Добро пожаловать в деревню Луково!

Добро пожаловать в деревню Луково!

В большом, шумном городе жила-была девочка Маша.

Она была обычной девочкой, лет девяти, хорошо училась в школе, много читала и слушалась родителей − маму Василису и папу Елисея.

Заканчивался учебный год, и вот-вот должны были начаться летние каникулы. Каждый день в школе одноклассники Маши обсуждали, кто куда планирует поехать и как будет проводить каникулы.

И вот однажды, вернувшись со школы, Маша подошла к родителям и сказала:

− Я хочу поехать на лето в деревню. У нас так все в классе договорились.

Маша знала, что у неё есть бабушка, только та жила очень далеко и очень редко приезжала к ним в гости.

Родители переглянулись между собой и ответили:

− Ну, хорошо! Тогда начинай собираться. Сколько тебе нужно времени?

Немного поразмыслив Маша сообщила:

− Три дня, − и приступила к сборам со всей ответственностью.

Она собрала большой чемодан. Положила туда лёгкие и тёплые вещи, босоножки, резиновые сапожки, туфли, несколько полюбившихся книг со сказками. Не забыла также взять куклу Лену, когда-то давно подаренную бабушкой.

Все вещи были собраны, и Маша с родителями сели в свою красивую белую машину и поехали в деревню.

Ехали они долго. Даже чересчур долго, как показалось Маше. Каждый час она спрашивала маму и папу: «Мы скоро приедем? А далеко ещё?» Когда же ей надоело спрашивать, девочка уселась поудобнее и стала смотреть в окно на мелькавший за стеклом пейзаж.

Город вскоре закончился, появились дачные участки, но вот и они стали попадаться на пути всё реже и реже, поля плыли бесконечными жёлтыми и зелёными реками, а машина ехала всё дальше и дальше.

Пригревшись на солнце, Маша не заметила, как задремала. Машина, видимо, подскочила на каком-то ухабе, от резкого толчка Маша проснулась и не сразу сообразила, где они очутились.

Потерев сонные глаза, девочка с любопытством выглянула в открытое окно. Перед ней проплывал непроглядный лес! Деревья вокруг росли такой вышины, что не было видно неба. Косые лучи солнечного света падали сквозь густую зелёную крону на тропинку.

Машина ехала по узкой лесной дороге, аккуратно объезжая огромные корни деревьев, торчащие из-под земли. Казалось, будто они хотели им подножку поставить, как мальчишки в школе. Папа осторожно крутил руль, объезжая выбоины на дороге, но каждый раз, когда машина попадала в яму или наскакивала на очередную кочку, ворчал себе под нос: «Вот, Кощеева кочка! Тьфу ты! Старый скряга! Никак дороги не сделает…» Медленно они продвигались вперёд.

Недалеко от дороги, наполовину скрытый пушистыми ветвями деревьев, стоял большой рекламный щит, из потемневших от дождей и времени досок, старый, покосившийся. Внизу под едва различимой картинкой то ли дерева, то ли чего-то ещё красивым витиеватым шрифтом было написано:

Добро пожаловать в деревню Луково!

Население триста шестьдесят пять человек, пять русалок и один кот.

Направо – Аптека.

Налево − Дом Культуры.

Прямо − Кафе «у Дядюшки Ау».

В конце – «ДУБ».

Дорога вильнула в сторону, стала ровнее, а ещё через несколько минут закончилась − машина подъехала к кованому забору с небольшой калиткой. Около калитки висел медный колокольчик с красной верёвочкой.

Мама Маши, Василиса, вышла из машины, подошла к калитке и дёрнула за верёвочку. Мелодичный звон прокатился по лесу, оповещая о прибытии гостей. Чуть скрипнув, калитка отворилась.

Василиса повернулась к машине, махнула рукой Маше и Елисею и сказала:

− Дальше пешком.

− А как же чемодан? – уточнила Маша.

− Не волнуйся. Его принесут, − весело подмигнув дочери, ответила мама.

Взяв родителей за руки, девочка пошла вверх по тропинке.

Тропинка была узкой, поворачивала то вправо, то влево, а иногда, казалось, и вовсе вела обратно. Маша уже совсем было выбилась из сил, как вдруг деревья расступились, открывая широкую залитую солнцем поляну. А на поляне, в самом её центре, стоял небольшой, очень напоминавший избушку на курьих ножках, домик на двух высоких корявых с виду подпорках, давно вросших в землю. Двери в домике не было видно.

