Долиной смертной тени

Глава 1

Глава 1

Зима была морозной и снежной.

Чуть не каждый день кружила метель, выла злобным косматым зверем, засыпала дороги, деревья, дома пушистым белым снегом, наметала сугробы в половину человеческого роста. Свирепый морозец кусал за нос щеки, пробирался сквозь холодный свитер, сжимал острые зубы на горле, превращал руки в тонких перчатках в ледяные бесчувственные сосульки.

В один из таких морозных деньков, не выдержав разнузданной городской зимы, Ника решила переехать поближе к месту работы, где вот уже полгода преподавала английский. Сказано – сделано. Уже в ближайшие выходные она ходила по домам, выбирая подходящее жилье. Один из вариантов, на котором настаивала Женька, оказался самым удобным – чуть не дом в дом. Ника удивилась своему везению, забыв, что в каждой бочке меда обязательно найдется ложка дегтя.

Интерьер квартиры, куда она пришла прицениться, вызвал сначала растерянность, а потом недоумение. Она была с детства приучена к мысли, что дом – это крепость, защита от всех бед за его пределами. Дом дарит чувство покоя, надежности и расслабление, умиротворение. Здесь же все являлось вызовом общепринятым устоям. Ника перетекала из гостиной на кухню и в спальню со стойким убеждением, что ей стоит отказаться.

Квартира была полна контрастов и сочетаний несочетаемого. Дорогие вещи соседствовали с ширпотребом, вызывающие краски намекали на некое безумие обладателей, а обилие вещей в каждой комнате вызывало чувство дискомфорта и раздражение.

-Моя жена, – сказал владелец квартиры Илья. – Была человеком незаурядным.

-Правда?

Ника остановилась напротив массивного дивана, на котором лежало штук десять подушек. По обе стороны дивана стояло два мягких пуфика, сохранивших очертания тел хозяев. На стенах висело несколько картин и кашпо с цветами. Рядом с диваном стоял столярный верстак со стопками книг, на которых уместились украшения в виде крошечных чашек, искусственных цветов, мелких декоративных тыквочек. Судя по всему, верстак играл роль кофейного столика. С потолка свешивался разлапистый куст, доведенный с помощью современных средств до уровня произведения искусства.

Осмотрев интерьер, Ника перевела взгляд на картины – на одной из них была изображена кисть руки в черно-белых тонах, на другой – человеческая стопа на фоне белого песка, на котором лежали детские игрушки. Крупный краб, раздвинув клешни, подбирался к стопе. Дальше был песчаный замок с башенками, бойницами и пушками на фоне ярко-синего неба.

-Сюрреализм? Это ваша жена?.. – Ника была слегка растеряна, но не желала ударить в грязь лицом.

-Нет, автор картины Лев Карский. Мой хороший знакомый. Не слышали? Ну не важно. Вы можете видеть его автограф в углу картины. Посмотрите. Я не вру.

Ника послушно устремилась к стене, чтобы рассмотреть неразборчивую роспись.

-Потрясающе, – сказала она.

-Ну а в целом… – Илья обвел рукой интерьер. – Это стиль бохо. Вам нравится?

-Э-э… Да, – сказала Ника, не желая спорить. Она уже решила для себя, что откажется несмотря на настойчивые рекомендации Женьки, откажется и найдет что-нибудь попроще. Менее изысканное, рассчитанное на скромниц, прибывших из провинции и не привыкших к стилю супермодных штучек.

-Если не секрет, – спросил Илья. – Ника – твое полное имя?

-Да нет, какой секрет, – Ника заглянула в ванную комнату и поежилась, заметив c десяток свечей, расставленных вокруг ванны. - Я – Вероника. Для друзей Ника, ну а для мамы – Верочка.

-Мне нравится Вероника. Оно созвучно с голубика, незабудка… Э-э, что-то цветочное, нежное. А Ника – слишком претенциозно.

Ника пожала плечами. – Мама бы с тобой не согласилась.

-Сколько людей, столько и мнений.

Они перетекли в спальню с огромной кроватью, занимавшей почти всю комнату. Здесь тоже было много статуэток, вазочек, подушек, а над кроватью – большая фотография девушки и маска козла с двумя длинными рогами, нацеленными на посетителей.

-Знакомься. Моя жена Александра.

