Дочь фараона

Глава 1

Я расскажу вам историю смены династий, не претендуя на истину, но так могло быть...

В жизни так всё устроено, один шаг, один поступок, улыбка, любовь и смерть из каждого из них складывается дорога. И ведет эта дорога к чему-то уже большему.

Один шаг, и случится или наоборот не случится встреча фараона с дочерью...

Один поступок или наоборот не поступок, и мальчик не встретит девочку...

Любовь озарившая путь дочери фараона...

Смерть от руки победителя...

Египет 2890 год до н.э. Эпоха Первой династии фараонов, столица Египта Тинис.

Остров посреди Нила, густо заросший камышом и высокой травой, я стою на высоком берегу, наблюдаю за последними группами воинов. Они один за другим, падают, умирая, отдавая свой долг перед дочерью фараона и Египтом.

Битва первой династии фараонов Египта за существование, последним представителям которой я являюсь, проиграна. Всё, что мне остается, это достойно принять смерть от руки победителя.

Опустив глаза, я смотрю на воды Нила.

Нил, ты разливаешь свои воды, заполняя земли Египта, плодородием. Твои воды, подарили мне когда-то встречу с тобой Хотеп. В моей памяти уходящей в вечность, останутся наша первая и последняя встреча. Именно ради тебя я начала эту битву, именно с твоим именем сегодня умру. Воды Нила унесут меня туда, где ты должен меня ждать, и надеюсь, достойно проводить в вечность.

Лодка пристает к моему берегу, в ней только один человек, мой верный слуга Охан, я помню его с детских лет. Отец приставил его ко мне, лет в десять.

Он доносил отцу о каждом моём шаге, но я всегда знала, он не причинит мне вред. В любой момент он встанет на мою защиту, даже перед отцом.

Моё имя Снеферка[1], мой отец фараон Верхнего и Нижнего Египта Каа.а [2] он правил долгие 33 года, но закрыл свои глаза навечно шесть месяцев назад, не оставив сыновей, только одну дочь, меня. И чтобы выжить мне была нужна победа, над войском верховного жреца Амона Удиму.

Фараон Каа видимо чувствовал, что сыновей не дождётся и последние семь лет обучал меня всему, что мне может пригодиться, в борьбе за власть - ораторскому искусству, военному делу, управлению страной. Обязанности верховной жрицы Амаунет[3] и главной царицы были возложены на меня.

Я участвовала во всех главных церемониях последние два года, заменяла отца во время поездок по стране. И я, и отец, были готовы к тому, что я возьму мужское имя и стану его соправителем.

Но мы не успели, фараон скоропостижно скончался, весенней ночью.

− Охан, принеси мне мой покров, вон там под навесом, − показываю рукой.

Старый слуга, который уже давно друг, быстро выбирается из лодки и спешит в направлении, что я указала. Я провожаю его взглядом, прощаюсь, прощаюсь одними глазами. Старый слуга останется на этом берегу.

Шагнув в длинную лодку, беру в руки весло, отталкиваюсь им от берега. Стремительно подхваченная течением реки, лодка несёт меня к смерти.

Вскоре я пристаю к берегу, у высоких ступенек, ведущих к дворцу фараона. Ступив на нижнюю ступеньку, я медленно поднимаюсь вверх и замираю, наблюдая, как победители окружают дворец. На мне привычно мужское одеяние. Груди туго перемотаны холстом, тело покрыто кожаной накидкой – жилетом, расшитой бронзовыми дисками.[4]

Подняв глаза к небу, я смотрю на Ра, больно смотреть на него, глаза слезятся. Опускаю взгляд ниже на высокую статую фараона отца.

Развернувшись, спускаюсь к воде, встаю на нижнюю ступеньку.

Мне остался один шаг, смерть совсем близко.

За спиной я слышу шаги, надвигается тень мужчины высокого и очень крепкого, в его руках боевой топор.

Я готова к смерти, надеюсь, жрец выберет для меня достойную казнь[5].

Ту, которой достоин фараон…

Один взмах топором, сбоку, по голове…

Тень поднимает топор…

[1] Снеферка был ранним египетским царем, который, возможно, правил в конце 1-й династии. Точная продолжительность его правления неизвестна, но считается, что оно было очень коротким, и его хронологическое положение неясно.

