Дочь от босса

Глава 1

— Мам, ну мааам... мааам, — пытается привлечь моё внимание старший сын Павел.

У меня горят сроки. Нужно срочно оформить перевод документов и отправить файлы в головной офис.

Я работаю в крупной инвестиционной корпорации, филиалы которой есть в нескольких странах. Поработать в офисе мне удалось совсем недолго: почти сразу я ушла в первый декрет, за которым последовал второй, а затем третий. В итоге меня оставили в штате на удалёнке в роли копирайтера и переводчика. Всех это устраивало: я быстро закрывала свои задачи, а главное — была дома, рядом с семьёй. С моими тремя сыновьями. Моими любимыми мальчиками: Пашкой, Сеней и Мишкой.

Правда, пока я разрывалась между заботами по дому, переводами и воспитанием детей, наш папа, работая вахтами, успел завести вторую семью в другом городе.

Моего мужа Дениса всё устраивало. А вот его любовницу, как выяснилось, не совсем. Однажды осенним днём она прислала мне видео. На нём мой горячо любимый муж катил розовую детскую коляску. Потом он поворачивался к камере и улыбался счастливой улыбкой. Ещё не подозревая, что именно она разобьёт моё сердце на тысячи мелких осколков.

Там он был счастлив. Там у него появилась долгожданная дочь.

«Отпусти его», — написала любовница.

И, наступив себе на горло, замотав своё сердце скотчем, я его отпустила. Подала на развод. Денис принял это спокойно — видимо, сам давно шёл к такому решению. Тем лучше.

Мальчики привыкли к его постоянному отсутствию. Для них почти ничего не изменилось: Денис по-прежнему раз в пару месяцев приезжает к детям.

Я думала ли, что после десяти лет брака останусь одна с тремя детьми? Нет, никогда. Но это теперь моя реальность.

— Не мамкай! — наконец отвожу уставший взгляд от монитора и смотрю на Пашу, стоящего в дверном проёме. — Я ясно выразилась? Пока все уроки не сделаны, никаких компьютерных игр.

— Нам ничего не задали, — привычно начинает сын.

Знаю я, как «ничего не задали», а потом двойки в дневнике за невыполненные задания. Не первый же год в школу ходим!

— Павел Денисович! — произношу строго, глядя на сына своим непрошибаемым взглядом.

Им только дай почувствовать слабину, так прогнут — и не заметишь. Эти их жалобные глазки, как у Кота в сапогах из «Шрека», на меня уже не действуют.

— Ладно, ладно, Елена Константиновна, — ворчит он и, опустив голову, уходит к своему письменному столу, прихватив по пути рюкзак. — Но тогда за Сенькой я в сад не пойду! — буркает напоследок.

Обиделся мой старшенький.

— Сама схожу, — снимаю компьютерные очки и делаю глоток воды из стакана, что всегда стоит на рабочем столе.

С утра ни крошки во рту не было.

— Кушать разогреть?

Пашка качает головой, зло пыхтя и с грохотом опуская учебники на стол.

Я не делаю больше замечаний. Он и так на взводе. Пререкаться с ребёнком нет никакого желания.

На кухне относительный порядок: в раковине пара грязных тарелок и кружка. Сполосну позже. Обедать плотно не хочу, поэтому беру пару куриных яиц, немного молока, нарезаю помидоры. Всё смешиваю и отправляю на скворчащую сковороду.

Пять минут — и мой омлет готов. Но вкус помидоров не нравится, а их запах вызывает приступ тошноты. Мои глаза распахиваются в панике. Приложив ладонь ко рту, бегу в ванную. Склоняюсь над унитазом, и меня выворачивает.

Ещё один спазм. Я опускаюсь на пол, прислоняясь спиной к прохладному кафелю.

Не может быть.

Этого просто не может быть!

Или всё-таки может?

Трижды я уже проходила через это состояние. И сомнений почти нет. Как я могла снова в это вляпаться?

«Дура, потому что», — резонно замечает мой внутренний голос. И я с ним согласна. Тридцать лет, а ума всё нет.

И две полоски на тесте словно насмехаются надо мной. Это какой-то сюр. Сейчас вот вообще не время.

По щеке скатывается одинокая слеза, но я тут же её смахиваю. Никаких истерик, Ленка!

И, словно почувствовав моё состояние на расстоянии, звонит телефон. На экране — фото моей младшей сестры Лизы.

— Привет, Лен.

— Привет, Лиз.

— Назар с Марусей сегодня у старших Лунеговых, так что я хотела заехать к тебе. Ты не против? — Лизка щебечет, как птичка, своим нежным, звонким голосом.

— Не против, — отвечаю с запинкой, мысленно обдумывая происходящее.

— Что с голосом? Что случилось? Лен, может, уже хватит всё держать в себе!

Она права. Я слишком долго всё держу в себе. Семье я рассказала про развод, только когда свидетельство было уже на руках. Лиза потом неделю со мной не разговаривала. Мне пришлось тащить вино и роллы, чтобы её задобрить.

Собираюсь с силами. Через мгновение я произнесу вслух то, что ещё секунду назад боялась даже обдумать.

— Я беременна.

— Что?

— Мне повторить?

— Не надо, Лена. Я просто в шоке. Это ведь не от Дениса?

Да, в этот раз я умудрилась залететь не от Дениса.

«Дууурааа...» — протягивает моё подсознание.

Повисает пауза, но Лиза нарушает её первой:

— Я думала, вы с Соколовским так далеко не заходили...

Ещё одна моя тайна. Мы зашли. И зашли так далеко, что теперь крошечная часть моего босса Руслана Соколовского внутри меня.

«Поиграли в семью», называется.

Через два часа забираю Сеню и Мишу из садика. По дороге домой встречаю маму.

Мне повезло, что мы с Денисом купили квартиру в одном доме с моей мамой. Как многодетной маме, помощь бабушки для меня всегда кстати. Да и это невероятно удобно: можно не только прийти за помощью, но и за советом. Несмотря на то что я сама давно мама, я до сих пор остаюсь маминой дочкой. Ничего с этим не поделаешь.

Мою маму зовут Евгения Леонидовна, и она у нас рукодельница на все руки. Особенно хорошо у неё получаются вязаные вещи. Мы с сестрой помогли продвинуть её онлайн-магазин в соцсетях. Теперь у неё есть клиенты не только в нашем городе, но и по всей стране.

Глава 2

Около двух месяцев назад, 7 марта

Завтра Международный женский день — тот самый день, когда мужчины внезапно вспоминают, что пора бы раскошелиться на букет. В этом году я осталась без цветов, но вместо них у меня есть три нарисованные открытки от моих мальчишек. Разве это не прелесть? Вот и я так думаю.

Возможно, на работе меня ещё ждёт какой-нибудь презент — ведь меня вызвонила лично Вероника, наш несменный эйчар и самый важный человек в цепочке связей нашего коллектива.

И всё-таки я снова задаюсь вопросом: зачем я согласилась ехать в офис накануне 8 Марта?

Половину коллег я никогда даже в глаза не видела.

В наше время онлайн-совещаний и деловых переписок нет необходимости лично пересекаться, на крайний случай есть Zoom. Тем более это касается специфики моей работы.

Но, как я уже упомянула, Вероника настояла на моём личном присутствии. Оказалось, что помимо поздравлений от мужчин и праздничного фуршета, запланирована встреча с нашим новым Биг-боссом и управляющим партнёром в одном лице. Он приехал к нам из столицы. Из монолога Ники я поняла, что новый начальник временно берёт на себя руководство филиалом, потому что венчурные партнёры были переведены в головной офис.

Когда Вероника с придыханием рассказывала по телефону о Руслане Евгеньевиче Соколовском, фото которого она уже успела заценить на обновлённом сайте компании в разделе «Руководители», я только закатила глаза. Однако любопытство всё же взяло верх. Я даже открыла сайт компании, чтобы взглянуть, из-за чего весь сыр-бор. Но мои шебутные дети отвлекли меня, и я благополучно забыла о своём намерении.

А вот если бы я тогда его увидела, возможно, всё сложилось бы иначе… Но как вышло, так вышло.

Надев своё лиловое платье и бежевое пальто, я никак не могла предположить, что в начале марта дороги окажутся в таком состоянии. Как назло, подъехать к бизнес-центру было невозможно из-за небольшой аварии: белая «Приора» догнала красную «Мазду». Водители явно не собирались разъезжаться и стоически ждали ДПС, устроив самый настоящий дорожный коллапс. Таксисту пришлось высадить меня прямо на перекрёстке, у светофора.

В ожидании зелёного сигнала я проклинала весь этот день, особенно своё решение надеть демисезонные ботильоны на шпильке.

За десять лет материнства я привыкла к комфорту. Удобная обувь без каблуков, чтобы можно было спокойно бегать за двухлеткой на детской площадке. Тёплый длинный пуховик, который защищает от холода, пока гуляешь в парке часами. Мамины вязаные шапки и варежки, в которых всегда уютно. Джинсы и спортивные костюмы, которые просто удобны. Объёмные рюкзаки, куда помещается детская сменка, бутылка воды и перекус.

А вот теперь совсем другая история. Шпильки, платье, крохотная сумочка, в которой едва помещаются телефон и ключи.

И ради кого я так вырядилась?

Правильно! Ради своих коллег, которые, наверное, думают, что я превратилась в одну из тех мамочек, что и голову помыть забывают. Отчасти они правы, такое иногда случается. Но не всё так плохо. Сегодня я вырядилась. И даже уложила волосы плойкой.

Всё бы ничего, если бы у самого входа в бизнес-центр меня не обдало грязной водой из лужи. Чёрный кроссовер, словно в каком-то банальном фильме, проехал мимо и оставил меня в таком виде.

Первую секунду я стояла в шоке, а уже на следующую, увидев наглого нахала за рулём, ощутила, как меня захлёстывает настоящий гнев.

— Мужчина! — окликаю я невоспитанного водителя, вложив в это слово всю свою злость.

Он — мужчина лет тридцати, приятной наружности — лениво перевёл на меня равнодушный взгляд. Вот же гад!

— Вы что, совсем слепой?! — размахиваю руками и показываю на тёмные мокрые пятна на светлом пальто. — Или права купили и не знаете, что пешеходы тоже существуют?!

Он приподнимает бровь, наши взгляды сталкиваются. Мы словно на ринге. Никто не собирается уступать. У меня уже чешется язык, чтобы наговорить ему всё, что я думаю, но он явно не спешит извиняться. Раздался звонок его телефона, разрывая наше молчаливое противостояние.

— Да, Эдуард, я уже подъехал. Через пару минут буду, решу только вопрос с одной дамочкой, — говорит он, бросая на меня ещё один равнодушный взгляд.

Дамочкой?! Я — дамочка?!

Если я «дамочка», то он тогда невоспитанный нахал! Вот кто он.

Пока я мысленно превращаю его в земноводное, он заканчивает разговор, отворачивается и, не удостоив меня ни слова извинений, направляется к зданию.

— И даже не извинитесь?! — кричу я ему в спину.

— Дамочка, извините, — лениво бросает он, не оборачиваясь, лишь подняв руку, словно отмахиваясь.

Так и хочется крикнуть ему вслед: оставьте себе своё «извините»!

Я с трудом успокаиваюсь, мысленно досчитав до десяти. Вздохнув и выпустив пар, захожу в здание, стараясь идти с гордо поднятой головой, хотя внутри меня всё кипит.

