Дочь робота 2

Пролог

Акву и Сирену наполняло чувство легкости и предвкушения. Хотелось побыстрее встретить своих спасителей и отрапортовать о том, что Врио фельдшера подготовила талантливую медсестру, которая еще и картины писать умеет. Сирена прикидывала, какую одежду она оставит для выхода в свет. Аква сразу отбирала, что нужно перестирать, выгладить или подшить.

Няня снова приготовила свой секретный коктейль и предупредила, что ананасов осталось только на одну порцию. Впрочем, если все пойдет так, как должно пойти, то это уже не проблема. В доме опять стало тепло и уютно.

Но Сирена все равно поглядывала в окна – не стоит ли за забором наблюдатель с сигаретой во рту. Ей так хотелось увидеть Глеба! Рассказать ему об этих сигналах, познакомить его с няней и договориться о том, что они покинут корабль вместе. Как одна семья. От мысли, что ее близкий друг останется здесь, на пустой верфи, которую, возможно, распилят на металл, становилось грустно. С друзьями так не поступают. И внутри Сирена знала, что Глеб ей не просто друг.

Она желала его.

Утром жители коттеджа быстро собрались и отправились в медблок.

Аква переживала, что в случае скорого визита пришельцев у них могут возникнуть лишние вопросы по поводу загадочных смертей Петровича, Артема и горе-свистуна из сварочного цеха. Поэтому няня попросила Сирену не тянуть с утилизацией и выполнить все работы за один день, так как тела давно разморожены, прооперированы, а барокамера потребляет слишком много энергии, чтобы запускать ее второй раз.

"Жаль, что мы их не можем просто закопать в землю", – говорила риторические вещи Аква. Но реалии были таковыми, что бывшую команду экипажа можно было только утилизировать с помощью агрессивного щелока и высокого давления. В таких условиях тело взрослого человека всего за каких-то полчаса превращалось в кучку субстанции. Органика растворялась, а скелет рассыпался на мелочь. Что-то вроде шелухи от семечек. По крайней мере, так говорил дроид.

По приходу в медицинский центр Аква порылась в шкафах и нашла там десять вакуумных контейнеров – как раз столько, сколько было тел. После каждой процедуры утилизации требовалось собирать останки и помещать их в отдельный контейнер. Затем емкость закрывалась, а на крышку клеился протокол с указанием личных данных расщепленного, прикладывался отчет о посмертном вскрытии.

Бумаги Аква уже подготовила – осталось их только подписать. Сирена проходила по ним как "Старшая медсестра". По мнению девушки, звучало солидно.

Подвал наполнился пением дроида, который отрабатывал запуск барокамеры согласно инструкциям, и грохотом тяжелых выкатных шкафов. Сирена отвечала за подготовку тел. Снова пришлось увидеть все эти спокойные и безжизненные лица. Один экземпляр даже не имел головы. Но теперь управляться с этим "добром" было не так противно – все же мысль о скором конце мучений согревала похлеще глинтвейна.

Девушка доставала тела одно за другим и ставила напротив фамилий в списке крестики: Сухов, Калина, Андреев, Ломидзе, Титаренко, Кафтан, Бычков, Крецу, Голубов и последний – Заярский!

Есть, ура!

"Нет, стоп. Это не последний – последний... Калина?! Опять?!"

Напротив фамилии Матвея уже стоял жирный крестик. И ошибки быть не могло, ведь отметки красовались на всех десяти строчках.

Все десять трупов уже отмечены – это одиннадцатый. Притаившийся джокер.

– Ня-а-ань?! – протянула Сирена.

– Что?! – крикнул робот где-то из-за пластиковых полосок.

– Есть проблема!

– А?! Подойди сюда, я не слышу! – кричала Аква.

– У нас тут два Матвея!

В отсеке для утилизации что-то звонко упало, и полоски полиуретана подпрыгнули над фигурой АКВ.

– Как это два Матвея? – удивлялся смайлик-Холмс.

Сирена лишь пожала плечами и указала в сторону тел, чтобы Аква сама на это взглянула. Няня пробежалась взглядом по мертвым головам и громко крякнула, дойдя до второго из Калин.

