Дом Мёртвой черепахи

Глава 1. Донгю

Легенда гласит, что седьмая дочь единственного наследника государя, у которого вместо семи сыновей родилось семь дочерей, была помещена после рождения в нефритовый ларец и брошена в воду в жертву царю драконов четырёх морей. Однако золотая черепаха подхватила ларец и унесла в Восточное море. Девочка была спасена…

⠀⠀⠀

Арым потёрла локоть и опустила голову. Если мастеру Мин придёт в голову заглянуть на кухню, куда он отослал её перебирать бобы, ибо посчитал, что в них подсыпали мелких камней, он не обрадуется. Бобы так и стояли в мешке, не тронутые. Арым была слишком занята, чтобы начать их перебирать.

Синяк на локте выйдет знатным, но оно того стоило — пробраться к комнате Донгю и посмотреть на него. Говорили, что он точно из благородных, всё на это указывало: и тонкие черты маленького лица, и белая кожа, и изящное телосложение, и приятный голос. Арым нравилось за ним наблюдать, но она не считала, что влюблена так же, как прочие девчонки, вздыхавшие по нему по ночам в общей спальне и смаковавшие брошенные на них взгляды. Арым точно знала, что Донгю не смотрел ни на кого. Хотя бы из-за слабых глаз. Но это был большой секрет, известный немногим, про который Арым случайно услышала.

Донгю напоминал принца.

А это казалось подтверждением, что иная, лучшая жизнь возможна. Что у Арым могли быть родители, братья и сёстры, тёти и дяди, бабушки и дедушки — но главное, конечно, родители.

Донгю, при всей своей нереальности, не отличался здоровьем. Арым видела, что он медленно угасал, не получая достаточно энергии, сколько бы ни пытался съесть или выпить. И лекарства, подсунутые матушкой Ю, не помогали. Будто кто-то выпивал жизнь из Донгю. Или будто его жизненный контур прохудился, надорванный, и теперь не держал те крохи энергии, которые пока теплились в Донгю.

Арым не разрешалось приходить к Донгю — как и остальным. От этого Донгю только больше казался принцем. Арым тянуло к нему, как привязанную.

Но стоило наконец начать перебирать бобы, чтобы, когда мастер Мин явится, показать хоть какой-то результат.

Арым подтянула к мешку миски, высыпала в первую бобов и закашлялась из-за поднявшейся пыли.

Хлопнула дверь вдалеке, и Арым замерла, прислушиваясь.

— Он не жилец. Проще отдать его, как просят, пока дают хорошую цену. И пока по нему незаметно, насколько бесполезен…

Арым склонилась в сторону разговора, не дыша. Это точно про Донгю говорили! Сердцем чуяла.

Ветер сбросил ветошь с дровницы, зазвенел в колокольчиках, заглушив разговор.

— А та, седьмая? Может, её в довесок дадим? Толку от неё — один урон. Ничего хорошо сделать не может, даром что седьмая. Может, и обманули нас.

— Можно, — задумчиво протянул женский голос ближе. — И правда, три года уже, как должна была пробудиться, а только рис переводит, да портит тело. Старая никому не нужна будет.

— Тогда так и поступим. У нас ещё Миа и Сиа есть, может, там такой силы не обещают боги, зато проблем никаких. И времени достаточно, чтобы решить, что делать…

Голоса стихли вслед за шагами, разлетевшимися в разные стороны.

Арым обняла пыльный мешок, в котором — она уже знала — мусора куда больше, чем бобов. Прислонилась щекой к грубой ткани.

Не жилец это Донгю. Всегда казалось, что не просто так стерегут его, будто в дорогой клетке. Зачем дому, пригревшему разных брошенных детей, просто так заботиться о каком-то одном, пусть и невыразимо прекрасном? Значит, Донгю продадут…

А «седьмая» — это она, Арым. Это про неё говорили, что седьмая дочь своих родителей, отданная владыке, чтобы задобрить. Матушка Ю, мастер Мин, как вы могли так просто отказаться от меня и Донгю? Матушка Ю, неужели ваши сказки не более, чем ложь, чтобы сладостью усыпить тревоги? Мастер Мин, зачем ваша строгость не стала справедливостью?

