Дочь некроманта. Кровь трех королей

Глава 1

Ринара

Ринара держалась из последних сил. Ослабевшие руки цеплялись за шершавый выступ скалы. Но еще чуть-чуть, всего миг, и она сорвется в пропасть, которая ощерилась острыми камнями-зубьями бесконечно глубокой пасти и ждет, пока жертва сама угодит к ней.

Полуденное солнце слепило в глаза, такое яркое, что от него наворачивались слезы. Рина прощалась с жизнью. Он не успеет! Лишь крики хищной птицы разносились высоко в немыслимо бирюзовом небе. Такой красивый цвет, отстраненно подумала Рина. Она сделала вдох. Свой последний в жизни вдох. Пальцы свело судорогой, и она разжала их…

Но вместо полета ощутила, как кто-то тянет ее вверх, обдирая ее кожу о каменные выступы. Она ничего не успела понять, как оказалась в теплых объятиях. Знакомый запах, немного резкий, пряный, дикий, но родной окружил ее со всех сторон. Она утонула в нем, растворилась, дрожа всем телом.

Он здесь. Он здесь! Боже Ясногорящий, он успел!

Он судорожно дышал, прижимая ее к своей груди так крепко, что дыхания не хватало. Они молчали. Рядом они почти всегда молчали, он вообще не любил говорить не по делу, с детства был неразговорчивым. И Ринара принимала это. Ей нравилось молчать рядом с ним. Всегда нравилось, даже когда она боялась сама себе в этом признаться.

Она высвободилась из объятий. Не до конца, но настолько, что смогла поднять заплаканные глаза. Он смотрел на нее серьезно, с мольбой. Или с затаенной надеждой? Чего он хочет? Почему так смотрит? Почему ничего не говорит? Почему она чувствует к нему то, что не должна? Почему, почему, почему? Голова разрывалась от вопросов. Рядом с ним Рина не принадлежала себе.

И она забыла обо всем на свете. О том, что только что чуть не разбилась, и о том, что он не для нее. О том, что скажут родители или князь. А княжна, ее добрая подруга? В тот миг ничего из этого не тревожило ее. Ринара поднялась на колени, не переставая смотреть на него. И он не сводил с нее взгляда, когда она первая потянулась к его лицу. Неловко положила руки ему на плечи, твердые… каменные. Он словно превратился в многовековой валун. Застыл, затаил дыхание, пока ее губы приближались к его. Рина припала к ним неумело, робко, судорожно втянув в себя воздух…

…и проснулась. Подскочила, села на широком ложе, схватившись за грудь. Сердце беспорядочно колотилось. Сон. Всего лишь сон. Она здесь, в княжеском замке, в своих покоях. Ей ничто не угрожает. И все же, несмотря на это, дыхание не хотело восстанавливаться. Но вовсе не от того, что она чуть не умерла в кошмаре, а от того, что будто вживую ощущала на губах вкус его кожи.

Ринара жутко разозлилась на себя. Она опустила ноги на мягкую медвежью шкуру — подарок названого брата Халима на ее шестнадцать зим — и пошла к умывальному тазу, чтобы долго плескать в лицо холодную воду, отфыркиваясь и ухая, как сова. За окном рассвело, и Ринара больше не собиралась ложиться. Все равно уже не уснет. А если бы и уснула, велика вероятность того, что ей снова приснится кошмар. Подобные сны стали являться ей все чаще. После них она ходила сама не своя весь день, стараясь не смотреть в его сторону.

Это все глупости. Нужно выбросить их из головы. Просто сны. Они ничего не значат. Ничего!

Ринара со злостью стукнула кулаками по воде, расплескав ее по полу. Капли попали на большое зеркало, которое стояло рядом. Рина вздохнула и потянулась за гребнем — нужно было расчесать непослушные кудри и заплести в косы, иначе она будет выглядеть не как дочь десницы[1] князя, а как растрепанная деревенская девка. Хотя у матери Ринары были такие же волосы, и она предпочитала ходить с распущенными, но у нее это получалось с непередаваемой грацией. Ринара всегда восхищалась матерью и старалась подражать в привычках. Но с волосами все равно оставалась беда. Стоило не уделить им должного внимания и не пригладить с помощью воды, как они тут же торчали в разные стороны огненным скопом. И эти веснушки… Рина придирчиво осмотрела себя в зеркале и глубоко вздохнула. Ей хотелось быть похожей на мать с ее мягкими чертами лица, которые как будто излучали солнечный свет. И вроде бы они очень друг на друга похожи, если не считать лба и формы бровей — этим она пошла в отца, но в зеркале Ринара видела лишь неуклюжую девочку. А так хотелось быть хотя бы как княжна Златослава! Она всего на одну зиму старше, а ходит, словно пава, и грудь у нее полная и круглая, и бедра пышные, не то что у самой Рины — кожа да кости. Лишь за последний год в ней начало просыпаться что-то женское, плавное, округлое, но Ринара ни в какое сравнение не шла со Златославой.

От женихов у юной княжны отбоя не было. Но князь не спешил выдавать дочь замуж. Конечно, Ринара знала, на что все рассчитывали: что Златославе рано или поздно сделает предложение Богрид, нареченный брат Рины. Злату и Бо родители «поженили», кажется, когда княжна еще и говорить не научилась. При мысли об этом в душе у Ринары поднялось глухое раздражение. Она резче, чем следует, дернула гребень, и от него отлетело несколько деревянных зубьев. Такое с ней случалось постоянно — с ее волосами трудно справиться.

Из коридора раздался громкий голос:

— Рина, ты проснулась?

Не успела она ничего ответить, как дверь распахнулась на всю ширь.

___________

[1] Десница — буквально: правая рука. В данном случае главный советник князя.

Глава 2

Ринара

На пороге стояла свежая и бодрая княжна. Злата без лишних церемоний вошла к ней в покои и уселась в кресле, поправляя складки на платье.

Ринара недовольно вздохнула и пошла закрывать за княжной дверь, которую та оставила нараспашку. Рина любила ее всем сердцем, но иногда та бывала чересчур... княжной! А Рина не успела одеться. Златослава, казалось, совсем не замечала плохого настроения подруги.

— Ты помнишь, какой сегодня день? — заговорщическим тоном спросила она, наблюдая за тем, как Ринара заканчивает заплетать волосы.

— Не совсем понимаю, о чем ты.

— Ну как же? Сегодня к нам приедет новый учитель танцев из Коревии! — При этих словах глаза княжны загорелись нетерпением.

— Точно. Я и забыла… — рассеянно проговорила Рина.

Они со Златославой учились вместе с самого детства. Князь нанимал для дочери самых лучших учителей, а вместе с ней занималась и Рина, в том числе и танцами. Поддавшись некоторым новым веяниям, князь не желал, чтобы дочь отставала от моды, и выписывал ей учителей, в том числе из соседних стран. К примеру, верхом их учил ездить преподаватель из Империи. Ринара не могла взять в толк, почему они не могли делать это с местными учителями, но князь стоял на своем, говоря, что они должны практиковаться и в чужестранных языках. Отец Рины любил князя Тройтана, как собственного родителя, поэтому и она никогда не перечила, воспринимая князя чуть ли не родным дядюшкой или даже дедом.

Сказать по правде, она любила учиться, чего нельзя сказать о Злате. Княжну трудно было усадить за учебники, но, глядя на прилежную подругу, она все же вздыхала и выполняла задания.

Но танцы — это совсем другое дело! В этом Злате не было равных. Там, где Рина чувствовала себя неуклюжей, словно медведица, Златослава плавала рыбой в воде. Ринара невольно любовалась подругой каждый раз, когда дело доходило до того, чтобы учить новые движения.

— Ну давай же, миленькая, — подначивала Злата. — Слуги уже завтрак накрыли.

— Тебе бы такое рвение да в занятиях историей. — Ринара усмехнулась, заканчивая разбираться с волосами. Она быстро нырнула в удобное льняное платье и подвязала его поясом. — Все, я готова!

Утренний прием пищи, как водится, прошел в большом зале. Было шумно, все что-то обсуждали, смеялись и переглядывались. Во главе стола восседал князь Тройтан. Ринара почти с благоговением смотрела на его до сих пор статную фигуру, хотя ему было глубоко за шестьдесят зим. Она не сомневалась, что князь будет править долго, пока не вырастет княжич Яснослав, которому в этом году минуло двенадцать зим, чтобы занять место отца на престоле.

За завтраком княжич что-то рассказывал своей матери, княгине Медике, сидящей по правую сторону от мужа. В ее золотых волосах отчетливо прослеживалась седина, но Медика все равно оставалась очень красивой женщиной. Она благосклонно кивала сыну и улыбалась, то и дело поглядывая на дочь Златославу. Та старалась сидеть спокойно, но Рина видела, что подруге не терпится покончить с едой и познакомиться с новым учителем танцев.

По левую сторону от князя сидело все семейство Рины: ее отец Веренир, который долгие годы служил княжеским десницей, ее мать Исха — княжеская целительница, сама Рина и ее старшие названые братья — Богрид и Халимион. Они не были родными ей по крови, но отец и мать взяли их на попечение, когда сама Рина еще не родилась.

Мама всегда говорила, что Рина — чудо небес, потому что маги не могли иметь детей. Может быть, ее появление на свет — действительно чудо. А быть может, все дело в том, что и отец, и мать оба обладали даром. Магия не точная наука, чтобы все предугадать. В любом случае больше родных детей у них не появилось. Выглядели они оба гораздо моложе своего истинного возраста, Исху едва ли можно было назвать матерью Ринары, скорее, она походила на старшую сестру.

Дальше за большим столом сидела семья княжеского шуйцы[1] — военачальника Витабута. Он сам в последнее время тяжело болел и почти не выходил из покоев. Зато присутствовала его жена Айлия и их дети, двойняшки Велена и Деника, которые были почти одного возраста с княжичем. Князь Тройтан очень радовался, что его сын растет не в одиночестве, а в окружении сверстников.

Вместе с двойняшками и Златой они нередко устраивали пикники и вообще много времени проводили вместе девичьей компанией. Тогда как Яснослава, Богрида и Халимиона отцы часто брали с собой на охоту или в поездки государственной важности. Ринару тоже иногда брали, но лишь потому, что она зубами выгрызала себе эти вылазки. Отец всегда говорил, что это небезопасно, но Ринара была настроена твердо. Она не могла всю жизнь заниматься только целительством, которому учила ее мать, танцами да вышиванием. К слову, магия целительства давалась ей довольно трудно, чего нельзя сказать о некромантии. С ее раннего детства всем стало понятно, что дар Ринара унаследовала от отца.

Златослава еле дождалась, пока князь поднимется из-за стола. Это означало, что и остальные могут закончить завтрак. Княжна подскочила, словно горная козочка, и поманила за собой Рину.

— Скорее же, скорее! — Она чуть ли не подталкивала к выходу посмеивающуюся подругу. — Учитель заждался, наверное!

— Злата, он никуда не денется! Не думаешь же ты, что он, не дождавшись нас, уедет обратно в Коревию?

— А можно и нам с вами? — с надеждой в голосе спросила Деника.

Айлия только шикнула на нее:

— Ваше время будет позже, а сейчас вас ждет учитель истории!

Двойняшки тут же понурили головы. Как и молодая княжна, они тоже наукам предпочитали танцы. Ринара хотела сказать им несколько слов ободрения, но Злата уже вытянула ее за дверь и, схватив за руку, потащила в сторону танцевального зала.

Ринара только вздохнула. Как пережить эти несколько лучин[2]?.. Но когда она вошла в зал, то просто обомлела, с удивлением воззрившись на нового учителя.

_______________

[1] Шуйца — буквально: левая рука. В данном случае военачальник князя, второй человек после десницы — главного советника.

Глава 3

Ринара

А посмотреть было на что! Господин, который поприветствовал их поклоном, имел весьма странный вид. При княжеском дворе все одевались довольно сдержанно, преобладали темные цвета. А мужчины походили на воинов, коими и являлись. Но только не этот человек. На вид ему можно было дать зим тридцать пять: каштановые кудри, завитые усы и короткая тонкая бородка обрамляли его лицо.

Рина не привыкла видеть мужчин в столь ярких образах. Шелковая рубаха цвета первой листвы была расшита жемчугом, поверх нее — искрящийся парчовый жилет чуть более темного оттенка, облегающий тонкую талию. Жилет плавно переходил в очень короткие штаны, которые едва доходили до середины бедра. Они казались очень пышными, словно женская юбка. Учитель явно их чем-то набил изнутри, иначе они так не топорщились бы во все стороны, как шары. А дальше ноги облегали плотные белые чулки, которые заканчивались легкими бархатными туфлями с блестящими разноцветными камнями. Венчал его костюм изумрудный берет, из которого торчало три огромных зеленых пера!

— Это что еще за павлин? — не удержалась от тихого замечания Ринара, которая едва сдерживала смех.

Златослава шикнула на нее и, кашлянув, чтобы скрыть рвущийся наружу смешок, поздоровалась. К счастью, учитель не говорил на вольмирском языке. Но и Ринара, и Злата сносно общались на коревском, поэтому проблем возникнуть не могло.

— Меня зовут господин Готие, а вы, должно быть, княжна Златослава? — Он снял берет и сделал учтивый поклон.

— Добрый день, господин Готие! — поздоровалась Злата звонким голосом. — Так и есть, а это дочь княжеского десницы Ринара. Она будет изучать танцевальную науку вместе с нами.

— Госпожа Ринара. — Учитель склонил голову и перед Риной, но не так сильно. Она повторила его жест и продолжила украдкой разглядывать «важную птицу». Учитель аккуратно водрузил драгоценный берет на скамью и повернулся к ним.

— Без лишних слов предлагаю начать! — торжественно произнес он и два раза хлопнул в ладони.

Из двери, которая вела в небольшую каморку, вышел мальчишка зим десяти, он нес лютню. Одет он был гораздо скромнее господина Готие, но в его образе тоже прослеживалась коревская мода.

— Музыку, Люк! — скомандовал учитель, и мальчишка, начал наигрывать негромкую мелодию.

— Юные госпожи. — Господин Готие опять поклонился. — Мы погрузимся с вами в мир самых модных танцевальных движений этого сезона! — При этих словах он сделал несколько грациозных па, и Ринара тяжело вздохнула, понимая, что она никогда не сможет повторить это столь же плавно и величественно. Златослава радостно подпрыгнула и захлопала в ладони.

— Это великолепно! — воскликнула она.

Около лучины господин Готие показывал им нужные движения, а они старались повторять. Ринара быстро устала и принялась зевать, украдкой поглядывая в окно, через которое виднелся внутренний двор замка. Посреди него расположилась тренировочная площадка. Там как раз сражался на мечах Богрид и какой-то воин из княжеской дружины. Бо был в одной белой рубахе и прямых черных штанах, без всяких чулок. Ринара снова украдкой глянула на учителя танцев и усмехнулась. Вот бы сейчас подержать в руках меч, а не это все! Иногда отец сам учил Рину держать в руках оружие, потому что она много раз просила его об этом, но это происходило очень редко. У десницы всегда забот полон рот, и Рина это понимала, но все равно не желала мириться с тем, что удел девушек — танцы с этим разодетым «павлином».

— А теперь перейдем к парным танцам, — сказал господин Готие. — Княжна, вы будете дамой, а госпожа Ринара вашим кавалером. Потом поменяетесь.

— Кава… что? — не поняла Рина. Такого слова она не знала.

— Партнером по танцу, — милостиво пояснил учитель.

Ринара вздохнула и подошла к подруге, но в этот момент через приоткрытую дверь заметила Халимиона, который шел с мечом в руках, явно направляясь к Богриду. План созрел мгновенно.

— А не лучше ли нам найти настоящего «кавалиера»? — она произнесла слово, слегка коверкая его, и, перехватив взгляд княжны, указала той на Халимиона.

Злата все поняла без слов и кинулась к проходу, догоняя молодого человека.

— Халим! Погоди! — окликнула она его. Не успел он и слова сказать, как она втащила его в зал и на всякий случай плотно закрыла за собой дверь — чтобы не сбежал.

— Господин Готие, это названый сын десницы — Халимион, и он будет нашим кавалером!

Ринара наслаждалась реакцией Халима, который с широко распахнутыми глазами смотрел на учителя в диковинной одежде. Казалось, он вот-вот сорвется и убежит без оглядки. Вот только выход ему преграждала решительно настроенная княжна.

