Дочка от бывшего. От ненависти до Загса

Глава 1

Пять лет назад

– Глеб, наконец-то! Ой… – выпаливаю я, распахивая дверь, и тут же осекаюсь. – Здравствуйте, Елизавета Николаевна, проходите.

Отхожу в сторону, пропуская маму Глеба, ошарашенно глядя ей вслед. Вот так сюрприз…

– Здравствуй, Настасья, – приветствует она, не глядя на меня, пока расстегивает ремешки на шикарных босоножках.

За последние четыре года, что мы с Глебом встречаемся, его родителей я видела всего раза три. Они явно от меня не в восторге. Да и я от них тоже.

– Что-то случилось? – спрашиваю, следуя за ней в гостиную.

Женщина присаживается на кремовый диван, изящным жестом расправляет легкую ткань дорогого платья шалфейного оттенка, и, сложив руки на коленях, смотрит на меня.

– Я хочу поговорить с тобой, Настасья. Присаживайся.

Ощущение, будто это я у нее в гостях, а не наоборот. Хотя, отчасти так и есть. Эта квартира – подарок Глебу в честь окончания университета.

– Да, конечно, – отвечаю я, и сажусь напротив, ощущая покалывание в руках от нарастающей тревоги.

Елизавета Николаевна коротко вздыхает, будто предстоит непростой разговор, а я напрягаюсь ещё сильнее.

– Настасья, прежде всего, от себя и супруга, хочу поблагодарить тебя за то, что была рядом с Глебом всё это время, – говорит она официальным тоном, без тени улыбки или этой самой благодарности. – Пока ты находилась рядом с ним, нам было спокойно. Ну, знаешь, он не завел никаких ненужных связей, сохранил репутацию. Ты заботилась о нём, и для меня, как матери, это очень ценно.

Её слова выглядят так, будто я нянькой работала для её сына. Что за бред? Мне хочется возразить, но я лишь нерешительно киваю, силясь понять, к чему она клонит.

– Но учёба закончилась, и теперь, Настя, у каждого из вас своя дорога. Глеб скоро женится на другой. Сегодня мы как раз встречаемся с семьёй невесты, чтобы обсудить дату свадьбы. Закончу с тобой, и отправлюсь туда. Так что… Ну ты чего, Настя? – спрашивает, в притворном удивлении вскидывая брови.

Глава 2

Мне… мне будто по голове ударили – настолько эти слова оглушили.

– Что? – переспрашиваю почему-то шепотом.

Елизавета Николаевна вытаскивает телефон из сумочки, нажимает на экран и поворачивает дисплеем ко мне. Хочу отвернуться, я не готова смотреть, мне страшно… но смотрю. На фото Глеб с девушкой. Он обнимает её за талию, смотрит в камеру и выглядит будто счастливым, но разве что немного напряженным. А она прижимается к нему и тоже улыбается.

Фото точно свежее. Поло на Глебе новое, мы его на днях покупали вместе.

– Это Паулина, дочь друга семьи. Они с детства знакомы. Много лет она жила за границей, и не так давно вернулась…

Я не даю ей договорить. Качаю головой, отказываясь верить. Это сюр какой-то.

– Почему об этом мне говорите вы, а не Глеб? – спрашиваю отчаянно, чувствуя, как сердце бьётся где-то в районе горла, готовое вот-вот вырваться.

Женщина убирает телефон, руку оставляет в сумочке. Смотрит снисходительно.

– Мой сын слишком добрый, ничего не поделать. Боялся оставить тебя, ведь ты совсем одна. Ждал, когда ты получишь диплом, чтобы спокойно тебя отпустить. Но ты не волнуйся, Настасья, без средств мы тебя не оставим.

Она, наконец, вынимает руку из сумочки и протягивает мне конверт.

– Возьми. Это в знак нашей признательности. На первое время тебе хватит, как раз снимешь квартиру, устроишься на работу.

– Нет, уберите, – говорю уже громче. – Я не верю вам. Вы ведь просто не хотите, чтобы мы были вместе, да? Поэтому придумали такую историю?

– Ну что ты, Настя. У меня нет причин лгать тебе. Ты девушка умная, рассудительная. Подумай сама. Вы ведь из разных миров. Я понимаю, что тебе трудно это принять. Но если хочешь, поехали со мной. Увидишь всё своими глазами, – говорит она равнодушно и вновь вздыхает.

– Конечно, поеду!

– Но у меня есть условия. Приведи себя в порядок и не устраивай сцен. У Глеба на сегодня запланировано ещё несколько важных встреч по работе.

Я отстраненно киваю и бросаюсь к шкафу. Руки не слушаются, ноги, впрочем, тоже. Голова кружится. Ну не может это быть правдой! Просто не может. Нет-нет-нет, так не должно быть!

Пока едем в её машине, с личным водителем за рулём, меня потряхивает. Я на грани истерики. Приезжаем к дорогому ресторану, и я на секунду тушуюсь. Замираю у входа, стараюсь успокоить сердце, выровнять дыхание.

– Что же ты Настя встала? Идём. Ты сама этого пожелала. И помни, никаких истерик. Не порть нам этот день. Ты обещала.

Верно.

Администратор провожает нас в зал. Глазами нахожу Глеба, и сердце замирает.

Елизавета Николаевна, не оглядываясь, проходит дальше и занимает последнее свободное свободное место за большим столом. Там уже человек десять, а среди них и мой любимый. Я снова останавливаюсь, не в силах сделать следующий шаг. Сажусь на краешек стула за соседним столиком.

Я совсем близко, стоит им обернуться, и меня заметят. Но я не хочу их прерывать, мне нужно узнать правду, какой бы горькой она ни была.

Смотрю, затаив дыхание, как девушка, сидящая рядом с Глебом, нежно гладит его руку, а он в ответ улыбается и сжимает её ладонь. Несмотря на то, что там собралась большая компания, всеобщее внимание приковано к моему любимому.

Что происходит?

Он вдруг встаёт и, потянув за собой Паулину, поднимает руку, словно хочет сказать тост. Тошнота подкатывает к горлу.

Глава 3

– И так, я хочу сделать объявление, – произносит Глеб, притягивая к себе спутницу. – Мы с Паулиной решили пожениться. Дату свадьбы сообщим позже.