Маша остановилась, широко открыв от удивления рот. Папа подошёл к домику-избушке, негромко прокашлялся, а потом бодрым голосом сказал:

− Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, а ко мне передом!

И домик начал поворачиваться. Сам! Маша не могла поверить своим глазам!

− Мам, − негромко позвала Маша, потянув Василису за руку, − а это голосовое управление такое, да?

− Э… Да, вроде того, − неуверенно ответила та.

Домик-избушка повернулся стороной, на которой было крыльцо и дверь. Дверь распахнулась, и на крылечко вышла… тётенька. Бабушкой её трудно было назвать: старой она точно не была, но и молодой уже тоже.

Длинная тёмно-синяя юбка до пят, тяжёлые немного пыльные ботинки, тонкая вязаная кофта с красивым узором и стёганная жилетка.

Поваренная книга

Маша гостила у бабушки уже почти неделю. Каждое утро Маргарита Петровна готовила на завтрак сырники, сладкие блинчики и оладьи. Ажурные, румяные и невероятно вкусные − отказаться от них было просто невозможно! А творог, цельное молоко, кефир или ряженка, которые добавляла в тесто бабушка, делали такой завтрак не только вкусным, но и очень полезным. Так что Маша уплетала свою порцию с аппетитом и удовольствием.

Вещи из чемодана были разобраны, книжки выстроились на полках в ряд, дожидаясь каждая свой черёд – по школьной программе на лето. Маша коротала тёплые деньки, сидя на лавочке около дома, играя с котом или читая очередную интересную историю.

Как-то, когда завтрак уже закончился, а обед ещё и не думал начинаться, Маргарита Петровна позвала к себе внучку и сказала:

− Машенька, я сейчас схожу в деревню, а ты дома посиди, меня дождись. Со двора не уходи, мы потом с тобой вместе пойдем, дорогу тебе покажу.

− Хорошо, − согласилась девочка, в планах которой точно не было идей уходить куда-то с участка в отсутствие бабушки.

Маргарита Петровна внимательно посмотрела на внучку, задумалась о чём-то своём и спросила:

− Не заскучаешь тут?

− Нет, − уверенно заверила её Маша, − посижу, почитаю.

И Маша показала бабушке книгу, которую как раз собиралась читать.

− Ну, хорошо.

Котофей, который сидел рядом с девочкой, тихо мяукнул, махнул пушистым хвостом и, будто соглашаясь, качнул головой.

Маргарита Петровна быстро собралась, взяла узелок, забросила его лямкой на плечо и отправилась в деревню. Идти было недалеко: прямо да прямо по тропинке, вокруг да около, всего-то минут двадцать. А Маша, проводив бабушку взглядом и помахав рукой ей вослед, уселась на лавочке в тени яблоневых деревьев и принялась читать.

Время медленно тянулось дальше, солнце клубком катилось по небу, а Маша всё читала и читала, пока вдруг не захлопнула книгу и не подумала, что хорошо бы и подкрепиться и желательно чем-то посытнее варенья.

Оставив книгу на лавочке, Маша зашла в дом и заглянула в холодильник. Содержимое не очень-то вдохновляло. Были там и сыр, и мясо запечённое, и большой ломоть ароматного хлеба, чтобы сделать из всего этого отменный бутерброд, но Маша подумала, что бабушка, когда вернется из деревни, тоже проголодается, и хорошо бы приготовить что-то посерьёзнее, чем пара бутербродов. И вдохновившись этой идеей, Маша принялась искать большую поваренную книгу. Ту, которую она видела у бабушки, когда та что-нибудь готовила.

Поиски длились недолго. Книга нашлась за печкой, сбоку у стены. Обрадовавшись находке, Маша водрузила толстое издание на добротный дубовый стол и принялась с интересом выбирать рецепт, чтобы порадовать вкусным обедом бабушку.

Листала Маша поваренную книгу, листала и никак не могла разобраться в рецептах. Все они были какими-то странными: то название смешное, вроде «Печенье счастья», то ингредиенты странные, вроде «три листика четырёхлистного клевера, оторванных против часовой стрелки», то ещё что-то. Маша переворачивала страницы и всё искала рецепт хотя бы тех же блинчиков или оладий, которые бабушка готовила по утрам.

