Добро пожаловать в бедную жизнь

Пролог

Музыка, что доносится из нашего с Метсоном серебряного кабриолета, перебивает шум океана, а мои визги и вовсе слышны по всему курортному городку. Солнце давно скрылось за горизонтом, наконец-то позволяя выбраться из душной комнаты нашего коттеджа. Долгожданная прохлада позволила мне с другом испытать всю сладость молодой жизни. Коктейли менялись каждую секунду и смешивались внутри, а громкая музыка и свет софитов больно ударяли по голове.

Но это не мешает сейчас тянуть руку вверх, размахивая своим бюстгальтером, а другой держаться за лобовое стекло.

Я же не совсем больная, еще выпасть не мешало.

Метсон заботливо придерживает меня за край темных шорт, параллельно крича что-то водителю соседней машины, входящей в наш нехилый кортеж, который, конечно же, возглавляем мы.

Абсолютно плевать, что будет завтра, и какие снимки будут блистать на первых полосах газет. Есть только теплое море, горячий песок и не менее горячий друг, что всё-таки тянет меня на сиденье.

— Твою мать, мой лифчик! — поворачиваю голову назад, провожая взглядом кружевную ткань, что улетает куда-то явно в сторону другого курорта.

— Да ладно, без него лучше, — ухмыляется Рив, а я лишь закатываю глаза, делая музыку громче.

Впереди у нас еще не один клуб и не один коктейль, поэтому потеря бюстгальтера становится ничтожной, не считая почти штуки баксов, что он стоил.

***

Чувствую, как сильно затекла спина и шея от жёсткой поверхности, на которой я почему-то сплю, а что-то тяжелое давит на живот и ноги. Лениво разлепляю глаза и сразу же укрываюсь предплечьем от яркого солнечного света из панорамных окон.

Нечто, лежащее на мне, начинает шевелиться. Я подталкиваю его ногами, слыша недовольное и знакомое бурчание.

— Метсон, слезь с меня! — слишком громко произношу и сразу же хватаюсь за голову от резкой боли.

— Отвали, Коллинз, — он удобнее устраивается на мне, прижимаясь ближе и снова погружаясь в сон.

Ну уж нет!

— Поднимай свою задницу! Давай, ну же, — со всей силой толкаю Рива, а он звёздочкой растекается на полу, вскрикивая, когда ударяется ладонью о ножку журнального столика. Заставляет громко засмеяться, но тут же схватиться за голову.

— Ты больная ведьма! Не зря у тебя глаза зелёные!

С прищуром слежу, как Рив потирает отбитую руку, и невольно рассматриваю помещение, узнавая в нём нашу гостиную. Супер! Мы хотя бы добрались до дома, это уже хорошо. Оборачиваюсь, услышав хлопки. В помещение заходят две статные женщины, что даже в отпуске способны выглядеть серьезно.

— Отличное представление, дети, мы очень рады, что вы наконец-то воскресли, — произносит Одри, а от ее голоса бросает в холодный пот. Перевожу взгляд на Оливию, которая сложила руки на груди, следя за своим сыном, вновь лежащим мертвым тюленем на полу.

— Метсон! — ударяю его ладонью по животу и тот резко подскакивает, выпуская из легких весь воздух.

Женщины морщатся, почуяв сильный запах перегара и даже синхронно цокают, открывая окна.

— Как на ликеро-водочном заводе, — зло бросает Оливия и продолжает прожигать нас голубым взглядом. — У меня нет слов! Вы только вчера сюда прилетели и уже все заголовки напичканы вашими фотографиями и фамилиями. Какого черта? Я молчу про лифчик Айвы, что продают за двести долларов! — она зло бросает нам газету, явно представляя, что это граната со снятой чекой.

— Двести?! — хватаю бумагу, разворачивая, и выпучиваю глаза. — Да он стоит тысячу!

— Какая жалость, Айви, — язвит Ривер и неуклюже уворачивается от моего удара.

— С нас достаточно ваших выходок и мы приняли решение, — начинает миссис Метсон. — С сегодняшнего дня все ваши счета заблокированы и зарабатывать на жизнь вы будете сами.

— Что?!

Хором с Метсоном вскрикиваем, но на ноги поднимаюсь только я, потому что Рив заметил кувшин с водой и потянулся за ним, словно ребенок за конфетой.

— То, мы сняли вам квартиру и так уж и быть, будем вам ее оплачивать. Остальное — сами.

