Доктор Отвали. Людей не принимаю!

Глава 1. О странном пробуждении

Я открыла глаза и уставилась в потолок. Потолок был какой-то странный, совершенно не похожий ни на потолок казармы, ни на потолок госпиталя. Он был грязный, закопчёный и с просто восхитительной паутиной в углу, в которой сидел жирнющий паук. Я даже отсюда видела, какие у него полосатые мохнатые лапы.

Кстати, откуда «отсюда»? Где я? Судя по моим последним воспоминаниям (вопль напарника «ложись!», огонь и грохот), рядом взорвалась граната. Меня бы даже бронежилет не спас. Или всё же спас? Потому что вот она я, и то, что я вижу, на рай не похоже. На геином, впрочем, тоже. Разве что… я выжила и попала в плен? Тогда, пожалуй, это точно будет ад.

Я огляделась. Действительно, место было очень, очень похоже на тюрьму: каменный мешок, где была только одна дверь: тяжёлая, обитая железом, и с маленьким окошечком, забранным решёткой. Если тюрьма, то тоже какая-то нетипичная. Такого сейчас, по-моему, уже не строят. Больше похоже на подвалы какой-нибудь старинной крепости. Я их много повидала, бродя с мамой на каникулах по старинным крепостям и храмам Европы.

Откинула какую-то тряпку, служившую мне одеялом, чтобы осмотреть себя… И вот тут у меня полезли на лоб глаза, потому что одета я была в длинную коричневую юбку грубой ткани, свободную блузу из некрашего льна и кожаную жилетку на шнуровке. Эмм… А где моя форма? Нижнее бельё, наконец? Задрав юбку, я обнаружила на себе длинные панталоны совершенно ужасного покроя, под которыми больше ничего не было. Кстати, не было и никаких повреждений на моём теле, словно я не стесала вчера локоть на тренировке, не получила синяк на бедре… Может, мне это всё снится?

И тут за дверью грохнуло, послышался звук ключа, поворачивающегося в замке, и в проёме двери показалась мрачная физиономия военного, освещённая факелом, который он держал в руке. Факел? Почему факел? Точно какой-то бред! Что за отсталые нравы в этом плену? Если они освещают помещения по старинке, значит, про права человека можно и не заикаться. Значит, надо быть вдвойне осторожной, если хочу жить. А жить я ой как хочу.

Я прищурилась на вошедшего. Свет факела неожиданно показался слишком ярким. Зачем факел-то? Тут и так всё видно…

Военный щеголял многодневной щетиной, был угрюм и вообще выглядел довольно опасно… но совершенно не походил на террориста, с которыми мы имели дело. Наёмник? Кстати, одет он был на редкость странно, словно они тут занимались каким-то реконструкторством. На нём, поверх грубой одежды, совершенно не похожей на стандартную униформу, был надет странного вида нагрудник, отливающий каким-то опалесцирующе-молочным цветом, на голове красовался хорошо начищенный медный шлем… А на поясе… Я еле подавила желание протереть глаза, но меня остановило то, что руки у меня точно грязные… на поясе у него был настоящий меч! Не крутой кинжал с каменьями, чтобы щеголять перед приятелями, а самый настоящий меч, причем явно не для выкрутасов, я для дела.

– Проснулась? – грубо буркнул этот тип. – Давай на выход.

– К-куда? – язык сначала не послушался, но я всё-таки выдавила слова. – Где я?

– Не прикидывайся, не разжалобишь, – хмыкнул тип. – Всё, закончилась весёлая жизнь. Давай, шевелись!

Закончилась? А если у меня эта веселая жизнь и не начиналась?!

– Куда? – повторила я настойчивее. – Что здесь происходит?

– Здесь – ничего, – хохотнул охранник. – Но снаружи скоро будет происходить казнь, на которую нам нужно поторопиться.

– Не желаю я смотреть ни на какие казни! – возмутилась я. – Что ещё за психологический прессинг и варварские запугивания!

– Так ты и не будешь смотреть, – продолжал веселиться этот тип, подталкивая меня к выходу. – Будешь участвовать! Тебе там отведена главная роль! Снаружи собралась целая толпа твоих поклонников.

– Что? – помотала я головой. – Каких поклонников?

Зацепилась почему-то именно за это. Казнью меня не то чтобы не удивишь, но как-то словно бы ожидаемо. Я, конечно, буду сопротивляться и всячески пытаться выжить, но от людей, взявших меня в плен, хорошего не ждешь по умолчанию, поэтому естественно, что они уже готовы к расстрелу, а вот толпа… толпу я не ожидала.

– Ну, людей, которых ты обмишурила.

– Обмишурила? – я ничего не понимала. Словно меня пригласили играть в любительском спектакле, вытолкнули на сцену, но забыли выдать слова. Постановка в импровизационном стиле? Говорят, в Европе сейчас такое модно.

– Облапошила, – охотно пояснил охранник, продолжая подталкивать меня в спину, чтобы я продолжала идти. – Обдурила, обманула, надула – выбирай любое.

– Ничего не понимаю, – остановилась я. Вообще-то я никого в жизни не обманывала (ну, кроме бабушки, когда я слопала все конфеты из буфета, сказав, что ничего не знаю). – Я вообще не понимаю, где я, и что происходит!

Нет, так-то я уже поняла, что нахожусь в тюрьме, и всё такое… Но почему? И как?

И даже если у меня амнезия и я кого-то успела обмануть или обокрасть, зачем же сразу убивать?

– Всё! – рявкнул стражник, выталкивая меня на солнечный свет. – Хватит придумывать небылицы. Приговор обжалованию не подлежит. Я сам купил у тебя два амулета от гремлинов! И что?

– И что? – заинтересовалась я, с удовольствием вдыхая чистый свежий воздух и осматривая небольшой двор, окружённый высокой каменной стеной. Климат изменился радикально. Палящая жара и давящая влажность, изводящие меня ещё недавно (вчера?) исчезли, словно я резко оказалась в другой стране, да и пахло тут совсем по-другому. Утренний холодок приятно бодрил, неяркое солнце ласкало кожу нежными теплыми лучами. Откуда-то издали доносился гул человеческих голосов, словно неподалёку проходил футбольный матч, и многочисленные болельщики были на данный момент чем-то недовольны.

Всё было слишком странно. Конвоир явно намекал на нечто из рук вон выходящее, но мой мозг решительно отказывался воспринимать это всё серьёзно. Гремлины ещё какие-то…

– Гремлины просто спёрли эти амулеты! Вот что! – рыкнул он, гася факел в ведре с песком.

Глава 2. Форменное свинство и его последствия

И меня вытолкали за угол здания.

А там… Там меня явно ожидали, потому что моё появление было встречено дружным рёвом.

Посередине огороженного места размером в с пару теннисных кортов стояло сооружение, в котором я без труда узнала профессионально сложенную заготовку для костра с многообещающим шестом, торчащим из центра кучи дров. А дальше, за невысокой оградой бесновалась толпа. Вот тут мне стало слегка обидно: толпа была небольшая, хотя шуму они производили в несоизмеримом количестве. Обещали кучу поклонников. Обманули, гады! Зато среди всей этой толпы сразу выделялась небольшая трибуна, снабженная удобными креслами, устланная коврами, и явно заполненная вип-персонами. Развлечений у них, что ли, больше нет, кроме как с утра пораньше на всякие гадости пялиться?

И тут до меня окончательно дошло, что развлечением им должно послужить не что иное, как моё безвинное сожжение. Э, нет, мы так не договаривались! Сон это или не сон, а сжигаться мне не хотелось. А раз так, то почему я не убегаю? Я не связана, ограды здесь невысокие, бегаю я быстро… Вот от этого пузана – я с презрением обернулась на конвоирующего меня капитана Боча – я шутя убегу. Да и второй не производит впечатление олимпийского спринтера. Вон как отдувается, а прошли всего метров сто… Эмм… Так почему же не убегаю?

И я честно сделала попытку рвануть в противоположном направлении, дёрнулась… и поняла, что с улыбкой марширую прямо к костру под одобрительное улюлюканье зрителей.

