До последнего вздоха

Глава 1

Твоих глаз болотная зелень:
Каждый взгляд в глубину, до нутра.
Через кровь, через пули и темень,
Будет так — здесь, сегодня, вчера.
И, вгрызаясь в остатки надежды,
Сиплым выдохом в губы твои:
Ты моя. Ты моя, как и прежде.
Ты моя по законам любви.
Ты моя, даже если не вместе,
Там, где треплются неба края,
Где вой волчий звучит вместо песни,
Ты моя. До последнего вздоха моя
А. Ковалевская

Стэлла

Лучи заходящего солнца играли со струями воды. Фонтан журчал, переговариваясь с деревьями, отвечающими ему шорохом листьев. Зачерпнув в ладонь воду, я пропустила её сквозь пальцы и положила руку на колено. Озорной лучик заинтересовался бриллиантами обручального кольца. Те засверкали, демонстрируя всё своё великолепие, и я ненадолго засмотрелась на них. Вытерла руку о тунику и соскользнула на землю к дочери.

— Пойдём домой, — присела рядом с ней на нагретую гальку.

Надия с сосредоточенностью перебирала камешки. Взяла один, большой, плоский. Чем-то он её не устроил, и она отложила его. Взяла другой, ещё больше. По форме он напоминал неправильный треугольник. Одна грань была тонкая, другая -шириной с сантиметр. Он ей тоже не понравился. Зато третий – ещё больше первых двух — пришёлся по душе. Дочь положила его перед собой, придвинула к нему тот, что уже лежал около её сандалии – аккуратный, кругленький. Нашла третий.

— Красивый какой, — я взяла его в ладонь.

Он был идеальной продолговатой формы. Чёрный, блестящий, с едва различимыми крапинками.

— Это камень-мама, — Надия забрала его и вернула к остальным. Её крохотные пальчики прошлись по нему с особенной детской любовью. – Он должен быть самый красивый. Мама всегда самая красивая.

Рано начавшая говорить, она уже почти не картавила. Только буква «р» порой звучала мягко. И эта мягкая «р» служила мне напоминанием о том, что совсем недавно Надия была крошечным, завёрнутым в розовое одеяльце комочком.

— А это папа? – показала я на большой камень.

— Да.

— А это? – на маленький кругленький.

— А это дочка.

Я улыбнулась. Искоса посмотрела на собравшую всю «семейку» в формочку для песка Надию. Взяла ещё один камешек, совсем крошечный, и положила к остальным.

— А это кто? – дочь сразу же подняла взгляд.

— Горошинка, — ответила я и, встав, протянула ей раскрытую ладонь.

— Горошинка? – Надия пошевелилась, и галька зашуршала под её коленками. Дочь достала крошечный камень и придирчиво осмотрела его, положив на ладошку. Потом убрала все четыре в карман кофты. Наверное, решила, что он достаточно хорош, чтобы лежать вместе с остальными.

— Просто горошина, — помогла ей подняться.

Она задрала голову. Я улыбнулась. Пальцем коснулась кончика её носа, и она забавно поморщилась. Все говорили, что Надия похожа на меня. Наверное, так и было. Тёмные волосы, болотно-зелёные, с коричневыми крапинками глаза. Только взгляд в точности как у Алекса. В дочери я видела именно его: в каждой её улыбке, в том, как она хмурилась, слышала его смех в её. Желание стать в буквальном смысле единой с Алексом воплотилось в ней. Я могла часами смотреть на неё, когда она спала, когда бесстрашно играла с превращающимися рядом с ней в щенков доберманами, когда водила карандашами по бумаге.

— Папа опять будет занят? – дочь снова посмотрела на меня. Я держала её за руку, но вела к дому меня она.

— Папе нужно поработать, чтобы потом всё время быть с нами.

Дочь горестно вздохнула. Отпустила мою руку и побежала вперёд. Взлетела к двери и остановилась, нетерпеливо приплясывая на месте. Её пушистые волосы разметались по плечам, камни оттягивали кармашек тонкой шерстяной кофты. Дождавшись, пока я поднимусь, она потянулась к ручке двери, хотя знала, что открыть сама её не сможет. Скользнула в образовавшуюся щель, как только я помогла, и бросилась в глубь дома.

Из кухни появилась горничная — совсем молоденькая девочка с копной рыжих волос.

— Накрывать ужин? – спросила она, увидев меня.

— Да, — я разулась. Хотела пройти в кухню, но передумала. – Алекс в кабинете?

