Дом, милый дом... (и Баба Яга при нём). Часть 1

Глава 1

Глава 1

— Маша! Мария Валерьевна Ключинская, вставайте немедленно! Ну Машка же! Проспишь – опоздаешь в лагерь! — рявкнула Катя, приоткрывая дверь в комнату сестры.

— М-м-м… — донеслось из комнаты.

Ясно. Катерину послали. Ничего страшного, период подростковых бунтов почти закончился. По мере взросления Маша осознала, что без нее старшая сестра не справится и, хотя, бывало, роптала, но помогала.

На осенних каникулах у нее в лицее планировался английский лагерь. Маша была категорически против учебно-внеучебной деятельности и все еще надеялась избежать лишней нагрузки, мол, удовольствие дорогое, и вообще, на каникулах нужно отдыхать.

Но броня у Кати была крепка и танки были быстры. Образование – лучшие инвестиции, любила повторять она.

Настюша уже крутилась в коридоре. Ранняя пташка.

— А что мы будем кушать на завтрак?

— Гренки, — кроме яиц в холодильнике ничего не было.

— Ура! Можно сгущенкой помазать?

— Можно.

И сладкоежка.

Звонок в дверь прогремел на всю квартиру, назойливый, долгий. Так звонила только квартирная хозяйка. Катя посмотрела в глазок.

Дверные глазки всегда делают людей карикатурными: большие носы, крошечный лоб, но в случае с Валерией Петровной над всем этим заранее поработала мать-природа. Катя открыла.

— Проститутки! — рявкнула баба Лера ей в лицо. — Шоб к вечеру вас тут не было! Иначе с сыном приду! Вышвырнет, как кошек драных, с тряпьем вашим!

В это Катя охотно верила. Сын у хозяйки был приставучим громилой и при этом маменькиным сынком – жуткое сочетание.

— Она что, обдолбалась? — с любопытством поинтересовалась из-за спины сестры Машка.

Баба Лера перевела на нее гневный взгляд и пророкотала:

— И эта твоя, сестра будто бы… ха!... проститутка и наркоманка! Ты ее, небось, в пятнадцать прижила!

— Будь Маша моей дочерью, — устало парировала Катя, — получилось бы, что я родила ее в восемь. Валерия Петровна, хватит орать и обзываться, огласите весь список претензий, пожалуйста.

— Мужики к вам таскаются, весь двор видит! Думаете, если я тут не живу, так мне и не расскажут?!

— Мужики таскаются к нашей соседке Алине, — объяснила Катерина. — Мы тут, как бы, не одни на площадке живем.

— К вам, к вам! Алина – приличная девушка, студентка!

— Точно, обдолбалась, — резюмировала Машка.

— Маша! — укоризненно воскликнула Катя. — Отставить сленг!

— А что? — сестра перевела на нее невинный взор. — Вы бы слышали, что эта приличная студентка по ночам вытворяет! Я все слышу, это у меня через стену. Можно записывать, на ютьюб выкладывать, для аудиалов-извращенцев, кучу бабла заработаю.

— Проститутки! — уже не так уверенно вякнула баба Лера.

Катя вздохнула. За что им это? Квартирка маленькая, убитая, за стеной ночные оргии, один плюс – низкая аренда. Но и эта халява, похоже, закончилась.

— К вечеру выметайтесь, — жестко повторила хозяйка. Какие-то сомнения в ее глазах мелькнули, но уступить она уже не могла.

— В конце месяца уйдем, — в том же тоне ответила Катерина. — У нас оплачено, и мы останемся. Будете угрожать – пожалуюсь в налоговую. Налоги платите? А вот проверим. У меня один клиент как раз оттуда.

Последняя фраза прозвучала двусмысленно, но действие возымела. Баба Лера поджала губы и ушла. Сестры выиграли время до конца октября. Так себе выигрыш, учитывая, что это всего четыре дня.

— А что такое «обдолбалась»? — с интересом спросила Настюша, когда Катя закрыла дверь.

Твою ж!

У плиты Катино самообладание пошатнулось, а когда маленькая семья уселась за стол, совсем ее покинуло.

— Что делать? — простонала она, схватившись за голову. — Как мы меньше чем за неделю квартиру найдем? Не съезжать нельзя, сил моих уже нет: то одна претензия, то другая. И сын ее еще, придурок озабоченный…

— А я давно говорила, — злорадно пробормотала Машка. — Нужно было валить при первых признаках шизы у бабки.

— Ты была права, — промычала Катя. — А я идиотка. Ладно, барышни Ключинские, будем действовать по ситуации.

— Маш, а что такое «озабоченный»? — спросила Настюша.

— Это когда в голове только одна забота, — объяснила Машка. — Как не дать нормальным людям спокойно жить.

Настюша задумалась. Научили ребенка новому слову на свою голову. Не дай бог запомнит и где-нибудь выскажется.

— Катенька, не плачь, — жалостливо сказала мелкая. — Давай я тебе гренку сгущенкой помажу.

Мрачно жуя сладко-соленый хлеб, с которого щедро капало сгущенное молоко, Катерина потянулась к телефону. Он был выключен. Катя тихо застонала. Все, все сегодня против нее!

В последнее время старенький самсунг жил своей, насыщенной, но независимой от хозяйки жизнью: включался и выключался, когда хотел, сворачивал приложения, отменял будильник. У Кати вообще с техникой по жизни было не очень, недолюбливала она ее. Больше всего Катерина боялась, что пропустит сообщение от заказчика, даже по ночам просыпалась и проверяла, не отключился ли мобильный.

Однако список сообщений с сайта, на котором Катя продавала своих кукол, был пуст. Тоже плохо: нет продаж – нет денег. Катерина принялась гуглить на сайте «Квартирный вопрос». Предложений на нем висело много, но все оказались неподъемными. Чтобы оплатить такую аренду, Катерине пришлось бы брать в полтора раза больше заказов. Она, конечно, потянула бы, но… недолго, свалилась бы, как загнанная лошадь.

— А моя одногруппница Полина… ну, родители ее, — начала Машка, уминая гренок, — сняли дом за городом, намного дешевле. Поля в школу на электричке ездит. И норм. Билет вообще реально дешевый.

— Да? — заинтересовалась Катя.

Лицей у Машки был дорогой, и учились в нем в основном детишки из обеспеченных семей. Полина и Маша были единственными стипендиатами в потоке. Семья Полины тоже в деньгах не купалась, они так же, как сестры Ключинские, экономили на всем возможном.

— Так мне сегодня можно в лагерь не идти? — оживилась Машка. — Нужно ведь со сборами помочь, на сайтах посидеть.