Что со мной происходит?! Я попыталась ещё раз и снова словно провалилась на миг куда-то, очнувшись, когда меня привязывали к столбу на помосте, полускрытом вязанками хвороста. Что за добровольная попытка подарить людям зрелище?

Я ошарашенно помотала головой. А мой конвоир, закончив приматывать меня к столбу, извиняющимся голосом сообщил:

– Уж не взыщите… Своя рубашка, она ближе к телу… А у меня семеро по лавкам, мне к индюкам никак нельзя… Браслетики магические только сниму, казённая вещь, не расплатимся, коли сгорят… А вы уже и так не убежите. В общем, не поминайте лихом.

И как-то ловко снял с моих запястий простенькие отливающие перламутром браслеты, на которые я даже не обращала до этого внимания. Что он сказал? Магические? Меня… меня заколдовали? Это поэтому я сбежать не могла? Что за чушь?!

Нет, это точно сон. Или, возможно, я в коме после взрыва, а это бред. Потому что иначе я это средневековое аутодафе объяснить не могу. Ну а раз сон, то можно попробовать расслабиться и попытаться его изменить. В конце концов, это мой сон.

Пока я пыталась смириться с идеей, что вижу на редкость яркий сон, какой-то тип в серой униформе взошёл на помост, развернул угрожающих размеров свиток и начал бубнить себе под нос. Прислушавшись, я поняла, что он зачитывает список прегрешений этой самой Барбы. Минут через десять чтения я уже восхищалась этой женщиной. Она ловко подделывала подписи на банковских векселях, заклинала туалетных духов, вызывала души усопших родственников, предсказывала будущее (обязательно счастливое, ибо кто же будет платить за хреновое?), вовсю приторговывала средствами от головной боли, гремлинов и протекающего потолка, воровала и перепродавала каких-то птиц, жульничала в азартные игры… Короче, женщина с фантазией, огоньком и немалой для себя материальной выгодой проводила время.

Я вздохнула. Судя по всему, эта ушлая мадам умудрилась и напоследок вывернуться, подставив на своё место меня. Вот будет штука, если это не сон!

Тем временем глашатай (или кто он там?) закончил зачитывать историю хитрой Барбы и пробубнил «Приговор окончательный и обжалованию не подлежит». Затем из самого центра вип-мест поднялся на редкость жирный тип, торжественно махнул белым платочком и плюхнулся обратно в своё кресло с высокой спинкой, промакивая этим же платочком лысину.

И к моим ногам был брошен факел. Что?! А последнее слово? Я тут вообще-то последние пять минут сочиняла обвинительную речь, бичующую произвол стражи и ошибки системы, а мне даже высказаться не дали! Что за тоталитаризм!

Волна жара, пыхнувшая от мгновенно сомкнувшейся вокруг стены огня, мгновенно заставила меня усомниться в уютной версии странного сновидения. Более того, носки моих странных матерчатых туфель начало ощутимо припекать. Языки пламени ожесточённо лизали подол юбки. Паника взметнулась внутри, заворочавшись удушающим комом в горле…

И тут у меня начались настоящие галлюцинации.

Потому что я увидела, как из пламени вдруг высунулась острая мордочка оранжевой ящерки, которая принялась внимательно рассматривать меня чёрными глазами-бусинками. Я от удивления даже про огонь на миг забыла. А потом к первой ящерке присоединилась вторая, более тёмная, а потом третья…

– Ты смотри, какая! – вдруг проговорила одна ящерка, толкая лапкой свою соседку.

– Ага, интересная, – кивнула та, подмигнув мне.

Я не знала, как реагировать, когда тебе подмигивают ящерицы в огне, поэтому неловко улыбнулась.

– А она мне нравится, – заявила третья, прыгнув вдруг на подол моей юбки. Ткань под ящерицей сразу начала обугливаться, и та отскочила, вернувшись в пламя.

А я вдруг поняла, что огонь перестал обжигать, а языки пламени, облизывающие мне ноги, стали просто тёплыми и мягкими, как… как… у меня не нашлось сравнений. Это было ощущение тополиного пуха из далёкого детства и тёплого ветерка, но никак не пламени, которое должно жечь.

– Давайте оставим её себе? – предложила ящерка.

– Давайте-давайте! – обрадовалась вторая. – Тем более, что первую инициацию она уже прошла.

– Действительно, удобно! – согласилась первая. – Оставляем! Начинаем хоровод!

Я ошарашенно потрясла головой и подняла взгляд на толпу, которую уже было плохо видно из-за разгоревшегося пламени. Люди тянули шеи, пытаясь разглядеть, что происходит, но пламя скрывало и меня. А так как я не орала, то, полагаю, зрителям становилось скучно.

– Ну ты поори, – вдруг предложила мне одна из ящерок, словно прочитав мои мысли. – Всем веселее будет.

Глава 3. Чаёк с воспоминаниями вприкуску

…И я проснулась.

Снова этот сон. Да сколько же он будет меня мучить?! Прошло уже больше пяти лет с того момента, когда меня должны были торжественно сжечь вместо какой-то непонятной мошенницы на потеху мэру нашего прекрасного города Монплезир и его соратников.

Тьфу ты!

Я со вздохом выпуталась из одеяла, которое накрутила на себя, ворочаясь в кошмаре, и пошла на кухню поставить чайник. По опыту я знала, что уснуть мне уже не удастся. Буду переживать всё заново, прокручивать в голове все реплики и события… В общем, я могу делать то же самое, попивая чаёк с печеньями. А заодно проверить, как там пятнистый ёжихог со сломанной лапой – вечером он отказывался от еды… и не стоит ли сделать дополнительный укол тирольозавру с больным горлом, пока он не разбудил своими воплями всю округу.

Уже привычным щелчком пальцев я зажгла огонь в печи и поставила на жестяной лист чайник… Нет, я, конечно, могла просто вскипятить воду сразу в чашке… Но, боюсь, после этого кошмара я только расколю чашку. Проходили. Лучше по-старинке. Пока я не успокоюсь вместе со своей магией. За окном шумел дождь, барабаня по стеклу, по листьям вязов и тополей за окном – это было уютно.

Чтобы скоротать время, пока закипит чайник, я накинула рабочий халат и пошла проверять подопечных.

Тогда, почти шесть лет назад, я ведь и представить себе не могла, что попала в другой мир, с магией, оборотнями и прочим. Говорят, тут даже драконы есть, правда их никто никогда не видел. Я бы точно не возражала посмотреть на дракона! Да вот только путешествовать не могу, привязана к этой старой усадьбе, вернее, к её четвероногим магическим обитателям. Без меня они пропадут. Кто, кроме меня, защитит их от самых ужасных хищников в мире – людей?

Для разнообразия внизу все было хорошо. Ёжехог, невзирая на сломанную лапу, пытался сделать подкоп в своём вольере… Я покачала головой и накинула на него сонное заклинание. Пусть лапа сначала хоть чуток срастётся. Тирольозавр Гоша мирно дрых, подёргивая во сне чешуйчатыми зелёными лапами… Говорят, что в городе Вырвь-на-Арве регулярно проводятся выставки тирольозавров, и мне ужасно хотелось свозить моего туда. Не знаю насчет высоты в холке и оттенка чешуек на заднице, но голос у него феноменальный! Поэтому я поправила на его шее согревающий компресс и обновила сонное заклинание. Не хотелось бы проснуться в шесть утра от переливов тирольского йодля, исполняемого на громкости пожарной сирены. Может, поговорить с ректором академии и, когда Гоша выздоровеет, пристроить его в качестве будильника для всего кампуса?

Гренот по кличке Жруль, будучи ночным животным, сосредоточенно занимался взломом замка, ковыряясь в нём длинными артистичными пальцами профессионального медвежатника. Рядом уже валялось с полдюжины открытых замков, которые я ежеутренне навешивала на его клетку, чтобы ему было чем заняться. Я похвалила трудягу и повесила на дверь ещё три замка с совершенно новым механизмом. Жруль вдохновенно кинулся ощупывать их, излучая просто волны блаженства.