Горничная оглянулась. В огромных карих глазах отражалась неуверенность, граничащая с испугом. Около двух месяцев назад я выкупила её из питомника и дала место под крышей нашего дома. Девочке едва исполнилось восемнадцать, когда мачеха решила от неё избавиться, а заодно и пополнить семейный бюджет. Родной отец против перспективы подзаработать не был. Робкая, тихая, Кира отлично подошла на роль кредитной карточки. Предательство, которое не забыть, не вытравить.

— Я сама посмотрю, — успокоила её, поняв, что она не знает.

Она боялась сделать что-то не так. Боялась, что я верну её обратно, словно не приглянувшуюся безделушку.

В прогревшемся за лето доме пахло деревом и ванилью. Мне нравилось, как проникающие сквозь окна розоватые солнечные лучи оставляют светлые пятна на ковре, как в них порой можно было различить пылинки. Нравились летние вечера, которые мы проводили в саду, и зимние – у камина в гостиной.

Глава 2

Стэлла

Сквозь сон я слышала, как Алекс потянулся к тумбочке, как процедил что-то неразборчивое сквозь зубы и встал. Перед этим он невесомо, почти не дотрагиваясь, коснулся моих волос, втянул носом воздух у моего виска. Спала я всегда чутко, и эта ночь не была исключением.

Пока в ванной шумела вода, я лежала, глядя на собственное отражение в зеркале над постелью, и не могла отделаться от ощущения, что происходит что-то странное. Раннее утро разогнало ночную тьму, небо окрасилось в прозрачно-голубой, но тревога не исчезла. Нежно-кофейная простынь складками собралась у бедра, напоминая о ночи и её откровенности. Я была совершенно голая. Рассматривала себя и пыталась нащупать ниточку, способную привести меня к моменту, когда оно появилось впервые.

— Нить Ариадны, ё-моё, — начиная сердиться на саму себя, шепнула я.

Отражающаяся в зеркале девушка шевельнула губами. Я засмотрелась на неё, ища, к чему бы придраться. Потянулась всем телом, раздумывая, не составить ли компанию Алексу. Шум воды в ванной был соблазнительным, как и перспектива разделить с Алексом душевую. Но что-то остановило меня. Вскоре стих и шум воды.

Повернувшись на бок, я прикинулась спящей, сама же из-под ресниц разглядывала широкие плечи, спину и крепкие ноги мужа, пока он, стоя у шкафа, доставал свежую одежду.

— Я всё знаю, — он вдруг повернулся. Кинул джинсы на стул и скривил уголок рта.

Пришлось признать собственный провал. Алекс лениво подошёл ко мне, и я, подтянувшись к краю, обхватила его шею.

— Мог бы сделать вид, что не знаешь, — шепнула ему в губы и ответила на поцелуй. Прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и исходящим от мужа запахом свежести. – Твоя задница лучше любой эротической фантазии.

— Моя задница не идёт ни в какое сравнение с твоей.

У меня вырвался тихий смешок. Алекс отступил, и я легла обратно, теперь уже на его подушку.

Надев джинсы, он взял рубашку и, как был обнажённый по пояс, вышел на балкон. Встал у перил и положил на перекладину обе ладони. Простояв так с минуту, вернулся в спальню и, не задерживаясь, направился к двери.

— Хочешь, я сама приготовлю завтрак?

— Нахрена ты будешь готовить завтрак, когда твой лемур не выходит из кухни.

— Она не лемур, — возразила я с улыбкой. Поймала взгляд Алекса. Конечно, он всё понимал. Понимал страх Киры, понимал, почему я взяла её к нам. Благодарная ему за всё, что есть, тихонько вздохнула.

— Так что?

— Не надо ничего готовить, Стэлла. Ко мне сейчас приедет важный человек. Понятия не имею, сколько это займёт времени.

Я нахмурилась. Ещё и восьми утра не было.

— Что за человек? – оставшаяся после сна расслабленность прошла. Я приподнялась на локте, пристально глядя на мужа. – Ты что-то недоговариваешь, так?

На его губах появилась кривоватая улыбка. Вместо того, чтобы ответить, он снова подошёл и, обхватив за шею, подволок меня. И опять поцеловал. Только теперь глубоко, с чувством.

— Так кто там к тебе должен приехать?

— Глеб, — сказал Алекс, отпустив меня.

— Глеб? – нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто это. – Что ещё за Глеб?

— Да так, — пренебрежительно поморщился он и, оставив меня догадываться самой, вышел в холл.