Глава 2

Глава 2

Директор Главного управления Таможенной магии Тарас Петрович Оладьев с унылым видом просматривал отчетность. Судя по тому, как по мере чтения к печали на его лице явственно добавлялись признаки полного отчаяния, ничего хорошего в отчетности не наличествовало.

— И что ему нужно? — простонал Тарас Петрович, закрыв папку и откинувшись на спинку массивного кожаного кресла.

Заместитель директора Виктор Алексеевич Лосев, элегантный молодой человек двадцати восьми лет от роду, бродивший вдоль полок со старинными волюмами, задумчиво прикоснулся пальцем к корешку иллюстрированной «Классификации видов транспортального песка» и неопределенно пожал плечами.

— Как всегда. Маг, способный удерживать портал хотя бы в половинном раскрытии.

— Последние жильцы. Что с ними сталось?

— Группа молодых людей без определенного места жительства, представители пацифистского течения «Цветы и корни», проще говоря, хиппи: самозаселились двадцатого сентября в двадцать один тридцать – самовыселились двадцать первого сентября в пять ноль три, — меланхолично сообщил Виктор Алексеевич. И пояснил: — Он им сам открыл.

— Пацифисты, дети цветов, — мечтательно протянул Оладьев. — Почти всю ночь продержались, рекорд, эх. И как он их выгнал? Кто-то с ними потом разговаривал?

— Внук Ядвиги Павловны, Иван. Они сообщили ему, что всю ночь находились под «крайне негативным и необъяснимым мистическим воздействием». Им снился одинаковый сон, что их преследует неизвестный, но очень страшный дух: гонит по болоту к топи. В отчете все есть.

— Кикимор, небось, подключил, — Оладьев крякнул с досады. — Ну вот кого ему надобно, а? Цветы и корни! Явно с магическим даром, раз он их вообще пустил! Бери, обучай и радуйся!

— Он крайне капризен, вы же знаете, — укоризненно вздохнул Лосев.

— А Ядвига? Она-то что?

— Дом по-прежнему не пускает ее внутрь надолго. Да и силы у нее уже не те, портал она не удержит.

— Что делать? Что делать? — пробормотал директор, запустив пальцы в остатки волос на висках. — Мы теряем драгоценное время. Уже сейчас могли бы использовать Избу хотя бы как почтовый пункт. А если мы ее совсем потеряем? Одичает? Что тогда?

— Иван Леонтьев, наш сотрудник, иногда там ночует. Дом его пускает… под настроение.

— Ну хоть что-то. Сам-то Ваня как? Оклемался?

— Говорит, да. Вернулся к своей бабушке, Ядвиге. Барагозит, как раньше. Рвется на работу.

— Ну, дело молодое. Передай, пусть с работой пока повременит, и чтоб не забывал, зачем мы его так долго прятали… и от кого.

— Тарас Петрович, — замдиректора изменился в лице, выхватил из кармана рабочий телефон и уставился на загоревшийся экран. — Маячок показывает возможное заселение. Ядвига писала, что кто-то наметился на горизонте, а только что информация подтвердилась.

Оладьев подскочил в кресле:

— Кто?

— Три… женщины… девушки. Девочки? Тут непонятно. Ждем уточнения.

— Целых три сразу! Ждем, — взволнованно выдохнул ректор.

… Электричка не спеша доковыляла от города до станции «Морок-гора», Катя даже успела вздремнуть. Если решаться на переезд, нужно и жизнь менять: рано ложиться – рано вставать, с петухами.

В поселке Морок-гора петухов хватало. И собак, солидных, с ошейниками, возлежащих возле домов и грозно порыкивающих. И коты высокомерно посматривали с заборов.

И гора со странным названием Морок присутствовала, странная, одиноко торчащая, словно отпочковавшаяся от местной туристической достопримечательности, Велесова Кряжа (судя по карте в мобильном, он начинался в десяти километрах от поселка), и отползшая от него на приличное расстояние по равнине.

Карта вывела сестер Ключинских на край поселка. Дальше начиналось подножье Морок-горы, заросшее густым лесом.

— Красиво, — неуверенно отозвалась Машка.

— Да-а-а уж, — протянула Катя.

Домик стоял на отшибе. Ладный, аккуратный, «под старину», с чуть слегка покосившейся дымовой трубой. На фото в интернете он казался совсем крошечным, а в реальности почти не отличался размерами от других домов поселка.

И вовсе он не развалюха, удивилась Катя. То ли снимок старый, то ли фото обрезало при заливке на сайт.

Вот же она, веранда, а в посте ее не было. Из-за крыши выглядывает яблоня, в палисаднике поскрипывают на ветру нарядные, с резьбой, качели, металлическая сетка слева вросла в кряжистый дуб.

Катерина еще раз заглянула в телефон. Поморгала. Увидела на фото и яблоню, и дуб, и веранду. Что-то она заработалась, пора прекращать допоздна с иголкой засиживаться.

— Меня смущает, что дом на краю села, — сказала она. — Мало ли кто тут болтается.

— Собачку заведем? — оживилась Настюша. — Чтобы гавкала. Аф-аф!

— Там вон, — Машка направила камеру телефона на крышу дома, — уже есть охранник. Укусит – мало не покажется. Эй, Мурзик, скажи «гав»!

На крыше избушки сидел кот. Черный с бурыми подпалинами, огромный, явно породистый: уши с кисточками, морда почти человеческая. Такого бы в новой экранизации «Мастера и Маргариты» снять. Кот снисходительно опустил взгляд на Машку, широко зевнул и грациозно, с одного скачка, исчез за коньком крыши.

— У-у-у, — разочарованно протянула Машка, глядя в мобильный, — смазалось.

— И не боятся же местные такого красавца отпускать, — удивилась Катя. — Это же дорогая порода какая-то, кажется.

— Он по цепи ходит! — с восторгом взвизгнула Настюша, дергая ее за руку. — Смотрите! Как в сказке!

Вокруг дуба действительно лежала… массивная ржавая цепь, толщиной с Катину руку.

— Э-э-э, громоотвод, наверное, — предположила она.

— Настюш, посмотри, там русалка на ветвях не сидит? — хохотнула Машка.

Катя написала в мессенджере хозяйке дома, Ядвиге Л. Хозяйка ответила быстро и… лаконично:

>входите. дверь на себя

— Хм, — пробормотала Катя. — А если…

Телефон пискнул снова. Чувствуя, как ползут вверх брови, Катерина прочитала сообщение вслух:

Глава 3

Глава 3

— Девочки, осторо…! — поспешила крикнуть Катя, но Маша и Настя уже вовсю носились по домику.

