До встречи с тобой

Глава 1. Единственный друг

Холодный весенний дождь барабанил по крыше, словно ударяясь о крышку перевёрнутого ведра и издавал неприятные, заглушающие всё вокруг звуки.

- Дядя Ван?

- Что такое Кей?

Мы с дядей шли по мокрой от луж грунтовой дороге и время от времени скользили по мягкой, расмягченной дождем глине.

- У меня ноги промокли.

- Я знаю. Потерпи немного. Скоро мы дойдем до дома и твой брат одолжит тебе сухую одежду.

- Почему я не могу одеть свою?

- Прости малыш, услышав о состоянии твоей одежды, дядя Шен попросил не брать её с собой. Он наверняка купит тебе другую.

- Папа Шен купит мне другую одежду?

На секунду мое лицо озарила мертвенно бледная улыбка, но она сразу же угасла в воспоминаниях давно минувших дней.

«Мне было четыре, когда папа тащил меня за волосы, за то, что я не захотел надевать уродливую шапку, которую он для меня купил.

В тот день он как раз навещал бабушку и увидев мой недовольный взгляд, раз за разом падающий на чёрную, мохнатую шапку, внезапно слетел с катушек.

- Надевай!

Его голос медленно растекся по холодному залу, в котором одномоментно повисла тишина.

За хмурым взглядом худощавого мужчины скрывалась глубокая ненависть, затаенная после скоропостижной смерти матери, почившей сразу после родов.

Виной всему был я … Кей Ланс.

- Я сказал тебе надеть ее!

Голос мужчины стал ещё холодней, отчего по моей спине неудержимым потоком пробежали мурашки.

- Кей, сынок, одень шапочку, дай папе полюбоваться на тебя.

Голос бабули всегда был мягким и теплым, нежно ласкающим слух.

- Бабушка … , - прошептал я и придвинулся ближе к ее телу. Эта шапка такая страшная. Она меня пугает.

- Ты прав дорогой. Шапочка и вправду необычная. Однако ее купил для тебя твой отец. Он очень хочет, чтобы ты ее примерил.

Я смущенно прошел вперёд и аккуратно взял со стула черную мохнатую шапку.

- Надевай! – грозно повторил отец и я покорно надел эту дрянь на голову.

- Ого, Кей, а она тебе даже идет.

- Как я и предполагал, - хмыкнул отец и сложил ногу на ногу. Этой убогой мордашке не хватает ни шапки, а подзатыльника.

Меня так взбесили его слова, что я снял с себя эту дерьмовую шапку и швырнул ему прямо в лицо.

- Уходи! Ты нам не нужен! Ты плохой! Плохой!

Лицо Шена исказило уродливое подобие улыбки.

- Ах ты мелкий сученыш …

Мужчина неспеша встал из за стола, оттолкнул вставшую на мою защиту бабушку и едва я собирался удрать, как его крепкие пальцы схватили меня на бегу, прямо за волосы.

Боль переполнила мое тело. Я кричал что есть сил, плакал и барахтался в его руках, пытаясь вырваться, но человек напротив оказался неумолим и крайне жесток.

Он протащил меня за волосы через весь коридор, потом огород, а после, схватил за шкирку и безразлично швырнул за забор.

Я взлетел на два с половиной метра вверх, (едва не умерев от страха) потом столько же вниз, кубарем перекратился по сухой земле, а после, вписался в старый засохший куст, едва не выколовший мне глаза.

Противная сухая ветка до крови расцарапала мне лицо и шею, а рука, оставшаяся согнутой в обратном направлении, мгновенно дала о себе знать.

Боль парализовала мое тело, подобно кипятку, пролитому на кожу, потому я завопил от нестерпимой боли и отключился едва дождавшись помощи.

Несмотря на свой смешной возраст, я понимал, что за человек мой отец и зачем он вообще к нам приходит.

