Дочь звёздного палача 2

Глава 1

Корабль пах металлом, озоном и чем-то едва уловимым — магией, что пропитала каждую переборку за годы путешествий.

Я стояла в коридоре, прислонившись плечом к холодной стене, и смотрела на закрытую дверь напротив.

Каюта Ориона.

Три дня в гиперпространстве. Три дня пути к столице.

Три дня, что он избегал меня.

Не открыто. Не грубо.

Просто... находил причины не оставаться наедине.

Тренировки с Вейланом. Проверка систем корабля. Планирование миссии с АТЛАСОМ.

Когда я входила в рубку — он выходил.

Когда я приходила в столовую — он уже поел.

Когда наши взгляды встречались случайно — он отводил первым.

Через узы я чувствовала его постоянно. Близко, но недоступно.

Стена, что он возвёл, была толще и крепче любой брони.

Я подняла руку, посмотрела на запястье.

Руны светились тускло — золотые линии переплетались замысловатым узором, что стал ещё сложнее после той ночи.

Провела пальцами по ним — лёгкое прикосновение.

Тепло вспыхнуло мгновенно, побежало вверх по руке.

И через узы — отклик.

Резкий, как удар током.

Орион почувствовал.

Замер, где бы ни был.

Секунда.

Две.

Затем блокировка — решительная, непреклонная.

Отгораживающая меня.

Боль кольнула острее, чем должна была.

Я опустила руку, отвернулась от его двери.

Пошла по коридору — медленно, считая шаги, сосредотачиваясь на звуке ботинок по металлу.

Корабль был небольшим. Четыре каюты, рубка, тренировочный зал, столовая, медблок.

Но казался огромным, когда единственный человек, с которым хотела говорить, прятался.

Я свернула в столовую — маленькая комната с низким столом, скамьями вдоль стен, синтезатором еды в углу.

Не пустая.

Кайра сидела на столе — босая, в коротких штанах и топе, рыжие волосы растрепаны. Ела что-то из миски, болтая ногами.

Вейлан стоял у синтезатора, возился с настройками, ругаясь тихо на древнем языке.

Оба обернулись, когда я вошла.

— О, привет, Вега! — Кайра махнула ложкой приветственно. — Не спится?

Я пожала плечами, подошла к синтезатору.

Вейлан отступил, давая место.

— Эта штука — издевательство, — пробормотал он. — Тысяча настроек, и ни одна не даёт нормальной еды. Всё на вкус как переработанный картон.

— Потому что это и есть переработанный картон, — усмехнулась Кайра. — Просто с разными вкусами.

Она запихнула в рот полную ложку, прожевала.

— Хотя признаю, лучше, чем вяленое мясо и чёрствый хлеб, что я ела последние пять лет.

Я набрала что-то базовое — питательную смесь, что не требовала выбора. Синтезатор загудел, выдал миску с серо-коричневой массой.

Аппетитно.

Я села на скамью напротив Кайры, начала есть механически.

Вейлан опустился рядом с провидицей, обхватил её за талию, притянул к себе.

Она прислонилась, не переставая есть.

Они выглядели... естественно вместе.

Три дня на корабле, и они уже двигались синхронно, заканчивали фразы друг друга, касались постоянно — небольшие прикосновения, что говорили больше слов.

Что-то сжалось в груди — зависть, острая и неожиданная.

Вейлан заметил моё выражение.

— Не спала? — спросил он мягче обычного.

— Не могу, — призналась я, отодвигая миску. — Слишком много мыслей.

— О миссии? — Кайра наклонила голову. — Или о большом угрюмом боге, что прячется от тебя третий день?

Прямота, как всегда.

Я не ответила сразу. Пальцы сжали край стола.

— О том и другом, — сказала я наконец. — Через несколько дней мы будем штурмовать самое охраняемое место в галактике. Проникать в имперский дворец, где тысяча солдат и десятки боевых магов. Искать Лиану. А я даже не знаю...

Голос сорвался.

— Не знаю, жива ли она ещё. Семь лет в имперских застенках. Что, если мы опоздали? Что, если я тащу всех вас на самоубийственную миссию ради призрака?

Вейлан вздохнул, потёр переносицу.

— Она жива, — сказал он уверенно. — Она им нужна. Живая.

— Но он идиот, — добавил он, меняя тему, — Мой лучший друг, брат по оружию, но в вопросах сердца — полный идиот.

— У него нет сердца, — буркнула я. — Только долг, честь и куча комплексов.

— О, сердце есть, — Вейлан усмехнулся. — Просто он закопал его так глубоко, что сам забыл, где.

Он взял фрукт со стола, откусил.

— Дай ему время. Орион... он не умеет с эмоциями. До заточения он был оружием. Инструментом войны. Чувства — слабость, которую нельзя себе позволить.

