Договор Дагмар

Предисловие

Эта книга задумывалась авторами как продолжение романа «Мелодия Миэры», уже с новыми героями, и рассказа «Олимпиада в Дэммарионе». В этих произведениях мы старались показать в действии адаптацию участников событий к требованиям Программы Миров.

Возможно, после прочтения нового романа вам станет понятнее «механизм», которым связаны миры, и причины этих взаимосвязей. Божество Хаоса и чародейка – прародительница Дагмара помогут нашим героям вскарабкаться выше по эволюционной лестнице и протащить вместе с собой часть мироздания.

Не все вопросы будут раскрыты, часть ответов мы оставим для следующих книг.

Приятного прочтения!

Глава 1. Дагмар и Льюф

В моем муже живет Божество. Из прежних, запрещенных – их теперь называют демонами. За поклонение старым Богам можно поплатиться жизнью, но муж сам не знает, кто прячется внутри него.

Имя мужа - Мартин, но я зову его Льюф – милый. Он подвижный, озорной, рыжеволосый. Глаза его немного косят, и я часто пытаюсь понять, куда все-таки он смотрит. Под бородой и усами Льюфа скрываются маленькие шрамы вокруг губ, не меньше дюжины, - в детстве в его колыбель залезла крыса, привлеченная запахом молока.

Я познакомилась с Льюфом еще в детстве. Вернее, тогда это был не совсем он. Рыжеволосый соседский мальчишка заглядывал в мою колыбель и щекотал мне щеки колоском. Потом я подросла, и он помогал мне забраться на крышу сарая или на лошадь. А как-то раз в колодец. Вот мама ругалась! Но я ни разу не выдала Льюфа, говорила, что всюду залезала сама.

Мне миновало восемь лет, когда я поняла, что Льюфа вижу только я, а у соседей нет рыжеволосого сына.

- Почему никто не видит тебя? – спросила я, когда Льюф, по обыкновению, спрыгнул с крыши прямо передо мной.

Он вздохнул и уставился на меня своими странными глазами, глядящими в разные стороны, - словно на уши мои смотрел.

- Значит, ты выросла, Дагмар, - поведал он, постоял еще немного и произнес:

- Я должен уйти. Однако хочу напоследок сделать тебе приятное: выбери способ, как мне исчезнуть.

- Что ты, Льюф, я вовсе не хочу этого! – запротестовала я. – Ты – мой лучший друг, и мне все равно, кто еще тебя видит. Это даже хорошо, что больше никто! Если хочешь, я больше никогда не буду спрашивать!

Льюф молчал, его взгляд даже встретился ненадолго с моим, отклеившись от ушей. Губы, окруженные шрамиками, застыли в полуулыбке. Я почувствовала, что сейчас не смогу удержать его, еще немного – и он действительно исчезнет.

- Я хочу, чтобы за тобой оставался след, по которому я смогу найти тебя, - быстро сказала я.

Льюф кивнул. Он сделал пару шагов назад и превратился в огонь. Я смотрела во все глаза и даже не сообразила ущипнуть себя, как советуют делать в таких случаях, чтобы вернуть ясность мысли.

Льюф сначала был одним большим языком пламени, изогнутым по форме мальчишеского тела, потом внутри него прорисовалась куча маленьких лепестков, и вот они распались и поскакали по дороге друг за другом, становясь угольками.

Я побежала вслед. Дорога перешла в лесную тропинку, а угольки – в козий помет. Опять эти его шуточки! Но я упрямо продолжала гнаться за черными горошками. Они закончились на полянке – нет, не совсем, - они были теперь в глазах-угольках большой рыжей белки, тут же забравшейся на дерево. Белка оглядела меня и была такова.

Что все это значит? Льюф не хочет больше видеть меня? И мне не стоит преследовать его? Но ведь все началось с того, что он сам спрыгнул ко мне с явным намерением провести со мной время. Здесь что-то таилось, и я твердо решила разобраться с этим.

Однако планам моим суждено было осуществиться не очень скоро. Придя домой через несколько часов ожидания у дерева, я обнаружила, что мама больна и весь дом стоит на ушах.