Значит, вот куда пропадали другие? Не уходили, не сбегали.

Арым и правда задержалась тут слишком долго. Всё грезила, что это золотая черепаха спасла её от смерти, принеся в этот дом. А это…

Но прежде чем решить, как быть дальше, следовало бобы перебрать. Время подумать, чтобы разузнать побольше, собраться. И чтобы никто не заподозрил.

⠀⠀⠀

В комнату Донгю Арым пробралась той же ночью.

Луна всегда помогала ей, пряча в тенях и показывая дорогу.

— Донгю, Донгю, — шептала Арым, зная, что услышит только он. Может, таинственная сила, которую так ждала матушка Ю, не пробудилась у Арым, но совсем без дара она не осталась. — Донгю-у-у.

— Это ты, Арым? — зашевелилась тень на роскошной постели.

Луна услужливо бросила луч, высветив белое тело под полупрозрачной рубахой. Только Донгю носил такие — нежные и невесомые, неспособные оцарапать, ласково обнимающие. Арым залюбовалось. Шнуровка на вырезе разошлась, сосок темнел, выставленный сползшей с плеча рубахой.

— Арым? Ты уже приходила сегодня. Случилось разве что-то? Не спишь.

Голос Донгю ласкал слух. А её имя в его устах — кружило голову. Арым потянуло к постели, опустило возле, к пальцам бросило шёлк одеяла.

— Донгю, — прохрипела Арым. Таяла от восторга, что он знал о ней, что замечал, что она возле него снова. И болело в горле, что она, такая недостойная и грубая, посмела приблизиться, помешать сну.

Глава 2. Ёнджун

Арым приподняла ресницы и тут же зажмурилась. Чьи-то глаза недобро всматривались в её лицо, очевидно — в ожидании, когда очнётся. Разве такой должна быть золотая черепаха?

— Вставай. Ты уже долго спишь. Скорее всего притворяешься.

Арым приоткрыла глаза, избегая взгляда того, кому принадлежал голос.

— Я… сбежала? Удалось?

— Нет конечно же, — фыркнули над ней. И следом голос взорвался возмущением: — Арым! Какой надо быть идиоткой, чтобы сбегать прямо с вечеринки?! Хоть бы подготовилась немного. Хотя бы переоделась! Боги, за что вы прокляли меня этой дурой?!

Арым приподнялась на локтях, с удивлением ощущая, как силы возвращаются в тело. Мгновение назад казалось невозможным веки поднять.

— Надеюсь, что хотя бы замёрзла, пока носилась по лесу, — зло сказал голос.

— Кто вы? — испугалась Арым, рассмотрев того, кто на неё ругался.

Молодой мужчина в чёрном, опасно-гибкий и подвижный, со спадающими на лоб прядями, капризно изогнутыми губами, холодными глазами. Арым бы посчитала его красивым (конечно, до небесной красоты Донгю он не дотягивал), если бы не ледяная, пронизывающая до позвоночника злость в глазах.

— Вот, значит, как, — задумчиво протянул мужчина. Распахнул верхнюю странную одежду, залез рукой под неё и вытащил крохотный прямоугольник. — Позвольте представиться, несравненная Арым, ваш бессменный менеджер и директор вашего агентства, Чхве Ёнджун.

Арым вздрогнула, отстраняясь от страсти, звучавшей в голосе Ёнджуна. Страсти, которая не к любви относилась. И подпрыгнула на месте:

— Что ты со мной сделал?! — она схватилась за голые плечи, открытые чужому взгляду до самой груди. Впрочем, грудь была запрятана в нечто жёсткое, мерцающее бесконечными переливами, стискивающее грудь так, что та казалась больше. Арым видела, опустив взгляд, густую тень между грудей, убегающую под покров, приглашающую взгляд последовать туда же. — Что это?!

