Дом ведьмы в наследство

Глава 1. Дом

Настя остановилась перед старинной резной дверью и занесла руку, готовясь постучать. Из всех остальных дверей на Болотной улице эта отчего-то показалась самой гостеприимной.

«Может, все-таки не стоит вот так вот вламываться к совершенно незнакомому человеку?» — подумала Настя.

Дождь барабанил холодными каплями по открытым плечам. Тонкая маечка и легкие штаны от домашнего костюма под погоду явно не подходили. Настя дрожала от холода, и вода, стекшая по щекам с вымокшей насквозь челки, смешалась со слезами безысходности.

Зуб на зуб не попадал. Настя постучала на свой страх и риск в совершенно незнакомую дверь старинного городского особняка с выцветшим кружевом деревянной резьбы. Обычно в подобных ветхих домах живут старушки.

Старушки бывают сердобольными…

В конце концов, что еще остается?

Дверь действительно открыла бабушка, крючконосая, сгорбленная. В руке клюка из отполированной кривой коряги. На плечах паутинистая серая шаль. Колоритная такая пенсионерка. Настя даже удивилась, насколько точно внешний вид хозяйки старого дома совпал с ее ожиданиями.

— Здравствуйте. Извините, что беспокою, но не найдется ли у вас какой-нибудь ненужной куртки или свитера? Я обязательно верну… потом, — сказала она.

Старушка удивленно приподняла белые брови, пожевала губы, покачала седой головой.

— У тебя что-то случилось, деточка? Верно? Ты совсем продрогла. А ну-ка заходи в дом. Милости прошу.

Настя благодарно шмыгнула носом и шагнула в полумрак прихожей. Ее окутал неповторимый характерный запах старого дома и уютная полутьма, с которой не могла справиться лампа, свисающая с потолка на витом шнуре. Под ногами лежал связанный из обрезков ткани круглый половичок, скрипели дощатые половицы с потертой краской. На вбитых в стену крюках висела какая-то одежда. По левую руку от входа стояли шкафы с мутными стеклами, от которых тянуло прогорклой крупой. За шкафами в наросшей тьме просматривались двустворчатые двери, запертые тяжелым засовом. Куда они вели — неясно.

Настя хотела оставить на коврике свои голубенькие вьетнамки, но старушка остановила ее:

— Зачем в сенях-то? В прихожей разуешься.

Прихожая крылась за большой, обитой ватином дверью. Там тоже было сумрачно. Хозяйка щелкнула выключателем. Зажглась на стене тусклая бра-колокольчик.

— Ой! — Настя вздрогнула.

Из ниши в стене блеснули глаза огромного медведя.

— Деревянный он, не бойся. Сестра моя покойная талантливой резчицей была. Проходи в гостиную. Не разувайся.

Но Настя уже разулась. Взглянув на ее посиневшие от холода ноги, старушка снова покачала головой и сняла с обувной полки самодельные вязаные тапочки.

— Надень. Сейчас я тебя чаем напою — согреешься.

Спустя пару минут Настя сидела в гостиной на большом старом диване с непривычно высокой спинкой и круглыми роликами по бокам. Эта комната была не такой сумрачной, как остальные. Два мутноватых окна выходили на улицу. Под потолком, на деревянной балке висела лампа в тканевом абажуре с кистями. Кроме дивана в гостиной находились два мощных кресла и круглый стол, укрытый скатертью из желтого бархата. Между окнами на стене висели часы в резном корпусе черного дерева. Над диваном громоздились на темном медальоне огромные рога оленя. Только большущий плазменный телевизор, прикрепленный к стене напротив дивана, не вписывался в общий ретроантураж. По обе стороны от него находились две дубовые двери — гостиная оказалась проходной.

— Вот, угощайся. — Старушка выдвинула из-под большого стола маленький, на колесиках, поставила на него поднос с чашками, блюдцами, вазочку с круглыми, обсыпанными сахарной пудрой конфетами без оберток, заварочный чайничек под тканевым чехлом и сахарницу из белого фарфора. — Пойду принесу самовар…

— Давайте я схожу! — попыталась предложить свою помощь Настя, но старушка остановила ее.

— Сиди-сиди. Я сама справлюсь. Еще не такая старая, девяносто восемь лет всего.