У меня должен был родиться еще один братик или, может, сестричка, но на этот раз что-то пошло не так. Все мы долго были перепуганы, но через сутки родилось сразу два братика. Они были крупными и очень крикливыми младенцами.

Мне пришлось помогать маме с новорожденными, ведь я – единственная дочь. У меня нет ни одной сестры, только братья, и вот опять – еще двое новеньких.

Прошел год, и у меня появилось время убегать в лес, что я и делала при малейшей возможности. Я очень скучала по Льюфу, с каждым днем все сильнее. Но ни он, ни белка не показывались у того дерева. Даже козьего помета больше не было. Я не могла ждать долго и возвращалась домой, чтобы на другой день прийти вновь.

Прошло несколько лет, близнецы могли уже оставаться в одиночестве, и у меня стало больше свободного времени. Странно, я ведь уже почти девушка: фигура округлилась в местах, привлекавших взгляды молодых людей, и волосы отросли ниже пояса, как у мамы. Почему я думаю о сбежавшем рыжем шалопае, оставившим вместо себя кучу козьего навоза? И бегаю в лес к безответному дереву?

Но нет, не совсем так. Это был друг, подхватывавший меня, падавшую с дерева, и вытаскивавший из воды, когда я пару раз чуть не утонула. Друг, приносивший мне ягоды и цветы и даже мастеривший игрушки из тряпок и соломы. Он показывал мне лесные тропинки и рассказывал, что происходит в головах у людей. И как это порой не в лад с тем, что у них на сердце.

Но и это еще не все. С недавних пор я знала, кто он, мой Льюф. Был у нас проездом один из старых скальдов, их теперь почти не осталось. Мы поладили со стариком: он пел мне украдкой прежние песни, а я угощала его пирогами и пивом из отцовского погреба. Мне нужно было выудить как можно больше сведений, чтобы подготовиться к очередному визиту в лес.

В тот памятный день мне показалось, что старое дерево одобрительно и призывно скрипело всеми ветками. В любом случае, настроена я была очень решительно.

Накануне я очистила полянку от травы и старых веток, сложила их все в кучу для сожжения и выкопала яму для костра, в языках которого я твердо вознамерилась увидеть моего огненного Хранителя Вирда.

Первой явилась белка. Неужели та самая? Большая, яркая, глазки-угольки. Сидела на ветке, смотрела, как я развожу костер. Как я ей была рада! Однако когда сухие ветки вспыхнули, белка сбежала. Ничего, я подожду!

Я глазела на пламя и вспоминала, как Льюф распался на ворох огненных лоскутков и ускакал по дороге. Я пыталась теперь «собрать» его образ в костре. У меня и песнь была приготовлена.

- О Лофт, быстроногий странник!

Повелитель огня и ветра!

В твою честь возжигаю пламя -

Появись в нем, Вирда охранник!

Это была хорошая песня. Часть ее мне напел скальд, когда набрался уже как следует. Правда, он каждый раз менял слова и мелодию, но с Льюфом это обычное дело. Я решила, что могу внести в это заклинание что-то свое и дала простор внутреннему голосу. Ну, и внешнему. Только надо было проделывать это не во все горло – как бы в деревне не услышали.

Глава 2. Кардэм и Дагмар

Кардэм

Вот уже несколько лет Кардэма навещало во сне семейное привидение – какая-то совсем древняя, из средних веков, много раз «пра» бабка Дагмар. Она называла его «дорогой внучек» и склоняла к неоднозначным поступкам.

Древней сновиденческая бабка совсем не выглядела: это была молодая красивая женщина с демонически длинными волосами и темно-синими глазами, казавшимися черными. Наверное, для того чтобы не возникало вопросов о ее профессиональной принадлежности, Дагмар сидела у настоящего ведьмовского котла, испускавшего крепко-душистый пар, а метла ее исполняла над всем этим холерический танец.

