Домработница для Сухаря

Глава 1

Анастасия

— Сколько вам лет? — недовольно интересуется мужчина вместо приветствия, в ответ на моё «добрый день».

Ясно, тяжело с ним будет.

— Двадцать девять. Через пару недель будет тридцать, если точно, — мнусь на пороге его шикарного кабинета. А этот сноб с дорогущими часами на руке высокомерно осматривает меня, приподняв очки. Смотрит так, словно я точно не получу работу в его доме. А это как бы не самая желанная работа. Да что там, оказаться домработницей я вообще не мечтала. Но жизненные обстоятельства привели меня именно в этот шикарный дом.

«Плохой работы не бывает», — повторяю про себя слова матери. Тем более это временно.

— Паспорт, — выдает мне мужчина.

— Что «паспорт»?

— То есть с сообразительностью проблема? — саркастически выдыхает он.

— Что? — распахиваю глаза. Нет, до меня, наконец, доходит, что этот холёный сноб от меня хочет. Просто я в шоке.

Полагала, что состоятельные, взрослые мужчины должны вести себя более прилично.

Но, похоже, мне, как всегда, не повезло, и передо мной экземпляр, который не считает обслуживающий персонал за людей.

Он даже сесть мне не предложил. Хотя сам вальяжно развалился в своём кожаном кресле.

— Я говорю, покажите паспорт. Не похоже, что вам тридцать лет.

— Если это комплимент… — нервно усмехаюсь, начиная рыться в сумочке в поисках паспорта. Наконец, нахожу его и протягиваю мужчине. А он смиряет меня строгим взглядом.

Это явно был не комплимент с его стороны. Прикусываю язык, прекращая улыбаться, как дура.

Мужчина открывает мой паспорт. Изучает и удивленно приподнимает брови.

Да, мне двадцать девять. Я просто маленькая и выгляжу моложе. Никогда не думала, что это проблема.

— Анастасия Сказка, — зачитывает мое имя.

— Сказкина, — поправляю его я. Мужчина не комментирует и начинает внаглую листать мой паспорт.

— Разведены? — поднимает на меня глаза.

— Да. Это проблема? — выходит дерзко. Мне бы прикусить язык, всё-таки передо мной работодатель. Просто жутко не нравится тон этого мужчины.

— Проблема в вашей субординации, Анастасия, — вздыхает он, осаживая меня.

Прикрываю глаза, пытаясь поймать дзен.

— Детей нет? — листает паспорт дальше.

— Нет, — выходит снова резко. Но это уже не касается мужчины. Просто больная тема. Но он-то об этом не знает и недовольно сводит брови. Похоже, присесть мне даже не удастся – сейчас укажут на выход.

Мужчина протягивает мне паспорт, забираю.

— Давайте, что там у вас, — кивает на резюме от агентства в моих руках. Протягиваю мужчине листок. — Присаживайтесь.

Аллилуйя. Сажусь, опуская сумочку на колени. Пока мужчина читает резюме, рассматриваю потенциального работодателя. Взрослый, лет на десять меня старше. Шатен, спортивный, о чем говорит белоснежная рубашка, натянутая на его широких плечах. Руки мужские, немного смуглые, с выступающими венами, словно он пашет на заводе. Но что-то мне подсказывает, что этот человек и дня физически не работал. Судя по дому и часам на его запястье, стоимостью как крыло самолёта, он явно не грузчик на кирпичном заводе.

— Тут сказано, что у вас стаж пять лет в одном доме, — смотрит недоверчиво из-под своих стильных очков. Глаза такие глубокие, темно-карие.

— Совершенно верно, — уверенно киваю, расправляя плечи.

— И отзывы о вас сказочные, госпожа Сказкина, — ухмыляется.

Юморист.

— Да, — серьезно киваю.

— И за что тогда вас, такую ответственную, трудолюбивую, внимательную, аккуратную, честную и порядочную, уволили? — со скептицизмом в голосе демонстративно зачитывает рекомендации из моего резюме.

— А меня не уволили. Хозяева дома, в котором я работала, переехали на постоянное место жительства в другую страну. Меня, между прочим, очень уговаривали поехать с ними. Но, увы, я отказалась.

На самом деле я сейчас очень убедительно, без зазрения совести лгу.

Я не работала домработницей ни дня. И даже не планировала, что буду мыть полы и готовить в чужом богатом доме. Это резюме состряпала для меня мама не без помощи двоюродной тетки, которая имеет агентство по подбору персонала. Вот такие витиеватые связи привели меня в домработницы.

— Ясно. Здесь написано, что по образованию вы повар-кондитер.

— Да.

А это уже чистая правда. И тут стаж у меня имеется уже настоящий.

— Почему не работаете по профессии?

А мне хочется съязвить и спросить, а он, случайно, не следователь? К чему эти допросы на должность кухарки и уборщицы? Нам с ним не детей вместе крестить.

— Потому что вы платите больше. А мне нужны деньги. Да и работа с проживанием.

— Нет собственного жилья? — выгибает свои густые брови, посматривая на меня с подозрением.

— Есть, но я сдаю свою квартиру.

— Зачем?

Да господи ты боже мой!

А дальше он спросит меня, какие на мне трусы и почему они именно красные?

Кстати, трусы на мне и правда красные. Подруга буквально заставила меня их надеть, ибо красный цвет приносит удачу и благополучие. Что-то пока не очень работают трусы.

— Квартира в ипотеке. За неё нужно платить.

— Предприимчиво, — холодно усмехается он. — Понимаете, Анастасия, я плачу оклад в несколько раз больше средней зарплаты домработницы не просто так. Мне нужно, чтобы вы оказали мне дополнительную личную услугу.

Распахиваю глаза.

Ну конечно, кто же будет платить поломойке такие деньги просто так? А я, дура, купилась на россказни матери о том, что мыслю, как мещанка. И то, что я считаю большими деньгами, для людей уровня этого мужчины – мелочи.

Вот, оказывается, в чем дело. Интимные услуги ему нужны. Извращенец.

Настолько зажрался, что захотелось домработницу?

Еле сдерживаюсь, чтобы не сказать ему это в лицо.

— Нет! — категорически отвечаю я, начиная подниматься с места. Сумка падает с моих колен на пол. Наклоняюсь, чтобы ее поднять, а когда выпрямляюсь, ударяюсь головой о край массивного деревянного стола. — Ой! — снова сажусь, ловя звезды в глазах. Потираю место ушиба.

Глава 2

Анастасия

Всем привет. Как вы уже поняли, меня зовут Анастасия Сказкина. Можно смеяться, я давно не обижаюсь. Мне нравится моя фамилия. Мало того, моя подруга зовет меня Сказка.

Мне почти тридцатка. Из имущества владею только небольшой квартирой в новеньком жилом комплексе. Не спешите завидовать. Я в рабстве у этой квартиры уже пять лет и еще буду столько же.

А еще я классическая разведёнка с душевными и психологическими травмами. Куда же без них в нашем мире.

С бывшим мужем мы познакомились девять лет назад. Я – такая молодая девочка-девочка, он – мой ровесник, мальчик-одуванчик. Общие друзья, вечеринки, совместные поездки – и вуаля, мы женаты. Любила ли я Ивана? Да. Хотя только сейчас поняла, что любовь в двадцать лет и в тридцать – совсем разные вещи. В юности мы не задумываемся о бытовых вопросах, о будущем, перспективах и каких-то душевных качествах. Мы просто любим на максимум.

А вот когда начинается бытовуха и розовые очки бьются вдребезги, то уже не понимаешь, за что ты когда-то полюбила этого человека.

Так вот, жили мы нормально, как среднестатистическая ячейка общества. Я работала кондитером в пекарне, Ваня – простым менеджером в страховой компании. Съемная однушка, кофе по утрам и трудовые будни. Ужин и фильм перед сном – по вечерам. Мы даже собаку завести не могли, ибо ухаживать за ней нет времени. И вот, как полагается, наша семья решила взять ипотеку. Типа своя квартира. Только не своя… Вот такой оксюморон. Решили мы так: мою зарплату полностью отдаем за квартиру, а на зарплату мужа живем. Пояса пришлось затянуть. Но не бедствовали.