Собравшиеся поднимают бокалы, что-то говорят, но я почти ничего не слышу. Только смазанный шум и биение своего сердца.

Как же так?

Мне это снится?

Почему?

Мне так больно, так нереально больно, что даже страшно. Тру сухие глаза в надежде, что всё это мне померещилось. Но картинка не исчезает. Становится лишь хуже, ведь эта Паулина вдруг обвивает руками шею Глеба и тянется к его губам.

Не могу на это смотреть.

Мое сердце разбивается вдребезги. Осколки ранят внутренности, нервные окончания. Я хочу уйти. Держусь за столешницу и кое-как поднимаюсь. Это всё слишком для меня.

Как сквозь туман вижу растерянный взгляд отца Глеба. Кажется, он даже кивает мне.

Не могу их видеть. Хочется рыдать, но я будто застыла изнутри. Не глядя ни на кого, плетусь к выходу.

Вдруг кто-то тянет меня за руку. Кто-то зовёт. Поднимаю голову. Передо мной озадаченное лицо любимого. Его беспокойный взгляд блуждает по моему лицу. Выглядит он виноватым.

– Настя, ты что тут делаешь? – спрашивает Глеб, спиной заслоняя меня от своих гостей. – Послушай…

– Не волнуйся, сын, я всё уже рассказала. Настя в курсе, просто хотела проконтролировать. Сам понимаешь. Всё в порядке, иди к гостям, – повелительным тоном распоряжается Елизавета Николаевна.

– Ты..? Кто тебя просил вмешиваться? – рычит Глеб на мать.

Та лишь недовольно морщится, но отходит он нас.

– Да, твоя мама мне сказала, – говорю слабым голосом, ещё надеясь на что-то, хоть на какие-то объяснения, может. Не знаю.

Но надежда коварная штука.

– Ну, раз ты в курсе, и ты здесь, значит, всё нормально. Мне жаль, что так получилось. Хотел вечером сам с тобой всё обсудить. Прости, Насть, проводить не могу, нельзя в такой момент уйти. Ты тогда поезжай домой, собирай пока вещи, позже поговорим.

Собирай вещи.

Эти слова вышибают остатки сил. Я не могу даже накричать, поспорить, обвинить. Ничего не могу. Во мне просто всё разбивается. Столько лет безоговорочно доверять человеку, любить его, и получить вот такое… Это выше моих сил. Я не могу.

В последний раз смотрю в лицо любимого. Знаю, что в последний, потому что не останусь в этом городе. С ума сойду, если вдруг увижу его снова. Или услышу. Лучше уеду куда подальше. Здесь меня больше ничего не держит.

Глеба уже зовут. На фоне маячит его невеста. Переминается с ноги на ногу, хмурится, но к нам не спешит.

– Ладно, Глеб, – отвечаю тихо и ухожу.

Не помню, как добираюсь до квартиры. Спешно складываю вещи в дорожную сумку. В груди печёт, руки трясутся. Мне всё ещё сложно поверить в происходящее. Слёз почему-то нет, хотя так хочется выплеснуть своё горе.

Потом, всё потом. Нужно скорее покинуть это место.

Вызываю такси до железнодорожного вокзала и жду автомобиль, надеясь, что Глеб не заявится прямо сейчас. Просто не выдержу этого.

Уже собравшись, замечаю на тумбе конверт. Сперва хочу швырнуть его куда-нибудь, но не решаюсь. Я ведь ещё не работаю, денег у меня почти нет. Может, взять? Пересчитываю купюры. Сто тысяч. Что ж, в новом городе они мне пригодятся.

По дороге на вокзал прощаюсь с квартирой, где прожила последний год. С этим городом. Прощаюсь со своей любовью и счастьем. На станции покупаю новую сим-карту, сразу меняю.

Уходя уходи, как говорится.

Плохо. Мне очень плохо. Невыплаканные слёзы душат.

Но жизнь на этом не кончается. Переживу это и стану сильнее.

Я не сломаюсь.

Глава 4

Сейчас

Февраль “радует” низкой температурой, обильным снегопадом и пронизывающим ветром. Прижимаю плотнее тонкий воротник куртки к шее, ежусь.

Думала, старого пуховика хватит на эту зиму, но он весь истрепался, да и Соня оставила на нём парочку несмываемых пятен. Пришлось натягивать осеннюю куртку. Но ничего, с зарплаты куплю новый, а пока потерплю.

Главное, что дочка тепло одета и обута.

Моя малышка вышагивает рядышком по свежему хрустящему снегу. Сжимает мою ладонь, и увлечённо рассказывает новости из детского сада.

– Мам, у Алисы скоро день рождения, – говорит дочка и добавляет грустно: – Она ребяток позвала. А меня не позвала.

– Прямо всех позвала? – уточняю я.

– Ну нет. Не всех. Мам, она сказала, что мы нищие, и звать меня нельзя. Ей так её мама сказала. А я так хотела тоже на её день рождения. Она моя подружка.

Нищие? Да чтоб эту Инну, мать Алисы… И как у неё язык повернулся сказать такое при ребенке? Дети же всё впитывают и передают потом не задумываясь. Надо бы поговорить с ней, если на глаза попадется.

Стыдоба!

И перед Сонечкой теперь очень стыдно. За то, что я допустила такие мысли у других родителей, за то, что у нас с ней и правда случаются трудности. За то, что её не пригласили.

Инна тоже хороша. С ровного места стала на меня смотреть косо. Просто потому, что я не прислушалась к её рекомендации по поводу невролога. Повезла дочь к другому, не менее хорошему специалисту и с адекватной ценой за консультацию. А не с ценником в половину моей зарплаты.

Вот ведь! Может я и одета не по погоде, но у Сонечки моей всегда всё есть необходимое, и на платные занятия для неё я тоже нахожу деньги. И на все сборы родительского комитета для садика.

Теперь сердце кровью обливается, так обидно за Соню!

– Доча, не волнуйся. Вот будет у тебя день рождения, и позовешь всех ребят с которыми дружишь.

– Да? А сколько ещё ждать?

– Ещё два месяца, Солнышко. Это шестьдесят дней примерно.

Успокаиваю её, а сама думаю о том, что сделаю всё, чтобы не нарушить данное ей обещание.