— Леночка, ты приехала? — налетает на меня Вероника, как только я выхожу из лифта.

Она обнимает меня, словно мы лучшие подруги. Это далеко не так, но я отвечаю ей формальной улыбкой.

— Привет, как видишь.

— Верхнюю одежду оставь в гардеробной, — указывает она, будто я тут в первый раз. — А потом иди в конференц-зал. Все там.

Я киваю, но вместо гардеробной заворачиваю в туалет. Беру влажные салфетки, пытаюсь спасти пальто. Бесполезно. Вздохнув, снимаю испачканные колготки, прячу их в карман. Лучше голые колени, чем грязные пятна.

В конференц-зале уже собралось около ста человек. Мне повезло — я сразу нахожу Алёну и Карину из маркетинга. Они улыбаются, и я протискиваюсь к ним.

Переговорный стол ломится от закусок: тарталетки с креветками, канапе, фрукты, шампанское и сок. Мой желудок предательски урчит, пока я мысленно облизываюсь на креветки.

Тимофей Егоров, наш младший партнёр, начинает поздравление:

— Дорогие коллеги, поздравляю вас с Восьмым марта!

После формальных слов и поздравлений он представляет нового управляющего партнёра.

Глава 3

— А он ничего такой, этот Руслан Евгеньевич, — хихикает по правую сторону от меня Карина.

— Ага, импозантный мужчина, — вторит с левой стороны Алёнка.

Сговорились, что ли?

Я, конечно, не могу отрицать, что этот Соколовский — привлекательный мужчина. Но всю его красоту напрочь перечёркивает наша первая встреча, в ходе которой у меня сложилось чёткое представление о его характере: высокомерный, эгоистичный, невоспитанный гадёныш.

Есть простая истина: первое впечатление впечатывается в память человека навсегда. Как говорится, не вырубишь топором…

Честно говоря, я даже не знаю, как сейчас себя с ним вести. Продолжать мысленно навешивать на него всё новые и новые нелестные эпитеты? Это кажется таким несерьёзным, почти по-детски.

Пока в голове строю план отхода, даже делаю осторожный шаг назад, мой замысел рушится на месте. Карина предательски цепляется за мой локоть:

— Лен, ты что, решила пропустить самое интересное? — её весёлый взгляд направлен прямо на меня.

Тяжело вздыхаю и неопределённо веду плечом, мол, *скажешь тоже*.

Биг-босс собственной персоной раздаёт женской половине коллектива изящные букеты тюльпанов, обёрнутые в стильную крафтовую упаковку. За ним следует паренёк из службы доставки с тележкой цветов. Всё, что требуется от Соколовского, — вынуть букет из корзины и вручить его с дежурной широкой улыбкой.

Он двигается быстро, но это не мешает мне мысленно проклинать свои шпильки, переминаясь с ноги на ногу. Каблуки — это зло, и я уверена, что их создал сам дьявол. Как же я хочу оказаться дома, чтобы скинуть эту пытку с ног и закинуть их на спинку дивана.

— Поздравляю, — доносится до меня глубокий мужской голос, обращённый к Карине.

Кошусь на босса и замечаю, как Карина буквально тает от его улыбки.

— Спасибо, Руслан Евгеньевич, — произносит она, растягивая гласные.

Если бы она не держалась за меня, возможно, уже растеклась бы лужицей у его ног. По блеску её глаз становится ясно, что Соколовский прекрасно осознаёт своё влияние на женщин. Самовлюблённый павлин.

Я не успеваю отвести взгляд, как он ловит меня глазами. Кривая ухмылка на его лице говорит, что он уже сделал свои выводы. Ему, видимо, показалось, что я мысленно его раздеваю. Конечно, такого и в помине не было, но, похоже, он уже всё для себя решил. Уверенности этому мужчине точно не занимать.

Наш короткий зрительный контакт замыкается, когда курьер протягивает ему букет. Соколовский отходит от ступора, берёт цветы и, с привычной улыбкой, вручает их мне.

Я опускаю взгляд на букет и мямлю кроткое «спасибо» в ответ на его «поздравляю».

Надеюсь, никто не заметил, что он немного дольше задержался напротив меня. Но толчок локтем от Алёнки и её приглушённое хихиканье дают понять, что моё пожелание осталось неуслышанным. Чтобы больше не привлекать внимания, я отворачиваюсь и втягиваю носом аромат весенних цветов.

— Девочки, а что это за конвертики? — спрашивает Алёна, вытаскивая белый конверт из букета. Она тут же его открывает и достаёт сертификат на пять тысяч рублей в сетевой магазин косметики и парфюмерии.

— Вот это я понимаю, — довольно тянет Карина. — Как раз то, что доктор прописал. У меня туалетка заканчивается.

— Угодили, дорогие дамы? — спрашивает Егоров, наш младший партнёр.

— Угодили! — выкрикивает Вероника, чем вызывает дружный смех.

— Замечательно! — довольно кивает Егоров. — А теперь прошу всех к столу.

Ещё пару минут назад я облизывалась на креветки, но сейчас понимаю, что даже самый маленький кусочек может встать поперёк горла под цепким взглядом Руслана Евгеньевича. Я не смотрю прямо на него, лишь иногда бросаю взгляд из-под ресниц. Босс, похоже, даже не собирается переключить своё внимание на других коллег.

Ну что за невозможный мужчина! Разве он не понимает, что неприлично так смотреть? Тем более на подчинённую.

Моя правая бровь приподнимается дугой, молчаливо задавая ему вопрос: Может, хватит пялиться?

Соколовский растягивает губы в улыбке и качает головой.

Нет, не хватит.

Да он флиртует со мной.

Закатываю глаза и демонстративно отворачиваюсь. У меня есть дела поважнее, чем обмениваться взглядами с этим наглым гадёнышем. Например, съесть креветки.

Но чем дольше я смотрю на свою тарелку, тем отчётливее понимаю, что не хочу есть. Меня словно магнитом тянет обернуться и проверить: продолжает ли Руслан Евгеньевич пожирать меня глазами. Солгу, если скажу, что мне неприятно его внимание. Нет, это далеко не так.

Давно я не чувствовала этого трепетного волнения от мужской заинтересованности. Моя самооценка подлетает до небес, а мочки ушей пылают огнём. Пытаюсь спрятать блаженную улыбку за волосами, когда Алёна предлагает после фуршета посидеть в кафе через дорогу.

Собираюсь ответить согласием, как вдруг спиной ощущаю подавляющую энергетику. Воздух вокруг становится горячим, а мужской древесный аромат обволакивает меня, кружит голову. Всё тело предательски начинает покалывать, будто оно голодало слишком долго.

Низ живота тянет, а когда сильная мужская ладонь опускается на мою талию, я вытягиваюсь, словно струна.

— Вы всё ещё злитесь на меня за инцидент на улице? Я торопился. Простите меня? — спрашивает Соколовский с ноткой сожаления в голосе.

Если бы я его не видела в лицо, могла бы даже поверить в искренность.

— Не злюсь, Руслан Евгеньевич. Но пальто спасёт только химчистка, — говорю обречённо.

— Я оплачу, — тут же заявляет он.

— Я сама разберусь, — отрезаю категорично.

По выражению его лица понимаю: он хочет возразить. Но наш разговор прерывает Вероника.

— Руслан Евгеньевич, спасибо за подарки! — говорит она своим елейным голосом. — Все девочки довольны. Правда, Леночка?

— Да, — соглашаюсь, слегка улыбаясь. — Спасибо за поздравления. Не зря приехала.

— Леночка у нас переводчик на удалёнке, — поясняет она. — Еле выманила её из дома.

Глава 4

Руслана Евгеньевича ангажирует Вероника, болтая что-то о том, что его внимания жаждут и другие коллеги. И уводит мужчину как можно дальше от меня, словно моя многодетность — какая-то заразная болячка, и нашему новому боссу ну никак нельзя подхватить эту хворь. Хмыкаю про себя, закатываю глаза и отворачиваюсь к вкусняшкам, что так долго ждали своего часа.

Где там мои креветочки? А вот мои хорошие. Облизнувшись, тяну свои загребущие ручонки к своему любимому лакомству из морепродуктов.

Набив живот вкусняшками и поболтав с девочками минут тридцать, мой телефон разрывается громкой мелодией, привлекая к моей персоне слишком много внимания. Как можно быстрее принимаю вызов от воспитательницы из Мишуткиной группы и отхожу немного в сторону.

— Что-то с Мишей? Ой, здравствуйте, Татьяна Алексеевна.

— Здравствуйте, Елена Константиновна. Не волнуйтесь, — а вот когда так говорят, я начинаю волноваться ещё больше. — С Мишей всё хорошо, — успокаивает меня женщина на том конце провода, но червячок сомнения уже успел поселиться во мне.

Как бы выразиться поделикатнее, но мой младшенький ещё тот чертёнок. С тех пор как он пошёл в сад, я перестала узнавать своего ребёнка. Он хулиганит, портит инвентарь и игрушки, играет в прятки. Такие звонки обычно означают, что Мишка снова во что-то влип. Ну или закатил истерику. Сын у меня невероятно капризный, как девочка, честное слово. Может, это нам с Денисом такое наказание? Мы ведь так надеялись, что третья беременность подарит нам дочь. Не вышло.

Зато у меня есть Миша, который каждый день делает всё, чтобы моя жизнь не казалась мне сладкой. И ни о какой девочке я уже даже не мечтала.

А вот у Дениса дочь на стороне... Идеально.

Гадёныша ведь всё устраивало: мотался на два города. И нам, и им.

При одном только воспоминании об отце моих мальчишек я начинаю заводиться, но резко себя торможу. Сейчас важнее понять, что там с Мишей.

— Или он что-то натворил? — не скрывая волнения в голосе, спрашиваю у воспитательницы.

— Не в этот раз, — смеётся женщина. — У нас тут авария другого плана: в саду отключили воду. Вот обзваниваю родителей. Не могли бы вы забрать Мишу пораньше?

— Да, конечно, — реагирую сразу, не забывая выдохнуть с облегчением. — Уже выезжаю.

Как бы мне ни хотелось провести ещё немного времени в компании подруг, понимаю, что материнский долг зовёт. Пора, пора.

Завершив разговор, возвращаюсь к Алёне и Карине. Девочки над чем-то или кем-то хихикают. Улыбаюсь им.

— Девы, труба зовёт, — забирая свой букет со стола, произношу бодрым голосом.

— Лееен, мы же хотели ещё посидеть, — напоминает Карина.

Печально вздохнув и покачав головой, приобнимаю рыжулю.

— В другой раз, обещаю. А сейчас мне надо в садик.

Карина тяжело вздыхает, но кивает, а Алёна тем временем принимает комплименты от стажёра, имени которого я, конечно же, не знаю. Совсем зелёный паренёк, но Алёнка всё равно покрывается румянцем.

— Алёне вон уже не до меня, — покосившись на парочку, шутливо делюсь с Кариной.

— Я всё слышу, — смеётся Алёна, обернувшись к нам.

— Тогда ты слышала, что я уж умчалась. Спишемся, — бросаю девочкам напоследок и спешу покинуть конференц-зал.

