Добрая Гаргулия

Глава 1. Спасение ребёнка

По вечерней Москве мчатся потоки машин. В одной из них глава семейства везёт свою семью домой. На заднем сиденье, крепко пристёгнутая в детское креслице, сидит маленькая Оленька. Она радостно смеётся, потому что видит, как перед ней смешно ведут себя её родители. Мама с чем-то пристаёт к папе и хихикает. Она пытается не засмеяться, но когда папа поворачивает к ней голову, то она не выдерживает и начинает громко заливаться заразительным смехом! Папа тоже смеётся.

Мама поправляет скользнувшую юбку и взглядом что-то показывает папе, опуская взгляд на свои голые колени. Папа смотрит туда… Вдруг машина, резко тормозя, поворачивает влево. Оля видит напуганную маленькую девочку, выскочившую на дорогу и застывшую перед машиной. Оле навсегда врезался в память тот испуганный взгляд девочки с косичками и родинкой на правой щеке. Машина с невыносимо громким и ужасным скрежетом вылетела на встречную полосу. Водитель, что летел по встречной, успел затормозить, но всё равно ударил папин авто справа в капот. Всех, кто был внутри машины по инерции сильно дёрнуло вправо, и они потеряли сознание. Подушки безопасности не сработали. Мама Оли ударилась головой о боковое стекло. После этого машину дёрнуло, и все находящиеся в ней полетели в противоположную сторону. Теперь Олин папа ударился головой о боковое стекло с его стороны.

За всем этим действом сверху, с крыши Сухаревой башни наблюдала Гаргулия. Рядом появился Джинн. Ничего удивительного в их присутствии на месте аварии нет. Существа из Призрачного мира питаются энергией, которая испускается в местах внезапного изменения естественного хода событий. Катастрофы, аварии, убийства, суициды — это столовые для потусторонних существ.

Джинн смотрел на происходящее и был готов к тому, что машина, следуя законам известной людям физики, перевернётся на крышу и собственной массой наконец-то раздавит человеческого детёныша. Но этого не произошло. Машина вдруг стабилизировалась и встала, как вкопанная. И это — при мёртвом водителе! Сомнений не оставалось, такое здесь и сейчас мог провернуть либо он, либо его соседка по крыше Гаргулия.

Джинн повернул к ней голову и спросил:

— Зачем?

— Двоих хватит.

— Ты спасла жизнь ребёнку?! Ты понимаешь, что эту аварию спланировали и запустили не силы Зла, а Корпус Ангелов? Если они узна́ют, что ты вмешалась в их планы, то они серьёзно тебя накажут.

— Ты им доложишь?

— Нет. Но если они поймут, что я знал и не доложил, то Ангелы меня потом накажут вместе с тобой.

— Значит, не рассказывай ничего и никому. Тогда никто и не узнает, и никого не накажут. — Гаргулия понимала, что если Джинн сразу не убил ребёнка, то значит, он тоже не хочет его убивать.

— А зачем тебе это? Ты же не человек. У тебя так же, как и у меня или у твоей спутницы Вороны нет Души. Ты лишена сентиментальных слабостей.

— И что?

— Как что? Ты же понимаешь, что спасла ребёнка, который должен был умереть? Вместо того чтобы от смерти невинного дитя получить много энергии и насытиться ею, ты потратила энергии даже больше, чем получила после смерти родителей ребёнка. Ты потратила собственную энергию! Разве может быть что-то ценнее своей энергии?! — Не услышав ответа от Гаргулии, Джинн продолжил, — Что с тобой? Я раньше за тобой ничего подобного не замечал. С тобой такое раньше случалось?

— Нет. А с тобой?

— Не совсем…

— Ты дружил с людьми?

— Подыгрывал одному из них. Мне было интересно узнать, почему он был так уверен, что мне есть дело до его желаний. Почему он думал, что я должен был исполнять их для него? И почему именно три желания, а не сто или триста?

Гаргулия и Джинн стали дружны и опекали человеческого ребёнка, считая её своей маленькой девочкой. Они влияли на естественный ход событий ещё много раз, чтобы помочь своей девочке вырасти успешным человеком. Так же, как родители выбирают для своего ребёнка частную школу, Джинн и Гаргулия выбирали семью, в которую можно было бы передать их девочку. Внимательно изучили несколько десятков семей и остановились на самой благополучной в психологическом плане и обеспеченной в финансовом.

