Дочь лорда-12. Кровавая Мачеха

Часть первая. Глава первая

Часть первая.

Глава первая.

Мидантия, Змеиные Катакомбы.

1

Витольд Тервилль должен был появиться еще полфакела назад. Но треск пламени возвестил, что слишком смелый эвитанец либо забрел дальше обычного… или заблудился.

Худшее тоже возможно. Но заранее его лучше не обдумывать. Просто предусматривать, но не паниковать.

А значит, сейчас затушить факел. Остатки его еще пригодятся. Если Тервилля придется искать.

Кромешный мрак щедро поделился напоминанием о родном дворце. О той его части, куда Евгений точно угодил бы – приди к власти свихнутый и мстительный садист Роман. Даже без дохлых Черных Змей с соратниками в ближайшей свите.

Или если бы непредсказуемый самодур-отец окончательно списал уже почти бывшего наследника. Так глубоко папашу разочаровавшего.

Жив ли еще сам отец? В чём и насколько можно доверять Юлиане – вопрос непраздный. Но по поводу Бориса Узурпатора Евгений и не дал жене никаких распоряжений. Не успел вспомнить. Не до того было.

Насчет Виктории повторил много раз. Хоть и упорно верил, что девочку – его дочь и свою племянницу - Юлиана и пальцем не тронет. И даже не обидит. И никому другому не позволит.

Но вот насчет Бориса… чтобы Юли упустила такой шанс разделаться со смертельным врагом? С жестоким убийцей ее матери? Вы сами-то в такое верите?

Ну и в Черную Бездну Льда и Пламени старого грешника. Вот уж за кого Евгений счет не предъявит. Сам он лишать отца жизни не собирался. Но и мстить за него – тоже.

Значит, так распорядились судьба и лукавый Темный. На справедливого Творца всё же убийство вешать не стоит.

Решили - и решили. Неважно, чьими руками.

- Арабелла… - император Мидантии осторожно тронул за плечо невесту Грегори Ильдани. – Белла, нам нужно идти.

Промозглый полумрак, почти кромешная тьма. Где эвитанская девочка, дочь мидантийского принца, не видит почти ничего, а Евгений – почти всё. Но не глазами.

- Это бесполезно, - тихий-тихий, безнадежный голос. Судя по всему, Арабелла сжалась в комок у стены, обняв себя руками. Лучше бы ей в сырости не сидеть - стены здесь сухими не бывают. А сушиться будет негде. – Мне не выбраться.

Огромное желание встряхнуть ее. Как следует. Только с беременными так не обращаются.

- Арабелла, подумайте о ребенке. Он хочет жить.

- Вы не думали об этом, когда привели меня на обмен. А теперь я всё равно не выберусь.

Ладно. Попробуем еще раз.

- Арабелла, оставшись здесь, вы точно не спасете ни себя, ни ребенка. Как и Витольда, кстати. У вас два варианта: вы идете сами, или, когда вы отдохнете, я вас несу. Второе сильно затруднит продвижение и уменьшит наши шансы на спасение. Ваш выбор?

Молчала она несколько ударов сердца. И тихих вздохов. Ее.

- Зачем вы это делаете? Ведь дочь вы уже спасли. Я для вас теперь совершенно бесполезна. Только мешаю. Затрудняю путь. Не выкуп же вам за меня нужен.

- Арабелла, я помню, что пытался обменять вашу жизнь на жизнь моей дочери. Я этого не отрицаю и когда-нибудь за всё отвечу до конца - перед Творцом или Темным. Но сейчас здесь нет Виктории. У меня больше нет причин делать такой выбор.

- Есть ваша жизнь и моя. Вам гораздо проще бросить меня здесь умирать. Быстрее спасетесь сами. Вернетесь к своей спасенной дочери, красавице-жене и империи.

- Арабелла, - Евгений помедлил, - у меня было две сестры. Родная и сводная. Я пытался любить и защищать их… но, наверное, плохо. В итоге меня возненавидели обе. Моего кузена Константина я любил как брата. Мы вместе выросли. Вы были с ним помолвлены. Считайте, я искупаю грехи, и для меня это шанс что-то исправить. Арабелла, это глупо и странно звучит, но вы можете сейчас считать меня своим старшим братом. И я правда надеюсь вытащить вас отсюда. Что бы вы обо мне ни думали.

