До последнего вздоха

Глава 1. Матвей

8 лет спустя.

Здание московского аэропорта кишит людьми. Тут и там слышатся приветственные возгласы, и случаются прощальные объятия. Воздух наполнен эмоциями: улыбки здесь кажутся более широкими, а смех – более громким.

Пока я качу чемодан по глянцевым квадратам плитки, в голову приходит забавная мысль, что аэропорты, пожалуй, видели больше жарких поцелуев и искренних слез, чем ЗАГСы. Тут все максимально честно. На нерве, на пределе.

А еще свою роль играет фактор томительного ожидания. Кто-то с болью в сердце готовится к расставанию. Ну а кто-то, как я, например, находится в предвкушении радостной встречи.

– Мот! Мот, здорово! – сквозь густую толпу незнакомых лиц ко мне продирается Арсений Баталов, мой лучший друг.

Мы с Арсом познакомились на первом курсе универа. Случайно оказались за одной партой, и неформальное общение плавно перетекло в крепкую мужскую дружбу.

Пять долгих лет мы учились в одной группе, делили комнату в общежитии, кутили, цепляли девчонок, вместе страдали от похмелья и готовились к зачетам. Баталов сотню раз доказал преданность нашей дружбе на деле, поэтому он был и остается человеком, которому я безоговорочно доверяю. В общем, Арс – крутой чувак. И я чертовски по нему соскучился.

– Привет, братан! – крепко жму протянутую руку. – Патлы отрастил? – лохмачу его белобрысую шевелюру. – Модный, что ли?

– А ты думал, – посмеивается Баталов. – Погнали быстрее, а то я тачку криво припарковал.

Обмениваясь шутками и только нам одним понятными приколами, выходим на улицу и направляемся на парковку. Машину Арс и впрямь поставил хреново. Полдороги перекрыл. Оттого сзади уже собралась толпа из недовольно сигналящих водителей.

– Пошли нахрен! – отмахивается друг, запихивая мой чемодан в багажник.

– Че ты сказал?! – стекло соседнего автомобиля опускается, и оттуда высовывается мужик кавказской наружности.

Арс показывает ему средний палец, и мы, давясь дебильным смехом, запрыгиваем в тачку. Педаль газа в пол – и видавший виды Фольксваген Баталова с визгливым скрежетом срывается с места, оставляя негодующего кавказца далеко позади.

– А ты, я смотрю, все такой же придурок, – ухмыляюсь я, накидывая ремень безопасности.

– Вообще-то уже нет, – скалится Арс. – Просто ты прилетел, и у меня детство в жопе заиграло.

Мы не виделись два с лишним года. После окончания института я выиграл грант на стажировку в США, а Баталов остался здесь, в Москве. Пока я знакомился с американской культурой и впитывал передовой опыт в сфере информационных технологий, Арс устроился в крупную столичную фирму по разработке игрового софта и начал зарабатывать первые серьезные деньги. Слетал на море, купил тачку и взял квартиру в ипотеку.

– Я тоже рад тебя видеть, – хмыкаю. – Ну, чем займемся?

– Набухаемся, конечно! – с задором отвечает друг. – Только в этот раз культурно, ладно? А то мне на работу завтра.

В былые времена мы отрывались так, что ни о какой культуре и речи не шло. К моменту нашего знакомства я только-только вырвался из стен провинциального детдома, в котором вырос, а Арс – из лап строгих консервативных родителей, которые все ему запрещали. Мы были молодыми, безбашенными и активно пробовали жизнь на вкус.

Помню, на третьем курсе Баталов так нажрался, что залез на сцену к стриптизершам и вместе с ними начал танцевать вокруг шеста. Я, естественно, не смог пропустить это необычное развлечение и тоже занырнул в гущу событий.

Тогда нам было до жути весело. Стриптизерши визжали, пытались столкнуть нас со сцены, а мы шлепали по их масляным задницам и чувствовали себя Хью Хефнерами на минималках.

Правда чуть позже охрана все-таки нас поймала и выбросила из клуба мордами вперед, но я по-прежнему храню этот вечер в памяти как один из самых ярких и счастливых за всю мою жизнь.

Сквозь типичные московские пробки добираемся до бара с говорящим названием «Еще по одной» и занимаем столик у окна. Официантка приносит по бокалу пива и раскладывает перед нами закуски.

– А у меня новость, Мот, – сделав глоток, загадочным тоном начинает Арсений.

– Выкладывай, – усмехаюсь я, предчувствуя что-то интересное.

– Я женился.

Пауза. Взгляд глаза в глаза. Его – смеющийся, мой – испытующий и недоверчивый.

– Да ла-а-адно? – пораженно отвешиваю челюсть. – Когда?!

– В начале лета. Если б знал, что ты в августе прикатишь, то отложил бы торжество на пару месяцев. Но ты молчал о приезде, сучоныш, поэтому мы с Русалочкой решили не тянуть.

Русалочка – это девушка, с который Баталов познакомился после моего отъезда в Штаты. Он мне все уши про нее прожужжал. Мол, какая она красивая, какая веселая, как охрененно печет блины. Поэтому, по большому счету, я не удивлен, что в итоге Арс решил связать себя узами брака. К этому давно шло.

– Блин, ну что сказать… Поздравляю! – улыбаюсь, испытывая искреннюю радость за друга. – Тогда выпьем за тебя, женатик!

Поднимаю бокал, и мы с Арсом звонко чокаемся. Пьем. Закидываем в рот соленый арахис. А затем я с любопытством спрашиваю:

– И как тебе семейная жизнь? Нравится?

– Да не то слово, братан! Это какой-то совершенно иной уровень отношений… Будто вы с человеком сливаетесь в одно целое, понимаешь? И это офигеть как прикольно! – отвечает с воодушевлением. – Русалочка мне по утрам завтрак готовит, я ее по вечерам с работы забираю. Потом мы вместе в телик залипаем, трахаемся полночи… Короче, не жизнь, а сказка. Я реально счастлив, Мот.

Ну надо же. Раньше я о таком только в книжках читал. Чтобы душа в душу, чтобы быт не в напряг и по жизни с кайфом… Круто. Правда круто. Не всем так везет.

– Завидую тебе белой завистью, – говорю я, отхлебнув еще немного пива. – Свадебный подарок с меня.

– Это необязательно, но оказываться не буду, – играет бровями Арс. – Ну а у тебя как на личном? Не втюрился в какую-нибудь горячую американку?

Глава 2. Матвей

Я узнаю Аню с первого взгляда, с самой первой секунды. Она заходит в бар, держа на плече массивную холщовую сумку, огибает стоящие у дверей столики и, заметив машущего ей Арса, направляется к нам.

Я не видел Аню восемь лет. Восемь бесконечно долгих лет, в течение которых моя жизнь уже несколько раз перевернулась на сто восемьдесят градусов. Я вырос, подстригся, получил профессию, набил несколько татуировок, а она все такая же: миниатюрная, хрупкая, до безумия красивая…

Длинные русые волосы обрамляют гладкое румяное лицо. Глаза по-прежнему большие и влажные, словно два сияющих на солнце озера. Фигура по-девичьи стройная, хотя теперь в ней явственно прослеживаются округлые женственные изгибы. Даже несмотря на мешковатую джинсовую куртку, которую Аня накинула поверх офисного костюма.

Она стала чуть выше, ее грудь – чуть больше, но в целом это та же самая девочка, в которую я без памяти влюбился, будучи семнадцатилетним пацаном.

Отворачиваюсь от приближающейся Ани и устремляю невидящий взгляд в стену. Господи… Кто бы мог подумать, что у моей судьбы настолько извращенное и злое чувство юмора?

– Привет! – до боли знакомый голос раздается совсем рядом.

По нервам пробегает электрический разряд. Сглатываю и крепко обхватываю напряженными пальцами запотевший стакан.

– Привет, Анют, снимай куртку, садись, – суетится Арс.

Кажется, он поднимается на ноги и обнимает Аню, но я не вижу этого, потому что никак не могу отодрать остекленевший взгляд от треклятой стены. Меня будто парализовало. Тело впало в анабиоз, а сознание, наоборот, лихорадочно мечется в черепной коробке, словно пойманная в силки пташка.

– Знакомься, брат, это моя Аня, – произносит Баталов, обращаясь ко мне.

Стискиваю зубы и на несколько мгновений прикрываю веки, пытаясь как-то справиться с оглушающим разочарованием, которое обвалилось на меня каменной лавиной. Затем собираю волю в кулак и, через силу вздернув уголки губ, поворачиваюсь к Ане, которая стоит у края стола.

Наши взгляды пересекаются, словно два оголенных провода.

Короткое замыкание.

Искра.

Пожар.