Оля быстро адаптировалась к новым родителям и жила жизнью обычной маленькой девочки. Джинн и Гаргулия незримо проводили с Олей много времени, наблюдая за ней и обсуждая её поступки и решения.

Однажды, когда Оле было шесть лет, она начала капризничать из-за того, что родители настаивали на её посещениях школы танцев, а Оля этого категорически не хотела.

Она всю ночь не спала и злилась, а наутро, пока родители спали, Оля открыла дверь и убежала из дома.

Она знала, что новые родители её сильно любят, и своим внезапным побегом хотела наказать их.

Оля вышла из дома и минут десять шла вдоль дороги, пока рядом с ней не остановилась машина с добродушным мужчиной, который поинтересовался у Оли:

— Куда это так торопится такая самостоятельная девочка?

— Я пока не знаю, — честно ответила Оля, — наверное, к карусели.

— О, какое чу́дное совпадение! Я как раз туда еду! Садись поскорее ко мне на заднее сиденье. Тебя как зовут?

— Оля.

— Как чу́дно, как чу́дно! Оля, а ты веришь в чудеса? — начал расспрашивать возбуждённый водитель, когда Оля села к нему в машину.

— Нет, не верю, это всё сказки, чудес не бывает.

— Ты смотри какая взрослая, тебя прям не проведёшь, — сказал незнакомый мужчина, и машина тронулась.

Гаргулия и Джинн опекали Олю так часто, как только могли, но они не могли быть с нею постоянно. Когда они отлучались, то просили присмотреть за их девочкой мудрую Ворону, которая понимала их язык и считала за честь служить высшим разумным существам из Призрачного мира. Ворона видела, как девочка садилась в машину, и громко каркала, чтобы девочка отошла от незнакомого мужчины, но девочка не обращала внимания на Ворону.

Понимая, что сейчас может произойти непоправимое, Ворона стремительно полетела вверх, чтобы увеличить у себя угол обзора. Ей нужно было и увидеть Джинна или Гаргулию, и не потерять из вида машину с девочкой внутри неё.

Глава 2. Снова вместе

Начав скучать без своей девочки, Гаргулия погрузилась в воспоминания, как всё было в прошлом.

Гаргулия уже привыкла вместе с Джинном подолгу наблюдать за девочкой и обсуждать её будущее. Джинн полагал, что Оленька должна выбрать карьеру врача, и тогда она будет очень востребована и ценна для людей. Гаргулия же считала, что главное — это создать семью и нарожать как можно больше детей, а карьера для женщины — это, вообще, лишнее, только время и энергию забирает.

Джинн категорически не соглашался с Гаргулией и всё твердил:

— Какие дети?! Это — паразиты! Кому они нужны? Только время будут на себя отвлекать, и другие ресурсы. Ей вообще не нужны дети! Пусть необразованные крестьянки в полях себе детей рожают. Джинн не знал, что для Гаргулии тема детей была очень болезненной.

Гаргулия сидела на Сухаревой башне и предавалась воспоминаниям. О том, как она жила в своём мире. Как она любила, встречалась, рожала детей, воспитывала их. Как старалась уделять внимание каждому из них. И как однажды она потеряла всех своих двенадцать гаргулят.

К Гаргулии подлетела Ворона. Крыло её ещё не совсем зажило, но уже не кровоточило. Она села рядом и уставилась на Гаргулию, ожидая, что та ей скажет. Гаргулия глубоко вздохнула и, после продолжительного выдоха, спросила:

— Ты Джинна видела?

— Возможно...

Гаргулия поняла, что просто так Ворона не будет ей ничего рассказывать.

— Повспоминай! — пошутила Гаргулия.

— Вы же вроде решили не общаться. Зачем все эти расспросы тогда?

Гаргулия понимала, что Мудрая Ворона прижимает её к стенке своими ответами. Можно было бы сделать вид, что ей не интересно ничего слышать о Джинне. Но именно эту стратегию мудрая Ворона и ожидает, и тогда она просто продолжит молчать.

— Я просто беспокоюсь, всё ли с ним в порядке...

— Да, с ним всё в порядке! — перебила её Мудрая Ворона.

— Так ты мне расскажешь, что с ним?

— Я же сказала, что с ним всё в порядке!