Но перед самым выходом меня тянет обернуться, словно кто-то невидимо поймал меня за капюшон и потянул назад. Чертыхаюсь, сбрасывая этот невидимый захват. Пытаюсь держаться до победного, но как только переступаю двери зала, всё-таки оборачиваюсь и тут же встречаюсь взглядом с Соколовским. Он стоит в компании коллег-мужчин, но смотрит в мою сторону. Мужчина прищуривается, наклоняет голову немного в сторону.

Хотелось бы знать, о чём он думает?

Не обо мне. Резко одёргиваю себя и отворачиваюсь, прежде чем он подумает, что я заинтересована в его персоне.

А я заинтересована? На самом деле, это интересный вопросик, на который у меня нет однозначного ответа. Да и вообще, что значит — заинтересована? Захочу ли я охмурить своего нового босса?

Хм… не думаю.

Я вообще сейчас не хочу думать ни о каких мужчинах. В моей жизни уже есть три штуки. И вот за самым маленьким экземплярчиком мне бы следовало поторопиться.

Руки в ноги — и вперёд.

Кстати, о ногах… Опускаю взгляд на свои голые колени и мысленно стону. Ну вот как я так поеду в садик? Да и на улице всё-таки не май месяц. Но выхода у меня всё равно нет: запачканные капронки я ни за что не надену.

Не теряя времени на прощания с коллегами, покидаю отведённый нашей компании этаж. В лифте протяжно выдыхаю, гипнотизируя цифровое табло и мысленно составляя список блюд на ужин. Надо что-то вкусное, лёгкое и быстрое. Сосиски надоели, котлеты Мишка не ест, рыбу — Сеня, а на гуляш просто нет времени. Рис не любит Пашка, а картофель не признаёт средний. Остаются снова эти макароны. Надоели!

А может, не заморачиваться и просто отварить цветные пельмешки, которые признают все мои мальчишки. Решено, так и сделаю.

Предвкушая не сильно загруженный вечер, улыбаюсь сама себе, вбивая адрес детского сада в приложение такси. На улицу ни ногой. Подожду в здании.

— Решили сбежать? — внезапно раздаётся над самым ухом.

Вздрагиваю от чертовски приятного глубокого мужского голоса, стоит отметить.

— Да нет, — произношу ровным голосом, пожимая плечами, не отрывая взгляда от телефона, пытаясь скрыть внезапное, непонятное волнение.

Как оно вообще появилось? Я ведь давно уже не девчонка, чтобы краснеть, как школьница, от внимания красивого мальчика. Да и Руслан Евгеньевич на мальчика явно не тянет. Молодой мужчина в самом расцвете лет.

— Да или нет? — продолжает он, встав рядом со мной, щёлкая брелоком от машины, привлекая внимание к своим ладоням.

Мой взгляд невольно падает на его длинные, ровные пальцы. Блин, ещё один плюс в копилку.

В голове появляется мысленный список, разделённый на две колонки: плюсы и минусы. Под плюсом у нас: высокий рост, подтянутая фигура, голубые глаза, длинные пальцы пианиста. А главное — эти вены на кистях рук, которые почему-то всегда вызывали у меня слабость.

Глава 5

— Маам! — первым начинает клянчить медовик Сенька.

— Ну, мам! — вторит младшему брату Пашка.

— Маааам! — завершает хоровод попрошаек повторюша за старшими братьями Мишка.

— А ну, брысь! — кидаю на детей нарочито строгий взгляд, но мои трое сорванцов и не думают покидать кухню, смотря на меня своими просящими глазками. — Не готово ещё, — делаю последнюю попытку достучаться до детей.

— Скоро? — начинает старший.

— Как скоро? — не отстаёт средний.

— Маааам! — завершает действующую какофонию вопросов младшенький.

— Как только, так сразу, — сдуваю светлую прядь с глаз и, посыпав крошкой верхний слой коржа, отправляю торт в холодильник. — Дети, без вас я не съем торт.

— А кто тебя знает, — пожимает худенькими плечами Пашка. — От депрессии и не такое бывает.

От его слов у меня глаза на лоб лезут. Ишь чего придумал.

— А что такое депрессия? — вертя головой между мной и братом, спрашивает Арсений.

Открываю рот, чтобы ответить, но мой старшенький уже тут как тут:

— Это когда хочется много кушать, много плакать и много спать, — с умным видом объясняет Павел.

— Что ты этим хочешь сказать? — присаживаюсь на кухонный стол, ставлю локти на него, а кулаки под подбородок, всем видом демонстрируя высокую степень заинтересованности.

— Все симптомы на лицо, — разводит руки в стороны сын. — Ты плачешь в ванной по вечерам, — загибает большой палец на правой руке, а я тут же напрягаюсь. Я была уверена, что дети в это время уже спали и не слышали моих слёз. К тому же это было всего пару раз. — А ещё ты днём постоянно спишь.

А вот это уже неправда! Так и хочется запротестовать.

— Ну и наконец, — загибает третий по счёту палец, — ты съела всё наше мороженое! И если мы сейчас тебя не проконтролируем, то можем лишиться и торта!

— Я всё равно не понял, что такое депрессия, — расстроенно тянет Сеня.

— Не бери в голову, сынок, — улыбаюсь среднему, после чего перевожу взгляд на Пашку: — А ты давай не выдумывай, тоже мне, диванный психолог нашёлся.

— А чего сразу диванный? — вскидывает подбородок Пашка.

— У меня нет депрессии, — вздыхаю и поднимаюсь с места. — Так что не нужно мне ставить никаких диагнозов. И торт я ваш не съем! Я, вообще-то, худею к лету.

— Вот, ещё заниженная самооценка и… — что там у меня ещё, я не слышу, так как сын взвизгивает от летящего в него кухонного полотенца.

— Кто ещё хочет добавки? — поднимаю в руки две прихватки.

— Неее надо, — смеясь, убегает за братом Сеня, а Мишка, не поняв большую часть разговора, продолжает пытаться победить холодильник.

Пока мы вели увлекательную беседу про мою так называемую депрессию, самый младший под шумок пытался добраться до медовика. Но дверца холодильника оказалась сильнее мелкого партизана. Увы и ах.

— Ну ты-то куда лезешь, Мишка? — подхватываю сына на руки и уношу с кухни. — Надо подождать, — показываю расстояние, сложив ладонь так, что между большим и средним пальцами осталось всего несколько сантиметров. — Чуть-чуть.

— А можно мне два куска?

— Можно, мой сладкоежка, — целую сына в носик и опускаю на пол.

В гостиной Пашка с тем самым кухонным полотенцем бегает за Сенькой. Мишутка тут же присоединяется к их озорной игре в догонялки.

Смотрю на настенные часы и засекаю час. Через час коржи как раз пропитаются.

От топота босых пяток по ламинату и детских визгов в нашей небольшой, но уютной квартире поднимается такой гам, что хоть вой. Но это моя обычная ситуация.

Ничего нового. Всё как обычно.

Как бы моя голова ни раскалывалась от визгов моих мальчуганов, я блаженно улыбаюсь, развалившись на диване и наблюдая, как мои парни бегают друг за другом, пытаясь вырвать из рук несчастное полотенце. Пашка поддаётся, но никогда не даёт водить слишком долго. Мишка просто бегает хвостиком.

В моих детях — моя любовь. В моих мальчишках — моё будущее. В моей семье — моё счастье. Мои сыновья — мой внутренний стержень. Что бы там ни болтал Пашка про мою депрессию, ей меня не утащить в свои дебри, ведь у меня есть крутой стимул каждый день вставать с улыбкой.

Разрывающийся сотовый слышу далеко не с первого раза. А когда вижу высветившийся контакт “Работа”, напрягаюсь.

Поднимаюсь с дивана и ухожу в спальню, чтобы ответить на звонок. Понятия не имею, кто там может быть — у нас единый номер на компанию.

— Алло, — собираюсь и отвечаю бодро.

— Добрый день, Елена Константиновна, — слышу мужской голос и даже догадываюсь, кому он принадлежит.

— Это Соколовский, — подтверждает мои догадки наш новый босс.

— Здравствуйте, Руслан Евгеньевич, — приветствую Биг-босса. — Неожиданно.

— Что есть, то есть, — посмеивается Соколовский. — Я тут навёл справки… — загадочно тянет мужчина, а у меня от его интонации мурашки бегут по рукам.

Глава 6

Давненько я так не нервничала из-за мужчин. И надо же было это случиться благодаря моему биг-боссу.

Рука трясется, и снова мажу кисточкой для туши ресницы мимо, оставляя чёрную кляксу на подрагивающем веке.

Лена, возьми себя в руки. Хватит нервничать!

Это не свидание. Это не свидание. Это не свидание. Вновь и вновь повторяю, словно мантру. Это всего-навсего ужин с моим боссом и его проезжающими мимо наших краёв дальними родственниками. Меня всего лишь попросили оказать поддержку, и я согласилась. Поздно отступать.

Стираю ватным диском оплошность, глубоко выдохнув, снова начинаю красить ресницы. Пара взмахов кисточкой — и вуаля, готово. Осматриваю в зеркале оценивающим взглядом своё отражение. Голубые глаза горят, на губах играет таинственная улыбочка, на щеках играет еле уловимый румянец. Весна налицо.

Стянув резинку с волос, взбиваю волосы у корней.

— А ещё ничего такая, — бросаю своему отражению, подмигивая.

— Ма, ты зачёт! — с эпичным комплиментом в ванную заглядывает мой старшенький. — Можно, я сегодня поиграю в плейстейшн? Уроки сделаны. На столе прибрано. Грязные вещи убраны в корзину, — отчитывается Пашка.

— А Сенька?

— А что Сенька? — включает дурочка сын, а ведь он знает, что правила для братьев едины. Играть будут оба, значит, и прибрано должно быть у обоих. Мишку пока это правило не касается, но к лету уже и он будет вовлечён в братские узы. Либо все, либо никто.

— Он прибрался.

Качаю головой, не веря словам Пашки, но ничего не говорю по этому поводу. Мальчики сами должны разобраться до моего ухода, если действительно хотят, чтобы я выдала им приставку на время своего отсутствия.

Выхожу из ванной комнаты и направляюсь в спальню. Надо успеть ещё переодеться. Да и сестра должна с минуты на минуту приехать с моей любимой племяшкой. Мама сегодня работает на очередной ярмарке в ТЦ, поэтому Лизка легко согласилась присмотреть за племянниками.

Мне повезло с сестрой. У нас с Лизой вообще очень тёплые сестринские отношения. Я как старшая всегда старалась её оберегать, помогать — делом и словом. Повзрослев, моя сестрёнка отвечает мне взаимностью.

— Лиза скоро придёт, открой ей, а я пока переоденусь, — предупреждаю сына, перед тем как прикрыть дверь.

Пашка кивает, а когда я дверь спальни закрываю, слышу, как он отдаёт распоряжения Арсению по поводу разбросанных игрушек по всей гостиной:

— Если не приберёшься до маминого прихода, то не будешь играть со мной в плейстейшн, а будешь играть в куклы с Марусей.

Усмехаюсь. Нашёл, чем пугать, мелкий спекулянт.

Звук домофона подстёгивает меня поторапливаться. Если это сестра, то уже через четверть часа за мной заедет Соколовский. Скидываю домашние тунику и шорты, заменив их на брючный тёмно-синий костюм и шёлковую голубую рубашку.

— Тук-тук-тук, — заглядывает в дверной проём Лиза. — Готова? — после вопроса пробегается цепким взглядом с головы до ног, а затем её брови скептически взлетают вверх. — Не поняла, ты что, не на свидание? Что за офисный стайл?