Впрочем, разогнаться в нем было негде. «Не поместимся», — расстроенно констатировала Катерина, осмотревшись. Две крошечные комнатки, веранда с зачахшими горшечными цветами и кухонька, половину которой занимает огромная печь. Печь это, конечно, круто, но Катя предпочла бы современную плиту.

Мебели в доме было мало. Имелись две кровати с провисшей сеткой, небольшой шкаф, стол и пара шатких стульев. Тоже не фонтан.

Жаль. Старшая Ключинская уже надеялась, что проблема с жильем решена. И деревенька от города недалеко, и Машина подружка поблизости живет, могли бы в школу вместе ездить. И бог с ним, со скутером, Катя пока оставит его в гараже у знакомых. Но ей совершенно негде разложить свое рукоделие. И туалет… На улице, разумеется.

Катя с особенным интересом осмотрела уличные удобства. Будочка, обклеенная страницами пожелтевшего журнала «Пионер», оказалась на удивление чистой и уютной. Можно, конечно, и так пожить, пока что-то поприличнее не найдется, но стоит ли?

— Нет, девочки, — твердо произнесла она. — Здесь мы жить не можем.

— Ну-у-у Ка-а-ать, — заныла Машка. — Ну-у-у почему-у-у? Смотри, как все олдскульно. Это же крутяк! Настоящий винтажный дом.

— Здесь нет самого необходимого, — строго возразила Катерина. — Где ты, к примеру, будешь делать уроки? На печи?

— Пока на том огромном столе, который посреди кухни.

— Каком столе? — растерялась Катя.

— Ну том! С плитой! Заодно тебе готовить помогать буду! Да мы там все поместимся!

Катя недоверчиво покосилась на сестру и вернулась на кухню. Она застыла в дверях. Вот же она, плита, и не просто плита, а целый кухонный блок под трубой с раструбом! Над ним висят сковородки. Видимо, Катя так засмотрелась на печь – не простая беленую, как вначале почудилось Катерине, а…с изразцами?– что слона под носом не заметила.

— А тут, — прокричала Машка из коридора, — много всякой фигни в коробках! Я уверена, в них мы найдем что-нибудь полезное!

— В каких коробках? Где? — Катя воровато оглянулась. Нет, в кухне больше ничего не прибавилось, только она, конечно, была куда больше, чем показалось Катерина при первом осмотре.

— Да вот же! — весело прокричала Настюша. — Корпулентные коробки!

Маша стояла у входа. За дверью на веранду пряталась другая дверца, в глубокую кладовую. Насколько она была глубока, оценить было сложно – чулан был полностью заставлен. Машка чихнула от пыли и потянула на себя небольшой короб с самого краю.

В нем оказались какие-то тряпки с бахромой и кистями. Шторы, опытным глазом определила Катерина. Если их развесить, полупустые комнаты сразу станут уютнее.

— Нет, нет, — сказала она, возвращая коробку в чулан. — В квартире у бабы Леры я могла шить на кухне. Я ведь по ночам работаю, всех перебужу.

— Ну выбери себе любую комнату, — непонимающе проговорила Машка. — Только я себе чур левую, где окно большое и пол светлый. Я в ней видео для блога буду снимать, о жизни на природе без заморочек. «Простота – новая реальность!».

— А мне плавую! — от волнения Настюша иногда забывала о существовании буквы «р». — Со шкафчиком и маленьким столиком! Куклы будут пить чай с логаликами! А Катюше – ту, где сад! Катя, пойдем покажу! Тебе понлавится!

Катерина еще раз удостоверилась, что день выдался очень странный. Стоя на пороге третьей комнаты с отдельным выходом в садик, она щипала себя за руку. Настюша уже открыла дверь и вылетела наружу. В комнате запахло чайной розой, любимым маминым сортом. «Не выспалась», — решила Катерина.

… «Ничего, ничего, — уговаривала себя Катя, — нужно просто поспать. Это все нервы».

Самовнушение немного помогло. В комнату внезапно влетела возбужденная Машка:

— Катюх, там пришла эта… Яга… ну хозяйка дома. Знаешь, кто это? Никогда не догадаешься!

— Кто?

— Ядвига Леонтьева! Актриса! Ну знаменитая! Она еще в фильме о Царевне-лягушке и злой колдунье снималась.

— Может, похожа? — предположила Катерина, машинально поправив шарф.

— Нет, точно Леонтьева! Я бы ее не запомнила, но мы с классом в сентябре на спектакль ходили, «Вишневый сад», она там тоже играла.

— А где она? — Катя выглянула в коридорчик.

— Снаружи стоит… почему-то, — Машка пожала плечами. — Я пригласила, она сказала позвать тебя.

Катя прокашлялась, заблаговременно озарила лицо приветливой улыбкой и распахнула дверь. Да, спиной к ней, опираясь на трость, стояла сама Леонтьева, высокая седая дама в сером пальто с меховой оторочкой.

В журналах, сети и телевизоре ее называли «иконой стиля старшего поколения». Где бы она ни появлялась, она умудрялась затмевать собой всех остальных приглашенных звезд. И это в восемьдесят с копейками.

Леонтьева обернулась. Она была великолепна: прическа, легкий макияж, элегантный брючный костюм. Катя тут же вспомнила, что на ней старая куртка и шарф-самовязка.

— Добрый день, — сказала она, лучась улыбкой. — А я вас узнала! Я смотрела много фильмов… с вами. Это… потрясающе! Вы! Тут! Дом сдаете!

Леонтьева улыбнулась в ответ:

— Мой бывший дом, родовое гнездо, так сказать. Я жила в нем когда-то… давно. Продать рука не поднимается. Вот, сдаю.

Актриса окинула дом взглядом. На ее лице промелькнуло странное выражение.

— Что же я вас… на пороге? — Катя смущенно хихикнула и отступила. — Вы хозяйка, а я…

Леонтьева не шевельнулась, продолжая выжидательно смотреть на Катерину.

— Проходите! — воскликнула та, окончательно стушевавшись.

— Благодарю, — Леонтьева чуть склонила голову и прошествовала внутрь.

Она медленно и, как показалось Кате, с опаской ступала по деревянному полу. Катя машинально посмотрела под ноги и с удивлением отметила, что пол весьма хорош – местами чуть потертый и скрипучий, но в целом чистый и гладкий и даже… сияющий какой-то, словно сделан из янтаря.

Глава 4

Глава 4

Иван по привычке проснулся на рассвете. Он лежал и смотрел, как встает из-за Морок-горы солнце. На душе было тоскливо. Раньше он мечтал погостить у бабушки, от души выспаться, поваляться в постели до обеда, а затем не спеша сходить на речку или по грибы с местной ребятней. А сейчас рад бы вернуться на работу, да не разрешают.