— Но у нас каникулы! Так нельзя, — продолжаю возмущаться, но скукоживаюсь от злого взгляда тетушки.

— А пьянствовать и позориться вам можно?! Ничего, — бросает Одри. — Месяц поработаете, а оставшееся время можете отдыхать.

Принимаю поражение, но с надеждой оборачиваюсь на Метсона, однако, ему сейчас абсолютно все равно, ведь он приложил стеклянный кувшин ко лбу и явно отправился в нирвану.

Хотела приключений? Получай, Айви, сдачи не надо. Хотя какая сдача, если у нас теперь нет ни копейки.

Глава 1. Держи голову в холоде, а Метсона подальше от Будды

Из любой ситуации в жизни должен быть выход, в каком бы вы тупике не оказались, всегда можно выбрать другой путь. Будь то проблемы на работе, в личной жизни или дома, – все можно решить. Стоит лишь четко определить свою позицию и обдумать план действий.

На словах все легко, да? В жизни так не получается. Именно поэтому я внимательно слежу, как Метсон прокручивает пару раз ключ в замке нашего нового пристанища, и с замиранием сердца надеюсь на нормальное состояние квартиры.

— Хоть бы там был кондиционер, — обмахиваю себя ладонью, потому что жара стоит неимоверная, особенно, когда пешком поднимаешься по лестнице.

— Ага, еще тайский массаж по расписанию и мини-бар, — язвит Метсон, отходя от темной двери. — Кошки в дом заходят первые, — игриво произносит Ривер, пропуская вперед, а я пихаю его локтем в бок и, поправляя болотного цвета топ, прохожу в квартиру.

Небольшая студия приветливо встречает меня и, скажу я вам, все очень даже неплохо. Пока Метсон затаскивает чемоданы вовнутрь, пыхтя про их количество и третий этаж без лифта, я внимательно осматриваю помещение: светлые стены, слева сразу находится темно-серого цвета кухня с круглым обеденным столом и парочкой мягких стульев; справа как-то несуразно стоит изумрудный большой диван, занимающий большую часть квартиры, а прямо такая же большая кровать из темного дерева. Из огромного количества окон льется яркий солнечный свет и открывается вид на океан, что находится буквально через дорогу.

Похоже, они все-так сжалились над нами и хотя бы подогнали нормальную квартиру.

Открываю белую дверь, находящуюся рядом с местом, отведенным под спальню, и нахожу там санузел с душевой кабиной, но где вторая кровать? На всякий случай еще раз обхожу квартиру по периметру, открывая все возможные двери, но ничего.

Дерьмо.

— У нас проблемы, — оборачиваюсь к Метсону, что затаскивает последний чемодан и закрывает дверь.

— Они у нас давно.

Закатываю глаза и с упреком смотрю на Ривера.

— Кровать одна.

— Чур моя! — он пулей проносится мимо меня, по дороге сбрасывая шлепки и плюхаясь на постель.

— С чего это? — складываю руки на груди, нависнув над Ривом.

— Старшим надо уступать, поэтому устраивай свою упругую попку на диване.

— Еще чего! Девушкам тоже надо уступать, поэтому поднимайся! — хватаю его за руку, стараясь стянуть с постели, но тот резко дергает на себя, и я заваливаюсь вперед.

— Смотри, тут двоим места хватит.

— Ага, особенно, если ты будешь на диване.

— Вдруг у меня аллергия на дешевый велюр, и я покроюсь пятнами? Я очень переживаю за свою задницу, — Ривер дует губы, стараясь надавить на жалость своим слишком милым видом.

— Ты ее меньше всем подставляй, — быстро вскакиваю с постели от гневного взгляда Ривера и направляюсь к дивану, чтобы достать телефон из сумки. — Тут что-то не так, они не могли снять такую квартиру.

Перспектива спать с Ривером, конечно, приятная, но я люблю спать звездочкой, а он слишком огромный.

— Может перепутали в спешке, — спокойно проговаривает друг.

— Она меня заблокировала! — вскрикиваю, когда не удается дозвониться до Одри. — Какого черта? Попробуй позвонить миссис Метсон.

Опять набираю тетушку, но ничего не выходит, сразу обрывается. Не могла же она так поступить? Нас просто кинули!

— Мама похоже тоже, — Ривер испускает истеричный смешок, по новой набирая номер. — Одри тоже не получается.