– До-о-лго, – тянет она. – А новый год скоро?

– Недавно же был, – смеюсь я.

– А я ещё хочу! Вот бы каждый день Новый год!

– Ну, так не получится. Нужно ещё почти год подождать, – отвечаю я. – Кстати, помнишь, тебе Дедушка Мороз зайчика дарил, которого собирать нужно? Мы же его так и не собрали. Хочешь, сегодня им займёмся?

– Да! Точно! – тут же улыбается Соня и тянет меня за руку. – Пойдем скорей домой.

А я только и рада ускорить шаг. Похолодало сильно. Как бы не заболеть. Работу пропускать никак нельзя. У меня и кредит ещё не погашен, и за аренду квартиры платить надо, и остеопату Соню показать, и вообще расходов много. Но мы справимся. Всегда справлялись.

– Смотри, Сонь, как снег блестит, красиво? – спрашиваю я.

– Очень, – кивает малышка. – Мам, а Ясю и Еву папы сегодня забирали. А когда меня папа заберёт из садика? Когда он приедет? Я его жду и жду, жду и жду, а он…

Самый сложный вопрос. Ответ на него прост, но не для ребёнка. Вот как объяснить ей, что её отец женился на другой, а мне сказал собирать вещи? Нет, такое четырехлетней девочке знать не нужно.

– Ты же знаешь, твой папа работает в другой стране. Не может приехать пока.

– А когда?

– Прости, малыш, этого я не знаю.

– Ты всегда так говоришь. Эх, папа-папа. Скорее бы уже.

В последнее время она всё чаще спрашивает меня об этом.

Может быть, надо было сообщить Глебу о том, что у него родилась дочка. Я думала об этом, много думала. Особенно в минуты полного отчаяния, которых за эти годы накопилось столько, что не сосчитать.

Однажды даже собралась ему написать, Сонечке тогда два месяца было, а я не на шутку разболелась. Нашла страничку бывшего в соц сетях, но, увидев фотографии с его женой, бросила эту затею. Ещё чего доброго захочет отобрать дочку. Всё-таки у него для этого все средства имеются, все условия. Кто знает, что он него ждать. А особенно от его матери.

Так что отбросила эту идею.

Скудная обстановка съемной квартиры в очередной раз заставляет сердце сжаться. Хотелось бы переехать, снять более приличное жильё, но пока это непозволительная роскошь для нас.

Пока дочка занята вырезанием одежды для бумажной куклы, готовлю ужин и параллельно прибираюсь.

Кран в ванной протекает, на плите работает только одна конфорка, кое-где отклеиваются обои. Да, картинка не очень радует. Была бы возможность, брала бы вечерние смены для подработки хоть где-нибудь, но мне совершенно не с кем оставлять Соню. А пока она в садике, я работаю в офисе, но оклад там такой, что не разгуляешься.

От дел меня отвлекает звонок. Хозяйка квартиры. Ох.

– Да, здравствуйте, Людмила Ивановна, – приветствую, гадая, что ей понадобилось.

Глава 5

Уложив Соню спать, мониторю объявления об аренде квартир. Найти подходящий вариант оказывается действительно непросто. То неподъемная стоимость, то нельзя с детьми, то квартиры вообще не похожи на жилые. Плюс комиссии риэлтора, депозит, оплата за первый и последний месяц и ещё разные нюансы, от которых сумма стремится к бесконечности.

Спустя десятки просмотренных вариантов, нахожу что-то более-менее подходящее по виду и по карману. Недалеко от работы и садика, и до парка минут пять пешком. Просто замечательно.

Получается договориться с арендодателем на просмотр уже на завтра. Не ожидала, что ответят в приложении так быстро. Как-то даже подозрительно удачно. Но сейчас мне не до сомнений.

Субботним утром мы с Соней уже спешим на просмотр. Искрящийся снег хрустит под ногами, доча вприпрыжку скачет рядом и вертит головой.

– Мам, а новая квартира красивая? В неё можно будет звать друзей?

– Совсем скоро уже увидим. А если нет, то другую ещё поищем. Когда-нибудь мы обязательно будем жить в красивой квартире, – заверяю я дочку, делая акцент на слове “когда-нибудь”. Не хочется обнадеживать её понапрасну.

– Ой-ой, домик что-то страшный, – говорит Соня, сжимая мою руку.

– Погоди чуть-чуть, проверю, – отвечаю я.

Сверяюсь с адресом в приложении и тем, что вижу перед собой. Может, это какая-то ошибка? Перепроверяю всё еще раз. Ну нет, это наполовину развалившееся здание никак не может быть тем самым из объявления. Хотя…

– Здравствуйте! – слышу я и отрываюсь от телефона. Рядом возникают мужчина и женщина. – Вы же на просмотр? Мы вас уже ждем. Пойдемте, покажем вам квартиру.

Всё-таки не ошибка. Хочу развернуться и уйти сразу, но раз уж проделали такой путь, решаю заглянуть.

Мужчина с улыбкой открывает дверь подъезда, пропуская женщину и нас с Соней. Дочка держится крепко, разглядывает всё. А хозяева радостно вещают о том, как нам повезло найти квартиру в таком прекрасном месте. Мда, очень прекрасном.

Грязный подъезд, разваливающиеся ступени, облупившаяся краска. Тут и там виднеются надписи в виде ругательств и мата. Как я рада, что Соня еще не умеет читать, а то с её любопытством она бы точно захотела узнать значение каждого. От запаха начинает подташнивать.

Прости меня, Сонечка, что тебе приходится это видеть. Но если сама квартира будет хоть немного похожа на фотографии, то с подъездом мы уж как-нибудь разберёмся.

Заходим вслед за парой в квартиру, и у меня глаза на лоб лезут. Проходить совсем не хочется, но мужчина так настойчиво рекомендует всё осмотреть, что мы всё-таки идём за ним. Обшарпанные стены, бетонный пол с двумя дырами, одну из которых прикрыли железным листом, и ржавые трубы. Боже мой.

– Мам, я не хочу здесь жить, – пищит дочка. – Пойдём уже скорее гулять.

Тут я с Сонькой полностью согласна. Лучше уж переплатить, чем жить в таком месте. Только зря время потратили!

– И так, к условиям аренды. Оплата… – радостно начинает женщина, будто и не замечает моего выражения лица.