По ее лицу видно, что она тоже меня узнала. Сразу. В первый же миг. В глазах вспыхивает шок, а с розовых щек моментально сходит краска. Она бледнеет. Теряет дар речи. Губы, с которых вот-вот должно было сорваться дружелюбное приветствие, вздрагивают и испуганно поджимаются.

Аня растерянна и совершенно не может этого скрыть.

– Добрый вечер, – едва слышно сиплю я.

Не знаю, откуда во мне берутся силы на голос. По ощущениям, я уже давно сдох, потому что с таким пульсом и давлением наверняка не живут.

Аня облизывает губы и отводит взгляд в сторону. А Арс тем временем обхватывает ее за плечи и, прижав к себе, насмешливо бросает:

– Она у меня стеснительная. Ей нужно немного времени, чтобы освоиться. Да, Анют?

– Ага, – лепечет на тихом выдохе.

Подмигнув жене, Баталов выдвигает для нее стул, и она покорно на него опускается. Ее колено под столом случайно задевает мое, и Аня вздрагивает, словно от удара током. Тотчас соединяет ноги. Скрипит стулом, суетливо смещаясь вправо.

– Что тебе заказать? – ничего не подозревающий Арс разглядывает картонку меню. – Пиво? Или сидр хочешь?

– Давай сидр, – отзывается Аня, приглаживая волосы слегка трясущимися пальцами. – Сухой. Яблочный.

Друг подзывает официантку и озвучивает заказ, дополняя его закусками, а я все это время сижу неестественно прямо и украдкой, стараясь не слишком сильно пялиться, разглядываю Анин точеный профиль.

Смотрю на ее пухлые, красиво изогнутые губы и вспоминаю, как упоенно я их целовал. Как собирал языком мурашки, выступающие на ее мягкой бархатной коже. Как она опускала ресницы и томно постанывала в моменты нашей безудержной юношеской страсти. Как я млел, ощущая на себе жар ее прерывистого дыхания…

Нас с Аней связывает только одно лето. Яркое, счастливое, преступно короткое. Однако эти три месяца были, несомненно, лучшими за всю мою жизнь. Я любил ее горячо, пылко, всей своей неопытной душой, отдаваясь чувствам без ума и без остатка…

А теперь она принадлежит моему лучшему другу.

И, судя по всему, мне предстоит научиться как-то с этим жить…

Помнится, после окончания школы и переезда в столицу я кучу времени потратил на ее поиски. Нашел адреса всех Ань Красновых, проживающих в Москве, и объездил каждую из них. Каждую!

Сотни раз я стоял у чужой двери и с замиранием сердца ждал, когда она откроется. А потом слышался скрежет замка и… чуда не случалось. Опять. Опять. И опять.

Я повидал всех Ань Красновых из Москвы, но даже не подумал о том, что после удочерения приемные родители банально сменили ей фамилию. И вот тайна, мучившая меня все эти годы, раскрыта: уже много лет Аня не Краснова, а Русалкина. Собственно, поэтому Арс ласково называет ее Русалочкой…

– Как добралась, Анют? Нормально? – интересуется Баталов, отпустив официантку.

– Угу, – кивает она. – Практически без пробок.

– А мы, кстати, минут сорок-пятьдесят постояли, – бросает он, отламывая ломтик от сыра-косички. – Но по дороге с аэропорта всегда так.

– Выходит, ты только сегодня прилетел? – Аня робко поднимает на меня глаза.

– Да, – голос подводит. Хрипит и ломается, будто у подростка.

– Я два года его не видел, прикинь? – с усмешкой вставляет Арс. – Этот гаденыш даже в отпуск на родину не приезжал!

– У меня отпуск был всего однажды, – отвечаю. – И я его потратил на путешествие по Штатам.

– И как там, в Америке? – спрашивает Аня.

– Прикольно, но неоднородно. Так же, как у нас в России.

Я все еще нахожусь в глубочайшем оцепенении. В голове попросту не укладывается факт, что я как ни в чем не бывало сижу и разговариваю с девушкой, разлука с которой когда-то меня чуть не уничтожила.

После того, как Аню силой увезли из детдома, я неделю провалялся в кровати. Мне было так хреново, что не хотелось ни есть, ни пить, ни разговаривать. Я чах на глазах, и директриса, обеспокоившись моим состоянием, даже направила ко мне врачей. Дескать, подлечите, пожалуйста, мальчик совсем плох.

Глава 3. Аня

– Что с тобой, Ань? – едва Горелов отходит от стола, Арсений в недоумении заглядывает мне в глаза. – Мот не понравился?

– С чего ты взял? – нервно посмеиваюсь, пытаясь изобразить непонимание.

– Да на тебе лица нет! Сидишь ни жива ни мертва, еле разговариваешь…

– Просто я… Кхм… Неважно себя чувствую, – придумываю на ходу.

– Что случилось? – Арс настораживается.

– Пустяки… Голова немного болит.

– Может, таблетку?

– Ага, сейчас выпью.

Лезу в сумочку и делаю вид, что ищу там обезболивающее. Это дает возможность ненадолго скрыться от пристального взгляда Арсения, который явно заподозрил неладное.

Ну еще бы. Я всегда была посредственной актрисой, а при виде Матвея напрочь растеряла всякое самообладание. Ведь мы не виделись целых восемь лет! Я уж и не думала, что когда-то его встречу, но шутница-судьба распорядилась иначе.

Боже мой… До сих пор не верится, что Горелов и есть тот самый институтский друг Арсения, о котором он мне столько рассказывал. Муж часто упоминал имя Матвея, но при этом ни разу не обмолвился о его фамилии! А я и не спрашивала. Да и зачем? Наверняка в России тысячи, если не десятки тысяч Матвеев…

А потом я пришла в бар, увидела его и… меня всю по рукам и ногам сковало. Дыхание сперло. Сердце споткнулось, остановилось, а потом припустило лихим галопом. Я стояла в полуметре от парня из прошлого, смотрела в его красивые карие глаза и погибала от мучительного осознания того, что между нами все кончено.

Теперь уже раз и навсегда.

Ведь я замужем. А он – лучший друг Арсения.

Когда приемные родители забрали меня из детдома, я ревела днями напролет. Потом устроила голодовку. Потом чуть не спрыгнула с окна. Расставание с Матвеем было почти таким же болезненным, как и смерть семьи, поэтому я переживала его с максимальным накалом подростковой драмы.

Новые родители очень хотели помочь и в итоге отвели меня к психологу. Лилия Викторовна, опытный и грамотный специалист, понемногу вытащила меня из депрессии и внушила мысль, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается.

Я зачислилась в новую школу, записалась в бассейн и малу-помалу начала восставать из пепла. Атмосфера в приемной семье была в разы лучше, чем в детдоме. Меня окружили заботой, любовью, и постепенно я искренне привязалась к тете Марине и дяде Саше.

Они, конечно, хотели, чтобы я называла их мамой и папой, но я сразу сказала, что не смогу. Мои мама и папа погибли в пожаре, и других у меня уже никогда не будет. К счастью, приемным родителям хватило мудрости понять и принять мою позицию. Так что в итоге мы хорошо поладили.

Притворяюсь, что закинула в рот таблетку от головной боли, и отпиваю немного воды из стакана. Затем поворачиваюсь к Арсению и вооружаюсь дежурной улыбкой:

– Ну вот. Скоро должно стать лучше.

– А как тебе вообще Мот? – не унимается муж. – Скажи, классный пацан?

– Да, – сдержанно киваю я. – Приятный.

– У него, кстати, сейчас никого нет, – говорит он, по одному закидывая в рот орешки. – Может, познакомим его с твоей Ингой? Устроим, так сказать, двойное свидание?

От мысли, что парень, которого я когда-то до умопомрачения любила, замутит с моей подругой, мне становится дурно. Аж тошнота к горлу подкатывает.

Нет, это исключено. Извращение какое-то.

– А я тебе не говорила? У Инги вроде как парень появился, – беззастенчиво лгу я.

– Да ну? – удивляется. – Когда это она успела?

– В клубе с кем-то познакомилась… Не знаю, насколько это серьезно, но на свидание с Матвеем она сейчас точно не пойдет.

– Жаль, – Арс откидывается на спинку стула и заводит руки за голову. – А то мне показалось, что Мот, услышав нашу с тобой историю, слегка взгрустнул.

– Да с чего бы? – усмехаюсь я.

Хотя, если честно, тоже заметила, как во время рассказа Арсения лицо Матвея становилось все более напряженным и мрачным. Наверняка ему было неприятно слушать о том, как развивались мои отношения с его другом… Но что я могла поделать? Не прерывать же мужа на полуслове? Он бы не понял такого поведения…

– Ну не знаю, – Арс пожимает плечами. – В определенном возрасте, когда мужик уже нагулялся, ему хочется стабильности и семейного тепла. Ну, как у нас с тобой, понимаешь?

– Ты думаешь, Матвей нагулялся?