Я подтянула к себе ноги. Села, придерживая одеяло под грудью. Что за тайны такие?! Просидела минут десять, мысленно подпинывая себя к ванной, хоть никакого толка от пинков не было.

Неожиданно Алекс снова появился в спальне. Уж не знаю, куда он дел футболку, с которой вышел, — на нём её не было. Вместо неё он держал поднос.

— Подумал тут… — поставил его на постель и сам сел рядом. – Пять минут у меня ещё есть. – Он подал мне чашку с кофе и кусок мясного пирога.

— И всё-таки, что за Глеб, Алекс? – спросила с подозрением, беря чашку. – Я его знаю?

— Возможно, — отозвался он и отхватил от своего куска. – Чёрт, ты меня укатала сегодня, — схватил ногу и положил к себе на колени. Погладил лодыжку вначале с нажимом, потом нежно и скинул обратно на постель, процедив сквозь зубы «от греха подальше».

Вместо того, чтобы принять душ, я наполнила ванную. Добавила несколько капель эфирных масел и, забравшись в воду, блаженно откинула голову на удобный бортик.

— Перестань, Стэлла, — сказала вслух, поймав себя на том, что опять пялюсь в потолок. На этот раз самый обычный. Если, конечно, можно считать обычным потолок ванной, зеркало над раковиной в которой украшено бриллиантами.

Согнула в колене ногу, и душистая вода колыхнулась у груди. Коснулась ключиц, провела вниз до живота и плавно обрисовала пупок. Погладила ещё ниже. Закрыла глаза и вдруг чётко представила себе момент, когда скажу Алексу. Как, где и когда. На берегу Средиземного моря, в лучах закатного солнца. Представила парящих над водой чаек, дожидающиеся нас в стороне байки и песок под ногами. Шепчущие о вечном волны и поигрывающий с волосами ветер Майорки. Но самое главное – взгляд Алекса. Его молчание и прикосновение рук. Его поцелуи и гортанное рычание у себя над ухом. Рокот в его груди…

Глава 3

Стэлла

На дисплей Алекс не взглянул. Поднёс телефон к уху.

Взгляд в упор.

— Я тебя убью, — выговорила я с абсолютной уверенностью, что именно это я и сделаю при первой возможности.

Плевать ему было на мои угрозы. Он только надвинул тёмные очки. Привалился к чёрному внедорожнику.

— Так надо, Стэлла, — наконец сказал он.

Это было единственным, что я услышала за минуту, в течение которой мы не сводили друг с друга взглядов.

— Кому надо, мать твою?!

— Будь хорошей девочкой, — не отреагировав на мой вопрос, продолжил он. — Слушайся Дэна.

Градус моего негодования зашкалил в миг, когда муж положил трубку. Махнул пилоту и, сев за руль, захлопнул внедорожник. Машина блеснула стёклами, солнце отразилось на чёрном металле. Я едва не зарычала в голос. Быть хорошей девочкой?! Слушаться Дэна?! Да чёрта-с два я буду хорошей!

— Стэлла Эдуардовна… — Денис было опять попытался заставить меня пройти к креслам. Самолёт начал движение.

— Какие ещё приказы отдал тебе Алекс?! Может быть, он тебе и в постели приказал его подменить?! Что всё это значит?! Что за тайны?!

Резко развернулась и увидела выглядывающую из-за спинки дивана Надию. Дочь с любопытством прислушивалась к разговору. Затаилась мышкой, только глаза и виднелись.

Самое паршивое заключалось в том, что всё было бесполезно. Что бы я ни сделала, самолёт всё равно поднимется в воздух.

Молча я взяла Надию за руку. Сжала сильнее, чем было нужно. Почувствовав моё настроение, она покорно прошла к креслу. Забралась в него и позволила пристегнуть ремень, хотя не любила этого. Денис сел по другую сторону от нас, ближе к бару.

— Мамочка, ты ведь не убьёшь папочку? Ты ведь его не убила, когда он разрешил мне порисовать. Помнишь? А тоже кричала, что убьёшь…

Я глубоко вдохнула. Зря я этого не сделала. Недели три назад Надька стянула мою косметичку. Давно на неё заглядывалась, а тут всё-таки не выдержала. Раскрутила помаду, а потом расправилась и с остальным, потому что Алекс разрешил ей. Мало того, ещё и альбом для рисования подсунул. Сволочь. Тогда и нужно было его прикончить. Избавилась бы от кучи проблем.

