Днк для олигарха

1. Матвей. Люблюська

Голова раскалывается от адской боли. Задернув от яркого солнца шторку на иллюминаторе, укладываю затылок на подголовник. Вытягиваю ноги по диагонали. Благо весь ряд выкуплен. Терпеть не могу, когда рядом кто-то трется. Пытается завязать разговор.

 Народу в бизнес-классе немного. Какие-то девицы, сидящие наискосок и усиленно строящие мне глазки. Моя охрана, расположившаяся вокруг, как кольца вокруг Сатурна. Бдят. А то, не дай бог, кто покусится…

Морщась, вспоминаю вчерашние жалобные причитания начальника службы безопасности. Конечно, бомба на борту моего личного Боинга – еще тот подарочек. Но пока все охали и обезвреживали, я улетел регулярным рейсом.

Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на семейных проблемах. Морщусь от необратимой потери. Отец умер почти полгода назад, а в душе до сих пор клокочет ярость.

Старик, ну как же ты мог?!

Отколол напоследок финт ушами. Вторая семья, гребаная канитель! И внебрачный ребенок. А так как милый папа оставил весьма странное завещание, то его новые родственнички тоже могут претендовать  на свою долю в наследстве.

Представляю, как сейчас бесятся мачеха и сестрица. Но меня больше волнуют не бабки, а сам принцип. Ничего из собственности семьи не должно достаться чужакам. Такой уж циничной сволочью я уродился!

Придется поставить папину девку на место. Тут все средства хороши. Красивая мордашка меня вряд ли остановит. Сразу же перед глазами появляется сама угонщица. Длинные каштановые волосы, точеная фигура и глазищи, будто озера. А еще наивная детская улыбка, обезоруживающая любого мужика.

И хватка бультерьера, блин!

Неожиданно наваливается дикая усталость. Погружаюсь в сон, тяжелый и тревожный, словно морок.

А услышав рядом приглушенные голоса, выныриваю из минутного забытья.

– Какая у тебя красивая кукла! Покажешь? – покосившись на меня, спрашивает стюардесса девчонку с хвостиками, невесть откуда взявшуюся в бизнес-классе.

– Да! – радостно кивает ребенок.

Приоткрыв глаза, наблюдаю за малышкой, стоящей невдалеке  в проходе и протягивающей игрушку стюардессе.

– Она, наверное, хочет спать? Пойдем к твоей маме, – предлагает бортпроводница, технично выпроваживая девчонку в эконом. – Как зовут твою куклу? – спрашивает ласково, подталкивая к шторке. Тоненькая гофрированная ткань разделяет людей на касты, и эта преграда подчас повыше и покрепче Китайской стены.

– Нет, – тараторит девочка. – Люблюська выспалась в автобусе. Мама ее специально в сумку уложила.

Что? Какого хрена?

 Люблюська?!

Наше семейное слово! Отец так звал маму, а бабушка – нас, детей.

Словно наяву слышу ее голос «мои люблюськи!», вижу морщинистые руки в перстнях, чувствую запах чуть сладковатых духов.

В чужих устах бабушкино ласковое словечко кажется по меньшей мере кощунством. Будто серпом по всем местам.

Распахнув глаза, ищу взглядом нарушителя спокойствия.

– Простите, девочка уже уходит, – извиняющимся тоном мямлит стюардесса.

– Подождите, – останавливаю ее я. И задаю ребенку самый главный вопрос.

– Ты с кем летишь? С мамой? – улыбаюсь ребенку.

– Да-а, – кивает девчонка, как две капли воды похожая на мою единокровную сестру Аню в этом же возрасте.

– Мама тебя, наверное, ищет уже.

– Нет, она спит, – бесхитростно сообщает малышка и, словно опомнившись, со всех ног бежит обратно в экономкласс.

От злости сжимаю кулак. Стучу им по подлокотнику. Она здесь. Совсем рядом. За гребаной шторкой, мать вашу!

– Ник, – прошу телохранителя, сидящего впереди меня. – Пригляди там.

Мой широкоплечий крепко сбитый охранник лениво поднимается с кресла и, подойдя к ширме, выглядывает в салон.

– Все в порядке, шеф, – кивает, вернувшись обратно. – В третьем ряду сидят.

– Возьмем их с собой. Стюардесса поможет, – роняю скупо. Закрываю глаза, стараясь справиться с подступившей яростью.

Папина телка здесь, блин! На расстоянии пары метров от меня. За дурацкой ширмой!

Мне нет нужды вставать и выискивать ее среди других пассажиров. Я и так знаю, как она выглядит.

Красивая дрянь, разбившая семью отца. Я даже не берусь судить, каково это – узнать после смерти любимого мужа о его любовнице и внебрачном ребенке. Но моим сестре и мачехе пришлось вынести и этот кошмар!

В портфеле, стоящем на сиденье около иллюминатора, лежит свежесобранное досье.

Но я и без него помню наизусть каждый документ и смогу при любом раскладе опознать меркантильную наглую дрянь.

Слетаются стервятнички на папино наследство. Кого еще принесет, я не знаю. Но и этой дамы вполне хватает. Пресса примчится, как только пронюхает. Такой скандал, блин!

Но слава богу, мне известно, куда надавить.

Елизавета. Моя малолетняя сестра. Как только подтвердится родство, оформлю на нее опекунство. Хотя тут никакие тесты не нужны. Все и так видно невооруженным глазом.

Малышка похожа на моего отца, так же, как и я, Аня или Рома.

Да и милый папа два года назад вошел в отцовство. А он никогда не совершал необдуманных поступков. Разве что, когда женился на мачехе.

Усмехаюсь криво и, как только самолет начинает заходить на посадку, подзываю стюардессу.

– Можно вас попросить?

Миловидная девица тушуется. Люди моего ранга редко напрямую беседуют с персоналом. Обычно передают просьбы через помощника. Но тут нужно действовать быстро и умудриться не наломать дров. Ник и Женька на такие переговоры явно не способны.

– Чем могу помочь? – спрашивает, преданно заглядывая в глаза.

– Ракитина Кристина Вячеславовна, мама девочки, с которой я разговаривал. Как только мою машину подадут к трапу, пригласите ее вместе с дочерью на выход.

– Но… – девица хочет отказаться, но не смеет. Трусит, как любой другой на ее месте. Мне давным-давно знакома такая реакция.

– Надеюсь, этот довод поможет, – совершенно спокойно вкладываю в кармашек форменного жилета пятитысячную купюру.

2. Кристина. Всего лишь бутылочка пепси

Я попалась. С самого прилета в Приморск все пошло наперекосяк. И за стюардессой не следовало идти. Но кто же знал, что хрупкая девушка с добрым личиком заведет меня прямо в ловушку.

Матвей Шершнев!

Мне казалось, я знаю о нем все. Как выглядит, чем занимается… Но  столкнувшись с этим человеком в узком проходе бизнес-класса, я ошалела от неожиданности.

Похож. Очень. Практически тот же запах парфюма.

Табак и сандал… Чтоб им!

Точно такая же фигура и взлохмаченные волосы. Только взгляд другой. Темные строгие глаза кажутся отмороженными. Человек смотрит как бы сквозь тебя отрешенно и холодно, словно тебя и нет рядом.

Спускаясь вниз по трапу, лихорадочно пытаюсь сообразить, как выскочить из ловушки. Если бы была одна, наверное, закатила бы истерику. Но сейчас боюсь. Лиза может испугаться.

И тогда точно Шершнев перейдет к крайним методам. Нельзя давать ему и малейшего повода. Александр Юрьевич предупреждал. И хоть он нас обезопасил, но всего предусмотреть явно не смог.

Каждый шаг дается мне с трудом. Ставлю ногу на ступеньку и, оглянувшись по сторонам, стараюсь найти выход. Бесполезно. Пустая взлетная полоса., словно огрмная асфальтовая пустыня. Хоть обкричись от безысходности.

Неожиданно подевернувшись, нога соскакивает. Зараза! Чтоб тебя! Сохраняю с трудом равновесие, но проклятое земное притяжение тянет вниз.

Испуганно вскрикивает Лиза.

Не успеваю ничего сказать, как сзади меня подхватывают под локоть стальные пальцы. Не дают упасть, но и не отпускают до распахнутой дверцы авто. Сдерживают, словно живые тиски.

– Прошу.

Вздрагиваю, когда холодный голос раздается прямо над ухом.

– Что стоишь, Лизавета? – обращается Шершнев к моей дочери. – Садись, где тебе нравится…

– У окошка, – бесхитростно заявляет малышка и тут же, вспомнив мои наставления, спохватывается. – А мамочка?

– Мама тоже сейчас сядет, но сначала ты…

Вот ведь гад! Манипулятор!

Дочка радостно заскакивает в просторный салон Мерседеса, пахнущий кожей и прохладный от кондиционированного воздуха. Неохотно сажусь рядом с дочерью. А напротив, на светло бежевом кожаном сиденье, устраивается Шершнев. Дверца захлопывается, перегородка, отделяющая нас от водителя и охранника, поднимается.

– Ты любишь мультики? – невозмутимо спрашивает хозяин авто мою дочь. – На, пощелкай! – совершенно спокойно передает пульт.

Нормальный человек?!

– Вы сначала у меня разрешения спросите, – шиплю негодующе. – А вдруг Лизе нельзя смотреть телевизор?

– Да ну? – черная бровь изгибается саркастически. – Не придумывайте, Кристина…

Посчитав разговор законченным, Шершнев достает из кармана айфон. Что-то читает с улыбкой. Отправляет сообщения. Одним словом, ведет себя так, будто нас рядом нет.

– Попросите водителя высадить нас в центре, – прошу я, с ужасом наблюдая, как за окном мимо проносятся кипарисы и пальмы.

– Я похож на таксиста? – кривая ухмылка ползет по холеному лицу, а внимательные глаза смотрят с хитрым прищуром и затаенной злостью.

Вот только этому я чем не угодила?!

– Куда вы нас везете? – спрашиваю, пытаясь скрыть испуг.

– Домой, – коротко бросает Шершнев и снова утыкается глазами в сотовый.

– Матвей Александрович, – прошу сипло. – Пожалуйста, объясните, что происходит.

– Да ничего, Кристина Вячеславовна, – холодно бросает он. Пожимает плечами и добавляет бесстрастно. – Вы приехали. Мы встретили. Едем домой.

– Куда? Зачем? – лепечу, боясь  от отчаяния сорваться на крик. – Это похищение. Вы не имеете права!

– Послушай, девочка, – крепкие пальцы больно сжимают мою коленку. – Хватит паясничать. Чем меньше будешь отсвечивать, тем лучше…

– Что вы себе позволяете? – шиплю, пытаясь сбросить руку. Но Шершнев моментально ловит мое запястье.

– Я могу раздавить тебя в два счета, – цедит, не скрывая ярости. – Отобрать у тебя дочку. Ты ведь никчемная мать, Кристина.

– Вы не посмеете, – охаю, до конца не веря в происходящее. – Александр Юрьевич оставил четкие указания по поводу нас с Лизаветой. Вы не имеете к нам никакого отношения!

– Хочешь убедиться в обратном? – свистящий шепот словно вспарывает душу.

– Не-ет, – мотаю головой, лихорадочно соображая, где допустила ошибку.

На наследство покойного Александра Юрьевича мы с Лизой не претендуем. Он меня предостерег. Да мне и в голову не приходило.

Отец Матвея окружил нас заботой. Купил две квартиры, оформив их на Елизавету, и акции стабильно растущих голубых фишек.

Чем я могу помешать семейству Шершневых, и чего они боятся, если вызвали подкрепление в лице Матвея?

– Мамочка, – всхлипывает Лиза. – А куда дядя нас везет? Он нас похитил?

– Все хорошо, малыш, – обняв, прижимаю к себе дочку. Целую в темечко. – Скоро приедем, пойдем на море.

И повернувшись к растерявшемуся на секунду Матвею, бросаю порывисто.

– Потрудитесь объяснить, куда вы нас везете, и, главное, зачем?

– На нашу виллу «София», – светски улыбается Шершнев. Но его улыбка никак не затрагивает глаз, внимательных и бесстрастных.

– Зачем? – ухаю, будто сова. Чувствую, как от напряжения становятся влажными ладони. – Я возражаю.

– Это решать не вам, Кристина Вячеславовна. Сейчас не до ваших хотелок. Это понятно?

– Нет, – упрямо мотаю головой. – Объясните, пожалуйста…

– Потом, – морщит идеальный нос Шершнев. – Не трепыхайся, девочка, – добавляет с издевкой. – В нашем доме тебе ничего не угрожает. А Лизе тем более…

– Я так не считаю. Высадите нас в городе… Пожалуйста, – заявляю храбро, но миролюбиво.

– Продолжай в том же духе, и я признаю тебя недееспособной.

Ойкаю от возмущения. Мой страх мгновенно передается дочке. Пусть она не совсем понимает, о чем говорят взрослые, но раскаленная до предела обстановка в машине испугала ребенка.

Всхлипывая, Лиза всем тельцем льнет ко мне.

3. Матвей. Это музей?

Машина плавно съезжает с трассы и, проехав немного по узкой извилистой дороге, ныряет в неприметные зеленые ворота.

Частная территория. Несколько вилл, выходящих прямо к морю. Свой пляж, тишина, красивая территория, спланированная опытным ландшафтным дизайнером. Но, честно говоря, я не люблю «Софию» и ее обитателей, хотя приходится приезжать довольно часто.