Молчала она всего миг. В ледяной тьме. А затем ответила – тихо, ровно и устало:

- Мне не нужен отдых. Если Витольд заблудился – мы должны идти искать его немедленно.

2

Тьма, холод, сырость. Бесконечные витки коридоров и тупики, тупики, тупики. Погасший факел и всё нарастающее отчаяние.

Потому что Витольд опять всех подвел. Когда-то – любимую Алексу, храбрую, отчаянную Элгэ и взятых с собой из Аравинта солдат свадебного эскорта. Теперь – Арабеллу, верного друга. И любимую другого верного друга - Грегори.

И даже этого клятого императора ядовитой Мидантии бестолковый Витольд тоже подвел. Будь здесь более предусмотрительный Грегори – он бы справился. Но верный друг – невесть где. То ли всё еще бороздит бурные моря на Проклятых Галерах, то ли высадился в неведомых землях в тысяче бесконечных миль отсюда.

Как и бедный, больной король обреченного Аравинта – слишком добрый и честный для правителя Георг Ларнуа. Удалось ли тому одолеть хоть половину их бесконечного морского пути? Или на его Галеру взошли только будущие смертники?

Нужно немедля собраться, заставить себя высушить и снова запалить промокший факел, найти дорогу и выбраться назад. Нельзя подводить друзей и нельзя бросить Арабеллу с одним лишь императором Евгением. На его милость. Тот вовсе не обязан о ней заботиться. Можно объяснить, почему он до сих пор шел с бывшими пленниками - всем вместе выжить проще. Но без Витольда не сочтет ли циничный император хрупкую, ослабевшую Арабеллу дальше бесполезной?

Внезапный свет на серой сырой стене заставил прищуриться… и задохнуться от горького разочарования. Потому что Витольд уже успел отчаянно понадеяться на скорый выход. И потому что раз уже мерещатся призраки – значит, Вит начал сходить с ума.

Этого еще не хватало. Безумный не спасет уже никого.

Мягко мерцает странный силуэт рослого, стройного юноши в богатых черно-алых одеждах. Мидантийских. И кого же напоминает Витольду этот почти мальчишка – младше его самого лет на десять? Черноволосый, черноглазый южанин.

Глава вторая

Глава вторая.

Ормхейм, Центральные области.

1

Дорога Гуннора оказалась длиннее, чем он сам ожидал. Несмотря на то, что вроде учел многое. В том числе, что прямой тракт выбирать нельзя, и стоит беречься погони. И королевских солдат. И мародеров.

Да и таверной можно пользоваться далеко не каждой. Не говоря уже о постоялых дворах. А в дорогих гостиницах мелькать нельзя и вовсе.

Правда, ближе настоящего Севера таких и не осталось. Чехарда безумных королей об этом позаботилась.

Но зато Гуннор точно не учел, по какой кривой дуге придется объезжать Лютену. Ощущение, что вокруг столицы мертвые черные змеи и их жрецы просто свили гнезда. Несостоявшийся студент ощущал опасность каждой жилой и каждой каплей крови. А сны виделись такие, что хоть плачь.

Правда, раз он проснулся вовремя. И поверил странному инстинкту, выгнавшему из теплой постели - навстречу дождливой ночи.

И уже из мокрых зарослей вдоль деревенской речушки наблюдал, как под покровом темной ночи в таверну скользнули черные тени в капюшонах. От одного взгляда на них будто стало еще холоднее и сырее.

Змеи теперь не выходят на охоту днем. Но сторожат свою территорию ночью. И, когда проголодаются, неизменно приходят за добычей. Теплокровной и дышащей.

Хорошо еще, уже наступило теплое лето, и еще не пришла холодная осень. Еще есть время добраться домой.

Тогда Гуннор остался без лошади. Пришлось спешно покупать новую. Хорошо, что прихватил с собой звонкого золота.

Но такими темпами оно скоро кончится. А прислать неоткуда. Не на больших же дорогах грабить.

К тому же, там найдутся желающие и без Гуннора. Да и светиться на центральных трактах, опять же…

В итоге ормхеймец объезжал славную Лютену через Восточный Тенмар и Южный Лиар. Там оказалось почище от дохлых змей. Пока.

И стоит приложить все усилия, чтобы впредь так же было и дальше. Именно за тем Гуннор и отправился в это опасное путешествие. Чтобы его семья и любимая Соланж жили в подзвездном мире без мертвых Змей, грозящих живым людям.