Его не волновала бабушка. Тем более состояние ее здоровья. Все, чего он хотел, так это сломать меня изнутри, вынуть из меня душу, смешать с грязью все, к чему я прикасаюсь или просто покончить со мной. Хотя, зная его паршивый характер, для меня это была бы слишком лёгкая смерть и она бы явно не принесла ему радости. Гораздо приятнее было измываться над беспомощным ребенком, заставляя его страдать от внушаемых раз за разом безосновательных обвинений и упрёков.

- Ты …. Болван неотёсанный! Даже с соседским ребенком подружиться не можешь? Таких дикарей как ты только на цепь сажать, да сечь почём зря!

- Перестаньте, мистер Роу! Ваш сын очень добрый и воспитанный мальчик. Вы чрезмерно строги к нему!

- Вас спросить забыли! – скалился отец и за шкирку тащил меня домой».

После многочисленных попыток подружиться с соседскими детьми, я окончательно убедился, что ни на что не годен. Они не хотели со мной играть и бежали домой едва им стоило меня завидеть. А теперь, после смерти любимой бабушки, меня вели в дом к самому страшному человеку на планете.

Я никогда не знал другого отца. Был ли он лучше до смерти мамы, умел ли он улыбаться, любил ли ее, или всегда был таким чёрствым и холодным как сейчас? Этого мне так и не удалось узнать, однако та огромная, неподъемная ноша, которую он переложил мне на плечи, тяготит меня и по сей день.

- Дядя Ван, а нам правда нужно идти к нему? Я могу пойти в детский дом.

- Прости дружок. Мистер Роу так и планировал однако родные твоего папы были с этим несогласны. Потому, тебе придется жить с ним под одной крышей вплоть до совершеннолетия.

- До совершеннолетия? А сколько это?

- До восемнадцати лет. После, ты сможешь уехать куда пожелаешь. Если дядя Шен не будет возражать.

- Правда? А если я не доживу до своего совершеннолетия?

- Ч-что?

Дядя Ван остановился посреди обмытой небесными водами дороги и на миг забыл как дышать.

- Почему … почему ты говоришь такие вещи, Кей? Ты … Ты чем то болен?

Я покачал головой и глубоко вздохнул, словно в свои пять с половиной лет, успел во всю познать мрачные глубины этой нелепой, жестокой жизни.

- А вдруг я упаду и умру? Или наткнусь на вилы, совершенно случайно.

У дяди Вана дёрнулся глаз.

- Постарайся быть осторожен, Кей, - с неподдельной грустью произнес дядя Ван и потрепал меня по темным, густым волосам. Ты должен быть внимателен! Помни, мама дала тебе замечательную возможность жить и познавать этот мир, полный удивительных и неизведанных чудес. Она очень счастлива, что ты остался жив и время от времени даже наблюдает за тобой с далёких небесных глубин, восхищаюсь твоими успехами и печалясь в дни твоей грусти.

Глава 2. Брат

К моему большому удивлению отец вел меня домой погруженный в свои думы и впервые в жизни не причинял беспокойства.

Зачем вообще он поселился так далеко от города? Зачем приезжал ко мне в такую даль? Почему раз за разом поправлял шарф на моей шее? Может я все таки ему нужен? Своим неоднозначным поведением он сам того не ведая, давал мне мнимую надежду. Надежду наконец обрести семью.

- Этьен!

Едва мы ступили на порог дома, как отец крикнул в сторону второго этажа и подпёр кулаками бока. Кажется он куда то торопился.

- Этьен!

Мгновение спустя, на лестничной площадке, возник милый, светловолосый мальчик и дружелюбно махнул мне рукой.

Бабушка говорила, что Этьен мой родной брат, потому я был очень рад его видеть. Несмотря на то, как он отнесётся ко мне, подсознательно я уже его любил.

- Позаботься о нем! Я должен уехать.

- Да, отец.

Их разговор был чопорным и холодным, словно он происходил между господином и его подчинённым.

- Иди за мной!

Голос мальчика привлек мое внимание и я неосознанно внял его голосу и послушно пошел наверх.

Мы шагали по длинному узкому коридору и даже разок пробежались друг по другу взглядом.