Гаргулия не выдержала и прыгнула на Мудрую Ворону. Та же ожидала от неё подобной реакции и моментально плюхнулась вниз с крыши, спасаясь от гнева Гаргулии.

Гаргулия сильно разозлилась на Мудрую Ворону за то, что она её провела. А такое случалось и раньше. Но на этот раз Гаргулия решила её хорошенько проучить и прыгнула следом за ней.

Она крикнула Вороне вдогонку:

— Ты — хоть и мудрая, но, всего лишь, маленькая ворона. К тому же не молодая! Да ещё и с не совсем зажившим крылом.

Ворона ей каркнула в ответ:

— Ты слишком далеко от меня, я не слышу, что ты там каркаешь. Подлети поближе!

Это разозлило Гаргулию ещё больше, так как, при своём большом размахе крыльев, она могла бы лететь в десятки раз быстрее старой вороны. Но это была не просто старая ворона, это была Мудрая Ворона! И звали её так не случайно.

Мудрая Ворона летела вниз с Сухаревской башни по крутой траектории, максимально близко к стенам башни. Как только Гаргулия догоняла её и шла на захват, Мудрая Ворона тут же планировала в сторону вдоль стены. Гаргулия не могла её схватить без того, чтобы сильно не удариться своими крыльями о стену.

Полёт с преследованием и вре́менными передышками продолжался весь день. Остальные вороны наблюдали за тем, как грозная Гаргулия безуспешно пытается поймать Мудрую Ворону, и закатывались от смеха громким карканьем. В итоге Мудрая Ворона поняла, что Гаргулия уже много раз подыгрывала ей и давала возможность ускользнуть только для того, чтобы продолжить игру.

Ворона опустилась на крышу Сухаревой башни и стала ждать, когда к ней присоединится Гаргулия.

Гаргулия прилетела и, усевшись рядом с Мудрой Вороной, спросила у неё:

— Значит, крыло уже зажило?

— Да. На мне всё заживает как на собаке.

Обе засмеялись. Потом Мудрая Ворона продолжила:

— Видела Джинна недалеко отсюда. Он сидел на берегу и кидал камни в воду на Чистых прудах.

— Зачем?

Ворона развела в стороны крылья и ответила:

— Не знаю! Я не настолько мудрая, чтобы читать мысли и понимать чувства Джинна.

— Думаешь, он грустит?

— Не знаю.

— А зачем камни в пруд кидает?

— Не знаю.

— Ну, может быть, он грустит и поэтому камни кидает в пруд?

— Зачем?

— Что зачем? Это я тебя спросила: «Зачем он кидает камни в пруд»?

— И зачем?

— Это я тебя спросила зачем?

— Ну а ты сама-то, как думаешь, зачем? — не выдержала Ворона.

— Грустит...

— По ком?

— По Оленьке. По мне. Может быть, даже и по тебе, — сказала Гаргулия.

— А по мне-то зачем грустить? Я же с ним каждый день вижусь и разговариваю.

— Что?

— А что не так?

— Мы же договорились не встречаться и не общаться!

— Да. Вы и не встречаетесь и не общаетесь. А я-то здесь при чём? Я же не договаривалась. Я же мудрая всё-таки. Зачем договариваться о том, что не сможешь потом выполнить?

Гаргулия, помолчав немного, спросила:

— И что он говорит?

— Говорит, что в прошлом у него произошла нехорошая история, из-за которой он оказался здесь. Он очень хочет вернуться, очистившись от своей досадной оплошности.

— Это мне неинтересно! Что он там говорит обо мне и о нашей девочке? Он её навещает?

— Вы же договорились, что не будете её навещать больше никогда.

— Ну и что? Я же навещаю. Значит, и он, тайком от меня, тоже к ней приходит.

— Может быть, ты это у него сама спросишь?

— Как? Его же нет рядом.

— Он — в двух минутах лёта отсюда.

Гаргулия подумала и ответила:

— В двух минутах? Ты себя переоцениваешь, летающая черепаха!

И, резко оттолкнувшись лапами от крыши, полетела в сторону Чистых прудов. Мудрая Ворона вслед ей закаркала: «Подожди! Не лети без меня». Но Гаргулия к этому времени уже оторвалась от неё на добрую сотню метров.

Подлетев к пруду, Гаргулия увидела Джинна, кидавшего камешки в пруд. Джинн совсем не был удивлён прилётом Гаргулии, и словно заранее заготовленной речью приветствовал её: