись иначе, но одна величина оставалась неизменной — мы дорожили друг другом и стойко переносили временную разлуку.

Скучный и невыносимо жаркий — в том году — август тянулся мучительно долго. Я считала дни до начала учебы, перечёркивая каждое ускользающее — одно за другим — число календаря. Именно так. Мне хотелось, чтобы поскорее начались занятия, лекции, которые не позволили бы мне и дальше изводить себя мыслями о Роме. Меня ждали новые предметы, новая учебная атмосфера, новые знакомства, новые друзья, новый стиль жизни… всё новое. Собственно, в последствии, всё оказалось намного прозаичнее и доля надежд не оправдалась, тем не менее — этот период в моей жизни был и нельзя сказать, что он получился неудачным.

Вставала я в шесть. Делала зарядку, которую никогда не игнорировала аж с самого детского сада. У меня на этот счёт чёткое убеждение — нужно всегда держать себя в тонусе. И не убойной дозой утреннего кофе, а именно разминкой с приоткрытым окном. Чтобы наполнить лёгкие кислородом и мышцам позволить «проснуться» и подготовиться к энергичному денёчку. Контрастный душ, завтрак, лёгкий уход за кожей лица и мягкий макияж, а так же непринуждённое перекидывание дежурных фраз с родителями. Каких-то полтора часа и я как прекрасная лёгкая бабочка выпорхнувшая на улицу, окуналась в заботы нового дня.

И да, не скрою, мне нравилось узнавать всё новое, погружаться в таинства точных наук, ощущать динамику собирания информации. Мне безумна нравился сам учебный процесс: лекции, семинары, практические занятия. Это была моя стихия, в которой хорошо и комфортно себя ощущать, при этом двигает вперёд по пути движения к цели.

Появились люди, с которыми нас связывала общность интересов. Мы обменивались научными и психологическим книгами. Сначала всей группой по очереди читали, а потом активно дебатировали, обсуждая особо затронувшие нас моменты. Получалось что-то вроде литературного клуба.

Именно в тот период времени, музыка тоже стала частью моей жизни. Мы заслушивались: как современными композициями, так и популярными хитами двадцатого века.

«Ромка, всё так интересно. Столько узнаю нового. Преподаватели мировые. В основном молодые. Постарше всего несколько человек…»

«Я влюбилась в инструментальную музыку! Когда приедешь, послушаешь. Уверена, что тебе тоже понравится…»

«С ребятами со двора вижусь редко. Дни напролёт провожу в стенах института или в библиотеке. А потом дома готовлюсь…»

В ответ Рома писал о своём. Смеялся, что всегда думал, что дружит со спортом, но на практике применить навыки тренировок оказалось недостаточным. Из огромной физической нагрузки он уставал. Нет, он не жаловался. Просто рассказывал подробности своего дня и я ужасалась. Но ведь сам этого хотел. Проверить себя на прочность. Доказать, что настоящий мужик. Не знаю, хорошо это или плохо, да и надо ли сейчас об этом говорить. Что было тогда, осталось в прошлом, а на сколько армейский опыт помог именно ему в жизни, не возьмусь рассуждать сейчас. Хотя раньше очень много размышляла на эту тему. Особенно тихими одинокими вечерами. Зачем ему это вообще было нужно? Он не связал себя ни с какой воинской службой. Не применял навыки в будничной жизни. Во всяком случае, привычку вставать рано там, он не применил в обычной жизни. Всегда спал до обеда. А чисто мужские качества… Об этом столько написано на «многострадальных» страницах моего дневника омытых слезами обиды с привкусом горечи.