Этьен был худее меня и выглядел словно фарфоровая кукла, не имеющая ни чувств ни эмоций. Его рост был чуть выше моего, а кожа заметно белее. Казалось он вообще не выходил на солнце.

- Теперь эта комната твоя, - объявил мальчик и открыл передо мной старую скрипучую дверцу заброшенной спальни.

- Тут скопилось слишком много пыли, потому я немного прибрался.

- Большое спасибо.

- А кому принадлежала эта комната?

- В ней жила тетушка Мари. Она занималась моим обучение и хлопотала по дому.

- Значит она как моя бабушка?

- Ага. Вроде того.

- Что с ней стало?

Этьен немного нахмурился, но все же ответил.

- Отец выгнал ее несколько лет назад.

- Выгнал? Почему?

- Она ... неправильно меня воспитывала.

- Неправильно?

Его ответы оказались до жути односложными, потому я решил больше ничего не спрашивать и наконец расплылся в улыбке.

- Значит ты мой брат? Я очень рад, что смог с тобой познакомиться.

- Взаимно. Я Этьен Роу. Мне семь с половиной. А тебе?

- Я Кей Ланс. Мне пять с половиной.

- Ланс?

- Хехе. Ты Роу, а я Ланс. Это фамилия моей матушки.

- Я знаю, - холодно буркнул Этьен и отвернулся. Спускайся на кухню как переоденешься.

На этой ноте Этьен вышел из комнаты и показательно захлопнул за собой дверь, словно мои слова пробили в его сердце дыру. Может он тоже винит меня в ее смерти?

___________

Переодевшись в предложенную Этьеном сухую одежду и не найдя сухих носков, я влез в тапочки прямо так и поплелся на кухню.

Как и ожидалось, мой брат старательно разложил на столе приборы, нарезал хлеба и даже налил мне горячего супа.

- Садись и ешь. После еды можешь оставить тарелку в раковине. Я сам все помою.

- Спасибо. А ты разве не будешь есть?

- Я … Я попью чай.

- А, значит ты уже поел?

- Можно сказать и так.

Вот так и началась наша совместная жизнь вместе с папой и братом.

Отец до позднего вечера был на работе, а после приходил домой и готовил нам еду, чтобы хватило на целый день. Однако я редко видел чтобы Этьен что то ел. Рядом со мной он только и делал что пил чай да жевал бутерброды с маслом и сгущенкой. Иногда он жарил нам яйца и даже варил кашу. Иногда варил картошку, а после щедро приправлял ее маслом и посыпал солью. Он с самого начала был очень старательным и заботливым, однако его лицо выглядело совершенно отрешенным. Ко всему прочему он был весьма немногословен.

К слову, в день моего прибытия, отец пришел домой грязным и до беспамятства пьяным. Тогда он впервые избил меня в официальном статусе отца. А все началось потому, что я весь день проходил без носков и впустил в дом старую, продрогшую собаку.

- Ах ты мелкий сученыш! Мало того, что сам присосался, так ещё и шавку приволок? Совсем рассудка лишился? А вдруг она больная? У животных знаешь ли тоже есть болезни – чума, столбняк, бешенство! Сдохнуть захотелось?

А что если захотелось? Однако я не смел ему возразить.

За его злобным криком последовал громкий шлепок тяжёлой ладони, опустившейся прямо на мое лицо.

Я выпустил жалобный вскрик и с грохотом повалился на землю. Боль постепенно начала заполнять всё мое тело, медленно но верно приводя меня в состояние непоколебимого транса.

Не успев опомниться, я получил второй удар, потом третий.

Кровь, неудержимым потом хлынула из укушенной мною губы и мгновенно заполнила всю ротовую полость. Я понял это по характерному привкусу и боясь испачкать паркет, смиренно проглотил ее.

С каждым новым ударом мой взгляд становился безразличней, а кожа переставала чувствовать боль, словно что то потустороннее оберегало мое не окрепшее тело. Наверняка это какая то защитная реакция организма или просто глубокое отчаяние. Лицо пылало от жара, тело качало от головокружения, но я не испытывал боли … Больнее было сердцу.