Здесь все напоминает о моей матери. Да и сама вилла названа в честь нее. В душе давным-давно застыла саднящая рана. Со временем я смирился с самой главной потерей в жизни. Потом и с гибелью брата. И не люблю, когда глупые воспоминания тревожат душу.

На крыльцо выбегают Инна, моя мачеха, и сестрица Анька. Радостно пялятся на подъезжающий Мерс.

«Сюрприз-сюрприз, мои дорогие», - думаю, не скрывая злорадства. И если к сестре я еще испытываю родственные чувства, то мачеха для меня давно – пустое место.

Машина медленно останавливается прямо перед ступеньками. И сразу из нее как по команде выскакивают водитель и охранник. Жека привычным жестом распахивает дверцу. Выхожу сам и на автомате подаю руку Кристине.

Чувствую, как влажные пальцы слегка касаются моей ладони и в этот момент будто на секунду получаю удар под дых от странного, давно забытого ощущения. Мгновенного приступа счастья.

Мда-а, мадам, если от одного прикосновения к вам у мужиков сносит крышу, то что говорить о большем!

Всматриваюсь в бледное девичье личико. Кристина явно напугана, но виду не подает. Отдергивает руку, словно от прокаженного.

Погоди, девочка, еще умолять меня будешь…

– Это Кристина и Лиза, – немного придя в себя, представляю вторую семью отца первой.

Конечно, только мне могло прийти в голову поселить всех под одной крышей.

Но мне простительно. Я же циник, не понимающий элементарных человеческих чувств. Тем более после смерти отца всеми активами управляю я. Трастовыми фондами – тоже. Поэтому мало кому придет в голову закатывать мне истерики.

Не потерплю.

– Как ты мог? – шипит Инна, как только я подхожу к ней. Притягивает меня к себе. Слегка касается моей щеки сухими губами.

– Так проще, ма, – роняю мимоходом, не желая ничего объяснять. Клюнув напудренную морщинистую щеку, ободряюще хлопаю старушку по спине. Обнимаю Аньку, прыгнувшую мне на шею.

Дом. Милый дом, твою мать!

– Кристина, – окликаю застывшую около машины красавицу. – О чем мечтаешь? Добро пожаловать домой, – замечаю с ухмылкой.

Девица вскидывает голову. Медлит минуту, другую. Внимательно разглядывает столпившихся на крыльце людей.

Естественно, ни к ней, ни к малышке никто не кидается с радостными воплями. Инна и Анька смотрят на нежданных гостей враждебно, а прислуга – настороженно.

Я не знаю, какие мысли бурлят в маленькой башке с болтающимися мелированными прядками, но одно ясно: наша новая родственница прикидывает план действия и, что-то надумав, храбро поднимается по лестнице вместе с дочкой.

Киваю Алексу, нашему управляющему, на приближающихся женщину и девочку, прошу.

– Посели в правом крыле.

Мачеха с Анькой как по команде удивленно вскидываются. Поджимают губы в понимающей гримасе. В правом крыле мои апартаменты и кабинет.

– Меньше встреч, крепче нервная система, – усмехаюсь, заходя в дом.

Огромный холл, выполненный в стиле борокко, поражает с первого раза. Но меня эта красота не трогает давным-давно.

Слышу сзади сдавленный возглас Кристины и тоненький голосок Лизы.

– Мама, это музей?

«Я приехала в музей покупать себе друзей, – приходит на ум детская присказка. – Только здесь, детка, ты друзей точно не обретешь…»

– Нет, милая, это дом, где жил твой папа, – объясняет ребенку Кристина, а мне хочется только за одно упоминание об отце оторвать ей голову.

– Багаж, как привезут, поднимут вам в комнату, – перебиваю девицу. Взмахом руки показываю на лифт, примостившийся среди статуй и пальм.

– Сюда, пожалуйста.

– Нам бы вполне подошла  обычная гостиница, – недовольно пыхтит Кристина, вместе с дочкой заходя следом.

– Поверьте, здесь не хуже, – усмехаюсь снисходительно. – Море, солнце, песок, – ни с того ни с сего ляпаю фразочку из старого анекдота.

И злюсь сам на себя за безрассудство. Какого эта девица на меня так действует? И самое главное, за каким хреном я велел поселить ее рядом с собой?

В интимной близости, твою мать…

Естественно, я любому навешаю лапшу на уши про безопасность, но самому себе давно предпочитаю не врать.

Не потому, что в принципе не тяготею к брехне. Могу и намести пурги, если вынуждают обстоятельства. Просто обманываться на свой счет себе дороже.

Да, черт побери, я хочу эту женщину! И при первом удобном случае затяну в койку. А если еще удастся лишить мерзавку причитающихся ей денег, то сам себе выдам приз. Куплю Астон Мартин последней модели.

Порадую свое раздутое суперэго.

Краем глаза замечаю, как услужливая горничная распахивает дверь гостевой комнаты. А сам, даже не попрощавшись, сворачиваю за угол в свои апартаменты. Улыбаясь, иду через длинный коридор. Слышу, как сзади, чеканя шаг, спешит Жека.

– Командир, – окликает он меня, как только за нами закрывается толстая дубовая дверь. – Кажись, наша краля поселилась в спальне, смежной с твоей. Так задумано?

– Если девушка предложит, я никогда не откажусь, – хмыкаю самодовольно и, закинув портфель в первое попавшееся кресло, выхожу на балкон. Лениво разглядываю море, плещущееся у самого берега, и гору, отделяющую виллу от остального мира. Тянусь, млея от накатившей радости.

– Хорошо-то как, господи!

А вернувшись в комнату, прошу Жеку.

– Свяжись с нотариусом. Когда там срок оглашать завещание? И попроси Алекса не устраивать ритуальных кормежек. И так всем тошно.

Пройдя в спальню, лениво стягиваю пиджак, расстегиваю запонки и, стащив сорочку и брюки, оглядываю комнату.

4. Кристина. Враждебный берег

В ушах стучит от накатившей ярости, и сердце ухает, как сумасшедшее. Вот нормальный человек этот Матвей? Просто выкрал нас с Лизой из самолета и привез в дом Александра Юрьевича. А тут его жена… дочка…

Стыдно-то как, господи!

Прижимаю ладони к горящим щекам. Всего лишь на мгновение вспоминаю наш разговор с Сашей.

- Они не узнают, - уговаривал он меня. Приводил железобетонные доводы. И я согласилась.

Вытираю слезы, стоящие в глазах и растерянно оглядываю номер, то есть гостевую спальню. Никак в голове не укладывается, что вот так запросто дала обвести себя вокруг пальца. Шершнев даже никаких усилий не приложил. За ручку придержал, дверцу в машину открыл. А дальше я сама… Все сама…

Вот же овца, слов нет!

Вытираю вспотевший лоб, стараясь сохранить хоть видимость спокойствия. Ни в коем случае нельзя показать Лизе, что я волнуюсь.

Мгновенно считает!

И хоть в душе ругаю себя за слабую волю и неумение сказать «нет», но, натянув на лицо улыбку, наблюдаю за дочерью.

– Ма-а-а-м-а, как тут красиво! – напевает она, кружась по комнате. – А мы тут будем жить? Всегда? Всегда-всегда? – в наивных глазищах плещется радость.

Сказать «да» очень просто, но что делать потом? Как объяснить ребенку, что мы живем в другом мире, где нет вседозволенности и огромных денег, еще никому не принесших счастья.

«Ты сама виновата, – пеняет внутренний голос. – Отказалась бы ехать с Шершневым. Ничего бы он тебе не сделал. Нужно было закричать в самолете или вернуться на место. А ты… как всегда… тряпка!»

– Мы тут в гостях, Лиза, – останавливаясь перед огромным зеркалом, роняю я. Вглядываюсь в усталое лицо. Синяки под глазами, волосы сосульками висят, нужно срочно мыть голову. Зато Шершнев красавец! На нем перелет никак не сказался.

Инстинктивно прижимаю руку к локтю и будто снова ощущаю на нем пальцы Матвея. Потом медленно и нежно касаюсь ладони.

И будто наяву вижу рядом другого человека, точно таким же привычным жестом берущего меня за руку.

К горлу подступает тошнота, а внизу живота скручивается узел. Непривычно как-то! За последние четыре года впервые.

– Мама! – раздается Лизин голос почему-то с улицы.

Со всех ног несусь на балкон и в ужасе замираю в дверях.

Моя шустрая дочка просунула голову между столбиками балюстрады и пытается вылезти наружу, протискивая маленькое плечико.

– Лиза, что ты делаешь? – охаю я, оттаскивая малышку от ограждения. С ужасом смотрю вниз.

Второй этаж? На лифте мы поднимались на третий. Но в любом случае падение вниз грозит ребенку увечьями или гибелью.

Невесело разглядываю море и бассейны, расположившиеся неподалеку.

Мы в мышеловке! Дверца захлопнулась!

– Давай спустимся на море, – предлагаю я, желая хоть на время увести Лизу из этой ужасной комнаты. Одни сплошные опасности для маленького ребенка.

Кованые стулья на террасе. Красиво, но можно пораниться об углы или опрокинуть на себя. Напоминающий накинутый платок стеклянный стол – вообще угроза жизни! Плазма, стоящая на комоде – тоже! Я уже не говорю про санузел со стеклянной дверцей душевой.

Комната, да и, наверное, сам дворец Шершневых не приспособлены для маленького ребенка.

«Стоп! – останавливаю саму себя. – Это прекрасный способ съехать отсюда. Задерживать точно никто не станет».

А Матвей Александрович наверняка не сразу узнает. Вздыхаю, вспоминая пристальный взгляд темных глаз. И неожиданно вздрагиваю, когда раздается стук в дверь.

Мне он кажется набатом. Но беру себя в руки. Наверное, привезли багаж.

Распахнув дверь, пропускаю в комнату горничную с чемоданом и моложавого лысого мужика. Кажется, к нему обращался Матвей, требуя поселить нас в правом крыле.

– Эта спальня не подходит для ребенка. Никакой защиты, – выговариваю я, строго всматриваясь в голубые, почти бесцветные глаза.

Алекс слушает меня внимательно и сокрушенно мотает головой.

– Простите, Кристина Вячеславовна. Мы не знали, что вы остановитесь у нас. Конечно, мы все поправим… А вам лучше провести время у бассейна или на пляже. Надеюсь, за пару часов наш персонал справится… Настя вас проводит, - кивает он миловидной девушке.

Спустившись вниз, мы с Лизой сразу устремляемся к морю. Паника и страх исчезают куда-то, стоит ощутить под ногами песчаное дно и почувствовать, как лодыжки омывает теплая вода. Носимся с дочкой друг за другом, плещемся и смеемся от охватившей радости.

Поймав на себе взгляд, вздрагиваю. Поворачиваюсь на автомате. Полуслепыми от яркого солнца глазами обвожу белоснежную виллу. И не сразу понимаю, что у нас с Лизой появился зритель.

Матвей стоит на балконе в одних шортах и беззастенчиво глазеет на нас… на меня…

А я в мокром полупрозрачном платье кажусь себе голой.

«Не трусь, – подначивает меня внутренний голос. – Пройдись к лежаку от бедра. Сними эту дурацкую мокрую тряпку и ляг на шезлонг. Оставь нахального Шершня без представления».

Хорошо бы…

– Ура-а! Тут есть дети! – кричит моя дочь и устремляется прямиком к какому-то мальчику, вышедшему с няней на берег из ворот соседней виллы.

– Меня зовут Лиза! – подбежав, начинает знакомиться она. – А тебя как?

Белобрысый мальчик смотрит на мою дочь удивленно, а нянька не скрывает враждебности.

– Ты откуда тут взялась, девочка? Уходи! Уходи! Пошла вон отсюда! – орет она, мотая головой по сторонам. А заметив меня, грубо повелевает. – Убирайтесь, сейчас же. Здесь частная территория. Таким, как вы, тут не место… Я сейчас охрану позову.

Обалдев от наглости и хамства, во все глаза смотрю на женщину в годах. Короткая стрижка, строгое лицо. Видимо, какой-то заслуженный педагог или завуч на пенсии. Вот как она безошибочно определила?

Тряпки вроде на нас с Лизой брендовые…

Как поняла, что мы из другой реальности?

Сглатываю обиду. Вопросов не задаю. И взяв дочку за руку, пытаюсь отвести малышку к нашему шезлонгу.

5. Матвей. Море, солнце, вранье

5

Матвей

Резко поднявшись с шезлонга, в два шага оказываюсь у кромки воды. Лениво захожу в море и, надев очки для плавания, делаю несколько глубоких вздохов. Сразу ухожу на глубину, чувствуя себя абсолютно в своей стихии.

Вот только сегодня море не радует. И я точно знаю, кого благодарить за это.

Кристина!

Бесит меня нереально эта девица. Прям по голове хочется настучать.

Злюсь на себя… В который раз за последнее время? Не могу сказать, что я зол. Это не злость, а самое настоящее бешенство. Почему в присутствии этой женщины я веду себя как набитый дурак? Какого решил угрожать ей?

Кристина выводит меня из себя. Поселилась в моих мыслях, зараза! Какого фига я несусь вниз по лестнице! Представляю ее и Лизавету соседскому мальчишке…

Веду себя как идиот!