Качаю головой. Я ей по телефону в мельчайших подробностях пересказала наш диалог с Русланом Евгеньевичем, чётко обозначив нашу встречу не свиданием. А она всё равно за своё.

— Это дружеская поддержка, — иду к сестре, чтобы приобнять и поцеловать её в щёку.

Лиза принимает объятие, но, когда отстраняется, по ней видно, что она не верит ни единому моему слову. Вот же ж, неверующая Фома.

— Ну и когда же вы успели так подружиться? Когда он, как полный мудак, откатил тебя из-под колёс своего танка? Или сразу после принесённых извинений? Ох, не верится что-то…

— Лиза. — Давлю старшинским авторитетом, чтобы не развивала тему дальше.

Я и сама не поняла, как слова вырвались из моего рта. Я не думала о нас как о друзьях. Коллегах — безусловно. Приятелях — возможно. Любовниках… самую капелюшечку.

Я не из тех, кто после развода будет годами оплакивать свой статус брошенки с принципом. В моём случае — с огромным прицепом на три вагончика. Мне скоро тридцать. У меня нет времени на самобичевание, и я не планирую замыкаться на прошлом, развивая ту самую депрессию, о которой вчера так мило рассуждал мой сын.

Но и хватать первого попавшегося мужика, чтобы просто "был", — не мой случай. У меня есть трое прелестных сыновей, и кого попало я в семью не приведу. Но если представится случай и всё будет взаимно, серьёзно и с перспективой на будущее, то почему нет?

В том, что мой босс разглядел во мне привлекательную женщину, у меня сомнений нет. Его глаза всё сказали за него. Его мимика, жесты, тембр голоса. Всё это выдало его. Мужское влечение во плоти. Но есть ли что-то ещё помимо телесного желания? Если честно, сомневаюсь.

У меня не складывается картинка. Я не могу даже представить его дома, сидящим на диване перед телевизором, не то чтобы играющим с детьми.

Но вот что интересно, если он действительно наводил справки обо мне, знает ли он о моём разводе? Возможно, он ограничился лишь профессиональными достижениями? И если он не знает про развод, то насколько далеко он готов зайти? Будет ли мой “супруг” для него помехой или барьером?

— Лена, — зеркалит меня тоном сестра, и мы начинаем хохотать одновременно.

— Ладно, ладно, — успокоившись, но всё ещё держась за живот, произносит Лиза. — Я поняла. Ты девочка у меня уже взрослая. Скоро четвёртый десяток разменяешь, — на что получает от меня шлепок ладонью по плечу. — Ай! На правду не обижаются. И вообще, сама всё знаешь. Свидание, не свидание. Но он красавчик, — подмигивает.

Ошеломлённо хлопаю ресницами и, переводя дыхание, спрашиваю:

— Где ты его видела?

— У подъезда, — просто произносит сестра и хмыкает, когда я подрываюсь к окну, чтобы проверить её слова.

И действительно вижу его. Соколовский Руслан Евгеньевич собственной персоной подпирает своей великолепной пятой точкой переднюю пассажирскую дверь своей ослепительно чистой машины. Из мойки, что ли, только? У нас так-то сейчас весна мокрая и грязная. А он педант, оказывается.

Глава 7

— Руслан Евгеньевич, цветы прекрасны, но это лишнее, — вместо приветствия озвучиваю свои истинные мысли по поводу алых роз.

Мужчина прищуривается и, закусив нижнюю губу, качает головой, словно я несмышлёныш какой и не понимаю элементарных вещей.

— Я сам решу, что лишнее, а что нет, — произносит безапелляционно. И ведь даже не поспоришь. Босс есть босс.

Смиренно принимаю букет и бормочу “спасибо” где-то среди бутонов, в которые зарываюсь носом, вдыхая восхитительный аромат свежих роз.

— Вот так бы сразу, Лена-полиглот, — опускает свою сильную мужскую лапищу на мою поясницу, подталкивая в сторону салона автомобиля, дверь которого он предусмотрительно уже успел галантно открыть для меня.

— Вы меня сейчас всегда так будете называть? — вскинув подбородок, спрашиваю, косясь на мужчину.

— Не нравится? — произносит с лукавой усмешкой на красивом лице. Его глаза по-лисьи блестят, ожидая моего ответа.

И пока я перебираю все возможные варианты, Соколовский забирает из моих рук букет и перекладывает его на заднее сиденье.

— Можно просто Елена, — произношу с еле уловимой ноткой кокетства, на что босс, хмыкнув, кивает.

— Тогда я для тебя просто Руслан. И давай уже на “ты”, — наклонившись в салон, зачем-то сам перекидывает мне через грудь ремень безопасности.

И пока я не слышу характерный щелчок, боюсь даже вздохнуть. Но даже это не мешает мне почувствовать весь спектр эмоций, которые вызывает в моём теле близость конкретно этого мужчины.

От аромата крепкого одеколона хочется тут же поморщиться, но несмотря на резкий запах древесины, кофе и сигарет, я не могу не отметить, что волоски на моих руках встали дыбом, а мурашки побежали не только по рукам, но и по спине.

Но как только он отстраняется, выходя за пределы моей зоны комфорта и забирая свой аромат с собой, мне хочется схватить его за ворот пальто и притянуть обратно.

Конечно, я ничего такого не делаю.

А ещё запрещаю себе думать, что уже поплыла от дорогущего парфюма. Ну или, скорее всего, от сексуального мужика, если быть честной с самой собой.

Сколько там у меня уже не было близости? Боюсь даже считать, потому что всё равно не вспомню, настолько это было давно. Неудивительно, что от одного красноречивого взгляда уже начинаю растекаться лужицей.

Хотя в своё оправдание могу сказать уверенно, что далеко не на всех мужчин так реагирую.

Вот как недавно сосед Пётр ко мне клинья свои подбивал: пакеты с продуктами помог донести от супермаркета до самых дверей, ещё петли в дверях предлагал смазать. От мужской силы грех отказываться, но и подавать зря надежды не хотелось.

Петру чуть за сорок. Он мужик что надо: одинокий, работящий, не пьющий. Золото, а не мужик.

Но вот только не ёкает у меня сердечко при виде соседа. А при биг-боссе аж чечётку отбивает, а ещё мечтает закружиться в вальсе, а завершить всё страстным танго. Танцевальный калейдоскоп какой-то.

Руслан тем временем обходит автомобиль и садится за руль, бросая на меня ещё один свой пронизывающий до мурашек взгляд.

— Не слышу согласия, Лен.

А? На что? Что я пропустила?

Мысли разбегаются в разные стороны, словно букашки, и сразу собрать их вместе и сообразить, о чём спрашивает Соколовский, не получается.

Но всё-таки мозги у меня ещё не совсем птичьи. Заставив усилием воли извилины шевелиться, вспоминаю, о чём он говорил.

— А как же субординация? — нахожу ответ, который, как мне кажется, может удержать нас от мгновенного падения.

— К чёрту, — смеясь, заводит автомобиль и плавно выворачивает руль.

А я немного подвисаю на его руках. И вообще, на том, как он управляет машиной.

Машина движется плавно, но уверенно. Поэтому мне ещё менее понятно, как такой спокойный водитель мог окатить меня из лужи? Может, действительно не видел?

Ну, приехали… обелить, так обелить по полной.

— Нам ещё работать…

Соколовский не даёт мне закончить фразу, перебивая:

— Не сегодня, Лен. Сегодня ты моя подруга. Не коллега-переводчик.

Ого, вот это поворот. А по телефону он по-другому говорил.

— Но по телефону вы говорили о другом, — решаю напомнить.

— Забудь! — бросает на меня быстрый взгляд, а потом снова возвращает его к дороге. — Я подумал и решил, что это как-то странно.

Решил он. Босса включает по делу и нет, а ещё просит не выкать. Как с ним сложно.

— Ладно, — бурчу и отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть его самодовольную улыбочку, которую всё равно, волей-неволей, лицезрею в отражении автомобильного стекла.

— Вот так бы сразу, Лена-полиглот.

Закатываю глаза и сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. Он невозможен.

Через пару кварталов Руслан паркует свой танк возле итальянского ресторана “Mamma Mia”.

— Серьёзно? — не могу сдержать смешка и начинаю хохотать в голос.

Соколовский, сложив руки на груди, смотрит на меня исподлобья, пытаясь хмуриться, но уголок его рта всё равно предательски поднимается.

— Моя троюродная тётка ни дня не может без пасты, — разводит руки в стороны, оправдывая выбор ресторана. — И вообще, ты что-то против имеешь итальянской кухни?

Мотаю головой.

— Мои дети обожают пиццу.

— Отлично. Не забудь им заказать тогда. Это будет моя плата за то, что забрал у них маму на этот вечер, — произносит Соколовский, прежде чем открывает свою дверь и оказывается за пределами салона.

А я замираю, осмысливая его только что произнесённые слова.

Это так мило.

Подумать о моих мальчиках, которых он даже в глаза не видел. А ещё он понимает, что, если бы я не поехала с ним, то проводила бы время со своими детьми.

Задумавшись, не с первого раза отстёгиваю ремень, и за это время мужчина успевает обойти автомобиль и открыть для меня дверь.

— Прошу, — подаёт мне свою руку, которую с неловким трепетом накрываю своей ладонью.

Когда оказываюсь рядом с ним, он предлагает мне свой локоть. Мне ничего не остаётся, как принять его.

Глава 8

Не ожидала я такой подставы от Руслана Евгеньевича. Ох, не ожидала.

Женщина произносит себе под нос что-то типа *какая жалость*, но я не совсем уверена. Возможно, мне просто послышалось. В любом случае мне не нравится спектакль, который устроил мой босс.

Не знает он итальянского. Врун!

А ещё гад! Ползучий! Даже не смотрит на меня, а как ни в чём не бывало подталкивает к столу, за которым сидит усатый дядя. Судя по всему, это супруг Альбы, а также совсем молодая девчонка. Миловидная такая: лицо сердечком, розовые губки бантиком, глаза оленёнка Бэмби. Вся такая юная и прекрасная. Больше восемнадцати я ей не дам.

— Мой мальчик, ты только глянь, как расцвела наша Мими! — не обращая на меня никакого внимания, Альба обращается к Руслану, пока тот жмёт руку своему дяде, который поднялся, как только мы подошли к столу. Мужчины примерно одного роста и схожей комплекции.

— Дядя Боря, это моя Хелен. Лен, это мой русский дядя Борис Михайлович, его итальянская супруга Альба и её племянница Мими, — представляет всех Руслан, а меня решает, судя по всему, добить. — Моя невеста.

Кошусь на Руслана, но он продолжает улыбаться во все тридцать два зуба и сжимать мою талию, словно боится, что, если отпустит, я убегу. А ведь я подумываю об этом уже целую минуту.

Ещё и теряюсь, так как не понимаю, на каком языке стоит общаться, но решаю просто следовать примеру Руслана и приветствую сидящих за столом на своём родном.

— Добрый вечер. Рада познакомиться.

— Взаимно, — кивает мужчина и помогает со стулом своей супруге.

Босс подталкивает меня тоже, и мне ничего не остаётся, как прижать свою пятую точку. Надо продумать план побега более детально. После первого блюда у меня случится заворот кишок, и я сбегу домой. А ещё можно дома забыть выключить утюг! Нет, я просто скажу, что дома меня ждут трое сыновей. Будет забавно наблюдать за перекошенным лицом итальянской тётки моего босса.