И нет, развела нас не нехватка денег или совместная ипотека. И даже не ремонт, будь он неладен. Хотя во время ремонта, который мы делали собственными руками, ибо на ремонтную бригаду денег не было, мне раза три хотелось придушить мужа собственными руками. И ему меня, кстати, тоже. Но мы и это испытание пережили. Как говорится, и в горе, и в радости.

Развели нас дети.

То есть их отсутствие.

Среднестатистическая семья должна иметь ребёнка. Я хотела, Иван тоже, даже больше меня. Решили. И давай делать детей.

Делаем, делаем, пыхтим, стараемся, а результата нет. Год, два…

И вот с этого момента начался наш путь к разводу.

Как выяснилось, дело во мне. Не могу я иметь детей. Диагноз: бесплодна. И никакое ЭКО мне не поможет. Всё. Как говорится, без шансов, без вариантов.

А потому что, когда у вас еще с юности начинаются проблемы по женской части, дорогие мои, не забивайте на них. Не пейте таблеточку, которая снимет симптомы, и не слушайте умных тёток, которые говорят, что болезненные месячные – это норма. Поэтому мой шанс давно упущен.

Не помогла даже баба Дуся, именитая знахарка из деревни, которая с умным видом через день что-то шептала надо мной, брызгала в лицо мутной водой и поила какими-то зельями. Зато денег содрала за эти «чудные процедуры» немерено.

И вот я в депрессии настолько, что жить не хочется. Ваня, как хороший супруг, убедил меня в том, что это всё для него неважно, он меня любит и бла-бла-бла. А потом, когда мы разбогатеем, возьмем суррогатную мать или усыновим ребенка.

И я, как классическая дура, естественно, поверила и даже пришла в себя, продолжая жить дальше.

Но в один прекрасный день выяснилось, что у моего «замечательного, любящего, понимающего мужа» есть любовница, которая…

Угадайте, что?

Правильно. Беременная. И не просто беременная. А на восьмом месяце.

Не знаю, какого черта Иван скрывал от меня этот факт так долго.

Думал, что всё как-то само собой рассосется?

Не рассосалось.

Нет, он, наверное, хотел жить на две семьи. Меня – «любить и понимать». А с ней воспитывать детей.

Хороший план. Но, к его сожалению, не прокатил.

Во-первых, непонятно, как на свою среднестатистическую зарплату он хотел обеспечивать и меня, и другую семью. Во-вторых, Олю, его глубоко беременную любовницу, такой расклад тоже не устраивал. И она, как «мужик» в их семье, решила раскрыть карты, продемонстрировав мне свой огромный живот.

Что было дальше?

Скандал был с моей стороны, я разбила подаренный свекровью на нашу свадьбу сервиз. Хотелось, конечно, разбить его о голову мужа. Но я сердобольная. Жалко мне его стало. Мужику еще ребенка воспитывать.

В общем, подала на развод, не выслушивая бред Ивана о том, как это «совершенно случайно» получилось.

И давай я опять страдать, заливать горе с подругой вином. Костерить Ивана, на чем свет стоит, и рыдать в подушку. Самое обидное было не то, что у мужа любовница. Бог с ними. Самое обидное, что мое бесплодие разрушило брак. На мне клеймо.

Но это не история об измене, разводе и моих страданиях.

Потому что страдать долго, жалея себя, у меня нет ни времени, ни возможности.

Иван, конечно, собрал свои манатки и ушёл, как мужик, честно разделив имущество: мне – квартиру, ему – машину.

Угадайте, в чем подвох?

В том, что машина принадлежит ему. А квартира в ипотеке, которая лежит на мне. Да, квартира принадлежит мне по праву, даже потому, что платежи по ней шли с моей зарплатной карты. Только платить мне за нее нечем. Эта квартира стала для меня чемоданом без ручки. И бросить жалко, и нести тяжело.

А потому что я за нее платила пять лет, и, если сейчас прекращу это делать, квартира уйдет с молотка, а то, что я платила за нее пять лет, просто сгорит.

Обидно, не правда ли?

Нет, конечно, если подать в суд, то можно разделить долг пополам с бывшим супругом. И заставить Ивана платить. Но Ваня сразу обозначил, что денег у него нет. У него ребёнок и все дела, а платить он все равно не будет.

И вот передо мной возникла нелегкая задача. Даже теорема. Что делать и как дальше жить?

Идею подкинула моя деятельная мать.

Квартиру я сдаю, тем самым погашая большую часть ежемесячных выплат, а сама устраиваюсь на работу с проживанием, которую мне нашла двоюродная тетка.

Глава 3

Анастасия

— Знакомься, Поля, это Анастасия, наша новая домработница, — представляет меня своей дочери.

— Здрасте, — косится на меня девочка.

Ну как девочка… Деваха, я бы сказала. Высокая, с фигурой, длинными идеально блестящими шелковыми волосами, с накрашенными ресницами, губами и маникюром. А я смотрю на ее длиннющие ногти, и у меня только один вопрос: как она вообще с ними живет? В силу профессии я никогда не могла себе позволить такие ногти. Однажды нарастила в отпуске, гораздо короче, чем у девочки. Красиво, конечно. Но я ничего с ними не смогла сделать: ни ручку держать, ни по клавиатуре телефона попасть. Детские в этой девочке только белые волосы с модными розовыми локонами. Если бы встретила ее случайно, то подумала бы, что ей все восемнадцать, а не четырнадцать. И смотрит на меня эта девочка так, словно я необычный предмет мебели, который не вписывается в этот шикарный интерьер.

— И? — недовольно тянет Полина, смотря на отца вопросительно.

— Анастасия приступит к работе завтра. Будь любезна, помоги ей освоиться в доме и всё покажи, — строго произносит мужчина.

А Полина у нас цокает.

— А Тамара не может? — недовольно выдыхает она.

— А Тамары нет, — резко обрывает ее отец. — Хочу напомнить, по твоей милости. Но если ты сама лично ей позвонишь и уговоришь прийти ввести в курс дела, то я не против.

— Ты издеваешься? Не буду я ей звонить! — фыркает Полина.

— Вот поэтому ты завтра будешь очень любезна и поможешь Анастасии, — давит голосом на дочь.

— Ладно, — раздраженно выдыхает девочка. — Это всё? Мне некогда.

Смотри какая занятая.

— Всё!

Полина уходит.

— Вот такой ребенок, — разводит руками мужчина. — Но вы с ней построже. И да, она у нас любит поиграть в «барыню» и увольнять. Не ведитесь. Увольняю здесь только я.

«Даже так», — думаю про себя. Но воздерживаюсь от комментариев, сжимая губы.

— Давайте быстро пройдемся по вашим обязанностям, и я вас отпущу.

Охотно киваю. Мне предстоит здесь проводить большую часть времени, а я уже устала от давления и недовольств.

— В ваши обязанности будут входить: приготовление завтрака, уборка, стирка, уход за двором, закупка продуктов и бытовых вещей. Обедаем мы в основном не дома. Если нужен будет обед, то я предупрежу. Приготовление ужина, и в общем вы свободны. Вечерами можете уезжать, если хотите, но рано утром должны быть на рабочем месте. Воскресенье – выходной. Ключи от дома завтра вам передаст Полина и все мелочи тоже расскажет. Если потребуется что-нибудь лично от меня, звоните, — протягивает мне визитку. А вместе с ней и чёрную банковскую карту. Распахиваю глаза, не понимая. — Это на расходы по бытовым нуждам. Можете заказывать доставку, но наша предыдущая домработница предпочитала ездить за продуктами сама, чтобы выбрать свежее.

Выбор он мне, конечно, дал: либо доставка, либо сама. Но таким тоном, который кричит: «Купишь что-то несвежее – казню».

Киваю.