— Дерьмо. А мы можем позвонить твоему отцу? — с надеждой, что нам вышлют помощь, обращаюсь к Метсону.

— Нет, — он цокает и кривится. — Он и так поссорился с мамой из-за этого отпуска, думаю, разжигать еще больший конфликт не стоит. Иначе мы навсегда останемся тут.

— Нужно сразу начать искать работу, без нее мы не протянем, — я мешком падаю на диван, морщась от мысли, что нужно еще разобрать чемоданы. И в какой же глупой мы ситуации, что нас просто-напросто заблокировали. А если случится что-то серьезное?

— Стой, а если просто занять денег? — глаза Ривера загораются, и он плюхается рядом со мной. — Через месяц вернем. Попросим парочку тысяч и будем просто жить тут и продолжать отдыхать?

— Ты гений, Рив! — вынимаю телефон из заднего кармана джинсовых белых шорт и начинаю листать контакты. — Я расцелую тебя, правда, — мой энтузиазм плещется через край, а я уже прикладываю мобильник к уху, в надежде дозвониться до каких-либо знакомых.

— Ну так целуй, — Метсон прикрывает глаза, подставив лицо мне и сложив губы трубочкой, как обычно он это делает.

— Алло! Криста! — быстро чмокаю друга в кончик носа и подскакиваю с дивана, чтобы подойти к окну. — Привет, у меня тут небольшая проблема.

— Привет и какая на этот раз?

— Займи денег, я верну через месяц. Буквально пару тысяч, — мой голос сам становится молящим. Будь я сейчас перед Евой в жизни, то точно бы сложила ладони вместе, восхваляя подругу.

— Не могу, Айви, — грустно отзывается Криста. — Твоя тетя меня предупредила.

— Ну не-е-ет, Лэнд, не становись жертвой тирании, мы столько вместе прошли, прошу. В конце концов у тебя каких-то сто с лишним лет назад отменили крепостное право на родине, не стоит возвращаться к истокам.

Господи, пожалуйста, если ты меня слышишь, вразуми эту девушку и направь на путь истинный, благой и мне помогающий.

— Прости, дорогая, хорошего отдыха.

Она сбрасывает трубку, а я морщусь, чувствуя предательство. Еще чуть-чуть и я полностью разочаруюсь в человечестве.

— Иди против системы, Лора! — кричит Ривер в телефон, но чертыхается, когда звонок сбрасывают.

Мы переглядываемся, понимая всю абсурдность ситуации и начинаем прозванивать всех знакомых, пытаясь отыскать хотя бы цент, но все шарахаются от нас, как от огня. Решив, что наши замечательные родственники могли пробить контакты, мы начали писать знакомым в социальных сетях, номеров которых у нас нет. И снова ноль. Да тут даже нулем не назовешь, самое время задуматься над тем, что же такое пустота, главное, чтобы из нее резко не образовалась новая вселенная.

Глава 2. Хитер, как лис, труслив, как заяц

Гармония в мире заключается в вечном поддержании баланса в живой природе. Каждый хищник обязан поймать свою жертву, а каждая жертва должна быть поймана хищником. Когда, например, гепард высматривает газель у водоема, он старается как можно тише подобраться к животному, до этого долго высматривая и выжидая момент нападения. Самое важное — быть незаметным. Мелкими шажками приближается к ничего не подозревающей добыче и резко нападает со спины, вгрызаясь огромными клыками в шею парнокопытному.

И нет, я не смотрю сейчас «В мире животных» по ВВС, у нас тут даже телека нет, спасибо хоть за холодильник.

Аккуратно, как можно тише продеваю кончик ремня в петлю и чуть дергаю, проверяя на прочность.

Довольно осматриваю свою работу и хватаю в руки чертову жабу, опираясь на колени рядом с привязанным к спинке кровати Метсоном. Провожу палочкой по бугоркам лягушки прям около его уха, от чего парень начинает хмуриться во сне, уворачиваясь.

Резче дергаю палочку, и она издает более громкий звук, что разносится по квартире. Продолжаю свои движения, уже сама чувствуя небольшую ноющую боль в висках, но до последнего жду, когда проснется Ривер.

— Айви-и-и, — начинает ныть, стараясь отмахнуться от меня, как от мухи, и дергает руку, однако, ничего не выходит. Он продолжает брыкаться и резко открывает глаза, от чего я испуганно дергаюсь, падая ягодицами на пятки. — Какого черта, Айви?! — он смешно пыхтит, стараясь вырвать кисти из петель.