Ника с любопытством взглянула – ожидая увидеть что-то яркое, броское, под стать квартире и была разочарована. Саша оказалась миловидной, но вполне обычной девушкой с густой черной шапкой волос вокруг тонкого личика. Примечательными в ней были только глаза – светлые, почти прозрачные, они гармонировали со стеклянными глазами висевшего рядом козла.

-Ты ума сошла, – сказала Женька, когда Ника сообщила ей о своем желании отказаться. – У них дорогая квартира, а сдается за бесценок. Почему? Не хотела сплетничать, ну да ладно, скажу. Илья еще не оправился после пропажи жены, поэтому и цена такая. Дурочка, рядом со Школой, ездить не надо, почти бесплатно, ну и что же, что козел, это твой шанс.

-Какой такой пропажи, –спросила Ника ошеломленно.

-Илья расскажет тебе сам - он любит бить на жалость, особенно если это жалость женщины. Он обязательно появится – жди.

Ника сдалась. Вечером она наводила порядок, запихивала подушки, пледы и огромные цветастые одеяла в шкафы. Под блеск свечей она приняла ванну, почитала сагу о вампирах и убрала книгу обратно на полку, обратив внимание, каким нездоровым блеском разгорелись глаза козла.

“Выброшу. Потом”, – решила она.

Ночью ей привиделись подушки, ровным строем наступавшие на нее. Их торжественное шествие возглавлял пожилой козел с длинными рогами. Козел готовился поддеть ее на рога, но она проснулась от назойливой телефонной дроби. Это была мама.

-Верочка, – сказала мама. – Митенька заболел. Ветрянка.

Димка был болезненный ребенок, редкая зима обходилась без вирусной инфекции или гриппа. Вот теперь ветрянка.

-Господи, этого еще не хватало. Я приеду к вам в выходные.

-Не приезжай, – сказала мама. –Нет смысла прыгать с поезда на поезд. Да и чем ты нам поможешь? Все будет хорошо, мы поправимся. Только звони иногда – я начинаю забывать твой голос.

Ника вздохнула: после разговоров с мамой она чувствовала себя подлюкой, бросившей семью ради сомнительных приключений. Было бесполезно объяснять нечастые появления в жизни родных загруженностью на работе и отсутствием времени.

Глава 2

Глава 2

Женька как в воду глядела: в один из хмурых зимних вечеров к ней заглянул Илья, вроде бы посмотреть, как она устроилась, а на самом деле провести ревизию. Он принес Киевский торт “У Палыча” и Ника пошла ставить чай.

Илья прошелся по квартире, обнаружил перемены и нахмурился.

-А где подушки и свечи? – спросил он.

-В шкафах, – весело ответила Ника. – Пришлось поработать, чтобы оптически раздвинуть пространство – у меня клаустрофобия, знаешь ли. В дизайне предпочитаю минимализм.

-Да?

-Да, – Ника раскрывала шкафы один за другим, чтобы убедить хозяина, что ничего не пропало, все вещи здесь в квартире.

-Уж извини, принимать ванну при свечах мне не комфортно. Что-то в этом такое… -Что?

- От свечей мало света. А я с детства боюсь темноты.

Илья фыркнул.

- Понимаю, но хочу тебя уверить, что в нашей квартире нечего бояться. Уверяю, привидения здесь не водятся. Саша любила всякие там фигли-мигли, но никакой смысловой нагрузки они не несли. Это всего лишь дизайн.

-Вот и отлично! – Ника обаятельно улыбнулась. – А у меня к тортику элитный зеленый чай Оолонг. Знаешь такой? Тортики обожаю. Хотя дома мы чаще пироги пекли – с брусникой, черникой, картошкой и, конечно, с рыбой. Я жила на реке, поэтому у нас в меню всегда была рыба – язи, подъязки, окуни. Щука. М-м…

-А ты откуда?

-О-о… Издалека. Я из Архангельской области. Есть там такой маленький старинный городок.

-Правда? Саша тоже была из Архангельской области. Или, может, из Тверской.

-Это большая разница А кстати, почему была?

-Я оговорился. Конечно, не была, а есть. Просто однажды Саша взяла и ушла из моей жизни. Исчезла, растворилась в воздухе.

-Исчезла… Люди так просто не исчезают. Во всяком случае, не исчезают бесследно. Всегда остаются следы в интернете, в доме, на улице. Кто-то видел, случайно встретил, говорил по телефону…

-Саша человек с высокой жизненной планкой. Скажем так, ее жизненная планка была много выше моей. Мы часто ссорились. После одной из таких ссор она взяла и ушла. Не предупредила. Наверное, не сочла нужным.