Кстати, нужно не забыть поговорить с Яриком. Пусть поставит прислугу на место. Что-то нянька у него рассобачилась. Неумная она какая-то… Кто бы впустил на территорию посторонних? Откуда бы они тут взялись?

Конечно, у нас тут не необитаемый остров. Но приватность обеспечена полная. Папе в свое время удалось оттяпать в частную собственность труднодоступную бухту и  прилегающую к ней территорию. Вместе с отцом Ярика мой Александр Юрьевич умудрился снять с приглянувшейся землицы статус заповедной зоны, провести сюда отличную дорогу и уговорить нескольких близких друзей построить именно здесь загородные виллы. Так и появился наш хуторок, затерянный между морем и горами. Провели необходимые коммуникации. Поставили свою маленькую подстанцию, насосную, качающую из-под земли артезианскую воду, и вышку Мегафона. Ну, куда без него?

Иногда  к нам забредают какие-то бородатые грязные парни. Туристы, мать их. Но наша поселковая охрана умудряется отловить эту шелупень на подходе к хутору и в принудительном порядке вывезти в цивилизацию.

Выныриваю на поверхность и, проморгавшись, перевожу дух. Вот это я заплыл! Поднимаю на лоб очки, стараясь хоть немного насладиться широкой гладью моря, сливающегося с горизонтом в единое целое. Вдалеке тонкой полоской виднеется суетливый Приморск с его толчеей и грязными пляжами.

Туда, что ли, собиралась Кристина отвезти Лизавету? Странная девица! И в голове каша. Или рассчитывала на курортный роман. А тут такой облом!

Стиснув зубы, широкими махами загребаю пласты воды, фонтанами вышвыривая их на поверхность. Словно птица взлетаю над водой, а потом снова подныриваю.

 Почувствовав легкую усталость, разворачиваюсь к берегу. Ложусь на спину. Раскинув руки и ноги в стороны, упираю взгляд в синее небо.

Хорошо-то как, господи!

Или нет? В этот раз что-то раздражает, не дает расслабиться. Пытаюсь отогнать дурацкие мысли, но все равно неотвязно думаю о Кристине.

Бесит она меня… Аж сил нет!

Неожиданно представляю ее голой в моей постели… на черных простынях и моментально чувствую движение в плавках. Мой наглец оживает. Только этого сейчас и не хватало!

Тут речь идет о миллионах баксов, а я размечтался…

И о ком, мать ее…

Резко переворачиваюсь. Снова как дурак гребу баттерфляем к берегу, мысленно подгоняя себя голосом тренера.

– Шершнев? Что плывешь, как гуано по Енисею? Четче движения! Одной ногой гребешь, инвалид?

Усмехаюсь, невольно вспоминая Николая Ивановича, пацанов по сборной. Лишь на секунду отвлекаюсь от назойливых размышлений.

Но тут же торможу, переходя на более спокойный стиль. Вглядываюсь в узкую полоску пляжа, надеясь различить на нем маленькую фигурку Кристины.

Моя головная боль преспокойно сидит на шезлонге и с кем-то переписывается в телефоне.

Нужно дать поручение охране отработать все контакты. Нежелательные заблокировать и поставить программу слежения на айфон.

Рядом с Кристиной в песке копошатся дети, нянька носит воду в детском ведерке.

Сплошная идиллия! Только меня она не касается.

Подныриваю, решая проверить, есть ли мидии около Паруса - высокого камня. Подплыв поближе, разглядываю ряды черных плоских раковинок, прижавшихся друг к другу.

Ешь, не хочу – называется.

«Нужно завтра с утра в маске поплыть, глянуть, – вынырнув,  рассуждаю азартно, словно мальчишка, и тут же одергиваю себя. – Кому они нужны, эти мидии? Чилийские крупнее и вкуснее. Наверняка, у повара морозилка затарена первосортным товаром».

Покосившись на берег, с изумлением замечаю Ярика, прямо в костюме и кожаных туфлях шагающего по пляжу.

Наблюдаю, как к отцу со всех ног несется Эльер. Прыгает с разбегу. А сосед, подхватив сына, весело смеется.  Тонкие  ручки обвивают накачанную шею. Эльер  наскоро целует отца в щеку и тут же спрыгнув, спешит обратно строить замок. Занятный пацаненок. Хотел бы и я себе такого же…

А со своего места неуверенно поднимается Кристина. Во все глаза смотрит на прекрасную мужскую особь, появившуюся в ареале обитания.

Самка, блин!

Улыбается, будто знакомому.

 Но и мой дорогой сосед, заметив новых действующих лиц в нашем зоопарке, делает шаг навстречу. Подходит близко, почти вплотную. Но Кристина не отстраняется. Наоборот, что-то радостно тараторит.

Стерва!

Да и Ярик расслаблен и спокоен. Мне не видно его лица. Но голова слегка наклонена на бок, а руки уже взлетают раскрывая объятия. Да и Кристина тянет к нему свои ручки-веточки.

Короткие обнимашки…смех…

Стоп! Наш сосед знаком с Кристиной?! Откуда, черт побери!

Сказал бы кто-нибудь, не поверил! Но, скорее всего, моя догадка верна. Эти двое точно общались ранее. Тесно общались…

Интересный поворот.

Стискиваю челюсти, когда  пальцы Ярика слегка касаются предплечья Кристины. Жест скорее дружеский и ободряющий, лишенный сексуального подтекста. Но меня перекрывает не по-детски.

Какого хрена?!

А куда смотрит моя охрана? В досье точно никакой инфы нет. Внутри закипает злоба. Дикое безбашенное чувство, от которого хочется разнести все кругом. Дать выход гневу, ни с того ни с сего затопившему душу.

6.Кристина. В новом доме

– Мажем, ты баттером сотку не проплывешь? – фыркает Шершнев, подхватывая из рук телохранителя белоснежное полотенце. Вытирает лицо, затем волосы и внимательно смотрит на Ярослава.

Но того такие подначки мало волнуют.

– Я и полтос не протяну. Сдохну, – усмехается он добродушно. – Куда мне до тебя, морское чудовище?

Прячу улыбку. Если Матвей увидит, скандала не избежать. Повернувшись к Лизавете, делаю вид, что наблюдаю за детьми. А саму так и тянет посмотреть, как по крепкому мускулистому телу сбегают капли воды.

Матвей в мокрых шортах, прилипших к мощным бедрам, кажется древним богом, сошедшим на Землю.

Отвожу глаза в сторону. Нельзя так откровенно пялиться на чужого мужика. Конечно, он до боли напоминает своего… родного… Но это точно не повод.

Шершнев с Ярославом лениво подкалывают друг друга. А я, как обычно, в мужской компании чувствую себя неуютно.

– Мамочка, я кушать хочу, – неожиданно сообщает Лиза.

«Когда ребенок ел в последний раз? В самолете?» – мысленно хватаюсь за голову. И где тут можно перекусить?

– Жека, проводи, – лишь на секунду оторвавшись от разговора, кивает Матвей охраннику и снова внимательно слушает Ярослава, рассказывающего о капитализации активов и наблюдательном совете.

 Вроде по-русски говорят, но я ни слова не понимаю. Ну и не надо! Подумаешь!

Подхватив сумку, беру Лизу за руку.

Светски прощаюсь с Ярославом и маленьким Эльером.

Пока. Пока.

Телохранитель Шершнева предупреждает кого-то по рации.

– Леди хотят есть, Макс.

Леди… Это мы с Лизаветой.

Вслед за Жекой поднимаюсь по широким ступеням, мощеным кусками мрамора, и, попав в просторное патио, с удивлением смотрю на уставленный приборами стол и подбегающего официанта.

– Что желаете? – услужливый мужчина в годах церемонно помогает нам с Лизаветой сесть. Протягивает листок А4. Бегло просматриваю. Сегодня в меню значатся два супа, несколько видов мясных блюд и гарниры. О салатах и закусках молчу.

– Простите, Кристина Вячеславовна, – кается официант. – Мы не успели подготовиться. Детское меню будет к вечеру. А сейчас от всей души рекомендую супчик с броколли и котлетки из индейки. У нас вся продукция своя. С фермы.

– Хорошо, – изумленно киваю я. – А куриный бульон у вас есть?

– Конечно–конечно, – заверяет меня официант.

– Тогда нам бульон и котлеты, – решаюсь я и, заметив, как в патио входит бледная Инна в черном развевающемся платье, поспешно встаю из-за стола. – Мы вернемся через пятнадцать минут. Лизе нужно искупаться…

Лихорадочно хватаю сумку. Беру дочку за руку. И натыкаюсь на надменный взгляд и презрительную усмешку госпожи Шершневой. Она проходит к другому столу. Садится нога за ногу так, что в разрезе шифоновых полотен виднеется белая ляжка. Закуривает сигарету и что-то велит официанту. Тот со всех ног бежит исполнять. А мы с Лизой поднимаемся наверх в нашу комнату и, распахнув дверь, замираем на месте.

Все свободное пространство гостевой спальни заставлено игрушками. Огромная двуспальная кровать вынесена, и на ее место поставлены две кровати поуже. Над одной установлен легкий шифоновый полог, который венчает корона. А вторая застелена красивым покрывалом.

Плазма прикручена к стене. Белые комоды, заменившие темный шкаф, тоже появились.

– Мамочка, гляди, какие игрушки! – восхищенно тянет Лизавета, со всех ног кидаясь к пупсу, сидящему на детском кресличке. – А вот домик Барби! Помнишь, ты мне такой покупать не хотела…

– Сначала в душ, – предупреждаю я, мысленно закипая.

Кто и почему без моего разрешения накупил всю эту гору игрушек!

Шершнев! Кто же еще!

– Лиза, – строго зову дочку.

А она ноет жалостливо.

– Ну мамочка-а!

Будто не слыша стонов, захожу в ванную. И сразу замечаю новую дверцу на металлическом каркасе. Медленно включаю воду, стараясь прийти в себя, и не могу. За каких-то пару часов стандартную гостевую комнату превратили в настоящую детскую.

Кто бы ни был этот человек, я не чувствую к нему благодарности. Эта детская, заполненная игрушками и красивой мебелью, говорит только об одном.

Я в полном игноре. Никто не собирается считаться со мной. И мнение матери ребенка тут никому не интересно.

Лиза номинально наследница, а здешним миром правят большие деньги.

– Мамочка, – дочка подбегает ко мне. Обнимает за ногу. Прижимается щекой к бедру. – Эти игрушки, конечно, красивые, но какие-то неродные. Люблюська в сто раз лучше этого пупса нарядного, понимаешь?

Лиза возмущенно отводит ручонку в сторону. Взмахивает ей, всем своим видом показывая возмущение.

– Давай песок смоем. Спустимся, пообедаем, а потом решим, что с этими игрушками делать…

– Мебель и посудку можно оставить. А пупса и дом Барби отдадим другому ребенку. Для одного слишком много, – рассуждает дочка, раздеваясь и становясь под душ. Намылив руки гелем для душа, веду ладонями по маленькой спинке и животику.

Мой родной человечек! Самое драгоценное, что есть в жизни. Никому не позволю отобрать. Буду до последнего вздоха бороться.

Немного позже, переодеваясь в майку и шорты, я лихорадочно размышляю, что предпринять. Я не могу оставить, как есть, эту выходку. Если проглочу, в следующий раз сядут на голову.

Что там Матвей говорил про закрытый пансион? Этот гад любит угрожать при каждом удобном случае. Но Ярослав обещал помочь… Хоть кто-то тут свой оказался.

Так ничего не решив, вместе с Лизой спускаюсь в патио. Она прижимает к себе свою любимую куклу и что-то там приговаривает тихонечко. А до меня долетают отдельные слова.

– Я тебя не брошу… Люблюська моя дорогая…

Совсем как я.

В патио нас уже ждет накрытый стол. Из небольшой супницы официант чинно разливает суп. Показывает Лизавете на профитроли в виде домиков и грибков.

– Повар для вас расстарался, маленькая леди…

Дочка хихикает, и я вместе с ней. И не сразу замечаю, как к нашему столу подходит Матвей. В белых льняных штанах и такой же рубашке он больше похож на героя бразильского сериала. Темные мокрые волосы зачесаны назад, в глазах полыхает пожар, а губы растянуты в искусственную улыбку.

7. Матвей. Дорогой папа

7. Мат­вей. До­рогой па­па 

– А что не так? – спра­шиваю, не скры­вая ус­мешки. – Нам ка­залось, ре­бенок дол­жен об­ра­довать­ся. Ес­ли, ко­неч­но, его не нас­тро­ить про­тив. Это все ва­ше вли­яние, Крис­ти­на…

– Как вы сме­ете! – вски­дыва­ет­ся она. На гла­зах по­яв­ля­ют­ся сле­зы. И мне на ко­рот­кий мо­мент ста­новит­ся жаль эту жен­щи­ну. Де­воч­ку я все рав­но от­бе­ру. Пусть да­же не на­де­ет­ся.

«И Ярик те­бе не по­может, кра­сави­ца, – ду­маю, още­рив­шись. Вспо­минаю, как пять ми­нут на­зад я от­крыл зер­каль­ную дверь. Во­шел в царс­тво иг­ру­шек и прес­по­кой­но дос­тал из сум­ки ви­зит­ку. Ма­лень­кая ла­худ­ра да­же не пот­ру­дилась ее спря­тать. За что и поп­ла­тилась.