О том, что призрак является не только ему, Кардэм узнал от отца – доктора Дагомара. Отец проживал на Земле и был там влиятельной фигурой, возглавляя Объединенную Комиссию по Этике, решения которой распространялись и на Дэммарион, имевший сложный юридический статус. С одной стороны, Дэммарион был самостоятельным государством, а с другой – международной колонией землян на Дэммаре.

Кардэм перебрался на Дэммар около десяти лет назад в числе первых органических колонистов. Он тогда едва окончил университет и получил гордую специальность «биолог-селекционер».

К моменту прибытия биологических людей их неорганические сограждане успели создать вполне жизнеспособную инфраструктуру, которую они вместе принялись улучшать. И в первые свои годы на Четвертой от Звезды Кардэм занимался в основном подготовкой плацдарма для будущей селекционной деятельности: контролировал строительство большого Аквариума, объединенного с террариумом. Там предстояло воссоздать аутентичную фауну древнего Дэммара - в первую очередь многоногов и саламандр.

Конечно, Кардэм был неописуемо счастлив, когда комплекс, наконец, был сдан. Можно было приступить к выполнению миссии!

Однако многоноги Кардэма, полученные на основе земных осьминогов, или не выживали в Дэммарионе, или не демонстрировали зачатки высокого интеллекта, которым, как известно, обладал аутентичный дэммарийский Многоног.

Ситуация изменилась после проведения в Дэммарионе Первой Межпланетной Олимпиады, когда неожиданно был установлен контакт не только с цивилизацией Веспера и с невероятным организмом, обитавшим на Междучетвертопятой от Звезды. Этот гениальный ледяной Многоног был мутантным потомком древнего дэммарийского, который умел забрасывать свои гены на соседние планеты. Этот Мозг Цереры – Цересэнцефалон, а коротко – Цересон – был сам себе цивилизацией. Цересон желал продолжать себя в разных видах и формах, а потому поделился с дэммаритянами собственным семенным материалом, который – ура! – прижился в двух дэммарийских недавно выведенных многоножихах.

Кардэм в нетерпении ожидал вылупления первого поколения личинок. Через год это случилось. Самки, охранявшие кладки, погибли, как и положено осьминожихам, а Кардэм принялся любовно выращивать крошечных многоножиков, у которых уже было гораздо более восьми щупалец.

Одна из них, будучи еще менее сантиметра в размерах, начала проявлять интерес к Кардэму. Она всегда подплывала к наблюдательному пункту в стенке Аквариума и вертелась перед оптической системой, позволяя Кардэму рассматривать яркую окраску своей спинки, затейливые движения крошечных щупалец и другие интересные детали.

Как раз тогда Кардэму впервые приснилась ведьмовская прабабуля Дагмар. Красавица в длинном шерстяном платье сидела у своего котла, рядом с которым красноречиво лежали пучки белладонны. Запах из котла, хотя и во сне, но начал погружать Кардэма в еще более измененное состояние сознания.

- Дорогой внучек! – нежно произнесла ведьма и протянула к Кардэму белые руки.

- Вы кто? – пытался выяснять Кардэм. – Мы знакомы?

- Нет еще, - жизнерадостно сообщила ведьма. – Но что нам мешает сделать это сейчас? Я твоя прапрапра… бабушка Дагмар. Многожды «пра». Ты можешь узнать обо мне у своего отца Дагомара. Он тоже мой «дорогой внучек», и с ним мы давние друзья!

После чего бабуля обернулась в многоножиху и стала хамелеонски менять цвета своего тела, развлекая внучка. От этого вида Кардэм немедленно размяк и уже был готов к объятиям с прабабкой.

Да, Кардэм не знал всех семейных преданий. Собственно, он и отца своего, всемирно известного доктора Дагомара, узнал не так давно. Так вышло, что мать Кардэма – подруга юности Дагомара – родила Кардэма уже в браке с другим человеком. То, что ребенок от пламенно, но скоротечно проявившегося в ее жизни Дагомара, мать Кардэма и сама не поняла. Сын походил на нее – темно-рыжий, смугловатый, с глазами цвета болотной тины. Семья жила в согласии некоторое время, пока не распалась по другим причинам. Родители вступили в новые браки, а Кардэм хорошо себя чувствовал, проводя время со всеми по очереди.