Когда отец замахнулся вновь, Этьен выбежал из комнаты и в ужасе попросил его остановиться.

Однако это рассердило его ещё больше. Он с горечью взглянул на сына позади, мысленно назвав его предателем, показательно стащил с себя ремень, демонстрируя свое превосходство над нами и с большим энтузиазмом замахнулся напряжённой рукой.

- Не надо отец, прошу, - вопил Этьен, предчувствуя мои страдания. Это я виноват в том, что в доме собака. Это я позволил ему привести ее. Прошу. Накажи меня!

- Ха! Вот же сучий выродок! Теперь ты защищаешь убийцу своей матери? Жалкий предатель!

От злости на его шее вздулись вены. Отец замахнулся в сторону и хлестнул Эттена по спине, отчего тот стиснул зубы и отшатнулся. Из его глаз потекли дорожки слез, но выражение осталось тем же холодным и отрешенным.

Глава 3. Семейные узы

Наши с Этьеном дни проходили так же непредсказуемо, как на поле боя. Однако мы сблизились так сильно, что жить стало вполне сносно. Нас объединял общий враг, которого мы так сильно боялись. Нас объединяла вера в то, что однажды все образумится. Я передал Этьену мысли дядюшки Вана и тот подобно мне заразился ими, хотя внешне никак этого не показывал. Казалось я был для него лучиком надежды, а мои слова придавали ему сил.

- Кей!

Голос Этьена звучал с первого этажа и кажется я догадывался, что он хочет мне сказать.

- Братец? Ты меня звал?

- Пошли обедать!

Так я и думал. Каждый день, в час дня он звал меня обедать.

Я выбежал со второго этажа и вприпрыжку помчался есть, однако когда вошёл на кухню, понял, что на столе стоял все тот же суп.

- Братец? Сегодня тоже суп?

- Ага. Отец готовит пару раз в неделю, однако суп у него получается лучше всего.

- И давно ты так питаешься?

- Около двух лет. Когда тетушка покинула наш дом, суп стал единственным доступным мне блюдом.

- Вот как. Так ты поэтому ничего не ешь?

- Я ем раз в день. В остальное время ем бутерброды или жарю яйца.

Мне стало очень жаль брата, потому я аккуратно обошел кухонный островок и обнял его.

- Может сходим к кому нибудь в гости?

- Отец не позволит нам этого сделать.

- А если он не узнает?

- Что?

Лицо Этьена тут же изменилось. Он сжался от страха и широко раскрыл глаза.

- К-кей. Ты же понимаешь, что сейчас говоришь? Если … если он прознает об этом, нам с тобой не поздоровится!

- Ты прав братец! Я не буду заставлять тебя это делать. Я просто подумал …

- Не думай больше! – рявкнул Этьен и дрожащими руками начал нарезать хлеб.

Внезапно, острый нож впился ему в палец и отсек кусочек кожи. Эд нервно зажмурился и бесстрастно посмотрел на стекающую с пальца кровь.

- Эд! Твой палец!

- Ничего. Это … просто царапина… Прости, что накричал на тебя. Я … я… Ах. Просто садись и ешь. Я обработаю палец и вернусь.

- Ладно.

В доме стало так тихо. Все что я слышал это угрюмое тиканье больших часов, стоящих у стены, да скрип паркета, раздающийся с дальней комнаты.

- Мама … Папа очень плохой человек, - бормотал я, мешая ложкой подостывший суп. Почему ты оставила нас с ним?

Сам того не замечая, я начал всхлипывать и в конце концов залился слезами.

Они стекали дорожками по моему лицу и падали мне в тарелку, однако мне было плевать. Я вылавливал картошку, всхлипывал и давился ею.
Совсем недавно, я видел искаженное ужасом лицо брата и испытал такую боль, какой никогда прежде не испытывал. Вот они какие, семейные узы, подумал я тогда. Неужели Этьен чувствует то же самое?