— Следите за Полиной, Анастасия. И если вам кажется, что что-то выходит за рамки, сразу сообщайте мне.

Снова киваю.

— Есть вопросы? — спрашивает так, словно устал от меня. Но это взаимно. Поэтому вопросов я не задаю.

— Нет, — поднимаюсь с места.

— Тогда ждем вас завтра в семь утра. Выход найдёте?

— Конечно… — задумываюсь. И до меня только доходит, что он не представился. Я даже не знаю, как его зовут. Не больно-то хочется знать. Но… — Хотя у меня есть один вопрос. Как к вам обращаться?

— В каком смысле?

Хочется вернуть ему его саркастичную фразу: «Что, с сообразительностью проблемы?» Но мне еще нужна эта работа.

— Вы не представились, — поясняю я.

— Градов Роман Андреевич.

— Очень приятно, — натягиваю улыбку. — До свидания.

Ухожу, по пути рассматривая дом, в котором мне теперь пахать. Мама дорогая. Здесь с утра до вечера надо убирать, а когда закончишь, есть еще двор. Но я давно хотела на фитнес. А с этой работой он мне не понадобится.

***

— Отец-одиночка со взрослой дочкой? — играет бровями моя подруга Злата, подливая мне в бокал остатки игристого. Так сказать, провожаем мою свободную жизнь. Дальше мы с подругой будем видеться реже. Киваю, откидываясь на диване. — Вдовец?

— Да нет. Вроде жива-здорова его бывшая супруга. Но там, как я поняла, всё сложно. Представляешь, он просил не пускать ее на порог дома, — усмехаюсь.

— Ого, как интересно! А подробности? Обожаю обсуждать чужую личную жизнь. За неимением своей.

— Да какие подробности, меня в них не посвятили, — отмахиваюсь я.

— Но ты держи в курсе, — подмигивает Злата, чокаясь со мной бокалом. — А сколько ему лет?

— Не знаю. Примерно сорок, а может, немного больше.

— Значит, богатый и дочь уже взрослая?

— Типа того.

— Симпатичный? Или на любителя, — снова играет бровями.

— Не знаю, не оценивала его как мужчину, — отмахиваюсь я.

— Ой, да ладно врать. Все мы оцениваем мужиков, даже если не претендуем на них. Колись, — толкает меня в плечо.

— Ну… — задумываясь, кручу бокалом. — Такой…

— О, Сказка, всё ясно. Классный мужик, да? Твои блестящие глаза говорят, что он тебе понравился, — хлопает в ладоши, словно уже выдала меня замуж.

— Мои блестящие глаза говорят о том, что я пьяна. А этот Градов только с виду такой весь харизматичный, брутальный и холёный. Но это всё перекрывается его высокомерностью. Класс людей, который прислугу считает предметом мебели, и дочка его далеко не ушла. Хотя нет, Градов хотя бы видит границы, а его доча, по ходу, нет. Короче, скучно мне не будет, — отмахиваюсь я.

— Ясненько. Так и запишем: козел обыкновенный, — смеется Злата.

— Ты-то как поживаешь, Солнце? — интересуюсь, переводя тему. Солнцем я ее зову не потому, что мы мимишные зайки и общаемся как недалекие подружки. А потому, что Злата у нас Солнцева. Я Сказкина, она Солнцева, мы друг друга нашли.

Глава 4

Анастасия

Конечно, я опоздала в первый рабочий день. По-другому со мной и быть не могло.

Опоздала, не потому что выпила вчера с подругой лишнюю бутылку шампанского и не потому что легла поздно.

Я встала в шесть утра. Да, с тяжелой головой, да, с чувством, как будто вовсе не спала и всю ночь по мне ездил каток. Но я, как хорошая девочка, приняла контрастный душ, наклеила под глаза ментоловые патчи, выпила очень крепкий кофе и почти пришла в себя. Даже вызвала себе такси вместо общественного транспорта и была уверена, что приеду вовремя. Но хотите рассмешить бога – расскажите ему о своих планах.

Приключения начались на полпути. Такси застряло в многокилометровой пробке. Навигатор у водителя вопил бордовым. Пробка на сорок минут. А время ожидания все увеличивалось и увеличивалось…

Я уже и так опоздала. Но если останусь в пробке, то приеду к обеду. И что-то мне подсказывает, Градов не будет от этого в восторге.

— А как вас зовут? — обращаюсь к водителю такси.

— Евгений.

— Женечка, миленький, давайте как-нибудь объедем эту пробку. Вопрос жизни и смерти! — умоляю я его. — Заплачу в два раза больше.

— Да хоть в десять! Нет тут объезда. Мы встряли, — выдыхает парнишка. — Проще пешком.

— Окей, поняла. Тогда я пошла, — хватаю свою сумку, выходя из машины.

Пешком, конечно, не вариант. Особенно если учесть, что при мне нелегкая сумка с личными вещами. Вот приспичило мне все это взять с собой именно сегодня.

Прохожу через дворы, выходя на противоположную дорогу, на которой нет пробки, и снова вызываю такси.

Кто молодец? Я молодец.

Но вряд ли в половину девятого меня за это похвалят. Как говорится, проблемы индейцев шерифа не волнуют.

Звоню в ворота, пытаясь сделать очень виноватое лицо, и даже делаю скрины с навигатора с обозначением пробки, чтобы доказать, что я не виновата.

Ворота автоматически открываются, впуская меня. Быстро бегу по дорожке к дому, волоча за собой сумку.

Меня встречает сам Градов. Весь такой бодрый и собранный. Белоснежная рубашка, серый костюм без единой складки, начищенные до блеска туфли и запах дорогущего тонкого табачного парфюма.

— Доброе утро, — здороваюсь я, пытаясь улыбнуться и убрать с лица мешающую челку.

— Утро, Анастасия, далеко не доброе, я остался без завтрака, — холодно произносит он и берет с тумбы в прихожей кожаную сумку для документов.

— Простите, так вышло… — пытаюсь объяснить, но меня осаживают недовольным давящим взглядом. Закрываю рот, теряясь, словно первоклассница перед строгим директором школы.

— Если у вас проблемы с пунктуальностью, научитесь организовывать себя, — отчитывает он меня, как девочку. Втягиваю в себя воздух и не выдыхаю, чтобы не огрызнуться в ответ.

— Роман Андреевич, еще раз прошу прощения. Я попала в пробку и…

— Меня не интересуют ваши оправдания. Приступайте к своим обязанностям. Надеюсь, дочь мою накормите. Она еще спит, — разворачивается и уходит.

А я стою на месте, смотря через панорамное окно, как Градов, такой весь красивый и деловой, идет к своему мерседесу премиум-класса, закидывает за заднее сиденье свою сумку и выезжает со двора. Прихожу в себя, когда за Градовым автоматически закрываются ворота.

Я бы и рада приступить к своим обязанностям. Только дома не знаю совсем.

Разуваюсь, прохожу, попадая в небольшой коридор. Начинаю открывать все двери, изучая. Итак, на первом этаже у нас: кабинет, довольно просторная гостиная в белых и мятных тонах, кухня, спальня, видимо, гостевая, что-то вроде технического помещения, в котором – о, счастье! – и стиральная машинка, и сушилка с функцией глажки, все средства бытовой химии и приспособления для уборки. Тут только три разных пылесоса, модные, навороченные. Но, к моему сожалению, я совершенно не знаю, как этим всем пользоваться. Ну где наша не пропадала. Разберусь, не тупая.

Быстро заношу свою сумку в техническое помещение и переодеваюсь в бежевые удобные брюки и бирюзовую футболку. Собираю волосы, мою в ванной комнате руки и направляюсь на кухню.

Радует меня в этом доме только то, что он не захламлен. Минимализм во всей красе. Чем меньше поверхность, тем меньше работы.

Мне было велено приготовить завтрак для девочки.

Осматриваю кухню. Мама дорогая, да здесь полмагазина бытовой техники. От холодильника до кофемашины. В силу профессии я, слава богу, знакома с техникой.