Он с мольбой посмотрел на Ринару, но та лишь победно улыбнулась и кивнула, подтверждая слова подруги. Не одной же ей страдать!

— Что ж, замечательная идея, княжна! — похвалил господин Готие и, не обращая внимания на слабое сопротивление, отнял меч, положил его на скамью и поставил Халима в середину зала.

— Итак, господин Халимион, вы будете вести. Встаньте вот так. — Учитель изобразил нужную позу, но «кавалер» не спешил подчиняться.

— Халим, ну пожалуйста! — взмолилась княжна. — За это я не буду тебя трогать целую седмицу! Две! Даже не заговорю с тобой! — пообещала она. Халим, как и Злата, имел довольно вспыльчивый нрав, из-за чего у них нередко возникали склоки. Когда они были маленькими, несколько раз доходило до драк и выдранных волос. Теперь, конечно, такого не случалось. Но они нередко спорили до хрипоты, а потом ходили и всем портили настроение недовольным видом. Ринару это забавляло, ведь она знала, что на самом деле между ними крепкая дружба. Злата считала его почти братом, как и саму Рину — почти сестрой.

— Ладно, — вздохнул он и нехотя принял нужную позу.

— Замечательно! — похвалил учитель и подвел Злату к ее нему. — А вы, княжна, встаньте вот так, хорошо! Люк, музыка!

Пока господин Готие показывал обоим молодым людям, как нужно двигаться, а про Рину все временно забыли, она тихо выскользнула из зала, с облегчением вздохнув, когда оказалась в прохладном полутемном коридоре. Пока они ее хватятся — она уже будет далеко.

Глава 4

Ринара

Стояла поздняя весна, можно было не заботиться о верхней одежде. Время медленно приближалось к полудню, и солнце вовсю припекало, не оставив места тени во внутреннем дворе, который большую часть дня скрывался от прямых лучей в тени замковых стен. Прикрыв ладонью глаза от слепящего света, Рина приближалась к ристалищу, стараясь разглядеть, что там происходит.

Богрид теперь был один, но упорно продолжал махать мечом. Его белая рубаха прилипла к влажному телу. Длинные белые волосы он замотал в пучок, из которого успело выбиться несколько прядей. Ринара приблизилась к низкой деревянной ограде, которая окружала площадку для тренировок, и оперлась на нее ладонями, продолжая наблюдать за стараниями Бо. Тот как будто ее не замечал, делая резкие выпады. Рина с улыбкой перелезла через ограду и, взяв один из тренировочных мечей из подставки, подошла к Богриду, наставив на него оружие. Он обернулся и на миг застыл. Неужто и вправду не заметил, как она приближается?

Сколько Ринара его помнила, Бо много тренировался с различными видами оружия. Долгие четыре зимы он почти не появлялся в замке, приезжал только по праздникам, потому что жил и обучался в Вилье, в цитадели на границе княжества. Он сам пожелал этого, чтобы безупречно овладеть искусством боя. Ведь Богрид не мог, как Ринара, повелевать огнем или отбросить противника силой мысли от себя. Хотя он тоже обладал даром, но совершенно особенным: мог видеть будущее. Или, как они не раз убеждались, наиболее вероятные его варианты. Его умения были настолько редки, что о них даже в древних книгах встречались лишь краткие упоминания. Никто не знал, как работать с таким даром и как развивать его. Наверное, именно поэтому названый сын десницы столько внимания уделял военной подготовке. Закончив обучение, он вернулся домой несколько лун назад, и тех пор Ринара не знала покоя.

— Рина? Что ты здесь делаешь? — не понял он.

Она хитро улыбнулась, принимая боевое положение.

— Собираюсь с тобой сразиться!

— Я думал, у вас со Златой урок танцев.

Рина скривилась.

— Меня временно подменяет Халим.

Брови Бо поползли вверх от удивления.

— Вот уж не знал, что он интересуется коревскими танцами.

— Ну… — Рина замялась. — Скажем так, ему пришлось заинтересоваться.

Богрид расхохотался, запрокинув голову. Он прекрасно понял, что если Злата чего-то хочет, то она в любом случае своего добьется. Княжна была та еще упрямица. Замолчав, он опустил меч.

— Я не буду с тобой драться, — сообщил он серьезно.

Но Ринара не была намерена так просто сдаться.

— Боишься проиграть девице? — насмешливо произнесла она, начиная медленно обходить его кругом, держа оружие наготове.

— Рина… — Богрид закатил глаза.

— Поднимай меч! Ну же! — воскликнула она настойчиво и сделала первый выпад.

Богрид легко ушел от него, не используя меч. Но Ринара снова атаковала, и ему пришлось все же задействовать оружие, чтобы отразить нападение. Она провела комбинацию из нескольких ударов подряд, ощущая, как руки быстро устают. Меч, хотя и был тренировочным, но весил почти так же, как настоящий. Бо только защищался, не пытаясь пойти в наступление.

— Бо! Ну же! — нетерпеливо прикрикнула Рина. — Почему ты такой скучный?

— Девушке не место на ристалище. Ты можешь пострадать, — сказал он хмуро, продолжая уворачиваться от ее неловких выпадов.

— А отец так не считает.

— Считает, — возразил Бо. — Но ты слишком упряма, чтобы это признать.

— Неправда! — вспылила Рина и подобралась ближе. — Он сам учил меня!

— Потому что ты не оставила ему иного выхода.

Богрид не собирался менять мнение. Ринара разозлилась по-настоящему и со всей яростью, на которую в тот момент оказалась способна, начала наступать, размахивая мечом. Кажется, Бо тоже был раздражен тем, что она его не слушает. Один короткий миг — и ее оружие полетело на землю, жалобно звякнув. Но Ринара не растерялась, а сделала Богриду подсечку, даже несмотря на то, что из-за этого сама не удержалась на ногах и упала в пыль, совсем не думая о платье. Он не удержал равновесие, вскрикнул и, едва успев откинуть меч, упал на Ринару.

Она испуганно смотрела в его ореховые глаза, которые находились так близко, что она видела каждое цветное пятнышко на радужке. Оба тяжело дышали. Бо еле успел подставить ладони, чтобы не придавить ее всем телом, да так и завис над Риной. Она с трудом сглотнула вязкую слюну, смешанную с пылью, не в силах ничего произнести, словно окаменела, ощущая, как ее окутывает терпкий запах его пота, но он не был неприятен, совсем наоборот.

Испуг на лице Богрида сменился крайней степенью негодования.

— Вздорная девчонка! — воскликнул он, продолжая нависать над ней. — Я чуть тебя не изувечил!

Его грудь так сильно вздымались, что задевала Ринару. Он резко поднялся и, больше не глядя на нее, быстро удалился с ристалища в замок. Тренировочный меч так и остался лежать в пыли.

Ринаре стало горько. Она едва сдерживала слезы. «Вздорной девчонкой» — вот кем он ее считает. Она медленно посмотрелапо сторонам. Никто не обращал на нее внимания, дружинники поодаль разговаривали, не глядя в ее сторону, несколько слуг занимались своими делами.

По щекам скользнули две слезинки. Ринара со злостью стерла их и, поднявшись, тоже решительно зашагала в замок. Скорее в свои покои, где ни от кого не придется прятать чувства!

Со всей скоростью, на которую была способна, она поднялась по лестнице и очень скоро заперлась у себя. Не обращая внимания на то, что платье все в пыли, она легла в нем на кровать, обняла колени руками и спрятала голову под подушку. Только тогда она смогла отдаться переживания. «Вздорная девчонка» — эти слова, брошенные Богридом в ярости, набатом били в голове снова и снова, доводя ее до исступления.

— Рина? — донесся голос Златы из-за двери. Та попыталась войти, но засов с внутренней стороны не позволил этого. — Рина! — позвала она более настойчиво. — Слуги видели, что ты входила к себе в покои, я знаю, что ты там! Рина! Почему ты убежала с занятий?

Глава 5

Ринара

Она постепенно погрузилась в тяжелый, тревожный сон. В нем не было сюжета, только образы, которые не давали покоя. Яркие карие глаза словно висели над ней, глядя с укоризной, а сердце сжималось от отзвука слов Богрида, которые даже в забытьи не оставляли ее в покое.

Проснулась она, когда за окном висели серые сумерки. Кто-то тихонько постучался в дубовую дверь. Сперва Рина решила не отвечать, но снаружи раздался тихий напряженный голос матери:

— Рина, ты пропустила ужин, все в порядке?

— Да, мама. — Она заставила себя подняться и отперла засов.

— Я принесла тебе поесть, — сказала она, заходя в покои. Мама положила на стол сверток. — Там хлеб с сыром и ломтиком запеченного мяса.

От ее слов живот Рины жалобно заурчал.

— Спасибо. — Она развернула салфетку и с жадностью впилась зубами в угощение. Есть хотелось, словно она дикий зверь, которому несколько дней не везло на охоте.

Мама ласково посмотрела на Ринару и, подойдя к ней, убрала со лба выбившуюся из косы прядь.

— Ты плакала, — произнесла она встревоженно, и это не был вопрос.

— Немного, просто живот болел.

Ринара не могла сказать матери о настоящей причине слез. Кажется, та поняла, что Рина не до конца с ней откровенна, но не стала настаивать, а села на кровать. Дочь присоединилась к ней, продолжая уплетать ужин.

— Я пришла сказать тебе, что отец завтра свободен и хотел сходить с тобой в лес попрактиковаться в некромантии. Но если ты себя плохо чувствуешь…

— Нет-нет! — перебила ее Рина с набитым ртом, чуть не подавившись. — Я пойду! Завтра все будет в порядке!

Мать улыбнулась. Она знала, что Ринара всегда с нетерпением ждала тех уроков, которые ей преподавал отец. Из-за занятости десница не мог часто уделять время дочери, и от того их занятия всегда были для нее особенно ценными.

— У тебя точно все хорошо? — Мама прищурилась. Когда она так делала, вокруг ее глаз появлялись мелкие морщинки. Только это выдавало в ней то, что ей скоро сорок. В остальном она могла сойти за совсем молодую девицу, но взгляд выдавал мудрость прожитых зим. Ринара привычно скользнула взглядом по шрамам, которые покрывали щеку матери и спускались к шее. Родители рассказывали ей, как познакомились, и эта отметина навсегда осталась с ее матерью после страшного пожара. Когда-то, по ее словам, она очень стыдилась шрамов и прятала их, заматываясь в платок, но потом смогла принять свое новое лицо. А отец всегда смотрел на мать таким взглядом, что у Ринары сжималось сердце от нежности. Она мечтала, что когда-то кто-то будет смотреть так же и на нее. Сказать по правде, не кто-то… она мечтала, что так будет смотреть тот, кто вообще не замечал ее и считал «вздорной девчонкой». Вспомнив это, Рина подскочила и отошла к окну, не желая показывать матери те чувства, которые не давали ей покоя. Они всегда были близки, но это принадлежало только Рине, она никому не говорила о том, что не может отвести взгляда от нареченного брата. Боялась, что никто ее не поймет.

— Разумеется, все замечательно.

Мать вздохнула, но возражать не стала. Только подошла сзади и положила на плечи дочери теплые ладони.

— Если захочешь поговорить, помни, что я всегда готова тебя выслушать.

Рина только кивнула, понимая, что не сможет сейчас выдавить из себя и слова.

— Я люблю тебя, моя девочка, — тихо сказала мама и направилась к выходу.

— Я тоже люблю тебя, — произнесла Рина в тишине опустевших покоев.

Рина вновь легла в постель, раздевшись и умывшись. Она занимала себя думами о том, что будет завтра и как она проведет время с отцом в лесу. Чему новому он научит ее на этот раз? Это помогло отогнать мысли о Богриде и почти сразу же уснуть.

Проснулась она свежей и отдохнувшей. Ничего не напоминало о вчерашней боли, она ощущала себя бодрой, полной сил и магии, которая пульсировала в ней, готовая излиться наружу. Ринара быстро привела себя в порядок, надела удобное платье, накинула плащ, потому что в тени леса, несмотря на теплое весеннее солнце, могло быть прохладно, и направилась в покои отца, нос к носу столкнувшись с ним в коридоре.

— Ты уже готова. — Он одобрительно кивнул. — Хорошо, тогда сходи на кухню и возьми нам немного еды на завтрак, а я пока распоряжусь, чтобы оседлали лошадей.

Засияв, Ринара кинулась исполнять поручение. Она боялась, что утром у него могут возникнуть неотложные государственные дела, и вылазку придется отложить, как это не раз случалось. Однако все сложилось наилучшим образом, и сегодня его внимание целиком и полностью будет принадлежать ей.

Глава 6

Ринара

Лес на рассвете дышал спокойствием и умиротворением, которое передавалось и Ринаре. Она вбирала влажный, напитанный утренней дымкой воздух полной грудью. От вчерашних переживаний не осталось и следа. В конце концов, если ее общество так противно Богриду, она вообще не будет его беспокоить. На место огорчению пришло глухое раздражение, которое она запрятала глубоко внутрь себя.

Они медленно двигались по тропинке верхом на лошадях. Обычно отца сопровождала охрана, но во время практик с Ринарой он никого не брал с собой. Тем ценнее такие выезды в лес были для нее. В это время все внимание цепких голубых глаз отца принадлежало исключительно ей.

Далеко не поехали, углубились в лес лишь настолько, чтобы не встретить случайного охотника. Отец не любил, когда во время занятий их что-то отвлекало.

Когда они приблизились к большому поваленном у дереву, десница слез с коня и перекинул через плечо большую кожаную сумку, из которой раздалось недовольное кудахтанье. Некроманту всегда нужна жертва.

— Дальше пешком, — сказал он.

Ринара послушно слезла со своей рябой кобылы и привязала ее. Отец перешагнул через ствол, покрытый ярким мхом, и подал руку, помогая Ринаре. Они прошли вперед совсем немного, только чтобы слегка отдалиться от лошадей. Ринаре бывало сложно сосредоточиться на мертвых, когда рядом находилось много живых существ.

— Готова? — спросил он, когда они остановились на небольшой поляне. Солнце красиво просвечивало через нежную молодую зелень крон. Ринара сощурилась, разглядывая кружево из тени и света.

— Да, отец.

— Закрой глаза и сосредоточься.

Ринара в точности повторила его просьбу. Они делали это не в первый раз. Магия в полной мере проявилась в Рине несколько зим назад, но отец стал учить ее совсем недавно. Мама была против того, чтобы столь юная девица погружалась в порой темные и неприятные стороны этого вида силы. Но против своей природы не пойдешь, и когда Ринаре исполнилось шестнадцать, мать наконец сдалась, поручив дочь заботам отца.

— Что ты ощущаешь? Опиши мне подробно, — попросил он.

— Солнце на лице. — Ринара улыбнулась. — Ветер гуляет по коже.

— Хорошо. Что ты слышишь?

— Птицы поют. Листья на деревьях шуршат. Скрипят сосны…

— Хорошо, — шепотом произнес отец. — Идем внутрь.

Это было самое интересное. Ринара обратилась внутренним взором в себя, ощущая, как ее охватывает бесконечное спокойствие. Она чувствовала отца рядом и эту бедную курицу, которой предстояло отдать жизнь, чтобы Ринара могла проявить свои способности. Две тонкие нити жизненной силы словно тянулись от их лошадей, привязанных неподалеку. Однако они были фоном, как и многочисленные птицы и мелкие животные, которые обитали в лесу, каждая жизнь была нотой. Лес напевал ей мелодию, которую слышала только Ринара. Это все не отвлекало ее от самого главного — внутри нее разрасталась спокойная, холодная мощь. Та, которая могла заставить мертвое тело подчиняться ее воле. Ринара расставила руки в стороны, ощущая, как кончики пальцев покалывает. У нее были уже не просто руки, она, подобно морскому чудовищу, раскинула невидимые щупальца, перебирая каждую сажень вокруг.

— Ищи то, что ты сможешь оживить, — почти неслышно, чтобы не отвлекать ее, подсказал отец.

— Знаю, — так же тихо откликнулась Ринара.

Все казалось не тем, что ей нужно. Лес наполняли останки мелких грызунов и птиц. Рина ощущала и кого-то более крупного, когда-то давно на этом самом месте хищник явно догнал оленя. Но его кости были слишком стары и уже находились не в том состоянии, чтобы подходить для их целей.