Я вздохнула, вспоминая, чего стоило выкупить его у Хопскотчей. Они ни в какую не желали расставаться с таким великолепным помощником. Но иногда и нашим всесильным мафиози нужна помощь, которую может оказать только огненный маг с вольной лицензией. А я тоже умею ставить условия. Не зря меня прозвали Эллочка-Людоедка.

Напоследок я пробежалась глазами по своему зверинцу, где всё было в порядке, выглянула во внутренний дворик, где гарм-полукровка по кличке Бантик дрых, высунув голову из конуры и любовно обнимая недогрызенную бедренную кость быка, и пошла наверх пить чай.

Подперев ладонью щёку и вяло помешивая сахар в чашечке, я снова вспоминала навеянный сном день, когда дикие саламандры решили подарить мне огненную магию, и в результате я разнесла ко всем чертям этот их костёр и ограды, вдобавок развалив вип-зону самого мэра… До сих пор с улыбкой вспоминаю, как все эти толстяки удирали на четвереньках с поросячьим визгом… И мрачное лицо того типа, который остался стоять прямо передо мной, словно ничего и не произошло. Кстати, так же до сих пор не понимаю, как ему удалось выстоять почти в эпицентре огненной лавины и даже не обуглиться.

– Ты не Барба, – сухо констатировал тип, весь одетый в чёрное, словно собрался на похороны любимой тётушки.

– Не буду отрицать, – кивнула я. Голову пьянил странный кураж, по жилам текла непонятная энергия, кончики пальцев пощипывало… Чувствовала я себя прекрасно!

– А где тогда Барба? – учтиво поинтересовался тип, словно мы находились не посередине выжженной площадки, а на великосветском приёме.

– Не знаю, – пожала плечами я. – Я проснулась утром в камере, и мне сказали, что меня сейчас будут сжигать. А дальше что-то пошло не по плану.

– Ага, – кивнул, ничуть не удивляясь, тип и, достав из кармана блокнот, начал что-то в нём черкать. – Охрана не заметила подмены? – он поднял на меня взгляд.

– Заметили, – не моргнув сдала я этих ушлых типов. – И сказали, что лучше я, чем они.

– Понятно, – и он снова начал что-то черкать в блокноте.

– Что здесь вообще происходит? – попробовала выяснить я. – Кто вы?

Этот человек в своей эффективной деловитости на данный момент почему-то показался мне самым здравомыслящим существом во всей вселенной. Просто столпом нормальности и стабильности.

– Должен признаться, что, судя по всему, вы попали сюда из другого мира. Похоже, кто-то сумел передать Барбе артефакт, и она обменялась с вами телами.

Я не удержалась и начала хохотать. Вот эта авантюристка попала!

Сухопарого аристократа заинтересовала столь бурная реакция, но когда я объяснила ему причину моего веселья, он только пожал плечами:

– Вектор мог сместиться, вероятность измениться… В общем, у Барбы были неплохие шансы выжить. У вас с шансами было хуже. Но вы понравились саламандрам.

– К-кому? – икнула я. В голове мелькнуло что-то такое знакомое, но я никак не могла вспомнить, что.

Глава 4. О том, как я обрела своё призвание

А любезный господин тем временем продолжал объяснять:

– Вам, конечно же, предоставляется общежитие. Все необходимые бумаги найдёте в этой папке, – и он вручил мне нечто, по толщине напоминающее Британскую энциклопедию, а по тяжести – могильную плиту. – А пока я приглашаю вас на обед.

Я бы предпочла сначала попасть в это своё общежитие, бросить там это гранитное надгробие, которое он по ошибке назвал папкой с моими документами, принять душ, отдохнуть и немного прийти в себя. Но увы.

Не успели мы выйти на улицу, как откуда ни возьмись на нас кинулась огромная псина. Я бы подумала, что это медведь, но медведям не свойственно бродить по улицам города и лаять… правда же?

Господин Фицхерберт отреагировал мгновенно: незаметное движение – и пёс отлетел в сторону, скуля, растянувшись в пыли… А мне почему-то стало его невероятно жалко. Пса, естественно. Этот самый господин мог вызывать самые разнообразные чувства, но жалость в список точно не входила.

– Пёсичек! – я с удовольствием отбросила тяжеленную папку и кинулась к собаке, опускаясь перед ней на землю. – Этот ужасный дядька тебе ничего не сломал?

Создание размером с телёнка жалобно закатило глаза и, слабо заскулив, лизнуло мне руку, норовя пристроить голову на мои колени и проникновенно заглядывая в глаза… ещё одной парой глаз, горящих алым огнём и внезапно распахнувшихся как раз над обычными глазами… Так… что-то мне нехорошо!

– Вытрите руку немедленно, – господин Фицхерберт уже стоял рядом, протягивая мне белоснежный платок. – У него ядовитая слюна.

Переведя взгляд на руку, я отметила, что кожа побагровела и вздулась пузырём.

– Плохой пёсик! – укоризненно сообщила ему я. – Сидеть!

И… кажется, упала в обморок.

Пришла в себя я от того, что над ухом кто-то виновато пыхтел, а моей руки касалось что-то обжигающе холодное.

-- Замечательно, – сообщил голос господина Фицхерберта. – Вы пришли в себя и, кажется, уже нашли настоящую работу.

– Работу? – откашлялась я, приподнимаясь со скамейки, на которой лежала. – Когда я успела? И что это за зверь?

– Вы не знаете, что такое работа? – вздёрнул чётко очерченную чёрную бровь господин.

– Я знаю, что такое работа, – отмахнулась я, окончательно приняв вертикальное положение и осмотрев поражённую конечность. Рука почему-то выглядела совершенно нормально. Не могло же мне примерещиться?

– Я не знаю, что это за зверь, который на меня набросился, – продолжила я. – У него что-то с глазами!

– А, понятно, – кивнул господин Фицхерберт. – Это гарм. Ещё щенок, к тому же полукровка без способностей. Иначе он бы давно выгрыз себе путь из этого мира. Пока ему удаётся только выгрызать себе ход отовсюду, где его запирают. Никакие чары не помогают, замучился я с ним! – посетовал он.

– Г-гарм? – заикнулась я, уставившись на виновника происшествия, смирно (и громко) пыхтевшего рядом, вывалив фиолетовый язык и по очереди моргая двумя парами глаз, обычными чёрными и дьявольскими красными. У меня аж в глазах зарябило. – У в-вас есть гарм?

Я была в курсе основных моментов скандинавской мифологии, но чтобы вот так встретить её образец вживую…

– Может, у вас ещё тролли есть?

– Конечно, – абсолютно серьёзно кивнул господин. – И тролли, и феи, и оборотни… У нас прогрессивный мультирасовый и мультикультурный город, где каждый может реализовать свою Большую Мечту… Спасибо, Ингс, – кивнул он кому-то, принимая стакан воды, протянутый откуда-то сзади, через моё плечо. – Вот, выпейте!

Я, машинально взяв стакан, обернулась. Сзади скамейки, еле возвышаясь над спинкой, стояло низкорослое создание с пышной бородой, заплетённой на конце в толстую косичку и с синими глазами, сверкавшими из-под надвинутого на кустистые брови шлема, украшенного рогами и замысловатым орнаментом. Создание хмыкнуло и поправило белоснежный фартук, повязанный поверх красиво поблёскивающей кольчуги.

– Вы пейте, мадама, – густым басом подбодрил меня он, похлопывая ладонью по рукояти здоровенного топора, висящего у него на поясе. – Приходите в себя, я пока о вашем столике позабочусь.

И бородач, кивнув, скрылся в дверях заведения под вывеской, на которой был изображён явно ведьмовский котёл, в котором булькало ядовито-зелёное варево, а над этим всем изгибалась надпись «Мамочкин супчик».

– Это правда гном? – я повернулась к господину Фицхерберту.

– Конечно. Господин Ингс – очень уважаемый горожанин, владелец прекрасного трактира. Я уверен, вам понравятся его блюда.