Открываю холодильник. Он-то, конечно, забит продуктами. Только что предпочитает девочка, я не знаю. Руководствуюсь мнением, что наши дети воспитаны интернетом. И решаю приготовить ей тост с авокадо и яйцом пашот. Благо, все это есть в холодильнике. Не зря же оно здесь лежит.

Стараюсь. Ибо моя задача – не просто накормить ребенка, а расположить девочку к себе.

С любовью поджариваю белый хлеб на сковороде, сверху намазываю пасту из авокадо и оливкового масла, а затем выкладываю яйцо пашот, которое собираюсь разрезать при девочке и из которого при этом эффектно вытечет желток.

Гордая собой, ставлю свой шедевр на стойку и иду разбираться с кофемашиной. Но она, слава богу, заправлена и готова к работе. Мою за собой посуду и инспектирую холодильник на предмет недостающих продуктов. И мне даже начинает нравиться моя работа. Я справлюсь. Но радуюсь недолго, пока на кухню ни выплывает свет очей моих, Полина Романовна.

На девочке шелковая пижама в виде коротких шортиков и топа, а на лице тканевая маска. И это смешно, учитывая, что в ее возрасте никакие маски не нужны.

— Доброе утро, Полина, — лучезарно ей улыбаюсь. На что получаю угрюмый взгляд. Ясно, утро здесь у всех недоброе. Она проходит мимо, словно меня не существует, и открывает холодильник.

— Здесь был йогурт с малиной, где он? — с претензией спрашивает она.

Не надо никакого генетического теста, чтобы понять, что Полина дочь своего отца. Они вдвоем просто не умеют разговаривать доброжелательно.

Образы героев.

Образы наших героев.

Анастасия Сказкина

Градов Роман Андреевич (он же Сухарь)

​​​​Полина (барыня) Романовна

Глава 5

Анастасия

Помощи от Полины – как от козла молока. Приходится разбираться самой. Беру моющий пылесос, ведро, тряпки, средства и поднимаюсь наверх. Здесь три комнаты. Спальню Полины определить нетрудно. На белой двери висит яркая кричащая вывеска: «Не входить – убьет». А из комнаты доносится громкая музыка. Удивляет меня только то, что девочка слушает рок. Неожиданно для подростка. Открываю противоположную дверь. Здесь явно нежилая комната. Мебель имеется, но не похоже, чтобы тут кто-то жил. На всякий случай убираю в этой комнате пыль и мою полы. Прохожу дальше. Толкаю еще одну дверь. А вот и святая святых Градова. Белые стены, мебель под черное дерево и мужской запах парфюма.

Кровать, естественно, не заправлена, простыни мятые. Надо бы их поменять, но, вот незадача, я не знаю, где взять свежие.

Приходится идти на поклон к барыне. Стучу к ней в комнату. Тишина. То есть музыка и никакой реакции на меня. Стучу еще раз, громче, отбивая руку. И Полина Романовна соизволяет мне открыть.

— Что? Пожар? — естественно, ее тон недовольный. Похоже, по-другому разговаривать она не умеет. Кто ее вообще воспитывал?

— Подскажи, пожалуйста, где взять свежее постельное белье и полотенца.

— Там, — указывает пальцем куда-то вперед.

Исчерпывающий ответ. Там.

— А конкретнее?

А барыня закатывает глаза и вздыхает. Моя мама за такой жест дала бы подзатыльник мне, даже в теперешнем возрасте.

— Там, внизу, в технической комнате, в шкафу, — поясняет она. Так бы сразу. — Всё?

— Да, спасибо, — разворачиваюсь, спускаюсь вниз.

Ну что могу сказать? Убралась я только наверху, а уже выдохлась. Решаю выпить чаю и немного передохнуть перед уборкой на первом этаже. Там еще двор, черт бы его побрал.

Завариваю себе чай, заодно скачивая приложение с доставкой из хорошего магазина. На поездку за продуктами времени у меня явно не будет. Переживут как-нибудь доставку обитатели этого дома.

Откусываю печенье, выбирая продукты для ужина. Никто не посвятил меня в свои вкусы. Так что сами виноваты – будут есть, что приготовлю. На экране вспыхивает незнакомый мне номер, отвечаю:

— Да.

— Добрый день. Анастасия? — раздается женский голос.

— Она самая.

— Анастасия, я Света, ваша мама сказала, что вы сдаете квартиру.

— Да, сдаю, — выдыхаю я.

Как бы мне не хотелось пускать чужих людей на свою территорию, но выхода нет.

— Мы бы хотели посмотреть квартиру. Сегодня это возможно?

— Кто «мы»? Вы с кем будете проживать?

Несмотря на то, что эта девушка от моей матери, я сомневаюсь, что люди адекватные. Мало ли кто ошивается на ее «тусовках» шизанутых.

— Я и мой супруг. Детей нет, животных тоже.

— Сегодня можно, но только если поздно вечером.

Мне еще пахать и пахать в этом доме.

Девушка что-то мне говорит, но я ее уже не слышу, поскольку наблюдаю в окно кухни, как ворота разъезжаются и во двор въезжает мотоцикл. Нет, не мотоцикл, а какой-то навороченный хромированный монстр. И седлает его мужчина в кожаной куртке.

— Анастасия, вы слышите? — приводит меня в себя девушка на том конце. А я открываю рот, смотря, как мужчина слезает с мотоцикла и снимает шлем.

Это что еще за гости?

— Вас как зовут? — интересуюсь у девушки, которая ждет ответ.

— Я же уже представлялась. Света, — с недоумением напоминает.

Да я всё забыла, поскольку обладатель железного коня – мощный, спортивный, брутальный и… И какого он здесь делает?

— Света, давайте я позвоню вам ближе к вечеру, и мы договоримся о встрече.

— Хорошо, до свидания.

Сбрасываю звонок, смотря, как обладатель железного коня идет к дому.

Выхожу из кухни, но не успеваю дойти до прихожей, как меня опережает Полина.

— Кто это? — спрашиваю я ее, пока она достает тапочки из тумбы.

— Это… мой парень, — выдает она.

— Кто? — в шоке распахиваю глаза, рассматривая мужчину внимательнее. Ему же лет тридцать.

Но девочка уже меня не слушает, с визгом восторга вылетает на двор и несется в сторону мужчины. Выхожу за ней и офигеваю, смотря, как Полина запрыгивает на мужчину, а он её подхватывает, обнимая.

— Ну всё, малышка, покаталась и слезай, ты тяжёлая, — усмехается мужчина, снимая ее с себя.

— Я не тяжёлая! — толкает его в плечо, идут вместе к дому.

А я продолжаю переваривать.

Какой, на фиг, парень?!

Это здоровенный мужик.

Мир сошёл с ума.

Как вообще это допустил Градов?

Они все тут ненормальные?

Куда я попала?

— Эм… — мужчина тормозит возле меня. — Добрый день. Егор, — протягивает мне руку.

— Добрый, — от шока игнорирую его руку, хлопая глазами. Ну, допустим, Полина сама не понимает, что творит. Но вот так внаглую приводить этого мужика в дом…

Что же получается, Градов такое бесстыдство одобряет?!

— Это наша новая домработница, не обращай внимания, — фыркает Полина и тянет своего «парня» наверх.

Это куда они «поскакали»?

А я-то что стою?

Бегу на кухню, хватаю телефон, нахожу номер Градова, набираю. Кажется, что меня сейчас разорвет от возмущения.

А этот сухарь не берет трубку. Тут сейчас случится катастрофа, а он, гад, меня игнорирует. Набираю его снова, начиная грызть ногти.

— Да, — недовольно отзывается Градов.

— Роман Андреевич… — задыхаюсь от возмущения.

— Что случилось, Анастасия?

— Тут к Полине приехал мужчина… — теряюсь я, не зная, как вообще произнести это вслух.

— В смысле мужчина? — тоже ошарашено спрашивает у меня Градов.

Ну, слава богу, не всё с ними потеряно. Значит, он не в курсе.