Глава 4. Прятки

Жизнь с отцом научила меня многому. Я научился красиво врать, научился смиренно смотреть в пол и выражать «свою вину» очень правдоподобно. Я никогда не жалел отца, однако был день, когда мне на краткий миг показалось, что он тоже несчастен.

В тот день он пришел домой не один и растолкав нас по комнатам даже не соизволив накормить, отправился со своей гостьей в гостиную.

Я не желал сидеть один и непреднамеренно подслушивать то, что творилось внизу, потому выбрался из комнаты, зашёл в соседнюю дверь и залез к Этьену под одеяло.

- Кей?

- Я не могу уснуть, - смущённо признался я и взял брата за руку.

- На самом деле, я тоже, - вздохнул Этьен и прижал ладонь к животу.
- У меня живот урчит.

- И у меня.

- И как нам теперь спать, Эд? Я не думаю, что смогу заснуть голодным.

- Думаю придется подождать пока папа накормит гостью и проводит ее домой, - предположил Эд и прикрыл лицо ладонью. Хотя они наверняка закончат не скоро.

- О чем ты братец?

- А … Не о чем. Просто поверь мне на слово.

- Тогда, как же быть?

- Давай просто попьем воды.

- У тебя есть вода?

- Нет. Пройдем тихонечко в ванную и напьемся.

- Ладно.

Мы с Эдом, подобно двум мышам вышли из комнаты и тихонечко направились прямо по коридору.

Несмотря на то, что паркет то и дело скрипел под ногами, парочка внизу громко смеялась, шутила и цокала бокалами, потому вряд ли что то слышала.

- Ты первый!

Добравшись до ванной, Эд осмотрелся и не включая свет открыл кран, чтобы я смог напиться. После и сам, сделал тоже самое.

- Кей? Тебе … стало лучше?

- Не знаю.

Мой живот так сильно наполнился водой, что начал буквально булькать изнутри.

- В любом случае это единственное что мы может поесть.

- Может в ванной есть что то ещё? – спросил я, понимая что мои слова звучат бредово.

- Не думаю.

Едва мы собрались выходить, как папа с той барышней начали подниматься вверх по лестнице.

У нас с Этьеном душа упала в пятки.

- Братец! Что нам делать?

- Если мы выйдем из комнаты они нас заметят. Отец дал указ не выходить и нам попадет, если мы ослушаемся.

- Тогда что нам де …?

Этьен прикрыл мне рот ладонью, затащил обратно в ванную и закрыл дверь.

- Спрячемся тут. Если они зайдут в комнату, у нас появится шанс выбраться.

- А если…?

Шаги слышались все ближе и ближе. Казалось, парочка совершенно не собирается идти по предложенному Этьеном маршруту.

- Только не это! – испуганно выдал Этьен и схватил меня за руку. Кажется они идут сюда!

Хоть наша ванная и была большой и просторной, тем не менее, мне было невдомёк, что двое взрослых людей могут делать тут вместе. Пить воду? Мыться?

- Надо спрятаться!

Не дожидаясь ответа, Этьен потянул меня к шкафу под раковиной, где располагалась мыломойка.

- Давай сюда! – скомандовал он и помог мне забраться.

- А как же ты? Иди ко мне!

- Там и так тесно! Я спрячусь куда нибудь е …

Не успел брат договорить, как я притянул его к себе и услышав шаги у двери, осторожно прикрыл дверцу.

Ванная комната наполнилась смехом и радостными возгласами.

Я не видел отца, но даже по голосу мог определить его сожаление и боль. Казалось он скучал по маме, но не мог никому этого сказать.

В тот день я решил, что эта тетя, станет моей новой мамой, однако …

Места было немного, потому Этьен сидел вплотную ко мне и тяжело дышал. Казалось, его тело особенно чувствительно реагировало на присутствие этого человека. Под пристальным взглядом отца, он терял рассудок и делался послушной марионетка, не выражающая ни чувств, ни эмоций, ни своего мнения. Сейчас, даже не видя его взгляда, Этьена трясло и лихорадило.

Когда эти двое вошли в ванную комнату, нам с братом пришлось услышать много неприятного.