Я понимаю, что не должна задавать такие вопросы. Не должна интересоваться личной жизнью бывшего и думать о том, сколько девушек у него было после меня. Но чертово любопытство берет верх. Я ничего не могу с собой поделать.

– Конечно! – усмехается Арсений. – У Мота было столько женщин, что в какой-то момент они просто ему наскучили. Он перебесился. Точно тебе говорю.

Воображение начинает неистовствовать. Столько женщин, что в какой-то момент они ему наскучили? Это сколько же? Сто, двести, тысяча?..

Хотя… Если вдуматься, в этом нет ничего удивительного. Еще в детдоме Горелов притягивал женское внимание как магнит. Он был самым харизматичным, самым популярным парнем, и все девчонке втайне мечтали с ним встречаться.

Поэтому было бы глупо ожидать, что после расставания со мной Матвей запишется в монахи. Он возмужал, сменил прическу, нарастил мышцы и стал еще привлекательнее, чем прежде.

Так что да, я уверена, женщин у него было предостаточно. Вот только скольким из них он признавался в любви?..

Нет, теперь это уже неважно... Не думай об этом, Аня. Не думай!

– Ну наконец-то, брат! Ты там утонул, что ли? – восклицает муж, выдергивая меня из раздумий.

Вскидываю взгляд и вижу, что Мот возвращается к столу. Его и впрямь не было довольно долго.

– Очередь, – коротко бросает он, по старой привычке взлохмачивая прическу.

И от этого давно знакомого непринужденного жеста мое бедное сердце снова пропускает удар. Когда мы встречались, Матвей делал точно так же: запускал в волосы пальцы и коротко шевелил ими, наводя на голове изящный беспорядок.

Кажется, будто это было только вчера… Но на самом деле минула целая вечность.

Глава 4. Матвей

– Что ж… Ваше резюме поистине впечатляет, – тянет директор подразделения, задумчиво листая папку с моим послужным списком. – Бауманка, третье место на чемпионате мира по программированию, стажировка в США… А вы и впрямь талантливый молодой человек!

– Благодарю, Олег Степанович, – сдержанно киваю. – Старался.

– Но при этом вам всего двадцать пять, – в его голосе появляется сомнение. – Уверены, что справитесь с должность начальника отдела? В вашем распоряжении будет несколько десятков человек…

– Когда я стажировался в Штатах, то имел опыт работы в крупных коллективах. Главное в данном случае – четко структурировать задачи и разделять зоны ответственности.

– А что насчет самой процессной аналитики? Вы уже работали в этом направлении?

– Да, еще с институтских времен я очень увлечен этой системой, – признаюсь откровенно. – А в прошлом году мне выпала возможность потрудиться в составе группы, которая разрабатывала многофункциональную библиотеку для изучения клиентских путей с открытым исходным кодом. Это был заказ крупной американской компании «Omula».

– Впечатляет.

– Я бы хотел получить эту должность, потому что мне крайне интересно провести всесторонний анализ эффективности конкретного бизнес-процесса, выявить отклонения от идеальной модели, исследовать их причины и в результате получить инструмент для непрерывного совершенствования деятельности.

– Да уж. Наши клиенты были бы премного вам благодарны, – одобрительно усмехается Олег Степанович, а затем поднимается со стула и протягивает мне ладонь. – Поздравляю, Матвей Юрьевич! Вы приняты!

– Я рад, – с улыбкой отвечаю на рукопожатие. – Спасибо за возможность.

– Не подведите, – бросает шутливо. – Ваши документы будут переданы в HR-отдел. С понедельника сможете приступать к работе.

– Понял.

– Подойдете ко мне к восьми утра, ладно? Я представлю вас сотрудникам и более детально обозначу фронт работ.

– Хорошо. Буду вовремя.

– До свидания, Матвей Юрьевич.

– Всего хорошего, Олег Степанович. До понедельника.

Покидаю кабинет начальства и, закрыв за собой дверь, облегченно выдыхаю. Последнее испытание позади – я наконец-то получил работу. Перед возвращением на родину я наметил несколько вариантов трудоустройства, но этот был самым желанным. Поэтому я чертовский счастлив, что все-таки урвал это место. Конкуренция была сумасшедшая!

Спустившись вниз на лифте, выхожу на свежий воздух и блаженно щурюсь на ярком полуденном солнце. Настроение в целом отличное, вот только где-то глубоко-глубоко внутри по-прежнему поднывают и поскуливают отголоски печального прошлого.

С момента моей встречи с Арсом и Аней минуло чуть больше недели, а я до сих пор нахожусь в легкой прострации от произошедшего. Ну как? Как могло случиться, что мой близкий институтский друг женился на девушке, которую я когда-то любил? Это гребаный слом системы! Ведь по теории вероятности такой поворот событий находится где-то недалеко от точки «абсолютно невозможно». Однако реальность, судя по всему, плевать хотела на математические закономерности. Там, где задействованы чувства и эмоции, царит полнейший хаос.

Обустроившись в гостинице тем вечером, я долго размышлял о том, надо ли Арсу знать о нашем с Аней прошлом? Нормально ли он отнесется к тому, что, по иронии судьбы, его жена оказалось моей бывшей?

Полночи проворочавшись с боку на бок, я пришел к выводу, что, пожалуй, не стоит ворошить былое. Зачем? Правда все равно ничего не изменит, а вот ненужную боль непременно причинит.

У Арса с Аней все серьезно: семья, штампы в паспортах, общее имущество. И это не идет ни в какое сравнение с тремя короткими месяцами наших с ней первых юношеских чувств.

Да, я любил Аньку. Да, болел ею. Да, адски страдал, когда ее удочерили и увезли из детдома. Но это было так давно, что, в сущности, уже не имеет никакого значения. Наша любовь истончилась, иссохла, исчезла, утратила смысл за сроком давности…

Думаю, для всех будет лучше, если мы с Аней просто сделаем вид, что ничего не было. В жизни так и так приходится играть много ролей, поэтому нет никакой катастрофы в том, что к этому длинному списку прибавится еще одна.

Подумаешь, первая любовь. В суровом взрослом мире к таким сентиментальным понятиям принято относиться с долей здорового скепсиса. Молодость, неопытность, гормональные всплески, отсутствие мозгов – химия, много лет назад возникшая между мной и Аней, вполне объяснима с точки зрения физиологии. Здесь нет никакого сакрального смысла: раньше мы любили друг друга, а теперь все изменилось, и в наших жизнях настали новые этапы.

Так что мне не остается ничего иного, кроме как перелистнуть страницу несбывшихся мечт, смиренно принять сложившуюся ситуацию и двинуться дальше. Без оглядки на прошлое.

Достаю кармана пиджака сигареты и, щелкнув зажигалкой, наполняю легкие едким табачным дымом. Никотин поступает в кровь, приятно затуманивает и сознание расслабляет перетянутые нервы.

Все не так уж и плохо, не так ли? Вопрос с работой улажен. Осталось что-то решить с жильем.

Будто синхронизируясь с моими мыслями, в кармане брюк пищит мобильник. На экране номер риэлторши, которая уже неделю подыскивает мне подходящую съемную квартиру. Несколько вариантов, которые она мне показала, я, не раздумывая, отмел. А теперь, похоже, настала очередь следующего.

– Алло, – прикладываю телефон к уху.

– Матвей, здравствуйте, – из трубки сочится мягкий женственный голос. – Не отвлекаю?

– Добрый день, Алла. Нет, говорите.

– Подыскала для вас еще одну квартиру. Она чуть дороже, чем мы изначально обговаривали, но, думаю, вы ее оцените.

– Район?

– Филевский парк.

– Отлично, я как раз недалеко. Скидывайте адрес, в течение получаса подъеду.

– Хорошо, буду ждать вас на месте. Информацию сброшу по смс.

Узнав улицу и номер дома, вызываю такси и направляюсь прямиком по указанному адресу. Уже очень хочется наконец найти нормальную хату и обустроить быт. В гостишке, конечно, неплохо, но, если честно, я задолбался жить без кухни и по-настоящему комфортного рабочего кресла.

Глава 5. Матвей

– Да ла-а-адно?! – Арс изумленно вопит в трубку. – Тебя правда взяли в «OZQ»?!

– Типа того, – посмеиваюсь.

– Это же охренеть как круто! Я тебя поздравляю!

– Спасибо, брат.

– На какую должность?

– Начальник отдела. Буду заниматься процессной аналитикой.

– Ништяк, – тянет одобрительно. – Слышал, за этим будущее.

– Так и есть. Скоро все российские банки начнут внедрять автоматизированные системы для эффективного управления ресурсами. Так же, как на Западе.

– Ну что насчет нашей темы? – напоминает друг. – Встретимся? Перетрем?

