Дом с мёртвыми душами

От автора

Эта невероятная история, так нашумевшая в 1987 году, приключилась на моих глазах. Я был не только очевидцем событий, но и свидетелем по делу. Много лет спустя, когда я работал в газете «Известия», к нам в отдел расследований позвонил мужчина и попросил меня выйти в вестибюль. Пояснил, что у него на руках такая информация, за которую удавится любой журналист. Заинтригованный, я спустился вниз и сразу его узнал. Это был бывший ульяновский следователь Ренат Шерафутдинов. Мы обнялись. Он спросил, помню ли я поездку кузоватовских мужиков в Америку? Я не смог удержаться от смеха.

— Очень хорошо! — обрадовался гость и достал из портфеля внушительную папку. — Мошенника мы поймали. Вот копия обвинительного заключения. Только сейчас, через двадцать два года в этом деле поставлена окончательная точка. Почитайте!

Я поднялся в отдел, развязал папку и открыл ее на первой попавшейся странице. В глаза сразу бросилось чье-то откровение под протокол: «Когда меня похоронили, то я с удивлением заметил, что меня перестали замечать люди и узнавать знакомые…»

«Ничего себе затравочка», — поежился я и решил читать материалы по порядку. Я провалился с первой же страницы. Как-никак в уголовном деле в качестве очевидца фигурировал и я. В тот день мне не суждено было написать заметку в номер. К концу рабочего дня я не выдержал и побежал к главному редактору. Тогда газету возглавлял Владимир Мамонтов. Он выслушал меня довольно внимательно и сказал, что история действительно занимательная, однако она не для солидного издания.

— К тому же дело двадцатилетней давности — читатель нас может не понять, — развел руками редактор.

Содержимое папки я потом неоднократно пересказывал коллегам. Вернее, пытался пересказать. Но у меня никогда не получалось до конца. Слушателей хватало ровно на пять минут. Потом начинались ухмылки, насмешки и саркастические вопросики, типа, а не в стенах ли «Кащенки» формировался столь блистательный материал?

Увы, ни внушительная папка с тремя томами дела, ни мое личное знакомство со следователем не могли подавить скепсис моих коллег. В конце концов, я оставил попытки протолкнуть этот материал в газету. Я решил написать художественный роман, а себя замаскировать под одного из персонажей.

Собирался я долго. Сюжет рвался наружу и не давал спокойно существовать. Наконец однажды меня так потянуло к компьютеру, что о каком-либо откладывании на завтра не могло быть и речи. Часы только что пробили полночь. Утром нужно было вставать на работу, однако сна — как ни бывало. Я протянул пальцы к клавиатуре, и они с готовностью нащелкали: «Эта история, согласно материалом дела, началась 24 июля 1987 года. В то утро в Управление сельского хозяйства Ульяновской области вошел неизвестный мужчина респектабельного вида…» 

Часть первая. ОВЦА ПО ИМЕНИ ТАНЯ.

1

Итак, эта история, согласно материалом дела, началась 24 июля 1987 года. В то утро в Управление сельского хозяйства Ульяновской области вошел неизвестный мужчина респектабельного вида. Не обратив ни малейшего внимания на дежурившего в дверях милиционера, он уверенно направился на третий этаж. Несмотря на то, что начальник Управления был занят, неизвестному удалось беспрепятственно миновать еще один милицейский пост на третьем этаже и «предбанник» приемной со строгой секретаршей. Солидно войдя в кабинет и грозно сверкнув очками, мужчина громко представился Станиславом Сергеевым, специальным корреспондентом газеты «Известия». Удостоверения гость не предъявил, а главе Управления не пришло в голову документально удостовериться в его личности. Большой начальник с готовностью отложил бумаги в сторону и гостеприимно улыбнулся:

— Слышал, слышал о вас. И читал, знаете… много читал. Очень хорошо пишите. Хлестко, в духе времени. Да вы присаживайтесь!

Взгляд начальника сделался блуждающим. Он немного помолчал, затем мягко поинтересовался:

— Что привело звезду отечественной журналистики в наши края?