Хе-хе-хе…

…– я – мать ре­бен­ка, – про­дол­жа­ет гнуть свое Крис­ти­на. – И вы прос­то обя­заны со мной со­вето­вать­ся, преж­де чем пред­при­нимать ка­кие-то дей­ствия от­но­ситель­но Ли­зы. Ес­ли бы вы по­дари­ли ей од­ну кук­лу, по­верь­те, бы­ло бы дос­та­точ­но. А це­лая ком­на­та иг­ру­шек ее сна­чала об­ра­дова­ла, а по­том выз­ва­ла от­торже­ние.

– Ко­неч­но, – ки­ваю я, за­мечая, как у де­вицы в ру­ке дро­жит вил­ка. Нер­вни­ча­ет. И пра­виль­но де­ла­ет. Бой­ся ме­ня, за­раза!

 – Впредь обя­затель­но, – ус­та­ло ки­ваю я. Сле­жу взгля­дом за Ми­шей, не­сущим­ся с под­но­сом ко мне, и, вдох­нув за­пах све­жепо­жарен­но­го мя­са на ми­нуту за­бываю о проб­ле­мах.

От­влек­шись на стейк, ле­ниво раз­ре­заю его но­жом. Для ме­ня это всег­да ри­ту­ал и та­инс­тво. Ни­ког­да не уга­да­ешь, что ждет те­бя внут­ри. Вни­матель­но смот­рю на сте­пень про­жар­ки. Лишь в са­мом цен­тре вид­не­ет­ся ро­зовое пят­но. Иде­аль­ный мидл велл.

– Спа­сибо, – кив­ком го­ловы от­пускаю зас­тывше­го ря­дом Ми­ха­ила. И ког­да он от­хо­дит в сто­рону, ро­няю неб­режно.

– Пос­ле обе­да встре­ча­ем­ся у ме­ня в ка­бине­те. Я вы­зову на­шего док­то­ра для бе­седы, – со­об­щаю, про­жевав ма­лень­кий ку­сочек мя­са.

По­вар нем­но­го пе­ребор­щил со спе­ци­ями, но в це­лом я до­волен про­жар­кой.

– За­чем? – тут же вски­дыва­ет­ся Крис­ти­на. – Мы со­вер­шенно здо­ровы.

– Док­тор обя­зан сос­та­вить ва­ши лич­ные кар­ты. Это наш се­мей­ный врач. Очень вы­сокой ква­лифи­кации. Нуж­но знать, есть ли у де­воч­ки ал­лергия или дру­гие за­боле­вания…

– Хо­рошо, – уны­ло сог­ла­ша­ет­ся Крис­ти­на. – Я по­об­ща­юсь. Но толь­ко не в ва­шем при­сутс­твии, Мат­вей Алек­сан­дро­вич.

Ого! Да это вы­зов! Прек­расно! Люб­лю со­рев­но­вания. А пе­ретя­гива­ние ка­ната – мой лю­бимый вид спор­та. Всю жизнь в нем уп­ражня­юсь.

Толь­ко у те­бя си­ленок не хва­тит, де­воч­ка!

– Не воп­рос, – за­веряю вор­чли­во и до­бав­ляю вкрад­чи­во. – То есть ты уже при­няла ре­шение, Крис? Ос­та­ешь­ся здесь? И боль­ше не бу­дешь счи­тать се­бя гость­ей в этом до­ме?

– А кем? – вски­дыва­ет­ся она. – При­живал­кой? Тут я точ­но не хо­зяй­ка…

– Хо­чешь ею стать? – спра­шиваю ехид­но и вни­матель­но смот­рю за ре­ак­ци­ей.

– Нет, спа­сибо.

Ко­рот­кий взмах го­ловы, и де­вицы уты­ка­ет­ся но­сом в свою та­рел­ку.

Вре­мя свет­ской бе­седы ис­текло, по­ра пе­рехо­дить к ак­тивным дей­стви­ям.

– Ты лю­бишь со­бак? – спра­шиваю у Ли­заве­ты, го­ня­ющей по та­рел­ке про­фит­роль в ви­де гриб­ка.

– Да! – вскри­кива­ет она ра­дос­тно. – Очень! Толь­ко ма­ма не раз­ре­ша­ет за­водить.

И тут же по­ника­ет под уко­риз­ненным взгля­дом ма­тери.

– У нас тут есть нес­коль­ко со­бак, – за­говор­щицки со­об­щаю ре­бен­ку. – Они жи­вут в спе­ци­аль­ных воль­ерах.

– А за­чем? – пыт­ли­во ин­те­ресу­ет­ся ма­лыш­ка. – Ес­ли они жи­вут от­дель­но, то ник­то их не при­лас­ка­ет, не об­ни­мет. И кто у них хо­зя­ин?

Смыш­ле­ная де­воч­ка! Го­раз­до ум­нее сво­ей ма­маши. Чувс­тву­ет­ся Шер­шневская по­рода.

– Мы мо­жем сра­зу пос­ле обе­да схо­дить к воль­ерам. Пос­мотришь на взрос­лых со­бак и щен­ков,  – улы­ба­юсь я и, от­хлеб­нув со­ка, на­тал­ки­ва­юсь на не­доволь­ный взгляд Крис­ти­ны.

– Вы с на­ми? – спра­шиваю нас­мешли­во. – Или от­дохне­те в но­мере?

– Мы с Ли­зой вмес­те, – за­яв­ля­ет ре­шитель­но. Упи­ра­ет­ся в ме­ня не­году­ющим взгля­дом.

Ну-ну, по­зыр­кай на ме­ня, де­воч­ка!

– То есть вы иде­те в ком­плек­те? – шеп­чу в ма­лень­кое ро­зовое уш­ко, це­ремон­но по­могая Крис­ти­не вый­ти из-за сто­ла. Чувс­твую теп­ло ее те­ла и бо­рюсь с же­лани­ем за­пус­тить ру­ку под бе­лую май­ку, бол­та­ющу­юся на ху­день­ких пле­чиках.

Крис­ти­на дер­га­ет­ся, как от уда­ра.

– Да как вы сме­ете? – ши­пит зме­ей и, взяв доч­ку за ру­ку, хо­чет увес­ти в спаль­ню.

– Ма­ма, дя­дя обе­щал по­казать со­бак! – на­поми­на­ет ре­бенок. И моя плен­ни­ца ки­ва­ет со вздо­хом.

Не хо­чет расс­тра­ивать ре­бен­ка.

По до­роге к воль­ерам, иду­щей в те­ни со­сен, я с улыб­кой наб­лю­даю за Ли­зой, при­тан­цо­выва­ющей чуть впе­реди. Ей нет де­ла до взрос­лых. И ма­лень­кий че­лове­чек прос­то ра­ду­ет­ся жиз­ни. На­пева­ет ка­кую-то ду­рац­кую пе­сен­ку.

8. Матвей. Завещание, мать вашу!

8. Мат­вей. За­веща­ние, мать ва­шу! 

На об­ратном пу­ти Ли­заве­та ве­село бол­та­ет но­гами и та­рато­рит о щен­ках. Да­же за­была о боль­ной ко­лен­ке. Нуж­но все-та­ки по­казать де­воч­ку вра­чу.

От че­го еще от­махну­лась ма­лохоль­ная ма­маша? На­до сде­лать УЗИ всех жиз­ненно важ­ных ор­га­нов. А то с этой Крис­ти­ной мож­но все­го ожи­дать.

Мне да­же хо­чет­ся ее встрях­нуть. Зас­та­вить ду­мать здра­во. Но, ви­димо, не в ко­ня корм. Стран­ный бе­зот­ветс­твен­ный че­ловек.

Неп­ро­из­воль­но ко­шусь на ма­лыш­ку. Она точ­но Шер­шне­ва. Тут сом­не­ний быть не мо­жет. Так же, как и отец, мор­щит нос, и раз­рез глаз его.

Труд­но по­верить в про­ис­хо­дящее. Вот эта ма­лень­кая де­воч­ка – моя сес­тра? Серь­ез­но?! Та же сте­пень родс­тва, как и с Ань­кой. Твою ж мать!

Уди­вил ты ме­ня на­пос­ле­док, до­рогой па­па. Так или ина­че, но вы­пус­кать ре­бен­ка из сво­его по­ля зре­ния я не на­мерен.

Дев­чонка ло­вит мой вни­матель­ный взгляд и сму­ща­ет­ся. За­рыва­ет­ся но­сом в бок ма­тери. Та ус­по­ка­ива­юще при­жима­ет ее к се­бе и что-то шеп­чет на уш­ко.

От­во­рачи­ва­юсь, не же­лая пу­гать ма­лыш­ку. И в ко­торый раз по­ража­юсь этой уди­витель­ной бли­зос­ти. В мо­ей семье точ­но та­кой не бы­ло!

Сум­рачно ко­шусь на на­качан­ную спи­ну Же­ки, уве­рен­но ве­дуще­го гольф-кар по из­ви­лис­той ал­лее. Сно­ва ис­подволь раз­гля­дываю Ли­зу. Ме­ня не­удер­жи­мо тя­нет ее рас­смат­ри­вать. На­ходить на­ши фа­миль­ные чер­ты. Но взгляд по­чему-то с ма­лень­ко­го ли­чика съ­ез­жа­ет на ми­ловид­ное ли­цо ее ма­тери. Сколь­зит ни­же и ос­та­нав­ли­ва­ет­ся на гру­ди, ед­ва прос­ту­па­ющей из-под ши­рочен­ной фут­болки овер-сайз.

Это не одеж­да, а брат­ская мо­гила ка­кая-то! Нап­рочь скры­ва­ет жен­щи­ну под эти­ми мод­ны­ми шмот­ка­ми. На­фига, ска­жите, по­жалуй­ста?!

Опус­каю гла­за на строй­ные бед­ра в ши­роких шор­тах и ров­ные  в ме­ру на­качан­ные го­лени.

Спорт­смен­ка и кра­сави­ца? Ну-ну…

Без­думно ша­рюсь по фи­гуре си­дящей нап­ро­тив жен­щи­ны и сно­ва за­липаю на гру­ди. Все, что на­до, я уже ви­дел на пля­же. Те­перь мне хо­чет­ся сор­вать эти ду­рац­кие тряп­ки и…

Под­няв гла­за, на­тыка­юсь на сер­ди­тый взгляд Крис­ти­ны. Еще нем­но­го, и прог­ло­тит!

Ус­ме­ха­ясь, смот­рю пря­мо в гла­за. Не со­бира­юсь иг­рать в под­давки и мин­даль­ни­чать. Тут я во­жак стаи. При­выкай, де­воч­ка!

Дав­лю взгля­дом. По­корись, а не то по­жале­ешь.

Крис­ти­на фыр­ка­ет воз­му­щен­но и сда­ет­ся пер­вая. Ви­жу, как чувс­твен­ные гу­бы нес­лышно вы­водят «иди­от». И го­тов рас­хо­хотать­ся в го­лос.

Я те­бе по­кажу, ми­лая, кто из нас иди­от, а кто нет. Ес­ли хо­чешь вой­ну, я ее те­бе ор­га­низую.

Наб­лю­даю, как ще­ки Крис­ти­ны за­лива­ют­ся алым цве­том. И она, что­бы скрыть рас­те­рян­ность, нак­ло­ня­ет­ся к до­чери.

– Как твоя нож­ка? Не бо­лит?

– Нет! – ра­дос­тно воз­ве­ща­ет Ли­за. – Мне щен­ки по­мог­ли. Зна­ешь, ма­моч­ка, ка­кие они це­леб­ные! Да­вай к ним каж­дый день хо­дить!

Крис­ти­на не­охот­но сме­ет­ся. Улы­ба­юсь и я. А ког­да гольф-кар ос­та­нав­ли­ва­ет­ся око­ло крыль­ца, вы­хожу пер­вым. Вы­нимаю ма­лыш­ку из ма­шины и, пос­та­вив на зем­лю, по­даю ру­ку ее ма­тери.

– Это лиш­нее, – смот­рит та на ме­ня в упор. А в гла­зах по­лыха­ет огонь.

– Все­го лишь веж­ли­вость, Крис­ти­на Вя­чес­ла­вов­на. А не то, что вы по­дума­ли, – до­бав­ляю с сар­казмом.

Де­вица вспы­хива­ет как спич­ка. За­лива­ет­ся крас­кой.

Твою мать, ей то­же хо­чет­ся?! Прав­да?

Это хо­рошо. Еще од­на точ­ка, на ко­торую мож­но на­давить.

– Где ты был? – выс­ка­кива­ет на крыль­цо Аня. – Зво­ню те­бе, зво­ню…

– А ты у ме­ня в чер­ном спис­ке, – как ни в чем не бы­вало за­мечаю я. – Еще с зи­мы, ес­ли пом­нишь.

– Я ду­мала, ты прос­тил, – рас­те­рян­но бле­ет сес­тра. – Мы же вро­де по­мири­лись, Мат­вей?

– Да, – ки­ваю доб­ро­душ­но. Ко­шусь на Крис­ти­ну и Ли­зу, взбе­га­ющих по сту­пень­кам. – Что слу­чилось? – ин­те­ресу­юсь неб­режно. И уже хо­чу зай­ти в дом, что­бы вмес­те с дев­чонка­ми под­нять­ся в лиф­те, как ла­донь сес­тры собс­твен­ни­чес­ки ло­жит­ся на мою ру­ку.

