Дождь шептал твоё имя

Глава 1. Осень

Осень — пора дождей, пора разочарований. Множество парочек распадается с наступлением холодов. И столько же образуется в поисках тепла. Статистика весьма приблизительная. Количество браков и разводов можно посчитать, но никто не считает количество разбитых сердец.

Я любила осень за возможность спрятаться под зонтом, за пасмурное небо, за воду, что лилась с небес. В дождливые дни все немного хандрят, и ты не так выделяешься из толпы отсутствием улыбки. Жизнерадостность — штука вроде и не врождённая, но в моём случае утраченная.

Если человек одинок, у этого есть причины. Одни считают, что любовь приходит ко всем хоть раз в жизни, другие, что она может не повстречаться вовсе. Как быть? Счастье перепадает не всем. И таким одиночка достаётся осень. Единственное время года, когда погода солидарна с душевным состоянием тех, кто отбился от толпы, от большинства, что любят и любимы.

— Насть, чашка опустела, — услышала я.

— Ой! Я и не заметила. Ушла в мысли, — посмотрела я на дно, где скрючилась долька лимона.

— Тебе нужен роман. Я серьёзно! Крышесносный, неправильный, безумный. Слышишь? — завела подруга знакомую песню. Пора сматывать удочки, иначе наслушаюсь.

— Яна, давай ты остановишься? Люди разные. Есть такие как ты, а есть о-о-о-очень малый процент других, похожих на меня, — махнула я официанту, надеясь, что он не заставит ждать.

— Похожих на тебя нет! Все встречаются, занимаются любовью, женятся, детишек рожают, а ты… Честное слово, одно расстройство! Я ведь добра желаю, — продолжала Раменская напирать.

— Счёт пожалуйста, — обратилась я к молодому парнишке, игнорируя пламенную речь подруги.

— Скворцова, посмотри сюда, — сделала характерный жест рыжуля, призывая обратить на неё внимание. — Годы идут, ты не молодеешь. Вон морщинки у глаз, лицо посерело, стало безжизненным каким-то, уголки губ тянутся вниз. Моя бабушка живее выглядела перед тем как померла на восемьдесят девятом году жизни!

— Ну спасибо…

— Всегда пожалуйста. Время не щадит. Упускаешь возможность стать счастливой. Вокруг столько классных мужиков! Бери и дуй в закат. Романтическое приключение пойдёт на пользу. Отключи мозг и не жди принца. Не прискачет.

— Я и не жду.

— Ну и дура!

— Сама такая. Всё, Раменская, я ушла.

Достав кошелёк, я бросила на стол купюры и, гордо вздёрнув подбородок, подрейфовала к выходу. Позади слышался лепет Янки, но она довела меня своими нравоучениями. Ещё и с бабкой покойной сравнила!

Наверное, я забила бы на слова подруги. Пообижалась бы для виду, а потом как обычно великодушно простила. Что поделать, если она прямая и прёт как танк? Ничего. Принимать как есть, со всеми недостатками. Но, проходя мимо витрин, я увидела в них собственное отражение. Обычно Яна преувеличивала. Сегодня она была предельно честна. А может, виновата осень.

Меланхолия накатила. Нервный ком образовался и сглотнуть его не удавалось. Стало безумно жаль себя. Жаль всех одиноких людей, которые также получили упрёк от осени. Она пройдёт, а мы останемся. Со своими морщинами и судьбами, которые не скрыть под зонтом.

Если понимание проблемы случилось внезапно, её всё равно не решить по одному лишь хотению. И потому я отложила это дело до завтра. Утро вечера мудренее. А потом до послезавтра. До понедельника и… В общем, вы понимаете о чём я, верно?

Между нами девочками, я вообще не догадывалась каким образом должна взять и изменить свою жизнь. За окном уже неделю лил дождь. Люди, выходя на улицу видели зонты и лужи. Ни лиц, ни прочего они не замечали. Все в спешке. Все в суете. Поскорее найти укрытие, чтобы закрыть наконец этот чёртов зонт, пока его не вывернуло ветром и не сломались спицы.

Итак, минуло две недели прежде, чем люди немного привыкли к осени и её капризам, вооружились дождевиками, зонтами, сменили обувь на ту, что не намокнет в первой же луже, пересмотрели гардероб, вздыхая по летним вещам. Не успеешь оглянуться, как окажешься в холодном декабре и тогда наступит пора вздыхать сильнее, ведь впереди праздники, гонка за подарками, дедлайны и прочее, прочее, прочее…

— Анастасия, что это вы мне распечатали, стесняюсь спросить? Я просил совсем другое. Хотя, весьма занятно. Однако, отложите, голубушка, личное до вечера пятницы. Будьте любезны сосредоточиться на рабочих вопросах, — нудно потребовал босс.

Лысый дядечка с пивным пузом и зануда зануд. Пилит сильно, долго и с пристрастием. А ещё с этими дурацкими витиеватостями в фразах, употребляемых к месту и нет. Раздражает. С той встречи с подругой, меня решительно раздражает всё моё окружение и вся моя жизнь.

Нет, Янка права. Я обрастаю морщинками. Пусть пока и не столь заметными. Лицо совсем перестало источать радость. Да какое тут! Сильно нарадуешься, когда ползарплаты уходит в кредит? Да, было большой ошибкой покупаться на уговоры мамы сделать ремонт, хотя совсем не по карману. Сейчас я не в халупятне, зато с финансовыми, чтоб их, обязательствами!

— Анастасия, вы как-то медлите. Не захворали, часом? — подал голос уважаемый Григорий Александрович, напомнив о себе и о том, что я не зевать сюда пришла. За это, к великому сожалению, не платят.

— Будет сделано ваше вашество. Всенепременно и тотчас же! — ответила я на его языке.

— Похоже, вы температурите. Вон и щёки покраснели. Милочка, а болеть в наше время нужно тихо и не разнося заразу по учреждению. Давайте-ка, собирайтесь и идите в аптеку. Ну а потом домой. И не смотрите на меня так. Лучше сразу взяться за лечение, пока окончательно не свалились. Идите, Скворцова, пока я добрый.

— Спасибо вам большое!

— И вам пожалуйста. Эх, всё сам, всё сам… — приговаривая, направился начальник к принтеру, а я смылась, пользуясь случаем и воспалением хитрости.

Глава 2. Анализ

В любой другой день я, вырвавшись из опостылевшего офиса, метнулась бы домой чаечкой. Через магазин, прикупив вкуснях. А потом завалилась бы на любимый диван и принялась смотреть комедии. Нет! Ни в коем случае не мелодрамы. Зачем издеваться над собой?

Но сегодняшний день отличался от вчерашнего и других, что были «до». До моего осознания — жизнь не вечна. Нет, в мои тридцать с небольшим слишком рано думать о конечности всего и вся, но и не задумываться тоже глупо. Если ничего не изменить, останется лишь завести десять кошек на старости лет. Не такого будущего я себе желала и не такое мне прочили…

Я ведь была другой! Жизнерадостной и активной. Не пряталась за объёмными шмотками, скрывающими фигуру. Не опускала взгляд стоило оказаться в зоне видимости интересного мужчины. И не стремилась избегать всего, что способно разворошить серые будни. Так когда это началось?

Подул сильный ветер и порывом чуть не унёс меня вместе с зонтом. Хорошо бы погода немного наладилась. Тогда, я смогла бы прогуляться неспешно по улице и подумать вовсе не о ерунде. Анализ жизни. Анализ своего поведения. Разве часто человек проводит ревизию событий? Есть ли у него свободные минуты на подобную «ерунду»? Всегда занят. Крутится как белка в колесе. Но я вырвалась на свободу. Выиграла день, дарованный лысым начальником и теперь не трачу его зря.