[2] Каа'а (также Каа или Ка'а) (буквальное значение: "его рука поднята") был последним царем Первой династии Египта. Он правил 33 года в конце 30 века до нашей эры.

[3]Иногда изображается в виде женщины с головой змеи, либо в виде змеи. Амаунет − это женская ипостась бога Амона, и иногда они изображаются рядом друг с другом, даже существуют рядом стоящие статуи этих двух богов.

[5] После многих лет войны с племенами из современных Сирии и Турции, египтяне переняли технологию изготовления чешуйчатых доспехов. Их делали на кожаной основе со вставками из бронзовых пластин. К тому же, кожаные и чешуйчатые доспехи были почти обязательной частью экипировки воинов на колесницах.

[4] Церемониальная казнь фараонов, за пример взята смерть фараона Секененры Таа II. Есть версия, что его казнили гиксосы, в частности Апопи Первый, великим соперником Секененры. В течении ста лет гиксосы владели большой частью Египта. Секененра Таа получил несколько ранений в голову. Два удара в лоб пробили ему череп. Это был не просто прямой удар, лезвие зацепилось за череп и его тянули назад. Это было невыносимо больно! Удар по лицу разворотил его скулу, нос и глазницу, так Секененра потерял глаз. Наверняка, этот удар стал смертельным.

Глава 2

Египет, храм богини Хатор, 2902 год до н.э.[1] Двенадцать лет до этого.

Храм посреди пустыни, рядом оазис. Когда и как я попала сюда? Только богам это ведомо. Храм принадлежал богини Хатор[2], на его входных воротах голова коровы, символ богини.

Внутренний двор храма, по бокам высокие колонны, державшие навес. Подперев одну из них, я стою, задрав голову, глаза смотрят на Ра.

Отчего то сегодня в храме многолюдно, прибыли странные люди, в непонятных мне одеяниях, разговаривая с незнакомым выговором. Рассматривала их из-за угла, несколько раз в проходах, между колонами, даже столкнулась с ними.

Во мне не находило успокоение любопытство, я потихоньку наблюдаю в щелку, что проделала в глиняной стене. В большой комнате, собрались трое из незнакомцев, они о чём-то тихо беседовали с верховной жрицей.

Мне не было слышно, о чем они говорят, но я интересом наблюдала, как в комнату одна за другой заходят девушки, им незнакомцы задают вопросы, один или два. Затем девушки выходили, а чужаки вновь о чем-то переговаривались со жрицей.

Девочки эти были мне знакомы, они, как и я были воспитанницами при храме. Немного старше меня на год или два, они готовились стать жрицами. Большинство из них были привезены в храм родственниками в младенческом возрасте, я всегда думала, что и со мной было так же.

Когда из комнаты все вышли, я отошла от щели, ничего не поняв в происходящем. Да и какое мне дело было до незнакомцев, меня больше интересовали игры и всякие детские забавы. Непоседливая и подвижная, любопытная не в меру, я часто получала тумаки и наказания от своих воспитательниц, роль которых исполняли старые, доживающие свой век, жрицы храма.

Тихонечко, я прошла по коридору и через дверь подземной комнаты, где в прохладе хранились припасы храма, я выбралась на задний двор. Здесь были помещения, где содержали скот, для нужд храма.

Именно здесь были амбары, где хранили зерно собранное ближайших полей. У этих амбаров были две двери, одна на вход с заднего двора и вторая выходила за территорию храмового комплекса.

Эти двери и были моими лазейками, через которые я убегала на тайные прогулки, за воротами храма было столько интересного и завораживающего.

В тот день, вдоволь насмотревшись на незнакомцев, я направилась к берегу Нила, сегодня там будут добывать ил. Добыча эта проходила не в самой реке, а на её берегах. Ежегодные наводнения наносило плодородный ил вдоль берегов Нила и дельты к северу, там где река разветвляется, прежде чем впасть в море.

Если случались года без наводнений, то это приводило к плохим урожаям. Если же такие года без наводнений повторялись, то это вело к голоду по всему Египту.

Возле храмового комплекса, берега уходили чуть в сторону, образовывая изгиб, в этом изгибе скапливались горы ила. Именно эти горы и развозили на запряженных волах по полям.