Он посмотрел на меня серьёзно.

— А ты заставляешь его чувствовать. Много. Слишком много. Это пугает его больше, чем любой враг.

— Тогда пусть скажет это, — я сжала край стола сильнее. — Пусть посмотрит в глаза и скажет, что это была ошибка. Что ничего не значило. Что он жалеет.

Голос сорвался на последних словах.

— Но он не говорит. Просто прячется. И это... это хуже.

Кайра положила ложку, спрыгнула со стола.

Подошла, села рядом со мной.

— Хочешь, я скажу, что вижу? — спросила она тихо. — В вас обоих?

Я посмотрела на неё.

— Ты можешь видеть эмоции?

— Не эмоции. Нити, — она провела рукой в воздухе, словно касаясь чего-то невидимого. — Связи между людьми. Судьбы, что переплетаются. У вас с ним...

Она замолчала, глядя на меня внимательно.

— Вы связаны так крепко, что нити почти срослись. Золотые, яркие, пульсирующие. Это не просто магия уз. Это что-то древнее. Глубже.

Её палец коснулся моего запястья — прямо над рунами.

— Но нити запутаны. Узлами страха, вины, злости. Он тянет одну сторону, ты — другую. Если не распутаете скоро... либо нити порвутся, либо задушат вас обоих.

Она убрала руку.

— Так что поговори с ним. Заставь говорить. До того, как всё рухнет окончательно.

— Он не хочет говорить, — я отвела взгляд. — Сказал — после миссии.

— После миссии вас может не быть, — Кайра пожала плечами. — Видела варианты будущего. Во многих вы не выходите из дворца. Ни один из вас.

Глава 2

Я проснулась от тихого гудения двигателей.

Постоянного, убаюкивающего звука, что пронизывал каждый сантиметр корабля.

Было темно. Каюта освещалась только тусклым светом от панели управления у двери — холодным, синеватым.

Я лежала на боку, прижатая к тёплому телу.

Рука Ориона обхватывала мою талию — тяжёлая, собственническая даже во сне.

Его дыхание касалось моего затылка — ровное, глубокое.

Он спал.

Впервые за три дня, судя по тому, как расслаблены мышцы под моей ладонью на его предплечье.

Я не двигалась, боясь разбудить.

Просто лежала, наслаждаясь моментом близости, что казался таким редким, хрупким.

Через узы я чувствовала его — спокойного, умиротворённого, без обычного напряжения и контроля.

Руны на запястье светились мягко в темноте — золотые линии пульсировали в такт нашим сердцебиениям.

Связь стала теплее после того, что произошло. Мягче.

Словно узлы, о которых говорила Кайра, немного распутались.

Я закрыла глаза обратно, позволяя себе ещё несколько минут покоя.

Но сон не вернулся.

Мысли кружили.

Дворец. Лиана. Император.

Семь лет она в плену. Семь лет я искала способ добраться до неё.

Почему он держит её как почётную пленницу?

Что ему нужно от неё?

Беспокойство грызло, не давало расслабиться полностью.

Рука на моей талии шевельнулась.

Пальцы сжали мягко.

— Не спишь? — голос Ориона был хриплым от сна, низким.

— Не могу, — призналась я негромко. — Слишком много мыслей.

Он притянул меня ближе, прижал спиной к своей груди плотнее.

Губы коснулись моего плеча — лёгкий поцелуй.

— О чём думаешь?

— О Лиане. О дворце. О том, что нас ждёт.

Я повернулась в его объятиях, чтобы видеть лицо.

В тусклом свете различала только контуры — резкий профиль, тень щетины на щеках и подбородке, блеск золотых глаз.

— Ты правда думаешь, что мы сможем? — спросила я. — Проникнуть во дворец, найти её, выбраться живыми?

Орион молчал долго, и я знала — он не станет лгать, приукрашивать ради утешения.

— Шансы малы, — сказал он наконец честно. — Дворец — самое защищённое место в галактике. Десятки тысяч солдат. Барьеры, построенные ещё при мне — я сам консультировал архитекторов полторы тысячи лет назад, когда был полководцем Империи, до войны богов.

Пальцы сжались на моей талии.

— Император — Терион. Бог порядка и иерархии. Мы были союзниками когда-то, до того как всё рухнуло. Он хотел упорядочить галактику — единая власть, единый закон, единая воля, идеальная структура. Я... не соглашался. Считал, что порядок без свободы выбора — тюрьма.

Голос стал жёстче.

— Он построил свою Империю. Безупречную. Где каждый знает своё место в иерархии. Где отклонение от нормы наказуемо. И дворец — сердце этого порядка. Место, где хаос невозможен по определению.