— Полина сказала, что это ее парень. Но… мужику лет тридцать. Они сейчас поднялись к ней в комнату. Что делать?!

— Так, стоп! Мужчина на мотоцикле, небритый брюнет, похож на байкера?

— Да, представился Егором. Вы в курсе?

Я теперь не просто в шоке, я… Дальше только нецензурная лексика.

Глава 6

Анастасия

— Анастасия, и чем же я вам не угодил, что вы не захотели жать мне руку? — проходит на кухню брат Градова. Одетый по-домашнему, в шортах и майке. Оборачиваюсь, отвлекаясь от мытья холодильника. Мама дорогая, по этому байкеру можно изучать искусство. Руки, плечи, грудь и даже ноги у него разрисованы татуировками. Тут и лев, и крест, крылья на спине и надписи на латыни на ногах. Мальчику в детстве не разрешали рисовать на стенах, и он в отместку разрисовал себя?

— Вы простите, Егор, просто Полина неудачно пошутила, и я была немного в шоке.

— Эта хулиганка может, — усмехается Егор, настраивая для себя кофемашину.

Судя по его виду, он чувствует себя как дома. Но Градов не говорил, что его брат здесь живет.

— А еда в этом доме есть? — интересуется, заглядывая через меня в холодильник.

— Я не готовила обед. Роман Андреевич сказал, что обеды не нужны. Но я могу быстро приготовить.

Изучаю продукты, соображая, что можно сделать на скорую руку.

— Полина ест рыбу?

— Полина сейчас уезжает на тренировку. А я ем все.

Забирает у меня из рук упаковку филе форели.

— Я сам приготовлю. Не заморачивайтесь.

— Ну что вы, это моя обязанность, — мягко тяну из его рук упаковку. Если можно избежать дополнительной работы, я, конечно, ее избегу, но мне неудобно.

— Настенька, можно я вас так буду называть?

Киваю, как дура, смотря, как Градов младший всё-таки забирает у меня рыбу.

— Уверен, в этом доме у вас и так достаточно работы. Мой брат немного того, — смеётся, — и помешан на чистоте.

Ну спасибо, что предупредил. Теперь я начну загоняться, что в доме недостаточно чисто.

— А я прекрасно готовлю и люблю это дело. Так что разрешите мне похозяйничать на вашей кухне? — подмигивает мне, принимаясь раскрывать упаковку с рыбой.

— Так это не моя кухня, — продолжаю составлять продукты в холодильник.

— Кухня, Настенька, принадлежит тому, кто на ней готовит.

Мне уже нравится этот байкер. Веселый и простой. Так и подмывает спросить у него, а не приёмный ли он? Но я сдерживаюсь, прикусив язык.

Оставшийся день с Градовым-младшим проходит замечательно. Он общительный и с чувством юмора, даже накормил меня обедом. В общем, единственный приятный человек в этом доме.

На ужин я готовлю лазанью, она всегда удается у меня замечательно. Хочется не ударить лицом в грязь в первый же день и угодить всем. Я, может, и не домработница, но повар точно. Решаю сделать еще греческий салат на скорую руку и поджариваю белый хлеб на чесночном масле, чтобы стол не выглядел пустым. Пока доделываю салат, прибывает сам Градов. Наблюдаю в окно, как его машина плавно въезжает в ворота, вместе с ним из машины выплывает и Полина.

Девочка убегает в свою комнату, Градов-старший общается во дворе с братом, а я в принципе закончила на сегодняшний день свою работу и полностью выдохлась. Всё, о чём я мечтаю сейчас, – это выпить чаю с чем-то очень вредным и вкусным, принять душ, упасть на свой родной диван и уснуть под телевизор. Но меня ждет девушка, которой я должна показать свою квартиру. Я уже договорилась с ней о встрече через час.

Градов проходит в дом как раз тогда, когда я иду в определенную мне комнату переодеваться.

— Добрый вечер, — здороваюсь с ним для приличия, а он просто кивает.

— Накрывайте ужин на троих, — велит он мне и, не дожидаясь моей реакции, поднимается наверх.

А мне никто не сказал, что в мои обязанности входит еще и прислуживать. Я полагала, что взрослые люди должны сами справляться с едой. Но спорить, к сожалению, не могу – платит Градов-старший так, словно я обязана это делать. Не зря же им требуется домработница с проживанием.

Пишу квартирантке, что задержусь, и снова иду на кухню, будь она неладна. Накрываю стол. Посуда в этом доме шикарная, вся выдержанная в едином стиле, красивая, перламутровая. Сервирую стол, составляя салат и хлеб. Разрезаю лазанью на порционные кусочки – выглядит аппетитно. Первым за стол садится хозяин дома. К нему присоединяется брат.

— Настенька, пахнет великолепно, — хвалит он меня. — Дайте угадаю, лазанья?

— Да, — киваю.

А Градов-старший сводит брови.

— Егор, может, ты наденешь штаны? — недовольно окидывает брата взглядом.

— Я в штанах, — отмахивается он. — Мы не на приеме, надо уметь расслабляться в домашней обстановке. Хотя, о чем это я. Ты же машина. Спишь тоже в рубашке и брюках? — шутит он, на что я непроизвольно усмехаюсь, но тут же прикусываю язык, поскольку главный сухарь давит на меня строгим взглядом.

— Анастасия, пригласите Полину к ужину, — велит он мне.

Ох, ты боже мой, кому-то нужно особое приглашение, и посыльный здесь я.

Когда устраиваетесь на работу, дорогие мои, всегда интересуйтесь всеми своими обязанностями. Вот я этого не сделала и теперь жалею.

— Ну зачем ты гоняешь девушку? Она и так весь день на ногах, — вмешивается Егор. — Полинка! — громко кричит на весь дом.

— Что?! — сверху отзывается девочка. На что Градов-старший морщится, потирая виски.

— Марш за стол!

— Можно не кричать в моем доме? — недовольно выдыхает Роман.

— Настенька, откройте окна, — просит меня Егор. — Слишком душно от занудства, — усмехается. А я кусаю губы, чтобы не улыбнуться.

— Что на ужин? — интересуется Полина, садясь за стол рядом с Егором.

— Лазанья. Можно подавать? — спрашиваю я. Некогда мне ждать, пока господа соизволят отужинать.

— Подавайте, — кивает мне Градов.

Я бы, конечно, еще оговорила с ним круг моих обязанностей, но, по легенде моей матери, я «опытная» домработница. И, видимо, должна все знать сама.

Это что, мне теперь ждать тихо в углу, когда они отжигают, а потом весь вечер мыть посуду? Получается, домой уже не успеваю. Когда Градов говорил, что вечерами я могу быть свободна, он имел в виду ночь?

Раскладываю кусочки лазаньи по тарелкам и волнуюсь, как на экзамене. Вдруг господам что-то не понравится?

Глава 7

Анастасия

Спала я на новом месте отвратительно. Вроде кровать удобная, большая, хороший матрас, свежее белье, и полная тишина. А мне, видимо, не хватало моего дивана, топота соседей сверху и звуков дороги за окном.

Сначала я долго не могла уснуть и ворочалась из стороны в сторону, потом, когда все же вырубилась далеко за полночь, просыпалась каждый час. Зато в семь часов утра, когда зазвонил мой будильник, мой организм решил, что самое время поспать, и никак не хотел подниматься с кровати. Но я себя знаю, как только я закрою глаза на пять минут, открою их уже через час.

Пришлось поднять себя с кровати и тащить сонное тело в душ.

Одеваюсь, собираю волосы, снова клею патчи под глаза, ибо выгляжу словно с похмелья, и иду на кухню.

Сегодня никто не останется в этом доме без завтрака.

На свое удивление встречаю на кухне Егора, который снова в шортах, но без футболки.

Он заправляет кофемашину, что-то напевая, качая головой. И мать моя женщина, мало того, что его разрисованная спина выглядит как картинная галерея, так на ней еще и капельки пота.