На полях выращивали пшеницу и ячмень для пива и хлеба, а также лен для изготовления льняной нити, а затем полотна[3]. Еще дальше, где было немного по суше, распростерлись виноградники, винами с которых славился наш храм.

Приближаясь к берегу Нила, на котором были заросли папируса[4] я смотрела только на воду реки, что поблескивала впереди. От реки исходила прохлада, мне всегда нравилось сидеть на берегу.

Завороженно вглядываясь в воду впереди, я не замечала подкарауливающую меня опасность. Проходя мимо одной из куч ила, вышла к берегу. Присев на корточки, я собралась опустить руку в воду.

Именно в этот момент от кучи за моей спиной раздался шум от движения, за спиной явно кто-то двигался, шуршал песок.

Я обернулась и от ужаса, не мигая смотрела, как ко мне приближается хампса[5],широко открыв рот, с острыми клыками. Пораженная ужасом я не могла даже пошевелиться, только смотрела, не мигая на пасть, стремительно приближающуюся ко мне.

Хампса ускорился, стремительно несясь на меня, именно в этот момент, я остолбеневшая, увидела, как большой рогатиной кто-то пригвоздил его к песку. Подняв глаза, я посмотрела на мальчишку года на четыре или пять, старше меня.

- Беги, что встал? Беги…

И я сорвалась, отбежала от этого места. Мальчишка бросил рогатину и побежал со мной. Отбежав на безопасное расстояние, мы вдвоем тяжело дыша, обернулись и увидели, что хампса пытается освободиться, от зажавшей его рогатины.

Молча наблюдали, как он всё же освободился, и медленно направился в воду. Только после это мы успокоившись, посмотрели друг на друга.

[1] Отсчет времени (лет) в период до нашей эры, ведется в обратном порядке. То есть героиня родилась в 2908 году до нашей эры, десять лет ей исполнилось в 2898 году до нашей эры, а восемнадцать в 2890 году до н.э.

[2] Хатор была египетской богиней, которую считали олицетворением радости, женской любви и материнства. Она была одним из самых важных и почитаемых божеств на протяжении всей истории Египта, которому поклонялись, как члены королевской семьи, так и простые люди.

Во многих гробницах она изображалась как божество, отвечающее за приветствие умерших в следующей жизни. Также считалось, что она помогает женщинам при родах. Хатор описывалась, как коровья богиня с рогами, между которыми находится солнечный диск, окруженный урэусом.

[3]Выращивали здесь главным образом зерновые: полбу – пшеницу-эммер, из которой пекли хлеб, и ячмень для изготовления пива. Они составляли основу рациона и богатства. В хозяйствах вельмож зерно держали в башневидных, закруглённых сверху хранилищах, сооружённых из нильского ила (на рельефах они окрашены в серый цвет). Такие зернохранилища обнаружены в поселениях I–II тысячелетий до н. э. Зерно засыпали в них сверху, а вынимали через выдвижную дверцу внизу. Посевное зерно оставляли до нового сева в хранилищах, устроенных прямо в поле. Основной технической культурой являлся лён, из него делали множество вещей – от канатов до тончайших тканей.

[4]Важное значение имел и сбор болотного растения папируса. Неизвестно, был ли он культурным или дикорастущим. Корни папируса употребляли в пищу, стебли шли на изготовление всевозможных предметов: например, лодок, циновок, а также прославившего Египет писчего материала, который вывозился в другие страны.

Глава 3

Египет, храм богини Хатор, 2902 год до н.э.

Передо мной стоял смуглый и темноволосый мальчишка, хорошо физически развитый для своего возраста. Глаза были тёмно-коричневые, почти черные. На нем была только схенти[1], он был бос. Впрочем, как и я.

Я с любопытством за ним наблюдала, пока не заметила, что и он разглядывает меня. На миг задумалась, что там он мог увидеть в девчонке со светло-серыми глазами, непонятно от кого из предков взявшимися пшеничного цвета волосами, и россыпью веснушек на лице.

- Ты кто? Чего тут делаешь?– заговорил он первым.

- Моё имя Нефе, я оттуда, - махнула на храм за спиной.