Не открывая глаз, Ринара медленно двинулась вперед. Она не боялась оступиться и упасть, потому что видела лес не глазами, а магией. Она не могла бы объяснить это состояние, но зрение в тот момент ей совсем не требовалось, наоборот, оно помешало бы. Ринара не слышала шагов отца, он двигался, словно самый умелый хищник, бесшумно и легко, но ощущала силу, исходившую от него. Но она походила на ее собственную, поэтому не отвлекала.

«Щупальца» наконец нашли то, что нужно. В дупле на дереве находилось существо, которое умерло совсем недавно. Белка или птица не пережила зиму. Кто-то совсем небольшой.

— Нашла, — сказала Ринара, зная, что отец находится неподалеку. Она раскрыла глаза и повернулась к нему, указав пальцем на дерево. — Там, высоко.

Он одобрительно кивнул и, раскрыв сумку, собрался вытащить из нее курицу. Мама рассказывала, что раньше отец ловил животных для своих ритуалов: птиц и крыс. Однако со временем она убедила его, что нет нужды убивать только ради смерти жертвы. Курица, которую они взяли с собой, потом послужила бы обедом. Мать всегда старалась сохранить любую жизнь. И если этой птице все равно суждено было оказаться в супе, то почему бы не использовать в качестве жертвы ее и сохранить жизнь другой мелкой твари? Ринара была согласна с матерью.

Он протянул ей кинжал. Она приняла его, ощутив тяжесть оружия. Но оно казалось ей чужеродным, не тем, что нужно.

Десница подошел к ней ближе, держа курицу. Та не вырывалась, сидела в его руках спокойно, но Ринара совсем не желала лишать ее жизни. Ей это не нравилось. В предыдущие разы отец сам лишал жертвы жизни, Рине оставалось только взять их силу.

— Ты должна сделать это сама, — проговорил он мягко. — Я не всегда буду рядом.

Рина явственно ощутила неприятие этой мысли. Оно вздымалось из ее нутра горячей волной, которая смешивалась с холодной силой смерти. Да, Ринара была некромантом, но в ней присутствовала и другая магия, доставшаяся от матери. Магия жизни, магия целительства. На эту силу откликнулся лес, вся его живая часть. Словно из-под земли к ней поднимались язычки тепла, которые она могла бы погладить. Они окружали ее, словно Ринара стояла внутри невидимого костра. Отец поморщился и отступил на шаг, как будто ему было слишком горячо рядом с ней.

— Что ты делаешь? — не понял он.

Глава 7

Ринара

Но Ринара не могла пошевелиться. Она с расширенными от ужаса глазами смотрела на отца. Рина услышала шаги и обернулась, прямо на них из чащи шел мужчина с луком в руках. Время замедлило бег. Как во сне, она не могла отвести взгляда от этого человека с незнакомыми рунами на запястьях.

Отец встал так, чтобы Рина оказалась за его спиной. Но звуки шагов раздавались уже со всех сторон. Их окружали.

— Что вам нужно?! — гневно вопросил отец, но люди молчали.

Рина ощутила, что их накрывает невидимый щит. Дышать стало труднее, воздух сгустился и походил на кисель.

— Чего вы хотите? — властно повторил он. Но ответом опять послужила тишина.

Сердце Ринары готово было выпрыгнуть из груди. Она испуганно озиралась по сторонам. Как долго отец сможет удерживать защиту? Обе его руки безвольными плетями повисли вдоль тела, но десница твердо стоял на ногах, хотя она слышала, как быстро и часто он дышал.

Незнакомцы сжимали кольцо. Рина видела, что за теми, кто шел с луками, следовали другие, держа в руках сеть.

— Рина, — шепнул отец, — помнишь, чему я учил тебя в день солнцестояния?

В памяти навсегда остался тот урок, один из первых, тогда она чуть не спалила половину пшеничного поля. Ей плохо удавались огненные заклятия. Но у отца, похоже, созрел план, и она так же шепотом откликнулась:

— Да.

Но она не могла бы колдовать, пока на них стоит щит.

— На счет три, — скомандовал он. — Раз… два… три!

Защита пала, Ринара смогла вздохнуть полной грудью и выкрикнула заклинание, окружая их стеной огня, которая на миг сделала их невидимыми для злодеев. Со всех сторон раздались возгласы удивления.

— Кинжал! — воскликнул отец.

Ринара тут же схватила с земли брошенное оружие. Огненная стена медленно угасала, но Рина уже знала, что нужно делать. Не раздумывая, она метнула кинжал прямо через огненную стену в сторону одного из бандитов, вложив в бросок всю силу. Она иногда тренировалась метать оружие, но никогда до того не использовала его против живых людей. Однако раздумывать времени не было. Кинжал воткнулся прямо в горло человеку с луком. Тот, кажется, даже ничего не успел понять, и беззвучно свалился на землю, обагряя зелень мха ярко-алой кровью.

— Рина, меч!

Она выхватила из ножен на его поясе оружие и выставила его перед собой, еле удерживая такую тяжесть. Вряд ли она смогла бы им воспользоваться, но страх придавал силы.

Со стоном отец поднял одну руку, из нее полетел огненный шар, который сбил с ног еще одного врага с луком. Очередная стрела полетела в десницу. Он пошатнулся и упал на колени, но выпустил очередной огненный шар, который сразил последнего вооруженного человека. Двое оставшихся уронили сеть и кинулись в чащу.

Круг пламени окончательно погас. Они остались в оглушительной тишине. Не пели птицы, напуганные случившимся, даже ветер, казалось, перестал шевелить кроны деревьев.

— Рина, — прохрипел отец. — Помоги мне встать…

По его лицу градом тек пот, она ощущала, как стремительно его тело покидает жизненная сила, и это пугало ее до дрожи в коленях. Бросив меч, она подставила ему плечо и подвела к дереву. Отец привалился к нему, тяжело дыша.

— Я могу исцелить тебя, только нужно вытащить стрелы.

— Нет времени, — твердо возразил десница. — Приведи лошадей. Быстрее. Они могут вернуться.

Рина кинулась к животным, ощущая, как в голове пульсирует кровь. Она почти ничего не видела, судорожно отвязывая лошадь и подгоняя ее к раненому отцу. Он все стоял, держась за шершавый ствол. Однако когда она подвела к нему коня, поняла, что сил у отца не хватит на то, чтобы взобраться на него. Ее накрыло отчаяние, такое острое, что она расплакалась.

— Рина… — тихо позвал он. — Я не смогу… Садись верхом и скачи за помощью…

Он стал медленно оседать на землю.

— Нет! нет! Они могут вернуться и убить тебя! — в голос рыдала она. — Отец! Поднимайся!

— Ринара, прости, я… передай матери, что…

— Нет! Не говори ничего! — в отчаянии закричала она и бросилась к коню. Если бы здесь находился Халим со своим даром! Ему подчинялись любые животные. Но, кроме них, здесь никого не было. И рассчитывать она могла только на свои силы. — Миленький, пожалуйста! Прошу! Опустись на землю! Отец! Отец! — позвала она, он больше ей не отвечал, привалившись спиной к стволу. Жизнь еще теплилась в нем, но едва-едва.

Она тянула коня за узду, но тот не мог понять непривычную команду, он лишь сделал несколько шагов вперед и остановился. В исступлении она схватила меч и полоснула по широкой шее животного. Брызнула кровь, окропив Рину с головы до ног. Конь умер быстро, завалившись на бок и полщепки[1] посучив ногами.

Она ощутила, как ее наполняет та ледяная сила, которой подчинялись мертвые. Рина никогда еще не поднимала таких больших существ, но другого выхода не оставалось. Живая мощь леса как будто отгородилась от нее, она не чувствовала того, что было с голубем, но ей этого и не требовалось, на поляне пролилось столько крови, что Рине оставалось только направить силу смерти в нужное русло.

Конь безропотно поднялся, из его шеи продолжала вытекать драгоценная жидкость, но это уже не имело значения. Теперь он полностью подчинялся воле Ринары. Она заставила его встать на колени рядом с отцом и с трудом перетащила его на спину животному, перекинув поперек.

— Поднимись, — сказала она вслух, хотя этого и не требовалось. Конь последовал ее команде. Оглядываясь на поляну, где остались лежать мертвецы, она быстро пошла к своей кобыле, зная, что конь с отцом на спине идет за ней.

_____________

[1]Щепка — единица времени, равная четверти минуты, это примерное время горения деревянной щепки.

Глава 8

Ринара

Ринара сидела на скале и наблюдала за тем, как волны бьются о камни внизу. Это зрелище всегда ее завораживало. Она часто приходила сюда одна, попасть в это место можно было только изнутри замка. Вдалеке виднелись белые паруса кораблей, которые в свете заходящего солнца казались алыми, а крылья носящихся у самых скал чаек окрашивались в нежно-розовый. Ринара кидала им хлеб, и птицы устраивали за него шумные перепалки. Каждое ее движение было как будто лишено искры жизни. Мыслями она пребывала не здесь.

Только что с ней говорил князь. Она в первый раз в жизни видела его столь взволнованным. Правитель всегда казался ей непоколебимой стеной спокойствия, однако когда она появилась в стенах замка с раненым отцом, это произвело много шума. Ратники не знали, что делать, поднялась неразбериха.

Десницу отнесли в его покои, и им занялась мать Ринары. Она была уверена, что рядом с ней он в безопасности. Мать сильная целительница, отец в хороших руках. Рина все думала, что нужно было попытаться исцелить его прямо там, на поляне. Но враги могли вернуться в любой момент, а во время столь кропотливого действия она не смогла бы защититься. Нет, она правильно сделала, что привезла его обратно в замок, тем более целительство никогда не входило в список ее сильных сторон.

Князь долго расспрашивал о том, что с ними произошло. Ринара рассказала обо всем в мельчайших подробностях, какие только смогла вспомнить. Князь Тройтан хмурил седые брови и покусывал губы, а потом порывисто обнял ее и сказал, что она очень смелая и спасла жизнь не только своему отцу, но и княжескому деснице.

Ринару ошеломило такое поведение правителя. К тому же она еще не отошла от всего, что произошло в лесу. Князь отправил туда людей. Возможно, трупы погибших смогут подсказать, кто они такие и чего хотели.

Эта ситуация не выходила из головы Рины. Неужели за ними следили? Это не было случайное нападение лесных разбойников. Да и разбойников у них не осталось, всех извели. Мама рассказывала Рине, что когда-то в княжестве лютовала шайка, которую все боялись. И от рук этих бандитов пострадал дядюшка Григ. Он был давним другом ее матери и служил жрецом в Вилье, но иногда заглядывал в столицу повидаться с Исхой и ее семьей. Тогда, много зим назад, все были уверены, что он погиб, однако потом оказалось, что его прятали вместе с Богридом, а потом им обоим удалось сбежать. Но дороги давно безопасны. Иногда мелкие банды орудовали в лесах, но это случалось так редко, что Рина не верила в этот вариант. Охотились на ее отца, это точно. У десницы много врагов. И почему он не взял с собой охрану? Ринара горько сожалела о том, что вообще поехала в этот злополучный лес. Они могли бы заниматься и в стенах замка. А все из-за того, что она не желала никого убивать. Если бы она согласилась убить какую-то крысу или курицу, чтобы иметь материал для опытов… Но нет же! Когда отец только начал учить ее некромантии, она заупрямилась и сказала, что мертвых животных можно найти в лесу. Тогда мать поддержала Ринару, и отец не стал спорить. Он вообще редко возражал матери, хотя и не был с ней во всем согласен. А теперь из-за прихоти Рины они чуть не погибли! А она убила человека… Боже Ясногорящий, она убила человека… и коня… а ту бедную курицу, что находилась в сумке у отца, ненароком раздавили. И во всем этом виновата Ринара.

Кажется, последнюю мысль она произнесла вслух, потому что над ее ухом раздался тихий серьезный голос:

— Ты ни в чем не виновата.

Рина встрепенулись, вернувшись из грез в реальность. Рядом с ней на камни опустился Богрид.

— Я не слышала, как ты подошел, — сказала она с укоризной.

— Прости, я не хотел тебя напугать, — мягко произнес Бо. Это больно кольнуло в сердце. Он вообще редко с ней разговаривал. Как будто не замечал. Или она просто была ему безразлична. Наверное, он, как и все в замке, лишь волнуется за названого отца, вот и пришел расспросить ее о том, что произошло.

Но Богрид удивил ее, потому что ни словом об этом не обмолвился. Они долго сидели в тишине, слыша лишь грохот волн далеко внизу. Есть упасть отсюда — смерть неминуема. Зато замок защищен. Со стороны моря в него никак не попасть. Разве что на летающем змее, но это просто глупые сказки, крылатых змеев ведь не бывает.

— Как ты? — наконец спросил он очень тихо. Ринара даже сперва подумала, что ей это почудилось. Она недоверчиво посмотрела на Богрида, и он повторил вопрос.

Она пожала плечами, улыбнувшись. Но улыбка вышла вовсе не веселой и какой-то неловкой.

— Не волнуйся, отец сильный человек и маг. Он поправится и найдет этих негодяев. Я сам их найду! И тогда… — Богрид сжал кулаки.

Рина вздохнула и положила ладонь на его кулак, чтобы успокоить Бо. Пальцы разжались, и она коснулись его шершавой от постоянных тренировок ладони. Рина в испуге отняла руку.

— Прости, — почему-то пробормотала она и, чтобы скрыть смущение, обуявшее ее, тряхнула распущенными волосами, они скрыли ее пылающие щеки.

— Князь рассказал мне о том, что произошло, — спустя несколько щепок произнес Богрид. — Это… Ты… — он как будто не мог подобрать слов. — Ты очень храбрая и умелая, — он выдавил это из себя с трудом.

Ринара усмехнулась. Кажется, эти слова дались ему нелегко.

— И что, ты теперь не думаешь, что я просто вздорная девчонка? — даже в такой момент она не могла не уколоть его. Слишком сильно он обидел ее.

— Прости меня, — вдруг пробормотал он. — Я не должен был этого говорить. У меня для тебя кое-что есть.

Ринара вскинула на него удивленный взгляд. Казалось, что у Богрида скорее вырастет вторая голова, чем он извинится перед ней. Однако вот он: сидит и с виноватым видом смотрит на нее.

Только сейчас Рина заметила, что Бо принес с собой длинный сверток, который положил позади себя, перед тем как сесть. Он подал его Рине.

— Что это? — недоверчиво поинтересовалась она.

— Открой. — Богрид улыбнулся, и у нее заныло сердце. Ринара разозлилась на себя, и это чувство помогло ей держаться достойно. Она развернула ткань и ахнула. Перед ней лежал меч. Легкий, искусно выкованный. Его рукоять точно легла в ее маленькую ладонь.

Глава 9

Ринара

Рина обернулась на шум. Со стороны замка к ним спешила молодая служанка, едва ли старше ее самой.

— Госпожа Ринара! — окликнула она на ходу, запнулась о камень и чуть не упала, но удержалась на ногах и повторила, запыхавшись: — Госпожа Ринара, господин княжеский десница зовет тебя к себе!

Ринара вскочила так быстро, словно кто-то поднял ее, потянув за невидимые веревки.

— Отец очнулся? — спросила она, побледнев.

— Да, госпожа, он хочет видеть тебя.

Ринара нетерпеливо посмотрела на Богрида, не понимая, почему он до сих пор сидит.

— Пойдем скорее! — Она протянула ему руку. — Отец зовет!

— Иди, Рина… — Он неловко улыбнулся. — Отец зовет тебя. Я зайду к нему позже.

Она лишь нетерпеливо качнула головой и кинулась в замок. Бо всегда был такой, сколько она его помнила. Он как будто намеренно отстранялся от отца, хотя тот ни словом, ни делом не напоминал названному сыну, что тот ему не родной. Богрид всегда был сильнее привязан к матери, хотя Ринара не могла понять, почему так происходит. Халим чувствовал себя в их семье как рыба в воде: он проказничал, показывал непростой характер и вел себя ровно так, как если бы Исха и Веренир были ему настоящими родителями. Но только не Богрид. Ринара не могла бы объяснить словами, но он словно ограждался от них, хотя ни с кем не ссорился и не перечил. Возможно, так происходило, потому что мама забрала Богрида, когда тот уже все понимал, в четыре или пять зим. Он помнил свою прошлую жизнь, полную лишений и горестей.