Голос Ильи дрогнул.

-Наверное, здесь замешан другой мужчина.

-Не сочла нужным… У вас есть дети?

-Да, двое. Авдей и Архип.

-Но… Это странно. Вдруг с ней что-то случилось? Ты заявлял в полицию?

-Конечно. Открыли уголовное дело, потом закрыли. Расследование ни к чему не привело.

Они помолчали. За окном опять начиналась метель. Метель закружила, застучала, завыла, пытаясь пробраться в дом сквозь щели в ставнях, нащупывая слабое место в доме прячущихся от нее людей. И ей это удалось: вьюга распахнула форточку и швырнула горсть колкого сухого снега в комнату. Ника охнула и бросилась закрывать. В теплом воздухе снежинки быстро таяли, осыпаясь на пол капельками влаги.

Коровкин допил чай и стал прощаться. Он снял с вешалки свое большое шерстяное пальто, пахнувшее лесным крупным зверем. Он чуть сутулился, его зеленые глаза были красивы той печальной красотой, что привлекает женщин.

-Ни к чему – сказала себе Ника. – Вспомни другого человека. Все начиналось с жалости. А чем закончилось?

А закончилось все рождением Димки.

Когда Коровкин ушел, Ника стала готовиться к понедельнику, просмотрела учебный материал, написала планы уроков, сложила учебники в пакет и собрала обед в ланч-бокс. Столовой у них в Школе не было, зато была учительская, где проходили совместные чаепития. Она уложила кусочки торта в пластиковую коробку, решив скормить обожавшей сладости Женьку.

Укладываясь спать, она подняла глаза и нахмурилась, натолкнувшись на безучастный взгляд фотографии.

“Что же ты, сука,” – прошептала она. Саша ответила ей слабой полуулыбкой, мол, не вмешивайся не в свои дела, своих, что ли, проблем нет. Козел обнажил желтые зубы, готовясь отблеять ее, но был остановлен сердитым взглядом Ники. Ника сняла маску и запихнула ее в стол.

-Вот так, – сказала она.

****

-Смотри, Никуся, – голос Женьки слегка дрожал и Ника задалась вопросом, уж не ревнует ли она.

– Чужая жизнь потемки. Да, вроде любили и были не разлей вода, вот только Саше частенько приходилось замазывать синяки консилером. Илюша – кот в мешке. Раскрою тайну: Саша не первая его жена. Вопрос на засыпку; которая по счету?

-Третья, – предположила Ника.

-Так и есть. И от каждой – дети. Кстати, Саша вела ЖЖ. Заглянешь – найдешь много интересного.

Они сидели в учительской и пили чай с Киевским тортом. У обеих было “окно” между уроками и они блаженствовали, прежде чем влиться в бесконечный поток занятий в частной лингвистической школе. Женька отрезала себе кусок и откусывала прямо от торта, а Ника, смакуя, отламывала безе с орехами маленькой ложечкой: так ей казалось вкуснее и получалось растянуть удовольствие. Женька жаловалась на Матильду, которую в Школе не любили за упоротость, граничившую с наглостью. Матильда славилась тем, что имела привычку прихватывать чужое время. На нее не действовали ни просьбы, ни уговоры, ни косые взгляды коллег.

На все увещевания она отвечала: -Знаю, знаю, скоро закончу. Да вы не волнуйтесь, милая. Все будет хорошо.

Исчерпав все возможные способы ментальной конфронтации, Ника написала в Фейсбуке: “Help” - и получила массу соболезнований и советов, как одолеть подлюку.

-Пошли ее на небо!

-Пожалуйся завучу!

-Займи класс и веди занятия одновременно с ней.

-Напиши докладную!

Ника решила проблему по-своему. Она информировала начальство, что от Матильды не больше ни меньше исходит угроза Школе.

-Кира Сергеевна, Игнат и Валера объявили о своем уходе. Я слышала, что и другие подумывают перейти на курсы через дорогу. Нерентабельно платить за два часа, а заниматься час сорок пять.

-Да вы что! – всполошилась завуч, несшая на своих плечах всю административную нагрузку Школы. – Я проведу с Матильдой Львовной разъяснительную беседу.