Хозяйка еще раз сходила куда-то, видимо, на кухню. Принесла небольшой самовар. Настя с удивлением обнаружила, что старушка передвигается по дому вполне себе быстро и ловко. Даже клюку отложила. И вроде уже не так горбится…

— Простите, что не спросила сразу, как вас зовут? — спохватилась Настя, сообразив, что так еще официально и не познакомилась с гостеприимной хозяйкой старого дома. — Я Настя. Анастасия Белова.

— Яна Маровна, — представилась бабушка. — Чернодольская-Болотникова.

Она сняла со спинки дивана сложенную ввосьмеро вязаную шаль, расправила ее и накинула Насте на плечи. Села рядом, разлила по чашкам кипяток и заварку. Из своей перелила напиток в блюдце и, ловко подняв его растопыренными пальцами, как купчиха на картине Кустодиева, поднесла к губам. — Ну, деточка, рассказывай теперь, что у тебя стряслось?

— Из дома выгнал… — призналась Настя дрогнувшим голосом.

— Муж? — догадалась Яна Маровна.

Настя кивнула:

— Да.

— И кто у нас муж?

— Предприниматель Виктор Белов, владелец фир… — Настя всхлипнула. Обида больно кольнула сердце. Слова сами полились. — Он после развода все забрал. Даже мамину квартиру. Подкупил кого надо, документы подделал. Мои украл… Я пыталась спорить, но он приказал охране меня за город вывезти и выкинуть… Я пешком шла…

Глава 2. Потайная котельная

Отыскав среди повседневных вещей Яны Маровны длинный вязаный кардиган — такие и сейчас носят — Настя примерила его. Подошел. Сидит удобно, и шерсть неколючая, мягкая, приятная к телу. Найти бы теперь на ноги что-нибудь подходящее…

Обувь отыскалась в ассортименте. В прихожей стояли на полочках кожаные, задубевшие от времени туфли, галоши, войлочные сапоги, валенки и несколько пар грубых ботинок. Ботинки были, на Настин взгляд, вполне ничего, но в магазин пришлось идти все в тех же разнесчастных вьетнамках. Все, что хранилось на обувных полках, оказалось сильно мало.

Настя вышла на покосившееся крыльцо. Солнце ударило в глаза, легкий ветерок принес запах клейкой листвы, только-только проклюнувшейся из почек. Под ногами хрустнули опавшие листья, оставшиеся с осени.

«Надо будет подмести здесь. Вообще убраться — окна помыть, проветрить все, — подумала Настя, — постирать. Тут стиралка-то есть, интересно? И где?»

Ванную она так и не нашла. Придирчиво и не искала, надо сказать. Туалет — это дело первостепенное. А насчет ванной… Вчера отрубилась без задних ног, а сегодня сполоснуться хотелось бы. Может, ванной вовсе нет. Вода вон холодная в кране только. Но прежняя хозяйка мылась же как-то? На кухне в тазике?

Ох…

Настя вздохнула, потом предположила, что где-то в саду — он, заросший густо, как джунгли, виднелся из кухонного окна — вероятно, есть баня. Ну такая, как в деревне. Ее ведь топить надо как-то?

Несколько раз они с Беловым ездили в пафосную загородную баню, но там растопкой занимались специальные люди, поэтому детали процесса прошли стороной…

Был бы смартфон с интернетом под рукой!

Настя прикоснулась к карману кардигана — там лежала оставленная Яной Маровной «Виза». Интересно, сколько на ней? И насколько полученную сумму надо будет растянуть. Нехорошо… Нехорошо за старушкин счет в старушкином же доме жить! Это уже наглость какая-то получается. Ну и что, что у Яны Маровны кинодивы в подругах. То ведь когда было? Годах в пятидесятых? А теперь пенсия среднестатистическая, обычная…

Неудобно.

Настя спустилась с крыльца на растрескавшийся узкий тротуар. За ним, отгороженная рядком старых лип, тянулась двухполосная дорога. Довольно тихая — район непроездной, частный. Тут только жильцы. Дом напротив — новый коттедж последнего поколения, построенный в стиле минимализма. Перед входом припаркована добротная «шкода». Справа и слева от дома Яны Маровны — старые дома. Тоже с резными окнами.