Ринара никогда не говорила об этом с ним, но мама рассказывала, что Богрида продали, когда тот был совсем малышом. К счастью, Ясногорящий позволил ему встретить на своем пути дядюшку Грига, и тот спрятал его, пока Богрида не нашла ее мать. Ринара так ярко воображала себе беловолосого худенького малыша, который сидит один в темноте, слышит топот крысиных лапок, боится и плачет, что у нее самой на глазах мимо воли показывались слезы. Наверное, поэтому единственное, чего боялся возмужавший Богрид, — это крысы. Конечно, он старался этого не показывать, но Рина с детства внимательно наблюдала за ним и видела, как он дергается при одном упоминании об этих созданиях. Она прекрасно помнила, как один раз, зим шесть назад, Халим решил подшутить над старшим названым братом. Так уж случилось, что Халимион обладал даром повелевать животными, он заставил проникнуть в покои Бо целой веренице серых хвостатых тварей. Богрид после этого несколько ночей не мог спать, а с Халимом не разговаривал две седмицы, пока тот, не выдержав молчания, не пошел с повинной.

Полутемный каменный коридор замка казался бесконечным, Рина бежала сбиваясь с ног, пока не толкнула тяжелую дубовую дверь.

Над постелью отца склонилась мама, она поправляла ему повязки.

— Завтра завершим исцеление, — услышала Ринара, — а пока отдохни немного. — Мама обернулась к ней и сделала приглашающий жест рукой. — Входи, Рина.

Отец слабо ей улыбнулся, и она почувствовала, как кровь отливает от головы от облегчения. Он очнулся, значит, все будет хорошо! Он выздоровеет!

— Отец, — прошептала она, потому что голос не желал подчиняться. — Как ты?..

Он с трудом приподнял руку и подозвал ее к себе.

— Я приготовлю свежий отвар для скорейшего восстановления сил. — Мама улыбнулась и, на ходу поцеловав Ринару в щеку, вышла.

— Хорошо, родная, — сказал он очень мягко. Он редко говорил таким тоном, и от этого у Рины поперек горла встал ком, который она никак не могла проглотить.

Она несмело приблизилась к его ложу.

— Почему мама не вылечила тебя полностью? Она же сильная целительница.

— Ты же знаешь, что магов сложнее лечить. — Он лишь приподнял уголки губ. — Моя сила сопротивляется любому воздействию. Но завтра я буду полностью в порядке, обещаю.

Ринара присела на самый краешек мягкой перины. Она хотела прикоснуться к отцу, но боялась причинить ему боль. Несколько щепок они сидели молча, Ринара не решалась поднять на него глаза, хотя и понимала, что им нужно обсудить то, что произошло в лесу.

— Рина… — Горячая сухая ладонь отца легла поверх ее руки. — Прости меня…

Она резко вскинула него взгляд.

— Простить?.. — не поняла она. — За что?

Он тяжело вздохнул.

— За то, что не смог защитить тебя, милая. Тебе пришлось справляться за нас обоих. — Он сжал челюсти, словно от боли, когда снова поднял руку и нежно прикоснулся к ее щеке. — Если бы не ты, мы бы оба погибли. И прости за то, что я недооценивал тебя. Ты до сих пор казалась мне моей маленькой девочкой, но я вижу, что ты стала взрослой и можешь за себя постоять.

В его глазах читалось столько муки, что Рина не заметила, как по ее щекам потекли слезы. Они капали на платье, оставляя на нем мокрые пятна.

— Я убила человека, — прошептала она.

— Знаю, и я очень сожалею, что тебе пришлось так поступить. Но ты ни в чем не виновата, Рина, его кровь на моих руках.

Она всхлипнула, зажмурившись, и ощутила, что отец привлек ее к себе. Она прислонилась к его груди, без утайки выпуская рыдания наружу.

— Тебе же больно! — сквозь слезы пробормотала она.

— Ничего, милая, это ничего, — тихо приговаривал он, гладя ее по волосам. Рина прильнула к нему, забравшись на кровать с ногами, обняла его, продолжая всхлипывать. Отец аккуратно перебирал пальцами ее волосы, пока она совсем не затихла. На Рину будто свалился огромный валун усталости, он буквально придавил ее своей тяжестью. Веки не желали размыкаться. Она не знала, как долго пролежала так на пышущей жаром груди отца, выплакав все переживания без остатка. Внутри осталась только тягостная пустота. Но постепенно его нежный шепот, поглаживая душу изнутри, вывел ее из состояния оцепенения.

— Ты все правильно сделала, — произнес он после долгого молчания.

Ринара приподняла голову и заглянула в родные глаза.

— Ты о своей лошади? — спросила она робко.

Глава 10

Ринара

Ленивое утреннее солнце все никак не могло прорваться сквозь белесую дымку, окутавшую замок. Ринара то сонно поглядывала в окно, пытаясь поймать хотя бы один лучик маленьким зеркальцем, то на Златославу. Пока учитель истории и землеведения что-то вдохновенно рассказывал, ходя из угла в угол и не глядя на подопечных, княжна придвинула к себе фолиант, раскрытый на странице, которая изображала подробную карту Змеевых гор. Без зазрения совести она обмакивала длинное гусиное перо в чернильницу и с усердием выводила прямо на пергаменте огромного крылатого змея. Рина сдерживала улыбку, глядя как самозабвенно отдалась Злата занятию, она даже высунула кончик языка. Змей выходил, словно живой. Он расправил исполинские крылья, кружа над изображенными в учебнике горами.

Рина с восхищением смотрела, как змей обрастает все новыми чешуйками, а в его пасти возникают страшные колья-зубы, как на спине появляется гребень из острых пластин. Для нее это было подобно магии. Златослава одинаково ловко управлялась что с пером и чернилами, что с угольком, что с кистями и красками. Да она и на земле могла создать красивую картину, просто водя по ней веточкой. Сама Ринара никогда подобным талантом не обладала. Нарисованные ею лошади походили на псов-переростков, замки выглядели какими-то чудными грибами, а уж о портретах и говорить не приходилось: нос — свиной пятачок, глаза — золотые куницы[1] — человека не отличишь от неведомой зверушки. Нет, Рина давно смирилась с тем, что до княжны ей далеко. Пожалуй, рисование — единственное, что могло заставить Златославу посидеть спокойно несколько лучин. В остальное время подруга была непоседлива, как весенний ветер.

Первый яркий солнечный луч все же пробрался сквозь туман и, отразившись в зеркальце, поскакал по лицу княжны. Она смешно сморщила нос и неожиданно чихнула. На спине у змея образовалась небольшая чернильная клякса.

— Моя княжна! — Учитель обратил внимание на слушательниц и обомлел. — Что же ты наделала с книгой?! — пожилой вольмирец с совершенно седыми волосами, которые опускались ниже плеч, еле сдерживал слезы. — Как же так?..

— Да, неприятно получилось, — согласилась Злата, рассматривая кляксу на спине змея. — Что ж, пусть это будет всадник! — решила она и быстро пририсовала пятну руки, ноги и голову в шлеме. Получилось весьма похоже на дружинника в доспехах.

Ринара прыснула. Расстроенный учитель резко выдернул из-под носа Златы фолиант и бережно прижал его к груди.

— Да будет вам известно, юные госпожи, — сказал он поучительным тоном, — что книги — это самое большое сокровище! А ты, моя княжна, испортила важную карту!

— Почему же испортила? — Златослава сощурилась, отчего Рине снова захотелось смеяться, но ради старого учителя она постаралась сдержать непристойный порыв. — Змей в Змеевых горах! Ему там самое место.

— Брось, Злата, — все же не удержалась и хихикнула Рина. — Все знают, что Змеевыми горы зовут из-за их формы, а не потому что там водятся крылатые змеи.

— Сейчас, может, и не водятся, а вот несколько тысяч зим назад это были очень грозные существа.

— Неправда! — воскликнула Ринара. Она много читала, гораздо больше, чем сама княжна, и ни в одной книге не встречала упоминаний о том, что крылатые гиганты существовали на самом деле. — Кто тебе сказал такую глупость?

— Так бабка Агапя рассказала, что на кухне работает.

— Да, твоя Агапя больше всех знает. — Рина усмехнулась.

— Она много интересных историй знает! — не сдавалась княжна.

— Бабкины сказки! — упрямо бросила Рина.

— Кто ж теперь наверняка скажет, — вдруг подал голос учитель, он со вздохом положил на стол оскверненную книгу, но, взглянув на княжну, отодвинул ее на самый край, чтобы та не дотянулась. — Да только княжна Златослава права: говорят, летали в тех краях змеи могучие, равных по силе им не было ни тварей земных, ни морских, ни небесных.

Ринара поджала губы и покачала головой. Ладно — Злата, она всегда была падка на сказки, но учитель истории? Он должен опираться на летописи и другие документы, а не нести околесицу.

— Как же, как же! — Она хмыкнула. Но учитель как будто не заметил ее недоверчивости и продолжил:

— Легенда гласит, жили в тех горах племена могучие и летали воины их на змеях крылатых. Да только много сотен сим уж никто не видел их.

— Коль водились в горах змеи, почему ни один путешественник не привез в княжество ни косточки, ни черепа?

На это старик лишь с улыбкой пожал плечами.

— Говорят, кости змеев море забрало. А те, что остались, лежат так высоко в горах, что ни одна душа живая туда не заберется.

Рина фыркнула, словно лошадь.

— И кто ж это все говорит? — не выдержала она.

— Старики, такие как бабка Агапя или я, что слышали от своих дедов и прадедов. Люди зря говорить не будут.

— Ой ли! — воскликнула Рина. — Не верю я в этих змеев ваших! — она махнула рукой, словно отгоняла от себя назойливую мошку.

— А по-моему, было бы здорово, если бы змеи на самом деле существовали! — Златослава даже прищурилась, растянув губы в широкой улыбке. — Вот была бы отрада полетать на таком! — Она раскинула руки-крылья в стороны. — А, Рина? — Она задорно рассмеялась и посмотрела на подругу.

Та лишь покачала головой, улыбаясь. Иногда княжна казалась ей совсем девочкой, хотя была старше.

Лязг оружия за окном вдруг заставил ее вздрогнуть и вскочить из-за стола, чтобы лучше видеть, что происходит во внутреннем дворе замка. Богрид и один из княжеских дружинников скрестили мечи на тренировочном ристалище.

— Мне пора! — бросила она на ходу, убегая из класса. — Богрид обещал научить меня правильно держать меч!

— Рина! — Златослава, подобрав юбки, поспешно последовала за ней, оставив учителя в одиночестве. — Но как же урок танцев? Пир совсем скоро, на нем мы должны показать отцам, чему научились!

— Начинайте без меня, я к вам скоро присоединюсь! — пообещала Ринара, надеясь, что княжна как-то обойдется без нее.

Глава 11

Ринара

Выбежав из замка, Рина поумерила пыл и спокойным шагом направилась к ристалищу, чтобы не выдать нетерпения. Она почти неслышно приблизилась к деревянному ограждению и облокотилась на него, наблюдая, как Богрид наступает на противника. Тот первый заметил наблюдательницу и сбился с ритма, чем тут же воспользовался Бо и выбил у него из рук оружие. Молодой дружинник, едва ли старше самой Ринары, посмотрел на нее и густо покраснел. Бо проследил за его взглядом и нахмурился. Рина, пытаясь сдержать смешок, закашлялась, отчего Богрид помрачнел еще больше.

— Тебе пора. — Он посмотрел на паренька. — Оставь нас с госпожой.

Дружинник кивнул и, подхватив меч, с быстротой весеннего ветра скрылся с их глаз.

— Он забавный, — произнесла Ринара с усмешкой, провожая его взглядом.

— Рад, что тебе подняли настроение, — процедил Бо, почти не разжимая челюсти.

Что это с ним? Он обычно так себя не вел, да и последний их разговор окончился на мирной ноте.

— У тебя все в порядке? — осторожно поинтересовалась Рина.

— Ты пришла учиться сражаться или вести разговоры? — откликнулся он резко.

Рина с недоумением посмотрела на него, но пожала плечами и перелезла через ограждение.

— Мой меч у тебя? — спросила она с надеждой.

Богрид без слов подошел к стойке с тренировочным оружием и вытащил ее меч, обернутый в грубую ткань. Рина с благоговением развернула его и несколько раз махнула им, рассекая воздух. Она поймала на себе внимательный взгляд Богрида и одними губами прошептала:

— Спасибо.

— Давай начнем с основ, — предложил он. — Ты говорила, что отец учил тебя. Что ты успела узнать?

— Ну… — Ринара опустила взгляд в пыльную землю, чувствуя, как щеки заливает румянец, они горели, словно она стояла возле жарко натопленной печи. — Предположим, что я немного преувеличила.

Богрид коротко рассмеялся. Ринара робко взглянула на него, ожидая увидеть злую насмешку или превосходство в его глазах, но ничего подобного не прочитала на его лице. Возможно, признание Ринары его и развеселило, но по-доброму.

— Ладно, тогда давай с самого начала. Отложи пока меч. — Он подошел к ней и мягко забрал его.

Рина заинтересованно на него посмотрела.

— Меч — это продолжение твоей руки, — пояснил Бо. — Поэтому давай сперва разберемся, как двигаться без оружия. Самое главное — это стойка.

— Отец показывал мне боевую стойку мага, — уверенно проговорила Рина и встала так, как делала каждый раз, когда отрабатывала боевые заклинания.

— Не путай магический и ближний бой. — Богрид улыбнулся и носком сапога слегка постучал по ее лодыжке. — Ноги шире. Еще. Вот так, да. И согни в коленях немного.

— Я согнула! — воскликнула Ринара.

— В платье и не разберешь.

— Не могу же я одеваться, как мужчина! — возмутилась она.

Бо кашлянул, но она прекрасно поняла, что этим он попытался скрыть смешок. Она посмотрела на него, и ее губы мимо воли расползлись в улыбке. Но когда он оказался сзади и легко дотронулся до ее локтей, показывая, как правильно держать руки, стало не до веселья. Сердце забилось с такой силой, что Рина почти ничего не слышала, кроме его стука.

— Вот так, — шепнул Богрид, и его дыхание опалило кожу на виске. Рина судорожно сглотнула. Она замерла, не в состоянии даже глубоко вздохнуть. — Ты очень напряжена. Тебе будет тяжело двигаться в таком состоянии, постарайся немного расслабиться.

Не могла она это сделать, когда чувствовала, что он почти касается ее спины грудью!

— А вот вы где! — Наваждение разрушил громкий голос княгини Медики, которая бодрым шагом шла к ним. Позади плелись Халим и княжич Яснослав, а замыкали шествие близняшки, они о чем-то возбужденно перешептывались.

— Моя княгиня. — Богрид отошел от Рины и коротко склонил голову. Дышать сразу стало легче, она обернулась и повторила жест Бо. — Что-то случилось?

— Разумеется! — Правительница всплеснула руками. — Вы находитесь не там, где нужно!

Рина и Богрид с недоумением переглянулись.

— Вас всех ждет учитель танцев! Пир совсем скоро, а на нем будет много гостей из Коревии и Империи. Вы все. — Она обвела взглядом сына, Халима, Велену и Денику, а потом опять глянула на ристалище. — Должны научиться новым танцам, чтобы князь не краснел за вас перед гостями. То, что вы живете в замке и удостоены чести принимать пищу за одним столом с князем, накладывает определенную ответственность.

Халим страдальчески закатил глаза. Видимо, ему хватило предыдущего урока. Ради того, чтобы посмотреть на мучения названого брата, Ринара готова была прервать тренировку.

— По всему замку вас пришлось ловить! Ну же! — Княгиня похлопала в ладони, подгоняя молодых людей, и те, повинуясь правительнице, перелезли через ограждение.

— А что нам за это будет? — с хитрой улыбкой спросил у матери юный княжич.

— Почет и уважение, — отрезала она, не посмотрев на него. — А в противном случае… А! Лучше тебе не знать, что будет в противном случае, — голос звучал довольно спокойно, но никого не обманывала эта мягкость. Княгиня всегда добивалась того, чего хотела. Златослава пошла характером в мать.

— Это все Злата наябедничала, — пробурчала Рина себе под нос, направляясь в танцевальный класс.

— Юная госпожа! — прикрикнула на нее княгиня. — Я все слышу!