– Как такое может быть? – спросила девушка, борясь с необъяснимым чувством тревоги.

– Хех, не знаю... – Аква с минуту ходила от одного Матвея к другому, а потом просто взяла оба трупа руками и перетащила на стол для операций. Под светом лампы было видно, как похожи эти люди. Строго говоря, они были одинаковы. – Близнецы! – изрек дроид.

– Близнецы?

– Да. Близнецы. Выглядят одинаково. Такое бывает, когда вы братья. Или сестры. Что написано в деле?

Сирена достала из капсулы папку:

– Калина Матвей...

– Ну на тебе! Еще один Калина Матвей... Это какая-то ошибка, очевидно. Без печати даже... Я думала, тут пусто. Какая причина смерти?

– Эм... "Отравление контрафактными спиртными..."

– Паленка, в общем...

– Да.

– Что за черт?

Аква стала изучать таинственного мертвеца, вращая его в своих сильных руках. Плоть была твердой, вся кожа парня сверкала инеем.

– Дата приема – та же, что и у остальных синюшников, – добавила Сирена, предугадав следующий вопрос няни. – Что ты об этом думаешь?

– Что я думаю об этом? – переспросила Аква, уложив труп на каталку. – Думаю, что у Матвея был брат-близнец. Ну или первый труп был его братом, а он – вот лежит замороженный. Кто-то из них – точно Матвей Калина, а второй – тоже Калина, но не Матвей, скорее всего.

– Что мы будем с ним делать?

– Мы? Мы – ничего. А вот ты... Ты его вскроешь, проверишь состояние мозгов, печени, почек – они все будут никудышными. Составишь протокол... Блин.

– Что? - спросила Сирена.

– У нас ведь уже есть протокол на Калину. Еще и причины отличаются... Вот же алкаши сраные!

Глава 1. Таинственный близнец

Нахождение лишнего трупа взбудоражило.

Пока он оттаивал, Сирена тщательно проверила все капсулы на предмет других зайцев. Странный инцидент давал надежду на то, что где-то здесь покоится и тот несчастный – мужчина в черном. Арнаутский. Вот его девушка как раз и рассчитывала найти. А никак не родственника Матвея.

Но поиски охранника были напрасны. Неучтенных тел больше не нашлось. Впрочем, оно и к лучшему – снова погружаться в мир аутопсии не хотелось. Даже одного "бонуса" хватало, чтобы праздничное настроение было испорчено.

– Может, все-таки не надо его вскрывать? – уже в который раз выпрашивала отдых Сирена.

– Нет, надо! Надо, Федя, надо.

– Почему ты такая принципиальная? О нем ведь даже никто не будет знать. По документам на верфи числился только один Калина. И это Матвей. Я проверяла. Так что юридически мы его уже вскрывали. Никто не станет искать нелегального брата! Тем более после стольких лет. Все равно ведь в одну кучку ссыпем их!

– Когда взвесишь, все запишешь. Не забудь проверить мозг. И зашить.

– О-о-а-а! Какая же ты бяка!

– Да, я знаю. Спасибо за напоминание. Стараюсь как могу.

– Как я тебя терплю вообще? - терла виски Сирена.

– Я закрою парадную дверь, чтобы ты не сбежала.

– Разумно.

– А сама пойду вздремну. Если буду нужна – позовешь. Но постарайся не шуметь без особой причины, хорошо?

– Ага.

Аква вальяжно прошлась к лестнице на второй этаж, но потом вдруг обернулась с милосердным смайлом на экране:

– Знаешь, ты отчасти права.

– Да?

– Пожалуй, отступим от протокола.

– Йес, наконец-то! – Сирена подпрыгнула, сделав победный жест.

– Эм-м, можешь не зашивать…

– А?!

Пока Сирена искала, чем бы таким бросить в робота, паучьи лапы захрустели по ступенькам и скрылись из виду.

– Вот же коза!