Пауза.

— Терион знает, как я мыслю. Предугадает многие мои ходы. Это усложняет задачу в разы.

Он провёл рукой по моим волосам — неспешно, задумчиво.

— Но невозможное мы уже делали. Ты разбудила меня из стазиса, хотя это считалось невыполнимым. Мы освободили Вейлана. Нашли провидицу на краю галактики.

Пальцы коснулись моей щеки.

— Если есть хоть один шанс из тысячи — мы его используем. Найдём способ. Вытащим твою сестру. Или умрём, пытаясь.

— Не хочу, чтобы ты умер, — прошептала я.

— И я не хочу, чтобы ты умерла, — он наклонился, прижался лбом к моему. — Поэтому будем очень, очень осторожны. Разведка. Планирование. Никаких героических глупостей и прямых штурмов.

— Звучит скучно для бога войны.

Усмешка мелькнула на губах.

— Боги войны становятся легендами не потому, что лезут в каждую битву напролом. А потому, что выбирают битвы, которые могут выиграть. И находят слабости там, где другие видят только силу.

Он поцеловал меня — мягко, медленно, совсем не похоже на ту яростную страсть час назад.

— Найдём слабость дворца, — пробормотал он против моих губ. — Проникнем. Заберём Лиану. И исчезнем прежде, чем Терион поймёт, что произошло.

— Так просто, да?

— Нет, — он откинулся, глядя на меня серьёзно. — Совсем не просто. Будет опасно. Может, смертельно опасно. Но другого выбора нет.

Он замолчал, и через узы я почувствовала волну — не уверенность.

Страх.

Он боялся.

Не за себя. За меня.

За то, что может не уберечь. Что обещание "после миссии" так и не исполнится.

Я прижалась к нему крепче, обхватив руками

— Спасибо, — прошептала я в его грудь. — За то, что не бросил. За то, что остался. За то, что идёшь со мной до конца.

Его рука легла на мою спину, поглаживая неспешно.

— Куда я денусь? — голос был с усмешкой. — Узы связали нас намертво. Если ты умрёшь, я следом. Приходится держать тебя в живых из чистого эгоизма.

Я толкнула его в грудь — слабо, но он понял посыл.

— Идиот.

— Твой идиот, — он поймал мою руку, поднёс к губам, поцеловал костяшки. — Теперь. Хочешь ты того или нет.

Через узы я почувствовала — он шутил только наполовину.

Вторая половина была серьёзной.

Я действительно стала его.

И он — моим.

Узы, что начинались как цепи, превратились во что-то другое.

Во что-то, чему я боялась дать название.

— Который час? — спросила я, меняя тему. — Сколько до прибытия?

Орион повернул голову, посмотрел на светящуюся панель у двери.

— Четыре утра по корабельному времени. До столицы ещё сутки полёта.

Он снова повернулся ко мне.

— Спи. Нужны силы. Завтра начнём планирование. АТЛАС соберёт всю доступную информацию о дворце. Вейлан вспомнит планировку, что знал. Кайра попробует увидеть пути проникновения.

— А ты?

— Я буду искать союзников, — он закрыл глаза. — Может, кто-то согласится помочь. За плату или из страха.

Я хотела спросить, кто эти люди, но его дыхание уже выравнивалось.

Глава 3

Рубка «Ночного странника» была залита холодным синим светом голограмм — они плавали в воздухе призрачными образами, отбрасывая на стены колеблющиеся тени.

Я вошла последней, и дверь за мной закрылась с тихим шипением гидравлики. Остановилась у входа, и дыхание перехватило.

В центре рубки, над навигационной консолью, вращалась планета.

Терранова Прайм.

Голубая жемчужина среди бесконечной черноты космоса. Океаны сияли глубоким сапфировым — настолько ярким, что казалось, они светятся изнутри. Континенты расстилались изумрудными и золотыми пятнами. Облака обвивали планету белоснежными лентами, мягкими, нежными.

Прекрасная.

Смертельно опасная.

Столица Империи.

— Терранова Прайм. Самая защищённая планета в известном пространстве.

Проекция увеличилась плавным движением — планета приблизилась, заполнила пространство рубки.

Детали стали чётче.

И я увидела.

Вокруг планеты, словно металлическое кольцо из древних легенд, располагались десятки космических станций. Массивные конструкции из стали и бетона, ощетинившиеся оружейными платформами. Между ними скользили корабли — военные фрегаты, эсминцы, перехватчики. Патрульные маршруты расчерчены пунктирными линиями на 3D-карте — плотная сеть, не оставляющая слепых зон.

Воздух в рубке стал тяжелее.

Или это просто осознание пришло — куда мы летим.