И тут мой организм некстати вспоминает, что секса у него не было очень давно. Мои шалости в душе не считаются.

Мне хочется, как вчера Роман Андреевич, нарычать на это тело, чтобы оделся.

— Доброе утро, — привлекаю к себе внимание.

— Привет, — оглядывается он на меня. — Ты какой кофе предпочитаешь?

Мне, конечно, приятно, что он общается со мной как с подругой. Но матерь божья, пусть сначала оденется.

Отворачиваюсь к холодильнику, открывая его, чувствуя, как горят щеки.

— Спасибо, латте, — отвечаю я.

— Что на завтрак? — спрашивает Егор, расхаживая по кухне полуголый. — Я дико голодный после тренировки.

— Кстати, Егор, а что любит Полина? А то боюсь снова приготовить то, что она не ест.

— По секрету, она любит трескать блины со сгущёнкой, а я омлет с овощами, — подмигивает мне.

— Спасибо, — достаю яйца.

Слава богу, этот ходячий тестостерон делает мне кофе и уходит наверх. Я теперь хоть бы соображаю, что делаю.

Ближайший час я в одиночестве осваиваю навык многозадачности. Одной рукой пеку блины, а другой режу овощи на омлет.

Блинчики лежат красивой стопкой, омлет на сковороде. Расставляю на стойке вазочки со сметаной, сгущёнкой и малиновым вареньем. Надеюсь, сегодня барыня Полина Романовна будет довольна.

Пока никого нет, сворачиваю блинчик в трубочку, макаю в сгущенку и с удовольствием откусываю, запивая холодным кофе.

Сгущёнка капает на пальцы, засовываю их в рот, облизывая, и, конечно, в этот самый момент по классике в кухню входит Градов старший в идеально отглаженной голубой рубашке и темно-синем костюме. А я от растерянности так и стою с пальцем во рту.

— Доброе утро, Анастасия, — сдержанно произносит он, поправляя свои очки. Вынимаю пальцы, натягивая улыбку.

— Доброе утро, Роман Андреевич, — быстро мою руки. — Завтрак?

— Да, подавайте, — садится за стойку.

Никак не могу привыкнуть к барским замашкам этой семейки. Киваю.

Омлет, приборы, тосты, блины, всё на стойке. Я реально стараюсь угодить. Но Роману Андреевичу все равно, он смотрит в телефон.

— Какой кофе предпочитаете?

— Латте без сахара, — произносит он, не отрываясь от телефона.

— Всем хай, — в кухню входит Полина и сама идет к кофемашине.

— Не «хай», а доброе утро, — одергивает его отец. — Что на тебе надето? — осматривает дочь.

А на дочери у нас что-то вроде спортивного платья с капюшоном. Всё бы ничего, если бы не длина. Край платья еле прикрывает ее зад.

— Одежда, — фыркает Полина.

— Ничего не забыла надеть? Например, юбку?

— Не начинай, — отмахивается девочка, и идёт к холодильнику, открывая его, под строгим взглядом Градова, который сжимает челюсть. — А что, миндального молока нет? — оглядывается на меня в возмущении.

— Есть обычное.

— Я не пью обычное, — выдает девочка.

— С каких это пор? — вскидывает брови Градов.

— С сегодняшнего дня, — выдает Полина. — Мне нужно миндальное молоко.

— Ты переживаешь его отсутствие, — осаживает ее капризы Градов. — Свои «хотелки» надо вносить в список заранее и обговаривать это с Анастасией.

Девочка поднимает на меня недовольный взгляд. На ее лице всегда февраль.

Она вообще умеет улыбаться?

— Омлет? — предлагаю я девочке.

— Я не ем яйца, я вчера говорила, — напоминает она мне. — Блины буду, — двигает к себе тарелку.

— А ничего, что в блинах тоже яйца? — усмехается Градов.

— Это другое, — фыркает Полина, продолжая есть.

— Ну да, — усмехается Градов. — Анастасия, ужин на меня не готовьте. Меня не будет, вечером, — сообщает мне Градов. Киваю.

— Меня тоже не будет, — выдаёт девочка.

— Очень интересно, и где ты будешь? — интересуется Роман.

— Я иду на свидание.

А я отворачиваюсь к раковине, пытаясь скрыть усмешку.

— Куда? — давится кофе Градов.

Ох, девочка, ну кто же выдает такие новости отцу?

— На свидание, — протяжно повторяет Поля.

— Ммм, — язвительно тянет Градов. — И с кем же?

— Ты его не знаешь, — отмахивается Поля.

Ой, так она себя закапывает еще больше. Остались считанные секунды до запрета. Один, два, три…

— Так! — повышает голос Роман. Такой грозный, что я сама вздрагиваю и вжимаю голову в плечи.

— Да, пап! С Максом из десятого класса. Мы идём в кино, — раздраженно выдыхает Полина.

— Нет! — категорически отвечает Роман. - Чтобы после тренировки сразу домой!

А я вытираю столешницу, пытаясь сделать вид, что меня нет.

— Да что в этом такого? Мы идём просто в кино! С ними еще идут люди. Почему нет?

— Если бы ты не назвала это свиданием, я бы еще подумал.

— Окей. Забыли. Это не свидание.

— Поздно, Полина. Слово “свидание” уже произнесено.

— Ну папа! Я уже обещала. Ты так не поступишь! — обиженно всхлипывает девочка.

Глава 8

Анастасия

— Сказка, а ты домой вообще не собираешься? — интересуется подруга по телефону.

— По ходу, нет, — выдыхаю я, удерживая телефон между плечом и ухом, продолжая протирать подоконники в гостиной. — Я в рабстве, — усмехаюсь.

— И ключи от квартиры, значит, не нужны? Я еще вчера поменяла замки. Хата теперь моя? Можно устраивать там разврат? — шутит она.

— Ну если есть с кем, то разрешаю, — смеюсь в ответ.

— Ах, если бы. Но пока меня имеет во всех позах только работа. Секс, конечно, жесткий и долгий, но что-то я ни разу еще не получила от него оргазма, — продолжает иронизировать. — В общем, мой рабовладелец отправляет меня в какую-то глушь на три дня. И ключи я могу тебе передать только в ближайшее пару часов.

— Блин, а я послезавтра обещала показать квартиру потенциальной квартирантке. Но уйти сейчас никак не могу. Тут господа слишком требовательные, — выдыхаю я.

— Окей, так и быть, завезу тебе ключи, говори адрес.

— Спасибо, Солнце, я, как всегда, у тебя в долгу, сейчас скину адрес.

Сбрасываю звонок, кидаю тряпку в ведро, обтираю руки о фартук и пишу подруге адрес.

Злата приезжает как раз, когда я мету дорожку во дворе.

Оставляю метлу, открываю подруге.

— Привет рабочему классу, — усмехается она.

— Ага, и тебе не болеть, — смахиваю чёлку со лба.

— Вот это хоромы, — Злата рассматривает двор и дом за моей спиной. — Живут же люди, — подруга копается в сумочке в поисках ключей. Наконец, находит, протягивая мне две новенькие связки. — Там этот мастер, — кривит губами, — немного поцарапал дверь. — Я заплатила ему меньше, — улыбается, довольная собой, и протягивает мне деньги.

— Да оставь себе, за помощь, — отмахиваюсь я.

— На самом деле, — шепчет мне она, поддаваясь ближе, — он ничего не поцарапал. Царапина уже была.

— Ах ты…

— Умничка?

— Ага. Спасибо, Солнце.

— Матерь божья! — распахивает глаза Злата, смотря мне за спину. Оборачиваюсь. А там наш байкер с голым торсом стоит на открытой веранде и, облокотившись на перила, говорит по телефону, улыбаясь. — Ты говорила, хозяин престарелый сухарь «на любителя». У тебя всё нормально со зрением? Он же бог, — загораются глаза подруги.

— Это младший брат Градова. Закрой рот, неприлично так рассматривать людей.