Рина только вздохнула, не сбавляя шагу. Она знала, что княгиня сердится не всерьез, однако идти против ее воли все равно не посмела бы.

Глава 12

Ринара

На этот раз господин Готие предстал перед всеми в ярко-малиновом костюме, таком же пышном на бедрах, как и предыдущий. Ринара едва сдержала улыбку. Она все не могла привыкнуть к странным образам их учителя танцев, но делала скидку на то, что в Коревии, видимо, многие мужчины так одеваются, по крайней мере, при дворе.

Учитель с сосредоточенным видом расставил всех по парам. Рядом с ним стояла княгиня и тихо подсказывала, как лучше это сделать. Разумеется, Злату поставили в пару с Богридом. Ринара старалась не обращать на это внимания, однако она уже давно заметила, что взрослые то и дело подталкивали их друг к другу, с тех пор как Златослава вошла в возраст невесты. Княжна особо не перечила этому, Ринара знала, что Бо нравится ей, однако она ни разу не говорила о нем как о будущем муже. Она скорее допускала такую возможность, однако не упускала шансов познакомиться и с другими претендентами, когда таковые появлялись.

Ринара не желала думать о том, что будет, если ее подруга выйдет замуж за Богрида. Родители не торопили их, как и саму Ринару, с выбором, и брак казался ей чем-то далеким. Что же о женитьбе думал сам Бо, одному Ясногорящему известно, Богрид не делился этим ни с кем, даже с матерью.

Ринаре достался в партнеры княжич Яснослав, Денике — Халим, а вот ее сестра осталась без пары, и напротив нее остановился сам господин Готие.

Довольная княгиня села на скамью рядом с юным музыкантом, который играл им в прошлый раз. Учитель принялся объяснять всем, чего именно он от них ждет. Сначала все было более-менее понятно, и они без труда повторили незамысловатые движения. Злата сияла, чувствуя себя рыбой в воде. Ринара всем сердцем любила подругу, но когда ту за руку держал Богрид, то приближаясь, то отдаляясь от нее, а то и дотрагиваясь до ее талии и спины, Рине казалось, что внутри нее растекается раскаленное масло, обжигая все внутренности. Отвлекаясь на Злату и Бо, она не могла сосредоточиться на том, чтобы продолжить танец.

Движения стали более затейливые. Несмотря на то, что княжичу только недавно исполнилось двенадцать зим, он обладал недюжинным ростом и был на целую макушку выше нее. Взрослые поговаривали, что, если он продолжит расти такими темпами, то очень скоро станет самым высоким в семье, а может, и во всем княжестве.

Когда Ринара в очередной раз неловко наступила на ногу Яснославу, тот тихо зашипел.

— Да что с тобой? — не выдержал он. — Ты мне все ноги оттоптала!

— Прости, я не нарочно. — Она с трудом отвела взгляд от Богрида.

— Разговоры! — прикрикнул на них учитель.

Рина закатила глаза и постаралась сосредоточиться на движениях. Однако не прошло и двух щепок, как господин Готие отошел от своей партнерши и поцокал языком.

— Нет, так совсем не годится, юные господа! — воскликнул он, покосившись на княгиню. — Получается только у княжны Златославы и господина Халимиона! Потому что они уже занимались, в отличие от остальных!

От этой похвалы Халим вспыхнул и промямлил:

— Меня заставили…

Княгиня Медика прикрыла усмешку ладонью и опустила голову. Господин Готие взял за руку Злату и подвел ее к Халимиону.

— Люк, музыку! — скомандовал он, соединив молодых людей в пару. — Сейчас княжна и господин Халимион покажут вам, как нужно двигаться. — Давайте, меняемся парами! Скорее! В таком составе не выходит!

Рина еще ничего не успела понять, как перед ней оказался Богрид. Он глянул на нее с высоты своего немалого роста и ободряюще улыбнулся.

— И чем их не устраивают наши традиционные танцы? — пробубнила Ринара.

— Позориться так вместе, — с хитрой усмешкой произнес Богрид, наклонившись к самому ее уху и взяв ее за руку. Рина нервно хихикнула.

У Халима и вправду получалось неплохо. Как бы он ни старался отнекиваться, словно это нечто постыдное, все видели, что ему самому нравится танцевать. А уж Злата по-настоящему блистала, заставляя глаза княгини светиться от гордости.

По команде господина Готие юный музыкант завел мелодию сначала, и Рина оказалась почти вплотную прижата к Богриду. Это выбило из ее груди остатки воздуха, а сердце беспорядочно трепыхалось, забыв о том, как биться ровно. Она прилагала все силы, чтобы сосредоточиться на сложных движениях и не думать о Богриде, который находился так близко, но его запах не позволял забыться. Он обволакивал, дурманил ее. Хотелось прижаться к его шее носом, чтобы вдохнуть поглубже. От этих мыслей Рина чувствовала, как ее щеки начинают гореть.

— Это труднее, чем кажется, — негромко заметил Богрид. Ринара вскинула на него испуганный взгляд, не сразу поняв, о чем он говорит. На миг ей показалось, что он прочитал ее мысли. — Танец, — пояснил Бо, когда она не сразу нашлась, что ответить.

— А, да… Дурацкие движения… — рассеянно отозвалась Рина, беспомощно утопая в его ореховых глазах.

Стало легче, когда они опять поменялись партнерами. Она снова смогла свободно дышать, и наконец, спустя несколько лучин мучений, услышала в свою сторону похвалу от господина Готие. Но сил радоваться не осталось. Танцы и такое близкое присутствие Богрида вытянули из нее все силы. Она так не уставала даже на тренировках с отцом. Стоило вспомнить о нем, как дверь в зал распахнулась, и на пороге появился десница.

— Веренир! — воскликнула княгиня. — Ты уже на ногах? Не рано ли?

Он коротко склонил голову в приветствии.

— Моя княгиня, все в порядке. Исха — искусная целительница. Я полностью здоров.

— Хвала Ясногорящему! — отозвалась Медика.

— Но если ты не возражаешь, я хотел бы побеседовать со своими детьми.

— Да, разумеется. — Княгиня поднялась и хлопнула в ладони. — Что ж, вы все славно потрудились, завтра в то же время господин Готие будет ждать вас всех здесь. И я надеюсь, никто не посмеет ослушаться вашу княгиню. — Она одарила каждого из танцоров внимательным взглядом. Княжич неопределенно пожал плечами, а остальные лишь согласно закивали.

Глава 13

Ринара

Ринара и ее названые братья следовали за отцом, пока он не вошел в свои покои, где уже сидела мать. Он читала книгу, сидя в кресле, но тут же поднялась им навстречу.

— Что случилось? — первая не выдержала Рина, когда отец закрыл за всеми двери.

— Все в порядке, дорогая, — попыталась успокоить ее мама, но десница вздохнул и покачал головой.

— Не совсем. Дружинники все эти дни прочесывали лес. — Он замолчал, будто подбирая слова.

— Какие новости, отец? — теперь не выдержал Халим, Богрид же хранил молчание, только исподлобья смотрел на всех. Рина часто замечала за ним такое поведение, когда он чувствовал себя неуютно.

— Они не нашли ничего: ни оружия, ни сеть, ни живых людей, ни мертвых.

— Трупы могли съесть хищные звери, — предположил Халим, на что отец только покачал головой.

— Осталось бы хоть что-то: обрывки одежды, кости. Нет, их кто-то забрал, я точно указал место, ошибиться невозможно. Дружина нашла следы борьбы, но больше ничего. У нас нет предположений, кто это мог быть.

— На руках у одного я видела какие-то руны, — вспомнила Ринара.

— Я тоже. — Отец кивнул. — Но не разглядел, что это за символы, надеялся рассмотреть на трупе, но теперь у нас ничего нет.

— Княжеский десница может стоять поперек горла много кому, — подал голос Богрид.

— Бо прав, Веренир, — сказала мать, одобрительно взглянув на названого сына. — Тебе стоит быть осторожным и усилить охрану при выездах.

— Да, я был беспечен. — Он поджал губы. — И подверг опасности Ринару. Этому нет прощения.

— Ну что ты, отец! — Рина подскочила к нему и взяла за руку, она хотела еще что-то сказать, но он мотнул головой.

— Нет, послушайте все, я хочу, чтобы вы были более внимательны. Пока мы не поймем, кто эти люди и что они собирались сделать, держите ухо востро и не выходите за пределы замка без надобности. Особенно это касается тебя, Халим. — Отец строго глянул на него, Халимион поджал губы, но спорить не стал, только кивнул. Все знали о его любви к тайным вылазкам и походам по городским тавернам.

— Ясное дело, что хотели эти люди, — уверенно произнес Богрид, — убить тебя.

— А вот я в этом не уверен. — Отец задумался и, мягко освободившись от Ринары, которая сжимала его ладонь, подошел к окну и посмотрел на небо. — У них был шанс сразу убить меня, однако мне прострелили оба плеча, как будто хотели не дать шанса воспользоваться магией. И если бы со мной рядом не оказалось Рины, им бы это удалось.

— Возможно, они желали тебя похитить, чтобы потребовать выкуп у князя, — внесла свою лепту мать.

— И от этого варианта нельзя отмахиваться, — подтвердил десница.

— Отец, я мог бы снять амулет и попытаться увидеть их, — вдруг проговорил Богрид, взяв в руки золотую подвеску в форме солнца, в середине которого красовался большой белый агат с рыжеватыми прожилками. Богрид носил его столько, сколько Рина его помнила, и никогда не снимал.

— Нет! — вскрикнула мать с расширенными от волнения глазами.

— Нет, Богрид, не нужно, — согласился с ней отец.

— Но я хочу помочь, — возразил Бо.

Ринара непонимающе посмотрела на всех троих.

— Сейчас не время так рисковать, Богрид, — тише, чем нужно, проговорил отец.

— О чем вы говорите? — не выдержала Рина.

— Ни о чем, — скороговоркой произнес Бо.

— Ты поможешь мне, но по-другому, — уже более спокойно сказал десница. — Мне нужна твоя светлая голова. Теперь, когда Витабут совсем близок ко встрече с Ясногорящим, нам нужно выбрать нового шуйцу, который будет отвечать за войско. Пока всем заправляю я, и это очень нелегко. Князь прислушается к моему мнению, а я готов выслушать твои варианты. Ты много времени проводишь с дружинниками. Я хочу, чтобы ты указал мне на самых умных и проницательных ребят.

Рина вздохнула. Ей не нравилось, что они перевели тему разговора. Она хотела узнать, чем рискует Бо, если снимет подвеску. Обычно маги всегда ходили с амулетами, потому что камни служили накопителями силы. Но дар Богрида был совсем иным, нежели у других людей с магией, которых знала Ринара. Она даже не могла назвать его магом в прямом смысле. Его способности были более тонкими, и Бо никак не мог воздействовать на окружающих с помощью своей силы.

Но так как она прекрасно знала характер отца и Богрида, в том, что они ничего ей не расскажут, сомневаться не приходилось. Поэтому Рина решила пойти на хитрость. Она подошла к матери и взяла ее под руку.

— Мне что-то голова от духоты разболелась, может, прогуляемся по саду?

Мать встревоженно на нее посмотрела и приложила руку ко лбу.

— Дать тебе настойку?

— Нет-нет, не стоит беспокоиться, но давай немного подышим свежим воздухом.

— Мальчики, мы вас оставим, занимайтесь своими важными княжескими делами. — Мать окинула всех троих ласковым взглядом и направилась к выходу.

— А ты куда собрался? — услышала Ринара строгий голос отца. — Халим, останься, я готов выслушать и твои варианты. Если бы ты был не так молод и горяч, я даже мог бы рассмотреть твою кандидатуру…

— О нет, отец! — испуганно воскликнул Халим. — Ты же знаешь, все это не для меня!

Выходя из покоев, Рина прыснула, мать поддержала ее тихим смехом. Они дошли до сада в полном молчании, но потом мама внимательно глянула на Рину.

— Итак? О чем ты хотела поговорить? — прямо спросила она.

Рина смутилась.

Глава 14

Ринара

— Я… да просто хотела с тобой прогуляться… Погода прекрасная…

— Рина-Рина, — вздохнула мама. — Я же тебя насквозь вижу.

Ринара подавила улыбку и не таясь затараторила:

— Почему вы с отцом запретили Богриду помогать и снять подвеску? Чем он так рискует? Разве его солнце не обычный накопитель, как твой. — Она взглянула на медальон матери. — Или мой. — Она сжала свой малахит, опутанный тонкой паутинкой серебра. Камень изнутри словно немного пульсировал. Он давно казался ей живым, иногда Ринара даже с ним разговаривала, когда никого рядом не было.

Они медленно шли вдоль яблонь с совсем еще молодой весенней зеленью. Больше всего Рина любила эту аллею осенью. Слуги не успевали собрать все яблоки, и некоторые плоды падали, трескались и источали медовый аромат. Он смешивался с запахом сырой земли, который хотелось вдыхать полной грудью.

— Ты же знаешь, что Богрид не совсем маг. — Мать вздохнула. — Он провидец, сильный провидец.

— Не совсем понимаю, к чему ты ведешь?

— В первый раз я столкнулась с даром Бо, когда нашла его в своем поместье в Приморском.

Рина кивнула. Летом они иногда ездили в поместье матери на пару седмиц, чтобы отдохнуть от городской суеты и искупаться в море.

— Я еще не знала, что он обладает силой, и пыталась вылечить его, когда он заболел. А о том, что он именно провидец, мы узнали спустя несколько зим. Ты тогда была слишком мала и не помнишь этого.

— Что произошло? — тихо спросила Рина.

— Богрида начали мучить кошмары. Мы не сразу поняли, что это не просто сны. Они вытягивали из него все силы. Он перестал разговаривать, а потом отказывался есть и пить. И этот его взгляд… — мать прикрыла глаза, погрузившись в воспоминания. — Я тогда всерьез опасалась, что он обезумел. Однажды ночью он выкрикивал бессвязные фразы, как будто в бреду, кричал что-то о храме, людях и огне. И только спустя несколько дней, когда в главном храме случился пожар и погибло много людей…

— Учитель истории рассказывал нам со Златой об этом, это произошло четырнадцать зим тому, — перебила Ринара.

— Все верно. — Мать кивнула. — Тогда-то мы и догадались, что его сны — это будущее. Богрид пытался предупредить нас, но сам не понимал того, что видит. Это чуть не сгубило его. Видения стали преследовать его и наяву. Они были хаотичными, бессвязными, иногда касались нас, а иногда — совершенно посторонних людей.

— Это ужасно… — Ринара до боли прикусила нижнюю губу, чувствуя, как сжимается сердце за Богрида. Ему слишком много пришлось перенести в детстве.

— Тогда мы с отцом придумали сделать для него этот амулет. Пришлось перебрать несколько камней, прежде чем мы нашли подходящий Богриду. Белый агат ослабляет дар и не дает видениям лишить его рассудка.

— Но Богрид помогает князю и отцу перед важными переговорами, он всегда подсказывает верное решение.

— Все так, Богрид очень много работал над собой, чтобы обуздать дар. И теперь он может пользоваться им… — мать запнулась, пытаясь подобрать слова. — Скажем так, целенаправленно. Из-за камня ему не всегда удается увидеть что-то, но если снять амулет, велика вероятность того, что видения хлынут беспорядочным потоком. Я не хочу рисковать им, понимаешь?

Ринара только кивнула, ничего больше не ответив. Это было так странно: знать Богрида всю жизнь и не догадываться о таких важных вещах. Теперь она как будто стала лучше понимать его нелюдимость и неразговорчивость. Возможно, это все отголоски его дара. Если бы Ринара только как-то могла ему помочь, она непременно сделала бы это. Но дар иногда становится проклятием, и это ношу каждый должен нести сам.

В глубине сада, где стояла беседка, они набрели на княгиню, которая внимательно читала какое-то письмо. Она подняла глаза и махнула им. Так как разговор был окончен, Ринара с матерью поспешили к правительнице. Рядом с беседкой стоял один из дружинников. Он коротко им кивнул. Обычно на территории княжеского замка все обходились без охраны, но, видимо, из-за нападения на десницу, князь решил усилить охрану семьи.

— Исха, Ринара. — Медика улыбнулась и указала рукой, чтобы они садились рядом.

— Кто пишет? — поинтересовалась мать.