На стене возле камеры висел лист бумаги, на котором схематично изображался порядок утилизации. В центре бокса была выемка – что-то вроде ванны. В эту ванну укладывался труп. Благо, конструкция каталки позволяла буквально спустить мертвеца под углом, это должно было заметно облегчить работу Сирены. Затем на тело высыпался мешок щелочи – едкого химического состава, который вступает в реакцию с мягкими тканями, а кости превращает в подобие губки. Во всяком случае, так это изображалось на бумаге.

Под высоким давлением, которое нагнеталось в закрытой камере, плоть превращалась в кашицу спустя 20-30 минут. На первый взгляд, это немного. Но когда у тебя одиннадцать тел, и одно еще даже не вскрыто... При мысли об этом девушка лишь тяжело вздыхала и мотала головой. День обещал быть очень долгим.

Взглянув на то, как с найденыша капает вода, Сирена принялась за подготовку первого тела. Выбор пал на Заярского. Этого худого, рыжего и уже староватого усача. Перевернув его через бок, медсестра выдернула из-под бригадира простынь и невольно зажмурилась – вид обнаженной задницы поражал страшнее внутренностей. Сирена старалась смотреть на потолок, но от этого нередко спотыкалась: пока везла Заярского к камере, чуть не уткнулась лицом в каталку.

Было решено оголять претендентов на утилизацию уже по факту – после сброса в ванну. Впрочем, сбросом это назвать язык не поворачивался. Николай никак не хотел съезжать по каталке. Сирена уже и толкала его, и трясла тележку как только могла. После долгих мучений длинный усач все же занял свое место. И засыпка порошка показалась отдыхом.

Правда, о том, что нужно дышать через респиратор, Сирена вспомнила, уже когда зашлась чиханьем.

Переведя дух, девушка задраила толстую дверь и запустила программу. За камерой что-то зашумело, ноздри улавливали слабый запах жженого пластика, а лампочка на потолке предательски моргала от перепадов напряжения. Но дело пошло: стрелка барометра поднималась все выше по цветастой шкале.

За это время близнец Матвея оттаял еще больше. Его лицо уже выглядело нормальным. Причем нормальным его можно было назвать и по меркам живого человека. Симпатичный парень, в общем.

Забавно, что у него были точно такие же бакенбарды, как у брата. Даже по таким приметам их не отличишь...

Сирена снова задумалась об истории с таинственной смертью Матвея. С его мозгом произошло нечто странное: темный, слегка усохший и даже как будто поджаренный с одной стороны. Со стороны окровавленного уха.

Именно через ушной канал кто-то вставил орудие убийства. Что-то тонкое, острое и длинное. Возможно, это провод, электрический кабель с током. Электрод? Похоже на пытки. Например, его могли пытать охранники. Но зачем? За что?

Может, проворовался?

Аналогичные травмы найдены еще у двух человек. У дробильщика Петровича и соседа по комнате Артема – они точно так же погибли от повреждения мозга мощным импульсом. Нормальный мозг человека мягкий, светлый, заполняет всю черепную коробку. А у них... Будто картофель почистили от кожуры, а затем он пролежал на столе несколько дней.

Но Аква говорит, что смерть почти мгновенная. Наверное, она это определила по отсутствию других травм. Никаких следов борьбы. На пытки это совсем не похоже. Разве что у Матвея была рука обожжена.

А вот его брат на теле ни единого шрама не имеет. Конечно, у него и с ушами на вид все было в порядке.

"Черт, как же мне не хочется тебя резать..." – скулила девушка.

Тем временем в стороне барокамеры что-то зазвенело. Сигнал говорил об окончании процесса. Автоматика открыла воздушный клапан, и по трубам разлетелось громкое шипение газа. Давление сброшено – можно открывать камеру.

Но Сирена не спешила это делать: все всматривалась в маленькое окошко посреди полированного металла. Ей не верилось, что за такое короткое время тело исчезло. Но правда была именно таковой.

Глава 2. Щетка

После отдыха стало легче. Ум прояснился, и проблема с двумя Калинами разрешилась: Сирена просто выкинула ее из головы. Они все мертвы, как и остальные. На самом деле, ей не хотелось знать, как именно закончилась жизнь всех этих бедолаг. Да и не тянуло их особо жалеть – девушка думала о себе. Хотелось побыстрее разобраться с утилем, нормально отдохнуть и улететь отсюда. При первой же возможности.