– По­дож­ди, – нас­той­чи­во про­сит Аня и шеп­чет за­говор­щицки. – Ма­ме уда­лось под­ку­пить сек­ре­таря но­тари­уса. Она чи­тала де­ло и да­же сфо­тог­ра­фиро­вала за­веща­ние. Сей­час ма­ма уго­ща­ет ее ча­ем в па­тио. Ждем те­бя.

– Я вам за­чем? – мор­щусь не­доволь­но. Не­нави­жу эту са­моде­ятель­ность. Ин­на по ду­рос­ти сей­час та­ких дров на­лома­ет. По­том за год не раз­гре­бу. – Приш­ли мне скрин. И но­мер кар­ты ос­ве­доми­теля. Я рас­пла­чусь и про­ана­лизи­рую…

– Спа­сибо, бро! – тя­нет­ся ко мне Аня. Це­лу­ет в ще­ку и быс­тро бе­жит об­ратно в дом. – Толь­ко ты ме­ня уда­ли из ЧС! – кри­чит в две­рях.

– Ко­неч­но, ми­лая, – ки­ваю ко­рот­ко и, зай­дя в холл, ра­зоча­рован­но смот­рю по сто­ронам. Крис­ти­на с Ли­зой уже у­еха­ли.

9. Матвей. Предложение

9. Мат­вей. Пред­ло­жение 

Над мо­рем мед­ленно опус­ка­ет­ся сол­нце, ок­ра­шивая бе­рег и во­ду в мяг­кие по­луто­на. Тот са­мый зо­лотой час, ко­торый так лю­бят фо­тог­ра­фы.

Но  для ме­ня мер­кнет свет. Как объ­яс­нить Крис­ти­не о на­вис­шей опас­ности? Я точ­но не ре­шусь. Да и кто бы смог.

- По­чему Ли­за в бас­сей­не? У нее от­кры­тая ра­на? – спра­шиваю не­году­юще. Все-та­ки Крис­ти­на не­ради­вая мать. – Так по­заго­рать за­хоте­лось?

- Там все­го лишь сса­дина. Все об­ра­бота­но и опас­ности не пред­став­ля­ет. Тем бо­лее ва­ши сот­рудни­ки за­вери­ли, что бас­сейн чис­тый.

- Ну ес­ли так, - сда­юсь без боя. Я во­об­ще-то не за этим при­шел. – Есть раз­го­вор, Крис­ти­на, - бро­саю ко­рот­ко.

- Наз­начь­те вре­мя, по­гово­рим, - рас­те­рян­но за­меча­ет она.

- Сей­час, - ры­каю не­тер­пе­ливо.

В на­шей род­ной бо­гадель­не слу­хи раз­но­сят­ся быс­тро. И у стен есть уши. Та­кие ог­ромные как у сло­на. По­это­му луч­ше на­давить на дев­чонку сей­час и выр­вать у нее сог­ла­сие на брак. А там де­ло тех­ни­ки. Но мое имя дол­жно ее обе­зопа­сить.

Грох­нуть па­пину тел­ку – воз­можно для Ин­ны и свя­тое де­ло. Но по­кусить­ся на мою собс­твен­ную семью весь­ма чре­вато.

- Я не мо­гу, - ки­ва­ет Крис­ти­на на доч­ку. – Да­вай­те по­поз­же встре­тим­ся. Ког­да Ли­за ус­нет…

- За­пом­ни, ми­лая, - го­ворю, не скры­вая ус­мешки. – Я очень за­нятой че­ловек. И ес­ли я наз­на­чаю встре­чу, ее обыч­но не пе­рено­сят. Твое вре­мя сей­час. А за де­воч­кой прис­мотрят, - ки­ваю на Же­ку с Ни­китой, ма­ячу­щих сза­ди.

- Лад­но, - Крис со вздо­хом на­дева­ет ха­лат. За­пахи­ва­ет лег­кие, поч­ти воз­душные по­лы. А я как пос­ледний иди­от пя­люсь на ак­ку­рат­ные хол­ми­ки гру­дей  и на­качан­ный жи­вотик.

- Что вы хо­тите? – взды­ха­ет де­вица, как толь­ко мы са­дим­ся око­ло бар­ной стой­ки. Мес­то выб­ра­но нес­лу­чай­но. Наш ма­лень­кий бар не прос­матри­ва­ет­ся из окон. Наб­лю­дате­ли и сви­дете­ли мне сей­час не нуж­ны.

- Же­нить­ся на те­бе, - вы­пали­ваю без вся­ких ввод­ных. – Хо­чу обе­зопа­сить те­бя и Ли­зу. Ты же по­нима­ешь всю опас­ность си­ту­ации. Как толь­ко вскро­ет­ся за­веща­ние, тво­ей спо­кой­ной жиз­ни при­дет ко­нец. Те­бя бу­дут осаж­дать ре­пор­те­ры, мо­шен­ни­ки всех мас­тей. Нач­нешь пе­режи­вать из-за Ели­заве­ты. Она сра­зу ста­нет же­лан­ной до­бычей… А чем за­кан­чи­ва­ет­ся кид­неппинг ты в кур­се… Я же обес­пе­чу те­бе и ре­бен­ку пол­ную за­щиту.

- Это ка­кой-то бред, - шеп­чет Крис, прик­ры­вая ла­дош­кой рот. – Мы жи­вем в дру­гом ми­ре и не име­ем ни­како­го от­но­шения к ва­шему… - упорс­тву­ет она. Но я пе­реби­ваю на по­лус­ло­ве.

Я лег­ко мо­гу отоб­рать у те­бя доч­ку. Ты же ни­кудыш­ная мать, - бро­саю неб­режно.

- По­донок! – бь­ет­ся она, ста­ра­ясь выр­вать­ся из зах­ва­та. – Что те­бе нуж­но?

- Нас­ледс­тво мо­его от­ца дол­жно вер­нуть­ся в семью, - каж­дым сло­вом раз­ре­заю воз­дух. – Вый­дешь за ме­ня за­муж и пе­редашь мне уп­равле­ние ак­ти­вами. Брак не бу­дет но­миналь­ным.

- А ес­ли я не хо­чу? – она под­ни­ма­ет на ме­ня  гла­за, пол­ные слез.

- Я не спра­шиваю, а выд­ви­гаю тре­бова­ния, - ро­няю хо­лод­но. – Сог­ла­шать­ся или нет, те­бе ре­шать. Но де­воч­ка в лю­бом слу­чае ос­та­ет­ся в семье. Она- Шер­шне­ва. Я ду­маю, тест по­кажет вы­сокий ре­зуль­тат.

- Тест? – изум­ленно смот­рит на ме­ня Крис­ти­на.

- Тру­боч­ку, из ко­торой пи­ла Ли­за, я от­пра­вил в ла­бора­торию. Офи­ци­аль­ное зак­лю­чение бу­дет уже се­год­ня.

- Вы не име­ли пра­ва, - в ужа­се вы­дыха­ет она. Ин­те­рес­но, че­го так ис­пу­галась? Где-то я на­давил на бо­ляч­ку и сам не по­нял.

- Ты да­же не пред­став­ля­ешь, де­воч­ка, пре­дела мо­их прав и воз­можнос­тей. По боль­шо­му сче­ту его прос­то нет. По­это­му, со­ветую пе­рес­тать вы­делы­вать­ся и сог­ла­сить­ся на мое пред­ло­жение.

- Мне нуж­но по­думать, - шеп­чет она и на всех па­рах спе­шит к бас­сей­ну, где с кру­гом пла­ва­ет Ли­за.

Бе­ги-бе­ги, ку­кол­ка! Да­леко не убе­жишь. - Я ле­ниво смот­рю вслед и ни­куда не ду­маю ухо­дить. Зна­ком под­зы­ваю Ми­ха­ила, кру­тяще­гося не­пода­леку.

- Как обыч­но, Миш.

И по­ка наш бар­мен-офи­ци­ант в оп­ре­делен­ной пос­ле­дова­тель­нос­ти сме­шива­ет вод­ку с ро­мом, се­реб­ря­ную те­килу и джин, я  как за­чаро­ван­ный гля­жу, на Крис­ти­ну. Моя бу­дущая же­на на­иг­ра­но ве­село во­зит­ся с доч­кой в бас­сей­не.

Неп­ред­ска­зу­емая де­вица! По­хоже, наш пред­сто­ящий брак не бу­дет скуч­ным!

Крис­ти­на. Вни­мание, тре­вога! 

На­ша ком­на­та пос­ле воз­вра­щения с со­бачь­ей фер­мы встре­ча­ет нас пер­воздан­ным ви­дом. Ши­рокая кро­вать пос­ре­дине, прик­ру­чен­ная к сте­не плаз­ма и ус­той­чи­вый де­ревян­ный стол, на ко­тором си­дит па­ра ку­кол и ло­по­ухий за­яц. Ни­каких до­миков Бар­би и кро­ватей с ко­рона­ми. Толь­ко лишь гор­ничная тща­тель­но пы­лесо­сит ков­ро­лин.

- Ой, я не ус­пе­ла, Крис­ти­на Вя­чес­ла­вов­на! – при­чита­ет она.

10. Матвей. Меня отшила папина телка?

10. Мат­вей. Ме­ня от­ши­ла па­пина тел­ка? 

Все сов­па­ло от­лично! Я бы сам луч­ше не смог бы спла­ниро­вать.

Про­виде­ние, мать ва­шу…

И Ром­кин офис раз­гро­мили вов­ре­мя, и Ярик при­бежал со сво­ими пре­дос­те­реже­ни­ями. По-мо­ему, он го­нит. Ну кто и за ка­ким хрен спус­тя поч­ти пять лет  бу­дет ис­кать что-то в пус­том офи­се.

 Сра­зу пос­ле ги­бели бра­та отец вы­вез его лич­ные ве­щи на­вер­ня­ка за­казал кли­нинг. Вот толь­ко не­яс­но, по­чему так и не сдал в арен­ду. Ак­ти­вы дол­жны ра­ботать. А этот у нас яв­ный от­мо­роз.

Ко­му он хоть от­хо­дит пос­ле па­пиной смер­ти? И ког­да у нас встре­ча с но­тари­усом? Этот га­деныш не за­хотел ид­ти на кон­такт. Прос­то ог­ла­сил спи­сок нас­ледни­ков и за­явил, что име­ет точ­ные инс­трук­ции Алек­сан­дра Юрь­еви­ча.

Ин­те­рес­но, сколь­ко ему за­баш­лял отец? Хо­тя уже и не­важ­но. Крис­ти­ну я об­ра­ботал.

Один сплош­ной кайф. Те­ти-ме­ти ос­та­нут­ся в семье, Ин­на ни­кого не за­кажет. По­бо­ит­ся ме­ня суч­ка! И как до­пол­ни­тель­ный бо­нус - го­рячая те­лоч­ка сог­ре­ет мою пос­тель. И са­мое глав­ное, ни од­ной ко­пей­ки не пот­ра­тил.

- Алекс, - зо­ву в труб­ку на­шего уп­равля­юще­го. Се­год­ня у нас праз­днич­ный ужин. Будь добр, ор­га­низуй!

- Кхм, - про­каш­ли­ва­ет­ся тот и до­бав­ля­ет спо­кой­но. – Хо­рошо, Мат­вей Алек­сан­дро­вич. Бу­дут ка­кие-то по­жела­ния?

- Нет, - про­из­но­шу как мож­но неб­режней. – Де­лика­тесы как обыч­но, шам­пан­ское «Крис­тал» или «Мо­ёт» и что-ни­будь для ре­бен­ка.

- Не воп­рос, - ко­рот­ко ро­ня­ет Алек­сей. И ско­рее все­го, дож­давшись окон­ча­ния раз­го­вора, кро­ет ме­ня са­мыми гряз­ны­ми ру­гатель­ства­ми. Но мыс­ленно… Не дай бог хоть од­но сло­во прос­ко­чет на­ружу. Уво­лю нах­рен.

Под­нявшись с крес­ла, нес­пе­ша бре­ду в со­сед­нюю ком­на­ту. И преж­де чем рас­пахнуть дверь, тор­мо­жу.

Нуж­но пос­ту­чать. Джентль­ме­ны не вла­мыва­ют­ся к ле­ди.

Ус­ме­ха­юсь. К Крис­ти­не это по­нятие со­вер­шенно не от­но­сит­ся. Но ни­чего! Я при­дам лос­ку этой цы­пе. Сде­лаю из нее нас­то­ящую же­ну биз­несме­на.

Она от­кры­ва­ет не сра­зу. Зас­панная и лох­ма­тая, она выг­ля­дит по-до­маш­не­му при­тяга­тель­ной. Так и хо­чет­ся уб­рать с ли­ца свет­лые пряд­ки. За­рыть­ся паль­ца­ми в во­лосы. При­жать дев­чонку к сте­не и вор­вать­ся ей в рот тре­бова­тель­ным по­целу­ем.

«О чем я ду­маю, твою мать», - чер­ты­ха­юсь, нат­кнув­шись на изум­ленный взгляд

- Что-то еще слу­чилось? – не­пони­ма­юще смот­рит Крис­ти­на. – Ли­за ус­ну­ла и я вмес­те с ней.

- Нуж­но по­гово­рить, - тя­ну де­вицу за ру­ку. И не вы­пус­кая тон­кое за­пястье из нек­репко­го зах­ва­та, ве­ду в холл.

Усев­шись на ди­ван, при­об­ни­маю за пле­чи.

Так и хо­чет­ся уго­ворить сдать­ся.