И бабуля еще… со своими планами женить его чуть ли не на первой встречной. Как некстати, учитывая последние события!

Иван встал, побегал по дорожкам вокруг дома. Можно было бы и по селу пробежаться, да местные будут на бегуна удивленно оглядываться. Для них лучшая физическая активность – работа в огороде.

В доме было тихо. Иван вошел в столовую точно в восемь (бабушка не любила опозданий к столу) и удивленно повертел головой. Завтрак был на столе – кофе исходил ароматным дымком, на горячих тостах таяло масло – а за столом присутствовал лишь Шах, и то, скорее, под ним.

— А где бабуля? — растерялся Иван.

— Я за нее, — довольно промурлыкал ученый кот.

На дверце старинного буфета красовалась ярко-желтая наклейка: «Ушла в Лукоморье. Слушайся Шаха».

Иван фыркнул:

— Ей, значит, можно, а мне нельзя?

— У Ядвиги р-р-разговор с Оладьевым, — протяжно объяснил Шах.

— Не удивлюсь, если обо мне.

— Не угадал, мур-р-р. Не один ты на свете имеешься, Ваня. В Дом гости заселились.

— Ха! Надолго ли?

— А ты пойди да узнай. Заодно поможешь чем. Др-р-ров наколоть, штакетник поправить, мур-р-р.

Идея Ивану понравилась. Лучше сразу к жильцам приглядеться. Все равно они долго в Доме не протянут, а Ване потом перед Тарасом Петровичем отчитываться.

В голову Ивану пришла еще одна мысль, по его мнению, гениальнейшая: а вдруг Дом, занятый гостями, отвлечется и пропустит его в Лукоморье? Такой шанс упускать нельзя. Если уж Ядвига к Оладьеву поехала, заселенцы в этот раз перспективные.

Однако и требования у Избушки высоки, достаточно вспомнить ту лучезарную группу из «Цветов и корней». Откуда они узнали, что в селе пустует жилье, неизвестно. Явились и даже дверь открыть сумели. Рано обрадовались чудаковатые бродяги, не захотел их Дом. Чует Иван, и в этот раз полетят чьи-то клочки по закоулочкам.

— Зр-р-ря ты так, — попенял ему Шах. — Они в Избе Живой огонь зажечь смогли.

— Поем и схожу, — уступил Иван.

Ну вышло раз зажечь Печь, так это не значит, что Изба жильцов нашла. Сколько лет она без Бабы Яги стоит? Много. Функционал и так устаревшим был, а теперь, небось, окончательно выдохся.

— Будь остор-р-рожен, — кот аккуратно снял зубами свежего пескарика с тарелки и смачно им захрустел.

— Ну а вот этого не надо, пожалуйста. Я слово держу, в Лукоморье не хожу, — раздраженно сказал Иван, стуча по вареному яйцу. «Пока», — добавил он про себя. — А вот за бабулю волнуюсь. Ей бы тоже поосторожнее быть.

— Ядвигин род испокон веков людям служит, — возразил кот, облизываясь. — В колдовских мирах с выбором ее смир-р-рились, а вот ты…

— И я служу, и не вижу, в чем разница. Если одному безумному колдуну стукнуло в голову, что причина его бед во мне, это его проблемы, — Иван вытер рот салфеткой и решительно встал. — Схожу к Дому, погляжу, что там за заселенцы.

— Сходи, добр-р-рый молодец, сходи, — промурчал кот, сыто щурясь.

***

На новом месте Катерине снился какой-то бред. Будто она выходит замуж в саду, что начинается прямо за дверью, под аркой из чайной розы. И сад не сад, а лес какой-то, а от жениха виден один рукав, зато рука из него торчит крепкая и в золотых часах.

— Фух! — встряхнулась Катя, проснувшись. — Приснится же такое.

Машка сама вызвалась отвезти Настю в садик. Мелкая капризничала. В садик она не желала, ей хотелось в подвал, на чердак и во все места в доме, что еще не были исследованы. Маша злилась. Катя отпустила ее погулять после школы с друзьями (поделиться новостями и перетереть мелкие подростковые сенсации, вроде нового жилья), а Настюша ее задерживала.

Наконец сестры шумно выкатились за калитку. Вот тут-то Катя и поняла, как проведет весь день – в волнениях. Страх был иррациональным: Маша с двенадцати лет возила Настю в садик, а с недавних пор и на танцы, с пересадкой. К тому же, от станции девочкам теперь было гораздо ближе попасть в центр города, где находились все нужные им учреждения.

Но Кате стало казаться, что она отрезана от цивилизованного мира и в случае чего не сможет прийти на помощь. Нет, ей определенно нужна машина. Подержанная, самая простая. Водить Катя умела, но давно не практиковалась.

Она полезла в кладовку за шторами. Наверное, их прежние жильцы бросили, решила она. Ничего, сгодятся. Зачем добру пропадать? Из кладовки под ноги выкатился флакончик с валерьянкой. Катя шмыгнула носом, в сотый раз проверила сообщения на телефоне (а ну как в самый нужный момент включится?), подняла бутылочку и пошла на кухню за стаканом.

Открыла шкафчик и уставилась на полку. Коробку с посудой они еще не разбирали, и вчера полки были пустыми, это Катя точно помнила. Сейчас же на них выстроились три стакана с золотой каемкой, две белых чашечки для кофе и аккуратный чайный сервиз из шести предметов.

Наверное, Машка из кладовки достала, решила Катя. Что ж там за квартиранты такие перед ними жили? Настолько безалаберные, что все побросали? Или богатые? В любом случае Катерина от души поблагодарила их за рассеянность.

Накапав себе валерьянки, она замочила шторы в тазу и спустилась в подвал. Он действительно был большим, а компактный отопительный котел блестел новенькими боками. В нем игриво трепетал огонек.

Катя застыла перед ним в недоумении. Стоп! Здесь что-то не так! Катерина схватилась за мобильный. Телефон в подвале не брал, и Катя устремилась к лестнице. Нужно срочно позвонить Ядвиге и все выяснить. Если в доме нет газа, на чем тогда работает котел? Топки для топлива у него точно нет, Катя три раза вокруг обошла.

Сверху послышался какой-то грохот. Катерина на секунду застыла, потом схватила метлу, которую прихватила с собой для того, чтобы снять паутину, и ринулась вверх по лестнице. Пятнадцать капель валерьянки кипятили кровь. Если это воры, им не жить!

Глава 5

Глава 5

— Что, не вышло? — язвительно промурлыкал Шах.

