Долг

пролог

Долг

Пролог.

Дождь, словно оплакивая кого-то, поливал слезами деревья, холодные вековые башни, обвитые плющом. Зловещие молнии высвечивали старинный замок, стоящий на холме.

«Как в старых рыцарских романах, которые я читал в детстве» ­– Подумал человек, раздраженно передернув плечами. Он ждал сигнала, это он очень хорошо умел – ждать. Новенькая «восьмерка», скрытая в тени огромных деревьев, надежно защищала от дождя. Человек погладил панель магнитолы, по салону разносились хиты «Битлз».

Да, детство! Как он его ненавидел! Отец и мать – инженеры на каком-то «занюханном» НИИ. Жили бедно, в неуютной панельной двушке, на окраине Москвы. Однако по вечерам, на их убогой кухне собирались «вольнодумцы», так называл своих знакомых отец. Мужчины и женщины много курили и говорили: о свободе, ругали правительство, восхищались диссидентами, что-то читали и спорили, декламировали запрещенные стихи, переписывали «самиздат». И постоянно ели продукты из небольшого кухонного холодильника. Так что порой,после ухода гостей ничего не оставалось.

А он смотрел на их линялые брюки и хотел джинсы, хотел колбасы и конфет. Когда желание становилось нестерпимым, мальчик закрывался в своей комнате и читал. Как-то один очень уж дотошный дяденька нашел его в углу у книжного шкафа и сказал: «Умные мальчики не читают детские книжки о приключениях, они должны читать книги мыслящих людей». И тогда «умный мальчик» научился притворяться, чтобы не трогали - оставили в покое. Он брал у родителей правильные книги, садился их читать, а внутрь вкладывал, к счастью, оставшиеся еще от бабушки, любимые романы.

Это был первый урок, которому научила жизнь – не выделяться!

В школе он учился легко, природа наградила его острым аналитическим умом, но особого рвения в учебе не проявлял. Да и какое уж рвение, при постоянно урчавшем пустом животе.

Однажды, перед контрольной, его одноклассник: тихий глуповатый мальчик из очень обеспеченной семьи - плакал в туалете. Он подошёл и спросил мальчика: «Что случилось?»- просто из любопытства, не из жалости. Ему, совершенно, было чуждо такое чувство - «жалость». Тогда одноклассник объяснил, что он боится получить двойку. Саня, так его звали, рассказал: родители его бьют из-за плохих отметок. Этого, вообще, нельзя было понять – бить из-за учебы! Его никогда не били. «Это не педагогично!» – говорил отец. Почему, он до сих пор так и не понял, но вернувшись вместе с Саней в класс, он сел с ним за одну парту. Затем решил своему новому другу контрольную, потом ещё одну и, в благодарность, Саня угостил его бутербродом с вкуснейшей копченой колбасой и даже подарил жвачку. Так началась эта странная дружба.

Вскоре, кто-то из друзей Сани, чей папа считался «большой шишкой» в торговле, разбил школьное окно. Неожиданное решение: взять полностью на себя вину – все изменило. «Только мне нужны джинсы – сразу выдвинул он своё условие – такие как у тебя». Мальчик, у которого джинсовых брюк был десяток, не возражал: «Джинсы так джинсы». После громко прозвучавшего признания, классная руководительница вызвала его к себе и спросила:,, Зачем он взял вину на себя?,, Мальчик посмотрел на неё своими, «абсолютно честными» глазами и сказал,что у того, другого, его одноклассника, очень строгие родители. В их семье существуют телесные наказания! Поэтому, как советский пионер, он должен помочь человеку в трудной жизненной ситуации. «Ну, ну!» – покачала головой учительница. Вероятно, словосочетание – «трудная жизненная ситуация», её сильно впечатлило. Придя домой, он объяснил отцу свой поступок точно также. Его поняли и даже похвалили. О джинсах так никто и не узнал. Он одевал их под обычные мешковатые брюки, а потом выйдя из дома снимал эту «вечную модель» советской промышленности и прятал в гаражах.

Это был урок номер два: будь нужным, и все у тебя будет.

Время шло, стало модным каратэ, и он записался в секцию, карманные деньги теперь были всегда, он теперь брал за контрольные деньгами и мог себе позволить платную секцию. Результаты получались неплохие, как и ко всему остальному, что ему необходимо, а теперь это был целый список, к тренировкам он подходил серьезно.

Шло время, и как-то вечером, на дискотеке он спас от местных хулиганов очередного Саниного дружка. После этой истории, за применение запрещенных приемов из секции его с треском выперли и даже поставили на учет в милиции. В своей семье он стал, чуть ли не «Робин Гудом». В благодарность, папаша мальчика – старый партийный босс, «съевший собаку на интригах», выпив коньяка и расчувствовавшись, сказал такую вещь:

–Ты не глуп, и я ценю то, что ты сделал для моего сына. Поэтому, хочу дать совет: «Если будешь продолжать в том же духе – скоро сядешь. Глупо брать вину на себя, её всегда можно на кого-нибудь переложить. Нужный человек должен быть незаменим и незаметен, тогда это не напрягает. Обрастай связями и не бери по мелочам. Я думаю, – он слегка прищурился и сделал паузу, – у тебя все получиться. Главное, умей терпеливо ждать своего шанса и уже тогда не упусти его».

Это был третий и самый главный урок! «Умный мальчик» его усвоил. Через несколько лет кухня с пустыми разговорами исчезла, навсегда растаяла в прошлом. Он закончил непопулярный в то время юридический ВУЗ.Теперь он был «специалист по-особым поручением» – необходимый и совершенно незаметный.