— Некая графиня Ноольская, спрашивает разрешения появиться при дворе вместе со своим сыном, графом Ноольским. Пишет, что она рождена на землях нашего княжества, но рано вышла замуж и почти всю жизнь провела на чужбине, а теперь хочет познакомить сына со своей родиной.

— Мне кажется, это очень мило, — произнесла Ринара.

— Да, Рина, — согласилась княгиня. — Я отправлю им ответ, что мы с удовольствием примем их на пиру среди прочих гостей.

— Разумно ли после нападения на Веренира устраивать такое пышное празднество? — осторожно спросила мать.

Княгиня вздохнула.

— Князь не может объявить своего наследника без торжества. Люди уже съезжаются в Вольмиру со всех уголков страны, к тому же мы ждем делегации из Коревии и Империи. Слишком поздно переносить.

— Что ж, будем надеяться, что все обойдется. — Мать тоже вздохнула и сжала руку Ринары. — А тебе стоит больше внимания уделить танцам.

— Ну ма-а-ам, — протянула Рина, но, наткнувшись на насмешливый взгляд княгини, резко замолчала и добавила: — Я постараюсь.

— Я на тебя рассчитываю. — Медика лукаво улыбнулась и легонько похлопала Рину по плечу. — К тому же на таком пире велика вероятность встретить своего будущего мужа.

Ринара испуганно взглянула на правительницу. Только этого сейчас не хватало!

Глава 15

Ринара

Князь Тройтан готовился назвать наследником своего сына Яснослава, и пир в честь столь знаменательного события грозил растянуться на целую седмицу. Ринара втайне жалела Златославу, до этого момента она считалась наследницей князя. Однако Тройтан решил, что теперь, когда княжич вступил в возраст отрочества, именно сын должен наследовать престол. Сама Златослава ни разу не выказала недовольства таким решением, ведь за всю историю Великого княжества Вольмирского им ни разу не правила княгиня без мужа. Искать суженого Златослава не торопилась, а потому безропотно собиралась передать право наследования трона младшему брату, в котором души не чаяла.

Для пира Ринаре специально сшили семь нарядов, чтобы каждый день она появлялась в новом. Служанка как раз помогала ей завершить последние приготовления для праздника. Она сделала Рине две толстые косы и оплела ими голову, тяжелые серебряные серьги оттягивали мочки ушей. Длинное платье, облегающее тонкий стан и заканчивающееся широким подолом, напоминало ночное небо летом. Цвет был таким же глубоким и притягивал взгляд. Ринара не любила много украшений, поэтому, кроме сережек, лишь ее амулет выделялся ярко-зеленым пятном на груди.

Она несколько раз покрутилась у зеркала, поглядывая то на свой правый бок, то на левый.

— Красавица ты, госпожа, — заключила старая служанка и восхищенно покачала головой. — Ни один господин от пятнадцати до ста зим не устоит.

Ринара звонко расхохоталась.

— Скажешь тоже — красавица. Златослава — вот где истинная красота.

— И княжна Златослава прекрасная, и ты, госпожа Ринара, великолепная. Этот замок населяют восхитительные цветы. Счастлив будет тот мужчина, который их сорвет.

— Ну а коль я вообще замуж не хочу? — Ринара внимательно посмотрела на служанку. Тот единственный, кто мил сердцу, никогда не будет рядом с ней. Так зачем же вообще неволить себя? Служанка растерялась.

— А чего же ты, госпожа, желаешь?

Ринара не успела задуматься над этим вопросом. Дверь распахнулась, и в покои с быстротой вихря влетела Златослава.

— Рина! Ты готова?! — Она придирчивым взглядом окинула подругу и захлопала в ладони. — Какое платье! Все, пойдем скорее! Я уже лучину как слышу музыку из тронного зала, гости заждались!

Сама Златослава была в белом одеянии, расшитым золотой нитью на поясе, рукавах и подоле. Ее золотистые волосы собрали в высокую прическу, а на шее и руках сверкали толстые золотые украшения.

— Моя княжна, вы с госпожой Ринарой словно день и ночь, как солнце и луна, — заметила старая служанка.

Злата хихикнула и подвела Рину к зеркалу, теперь оглядывая их обеих.

— А она права. Я солнце, ты луна!

Рина обняла подругу и поцеловала ее в щеку.

— А теперь вперед — на праздник! Покажем отцу и матери, чему мы с тобой научились у господина Готие.

Ринара вздохнула. Она все еще не была уверена в своих движениях и боялась запутаться в самый неподходящий момент.

— Рина, просто смотри на меня, ладно? Если что-то забудешь, я покажу, — подбодрила княжна, и Рина сжала ее горячую ладонь.

— Ладно. — Она выдавила из себя улыбку. — Спасибо.

Чем ближе они подходили к тронному залу, тем громче звучала музыка. У Рины быстрее забилось сердце от столь громких звуков. Они подошли ко входу, у которого стояла стража для порядка. Дружинники распахнули для них двери. Увидев их, распорядитель громко объявил:

— Великая княжна Златослава и госпожа Ринара, дочь господина десницы!

Раньше на пирах никого не объявляли, но княгиня решила позаимствовать эту традицию у имперцев и коревцев, и теперь все смотрели на девиц. Рина ощутила, будто ее щеки заливает кипяток. Злата сильнее сжала ее руку, и они пошли в самую гущу народа. Гости расступались, пропуская их вперед, к княжескому трону.

На них были устремлены многие взгляды, но только один заставил ее внутренне замереть и перестать дышать. За княжеским троном, рядом с отцом, стоял Богрид, и он не сводил с нее глаз.

Глава 16

Ринара

Однако как только Богрид понял, что Ринара это заметила, тут же посмотрел на Златославу и сделал короткий поклон, когда они подошли ближе. Может, показалось? Может, он смотрел не на нее, а на кого-то позади? Гостей-то вон сколько — яблоку негде упасть! Рина обернулась, заметив родителей, которые отплясывали под зажигательную мелодию. Простые движения, которые вовсе не нужно было разучивать, судя по блестящим глазам, доставляли им огромное удовольствие. Ринара застыла. Нечасто она видела мать и отца такими. Сейчас они казались совсем юной парой, почти ее ровесниками, хотя отцу уже перевалило за сорок пять зим, а мама не так уж сильно от него отставала.

— Они выглядят такими счастливыми! — Злата проследила за взглядом подруги.

— Хвала Ясногорящему, отец полностью оправился от ранений! Я так за него боялась! — не отрывая от них взгляда, откликнулась Рина.

— …и такими молодыми, — будто не замечая слов Ринары, продолжила княжна. — Послушай, Рина, а вот Богрид… — Злата бросила быстрый взгляд на Бо, который разговаривал с князем, слегка наклонившись к его трону. — Он… ну…

— Что? — не поняла Ринара.

— Зим через двадцать, когда моя кожа станет увядать, а в волосах появится первая седина, Богрид будет все такой же, как сейчас? Молодой и красивый?

От последних слов Ринара ощутила, как к голове приливает кровь, мир на миг завертелся волчком, но это быстро прошло, только щеки пылали так, словно она окунула их в котелок с горячей водой.

— Никто этого не знает. — Она заставила себя глубоко вдохнуть и говорить ровно. — Ты же знаешь, дар Богрида не такой, как у других магов. Это даже не магия в прямом смысле. Возможно, он будет стареть точно так же, как обычный человек, а не так медленно, как… — она смутилась, потому что не хотела лишний раз напоминать подруге о том, что красота и молодость у Ринары продлится гораздо дольше, чем у княжны.

— Как другие маги. Я поняла, Рина, — продолжила за нее Злата. — А это значит, что, возможно, он сможет иметь детей. Я хотела бы детей, — вдруг призналась княжна в первый раз за все время.

Они никогда не обсуждали эту тему. Все знали, что маги не способны иметь детей, и появление на свет Ринары считалось истинным чудом. Однако за пятнадцать зим у отца и матери больше не родились дети, а это только подтверждало правило. Наверное, это единственная причина, которая сдерживала князя и княгиню от того, чтобы объявить о помолвке княжны и названого сына десницы.

— Я не знаю, Злата, — вздохнула Рина, попытавшись успокоить беспорядочно трепыхавшееся сердце. И никто не может сказать, какими дорожками нас поведет Ясногорящий. Мои родители маги, но у них появилась я. А у иных пар и без магии детей не рождается. Одному Ясногорящему ведомо, почему так.

Злата тоже вздохнула. Ринаре был неприятен этот разговор. Она предпочитала вовсе не думать о том, что Богрид когда-то женится хоть на ком-то. Пусть она никогда не сможет прикоснуться к нему, как ее мать касается отца сейчас в танце — со страстью, с затаенным желанием. Но она сможет вытерпеть это, если рядом с ним не будет другой женщины.

Злата начала что-то говорить, но распорядитель громко объявил:

— Граф Рохен Ноольский и графиня Бренлина Ноольская из Империи.

На входе застыли две фигуры. Юноша зим семнадцати, черноволосый, высокий, статный, но не такой широкий в плечах, как Богрид, держал под руку седую женщину. Она была ниже его на полторы головы и вся будто вырезанная из дерева: тонкие руки, тонкий стан. Казалось, ее мог бы сдуть малейший ветерок. Однако вместе с тем от нее исходила непоколебимая уверенность и достоинство. Она держала голову высоко, словно привыкла к столь многолюдным сборищам.

— Рохен… — протянула Злата. — Как будто это вольмирское имя, а не имперское.

Музыка на миг стихла, и в образовавшейся тишине Ринара услышала тихий возглас отца:

— Не может этого быть!

Несколько человек посмотрели на княжеского десницу, но очень скоро очередной аккорд начинавшейся мелодии отвлек всех от новых гостей.

Отец, словно зачарованный, не замечая других людей вокруг, шел к графу и графине.

Ринара не сразу сообразила, а вот Златослава тут же потянула ее за руку обратно в сторону выхода.

— Ты куда? — растерялась Рина.

— Пойдем познакомимся!

— Но ведь это некрасиво, нас должны им представить… — лепетала Рина, которую, как тряпичную куклу, волокла за собой княжна.

Они подоспели к новоприбывшим как раз, чтобы услышать взволнованные слова отца Рины:

— Ророх? Но как это возможно?..

Глава 17

Ринара

Юный граф и довольно почтенного возраста графиня немного отошли от входа, чтобы дать место другим гостям.

Ринара никогда раньше не видела отца таким пораженным. Он словно призрака увидел! Аккуратно высвободившись из цепкого захвата княжны, она подошла к нему и тронула за руку. Тот слишком долго смотрел на гостей и ничего не говорил. Чрезмерно долго, это выходило за рамки приличия.

Сзади неспешно подплыла мать.

— Отец, все в порядке? — тихо спросила Рина. Он вздрогнул, словно очнулся от сна.

— Граф и графиня Ноольские! — громко провозгласил он, кажется, совладав с собой. — Мы рады приветствовать вас этим вечером! Я княжеский десница Веренир, это великая княжна Златослава, — начал представлять он. — А это моя жена Исха и дочь Ринара.

— Господин княжеский десница, мы весьма польщены, что князь дал нам разрешение посетить сие прекрасное празднество! — произнесла графиня на чистом вольмирском, без намека на какой-то иноземный акцент.

— Графиня прекрасно владеет вольмирским языком, — похвалил ее отец, едва ли заставив себя отвести взгляд от юного графа.

— Вольмирское княжество — моя родина. — Графиня засмеялась и разом скинула десятка два зим. На миг даже глубокие морщинки, испещрившие ее лицо, стали не так заметны.

Отец дернулся, словно его кипятком ошпарили.

— Прошу простить меня, государственные дела, которые нельзя отложить! — произнес он скороговоркой и, наклонившись к матери, что-то ей прошептал. Она кивнула, и отец быстрым шагом направился к выходу. Пропищав какое-то глупое извинение, Рина оставила Злату и свою мать беседовать с гостями, а сама зайцем припустила за отцом. Когда она догнала его, он уже шел по относительно безлюдному каменному коридору. Здесь лишь то и дело попадались дружинники, которых расставили для поддержания порядка.

— Отец! Постой, куда ты? — запыхавшись, произнесла Рина.

Он обернулся и посмотрел на нее так, как будто не слышал ее приближения. Было странно видеть обычно собранного десницу таким растерянным.

— Почему ты ушла с пира?

— А ты почему ушел? — не уступала Ринара.

— Нужно кое-что проверить, — бросил он, не сбавляя шагу.

Рина не отставала, пришлось почти бежать, особенно когда они поднимались по лестнице.

— Ты все еще здесь? — удивился отец, когда подошел к дверям своих покоев.

— Да, — только и произнесла Рина.

Он ничего не сказал, а она больше ни о чем не стала спрашивать, боясь, что он прогонит ее.

Несколько щепок он рылся в огромном дубовом сундуке, обитом железными скобами. Он быстро выкладывал оттуда книги и свитки, шкатулки и коробки, пока не докопался до самого дна. На миг отец почти полностью скрылся в сундуке, а потом вынырнул со стопкой писем, они пожелтели от старости.

— Что это? — наконец решилась подать голос Рина.

— Письма от моего друга, — объяснил он.

— И почему ты вспомнил о них именно сейчас?

Десница ничего не ответил, он жадно вчитывался в выцветшие от времени чернила. Почерк был ровный и мелкий, Ринара пыталась аккуратно заглянуть за его плечо, отчаянно вытягивала шею, но так не смогла разобрать ни строчки.

— Я так и знал! — спустя, казалось, вечность, воскликнул он и покачал головой, будто не верил собственным глазам.

— О чем ты? — не унималась Ринара, глаза ее горели хищным блеском, словно у пса на охоте, который нашел след. У нее закипала кровь в жилах, потому что отец не прогнал ее, и она стояла на пороге открытия какой-то тайны. Это будоражило и делало ее будто бы ближе к нему.

— Все произошло, когда ты еще не родилась, — снизошел до объяснений отец, и Рина затаила дыхание. — У меня был друг и товарищ по службе, его звали Ророх.

— Я слышала это имя. — Рина кивнула.

— Да, он был одним из наших лучших шпионов в империи. Притворялся торговцем, взял вымышленное имя и долгие годы жил на чужбине. Там же он познакомился с одной замужней женщиной, он писал мне о ней. Судя по письмам, я догадывался, что между ними что-то происходит, но тогда это не казалось важным.

— А почему важно теперь? — дыша через раз, уточнила Рина.

— Потому что эта женщина — графиня Бренлина Ноольская. — Он указал пальцем в строчку, где ровными буквами было выведено ее имя. — За столько зим я запамятовал ее имя и хотел уточнить в письмах Ророха. Его взяли в плен, но он не выдал ни единой нашей тайны, подозреваю, что именно графиня помогла ему бежать. Благодаря ему мы смогли вовремя собрать войска и выступить в битве против имперско-коревских объединенных войск. Если бы не Ророх, все могло бы сложиться совсем по-другому! — с горечью произнес отец. — И я никогда не смогу забыть его лицо, сколько бы ни минуло времени. А юный граф Ноольский как будто его отражение в зеркале…

Ринара смотрела на отца с широко раскрытыми глазами и не могла поверить в то, что услышала. Если Рохен получил титул графа, значит, его отец почил. Но, выходит, что не граф являлся его настоящим отцом, а Ророх! Боже Ясногорящий, у них же и имена похожи! Быть того не может, но факты на лицо. У Рины тряслись руки от возбуждения. Она стала свидетелем тайны, о которой, возможно, не знал даже сам юный граф.

— Я должен поговорит с графиней! — решил десница и сорвался с места. Ринара кинулась за ним. Она не могла упустить возможность узнать больше подробностей.

Глава 18

Ринара

Когда они вернулись в тронный зал, там по-прежнему царило оживление, а веселье стояло в самом разгаре. Ринара тут же принялась искать взглядом подругу, чтобы поделиться с ней открытием. Каково же было ее удивление, когда она увидела ее в объятиях графа Ноольского. Музыканты играли сложный мотив, который был в моде в Коревии и, судя по тому, как изящно двигался молодой граф, в Империи тоже. Златослава светилась, словно солнце в полдень.

— Все-таки пригодились наши уроки, — под нос себе шепнула Ринара, не скрывая хитрой ухмылки.

Краем глаза она следила за отцом, чтобы не упустить его из виду. И когда он, увидев графиню в дальнем углу зала, стал пробираться к ней, лавируя между танцующими гостями, Рина последовала за ним.