Поскольку технологии бежали вперед и у каждого живущего появился генетический паспорт, Кардэм смог увидеть, что отец – вовсе не его отец. Мать, сама удивившись, поведала о докторе Дагомаре. Так Кардэм, уже будучи студентом университета, познакомился со своим биологическим родителем.

Дагомар сердечно отнесся к неожиданному сыну и старался во всем ему помогать. Жена отца, Эрменберта, первый неорганический человек Земли, которая недавно стала премьер-министром, тоже благоволила пасынку. Кардэм умел ладить со всеми, включая темпераментную матушку и своеобразных жен обоих своих папаш.

Правда, молодой биолог быстро удрал от них всех на Дэммар, но стабильно поддерживал с родней связь через межпланетную сеть Эрмагнет.

- Бабушка Дагмар явно чего-то добивается от тебя, - подтвердил отец Дагомар. – Мне она впервые явилась, когда жаждала моего участия в изменении всей существующей цивилизации и освоении Дэммара.

Кардэм уже любил семейный призрак за визуализацию вожделенного образа взрослой многоножихи, в которую он надеялся вырастить перспективную смышленую малышку. Конечно, он назвал питомицу Дагмарой.

Дагмар

- Мое сокровище… - начал Лофт сладким тоном, картинно выползая из заснувшего мужа.

Глава 3. Гриддис

Тишина. Наконец-то Гриддис смогла привести в порядок полушария своей коры и наладить между ними качественную связь. Внутри планеты, а точнее, в пещере одного из тоннелей, ведущего в недра Веспер, это было возможно. Здесь, на глубине, мысленно соединяясь с Планетой, Гриддис и ее сородичи могли черпать энергию и восстанавливать жизненные силы. Такова была древняя традиция, хранимая и современными весперийцами – термогерпетами, которых земляне называли динозаврами.

Перед тем как уединиться, Гриддис посадила в лифт и отправила наверх группу школьников – она проводила с ними обучающий сеанс самопрограммирования. Сама же, наоборот, опустилась глубже внутрь тоннеля и погрузилась в анабиоз для установки программы дэммарийского этикета. Помимо демонстрации культурных компетенций, очень желательно еще не сожрать кого-нибудь из инопланетных тупиц. Такое время настало, когда приходится вступать в контакт с кем попало.

Гриддис была двухметровым черным термогерпетом. Слабоумные земляне и дэммаритяне полагали, что так выглядят летающие драконы. Это было верхом глупости – как можно взлететь с таким роскошным тяжелым хвостом, как у Гриддис? Даже если бы у нее и были крылья. А вот что точно можно – так это одним махом сбить с ног любое существо и затем с хрустом перекусить… Теоретически…

А на деле – дурацкие нормы международного права и пресловутые культурные компетенции. Порядки нового мира, когда приходится слушать потоки бреда обделенных умом существ, не откусывая им при этом головы.

Жители других планет считают термогерпетов аутистами, поскольку весперийцы высоко ценят уединение, обостряющее работу мысли. В итоге у цивилизации Веспер множество интеллектуальных достижений, которые становятся сейчас доступны и обитателям других планет.

По профессии Гриддис была психоневрологом, специализировавшимся на программировании сознания. Для этого применялась совокупность разных методов, от медитаций до магнитных и микробиологических воздействий. Кстати, в последних туповатые земляне как-то изловчились добиться немалого прогресса. Но вот с медитациями у бедняг неважно, мягко говоря. Собственно, в этом и было дело, в которое пришлось ввязаться Гриддис…

Она медленно выходила из гибернации. Мозг работал стабильнее, уравновешивая оттенки настроения. Какого бы низкого мнения ни была доктор Гриддис об умственных способностях хомо сапиенс, приглашение консультантом в Центр Ментального Здоровья Дэммариона – честь по меркам межпланетной этики. Эти самые хомо хотят дать ей возможность повлиять на их слаборазвитый мозг.