- Хо­чу ве­чером объ­явить о на­шей по­мол­вке, - за­яв­ляю, ог­ла­живая тон­кие паль­цы.

- За­чем вы это де­ла­ете? – Крис­ти­на под­ни­ма­ет на ме­ня гла­за пол­ные слез.

- Хо­чу за­щитить, - по­жимаю пле­чами и до­бав­ляю хрип­ло. – И прос­то хо­чу, Крис…

Дев­чонка мо­мен­таль­но ста­новит­ся пун­цо­вой.

- Для за­щиты не­обя­затель­но же­нить­ся, - мо­та­ет она го­ловой. – По­жалуй­ста, не де­лай­те пос­тупки, о ко­торых по­том бу­дете рас­ка­ивать­ся.

«Ишь ты, ма­лень­кая мо­ралис­тка! – гля­жу в упор на де­вицу. – Ты во­об­ще кто та­кая?»

- Обыч­но я об­ду­мываю каж­дый свой шаг, - объ­яс­няю снис­хо­дитель­но. – И этот не ис­клю­чение. По­это­му да­вай пе­рей­дем к обы­ден­ным  ве­щам. Нуж­но выб­рать коль­цо. Ку­пить те­бе шмот­ки.

- У ме­ня все есть, - ти­хо про­из­но­сит Крис­ти­на. – Мно­го брен­до­вой одеж­ды. Толь­ко  я тер­петь не мо­гу ее. Уни­фор­ма ка­кая-то!

В гру­ди ека­ет от бе­зот­четной бо­ли. Эту рас­хо­жую фра­зу очень лю­бил пов­то­рять мой брат. И сам аб­со­лют­но и за­мора­чивал­ся на тряп­ках. Рас­тя­нутый сви­тер и зас­ти­ран­ные джин­сы, или май­ка с шор­та­ми – вот и весь обыч­ный Ром­кин при­кид, ко­торый он пред­по­читал по­купать где по­пало.

- Это все­го лишь эти­кет­ка, бро, - от­ма­хивал­ся от мо­их нас­тавле­ний.

Паль­цы неп­ро­из­воль­но сжи­ма­ют­ся в ку­лак. Во что ты влип, Ро­мыч? И по­чему твои вра­ги до сих пор идут по сле­ду, хо­тя прош­ло без ма­лого пять лет. И ку­да де­лись твои под­ружки? Где мне ис­кать этих дол­банных Джо и Кит­ти?

- На ужи­не бу­дут все свои. Но одень­ся при­лич­но, - бур­чу вор­чли­во.

- Я не знаю ва­ших норм, - уп­ря­мо за­яв­ля­ет кра­сави­ца. – Ар­ма­ни при­лич­но, а Ба­лен­си­ага нет? Или все за­висит от кол­лекции? Это­го го­да идет, а прош­ло­год­нюю нуж­но сдать в се­конд-хэнд?

- Не сов­сем так, - улы­ба­юсь пок­ро­витель­ствен­но. – Мы мог­ли бы смо­тать­ся в центр… при­купить те­бе что-ни­будь. А за­од­но выб­рать коль­цо.

- Мне все рав­но, - мор­щится она, под­ни­ма­ясь. Ро­ня­ет неб­режно. – Но ес­ли ви­дите в этом смысл, по­ез­жай­те са­ми. Раз­мер паль­ца сем­надца­тый, одеж­ды – эс­ка… Из­ви­ните, мне нуж­но к Ли­зе, -до­бав­ля­ет, нап­равля­ясь об­ратно в спаль­ню.

11. Кристина. Будь со мной поласковей

11. Крис­ти­на. Будь со мной по­лас­ко­вей 

– Как те­бе это? – хо­леные паль­цы Мат­вея тя­нут­ся к коль­цу с круп­ным оди­ноч­ным кам­нем пря­мо­уголь­ной ог­ранки. – Или хо­чешь что-ни­будь по­хожее на Тиф­фа­ни?

В ду­ше не ве­даю, о чем речь, по­это­му за­мечаю нес­ме­ло.

– Вы­бери сам, Мат­вей.

– Бу­дешь но­сить пос­то­ян­но? – вски­дыва­ет­ся он.

– Ко­неч­но, это же твой по­дарок, – за­веряю с улыб­кой.

Про­дав­щи­ца смот­рит на нас умиль­но. Не­бось рас­сужда­ет мыс­ленно, как мне по­вез­ло.

Зна­ла бы… Будь моя во­ля, обош­ла бы Шер­шне­ва сто­роной. Слиш­ком Мат­вей на­поми­на­ет мне… Зас­тавля­ет сер­дце бить­ся силь­нее, а по­том ос­та­нав­ли­вать­ся на по­лув­здо­хе.

Не он… Аб­со­лют­но дру­гой, пос­то­рон­ний че­ловек. Но за­быв­шись, я сно­ва тя­нусь к не­му и са­ма се­бя ру­гаю за это.

На са­мом де­ле, есть мно­го та­кого, что я пред­почла не вспо­минать. Хо­тя бы ра­ди бе­зопас­ности. Сво­ей и Ли­зы.

Не­воз­можно за­быть лас­ко­вые паль­цы, бе­гущие по спи­не. Об­ни­маш­ки и  по­целуи. Ут­ренний не­насыт­ный секс, ког­да толь­ко прос­нувшись, тя­нешь­ся к лю­бимо­му и про­сыпа­ешь­ся окон­ча­тель­но под мер­ные тол­чки. Кру­ас­са­ны на зав­трак и ко­фе в тур­ке, ко­торый ва­рил толь­ко он.

  Пом­ню. И всег­да бу­ду пом­нить те дни, ког­да бы­ла счас­тли­ва. Та­кое уже не пов­то­рить­ся. Но это как те­рапия, что­бы чувс­тво­вать се­бя жи­вой. Ра­довать­ся сол­нцу, теп­ло­му дню, при­бою мо­ря.

– А вот это те­бе не нра­вит­ся? – сно­ва воз­вра­ща­ет ме­ня в ре­аль­ность Мат­вей. Глу­боко­мыс­ленно раз­гля­дыва­ет ко­леч­ко с оваль­ным изум­ру­дом, со всех сто­рон зак­ры­тым пла­тино­вым обод­ком.

Со­вер­шенно прос­тое и вмес­те с тем изящ­ное коль­цо, пол­ное бла­городс­тва.

– Да­вай ос­та­новим­ся на нем, – пред­ла­гаю я, нем­но­го ус­тав от оби­лия свер­ка­ющих кам­ней и нап­ря­жен­но­го взгля­да со­вер­шенно пос­то­рон­ней жен­щи­ны.

– Точ­но? Те­бе нра­вит­ся? – серь­ез­но уточ­ня­ет Мат­вей. – Бу­дешь но­сить? Или под­бе­рем дру­гое.

– Это за­меча­тель­ное, – ки­ваю, за­чаро­ван­но наб­лю­дая, как Шер­шнев на­дева­ет мне коль­цо на па­лец. – Очень кра­сивое. А к не­му есть серь­ги? – спра­шиваю у ди­рек­три­сы бу­тика. И за­метив, как она нер­вно по­водит пле­чами, вни­матель­но смот­рю на Мат­вея.

– Это коль­цо мо­ей ма­тери, – нег­ромко про­из­но­сит Мат­вей. – Рад, что ты выб­ра­ла имен­но его. А серь­ги для ком­плек­та я те­бе за­кажу.

– Спа­сибо, – бор­мо­чу, не зная, ку­да де­вать гла­за. Да и ма­дам нап­ро­тив чувс­тву­ет се­бя очень не­уют­но. Взгляд сра­зу из доб­ро­жела­тель­но­го де­ла­ет­ся ко­лючим. Но гу­бы по при­выч­ке рас­тя­гива­ют­ся в улыб­ке. Не­бось кое-кто пла­ниро­вал про­дать са­мое до­рогое коль­цо…

– Спа­сибо, – су­хо ки­ва­ет Мат­вей и, ког­да расс­тро­ен­ная ди­рек­три­са ухо­дит, за­меча­ет с улыб­кой.

– От­личное ко­леч­ко! Оно си­дит на те­бе как вли­тое. Буд­то для те­бя за­казы­вали…

– Очень не­удоб­но по­лучи­лось, – ро­няю еле слыш­но.

– Ты о тор­говке брил­ли­ан­та­ми? – над­менно при­под­няв бровь, ус­ме­ха­ет­ся Мат­вей. Смот­рит на ме­ня ис­пы­ту­юще. И я как ду­роч­ка те­ря­юсь под его взгля­дом. – Нап­люй! – мор­щится не­доволь­но.

– Как? – взды­хаю я.

– Слю­ной, – бро­са­ет ле­ниво и, при­тянув ме­ня к се­бе, скло­ня­ет­ся с по­целу­ем.

Ин­стинктив­но выс­тавляю ло­коть меж­ду на­ми. Но раз­ве эта сла­бая прег­ра­да мо­жет ос­та­новить Шер­шне­ва?

Он ле­гонь­ко уби­ра­ет мою ру­ку в сто­рону и ак­ку­рат­но сдви­га­ет с пле­ча бре­тель­ку са­рафа­на.

– Будь со мной по­лас­ко­вей, Крис­ти­ноч­ка, – шеп­чет хрип­ло и до­бав­ля­ет пос­ле се­кун­дной па­узы. – Ес­ли не хо­чешь неп­ри­ят­ностей.

 Крис­ти­на. По­целуи 

Лег­ко под­ны­ривая под по­дол са­рафа­на, ла­донь Мат­вея уве­рен­но пол­зет по мо­ему бед­ру. Мед­ленно и неж­но пе­репол­за­ет с внеш­ней сто­роны на внут­реннюю. Це­пенею от наг­лости Мат­вея, но не мо­гу про­из­нести и сло­ва.

Пос­лать? Дать по­щечи­ну? Или ог­реть вон той ки­тай­ской ва­зой, сто­ящей на ко­моде?

Ни один из ва­ри­ан­тов не под­хо­дит.

Будь Шер­шнев нор­маль­ным че­лове­ком, не стал бы тя­нуть за­муж, не уг­ро­жал бы от­нять доч­ку. Но еще Са­ша го­ворил, что его стар­ший сын лю­бит ид­ти к це­ли по го­ловам. И ес­ли ка­кая-то от­ле­тит в сто­рону, то он прос­то не за­метит.

«Об­хо­ди его де­сятой до­рогой, - со­вето­вал Са­ша. Но у ме­ня сей­час нет вы­бора. И де­ло тут не в нас­ледс­тве.

 Кто же счи­та­ет день­ги, ес­ли на ко­ну сто­ит жизнь?

Тер­пе­ливо жду, ког­да у Мат­вея прос­нуть­ся ос­татки со­вес­ти. Но ви­димо или с со­вестью не гус­то, или она есть, но спит очень креп­ко.

- Что ты си­дишь как по по­яс де­ревян­ная? – не­ожи­дан­но спра­шива­ет Мат­вей.

Нор­маль­ный по­ворот! Я еще и ви­нова­та!

- Не мо­гу так, - уби­раю его ру­ку с мо­ей но­ги. – Лю­ди в пер­вый день зна­комс­тва пы­та­ют­ся на­ладить об­ще­ние, а не ле­зут в чу­жие тру­сы.

12.. Матвей. Чем же ты меня взяла, девочка?

12.  Матвей.Чем же ты ме­ня взя­ла, де­воч­ка? 

Не­задол­го до ужи­на пе­ре­оде­ва­юсь в го­лубые джин­сы от Ди­ор и бе­лую ру­баш­ку.

Мо­жет, сей­час бы луч­ше по­дошел стро­гий кос­тюм. Но мне боль­ше нра­вит­ся со­чета­ние бе­лого и го­лубо­го.

На­ряд­но и буд­нично од­новре­мен­но.

Под­хо­жу к ог­ромно­му гло­бусу, сто­яще­му у ме­ня в ка­бине­те. На ав­то­мате гла­жу ла­киро­ван­ную  по­вер­хность, бе­зоши­боч­но по­падая ку­да-то в рай­он Ита­лии и Фран­ции. Имен­но от­сю­да ро­дом эта до­рогая ин­крус­ти­рован­ная пер­ла­мут­ром ве­щица. Аб­со­лют­но бес­по­лез­ная и до­рогая, как па­мять о бра­те. Ром­ка прис­лал мне ее в по­дарок на юби­лей, и нес­коль­ко лет этот ан­тиквар­ный бар-гло­бус пы­лил­ся в кла­довой. Лишь пос­ле ги­бели бра­та мне стук­ну­ло в го­лову дос­тать этот чер­тов гло­бус и пос­та­вить ря­дом с ра­бочим сто­лом.

От­крыв изящ­ную по­лую крыш­ку, дос­таю бу­тыл­ку вис­ка­ря и хрус­таль­ный ста­кан. И плес­нув се­бе чуть боль­ше, чем на два паль­ца, зак­ры­ваю пер­со­наль­ный Зем­ной шар. Сно­ва за­дум­чи­во про­вожу ла­донью по тон­ко­му де­реву. Кра­сивая ра­бота ка­кого-то италь­ян­ско­го мас­те­ра. По­дарок со­вер­шенно не в ду­хе мо­его бра­та. Но выб­ра­но с умом. Поч­ти про­фес­си­ональ­но. Каж­дый год ве­щица при­бав­ля­ет в сто­имос­ти. Вот толь­ко я ее ни­ког­да не про­дам.