Совсем уже было расстроившись, девочка наткнулась на рецепт пирожков и, обрадовавшись, решила испечь их на обед. Что самое замечательное – непонятных и странных ингредиентов в рецепте не обнаружилось.

«Для начинки можно использовать сыр или мясо», – подумала Маша, вспомнив то, что нашла в холодильнике. Единственное, что показалось маленькой поварихе странноватым, так это картинка кота, нарисованная рядом с рецептом, а также название приправы, которую нужно было добавить в начинку. Мелкие примечания к рецепту Маша и вовсе пропустила, решив, что перечня ингредиентов вполне достаточно для нужного результата и остальное – лишнее.

Резные часы на стене закуковали, и Маша, отбросив все сомнения, начала суетиться, чтобы успеть к приходу хозяюшки. Уж очень ей хотелось порадовать бабушку.

Обнаружив на полках миски, ложки, поварёшки, муку, яйца и повязав симпатичный кухонный фартук, чтобы не запачкать одежду, девочка принялась готовить. Тесто у неё получилось на славу: пышное, лёгкое, не липло к рукам. Маша была очень довольна собой и решила, что обязательно расскажет вечером маме о приготовленном обеде.

Всё время готовки Котофей путался вокруг девочки, изрядно тем мешая и сбивая ту с нужного поварского настроя. Он недовольно что-то мяукал и махал хвостом, так что Маша даже начала бояться, как бы пирожки не заволосатились. Но откуда ей было знать, что пытался сказать старый кот?

Начинка тоже получилась отменной − нужные приправы она всё-таки нашла, хоть и были они спрятаны почему-то далеко. Но после недолгих стараний и пыхтений перед Машей на круглой тарелке лежала горка ровных румяных пирожков. И так они вкусно пахли! М-м-м!

За время поисков и готовки, а также последующей уборки всей домашней утвари, девочка изрядно проголодалась и решила, что не будет ничего дурного в том, что она попробует один пирожок, не дождавшись бабушки. Снимет, так сказать пробу, а заодно и немного голод утолит.

«Что в этом плохого?»

Стоило такой мысли промелькнуть, а Маше глянуть в сторону тарелки с накрытыми салфеткой пирожками, как старый чёрный кот Маргариты Петровны вновь запрыгнул на стол и принялся крутиться перед Машей.

Маша и Колобок

Однажды, когда лето уже перевернулось и подрумянивалось со второй стороны, бабушка, Маргарита Петровна, попросила Машу зайти к одним её старым знакомым.

− Сходи, проведай их, Машенька. Живут Галина Николаевна и Ефим Юрьевич на соседней улице. Заодно отнесёшь им муки, а то она у них вечно заканчивается.

Маша взяла пакет муки и вышла на улицу. Солнце стояло высоко, день обещал быть отличным! Очень быстро девочка нашла нужный ей дом и постучала в дверь. Ей открыл седовласый дедушка.

− Здравствуй, девочка!

− Здравствуйте, Ефим Юрьевич! Меня зовут Маша, я – внучка Маргариты Петровны. Принесла вам муки.

− Ой, спасибо, родненькая! А мы как раз готовить собрались. Эй, старая! – крикнул Ефим Юрьевич вглубь избы. – Кончай мести по амбару, да скрести по сусекам. Нам тут Машенька муку принесла. Иди быстрее!

− Ох! Ну, наконец-то! – в дверях появилась Галина Николаевна, забрала муку и сразу захлопотала на кухне. – Да ты, Машенька, проходи, пожалуйста. Сейчас самовар поставлю, да колобок испеку, и сразу чай пить сядем.

Галина Николаевна ушла на кухню. Ефим Юрьевич уселся в своё любимое потёртое кресло и, водрузив на большой нос очки, принялся читать газету, периодически тихо на кого-то ворча: то ли на дураков, то ли на дороги.

Маша тихо уселась на табуреточку и не могла поверить тому, что происходило на её глазах. Она была в сказке! И точно, Галина Николаевна из принесённой Машей муки замесила тесто на сметане, скатала колобок, изжарила его в масле и положила на окошко остывать. Маша с интересом наблюдала за этим действом.

Только Галина Николаевна отошла от окна и вернулась на кухню, собравшись ставить самовар, как колобок покрутился-покрутился на тарелочке, повернулся, спрыгнул с подоконника на лавку, с лавки на пол, по полу докатился до дверей, а там и в сени выкатился.