— Да что ж такое! — возмутилась слышно, когда ветер опять намерился отобрать мой зонтик. — Нет, коварный, я не отдам!

— С кем говорите? — раздалось довольно близко.

— С ветром, — ответила я честно. И нет, не спешила сбегать. Диалог. Уже и забыла, когда вступала в беседы с незнакомцами. Необременительные. Случайные. И возможно, необходимые.

— Да, разбушевался, — продолжил мужчина. — И дождь не унимается. Непогода! Осень, чтоб её!

Стало как-то обидно за неё. За осень. Она ведь по сути ни в чём не виновата. Ни в нашем настроении. Ни в бедах. Дует ветер. Ну дует! Льёт дождь… А чего б ему не лить? Разве виновата осень в наших печалях, неустроенности и прочем? Нет. Она просто есть. Как и мы.

— В том кафе, я слышал, приличный кофе, — произнёс незнакомец.

— Да? Спасибо, учту, — ответила я суховато.

И всё. Потому что я не такая. Не из тех. Момент упущен. Мужчина не оказался настойчив. Брать крепость, которая заявила о своей незаинтересованности, решится не каждый. Да и я отбрила. Пусть и намёком, но всё же.

Стоит ли удивляться, что кофе я пила в гордом одиночестве? Нет. В кафе было пустовато. А чего хотеть? Начало рабочего дня. Для завтрака поздно, для обеда рано. Официантка лениво дрейфовала между парой занятых столиков. Их заняли случайные посетители. Те, кому некуда спешить или у кого ботиночки на тонкой подошве.

Увидев дно кофейной чашки, я почти попросила счёт, но услышала сигнал о входящем сообщении. Григорий Александрович передумал? Намерен вернуть на галеры, отпущенную с них сотрудницу? Ну нет, на работе я не то, чтобы сильно перетруждаюсь. Просто стало совсем неинтересно перебирать бумажки. Когда-то давно мечтала об ином. Но это были сладкие грёзы о несбыточном.

Вспомнилось, с каким воодушевлением я бежала в художку. Кто-то ходил туда из-под палки, потому что родители отправили и уже проплатили обучение. Я — нет. Мне нравилось. Я любила запах краски. Макать в неё кисть. Смотреть как из ничего рождается что-то. И лишь от художника зависит, чем станет творение.

В детстве мало думаешь о заложенном смысле. Это приходит потом. Сначала нужно научиться простым вещам. Избитая фраза тут же промелькнула в голове. Про то, что прежде чем бегать, нужно научиться ходить. И я училась. Сначала наброски, потом простые работы. Видение света и прочее. Много всего.

Казалось нет ничего важнее, чем понять, как отразить видимое правильно. Каждый смотрит со своего угла. Я всегда искала смысл в мелочах. В деталях. Стремилась найти потайное и попытаться показать, как это вижу я. А потом…

А потом наступила взрослая жизнь. Кисти отложены, мольберт пылился в кладовке. Время прошло и его участь оказалась печальной. Словно моё прошлое он выкинут на помойку. Не мной. Я бы с ним так не поступила. На душе заскребли кошки. Стало зябко. Возможно, тогда всё и началось. Моя серость и неустроенность. Я предала мечту. Позволила её отнять.

— Я заберу? — спросила официантка столь не вовремя.

— Что?

— Чашку. Она опустела. Хотите ещё кофе? — спросила девушка, чуть улыбнувшись. А я подумала про мечту.

— Да.

Мой визит затянулся, но я ничего не планировала. За окном хлестал дождь. Ветер гнул деревья. Люди бежали, подгоняемые порывами. Осень. Что с неё взять? А с нас? Мы всего лишь люди. Ошибаемся. Ищем. И не всегда находим. Даже самих себя, не то, что мечту или других людей, с которыми можно отогреться душой.

Ещё один пилик из сумки. Реальность будто противилась моему прозрению. Привлекала внимание к другим вещам. Только, казалось, ухватила мысль за хвост, её умыкнули. Сунув руку и найдя где-то глубоко провалившийся мобильник, я смахнула пальцем блокировку. Яна. Снова ей неймётся. Похоже, я слишком долго игнорировала подругу. Проучила, так сказать, за длинный не к месту язык. А стоило ли? И может, я проучила саму себя? Она всего лишь показала своё видение, а я надулась как мышь на крупу.

«Скворцова, если ты по-прежнему обижена, дело твоё. Но прости дуру! Я ведь тебя балбеску люблю! Хочу, чтобы ты была счастлива. Ответь, когда отойдёшь. Жду».

Глава 3. Незнакомец

Бездарно потраченный день закончился. Из полезного разве что заочное примирение с подругой. Мы выбрали пятницу для заключения мирового соглашения. Вечер идеально подойдёт для наших посиделок. Независимо от времени года, каждую неделю людей всех возрастов объединяет одно — конец рабочей недели. Все периодически посматривают на часы и ищут поводы улизнуть пораньше так, чтобы никто не догадался об истинной причине преждевременного обретения свободы.

Два дня пролетели и оглянуться не успела, а вот пятница как обычно тянулась. С самого утра меня нагрузили работой, из-под которой я вынырнула лишь к обеду. Но мне ли, прогульщице, жаловаться? Несвоевременный отгул пришлось отрабатывать в поте лица.

— Анастасия, вы закончили? — послышалось, когда стрелка часов сдвинулась на без пяти отбой. Самые умные ещё полчаса назад собрали свои вещи и привели рабочие места в порядок. Ждали только её — маленькую флегматичную стрелку, не желающую как-то поспешить и всех порадовать.

— Почти, — вздохнула я сокрушённо.

К первой партии скучнейшей бумажной волокиты мне обеспечили добавку и ужас-ужас я не успевала. Не хватало ещё задержаться, когда у меня в кои-то веки нарисовались планы. Янка разобидится. Мы условились встретиться в одном милом кафе, где работает её хорошая знакомая и без проблем резервирует нам излюбленный столик.

Вскоре слышалось шуршание, цокот каблуков, довольные перешёптывания и громкий смех. Люди официально отправляются отдыхать. До понедельника никакого начальника, никаких надоевших коллег и никаких обязанностей! А я прикинула сколько ещё потрачу времени прежде, чем смогу облегчённо вздохнуть.

— Настя, собирайтесь, — несколько удручённое, но воодушевляющее. — Время-то видели?

— Но вы же сказали…

— Мало ли что я там сказал много часов назад! Молодая, красивая и такая… исполнительная. Вон Фомичёва ещё час назад губы намалевала, Никитенко два раза успела заглянуть в кабинет ко мне и показательно покашлять, а вы… Одно расстройство с вами, Анастасия. Жить надо! Жить! В вашем возрасте — интересно. Поняли?

— Кажется, поняла, — проблеяла я в ответ. И стало немного, самую капельку, стыдно. Мы ведь его занудой называли. Конечно за глаза. А Григорий-то наш Александрович — человек неравнодушный, когда захочет.

— Бегите, Скворцова. Хороших вам выходных!

— И вам, Григорий Александрович, тоже! — совершенно искренне пожелала я.

Непредвиденные обстоятельства на то и непредвиденные, чтобы случаться не к месту и не ко времени. Казалось бы, есть план и, если его придерживаться, обязательно доберёшься туда, куда изначально планировала. И проведёшь вечер так, как хотела. Но не факт, далеко не факт…

Мы с подругой работали в разных районах, а наше любимое кафе располагалось примерно посередине. Специально его присмотрели, чтобы не напряжно было пересекаться в любой день, когда нам вздумается. Сегодня словно сама вселенная воспротивилась этому событию.