Глава 3

Глава 3

2-комнатная квартира Коровкиных была забита вещами. В шкафах висели платья, на полках лежали свитера и брюки, в ящиках комода – парфюмерия и косметика. Саша любила зеркала. Зеркала висели на стенах, стояли на комоде, многочисленные пудреницы лежали в ящиках стола. Она подолгу глядела на себя, изучала свое лицо, глаза, губы, волосы, экспериментировала с макияжем и цветом волос, меняла внешность. В ящиках осталось много пустых баночек, склянок, туб. Дешевая и дорогая косметика соседствовали – очевидно, семья переживала времена спада и подъема. Разжившись деньгами, Саша покупала Dior, Gucci, Chanel, Kenzo, в интервалах между подъемами у нее преобладали Белита и Витекс. Судя по всему, у нее бывали времена, когда денег не было совсем.

“Когда денег нет и негде взять, можно жить на широкую ногу, – писала Саша с иронией. – Они приходят ниоткуда – кто-то подарил, кто-то накормил, выиграла в казино, так фигли вообще думать о деньгах. Не создавай сама себе проблем – и их не будет”.

В юности такие проблемы решались легко – можно найти приют в парке на лавочке, а если повезет - можно провести ночь в казино и, разжившись деньгами, заявиться с тортом к подруге, а если в проигрыше –найти себе на ночь парня.

Повзрослев, Саша захотела стабильности, покоя. В конце концов, и ей нужна крыша над головой, ребенок и муж. Как истинная женщина, она искала достойного самца, чтобы обеспечить безбедную жизнь своему потомству. Именно тогда, решив начать новую жизнь, она переехала из Петербурга в Москву. Тогда еще не были так популярны коучи по отношениям, что учат, как привлечь внимание и завязать знакомство. Саша додумалась до всего сама. Однажды, высмотрев дорогой лимузин, она направилась к дверям бизнес-центра, возле которого лимузин припарковался. В руках у нее была сумочка Hugo Boss. Подождав, когда владелец лимузина подойдет к дверям офиса, Саша вздохнула. Сумочка выскользнула у нее из рук и упала на пол. Мужчине ничего не оставалось, как прийти ей на помощь. Он нагнулся, поднял сумку и протянул девушке.

-Благодарю! – Саша улыбнулась одной из самых своих чарующих улыбок. Мужчина взглянул на нее повнимательнее, ответил на улыбку и попался в сети. Он и опомниться не успел, как договорился о встрече. Они сходили в Большой, на концерт, потом съездили на экскурсию. Вот где Саше пригодился ее филфак! Она трещала без умолку об Овчаренко, Родине и Цвирко. Ей нравился Денис Мацуев и Нетребко. Она предпочитала Чака Паланика и Бернара Вербера. Арсений слушал, разинув рот. Литература и музыка находились вне его интересов. Саша казалась ему необычной и немного экстравагантной.

Арсений оказался подходящей кандидатурой на роль мужа. Саша бросила все силы на его обольщение. Именно тогда проснулись ее художественные таланты. Она выдала целую серию шаржей, посчитав, что лучшим оружием будет ирония.

-Непохоже, – сказал Арсений, разглядывая пухлую тетку средних лет с прической, как у пуделя.

-Еще как похоже! - сказала Саша, еле сдерживая ярость. Это была ее ошибка. Арсений посмотрел на нее удивленно. До сих пор Саша казалась ему нежной и ласковой. Он не подозревал, что в глубине души каждой женщины скрывается тигрица. Идея насчет женитьбы, которую донесла до него Саша, ему не понравилась. С женой у него было навсегда, а с Сашей… Он попался в ловушку, в которую попадают все мужчины, когда заводят любовницу. Заводят, не думая, что из этого может выйти, а потом обнаруживают себя связанными детьми, обязательствами и женщиной, желающей занять в его жизни главное место. Иметь от Саши детей не входило в его планы.

Именно тогда печаль, тоска, мысли о скоротечности жизни стали основной темой Сашиных постов.

А может, Саша покончила жизнь самоубийством? – пришла в голову Нике ошеломительная мысль. – Ведь написала же она… “Если человек ни разу не хотел покончить с собой, с ним что-то неправильно в экзистенциальном плане”.

-Да нет, какое самоубийство, – ошеломленно сказала Женька, когда Ника поделилась с ней своими соображениями. – Тоска, печаль – это был ее конек. Она любила, чтобы ее жалели. И потом, у нее не было причин. Из-за того, что мужика не удалось увести из семьи, самоубийством не кончают.