— Госпожа графиня, мы могли бы поговорить? — спросил он, приблизившись.

Она с благосклонной улыбкой кивнула. Однако когда отец наклонился к самому ее уху и что-то прошептал, она поменялась в лице. Лишь на один миг в ее глазах мелькнул испуг, но она очень быстро взяла себя в руки и снова невозмутимо посмотрела на десницу.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, господин десница. — Она высоко вздернула подбородок, одарив его таким взглядом, что, будь это кто-то другой, он непременно струсил бы и отступил. Однако отец был не из робкой дюжины и не собирался отступать.

— А мне кажется, прекрасно понимаешь, госпожа графиня, — он сделал акцент на последнем слове.

— Прошу меня простить, у меня что-то разболелась голова, — сказала она и направилась к выходу из зала.

Десница некоторое время стоял, провожая ее взглядом.

— Ну что же ты стоишь? — воскликнула Рина, вплотную к нему приблизившись. — Иди за ней!

Между тем танец закончился и граф, увидев, что мать уходит, поклонился княжне и поспешил догнать графиню.

Отец, словно только и ждал чьей-то команды, сорвался вслед за ними. А Рина, схватив ничего не успевшую сообразить Злату, тоже потащила ее к дверям.

— Рина! — Она пыталась упираться, но Ринара не сбавляла шагу. — Куда ты меня волочешь?

— Нет времени объяснять, но, поверь, ты должна это услышать!

Они выбежали во внутренний двор, чем всполошили слегка расслабленных дружинников, которые охраняли входы. Молодцы встали смирно, провожая их взглядами.

— Ну и что ты…

— Чш-ш-ш! — Рина приложила палец к губам. — Куда они пошли? — спросила она шепотом.

— Кто? — не поняла княжна, но Рина уже услышала удаляющиеся голоса отца и графини. По всей видимости, те направлялись в сад.

— Пойдем! — так же тихо скомандовала Ринара и снова взяла подругу за руку.

— Рина, ты меня пугаешь… — Златослава вздохнула, но подчинилась, позволив тянуть себя дальше.

Они почти бесшумно следовали за тремя удалявшимися фигурами.

— Зачем мы следим за Рохеном и его матерью? — чуть слышно спросила Злата, наконец все поняв.

— А вы с ним уже друг друга по именам называете? — Рина хитро улыбнулась.

— Нет времени объяснять, — вернула фразу подруга, и Рина еле сдержалась, чтобы не хихикнуть, словно маленькая девочка.

Сюда почти не долетали звуки музыки из замка, и лишь ночной ветер напевал тихую мелодию, перешептываясь с молодой листвой.

Злата приняла правила игры и теперь вместе с Риной кралась, прячась за деревьями так, чтобы их не раскрыли. Троица, за которой они следили, подошла к одной из скамей. Граф помог графине сесть, а сам остался на ногах, как и десница. Рина и Злата приблизились настолько, чтобы слышать их голоса.

— Что случилось? — встревоженно спросил Рохен, глядя то на мать, то на десницу.

— Он знает? — отец смотрел только на графиню. Рина не видела ее лица в полумраке ночного сада, освещаемого лишь звездами да стремившейся к полноте луной.

— Господин десница, я уже сказала, что у меня разболелась голова, и, если ты позволишь, я хотела бы посидеть в тишине и подышать воздухом. Годы, знаешь ли, не те. Я переоценила свою способность присутствовать на таком большом и шумном пиру.

— Рина, о чем они говорят? — прошептала Злата, но Ринара только шикнула на нее и одними губами сказала:

— Смотри.

Отец покачал головой.

— Он был моим другом, графиня… — произнес он так тихо, что Рина еле-еле его расслышала.

— Мама? — с тревогой в голосе спросил граф. Он словно хотел сказать гораздо больше, но не решался.

— Я клянусь, что об этом никто не узнает, если ты того не захочешь, госпожа графиня. И я не причиню вреда твоему сыну. Но я должен знать!

Около щепки они молчали, Рохен лишь неловко переминался с ноги на ногу. Ринара подумала, что графиня так ничего и не ответит, но она все же проговорила, тяжело, словно из нее клещами вытягивали слова:

— Ты прав, господин десница.

— Боже! — воскликнул он, пятерней проведя по длинным темным волосам. — Я знал!

— Мама? — еще больше встревожился граф.

— Все в порядке, сынок, господину деснице можно верить. Да, Рохен знает о своем настоящем отце.

— Настоящем отце?.. — шепнула Злата, но Рина лишь сжала ее руку, мол, слушай дальше.

— Тогда, восемнадцать зим назад, я помогла Ророху бежать в княжество, потому что знала: в противном случае его убьют. И, насколько я могла судить по исходу битвы, Ророх добрался до тебя и князя. Много лун я пребывала в неизвестности, что с ним стало. Но когда от него не пришло ни одной весточки, я отправила к вам верного человека. Так я узнала, что Ророх… — голос ее сорвался, и она опустила голову.

Граф сел рядом с матерью, обняв ее за плечи, словно пытался утешить, но не перебивал ее.

— …мой Ророх погиб, но сумел передать самое главное, что и решило исход битвы. Он был героем, а я даже горевать о нем прилюдно не могла. Но мой муж тоже умер, и многие годы я ходила в трауре по Ророху, а все думали, что я не снимаю черный цвет из-за смерти графа Ноольского.

— Мама рассказала мне о моем настоящем отце, когда мне исполнилось шестнадцать. И сюда мы прибыли, в том числе чтобы узнать о нем больше.

Глава 19

Богрид

Шел третий день пиршеств. Богрид порядком утомился от музыки, гостей и постоянного гомона. В замке остановились многие влиятельные семьи, которые съехались со всех уголков княжества, чтобы выразить почтение наследнику — княжичу Яснославу. Богрид с детства не любил шум, от него всегда начинала жутко болеть голова.

Исключение составлял лязг оружия. Он, наоборот, успокаивал. Бо тренировался столько, сколько себя помнил — как только смог твердо держать в руках меч. Тренировки стали его отрадой. А когда он подрос, то сам захотел поехать в цитадель в приграничном городе княжества Вилье, где лучшие воины обучали новых дружинников. Названая мать не хотела отпускать его, но он с младых ногтей обладал упрямым нравом, и в конце концов она уступила. Названый отец же никогда не был против такого решения. Наверное, он понимал Богрида лучше, чем кто-либо другой, хотя они никогда не были сильно близки.

Несмотря на то, что магов в княжестве днем с огнем не сыщешь, так уж случилось, что рос он в семье, где у каждого был дар. Мать могла исцелять прикосновением, отец обладал даром некромантии, который достался и Ринаре, а его названый брат Халим мог подчинить своей воле любое животное. В Богриде тоже жил дар, но он всегда считал его проклятием.

В детстве, когда сила только проявилась, он думал, что теряет рассудок. Видения выжигали его изнутри. Перед тем, как он начал носить амулет, блокирующий большую часть дара, доходило до того, что он не понимал, где явь, а где сны и видения. Он страшился этого состояния. Другие маги носили на теле камни, чтобы усилить магию, накопить ее, ему же приходилось сознательно от нее отказываться, чтобы жить.

В какой-то степени он научился управлять даром и даже помогал князю на особо важных переговорах, стараясь увидеть наиболее вероятные исходы при принятии того или иного решения. Однако это получалось не всегда. Глубоко в душе он всегда считал себя бесполезным, неправильным. Он не являлся магом в привычном понимании, но и не был обычным человеком. Богрид везде ощущал себя чужим. Даже мать, которая была ему как родная, в полной мере не осознавала, почему Богрид обычно сторонился всех и предпочитал уединение.

С тех пор как он вернулся из Вильи, закончив обучение, много времени проводил среди обычных дружинников, ни с кем не сближаясь, но он хотя бы ощущал свою силу, когда мог держать в руках оружие. Здесь все было понятно: перед тобой стоит противник, ты должен его победить.

Взаимоотношения же с людьми давались ему тяжело. Он не всегда понимал, как нужно реагировать на то или иное событие, оттого многие считали его грубым и неотесанным, хотя он и рос при дворе. Богрид мог быть учтивым и обходительным при необходимости, но это всегда давалось ему с большим трудом. И после таких больших приемов, как это пиршество в честь княжича, он чувствовал себя мехами, из которых досуха высосали всю воду. Больше всего он любил те несколько седмиц в году, когда мать отправлялась в свое поместье Приморское, что находилось недалеко от столицы. Именно там она нашла его, когда он был совсем маленьким. Он всегда старался приезжать туда к ней, даже когда учился в цитадели. В Приморском было почти безлюдно, и он мог свободно дышать, долгие лучины проводя в одиночестве у воды. Иногда он брал лодку и рыбачил, а иной раз уходил на весь день на охоту в лес.

Больше всего ему хотелось придумать предлог и уехать из столицы на время проведения пира. Но он не мог подвести названых родителей, считая себя обязанным. Он сильно любил мать и боялся расстраивать ее, а потому собирал волю в кулак, спускался в тронный зал, где день и ночь не стихало веселье, и вел бесполезные беседы с гостями, стараясь улыбаться, и даже несколько раз танцевал с княжной.

Богрид прекрасно знал, чего все от него ждут: что он будет ухаживать за Златославой, а через какое-то время попросит у князя ее руки. Сам Тройтан всегда относился к нему хорошо, и это прожигало в сердце Бо дыру, потому что он никогда не считал себя достойным княжеской семьи.

От него не скрывали, что его мать была обычной продажной женщиной, и, узнав, что может сбыть обузу в виде сына с рук, продала его первому встречному. Бо не помнил ее, но в памяти остались ощущения, которые испытывал, до того как попасть к Исхе: беззащитность, обреченность, уязвимость, страх, бесконечный ужас. И крыс. Иногда он до сих пор, спустя столько зим, просыпался в липком холодном поту с криком, потому что во сне чувствовал, будто эти мелкие твари бегают вокруг него, касаются его меховыми телами и задевают прохладными хвостами с жесткими шерстинками.

Златослава была красива и вступила в возраст невесты, однако его сердце никогда не начинало биться быстрее при ней. Он уважал княжну и почитал ее точно так же, как и других членов княжеской семьи, но не мог взять на себя ответственность начать ухаживать за ней. Это означало бы, что он принял навязанные ему правила игры. Он сделал бы это, прикажи ему мать или отец, потому что не смог бы по-другому. Но прямо ему об этом никто не говорил, обходясь лишь намеками, и Богрид делал вид, что не понимает их. Он ждал, что у Златославы появятся другие женихи, и тогда она сама наверняка не выберет его. Богрид тянул время, едва ли признаваясь в этом самому себе.

Этим вечером, он, как обычно, стоял позади княжеского трона, изображая из себя не то охранника правителя, не то его молчаливого собеседника, когда в зал вошла она.

Глава 20

Богрид

Отчего-то он сразу ощущал ее присутствие, даже когда вокруг находились сотни людей. Богрид сжал челюсти — еще немного и захрустят зубы. Он хотел бы не смотреть, но не мог. Взгляд, словно прикованный, скользил по ее медным волосам, переливающимся в свете множества масляных светильников. Сегодня на ней было голубое платье, цветом в точности как ее большие глаза. С такого расстояния он их не видел, но знал, что они оттенка неба, которое бывает ранним вечером, когда солнце начинает клониться к горизонту, и цвета делаются более насыщенными. А под левым глазом у нее небольшая родинка, которая словно оживала, когда она улыбалась или смеялась. Он все время твердил себе, что не должен смотреть на нее, не должен замечать, но это не помогало.

Пока она была маленькой девочкой, он относился к ней, как и должен названый брат — к сестре. Но все поменялось в один миг, когда он вернулся из цитадели. Обычно он приезжал домой на пару дней с каждой сменой сезона, чтобы проведать родных, а иногда отец забирал его из цитадели, чтобы вмести посетить соседние страны в деловых поездках. Но в последний год обучения этого не получилось. Его не было в замке больше десяти лун. Увидев Ринару после столь долгой разлуки, он вдруг понял, что она больше не та девчушка, которая любила гонять дворовых котов и не раз сбегала с Халимом, участвуя в его проказах.

Ринара стала молодой женщиной. Что-то поменялось в ее взгляде и в походке. Она приблизилась к нему и хотела обнять. Он видел, что она уже дернулась, чтобы сделать это, но нечто остановило ее. И он тоже не решился, лишь кивнул в знак приветствия. Никто не приметил этой неловкости, но с того самого момента она как будто невидимой вуалью разделяла их.

— Бо. — К нему подошла мать. Он дернулся от неожиданности — так ушел в свои мысли, что не заметил ее приближения. Исха ласково улыбнулась и взяла его за руку. — Потанцуй с девочками, не зря же вы учили этот ужасный танец. — Она засмеялась, и Богрид не смог сдержать ответной улыбки. Мама тоже не приветствовала новые веяния, предпочитая более простые вольмирские танцы.

— Хорошо, — согласился он, потому что не мог ей отказать. Ради Исхи он сделал бы что угодно. Рядом с ней ему всегда было тепло. Может быть, она не до конца могла понять его, но он чувствовал, что она по-настоящему любит его любым.

— Вот и славно. — Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку, слегка подтолкнув к Златославе и Ринаре.

Бо направлялся к княжне, чтобы пригласить ее, когда прямо перед его носом возник граф Ноольский, их гость из Империи. Графом особо интересовался его отец, но пока у Богрида не было времени и возможности выяснить причину такого любопытства.

Граф подошел к княжне и, поклонившись, протянул ей руку, пригласив на танец. Златослава засияла, словно солнце вдруг вышло из-за туч и осветило ее лицо. Богрид оказался в нескольких шагах от Ринары. Она заметила его и смотрела прямо в глаза. Вокруг находилось столько людей, что не протолкнуться, но на миг ему показалось, что больше никого нет. В горле привычно распух ком, как бывало каждый раз рядом с ней. Будь его воля, он ушел бы, ничего ей не сказав, и пусть бы думала, что он грубиян. Но Богрид спиной чувствовал взгляд матери. Он не мог ее подвести, а потому сделал над собой усилие и подошел к Рине.

— Потанцуем? — только и смог он выдавить из себя.

У Рины на миг расширились глаза, и она дергано кивнула. Он медлил. Одно дело на тренировках с мечами, о которых попросил его отец. Там все легко: Богрид был учителем, он знал, что говорить и делать. Там строгие рамки и правила. Здесь — все по-другому. Партнерам полагается говорить. Это одна из самых изощренных пыток, которое придумало приличное общество.

Ринара сама сделала шаг к нему, сократив между ними расстояние. Будь прокляты эти модные нынче танцы! Он не желал находиться так близко к ней. Не желал ощущать цветочный запах, который исходил от ее волос и окружал его всякий раз, когда он подходил ближе, чем следовало. Он страшился того, что чувствовал, когда ее хрупкое тело почти касалось его. Кровь застучала в висках.

— Богрид…

— Рина.

Они произнесли это одновременно, начав движение вместе с другими парами, и тут же замолчали.

— Что ты хотела сказать? — заставил он себя произнести.

— Ничего, просто… чудесный вечер сегодня. — Рина натянуто улыбнулась.

— Да, чудесный, — отозвался он и больше не проронил ни слова.

Это была бесконечная мука. И когда по залу пронесся шепот о том, что к замку приближается делегация из Коревии, он с облегчением выпустил Ринару из объятий. — Я должен помочь отцу и князю встретить гостей, — сказал он твердо.

Рина опустила взгляд и кивнула. Кажется, он чем-то расстроил ее, но времени думать об этом не осталось. Он нашел глазами десницу и широким шагом, насколько позволяли танцующие вокруг пары, направился к нему.

Глава 21

Богрид

Богрид вместе с отцом и несколькими придворными вышел во внутренний двор замка. Дружинники выстроились живым коридором, чтобы с почтением встретить высокопоставленных гостей. Бо знал, что на пир должна прибыть дочь короля Коревии королевна Нинетта со свитой, своими детьми и племянником. Только появиться они должны были еще вчера. Наверное, дорога вышла не столь гладкой, как хотелось бы.

Иногда Бо не видел, но чувствовал что-то смутное, что-то должно вот-вот произойти. И сейчас грудь стянуло неприятное ощущение. Бо положил руку на солнечное сплетение, будто прикосновением мог унять волнение, но это не помогло.

— Все в порядке? — тихо спросил Веренир, наклонившись к нему.

— Не уверен. — Богрид покачал головой.