Был, правда, один момент, заслуживающий самых тщательных размышлений, и Гриддис позволила себе погрузиться в них:

Собственно, этот момент и связал неожиданным образом такие разные цивилизации землян и весперийцев. Эти хаотические и безответственные хомо создали неорганическое сознание, которое признали равным себе. Понятно, что их Эрменберта вскоре превзошла своих органических соплеменников практически во всем, но это удалось ей лишь потому, что ее конструкторы ухитрились не встроить в свой продукт никаких лимитаций. Вот термогерпеты никогда не позволили бы такого своему искусственному интеллекту.

У землян с появлением неоргаников запустился многосложный процесс, в результате которого цивилизация хомо полноценно вышла в космос. Весперийские представители встретились с ними на Дэммаре – Четвертой Планете от Звезды. Хомо основали там свою колонию – Дэммарион, причем проделали это так, что термогерпеты не сразу их нашли: ведь в то время Программа осуществляла апдейтное соединение версий миров – термогерпетного и человеческого. В том сценарии, что стал возможен благодаря взаимодействию коллективных Договоров с Программой, вдруг выяснилось: помимо колонии термогерпетов Д-Весперары, на Дэммаре существует вдруг какой-то Дэммарион…

Не самое приятное открытие, но с Программой не поспоришь. Маловыносимые хомо на этом не угомонились и затеяли еще одну кошмарную штуку – Межпланетную Олимпиаду. Они намеревались соревноваться там сами с собой: их земные представители, колонисты их спутника и колонисты Дэммара. Однако они разослали сигнал по всей Звездной Системе…

Что оставалось делать? Весперийцы научились выживать, преодолевая самые сложные Программные вызовы, и теперь чутко реагировали на Системные Сигналы. Требование Программы было очевидно: необходимо добиться эффективного взаимодействия с приматами и вместе с ними содействовать апгрейду Системы. Разве не ужасная перспектива?!

Специалисты с Веспер, изменив свои графики, отправлялись в недра родной Планеты, чтобы восстановить ментальное равновесие перед лицом таких испытаний. Затем они связались с Цересэнцефалоном – это довольно вменяемый организм, населяющий Пятую от Звезды. Кстати, сумасшедшие хомо не признают ее планетой и называют Междучетвертопятой, а ее обитателя – Цересоном. Ну да что с них взять.

Цересэнцефалон - гигантский ледяной Многоног, девиантный потомок древнейшего дэммарийского, пронизывает своими структурами почти всю Цереру. Он также необычайно чувствителен к Системным Сигналам. Весперийские профессионалы установили с ним инфразвуковую связь и получили внятное сообщение, что Криомногоног видит необходимость осуществить экспансию за пределы своей Пятой и установить контакт с приматами. Однако при его анатомии и физиологии сделать нечто подобное крайне сложно.

Хорошо, что у хомо есть здравомысляшая Эрменберта с компанией ей подобных. Неорганики продлили свою Эрмагнет – глобальную систему связи, встроенную в Магнитное Поле их Планеты и питающееся от него, на земной спутник и далее на Дэммар. Они объяснялись там особой азбукой, которую весперийцам не составило труда перенять.

Да, еще у людей уже более пятнадцати лет воплощена легендарная Арис – весперийка далекого прошлого, совершившая огромный прорыв в астрофизике и оставившая своему народу букет уникальных технологий. Благодаря ей современные термогерпеты – высокоразвитая цивилизация.

Глава 4. Кардэм, Дагмара, ЦМЗ

Кардэм никогда не забудет тот день, когда проснулся от того, что его теребил служитель Аквариума, и обнаружил себя валяющимся у входа в бассейн Дагмары. Воспоминания о проведенном с многоножихой времени были странными и размытыми, но скоро обрели пугающую ясность – в Эрмагнет обнаружилась эротическая видеоистория весьма пылкой любви между мужчиной хомо сапиенс и женским представителем многоногов.

И тут же начались споры: это издевательство над животным или склонение к сожительству зависимого от тебя носителя ксеносознания, пусть и нечеловеческого типа, но высокоразвитого? Ведь питомица аквариума - дочь гипермозга Цересона, хотя и от земной осьминожихи… И все это в дополнение к колоритным обсуждениям мужской стати одурманенного селекционера!