Закусываю губу и сконфуженно морщусь. Целую неделю я как мог увиливал от предложений Баталова. Он звал меня увидеться, а выдумывал отговорки. То жилье надо искать, то на собеседование идти…

Однако сейчас квартира уже арендована, а трудовой договор заключен. Поэтому мне вроде как нечем прикрыться.

– Давай, – помолчав, отзываюсь я. – Как-нибудь встретимся.

– Э, нет! Так не пойдет!

– В смысле?

– Засунь себе в жопу свое «как-нибудь», Горелов! Достал уже отнекиваться!

– Я не отнекиваюсь, – чувствую нарастающую неловкость, – просто…

– А приходи к нам на ужин, а? – перебивает Арс, не дав мне договорить. – Сегодня, часам к семи. Анька фаршированные перцы приготовит. Поедим, пообщаемся. А потом я тебе свои наработки покажу. Там много интересного, честное слово!

На меня накатывает стыд. Из-за того, что лучший друг вот уже который день упрашивает меня о встрече, предлагает какие-то варианты, а я ломаюсь, словно гребаная целка.

Нет, ну в самом деле! И что с того, что Арс женат на моей первой школьной любви? Это ведь дела давно минувших дней, верно? Тем более я клятвенно пообещал, что приму эту ситуацию как должное и научусь жить с ней.

Да и, говоря по правде, мне совсем не хочется терять такого человека, как Баталов. Ведь в моем окружении он пока единственный, кого я действительно могу назвать другом. В институтские времена у меня было много товарищей, но после стажировки в США связь сохранилась только с Арсом. И это, черт возьми, дорогого стоит.

– Хорошо. Приду к семи, – соглашаюсь я. – Вы белое сухое пьете?

– Мы пьем все, что горит, – смеется Баталов. – И не опаздывай, брат. А то ужин остынет.

Прощаемся. Отрываю мобильник от лица и со вздохом бросаю его на диван.

Дело – дрянь. Уже через пару часов я снова увижусь с Аней, и мне надо как-то морально подготовиться к этой встрече. Чтобы, сидя на их с Арсом кухне, не бледнеть, не потеть и не заикаться.

Раз она жена моего лучшего друга, очевидно, что нам придется периодически пересекаться. Возможно, даже чуть чаще, чем просто периодически…

Короче, если вдуматься, то выбор у меня небольшой. Либо я смиряюсь с тем фактом, что Аня – отныне чужая для меня женщина и гармонично существую в этой парадигме. Либо продолжаю истязать себя бесплодными переживаниями и через год валюсь с ног с инфарктом.

Перспектива так себе, согласитесь.

Шумно выдохнув, подхожу к зеркалу и придирчиво осматриваю свое отражение. Под глазами темные круги от недосыпа, да и щетина отросла… Надо бы побриться.

Хотя нет. К черту. Не хочу ни бриться, ни волосы гелем укладывать. Сейчас отправлюсь на пробежку, после нее – в душ, ну а потом прямиком к Баталовым. Без завышенных ожиданий и неудобных чувств.

Натянув кроссовки, вылетаю на улицу и набираю нужный темп. Я бегаю столько, сколько себя помню. Это здорово прочищает мысли и помогает сохранять неплохую физическую форму, даже несмотря на отсутствие регулярных тренировок в тренажерном зале. Вообще-то я люблю потягать железо, но из-за переезда пока забросил это дело.

Пробегаю привычные семь-восемь километров и возвращаюсь домой. Вместе с потом смываю усталость, бегло высушиваю феном волосы и, натянув чистые джинсы и футболку, покидаю квартиру. Покупаю пару бутылок вина в ближайшем продуктовом, а затем вызываю такси.

Как оказалось, Баталовы живут не так уж далеко от меня. Всего пятнадцать минут езды. Райончик у них чистый и ухоженный, повсюду зелень и много детских площадок. На самом деле классное место для семейной жизни.

Расплатившись с таксистом, вылезаю из машины и иду к нужному подъезду. С каждый новым шагом сердце предательски ускоряется, но я стараюсь игнорировать разогнавшийся пульс. Выдыхаю и набираю номер квартиры. Пара-тройка коротких сигналов – и дверь открывается вместе с задорным возгласом Арса: «Заходи».

– Здорово, братан! – друг с широкой улыбкой встречает меня в дверях.

На нем домашние брюки и растянутая серая футболка с надписью «Slipknot», которую он носил еще в годы шального студенчества.

– Привет, это вам, – вручаю ему пакет с винными бутылками и прохожу в квартиру.

Первое, что мгновенно считывают все мои рецепторы, – это потрясающее ощущения уюта. В доме Арсения и Ани тепло, но не жарко. А еще очень вкусно пахнет едой. Выпечкой и какими-то пряными травами…

Интерьер небогатый, но явно подобранный с душой. Стены выкрашены бежевой краской, на них висят симпатичные морские пейзажи, а на деревянном комоде сидит белоснежный плюшевый медведь. Отчего-то я не сомневаюсь, что это подарок Арса. Очередное доказательство того, каким романтиком он стал, повстречав свою Русалочку.

– Здравствуй, Матвей, – робко улыбаясь, Аня показывается из кухни.

– Здравствуй, – на обрывающемся выдохе отзываюсь я.

Она кажется умиротворенной и домашней. В хорошем смысле этого слова. Волосы собраны в хвост, поверх розового спортивного костюма накинут фартук. Вытирая влажные руки небольшим полотенцем, она проходится по мне застенчивым взглядом, а затем добавляет:

– Ты проходи, чувствуй себя как дома. А я пока на стол накрою.

С этими словами Аня скрывается из виду, а я перевожу внимание на Баталова, который затаскивает меня в зал и с воодушевлением произносит:

– Так и живем. Не хоромы, конечно, но мы свили наше гнездышко с любовью.

– Это сразу видно, – киваю я. – Ремонт сами делали?

Глава 6. Аня

От осознания того, что мы с Матвеем вот-вот останемся наедине, на меня огненной волной накатывает паника. Я была к этому не готова. Абсолютно. И теперь чувствую себя, как ребенок, которого впервые в жизни отрывают от родителей отправляют в совершенно незнакомый коллектив.

– Эм… Хочешь, я с тобой пойду? – выпаливаю взволнованно.

А секундой позже понимаю, как трусливо прозвучала эта фраза.

– Зачем? – искренне недоумевает Арс. – Я же быстро. Переставлю тачку и вернусь.

С этими словами он скрывается в прихожей, а еще через пару мгновений за ним шумно захлопывается входная дверь.

Ну вот, момент истины настал. Теперь мы с Мотом одни в квартире.

Несколько секунд в воздухе висит некомфортная наэлектризованная тишина, а затем Горелов прокашливается и сипло произносит:

– Ань, я понимаю, ты в шоке. Так же, как и я. Но давай попробуем как-то вырулить из этой ситуации и… Начнем все заново.

Он говорит очень дельные вещи, и я согласно киваю. Вот только глаза на него поднять не могу. Хочу, но никак не получается.

– Думаю, Арсу лучше ничего не знать, – продолжает Матвей. – Это только его расстроит.

Я снова киваю. Часто-часто, словно китайский болванчик. Я ведь и сама об этом размышляла. Поначалу был порыв рассказать все мужу, а потом подумала, с какой целью? Я-то, может, и облегчу душу, а ему неприятно станет… В общем, ни к чему это все. Лучше и правда сделать так, как предложил Мот: забыть прошлое и попытаться начать с нуля.

– Я столько думала о тебе, – признаюсь неожиданно для самой себя. – Все гадала, где ты, как сложилась твоя жизнь… А теперь я знаю, что у тебя все хорошо. Ты многого добился, сделал себя сам, и я… Я безумно рада этому, Мот… Ты даже не представляешь, насколько…

Я прерываюсь и, сглотнув, гашу зарождающийся в груди всхлип. На глаза отчего-то наворачиваются слезы, а носоглотку начинает щипать.

Трясу головой, смаргивая влагу, и наконец нахожу в себе смелость поднять взгляд на Матвея. Он сидит неподвижно, будто оцепенел. Лицо кажется непроницаемым, словно высеченным из камня, а вот глаза… В глазах бушует неистовое пламя. Там и скорбь, и сожаление, и тоска по былому. По тому, что могло быть, но не срослось, не сталось… По бесконечно светлому, сильному, яркому… По тому, что, несмотря на усилия разума, навечно останется в наших сердцах.

Матвей со вздохом опускает ресницы и тут же поднимает их. Это попытка примирения. Попытка справиться с безжалостным, неумолимо быстрым течением бытия, которое вынесло нас на разные берега и разлучило навеки.

Теперь нам не остается ничего, кроме как обмениваться печальными взглядами и безмолвно переживать драму нашей первой несбывшейся любви.