По левую сторону — непонятно, жилой ли? Из-за высокого забора поднимаются стеной сирени и вишни. По правую — пластиковые окна вставлены, пристроечка кирпичная. Тут точно живут.

Соседи.

И вся Болотная улица такая: пустая проезжая часть, липы, домики — то старые, то новые. Несколько поколений домов разных эпох.

Настя обернулась и разглядела дом, в котором ей теперь предстояло жить. Он хоть и походил на своих современников, но все равно отличался. Стилем, резьбой, монументальностью.

Дом стоял на высоком кирпичом фундаменте, за которым прятался подвал. Оттуда низкие, закрытые железными ставнями окна выходили на улицу, прямо под ноги редким прохожим. Над кирпичами возвышался мощный деревянный сруб, обшитый доской, поверх которой шли накладные декоративные элементы с резьбой: розетки, подзоры и наличники. Когда-то дом был покрашен и даже разрисован — на потемневшем дереве тенями лежали следы стершейся росписи. Под двускатной крышей с кружевными причелинами находился просторный балкон — видимо, в доме был второй этаж. Наверное, когда-то, в самом начале своего существования, это был настоящий сказочный терем, яркий и величественный!

Полюбовавшись шедевром деревянного зодчества, Настя отправилась наугад вправо по улице. Где-то поблизости должен найтись сетевой супермаркет — куда уж без него? Миновала старинную водонапорную башню из красного кирпича, перекресток с диагональной зеброй, пожарный пруд, заросший ивами.

За следующим перекрестком мелькнула яркая вывеска супермаркета. Настя радостно зашла внутрь. В «предбаннике» большого магазина кипела жизнь мелких арендаторов: цветочной лавочки, салончика подержанных телефонов, аптеки и закутка «тысячи мелочей». В углу у ящиков хранения нашелся банкомат.

Сумма на карточке была не слишком большая — около пятнадцати тысяч. Хотя это как посмотреть. До замужества, когда Настя с мамой жили вдвоем в только-только купленной квартире и вскладчину, как могли, платили за нее кредит, денег на месяц оставалось еще меньше. Да и брать их было особенно неоткуда. Мама-художница перебивалась нечастыми заказами, как могла. Настя закончила тогда аспирантуру и начинала преподавать в университете…

От воспоминаний о потерянной работе стало тошно. Это все Белов. Еще до развода он увлекся советами какого-то модного гуру, талдычащего, словно попугай, что у «настоящего» мужчины жена работать не должна. Мнения самой жены спрашивать, естественно, не предполагалось. Настя долго сопротивлялась и упиралась, но все-таки сдалась. Уволилась. А теперь без документов обратно не устроишься. Да и не возьмут, наверное. Скажут: «Бегаешь туда-сюда»…

Она припрятала карточку обратно в карман и собралась уже идти за корзинкой, когда за просторными стеклами самооткрывающихся дверей мелькнул знакомый автомобиль. Огромный черный джип неуклюже сдал задом к парковке и принялся втискиваться в зазор между крошечным «дэу» и стареньким «жигульком».

Глава 3. Белов против льва-защитника

Несомненно, за дверью находился Белов. Настя обругала себя: «Стоило быть осторожнее в магазине. Это Вадик выследил и передал все своему шефу».

На глаза навернулись слезы. Похоже, мирный вечер скоро будет безнадежно испорчен…

Сначала Настя даже подумала не открывать, но, вспомнив про упрямство Белова, поняла, что он будет ломиться в запертый дом до посинения.

Пришлось открыть.

Она вышла на крыльцо, плотно притворив за собой дверь, чтобы Кисточка не выскочила и не потерялась. Произнесла как можно строже и спокойнее:

— Что тебе от меня нужно?

— Что нужно? — Белов свирепо выкатил глаза. — Это ты чего тут против меня задумала?

Какой же он был противный в тот момент! Настя смотрела на бывшего мужа и не могла понять, что именно нашла в этом человеке восемь лет назад. Ей тогда было двадцать пять, и они только познакомились. Виктор Белов — известный в их городке предприниматель, старше ее на пятнадцать лет, солидный, обходительный, обеспеченный. После работы встречал перед университетом с цветами. Сослуживицы на кафедре советовали хором: «Не упусти». Даже бабушка из Геленджика позвонила, узнав по телефону от соседки о поклоннике. Заявила не терпящим возражений тоном: «Настасья, даже не раздумывай. Мужик в доме нужен обязательно. А тут такой жених завидный — богатый, взрослый. Будешь, как сыр в масле кататься»...