Столичный гость строго кашлянул, тем самым, показав, что не принимает лести провинциального начальства и, деловито опустившись в кожаное кресло, произнес:    

— Меня послали выяснить, как в Ульяновской области обстоят дела с семейными арендными подрядами?

Зрачки главы Сельскохозяйственного управления воровато забегали, поскольку никаким подвижек в этом направлении не было. Не было, потому что не имелось указаний сверху. Были только призывы. Но призывы не к управленцам, а непосредственно к самим семьям. «Мне конец, — мелькнуло в голове у начальника. — Кто-то накатал на меня свинью».

Глава аграриев не долго пребывал в растерянности. Ведь, как известно, долгая задумчивость чревата последствиями.

— Вы знаете, у нас прекрасно обстоят дела с семейными арендными подрядами, — бодро ответил он. — Наш показатель в этой части на шесть процентов выше, чем в соседней Пензенской области. Вам кофе, или чай?

— Если можно, мне хотелось бы увидеть конкретные хозяйства и конкретных фермеров, а не цифры, — строго произнес спецкор, игнорируя предложенные напитки.

— Об чем речь! Устроим! — задушевно развел руками начальник, мучительно соображая, какой же колхоз можно выдать за общество цивилизованных кооператоров? — Вы сегодня отдыхайте, а завтра мы вам покажем наши хозяйства.

— Нет, — покачал головой корреспондент. — Завтра я уже должен вылететь в Москву. — Только сегодня.

«Без ножа режет, — простонало внутри у агрария. — Где же ему сейчас найти семейных подрядчиков? Тем более что таковых в области никогда не существовало».

— Ну что же! Сейчас так сейчас! — обаятельно улыбнулся начальник. — Куда же вас направить? Э-ээ…

За это секундное «Э-ээ» в голове провертелось несколько вариантов: в том числе и вариант с исчезновением журналиста. «Ну, не долетел он до Ульяновска! С кем не бывает!»    

— Э-ээ! Пошлю-ка я вас на юго-запад области, в Кузоватовский район. Там много фермерских хозяйств…

Последнее звучало анекдотично. Это был самый отсталый район Ульяновской области. У кого только язык повернулся назвать ту кузоватовскую глухомань районом. Мысль в этом направлении сработала исключительно потому, что до той дыры по причине бездорожья было добраться весьма не просто. А если пойдет дождь, то по пути вообще можно сгинуть. Но все это сладкие мечты! А фактически, погода стояла изумительная, на небе ни облачка, так что в худшем случае спецкор до центральной усадьбы Кузоватово доберется за какие-то два часа. 

— Когда выезжаем? — деловито осведомился журналист, поднимаясь со стула.

— Сейчас организую вам машину.

2

Это был тяжелый случай. Московский гость наотрез отказался от кофе, наотрез отказался поселиться в обкомовской гостинице, наотрез отказался от экскурсии по городу с последующей кормежкой в ресторане. Он сразу потребовал выехать в село.

«Серьезный молодой человек», — печально вздохнул верховный аграрий и предоставил свою персональную «Волгу». Однако водителю успел шепнуть, чтобы тот ехал окольными путями.

Не успела машина выехать со двора, бедняга тут же бросился к телефону. Селектор долго не соединял с деревней Коромысловка, что по соседству с Кузоватово. А когда соединил, чиновник нетерпеливо застонал. Трубку взял сам председатель.

— Слышь, Алексеич! Я к тебе направил столичного корреспондента. Он интересуется семейными подрядами…

— За что, Фролыч? — воскликнул председатель. — Что я тебе плохого сделал?

— Да цыц ты! Дай договорить! Знаю, что никаких семейных подрядов в твоем колхозе нет. Даю тебе два часа. Найди любую семейную пару. Да не одну, а штук пять. Пусти их на самые лучшие участки…

— Да ты мне пораньше бы позвонил, Фролыч! Мужики уж приняли.

— Цыц! — вышел из себя глава. — Что за привычка перебивать? Слушай внимательно! Сразу корреспондента на поле не веди. Он — проныра. Сначала в столовку. Устрой в честь него банкет. Хорошо подпои! А потом можно и на поле.