Чтобы стать законной женой, Саша не гнушалась никакими средствами. Особенно охотно она использовала Авдея. В задачу ребенка входило похныкать, пожаловаться и получить подарок. Арсений смущался, в нем зарождалось чувство вины. Он вытаскивал бумажник и вручал Авдею пачку денег. Кроме того, Авдею позволялось хотеть игрушки, сладости и книги. Больше всего он любил “Мишку Барни”.

Встречались они на нейтральной территории – в кафе, аквапарке или где-нибудь еще. Саша предпочитала аквапарк. Там можно было раздеться и принять соблазнительную позу – пусть видит дурашка, что потерял. Арсений, однако, был холоден и Саша бесилась при мысли, что у него появилась другая.

В то время Саша много писала о своей незащищенности, тоске, мужском вероломстве и поруганной чести.

- Я ему, а он… – звучало почти в каждом посте.

Саша забывала, как все происходило: ей казалось, что все наоборот, ее соблазнили и бросили, обманули. В своих постах она никогда не упоминала жену – “кудрявого пуделя”.

Арсений, измученный скандалами дома и за его пределами, как многие мужчины пришел к выводу, что решением всех проблем будет материальная помощь. Он купил Авдейке квартиру. И это сработало. И Саша смягчилась. Впервые за долгое время она разразилась хвалебной речью в ЖЖ - в адрес Арсения.

**********

Маленький портретик Арсения Ника обнаружила в ящике комода среди прочего барахла, пустых склянок, духов, неиспользованных румян и теней, хайлайтеров и консилеров. Зачем Саша хранила доказательство того, что еще не оставила надежды вернуть любовника? На всякий случай, если жизнь с Ильей не получится? Или все-таки любила?

Ника исследовала Сашину жизнь и все больше увлекалась. Ей казалось, что она вот-вот поймет, что с ней произошло. Карандаш Ив Роше, яркие цвета – розовый, оттенки красного, коричневый и даже фиолетовый. Не до конца использованная помада имела странную форму – острую, как пирамида, или источенную с одного конца, загнутую, как цветок.

Глава 4

Глава 4

Ника с любопытством исследовала ящики комода, доверху забитые вещами, – здесь было много не начатых коробочек кремов и декоративной косметики, ленточек, резинок, кисточек разных размеров, губок. В самом низу под грудой барахла оказалась цепочка. Это была тонкая золотая цепочка с подвеской – мадонна с младенцем. Ника удивилась, что она не заметила ее раньше и подумала, что следует сказать о ней Илье. Вещь была красивая и, по-видимому, дорогая. Ника осторожно взяла ее в руки. От цепочки исходил тонкий соблазнительный запах. Она будила какие-то далекие воспоминания, чувства, но какие именно, Ника не могла сказать. Перед ее глазами скользили тени, ее окутывали запахи, однако, сколько ни силилась, Ника не могла сказать, что это были за тени и запахи.

В ту ночь ей впервые приснился неприятный сон. Ника убегала от кого-то через лес. Ей было страшно. Ветки царапали лицо и тело, цепляли платье, но это было не так страшно, как был страшен тот, кто шел за ней следом. Ника видела его тень. Она бежала изо всех сил и сильно опережала его и тогда тень становилась короткой, маленькой. Но как только Ника останавливалась, чтобы передохнуть, тень тут же вырастала. Человек приближался. Он ничего не говорил, но в его стремлении непременно догнать ее и заключалось самое страшное. Ника знала, как только человек ее догонит – случится непоправимое.

Ника осмотрела цепочку и пожала плечами. Если у Саши не было денег, то почему бы ей не продать цепочку? Она могла бы разрулить ситуацию хотя бы на время. Ника вспомнила, что однажды сказала Женька о Сашиных финансовых проблемах.

-Саша исчезла, задолжав мне некоторую сумму. Не буду говорить, какую, – сказала Женька.

-Она сбежала, чтобы не платить долги?

-Кто знает, может и так.

Но вот же, вот! Золотой цепочки, конечно, не хватило бы, чтобы расплатиться со всеми, но было бы достаточно, чтобы успокоить кредиторов. Но если Саша не собиралась отдавать долги, то почему она не взяла цепочку с собой? Цепочка помогла бы ей продержаться первое время. Что-то тут было не так. Не иметь денег и исчезнуть, не взяв дорогие вещи, платья, одежду?