Руслан садится рядом со мной. Его дядя с тётей напротив нас, а девушка с детским именем — справа от моего “жениха”. Бэмби ещё ни слова не произнесла, лишь раз бросив на меня непонятный взгляд, после чего не сводит влюблённых глаз с моего босса.

Пазлы в моей голове складываются мгновенно. Тётка решила сосватать свою родственницу Руслану, а тот, чтобы отвязаться, притащил меня. Как в дешёвой мелодраме, ей-богу.

Альба на беглом итальянском интересуется у Руслана, как поживают его родители, чем сейчас занимается старший брат. Соколовский, покосившись на меня, тяжело вздыхает и на идеальном, чёрт возьми, итальянском отвечает не менее бегло.

Мои глаза кидают кинжалы в лжеца! Мои щёки горят от негодования и от всей ситуации, в которую посмел затянуть меня Руслан Евгеньевич. Одной пиццей тут не отделаешься!

Чтобы хоть как-то успокоиться, открываю меню, но вчитаться не успеваю, так как впервые слышу мелодичный голос Бэмби. Девушка на итальянском интересуется, как Руслан сделал мне предложение и почему у меня нет помолвочного кольца.

Интересный вопрос. Разворачиваюсь к мужчине и молча упрекаю взглядом.

Что-то, ты, Руслан Евгеньевич, не до конца продумал свой спектакль.

А Соколовский, как ни в чём не бывало, продолжает улыбаться, и пока я залипаю на его ровных зубах и притягательных губах, не замечаю, как он берёт мою руку в свою и уже через секунду оставляет горячий след своих губ на моей кисти.

— Я не романтик, Мими, — отвечает девушке, но не отрывает своего проникновенного взгляда от моего лица, словно ему важно видеть мою реакцию на его слова. Словно он говорит искренне. Но это всего лишь игра. И он, и я это понимаем. — Предложение было спонтанным, — продолжает врать. — Я просто в один миг понял, что это она. Та самая. А кольцо… — делает паузу, и, наконец, обведя взглядом остальных, добавляет: — Лена от него просто отказалась. — На его лице играет усмешка. — Она у меня за практичность. Но мы уже заказали одинаковые кольца с гравировкой.

Мне так и хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь из последних сил. А ещё хочется вырвать ладонь, которую босс и не планирует выпускать из своей. Его большой палец вырисовывает круги на моей кисти, тем самым посылая тысячу мурашек по рукам. Он издевается, что ли?

Уголки рта побаливают от растянутой улыбки, и подошедшая официантка на время даёт мне передышку.

После озвучивания заказов никто больше не поднимает тему нашей вымышленной помолвки, и остаток ужина я лишь изредка бросаю фразы, поддерживая общий разговор на итальянском. Бэмби продолжает кидать на Руслана влюблённые взгляды, хоть и пытается их скрыть. Мне становится даже жаль девушку, так как по мужчине видно, что он не видит в ней женщину. Возможно, он видел её ещё совсем ребёнком, и для него Мими никогда не будет равной.

Соколовский ведёт себя открыто и дружелюбно. Много шутит, рассказывает истории, смеётся. И я ловлю себя на мысли, что мне нравится его раскатистый смех. И юмор его я понимаю прекрасно, отчего пару раз не сдерживаюсь и тоже смеюсь.

— Спасибо, — шепчет мне на ухо, на что мне остаётся лишь коротко кивнуть.

К моему удивлению, Руслан не забывает про обещанную пиццу, и пока все увлечены беседой, он предлагает мне выбрать, после чего оформляет заказ с собой.

С едой покончено, и, как мне кажется, его тётка Альба, полностью разочаровавшись в том, что её надежда свести Мими и Руслана провалилась, вынуждена смириться. Поджав губы, она сообщает, что они в городе до конца месяца, и если у её мальчика Руслана будет время навестить их, она будет счастлива.

Соколовский отвечает, что обещать не может. Значит, это была разовая акция. Я выдыхаю с облегчением. Ещё такой ужин с родственниками я не выдержу.

Перед уходом ухожу в уборную, а когда возвращаюсь, застаю интересную картину. Соколовский с моим пальто в руках стоит возле выхода, а Мими прижала свою маленькую ладошку к его груди, в районе сердца. Она что-то говорит ему, заглядывая в глаза снизу вверх, на что Руслан лишь качает головой, а почувствовав мой взгляд, убирает девичью ладошку от своей груди.

Глава 9

— Ну и что это было, Руслан Евгеньевич? — решаю завершить затянувшуюся тишину.

Интересно послушать его версию событий. Зачем и почему, так сказать.

Руслан же, Сокол наш ясный, косится на меня, кажется даже пугливо. Побаивается моей реакции. Поздно, Соколовский, раньше нужно было думать, прежде чем спектакль устраивать без моего ведома.

Но я пока молчу. Пусть помучается. Страх от неведения только усиливается. Раскатистый смех Джокера в моей голове пугает даже меня саму.

— Мы же вроде как договаривались, Лен, на «ты»?

— Ага, и при этом не договаривались, что я стану твоей невестой, — парирую я. — Следовательно, все наши прежние договорённости отменяются. Я, как говорится, за субординацию, Руслан Евгеньевич. Так как менять место работы в ближайшем будущем я не планирую.

— А при чём здесь субординация? — не догоняет мой босс.

Вздыхаю с шумом, аж у самой уши закладывает. Ладно, знаю, переигрываю. Хотел актрису? Принимай и распишись.

— При том, — бросаю злобно. Ну вот чего он добивается?

Руслан хмыкает, и его кривоватая усмешка меня выводит из себя окончательно и бесповоротно. Слышу, как моё дыхание учащается, грудная клетка вздымается выше, и меня распирает изнутри, словно там шарик надувают насосом, и в любую секунду он может лопнуть от переизбытка воздуха.

— Лен, ну ты чего завелась? Нормально же всё начиналось.

Бах! Шарик внутри меня лопается.

Да ты что! — кричит мой внутренний Джокер, расплываясь в зловещей улыбке.

Резко разворачиваюсь всем корпусом к нахалу, но ремень безопасности притупляет мой порыв, возвращая меня на место. Повезло Соколу.

— Тааак, — но, если завелась, меня уже не остановить. — Ты чего себе вообще возомнил? А, Руслан Евгеньевич? Что за театр абсурда ты устроил?

— И мы снова на «ты», — откровенно посмеивается надо мной этот… этот… ползучий…

— Лен, ты прекрасна в гневе, — делает сомнительный комплимент. — Румянец тебе к лицу. И я знаю как минимум один действенный способ, чтобы его вызывать, — вздёргивает наглую свою бровь и снова усмехается.

Что он сказал?! Он реально только что вслух намекнул на секс? Или это у него шутки такие? Шутник, блин.

— Ты… ты... — да что б его! Куда делось всё моё красноречие?

— Лен, признай, что я тот самый, — пытается дальше шутить, а у меня ладонь уже чешется, чтобы дать ему подзатыльник. Так у меня получали все недоделанные ухажёры в школе. Сдерживаюсь из последних сил, даже руки в замок собрала на коленях.

— Cane maschio*, — произношу сквозь зубы после паузы.

И тут Соколовский не выдерживает и начинает горланисто ржать, оправдывая моё ругательство в сторону его персоны на все стопятьсот раз.

Руслан, продолжая смеяться, сбрасывает скорость и паркуется окончательно возле торгового центра.

— Ну, Лена, — качает головой. — Ну, посмешила ты меня.

— Ничего смешного, — бросаю, отворачиваясь. — Зачем мы остановились?

— Кольцо покупать, — отвечает просто, словно мы за булкой хлеба пришли.

— Кому? — оборачиваюсь, и тут до меня доходит.

Улитка, блин.

— Тебе, глупенькая.

— А вот сейчас не смешно, Соколовский, — тычу в его плечо пальцем. — Вот нисколечко! Во что ты меня втягиваешь? Ещё и без моего согласия.

— Ладно, извини, Лен. Переборщил, — поднимает ладони в знак капитуляции. — Действовать надо было быстро. На поиски кандидатуры со знанием итальянского у меня попросту не было времени. А тут твоя анкета на глаза попалась. И ты подошла идеально.

— Ты меня не предупредил, — качаю головой.

— Ты бы не согласилась, — с полной уверенностью произносит Руслан.

И он прав. Я бы отказалась. Нашла бы стопятьсот причин. Как-то быстро он меня стал понимать. Или у меня на лбу написано, что я в таких спектаклях не участвую.

— Не согласилась, — подтверждаю его слова.

Руслан кивает, соглашаясь со мной.

— Лен, если бы не крайняя мера, — смотрит на меня уже серьёзным взглядом, — Альба меня уже не один год пасёт, подготавливая почву для Мими. Но, блин, ты её видела?

Странный вопрос. Конечно, я её видела. И влюблённые глазки Бэмби тоже заметила.

— Она оправдывает своё имя. Милая девушка.

— Которая под столом схватила меня за яйца, — закатывая глаза, произносит Соколовский.

Ого. Мои брови подскакивают на парочку сантиметров вверх. Бэмби-то время зря не теряет, и что-то мне подсказывает, попыток девица своих не оставит. Если её даже не остановила сидящая рядом с ним невеста. Подумаешь, ненастоящая. Но она же этого не знала.

— Сильная хватка? — спрашиваю со смешком.

— Не такая, чтобы я не смог дать ей отпор. И кольцо — это первый шаг, Лена, — отстёгивает ремень и покидает салон автомобиля.

Пока я вожусь со своим, Сокол мой ясный уже облетел автомобиль и распахнул для меня дверь.

— Ну что сидим, кого ждём? — выгибает наглую свою бровь.

— Тебя, видимо, — бубню себе под нос, сдувая светлую прядь с глаз.

— Ну вот и славно, — Руслан протягивает мне свою ладонь, и я снова немного подвисаю от вида его ухоженных длинных пальцев.

Трясу головой, вытряхивая похабные мыслишки, после чего всё-таки подаю ему свою руку. Он немного сжимает мою ладонь, но быстро ослабляет хватку, после чего полностью отпускает и делает шаг назад.

— Я не давала согласия на твой спектакль, Руслан, — произношу серьёзно. — А если это кто-то узнает? Нам ведь ещё работать вместе.

Соколовский впивается в меня взглядом с лёгким прищуром, словно пытается прочитать мои мысли. А в моей голове рой мыслей, и ни за одну не ухватиться. И одна из них: какой же всё-таки привлекательный этот Сокол ясный…

И, если честно, мне бы не хотелось, чтобы мужчина напротив обладал телепатией.

— Так даже лучше, — после затянувшейся тишины наконец-то произносит мой босс.

Чего?!

_______

Cane maschio* - в перев. с итальян. Кобель)))

Глава 10

— Это что, бриллиант? Ого. Сколько же здесь вообще камней? — Лизка внимательно разглядывает помолвочное кольцо, которое мне купил Соколовский в одном из ведущих ювелирных магазинов страны. Она то подносит его ближе к лицу, то отводит подальше, крутя и вертя во все стороны. Дай ей лупу — и она через него бы все камни рассмотрела. — Сколько же здесь вообще камней?

— Понятия не имею… сто?