– Я тоже рад, что ты в порядке, – приглушенным голосом отвечает Горелов. – Взрослая, самостоятельная стала… И с Арсом тебе очень повезло…

– Да, он хороший…

– Я все боялся, что новые родители тебя обижать будут… Но, я так понимаю, все сложилось удачно?

– Более чем, – выдавливаю улыбку. – Они были добры ко мне. Дали хорошее образование.

– А сейчас общаешься с ними?

– Конечно. Каждую неделю.

– Здорово…

Мы опять замолкаем. Я пытаюсь нормализовать сбившееся дыхание, а Матвей тем временем лохматит каштановые волосы.

– Знаешь, о чем я до сих пор думаю? – я вновь подаю голос.

– О чем? – Горелов фокусируется на моем лице.

– Как нас тогда рассекретили? Как узнали, что мы хотим сбежать?

– А… Там все банально, – он горько усмехается и качает головой. – Помнишь свою подружку Нину Лисицыну?

– Ну, – забываю, как дышать.

– Она скооперировалась с моей бывшей, Настей Крыловой, рассказала ей о твоих планах, а та в свою очередь настучала директрисе. Вроде как из мести. Я же ее ради тебя бросил.

Я цепенею, до глубины души пораженная услышанным.

Ну и ну. Вот это поворот.

За минувшие годы я выстроила десятки гипотез относительно того, почему нам с Мотом не удалось осуществить побег, но ни в одной из них не фигурировала Ниночка. Я безоговорочно верила ей. Наверное, потому, что просто не могла иначе. Ведь, если дружишь, открываешься человеку целиком…

А Нина, выходит, променяла мою тайну на компанию Насти Крыловой. За дешево меня продала.

– Значит, это я виновата в случившемся… – ужасаюсь, прикладывая дрожащие пальцы к губам. – Это ведь я рассказала Нине о наших планах… Господи, зачем я это сделала?

– Ты была маленькой, доверчивой девочкой, – грустно улыбается Мот. – И просто не могла предугадать предательства.

– Да уж… Я ошиблась в ней, – тяну разочарованно. – Жестоко ошиблась…

– Не вини себя, Ань. Так бывает.

Я благодарно вздергиваю уголки губ и, немного поразмыслив, задаю еще один давно волнующий меня вопрос:

– Как ты думаешь, у нас бы получилось?

– Что именно?

– Остаться вместе после побега. Справиться со всеми трудностями и пронести свою любовь сквозь года.

Горелов не отрывает от меня напряженного внимательного взгляда, и я тоже, не моргая, смотрю ему в глаза. Наша незримая энергетическая связь становится ощутимой, почти осязаемой… Наполняет воздух высокими вибрациями… Странным магическим образом замедляет мыслительные процессы в мозгу…

Матвей открывает рот, что что-то ответить, и в эту самую секунду из коридора доносится веселый голос Арсения:

– Фух, переставил. Представляете, чувак спешил на роды к жене, а я его заблокировал. М-да, некрасиво вышло…

Муж заходит в комнату и обводит нас насмешливым взглядом:

– Ну что, пообщались тут без меня? Пошушукались?

Я понимаю, что он говорит это без какого-то скрытого подтекста, но все равно испытываю жгучий стыд. Потому что мы с Мотом и впрямь пошушукались. Еще как…

– Кто хочет чаю? – вскакиваю на ноги и, дыбы скрыть румянец, схвативший щеки, подрываюсь к плите.

– Я! – воодушевленно восклицает Арсений. – Зеленый! С твоими фирменными булочками!

Затем он наклоняется к Матвею и доверительным шепотом сообщает:

Глава 7. Матвей

– Я долго думал над твоими словами, – Арс покачивается на стуле, задумчиво покусывая кончик карандаша.

– Над какими именно?

– Ну над тем, что за телефонами будущее. Люди реально все больше и больше времени проводят с мобильниками в руках.

– И дальше эта тенденция будет только нарастать, – поддакиваю я.

Время за полночь. Мы с Баталовым сидим на его кухне и уже который час ведем разговоры о том, что нас обоих волнует: о компьютеризации, о технологическом прогрессе и о том, как это все можно монетизировать.

Помнится, в студенчестве мы отчаянно мечтали стать великими программистами и создать какой-нибудь культовый продукт, который увековечит наши имена. С возрастом наши амбиции подугасли, сделались более прозаичными и менее масштабными, но от идеи выступить в роли разработчиков собственного софта мы не отказались. Эта мысль по-прежнему мотивирует нас. По-прежнему зажигает.

Аня уже давно прибралась на кухне и ушла спать, а мы с Арсом все никак не можем наговориться. Исследовательский азарт, который объединял нас в университетские годы, вспыхнул с новой силой, и нам до зуда в пальцах хочется вновь сесть за компы, обложиться чипсами и от души покодить.

– А что, если попробовать создать какую-нибудь игру для мобильных телефонов? – предлагает Баталов. – Люди будут играть в нее, сидя в очереди, лежа в кровати перед сном, во время обеденного перерыва. Этот рынок только-только поднимается на ноги, и у нас есть вполне реальный шанс туда залететь.

Я улыбаюсь. Потому что Арс озвучивает ровно то, о чем я сам активно размышляю вот уже больше полугода. Создание мобильных игр – это направление, в которым я бы очень хотел испытать свои силы.

– Через два месяца в Питере состоится фестиваль разработчиков мультимедийных презентаций, – говорю я. – Если сможем что-то состряпать к этому моменту, то было бы круто поучаствовать в конкурсе.

– Демосцена*? – уточняет Арс и, получив в ответ мой кивок, вздыхает. – Да, было бы прикольно. Но два месяца – это очень мало.

– Необязательно доводить игру до ума, достаточно просто представить общую концепцию. Я, например, вижу это как какую-то динамичную аркаду с простыми понятными действиями. Для «закрученности» игрового процесса можно добавить разные уровни сложности и продумать режим тренировки и «кредитов».

Баталов не спешит с ответом, сосредоточенно обмозговывая мои слова. А затем вдруг вскакивает на ноги и, не произнося ни слова, вылетает из кухни. Возвращается минуты через три. В руках держит ноутбук и альбом для рисования.

– Удивительно, но я думал примерно о том же, – возбужденно тараторит Арс, раскладывая на столе листы с какими-то картинками и подключая компьютер к сети. – Я тут набросал визуалы на досуге. Взгляни.

Придвигаюсь чуть ближе и беру в руки красочные листы. Друг всегда хорошо рисовал, оттого его замысел становится понятен с первого изображения.

– Если коротко, то каждый игрок управляет землеройкой и бросает взрывающимися морковками в другую землеройку, – поясняет Арс.

– А это что такое? – тычу пальцем в картинку.

– Это подземные тоннели. Если самая мощная «граната» попадает на землю, то нахождение в тоннеле спасет игрока. А если взрывной овощ залетает в тоннель, то землеройке, наоборот, лучше находиться на поверхности.

– Отлично, – одобряю я. – В таком случае землеройке надо добавить каску.

– Да, можно, – соглашается друг. – Я вчера отрисовал фоновое оформление в фотошопе. Выглядит как-то так.

Он пододвигает ко мне ноутбук и демонстрирует результаты своих трудов. Смотрится и впрямь круто. Некоторые детали я бы поменял, но общий посыл мне однозначно нравится.

– Классно, Арс. Думаю, надо начать разрабатывать эту идею. За два месяца должны успеть.

– Ага, – почесывает затылок. – Когда будем встречаться? По вечерам?

– И по выходным по возможности.

– Договорились.

На этом и останавливаемся. У обоих в груди горит предвкушение, хочется поскорее приступить к творческому процессу, однако время второй час ночи, и нам неминуемо пора расходиться. Ведь обоим завтра на работу.

Сижу у Арса еще полчаса, а затем наконец усилием воли отрываю задницу от стула. Иначе утром просто не соскребу себя с постели.

Баталов неугомонно тараторит о нашем внезапно родившемся совместном проекте, а я, борясь с нарушающим координацию хмелем, пытаюсь просунуть ноги в кроссовки.

– Ладно, брат, я погнал, – обувшись, жму ему руку. – Будем на связи.

– Такси-то вызвал? – спохватывается он.

– На улице вызову. Подышать немного хочу.

Прощаюсь с другом и пешком спускаюсь вниз по лестнице. Влажный ночной воздух приятно охлаждает разгоряченную кожу и моментально отрезвляет разум. Сделав глубокий вдох, наполняю легкие кислородом и потом, на выдохе, поднимаю взгляд в черное небо, усеянное стекляшками мерцающих звезд.

В душе царит непонятный раздрай. С одной стороны, я доволен тем, как прошел вечер. Я наконец выяснил отношения с Аней, душевно пообщался с Арсом, да и вообще весело провел время. Однако с другой – червячок тупой иррациональной ревности по-прежнему грызет мне сердце.