— А прилично вот так соблазнять меня, одинокую женщину? — хихикает Злата, продолжая пускать слюни на Егора. Ну он тоже хорош. Не нашёл время одеться? — Как ты работаешь в такой обстановке? — обмахивается рукой Злата.

— С трудом, — шучу я.

— Брат у нас женат? — интересуется она.

— Да вроде нет, — пожимаю плечами.

— Познакомь нас, — просит она.

— Ты с ума сошла? Чеши на работу.

— Ну жалко тебе, что ли? Или… — хитро щурит глаза. — У тебя на этого бога свои планы?

— Да нет у меня ни на кого планов. Иван качественно отшептал меня от всего мужского пола.

— Ну тогда знакомь, — Злата поправляет прическу и идёт на меня.

— Да как ты себе это представляешь? Я не могу тебя пригласить на чай. Я здесь работаю.

— Ой, — подруга закатывает глаза и хватается за горло. — Что-то жарко, и голова закружилась.

Браво. Включила актрису погорелого театра.

— Ну ты серьёзно?

— Да, — подмигивает мне. — Мне плохо. Очень плохо. Нужно срочно присесть там, на веранде, рядом с богом.

— Ладно, пойдем, — сдаюсь я.

— Ой! — стонет Злата еще громче и хватается за меня, как только я закрываю за ворота.

Идем к веранде. Естественно, Егор обращает на нас внимание, прекращая телефонный разговор.

Ну, если не поверит в наш спектакль, скажу ему потом правду. Он вроде самый адекватный из Градовых. А вот нечего расхаживать с голым торсом. Злата ему в наказание.

— Присядь, — подвожу «умирающую» подругу к креслу, помогая ей сесть. — Я сейчас сбегаю за аптечкой, — стараюсь говорить убедительно и не рассмеяться. — Егор, ты прости. Это моя подруга Злата, она зашла отдать мне ключи. Но ей что-то нехорошо. С ней так часто бывает, — в отместку подруге добавляю я, за то, что втянула меня в этот спектакль. Но ее можно, конечно, понять. Егор ходячий секс. Я не претендую, а у нее, может, что и срастётся с этим мачо. Злата давно одна. Уже почти девственница.

— Да, конечно, может, тогда в дом? — обеспокоено спрашивает Егор. Купился. Мужики такие наивные.

— Нет! Ей здесь, на воздухе, лучше, — громче, чем надо, говорю я. По факту, мы все, включая самого Егора, в этом доме гости.

Ухожу в дом, наливаю стакан холодной воды. Открываю аптечку.

И что этой козе нести?

От чего ее лечить?

Если только от воспаления хитрости.

Капаю ей в стакан с водой валерьянку. Она ее терпеть не может. Пусть давится и страдает ради мужика. Выжидаю на кухне еще пять минут, давая Злате познакомить с Егоркой, и выхожу из дома.

Ну что я могу сказать, план подруги, видимо, удался. Егорка, он же бог, со слов подруги, прикладывает ко лбу Златы влажное полотенце, а она благодарит его умирающим голосом, принимая драматичную позу.

— Спасибо вам, Егор, я так плохо переношу жару, — тихо тянет Злата.

— Держи, — вручаю ей бокал с водой. — Выпей до дна, сейчас полегчает.

Злата принюхивается, понимая, что там капли, и морщится, смотря на меня.

— Пей, пей, — киваю ей я. И ведь пьет. Давится, но пьет. Ну всё, это любовь. Такие жертвы. Незаметно для Егора закатываю глаза.

— Может, вас подвезти домой? — включается Егор.

— Да, было бы здорово, — охотно соглашается Злата. А я распахиваю глаза. Еще несколько минут назад она опаздывала в командировку.

— А тебя не укачает на мотоцикле? — вмешиваюсь я.

Теперь глаза распахивает Злата. А я усмехаюсь. Подруга боится мотоциклов, в юности она попала с мальчишкой в аварию на байке, и им крупно повезло, что их не размазало по асфальту.

— А вы на мотоцикле?

— Да, — кивает Егор. — Но я довезу вас очень аккуратно.

Глава 9

Анастасия

Егор умчался. Ужин, начатый им, я доготовила. Дом чистый. Можно и отдыхать. Проблемы обитателей этого дома не должны меня волновать.

Но почему-то очень волнуют. Когда я успела к ним привыкнуть?

На часах восемь вечера. А Полины нет. Эта коза всё-таки ослушалась отца и умотала в кино. Отец в больнице, а она развлекается. Конечно, Полина об этом не знает. Но всё же. Бездействую я до девяти вечера. А в десятом часу начинаю реально переживать за девочку.

Проблема в том, что я не знаю ее номера телефона, и номер Егора я тоже не знаю. У меня записан только телефон Градова. Но не думаю, что сейчас уместно ему звонить, особенно с новостью, что его дочь не вернулась домой.

И вот я, вместо того чтобы заняться собой, например, принять ванную и сделать масочку под сериал, хожу по гостиной из стороны в сторону, словно мать семейства. Этой барыне точно не помешает дать ремня, хотя я против насилия над детьми. Но ее отлупила бы. Без пятнадцати десять мне в голову приходит гениальная идея. Звоню Злате.

— Звонишь спросить, как я устроилась в этой глуши? — усмехается подруга. — Сразу скажу: плохо. Здесь нет дороги от слова совсем и, видимо, никогда не было со времен царя.

— Солнце, мне не до этого. У нас тут ЧП, — перебиваю ее.

— Что случилось?

— Долго объяснять. Ты, когда сегодня подкатывала к Егору, случайно не обменялась с ним номерами? Мне срочно нужен его телефон.

— Эм… зачем?

Приходится всё-таки объяснять.

— Ладно-ладно, я поняла. Сейчас скину его номер. Ну ты так сильно не переживай за чужих детей, — пытается шутить.

Что сказать ей в ответ, я не придумываю, поскольку вижу в окно, как ворота распахиваются и Полина, свет моих очей, проходит во двор.

Довольная, в одной руке стакан с кофе, в другой – мороженое. А мне хочется с порога ее отчитать. Жаль, что я не имею на это никакого права.

— Солнце, я перезвоню. Барыня явилась. Но ты всё-таки скинь мне номер Егора на всякий случай.

Убираю телефон в карман. Остаюсь в гостиной, продолжая смотреть в окно. Слышу, как девочка проходит в дом, уже не так бодро, на цыпочках крадется через гостиную. Э, нет, вот так сбежать не получится, она должна испытывать чувство вины за мои нервы.

— Полина! — привлекаю ее внимание, выходя из гостиной. — Ты задержалась, — как можно сдержаннее сообщаю ей и максимально строго на нее смотрю.

— Не тебе меня отчитывать, — фыркает она, начиная подниматься по лестнице.

Ах ты, маленькая зараза!

— Во-первых, не «тебе», а «вам», а во-вторых, твой отец сейчас в больнице, с ним произошёл несчастный случай. И только поэтому тебя еще не объявили в розыск, — сообщаю ей я и быстро ухожу по коридору в свою комнату. Вот теперь я удовлетворена. Девочка дома и сейчас явно не такая борзая.

Принимаю душ, всё-таки делаю себе маску из черной глины и ложусь в кровать с книгой. Никогда не подозревала, что можно так кайфануть от горизонтального положения. Почти засыпаю за чтением скучнейшего романа, как в мою комнату раздается тихий стук.

Поднимаюсь, открываю дверь. На пороге Полина. Выгибаю брови на нее, а она – на меня, рассматривая мою уже подсохшую маску.

— Это маска, — сообщаю ей я.

— А вы… — запинается девочка. Впервые вижу ее растерянную. Вот сейчас она похожа на маленькую девочку. — Пожалуйста, не говорите отцу, когда я вернулась. Скажите, в семь, как положено, — просит она меня.

И тут я, конечно, могу отыграться и сдать ее с потрохами. Но… это какое-никакое доверие с ее стороны.

— Хорошо. Но только потому, что твой отец в больнице, и еще – если ты дашь мне свой номер.

