Доктор, да вы больной! 6

Глава 1

Доктор Туггут оказывается и в самом деле хитрой лисой. Очень нетипично для медицинской отрасли, честно признаться. Мне даже становится не по себе от того, что она придумала в отношении Валерия Лебедева. Если бы этот план исходил не от врача, работающего в отделении неотложной помощи, то могло бы показаться, что его придумала какая-то весьма нетривиальных взглядов особа, не имеющая к медицине отношения. Потому что так манипулировать людьми – это надо уметь. Меня даже подмывает спросить, как в знаменитой сказке Леонида Филатова: «Я давно интересуюсь, ты не засланная к нам?»

После беседы со своим заместителем иду проведать Леонида Капкаева, – того молодого футболиста, неожиданно потерявшего сознание прямо во время тренировки. Диагностика вывила серьёзную патологию сердечной мышцы. Серьёзную настолько, что ничего не скрывая говорю парню:

– В вашем случае, Леонид, хирурги рекомендуют имплантируемый дефибриллятор. Он задаст сердцу нормальный ритм.

– Он пил мало воды, – поясняет рядом сидящая с парнем его девушка. Она очень трогательно держит его ладонь, перекрестив их пальцы. – У него простое обезвоживание.

Ну разумеется, она ничего не понимает в медицине и хочет, чтобы тяжёлый диагноз не подтвердился. Заодно успокаивает своего молодого человека. К сожалению, он первым понял, насколько всё серьёзно. Потому не обращает внимания на слова любимой и спрашивает меня:

– Если мне вживят такую штуку, что будет дальше?

– Придётся вводить определённые препараты, а потом постепенно повышать физическую нагрузку, – отвечаю.

– Нет, мы не можем прерывать тренировки, – вдруг говорит девушка. Теперь мне становится понятен истинный ход её мыслей. Она связала отношения с подающим надежды футболистом, а теперь выяснилось вдруг, что он и вовсе может расставаться со спортом навсегда. В этом случае её мечта стать женой мультимиллионера и рассекать по Питеру на крутой иномарке рассыпается в прах.

– Люся, пожалуйста, – просит её Леонид не вмешиваться.

– Слушай, ты пропустишь целый сезон, – говорит она нервно. – Какая команда тебя потом возьмёт? Ну какая, скажи?

– Леонид, если ничего не предпринять, у вас есть риск внезапной остановки сердца, – поясняю я.

– Вы не поняли, – говорит футболист. – Я должен играть. Вечером во вторник на «Газпром Арене», понимаете?

– Мы ждали этого всю жизнь, – умоляюще смотрит на меня девушка. Так, словно я святая, способная просто наложить руки на парня и исцелить его вместо того, чтобы заставлять ложиться на хирургический стол.

Но сколько вы оба на меня ни смотрите, а ничего изменить не получится. Или лечиться, или… Что ж, вздыхаю. Уговорили.

– Можем перейти к менее агрессивному лечению, – иду на уступку. – Но ненадолго.

– Спасибо, доктор! – радуется парочка.

***

После разговора с Лейлой доктор Володарский неожиданно понял, что времени практически не осталось. Потому он пошёл искать хирурга-кардиолога. Но к кому бы ни обращался в соответствующем отделении, все или ссылались на большую занятость, или говорили, что лучше Вежновца эту операцию никто не сделает. Даже прозвучало: «Иван Валерьевич, конечно, у всех у нас кость в горле. Но за хирургическим столом ему равных нет, как ни крути».

Разговор с последним кандидатом, Андреем Стаценко, – они были давно знакомы, ещё по университету, но потом их пути разошлись, – особенно расстроил Бориса.

– Это не моё дело, коллега. К тому же у меня свидание с такой брюнеткой… м-м-м!

– Ты будешь разочарован, дружище, – сказал Володарский, постаравшись улыбнуться, хотя на душе кошки скребли. – Послушай, тебе надо только помочь на операции.

– Ребёнок умирает, и мамаша запихнула его в самолёт, – сказал Стаценко. – У меня сердце разрывается, а это не так легко, разорвать мне сердце… – он сделал паузу, сделал голос тише. – Про ту брюнетку я действительно буду разочарован? – спросил вдруг.

– Поверь мне, – убедительным тоном произнёс Борис.

– А доктор Печерская будет помогать? – спросил Стаценко, заходя в лифт.

– Да, – так же твёрдо ответил Володарский, хотя и не был в том уверен. Он слышал от коллег, конечно, что в своё время Эллина Родионовна проходила обучение, чтобы стать именно детским кардиологом. Но это было давно, и с тех пор она редко практиковалась. Так что бы шанс, что откажется. Но по глазам Андрея Борис сразу догадался, почему такой вопрос: многие мужчины в клинике неровно дышат в сторону Печерской. Начиная от главврача.

Володарский решил, что Стаценко согласился, и вернулся в отделение. Вздохнув, решил поговорить с Эллиной Родионовной. Но та была занята, и тогда он обратился к Осуховой.

– Прости, Борис, но я не могу, – выслушав, сказала Наталья Григорьевна. – Я хоть и хирург, но не кардио- и уж точно не детский.

– Я почти собрал бригаду, но мне нужна поддержка коллег из своего отделения, – пояснил Володарский.

– Это не моя специальность, – сказала Осухова.

– Ну и ладно. Я всё сделаю. Хотите, я вам… сделаю ремонт на балконе? Помнится, вы говорили, что хотите его утеплить.

– Через мой труп, – усмехнулась Наталья Григорьевна. – Знаю я вас, молодых да рьяных. Сначала наобещаете, а потом то отвёртку вам принеси, то гипсокартон вдруг кончился. – Она прочистила горло. – Боря, я ценю твоё участие в судьбе этого мальчика, серьёзно. Тебе не кажется всё это немного поспешным?