Я все понимаю. Аня – жена Арса. Она всецело принадлежит ему. Но этот естественный и совершенно правильный факт какого-то черта до сих пор является моей острой болевой точкой. Мне прям физически дурно от мысли, что прямо сейчас, в эту минуту, Баталов забирается к Ане под одеяло, обвивает ее руками и, зарывшись носом в волосы, прижимает к себе. А она сквозь сон отвечает на его ласку. Свернувшись калачиком, упирается упругой попкой ему в пах, и, растворяясь в ароматах друг друга, они засыпают.

А, может, и не засыпают вовсе…

Наверное, я немного спятил. Помутился рассудком. Зациклился совершенно не на том.

Очевидно, что мне надо сместить фокус внимания. Найти девушку. Не на раз и не на два, а чтоб цепляла. Чтоб кровь в венах сворачивала и одним взглядом аритмию вызывала. По-настоящему. Только где ж, е-мое, такую взять? По сравнению с Аней все женщины из моего окружения кажутся такими блеклыми, скучными, неинтересными…

Глава 8. Матвей

Месяц спустя.

– Мот. Матвей! – чья-то рука настойчиво толкает меня в бок. – Проснись! Тебе кто-то в дверь звонит!

Нехотя разлепляю веки и, щурясь от яркого солнечного света, который затопил спальню, озираюсь по сторонам.

Это моя хата. Моя кровать. А рядом – какая-то незнакомая девица, завернутая в полупрозрачную простыню. Кажется, я снял ее вчера в клубе, но это не точно. Алкоголь лился рекой, и я так надрался, что ни черта не помню.

– Ты кто? – хриплю я, обращаясь к гостье, которая вновь устроилась на подушке с явным намерением еще вздремнуть.

– Анжела, – отвечает она, ничуть не обидевшись.

– А… – тяну я, тщетно пытаясь восстановить в голове цепочку событий минувшего вечера. – А мы с тобой?..

– Да-да, потрахались. Ты был на высоте, все супер, – тараторит она, не открывая глаз. – А теперь, пожалуйста, дай мне поспать.

Писклявая трель дверного звонка повторяется, и я, со вздохом откинув одеяло, свешиваю ноги с кровати. На мне один носок, а трусы надеты задом наперед.

Да уж, видимо, вчера неплохо повеселились.

Потирая гудящие с похмелья виски, плетусь в прихожую и припадаю к глазку. По ту сторону двери стоит Арс. Переминается с ноги на ногу и нервно поглядывает на наручные часы.

Вот черт… Мы что, о встрече договаривались?

Прокручиваю вертушок замка и распахиваю дверь. Друг прокатывается по мне скептическим взглядом, цокает языком и, потеснив меня плечом, проходит в квартиру.

– Уже полдень, Мот! – бросает недовольно. – Какого хрена ты опять спишь?

– Так суббота же, – бурчу осипшим голосом.

И вдруг понимаю, что безумно хочу пить. В горле настоящая пустыня.

Сворачиваю на кухню и, схватив первый попавшийся под руку стакан, наполняю его водой. Прямо из-под крана.

– Вот именно, суббота! – не унимается Баталов. – Мы договаривались сегодня поработать!

Большими жадными глотками осушаю стакан и, утерев губы, отвечаю:

– Я думал, речь идет про вторую половину дня.

– Мот, ну какая вторая половина?! – негодует друг. – Я же тебе говорил, что вечером мы едем к Аниным родителям!

От его нервных возгласов у меня жутко трещит башка, и я готов продать душу, лишь бы он говорил потише.

– Бро, угомонись, – сажусь на подоконник и, приоткрыв окно, беру в руки пачку отравы. – Я не обязан помнить наизусть твое расписание посещения родственников.

Цепляю зубами сигарету и вооружаюсь зажигалкой. С перепоя пальцы дрожат, поэтому прикурить получается далеко не с первого раза.

– Дело не в моем расписании, а в том, что клубы и тусовки для тебя важнее нашего проекта, – раздраженным жестом Арс тоже хватается за сиги.

– Это не так, – качаю головой, выпуская в оконную щель тонкую струю дыма.

– Конференция уже через месяц, – он падает на стул и придвигает к себе переполненную хрустальную пепельницу. – А у нас все капец как сыро.

– Не нагоняй, успеем. Геймплей уже готов, осталось доработать детали.

– А дьявол, как известно, кроется как раз в них!

Какое-то время мы молчим, задумчиво наполняя легкие никотином, а затем Арс уже куда спокойней добавляет:

– Я на самом деле с тобой переговорить хотел.

– О чем? – бросаю на него косой взгляд.

– Просьба к тебе есть, Мот, – он неспешно перекатывает меж пальцев сигарету. – Личного свойства.

– Валяй.

– Аня давно…

– Блин, вы так громко орете, что спать просто невозможно! – перебив Арса, на кухню вплывает Анжела.

Она абсолютно голая. И только татуировка в виде бабочки, расположенная под грудью, отвлекает внимание от наготы, которая кажется совершенно неуместной в ярком свете дня.

Баталов наклоняет голову набок и, глубоко затянувшись, окатывает мою гостью оценивающим взглядом. С головы до ног. Потом переводит глаза на меня и насмешливо произносит:

– Так, значит, ты не просто бухаешь, а личную жизнь устраиваешь. Прости, не знал.

– А ты кто такой? – Анжела тоже наливает себе воды из-под крана.

– А я друг, – Арс расплывается в широкой лучезарной улыбке.

– Симпатичный, – резюмирует она, сделав несколько глотков. – Третьим будешь?

Услышав ее безумное предложение, я закашливаюсь и едва не давлюсь собственной слюной. А Баталов, в свою очередь, скалится пуще прежнего и с задором выдает:

– Спасибо, конечно, но, боюсь, созерцание стояка лучшего друга нанесет моей психике непоправимый урон.

– Как знаешь, – Анжела пожимает плечами и, приблизившись, игриво проводит длинным красным ногтем по подбородку Баталова. – Но ты чертовски милый. Люблю таких сладких мальчиков.

Кокетливо вильнув задом, она скрывается в уборной, а мы с Арсом многозначительно переглядываемся. В студенческие годы у нас было много подобных инцидентов, но теперь, когда Баталов женат, это кажется странным и даже каким-то противоестественным…

Это моя жизнь по-прежнему состоит из выпивки, одноразовых телок и жгучего чувства стыда по утрам, а вот в его реальности теперь все иначе. Там домашняя выпечка, уютные вечера в обнимку с любимым человеком и грандиозные планы на будущее.

– Так о чем ты говорил? – возвращаюсь к теме, которую мы обсуждали до того, как на кухню вторглась Анжела. – Что-то насчет Ани.

– А, да, – кивает друг. – Ты ведь знаешь, что она работает в сфере маркетинга?

– Угу, – отщелкиваю окурок в окно.

– На прошлой неделе твоя компания открыла набор в рабочую группу, которая будет заниматься рекламным продвижением нового многомиллионного проекта. Это колоссальный опыт и огромные возможности. Да и зарплата на высоте, – сообщает Арс. – Аня мечтает получить эту должность, но на каждое место в команде претендует больше десяти человек. У тебя часом нет возможности замолвить за нее словечко?

– А что за проект? – помолчав, спрашиваю я.

– Запуск новой серии мультироутеров.

– Слышал о таком, – киваю.

– Ну так что? Сможешь помочь? – Баталов смотрит на меня с надеждой.

Глава 9. Аня

Месяц спустя.

– Анька! Встречай победителей! – распахнув дверь, с порога кричит муж.

Откладываю нож, торопливо вытираю руки полотенцем и выбегаю в прихожую. Там Арсений с Матвеем стягивают с плеч массивные рюкзаки и, не переставая воодушевленно общаться, пристраивают на вешалку влажные от дождя куртки.

С первого взгляда заметно, что они по-настоящему счастливы. Рты растянуты в широких азартных улыбках, глаза горят. Парни не ожидали что станут победителями всероссийской мультимедийной конференции разработчиков, но госпожа удача явно на их стороне.

Первое место – это феноменальный успех. И он, конечно, вскружил им головы.

– Ну? – ухмыляюсь я, прислоняясь плечом к дверному косяку. – Какова победа на вкус?

– Прямо как твои губы, детка, – насмешливо отвечает Арс, обнимая меня за талию и звонко чмокая. – Сладкая-сладкая.

Прижавшись теснее, муж намеревается углубить поцелуй, проникнув языком мне в рот, но я уворачиваюсь и, сделав вид, будто чешу нос, устремляю взгляд в сторону. Тактильность – это хорошо, мне нравится обниматься и целоваться с Арсом, но только тогда, когда мы наедине. А в присутствии Матвея каждый порыв внезапной нежности превращается в пытку.