— Это допрос, Ривер! Поэтому обещай говорить правду, одну только правду и ничего, кроме правды, — тыкаю ему в грудь деревяшкой и веду вверх, приподняв его подбородок.

— Знаешь, если ты решила повторить одно видео, то нам еще понадобится кляп, — Метсон игриво улыбается, вынуждая закатить глаза. — Нет, ты рано стала это делать!

— Заткнись! — нависаю над парнем, от чего длинные волнистые пряди ниспадают на его лицо, и он мило дергает носом от щекотки. — Где деньги, Лебовски?

— Тебе правду или продолжим как в фильме?

— Хочешь тоже поплавать в унитазе? — прищуриваюсь, глядя на Ривера, что тяжело вздыхает.

— Дурацкие у тебя предпочтения в ролевых играх, — проговаривает, а после с легкостью выскальзывает из ремня, быстро вырывая у меня фигурку из рук и толкая на кровать спиной.

— Эй! Так нечестно, это моя роль! — он скрепляет мои ладони над головой и становится запредельно близко ко мне. Дыхание учащается, а щеки начинают гореть.

Что сделать, чтобы он не останавливался?

— Сыграла ты на троечку, — возмущаюсь его оценке и пинаю Рива по бедру.

— Сейчас же слезай с меня и отдавай двадцатку, я не собираюсь завтракать сырными шариками и бренди, — пытаюсь (нет) вырваться из хватки Ривера, пока тот спокойно рассматривает мое лицо, кивнув каким-то своим мыслям.

— У меня есть идея, как пока сэкономить, но плотно позавтракать. Собирайся.

***

Мы перлись по жаре, наверное, минут двадцать, пока мой желудок проигрывал не один десяток симфоний, представляя, что именно сейчас он должен стать китом. Щурюсь от яркого солнца, прикрываюсь ладонью и поворачиваюсь к Риверу, который продолжает насвистывать мелодии, ведя меня в неизвестность.

— Может, мы просто зайдем в магазин? Жарко, Рив, я не привыкла к такому. Тут даже нет холодного свежего лимонада! — продолжаю ныть, но все равно плетусь за другом.

— Если верить навигатору, то мы пришли, — Метсон снимает дорогие солнечные очки, закрепив их на вороте белой брендовой футболки, и крутит головой. — Вот, нам туда.

Смотрю по направлению его кивка и вижу множество палаток с овощами и фруктами, что собраны будто из найденных на улице материалов и стоят под навесом. Судя по шуму голосов, длина огромного количества рядов достаточно велика, а едкий запах специй и вовсе разносится на нехилое расстояние. Шумные речи на каком-то слишком быстром языке нагоняют тревогу, а кишащие, словно муравьи, люди и вовсе не внушают доверия.

Он хочет, чтобы я зашла туда? Там же даже и пары сантиметров дистанции нет. Как можно тереться о других, если это, конечно, не клуб?

— Куда ты меня привел?

— Это называется рынок, если говорить простыми словами, то это то место…

— Я знаю, что такое рынок, Метсон!

— Тогда не стой столбом, Коллинз, — Ривер уверенным шагом направляется ко входу в это нечто, небрежно запустив руки в карманы тканевых горчичных бридж. — Слушайся во всем меня и не отходи, понятно?

— Вообще-то, я сама могу за себя постоять, и сама могу решать, что мне делать, — вздергиваю подбородок, стрельнув в Метсона взглядом. — Ты не мой папочка! — фыркаю и обгоняю Ривера, словно знаю, куда мне идти, но скукоживаюсь, когда замечаю липкие взгляды мужчин арабской внешности, что скользят по моему телу в легком лимонного цвета сарафане выше колена. Большинство покрытых женщин с ненавистью начинают поглядывать на меня, а одна даже задевает своим бедром, проходя мимо.

Жуть какая-то. Не жизнь, а выживание устроила мне тетя.

Оборачиваюсь через плечо и вижу самодовольную физиономию Метсона, что догнал меня за пару широких шагов.

— Придется все же побыть твоим папочкой, Chaton. Иначе Одри свернет мне шею, если я верну ей лишь твои останки.

Он так беззаботно это проговаривает, словно мы обсуждаем погоду за чашечкой чая. Метсон хватает меня за ладонь, утягивая вглубь палаток и прося держать вещи ближе к себе и ничего не трогать. Знаете, я даже больше возражать не буду.