— Что…

Продолжить фразу десница не успел. Двор наполнился топотом копыт, и их глазам предстала не целая кавалькада всадников, как это бывало обычно, а лишь четверо. Они явно спешили, хотя по всем правилам должны были торжественно появиться на территории замка. За ними ехала большая карета. Гости резко затормозили у парадного входа.

Десница собирался открыть дверцу, чтобы лично поприветствовать членов королевской семьи, но, против обыкновения, дверца распахнулась сама, и оттуда буквально вывалилась королевна Нинетта. Десница еле успел ее подхватить.

Вид у нее был такой, что Богрид сразу понял: предчувствие его не обмануло. Произошло что-то очень плохое.

— Похитили! — задыхаясь, крикнула она прямо в лицо Верениру. — Королевича похитили!

— Что? Что случилось? — всполошился десница. Богрид придвинулся ближе. Слуги помогали остальным спутникам королевны выйти из кареты.

— Мой племянник пропал! — завыла она, не обращая внимания на то, что вокруг собрались люди.

— Как это произошло? Когда? — обратился он к ней и тут же добавил одному из придворных: — Зови князя, дело срочное.

— Я не знаю, в дороге, на постоялом дворе! Он был… и… и… — Она не удержалась и громко разрыдалась на глазах у всех. Веренир прижал ее к своей груди, как будто хотел защитить от посторонних взглядов.

— Уведи всех! — прошипел он Богриду. — Сейчас же!

Бо с дружинниками стал провожать гостей, которые вышли поприветствовать коревскую делегацию, обратно в большой зал, но эту лавину было уже не остановить. Слухи разносились со скоростью ветра. Новость передавалась из уст в уста.

— Что здесь происходит? — На пороге застыла мать. Она непонимающе смотрела на то, как ее муж обнимает королевну. Богрид видел, что Исха не любит визиты Нинетты, их объединяла какая-то давняя история, о которой он не знал подробностей, но что-то явно происходило между этими троими, потому что ревность в глазах матери говорила сама за себя.

— Племянник королевны пропал, — тихо объяснил ей Богрид.

Ревность сменилась недоверием.

— Как это — пропал?

— Ничего не понятно пока, королевна Нинетта толком не объяснила. Может, Баярдин что-то выяснит у ее охраны. — Он кивнул на низкого и коренастого мужчину около сорока зим с темной бородой и коротко стрижеными волосами, который хорошо показал себя в управлении дружинниками. Он был первым кандидатом на то, чтобы стать новым шуйцей. Нынешний военачальник Витабут был совсем плох и не вставал с ложа. Баярдин разговаривал с одним из спешившихся всадников, сопровождавших королевну.

Слуг Нинетты и ее детей, расстроенную девочку зим восьми и мальчика помладше, который, кажется, ничего не понял, увели в замок. Во дворе, кроме Исхи, Веренира и Богрида, осталась только охрана Нинетты и дружинники. Через несколько щепок появились князь с княгиней. Они застыли рядом с Исхой. Никто не решался подойти ближе к горюющей Нинетте. Богрид вообще хотел оказаться отсюда как можно дальше, его всегда выбивали из колеи женские слезы. Он не понимал, как нужно себя вести в таких ситуациях. А вот его названый отец, кажется, неплохо справлялся. Он гладил ее по плечам, успокаивая, но взгляд, который он бросил сперва на Исху, а потом на князя, давал понять, что он тоже в растерянности.

— Ваше высочество, — обратился он к ней по-коревски. — Расскажите, что случилось. Нам важно это знать, чтобы найти королевича.

— Это же будущий наследник королевства! — запричитала она прямо ему в грудь, будто не слыша его. — Что я скажу брату? А отцу?!

— Ваше высочество! — чуть возвысил голос Веренир. — Нинетта! — Он легонько встряхнул ее за плечи, и она наконец подняла на него заплаканные глаза, а потом перевела мутный взгляд на князя и княгиню. Но, только заметив Исху, она как будто немного смутилась и отошла от десницы, вытирая слезы.

— Мой князь, моя княгиня, желаю здравствовать. — Она коротко склонила голову в приветствии. — Случилась беда.

— Рассказывай, — без предисловий начал князь. Все прекрасно знали, что Нинетта свободно разговаривает на вольмирском. И если десница, отдавая дань уважения ее королевскому происхождению, старался говорить на ее родном языке, князь по статусу был выше и потому мог не заботиться о таких условностях.

— Я не знаю, как это произошло. Мы остановились на въезде в Вольмиру совсем ненадолго, дети вышли размять ноги. Только что я смотрела на них, а в следующий миг Лернар просто… Я не знаю, куда он исчез! Мы искали, звали, большая часть моих людей осталась там, они прочесывают лес. Нам нужна помощь!

Что-то в рассказе королевны не давало Богриду покоя, но он не мог понять, что именно. Он подошел к отцу и, наклонившись к нему, тихо спросил:

— Зачем они остановились так близко от столицы? Ведь могли же доехать до замка. — Заговорить с королевной напрямую он не мог, не по статусу.

Веренир кивнул, поняв, к чему ведет названый сын, и громко повторил вопрос. Нинетта растерянно глянула на десницу, а потом на одного из своих людей. Тот понял, что от него хотят, и произнес:

— Одна из лошадей, запряженных в карету, ногу повредила, пришлось перепрягать.

— Как она могла повредить ногу? У нас хорошие дороги, — удивился десница.

Глава 22

Богрид

Пока Баярдин собирал дружину на поиски королевича, Нинетту сопроводили в кабинет князя. Там с ней разговаривали княгиня и Исха, пытаясь успокоить безутешную королевну.

Самому же Тройтану пришлось вернуться на пир, потому что гости стали волноваться. Новость о пропаже члена королевской семьи сильно взволновала всех.

Богрид не отходил от отца, понимая, что тому наверняка потребуется помощь.

— Где Халим?! — негодовал он. — Почему, когда он нужен, его никогда нет?!

Веренир расхаживал по внутреннему двору, наблюдая за последними приготовлениями к поисковому походу.

— Я здесь, отец! — Запыхавшийся Халим показался со стороны конюшни.

— Что ты там делал? — недовольно спросил он, но, заметив молоденькую служанку, которая постаралась незаметно проскочить мимо них, лишь покачал головой. — Нет, я не хочу об этом знать.

— Почему такая суета?

Богрид быстро пересказал брату события последней лучины. Халим слушал, приоткрыв рот.

— Да как так? — поразился он.

— Мы должны это выяснить. Вы едете со мной. Мы должны найти мальчика, иначе это грозит огромными неприятностями для всех нас. Наверняка королю уже отправили весть о пропаже внука. Нам нужно найти и вернуть его в целости и сохранности, пока это не вылилось в международный конфликт.

Бо почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся в поисках источника. К ним торопливо приближались Ринара и Златослава.

— Моя княжна, Рина, идите внутрь, пожалуйста, — устало произнес десница. — Не время разгуливать вне замка.

— Да здесь же полный двор дружинников! — воскликнула Златослава.

Веренир только вздохнул. Богрид посмотрел на него с сочувствием. Если Ринаре отец мог просто приказать, то с княжной так не выйдет.

— Вы собираетесь искать королевича Лернара? — спросила Рина.

— Да, через пару щепок выдвигаемся, — ответил Богрид, глядя на луну, которая взошла на небе. В руках он держал перчатку королевича. Иногда личные вещи помогали увидеть человека. Однако сейчас дар упрямился. Но Богрид чувствовал, что мальчик жив. Хотя бы это вселяло уверенность, что все их сборы не напрасны.

— Я поеду с вами! — твердо сказала Ринара. — Я знаю поисковое заклинание.

— И я его знаю, и отец тоже. — Халим пожал плечами.

— И речи быть не может! — воскликнул десница. — Это очень опасно!

— Ты сам говорил, что я взрослая и могу себя защитить! — заупрямилась Ринара. — Неужели твои слова ничего не значили?

— Рина, сейчас не время, — с нажимом произнес он.

— Сейчас самое время! — не сдавалась Рина. — Я ведь правда могу помочь!

— Ринара! — взревел отец. Богрид никогда не видел его в таком состоянии. — Быстро в свои покои! Мы завтра поговорим!

Рина побелела, как молоко, и сжала губы в две тонкие нити.

— Как скажешь, отец, — процедила она и, резко развернувшись, пошла по направлению к замку.

— Рина… — Богрид хотел сказать ей что-то ободряющее, но она слишком быстро удалилась.

— Я тоже, пожалуй, пойду, что-то голова разболелась, — проговорила Златослава и почти бегом догнала подругу.

Отец перехватил взгляд Богрида и покачал головой.

— Оставь ее. Она должна понимать, что юной девице не пристало ночью ходить по лесу.

В этом Богрид был с ним согласен. Пусть остается в замке, в безопасности каменных стен.

— Мы готовы, господин десница. — К нему подошел Баярдин.

Слуги подвели Верениру и его названым сыновьям оседланных жеребцов. Десница вскочил на своего и громко скомандовал:

— Выдвигаемся!

Стоило им выехать за ворота, как десница зашептал заклинание поиска, но через несколько щепок стало понятно, что оно не срабатывает. Халимион тоже попытался, но и у него не получилось. Богрид не мог пользоваться такой магией, но изо всех сил пытался увидеть хотя бы что-то: любые обрывки видений могли бы вывести их на нужный след. Но будто плотный полог висел над королевичем. Бо даже ненадолго снял амулет, рискуя слететь с лошади на ходу, но и это не помогло. В голову тут же хлынули разные образы, то ли будущего, то ли прошлого. Это было как видеть сон наяву. Его окружало слишком много других людей, и это сбивало. В какой-то момент он пошатнулся и чуть не упал. Его поддержал отец твердой рукой.

— Надень. — Он покачал головой. — Надень амулет сейчас же!

Богрид повиновался.

— Я ничего не вижу, — сказал он, когда камень снова надежно заблокировал дар.

— Заклинания не работают, — заключил Веренир. — А это значит…

— …что его укрывает маг, — продолжил за него Халим.

— Согласен, — отозвался Богрид. — В ином случае я бы что-то точно увидел. Но его скрыли от нас.

— Королевича похитили, — добавил отец. — Но мы найдем его.

Глава 23

Богрид

Поиски продолжались всю ночь. Халим с отрядом дружины прочесывал лес. Он намеревался использовать лесных зверей, чтобы, проникнув в их сознания, найти какие-то подсказки. Несколько человек во главе с Баярдином объезжали близлежащие поселения. Богрид с отцом отправились на постоялый двор, где оставили лошадь с поврежденной ногой. Однако и там никаких следов не обнаружили. Королевич словно провалился сквозь землю.

Возвращаться в замок ни с чем было страшно. Бо остался с отцом наедине, другие продолжали поиски. Богрид не хотел думать о том, что будет, если королевича не найдут вовсе. Как это повлияет на отношения с Коревией? От этого начинала болеть голова, а может, от недостатка сна.

Когда они подъезжали к замку, тяжелое предчувствие скорой беды накрыло Богрида с головой. Он буквально задыхался от этого неприятного ощущения, но списывал все на то, что они не нашли мальчика. Он совсем кроха, всего пять зим. Кто мог пойти на похищение ребенка? Хотя Богрид прекрасно знал, что такие люди существуют, потому что в возрасте королевича с ним самим приключилась похожая история. Да, его не украли у матери, а купили. Но это не отменяло того, что мир жесток. Злодеи не делят людей на взрослых и детей, они лишь ищут свою выгоду. А в том, что похитителям королевич был для чего-то нужен, Богрид не сомневался. Возможно, за него потребуют выкуп? Тогда стоило в скором времени ждать вестей об этом.

Князь встретил их на въезде во двор. Волнение Богрида усилилось. Тройтан никогда так не делал.

— Не нашли, — сказал он утвердительно.

— Не нашли, княже. — Отец опустил голову. — Но наши люди и люди королевны продолжают поиски. Мы разослали гонцов во все крупные поселения, его будут искать и там.

— Это не единственная наша проблема. — Князь стоял, держа в руках небольшой свиток со сломанной печатью. Богрид сразу узнал ее — метка правителя соседней Империи.

Веренир спешился, отдав подоспевшему слуге поводья.

— Что там?

— Сам посмотри. — Произнес князь с плотно сжатыми челюстями.

Веренир развернул послание и вчитался в него в предрассветных сумерках. На миг прикрыл глаза и отдал свиток князю.

— Отец, что там? — не выдержал Богрид.

— Делегация из Империи не прибудет на пир. У императора похитили дочь.

Эти слова громом прокатились по почти пустому двору. Лишь несколько слуг занимались лошадьми. У Богрида закружилась голова.

— Это как-то связано… — прошептал он. — Пропажа мальчика и дочери императора.

Никто не ответил, но молчаливое согласие с его словами повисло между ними.

— Я не знаю, что происходит, но нужно увезти Яснослава и Златославу подальше отсюда. Чует мое сердце, им грозит опасность!

— А что, если детей правителей похитили, чтобы обвинить во всем нас и развязать войну? — тихо предположил десница.

— Это наиболее вероятный вариант. Но кому это выгодно? — размышлял князь. Богрид поразился его выдержке. Даже в такой ситуации он сохранял ясность ума.

— Мы это обязательно выясним, — пообещал десница. — Но не думаю, что сейчас нужно увозить княжну и княжича, здесь, наоборот, самое безопасное место.

— Наверное, ты прав, Веренир, — вздохнул князь. — Пойдем, нужно сообщить Нинетте, что ее племянника так и не нашли.

— А ты иди отдохни, — строго сказал отец, глядя на Богрида. — А после обеда решим, что делать.

Бо кивнул. Они втроем направились в замок, но только успели подняться на второй этаж, где находились покои князя и его придворных, как на них в темном коридоре налетела княгиня Медика. Она бежала в длинной ночной рубашке, напоминая призрака, на ходу запахивая парчовый халат.

— Медика? Что произошло? — встревожился князь, поймав жену в объятия.

Она посмотрела на него расширенными от ужаса глазами.

— Я не могу найти Яснослава… — прошептала она, словно боялась произнести это громко.

— Никто не видел его с ночи, когда гости стали разъезжаться. Я думала, он спит, но слуги сказали, что он не приходил в свои покои.

Княгиню догнала ее служанка, которая торопливо шла за своей госпожой, закрывая ладонью огонек масляного светильника, чтобы он не погас. Богрид видел, как на глазах бледнеет правитель.

— В тронном зале смотрели?

— Да, княже, — пискнула служанка. — И в твоих покоях, и в библиотеке, и на кухне, — она всхлипнула и зажала рот ладонью.

— Поднимайте всех! — закричал Тройтан. — Он где-то в замке! Он не мог никуда деваться! Веренир! Пусть осмотрят конюшни, все комнаты слуг, погреба, темницу, сокровищницу, найди моего сына!

Десница, ничего не ответив, сорвался с места.

— Где Злата?! — Князь уставился на жену.

— В… в моих покоях, я сказала ей сидеть там, пока мы не найдем Яснослава. Там охрана…

— Хорошо, хорошо… — немного успокоился он. — Мне нужно поговорить с королевной.

Он стремительно направился к гостевым покоям, княгиня со служанкой побежали за ним. О Богриде все забыли. Он стоял, словно громом пораженный, и не понимал, что происходит. Княжича тоже похитили? Но как это возможно?! В замке крыса незамеченной не проскочит! Да и гости разъехались, кажется, пир завершили досрочно. Немудрено.

Он хотел поговорить с Ринарой. Она была очень расстроена тем, что отец не разрешил ей отправиться на поиски мальчика, но Богрид должен хотя бы рассказать ей обо всем, поведать ей последние новости.

Богрид не заметил, как ноги сами принесли его к покоям Рины. Постучал — но никто не отозвался. Наверняка Рина еще спит. Он уже хотел уйти, чтобы помочь отцу распоряжаться насчет поисков княжича, но что-то не позволило ему это сделать. Волнение не отпускало. Ему нужно было увидеть Рину. Хотя бы на щепку.

— Ринара! — Он опять постучал, а когда она снова не отозвалась, позвал громче. Он толкнул дверь. Сердце колотилось, пытаясь проломить ребра. Дверь тут же открылась. — Рина! — Он нерешительно шагнул вперед. Рассвело настолько, что в комнате стало светло. Однако постель Рины оказалась пуста. В покоях никого не было.