— Не понимаю, о чем ты, — буркнул Иван.

Ответом ему был глухой утробный звук. Когда Шах смеялся, было похоже, будто он сейчас изрыгнет комок шерсти.

— Подсматривал? — догадался Иван. — Небось, еще и Избу подзуживал на расправу, да?

— Тебе, Ванюша, лишняя воспитательная процедура не повредит. Я бы тебя сам… р-р-ремнем…

Иван потер шрам. Домик приложил его охранной магией со всей дури, словно он был не свой, не родной, не Леонтьев, внук прежней Яги, а какой-нибудь враждебный элемент. А ведь Иван подлизывался, уговаривал. Даже не заметил, что новая хозяйка – дома.

— Покажи, — велел кот, спрыгнув со стула.

Иван со вздохом опустился на одно колено и расстегнул ворот. За окном заухала сова. Ужин сегодня поздно, что неудивительно, с появлением потенциальной Проводницы все засуетились.

— Знатно, — констатировал Шах, рассмотрев «подарок» от Дома.

Но вылечить согласился: походил вокруг, сыпля искрами, почесываясь о плечи Ивана лобастой головой, помурчал. Шрам исчез, осталось лишь пятно зеленки. Глядя на него в зеркало над камином, Иван улыбнулся. Смешные девчонки какие, особенно младшие – все хиханьки-хаханьки, но друг за друга горой. А старшая хоть и хочет казаться грозной, прячет под серьезностью боль и тревогу.

Нужно о ней с бабулей поговорить. А вот и она, бабушка.

Ядвига вошла в столовую, прихрамывая. Значит, долго ходила по Лукоморью, что в ее возрасте, конечно, неполезно.

— Ну что, видел Хранительницу? — без лишних вступлений обратилась она к внуку. — Помог?

— Видел, помог, — отчитался он, садясь за стол.

— Что там с Избой?

— Полная активация. Хоть сегодня пользуйся.

— Огонь Живой проверил?

— Даже дверь в Лукоморье протестировал, — не моргнув глазом сообщил Иван, игнорируя подозрительные звуки с той стороны стола, где над миской со сметаной важно восседал ученый кот. — Работает. Меня, правда, не пустила.

— И как она тебе? — поинтересовалась бабушка.

— Дверь как дверь. Хлипковата немного.

— Я о девушке. Хороша ведь, правда?

— Хороша, — неохотно согласился Иван, напрягшись.

— Молода, красива, умна, одарена.

— Все так, — бросил внук.

— Воспитана и девочек своих любит. И средненькая тоже явно со способностями к магии.

— Тут не поспоришь. Огонь девчонка.

— И если Катерина станет Хранительницей, в чем я не сомневаюсь, ее талант развернется во всей красе. Изба уже сейчас выполняет все ее капризы.

— Вот именно что все, — сказал Ваня, прокашлявшись. — Послушай, Ба! Да, я понимаю, нам несказанно повезло. Такой шанс упускать нельзя. Однако есть нюанс: Катя, по-моему, на гране нервного срыва. Изба слишком старается. Эти ее улучшения… там слепой заметит! Зачем так рьяно?

— Ну, это ненадолго. Скоро накопленный резерв Избушки иссякнет, начнется обслуживание пункта…

— Вот именно. И попрут транзитные пассажиры, ага! Нет, серьезно! Еще пара подарочков – Катя соберет девчонок и свалит. Или в психушку загремит. И останемся мы опять без Проводницы и без пересадочного пункта.

— А вот и посмотрим, — Ядвига с довольным вздохом расстелила на коленях белоснежную салфетку. — Уф, умаялась я. Тарас Петрович тоже спорил, доказывал, что с девочкой пора поговорить. А я думаю, рано. Катерину ждет сложная, ответственная работа. Ее стрессоустойчивость нуждается в серьезной проверке. Лучше нам сейчас бдительность проявить, чем потом возиться с сорвавшейся Хранительницей. Кому я это рассказываю? Сам все знаешь. Ты мне лучше скажи, вы пообщались? Ты пригласил ее куда-нибудь?

— Да мы просто… — парень с подозрением пригляделся к невозмутимому лицу бабушки. — Бабуль, ты опять?!

— Что «просто»? — глаза Ядвиги загорелись.

— Просто чай пили!

— О чем говорили? Ты ее очаровал? Ну же, Ваня, с твоими успехами на романтическом поприще…

— Нет, бабуль, забудь! — Иван встал и пошел к выходу. — Что за тема пошла, вообще?

— Ты ничего не ел.

— Я сыт… беседой.

— Катерина – будущая Хранительница, Проводница и Яга! Прекрасная партия для простого таможенника! Скажи ему, Шах! Можешь, конечно, подождать, когда подрастет Маша, но я бы настоятельно рекомендовала…

Но Иван уже сбегал по лестнице. Было обидно. Бабушка все испортила. Он впервые за долгое время увидел в девчонке не просто фигурку-мордашку с перспективой развлечься, а интересного собеседника и возможно… друга.

А теперь ноги его в Избушке не будет… ну разве что по работе.

***

Маша с трудом уговорила Катерину не начинать разборки на ночь глядя. Катя постепенно остыла, подумала и согласилась подождать до утра.

— Ты не понимаешь, — сказала она Маше. — Для тебя это веселое приключение, а мне нужно думать о нашей безопасности.

— Да это все тот… Иван Царевич, — предположила сестра, пожав плечами. — Он как-то это все провернул, пока ты… ну не знаю, отвлеклась на что-то.

Катя с сомнением покачала головой. Но потом махнула рукой и пошла к себе. В комнате внимательно осмотрела углы и сказала в пространство:

— Если это шутка, то не смешная.

Дом молчал. Катя немного расслабилась. Телефон тоже затих, хотя был включен и вел себя на удивление послушно.

Катерина раскрыла старенький ноутбук, убитый Машиными играми до состояния калькулятора. Вкладка с заказами на сайте рукоделия пустовала, но скоро Новый Год, клиенты обязательно появятся. А тут еще с жильем неопределенно: то ли радоваться удобствам, которые в прямом смысле валятся на голову как из рога изобилия, то ли чемоданы собирать.

В любом случае бюджету маленькой семьи было все равно, какие там у нее проблемы, – он требовал пополнения. Катя с удовольствием занялась организацией рабочего места: выставила на стол швейную машину, свою гордость, самую дорогую вещь в семейном имуществе, – «умную», с программами вышивки. Затем она заправила оверлок, и неспешно, смакуя каждое движение, расставила на полке коробочки с выкройками, нитками, бусинками, красками, лоскутами и отрезами ткани.