-А меня зовут Хотеп[2], я с отцом здесь, но скоро мы уже уедим.

- Ты с теми незнакомцами, что разговаривают с верховной жрицей?

Он согласно махнул головой и добавил:

- Ты Нефе, будь осторожен и к берегу больше не ходи.

- Да-да, буду. Спасибо тебе, ты спас меня.

Мы какое-то время переговаривались, как все дети, показывали друг другу красивые камни, что нашли на берегу. Потом бросали их в воду, кто сможет дальше.

Внезапно я опомнилась, меня наверное уже потеряли воспитательницы. Попрощавшись с Хотепом, я побежала тем же путем в храм, боясь что меня накажут. Но в суете, что царила вокруг, обо мне совсем забыли, и я ушла в свой тихий уголок комнаты, а после отправилась с другими девочками в хлев, помогать убирать.

Возвращаясь, я заметила Хотепа рядом с незнакомцами, прибывшими в храм, он тоже издали заметил меня и улыбнулся.

Весь следующий день я провела под палящим солнцем, несмотря на возраст, работала в поле. Недалеко от храма были небольшие поля с луком, капустой, и салатом-латуком[3]. В полуденную жару, меня послали, привести на муле, из храма воды.

Уставшая, взмокшая, сидела на муле, вцепившись руками в его гриву, я тряслась от страха, очень боялась с него свалиться.

Подъехала я к дверям в амбары, через главные ворота в храм, это было делать нельзя. Спускаясь с мула, я всё же упала и оцарапала коленки о горячий песок.

Поднялась и потянула мула внутрь амбаров, где его и привязала. Грязная, с перепачканными кровь коленками, я медленно поплелась к дверям в кладовые. Там я взяла два кожаных мешка с водой, нужно было связать их между собой и потом закинуть на мула.

Было тяжело, я оттащила один мешок, и взялась за другой. Выбившись из сил, я не удержалась и упала на каменой дорожке ведущей в амбар, где стоял мул.

Всхлипнув вытерла нос, пытаясь встать, уперлась рукой в один из камней. Неожиданно в поле моего зрения попали ноги, обутые в кожаные сандалии.

Это были ноги взрослого мужчины, от неожиданности я подняла взгляд.

Передо мной стоял высокий и крупный мужчина, его кожа была очень смуглой, а волосы длинными и черными. Глаза его были настолько темны, что мне показалось, они темнее ночи.

Напуганная, я икнула, мужчина презрительно скривился, и как показалось мне, хотел отшвырнуть меня ногой, со своего пути.

Но неожиданно рядом оказался Хотеп, он произнес, пару слов, на непонятном мне языке. Обращался он к мужчине, тот ему коротко ответил.

Хотеп наклонился ко мне, и помог встать. Мужчина в этот момент, свернул с дорожки и обойдя нас, продолжил путь.

- Ты как так? – он про мои коленки.

- Упала…

Хотеп, замер, нахмурился.

- Упала??? Ты, что девчонка? – он от удивления открыл рот.

- Нууу, да.

Я не ожидала того, что он принимал меня за мальчишку. Хотя, что удивляться. Одета, так как мальчишка, волосы недавно мне подрезали жрицы, говоря, что они у меня некрасивого цвета. С обветренной, загорелой кожей, и подранными коленками.

Затем он снял нарядную подвязку[4] со своего схенти, придерживая его рукой, снял нижнюю подвязку из простого льняного полотна. Вновь подвязавшись нарядной подвязкой, простую оставил в руке. Всё это он проделал отвернувшись.

Я с удивлением наблюдала за тем, как он это делал.

- Стой здесь сейчас вернусь…

Ничего не понимая, я наблюдала, как он убежал вслед за тем темноглазым мужчиной.

Потерев себе лоб, я решила идти дальше.

Но не успела, мальчишка вернулся, так и держа льняную повязку в руке.

-Нефе, присядь, он показал, на порожек амбара.

Я послушно присела, он присел рядом на корточки и приложил свою подвязку к одной из коленок. Почувствовав, что её пощипывает, я тихонько зашипела.

- Ай, что ты делаешь?

- Терпи, - он прижал плотнее.

- Хотеп, больно же…

Подняв на меня глаза, он слегка улыбнулся.