Но вернёмся к переписке. Сначала я с упоением расписывала Роме все мои позитивные изменения и победы. Благодарила за помощь в обучении на компьютере. За математические экзерсисы. Рассказывала об увлекательных занятиях и общение с однокурсниками. С каждым новым письмом было всё меньше и меньше слов грусти и тоски, стенаний что мы далеко друг от друга и воспоминаний о былом. Рома не мог этого не заметить. У него подъем по команде, построение, марш-броски, муштра каждодневная. Всё по строгому распорядку. И тут я со своим приподнятым настроением и подробностями весёлой студенческой жизни. В какой-то момент я поняла, что меня это коробит. Ещё и с мамой помню тогда разговор состоялся. Она спрашивала про Ромку и его службу. А ещё про друзей институтских. Всё удивлялась, как быстро и с какой лёгкостью я сменила привычный круг общения. Мол, дворовые друзья ушли на задний план, а если совсем откровенно, то и вовсе отброшены. А сейчас все разговоры вокруг учёбы и однокурсников. Почему это так заботило маму, я не вникала. Тогда, а особенно сейчас для меня это не имело никакого значения. Я чётко расчерчиваю границы и расставляю приоритеты. Переубедить меня, сделать что-то во вред себе, это невыполнимая миссия. Самовлюблённая эгоистка? Пусть так. Но жить в угоду другим я не умею и не буду. Я ценю глобальное созидание. Когда по «кирпичику», по «досочке», по «камешку» строится монументальный образ моей личности. Именно моей, а не Пети, Кати, Васи, Иры… Ведь я не обязана угождать всем и каждому. На подобную ерунду можно потратить уйму времени, но так и не добиться своего. Распыляться на тех, кто в конечном итоге «в благодарность» тебя ещё и камнями закидают.

Глава 6. Где он Рай на Земле?

За миражом погнавшись

Теряем большее,

Сжимая в ладонях лишь тень пустоты.

Сбиваем в кровь ноги

По полю заросшему,

Уносимся вдаль предавая мечты.

Мама всегда была на стороне Ромы. Не знаю с чем это было связано. Возможно то, что он сын её давней приятельницы имело своё влияние, сложно сказать. Но к Ромке она относилась с особым трепетом. Не успела я тогда вернуться из боулинг центра как мама тут же приступила к допросу:

— Ну, как погуляли? — и уже слышалась укоризна.

— Отлично. Я бы сказала даже весело. Ребята у нас компанейские, заводные. Потанцевали.

Слушая меня, она лишь задумчиво покачивала головой.

— А как ты одна домой? Ночь на дворе, — подбородок дёрнулся в сторону зашторенного окна. Уж кому как не мне знать, что папа давно спит, а она дежурила возле окошка ожидая дочь с гулянки.

— Меня… меня проводили. Ты зря волновалась, — попыталась смягчить тон беседы, но мама уже заводилась.

— Понятно. Ну, проводили — это хорошо, — она внимательно вглядывалась в мои светящиеся от игристого вина глаза. — А как там Рома? Что пишет?

— Служит, — неопределённо пожав плечами, я развернулась намереваясь закончить ночной разговор и отправиться, наконец-то, спать.

— Сложно ему там наверное. Уж я помню как папу гоняли, когда он служил. Чуть ноги до койки доволакивал. Сил письма писать не было. Правда, он всегда находил время, чтобы мне хоть пару строк отправить.

— Ну мне то Рома пишет, правда рассказывал, что к ним начальник штаба должен приехать. Подготовка, наведение лоска и прочие заботы.

— О! Вот это их ребяток погоняют. Не завидую.

— Ну он вроде не из слабого десятка. Уверена, что он со всем справится, — протянула с явным сомнением в голосе и мама решила добить.

— Пока девушка его по клубам выплясывает, у него там свои «танцы», — бросила мне небрежно и покинула комнату. А я так и осталась стоять посреди гостиной с виной в душе и раздрайвом в сознании.

Студенческие каникулы пролетели на столько быстро, что я даже выдохнуть не успела с головой ныряя в новый семестр.

— Привет, Рита. Как отдохнула?

— Привет, Вадим. Да никак.

— Что так? Заботами домашними обременили?

— Да нет. Какие могут быть заботы в обычной квартире? Я в принципе не люблю пустое прозябание времени. Книги я, конечно же, почитала и даже извлекла из некоторых полезные истины, но чтобы прямо отдохнуть и получить удовольствие я могу только от процесса учёбы или какой-то интересной деятельности.