– Уверены? – я ещё раз изучила зелёное варево на вывеске, но спорить не стала. – Так что там с работой?

– Давайте-ка пройдём в помещение и спокойно всё обсудим, – предложил мне он.

И, заметив, что я продолжаю держать в руках полный стакан, продолжил:

– Выпейте, это просто вода. Поможет вам прийти в себя.

– Я уже в себе, – буркнула я. – Наверное. А что мы будем делать с этой собакой?

– Просто прикажите ему вас ждать, и он будет, – пожал плечами Фицхерберт. – Это, кстати, тоже нюанс, который нам предстоит обсудить.

– Так вот, – продолжил господин Фицхерберт, когда мы обосновались за столом, накрытым почти белой скатертью и уставленным горшочками с какими-то закусками и гуляшом, который действительно довольно вкусно пах. – У нас тут некоторая проблема, которую мы не можем решить уже несколько месяцев… Вы ешьте, ешьте, – порекомендовал он, принюхиваясь к своему горшочку. – Пока я буду рассказывать, вы как раз поедите. Я давно заметил, что голодные существа плохо усваивают информацию.

Проигнорировав замечание насчет «существ», я осторожно попробовала содержимое своей миски и с удивлением отметила, что мясо в густой подливке на редкость вкусное, хоть и островатое.

– У нас недавно скончался граф Торквайн…

– Мои соболезнования, – пробубнила я с набитым ртом. Гуляш вдруг напомнил мне, что я ужасно голодна… и та собачка, наверное, тоже. Возможно, от меня вкусно пахло горелым барбекю, вот она и кинулась.

Глава 5. Хуже кого там незваные гости?

Я рассеянно посмотрела на совершенно остывший чай и лёгким касанием разогрела его снова. Что-то я крепко задумалась. Этот сон вечно выбивает меня из колеи. С другой стороны, всё хорошо, что хорошо кончается. Дома, в моём старом мире, меня ничто особо не держало. Мама давно умерла (сердечный приступ), а отец исчез из нашей жизни, когда я была ещё ребёнком. Свою семью я завести не успела: некогда было. Сначала учёба, потом обязательная военная служба… в результате которой я и оказалась в этом мире. Но я ни о чём не жалею. Тут интересно.

И вообще, я получила в полное распоряжение гигантский особняк ненормального графа с прилагавшимся к нему (к особняку, естественно - к графу нынче прилагалось только шикарное надгробие на городском кладбище) садом и целой прорвой странных существ, обитающих как в доме, так и в саду. Если честно, я не очень понимала, какие из всех этих многочисленных созданий были местными, а какие – тайком привезёнными графом-контрабандистом. На первых порах господин Фицхерберт помогал мне с сортировкой, но в конце концов махнул рукой на это бесконечное занятие, и дальше всем занималась исключительно я.

И я не жаловалась! На кухне под полом у меня жили мыши, которые любили ходить на задних лапках и носить одежду: маленькие аккуратные костюмчики и платья (интересно, где они их брали?). Других странностей я за ними не замечала, но, опять же, проникнуть в мышиные норы, чтобы получше изучить их привычки, я не могла. В саду окопалось целое семейство ёжехогов, которые делали набеги на окружающие сады и поглощали урожаи отвратительно кислых яблок (я считаю, хозяева должны ещё приплачивать мне за уборку ёжехогами этих несъедобных плодов). На деревьях около декоративного пруда гнездилась пара жабонков, по утрам громко ругающихся с певчими пауками: жабонки пытались рассматривать пауков как завтрак, а те активно и громко возражали. А так как размера и жабонки, и пауки были примерно одинакового, то споры всегда заканчивались вничью. А в самом пруду плавало странное создание, очень похожее на чёрного лебедя… ну если бы у лебедя был клюв, полный зубов, как у помеси акулы и циркулярной пилы, и привычка в мгновение ока растягивать, как резиновую, шею на несколько метров, чтобы выхватить у тебя из рук кусок мяса, принесённый в качестве гостинца.

А подвальные и полуподвальные помещения были наполнены вольерами с самыми разнообразными существами, которые пищали, лаяли, чирикали, плевались кислотой, швырялись в тебя огненными искрами, а также ласкались и ворковали, ожидая, что их накормят, почешут и приголубят.

В общем, моя жизнь тут внезапно наполнилась глубоким смыслом и где-то даже счастьем. Я занималась любимым делом, и за это мне платили неплохие деньги, вдобавок обеспечивая моих подопечных всем, чем нужно. Что угодно, лишь бы они не разбегались. Но они не разбегались. Даже Жруль, который в самом начале нашего знакомства открыл все запоры и замки на своей клетке, убегать не желал. Когда я его обнаружила, он бродил по коридору и печально вздыхал, рассматривая раскрытый замок, захваченный им из клетки, видимо, в качестве сувенира. Завидев меня, он необычайно обрадовался, позволив загнать себя обратно, когда я дала ему несколько яиц и заперла клетку на парочку новых замков. А ведь Хопскотчи, передавая мне этого гренота, коварно усмехались. Это животное давно прославилось на весь город своими разрушительными побегами.

Но от меня почему-то никто не убегал. Господин Фицхерберт (которого подавляющее большинство моих подопечных почему-то боялось до полуобморока), важно сообщил, что всё дело в моём особом даре. Животные меня обожали.

Да и сам город оказался очаровательным, если привыкнуть к разношёрстной толпе гномов, оборотней, троллей, гоблинов, фей и прочих народностей, которым, по моим предыдущим убеждениям, было место исключительно в сказках. Но сейчас сказка для меня стала былью, и мне это, как ни странно, тоже нравится!

За окном усилился дождь, где-то вдали зарокотало. Я прислушалась. Нет, всё-таки, похоже, просто гроза начинается. Гарм по-другому рычит. С облегчением вздохнув, одним глотком допила чай и, сделав ещё одну чашку погорячее, поднялась наверх в библиотеку. Обожаю эту комнату… увы, большинство книг в ней недоступны моему пониманию, будучи написанными на каком-то непонятном языке. Но само место радует своей успокаивающей атмосферой. К тому же там хранится кое-что, что я искренне считаю драгоценностью почившего графа.

Я взяла с полки недочитанную книгу и, уютно устроившись с чашкой чая в кресле, открыла стоящую на столе шкатулку резного дерева, украшенную замысловатым орнаментом. В шкатулке на подушке лежало… нечто. Это нечто было похоже на вытянутое яйцо (или виноградину сорта Лунная Капля) с указательный палец длиной, необычайно красивое, словно вырезанное из аметиста. Оно похоже на камень, но я чувствую в нём жизнь. И все эти годы я пыталась понять, что же это такое: яйцо какого-то волшебного животного или какой-нибудь разумный минерал, раздобытый неуёмным коллекционером?

Господин Фицхерберт, к которому я в своё время обратилась за консультацией, был так же озадачен и ничем не смог мне помочь в идентификации. Так что я просто периодически прихожу в библиотеку, открываю шкатулку и любуюсь переливами сиреневого цвета в глубине этой штуки, надеясь, что в какой-то момент загадка как-нибудь разрешится.

Мечтательно прикрыв глаза, я размышляла, что неплохо бы было, если бы это оказалось яйцом дракона… А что? Должны же где-то быть и драконы! А в моей… вернее, в графовой коллекции их ещё нет. Правда это какой-то маленький и сплюснутый дракон получится… Но мало ли, какими они рождаются! Хорошо бы хоть почитать про них, но в библиотеке нет ни одной книги про драконов. Сказки и легенды не в счёт. Нет ничего про драконов и в Большой Городской Библиотеке. Там почему-то вообще в основном книги по истории нашего города, да странные истории, главные героини которых только принцессы, попавшие в техногенные миры и охмуряющие ректоров технических академий, рожая им тройни. И ни слова про драконов!

Глава 6. Шило в мешке не утаишь

Я быстро перехватила подношение, пока этот странный тип не передумал. Очевидно же, что в мешке томится какое-то интересный зверь. Вот что за манера у этих невоспитанных горожан обращаться с животными, как с вещами! Видно же, что несчастное создание томится в заточении!