— Может, и сто, Ленка, — со знанием дела изрекает сестра. — Дорогая побрякушка. Назар хотел мне брюлик подарить, я его чуть взглядом не четвертовала, когда он только заикнулся.

— Ага, этот Соколовский сумасшедший! — киваю. — Он купил кольцо, в которое я ткнула пальцем, не приглядываясь к цене даже. А он взял и купил, ненормальный. Я, когда цену увидела, обалдела просто. Пыталась его остановить, но не тут-то было. Он даже слушать ничего не стал. Сказал: «Моя невеста достойна самого лучшего».

— Лен, ты реально собираешься играть с ним на публику в фиктивную пару?

Я ничего не собираюсь. Или собираюсь? Блин, я не знаю. Всё очень сложно.

Руслан был так решителен и убедителен, что вся моя выстроенная по камушкам баррикада начала распадаться.

— Я не знаю, Лиз. Правда, не знаю. Всё как-то слишком.

— Ну ещё бы, — хихикает сестра. — Но я ему лично накинула пару баллов за пиццу. — Я вздергиваю брови. — Предательница! — Ну и что? Вкусная же была, — оправдывается, смеясь. — Но дело даже не в этом, а в том, что он подумал о мальчишках. Это у меня в голове никак не вяжется. Мужчины в большинстве своём не заморачиваются на сей счёт.

— Он просто пытался меня умаслить.

— И у него это прекрасно получилось.

— Думаешь?

— Можно подумать, не по этой причине ты уже целых полчаса сидишь с блаженной улыбкой. Лен, признай, он же тебе нравится?

И у меня язык чешется поспорить с сестрой — и про улыбку, и про симпатию. Но ведь, если быть честной с самой собой, Соколовский ведь и правда смог меня зацепить. Не могу выделить что-то конкретное — то ли его наглость, то ли привлекательность с небрежной мужской харизмой. Мужчина со стержнем. Я их так называю.

Раньше мне казалось, что мой единственный мужчина — Денис — именно такой — со стержнем. Мы рано стали родителями, и он всё финансовые хлопоты взял на себя. Я гордилась своим мужчиной. Всё эти годы думала, что у нас крепкая семья, что наша любовь — фундамент, а дети — надёжный цемент, связывающий кирпичики нашего семейного быта. Но, как известно, даже самый стойкий дом можно разрушить.

Сейчас фундамент нашей семьи лежит только на моих плечах, и мне хочется верить, что моей любви достаточно. Но я прекрасно понимаю: моим мальчишкам нужна мужская рука. И пока у меня нет мужчины, который мог бы стать моей новой опорой, а их отец строит новую семью, в нашем доме частым гостем является мужчина моей младшей сестры — Назар Лунегов. Мужчина, который на своём примере доказал, что ради любимых людей можно встать на ноги, — в буквальном смысле этого слова.

Около полугода назад жених Лизы был прикован к инвалидной коляске: его ноги отказывались слушаться. Но ради своих любимых девочек — Лизы и Маруси — он смог победить свои страхи. Сестре повезло, что спустя годы после разлуки они всё-таки нашли дорогу друг к другу. Простили обиды и начали всё заново. Если сестра сумела признаться, что спустя пять лет она всё так же любит бывшего — почему я не могу признаться себе, что тоже люблю отца своих детей, но в тоже время ненавижу? Как же я на него злюсь! Пока что ни время, ни психолог не смогли утихомирить мой гнев на Дениса.

Но вот какая штука вышла… с появлением Руслана моя внутренняя злость на бывшего начинает трансформироваться в совсем иное чувство, противоположное по окраске. Гнев на бывшего будто уходит на второй план, а на первый выходит сам Соколовский. А по отношению к боссу я испытываю явный интерес, влечение и желание доказать себе, что я ещё вполне могу кружить мужчинам головы — да и не только. То, что я испытываю симпатию к Соколовскому, очевидно, как ясный день. И сейчас он, его спектакль — всё это может стать той самой таблеткой от депрессии. Стоит ли попробовать? Склоняюсь больше к **«да»**.

И знаю точно, что могу во всём признаться сестре. Она уж точно не осудит.

— Нравится, Лизка, — признаюсь, и мне словно камень с души. Хоть с сестрой не нужно держать хвост пистолетом. — Даже очень. Он молод, перспективен, горяч. И с ним я забываю, что я — брошенка с прицепом на три вагона.

— Боже, Лен! — сестра вскидывает руки и хмурится так, что только от одного вида становится не по себе. — Ну что за дурацкое выражение! — ещё качает головой. — Чтобы я его больше не слышала!

— Ладно, ладно. Это я так… к слову.

Сестра вскидывает правую бровь.

— Ты невероятная, Лен, а Дэн — огромный мудак. Точка.

— Точка, — киваю, поднимаюсь и иду подлить себе ещё кипятка в кружку. — Всё, давай, вернёмся к твоему молодому, перспективному и, как ты сказала, горячему, — с деловитой серьёзностью продолжает Лизка, возвращая кольцо в красную бархатную коробочку на столе. — Что у вас дальше по плану?

Я кошусь на дорогое кольцо и пожимаю плечами.

— Не имею понятия, честно.

— А что, если для него это не игра, а он тебе действительно нравится — и это лишь его способ завоевать?

Глава 11

— Ма, ма, ну ма, — на репите стонет Сенька, и мне хочется просто уже швырнуть в того подушкой, чтобы отстал и дал поспать в выходной день.

Никакой работы, никаких садиков и школы. Никаких свиданий. День «тюлень». Идеально же? Но моему средненькому что-то явно надо от меня, раз он вот уже четверть часа пытается дозваться меня. Приоткрыв один глаз, кошусь на прикроватные часы. Семь тридцать. Какого?! Ну вот что за несправедливость? В будни детей приходится поднимать чуть ли не палкой, образно говоря, а в выходные они сами подрываются ни свет ни заря!

— Сень, дай маме поспать, — стону и прикрываю голову второй подушкой.

— Ну, ма! — осмелев, врывается на мою постель мелкий засранец и начинает прыгать на коленях, отчего матрас подо мной начинает ходить ходуном. — Сегодня суббота, и пора забирать Пирата к нам. Ма!

Стону в голос. Наше маленькое проклятье. Этого мелкого пакостника в конце прошлого года притащил Пашка. Мы около месяца искали дом дворняжке, но, так и не найдя, приняли непростое решение оставить щенка себе. Этот лохматый охламон перегрыз нам всё, что попадалось под его голодные зубы. И так как у нас уже было жрать нечего, моя любимая мамочка смилостивилась надо мной. Она стала забирать собакеда к себе на неделе. Я готова молиться на свою спасительницу. Сестра, конечно, в открытую подтрунивает надо мной по сей день: типа «где трое детей, там плюс-минус щенок уже не так и заметно». Но тут она ошибается. Ещё какая разница! Если с детьми я ещё могу как-то найти общий язык, то с Пиратом, имя которому дала моя любимая племяшка Маруся, дела обстоят не так радушно. Он не видит во мне старшего, своего хозяина. И в Пашке тоже. Лишь мама нашла необходимый тон, благодаря которому Пират слушается её.

— Сенька, дай ещё поспать. Ты время видел? Бабушка тоже ещё спит, — пытаюсь съехать.

— А ей уже позвонил на домашний. Она сказала, что можно прийти. Вставай, мам, — продолжает раскачивать постель.

Откидываю подушку, захватывая сына в объятия.

— Сеня, ты всех уже разбудил? Признавайся, — начинаю щекотать мальчишку.

Сенька заливается смехом и пытается вывернуться из-под моих рук.

— Мишка спит, а Пашка даже не ложился спать, — сдаёт старшего брата с потрохами.

— Как это не ложился? — отпускаю сына и принимаю сидячее положение, поправляя гульку на голове.

— Играл в комп, — пожимает плечиками. — Ну так что, можно за Пиратом?

— Ну раз Пашка не спит, скажи, что мама отправила его за монстром.

— Он не монстр! — кидает на меня свой детский возмущённый взгляд.

— Ещё какой, — качаю головой и показываю на пожеванный тапочек. — Видел?

— Это не он, — оправдывает щенка.

— А кто? — усмехаюсь.

— Мишка, — как ни в чём ни бывало отвечает Сенька.

— Сенька, совесть-то вообще имеешь? На брата наговаривать…

— Ну а че? — разводит руками. — Он мои наушники сжевал же, мог и тапки твои пожевать.

— Скажешь тоже, — качаю головой и, целуя сына в макушку, поднимаюсь с постели. Всё равно больше не поспать.

Прежде чем пойти в ванную, заглядываю в комнату старшего сына и понимаю, что Сенька не соврал. Пашка сидит лохматый за компом, к которому прицеплен руль, и гоняет по виртуальному треку. Гонщик, блин.

— Ты вообще не ложился?

Сын пугается моего голоса, аж подпрыгивает на стуле. Испуганный вид служит мне ответом.

— Я только сел, — врет паршивец.

А ведь вечером я просила не заигрываться.

— Пашка, — вкладываю в свой тон всё своё отношение к его вранью. Пашка отпускает глаза в пол и пожимает плечами.

— Заигрался, мам. Не уследил за временем. А когда понял, то решил уже и не ложиться.

— Ты будешь клевать носом днём.

— С Мишкой днём посплю, — находит выход.

— У тебя нет тренировки сегодня?

— Неа, тренер уехал на игру со старшими.

Ну что мне с ними делать? Это был риторический вопрос.

— Ладно, я в душ, а ты с Сеней сходи за Пиратом.

Пашка, поняв, что вселенского наказания от меня сегодня не будет, подрывается с места.

После душа, завтрака и общих сборов мы всей гурьбой — я, трое моих сыновей и дворняга Пират — в субботу в девять утра выходим гулять в наш любимый парк, объединяющий два района: наш, считающийся ещё спальным, и центральный, где располагаются офисы, ТЦ и элитное жильё. Парк занимает огромную площадь, и, надеюсь, что так будет и дальше. Зелень в городе необходима для экологии.

Мы любим гулять в парке в любое время года. Летом там работают аттракционы и картинг, зимой строят горки для тюбинга. Весной и осенью парк просто прекрасен. Сейчас асфальтированные дорожки на удивление уже сухие, но по периметру парка всё ещё лежит не растаявший снег. Обычно в наших краях снег полностью тает лишь к середине апреля.

Мои мальчишки решают смастерить последнего в этом году снеговика. И пока они крутят снеговые шары, Пират неожиданно дергается в сторону, а я не успеваю перехватить поводок. Собакен, лаяв на всю округу, уносится вперёд.

— Пашка, смотри за братьями! — только и успеваю дать указание старшему, прежде чем драпануть за мелким монстром.

Пират шустрый и быстрый. Но главное — шумный. Я бегу на его лай. Ну вот куда он? Что он там учуял?

Через пару метров я вижу, что именно привлекло его внимание. Или, вернее, кого… золотистого ретривера, играющего со своим хозяином.

Если про собаку могу сказать, что с ней я не знакома, то про его хозяина я такого сказать не могу.

Глава 12

— Какая встреча, Елена Прекрасная?! — чересчур уж бодром голосом приветствует меня Соколовский.

— Неожиданная, — отвечаю, вскинув левую бровь, прежде чем наклониться и поднять с земли поводок Пирата.