По­кой­ся с ми­ром, бро! Хоть мы ма­ло об­ща­лись в пос­ледние го­ды, но мне так грус­тно и оди­ноко без те­бя, Ро­мыч!

Усев­шись в крес­ло, не­видя­щим взгля­дом смот­рю на за­кат, пы­ла­ющий над мо­рем. Де­лаю гло­ток, дру­гой. Ян­тарная жид­кость об­жи­га­ет гор­ло и сли­зис­тую же­луд­ка.

Пле­вать!

До­пивая ос­тавший­ся вис­ки, пы­та­ясь соб­рать­ся с мыс­ля­ми. Что-то ме­ня раз­во­зит, как па­цана на вы­пус­кном. Зав­тра свадь­ба. Ко­неч­но, мож­но бы­ло ре­шить воп­рос с Крис­ти­ной ина­че. Ник­то не зас­тавлял ме­ня всо­вывать го­лову в пет­лю ду­рац­ко­го бра­ка. Я сам за­хотел прис­во­ить эту жен­щи­ну. Сде­лать ее сво­ей.

А еще де­воч­ка. Доч­ка мо­его от­ца. Ес­тес­твен­но, она дол­жна но­сить на­шу фа­милию. Но ко­му я вру! Об­ла­дать Крис­ти­ной Ра­кити­ной мне хо­чет­ся боль­ше.

Сжи­маю в ку­лак сво­бод­ную ру­ку. В сер­дцах сту­чу по под­ло­кот­ни­ку, зас­тавляя се­бя ду­мать связ­но. Не по­луча­ет­ся. Все мыс­ли кру­тят­ся вок­руг де­вицы, пос­ле дол­гих раз­ду­мий сог­ла­сив­шей­ся вый­ти за ме­ня за­муж.

Кра­сивая… Мо­лодая…

Один не­дос­та­ток. Па­пина быв­шая. Но это я пе­режи­ву. Од­но не­понят­но. Ка­кого она раз­ду­мыва­ет над мо­им пред­ло­жени­ем? Ры­да­ет, за­ламы­ва­ет ру­ки, как ак­три­са не­мого ки­но. А к па­пе в кой­ку прыг­ну­ла без осо­бых раз­мышле­ний. А я его вро­де на трид­цать лет млад­ше.

Не урод. Ба­бы гроздь­ями ве­ша­ют­ся. И сос­то­яние у ме­ня боль­ше чем у от­ца. Не так дав­но мне уда­лось обой­ти его и по­пасть в де­сят­ку са­мых вли­ятель­ных биз­несме­нов стра­ны.

Тог­да ка­кого Крис­ти­на ло­ма­ет­ся? Ни­чего не пой­му.

«А ты не слиш­ком го­нишь ко­ней? Мо­жет, сто­ит ос­та­новить­ся? По­думать?» – ехид­но ин­те­ресу­ет­ся внут­ренний го­лос. Паль­цы бе­зот­четно сжи­ма­ют­ся до бе­лых кос­тя­шек.

«Она нуж­на мне, – твер­жу са­мому се­бе. – Я хо­чу ее. Точ­ка».

Ка­кая раз­ни­ца, что бу­дет по­том. Ос­та­нем­ся ли мы вмес­те, или раз­бе­жим­ся, не ус­пев на­до­есть друг дру­гу.

Не­важ­но.

Глав­ное, сей­час. Наз­вать Крис­ти­ну сво­ей. Обе­зопа­сить ее и де­воч­ку от по­пол­зно­вений Ин­ны. А луч­ше от­пра­вить ма­чеху на ку­рорт.

Или ку­пить ей квар­ти­ру в Кис­ло­вод­ске. Пусть хле­ба­ет нар­зан и гу­ля­ет по пар­ку. В ста­рос­ти это са­мое важ­ное. Во­да и сон. А ес­ли еще ка­кой-ни­будь дед под­же­нит­ся на на­шей Ин­не, я воз­ра­жать не ста­ну.

Од­ним глот­ком до­пиваю со­дер­жи­мое бо­кала. Вды­хаю све­жий мор­ской бриз, слов­но за­кусы­ваю.

– Ну, что там? – не­тер­пе­ливо зво­ню Же­ке. – Цве­ты при­вез­ли?

– Да, как по­ложе­но, – ско­рого­вор­кой ра­пор­ту­ет тот и че­рез ми­нуту по­яв­ля­ет­ся в ка­бине­те с бу­кетом бе­лых роз.

Мой лич­ный стан­дарт. Та­кие ве­ники я да­рю всем сво­им ба­бам. Ни­ког­да не ин­те­ресу­юсь, кто ка­кие цве­ты пред­по­чита­ет. Крис­ти­на – не ис­клю­чение. А то поп­ро­сит ро­маш­ки, при­дет­ся как ду­раку по по­лю бе­гать.

Мор­щась, как от бо­ли, ле­ниво рас­смат­ри­ваю по­лурас­крыв­ши­еся бе­лые бу­тоны, соб­ранные в круг.

На­де­юсь, Крис­ти­не пон­ра­вит­ся.

Ес­ли по чес­но­ку, я за­пал на эту да­моч­ку. Мо­жет, и отец за­лип так же. Что-то в ней есть та­кое… Аж маг­ни­том тя­нет.

Кра­сивая, но я и кра­сивее встре­чал. Фи­гура хо­рошая, но бы­ли и по­луч­ше. Что же тог­да?

Хи­мия? Так это все ерун­да. Ска­зоч­ки для при­дур­ков. Не ве­рю я в них! В баб­ки ве­рю, в кон­трак­ты и в собс­твен­ные моз­ги.

Но се­год­ня, по­хоже, кры­ша у ме­ня по­тек­ла. Стран­ное сос­то­яние.

 Хо­тя я дей­ствую по пла­ну. Нуж­но ус­петь же­нить­ся на Крис­ти­не до ог­ла­шения за­веща­ния. А то пой­мет, сколь­ко ей при­чита­ет­ся, са­ма най­мет ох­ра­ну. Или от­пра­вит­ся с доч­кой за гра­ницу. Где мне их по­том ис­кать?

13. Матвей. Проняло!

В столовой уже накрыт стол. Сверкают натертые бокалы из цветного хрусталя. Около тарелок мейсенского фарфора разложены серебряные приборы. В вазах стоят цветы, а в эркере расположились музыканты. Скрипачка и мужик, играющий на синтезаторе. Не помню их имен. Но наш управляющий обычно выписывает эту парочку на все торжества.

Зачет, Алекс. Зачет.

За большим круглым столом уже собралась вся наша сказочная семейка. Злая мачеха, хамовитая сестрица и ее жених. Человек со странным именем Ангел. Полное ничтожество.

Я хорошо знаю его двоюродного брата. Глеба Агурского. Нормальный мужик. Вот только из-за него терплю в своем доме этого идиота.

– Всем привет! – улыбаюсь как ни в чем не бывало. Церемонно беру Кристину за руку. Подношу к губам тонкую ладошку с бледным маникюром. Целую пальцы и как дурак таращусь на свою невесту. Залип, будто пацан.

Что-то есть такое в этой девчонке, что валит меня наповал. Будто контрольный в голову.

– Мы с Кристиной счастливы объявить вам о своем решении пожениться, – восклицаю торжественно. Спокойно оглядываю  шушеру, собравшуюся за столом. Принарядились. А морды кислые, будто уксуса выпили.

Дешевая публика!

Какого хрена я устроил этот спектакль? Нужно схватить в охапку Кристину и Лизу и увезти куда подальше. У меня до фига чертовой недвижимости, чтобы обеспечить жене и ребенку полную безопасность. А я туплю! Да еще пытаюсь решить все миром. 

Ни хрена у меня не выйдет. Никто не откажется. Слишком большие бабки стоят на кону. Из-за них и грохнуть могут. Уже предлагали. А я, гусь лапчатый, на себя понадеялся...

Увезти. Подальше. Пока мои девчонки живы-здоровы. 

Мысленно бью себя по лбу. Мои? Как же!

– Поздравляю, – с наигранной веселостью щебечет Инна, будто пару часов назад в моем кабинете не предлагала физически устранить двух неповинных людей.

– Совет да любовь, – притворно улыбается Аня.

А ее жених, патлатое чудо в белой майке и таких же драных джинсах уже орет басом «Горько!».

– Погоди, Ангел, – останавливаю я Аниного хахаля. – Сначала самое главное.

Достаю из кармана мамино кольцо и торжественно надеваю на палец невесте. Рядом прыгает Елизавета. Хоть один человек здесь искренне радуется.

От этой мысли становится тошно на душе. Утыкаюсь взглядом в обескураженное лицо Кристины. И самому себе хочется дать  хорошего пинка.

Действительно, горько!

Обычный «Кристал», мастерски разлитый Алексом, сейчас кажется дешевой газировкой. Еда – пресной, а сама компания – невыносимой.

Под глупые крики мы целуемся, будто куклы в кукольном театре. Но как только официальная часть сходит на нет, я решительно встаю из-за стола.

– Пойдем, – протягиваю руку невесте и холодно обращаюсь к остальной гоп-компании. – Завтра наша свадьба. Но мы никого не ждем. Хотим это событие отметить сами.

Всматриваюсь в понурые лица родственников и их прихлебателей. И сам не могу понять, почему приехал сюда. Да еще вынудил остаться Кристину.

Ну, не идиот ли?

Взяв невесту за руку, веду к выходу. Кристина непонимающе смотрит на меня, затем переводит взгляд на подпрыгивающую впереди Лизу и молчит.

Хорошая девочка. Умненькая.

Лишь когда мы спускаемся в подземный гараж, лепечет ошалело.

– Что происходит, Матвей?

На бледном лице считывается самый настоящий испуг.

– Ничего не бойся, – шепчу я негромко. Провожу большим пальцем по щеке. – Хочу отвезти вас с Лизой на мой любимый пляж. Сейчас Алексу дам указание, пусть нам на берегу привал устроит.

– Ты думаешь, это разумно? – поднимает на меня глаза цвета охры.

Разумно? Башку снесло давно и надолго. Нервы как струна натянуты. Какой на фиг разум? Сплошные инстинкты.

– Думаю, тебе понравится, – усмехаюсь в ответ. И обняв Кристину за талию, веду к стоящему на приколе Гелику.

– А хочешь, кабриолет возьмем? – киваю на закрытую чехлом тачку. – Прокатимся с ветерком.

– Я не против, – улыбается она. И от ее улыбки мне делается легко и спокойно.

Что происходит, мать вашу? Какого хрена я так реагирую на девчонку?

Жестом подзываю охранника.

– Мы возьмем Мерс, Леша.

И пока он суетливо сдирает чехол с моей адски красной машины, с улыбкой наблюдаю за Лизой, разглядывающей себя в отражении натертого до блеска Гелендвагена.

Малышка крутится, поправляет волосы. И надо полагать, вполне довольна собой.

Еще одна красавица растет на погибель мужикам!

– Садимся, поехали! – нажав на кнопку пульта, опускаю металлическую крышу. Распахиваю дверь перед Кристиной. Одним махом усаживаю на заднее сиденье Лизу. Выезжаю с парковки и весело топлю педаль газа. Сразу за воротами нашего хутора сворачиваю на узкую асфальтовую полоску дороги.

И самому на душе радостно.

– Куда ты нас везешь?! – кричит Кристина. – Сбавь скорость, пожалуйста!

До меня долетают лишь обрывки слов. Но сбавляю темп. Глянув в зеркало заднего вида, подмигиваю довольной Лизавете.

Кристина слишком оберегает девчонку, где не надо. Квохчет как курица. А это вредно…

– Куда мы едем? – интересуется моя невеста.

– Покажу кое-что, – улыбаюсь заговорщицки. На самом деле идея посетить виноградники приходит ко мне спонтанно. Надо дать персоналу время устроить на берегу шатер. Подвезти провиант…

Представляю, как Алекс и его люди сейчас костерят меня по-всякому. Ладно, переживу! Когда бы меня интересовало мнение наемных рабочих?

Да, я еще тот говнюк! 

Определенно, я редко выкидываю такие фокусы. Но сегодня посреди застолья мне захотелось остаться наедине со своей невестой. Лизавета ни в счет.

Осторожно спускаюсь с горки и, въехав в небольшие воротца, останавливаю машину. Вокруг ни души. Где-то вдалеке поют птицы и плещется море. А тут тишина и огромные синие грозди, напитанные солнцем, свисают с лозы.

– Ну как? – интересуюсь, не скрывая гордости.

14. Матвей. Свадьба

14. Свадьба

Рас­пи­сыва­ем­ся и вы­ходим. Ни­каких те­бе вы­соко­пар­ных слов или мар­ша Мен­дель­со­на. Со­вер­шенно не тот мо­мент.

Я за­ранее про­шу ад­ми­нис­тра­цию ЗАГ­Са, что­бы все прош­ло как мож­но быс­тро. Да и вче­ра пос­ле ви­ног­радни­ка я так и не смог рас­ше­велить Крис­ти­ну. Си­дела за сто­лом как му­мия, смот­ре­ла в од­ну точ­ку. А ве­чер обе­щал быть ро­ман­ти­чес­ким.

Шам­пан­ское, ус­три­цы, лан­густы и чи­лий­ские ми­дии.

Но Крис­ти­на со­вер­шенно не оце­нила мои ста­рания. Не за­хоте­ла или не смог­ла?