Глава 2

– Простите, вы заведующая отделением? – спрашивает меня мужчина лет тридцати, когда подхожу к регистратуре – сюда вызвала администратор Дина Хворова.

– Да, слушаю вас, – отвечаю.

– Меня зовут Анатолий Ветров. Я младший брат Паулины. Её сюда привезли вместе с двумя девочками, Таей и Аней.

– Здравствуйте. Вам уже рассказали, что случилось?

– Да, знаю, – отвечает он с встревоженным видом.

– Вашей сестре повезло. Пуля прошла через грудную клетку. Но мы расправили лёгкое.

– А что с Аней?

– Ранение живота. Но она выживет.

– А Тая?

– Она не ранена, на неё упала книжная полка, – отвечаю. – Сейчас у неё паралич. Надеемся, что это временно. Но мы должны сделать компьютерную томографию, чтобы всё узнать.

Пока рассказываю это, веду Анатолия в палату, где лежит его старшая сестра.

– Паулина, привет, – здоровается парень, входя.

– Привет. Как доченьки мои? – первое, что она спрашивает. – Ты их видел?

– Пока нет, – отвечает брат. – Как ты себя чувствуешь?

– Я пыталась защитить её, – грустно говорит Паулина.

– Ты не виновата, – произносит брат.

– Ещё как виновата, Толя. Я же уронила на неё полку с книгами. Думала, так будет лучше. Спасёт, если этот… ненормальный начнёт снова стрелять куда попало.

– То есть это он? – с интонационным нажимом на последнем слове спрашивает Анатолий. Его лицо при этом становится каменным и очень злым.

– Не делай ничего, Толя, – тут же догадавшись о намерениях младшего брата, произносит Паулина. – Ты слышишь меня?

– Ничего не делай!

В соседней палате слышится шум. Я заглядываю туда и вижу, что у Ане, одной из дочерей Паулины, внезапно стало хуже. Мне докладывают – началось внутреннее кровотечение. Девочку быстро везут к лифту, чтобы переправить на хирургический этаж. Замечаю, как Анатолий заглядывает через моё плечо. Он сразу узнаёт племянницу и спешит к ней.

– Вы его остановите?! Кровотечение остановите?! – спрашивает он, подбегая к бригаде.

– Возможно, пуля повредила селезёнку. Придётся её удалять, – говорит Данила Береговой.

– Аня, маленькая, как ты? – спрашивает девочку Анатолий, но та не отвечает. – Держись, малышка, слышишь!

Двери лифта закрываются. Я вижу, как мужчина двигает нижней челюстью, стараясь держать себя в руках. Но глаза всё равно предательски становятся влажными. Он резко смахивает слёзы, чтобы никто не увидел. Мне остаётся лишь догадываться, что творится у него в душе. Врагу такого не пожелаешь. И после этого Анатолий сразу уходит.

Я же иду проведать футболиста, Леонида Капкаева. Он спит, а рядом сидит его девушка, Людмила.

– У него был такой удар, как у молодого Зинедина Зидана, – говорит она, ласково проводя ладонью по плечу своего парня. Из этого делаю вывод, что девушка разбирается в футболе. Насколько сама помню, знаменитый француз Зидан давно уже закончил свою карьеру в качестве игрока. И если Людмила его знает, то, видимо, погружена в тему. – Так все в команде говорят.

– Представляю, – отвечаю, чтобы поддержать разговор.

– Я только… – она прерывается, чтобы прочистить горло от сильного волнения. – Мы не должны сдаваться!

– Можете мне не объяснять, – произношу ей. Уж сколько у самой в жизни было ситуаций, когда хотелось опустить руки и просто плыть по течению, авось куда-нибудь вынесет.

Осматриваю Леонида. Состояние стабильное. Людмила говорит, что останется с ним и, если что-то понадобится, воспользуется кнопкой вызова медперсонала. Киваю и ухожу, а попутно замечаю, как в кабинет моего заместителя заходит Валерий Лебедев. Из этого делаю вывод: план Туггут заработал. Остаётся только ждать, что будет дальше.

***

Матильда Яновна не стала дожидаться, когда Валерий выйдет завтра на работу. Зачем тянуть? Она не привыкла к такому, всегда старалась быть человеком деятельным и энергичным. Возможно, эта черта характера и позволила ей довольно быстро восстановиться после той ужасной аварии на крыше. Туггут знала не очень много людей, переживших травматическую ампутацию конечностей. Видела их часто, пока работает в медицине, но чтобы лично общаться, а тем более узнавать, как они адаптируются к новым условиям, – такого не доводилось.

Потому, едва придя в себя в палате и увидев, в каком положении её левая рука, Матильда Яновна вспомнила обстоятельства трагедии. Поначалу расстроилась и расплакалась. Но чуть позже заставила себя преодолеть страх и начала двигаться по пути восстановления. Неукоснительно соблюдала все рекомендации лечащих врачей, – весь процесс расписала в специальной тетради и даже таблетки принимала по часам. Это, а также жажда жизни и желание не потерять работу помогли Туггут вернуться на прежнюю должность.

Теперь она решила, что мало просто сказать заведующей Печерской «я на вашей стороне». И того, что сумела отстоять отделение вместе с доктором Званцевой, – тоже мало. Потому, узнав о мумии в подвале, решила принять в расследовании самое деятельное участие. Теперь ей предстояло выполнить новый пункт плана под названием «Карьерист». Так этот пункт Туггут назвала про себя, как человек педантичный.