В лабораторном столе нашелся небольшой магнитофон. Сирена взяла его с собой и отправилась обратно в морг. Все же будет веселее.

Запись оказалась без слов. Бодренький джаз на контрабасе и трубе немного раскрасил морозную серость: очередное тело отправилось на расщепление в ритме танца. Сирена опять присмотрелась к новенькому – он становился симпатичнее прямо на глазах. Руки так и тянулись к его лицу, плечам, груди...

Расставшись со смущением, девушка села на парня.

Она уже давно хотела это сделать. Почувствовать прикосновение чужого тела. Не только на ладонях, но и  животом, щекой, носом. От близости с молодым парнем и кое-чего другого Сирена разгорячилась:

"Ну что, жеребец, тебе нравится, да? Я знаю, что нравится. Я это прямо чувствую всем телом. И знаешь, что? Мне тоже нравится..." – при этих словах Сирена стянула простынь, прикрывавшую пах "второго" Матвея.

Но чуда не происходило – никаких признаков жизни не было. Девичья рука даже дрогнула, но где-то зазвенел сигнал, и наездница шлепнула себя по щеке: "Нет, Сирена, нет! Дура, что ли?! Забудь об этом. Просто забудь! Хватит уже".

Следующим в камеру отправился Матвей. Тот, которого вскрывали. Девушка отметила напоследок, как сильно они похожи. Даже попредставляла их живыми – сразу двоих, вместе. Два голых близнеца в одной комнате с ней.

"У-у-ф-ф", – Сирена подула себе на челку. Чтобы сбавить жар на лице, она прислонилась к холодному металлу барокамеры. За стеклом щелок уже делал свое дело, и один из братьев почти бесследно исчезал под чудовищным давлением.

Вернувшись ко второму из близнецов, Сирена продолжила шоу. Пританцовывая под музыку, она схватила щетку и стала кружить вальсом. Иногда натыкаясь на стены, пустые каталки, почти специально падая на своего единственного зрителя. Девушке даже казалось, будто он и вправду смотрит на нее.

Исподтишка.

Медленная музыка напомнила фильмы для взрослых. Сирена видела их еще ребенком, когда няня засыпала перед телевизором раньше самой девочки.

"А теперь – СТРИПТИЗ!" – выкрикнула танцовщица и расстегнула пуговицу на халате. Она не сводила глаз с оголенного мужчины. Такого притягательного...

Роль шеста досталась рукояти щетки.

Сирена не знала, как это делается, но в кино все выглядело довольно просто: кружишь вокруг оси, прижимаешься талией, бедрами, трешься пахом. Получалось идеально – просто прирожденная стриптизерша!

Становилось слишком жарко, и это подзадоривало. Даже очень. Движения ускорились: тереться хотелось сильнее и сильнее, а голова совсем закружилась от процесса. Сердце явно требовало продолжения программы – чего-то погорячее, жестче...

Но тут что-то громко треснуло, и пол с размаху дал Сирене по заднице.

"А-а-а! Моя жопка! Как же больно..." – стриптиз привел к тому, что палка сломалась, и теперь черенок уменьшился ровно вдвое.

Волшебный пендель живо привел Сирену в чувства.

"Черт, сломала щетку. Дура... Так было задумано! Я сама выполняю свои трюки!" – импровизировала девушка, поднимаясь на обломке шеста. Но зритель молчал. Умолк и джаз: кассета кончилась, о чем сообщил характерный щелчок магнитофона. Присев на каталку, Сирена подтянула штанины, чтобы осмотреть ноги на предмет счесов. К счастью, все было нормально.

И вдруг послышался шепот:

"Не заслужила... Н-н-е-е-е за-слу-жи-л-л-а-а-а-а..."

Девушка вскочила как ошпаренная. К ней снова вернулся тот кошмар. Пытаясь проснуться, она принялась давать себе пощечины. Надо проснуться, надо проснуться! Удар, снова удар... Но ничего не менялось.