Я не стал вда­вать­ся в под­робнос­ти, хо­тя ви­дел, что Крис­ти­на на взво­де. Прос­то взял Ли­заве­ту и по­шел к во­де. Дав вре­мя ее ма­ме прий­ти в се­бя. Там на бе­регу обош­лось без ис­те­рик. Но ви­димо по­том ее пе­рек­ры­ло. Ут­ром выш­ла к зав­тра­ку блед­ная и опух­шая от слез.

«Ос­та­новись, - пре­дуп­режда­ет ме­ня здра­вый смысл. – Ты ку­пил­ся на кра­сивую мор­дашку. Но де­вица, ско­рее все­го, ис­те­рич­ка. – Или со­вер­шенно не хо­чет за те­бя за­муж».

«Пле­вать. До­дав­лю, - ре­шаю я, вгля­дыва­ясь в блед­ное ли­цо, яв­но сви­детель­ству­ющее о бес­сонной но­чи. Да и мне са­мому не спа­лось. Мог­ли бы про­вес­ти вре­мя вмес­те, а не стра­дать фиг­ней.

«Лю­бишь или нет, не­важ­но, - ду­маю с ожес­то­чени­ем. – Сог­ла­силась. Мо­лодец. Я не поз­во­лю свер­нуть на по­пят­ную».

Ко­шусь на тон­кую шею, по­том на из­гиб гру­ди. При­рода наг­ра­дила Крис­ти­ну щед­ро. Ниг­де не пос­ку­пилась. В том, что  все свое я уве­рен на ты­сячу про­цен­тов. Не ста­нет та­кая дев­чонка как Крис, за­нимать­ся тю­нин­гом.

- По­едем, - по­кон­чив с зав­тра­ком, бод­ро под­ни­ма­юсь из-за сто­ла.

Сла­бо кив­нув, она про­тяги­ва­ет мне ру­ку. Ря­дом со сво­ей ду­рац­кой Люб­люсь­кой ска­чет Ли­заве­та.

Есть ли ка­кой-ни­будь спо­соб выд­рать эту ста­рую жут­кую кук­лу из рук ре­бен­ка? Не знаю… Но и с этой хо­дить по­зори­ще.

Уса­живаю мою собс­твен­ную семью в каб­ри­олет и всю до­рогу до ЗАГ­Са го­ню от се­бя стра­хи.

А ну как Крис­ти­на пе­реду­ма­ет? Что тог­да де­лать?

По­это­му ста­ра­юсь ми­ними­зиро­вать пред­по­лага­емый урон ре­пута­ции.

В ка­бине­те ди­рек­то­ра ЗАГ­Са стро­гая тет­ка смот­рит на ме­ня с уко­риз­ной.

Дес­кать, что же ты? А еще Шер­шнев. Дав­лю взгля­дом, ста­вя зар­вавшу­юся чи­нов­ни­цу на мес­то. Не вам ме­ня учить, ма­дам.

За­то Крис­ти­не та­кая ре­гис­тра­ция нра­вит­ся. И вый­дя на ули­цу уже мо­ей же­ной, она в по­рыве чувств сжи­ма­ет мои паль­цы.  

- Спа­сибо, что по­нял, - шеп­чет еле слыш­но.

В ду­ше за­дыха­юсь от воз­му­щения. Что по­нял? Ка­кого хре­на про­ис­хо­дит?

Не­воз­му­тимый по­кер-фейс уда­ет­ся сох­ра­нить толь­ко бла­года­ря жуж­жа­нию те­лефо­на. Хва­та­юсь за труб­ку, от­ве­чая на пер­вый по­пав­ший­ся зво­нок.

Кто там? Озо­лочу!

- Мат­вей Алек­сан­дро­вич, - бле­ет в труб­ку наш прин­ци­пи­аль­ный но­тари­ус. – Вы не мог­ли бы подъ­ехать ко мне в офис. Воп­рос ка­са­ет­ся пос­ледней во­ли Алек­сан­дра Юрь­еви­ча…

- Мы с Крис­ти­ной и Ли­зой в цен­тре, - це­жу, пы­та­ясь по­нять ка­кого фи­га дев­чонке на­до. – В те­чение по­луча­са бу­дем у вас…

- Вы име­ете в ви­ду Ра­кити­ных? – на вся­кий слу­чай уточ­ня­ет но­тари­ус.

Нет! Уже Шер­шне­вых! – так и хо­чет­ся за­орать мне. Но сдер­жи­ва­юсь. Хо­чу уви­деть вы­тянув­шу­юся от удив­ле­ния мор­ду это­го ти­па.

Все рав­но я те­бя пе­ре­иг­рал, коз­лик! И па­пу сво­его то­же. А еще обес­пе­чил се­бе дос­туп к те­лу. Са­мому ши­кар­но­му, что мне при­ходи­лось ви­деть.

Тру ли­цо, пы­та­ясь по­нять, по­чему ме­ня так тя­нет к Крис­ти­не. Но не на­хожу ни од­но­го прав­до­подоб­но­го объ­яс­не­ния.

Ка­кого фи­га я во­об­ще дурью ма­юсь!

Эта жен­щи­на те­перь моя. Она бы­ла мне нуж­на. И все­ми прав­да­ми и неп­равда­ми я ее за­полу­чил.

Нер­вни­чаю сам. И мыс­ли ка­кие-то рва­ные. Ни мо­гу ни за од­ну за­цепить­ся.

Ни­чего страш­но­го. Это сей­час ме­ня ло­ма­ет толь­ко от од­но­го пред­вку­шения. Прой­дет вре­мя и я ох­ла­дею. Все вста­нет на свои мес­та. И жизнь пой­дет как и преж­де. Толь­ко все па­пино сос­то­яние ос­та­нет­ся в семье и не уп­лы­вет в не­из­вес­тном нап­равле­нии.

- Но­тари­ус зво­нил. Нуж­но зай­ти, - объ­яс­няю Крис­ти­не крат­ко. Ма­шу ру­кой в сто­рону скве­ра. – Тут не­дале­ко.

- Хо­рошо, - лег­ко сог­ла­ша­ет­ся она. – Да­вай схо­дим.

Не­уве­рен­но бе­рет ме­ня под ру­ку. Жест ста­ромод­ный. Сей­час уже так ма­ло кто хо­дит. Но мне всту­па­ет по са­мое не мо­гу. Аж вни­зу жи­вота чувс­тву­ет­ся от­да­ча.

Гад­ский блин! Ка­кую же власть име­ет на­до мной эта жен­щи­на? Толь­ко ру­ку по­ложи­ла на пред­плечье!

- Что-то не так? – спра­шива­ет ис­пу­ган­но.

- Нор­маль­но, - ки­ваю, не же­лая ка­зать­ся слиш­ком счас­тли­вым. Хо­тя из­нутри рас­пи­ра­ет са­модо­воль­ство. Толь­ко от од­ной мыс­ли, что эта жен­щи­на моя, на ду­ше ста­новит­ся ра­дос­тно.

15. Кристина. Покатаемся на кораблике?

Теперь куда?

Вглядываюсь в невозмутимое лицо мужа. Вот уж кто умеет держать покер-фейс. 

- А давайте на кораблике покатаемся? – предлагает Матвей. Улыбается довольно мне и Лизе.

Ну как отказать? Мужик старается, вроде…

- Хорошая идея, - киваю я. Рядом прыгает радостная Лизавета. 

- Кораблик! Хочу! Хочу! А где он припаркован? – спрашивает моя дочка бесхитростно. 

- Кораблик не припаркован, а пришвартован. Тут недалеко, малышка… Можем пройтись пешком, - обращается ко мне. – Или подъедем? – кивает на стоящий рядом Мерс. 

Я бы проехалась. Но там, в машине, лежит дурацкая папка. Вдруг Шершневу придет в голову ее посмотреть. Лучше оттянуть этот момент. 

- Давай прогуляемся, - улыбаюсь, стараясь казаться счастливой. Так надо. Сегодня день моей свадьбы. 

- А мы увидим дельфинов, Матвей? – спрашивает Лиза, ухватив Шершнева за руку.

Тот замирает на короткий миг и тут же усаживается на корточки перед ребенком.

- Я теперь твой папа, - обхватив мою дочку за плечи, заявляет просто, без всяких предисловий. 

- Это хорошо, - смеется Лизавета, обнимая широкую шею Матвея. – Как же я мечтала о папе! 

Сильная рука скользит по маленькой спинке. 

- А мне всегда хотелось такую чудесную дочку! – чуть хрипло произносит Матвей, прижимая малышку к себе. 

Мне бы радоваться. Но внутри растет и запускает щупальца в душу черная едкая ревность. 

«Лиза только моя!» - так и хочется заорать во все горло. Но молчу. Ругаю себя, Матвея и Лизавету за предательство. 

- Тогда вперед! – весело командует Шершнев, настоящий вожак стаи. Бережно сжимает Лизину ладошку в своей лапище, а другую ладонь по-хозяйски кладет мне на талию.

- Не волнуйся, твой купальник и Лизкины труселя Настя положила, - замечает совершенно спокойно. 

Как будто это меня волнует больше всего! 

Немного передергивает только от мысли, что в моих вещах опять копались посторонние. Но похоже к этому уже пора привыкнуть. 

- Хорошо, спасибо, - стараюсь сохранить душевное равновесие. Но внутри штырит только от одной мысли, что Шершневу никто не указ. Почему бы не обсудить со мной, как в дальнейшем его будет называть Лиза? Почему этот человек привык все решать сам? За меня и моего ребенка? 

Даже купальники и те велел привезти. А меня спросил? Может, я не хочу купаться!

- Пойдем по набережной, - мотает головой Матвей. И отдав охране указания, уверенно ведет нас по широкому бульвару. А сзади как привязанные плетутся Никита с Женей.

Хорошая работка у парней. Непыльная!

Ленивым взглядом обвожу кипарисы и елки, растущие вдоль аллеи. Замечаю с каким интересом на нашу процессию пялятся прохожие. Ну конечно!

Небожитель вышел погулять!

И стараюсь нарисовать на своем лице хоть какое-то подобие счастья.

Прекрасно понимаю, что самодовольный мужчина, идущий под руку с печальной девицей смотрится так себе.

Но ничего с собой поделать не могу. И так еле сдерживаюсь, чтобы не разреветься. 

- Что с настроением? – мимоходом интересуется Матвей. – Куда делась моя спокойная невеста?

- Ты мог бы сначала посоветоваться со мной, - шепчу, еле сдерживаясь. 

- Ты о чем? 

- Об отцовстве. Мне нужно было поговорить с Лизой. Она считает папой Александра Юрьевича. Для нее такой резкий переход может стать травмой…

- Ерунда, - морщится Шершнев. – Перестань придумывать страшилки. Тем более для них нет повода. 

- Ты не понимаешь, - пытаюсь втолковать на ходу.

- Забей, - отмахивается он. – Лучше подумай о меню. Что предпочитаешь лангустинов или омаров?

- Мне все равно, - пожимаю плечами. – Иногда кажется, что это одно и то же. Прорезиненное мясо…

- Точно! – довольно смеется Матвей. – Это ты верно подметила, Крис. Но все зависит от искусства повара. 

- А у нас? – спрашиваю с улыбкой. Вглядываюсь в веселое лицо мужа и неожиданно отпускаю прочь все тревоги и страхи. 

Рядом со мной большой сильный мужчина. Он обещал позаботиться о нас с Лизой. 

Нужно не портить ему настроение. А то сбежит куда подальше. 

- У нас самый лучший на побережье, - самодовольно заявляет Матвей и чуть не лопается от важности. – Поэтому обойдемся без резины. 

Муж смеется и, прижав меня к себе, жарко шепчет на ухо. 

- Во всех смыслах обойдемся, девочка! Не люблю резинки. Раздражают…

-- А если залетим?

-- Воспитаем, - передергивает он плечами.

Ребенок от Матвея? Честно говоря, даже не задумывалась!

Лицо покрывается красными пятнами. Только бы Матвей не заметил. Опускаю голову, стараясь скрыть охватившую меня панику. Вроде бы мы договаривались о чисто номинальном браке. А тут… 

- Мне нравится твоя стыдливость, - усмехается Шершнев. И я в первый момент не могу понять: он серьезно или стебется?

- Теперь мы спим вместе, - отрывисто заявляет Матвей. – Я уже отдал указание переделать комнаты. Пока будем кататься, твои вещи перенесут в мою спальню. А Лизавета будет сама хозяйничать в детской. 

- Она еще маленькая, чтобы спать самой, - роняю неуверенно.

- Между нашей спальней и детской есть дверь. Будем держать ее открытой. Подумаешь, проблема!

- Дверь? – переспрашиваю как дурочка. 

- Ага, - фыркает саркастически муж. – Такая доска на петлях. Закрывается-открывается… 

С издевкой водит ладонью из стороны в сторону. И добавляет с сарказмом.

- Хватит тупить, Крис. Глядишь, жизнь и наладится!

Вспыхиваю будто свечка. Подыскиваю такой же ехидный ответ. 

 Но мой новый муж, насладившись моей растерянностью, отворачивается к ребенку и восклицает благодушно.

 – Вот и набережная, Лизок! Угадай, на каком кораблике мы поплывем?

- На этом? – машет в сторону оранжевого банана малышка. 

- Не-е-ет! – смеется Матвей. 

Улыбаюсь и я, с трудом представляя важного Шершнева верхом на надувном бревне.