Пока наши собаки обнюхивают друг друга, мы с моим боссом — женихом — тоже разглядываем друг друга, только без обнюхивания обходимся. Хотя… если быть честной, я бы, возможно, и не отказалась вдохнуть его мужского запаха, кажись, и взбодрилась бы покрепче, чем утренним кофе без сахара. Да и вообще ранний подъём в субботу, домашние дела с детьми, а также пробежка по парку за волосатым монстром бодрости мне что-то не прибавили.

Не могу не отметить, насколько Соколовский свеж, бодр и привлекателен в это хмурое мартовское утро. На нём тёмный спортивный костюм и утеплённая жилетка. Опускаю взгляд на его белоснежные кроссовки и чуть ли не ахаю. Ноги-то голые! Вернее, голые лодыжки. Ну что за мода такая? Не май же месяц. Меня аж от холода передёргивает, и я туже запахиваю своё драповое серое пальто для прогулок. Все ведь знают — болячки идут от простуженных ног. Или это знают только мамочки со стажем, чьи дети, однажды намочив ноги в луже, а после погуляв ещё пару часов, на следующий день обязательно слягут с температурой?

Ленка, только молчи! Руслан уже большой мальчик. Вон каким вымахал. Сколько в нём вообще роста? Метр девяносто?

— Невероятно приятная встреча, — произносит глубоким голосом, вдобавок прожигая меня своим лукавым взглядом, отчего моя кожа покрывается мелкими мурашками.

Ну как он это делает? Я даже забываю про его привлекательные лодыжки.

И пока мы ведём безмолвную дуэль взглядов с Соколовским, что-то тёплое, мокрое и шершавое касается моей кисти.

— Ой, — подскакиваю на месте, выдергивая руку из-под слюнявого языка золотистого ретривера моего босса.

К удивлению, собакен не пугается моего вскрика, а лишь смотрит на меня своими умными карими глазёнками с явным интересом, как собака смотрит на лакомую косточку, и виляет пушистым хвостом. Вот только я не собачье лакомство.

— А ты понравилась Бадди, — откровенно посмеивается Соколовский надо мной, пока я пытаюсь вытереть обслюнявленную руку о своё пальто, одновременно стараясь вывернуться из-под поводка Пирата, который решил намотать вокруг меня круг почёта. Видать, он тоже рад, что я понравилась Бадди.

— Очень лестно, Бадди, — кидаю ретриверу короткий взгляд; к счастью, он не предпринимает больше попыток повторить свои «поцелуи» языком.

— Хватит, Пират! — прикрикиваю на нашего оболтуса, но он словно с цепи сорвался и выпендривается перед своим новым другом: мол, смотри, как я могу хозяйкой крутить. И мне ничего не остаётся, как только топнуть ногой, дернуть поводок посильнее и гаркнуть строже: — Да успокойся же ты!

Руслан, выдернув поводок из моих рук, быстро перехватывает его, и я тут же оказываюсь на свободе.

— Сидеть! — произносит он строго, отчего обе собаки прижимают свои пятые точки к земле.

Ого, вот это поставленный голос. И это именно то, чего так не хватает нашему мелкому засранцу. Дисциплины. Может, мне всё-таки взяться за него как следует? Сходить на какие-нибудь собачьи курсы? В каком-то кино я видела такие.

— От вашего тона, Руслан Евгеньевич, я чуть сама не села, — шутка вылетает из моего рта, прежде чем я успеваю её обдумать.

Брови Соколовского подскакивают в удивлении, и он, прикрывая кулаком рот, пытается сдержать смешок.

— Лучше бы от моего тона, Леночка, вы сделали кое-что другое, — всё же посмеиваясь, произносит босс.

— Это на что вы намекаете, Руслан Евгеньевич? И какая я вам Леночка? — сложив руки на бока и задрав подбородок с прищуром, интересуюсь я.

— Не чужие же люди, — разводит он руками и бросает взгляд на мою правую руку.

Это он там кольцо что ли разглядывает? Конечно же, он его не увидит. Где это видано, чтобы я такие дорогие бриллианты по паркам носила.

— Не настолько и близкие, Сокол вы наш ясный, — парирую я мужчине.

— Ну тогда предлагаю нам, Лен, не терять времени.

— Ауф! — подаёт голос ретривер Соколовского, и мой дворняга решает поддержать нового друга аж двойным: «гаф-гаф!»

Обе морды переводят взгляд с меня на него. Нашли себе тоже кино!

— Ну и чего ты поддакиваешь, Пират? — интересуюсь я у собаки, будто он мне ответит. Конечно, он лишь встряхивает мордой, вытянув передние лапки, и совсем улегся на холодную дорожку. — Предатель, — произношу с ноткой обиды.

— Почему, Пират? — присаживаясь на корточки, начинает чесать за ухом моего пса Руслан.

Пожимаю плечами.

— Борьба за имя была не шуточной, но моя племянница сумела отстоять бой у моих сыновей.

— Тебе бы её силу и бойкость.

— Бойкость пятилетки?

— Ну да. Собака не видит в тебе хозяина, — как само собой разумеющееся произносит Соколовский.

Я это и сама знаю, но то, что отмечает это именно мой босс-жених, меня немного коробит. Вот было бы с чего.

— Я не планировала заводить собаку… — начинаю оправдываться я ещё зачем-то.

— Это и видно, — кивает босс и снова, вытянувшись на своих двоих, призывает собак встать на все четыре.

А вот это было обидно.

И вот обе собаки смотрят на Соколовского с преданностью на своих собачьих мордашках. Ладно Бадди, но вот от Пирата я такого не ожидала.

— Пират, ко мне! — хлопаю ладонью по бедру, пытаясь обратить внимание нашей дворняжки. — Нас мальчишки ждут.

Пират, виляя хвостом, подпрыгивает и лаем начинает кружиться вокруг Руслана.

Это ещё что значит?

— Хорошо, дружок, так и быть — я составлю вам компанию, — словно понимает моего собакена, ласково произносит Соколовский. — Бадди, ты же не против?

Ретривер даёт своё согласие громким лаем.

— Лишнее, — отказываюсь я от незваной компании.

То, что там себе позволил Пират, не считается. Тянусь за поводком, но босс отводит руку за спину, и чтобы взять поводок, мне пришлось бы подойти вплотную и чуть ли не обнять мужчину, поэтому я на последней секунде останавливаюсь.

Глава 13

— Это Бадди, он не кусается, — произносит Соколовский, как только мы подходим ближе к моим мальчикам, — а я Руслан, друг вашей мамы, — представляется он с лукавой усмешкой, которую мои мальчики даже не замечают, ведь всё их внимание отнимает знакомство с ретривером.

— Он правда не кусается? — на всякий случай уточняет Сеня, задирая голову на нового знакомого. — А сколько ему лет?

— Правда, — кивает Руслан. — Не бойся. Бадди молодой пес, ему всего два года.

— Это Арсений, — представляю своего средненького, который уже во всю поглаживает собаку. — А это мой старший Павел, — указываю на сына, который слегка кажется настороженным.

Он внимательным взглядом изучает мужчину. Мой маленький защитник. Так и хочется подойти и обнять. Но я подавляю в себе этот порыв, иначе он мне этого не простит. Он не любит проявления прилюдной ласки. Считает, что вырос из того возраста, когда можно обниматься с мамой. Поэтому я заменяю потребность в детских объятиях с Мишкой. Вот мой капризка обниматься обожает. Будь его воля, он бы вообще с моих рук не слазил. И подумаешь, что ему через неделю три года исполняется, и весит он уже далеко не как лялька. Сгребаю Мишку под бок и представляю его своему “жениху”.

— А это Мишутка. Мой младшенький.

— Приятно с вами познакомиться, — серьёзно произносит Руслан и протягивает ладонь сперва Пашке для рукопожатия. Сын, осознав, что мужчина с ним на равных, с гордо поднятой головой пожимает руку в ответ. Соколовский довольно кивает. — Сильное рукопожатие. Деловая хватка будет. Молодец.

Льстец, хитрый лис, мой босс. А Пашка уши-то и развесил. Улыбается, вон стоит. Довольный.

Сенька тоже пожимает протянутую руку Соколовского.

А дальше происходит что-то очень интересное. Руслан спрашивает про Пирата, затем отвечает про Бадди и между ним и моими мальчишками оживает открытый и лёгкий разговор.

ПРЕДАТЕЛИ.

Именно так и никак иначе. И это касается всех! Абсолютно всех. Я ещё понимаю, по какой причине повёлся Пират — уж больно милый Бадди у Соколовского, — но на что повелись мои мальчуганы, просто ума не приложу.

Не хорошо обманывать, Ленусь, даже саму себя.

Ну, ладно-ладно.

Я знаю, чем смог покорить моих парней Руслан. Своей открытой улыбкой, неповторимой харизмой и мужской энергетикой, которой так не хватает моим мальчикам. А ещё золотистым ретривером. Ну куда уж без этой породистой собачки. Бадди проложил путь своему хозяину красной ковровой дорожкой, ведь сперва именно собакен облизал лица всем моим мальчикам, а только после этого к ним подчалил мой босс.

Я не вмешиваюсь. Просто молча наблюдаю за представленной картиной. Картина маслом просто — ни дать, ни взять. Пашка взахлёб рассказывает, как спас Пирата, Сенька жалуется на съеденные любимые носки с Человеком-пауком, а Мишка, уже выбравшись из-под моего бока, с горящими глазёнками пытался схватить ретривера за хвост. Пират ему такого никогда бы не позволил. У него более пацанский характер, что ли. А вот кобель босса сразу видно, что домашний мальчик.

И чтобы этот домашний мальчик остался при своём хвосте, мне приходится вмешаться, а то Соколовский что-то не спешит спасать своего друга от моего маленького щекастого монстрика.

— Мишка, а ну прекрати. Это собака, а не игрушка, — ловлю за руку своего младшенького за миг до того, как тот схватил бы собачий хвост.

— Да пусть играет, — подмигивает Мишке, на что мой младшенький заливисто визжит, вырывает руку из моей и вновь бежит за Бадди.

Ретривер, слава небесам, ещё понимает, что такое чувство самосохранения, и, повернувшись в сторону Мишки мордой, начинает кружить вокруг сына, но не давая схватить себя за хвост. Собака довольно лает и прыгает на месте.

Домашний мальчик ещё и умненький. Неужели в хозяина?

Чего нельзя сказать о Пирате. И это точно не от меня! Я себе такого уж точно не позволяю. Бесстыдство-то какое!

Где это видано, чтобы наш питомец беспардонно пристроился к ноге Руслана и начал совершать характерные движения тазом? Рука-лицо.

— Пират! — чуть ли не визжу и пытаюсь оторвать псину от левой лодыжки босса.

К слову, я от своих слов не отказываюсь и могу открыто признать, что щиколотки у Соколовского просто секси и притягивают взгляд, но не настолько же?!

От выходки Пирата мне хочется провалиться сквозь землю. Стыдобища…

А Руслан мне не помогает вовсе, он просто хохочет во весь голос.

И на это смотрят мои дети!

— Паша, Сеня, спасите Бадди от Мишки, — произношу первое, что приходит на ум, дабы отвлечь внимание от разыгравшейся сцены. И пока мальчики переводят своё внимание на младшего брата, я пытаюсь отогнать Пирата от своего босса. — А ну, прекрати! Кому сказала?!

— Лен, успокойся, — продолжая посмеиваться, Руслан всё-таки одергивает свою ногу от нашего монстра. — Всё норм… — и замолкает на секунду, чтобы уж через мгновение прошипеть сквозь зубы: — Перфенто-менти!