Мельком заметила, как Денис подавил усмешку и поджала губы. Дочь продолжала коситься на меня, теребя завязки на плетёном браслете. Попробовала набрать мужу, но ответить он не соизволил.

— Мы летим в Испанию? – обратилась я к Дэну за неимением лучшего.

— Нет, — ответил он, помедлив.

Желание зарычать стало ещё сильнее. Только наряду с ним появилось ощущение, что меня утягивает в трясину. Если Алекс решил спрятать нас, значит дело дрянь. Меня охватило гнусное чувство страха. Не за себя – за него.

— Прикажи остановить самолёт, — выдавила я. – Дэн…

Я не должна улетать. Это было единственным, что я знала наверняка. Что бы ни случилось, мне нужно быть рядом с Алексом.

— Дэн, мы никуда не летим, мы…

В это мгновение шасси оторвались от взлётно-посадочной полосы. Устремив нос к небу, самолёт начал набирать высоту. Мне было плевать. Расстегнув ремень, я бросилась к иллюминаторам со стороны бара, надеясь увидеть машину мужа. Денис вскочил, схватил меня за плечи. Грубо толкнул в своё кресло. Я вцепилась в его руки с такой силой, что он зашипел.

— Объясни мне! – ногтями впилась в кожу. – Что случилось? Алексу кто-то угрожает? Что он задумал? Говори, как есть, Дэн! Ты меня знаешь! Я не ручная кошка, чтобы сидеть и ждать, пока всё само собой рассосётся. Не скажешь ты — я узнаю сама. Узнаю, Денис!

— Сядь ты уже! – рявкнул он и швырнул меня на сиденье.

Надия смотрела на нас во все глаза, и, если бы не это, я бы снова бросилась на начальника службы безопасности, давно уже ставшего не просто человеком моего мужа, а его правой рукой. По его скулам ходили желваки, мышцы были натянуты. Пристегнуть меня он не попытался, сам тоже не сделал этого.

— Добрый день, — зазвучал из динамика голос пилота. – Рад приветствовать Вас на борту, Стэлла Эдуардовна. Надия, тебе тоже привет! Сегодня отличная погода для полёта. Температура воздуха на острове Сицилия…

— Так мы летим на Сицилию? – я повела руками, и Дэн отпустил меня. Перевёл взгляд на притихшую Надию. Опять на меня. – Почему не Испания, Денис?

— Алекс решил, что так будет безопаснее. О ваших планах насчёт Испании известно слишком многим.

Больше ничего не сказав, я вернулась к дочери. На табло всё ещё высвечивалась надпись, что все должны оставаться пристёгнутыми. Пристёгнутой оставалась только Надя. Я отодвинула шторку и невидящим взглядом уставилась на безоблачную лазурь.

Что всё это значит? Какая опасность нам грозит? Кто на сей раз перешёл дорогу моему мужу? Или… кому перешёл дорогу он?!

В горле встал горький желчный комок. С силой растерев запястье, я обхватила висящего на шее Пегаса. По телу прошла волна холода. Крылья крохотного коня впились в кожу, я смотрела сквозь пространство, в бескрайность и желала одного – вернуться.

— Всё будет в порядке, Стэлла, — подошедший сзади Дэн коснулся моего плеча. – Алекс всегда знает, что делает.

Глава 4

Алекс

— Меня не интересует, как ты это сделаешь, — с холодной яростью выговорил я, выслушав отчёт звонившего. – Пусть твои люди землю носом роют. Не найдёте их в ближайшие два часа — шкуру спущу со всех!

С раздражением отложив телефон, я мрачно посмотрел на стоящего по другую сторону стола Дениса. Требовать от людей невозможное было не в моих правилах. В данном случае гнев стоило бы придержать, но, чёрт возьми, я не для того плачу огромные деньги, чтобы снова и снова слышать виноватое блеянье! Если Закир и его люди не могут напасть на след моей жены, не сможет никто другой.

— Остынь, Алекс, — Денис подал бутылку с водой.

Я провёл по волосам, тряхнул головой. Виски разнылись, сдавленный невидимыми тисками, череп затрещал хлеще прежнего.

Я поморщился. Ночь была тяжёлая. Понятия не имею, сколько номеров я набрал за последние часы. Нацеленный на меня сквозь стекло иллюминатора взгляд Стэллы оставил в груди дыру размером с воронку от удара ядерной боеголовки. Никакой огонь не мог обжечь так, как её ярость и негодование. Несдержанная во всём, что касается чувств, она, будь у неё возможность, бросилась бы на меня дикой кошкой. Можно сказать, мне повезло. Какие острые у неё ногти и зубы, я знал не понаслышке. Но посадить их с дочерью в самолёт было лучшим из того, что я мог сделать на данный момент.