Эти двое говорили друг другу смущающие слова, швыряли на пол одежду, отчего мы раз за разом вздрагивали, а после, начали издавать отвратительные звуки, похожие на поцелуи.

Когда по комнате разнёсся шум вырывающейся из лейки воды, эти звуки стали ещё более противными.

Девушка начала стонать от шлепков и тут меня вдруг накрыла волна ужаса.

- Братец … Он её бьет? – мой голос звучал настолько тихо, но Этьен хорошо его расслышал. Он провел ладонью по лицу, нахмурился и не ответив на вопрос попросил меня закрыть уши.

Мы просидели в этом шкафу бог знает сколько времени. Во всяком случае нам так показалось.

Руки, лежащие у меня на ушах, тоже затекли.

Я уже начал было засыпать, когда Этьен, выбрался из шкафа и попросил меня выходить.

От долго сидения мои ноги окончательно онемели и я не мог даже пошевелиться.

- Мои ножки … , - заскулил я, чувствуя как по ним пробежала волна болезненных мурашек.

- Все хорошо. Ты просто их отсидел. Я помогу.

- Братик, что с той тетей? Отец её побил?

Этьен покраснел как помидор и утвердительно кивнул.

- Зачем он …?

- Нам знать не обязательно! – отрезал Этьен повернулся ко мне спиной, присел на корточки и протянул мне руку.

- Я отнесу тебя в комнату, залезай.

- Хорошо.

Добравшись до своих кроватей, мы ещё долго не могли заснуть, однако проснувшись, мы поняли, что у папы выходной и нам целый день придется провести рядом с ним.

Глава 5. Происшествие

- Этьен! Кей! Оденьтесь по приличнее и спускайтесь!

Однажды утром, отец разбудил нас с братом и попросил придти в гостиную. Мы с братом долго гадали, в чем спешка и зачем нам прилично одеваться, однако позже выяснилось, что отец собирается взять нас с собой. В гости к своему родному брату.

Мы с Эдом подобрали себе одежду, отыскали чистые носки и вышли в гостиную к отцу. Он был одет с иголочки и выглядел очень солидно. Тогда, я даже позавидовал его внешнему виду, считая что он красив и крут, несмотря на свой дрянной характер.

- Куда мы, отец?

Рядом с папой, голос Этьена всегда звучал формально, словно между ними была пропасть и они ничего не значили друг для друга.

- Брат пригласил нас на свое пятидесятилетие. Не знаю зачем там вы, но он настоял, а я не смог ему отказать.

- Что мы будем там делать?

Меня распирало любопытство. Я никогда прежде не был в гостях и тем более не катался на машине.

- Ничего необычного. Будете улыбаться, отвечать на вопросы взрослых, а ещё насладитесь отличной едой. Только обещайте мне одну вещь…

- Какую?

- Ведите себя достойно! Как и подобает моим сыновьям. Если что то пойдёт не так, спрошу с обоих. А теперь, садитесь в машину и ждите меня.

Мы с братом выглядели не так хорошо, однако отцу было плевать. Одежду он мне так и не купил, потому я донашивал одежду Эда, что лежала в нашем сарае. Обувь, куртки, штаны и даже нижнее белье. Приходилось сражаться за нее с крысами, устроившими там лежанку, однако это не помешало отцу напялить ее на меня.

В тот день, я впервые сидел в автомобиле и выглядел таким возбужденным, что успел надоесть отцу за время поездки. Он старался делать вид, что меня нет, но после того, как я задал очередной вопрос, резко дал по тормозам, схватил меня за шкирку, вытащил из машины и швырнул на обочину.

- Дальше пойдешь пешком! – заявил он и сев снова за руль, завёл двигатель.

- Отец! Я не знаю дорогу!

- Я просил тебя закрыть свой поганый рот, а ты трепался без умолку!

Отец полез в бардачок, вынул оттуда инструкцию по эксплуатации машины и швырнул ее мне в лицо.

- Хочешь узнать как двигается эта железяка, бери и читай! У меня нет желания удовлетворять твое любопытство!