Глава 6

Глава 6

Сон сморил Настю во время оживленного обсуждения меню Избушки. Настюша прилегла на диванчик в углу столовой (еще один новый и весьма уютный предмет обстановки) и заснула, обняв пеструю думку.

Кот с независимым видом вспрыгнул на диван и улегся рядом с мелкой, всем своим видом демонстрируя, что просто проходил мимо. Тем не менее, когда Настя прижалась к нему во сне всем телом, черный котяра прикрыл желто-зеленые глаза и негромко заурчал.

Катерина задумчиво поглядела на сладкую парочку. Надо же, кот ученый. А цепь, по словам Лосева, действительно громоотвод, только отводит она не молнии, а избыточную магию. Дверь в сад на самом деле вход в Лукоморье, заповедник на Морок-горе. На чердаке стоит настоящая ступа для полетов, а Избушка теоретически может проходить по Лукоморью большие расстояния, только этот способ передвижения не для жильцов, склонных к морской болезни. Как все это переварить, а?

— Так что там с зарплатой? — громко спросила Катя, повернувшись к гостям.

Те на секунду замолкли, а затем наперебой принялись уверять Катерину, что счастье не в деньгах.

— У нас все расчеты в различной межмировой валюте, — разводил руками Оладьев, — кто раковинами расплатится, кто редкой лечебной слизью. Все сдаем в таможенный фонд, а там уже решают, куда и за сколько сбыть ценности, каков курс обмена, а он от чего только не зависит: политика, мода... Нам, простым таможенникам, полагается твердый оклад, он немного выше, чем на обычных земных таможенных пунктах. И питание бесплатно, хоть три раза в день, хоть десять.

— Десять мы не потянем, — кратко высказалась Катя.

— Вот и я так думаю, — радостно подхватил Тарас Петрович.

— А этих… пассажиров… кормить нужно?

— Не требуется, но приветствуется. На этот случай в меню дома имеются особые позиции. Но это, опять же, если транзитеру придется задержаться в Избе на ночь или несколько дней и… если он вообще ест. Катя, не волнуйтесь. Все транзитеры проходят проверку, подписывают необходимые документы. Бывают, конечно, всякие, вроде этого вашего с тканью, но стараемся пресекать.

— Они страшные? — с любопытством спросила Маша.

— Они всякие, — уклончиво повторил Оладьев. — Миров много. Некоторые люди как люди, на самом деле, нелюди. Другие вообще… бесплотны. А что далеко ходить? Виктор Алексеевич наш не с Земли, он оборотень.

Лосев кивнул, мигнул и… продемонстрировал всем глаза с узким вертикальным зрачком.

— Кру-у-уто, — восхищенно протянула Машка. — А фоткаться с транзитерами можно?

— Видишь ли, Машенька, — проговорила Ядвига, — если твоя старшая сестра согласится стать Хранительницей, вам троим придется пообещать никому не рассказывать о том, в каком месте вы живете и что тут происходит.

— Ну… понятно, надо так надо. Но есть проблема. Она-то, конечно, пообещает, — серьезно заметила Маша, кивнув на спящую Настю, — а потом соберет всю свою старшую группу в садике и устроит… театр. Она не хуже Кати сказочница. Уже всем в красках сообщила, что у нас за домом жаба заколдованная живет. Одна сказка – это ничего, а если каждый день?

— Я постараюсь решить этот вопрос, — Ядвига задумалась. — В Избе никогда не было таких маленьких детей, обычная магическая клятва неразглашения такой крошке, конечно, не подойдет.

— Ну вот и славно! — гаркнул Оладьев. — Так значит, мы договорились? Катя, вы согласны?

— Дайте мне подумать, — попросила Катерина. — И если в этом деле есть какие-то опасные моменты, сообщите сразу.

— Я пришлю Ивана, — пообещала Ядвига. — Он знает нюансы службы Яги от и до, вырос ведь в Избе практически. Все вам объяснит, все покажет, обо всех сложностях предупредит. Возможно, поможет с первыми пассажирами.

— Лишь бы не перестарался… с предупреждениями и демонстрацией нюансов, — еле слышно пробормотал Оладьев.

… После ухода гостей Катя отнесла Настю в ее комнату. Уложила мелкую в кроватку и присела рядом в кресле-фасолине, бесформенном мешке с сыпучим наполнителем. В дверь заглянула Машка.

— Семейный совет?

— Давай, — согласилась Катя, — все равно спать не хочется.

Маша устроилась на втором мешке – провалилась в него и удовлетворенно застонала, раскинув руки:

— Хорошо-то как! Катюх, если ты еще думаешь, заканчивай. Соглашайся. Ты считаешь, после всего этого, — средняя сестра обвела жестом комнату младшей, с ее лесенками, шкафчиками, столиками и настоящими качелями в углу, — Настюха согласится на очередную дыру без горячей воды и магии?

Катерина вздохнула и пожала плечами.

***

— Присядь, — хмуро сказал Тарас Петрович. — Где был? Бабушка говорит, дома не ночевал.

— Я взрослый человек, — лениво проговорил Иван, плюхаясь на неудобный офисный стул. — Где хочу, там и ночую.

— Ну-ну, — протянул Оладьев. — Ты давай заканчивай дуться. Бери под крыло новенькую. Не дай бог упустим Хранительницу, еще несколько лет на печи пролежим. У операторов других пунктов праздник – все радуются, что с новой Избой нагрузка на спад пойдет, не подведи коллег.

— Не могу, Тарас Петрович. Я в отпуске. Отдыхаю. Оздоравливаюсь, так сказать, и морально, и физически.

— Да брось, — директор махнул рукой. — По-дружески, ну? На добровольной основе. Обучишь, растолкуешь, то-сё. Вы с Катей почти ровесники, ей с тобой легче будет. Да и девчонок малых ты просто очаровал, как выяснилось. Весь вечер о тебе только спрашивали.

— Пусть Лосев обучает, — Иван упрямо выставил вперед челюсть, стараясь не показать, что ему приятно. — Он на рабочем месте, а я в от-пус-ке.

— Лосев Избу не знает, а она – его.

— Зато меня она знает. Шрам показать? — Иван пошел ва-банк. — Приложила у двери как с добрым утром, пользуясь тем, что я вне штата. Поэтому, извините, нет. Я не при исполнении и рисковать телом молодецким не собираюсь. У меня на себя еще планы есть.

— Я понял, — Тарас Петрович мрачно фыркнул. — Манипулятор ты, Ваня. Ядвига мне втык сделает. Впрочем, это ее идея была – тебя на роль наставника назначить. Пока с Катей поработаешь, потом можешь и в команду возвращаться. Но не раньше, слышишь? Вынь да положь мне новую Бабу Ягу, раз уж доступ выклянчил!