Не выясняя отношений с мужем? Бросив детей?

А что, если все не так?

Если Саши просто напросто больше нет?

Нужно поговорить с Ильей, узнать, как Саша вела себя в последние перед исчезновением, что говорила?

*******

Словно почувствовав, что Ника ищет встречи с ним, позвонил Илья и пригласил в кафе в центре города.

-У меня сегодня день рождения, – сказал он. – Как-то тоскливо на душе. Обычно мы отмечали день рождения вдвоем с Сашей. Ты не сможешь составить мне компанию?

-Конечно, – сказала Ника.

Она долго думала, что надеть, и наконец махнула рукой и надела свитер и брюки и шубку из мутона, в которой смотрелась элегантно.

“Зайцева, – сказала она себе. – Тебе отводят роль жилетки, в которую прольются потоки слез. Так что какая разница, во что ты облачишься.”

Однако в глазах Ильи она увидела интерес и удовольствие и успокоилась. Илья провел ее в небольшое, но уютное кафе. Внутри стояли легкие столики и стулья, между столиками в горшках росли пальмы и фикусы. С потолка свешивались кашпо с лианой. Это было одно из самых зеленых кафе, в которых Нике когда-либо приходилось бывать.

Официантка принесла меню и Саша надолго задумалась, что заказать. Усмехнувшись, Илья заказал сам – это были салаты, закуски, ром и Кровавая Мэри для Ники.

-Кутить так кутить, – сказал он.

-Миленькое кафе, – сказала Ника. Ей и правда здесь очень понравилось. -Нравится? – Илья помолчал и прибавил несколько театрально. – А ведь когда-то это кафе принадлежало мне.

-Правда? – удивилась Ника. – А почему принадлежало? Неужели?..

- Да. Неужели, – Илья подмигнул Нике, с аппетитом принялся жевать кусочек буженины. – Я сейчас объясню. У каждого бизнеса есть концепция. Что, для чего, зачем. Мы с Сашей хотели дарить удовольствие. Друзьям, единомышленникам. Возможно, мы где-то ошиблись. Но уж такие мы.

-Подожди. Выбирать друзей целевой аудиторией ошибка. Друзьям приходится во всем потакать.

-Мы и потакали, – Илья улыбнулся. – Друзьям и себе.

-Ну хорошо. У вас был закрытый клуб? Вы повесили табличку “все для друзей”? А если бы к вам пришли люди с улицы? Куда их?

-Зачем так все упрощать? – Илья нахмурился. Его энтузиазм погас. – Мы всего лишь не давали широкой рекламы. Хотя могли бы.

-А что у вас было в меню? – Ника заметила его неудовольствие и притихла.

-Это были блюда из баранины. Чанахи, плов, чахохбили. Обожаю баранину. Все процессы с ней - покупать разделывать готовить. Я же говорю, у каждого бизнеса есть своя концепция.

-А что было на завтрак? Ланч?

-Мы начинали с двух. Для любителей сухомятки были сэндвичи. Но в общем… Я не говорю, что мы были идеальны. Если бы были – кафе продолжало бы существовать. Да, концепция, может, была неверной, но уж такие мы. Как говорится, не будем прогибаться под изменчивый мир. -Да… – сказала Ника задумчиво. Некоторое время они молча ели. Принесли Кровавую Мэри. Ника пригубила верхний прозрачный слой, закашлялась, размешала слои, с аппетитом прихлебнула и закусила креветкой, сняв зубами со шпажки.

-Кстати, – Ника извлекла пакетик с цепочкой. – Я делала уборку и нашла вот это.

Илья взглянул мельком и нахмурился.

-Да, это цепочка Саши. Ее привез из Италии отец Авдея. Оставь ее себе. Мне она не нужна. -Мне в общем-то тоже.

-Подари ее кому-нибудь. Продай и отправь деньги в Русфонд. Отнеси в церковь. Что тебя учить. Меня устроит любое твое решение.

В его голосе прозвучало раздражение. Ника похлопала глазами и убрала цепочку обратно в пакетик, решив, что просто положит ее на место. Наступило молчание. Илья изучал Нику недружелюбным взглядом, а она гадала, что произошло. Ему не нравится, что напомнили об отце Авдея? Или здесь что-то еще? Ревность к мужчине, что был до него? Какая же она дура! Совсем об этом не подумала.