— Орбитальная оборона, — АТЛАС продолжал спокойно, методично, как всегда. — Двенадцать крупных военных станций. Постоянный патруль из пятидесяти боевых кораблей. Все входящие суда проходят обязательную проверку на одной из контрольных станций.

Я подошла ближе к светящемуся изображению, протянула руку — пальцы прошли сквозь виртуальную модель, и частицы света разбежались, как потревоженная вода.

— Какую проверку?

— Полное сканирование корабля, груза, экипажа. Проверка документов, разрешений на посадку, регистрации судна. Физический досмотр при малейших подозрениях. Магическое сканирование обязательно. Время проверки: от двух до восьми часов в зависимости от класса судна.

Орион стоял у противоположной консоли — руки скрещены на широкой груди, спина прямая. Изучал проекцию профессиональным взглядом командира, просчитывающего варианты атаки и защиты.

— Мы не пройдём, — голос был ровным, констатирующим факт. — «Ночной странник» — военный корабль старого образца. Они распознают класс за секунды. Начнут задавать вопросы о регистрации, владельце, назначении полёта.

Свет голограммы играл на его лице — синеватый, холодный, подчёркивал резкие черты, тени под скулами.

— Верно, — согласился АТЛАС, и в голосе ИИ впервые прозвучало что-то похожее на озабоченность. — Более того, я обнаружил упоминание о судне схожих характеристик в имперской базе данных разыскиваемых. Статус: "потенциально враждебное, остановить для досмотра при обнаружении". Детали размыты, но риск высок.

Вейлан оттолкнулся от консоли, к которой прислонялся — движение ленивое, кошачье. Подошёл к голограмме лёгкой походкой.

Остановился, скрестив руки, наклонив голову — изучая светящуюся планету с прищуром.

Серебряные волосы поймали отблеск проекции, заблестели.

— Есть способ, — произнёс он задумчиво, не отрывая взгляда от проекции.

Все обернулись.

Вейлан повернулся к нам, и в бледно-голубых глазах заплясали огоньки — те самые, что всегда предвещали либо гениальный план, либо безумную авантюру.

— Мы не летим на этом корабле.

Орион нахмурился.

— Поясни.

— Проблема не в том, как попасть на планету, — Вейлан начал расхаживать перед голограммой, жестикулируя. — Проблема в том, кем мы туда прибываем. Военный корабль привлекает внимание. Торговый — проверяют придирчиво. Дипломатический — слишком легко проверить подлинность.

Он остановился, повернулся.

— Но есть категория транспорта, которую проверяют поверхностно. Быстро. Без лишних вопросов. Потому что их слишком много, и инспекторы не хотят тратить время на каждый.

Пауза.

— Работорговческие транспорты.

Тишина повисла тяжёлая.

Я почувствовала, как Орион напрягся — каждый мускул превратился в камень.

— Ты хочешь, чтобы мы притворялись рабами, — голос был ровным, но под словами клокотала ярость.

— Да, — Вейлан кивнул просто. — Оформляемся как партия рабов. Легально проходим на планету через работорговую станцию.

— Нет, — Орион шагнул вперёд. — Это исключено.

— Это единственный способ...

— Я сказал НЕТ!

Голос прогремел, заставив голограмму дрогнуть.

Вейлан не отступил. Встретил взгляд спокойно.

— Послушай план до конца. Потом откажешься, если хочешь.

Орион сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели. Но кивнул — резко, неохотно.

Вейлан развернулся к голограмме, увеличил изображение одной из орбитальных станций жестом.

— Работорговческая станция "Аврора-5". Одна из крупнейших в системе. Через неё проходят тысячи рабов ежедневно — с десятков планет, сотен транспортов.

Он провёл рукой, показывая поток кораблей.

— Проверка стандартная: сканирование документов, магическое сканирование на наличие опасных способностей, визуальный осмотр товара. Занимает от тридцати минут до двух часов максимум. Быстро. Поверхностно.

— Магическое сканирование, — я повторила. — Они увидят Ориона. Тебя. Двух богов.

— Нет, — Вейлан повернулся, и на лице расцвела уверенная усмешка. — Не увидят.

Он поднял руку, провёл ею перед своим лицом.

Серебряный свет вспыхнул — тонкой дымкой обволок его фигуру.

И черты изменились.

Лицо стало другим — более грубым, со шрамом через бровь. Кожа потемнела, глаза из бледно-голубых превратились в карие. Даже рост словно уменьшился на несколько сантиметров.

— Иллюзии, — произнёс он, и голос звучал иначе — ниже, с хрипотцой. — Я бог снов и иллюзий. Могу изменить то, как меня видят другие. Не только внешность — ауру, запах, даже ощущение при прикосновении.