Глава 7

Глава 7

— Все, что мог, — Оладьев развел руками. — Второй выходной, проездные для девочек, особый тариф на путешествия между мирами, медицинская страховка всем троим, повышенный режим безопасности. На большее контору не разведу, ты уж, Катюша, прости.

Катя посмотрела на Ивана. Тот незаметно кивнул. По хитрым огонькам в его глазах Катерина поняла: они и так знатно выбили льгот из ММТС. Тогда Катя взяла в руки тяжелую перьевую ручку, закусила губу и вывела под документом аккуратную роспись. А потом затаила дыхание.

Но ничего такого волшебного не случилось: дом не дрогнул, гром с небес не прогремел. Только сообщение пришло на выданное ММТС, похожее на доисторический пейджер устройство: «Данные синхронизированы».

— Хорошо бы тебе домашнего голосового помощника поставить, — сказал Иван. — Вроде нашей Марфуши.

— Ребята в лаборатории что-то похожее склепали, — одобрительно кивнул Тарас Петрович, укладывая договор в папку. — Ты, Вань, сходи, посмотри, может тебе, как местной знаменитости, дадут на апробацию.

— О чем он? — спросила Катя, когда Оладьев ушел.

— Не обращай внимания, — парень отмахнулся. — Все старое припоминает. Ну как тебе в роли полноправной хозяйки Избы на курьих ножках?

— Страшно, — призналась Катя.

— Не бойся. Моя бабуля тут сорок лет отработала, совмещая со съемками, между прочим. Правда, в то время транзитеров было мало, это сейчас зачастили. Все хотят другие миры повидать. Опять же, дауншифтинг, назад к природе и всякое такое. Такие вот тренды.

— В нашем мире они тоже цветут и пахнут. И мне по мирам покататься можно будет? — Катя вспомнила одну из льгот в договоре.

— Конечно. Но это дорого, даже со скидками. Я вот четвертый год коплю, и все никак.

— О-о-о! — разочарованно протянула Катерина. — Тогда нам точно такое не светит. Ладно, мне и Лукоморья хватит. Там так кла-а-асно!

— Это всегда пожалуйста. Кстати, экскурсия в Лукоморье входит в список обязательных тренингов стажеров. Как только немного освоишься, посетим Морок-град.

Вечер прошел тихо. Катерина знала, что ее рабочий график стартует лишь завтра, но все равно прислушивалась. Поскрипывали деревья в саду, тарахтела швейная машина. Катерина раскроила ткань, подаренную туристом-нелегалом, и уже заканчивала воздушный шар. Еще корзинку сплести – и можно посадить туда зайцев.

… Утром, едва почистив зубы, Маша и Настя бросились в столовую и уселись за стол.

— Так, мне лангуста, мексиканских бобов и еще хочу попробовать дуриан! — протараторила Маша.

— А мне…! — начала Настя.

— Отставить, — негромко проговорила Катя. — Только дуриана мне в первый рабочий день и не хватало. И вообще, девочки, не забывайте: Дом доставляет блюда с кухни ММТС. Откуда там лангуст?

— Виктор Алексеевич говорил, у таможенников на кухне есть ВСЕ, даже блюда из других миров, — обиделась Машка.

— Ага, наверное, в комплекте с несварением и аллергическими реакциями. Давайте будем поскромнее. Избушка-Избушка, — Катя произнесла обращение для вызова функционала дома точно по инструкции – два раза, — нам, пожалуйста, сосисок отварных, шесть штук, масло и сыр, а чай мы сами заварим.

— Мадам Заурядность, — фыркнула Машка.

— Мадмуазель, — гордо поправила ее Катя. — Ой, хлеб забыла!

Но Избушка сама добавила к набору блюд пышный каравай, плошку с медом и сахарницу. От запаха свежего хлеба рот у Катерины наполнился слюной. Она завороженно следила за тем, как тарелки материализуются на столе.

— Эдак я привыкну и тоже лет сорок поработаю, — пробормотала она. — Интересно, какие у них бонусы за стаж?

Девочки ушли, а Катя принялась за уборку. Честно говоря, она была даже рада, что какое-то время наведением порядка в таможенном пункте должен заниматься оператор. Как выяснилось, Дом потратил почти всю накопленную магию на обустройство. Отныне Катерине вменялось в обязанности экономить волшебную энергию и использовать ее лишь для самого необходимого.

Катя убрала остатки еды в холодильник и обнаружила в нем кусок сырого мяса на блюдечке. Она недоуменно повертела странный «десерт» в руках, а поняла, для кого он предназначен, только когда услышала за спиной многозначительное «мяв».

Шах сидел на полу, распушив роскошный хвост. Иван предупредил, что ученый кот заступит на смену утром, но не рано, ибо котяра – любитель поспать.

— Здрастье, — брякнула Катерина. — Это, наверное, вам.

Кот посмотрел на блюдечко и мигнул. Катя предположила, что это означает «да».

— Порезать или так на пол положить? — пробормотала она. — А миска кошачья где?

Она принялась ходить по кухне, заглядывая в шкафчики. Ничего похожего на посуду для домашних питомцев в них не обнаруживалось. Ну не подавать же кошачью еду прямо на блюдце из очаровательного сервиза с золотом!

Шах следил за Катей, настороженно прижав уши. Катерина посмотрела сначала на мясо, потом на кота и решительно водрузила блюдце на стол.

— Одобр-р-ряю, — отчетливо промурлыкал кот, вспрыгнув на стул, — подр-р-ружимся мы с тобой, хозяйка, непр-р-ременно.

Шах начал есть, а Катя опустилась на стул напротив. Ну что ж, подумала она, Изба разумная, кот говорящий, Лукоморье прямо за дверью. Просто полный набор мечтательницы.

— И сказочницы, — заметил кот, языком собирая с блюдца остатки говядины.

— Что? Я что, вслух проговорила? Вы и мысли читать умеете? — жалобно спросила Катерина.

— Не умею, не вслух, — Шах принялся облизываться. — Все на лице написано. Избушка говорит, ты сказки баишь, что заслушаешься.

— Виктор Алексеевич тоже что-то такое упоминал, — вспомнила Катя. — Но в договоре про сказки ничего нет.

— Так это не по договору, это от души, — заметил Кот. — От сказок Живой Огонь ярче горит, мур-р-р, и магия быстрее прибывает. И вообще: сказка – ложь, да в ней намек.

Катя пожала плечами:

— Ну так я не против. Я все равно Настюше каждый день новую сказку рассказываю. Мне бы только время для рукоделия найти, заказчики кукол ждут.