Верчу головой, рассматривая яркие фрукты на прилавках, что так сильно выделяются на фоне коричневых столов с несколькими ярусами. Помимо нас, кажется, туристов тут нет вообще, только местные иммигранты, пришедшие закупить продуктов домой.

— Брат! Стой! Чего ищешь? — средних лет мужчина кричит из-за ящиков и отрезает куски яблока, закидывая в рот. — Все самое свежее. Тебе, цветочек, чего подсказать? — испуганно дергаюсь, отступая назад, когда тот указывает на меня кончиком ножа, и врезаюсь в Ривера.

Глава 3. Дела семейные, или куда спрятать труп

Каждый фильм про группу людей, что попала на необитаемый остров, имеет заезженный сюжет. Все начинается со страха и безысходности ситуации, совмещаясь с мнимыми попытками позвать на помощь, бегая по берегу и выкладывая слова спасения из камней. Постепенно переходит в совместную работу, где негласным образом выбирается вожак стаи, который строит из себя важную шишку, отправляя свой «отряд» на поиски продовольствия. А после наступает разлад, когда животный инстинкт просыпается в людях и каждый старается перетащить одеяло на себя. Начинаются ссоры, в ходе которых кто-то трагически погибает от острых клыков крокодила, йети, да хоть Барака Обамы. Суть одна — выживет сильнейший.

Мы с Ривером сейчас прибываем на стадии совместной работы, практически, собираем ветки на пляже и строим шалаш. Только ко всему прочему добавляется и небольшое жжение внизу живота, когда Метсон ходит по квартире в одних шортах. Я ничего против не имею (как вообще можно возражать?), но скоро мне точно потребуется помощь либо самого Метсона, что так обворожительно выглядит, либо все-таки придется отправиться на поиски симпатичного мальчика, что является более адекватным вариантом в данной ситуации. Не могу же я заявиться к Риверу с фразой: «Снимай штаны, дай прокатиться».

Или могу?

Трясу головой, отбрасывая влажные фантазии со своим другом куда подальше, иначе превращусь в очередную его фанатку, что будет бегать за ним и чуть ли не целовать подошву, лишь бы сам Ривер-слишком-сексуальная-задница обратил внимание.

Нет, ну задница правда классная! Особенно, когда обтянута мокрыми шортами после океана…

Жить в симбиозе с Метсоном достаточно странно, так же странно, как и место, откуда он берет деньги. Ривер каждый день приносит какую-то, но сумму, на которую я покупаю продукты и, соответственно, готовлю.

Не подумайте, что я села ему на шею, откармливая полуфабрикатами, а остальное трачу на себя, как обычно бывает в сериальных семьях. Я перепробовала все доступные мне вакансии, где можно получать зарплату в конце рабочего дня или хотя бы выживать на чаевые, но везде то им не нравится мой вид, то мой характер, то уровень образования (ведь раздавать листовки нужно только со степенью магистра!). Доходило даже до моего сиреневого маникюра.

Скажите спасибо, что я сделала его до того, как мои карты превратились в кусок пластмассы! Иначе наслаждались бы сломанными обрубками.

Но всему хорошему когда-то приходит конец. Знаете, это как непрофильные предметы на направление твоего обучения. Когда после трех часов разбора инвестиций, ты приходишь на философию, вникая в суть бытия и пытаясь объяснить бунт по Камю, сверху на тебя сыпятся определения сверх-я и ты с умным видом принимаешь от преподавателя, что вы здесь лишь «оно».

Вот и сейчас я стою около двери в ванную, за которой слышится звук воды, и пытаюсь понять, какой смысл принимает кучка вещей Метсона, что валяется на полу. Быть может, через них он выражает свою злость и негодование; может, это показатель достижения высшей цели в пустоте нашей вселенной. Или он так хочет продемонстрировать, что вещи тоже люди, как пытался когда-то Диоген с курицей.

Нет, я может и убрала бы их, но судя по очертанию, до фетишизма на нижнее белье я еще не дожила.

Потому что именно так скажет Метсон, увидев пропажу.

Присаживаюсь на диван после очередной неудачной попытки найти свой заработок и начинаю беситься. Что я не так делаю? Меня словно прокляли и сделали самой неудачливой в этом мире. Да еще такой, что меня просто обходят стороной, по-другому описать это не могу.