Из отсека утилизации донесся странный шум: там кто-то был.

Сирена набрала в легкие воздуха, чтобы позвать Акву, но вдруг передумала. Она закрыла глаза, чтобы сосчитать до десяти, а вместе с тем убедить себя, что померещилось. Никакого шепота нет, его нет, не существует. Послышалось, послышалось, просто послышалось!

Так. А шум... Шум? Шум все же был. Что-то издавало непонятный звук. Это невозможно отрицать, но наверняка есть объяснение. Наверняка.

Девушка подняла щетку в качестве оружия и медленно двинулась к тупику. На этот раз свет не потух, было не так жутко. И все же страх неизведанного взвинтил темп сердечных ударов. Что там – впереди?

Пройдя сквозь ряд висящих полосок из прозрачного пластика, Сирена заметила, что шум исходит от камеры. Похоже на чье-то фырканье, плевки, сопение. Звучало страшно – так в воображении делают только ужасные монстры с клыками. Но монстров видно не было.

Подойдя еще ближе, Сирена поняла, что звук долетал из щели в уплотнителе двери. От огромного давления препону выдавило, и сквозь зазор вылетал влажный, вонючих воздух с каплями конденсата. Камера плевалась и люто сопела. Просто камера... Что ж, палку разрешалось опустить – все же показалось.

Девушка выдохнула с облегчением, но тут же вздрогнула от звонка. Новая порция жижи приготовилась, и клапан выбросил струю газов в вентиляцию.

Телом овладела смертельная усталость. А ведь впереди еще ждало вскрытие.

Черт.

Посидев минут пять на полу и дважды устало клюнув носом, Сирена приняла разумное решение не проводить операции. В таком состоянии она даже ходить могла с трудом, ни о каком вскрытии черепа речи идти не могло. А няне можно сказать, что все было таким же, как и у брата – они ведь близнецы, как-никак. Вот и отлично, все решили.

Глава 3. Жаркое пространство

От удара двери камера включилась сама.

Сирена поняла это по потокам воздуха, которые били ей в голову и на спину. Тесное и жаркое пространство становилось еще более дискомфортным – с каждой секундой прибывало давление, и дышать становилось все сложнее, в бронхах ощущалась боль. Но сильнее всего подкашивала паника.

Мозг не мог поверить в происходящее. Как Сирена умудрилась так глупо и фатально попасться в ловушку? Боже, двери ведь захлопнулись – руки изо всех сил пытались давить на нее, но все без толку. Замок явно был захлопнут, и ударами плеча засов никак не сбить. Нужно, чтобы Аква сейчас же открыла камеру, иначе...

"АКВА!!! АКВА-А-А-А!!! А-А-А-КВ-А-А-А-А!!!"

Сирена молотила кулаками по двери и орала имя няни что было сил. Она ясно понимала, что эти минуты – последние в ее бессмысленной жизни. И сама она выбраться из этого гроба не сможет.

Тем временем уровень воды вперемешку со щелочной массой поднялся до пояса. Тело жгло, но горло напрягалось все сильнее и сильнее:

"А-А-А-КВ-А-А-А-А!!! А-А-КВ-А!!! ОТКРОЙ ДВЕ-Е-Е-РЬ!!! Прошу! Не-е-т, нет, только не так, пожалуйста! НЯ-А-А-НЯ-А-А!!!"

Больше кричать она не могла.

Давление поднялось до той отметки, когда виски начинало ломить, в ушах стоял высокий писк, а глазные яблоки вдавливало, будто пальцами. Ядовитая взвесь буквально заполнила легкие, отчего они стали тяжелыми, твердыми и не могли вдохнуть ни капли воздуха. Сирена задыхалась и была на пороге обморока.

Ей оставалось лишь упираться руками в стены, чтобы не упасть в ванну с химикатом, и смотреть в иллюминатор – крохотное круглое окошко размером с теннисный мячик. Только оно служило форпостом последней надежды.

Надежды на жизнь.