Догнала его Маша, когда Колобок уже собирался за ворота удирать.

− Эй, ты куда? – закричала девочка ему вслед.

− Не «Эй», а «Простите, пожалуйста...» − замедлив ход, поправил её Колобок. − Вежливость никто не отменял, даже если я Колобок.

− Ой, простите, пожалуйста. Скажите, а куда вы собрались?

− Как куда? Гулять. А ты кто такая, и как тебя зовут?

− Я − Маша, внучка Маргариты Петровны.

− А я − Колобок, круглый бок. На сметане мешён, в печку сажён, на окошке стужён. Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл и от тебя, невоспитанная девочка по имени Маша, тоже уйду.

− А вы знаете, что на пути вам встретятся заяц, волк и ещё много других зверей, которые попытаются вас съесть? − спросила Маша, с интересом глядя на румяное говорящее хлебобулочное изделие сверху вниз.

− Да? Этого я не знал, − пригорюнился Колобок и задумчиво посмотрел на Машу. − И что же мне делать?

− Уважаемый Колобок, − проговорила серьёзным голосом Маша, − давайте вернёмся в дом, и я вам всё-всё расскажу.

− Хм, а ты мне уже нравишься. Может, мы даже подружимся, − Колобок повернулся в обратную сторону и покатился к дому. − Ну, что стоишь? Пошли, коли предложила.

Ефим Юрьевич, увидев вернувшихся в дом Машу и Колобка, хмыкнул и вернулся к чтению газеты. А Галина Николаевна, посмотрев на увлечённо беседующую в углу парочку, решила, что к чаю придётся подавать что-то другое, и начала замешивать тесто для пирожков с капустой.

Через полчаса Колобок с походным рюкзаком за спиной отправился в путь. На дне рюкзака лежали: один килограмм морковки для зайца; ультразвуковой отпугиватель собак, модель «Нанописк-3013» − для волка; мясные фрикадельки и баночка брусничного варенья − для медведя.

По поводу лисы договорились, что Колобок будет справляться самостоятельно, так как её ничем не подкупить. Для себя Маша решила оставаться неподалёку, если новому знакомому понадобится помощь.

И Колобок отправился в путь.

Первая встреча − с зайцем, как и предостерегала Маша, − не заставила себя ждать. Быстро откупившись от зайца пучком хрустящей морковки, румяный путешественник отправился дальше.

От волка также удалось быстро избавиться, отпугиватель сработал отлично, ведь, как мы все помним, собаки произошли от волков.

С медведем Колобок тоже справился без особых проблем. Он так вкусно разрекламировал большому и, как оказалось, голодному зверю сочные и аппетитные мясные фрикадельки, приправленные брусничным вареньем, что медведь готов был тут же устроить себе обед.

Пожелав мохнатому приятного аппетита и пообещав привезти при случае ещё фрикаделек, Колобок отправился дальше.

Катится Колобок, катится, а навстречу ему лиса.

− Здравствуй, Колобочек! Куда путь держишь? − молвила она ласковым голосом и приветливо улыбнулась.

− Э, нет, рыжая! − с готовностью ответил ей Колобок. − Мне про тебя всё рассказали! Ты меня не проведёшь!

− Ой, − расстроенно удивилась Лиса, − да кто ж рассказал-то?

− Девочка одна. Машей зовут.

− Маша? Нашёл кого слушать! − скептически фыркнула рыжая. − Тем более, с такой-то репутацией... − кисло поморщившись, добавила Лиса, будто о чём-то припоминая.

Волшебные башмачки

Деревня Луково только официально называлась «деревней», а, на самом-то деле, всё там было, как в городе: и магазины с товарами заморскими, и аптека доктора Неболита, и даже Дом Культуры, где можно было кино посмотреть или в танцевальную студию записаться.

Танцевальная студия была небольшой, но занятия там проводились регулярно, и никто пропускать их не хотел. Преподавательница танцев Мадам Долорес была очень колоритной женщиной. В свои бесконечные шестьдесят, она могла перетанцевать любого, будь он стар или молод. Её занятия пользовались неизменной популярностью среди местных жителей, и ансамбль под её руководством устраивал концерты и выступал на разных площадках округа.

Маша, конечно же, в эту танцевальную студию записалась. Занятия были очень интересными. Помимо различных движений, поворотов и па с непонятными названиями, Мадам Долорес преподавала правила хорошего тона и столовый этикет. А упражнения для плавной походки из пособия Мадам Долорес «Как научиться выступать будто Пава за семь дней?»[1] Маша −с книгами на голове −практиковала почти две недели.