– Простите, но мы уходим прямо сейчас, – не выдерживаю я, беру Соню на руки и тороплюсь к выходу.

– Постойте, мы можем договориться. Скинем плату на четыре тысячи, – не отступают хозяева квартиры, следуя за нами по пятам.

– Нет, мы не можем договориться, хотя бы потому, что в объявлении размещены фотографии вообще другой квартиры, – раздражённо бросаю я на ходу, спускаясь по лестнице.

– Да где вы сейчас лучше найдете за эту цену? Подумайте хорошо.

– Спасибо, но нет.

Не пытаясь услышать ответ, спешу скорее убраться оттуда. Злюсь, сильно злюсь.

Времени остаётся всё меньше, надо вещи собирать, искать другие варианты. Да, сейчас мы не в той ситуации, чтобы выбирать, но я ни за что не допущу, чтобы моя дочь жила в таких условиях, и ради этого я готова работать еще больше. У Сони должно быть светлое детство, наполненное теплыми воспоминаниями. А не вот этим.

Может, удастся хотя бы на пару вечеров оставить дочку у знакомой, тогда смогу выйти на подработку в ресторан в вечернюю смену, где когда-то подрабатывала. Там можно заработать на чаевых. Или ещё выйти на склад, но туда ехать далеко.

– Это парк? Красотища какая! – радуется Сонька, ускоряя шаг.

– Да. Погуляем, но только недолго, хорошо? У меня ещё есть дела сегодня.

– Хорошо-хорошо, – кивает дочка, высматривая интересности.

Сегодня погода лучше. Солнечно и ветра почти нет, не то что вчера.

– Мам, смотри какая большущая горка, можно мне скатиться? – с восхищением спрашивает Соня.

– Конечно, милая, я как раз о ней тебе и рассказывала. Покатайся. А вечером, если успеем, ещё раз придем, на ёлку посмотрим.

Соня кивает и бежит в сторону горки. Хорошо, что она прихватила пластиковую ледянку, а то с утра я о ней совсем не подумала.

Пока она катается, приглядываю за ней и параллельно просматриваю объявления и сохраняю в избранное до тех пор, пока не замерзают руки.

А потом просто стою и наблюдаю, иногда помогаю подняться хохочущей Соньке. Она уже познакомилась с девочкой примерно её возраста, и теперь они бегают вместе.

Глава 6

– Его жизни пока что больше ничего не угрожает, – спустя двадцать минут напряженного ожидания заявил доктор, – но необходима операция. Если и дальше будете затягивать, то следующий приступ он может уже и не пережить. Сейчас можете навестить его, но прошу, отнеситесь к этому серьезно.

– Спасибо вам, доктор, конечно, я постараюсь убедить его, – заверяю доктора, но эти слова мне даются нелегко.

Меня грызут сомнения. Изначально я хотела только убедиться, что всё в порядке, но теперь совесть не позволит просто уйти. Да, после всего случившегося в прошлом мне не хочется иметь с ним дел, но человеком оставаться нужно.

Осторожно приоткрываю дверь палаты, пытаясь привести в порядок мысли. Нервно сглатываю, подавляя желание развернуться и уйти. Разговор предстоит нелегкий. Но раз так, то воспользуюсь случаем, и, возможно, смогу получить ответы на давно волнующие вопросы.

– Здравствуйте, Александр Григорьевич, – начинаю спокойным тоном я, ведя Соню за руку. – Как себя чувствуете?

Человек, который когда-то должен был стать моим свекром, сидит сейчас в кровати и смотрит на нас в упор. Мне не по себе.

– Это всё-таки ты, Настя. Я уж думал привиделось. Надо же, какая встреча.

– Ну да, – отвечаю растерянно.

– Мне лучше, спасибо, – отвечает он и переводит цепкий взгляд на мою дочку. – Привет, милая. Как тебя зовут? Я Саша, – говорит он уже другим, более ласковым тоном и протягивает ей руку.

– А я Соня, – отвечает она и вкладывает маленькую ручку в его. – А я первая заметила, что тебе плохо. Мама доктору позвонила и мы тоже поехали с тобой. Вот зачем ты без шапки ходил? Ходил, ходил и заболел.

Александр Григорьевич едва сдерживает смех. Рассматривает Соню, вглядывается в её лицо. Очевидно, он всё понял. Понял, что это его родная внучка.

Наблюдаю, но пока не вмешиваюсь. Надеюсь, мне не придётся об этом пожалеть.

– Больше не буду, Соня. А сколько тебе годиков?

– Четыре. А тебе?

Мужчина смотрит на меня. Я вздыхаю. Что тут скажешь?

– Четыре, значит? А мне пятьдесят шесть. Знаешь, Соня, ты очень похожа на моего сына.

– Да? А где он? Он тоже маленький?

– Нет, – всё-таки не удержав смешка, отвечает он. – Мой сын взрослый, как твоя мама.

Соня хмурится. Я же смотрю на отца Глеба. Он сильно сдал за эти пять лет. Всё такой же высокий, статный и внушающий уважение, но в то же время в нём кое-что изменилось. Появились морщины, виски серебрятся сединой, взгляд какой-то потухший. Хотя, глядя на диалог дедушки с внучкой, я вижу, как в жестком взгляде Александра Григорьевича проступает нежность.

– Эх, опять взрослый. Кстати, ты красивый, дедушка, – выдает эта егоза, а мужчина вновь улыбается.

– Ты тоже, Соня. А папа твой где? – спрашивает он, наблюдая и за моей реакцией.

Что ж, этого следовало ожидать. Сажусь на стул рядом с кроватью. У нас с Соней никого нет. И, возможно, если у нее появится дедушка, будет неплохо. Но вот нужна ли ему внучка? А его жене? Ну нет, вот с кем с кем, а с Елизаветой Николаевной я бы не хотела знакомить дочку.

– Где-где… Работает он, далеко, денежки зарабатывает, – говорит Соня. – Из садика не забирает меня.

– Вот значит как, – задумчиво отвечает мужчина. – Ты не против, если я поговорю с твоей мамой?

Соня оборачивается на меня.

– Мам, можно тогда мультики посмотреть? – спрашивает она и зевает.