Раздался звук разрываемой ткани и жёсткий холст проткнули четыре отливающих металлическим блеском острющих когтя. Красавчик!

– Не открывай! – рявкнул мужлан, заметив, что я сделала попытку развязать верёвку, стягивающую горловину мешка. – Сбежит! А это подарок невесте!

– Какой ещё невесте? – буркнула я, пытаясь сообразить, что бы это могло быть за животное. Карликовый тигр?

– Тебе, естественно, – мужик сложил руки на груди, и его красиво очерченные губы сложились в довольную усмешку.

– Я не собираюсь замуж, – отбрила я, но, мгновенно вспомнив о хороших манерах, чтобы не оскорблять человека, который принёс мне интересный подарок, добавила:

– Нет, я, конечно, польщена, и всё такое, но мне просто некогда ухаживать ещё и за мужем. Своих дел полно. А за животинку спасибо, да.

– И всё-таки выйти замуж тебе придётся, – снова усмехнулся мужик, и в его усмешке проскользнуло что-то волчье. – А лучше меня тебе всё равно не найти.

– Даже стараться не буду, – охотно согласилась я, отступая назад и делая попытку закрыть дверь. Ещё я с психами не спорила!

Но закрыть дверь не удалось. Рука, взбугрившаяся мускулами, помешала мне. Вот же… А я вообще-то магию использовала!

– Я зайду сегодня около полудня. Понимаю, сейчас слишком рано. Любой девочке нужна бездна времени, чтобы прихорошиться. Прихорашивайся, мы пойдём завтракать в «Хвост волколака».

И он, отпустив дверь, развернулся и пошёл прочь, сопровождаемый весёлым повизгиванием Бантика, радостно прыгающего вокруг него.

– Бантик, место! – рявкнула я на этого предателя.

– Бантик? – красавец обернулся на меня с иронической усмешкой. – Пса придётся переименовать. Эта кличка ему не подходит. Займусь его воспитанием сам, не женское это дело.

И наглец растворился в рассветном полумраке за воротами. Только я решила швырнуть ему вслед самонаводящийся огненный шар (всего лишь с целью испугать чуть-чуть, не подумайте!), как мешок в моей руке задёргался с новой силой, заставив мгновенно позабыть обо всех мужчинах в мире и сконцентрироваться на подарочке.

– Ну-ну, – заворковала я, таща мешок в смотровую комнату. – Всё хорошо, здесь никто не обидит! Я с тобой, и твои несчастья закончились.

Мешок настороженно притих, а потом из него раздалось низкий утробный рык с потусторонним подвыванием. Вот это вокал! Надо будет его с тирольозавром познакомить!

Я положила мешок на стол и начала его изучать. Судя по тому, что мои руки изрядно пощипывало, когда я его держала, на мешке было заклятие, а то и несколько. Надо посмотреть, как половчее его открыть и успеть прикрыться щитом от животного, которое точно будет несказанно радо освобождению…

И тут в моём нагрудном кармане что-то дёрнулось.

Что? Я машинально хлопнула ладонью по карману и сразу вспомнила: драгоценность графа! Что с ней? Она правда живая?!

Я вытащила камень из кармана. Трещина словно стала больше, и внутри он наливался тяжёлой пульсацией. Он ожил! Он живой!

Ох ты ж! Что делать-то? У меня тут одновременно два неотложных дела образовалось!

Я подумала и решительно убрала камень обратно в нагрудный карман, здраво рассудив, что с полчасика он еще подождёт. Подумала ещё, вытащила и положила в чашечку на полке. Мало ли, вдруг ожившему камню (или тому, что вылупится из этого кокона) сразу захочется есть, а рядом будет только моя грудь. Моё тело было мне всё-таки дорого, и кормить животных грудью я не собиралась, какую бы любовь к ним я ни испытывала. В общем, на полочке ему будет в самый раз.

Оказавшись на полочке, самоцвет затих и погас. Может, ему просто тепло нужно? И как я раньше не подумала! Ладно, сначала этот кот в мешке! Я хихикнула от столь прекрасной метафоры и принялась осторожно расплетать довольно неряшливыее, хоть и на совесть связанные многослойные заклятия... чтоб этому типу икалось!

И вот наконец последнее плетение пало под моим натиском (маг с дипломом – это вам не баран чихнул!), и я отпрыгнула от стола, прикрываясь щитом, так как справедливо ожидала, что настроение у этого моего подарочка будет мягко говоря паршивым.

…Но ничего не произошло. Я недоумённо смотрела на обмякший на столе мешок и размышляла: животное таки отдало богине душу или затаилось, выжидая… Рисковать не хотелось. Я взяла с полки длинный пинцет и осторожно дотронулась до мешка. Ничего.

Я осмелела и, подойдя ещё ближе, подняла пинцетом мешковину.

На меня уставились два огромных печальных голубых глаза. А я еле поборола желание протереть глаза: вот это вот жалкое зачуханное создание в грязных свалявшихся колтунах когда-то белой шерсти и есть тот злобствовавший в мешке тигр? Я чего-то не понимаю.

– Не понимаю! – сообщила я вслух для всех желающих. – Это всего лишь кот!

Кот оскорблённо фыркнул.

– Не кот! – сообщил он мне. – Никакой я не кот. Вообще-то это оскорбление!

– Ты разговариваешь?! – изумилась я. Вот чего я до сих пор не встречала, так это говорящих животных. Оборотни не в счёт. – Ты оборотень?

– Никакой я не оборотень! – возмутилось создание. – Не надо унижать меня сравнением с этими ужасными низкими существами! Я же сказала: я некот, вернее, некошка.

– Понятно, – кивнула я. – Если ты не оборотень и не кошка, тогда кто?

– Всё-таки люди бывают на редкость туповаты, – посетовало создание. – В который раз повторяю: я некошка! Существо древнейшей расы, обожаемой самим Творцом… Ну, ты так и будешь стоять, как пень? Меня нужно лечить! Я умираю, что, не видишь?!

И существо плюхнулось на бок, тяжело дыша.

– Эмм… Извини, – я вышла из лёгкого ступора и машинально нагрела воду в тазике. Далеко не каждый день, знаете ли, вам читают нотации коты. Вернее, некоты! – А почему ты сразу не сказал… не сказала, что тебе плохо?

Глава 7. Нашего полку прибыло

Когда я стремглав примчалась обратно, неся на тарелке всё мясное и незаплесневелое, что смогла найти в холодильнике (к моему удивлению там даже оказался кусочек сыра), я обнаружила, что в комнату пробрался Жруль, умудрившийся в рекордно короткие сроки расправиться со своими замками и, похоже, ищущий меня. Меня он не нашёл, но зато нашёл самоцвет графа и теперь я была ему не нужна: он любовно ласкал камень своими почти человеческими пальчиками, чуть ли не облизываясь.

Да чтоб вас всех! Теперь у него это просто так не отнимешь. А отнять надо, и быстро, иначе спрячет так, что в жизни не найдёшь, я это уже проходила. И я пошла на крайние меры. Единственное, чего боялся Жруль, это огонь, что было для меня загадкой, потому что огонь как раз и не причинял ему вреда.

Кошка… тьфу, некошка, вытянув шею, с интересом рассматривала визитёра, но комментировать происходящее не торопилась. Вид у неё при этом был, как у ребёнка, впервые попавшего в зоопарк… ну, или в цирк.

Поставив тарелку с едой перед этой голодающей, я сделала пасс руками, создавая вокруг гренота огненное кольцо. Он вспискнул, запаниковав, и начал подпрыгивать на месте, не выпуская тем не менее из пальцев самоцвет.

– Жруль! – строго произнесла я. – Отдай! Не твоё!

Гренот заверещал ещё громче, но камень не бросил. Я сделала жест пальцами, и круг огня сузился. Жруль прижал камень к груди и подпрыгнул выше. Я б на его месте просто прошла сквозь огонь и сбежала, благо это создание на редкость огнеупорно (я читала), но у него явно были какие-то психологические проблемы с огнём, чем я беззастенчиво пользовалась. Ещё пасс – и пламя вплотную подобралось к греноту.