Отвратительная погода стала ещё отвратительнее стоило мне выйти из укрытия. Чересчур холодный ветер дул в лицо. Но если б дело было только в этом… Бог с ними, с брюками, что намокли до колен, с хлюпающими ботинками, вообще-то на не самой тонкой подошве. Я не успела затолкаться в первый подъехавший автобус и, тяжко вздохнув, ожидала следующего, когда следом проехала машина и окатила меня с ног до головы из ближайшей лужи.

Представив, какой «красавицей» я притащусь в кафе, я порывалась всё отменить. Но в последний момент остановилась. Такая злость накатила! Почему я должна взять и перекроить всё из-за непогоды, да какого-то козла, что посмел не подумать о том, как его скорость в сочетании с последствиями дождя скажется на окружающих?

На чистом упрямстве я добралась до места назначения. Расстроенная и злая, злая и расстроенная. Но упёртая в каждом шаге. Вытерпев взгляды более удачливых горожан, я плюхнулась на стул. Неужели, добралась! Оставалось дождаться Яну, которая наверняка тоже не без приключений прорывается к нашему месту встречи. Мысленно я ей посочувствовала.

— Добрый вечер, — снисходительно улыбнулась официантка — та самая, которая общается с моей подружайкой. Как завязалось их знакомство я не в курсе, но длится оно пару лет.

— Добрый, — выдохнула я запоздало. Хотя, какой он добрый?

Приняв меню, я отодвинула его в сторону и полезла за мобильным. Сообщений нет. Вероятно, Яна висит на одной руке в набитом как селёдка в банке автобусе. Мы с ней обе безмашинные. В отличие от меня, подруга водила, но после одной аварии страх завладел её сердцем. Теперь она в добровольных пешеходах.

Дверь заведения открылась. Я была вся во внимании, ожидая Раменскую. Но вошла не она, а мужчина. Высокий, плечистый и с бородой. Сейчас многие отпускают аккуратную бородку. Некоторым идёт. Ему определённо шла.

Я не осознала, что рассматриваю с пристрастием, отмечая какие-то детали в его внешности, пока незнакомец не повернулся ко мне. Пойманная на горячем, я схватила меню и прикрылась им. Пусть знала почти наизусть, делала вид, что мне жутко интересно чего здесь подают.

Официантка подошла через пару минут, готовая принять заказ. Просто сидеть и ждать Янку неудобно. Поэтому я заказал чёрный чай с лимоном, надеясь, что не заболею после сегодняшнего. Провести выходные в соплях решительно не хотелось.

Громила тем временем занял место за одним из столиков. Я мимолётно отметила это, стараясь вновь не загнать себя в неловкую ситуацию. Но в какой-то момент буквально ощутила, что он смотрит и смотрит конкретно на меня.

Глава 4. Глинтвейн

Спустя десять минут наших гляделок, я всё же решила набрать подруге. В трубке слышались сначала длинные, а потом короткие гудки. Значит, не может ответить. Что ж, оно и понятно. Иной раз в час пик в автобусе не вздохнёшь лишний раз. Что уж говорить о том, чтобы залезть в сумку и выудить оттуда мобильный… Нет-нет, это опасно для жизни, особенно если заденешь кого-нибудь локтем. Подожду. Мне спешить некуда.

Время шло, я старательно игнорировала всё более частые взгляды со стороны незнакомца. А может, мне всё это только кажется? Бывает же, что желаемое принимаем за действительное? Желаемое ли? И потом, я сейчас выгляжу совсем не лучшим образом.

Вспомнив, о злоключениях, которые привели к этому, я разочарованно вздохнула. Вот почему не могли окатить из лужи, скажем вчера? Тогда я по крайней мере сидела бы в сухой одежде.

— Ваш глинтвейн, — прозвучало сверху. Я подняла взгляд и недоумённо уставилась на официантку.

— Я не заказывала.

— Знаю. Тот мужчина заказал для вас.

— Но…

— Извините, меня зовут к другому столику, — быстро ретировалась девушка, прекрасно чувствуя, что я не из тех, кто принимает подобное. Разбираться с этим ей не хотелось, вот и сбежала. А я сидела и смотрела на глинтвейн.

Напиток. Просто напиток. Да включи мозг, Скворцова! Это знак. Никто просто так не присылает глинтвейн. Мне не примерещилось. Громила решил, я тут одна, значит, в активном поиске. А может заметил, как я нервно поглядываю на телефон, то и дело проверяя сообщения. Подумал, бросили меня. Пожалел мокрую курицу.

Но отбросив всё надуманное правильное и нет, я подняла глаза и увидела, что за столиком он уже не один. Напротив него села девушка. Что ж, вот это не удивительно! Интересный мужчина, внешностью не обделён. Ростом вышел, в качалку ходит. И не бедствует. Для многих этого вполне достаточно. А я? Просто расквасилась.

Я всегда опасалась таких мужчин. Самоуверенных. Обладающих физической силой. Одни пользуются ею по назначению, другие нет. Не знаешь, чего от них ожидать и что у человека в голове. Наверное, срабатывал инстинкт самосохранения. Когда училась в универе, случалось знакомиться с парнями крепкими, но меня к ним не тянуло. Да и куда там с моей первой любовью…

Именно первый мужчина в моей жизни, разрушил её до основания. Я утратила веру в чистое и светлое. Забавно, что опасалась я тех, кто сильнее физически, но уничтожить человека можно морально. Особенно, если знаешь его слабые места.

Нас познакомила подруга. Мы отмечали её день рождения. Было весело и шумно. Много людей. Вечеринка в большом загородном доме. Алинка из той золотой молодёжи и не знаю, как случилось, что мы подружились. Потом как-то дружба сошла на нет. Но сейчас не об этом.

Итак, она познакомила нас с Сашей. Он принадлежал к той категории парней, которых язык не поворачивался так назвать. Скорее молодой мужчина, имеющий внутренний стержень. Пусть внешность и неброская, но, когда он начинал говорить, его слушали, им очаровывались. И я не стала исключением.

Если бы я знала, к чему приведёт наша встреча, я бы ни за что на свете не появилась на празднике. В тот самый день я перечеркнула своё счастливое будущее. Когда пришла на вечеринку. Попала под чары нового знакомого. Посмотрела в его глаза, утонула в них. Да. Я отчётливо помню тот злополучный день.

За весельем, танцами и музыкой рушилось прежнее и строилось новое. Саша так интересно рассказывал то одно, то другое. Казалось, не встречала я человека умнее его и развитого столь разносторонне.

Кто бы не подходил ко мне, пытаясь пригласить на танец, получал отказ. И не от меня. Тогда, я полагала, что Саша поступает правильно. Мне льстило, что он застолбил место рядом со мной и не позволял никому перехватить и увлечь.

Будучи молодой и неопытной, я не подозревала, чем обернётся продолжение общения. Как разрушится моя реальность и создастся новая — его, где он господин, чьи правила должны неукоснительно соблюдаться.

Ухаживал Луцкий красиво. Цветы, интересные места. Он плёл свою паутину, в которую уже попалась глупая бабочка. Опутывал. Подчинял. Я развесила уши и слушала его сладкие речи, смотрела на него как на бога.

Медленно, но верно молодой мужчина забрался под кожу и впустил свой яд. Парализовал мою волю. Заставил отречься от собственных желаний. Когда он сделал мне предложение, я естественно согласилась. Взяла его фамилию, стала его женой. А потом… всё рухнуло в пропасть.