Дождь лил, не переставая – человек снова, теперь уже с ненавистью, посмотрел на замок. У него было все: деньги, связи, машина, кооперативная квартира. Однако, он так и не стал одним из «них» – вход в такие замки был для него закрыт. Теперь он сидит и терпеливо, ждет, когда его позовут, чтобы прикрыть чужой грех. Ну, ничего: чем больше грехов, тем ближе цель – стать таким же – «своим».

часть первая

Часть первая.

Глава 1

Шикарный двухэтажный особняк еле вместил всех желающих поздравить чету Валенских. Янис Валенский- бывший темный воротила, а теперь директор вполне официального громадного холдинга, праздновал День рождения своей единственной дочери. Большой дом был открыт для всех желающих поздравить семейную чету и их долгожданного ребенка. Дамы в модных туалетах, мужчины в дорогих костюмах – все наперебой, спешили выказать свое восхищение именинницей.

Крестная, довольная оказанной ей честью: представлять столь замечательное чадо, держала именинницу. Девочка, одетая в белое, с кружевными оборками, платьице, сидела у неё на руках, болтая пухленькими, в атласных туфельки со стразами ножками. «Маленькая принцесса» зевала, утомленная шумной церемонией.

– Посмотрите, она даже не плачет. Какой серьезный ребенок! – то тут, то там раздавались восторженные голоса. – А какая девочка красавица, она так похожа на Яниса!

Анна, смотревшая на дочь с любовью, зарделась. Девочка действительно была прехорошенькая: черные кудряшки выглядывали из-под ажурного чепчика, большие, в обрамлении длинных ресниц, глаза цвета морской волны, широко распахнуты, словно, девочка удивлялась: «Почему так много людей? Что им от меня нужно? Зачем они рассматривают меня так пристально!»

Но тут, кто-то из приглашенных и уже изрядно подвыпивших гостей слишком громко рассмеялся, и розовые губки сразу скривились, ребенок заплакал, пытаясь перекричать шумную публику.

Кулачки сжались, и она начала вырываться из рук крестной:

– Пути, пути! – на удивление собравшихся младшая Валенская умела говорить.

Янис рассмеялся, обнял, жену и зашептал ей на ухо:

– Аня посмотри, какой характер! Никто и не догадывается, что это одно из первых её слов!

– Дорогой! – пряча улыбку согласилась жена, но все-таки она – девочка и, должна быть более мягкой и уступчивой. Сила характера – это удел мужчин! – и Анна слегка прижалась к мужу, погладив своими тонкими пальцами его сильную ладонь.

Девочку передали няне и она отнесла её подальше ото всей этой суеты в уютную детскую.

Ян с благодарностью смотрел на жену. Анна была воспитанная, интеллигентная, даже можно сказать старомодная: как будто на дворе не лихие девяностые, а девятнадцатый век, и она, Анна Валенская – выпускница института благородных девиц. Каждый гость в их доме чувствовал себя так, словно хозяйка ждала лишь одного его. Ах, какие она устраивала вечера: многие считали за честь побывать в доме Валенских.

Однако, её мягкость была обманчива- Анна ненавидела ложь и зависть, видела таких людей насквозь, и навсегда закрывала перед ними двери своего дома. Могла одни взглядом заставить замолчать любую сплетницу и в корне пресекала любые пересуды. Интриганы знали – здесь их не жалуют.

Наконец, праздник закончился. Все потихоньку стали разъезжаться. Хозяева вышли в освещенные мириадами маленьких цветных фонариков сад провожать гостей.

Яниса остановил его заместитель Роман Семов, а Анну отозвала в сторону жена Романа – Наталья.

– Анечка, я так за вас рада. Такой чудесный ребенок. После стольких лет лечения, если честно, я уже не надеялась. Да, такая очаровательная девочка. А как она похожа на Яниса!

– Ну, я не знаю, может чуть-чуть, – почему-то смутилась Анна.

Подошёл Роман и взял жену под руку:

– Наталья, ты можешь заболтать любого, но хозяева устали, и нам с тобой пора.

По дороге домой, перебирая события прошедшего вечера, Наталья невольно вспоминала хозяина дома: «Какой мужчина! Кто бы мог подумать, что после стольких романов, он станет примерным семьянином. А Анна, какова – как она всегда умела закрывать на это глаза. Но надо отдать должное Янису, он не демонстрировал публично своих пассий. Я бы так не смогла. Но теперь, кажется, у них все по-другому. Может им, действительно, для счастья не хватало только одного – ребенка. «Да, Янис! – женщина мечтательно прикрыла глаза, – у меня при взгляде на него кровь начинает кипеть в жилах. Как жаль, что Анна моя подруга».

…

Время шло: Ирочка Валенская росла независимым и смышленым ребенком. Она быстро училась всему новому. Девочка редко плакала и, если у неё что-то не получалось, лишь, упрямо встряхивала черными кудряшками.

Когда ей был годик с небольшим всей семьёй они сидели в гостиной. Это был один из редких дней, когда они собрались все вместе. Янис сидел в кресле с книгой, Анна играла на рояле, а Ирочку держала на коленях няня. Мягко мерцал свет, отраженный в зеркальном потолке. Дивная мелодия завораживала, и женщина была так поглощена ей, что не заметила, как ребенок сполз на пол.

Девочка сначала села, потом, поднявшись на толстеньких ножках, сделала свой первый шаг. Потом не удержавшись, плюхнулась на пол. Няня испуганно ахнула, однако ребенок уже снова поднимался, цепляясь за край её платья.

Янис хотел подойти к дочери, но она вытянула вперед ручонки, словно предупреждая, и упрямо вздернула носик:

– Ира, сама!

Семья с гордостью наблюдала за первыми шагами малышки. Время шло, Ирина росла.

Когда девочке исполнилось пять лет она увидела по телевизору мультик про розового пони. Досмотрев очередную серию, Ира прибежала в отцовский кабинет.