- Не бойся, это я её вином смочил, так надо… Поможет, им не опухнуть и быстрее заживет.

Он перенес повязку с одной коленки на другую, прижал вновь. Я наблюдала за ним молча, как будто зачарованная или опоённая снадобьями жрица в храме.

Убрав подвязку от моих коленей, он удивленно на неё посмотрел.

- Голубой…

Это он про цвет, что получился на серой льняной ткани от сочетания вина и моей крови.

Порвав подвязку пополам, он перевязал мне коленки, после чего поднявшись с корточек, он внимательно посмотрел на меня, и проговорил.

- Мне нужно идти, повязку сегодня не снимай. Завтра размочи её немного водой и тогда сними. Поняла?

- Да, поняла.

Он ушел, а я какое-то время смотрела ему в след. Потом собравшись с силами, дотащила мешок до мула, с трудом на него его закинула. Поехала на поля, меня там ждали, в жару людям нужна вода.

Через несколько дней я смотрела, как от побережья Нила вблизи с храмом отплывают три больших бариса[5]. На палубу одного из барисов до того поднялись незнакомцы, что были в эти дни в храме. Среди них я видела и напугавшего меня темноволосого и темноглазого мужчину, и мальчика Хотепа.

[1] Схенти - в эпоху Древнего царства (3000 — 2400 годы до н. э.) единственной одеждой мужчин была набедренная повязка — схенти, представлявшая собой полосу ткани, обмотанную вокруг бёдер и закреплённую на талии поясом. Судя по изображениям, существовало множество способов подвязывания, схенти, различавшихся в зависимости от длины ткани и расположения складок, благодаря чему и эта скромная одежда могла выглядеть нарядной и даже изысканной. Обратите внимание, что одежда тех времен была очень простой.

Глава 4

Египет 2901 год до н.э. Столица Египта Тинис [1] дворец фараона Каа.

Солнце клонилось к закату, когда один из барисов пристал к берегу. Люди спустились с него и направились к воротам. Высокие с устрашающей резьбой ворота, с тихим скрипом открылись и впустили приблизившихся.

Они медленно поднялись по ступенькам и вошли в длинный, с высокими потолками коридор, в нем у стен, по бокам, стояли статуи богов Египта. Пройдя по нему, они вошли в большой зал.

Впереди, на высоком каменном троне сидел облачённый в торжественные одежды Пер О[2]. На его голове была золотая корона хаит, а на плечах ускх. Он удерживал в руках скрещенные хека и цеп[3]. Перед взором вошедших людей сидел на троне фараон Каа, повелитель объединенной страны. Нижний и Верхний Египты под властью первой династии, объединились в одну страну.

И тут же все, кроме одного упали на колени.

Стоять остался только один из них.

Это был высокий и крупный мужчина, его кожа была очень смуглой, а волосы длинными и черными, а глаза напоминали черную ночь.

Он стоял, лишь слегка уважительно склонив голову.

- Вы нашли? Нашли? – раздался властный и громкий голос.

- Прости нас великий фараон Каа, не нашли. Даже следов не отыскали…

- Верховный жрец, тогда что ты делаешь здесь? Почему не продолжаешь поиск? – голос фараона разносился грохотом, под высокими сводами большого торжественного зала.

- Великий фараон, мы привезли тебе лучших девушек из храма богини Хатор…

- Удиму! Это уже который раз? Зачем? Всё на что они способны, это или умереть на моем ложе или родить мертвого ребенка, - фараон явно был недоволен.

- Сейчас благоприятное время, великий Каа, нужно попытаться ещё раз.

Фараон молчал, нахмурившись, он думал. А затем проговорил:

- Верховный жрец, ну пусть будет так, готовь их к церемонии.

Зазвучал сигнал церемониального рога, после чего фараон встал и удалился в сопровождении воинов охраны, и ближних слуг.

Обернувшись, верховный жрец Амона Удиму, махнул рукой, давая знак одобрения. Пройдя к боковой двери, он по узкому коридор, направился к дверям в другую часть дворца.

Как только он к ним подошел, в них одна за другой стали входить девушки, очень юного возраста. На вид им было от одиннадцати, до тринадцати лет.