Сигнал о входящем звонке выдернул из воспоминаний. На экране отобразилось имя подруги, и я очень надеялась, что она уже где-то поблизости. Приняв вызов, я услышала её лепет.

— Куда ты запропастилась, Раменская? Я уже на месте, жду только тебя, — выдохнула я устало, но беззлобно.

— Настён, ты не поверишь… — произнесла она виновато.

Далее последовал рассказ о её зверюге-боссе, который совершил нечто ужасное, а именно, запер её в офисе. Вместе с собой. И не выпустит, пока они не поговорят как следует. Ей разрешили только один звонок и время его кажется истекло, когда раздалось ещё одно извинение, а после короткие гудки. Похоже, Яна влипла в служебный роман.

— Простите, — махнула я рукой официантке, и та поспешила подойти. — Можно счёт?

— Конечно.

Отвлечённая на думы свои великие, да размышления о подруге и её личной жизни, которая кажется пошла на новый виток, я позабыла о незнакомце, будто его и не существовало.

Глава 5. Зонт

Отлучившись в уборную, я совсем не ожидала сюрпризов. Но они случаются как раз, когда не ждёшь. Подойдя к столику, я присела в ожидании счёта, который оказался оплачен. Официантка неловко пожала плечами, мол, разбирайтесь сами. А разбираться не с кем. Столик, за которым сидел позабытый мною незнакомец, пустовал. Ушёл. Но зачем-то решил взять на себя мои расходы. Странный человек.

На этом сюрпризы не закончились. Сложно выкинуть из головы чьё-то доброе дело, когда оно коснулось непосредственно тебя. Вот и я задумалась. Собиралась открыть зонт, но он заупрямился. Вырвался из рук и отлетел в ближайшую лужу. Ну что за непутёвая, а?

Один шаг, и я увидела его. Нет, не зонтик, который весь мокрый и вывалян в грязи. Тот мужчина, проспонсировавший моё чаепитие, неумолимо приближался. Размашистые шаги стремительно сокращали расстояние.

Я отступила, позволяя ему пройти. Может, он забыл в кафе свою вещь? Громила остановился прямо напротив и открыл над нами свой зонт. Большой. Вместительный. Медленно я запрокинула голову и увидела хмурое лицо. Недоволен чем-то. Вон как брови сошлись на переносице!

— Идём. Совсем замёрзнешь, — обратился он по-свойски и прихватил под локоток.

— Да, не стоило, — выдохнула я, — Всё равно уже промокла.

Если бы не его стремление как-то помочь неудачнице, я бы начала возмущаться по поводу странного жеста с глинтвейном и оплатой счёта. Но мужчина поймал в момент уязвимости, и я промолчала.

— Зонтик! — собиралась я забрать свою вещь, но мне не позволили.

— В машину садись!

— Что?

От его командного тона я растерялась и меня чуть ли не запихнули в тачку. Нет, не грубо и не больно, а быстро и безапелляционно. Пока я сидела и хлопала ресницами, мужчина вытащил из лужи зонтик. Скорее всего выругался, но я не услышала. И забросил в багажник принадлежащее мне имущество.

Когда гора мускулов оказалась в машине, да ещё на соседнем сидении, пространство словно уменьшилось в размерах. Стало не по себе. Я совсем из ума выжила? Сказали сесть, я и села. А со скалы скажет спрыгнуть, что тогда?

— Как зовут? — поинтересовался незнакомец, доставая влажные салфетки из бардачка и наспех вытер руки, испачканные по моей вине.

— К-кого? — пялилась я отупело.

— Ну не меня же! — повернулся незнакомец.

— Яна, — соврала я, и он тут же раскусил.

— Врёшь, — криво усмехнулся мужчина.

— Вру.

— Зачем?

— Сама не знаю, — повела я плечами.

— Илья, — представился громила первым и выжидающе смотрел в мою сторону.

— Настя.

— Ну, будем знакомы, Настя. Красивое имя. Мне нравится.

Нет, нормально? Ему, видите ли, нравится! Как будто это имеет значение! А звали б Фёклой, тогда что? Высадил бы? Впрочем, я и сама не собиралась задерживаться. Но сильные руки легли на руль, и машина пришла в движение.

— Остановите. Верните зонт, и я пойду.

— Нет.

Отказал он столь же решительно, как делал всё до того. И ещё глянул так, что спорить желание отпало. Но я ведь не могу позволить ему увезти одну мокрую курочку в неизвестном направлении? Или могу?

Если б мне было лет двадцать, наверное, я бы трухнула. Мало ли чего плечистые бугаи, выглядящие вполне солидно, делают с молодыми и красивыми девушками? Мир слухами полнится и жуткими историями. Ну да ладно. Я уже не так молода. Тридцаточка стукнула. Не гожусь для опасных приключений. Поэтому, напрягаюсь, но не сильно. Хотя…

— А куда мы едем? — осторожно поинтересовалась я. Мужчина промолчал. Подозрительно! — Остановите пожалуйста возле остановки. Дальше я сама.

— Адрес?

— Ч-что?

— Где живёшь, спрашиваю?

Знаете, вроде и не нарычал, но чувство, будто именно это и сделал. Нет, тон не повысил. Но произнёс грозно. Даже коленки задрожали. Или они это от холода? Наверное, я преувеличиваю. Я ж не зайка, а он не серый волк! Вот. И нечего тут трястись. И как-то вышло, что я ему всё выложила. Где живу. Не только улицу, но и номер дома.

— Выпила б глинтвейн, сейчас бы не дрожала, — сказал мужчина с укором.

— Я не пью.

— Совсем?

— Совсем.

— Ясно. Простудишься. По тебе видно, что непременно подхватишь простуду, — вздохнул он тяжко и раздражённо.

Странный. Не хочет возиться, но зачем-то решил подвезти постороннюю девушку средних лет. Бросил свои дела. Кстати об этих брюнетистых делах… Спутницу свою куда подевал? Меня везёт, а она где-то мокнет? Стоп. Наверняка, она тоже приехала на крутой тачке. По раздельности ведь в кафе прибыли. Ну да. А потом наврёт ей с три короба, мол, пробки все дела или в офис надо было заехать. Отговорку придумает.

Включённая печка поспособствовала тому, что меня разморило. После тяжёлого трудового дня и не слишком удачного его завершения, жутко захотелось спать. Я прикрыла глаза всего на секундочку, а когда открыла, увидела над собой мужское лицо.

— Тише. Чего испугалась? Приехали, — сообщил Илья.

— Ой. И правда. С-с-спасибо вам большое! — неуклюже принялась я выбираться из тачки.

— Вроде на «ты» перешли, — помог громила. Ладонь у него тёплая и шершавая. Настоящая такая. Мужская.

— Вроде. Ещё раз спасибо. Ну я пойду? — словно ребёнок, отпрашивающийся у взрослого, пролепетала я.

— Мобильный свой дай, — нагло потребовал мужчина.

— З-зачем?

— Надо.

Внутренне я возмутилась, но в сумку всё же полезла, чтобы выудить оттуда телефон. Наверное, во мне говорила благодарность за то, что этот человек со мной повозился. Довёз, считай, до самого подъезда. Доехала в тепле и комфорте.

Ловкие пальцы перехватили мобильник. Вскоре я услышала, как звонит его телефон. Устройство мне вернули. Теперь у меня есть номер этого громилы, а у него мой. И как понимать? Я вообще-то с занятыми мужчинами не путаюсь…

Глава 6. Он приехал

— А-а-а-а-апчхи-и-и-и! — чихнула я смачно. А потом ещё и ещё.