Глава 4

Ночной странник» укрылся в астероидном поле Дельта-375 — на краю системы Терранова Прайм, там, где патрульные маршруты проходили редко. АТЛАС активировал маскировочную систему — древнюю технологию, что досталась от Эридана.

Энергетическая подпись корабля растворилась, слившись с фоновым излучением астероидов. Для сканеров мы были просто ещё одним куском мёртвого камня среди тысяч других.

Тридцать шесть часов пролетели в лихорадочной подготовке.

Мы репетировали.

Снова и снова.

Как держаться. Как говорить. Как опускать взгляд в присутствии надзирателей и инспекторов. Как стоять — не слишком прямо, чуть сгорбившись, словно годы рабства сломили дух и согнули спину.

Орион давался это тяжелее всех.

Каждый раз, когда он пытался изобразить покорность, что-то внутри него яростно сопротивлялось инстинктивно. Спина выпрямлялась сама собой, несмотря на все усилия. Взгляд становился жёстким, полным едва сдерживаемой угрозы. Аура власти и силы просачивалась сквозь все попытки спрятать её, окутывала его невидимым, но ощутимым облаком.

— Нет, — Вейлан качал головой после очередной попытки, скрестив руки на груди. — Ты всё ещё выглядишь как тот, кто перережет глотки всем в комнате голыми руками за три секунды и даже не вспотеет. А должен выглядеть как тот, кто смирился. Сломлен годами плена. Боится наказания больше, чем желает свободы.

Орион сжимал челюсть так сильно, что мышцы выступали рельефно, пытался снова — опускал плечи, делал взгляд тусклым.

Через узы я чувствовала — каждая секунда притворной слабости была для него пыткой похуже физической боли.

Тысячилетия он был богом войны. Силой, перед которой склонялись целые армии. Полководцем, не знавшим подчинения никому, кроме собственной воли. Воплощением власти и мощи.

А теперь должен был изображать раба. Сломленного. Покорного. Жалкого.

Я подошла к нему после особенно неудачной попытки, когда Вейлан в очередной раз покачал головой с разочарованием.

Коснулась его руки осторожно.

— Представь, что это глубокое прикрытие на вражеской территории, — сказала я негромко, чтобы только он слышал. — Ещё одна военная операция, где цель оправдывает средства. Ты не сдаёшься по-настоящему. Просто играешь роль временно. Актёр на сцене, который знает, что спектакль закончится, и он снова станет собой.

Он посмотрел на меня, и в золотых глазах мелькнула благодарность за понимание — за то, что я не обесценивала его боль фразами вроде "это не страшно" или "просто потерпи".

— Попробую ещё раз, — голос был хриплым от напряжения.

К концу тридцати шести часов он наконец научился — опускать взгляд в пол, чуть сутулить широкие плечи, убирать командные нотки из голоса и позы, делать движения менее уверенными, более осторожными.

Не идеально. Иллюзия Вейлана всё равно должна была сделать основную работу по маскировке.

Но достаточно убедительно, чтобы не вызвать подозрений при беглом осмотре надзирателя, у которого ещё сотня рабов на проверку.

Кайра тренировалась изображать страх — дрожащие руки, широко раскрытые глаза, сбивчивая речь. Для неё, дерзкой и бесстрашной по натуре, это тоже было непросто. Но провидческий дар помогал — она видела образ "идеальной испуганной рабыни" в возможных вариантах будущего и копировала его.

Вейлан учил нас базовым правилам поведения в неволе:

— Никогда не смотрите надзирателям в глаза напрямую. Это воспринимается как вызов. Смотрите в пол, чуть в сторону, на их ноги — куда угодно, только не в лицо.

— Отвечайте на вопросы коротко. "Да, господин", "нет, господин", "как прикажете, господин". Чем меньше слов — тем меньше шансов ошибиться или сказать что-то не то.

— Если дают приказ — выполняйте немедленно, без колебаний. Секунда задержки может быть воспринята как неповиновение.

— Держитесь группой, но не слишком близко друг к другу. Рабы обычно изолированы, каждый сам по себе, даже в толпе. Не показывайте связь между собой — это привлекает внимание.

Я училась держать поднос с посудой как слуга — ровно, не проливая, подходить бесшумно. Как наливать воду или вино, если вдруг попросят продемонстрировать навыки. Как стоять у стены незаметно, словно часть обстановки, на которую не обращают внимания.

Унизительно.

Каждое движение, каждый жест покорности царапал по самоуважению, оставлял горечь на языке.

Но я заставляла себя продолжать. Ради Лианы. Ради миссии.

Вейлан смотрел, как я изображаю слугу с опущенной головой.