Глава 8

Глава 8

Утром оказалось, что путешественник отбыл.

— Свалил, не попрощавшись, вот и хорошо, — сердито прокомментировала сей факт невыспавшаяся Машка.

— Больше никаких полночных посиделок с гостями, — строго предупредила Катя. — И крепкого кофе по утрам.

Маша фыркнула и демонстративно отпила из чашки. С утра она помирилась с Иваном, и тот научил ее пользоваться кофемашиной. Катерина и сама поглядывала в сторону хромированного агрегата, но не хотела лишний раз беспокоить Леонтьева. Инструкция к кофеварке выглядела по объему как том «Войны и мира».

Иван явился рано утром, показал, как запускать автоматическую уборку в комнатах для гостей квази-гуманоидного и негуманоидного вида и… остался на завтрак. Вскоре явился и Шах. Кот старательно отмалчивался, лишь что-то подмурлыкивал Насте, но когда девчонки ушли, признался:

— Ну их, этих Теней. Любопытные, как моя троюродная тетя Фелина. И этот их… туман, туда-сюда, туда-сюда – у меня лапы чешутся поохотиться!

— Хорош помощник, — хмыкнул Иван.

— А ты на что? — беззлобно промурлыкал Шах, принимаясь за говядину.

После завтрака Катя наконец-то распаковала подарок Тени. Внутри была… ткань, мягкая, как шелк, теплая и прохладная одновременно. Почти пять метров невесомого темно-синего чуда с искрой. Ткань и завернута была в нечто необычное – тонкую паутинку, вроде вязаную, а вроде нет. Непонятно было, на чем держатся полупрозрачные нити цвета графита.

Поохав и поахав, Катерина уложила подарок в ящик. Теперь можно что-нибудь и Машке сшить, например, платье на школьную вечеринку, ведь скоро Новый Год. Машка за лето вытянулась, уже не подросток, а юная девушка.

Леонтьев сидел за пультом. Перед ним на экране бежали мелкие строчки, точь-в-точь как в фильме «Матрица».

— Ты понимаешь, что там? — полюбопытствовала Катя.

— Понимаю. Это новости миров.

— Все эти буковки?

— Да. Я же с детства с таможенниками тусуюсь, научился фокусам, привык. Утомительно, конечно, зато интересно. В закрытые немагические миры, такие, как наш, нельзя транслировать изображения. Есть опасность, что что-нибудь попадет не в те руки. Приходится учиться расшифровке особого кода. Вот тут сводки Центрального мира. Новости, биржа, частные объявления.

— Даже биржа есть?

— Ага. Хочу вот прикупить акции одной компании. Перспективная, на мой взгляд.

— И чем она занимается?

— Поставляет орехи в Беличий мир.

— Логично, — пробормотала Катя. — Белки, орехи.

— Это мы зовем их белками. На самом деле, это раса существ с хвостами, острыми ушками и… крупными зубами.

— Вроде расы Шаха? Выглядят, как коты, мяукают, как коты, но не коты.

— Точно. Катя, хочу предупредить: еще два-три гостя, и я возвращаюсь к работе на таможне. К тебе приставят личного таможенника, но общаться вы будете через терминал.

— Не тебя? — вырвалось у Кати.

— Кого-то из наших, лукоморских. Еще раз поздравляю, от их имени тоже! С первым гостем!

— Спасибо. А когда следующий?

— Изба должна набраться сил, так что думаю, дня через четыре. Хотя точно сказать не могу. У Дома теперь есть ты, Хранительница Огня, это усилило магический резерв – визиты могут участиться. Пересадочный пункт долго стоял без дела, но когда об его открытии узнают в Большом Скоплении миров… в общем, без работы не останешься. Надбавку получишь. Рада?

— Очень, — сказала Катя, вымученно улыбнувшись.

После ухода Леонтьева она побродила по комнатам. Вроде все то же вокруг, сказочный мир, который можно исследовать, но все как-то тускло. Это нельзя, то нельзя, и работы хоть отбавляй. А душе хочется чего-то… такого…

Катерина несколько раз подергала дверь в сад. Она стабильно открывалась… в сад.

— Ну разумеется, — вздохнула Катя. — Леонтьев – таможенник, а я кто? Обслуживающий персонал. Ну и ладно! Кормят, поят, деньги платят – и то хорошо.

Катерине послышалось сдавленное хихиканье. То был не Шах, кот ушел в коттедж.

… За обедом Машка выглядела еще мрачнее, чем утром.

— Ну что? — не выдержала Катя, отложив вилку. — Плов по-туркменски, потрясающий плов, ты же сама выбирала.

— Да отличный плов, — поморщилась Маша. — Я не про еду. Шикарная еда, честно. Просто супер.

— Тогда посвяти нас в причины дурного настроения, Мария. У меня сейчас компот скиснет от выражения твоего лица.

— И у меня! — поддакнула Настя, на всякий случай, понюхав свой морс и поболтав в стакане языком.

— Все круто, — со вздохом сообщила Машка. — Школа – норм. Оценки – норм. Но я же никому ничего не могу рассказать! Во-первых, я обещала. Во-вторых, не могу! Это… как его… заклятие!

— Значит, пыталась, — констатировала Катя.

— Я же должна была проверить! Открываю рот, а сказать – ну никак! Мычу только, все ржут. И Полина в гости не зовет! Я думала, мы каждый день будем вместе тусоваться! До ее дома – полчаса на велике! А я не могу позвать ее к нам! У нас в комнате номер три в санузле – унитаз в форме цветочного бутона. У него лепестки, и они шевелятся!

— Раз Поля не зовет к себе, значит, есть причины, — нравоучительно проговорила Катя. — Они ведь незадолго до нас в соседний поселок переехали, возможно, еще не обустроились.

— Возможно.

— А насчет нашего дома я уточню. Ведь можно же, наверное, скрыть гостевые комнаты?

Машка пожала плечами:

— Все равно самые прикольные приколы я ей показать не смогу. Ну что за непруха?!

… Вечер прошел тихо. Катя дошила очередного зайчика, а потом, поддавшись неожиданному порыву, достала из шкафчика ткань, развернула ее и приложила к себе. Избушка услужливо распахнула дверцу платяного шкафа с зеркалом.

— А мне идет, — пробормотала Катерина. — Что же это за материал такой? Вчера казался темно-синим, а сегодня серым отливает.

Машка делала уроки в своей комнате, Настюша «читала» куклам книжки – в кладовке нашлась целая стопка сказок, неновых, но ярких. Читать по-настоящему Насте было долго, поэтому она предпочла вольный пересказ по иллюстрациям, с личными, очень креативными комментариями.