Прав был мой вчерашний провожатый. Простуда стороной не обошла. Не помог ни чай с лимончиком, ни горячая ванна, ни тёплые носочки, в которые я нырнула сразу же. Вот тебе и выходные… Проведу их душевно, в соплях. И к понедельнику вряд ли оклемаюсь. Попадёт мне от начальника не по-детски.

Стараясь не унывать, я чикнула чайник и принялась шарить в аптечке. Вдруг найдётся там прошлогодний набор лекарств. Тогда не придётся тащиться в аптеку. Хорошо было бы. Но как известно, удача редко сопутствует, когда она так нужна. Поэтому, разочарованно выдохнув, я примирилась с необходимостью вытащить свою тушку из дома, когда откроется ближайший аптечный пункт.

В памяти всплыло лицо громилы. Ильи, да. Имя его звучало слишком мягко. К такой брутальной внешности ожидаешь чего-то столь же твёрдого. Но он не Булат или Богдан. Нет. Илья. Шмыгнув носом, я бросила чайный пакетик в чашку и тут раздался звонок. Мелодия лилась по пространству. Я на миг зависла, но потом предположила, что подруге не терпится поделиться, чем закончился её вчерашний вечер, который мы планировали провести вместе.

На экране высветилось не её имя. Мужское. Илья. Тот самый. Я моргнула и не поверила. Да ладно? На кой я ему сдалась? А он мне? А! Прозрение наступило. Зонт! Я забыла, и он тоже. Вероятно, спросит можно ли выкинуть грязную вещицу, чтобы не заморачиваться. Бог с ним, с зонтом…

— Да?

— Разве не знаешь, что нельзя отвечать согласием на звонки? Вдруг мошенники! — отчитали меня сразу, — Доброе утро, Настя.

— Доброе.

— Как чувствуешь себя?

— Нормально.

Держись, Настя. Держись! Но в носу уже защекотало. Как бы не сдерживалась, из меня вырвалось громкое и жаждущее свободы:

— А-апчхи-и-и! Простите. Я…

— Ясно, — услышала я неразборчивое бормотание, но вскоре мужчина говорил уже чётко: — Заболела всё ж.

— Если по поводу зонта беспокоитесь, то пустое. Выбросьте. Зря вы его вчера из лужи выловили. Багажник только запачкали, — тараторила я, а щёки горели огнём.

— Ты дома будь, не ходи никуда. Слышишь?

— Угу.

— И мобильник далеко не забрасывай. Я позвоню, — сказал он и отключился. Странный… Зачем ещё звонить, когда всё уже порешали?

Испив чаю, я принялась собираться. Точнее, пытаться собираться. Из рук всё валилось. В зеркальном отражении на меня смотрела совсем непривлекательная особа, да ещё и с покрасневшим носом.

Ничего не поделаешь. Придётся тащиться в аптеку, тем более она тут недалеко. Просто из дома надо выйти и не в лето. А хотелось лениво лежать на диванчике подобно кошке, которой никуда не надо идти. Ни сегодня, ни завтра. И уж тем более ни на какую работу в понедельник.

Скрутив волосы в высокую шишку, я нанесла крем на немного обветренную кожу. Всё! Надо, Федя, надо! Со стоном начала движение в прихожую, сдёрнула с вешалки шарф и медленно утеплилась.

Закрыв за собой дверь, я успела уронить ключи. Дважды! Поймала неодобрительный взгляд пожилой соседки, что вернулась с прогулки. Хочешь, не хочешь, а Бобика надо выгулять. И Мария Никитична каждое утро выгуливала дворнягу, которого подобрала несколько нет назад.

— Здравствуй, Боб, — поприветствовала я пёселя, что бросился меня обнюхивать, — Доброе утро, тёть Маш.

— Доброе ли? Чего бледнючая такая? Ой! Захворала что ль? И куда собралась? Неужто на работу вызвали в выходной, да ещё хворую? Ух, эти деспоты!

— Да нет… Не вызвали. В аптеку и обратно. Начальник у нас вроде не деспот, понимающий, — защитила я Григория Александровича, который оказался ко мне внезапно добр.

— А-а-а-а… Ну понятно. Ладно, мы пойдём, Настасья. Бобик, ко мне!

Я вошла в лифт, нажала единичку, и он пришёл в движение. Но как-то нехотя и кряхтя. Благо, ничего страшного не приключилось и доехала я без происшествий. Дождь накрапывал мелкий. Можно сказать, повезло. Без зонта осенью особо не погуляешь. Но сейчас выбора не было. Мой наверняка уже покоился на помойке, выкинутый из багажника дорогого авто.

Глядя себе под ноги, я не замечала препятствий. Пока одно из них не выросло прямо напротив меня. Я видела чёрные ботинки. Странное ощущение охватило меня. Отчего-то боязно было поднять взгляд. В воздухе пахло грозой. Пусть и сопливила, но запахи пока ещё различала.

Если мне не уступают дорогу, что ж, придётся обходить самой. Сегодня не до вредности. Но стоило дёрнуться, как мне помешали. Чужие руки зафиксировали, не позволяя следовать дальше.

— Я просил оставаться дома. И отвечать на звонки. Что за дела, Настя? — услышала я тот самый голос из вчерашнего дня.

— Вы? — ахнула, недоумевая.

Несмело посмотрела правде в лицо и мужчине, что навис сверху. Он не был спокойным. Наоборот. Казалось, в нём плещется и бурлит негодование. Но Илья сдерживался. Губы его сомкнуты в тонкую линию. В серых глазах шторм.

— Ещё полегче не могла одеться?! Дождь идёт, а ты мокнешь! — отчитали меня как ребёнка.

— Хочу и мокну! Вам-то что?

— Тебе. Хватит выкать! Пошли быстрее, — продолжал Илья рычать. Нахально приобнял и потащил обратно к подъезду.

— Да вы… Да ты…

— Да я! Куда по такой погоде и чахоточная?

— В аптеку! — выпалила я защищаясь. Чего придирается? — Чахотку лечить!

На миг мужчина отвернулся, бубня себе что-то под нос. А потом подвёл к лифту и нажал кнопку вызова и снова посмотрел на меня.

— Этаж и квартира?

— Ч-что? А… Я на пятом живу, — продолжала я диву даваться, — Я же сказала, что можешь выбросить зонт. Зачем было ехать, напрягаться?

— Я вот прямо сейчас очень сильно напрягаюсь, когда жду, когда назовёшь номер квартиры. Насть, не томи уже. Должен же я знать, куда занести лекарства.

Глава 7. Как в сказке

Я не верила в происходящее. Ни тогда, когда этот мужчина взял и поднялся вместе со мной, проводив до самой двери, ни сейчас. Я сидела в прихожей и медленно приходила в себя. Илья ушёл, но обещал вернуться. А провожал, чтобы убедиться, не свалюсь в обморок. Так он наспех пояснил, вероятно, заметив мой ошалелый вид и приняв его за испуг.

Должна ли была я испугаться? Причин нет. Наверное. Но сердце билось в груди беспокойной птахой. Словно, вот-вот что-то произойдёт. Важное. Судьбоносное. И я на пороге великих перемен.

Вспомнилось, как после первого месяца совместной жизни с бывшим мужем, я заболела. Конечно, я не ожидала, что со мной станут возиться, как в детстве это делала мама. Но стало полной неожиданностью поведение мужа. Он злился. Мол, взял в жёны размазню какую-то, которая от лёгкого ветерка свалилась! Нет, открыто подобного не говорил, но я очень тонко чувствовала. А спустя время, когда совместная жизнь развалилась, и из него полилось всё накопленное зло, я поняла, что не ошиблась.