Возможно, я чересчур мнительна, но мне до жути неловко обмениваться ласками с мужем, когда рядом находится парень из прошлого. Как правило, в такие моменты он заправляет ладони в карманы брюк, сводит челюсти и с нарочитым равнодушием отводит взгляд к окну. Дескать, тискайтесь сколько влезет, мне нет до вас дела.

Но я-то знаю, что его безразличие – не более, чем маска, призванная скрыть истинные эмоции. Возможно, уже не злость и не ревность, но почти наверняка – досаду и раздражение. Ведь когда-то, много лет назад, я точно так же целовала Матвея, точно так же млела от его прикосновений, тихим шепотом клялась в вечной преданности…

И пусть обстоятельства оказались сильнее наших неокрепших юношеских чувств, отголоски первой любви до сих пор звучат у меня в голове. Как магическое заклинание. Как считалка родом из детства. Как затертая до дыр песня, которую ты никак не можешь забыть.

Я перевожу внимание за спину Арсения и тотчас напарываюсь на взгляд Матвея. Глубокий, пронзительный, электрическим шокером бьющий по нервам. На словах Горелов всегда тактичен и сдержан, но вот в его орехово-карих глазах неизменно бушует стихия. Я смотрю на него – и по телу рассыпается мелкая предательская дрожь. То ли от прилившего к щекам жара, то ли от холода, сковавшего грудь…

Несколько раз заторможенно моргаю, сбрасывая с ресниц вязкое наваждение, а затем шагаю обратно на кухню и, схватив нож, возвращаясь к прерванному процессу шинковки моркови. Парни тем временем споласкивают руки и, усевшись за стол, продолжают с энтузиазмом обсуждать недавнюю конференцию.

– Когда я увидела работу того чувака, у которого макака жонглировала бананами, то подумал, все, нам хана, – делится Арсений. – Это было так свежо и ярко!

– Мне кажется, они снизили ему бал за отсутствие динамики, – отзывается Матвей. – Да и структура, если честно, подкачала.

– Но согласись, идея отличная!

– Если ее как следует доработать – несомненно.

– И что вы планируете делать дальше? – вклиниваюсь в их разговор, сбрасывая морковь в кипящий суп. – Куда потратите выигрыш?

– Вложим в дело, – отвечает Арс. – Но деньги – это не самое главное, Ань.

– А что главное? – с интересом оборачиваюсь.

Парни многозначительно переглядываются. Кажется, победа на конкурсе – не единственное, чем они могут сегодня похвастаться.

– Ну же! – подгоняю я. – Не томите!

– Мы получили небольшой заказ от Техник Артс! – выпаливает муж.

– Это кто? – я не очень разбираюсь в компьютерной тематике, поэтому примерно половина произносимых Арсением и Матвеем слов для меня ничего не значат.

– Крупнейшая компания-разработчик игр!

– А-а-а…

– Они предложили нам создать мобильную версию одной популярной консольной игры, – поясняет Мот. – Задача непростая, но креативная.

– Здорово. И что вы им ответили?

– Конечно, мы ответили «да»! – Арсения натурально бомбит от эмоций. – Господи, я до сих пор не верю, что мы выиграли! Все два дня конференции как во сне!

– У меня тоже, – хмыкает Горелов.

Они снова посмеиваются. И снова обмениваются по-мальчишески задорными взглядами.

– Это все очень круто, – опять вставляю я, – но как же вы выполните заказ, если у вас обоих есть основная работа?

– Ничего страшного, поднапряжемся, – пожимает плечами Арс и, вскочив со стула, ловко ворует с разделочной доски соленый огурец. – Такую возможность нельзя упускать.

Последние два месяца муж жил в авральном режиме. Спал по четыре-пять часов в сутки, каждую свободную минуту проводил за компьютером, литрами хлестал кофе. И все ради того, чтобы подготовиться к пресловутому чемпионату по программированию.

Теперь испытание позади, однако, судя по всему, его загруженность останется на прежнем уровне. Ведь работа над заказом для крупнейшей компании-разработчика наверняка займет уйму времени.

С одной стороны, я рада за Арсения и его успех, но с другой – очень беспокоюсь. За его самочувствие, здоровье... За наши отношения, в конце концов!

До того, как он взвалил на себя дополнительную работу, мы почти все выходные проводили вместе. Да и вечернее время по будням тоже принадлежало нам двоим. Однако в последние недели я все чаще засыпала в пустой постели и гуляла по парку в одиночестве. Ничего критичного, разумеется, но все же немного неприятно.

Накрываю крышкой медленно кипящий суп и достаю из хлебницы свежую буханку. Вести с серьезные разговоры о целесообразности подобных сверхнагрузок при Матвее – неумно и бессмысленно. Лучше отложить это на потом. До тех пор, когда мы с Арсением останемся наедине.

– А у меня для вас тоже новость есть, – говорю я, нарезая хлеб тонкими ломтями.

– Какая? – оживляется муж. – Надеюсь, хорошая?

Глава 10. Матвей

Три недели спустя.

Холл банкетного зала постепенно наполняется людьми. Дамы в элегантных платьях, мужчины в нарядных смокингах. Все общаются, шутят, обмениваются улыбками и комплиментами. В воздухе явственно ощущается атмосфера грядущего праздника.

Сегодня компании, в которой мы все работаем, исполняется двадцать лет, и по этому случаю руководство решило закатить шумную вечеринку. Дела идут в гору, обороты растут, клиентская база наращивается – чем не повод как следует повеселиться?

Вообще-то я не любитель подобных корпоративных мероприятий, потому что работать с людьми, с которыми давеча пил на брудершафт, – сомнительное удовольствие. Однако варианта не пойти не было. Я руководитель первого звена, а значит, должен с энтузиазмом поднимать тосты за процветание компании. Эта обязанность не прописана в трудовом договоре, но предполагается по умолчанию.

Окинув взглядом собравшуюся толпу, я решаю, что пить буду по минимуму. Пара-тройка бокалов шампанского – и на этом все. Минувшие три месяца я активно работал над тем, чтобы заслужить авторитет среди подчиненных, так что похерить его из-за излишне развязанного алкоголем языка было бы обидно.

– Какие люди, Матвей Юрьевич! – Полина, молоденькая сотрудница бухгалтерии, игриво подхватывает меня под руку и увлекает в основной зал. – Смокинг тебе к лицу.

– Благодарю, – адресую ей сдержанную улыбку. –Ты тоже прекрасно выглядишь.

– Мерси, – кокетливо взбивает пышные локоны. – А ты сегодня без пары, да?

– Как видишь.

– Это хорошо. Я тоже несколько недель назад рассталась с молодым человеком. Так что теперь свободна как ветер.

Для меня не секрет, что я нравлюсь Полине. Давно нравлюсь. Это стало очевидным с тех пор, как она начала регулярно подсаживаться за мой стол во время обеденного перерыва.

Поначалу я не придавал значения ее навязчивому флирту, однако чуть позже стало понятно, что у девицы на меня серьезные планы. Она взяла моду падать мне на хвост в конце рабочего дня и даже пригласила на свой день рождения, который праздновала пару недель назад.

Предложение я, разумеется, отклонил, однако выводов Полина не сделала. С неизменной настойчивостью она продолжает затягивать меня в свои сети, а я с непоколебимой решимостью продолжаю уворачиваться и улить.

Так, собственно, и общаемся.

Возможно, я чересчур старомоден, но мне приятней самому завоевывать женщину, нежели быть завоеванным. Прогресс прогрессом, а инстинкт охотника никто не отменял. К тому же, положа руку на сердце, Полина не совсем в моем вкусе. Нет, она, конечно, довольно симпатична и даже неглупа, но в ней нет какой-то эфемерной, труднообъяснимой с точки зрения логики изюминки, которая обычно вызывает во мне безудержный азарт.

Полина – открытая книга. И оттого мне с ней отчаянно неинтересно.

– М-м-м, – мычу я, не зная, как еще прокомментировать информацию об ее расставании с парнем. – Сочувствую.

– Да ничего, к этому давно шло, – отмахивается она. – Зато теперь я полностью открыта для новых отношений.

Ее намеки жирнее, чем растительное масло, но я упорно делаю вид, что их не понимаю. Ну а что мне еще остается? Если я поведусь хоть на малейшую провокацию, пути назад точно не будет. Съест меня вместе с потрохами и не подавится.

Полина пускается в пространные рассуждения о своей непростой личной жизни, а я выключаю слух и вновь принимаюсь разглядывать присутствующих. Вот генеральный о чем-то беседует с кучкой инвесторов. Вот начальник отдела маркетинга подбивает клинья к эффектной грудастой кадровичке. Вот один из программистов усиленно заталкивает в рот канапе.

С умеренным любопытством скольжу взглядом по коллегам и даже мысленно не признаюсь себе в том, что на самом деле ищу в толпе одно конкретное лицо. С большими серыми глазами и мягкими губами в форме бантика.