Произношение так себе, я скажу. Но вслух, конечно, не произношу, помалкиваю, прикусив язык. И, если честно, что-то я сильно сомневаюсь, что это его “Прекрасно”, как он выразился на нашем любимом итальянском, и есть то, что он имел в виду. А если и имел… то памятник ему можно воздвигнуть и даже при жизни. Вот это выдержка!

Глава 14

Нашему уединению не суждено было продлиться долго. Истошный плач моего младшенького заставляет меня отпрянуть от Руслана и в скоростном режиме переключить внутренний тумблер с «невеста» на «мама». Молниеносная смена ролей. Я тут же забываю о боссе.

Ноющий Мишутка вызывает во мне шквал материнской любви. Ну что за маленький монстрик? Весь грязный, мокрый и сопливый. Шапка съехала набок, левая штанина задралась, и весь левый бок мокрый. Так и знала, что надо было надевать ещё демисезонный комбинезон, а не модный спортивный костюм.

— Миш, ты где лужу нашёл? — присаживаюсь напротив сына, возвращая чёрную шапку на место.

Миша шмыгает носом и пытается утереть слёзы грязными руками. Перехватываю ладони сына.

— Я случайно, — начинает ныть ещё пуще.

— Ну всё, всё, милый. Нагулялись. — Паш, — оборачиваюсь к старшему, — Пират все свои дела сделал? Ты собрал?

— Да, ма, — кивает сын и машет в воздухе маленьким чёрным пакетиком.

— Отлично. Тогда домой. Выпрямляя колени, поднимаюсь и, обхватив грязную ладошку сына, оглядываюсь в поисках Арсения.

— Я вас провожу, — произносит Соколовский, и только в этот миг я вновь о нём вспоминаю.

— Это лишнее, — отрицательно качаю головой.

И я так действительно считаю. Слишком много Руслана становится в моей жизни. В нашей.

Он так легко сконнектился с моими мальчиками, что меня это немного пугает. И я не думаю, что мои страхи беспочвенны. Я мысленно пытаюсь ещё раз показать своему боссу-жениху, чтобы он не думал настаивать, но все мои невербальные посылы остаются неуслышанными, так как Соколовский передаёт мне поводок Пирата и зовёт к себе своего Бадди.

— Парни, показывайте дорогу, — нагло пропускает мои слова и, проходя мимо, подмигивает мне.

Наглый… самоуверенный…

Когда в поле моего зрения оказывается его идеальная задница, я чуть не стону в голос. Вовремя прикусываю язык.

Сексуальный… Соколовский. Чёртовски.

Интересно, какая она на ощупь?

О, боги! О чём я думаю?! Трясу головой в прямом смысле этого слова, отчего она даже немного начинает кружиться. Это отрезвляет. Ни к чему мне думать о моем боссе в этом плане. Но как же сложно, когда он оборачивается и дарит мне одну из своих лукавых улыбочек.

И самое интересное — я отвечаю ему взаимностью. Мои губы сами собой растягиваются, а щеки окрашиваются предательским румянцем. Чтобы скрыть своё состояние, я делаю то, что делаю на каждой прогулке: ищу взглядом всех своих детей. Мишку я держу за руку. Во второй руке поводок с Пиратом. Сенька идёт вприпрыжку возле ретривера, а Пашка — рядом с Соколовским. Они о чём-то оживлённо болтают.

— Представляешь, я тоже люблю футбол, — доносится до меня обрывок разговора Руслана с Павлом.

— Да ладно? — вскидывает неверяще голову мой старшенький.

И мне так понятен его жест и причина, по которой он вызван. Денис, отец моих мальчишек, терпеть не мог футбол, баскетбол, хоккей — все активные и подвижные командные игры, в общем. Он признавал лишь те виды спорта, где всё зависит только от одного спортсмена.

«Медаль и кубок должны принадлежать только тебе, а не команде», — любил втирать бывший муж детям. Но, как видите, я наплевала на слова мужа и отдала своё дитя туда, куда лежала его душа и где Пашке было интересно. Вот и ходит старший сын в спортивную секцию уже не один год.

Сенька в садике ходит на робототехнику, а Мишка пока лишь учится лепить из пластилина колобков и вырезать кружочки из цветной бумаги. Когда придёт время, я могу лишь направить, а выбор всегда останется за детьми. По-моему, дети могут хоть каждый год менять секции, лишь бы это приносило им радость. Если душа не лежит — заставлять уж точно не стану. Даже если это будет индивидуальный вид деятельности.

Но я всё же командный игрок, наверное. И знаете: семья как спорт. Есть командные, а есть индивидуальные. В том случае, если супруги предпочитают индивидуальный спорт, то в таких семьях очень сложно удержать баланс, ведь каждый стремится перетянуть первенство на свою сторону. А в командной семейной паре главенствуют совсем иные правила.

С бывшим мужем Денисом мы всегда были разными. И то, что мы за десять лет нашего брака ровно половину прожили раздельно, говорит о многом. И дело тут даже не в его работе. Это надо просто признать и принять.

Я пытаюсь. Каждый день. Просто это сложно. Очень. Я вижу его в наших детях. И я не знаю, смогу ли когда-нибудь полностью простить его. Чтобы я ни говорила вслух, глубоко внутри меня всё ещё сидит обиженная девочка, которая сейчас решила самоутвердиться за счёт чёртовски привлекательного босса, уверенная в том, что он не задержится в нашей жизни и в нашем городе, в конце концов.

И Соколовский, словно почувствовав затылком мой взгляд, оборачивается: он легко считывает моё хмурое настроение. Брови его сдвигаются к переносице, и он, наклонив голову немного набок, мысленно интересуется: «Что с тобой?»

Не понимаю, как так выходит, что мы можем так легко общаться без слов.

— Всё нормально, — выдавливаю улыбку.

Ровняюсь с Русланом и Пашкой. Сенька, довольный, крутится вокруг ретривера. А Пират, словно впервые почувствовав ревность, начинает перетягивать внимание на себя. Мало он, видимо, меня опозорил перед Соколовским.

Глава 15

Без пяти десять.

Мисс Пунктуальность, блин.

Под звонкий цок чёрных десятисантиметровых шпилек пересекаю главный вестибюль самой фешенебельной гостиницы нашего города-миллионника. В ушах эхом отдаётся бешеное биение сердца. Волнуюсь как девчонка на первом свидании, ей-богу. Но, правду говоря, так и есть. Это же ведь свидание?

Матушка моя, правду говоря, не шибко была рада моему такому позднему променаду. Но, видя моё возбуждённое состояние и блеск в глазах, отпустила до утра. Как в старые добрые времена. Уххх.

В лифт вхожу без компании, поэтому ещё раз внимательным взглядом осматриваю свой внешний вид. Локоны выглядят так, словно я их даже не трогала. Вечерний, но не броский макияж подчёркивает мои глаза, скулы и губы. Платье глубокого тёмно-изумрудного оттенка, полностью закрытое спереди, и лишь небольшой участок на спине демонстрирует оголённую кожу. Длина — до середины бедра, что, как по мне, смотрится вполне прилично для позднего ужина.

Сердечный ритм ни в какую не хочет прийти в норму. Никакие дыхательные упражнения не могут успокоить моего бешено стучащего сердца. А уж когда створки лифта распахиваются, и я сразу встречаюсь с лукавым взглядом моего босса, сердцебиение на миг замирает, чтобы уже через мгновение удвоить свой галоп. Кислорода не хватает, спина покрывается лёгкой испариной. Соберись, Дёмина!

Прикусив нижнюю губу, шагаю вперёд. Руслан невозмутимо осматривает меня с ног до головы. Мне хочется обхватить себя руками, потому что от его плотоядных глаз возникает ощущение, что я стою перед ним абсолютно нагой. Сдерживаюсь и лишь крепче сжимаю правой рукой клатч.

— Не поздновато ли для ужина? — начинаю первой.

Мужчина лишь усмехается.

— В самый раз.

— В твоём понимании, возможно, — одариваю Руслана улыбкой. — А у меня в это время “Спокойной ночи, малыши” по программе.

Брови босса-тире-жениха комично подскакивают вверх.

— Хрюша и Степашка до сих пор существуют? — интересуется Соколовский с неподдельным интересом.

Приехали. Только детские телепередачи мы ещё не обсуждали.

— А что с ними будет? — пожимаю плечами.

— Закрыться, как и любой другой. Ну вот, ты помнишь, например, “Зов джунглей” или “В мире животных”? Где вот они?

Ну что ж, давай поностальгируем, добрый мой Сокол ясный.

Пока воскрешаю в памяти телевидение своего детства, Руслан ловко приобняв меня за талию ведёт к нашему столику. На удивление народа в ресторане много. Вот же любители поесть на ночь. Если бы я себе такое позволяла, то точно бы не выглядела так подтянуто после трёх родов. Несомненно, гены свою лепту тоже внесли, но я все равно не расслабляюсь. Я уже давно не девочка. В тридцать скинуть килограммы куда сложнее, чем в двадцать. Уж поверьте.

— Только не говори, что не смотрела «В мире животных» с Дроздовым! — произносит Руслан наигранно шокированным голосом, как только мы занимаем столик возле окна с видом на ночные огни нашего провинциального города.

— Конечно смотрела, — успокаиваю Соколовского, но не закатить глаза при этом не могу, но быстро скрываюсь за раскрытым перед лицом меню.

Руслан хмыкает, и когда я опускаю меню, натыкаюсь на пронизывающий мужской взгляд. Он без капли стеснения смотрит на меня, отчего мне становятся неуютно.

— Ты покраснела.

Я знаю, что покраснела. Чувствую, как щеки горят, и от этого становится еще неуютнее. Проклятые шпильки, проклятое платье и проклятое свидание. Почему я вообще согласилась на это?

— Ничего такого, — стараюсь говорить уверенно, но голос предательски дрожит. — Просто... здесь тепло.

Руслан продолжает смотреть на меня, словно пытаясь разгадать какую-то тайну. Я отвожу взгляд, пытаюсь сосредоточиться на меню, но мысли путаются. В голове только и вертится: "Что он вообще хочет от меня?"

— Ты уверена, что все в порядке? — спрашивает Руслан, его голос становится мягче.

Я кидаю на него быстрый взгляд и вижу, что он искренне волнуется. Это немного успокаивает, хотя и не убирает напряжение в воздухе.

— Да, все в порядке. Просто... немного нервничаю.

На его лице появляется легкая улыбка, и меня захлестывает волна облегчения. Возможно, это не так страшно, как я думала. Может быть, это всего лишь ужин. Ужин без продолжения.

Но кольцо на безымянном пальце напоминает об авантюре, в которую так виртуозно меня вовлек мой привлекательный босс.

— Не переживай, — говорит Руслан, его голос звучит ободряюще. — Мы просто поужинаем и пообщаемся.

Я кидаю взгляд на меню и начинаю выбирать, чтобы отвлечься от своих мыслей. Но в голове все еще крутятся вопросы: что он на самом деле хочет от меня? И почему меня так влечет к нему?

Неожиданно Руслан наклоняется ближе и шепчет:

— Если ты покраснеешь еще раз, я буду думать, что ты влюбилась в меня.

Сердце снова замирает. Я не знаю, как на это реагировать. Да, в голове всплывают образы, когда я представляю, как мы могли бы провести время вместе.