Молодая и робкая, я не поставила мужа на место. Не дала понять, что со мною нельзя так обходиться и заболеть может каждый. Он же, просто бросил дома одну. Уходил рано утром, а возвращался, когда я уже спала. И не ложился рядом. Спал на диване в гостиной. Ещё и жаловался, что спина у него разболелась.

Пусть и взрослая была, да самостоятельная, но так хотелось элементарной заботы и сочувствия! Не нужен подвиг, не нужно, чтобы целовали в лобик и исполняли капризы. Сделать чаю с лимоном, тепло улыбнуться, да и просто не морщиться от брезгливости — достаточно. Но Саша вёл себя иначе.

Дверь распахнулась. Реальность ворвалась и развеяла поток воспоминаний. Неприятных. Тянущих. Болезненных. Илья быстро прикрыл за собой и разулся. Я так и сидела словно гость в собственной квартире. С краешку, на банкетке. Глядя куда-то в пустоту.

— Девочка, тебе плохо, да? — услышала хрипловатое.

Мужчина присел передо мной на корточки, аккуратно положив пакетик с лекарствами на тумбочку. Заглянул в моё лицо. А я как-то вся растерялась и не нашлась. Плохо ли? Но и не хорошо. Илья снова поднялся и его ладонь легла на мой лоб. Не хотелось видеть брезгливого выражения, и я зажмурилась. Пусть лучше не узнаю.

— Так, давай-ка, температуру смерим. Иди сюда.

Не успела опомниться как меня подхватили на руки. Громила прижал к себе. Его запах ударил в нос. Древесный с цитрусовыми нотками. И личный. Мужской. Стало жарко от близости Ильи.

— Где спальня?

— Там.

И всё. Никаких лишних вопросов, никаких нелепых ответов. Будь, что будет. Слабость завладела. Я таяла как мороженка. И чувствовала себя неважно. Хотелось заботы. Участия. И удивительно, что я получала это от первого встречного. От человека, которого вообще не знала. Зачем он здесь? Что ему нужно?

— Градусник я не купил. У тебя есть?

— На кухне. В шкафчике у окна. В нижнем.

— Найду.

Илья вышел, но очень скоро вернулся. Сунул мне подмышку градусник, хотя я пропищала, что могу сама. Потом кружил по комнате, пока не пришло время смотреть горю я или пока ещё не горю.

— Тридцать семь и девять. Нормально. Организм борется.

— Ты скажи, что хотел и уходи. Я буду в норме, — отпускала, понимая, насколько нелепо его здесь пребывание. — Спасибо за лекарства. Деньги…

— Помолчи. Лекарство сейчас дам, тёплое питьё сделаю. Дальше по обстоятельствам. И спорить не нужно. Как я сказал, так и будет.

Я проводила взглядом удаляющуюся фигуру. Слышала, как мужчина хозяйничает на кухне. Красть нечего. И он уж точно непохож на вора. Странный. Приехал к посторонней женщине, теряет время. Мог бы со своей этой…

Да, не стоит забываться. Я видела, как он встретился в кафе с девушкой. Не одинок. Может, она его подруга или сестра? Ну да, как же! Любим мы, женщины, оправдывать. Пока ничего ещё не случилось, надо выветрить глупые мысли из головы.

Мы из разных миров, и они не пересекаются. В моём не водятся мускулистые заботливые мужчины, а в его нет места мокрым курицам. Пора заканчивать затянувшуюся комедию. На небольшой промежуток времени я получила иллюзию заботы, щепотку тепла, почувствовала крепкое мужское плечо рядом. Приятно это, как оказалось.

— Пей потихоньку, — подали мне чашку. Однако, Илья не торопился отстраниться. Продолжал держать её.

— Спасибо. Поезжайте. Нечего вам здесь. Заразитесь ещё…

— У меня крепкий иммунитет, — криво улыбнулся мужчина. Ему идёт улыбка. Очень, — опять ты «выкаешь».

— Верно, — медленно кивнула я. — Вам пора. Вас ждут.

— Кто?

— Жена. Девушка. Сестра. Да, кто угодно! — перечисляла я, краснея.

— Не женат, — показал Илья руку со свободным безымянным пальцем, — В отношениях не состою. Ты, наверное, про Оксану. Она — коллега.

— Мне-то что! — буркнула я, ощущая, что сейчас сгорю со стыда.

— Мы потом поговорим. Сейчас пей и отдыхай. Чем больше отдыхаешь, тем скорее поправишься, — подмигнул громила. И примерещилось, что он никуда не собирается уходить. — Курицу размораживаю. Сварю супчик. Я когда в детстве болел, бабушка кормила наваристым куриным супом.

Он действительно варил суп. Представляете? Откуда этого мужчину занесло? Он будто из сказки! Но я уже довольно взрослая девочка, чтобы в них верить.

Глава 8. Где ты?

— Вкусно?

— Да.

Я зачерпнула ещё ложку и аж прищурилась от удовольствия. Готовить Илья умеет. Это самый вкусный куриный суп в моей жизни. Повезло Оксане с ним. В смысле, что голодной не останется, если сама готовить не умеет.

Конечно же я не поверила в «просто коллегу», с которой ему понадобилось встретиться в нерабочей обстановке. Может, я и не самая умная женщина в мире, но лапшу с ушек сняла. Мужчины врут — известный факт. Некоторые их ложь принимают за чистую монету и это тоже факт.

Я вспомнила свою жизнь с бывшим мужем. Не в первые недели. Нет. Сначала он вёл себя прилично. В браке люди узнают друг друга с самых неприглядных сторон. С чем-то миришься, что-то ужасно раздражает. Притирка неизбежна. Одно дело — конфетно-букетный период, встречи, которых ждёшь, ухаживания и совсем другое — совместное проживание. Сколько семейных лодок разбилось о быт…

До того, как окольцевать меня, Саша был обходительным и внимательным. Казалось, ему интересны мои мысли и стремления. Я собиралась продолжить свой путь — стать настоящей художницей. Мечталось, что когда-нибудь мои творения окажутся на выставке. И я думала о том не из тщеславия. Хотелось добиться, суметь. Поделиться своим видением мира.

Саша создавал иллюзию поддержки. Всячески давал понять, ему не нужна жена-кухарка. Он вполне современный человек, который мыслит широко и вовсе не патриархальных взглядов. Какая ложь! Бывший лгал. Умело. Я была юна и верила.

Разочарование может обрушиться сразу. А может медленно способствовать прозрению. Женщины упрямы. Они не сдаются мужчине сразу, но сдавшись продолжают отстаивать свой выбор. Потому и тратят годы на людей никчёмных, притворщиков, что прежде казались гениями.

Время шло, и муж начал придираться ко всему. Сперва по мелочам, потом перешёл к более глобальному. Ему многое не нравилось. В том числе и во мне. Не так смотрю, не так хожу, не так одеваюсь. Первая крупная ссора случилась из-за выставки, на которую я его потащила. Там было много интересных работ, а приглашение я получила от хорошего знакомого. К нему Саша и приревновал. Хотя совсем не собирался в том признаваться. Однако сцену закатил…

«Мне стыдно за тебя! Специально оделась как… прости боже?! Что у тебя с ним? За какие такие заслуги получаешь пригласительные на выставку, куда билеты раскупили ещё месяц назад?»

Аргумент, что пришла я туда не одна не считался весомым.