Открутив крышку, я кинул её к телефону. Проскакав по столу свихнувшимся зайцем, она упала на пол. Хлебнув, я поморщился и поставил воду.

— Тебе легко говорить. Я понимал, во что лезу. Нужно было с самого начала послать всё это к чертям собачьим.

— А дальше что? У тебя дочь растёт, Алекс. Это вклад в её будущее.

Он мог бы и не напоминать. Сам знал. Только чем дальше всё заходило, тем сильнее становились сомнения, что проценты с этого вклада того стоят. Риски касались не меня одного. Людям, с которыми я имел дело, нужны были гарантии. Самыми надёжными гарантиями были мои слабости. Элементарная формула, из неизвестных в которой только итог.

— Простите, — постучав, в кабинет заглянула горничная. Та самая девица, которую недавно притащила Стэлла, Кира. – Вы просили сладкий кофе.

— Просил, — смерил я её взглядом. Она разве что не съёжилась. – Что ты там встала, мать твою?! Не знаешь, что делать?!

Девица сжала края подноса и бросилась метать передо мной чашки. Руки у неё ходили ходуном, но движения были быстрыми и чёткими. Из всех Стэлла выбрала самую малохольную. В вырезе её платья виднелась грудь, зад был аккуратным и круглым.

Равнодушно я прошёлся взглядом по её телу. Если бы передо мной изогнула спину Стэлла, кровь долбанула бы в виски сразу, а эта…

— Свободна, — бросил я.

— Простите, — она прижала поднос к груди. – Там… Надия. Она проснулась…

— Проснулась, и в чём дело?! – я был не в том расположении духа, чтобы ждать, пока это похожее на напуганного лемура существо перестанет трястись и сформулирует в фразу несколько слов.

Моё рычание подействовало на неё весьма странно. Вместо того, чтобы затрястись ещё сильнее, она вскинула голову. Рыжие волосы пламенем рассыпались по узким плечам, а взгляд стал решительнее.

— Она отказывается завтракать, Александр Викторович. Говорит, что будет есть, только когда придёте Вы или ваша жена.

Я сделал ещё один глубокий вдох. Девчонка не двинулась с места. А ведь ничего такая, если соберётся. Я ещё раз осмотрел точёную фигурку. В питомнике ей бы быстро нашли применение. Такие стоят дорого. Это мне она обошлась в копейки.

— Свободна, — повторил я.

— Александр Викторович…

— Свободна! – гаркнул так, что напрягся даже Денис.

Девчонка тоже вздрогнула. Кровь отлила от её и без того бледного лица, глаза стали казаться темнее.

Телефон молчал. Вставшее солнце пекло щёку, виски давило. Не прошло ещё суток с момента, как Стэлла была со мной, а меня уже накрывало потребностью чувствовать её рядом.

— Иди, — приказал сдержаннее. – Я сейчас подойду.

Кира испарилась. Я потёр переносицу и закрыл глаза. Стэлла. Представил её, хотя и не собирался. Снова болото. Тина с тёмным янтарём сквозь стекло. Я давно уже безнадёжно увяз в этой топи.

— Тебе нужно было с ней поговорить, — подал голос Дэн. – Чем ты больше от неё скрываешь, тем сильнее вероятность, что она наделает глупостей.

— Нет, — отрезал я. – Не нужно. Это ради её же блага. Чёрт… — взял не подающий признаков жизни мобильный.

Мои люди уже должны были найти её. При всех исходниках, которые у них были, они должны были напасть на след сразу. Динара, мать её, — изворотливая стерва… Я всегда знал, что ум у неё изощрённый, а под налётом гламура скрывается то ещё умение изворачиваться, но чтобы так… Если Стэлла полезет на рожон, добром дело не кончится.

Ничего больше не сказав, я пошёл в кухню. Надия сидела, уперев локоток в стол и, надув губы, смотрела в тарелку. Самолёт приземлился ночью. Приказ лететь обратно я дал сразу же после того, как исчезла моя жена. Никто не возражал: сказать мне в тот момент слово поперёк было себе дороже. Как и сейчас.

— И что за бойкот? – присел с ней рядом и, взяв ложку, зачерпнул кашу. Отправил в рот.