— Вот это да! — лицо парня озарила очаровательная улыбка, а в темных глазах заблестели завораживающими бликами солнечные отсветы. — Впервые встречаю девушку, которая не умеет вести праздный образ жизни и прожигать её на полную: посветить день шопингу, отлежать часа полтора в массажном салоне, поплавать в бассейне, сделать модный маникюр, посетить любимого парикмахера или визажиста, болтовня с подружкой двадцать четыре на семь…

— Не продолжай! Меня уже укачало от этих весёлых горок.

Вадим внимательно рассматривал меня, словно впервые увидел. От каждого поворота головы, его длинная чёлка рассыпалась на две стороны, укладываясь мягкими волнами шёлковых прядей. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что хочу запустить свои длинные пальцы в манящую глубину тёмных слегка вьющихся прядей. Но вовремя спохватившись, отвела взгляд в сторону заливаясь стыдливым румянцем. Это ещё что за новости? Вадим бесспорно очень симпатичный парень. У таких выхоленных красавчиков всегда море поклонниц и импортная тачка, на которой он их катает по ночному городу. Я даже не знаю откуда у меня это искажённое представление о личной жизни богемных мальчиков, но мне не хотелось придумывать в воображении что-то иное. Например, чем они занимаются после того, как вдоволь накатаются. Тьфу ты. Куда меня вообще несёт? Этак я могу много нафантазировать. Вопрос только зачем? У меня Рома, у которого машины вообще нет. Да и я предпочитаю пешочком: свежий воздух, глубокое дыхание, движение наконец. Не даром же сказано: движение — это жизнь. Забавно, а разве у меня есть выбор, кроме как пешочком? Нет, ну выбор есть всегда — автобус например или трамвай. От забавных внутренних рассуждений мои губы дрогнули и растянулись тонкой чувственной линией.

— Чего улыбаешься? Я разве сказал что-то смешное? Многие девушки, во всяком случае из моих знакомых, ведут именно такой образ жизни! Правда забыл ещё добавить ночные клубы и бары, а на следующий день валяние в постели до обеда.

— Может у твоих знакомых именно так, — произнесла я чрезмерно запальчиво для обычной одногруппницы, ибо не фиг мне тут рассказывать про своих богатеньких подружек. — А я предпочитаю уютную домашнюю обстановку с погружением в творческий процесс. Причём любой.

— Умница какая, — вновь улыбнулся Вадим уж и не знаю что обо мне на самом деле думая. — Вот же я не знал, что ты на эти каникулы не была особо заняты. Я бы тебя напряг.

— Чем это? — я не скрывала своего любопытства. Что могло понадобиться от меня парню, у которого в этой жизни есть главное — деньги, и его основная забота — разумная их трата.

— Я разбирался с одной компьютерной программой и никак не мог понять. Помнишь, мы на последней лекции перед сессией с ней возились? Там никто тогда ничего не соображал — кроме тебя и преподавателя нашего. Хотел попросить помочь разобраться.

— Тебе больше некому помочь? — я была искренне удивлена.

— Тут нужен разбирающийся в этом человек, готовый мне всё поэтапно разъяснить. На мой безмолвный недоумевающий взгляд он поспешил пояснить ситуацию. Признаться, мне ни раз выпадала возможность пойти на какие-то курсы по программированию, но у меня всякий раз находились какие-то оправдательные факторы, чтобы их пропустить: то длительная поездка за границу, то соревнования, то заботы связанные с семейным бизнесом. К тому же, я всегда придерживался принципа, что в каждом деле есть свой специалист. У электрика свои обязанности, у сантехника свои, а у специалиста в области программирования — свои. Зачем мне всё это уметь? Я же не лезу в таинства бухгалтерского учёта или юриспруденцию. Каждому своё. А вот сейчас почему-то особо остро ощутил этот пробел в обучении. Ведь я же выучил в своё время три языка и не думал — понадобятся они мне в будущем или нет.