Он сыпал упрёками, не стеснялся в выражениях. Я хлопала ресницами, открывая и закрывая рот, не находя слов для ответа. Куда подевался тот человек, который говорил о свободе, что нельзя ограничивать? О том, как неправильно не давать развиваться партнёру в отношениях и что именно это гробит союзы. И много чего ещё.

Тем вечером я осталась дома одна. Муж ушёл и вернулся только к исходу вторых суток. Я же ночь провела без сна, терзаясь ничего ли с ним не случилось. На звонки Саша не отвечал. Обзвонив всех его друзей и знакомых, переключилась на больницы. Мало ли что могло случиться! Он ведь так разгневался и мог запросто попасть под машину или нарваться на неприятности. Чего только не надумала.

Муж не посчитал нужным объясниться, где провёл ночь. Мы опять скатились к ссоре. А после моё молчание, его раздражительность. Примирялись медленно и поэтапно. Извинений я не услышала, хотя в глубине души надеялась, что ему хотя бы немного жаль.

Я плохо знала своего мужа. Точнее, я совсем не знала настоящего его. Все вокруг считали, что мне очень повезло. Он ведь такой… умный, галантный и настоящий мужчина. За таким чувствуешь себя девочкой-девочкой, которую от всего защитят. Никто и не предполагал, что всё это напоказ. Артист играет свою роль на сцене, но покидая её он становится обычным человеком со всеми его пороками. И только самые близкие в курсе, кем он является на самом деле. Такие же артисты встречаются не в театре или кино, а в жизни.

Каждая женщина рано или поздно получает урок — мужчинам верить нельзя. Обманут. Используют. Предадут. Подпустишь близко и получишь удар в самое сердце. Я часто задавалась вопросом: зачем Саша вообще женился не мне? Нашла ли ответ? Пожалуй.

Есть люди, которым не стать счастливыми, не делая несчастными других. И бывший муж оказался как раз таким типом. Ему требовалось обрубать мои крылья. Сначала я лишилась подруг, потому что женщина замужняя и нечего шастать с ними куда не попадя, да ерундой заниматься. Потом в жертву оказалась принесена мечта.

Муж старательно убеждал, что наше счастье мы построим под его чутким руководством. Я моложе и не до конца понимаю, как важно в жизни отчего-то отказываться ради большего. Слова любви и умелые манипуляции привели к тому, где я оказалась теперь. У разбитого корыта.

Я ведь сдалась не сразу. Поборолась за себя. Но если сама не отдаёшь крылья, их беспощадно отрубят. Раньше Саша говорил о моём таланте, когда требовалось очаровать и подвести к свадьбе. Потом разговоры сменились. Он старался уколоть, показать ничтожность моих творений, невозможность их занять достойное место среди работ истинных художников.

— Настя, ты ко мне вернёшься? — услышала я.

— А?

— Где ты сейчас? С кем? — спросил Илья.

Надо же! Столько времени он сидел напротив и не тревожил. Позволил вернуться в прошлое. А сейчас тактично напомнил о своём присутствии. Его взгляд, глубокий и заинтересованный изучал моё лицо.

Глава 9. Гостей не держат на пороге

Серьёзный разговор отложен на потом. Это его слова, не мои. Будто бы у нас есть что-то общее, о чём необходимо поговорить… Илья позаботился обо мне и уехал. Утром! Невероятно упрямый мужчина! Даже, если бы у меня были силы прогнать его, вряд ли он хоть с места сдвинулся бы.

Представьте, что к вам домой завалился почти незнакомец и решил остаться. Странное чувство. Я его не звала и не ждала. И уж точно никаких намёков не делала. А он взял и заявил, что никуда не уйдёт. За мной приглядывать надо. Тем более температура не тридцать шесть и шесть.

Я заикалась и попыталась оспорить, но без толку. В итоге, меня сморило, а этот детинушка остался подле меня. Нет, не обнаглел настолько, чтобы улечься рядом, но присутствие его я ощущала даже во сне. Как проверял температуру, осторожно касаясь лба и подтыкал одеяло, словно ребёнку.

Простились мы быстро. Мужчина оценил мой внешний вид, накормил завтраком, проследил, чтобы выпила лекарство. А потом ушёл, пообещав позвонить. Я проводила до дверей и только потом прислонилась спиной к стене. Нереально как-то и странно.

Мне стало немного легче после его какого-то чудодейственного куриного супчика, лекарств и заботы. Можно сказать, я почти как огурчик. Немного сопливый, но не размазня уж точно. Такими темпами, не придётся отпрашиваться у начальника. Возможно, в понедельник я ворвусь бодрой целеустремлённой рысью. По крайней мере, я на это надеюсь, а надежда, как известно, умирает последней.

Только я успела немного расслабиться и выветрить из мыслей громилу, как он дал о себе знать. Всего пару часов прошло, и Илья позвонил. Я ответила не сразу. И вообще сомневалась, что стоит брать трубку. Маленькая трусишка во мне не желала связываться с тем, кто сильнее и чья настойчивость неумолима.

— Алло, — всё же ответила я на звонок.

— Спала? — спокойный голос, но отчего-то всё переворачивающий внутри.

— Нет. Я не сплю посреди дня.

— Ясно. Боялся разбудить.

— Если боялся, зачем тогда… — не закончила я мысль. Илья не позволил, перебил на полуслове.

— Затем. Как чувствуешь себя?

— Нормально.

— Вечером приеду, — безапелляционное.

— Нет.

— Это не вопрос, Настя, — проскользнули рычащие нотки, хотя тон он не повысил.

— А это мой ответ. Нет! Я взрослая девочка и сама о себе позабочусь. Подобное внимание слишком обременяет.

— Расскажешь мне лично, чем я тебя так обременил. До встречи.

И всё. Всё! Его слово последнее. И чихать он хотел на мой отказ. Упрямый как баран! Я шумно выдохнула и потёрла пальцами переносицу. Пусть приезжает. Дверь поцелует и уедет. Нашёл, тоже мне, на всё согласную!

История не повторится. Я не позволю. Никто не ворвётся в мою спокойную жизнь. Ни один мужчина, способный разрушить это самое спокойствие. И плевать, что Янка мне про морщины вещала, а я сама осознавала насколько она права. Время идёт, жизнь бежит и не налаживается. Нет счастья, но хотя бы на покой я имею право!

Но реальности всё равно на наш праведный гнев, на наши резкие слова и сиюминутные решения. Она просто есть. И не спрашивает нашего мнения. Ход событий можно изменить, однако, не всегда мы являемся теми, кто окажет на них существенное влияние.

К вечеру погода испортилась. За окнами ливень. И я очень сильно надеялась, что Илья не приедет. Скорее всего там жуткие пробки. И потом, у него есть Оксана. Коллега? Хм-м-м… Сомнительно. Нет, я не верила в дружбу между мужчиной и женщиной. Слишком много видела доказательств того, что её не существует.

Наверное, чтобы убедить себя в своей твёрдости, я не стала готовить ужин. Не собиралась впускать нового знакомого. Ни в свою жизнь, ни в квартиру. И кормить тоже. Потому что я — кремень. Как решила, так и поступлю! Прихорашиваться не стала из тех же соображений. Незачем. Да и не приедет он. Так, взболтнул, а на самом деле, небось и обрадовался возможности красиво свинтить. Вчера с ним какая-то слабость приключилась. Пожалел мокрую курицу. Сегодня должно было всё вернуться на круги свои. Он где-то там, а я здесь.