— Хорошо, — кивнул он одобрительно. — Почти идеально. Но глаза. Опускай их ниже, не останавливай взгляд на уровне груди. Слуги смотрят в пол, как будто земля — единственное, что имеет значение.

Я попробовала. Уставилась в металлический пол под ногами, пока шея не заныла от неестественного положения.

Руны на запястье пульсировали тепло — Орион чувствовал моё унижение через узы, даже находясь в другом конце корабля. Волна ярости прошла от него ко мне — яростный протест против того, что я вынуждена унижать себя так.

Временно, — подумала я, посылая успокоение обратно через связь. Это временно. Маска. Роль. Не реальность.

Но часть меня боялась — что если войду в роль слишком глубоко? Что если притворство станет привычкой? Что если забуду на секунду, кто я на самом деле, и это будет та самая секунда, когда нужно действовать?

Вейлан хлопнул в ладоши, разряжая напряжение.

— Достаточно на сегодня. Все справились отлично. Ты готова, Астра. Вы все готовы настолько, насколько можно быть готовыми к такому.

Он посмотрел на хронометр.

— Два часа до встречи с Виктором Кейном. Поешьте, соберите вещи. Минимум — только то, что не привлечёт внимания. Никакого оружия, которое нельзя спрятать. Никаких ценностей. Рабы не владеют ничем, кроме одежды на теле.

***

Я вернулась в каюту Ориона — за эти трое суток она стала "нашей" каютой, хотя никто не произносил это вслух.

Глава 5

«Железная звезда» вырастала в иллюминаторе с каждой секундой — громадная ржавая туша, изрезанная шрамами десятилетий.

Я стояла у стекла, обхватив себя руками, и повторяла легенду в который раз:

Эйра Веста. Двадцать два года. Родилась на Терра-9 в семье фермеров. Родители погибли при пиратском рейде, когда мне было восемнадцать. Захвачена в плен в двадцать лет при нападении на торговую станцию. Первый хозяин — Даррен Кейс, владелец ремонтной станции на Аргосе-7. Служила два года, затем продана на аукционе текущему владельцу...

Слова текли автоматически, отшлифованные повторением до тошноты. Каждая деталь, каждое имя, каждая дата въелись в память так глубоко, что я могла бы рассказать эту историю спросонья или под пытками.

Я Эйра Веста. Номер E-7743. Товар.

Я коснулась кармана штанов — ощутила тонкий пластик документа сквозь ткань. Биометрический чип внутри. Номер вместо имени. Без фотографии. Без личности.

Рабам имена не нужны. Только цифры в системе.

Запястье зудело под толстым кожаным браслетом — грубая работа, потёртая кожа, застёжка из тусклого металла. Прикрывал руны, что светились под ним мягким золотым светом, пульсировали в такт сердцебиению.

Иллюзия Вейлана скроет магические узы от сканеров, но Кайра была неумолима вчера вечером:

— Носите браслеты. Оба. Поверх иллюзий.

— Зачем? — Орион нахмурился, скрестив руки на груди. — Иллюзии достаточно. Руны будут невидимы для сканеров.

— Надо — значит надо, — она не отводила взгляда, и в зелёных глазах плескалось что-то упрямое, непреклонное. Челюсть сжалась решительно. — Видела... не знаю что именно. Размыто. Но чувствую — нужна дополнительная страховка. Физическая. На случай, если...

Она не закончила.

Не нужно было.

На случай, если иллюзии дадут трещину.

Мы надели браслеты молча.

Орион носил такой же на правом запястье — грубая кожа, потёртая, как у раба, что проработал годы в тяжёлых условиях. Деталь, что делала легенду убедительнее.

Но под браслетом, под иллюзией, пульсировали те же золотые руны, что связывали нас невидимой нитью.

Я провела пальцами по коже браслета — лёгкое прикосновение, едва заметное.

Через узы откликнулось тепло мгновенно. Орион почувствовал.

Я рядом. Всегда.

Сообщение без слов.

Я закрыла глаза, прислонилась лбом к холодному стеклу иллюминатора. Лицо сестры всплыло в памяти — не размытое, не искажённое временем, а живое, реальное.

Пыталась вспомнить его — каким оно было семь лет назад, в последний раз, когда я видела Лиану живой и свободной.

Тёмные волосы, длинные, всегда заплетённые в сложную косу. Карие глаза — такие же, как у меня, как у отца — тёплые, когда смотрела на меня, холодные как лёд, когда защищала от опасности. Улыбка, что появлялась редко, но когда появлялась — освещала всё вокруг тёплым светом, заставляла поверить, что всё будет хорошо.

Старше меня на восемь лет. Сильнее. Умнее. Всегда защищала младшую сестру от всех опасностей мира — от задир в школе, от страхов в темноте, от кошмаров после смерти матери.

Сейчас ей двадцать шесть.