— Это, — ткнул пальцем в облако юбок, которые Арым не опознала как таковые, потому что не знала, что ткани бывают такими красивыми, — бесподобный образец портновского искусства. Почти бесценный, во столько он обошёлся лично мне. И тебе не следовало в нём бегать по лесу, где любая сухая ветка могла повредить этот шедевр. Ты же не планировала его продать? Тебе не удалось бы этого, ты знаешь?

Ёнджун взялся за руки Арым и, как бы сильно она ни стискивала плечи, опустил их, прижав к постели.

— Посмотри на меня, Арым, — без открытой злости, гипнотизирующе произнёс Ёнджун. Она послушно подняла голову. — То, что сорвала важную встречу, неважно, ты всё равно пробыла там достаточно долго, чтобы удалось с лёгкостью объяснить твоё внезапное отсутствие. Но, Арым, почему ты настолько дура? На что ты рассчитывала, убегая в лес? Это не парк возле агентства, просвечивающий до самой реки, упорядоченный и подметённый. Это настоящий лес, каким и должен быть лес, куда не пускают толпы любопытных туристов. Он опасен даже для подготовленных. А ты, Арым… У меня слов нет описать, насколько дурная.

Он внезапно обнял её лицо ладонью, притягивая ближе. Жар опалил щёку там, где он касался.

— Ты сбежала от меня? — глухо спросил он.

— Нет, — шепнула Арым. И не соврала. Не знала ещё, надо ли бежать от Ёнджуна, но от него она не убегала. Это мастер Мин и матушка Ю те, кого Арым стремилась оставить в прошлом.

— Хорошо, — потеплел его голос.

Ёнджун погладил Арым по щеке. И затем его взгляд нырнул в тёмную щель под странным жёстким одеянием.

Арым смутилась. Завертелась на месте, впервые осматриваясь — до этого Ёнджун притягивал все мысли и чувства, затмевая остальное. Место было ей незнакомо. Вернее — она не узнавала и не понимала, что вокруг неё. Вроде под ней ложе, но какое-то странное. Потолок высокий, и с него свисают гроздья чего-то прозрачно-блестящего, стены вдалеке и разрисованы, покрыты чем-то… красивым и дорогим, наверное. Странная мебель, вроде напоминающая столы с кухни, а вроде не похожая на них. И на полу ковёр! Арым видела ковёр в комнате Донгю, сидела на нём совсем недавно.

— Что же с тобой случилось, — задумчиво произнёс Ёнджун, наблюдавший за Арым всё время, пока она крутилась на месте. — Машина не задела тебя, я затормозил раньше. Ты просто упала на асфальт, чуть поцарапала ладони. Значит, что-то случилось ранее. В лесу? На вечеринке? Кто-то обидел тебя, Арым? — спросил он громче.

— Можно мне… — начала одновременно с его последним вопросом Арым. И закончила, когда он выжидающе замолчал: — Встать.

— Конечно, — тут же поднялся Ёнджун. Отступил, пропуская Арым. — Воды?

Она медлила, не решаясь подняться. В незнакомом месте с незнакомым человеком она не знала, куда пойти и что сделать. Она кивнула, соглашаясь на воду, — жажда проявилась внезапно, будто ждала, когда её заметят.

Ёнджун отошёл, и словно дышать стало легче. Арым поднялась с ложа, осторожно прошлась по ковру. Мягко! Не как у Донгю, но голым ступням приятно.

— Иди сюда! — позвал Ёнджун. И когда он успел отойти далеко? — Умойся, что ли. Станет легче. Может быть.

Арым пошла на голос. И застыла, наткнувшись на зеркало. Зеркало! Огромное, от пола и в рост человека. Нет, больше! Широкое. Гладкое. Это точно было оно, зеркало.