И тут в двери постучали. Не позвонили, хотя звонок имелся. Сердце бухнулось в пятки. Пришёл. Приехал. Он. Я точно знала, кто именно. Можно и в глазок не смотреть. Но старательно убеждала себя, что это мог быть кто угодно. Соседка. Рекламщик, в очередной раз, предлагающий сменить интернет-провайдера. Могли ошибиться дверью в конце концов.

Следом за стуком, раздался звонок мобильного. Теперь сомнений не оставалось. Илья. Я быстренько отключила звук в телефоне и на носочках прокралась в прихожую. Взрослая ведь, не ребёнок! Так отчего просто не отпереть и не послать куда подальше? Нет, можно поблагодарить за участие и красиво попрощаться.

— Настя, открой, — обратились ко мне с уверенностью, что я точно тут и никуда не уехала. А ведь могла!

Прятаться глупо. Пора заканчивать прикидываться пустотой. Я открою. Скажу ему, чтобы уходил. Да. Так надо. Я поступлю правильно. Наверное…

Пальцы потянулись к замку. В груди слышно стукнуло сердце. Потом ещё и ещё. Почему волнуюсь? Нет. Не должна. Нас ничего не связывает. Но как приказать себе быть сильной? Не откликаться на чужое внимание? Не верить интуиции, вопящей о том, что этот мужчина появился в моей жизни не как прохожий на улице.

— Илья, — выдавила из себя его имя, когда мы оказались лицом к лицу. — Я благодарна за… вчерашнее.

— Гостей не держат на пороге, Настя.

Глава 10. Человеку нужен человек

Гость сдвинул меня, не дождавшись приглашения. Не грубо. Аккуратно, я бы сказала. От его прикосновения вся моя решимость куда-то мигом подевалась. Почему женщины слабы в такие минуты? Почему не могут устоять перед силой?

Но стоит ли говорить за всех? Конкретно я не справилась. Не сумела собраться и противостоять мягкому давлению. Осталось лишь прикрыть дверь. Она уже никого не защитит. Тот, кого я пыталась оставить снаружи, проник внутрь.

— Настя.

— Что? Что? Что?! — выпалила я, выдавая своё состояние.

Я посмотрела на мужчину. С чёрной кожанки капала дождевая вода. Тёмные волосы тоже промокли. Осень принесла его в мою жизнь. Это её дар или проклятье? Страшусь будущего. Зима не за горами. Ужасно согреться сейчас и остаться одной в морозы. Ужасно…

— Девочка, ты слишком напряжена. Температуришь? — шагнул Илья ближе.

— Что тебе до этого? До меня.

— Настя… — обхватил моё лицо ладонями незваный гость, — Ты же чувствуешь. Всё-всё.

— Ничего я не чувствую, — попыталась вырваться, но не отпустил.

Его пальцы удерживали надёжно. Мужчина смотрел и смотрел. Он не торопился продолжить начатое. Я не выдерживала это пытки прикосновениями и затягивающейся развязки. Словно, я стояла у края пропасти, а мучитель размышлял сбросить ли вниз или пощадить.

— Иди ко мне, — полухрип и приказ.

Мои губы распахнулись для ответа, это их и сгубило. Илья набросился жадно. Неистово. Наверное, не существовало в мире силы, способной оторвать его от меня в это мгновение. Я лишь раз ударила кулачком могучее плечо. На большее не хватило.

Тепло. Настоящее. Живое. Охватило. Окутало и плавило словно податливый воск. Человеку нужен человек. Необходим. Иначе жизнь кажется бессмысленной и пустой. Пусть мы разочаровываемся. Ошибаемся. Выбираем не тех. Позволяем им выбирать. А после платим за свои ошибки высокую цену. И всё же… Человеку нужен человек.

Не осталось мыслей. Острое желание завладело. Таким острым оно бывает тогда, когда давно никто не обнимал, не прикасался, не согревал своим теплом. Инстинкты вышли на первый план. Подчиниться тому, кто сильнее. Мужчине. Позволить ему вести.

Проблески мыслей о последствиях сего действа отметались тут же. Илья сам пришёл ко мне. Я не звала. Не просила его скрасить моё одиночество. Не молила взглядом. Нет, я невиновна. Он виноват! Он преступник. А я слишком слаба. Поддаюсь искушению. Его рукам, что переместились и сминали мою футболку, забираясь под неё. Его губам, властвующим над моими. Ему. Человеку, которого я совсем не знаю. Да, я подчинилась ему. Здесь и сейчас.

Илья не терял времени даром. Подхватил под бёдра и прижал к стене. Осыпал поцелуями скулы, спустился к шее. Я шумно выдохнула. Неужели так бывает? Сразу и без лишних разговоров. Без конкретного узнавания друг друга? Порыв. Правильно ли поддаваться ему?

— Настя… — услышала я низкое и клеймящее. Слышать своё имя из его уст, как почувствовать принадлежность. Полную и безоговорочную. — Ты моя. Моя, слышишь?

— Слышу.

— Останови сейчас или… я уже не смогу остановиться.

— Не надо. Не останавливайся, — краснея со стыда, пролепетала я.

Всё во мне задрожало. Я жаждала урвать свой кусочек счастья. Пусть маленького и мимолётного. Пусть растает с наступлением утра. Но есть сейчас, в котором этот мужчина жаждет меня также сильно, как я нуждаюсь в тепле. Душа застыла где-то в прошлом. Потерялась и не нашлась. Заждалась того самого — чувства.

Я отвечала на поцелуи, словно, изголодавшаяся. Впрочем, такой и была. В последний раз я целовалась с бывшим мужем. После него никого к себе не подпускала. Илья стёр чужой след на мне. Перекрыл. И я радовалась этому, оживая в его объятиях.

Мужчина потянул за край футболки, я вцепилась в его плечи. Смутилась под обжигающим взглядом. Кожа краснела от чужого внимания. На мгновение время остановилось, а потом ускорило бег. С большим рвением Илья накинулся, лаская. А потом раздался звонок.

Мелодия растеклась по пространству. Кто-то очень настырный трезвонил. Снова и снова. Кто-то, желающий нас разлучить. Кому надо вырвать из моих рук не принадлежащее мне маленькое счастье?

— Ответь, — отозвался здравый смысл, и я остановила Илью.

— Неважно, — мотнул он головой, словно, дикий зверь.

— Ответь. Вдруг случилось что-то. Просто так не звонят пять раз подряд, — упёрлась ладонью в его грудину. Мужчина дышал тяжело и часто, будто, марш-бросок пробежал.

— Настя.

— Я тут. И ты тоже. Успеется. А то неспокойно, — повела я плечами, стоило почувствовать пол под ногами.

— Хорошо. Отвечу. Но ты не теряй настрой. Замри, — приказал он вроде бы шутливо, но глаза оставались серьёзными.

Пока Илья выудил мобильник из кармана, я успела прижать футболку к груди. Момент упущен. Я почувствовала перемену. Стало зябко. Знала ведь, что так и будет. Вот так и потом. Он ушёл бы, а я осталась. Уже не осенью, а посреди лютой зимы. Выдержу ли? Подобные романы не длятся долго. Сколько максимум? Сколько протянул бы наш? Осень только началась. Но зима близко.

— Да! Я это… Понял. Понял, говорю! — эмоциональное и не предвещающее ничего хорошего. — Еду. Оксан, да услышал я. Скоро буду.

Значит, Оксана. Что ж, ничего удивительного. Когда крадёшь чужое, наступает расплата. Вот и мне дали понять, я лишняя. Заняла не своё место. Пора и честь знать. Совесть шевельнулась, напоминая о себе. Нет, не судьба мне согреться. Как же зябко!