Дневной сон мы сегодня благополучно пропустили, дочка явно устала. Если даже прямо сейчас отправимся домой и она поспит, то потом уснет совсем поздно. Придётся потерпеть ей сегодня, а мне послушать вечерние капризы.

Соня забирается на другой стул, я даю ей телефон и открываю там приложение с мультиками.

– Глеб знает? Он видится с ней? – спрашивает Александр Григорьевич напряжённо, но тихо. – Соня очень похожа на Глеба в детстве. Только глаза твои. И цвет волос.

– Нет. Я ему не говорила, – отвечаю, ощущая тревогу. – И вы не говорите, его это не касается.

Мужчина качает головой.

– Не знаю, что произошло между тобой и Глебом, Настя. Он так и не рассказал, почему ты уехала и когда. Может, он обидел тебя, но послушай. Ребенку нужен отец. Ты так не считаешь?

Я думала, что пережила предательство Глеба, забыла о том, что он сделал. Мне казалось, что сердце больше не болит о нём. Но это оказалось самообманом.

Грудь сжимает от болезненных воспоминаний, глаза щиплет. Да он мне до сих пор снится, часто снится, и в этих снах мы тоже не можем быть вместе. Даже во сне я продолжаю страдать и скучать.

И ненавидеть.

– Сомневаюсь, что из предателя получится хороший отец, – говорю тихо и добавляю ещё тише, но твёрдо: – Он свой выбор сделал. Я тоже. Да и вы со своей супругой ясно дали понять, что в вашей семье мне не рады. Так что, Александр Григорьевич, займитесь лучше своей жизнью. Вам нужно обследоваться и готовиться к операции. Не затягивайте с этим, а мы, пожалуй, пойдем. Дела.

Встаю, намереваясь уйти. Но спотыкаюсь о растерянный взгляд свекра.

Глава 7

– Настя, доброе утро, присаживайся, – говорит Анатолий и смотрит с таким сочувствием, что меня начинает колотить.

– Доброе утро. Случилось что-то? – спрашиваю я озадаченно.

Мужчина вздыхает.

– Тут такое дело. Сотрудница, должность которой ты сейчас занимаешь, выходит на работу с завтрашнего дня. Так что у тебя сегодня последний день.

У меня просто нет слов. Качаю головой, пытаясь превратить беспорядочные мысли в слова.

– Но как же так? Она же собиралась ещё как минимум год находиться в декрете, – говорю растерянно.

– Планы изменились. Ты не волнуйся, расчет выплатим в ближайшее время, и компенсацию за неиспользованный отпуск.

Мне нельзя терять работу. Ни в коем случае нельзя. Пока найду новую, пока устроюсь…

– Но может у вас есть другое место для меня? Мне очень нужна работа. Пожалуйста, Анатолий, пусть на другой должности, пусть с меньшей оплатой. Мне сейчас любая подойдёт, – прошу я, едва не плача.

– Я уже всё посмотрел, увы, Настя. Штат укомплектован полностью.

Дышу носом, стараясь не разреветься. Почему всегда так? Почему проблемы растут в геометрической прогрессии?

– В таком случае, можно я тогда сейчас уйду?

Вкратце рассказываю о поисках жилья и Анатолий отпускает без лишних вопросов. Забираю кое-какие вещи, которые успела принести на работу и еду в квартиру.

Едва переступив порог, даю волю слезам. Мне нужна эта слабость, я должна выпустить напряжение.

Чуть успокоившись, принимаюсь вновь шерстить сайты аренды. Сердце колотится сумасшедше, времени остается всё меньше. Заодно обновляю резюме и размещаю его в открытый доступ.

Смотрю квартиры и в соседних районах. В крайнем случае переведу Соню в другой садик, всё равно тут воспитательница не очень, и дочка к ней не слишком охотно ходит. Конечно, для ребенка это стресс, смена коллектива, привычного места. Но выбирать не приходится. Хоть в каком-то садике должно будет найтись свободное место. И работу тогда буду искать исходя из того, где будем жить.

Весь день бегаю как белка в колесе. Приезжаю на просмотр квартиры, радуюсь удачному расположению, цене и хорошему ремонту. Готова уже прыгать от радости, что нашла, наконец, вариант, но тут собственник вдруг сообщает со счастливым видом, что заселение только в марте, после праздников, и предлагает внести предоплату, чтобы забронировать за мной это место.

Отказываюсь, конечно, и мчусь за дочкой в садик. Не успеваю зайти, как ко мне подходит воспитательница. Дочка пока продолжает играть в группе.

– Здравствуйте, – говорит она, отводя меня в сторонку и поджимая губы. – У нас тут произошел инцидент. Ваша Соня, похоже, унесла игрушку из группы. Мишку поющего. Посмотрите дома и верните, пожалуйста.

У меня внутри всё обрывается. Вот только этого не хватало.

– А с чего вы взяли, что это Соня её взяла? Она никогда не приносила из садика игрушки.

Воспитательница делает такое лицо, словно говорит с четырехлеткой, а не с матерью ребенка. Окидывает меня надменным взглядом.

– Анастасия Сергеевна, не мне вам объяснять. Я же знаю о ситуации в вашей семье. Вы одна…

– Стоп! Я обеспечиваю дочку всем необходимым, и поверьте, игрушек у нее более, чем достаточно. У вас есть доказательства, что это Соня? Вы ведь уже не впервые цепляетесь к ней. В прошлый раз оказалось, что это мальчик забрал, а вы приплели Соню и довели её до слёз.

Воспитательница складывает руки на груди.

– Так, давайте разберемся по-хорошему. Посмотрите дома и принесите. А если завтра она не появится, то будем принимать меры. Не хотела я доводить до такого, конечно.

Зову Соню, и когда она подходит, обнимаю и спрашиваю:

– Доченька, скажи пожалуйста, ты не брала домой мишку поющего?

– Мишку? – хмурится Соня, как бы припоминая. – Нет, не брала.

– А ты его сегодня в группе не видела случайно?

Дочка качает головой.

– Не помню. А, кажется знаю. Сейчас-сейчас, – заявляет маленькая и бежит в группу.

Воспитательница идёт за ней и внимательно наблюдает, как Соня ищет сперва в палатке среди других игрушек, потом в ящике, а потом и на полке с книгами и конструктором. Через пару минут бежит счастливая и в руке несёт этого самого мишку.