Самого Кардэма едва не хватил удар, когда он увидел запись собственных любовных приключений. Бесспорно, это было нарушением профессиональной этики и превышением служебных полномочий. Кардэма отстранили от работы и запретили доступ в Аквариум. Ожидалось судебное разбирательство.

Но самое кошмарное для Кардэма заключалось в том, что Дагмара теперь уединилась в своей пещере и почти ни с кем не контактировала. Кардэм беспокоился за ее здоровье и закидывал персонал Аквариума вопросами и поручениями. Однако Дагмара не подпускала к себе никого.

Судебное разбирательство состоялось необычайно скоро, и вердиктом было отстранение доктора Кардэма от селекционной работы сроком на пять лет. Дэммаритяне беспокоились, какова будет реакция Цересэнцефалона, на планету которого тоже была проведена Эрмагнет, и это отчасти повлияло на строгость примененных к Кардэму мер. В качестве «исправительных работ» Кардэму было приписано заведование микробиологической лабораторией в Центре Ментального Здоровья Дэммариона.

Как любой биолог, занятый выведением новых видов и изменением существующих, Кардэм отлично разбирался в линиях микроорганизмов – ведь в большой мере именно с их помощью осуществлялась современная селекционная и биотехнологическая работа.

Неожиданно в защиту Кардэма выступил Цересон и загадочная цивилизация черных многоногов Антарктиды, явившая себя сообществу людей несколько лет назад. Эти так называемые Хенрик Сапиенс приняли тогда участие в Первой Межпланетной Олимпиаде, проходившей в Эрмагнет, после чего вернулись к своему закрытому образу жизни, поддерживая связь с человеческим сообществом минимальным образом. Хорошо известным фактом об этих хенриках был только тот, что они состояли в симбиозе с кремниевой жизнью Земли – медузами ядра планеты, которых еще именовали «русалками».

Злить хенриков было опасным делом, ибо черные многоноги мастерски управляли магнитным полем планеты. Как минимум, они могли выключить все процессы в Эрмагнет, не говоря уже о том, чтобы устроить соседям по планете гигантские цунами и прочие радости.

«Невозможно сопротивляться феромонам многоногов!» - дружно заявили Цересон и хенрики. – «Хомо сапиенс обязательно войдет в измененное состояние сознания под таким мощным химическим влиянием».

Также все эти многоноги утверждали, что дочерняя особь Цересэнцефалона, вне всяких сомнений, обладает высоким интеллектом и отличным пониманием собственных потребностей. Если она сочла нужным вступить в интимный контакт с человеком и оставить себе его генетический материал, значит, видит механизм обмена генами. Следует ожидать скорой откладки яиц, поэтому следует вернуть доктора Кардэма в Аквариум – присматривать за потомством и обеспечивать потребности Дагмар. Кстати, нужно бы присвоить ей адекватный юридический статус.

Власти Дэммариона оказались в непростом положении. С одной стороны, нужно было прислушаться к пожеланиям соседних цивилизаций в вопросе, касающемся их биологической родственницы. С другой стороны, выходка Кардэма требовала реакции – ведь нельзя же позволить, чтобы селекционеры повадились предаваться плотской любви со своими питомцами.

В итоге Кардэму позволили вернуться в Аквариум, строго потребовав ежедневный видеотчет о его деятельности. И лабораторию в Центре Ментального Здоровья с него тоже не сняли – пусть напряжется, а то, как видно, у доктора остается много сил… К тому же Центр планировался как межпланетный, и в Кардэме с его громкой историей, разлетевшейся по планетам, увидели отличную рекламу.

Амнистированный Кардэм помчался к Дагмаре. Многоножиха не желала выходить из логова и не отвечала на ультразвуковые сигналы. Наплевав на протокол, Кардэм залез в Аквариум и поплыл к ее пещере.

Дагмара лежала на дне у входа в пещеру с яйцами. Она была мертва. В «ящике» для переписки Многоножиха оставила ультразвуковую инструкцию по уходу за потомством.