– Ну, чего стоишь? – лениво поинтересовалась у него некошка, оторвавшись от тарелки, с которой подчищала еду. – Беги, а то поздно будет!

И Жруль почему-то послушался. Он бросил самоцвет и кинулся прочь сквозь пламя. Топот лапок быстро затих в коридоре… А кольцо огня, лишившееся внутреннего ограничителя в виде гренота, мгновенно схлопнулось… оставив маленький полыхающий костерок вокруг графского самоцвета.

– Нет-нет! – в ужасе заорала я и выхватила погибающую драгоценность из пламени. Он же разрушится!

К моему удивлению, пламя не погасло, продолжив пылать вокруг камня, словно это была какая-то таблетка горючего. Мои попытки погасить его ни к чему не привели. Что делать?

– А почему нет? – флегматично осведомилась некошка, намывая здоровой лапкой мордочку. – разве ты не этого хотела?

– Чего? – буркнула я, баюкая горящую драгоценность на ладони. Хорошо, что с огнём у меня теперь совершенно приятельские отношения.

– Ну, вот этого…

Меня на миг ослепила яркая вспышка, а когда я проморгалась, то обнаружила, что пламя погасло, самоцвет исчез, а на моей ладони сидит маленькая, размером не больше хомячка, пушистая сиреневая гусеница с огромными жалобными глазами.

– К-кто это? – икнула я. – Отк-куда?

– Судя по всему, – меланхолично отметила некошка, рассматривая создание, свернувшееся на моей ладони, – типичный шамир. Разве ты не знала? Я думала, ты специально хочешь подогреть кокон, чтобы шамир вылупился. Обычно их не очень жалуют, но, судя по всему, ты любишь авантюры.

– Авантюры? – ошарашенно переспросила я. – Почему? Что это за животное?

– Ты что, глухая? Я же сказала: шамир… Эй, осторожнее!

Гусеничка, до сих пор сидящая на моей ладони и нервно озирающаяся, вдруг сделала спринтерский рывок по руке и вцепилась зубами (у гусеницы зубы!) в связку ключей, висящую на моей шее.

Да, в моей пижаме только один небольшой нагрудный карман, и поэтому я повесила все ключи от клеток на тесёмке на шею… И теперь эта гусеница заглатывала их с остервенением сидящей на строгой диете дивы, вышедшей на ночной дожор после месяца суровых ограничений.

Я не успела ничего предпринять… Да что там! Я не успела даже осознать, что это создание жрёт мои ключи, как все они исчезли в изрядно раздувшейся и ставшей выглядеть на редкость довольно гусеничке… А гусеничка вдруг начала раздуваться ещё сильнее…

– Надеюсь, тебе не очень дорога эта комната? – поинтересовалась некошка, припадая к столу, и прикрывая лапками мордочку.

– Что ты имеешь… – начала было спрашивать я, но тут гусеничка… рыгнула.

Нет, она просто взорвалась потоком ревущего пламени, на миг затмившего всё вокруг меня.

Что-то дёрнуло мою руку вниз.

Я проморгалась, вытерла лицо от копоти и обнаружила, что по моей смотровой комнате словно прошёл огненный смерч, оставив после себя разбитую посуду, погнутые полки, закопчёные стены… и некошку, осторожно выглядывающую из-под тазика, в котором я кипятила для неё воду.

– Вкусно, – раздался довольный голос.

Я перевела взгляд вниз и обнаружила под ногами изрядно подросшую гусеничку, с удовольствием осматривающуюся по сторонам… явно с желанием сожрать ещё что-нибудь.

– Прячь железо! – рявкнула некошка. – Иначе он тебе дом разрушит!

– Оно ест железо? – я ошарашенно рассматривала очаровательное пушистое создание размером с кошку, которое довольно улыбалось… на редкость зубастой улыбкой.

– Да! – фыркнула некошка. – Шамиры жрут всё, но железо – их деликатес. В своём мире они прогрызают норы под землёй в поисках железной руды, и слава всем богам, что железа в той руде у них крайне мало! От чистого железа у них происходит взрывной рост. Взрывной, как ты видишь, в самом прямом смысле! Обычно шамиров используют в других мирах для создания тоннелей, в подрывных работах и диверсиях… Мало какой псих решится держать этот кошмар в качестве милой домашней зверюшки.

Я новыми глазами посмотрела на урчащее по-кошачьи у моих ног создание. Создание, видимо, поняв, что больше железа не предвидится, решило вздремнуть, свернувшись в пушистый сиреневый клубок прямо у моих ног.

– Похоже, у меня особо нет выбора, – со вздохом признала я, соображая, как перевести всю свою жизнь в неметаллическое русло. – А он, шамир этот, все металлы ест?

Глава 8. Ветеринар на выданье

Полагаю, мой новый волкознакомый искренне надеялся, что я проведу томительные часы нашей разлуки, прихорашиваясь и наводя лоск. Древние латы знали, что человеку свойственно ошибаться, я же вдобавок могу сообщить, что ошибаться свойственно и оборотням. На самом деле, я не только не накручивала волосы на бигуди и не гладила свое парадно-выходное платье, я вообще напрочь забыла об этом чокнутом, который ни с того ни с сего решил предложить мне свою мохнатую лапищу и большое (судя по его общим размерам) сердце.

А всё потому что шамир… впрочем, этим можно и закончить предложение. Всё потому что в моей жизни случился шамир. И почему-то он решил случиться именно сегодня, именно утром и именно со мной. Не то чтобы я возражала… но теперь у меня оказалось сразу двое говорящих животных, от одного из которых нужно срочно прятать всё железное. Хорошо скальпели у меня заперты в сейфе. А вот ключи придётся записать в убыток.

Оставшись без ключей, я, естественно, пошла договариваться с лицом, способным помочь мне в трудной ситуации. Держать животных в клетках бесчеловечно, поэтому я запираю подопечных только в двух случаях: если они представляют угрозу окружающим и если они представляют угрозу сами себе. Проще говоря, опасных и больных запираю, но даже им нужны прогулки.

– Жрульчик? Жрулечка, где же ты? Иди сюда, золотце моё! А что у меня для тебя есть… – ласково заворковала я. Что у меня есть для Жруля, я ещё не придумала, но даже таких невнятных посулов хватило, чтобы он высунул любопытный нос из-под буфета, где прятался от утренних потрясений и пытался поспать. – Отлично, вот ты где! Жруль, на тебя возлагается большая ответственность, ты – то самое лицо, морда то бишь, которое сегодня будет приносить пользу отечеству в моём лице. Пойдем, будешь взламывать замки на тех клетках, на которые я укажу.

При слове «замки» гренот склонил голову набок и задумчиво на меня уставился, словно бы размышляя, не подменили ли хозяйку. Греноты, может, не самые интеллектуально одаренные существа, но некоторые противоречия в моём поведении он определенно заметил.

– Нет, я не сошла с ума, – на всякий случай заверила его я и потащила взломщика вниз, к вольерам.

Полусонный гренот – вот что значит день наперекосяк: теперь из-за шамиров нарушаю режим сна Жруля – играючи взломал замки и удалился в свой вольер, досматривать сны.

Я же покормила тех, кого должна была покормить, выгуляла тех, кого надо было выгулять, и вернулась домой. Теперь еще надо в планы на день добавить визит к мастеру, чтобы сделал мне новый комплект ключей. И почему я не работаю с какими-нибудь мирными артефактами или растениями? Могла бы использовать магические запоры. Купила бы мощный комплект заклинаний и не оттягивала себе шею ключами. Вот только с моими подопечными с магией надо быть осторожнее. Это новенький железо жрет, а иные и магией не брезгуют.

– Уйду на пенсию и стану садоводом. Буду розы выращивать. С большими и очень острыми шипами, – привычно бубнила я, направляясь в кладовку. – Вот такенными шипами!