- Простите, отец. Я больше не буду задавать вопросов.

- Конечно не будешь.

Не успел я возразить, как отец хлопнул дверью, дал по газам, подняв в воздух столб пыли, и лихо умчался вперёд, оставив меня одного.

- Отец!

Я бежал позади, боясь потерять их из виду, бежал, падал и поднимался, но отец не дал мне и шанса.

- Отец! Прости .... Отец!

***

- Куда теперь?

Меня одолевали смутные сомнения. Если я не приду, отец сорвётся на брата и отлупит его. Если приду грязный, не пустит меня на порог. Если к тому же приду поздно, он снова заставит меня спать в сарае.

Я закрыл глаза и снова вспомнил этот ужас. Я провел в темном сарае всю ночь, дрожа от страха и холода. Эд пришел ко мне всего несколько раз, после чего отец поймал его и заставил стоять коленями на острых камнях.

Эду в любом случае досталось сильнее. А все из-за меня. Я просто должен идти. Хотя бы ради него.

Несмотря на то, что на дворе стоял полдень, машин на дороге совсем не было. Не знаю к счастью это или к худу, но мне пришлось идти пешком так долго, что под конец, я свалился на землю и начал стонать от боли. Ботинки Эда растерли мне ноги в кровь. Размер оказался маловат.

Как же быть? Должен ли я продолжать идти? Хотел ли этого отец? Может он с самого начала планировал бросить меня тут, чтобы я не позорил его перед дядей? Может стоит посидеть и подождать его? Далеко ли я смогу уйти если буду без обуви?

Не знаю как долго я пролежал на разбитой, проселочной дороге, но смотря в небо, сквозь щели между пальцами, мне показалось, я начал видеть лицо матушки.

Она была такой красивой. Я видел ее фотографию в папином кабинете и долго не мог оторвать от нее глаз.

Зеленые глаза, светлые, сияющие, соломенные волосы, яркая, ослепительная улыбка.

Я протянул дрожащую ладонь к небу и прищурился. Дядя Ван однажды сказал, что мама видит все что я делаю, смотрит на меня и улыбается, подобно ангелу. Неужели она правда меня видит? Неужели …?

- Мама… Зачем ты выбрала такого как он? Почему именно он?

Мой губы потрескались и кровили, голос хрипел и дрожал. Горло сдавливало от невыносимой боли. Руки дрожали от волнения. Я с утра ничего не ел и не пил.

Мне нет и шести, а отец бросил меня одного. На обочине. В самый разгар лета.

Лёжа на горячем асфальте, я услышал вдали шум колес. От волнения у меня перехватило дыхание.

Может отец все таки вернулся, за мной? Может он понял, что ошибался? Может он …?

Подскочив на ноги, я увидел приближающийся в мою сторону новенький серебристый автомобиль.

Я стоял в оцепенении, понимая, что, это не машина отца и меня определенно никто не искал. Никто … Однако, несмотря на удрученность и обиду, я приложил усилие и махнул приближающейся машине.

Как и ожидалось, автомобиль остановился рядом со мной и двое дядечек в майках и рубашках приветливо помахали мне из салона.

- Куда путь держишь, малец?

В горле так пересохло, что мне было сложно вымолвить и слово, потому, я просто сделал жест, показывая, что хочу пить. К счастью, мужчина меня понял и без лишних слов протянул мне бутылку.

- Держи!

Напившись вдоволь, я понял, что это вовсе не вода и к моему удивлению даже не лимонад. Я протянул бутылку обратно и вопросительно уставился на хохочущего мужчину.

- Что … Что это?

- Джин тоник. Прости пацан, ничего другого нет.

Я готов был целовать им ноги и за это. Неважно что я выпил, но холодный напиток помог мне немного освежиться.

- Тебе куда?

Я показал в направлении, в котором уехала машина отца и снова зажмурился.

- Прыгай! Мы тебя подбросим.

Я был босоногий и грязный, а эти добрые дядечки согласны пустить меня в салон. Я смотрел на это как на чудо и едва мог поверить своей удаче.