Но, как говорится, в любой бочке мёда найдётся ложка немёда, и, к сожалению, такой «ложкой» оказалась девочка Катя, которая, как и Маша, занималась в танцевальной студии.

Не сто́ит думать, что Катя была нехорошей. Напротив, они с Машей обязательно бы подружились, если бы не одна маленькая черта Катиного характера, которая Маше, ну вот, совершенно не нравилась! Катя была нестарательной, очень талантливой и способной к танцам, но, к сожалению, всё-таки нестарательной.

Катя считала, что всё можно сделать попроще, побыстрее. Вот чтобы раз! − и оно всё само получилось. Как у Емели, который с печи не вставал, но по щучьему велению всё получал, или чтобы какая-нибудь рыбка золотая подсобила так иль эдак. Или чтобы, на худой конец, как заморский поисковик в интернете всё работало, и вместо того, чтобы самому читать и проверять информацию, знания получать и головушку свою умную развивать, он просто выдавал бы готовый ответ, а верный тот ответ аль нет − там уж никому не ведомо. Ответ-то есть, а вот знаний… Эх!

Вместо того чтобы тренироваться и оттачивать движения на уроках танцев у Мадам Долорес, Катя считала, что ей достаточно пару раз повторить за преподавателем движения, и всё! Дальше оно само уж как-нибудь получится нужным образом.

И вот что с Катей случилось-приключилось.

Как-то раз, когда Маша была дома – сидела на печи с Котофеем Котофеевичем под боком и обсуждала с ним сюжет очередной заданной на лето книги, в дверь дома на кривых ножках постучали. Маргарита Петровна удивилась, увидев на пороге избушки Катю. Та вежливо и, немного краснея, поздоровалась, махнула Маше рукой в знак приветствия, а после обратилась к хозяйке избушки с просьбой:

− Маргарита Петровна, вы не могли бы мне помочь?

− Конечно. Что случилось, Катенька? Заболел кто? Иль другая напасть приключилась?

− Нет, − начала девочка и замялась, − тут такое дело…

− Да ты проходи. Чего на пороге стоять? В доме и расскажешь. У меня как раз чай подоспел.

Котофей проводил гостью недовольным взглядом. Хватило кота только на то, чтобы фыркнуть девочке вслед, а после снова уткнулся с Машей в книгу, сделав вид, что читает. Уши, правда, оба навострили.

Маргарита Петровна усадила гостью за стол, налила ей чай в чашку и принялась слушать.

− Тут такое дело… − стесняясь и краснея, говорила Катя, − не могли бы вы мне те башмачки продать, о которых я вас спрашивала.

Бабушка Маши, конечно, сразу поняла о каких башмачках толковала Катя − серебряные, на небольшом каблучке и с удобной перепонкой вокруг щиколотки. Такие как раз век коротали на «ином» чердаке.

− Так зачем покупать-то? Я тебе их и так отдать готова. Только нужны ли они тебе? Не пожалела бы потом.

− Очень нужны, − взмолилась Катя. – Вот прямо очень! У нас выступление скоро, а я совсем не готова. Не хочу ансамбль подвести.

− Ну, коли очень… Погоди, на чердаке поищу.

«Но там же нет никаких башмачков, − подумала Маша. – Я бы их точно нашла».

А Маргарита Петровна поднялась из-за стола, встала посреди комнаты, постучала три раза ногой по полу и на потолке проявилось… окошко! А после показалась невидимая доселе складная лестница!

Маша напрочь забыла про книгу и про гостью и сидела с открытым от удивления ртом. И что там, интересно, храниться? А наверху что-то зашуршало, загремело и заскрипело, и уже через минуту Маргарита Петровна была внизу с расшитыми серебром башмачками в руках. Пока лестница складывалась, Маша с интересом заглядывала в проём на потолке, силясь разглядеть припрятанные в тайнике вещи.

Подмигнув внучке, Маргарита Петровна отдала серебряные башмачки Кате, и та, крепко сжимая в руках заветный подарок и несколько раз поблагодарив хозяйку домика, вприпрыжку побежала домой, наскоро махнув Маше на прощание.