Вру, конечно, самой себе… Хотя… Говорят, есть где-то живые цветы, которые даже разговаривать умеют. Вот такой бы я точно завела! Ладно, это потом, а пока надо проверить запасы и составить список покупок. И про сыр не забыть, а то меня некошка живьем, похоже, съест, если не получит желаемое. О, нужно попросить Алиту, чтобы одолжила мне хоть на полдня Шорку. Он быстренько сбегает по поручениям и за покупками.

Именно на этой ноте меня прервал настойчивый стук в дверь. Проклиная незваных гостей – исключительно фигурально, я, в конце концов, не ведьма, а всего лишь скромный ветеринар с дипломом огненного мага – я побрела открывать.

– Прием пациентов на сегодня зако… – с готовой отговоркой замерла я, потому что на пороге стоял все тот же оборотень. В костюме. И с розой. Одной. В целлофане. И где только добыл? Этот мир, к счастью, пластик не производит.

– Вот и славно, – сверкнул белозубой улыбкой он (хоть сейчас в рекламу зубной пасты бери). – Значит, нам никто не помешает.

– Нам уже помешал. Ты, – уточнила я, на случай, если гость тонких намеков не понимает.

– Кому это вам? – заглядывая через мое плечо в холл, прорычал гость. – У тебя кто-то есть? – он нахмурил густые брови, сделавшие бы честь и мексиканской художнице, и русскому лидеру.

– Да, – честно ответила я. – Чувство собственного достоинства. Прости, но оно категорически запрещает мне иметь дело с качками-переростками без капли здравого смысла.

– Но я принес цветы! – ввернул беспроигрышный аргумент оборотень.

– Почему ты говоришь о нём во множественном числе?

– Это тебе, – вопрос был проигнорирован, а цветы(ок?) вручены мне. – Я тут узнал, что в твоём мире принято дарить даме не закуски, а вот такие цветы.

Он прислонился к дверному косяку и окинул меня ленивым самодовольным взглядом, в котором буквально читалась наслаждение собой и своей подготовкой. И что теперь? Он ждет, что я упаду в обморок от восторга? Так… стоп… эта некошка была мне преподнесена в качестве закуски? Лёгкий завтрак? Акции ухажёра пробили дно, на котором они и так лежали, и устремились в бездну.

– Я за эти полдня вообще много узнал о женщинах из твоего мира. Не переживай, дорогая, я смогу позаботиться о тебе.

– Правда? – изумленно вскинула брови я. – А знаешь, кто ещё может обо мне позаботиться? Я! Так что, пошел вон, – и я попыталась захлопнуть дверь. К сожалению, попытка оказалась не более удачной, чем утром.

– Не-не, цыпа, мы же идем на свидание. Я бы и так на тебе женился, но мне сказали, что вам, ба.. женщинам, то есть, важны эти… ну, типа ухаживания. Погуляем, в ресторан сходим, познакомимся поближе, а завтра можно и жениться.

– Завтра? – взвизгнула я. Да что этот тип вообще возомнил?!

– Ну хочешь, можно послезавтра, – пожал широкими плечами он. – Только ты не тяни долго, сама понимаешь, волк долго свободным не остается.

– И с чего бы волку хотеть на мне жениться? – отбросив шикарный букет поклонника куда подальше, я скрестила руки на груди и принялась буравить самого поклонника пристальным взглядом. Его мотивы по-прежнему оставались для меня загадкой.

Глава 9. Мужчину мечты заказывали?

Ах, что за тигр этот волк! Какой жених! Мало того, что молод и красив, так ещё и невероятно галантен! Как ухаживает за женщинами! Ты согласна, дорогая, или ты согласна? Разве возможно на подобное предложение ответить чем-нибудь кроме пылкого и восторженного согласия? Вот и я смогла лишь томно пролепетать:

– Пошёл вон, а не то натравлю на тебя серколака. Он у меня настолько плотоядный, что однажды плот сожрал, так что берегись.

– Элеонора, но ведь приказ мэра! – обратился к авторитетам оборотень.

– А мэр может отправляться в… – от проявления непочтительности к органам власти (статья 3, пункт ж кодекса города Монплезир, карается заражением от двух до четырех инфекционных заболеваний) меня спасло письмо.

Послание материализовалось прямо на пороге, рядом со ступней сорок третьего размера, которая, к сожалению, прилагалась к оборотню, по-прежнему торчащему у моего дома с неприличными предложениями (а если вы считаете, что предлагать посторонней женщине лапку, хвост и сомнительный ливер это прилично, то пересчитайте, потому что вы явно где-то ошиблись). Бледно-зелёный конверт с официальной печатью городской канцелярии появился из ниоткуда. Опять эти экспериментальные разработки. Мэрия в последние пару лет очень уж жаждет избавиться от людей и заменить работников всех звеньев (кроме стражников, разумеется) автоматическими чарами. С заклинанием кофеварки не получилось – говорят, взрыв разнес половину департамента чрезвычайных происшествий, в чем нельзя не находить некоторую долю иронии – так они решили перейти к почтовым.

Закатив глаза, я подняла конверт, повертела его в руках, убеждаясь, что печать подлинная, а потом вскрыла. С полминуты я скользила взглядом по строчкам. Нахмурилась. Прочитала ещё раз. Текст усваиваться не желал категорически. Наверное, что-то с желудком. Съела слишком много сертификатов на содержание животных класса А (синий бланк в зелёную крапинку воздушных знаков, заполнять необходимо исключительно левой рукой и в полнолуние), поэтому не могу переварить ещё одну бюрократическую отрыжку нашего мэрского аппарата.

– В течение месяца, – ласково процитировал строчку из письма оборотень. – Ну я же говорил.

– А ты откуда знаешь? – прищурилась я, преисполненная здорового подозрения. – Если зрение меня не подводит, здесь есть пометка конфиденциально, – я ткнула пальцем в полупропечатанную надпись на конверте «конф».

– Только не для меня. У меня, знаешь ли, везде свои волки, – залихватски подмигнул он.

Ах да, печально известное волчье ОПГ. Говорят, лет десять назад они были известны своими преступлениями. Нападения на пенсионеров, крышевание строительного бизнеса и, в одном особенно шумном случае, даже киднеппинг семерняшек. В общем, развлекались, как могли, но лет восемь назад, еще до моего появления в этом мире, рынок погребли под собой Хопскотчи. Они стали главной мафиозной группировкой Большой Картошки, и волки ушли в тень. Кого-то посадили, кто-то ушел в более законный бизнес, но какие-то связи у волчьей диаспоры все-таки остались.

– Допустим, – после недолгих размышлений кивнула я, подумав, что господин Фицхерберт, пожалуй, задолжал мне парочку объяснений. – Предположим, мэр действительно хочет, чтобы я вышла замуж в течение месяца, и у него на то есть свои совершенно еба... дикие, но объяснимые причины. Зачем тебе жениться на мне? Брак с первыми встречными вышел из моды ещё во времена принцессы Альбины.

– Чего? – деликатно переспросил оборотень.

– Не обращай внимания, – отмахнулась я. Тот факт, что я постыдно увлекалась здешними историческими романами, не значит, что этот шерстяной волчара читал трагическую историю, основанную на мемуарах стапятидесятилетней давности. Его маскулинные лапищи слишком мощны для подобных увлечений. – Вопрос в следующем: почему ты хочешь на мне жениться? В чём твой интерес помимо бесплатных амулетов от блох?

– Правда бесплатно? – обрадовался он.

– Не отвлекайся! – я щёлкнула пальцами перед его носом, пытаясь вернуть внимание к основной теме разговора. Такое впечатление, будто я разговариваю со щенком. Отвлекается на любой чих. Слава местным богам, тут нет автомобилей, иначе помчался бы уже с лаем за какой-нибудь машиной. Дрек! Как жаль, что здесь нет автомобилей!

– Остепениться мне пора. А у тебя и магия, и особняк, и артефакты, говорят, какие есть, – простодушно выложил он. – А главное – в любой ипостаси вылечить можешь.