Их по одной отвели в дальние комнаты дворца. Им предстояло стать наложницами фараона[4]

Египет, храм богини Хатор, 2901 год до н.э.

Вскоре я должна была, уже через год, стать жрицей в храме, я знала об этом давно, мысленно готовила себя к этому. Это случится, как только мне исполнится восемь.

Став жрицей богини Хатор, я должна буду отказаться от всего, что происходило за стенами храма. Семья, дети, друзья всё это за стенами, в жизни, которой у меня никогда не будет. Привыкшая к такой жизни, не видевшая ничего другого, я не противилась, принимала, это как неизбежность.

Настанет время, и мне уже будет нельзя носить теплую одежду из пряжи. Мне нужно самой выткать льняную ткань на калазирис[5] и потом его сшить. Приготовления уже начались, всё чаще я проводила дни в окружении жриц, выслушивая их наставления. День за днем приближалось время к моменту обряда. Долгими вечерами я сидела, склонив голову и с усердием ткала, холст увеличивался. Но это не радовало меня, мне казалось, что окончание моей работы будет и концом моей жизни.

Мои мечты уносили меня вдаль, они несли меня из храмовых комнат туда, где я могла бы увидеть что-то новое, неизведанное. Я мечтала увидеть, что-то другое, кроме серых стен храма и песка вокруг него. Мне виделось, как я плыву на барисе и рядом тот самый мальчишка. Иногда я вспоминала его и тихо шептала его имя.

- Хотеп. Хотеп…

Я часто думала, где он сейчас и что ним происходит. Увижу ли я его когда-нибудь? Узнает ли он меня? Заговорит ли ?

Нет, конечно не сразу, но я решилась на побег из храма. Что я буду делать в не его стен, не знала. Возможно будь я старше, не решилась бы, осознавая все опасности, что меня ждут. А может быть и нет, и это всего лишь, свойство моего характера, совершать до того несовершённое никем.

[1] В те времена это столица Египта ( одна из первых), там находился дворец фараона. В истории Египта периода фараонов столиц было несколько.

[2]Пер О - так сами египтяне называли фараонов, слово "Фараон" происходит от иврита и впервые, в "приближенном виде" используется в библии, откуда греки переняли его. Настоящее название титула фараонов - "Пер О" и переводится с древнеегипетского - "Великий Дом", конечно же подразумевается дворец царя.

[3] Хаит - корон у фараона было несколько, здесь золотая корона для торжественных случаев и ритуалов. Ускх - широкий воротник-ожерелье из бус и пластин. Хека и цеп - жезл с крюком на одном из концов(Хека) и Плеть (Цеп). Хека - символизировал умение стоять на защите справедливости, привлекать, удерживать и выбирать лучшее для страны. Цеп - это отсечение всего ненужного, худшего и тёмного, что было бы не совместимо с законами Маат (Справедливости). Также их объединение могло происходить от соединения страны. Опять же посох имеет сходство с пастушьим жезлом, а цеп - с/х орудие для молотьбы т.е. отделения зерна от колосьев, что может придавать им и другие значения.

[4] Прошу здесь обратить внимание, это обычный возраст для вступления в брак и деторождения в Древнем Египте. В таком возрасте родили своих детей самые известные царицы, как пример Нефертити. И так же учтите, что фараоны не редко женились на своих сестрах и дочерях, стараясь не потерять свою священную и божественную кровь.

[5]Разным санам жрецов предписывались запреты и указания на ношение той или иной одежды. Геродот (V век до н. э.) и Апулей (II век н. э.) отмечают, что жрецам не дозволялось носить шерстяную одежду, лишь льняную.

В эпохи Древнего, Среднего и Нового царств распространённой женской одеждой был облегающий калазирис. До эпохи середины XVIII династии он представлял собой сарафан на бретельках длиной от груди до лодыжек. На статуях широкие бретельки прикрывают грудь, а на некоторых рисунках и рельефах она обнажена. В отличие от изображений женщин в тесно облегающих платьях сохранившиеся экземпляры свидетельствуют о льняных мешковатых одеждах, скрывающих, но не обнажающих наготу. Старейшее из известных сегодня платьев (англ. Tarkhan dress) найдено в египетском Тархане в 1913 году и датируется 3482 - 3102 годами до н.э