Семь лет в плену.

Семь лет под властью Империи.

Если она ещё жива.

Если семь лет в имперском плену не сломили её окончательно, не превратили в пустую оболочку той, кем она была.

Если...

***

Мне было одиннадцать. Лиане — девятнадцать.

Мы жили тихо, на окраине дальней колонии — подальше от Империи, подальше от тех, кто знал наше имя и помнил старые легенды. Отец хотел покоя. Безопасности для дочерей.

Последний спокойный вечер.

Мы сидели на крыше дома — нашем месте, только нашем. Ноги болтались над краем. Ветер трепал волосы.

Звёзды рассыпались над головами — миллиарды точек света в бесконечной черноте.

— Лиана, — позвала я тихо, лёжа на спине рядом с ней. — Ты помнишь маму? Какой она была?

Лиана замерла на мгновение. Пальцы сжали край крыши сильнее. Больная тема. Мама умерла, когда мне было четыре, ей — двенадцать.

Затем медленно кивнула.

— Помню. Не всё, но... кое-что.

Она повернула голову, посмотрела на меня. В глазах плескалась грусть.

— Смеялась много. Даже когда было тяжело. У неё был такой смех — звонкий, тёплый. Как будто весь дом наполнялся светом, когда она смеялась.

Голос стал тише, мягче.

— Пела по вечерам. Старые песни на языке, который я не понимала, но мелодии были красивые. Грустные и нежные одновременно. Отец говорил, это песни её народа, с планеты, которой больше нет.

Я слушала, затаив дыхание, боясь пошевелиться и разрушить момент.

— Она была сильной, — продолжала Лиана, глядя в звёзды. — Магия в ней горела ярче, чем в отце. Видела её иногда — золотые искры вокруг пальцев, когда готовила, когда лечила мои царапины, когда укрывала одеялом на ночь. Но она прятала это. Боялась, что Империя найдёт, если покажет слишком много. Учила меня прятать тоже. Говорила: Сила — не в том, чтобы показать всем, какая ты мощная. Сила — в том, чтобы знать свою мощь и выбирать, когда её использовать».

Пауза. Дыхание сбилось.

— И она любила нас. Больше всего на свете. Больше собственной жизни.

Голос сорвался на последних словах.

Я сжала её руку крепко.

— Хотела бы я помнить больше.

— Лучше так, — Лиана сплела наши пальцы, прижала к груди. — Ты помнишь её счастливой. Я помню... конец. Как болела. Как угасала день за днём. Как отец плакал ночами, когда думал, что мы спим.

Она повернулась ко мне, и в глазах блестели слёзы, что она яростно пыталась сдержать.

— Астра, — позвала она серьёзно, сжав мою руку ещё сильнее. — Обещай мне кое-что.

— Что?

— Если со мной когда-нибудь что-то случится...

Она замолчала, подбирая слова, облизнула пересохшие губы.

— Не ищи меня. Что бы ни случилось. Живи. Прячься. Будь в безопасности. Обещай.

Я нахмурилась, приподнялась на локте.

глава 6

Ржавые, грязные внутренности транспорта, пахли отчаянием.

Металл под ногами был липким от грязи, стены покрыты тёмными пятнами — не хотелось думать, что это такое.

Тусклый красный свет пульсировал над головой — лампы старые, умирающие, мигали с протяжным жужжанием.

Вдалеке слышались голоса — грубые, резкие приказы надзирателей. Лязг цепей. Приглушённые всхлипывания.

Капитан Дрекс Валтор встретил нас в шлюзе.

Грузный мужчина средних лет, с жёстким лицом, покрытым щетиной нескольких дней. Шрам через левый глаз — старый, побелевший, тянулся от брови до щеки, искажая веко так, что глаз смотрел чуть вкось. Одет грязно — потёртая куртка из синтетической кожи с масляными пятнами и прожжёнными дырами на рукавах, штаны заправлены в тяжёлые ботинки со стальными носами.

Глаза серые, холодные, мёртвые. Взгляд человека, видевшего слишком много и давно переставшего что-либо чувствовать.

Он стоял, широко расставив ноги, руки скрещены на груди — поза, что говорила: это мой корабль, мои правила.

Окинул нас оценивающим взглядом — профессионально, быстро, как торговец скотом оценивает товар перед покупкой.

И замер.

Глаза сузились. Брови поползли вверх.

— Чёрт, — пробормотал он, обходя нас медленно, изучая каждого внимательнее. — Виктор предупреждал, что качественная работа, но это...

Валтор покачал головой медленно, отступил на шаг. — Вы выглядите как настоящие. Как будто провели годы в цепях. Не день, не неделю — годы.

Голос был с нотками недоумения, почти уважения.