– Людей не лечу! – машинально выпалила я навязшую за последние несколько лет на зубах фразу и разочарованно добавила:

– Значит, на имущество позарился. А я-то думала, что ты хочешь большой, но чистой любви.

– Каждый думает, что знает, но не каждый знает, что не знает, кто думает, – философски ответил он и задумчиво уставился вдаль. Даль была не слишком далекая, потому что пялился визитер в полузакрытую дверь моего дома, но грива шикарных волос (да, немножко завидую!) и правильные черты лица не давали оборотню выглядеть простым психом, а придавали ему вид психа роденовского.

– Чего? – на сей раз спросила я.

– Говорю, да кто же её не хочет, но ведь к свадьбе это не обязательно должно относиться. Оно, как бы, и по отдельности можно. Так ты готова обедать? А то на голодный желудок мы ни к чему не придём.

– А на сытый, думаешь, придём? – мой скептицизм можно было намазывать на тосты вместо масла.

– А на сытый идти легче.

– Я с посторонними мужчинами не обедаю. И не завтракаю. И уж тем более не ужинаю, – решительно отрезала я.

Волчара глубокомысленно почесал в затылке и выдал:

– Ну, это-то исправить можно. Давай познакомимся. Вилкас.

– Много вилок что ли? – самым неприличным образом захихикала я. С другой стороны, хочет жениться, пусть с порога узнает, что у меня весьма сомнительное чувство юмора.

– Обедать? – проигнорировав мои лингвистические изыскания, он протянул руку, словно галантный кавалер, который в ходе ухаживаний потерял слова вроде «пожалуйста» и «не соблаговолите ли вы».

Глава 10. Обед с оборотнем

Горьковатый вкус эля заставил меня поморщиться. Доверь оборотню выбрать место для свидания, и он отведет тебя в таверну. Куда ушла традиция водить дам в шикарные рестораны? Хорошо хоть столик у открытого окна, можно городом любоваться и свежим воздухом дышать.

– Нет, так сразу я не могу, – накалывая на вилку кусочек мяса, сообщила я. – Брак это очень серьезно. Необычайно серьезно. Мы же не хотим, чтобы вся округа говорила, что Элеонора Кац вышла замуж за кого попало?

– Не хотим? – озадаченно моргнул оборотень.

– Не хотим, – медовым голосом подтвердила я. – И потом, я еще не решила, буду ли вообще выходить замуж. Может, останусь старой девой.

– Кажется, ты забыла, что приказ мэра…

– Даже мэр не может заставлять людей жениться. У нас, слава богам, свободный город. По крайней мере, это прописано в законе.

Умолчим о том, что законами вертят, как хотят, и что написано пером, тем зачастую можно подтереться. Опустим эти мелочи и сосредоточимся на главном.

– Согласно письму из канцелярии нашего старого-доброго всенародно избранного, все упирается, прежде всего, в имущество. Не может попаданка, пусть даже с постоянной пропиской в Монплезире, владеть графским особняком и вдобавок собственной магией. Монплезир для монплезирчан, а понаехавших никто не любит. Верно я излагаю? – хищно улыбнувшись, я отправила в рот еще кусочек мяса. Эль отвратительный, но готовят они действительно вкусно, ничего не скажешь.

– Новая городская политика, – пожал плечами Вилкас.

– Будем надеяться, что как любая новая игра, рано или поздно, господину мэру она надоест, но пока приходится играть по его правилам.

– И выходить за меня замуж. Других вариантов у тебя все равно нет, – гнул свою линию он. Оставив ненадолго свой стейк, оборотень перегнулся через стол, накрывая своей лапищей мою ладонь. – Ты будешь счастлива в браке со мной. Заведем волча… ребят. Детишек всяких. Я тебя всем обеспечу. У волков очень крепкие браки, так что можешь не беспокоиться ни о чем.

– Будь так любезен, отпусти, – с мягкой улыбкой я указала взглядом на свою руку, прижатую к столу в нежной романтичной хватке оборотня. Рычать и затевать скандалы не хотелось. Меня кормили вкусным обедом, я соблюдала вежливость. Откусить оборотню наглую руку я всегда успею. – Хотелось бы доесть свой обед, пока он не остыл, а то после его лапы и аппетит пропасть может… на неделю.

Вилкас дёрнулся, чуть не снеся стол, но все же благополучно уселся на место и вернулся к своему стейку. Он вгрызся в кровоточащее мясо с энтузиазмом человека, проведшего полжизни на кабачковой диете. Ну, хоть аппетит хороший. Какой-никакой балл в его пользу. Если у мужчины хороший аппетит, с ним не пропадешь. Себя же как-то ухитряется прокормить, значит, и меня прокормит. Не то чтобы я собиралась замуж за оборотня. Просто люблю осознавать все возможности.

– И вариантов у меня куда больше, чем тебе кажется, – как ни в чем не бывало продолжала я, задумчиво глядя в окно. На улице мальчишки убегали от курицы. Наверное, опять чья-нибудь экспериментальная птица. Надеюсь, хотя бы кислотой не плюется, как предыдущая партия, а то мне после одной такой пациентки пришлось новый ковер покупать. – Можно покинуть город. Можно выйти замуж, как того хочет мэр. Можно попытаться опротестовать его указ. Последнее, конечно, маловероятно, спорить с господином мэром можно очень недолго.

– Ага. Он это того… – напряженная работа мысли отразилась на лице оборотня, – не любит.

– Совершенно верно, – одобрительно кивнула я.

Все эти рассуждения были больше для меня, чем для Вилкаса. Я прикидывала и взвешивала, крутя в голове данные. Бороться с диктаторскими законами это всё равно что пытаться обуздать ветер, в прошлой жизни я и погибла именно потому что кто-то решил, что имеет право на мою жизнь. Забавно, что миры разные, а проблемы одинаковые.

Итак, в рамках легкой волны мэрской ксенофобии (а сильной эта волна быть не может, потому что у Большой Картошки население столь разношерстное, что местных здесь и нет, наверное, все откуда-нибудь да приехали) и паранойи (решил же он с чего-то, что графские недвижимости надо срочно взять под контроль, иначе что-то дурное случится) было принято решение меня выдать замуж. А что? Ветеринар хороший, магичить умею, один-единственный недостаток – внемировое происхождение и тот замужеством худо-бедно перекроется.

А вообще я подозреваю, что это его месть за то, что я недавно отказала (в юбилейный одиннадцатый раз) представителю мэра (сам господин Гертиновер такими мелочами не занимается) в создании боевого батальона огненных магов с ручными саламандрами. Магов и саламандр по задумке мэра должна была искать и дрессировать тоже я. И конечно это всё ради безопасности нашего любимого города. А то ишь, соседи как-то нехорошо косятся, вот-вот нападут. Надо их опередить!

Со всех сторон красивый план, одобрила бы непременно, не будь я частью этого плана… И если бы не моя идиосинкразия к любого рода военным действиям.

Может просто отказаться от особняка? И пойдем мы со зверюшками побираться по улицам Монплезира с котомками? Подайте кто-нибудь сироткам? Можно, конечно, попробовать, и посмотреть, как долго мэр протянет под шквалом жалоб на тирольское пение моего Гоши, демонстраций ювелиров, пострадавших от Жруля, до сих пор неравнодушного к бестящим камешкам, и возмущений скотоводов, обиженных Бантиком… Не думаю, что долго.

С другой стороны с нашего прекрасного мэра станется просто радикально расправиться со всем этим зверинцем… Нет уж, такого счастья мне не надо. Значит, увы, будем делать вид, что женимся. Для начала нужно неторопливо просмотреть весь список женихов, а там уже решать (неторопливо). Может, они все неподходящие. А там, глядишь, что-нибудь случится. Может на мэрскую резиденцию упадёт метеорит. Или дракон, что в местных реалиях гораздо более вероятно.

Ладно, примерную стратегию обозначили, приступим к реализации.

– Знаешь, Вилкас, ты заставил меня совершенно иначе взглянуть на вопрос брака, – задумчиво сообщила я своему визави.