В конце концов Сирену покинули силы, и она уперлась лбом в стекло, прислонив к нему изрядно покрасневший от мучений глаз. Ей было не на что надеяться. Но просто так смириться со смертью, узнав о возможном прибытии спасателей... Она не могла позволить себе сдаться. Только не теперь и только не здесь.

Собрав остатки сил, девушка продолжила стучать ладонью в дверь: удар, еще, снова удар... Такие слабые и тихие толчки. Они носили символический характер и уж точно не смогли бы вызвать Акву со второго этажа. Если няня до сих пор не пришла, то она не услышала криков – это точно конец.

Но внезапно что-то мелькнуло.

Что-то зашевелилось в запотевшем и тусклом окошке: нечеткая фигура выделилась на фоне стерильно-белых стен морга и приближалась все ближе к камере. Это была не Аква. Возможно, галлюцинация, блики или игра воображения... обрывки памяти?

Сирена ощутила лбом какие-то вибрации, и тут же упала вперед – на холодный пол. Сжатый воздух будто выстрелил в спину, отбросив девушку на добрых пару метров от камеры. Но это было спасение.

Сверху хлынула вода.

Не имея сил подняться, Сирена просто перевернулась на лопатки и стала судорожно хватать кислород онемевшими легкими. Было больно и трудно, но воздух поступал в кровь, насыщая мозг живительным оксигеном. Так продолжалось, пока сознание не вернулось в норму, а горе-медсестра могла пошевелить руками и ногами. Хотелось поблагодарить Акву за чудесное спасение из идиотского капкана.

Но Аквы рядом не оказалось.

Кожа продолжала жечь, поэтому надо было отправляться в душ. Шатаясь и падая на стены, Сирена дошла до дверей в морг и поползла по ступенькам, как очень пьяный человек. Наконец добравшись до основного этажа, девушка стянула с себя одежду и, заметно дрожа от дискомфортных ощущений, скрылась в душевой кабинке.

Слава богу, лейка была рабочей. Пускай не сразу, но из нее пошла чистая, теплая вода, смывающая с тела щелочь и животный страх перед смертью. Чтобы в порах не оставалось агрессивных частиц, Сирена тщательно мыла все шампунем, терла мочалкой спину, сколько бы боли ей это ни причиняло. Как медик она понимала, что ожогов уже не избежать. Главное – нейтрализовать раздражитель и обработать кожу мазью.

Промыв нос и прополоскав горло каким-то лечебным составом, Сирена смазала тело заживляющим кремом и надела белый махровый халат. Его мягкое прикосновение не так больно воздействовало на плечи и руки. С кряхтением присев на стул посреди комнаты, девушка решила перевести дух и обдумать последствия. Аква ведь наверняка теперь расстроена. Даже разговаривать не хочет. И внутри было понятно, что сердиться есть, за что. Это была серьезная лажа...

Но внимание привлекла дверь. Парадный вход был открыт настежь, хотя няня его точно закрывала. Неужели она психанула и пошла домой? Сама?

Сирена вышла на порог медблока и осмотрелась по сторонам: вокруг было тихо, никаких признаков активности. Странно. Но по возвращению в корпус обнаружилась вторая странность – мокрые следы.

К лестнице на второй этаж вели свежие отпечатки влажных ступней. Хотя Сирена готова была поклясться, что наверх еще не поднималась. Причем следы эти были грязными, с сероватым оттенком. Как... как от щелочной воды из барокамеры...

Девушка оглянулась на спуск к моргу и снова посмотрела на ступеньки к верхнему отделению больницы. Что еще за чертовщина?!

"Глеб?! – позвал неуверенный голос девушки. – Это ты? Гле-е-еб!" – очевидно, это он здесь прошел. И он же, вероятно, открыл злосчастную дверь камеры.

Набравшись духу, Сирена стала подниматься. По мере подъема следы становились все менее четкими и под конец ступенек окончательно исчезли на фоне темного металла. Обратных следов не было.

"Фу-ух, так... Все нормально, все нормально, – подбадривала себя девушка. – Хуже быть уже не может, так что... Входим".

Но хуже быть могло: с Аквой что-то стряслось!