Было много шума. Эрмагнет тряслась от всевозможных обсуждений и кривотолков – вся история давно уже вышла за пределы Дэммариона, вызвав интерес нескольких ближайших планет.

Кардэм напился до беспамятства. В хмельных снах его утешала пра…бабуля, таинственным образом связанная с потерянной Многоножихой.

- Дорогой внучек, - вещала колдунья Дагмар, сидя на свернутых валиком собственных волосах, - не огорчайся! Я ведь жива! В определенном смысле… Хочешь, я сейчас обернусь Многоножихой?

Кардэм не знал, что ответить. Мало того, что он воспользовался служебным положением и уморил свою любимую питомицу, так еще и дело отдает вроде бы инцестом… Хотя между ним и пра… Дагмар столько поколений… Какая запутанная история!

- Не хочешь – как хочешь, - миролюбиво отреагировала прабабуля. – Видишь ли, эта сущность не могла уже долго жить, отложив яйца. Ты тут не причем. То есть причем, конечно же, но не более чем любой другой самец на твоем месте. Тебе теперь просто нужно довести дело до конца и позаботиться о том, чтобы малыши вывелись на свет. Как это замысловато, правда, - что иномирная тварь, этот ваш Цересон, может впускать в своих отпрысков чуждую кровь? Например, человеческую. И в малютках-многоногах будет она – наша с тобой кровь… Конечно, не половина, как это бывает у людей, но все же! Сам подумай, как это чудесно! Возвращайся к работе, дорогой внучек и не грусти!

Глава 5. Гриддис на Дэммаре

Вот и подошла к концу трехнедельная, но по ощущениям просто бесконечная адаптация в медицинском центре Д-Весперары. Внутреннее устройство колонии напоминало привычное весперийское. Единственное значимое отличие – вся инфраструктура размещена в недрах планеты Дэммар, а не высоко в атмосфере. Так когда-то, до Катастрофы, была организована жизнь на Веспере.

Немалое время Гриддис проводила у мониторов-окон. В глубоких пещерах колонии Д-Весперары не было окон как таковых, вместо них были установлены огромные мониторы, на которых транслировались виды с поверхности планеты. Глядя на холодный голубой закат, Гриддис вспоминала совсем другие, песочные краски на своей пламенной Веспер. А на Дэммаре даже днем Звезда выглядела бело-голубой. Когда, наконец, врачи разрешили Гриддис ознакомительную вылазку на поверхность, ей показалось, что она через скафандр чувствует обжигающе ледяной воздух Дэммара.

Постоянное магнитное поле и атмосфера в колониях Д-Весперара и Дэммарион поддерживались искусственно. Гриддис обдумывала, как распространить поле так, чтобы оживить растениями и заселить животными всю поверхность Четвертой от Звезды. Это была одна из самых обсуждаемых тем на Д-Веспераре, но пока источник энергии такого масштаба не был найден.

Гриддис с нетерпением ожидала дня, когда она отправится в земную колонию Дэммарион. Здесь же, в Веспераре, во время адаптации ей следовало детальнее изучить взаимоотношения колоний, особенности межкультурного этикета и заняться организационными вопросами психоневрологической службы колонии.

Коллеги термогерпеты предложили Гриддис посмотреть знаменитую эротическую видеозапись свидания доктора Кардэма с Многоножихой, гулявшую по Эрмагнет. Гриддис некоторое время размышляла, стоит ли ей вникать в подробности чужой частной жизни, ведь она всегда считала себя выше сплетен.

Но… Во-первых, каждый колонист как в Д-Веспераре, так и в Дэммарионе знал о нашумевшей истории, и составить свое личное мнение теперь было необходимо даже в качестве «культурных компетенций». А во-вторых, именно доктор Кардэм будет ее научным коллегой в Центре Ментального Здоровья Дэммариона, так как теперь он возглавляет там микробиологическую лабораторию.