– Вот! Нашла!

– Умничка, доченька. Начинай переодеваться, я сейчас подойду.

Смотрю на воспитательницу, едва сдерживая злость. Так и хочется приложить её чем-нибудь тяжёлым.

– Моя дочь не обязана искать игрушки из-за ваших подозрений. Мне не нравится ваше предвзятое отношение к ней. Если такое повторится, я обращусь к заведующей или выше, чтобы решали вопрос о вашей компетентности, – обещаю я и иду собирать дочку, так и не дождавшись извинений.

Я негодую.

Быстренько собираю Соню и выходим на улицу. Хозяйка должна прийти через два часа. Я уже забронировала номер в гостинице, купила кое-что из еды, но пока не нашла, куда пристроить вещи на время поисков.

Глава 8

Подхватываю Соню на руки, разворачиваюсь и быстро шагаю в обратную сторону.

Сердце колотится, подступает паника. Нет, нам не нужно с ним видеться, ни в коем случае. По крайней мере не сейчас, когда у меня столько проблем, требующих решения. Может, ему вообще плевать и на меня и на дочь, может он и вовсе забыл обо мне, но рисковать я не могу.

Не хочу видеть человека, который так поступил со мной. Не хочу и не могу. Как такое возможно вообще? Жить и встречаться с одной девушкой, а жениться на другой? Это что-то из запредельного для моего понимания. Поэтому я и не представляю, чего от него ждать. И проверять не хочу.

– Мам, куда мы? – спрашивает дочка, явно веселясь.

– Забежим в торговый центр, ладно? Мы на пару минуток буквально, Сонь.

– Ладно. А потом домой?

– Ага, – отвечаю я, забегаю в ближайшую дверь торговика и ставлю дочь на пол. – Давай вот тут посидим пару минуток, – предлагаю, запыхавшись.

То, что Глеб был так близко, что он здесь же, в этом городе, ходит по тем же улицам, выбивает меня из равновесия окончательно. Мне страшно, волнительно, мне трудно нормально дышать. Руки дрожат.

Соня забирается на скамейку, болтает ногами и разглядывает всё кругом. Увидев большой аквариум, спешит к нему. Я же присаживаюсь и достаю телефон.

Приглядывая за Соней и её восторженным вниманием к рыбкам, открываю список контактов и нажимаю на кнопку вызова.

После второго гудка на звонок отвечают.

– Александр Григорьевич, добрый вечер, – говорю я, стараясь придать голосу уверенности.

– Настя, это ты? Что-то случилось? – слышу обеспокоенный голос свёкра.

– Вы же говорили, что не общаетесь с сыном. Но тогда почему я видела его только что в центре города? Вы что, рассказали ему про Соню? – спрашиваю сумбурно.

– Я с ним не говорил, Настя. И даже не сообщал о том, что был в больнице. Глеб живёт здесь уже пять лет. Сперва переехал он, спустя некоторое время перебрался и я.

Меня вдруг разбирает на смех. Ну надо же. Мы что же, все эти годы жили в одном городе? Странно, что не пересеклись раньше. Город огромный, конечно. Но просто невероятно. То свёкра встретили, то теперь Глеба. Мир слишком тесен.

– Ладно, извините. Просто такое совпадение… – говорю я. – Подождите, а что значит были в больнице? Вы что же, уехали уже оттуда?

Александр Григорьевич вздыхает.

– Завтра поеду туда снова. Нужно было закончить кое-какие дела до госпитализации. Как там Сонечка?

Значит, он всё-таки решился на операцию. Это хорошо. Хоть об этом не беспокоиться. Не то чтобы я думаю об этом постоянно, но всё равно волнуюсь за свёкра.

– Соня в порядке. Бегает тут рядом, на рыбок смотрит. Про вас спрашивала, – признаюсь я, ведь дочка мне все уши прожужжала, уж очень ей понравился дедушка.

– Настя, раз уж ты позвонила… Не хотите пожить у меня, пока я буду в больнице? Я слышал тогда краем уха, что вы искали новое жильё. Не спеши отказываться. Я понимаю, что практически чужой тебе человек, но мне так спокойнее будет. Потом меня выпишут и я помогу с поиском. Подумай, Настя.

Я молчу. Не знаю, что ответить. Предложение хорошее, конечно, но страшно. Я ужасно боюсь последствий. Наверное, у меня уже паранойя. Страшно кому-то верить.

– Я очень хочу повидаться с внучкой. Кто знает, как пройдёт операция, не молодой ведь уже, – продолжает свекор. – Давай отправлю за вами машину? Скинь мне адрес и во сколько подъехать нужно.

– У нас там вещей столько, – говорю рассеянно. – Да и вас стеснять не хотелось бы, – упираюсь уже вяло, понимая, что от такого предложения лучше не отказываться.

Глава 9

Глеб

– Это… Настя? – на секунду я будто выпадаю из реальности и пропускаю мимо ушей слова Алины.

– Какая Настя? – коллега тревожно смотрит в направлении моего взгляда, но девушки уже не видно. – Может, вернемся уже в ресторан?

Я коротко киваю. Мне просто показалось. Разве может девушка, которую я ищу уже столько лет, вот так просто появиться передо мной? Да даже если это и она, то скорее всего у неё уже новая семья, эта малышка у неё на руках прямое тому доказательство.

Но что, если…?

Захожу в просторный светлый ресторан, чувствуя аромат свежеприготовленного стейка. Кажется, я не ел с самого утра. Но внезапная встреча, запустившая нескончаемый поток мыслей, отшибла аппетит. Внезапная встреча, которая заставляет ожить то, что я так старательно и мучительно пытался похоронить.

– Глеб, ты слушаешь меня? – выдергивает из мыслей голос Алины.

– Прости, чертовски устал сегодня, так о чём ты хотела поговорить? – хочется скорее закончить эту встречу.

Судя по тому, как выглядит моя коллега, она тщательно готовилась к этой встрече. Вечернее атласное платье, макияж, подчеркивающий кукольные черты лица, крупные каштановые локоны. Будет грубо уйти, так и не выслушав.