Так же, как и не могу понять несправедливость этого мира. Почему у Метсона все получается по щелчку пальцев, а я вечно плетусь сзади, следуя за ним, даже если идея была моя. Он явно своей харизмой и внешностью заработал привилегии у вселенной, другого объяснения нет.

Нет, эта кучка белья меня доводит, я вижу ее даже отвернувшись, какого вообще черта он разбрасывает свои шмотки, мы ведь не женаты, чтобы он начал пользоваться стереотипными мужскими замашками.

Слышу шепот в голове, что напоминает об одной особенности данной квартиры и поднимаюсь с дивана, целенаправленно подходя к раковине и игнорируя другой едва слышный голосок, что пытается меня вразумить.

Но, как говорится: вижу цель — не вижу препятствий.

Зло дергаю выключатель на кране вверх и надеюсь, что сработает. Буквально секунда и громкое «Блять» доносится из ванной, заставляя меня зло потирать ладони и хихикать, как гиена, пока в душе происходит какое-то копошение и падают флаконы с гелями и шампунями.

Делаю напор воды больше, в надежде, что поможет подбавить Метсону еще кипяточка. Но в какой-то момент чувствую вибрацию в кране, странное гудение, а после сильный толчок в руку, от которого дергаюсь.

Железка резко отлетает, а сильный напор воды врезается в меня, вынуждая выставить руки вперед, чтобы прикрыться. Кран со звоном падает на пол, вместе с моим криком и громким стуком двери ванной об стену, когда Метсон, словно божество, выходит из нее, окутанный паром.

Если бы я не была занята борьбой с напором воды, то точно бы засмотрелась на Ривера. Белое махровое полотенце идеально сидит на его узких бедрах, открывая вид на выпирающие тазовые кости и вздутые полоски синих вен, что теряются под тканью. Рельефный торс покрыт капельками воды, стекающими с мокрой головы, которую он просто не успел вытереть, и, мне кажется, видно, как струйки огибают кубики пресса. На его щеках румянец от бани, что я устроила, а яркие ленты вен на руках вызывают во мне дикое желание провести по ним подушечками пальцев, надавливая и чувствуя сопротивление. Я отчетливо бы видела то, что не нужно видеть ниже узла на бедрах.

Сейчас, по крайней мере, точно мокрая я и так без особых усилий.

— Так и будешь стоять?! — вскрикиваю на Ривера, что с удивлением таращится на меня, пока белый топ и джинсовые шорты противно липнут к телу, а в ладони бьет вода.

Глава 4. Прими дары и пусти меня обратно

Полюбить вечерники и отправляться на любую возможную было для меня чем-то новым после окончания школы. Тусовки помогали жить и забывать обо всех проблемах и заботах на ближайшую ночь и, возможно, утро. Танцевать до потери сознания под знаменитые хиты и заливать в себя литры алкоголя, совершенно не чувствуя опьянения до определенного момента, пока конкретно не накроет — неимоверный кайф, что заставлял повторять это вновь и вновь.

И все бы ничего, но больная голова наутро была одним из минусов всей тусовочной жизни.

Перекатываюсь со стоном на другой бок, чувствуя, как лучи солнца, отражающиеся во что-то на кухне, начинают светить в закрытые глаза и печь, словно я только что спустилась в ад.

Или нахожусь рядом со злой тетушкой, которая кидает в меня молнии.

Надеюсь, это ад.

— Ну и бодягу я пила, — хриплю, утыкаясь носом в подушку и стараясь собраться по кусочкам.

Если верить в теорию квантового бессмертия, то после смерти мы оказываемся в другой вселенной, продолжая свою прекрасную жизнь. Возможно, я бы поверила в такое, если бы проснулась без дикой сухости во рту и боли в голове, будто мне сделали трепанацию черепа.

Похоже, вчера я осталась жива, и вселенная решила меня не убивать, предоставив всю тяжесть похмельной жизни.

Пересилив себя, вернее, поддавшись просьбам организма срочно пополнить запасы жидкости, принимаю сидячее положение, словно восставшая после многовекового сна мумия. Но теория о моем родстве с Клеопатрой сразу отпадает, когда я начинаю шипеть от яркого света, стоит открыть глаза, ощущая себя настоящим вампиром.

Надеюсь, сегодня не день клишированных монстров из страшилок на Хэллоуин и мое тело не собрано по частям, как у Франкенштейна. А то вдруг Метсон был зол и решил поразвлечься.