Одна мама Белова сразу невзлюбила. Она единственная видела его насквозь…

Настя ответила:

— Ничего не задумала.

— А в хибаре этой что забыла? Почему ты здесь? Чей это дом?

Белов обожал всех контролировать и дико злился, когда что-то выходило из-под его контроля. Он наверняка просчитал в планах, как после позорной выгрузки в лесу бывшая жена приползет к нему в слезах и будет проситься пустить ее обратно.

Этого не случилось. Стоя на крыльце, в вечерней тени старинного дома, Настя ощутила вдруг небывалую уверенность в себе. Белов, еще вчера пугавший до жути, теперь только раздражал.

— Это мой дом, — сказала Настя. — И я тебя сюда не приглашала. Кажется, Витя, вчера мы решили все вопросы. Я больше не хочу тебя видеть. Исчезни, будь так добр, из моей жизни навсегда.

Белов покраснел от злости, задышал громко и часто. Прорычал требовательно:

— Ты мне не указывай, что делать. Я тут решаю и вопросы задаю, а не ты. Так что давай отвечай. Чей это дом? Твоего любовника?

— Какого любовника, Вить? — Настя даже глаза закатила от наглости вопроса. — Это ты у нас спец по изменам, а не я. Уходи, пожалуйста.

— Ах, ты, потаскуха! Любовника завела — теперь отнекиваешься? Да я тебя за это… Да я с тобой такое… Не обрадуешься!

Разъяренный Белов пугал. Он, кажется, уже дошел до кондиции и натворить теперь мог всякого. Настя всеми силами старалась сохранить невозмутимый вид, а сама судорожно соображала — что делать? Быстро спрятаться в доме и запереть дверь? Ломать будет… А полиция пока еще приедет, да и вызвать ее надо успеть… На помощь водителя Вадика рассчитывать тоже не приходится. Он ради шефа родину продаст. Сидит вон в припаркованном под окнами джипе, гадко так ухмыляется…

И тут произошло невероятное!

Над головой что-то заскрипело и треснуло. Настя успела поднять голову и отследить, как ломается под чьим-то напором одна из деревянных балясин балкона, что на втором этаже под крышей. Потом в образовавшуюся дыру просунулась черная, невероятно свирепая физиономия, после чего кто-то — толком не разглядеть — прыгнул вниз, распластавшись в воздухе звездой…

Спустя миг раздался оглушительный треск металла. Крыша Беловского джипа согнулась и провалилась аккурат над пассажирским сиденьем. Прыгнувший оказался хоть и маленьким, но невероятно тяжелым.

Белов, не видевший самого прыжка, обалдело взирал на его результат — дыру в задней половине крыши автомобиля. Водитель Вадик, кажется, потерял дар речи и сидел теперь перепуганный, выкатив глаза. Немного придя в себя, он с ужасом оглядел разворочанную часть салона и залепетал, заикаясь:

— Ви-ви-виктор Я-я-ярославович, она ста-статуями ки-кидается.

— Ты совсем охренела? — заорал на Настю бывший муж, пятясь по ступеням вниз к тротуару. — Ты меня чуть не убила!

— Я с места не двигалась — стояла, где стою.

— Врешь! Ты все подстроила! Это покушение!

Возмущенные вопли Белова привлекли внимание соседей из коттеджа напротив. Оттуда выбежала девочка-школьница, за ней вышла высокая женщина в черном джинсовом костюме. Сделала Белову замечание:

— Мужчина, вы чего скандалите? На соседку мою нападаете?

— Да она на меня статую скинула! Вернее, ее любовник… — начал оправдываться Белов, но женщину его слова не убедили:

— Какой любовник? Какая статуя? Что вы несете? Вы пьяны или под кайфом?

Белов не выдержал, оскалился:

— Да пошла ты! Не лезь в мои дела!

— Анна Михайловна, что случилось? — На шум начали выходить другие жители улицы.

Появился старичок в потертом камуфляже, молодая семейная пара и пожилая дама с огромным алабаем на поводке.