– Глеб, мы уже два года работаем вместе… – она сделала небольшую паузу, будто собираясь с мыслями, – и уже давно я смотрю на тебя не только как на амбициозного и талантливого руководителя. – она внимательно смотрит в глаза, наблюдая за реакцией.

– Если ты намекаешь перейти на более близкие отношения, то извини, кроме рабочих я не могу тебе предложить никаких других. Я вижу в тебе высококлассного специалиста, но не более. Ты же сама прекрасно знаешь, что я не из тех, кто станет смешивать работу с личной жизнью.

– Раз так, то возьми моё заявление по собственному желанию, – она достаёт из сумочки свернутый лист, явно готовая к такому ответу. – Теперь нам ничего не помешает?

Случись это пару часов назад, я бы задумался. Но образ из прошлого заставил меня понять, что я не хочу видеть рядом с собой никого другого. Что я до сих пор безумно скучаю по Насте, что до сих пор люблю. Я попробую снова найти её. Еще один раз. И если я еще раз встречу её, то ни за что не отпущу.

Беру в руки лист, встаю и подхожу к Алине. Она с волнением тоже поднимается со своего места. Касаюсь её руки.

– Алина, возьми его обратно, – аккуратно вкладываю лист ей в руку. – Мне не найти менеджера лучше, чем ты, и терять такого специалиста я совершенно не хочу. Но и взаимностью я ответить тебе не могу. Решай, сможешь ли ты остаться в компании с таким условием?

– Я… – в уголках её глаз начала скапливаться влага. – Сейчас я не могу дать ответ. – Сжав в кулаке заявление и спешно взяв сумочку, она покидает ресторан, оставив меня один на один со своими мыслями.

Глава 10

– Мы теперь будем жить у дедушки Саши? – с волнением спросила Соня, накидывая ремень рюкзачка на плечо.

– Только немного погостим, а потом переедем, – ответила я, подхватывая пакеты.

С водителем и ещё одним мужчиной, которого пригласил Александр Григорьевич, переезд продвигается гораздо легче и быстрее. Хоть с постоянными сменами жилья я и старалась оставлять только всё необходимое, но за год жизни в этой квартире накопилось много всего.

Пока едем с Соней в машине, изрядно волнуюсь. Правильно ли я поступаю? Не повлечет ли это решение новые проблемы? Пока ни одного ответа. Ладно, разберемся на месте. Лучшего варианта я всё равно не смогла придумать.

Соне я пока не говорила, что Александр Григорьевич её родной дед. А бабулями и дедулями она называет почти всех пожилых людей. Но я вижу, как она к нему тянется. Да и он к ней.

– Деда, привет! – с порога кричит Соня и бросается к мужчине.

– Привет, дорогая, – отвечает Александр Григорьевич и обнимает Соню.

Это так трогательно. То, с каким доверием Соня относится к нему, хотя едва его знает. Обычно она с трудом привыкает к другим людям, а чтоб вот так радоваться кому-то, кроме меня, так это вообще впервые.

Свёкор показывает выделенную нам с Соней комнату. Просторная, светлая, с большими окнами и двумя кроватями. Моя двуспальная, а вот у Сони целый замок с развлечениями на втором этаже и горкой. А ещё на этой самой кровати несколько коробочек в подарочной упаковке. Вот это да… И когда он только успел позаботиться об этом?

– Это что, моя кроватка? – пищит Соня и от нетерпения начинает скакать. – Дедуля, спасибо! Это же целая кроватища!

Мне вроде и радостно за дочку, и всё же будет очень непросто потом Соне вновь привыкать к обычным условиям.

– Зачем это всё? – спрашиваю тихо, наблюдая, как дочка взбирается по лестнице.

– Извини, что не посоветовался, времени было мало.

Ладно, с этим придется разбираться позже. Пусть хотя бы временно Соня побудет в сказке. И как жаль, что сама я пока не могу обеспечить для неё такой уровень. Да и не знаю, не лишнее ли это. Меня воспитывали в строгости и никогда ничего лишнего не покупали. Но почему-то я не ощущала себя обделенной.

Пока в нашу комнату носили вещи, оставленные в машине, мы отправились ужинать. Оказывается, у свёкра есть приходящая домработница, которая занимается квартирой, а также готовит.

Соня, едва поев в быстром режиме, умчалась в спальню. Мы остались на кухне вдвоем.

– Спасибо вам, Александр Григорьевич. Ваше предложение поступило очень своевременно, – говорю я, когда свёкор коротко кивает мне. – Надеюсь, надолго мы вас не потревожим. Постараюсь как можно скорее найти новое жильё. И работу тоже, – последнее добавляю тише, не обдумав.

– Да мне только в радость, Настя, – отмахнулся мужчина. – А что с работой?

Морщусь, понимая, что выгляжу как никудышная мать.

– Завтра выйду на подработку в ресторан на полдня, и потом тоже, пока не найду подходящее место. С прошлого меня сегодня попросили, декретница внезапно решила вернуться.

Александр Григорьевич хмурится. Я воспринимаю это по-своему.

– Не думайте, что я лентяйка и не забочусь о дочери. С тех пор, как я уехала от вашего сына, я только и делаю, что думаю о том, как обеспечить Соню всем необходимым. Я…

– Настенька, успокойся, ты чего? Я знаю, что ты ответственная и хорошая девушка. Когда вы с Глебом были вместе, о лучшей невестке я и мечтать не смел. Я просто хотел предложить тебе работу в своей фирме. Нам нужны толковые специалисты.

Разве не слишком нагло с моей стороны будет согласиться и на это? Я не могу позволить себе просто переложить на него решение всех моих проблем.

– Я вам очень благодарна за предложение и доброту, но я справлюсь, – постаралась заверить его я.

Не знаю, насколько это выглядело убедительно, но он отступил, по крайней мере пока.

– Однако, если передумаешь, просто сообщи мне, и можешь хоть на следующий день приступить к работе. Зам у меня замечательный, поможет с адаптацией. Да и отсюда до офиса добираться просто, если уж на то пошло.

– Спасибо большое. Я подумаю.

Несмотря на неловкость положения, в гостях у отца Глеба я чувствовала себя если не уютно, то вполне неплохо. Он не наседал, не лез с вопросами. Вообще, по большей части, остаток вечера он общался по телефону, раздавая указания.