Вновь раскрываю глаза, вспомнив про друга, и замечаю, что постель заправлена, да и признаков присутствия Ривера дома нет. Наверное, ему стало совестно и он решил оставить меня одну. Либо же опять где-то шляется, отыскивая приключения на свой прекрасный зад.

— Твою мать! — вскрикиваю, когда моя спущенная с дивана нога касается чего-то холодного. Сразу представляю труп Ривера, что всю ночь лежал рядом с диваном, надеясь на прощение, но его нежная кожа не выдержала твердости пола и подала сигнал организму самоуничтожиться. — Ого.

Не труп, но тоже ничего.

Подхватываю стеклянную бутылку минералки, что завернута в смоченное холодной водой полотенце, и готова взмолиться всем богам прямо сейчас. Жадно отпиваю и закидываю таблетки от головной боли, что лежали рядом со спасательной жидкостью.

В детстве я бы подумала о существовании похмельной феи, которая оставляет рядом волшебные наборы, однако мы уже переросли тот возраст и на смену волшебству пришел провинившийся Метсон.

И именно по его вине я сейчас давлюсь овсянкой на воде, ведь это единственное, что осталось у нас дома, кроме чертовой банки фасоли и бутылки бренди. Сходить в магазин я не могу, потому что каким-то образом упустила момент, когда все деньги резко перекочевали в кошелек Ривера.

Между прочим, там явная моя доля от продажи сумки!

Роняю ложку, когда дверь в квартиру резко распахивается и в проеме появляется Ривер с колонкой в руках, из которой льется какое-то воспевание викингов с громким кличем, и в пластмассовой кольчуге поверх футболки. Метсон на секунду застывает, смотря на пустой диван, а после, найдя меня взглядом, широко улыбается.

Может, никакого квантового бессмертия нет, и мы живем по принципу реинкарнации? Мне кажется это самым оптимальным объяснением происходящего. Я явно расплачиваюсь за свои грехи в прошлом.

— Выключи это, придурок! — зло кидаю, схватившись за виски, стараясь побороть боль от ударов басов, что резко сменили крик.

— О великая Фрейя, богиня любви, войны и жизни, прими этот скромный дар и прости провинившегося викинга, — Ривер громко воспевает, твердым шагом подходя к столу и, возложив на него небольшой подарочный пакет, слегка поклоняется. — Не вели небо разгневаться и уничтожить воина твоего верного.

Таращусь на Ривера, пытаясь понять, как этот индивид дожил до двадцати двух и смог получить диплом, но весь фарс, что происходит, доводит меня до безумного веселья. Сама не понимаю, как начинаю громко смеяться, смахивая слезы.

— Ты идиот?

— Да ладно, это единственное, что ты можешь сказать? — друг зло тыкает что-то на телефоне, наконец-то выключая музыку, и складывает руки на груди, всем своим видом показывая недовольство.

— Ну, еще ты плохо поешь, — пожимаю плечами и беру ложку обратно в руку под завывание Метсона, которое явно указывает на мою безнадежность.

— Это тебе, — в его голосе слышатся нотки настойчивости, и он ближе пододвигает ко мне пакет, намекая, что не мешало бы и обратить внимание.

— Спасибо, — киваю и опускаю взгляд в тарелку, пока не услышу громкий фырк.

— Может, ты посмотришь? Я же вижу, что ты до сих пор обижена и из-за этого похожа на хомяка, а не на кошку, — весело проговаривает и плюхается за стол, нагло пододвигая к себе мою чашку чая.

Кидаю злой взгляд на друга, что сидит довольный, приняв вид самого Бога, знающего все обо всех. Уже хочу встать из-за стола, но мое любопытство выигрывает.

— Если это очередной твой прикол, то я сама лично засуну содержимое этого пакета тебе…

— Hamster, прекрати, — Ривер широко улыбается, откидываясь на спинку стула, когда слышит мой бубнеж.

— Ты же знаешь, что я поняла, как ты меня назвал?

— Ага, в том-то и суть, Chaton.

Показываю Риву язык и ныряю рукой в пакет, зажмуриваясь и надеясь на хороший исход и что ничего не откусит мне пальцы. Но, уперевшись в ткань, расслабленно выдыхаю и тяну ее за собой. Разворачиваю серое полотно и улыбаюсь, увидев большую футболку с изображением на ней мультяшных черепашек ниндзя, по которым я тащилась в детстве. Приятное тепло разносится по телу вместе с радостью, что Метсон слишком хорошо меня знает.