Как только за Катей закрылась дверь, внучка не преминула спросить:

− Бабушка, а что в этих башмачках такого особенного? На вид совершенно обыкновенные. Ну, разве только серебряные.

− Так-то оно, может, и так, да не так. Эти башмачки наделяют тебя сразу тем, что ты мог бы получить сам.

− А как это? − не поняла Маша.

Ряба и Ко

Как-то вечером Маша с бабушкой собирались за стол выпить чаю. Маша расставляла на расшитой узорами скатерти креманки с вареньем, конфетницы с сушками да баранками, а бабушка около печки заваривала чай со свежими листьями чёрной смородины. Пузатый самовар стоял в центре стола и ждал своих гостей.

− Бабушка, − обратилась Маша.

− Аюшки?

− Расскажи мне, пожалуйста, про магазин «Ряба и Ко».

− О, − улыбнулась Маргарита Петровна, подходя к столу с заварником в руках, – это занятная история.

− Неужели это магазин тех самых деда и бабы, у которых была курочка Ряба?

− Они самые, − с улыбкой подтвердила догадку девочки умудрённая жизнью бабушка.

− Но как такое возможно? – не поверила Маша. – В сказке ведь совсем не так было.

− Может, так, а, может, и не так. Это как посмотреть… – и Маргарита Петровна, налив в чашку порцию свежего чая, принялась рассказывать…

…Жили-были дед да баба. Жили себе, особо не тужили. В домишке небольшом да низеньком. И была у них курочка Ряба. Помимо курочки жила у них ещё под полом мышка. Носу лишний раз не высовывала, но в нужный момент прибегала.

И вот снесла как-то курочка яичко, яичко не простое – золотое! Уж не знаю, чем там дед с бабой курицу свою кормили, но явно некачественным комбикормом…

Маша, слушая бабушку, прыснула со смеху, чуть не поперхнувшись чаем. Котофей, спящий на печке, приоткрыл один глаз, обвёл взглядом комнату и, удостоверившись, что всё в избушке в порядке, уткнулся носом в хвост и опять спать.

– Ты, Маша, дальше слушай, – продолжила бабушка.

… А дело-то поутру было, завтрак подавать – самое время. Что делать? Вот дед стал яичницу готовить. Бил, бил яйцо – не разбил. Баба била, била – не разбила.

Тут мышка-мыслишка мимо по каким-то своим делам бежала, да непременно по столу ей почему-то надобно было проскочить! Хвостиком махнула, яйцо возьми и покатись, упало и разбилось.

Дед плачет, баба плачет, а курочка давай кудахтать:

– Не плачь, дед, не плачь, баба. Снесу вам яичко другое, не золотое – простое!

Но это когда ещё она снесёт новые яйца, а кушать-то хочется. Пришлось старикам бутерброды готовить из того, что в холодильнике нашлось. И вот сидят они, хлеб с колбасой жуют, чаем сладким запивают да думы думают, и на золотую скорлупку всё посматривают.

Мимо опять мыслишка пробежала. Благо не по столу уже, а по полу. Дед подумал, подумал, взял скорлупу и на рынок пошёл. Там он её продал, купил ещё несколько кур. Так дело и пошло. Яиц золотых, правда, больше никто не нёс. Видно, решили они всё-таки эко-кормом живность свою кормить, но зато магазин открыли. Вот и вся сказка!..

…Закончила рассказывать Маргарита Петровна. Маша сидела задумавшись и мерно размешивала варенье в остывшем чае.

– И какая же во всём этом мораль? – спросила девочка. – Ведь у всех сказок всегда есть мораль!

– А такая, внученька, – отпивая сладкий чай из чашки, пояснила бабушка, – что у медали всегда две стороны – что-то плохое, а что-то хорошее[1]–, а то и все три, если не забывать про ребро этой самой медали. И что, если хорошенько подумать над задачкой, всегда можно найти решение.

В печи сонно тлели дрова, за окном царствовала ночь, все отправились спать. Спали в хрустальных вазочках вкусные конфеты и маковые баранки. Спал остывший важный самовар. Кот, уткнувшись в собственный пушистый хвост, мирно посапывал на печи.

А в кухне, в свете полной луны, по полу незаметно прошмыгнула маленькая юркая мышка.

[1] «Что плохого? Что хорошего?» – один из приёмов «Метода ТРИЗ» – как способ расширения кругозора и развития творческого воображения из книги Петрова В.М. «Основы теории решения изобретательских задач».