А ещё рассказал, что его дама сердца хотела бы познакомиться с нами, разумеется, когда Александра Григорьевича выпишут из больницы.

Видимо, заметив мою растерянность, мужчина хмыкнул.

– Не волнуйся так, Настя. Нина совсем не похожа на мою бывшую жену.

– Да я и не волнуюсь, – ответила я, ощущая, как стремительно краснеет лицо.

Да уж, если бы мать Глеба была здесь, я бы ни за что не пришла в эту квартиру. Хоть и прошло столько лет, мне до сих пор тошно от её слов, что отпечатались в моей памяти. От того, как ловко она от меня избавилась, решив, что моя роль в их жизни сыграна.

Глава 11

– Так, с завтраком разобрались, это радует, – выдыхает моя знакомая, менеджер сегодняшней смены, Кристина, и заглядывает в ежедневник, а после оглядывает сотрудников. – Кира, Антон, вы остаетесь здесь, готовите зал к бизнес-ланчу. Настя, через сорок минут кофе-брейк в зале на втором этаже, начинайте подготовку с Ириной.

– Сегодня в конференц-зале встреча директора крупной компании с представителя из филиалов со всей страны. Некоторые из них разместились у нас в отеле. Говорят, директор у них холостой и очень даже ничего, – улыбается Ира, поправляя бейджик.

– Дерзай. Это твой шанс, – улыбаюсь ей в ответ, зная, что она в активном поиске.

– Или твой. А то всё одна и одна, – отвечает напарница.

– Нет уж, спасибо, одних отношений хватило с головой, – качаю головой и открываю тяжелую дверь кухни.

Подносы, чашки, блюдца, ложечки. Закуски, десерты. Всё это в быстром темпе переносится из кухни ресторана на второй этаж в пока ещё пустующий зал. Лифт часто занят, так что мы с Ирой бегаем туда-сюда по покрытой ковровой тканью лестнице и стараемся не споткнуться, чтоб не разбить посуду или, что важнее, не свернуть себе шеи.

Занимаю место рядом со столом так, чтобы не мешать гостям, которые вот-вот нахлынут. Знаю, что в конференц-зале сейчас проходит собрание, и с минуты на минуту там будет объявлен перерыв.

Вообще-то, мне тут и делать особо ничего не придется. Разве что убрать посуду или ответить на вопросы, если такие вдруг возникнут. Ну и, конечно, убрать всё, когда перерыв закончится.

Вскоре зал начинает стремительно заполняться людьми. Натягиваю вежливую улыбку, проверяю, всего ли достаточно на столе и поправляю скатерть. Минут двадцать всё идёт совершенно обычно.

Убираю чашки и пакетики от чая, а когда поднимаю глаза, то с трудом удерживаю себя от того, чтобы сделать шаг назад. Сердце ошеломленно колотится о ребра. Моргаю, глядя ошарашенно на то, как брови человека, некогда мною любимого, ползут вверх, а лицо приобретает выражение крайнего изумления.

Глеб.

Прямо напротив, буквально через стол. Смотрит прямо на меня так, словно не верит своим собственным глазам. Впрочем, он почти сразу берет себя в руки. Чего не могу сказать о себе.

Мой взгляд мечется между ним и дверью. Всего-то несколько метров и я смогу вздохнуть спокойно. Вот только нельзя сейчас сбегать. Я ведь на работе. И должна оставаться тут.

– Настя… – слышу его голос и сердце мгновенно реагирует жгучей тоской.

Всё в прошлом. Мы в прошлом. Теперь мы чужие люди. Незачем так волноваться!

– Здравствуй, Глеб, – отвечаю тихо и прячу дрожащие руки за спину.

Стараюсь дышать спокойно, но тело мне не подчиняется.

Глеб. Ещё красивее, чем я помню. Широкие плечи и грудь облегает белоснежная ткань рубашки. Стильная прическа. Резкая линия рта, очерченные губы, твердый подбородок. Мы не виделись столько лет, а я реагирую на него так, словно мы и не расставались. И всё же, включаю голову, цепляю воспоминания о том, что он сделал, затопляя себя обидой, злостью.

Люди подходят к столу, наливают чай, кофе, выбирают закуски и уходят. А мы всё стоим и сверлим друг друга взглядами. Пока к Глебу не подходит мужчина и не пытается с ним заговорить.

Мой бывший наклоняется ко мне и произносит тихо, но четко:

– Стой тут и никуда не уходи.

От того, как он произносит это, хочу тут же сделать прямо противоположное. Но остаюсь.

Он тут же разворачивается и отходит, видимо, с коллегой. Я же перевожу дух и нервно поглядываю на часы. Ещё десять минут. Мне нужно потерпеть десять минут и сбежать отсюда.

Я совершенно не горю желанием говорить с ним. У него жена, возможно, и ребенок есть, а то и не один. Нечего нам обсуждать.

А от мысли, что он может забрать Соню, внутри всё обрывается. Я уже успела наслушаться, как это бывает. Столько историй, что голова кругом. И проверять его намерения мне совсем не улыбалось.

Кофе-брейк подходит к концу, я торопливо собираю салфетки, посуду. Ира тоже приходит, чтобы помочь с уборкой. Люди покидают помещение, Глеба нигде не видно. Может, забыл обо мне? Или очень занят.

Мне и нужно-то всего лишь убрать здесь всё, забрать деньги за смену, одеться и покинуть это место. Вроде ничего сложного.

В последний раз забегаю в зал, чтобы забрать прогибающийся от веса чайных пар поднос, и не успеваю взять его, как дверь захлопывается за моей спиной. Оборачиваюсь, и едва не роняю ношу.

Глеб.

Стремительно приближается и без разговоров отнимает поднос, ставит на стол рядом со мной. Кажется, на его лице вся решимость этого мира, а я просто хлопаю глазами, не в силах сдвинуться с места. Делает шаг ко мне, зажимая между столом и своим телом. Надо сказать, очень горячим, во всех смыслах, телом.

– Что ты делаешь? – шепчу, широко раскрыв глаза.

Никогда ещё не ощущала такой бешеной энергетики. Раньше Глеб был иным. Мягче, что ли.

Дергаюсь, желая сбежать, но он одним взглядом темных глаз пригвождает меня к месту. Дышу, как загнанный зверек, слышу лишь шум своего сердца.