Лиарские дороги оказались безопаснее, и в Ритэйну Гуннор предпочел не сворачивать. В конце концов, северный Лиар тоже граничит с одной из областей Ормхейма. С очень узкой областью. Как часто там раньше гремели войны, батюшка не уставал рассказывать…

Но вот через Бьёрнланд добираться домой – это уже чересчур.

В Лиаре дышалось легко. А вот в Ормхейме вновь будто перехватило дыхание напрочь. А обострившийся за эти месяцы звериный инстинкт так и заорал: беги!

И сразу стало в разы тоскливее. И навалилась неподъемная усталость – сразу за всё. Значит, и здесь. Значит, правда. Хотя бы в этом.

Потому что в столице опасные враги остались тоже.

К родному поместью Гуннор вновь добирался окольными дорогами. Ничего не поделаешь.

Хуже, что чем ближе отцовский дом, тем очевиднее – безопаснее не становится. И значит… что там сейчас – в родных краях?

А дома?

Что с отцом и матерью?!

2

Заколоченные окна первого этажа напоминают даже не запертую тюрьму – холодную могилу. На заброшенном погосте. Будто Гуннор угодил в дурной сон. Опять. Только теперь соратников-михаилитов здесь днем с огнем не сыщешь. Они остались позади – за тысячи миль.

И у запертых ворот никого нет. Даже собаки не лают.

Одно утешение – сейчас еще не затемно. А черные змеи предпочитают глухую ночь.

Правда, это было в Эвитане. В его центральных областях. Когда змеежрецы уже лишились власти при Эрике Кровавом… и еще не до конца вернули ее при Викторе Вальданэ. Пока только рыщут в ночи, как тати.

Но северный Ормхейм – еще и родина того самого Эрика Бастарда. Да и название провинции… само за себя говорит. Кричит просто. Ором орет. Диким и бешеным.

Но если и в Эвитане черные змеи, и дома – тоже, что они тогда между собой не поделили? Зачем правители обвиняют в змеепоклонстве друг друга и начинают кровопролитные войны? Или у них такие же дрязги, как и в любых обычных странах? Каждый хочет власти только себе? Особенно над определенной страной. Может, еще и посты при королях жрецы уже между собой поделили?

Чужое присутствие возле заброшенного родного дома Гуннор уловил еще заранее. Просто звериным нюхом. Той жуткой тревоги, как в ночной таверне Ланцуа, сейчас нет, но может, уже просто притупился инстинкт? Да и вымотался Гуннор, как последняя собака. Или как ломовая лошадь. Вдобавок, старая и загнанная.

Конь, кстати, заблаговременно оставлен в лесных кустах. Привязан, и морда обмотана тряпкой.

Но это еще не значит, что беглеца не обнаружат и без всякого ржания. Просто следуя мимо. А достичь очередной лошади раньше врагов Гуннор уже не успеет – они как раз приближаются почти точно с той стороны.

Уносить потом ноги пешком желания нет. Черные Змеи легко возьмут точный след и догонят всё равно. А обычные люди могут не заметить Гуннора и здесь.

А драться лучше тогда уж на месте, а не после долгой, изматывающей пробежки по глухому лесу с буреломом. Даже по родному с детства. Враги тоже могли за это время изучить здесь все окрестности. У них на это были долгие месяцы. А северные ветра навалили дряхлых деревьев в новых, прежде чистых местах.

Когда из лесной чащи показалась чужая серая лошадиная морда, Гуннор едва подавил желание кинуться к пришельцам прямо в объятия. Вот прямо к этому неприметному коню. И уткнуться ему лицом в мягкую гриву, заглянуть в умные лиловые глаза…

Потому что дохлые черные змеи не ездят верхом. Живые лошади их не носят. А мертвых, но пригодных к скачке, пока еще не создали ни природа, ни сами жрецы. У всего есть предел.

А сердце колотится как шальное. От облегчения. Самое страшное – невозможно.

Удержала от объятий лишь мысль, что, кроме аспидных Змей, враги еще бывают чужой армией, разбойниками и мародерами. И вот их лошади носят легко. У змеиных жрецов нет души, но не все люди ею пользуются. Как и сердцем, и совестью. В конце концов, ни Карл Безумный, ни Гуго Жирный с дохлыми змеями не путались. Но приятнее Эрика Кровавого они от этого не стали. Как и их подручные.