С того момента, как Аня устроилась к нам в фирму, не прошло и месяца, но мое внутренне напряжение возросло буквально в разы. Дело в том, что теперь я вижу ее гораздо чаще: то в лифте встретимся, то у кофейного автомата, то на парковке глазами пересечемся…

Это очень странно, ведь мы работаем в разных отделах, на разных этажах, никаких общих проектов у нас нет. Из-за этих мистических совпадений я не могу отделаться от ощущения, будто судьба специально сталкивает нас. С какой целью? Понятия не имею. Но факт остается фактом: мимолетные встречи с Аней для меня подобны наркотику. С одной стороны, я понимаю, что в этом нет никакой конструктивности и смысла, а с другой – с каким-то болезненным невротическим предвкушением жду очередного тихого «привет», брошенного с застенчивой улыбкой на губах.

Восемь лет прошло, а Аня для меня по-прежнему особенная. И я, черт возьми, бессилен это изменить.

Смещаю внимание вправо, к лестнице, и наконец замечаю ее.

Красивую.

Утонченную.

Совершенно неземную.

На Ане темно-синее платье в пол с соблазнительным разрезом до середины бедра. Волосы подняты вверх и собраны на затылке. Красивые хрупкие плечи обнажены, а изящная линия ключиц невольно притягивает взгляд.

Завороженно моргаю. Прокашливаюсь. Глотаю скопившуюся слюну.

Аня необыкновенно хороша, но я не должен так на нее смотреть. Она жена моего лучшего друга, и мне надо удерживать эту информацию в голове каждую гребаную секунду.

Чтобы не свихнуться.

Чтобы ненароком не поплыть.

Поправив подол платья, Аня обводит взглядом зал и наконец замечает меня. Вздергивает уголки рта. Приподнимает ладонь в приветственном жесте.

Натянув улыбку, коротко киваю в ответ и только спустя пару мучительно долгих секунд осознаю, что прилипала Полина по-прежнему стоит рядом и держит меня под руку.

Первый порыв – выдернуть свой рукав из ее цепких пальцев. Отшатнуться. Оттолкнуть. Дескать, я не с ней, она мне вообще никто.

А потом вдруг понимаю бессмысленность своего внезапного позыва. Ане нет дела до того, с кем я общаюсь, кого держу за руку и даже с кем сплю. Наши жизни отныне идут параллельно и вряд ли когда-либо пересекутся. Конечно, нас всегда будет объединять Арс, но это все же немного другое.

Глава 11. Матвей

Вечер в самом разгаре. Тосты уже подняты, торжественные речи произнесены, и наконец наступает время для веселья. Мужчины ослабляют галстуки, дамы перестают следить за сохранностью макияжа, разговоры становятся громче и примитивнее.

Я же допиваю третий по счету бокал и, пребывая в легкой меланхолии, безучастно наблюдаю за всеобщей суетой.

– Матвей Юрьевич! – ко мне подлетает раскрасневшаяся от шампанского Полина. – А пойдем танцевать?

Она, в отличие от меня, отжигает по полной. Пьет, куражится, задушевно общается с коллегами.

– Я не танцую, – поджав губы, качаю головой.

– Какие глупости! – восклицает Полина. – В этом деле главное начать!

С этими словами она бесцеремонно дергает меня за рукав и, не слушая возражений, буксиром тащит на танцпол.

Говорю же, настырности ей не занимать.

Становимся друг напротив друга. Вздыхаю и вымученно улыбаюсь, потому что не хочу ее обижать. Во-первых, она девушка. Во-вторых, нам еще вместе работать.

Кокетливо хихикая, Полина хватает мои ладони и располагает их у себя на талии. А сама придвигается чуть ближе и опускает руки мне на плечи. Медляк, чтоб его. Три минуты минора и мучений.

Фоном играет какая-то тягучая сопливая композиция, а у меня в душе глухое раздражение переплетается с жалостью. Терпеть не могу ситуации, когда человек вроде и бесит, а вроде и сочувствие вызывает. И ты при этом никак не можешь определиться, чего в тебе больше: терпения или животной агрессии.

– А говорил, не танцуешь, – хмыкает Полина. – Вон, как хорошо ведешь.

На самом деле ни хрена я не веду. Просто топчусь на месте, как слон. Но ей, видимо, больше нечем мне польстить. Вот и выдумывает всякие нелепые комплименты.

– После корпоратива какие планы? – томно интересуется Полина, заглядывая мне в глаза.

– Домой поеду.

– Что будешь делать?

– Спать.

– М-м-м, – покусывает губы. – А можно я с тобой?

– Зачем? – отрываю взгляд от окна и смещаю его ниже, к ее лицу.

– Ну что ты в самом деле как маленький, – смеется, игриво царапая ногтями лацканы моего пиджака.

Смотрю в ее большие, ярко накрашенные глаза и понимаю, что она ни за что от меня не отцепится. Не отстанет по-хорошему. С такими женщинами либо максимально прямолинейно, либо обернуться не успеешь – а у тебя уже кольцо на пальце и двое спиногрызов на шее.

– Я не буду с тобой спать, Полин, – произношу твердо, не отрывая от нее пристального взгляда. – И встречаться тоже не буду. Ты милая девушка, поэтому мы можем общаться как друзья, но на большее не рассчитывай.

Маска игривого флирта сползает с ее лица. Медленно, словно тающее на жаре мороженое. Пару раз Полина недоуменно хлопает ресницами, а затем резко сдергивает с меня ладони и шарахается назад.

– Ну ты и грубиян, Горелов! – выпаливает оскорбленно.

– Зато честный, – пожимаю плечами.

– Да лучше бы ты, как другие мужики, лапшу на уши навешал и технично слился!

– Извини, я так не умею.

– А пора бы научиться! А то так и помрешь в одиночестве!

Брякнув это мрачное пророчество, Полина теряется в толпе, а я прячу руки в карманы брюк и, не спеша, возвращаюсь к своему столику. Может, и правда нужно как-то иначе относиться к противоположному полу? Менее требовательно? Более снисходительно? Перестать сравнивать и сопоставлять?

А то ведь действительно до пенсии прохожу в холостяках. Все сверстники переженятся, нарожают детей, а я так и буду шарахаться по клубам в поисках одноразовых связей.

Я, конечно, не офанателый приверженец семейных ценностей, но все же не хотелось бы двадцать пять лет спустя возвращаться после работы в пустую квартиру. Как ни крути, это печально. И всегда говорит о том, что какая-то часть жизни прошла мимо.

Опускаюсь на обтянутый бархатом стул и вдруг осознаю, что мне дико хочется курить. Обычно я не из тех, кто бросает все дела и сломя голова несется на улицу сосать сигарету, но сейчас прям подгорает. Да и корпоратив, если честно, мне уже наскучил.

Продираюсь сквозь гущу веселящихся людей и, миновав лестницу, устремляюсь к заднему выходу. У центрального наверняка уйма народу, а поддерживать вымученные беседы меня сейчас совершенно не тянет.

Толкнув массивную дверь, выхожу на свежий воздух и вдруг замираю как вкопанный, обалдев от увиденного.

В метрах пяти от меня, на ступеньках пожарной лестницы сидит Аня. В гордом одиночестве и с сигаретой в руках. Из ее рта сизым облачком выпархивает дым, а долгий задумчивый взгляд устремлен вверх, к звездам.

Заметив меня, Аня вздрагивает. Делает суетливый взмах рукой, намереваясь спрятать сигарету за спину, но в ту же секунду понимает, что это бессмысленно. Вздыхает, посмеивается сама над собой и сокрушенно произносит:

– Ну что сказать? Поймана с поличным.

Неторопливо приближаюсь, разглядывая ее красивое, немного смущенное лицо.

– Не знал, что ты куришь, – опускаюсь на ступеньки рядом с ней.

– Очень редко. Только когда выпью, – оправдывается Аня, а потом поворачивается ко мне и просит. – Арсению не говори, ладно?

– Не буду, – усмехаюсь, доставая из карману пачку. – Выходит, у вас тоже есть секреты друг от друга?

– Теперь уже два, – отзывается, немного помолчав. – Ты и сигареты.

Мы сидим очень близко. Время от времени задеваем друг друга плечами и, глядя вдаль, выпускаем в вечерний воздух полупрозрачные струйки табачного дыма.

– Как тебе корпоратив? – Аня нарушает тишину. – Создается впечатление, что ты не очень любишь тусовки.

– Да нет, напротив. Просто сегодня без настроения, – отвечаю я. – А ты почему не танцуешь?

– Не хочется, – мотает головой, роняя окурок на асфальт и притаптывая его носком туфли. – Я танцую только с близкими. Только с теми, кто мне по-настоящему нравится.

В памяти всплывает наш танец на детдомовской дискотеке. Тогда наши чувства только-только зарождались, и мы делали первые несмелые шаги навстречу друг другу.