— Обычно контрабандисты присылают мне идиотов, что пытаются притворяться рабами. Надевают грязную одежду, опускают взгляд — и думают, этого достаточно. Но стоит посмотреть в глаза — видно: притворство. Страх не тот. Покорность наигранная.

Он обвёл нас взглядом ещё раз — медленно, внимательно.

— А вы... вы идеальны. Слишком идеальны. Откуда у таких, как вы, деньги на Виктора? Он не работает с нищими. Его услуги стоят состояние.

Пауза. Глаза сузились подозрительно.

— Что-то здесь не сходится.

Рука скользнула к поясу, достала небольшое устройство — чёрный прямоугольник размером с ладонь, с мигающим синим индикатором сбоку.

Магический сканер.

Я почувствовала, как Вейлан напрягся рядом — едва заметно, но через периферийное зрение заметила, как пальцы дёрнулись.

Валтор включил устройство — тихий писк, синий свет стал ярче.

Провёл им перед каждым из нас медленно, методично.

Сканер молчал.

Ни звука. Ни изменения цвета. Просто ровный синий свет.

Магический фон отсутствует.

Обычные люди. Без силы. Без угрозы.

Валтор выдохнул — долго, облегчённо. Плечи расслабились на миллиметр.

— Чисто, — пробормотал он, убирая сканер. — Ладно. Не моё дело задавать вопросы. Может, богатые родственники выкупают. Может, долг отрабатываете. Может, просто везучие ублюдки.

Он махнул рукой, отгоняя мысли.

— Виктор прислал — значит, проверенные. Этого достаточно.

Вейлан шагнул вперёд первым, достал четыре тонких пластиковых карты из внутреннего кармана куртки.

— Документы. Биометрия прошита в чипах. Всё, что нужно для проверки на станции.

Валтор взял карты, пробежал большими пальцами по краям — проверяя текстуру, вес, подлинность голографических знаков защиты, что мерцали на поверхности.

Достал из кармана планшет — старый, потёртый, экран с трещиной в углу — и провёл картами по сканеру на боковой панели одну за другой.

Устройство пискнуло четыре раза.

Зелёный свет.

Валтор прищурился, глядя на экран. Пролистал данные — номера, имена, биометрические параметры.

Губы сжались тоньше.

Кивнул коротко, убирая планшет обратно.

— Сойдёт. Виктор не халтурит. Качественная работа. Биометрия совпадает с базовыми стандартами. Данные чистые — никаких красных флагов в системе.

Валтор достал связку ключей — старых, потёртых, звякнули металлом о металл.

Подошёл к металлическому шкафу у стены, вставил ключ в замок, провернул.

Дверца открылась со скрипом.

Внутри — стопки серой одежды, сложенные небрежно. Пустые холщовые мешки. На верхней полке — металлические ошейники на крючках, десятки, разных размеров.

Валтор достал серые балахоны, штаны, сандалии — отсчитал быстро по четыре комплекта. Снял четыре ошейника с крючков — выбирал на глаз, оценивая наши шеи. Бросил на скамейку.

Достал пустой холщовый мешок.

— Одежду меняйте. Вон там, — он указал грязным пальцем на дверь слева. — Ошейники наденете там же. Свои вещи и оружие — всё в мешок.

Он скрестил руки на груди.

— Всё, — повторил жёстче. — Рабы не носят оружия. Если инспекторы найдут хоть нож — вопросы начнутся неприятные. Очень неприятные.

Он постучал по карману куртки.

— Вещи запру в сейфе на мостике. Когда высадитесь на планете — верну. Обещаю. Я не вор. Просто перевозчик.

Орион и Вейлан переглянулись — быстрый обмен взглядами, целый разговор в секунде.

Доверять? Риск?

Выбора не было.

— Хорошо, — согласился Орион ровным голосом, тихим, покорным.

Мы взяли одежду, ошейники и мешок, прошли в маленькую раздевалку слева.

Тесное помещение — три на три метра, с низким потолком и тусклой лампой. Вдоль стен — деревянные скамейки, потрёпанные, с занозами. Крючки на стене. Запах затхлости и пота, въевшийся в стены.

— Десять минут. Не больше, — бросил Валтор и закрыл дверь с лёгким скрипом петель.

Вейлан начал первым — стянул куртку, расстегнул пояс с оружием одним движением, бросил на скамейку.

— Ну что ж, — усмехнулся он, снимая рубашку через голову, — не каждый день раздеваешься догола для государственных нужд.

Кайра закатила глаза, стягивая свою куртку.

— Ты уже раздевался догола. Много раз. При мне.

— Но тогда было веселее, — он надел серый балахон — мешковатый, до колен. — Хотя серый мне к лицу. Ты как?