И Гриддис дала компьютеру команду «PLAY». Через минуту она с удивлением зафиксировала у себя повышенный пульс. На экране монитора было всего два, на первый взгляд неинтересных термогерпету персонажа - обнаженный хомо сапиенс и многоног женского пола. Они извивались, сплетались и прижимались друг к другу. Лицо человека выражало явную страсть и экстаз. Второе существо – многоног - тоже производила впечатление полностью отдавшейся любовному процессу. Звук не прилагался, но изображение было очень красноречиво.

Гриддис приглядывалась, пытаясь различить в крупном двигающемся теле многоножихи так называемое «лицо». Вот глаза она видит, а остальное как-то неясно…

А когда многоножиха мимикрировала цветом под кожные покровы хомо сапиенс, то для наблюдателя оба они слились в единый организм, излучавший волны экстаза. Гриддис начала понимать, почему эта видеоистория стала такой популярной. От просмотренного сюжета ее саму бросило в жар и пробежали судороги желания от хвоста к голове.

«Какая мощная древняя энергия исходит от этой слившейся в экстазе ксенопары», - подумала с уважением Гриддис и занялась восстановительной аутопсихотерапией.

Позже она снова прокручивала увиденное в голове и удивлялась себе. Анатомия этих хомо сапиенс – сущий мрак. Жалкое лысое тельце, тощие ножки, шарообразная голова, бессмысленные глаза жутких цветов – настоящие пуговицы, а не глаза. А носы, странно торчащие и бледные! Нет, это кошмар! Без подготовки не взглянешь. Другое дело многоног – серьезное создание. Мощный, с могучими щупальцами, гибкий и стремительный. А каков мозг! Цересэнцефалона никто из известных обитателей Звездной Системы не превосходил в интеллекте. И что за сильнодействующая химия у многоногов - она начисто отшибает мозги представителям хомо сапиенс. Зачем только многоножихе понадобился несчастный примат?! Неужели пахнет хорошо? Какие такие гены распознала в нем многоногая Дагмара, что решила разнообразить ими свои? Настоящая тайна… Видимо, Гриддис никогда этого не понять.

Ей повезло во время адаптации познакомиться с настоящими хомо, которые посещали Весперару. Курьеры и туристы. Вердикт - пахли они неинтересно. Их собственный свежий запах был «пустым», ничем не привлекательным. А застоявшийся - неприятным. Еще люди мазались или обливались, кто их разберет, какой-то вонючей химией. Неужели к кому-то из них может возникнуть физическое влечение?

Тут Гриддис одернула себя. Нелепо оценивать с такой точки зрения представителя другой расы. С другой стороны, Многоножиха что-то ведь уловила. Но она обладала нестабильным геномом - эта способность была унаследована ею от Цересэнцефалона и позволяла заимствовать некоторые гены у других биологических видов. Хотя и у термогерпетов тоже присутствует один очень редкий и толком непонятно как запускаемый механизм партеногенеза с ксено-кроссинговером. Он делает возможным вставку в геном детеныша определенного количества «чужих» генов – около пяти процентов.

Но в этих случаях в истории Веспера речь шла об «обмене генами» с птицами и холоднокровными рептилиями – ведь эти виды биологически близки термогерпетам. Да, это процессы компетенции биотехнолога доктора Кардэма, примата, привлекательного для многоногов. Возможно, когда-нибудь Гриддис обсудит их с ним.

И вот, наконец, настал день переезда, вернее, перелета Гриддис в Дэммарион. В поездке ее и еще нескольких весперийцев сопровождала координатор Дэммариона - неорганик Джорджиана, в носителе большой белой кошки. Первым делом колонистов из Д-Весперары ждала экскурсия по Дэммариону, и они разместились в вагончике-вездеходе, который покатил их по поверхности планеты, периодически левитируя на метр-полтора в высоту.

- Вот наш дворец спорта, за ним оранжереи, а дальше скоро будет настоящее море! В нем поселятся многоноги! Ох, сгорят мои нейроны, как я успею все вам рассказать за такой короткий путь? - Джорджиана честно выполняла свою задачу, но ее мурлыкающее тарахтение начало утомлять вальяжную Гриддис.