— Да, конечно, — девочка вынимает свой телефон. Обмениваемся номерами. — Спасибо, — кивает Полина. Такая зайка сейчас. Умеет же, когда хочет. И мне ее даже становится жаль. Она расстроена из-за отца, а пожалеть ее некому.

— Я там индейку приготовила, пойдем тебя накормлю, — искренне предлагаю ей.

— Я не ем ночью и вам не советую, — снова включает заразу.

Ой, это я погорячилась с жалостью.

Ну мне же легче. Разворачиваюсь, ухожу в ванную, чтобы смыть маску.

***

Я ошибалась, когда полагала, что у меня каторжная работа и господа, на которых я пашу, мягко говоря, вредные.

«Веселье» началось, когда Градов-старший выписался из больницы и засел дома на больничном.

С господином Градовым, слава богу, всё хорошо. Жить будет. У него сотрясение и сломана нога. Но на больничном он только номинально. Работает Градов дома.

Вы когда-нибудь сталкивались с больным мужчиной? Меня, слава богу, миновал этот феномен. Иван редко болел и не менялся в момент болезни. Поэтому я полагала, что все капризы «смертельно» больных мужчин – миф.

Оказалось, что нет. А больные мужчины-Скорпионы – еще хуже.

Ну что могу сказать? Мне несказанно «повезло».

Последнюю неделю каждый день я мысленно убиваю Градова самыми изощрёнными способами, а потом увольняюсь. Но ночью остываю и даю себе еще один шанс.

Квартиру я сдала, деньги взяла за три месяца вперед и уже благополучно отнесла все в банк. Да и заработная плата здесь такая, что стоит потерпеть.

Не знаю, насколько хватит моего терпения, но я каждый день испытываю себя на прочность.

Сколько там было кругов ада у Данте? Мне кажется, их намного больше, и один из них – это работа на Градова.

Егора нет. Он вообще появлялся только один раз за время болезни брата, справился о его здоровье и благополучно свалил. Видимо, Егорка очень хорошо знает своего брата и решил отсидеться в окопе, кинув на амбразуру меня, беззащитную, слабую женщину.

Полинка всегда либо на тренировках, либо у подруги в соседнем доме, либо закрывается в своей комнате. Поэтому мы с Романом Андреевичем почти всегда наедине.

Главный сухарь обосновался в своём кабинете. Святая святых, в который мне не дозволено было входить. Но теперь я, похоже, здесь прописалась.

Глава 10

Роман

Больше всего меня раздражает не травма ноги или сотрясение, от которого теперь под вечер раскалывается голова. Меня раздражает беспомощность и бездействие.

Только тот, кто никогда не занимался бизнесом и не держал в руках компанию с сотнями подчиненных, думает, что главой компании быть просто. Сидишь себе в кабинете, красивая секретарша носит кофе и иногда отсасывает под столом. Всё работает на тебя само собой, принося каждый день крупные суммы на счет.

Но нет, дамы и господа, к сожалению, это так не работает от слова совсем.

Генеральный директор должен впахивать за всех круглые сутки. У простого работника на окладе есть нормированный рабочий день, выходные, отпуск и больничный. Как только он выходит с работы, тут же забывает о ней. А я не могу себе этого позволить. Простой будет стоить мне много денег. Заказчиков и подрядчиков не волнует, что ты заболел или даже умер. Компания должна работать беспрерывно. Так и становятся рабами собственного дела и трудоголиками. Когда работа поглощает всё: семью, личную жизнь и, как выяснилось, даже здоровье.

Слышу стук каблуков Ирины. Каблуков, которые царапают мой паркет, мать её.

Я сегодня настолько раздражен своей беспомощностью, что готов поломать своей любовнице ноги за эти чёртовы каблуки.

Снимаю очки, откидываясь в кресле, прикрывая глаза. Меня нервирует боль в спине и шее, оттого что я просто не могу спокойно встать и пройтись, чтобы размяться.

— У тебя новая домработница? — спрашивает Ирина, проходя в мой кабинет.

— И тебе здравствуй, — не открывая глаза, произношу я, чувствуя, как комнату наполняет запах её мятных духов.

— Привет… — уже томно произносит она, подходя ко мне. Встает позади кресла, опуская руки мне на плечи, начиная слегка массировать. А я, вместо того чтобы расслабиться и получить удовольствие, наоборот, напрягаюсь. Меня раздражают ее касания. Сам не пойму, что со мной. Я всегда сдержан и скуп на эмоции. В моей жизни всё разложено по полочкам.

Ирина наклоняется и целует меня в щеку. Чувствую, как на моем лице остается след от ее помады. И это тоже раздражает.

Успокоительные, что ли, попить.

Убойную дозу.

Открываю глаза, дергаю плечами, избавляясь от ее удушливых объятий.

— О-о-о, Роман Андреевич не в духе, — усмехается Ирина и отходит от меня. Наблюдаю, как она садится в кресло, закидывая ногу на ногу, демонстрируя мне свои бедра, которые совсем не прикрывает ее короткое платье.

— Что ты здесь делаешь? — выдыхаю я.

Но главный мой раздражитель – то, что Ирина явилась ко мне домой. В дом, где живет моя дочь.

Полина и Ирина знакомы. Это случилось на юбилее моей компании. И они взаимно невзлюбили друг друга. Полина – из вредности и детской ревности. Ирина – по той же причине. Потому что Полина, естественно, даже не думала скрывать своего недовольства. А я…

А мне плевать на их отношения.

Потому что их нет и быть не может. Я не собираюсь жениться на Ирине и не планирую сближать с ней Полину. Это моя личная жизнь. Точнее, секс. Который мне, как взрослому мужику, необходим в качестве физической потребности. И дочь это не должно касаться никаким образом. Сегодня – Ирина, завтра – Мария или еще кто-нибудь…

— Мой мужчина болеет. Действительно, что я здесь делаю… — недовольно фыркает Ирина, разводя руками. — Ты не пустил меня в больницу, я пришла сюда. Наверное, потому что мне не все равно, — возмущенным тоном высказывает мне, вызывая головную боль.

— Сбавь тон, — морщусь, потирая виски. — Я сейчас не в лучшей форме и не хочу никого видеть. И ты не исключение.

— Обожаю твои манеры и тактичность, — закатывает глаза Ирина.

За мои деньги она всё обожает и терпит. И это, определенно, плюс. Но не сегодня.

— Ром, ну я уже здесь. Я соскучилась и переживала. Потерпи меня немного. Выпить предложишь? — растягивает алые губы в помаде.

— Бар там, — указываю ей на стеклянную дверцу шкафа. — Как видишь, обслужить тебя не могу, — указываю на ногу.

— Ну я девочка большая, сама себя обслужу, — подмигивает мне Ирина. Поднимается с кресла и идёт к бару, намеренно виляя бедрами, как заправская шлюха.

— Сними каблуки! — рычу я, ибо каждый ее стук пульсирует в висках. А Ирина лишь усмехается, ловко скидывая туфли.

Да знаю, что ее заводит, когда я груб. И мне это тоже в ней нравилось. Никаких бабских обид и истерик.

Наблюдаю, как Ирина наливает себе мартини и разбавляет его тоником.

— Есть лед? — оборачивается на меня.

— Анастасия! — зову домработницу.

Да знаю, что я ее достал. Но…

— Да, Роман Андреевич, — заглядывает в кабинет Анастасия. Я прям слышу, как она мысленно обкладывает меня матом. И да, это меня забавляет. Точнее, отвлекает от боли.

— Принесите, пожалуйста, лёд.

— Лёд? — удивленно выгибает брови. Не знаю, что ее смущает.

— Да, лед, — заглядываю в ее глаза. Кивает, уходит.

— Где ты ее нашел? — фыркает Ирина, садясь в кресло с бокалом. — Она же хамка.

— Анастасия тебе нахамила? — приподнимаю брови. Не верю. Анастасия умеет сдерживаться даже тогда, когда хочет придушить.

— Она смотрела на меня так, что… — не договаривает, поскольку Анастасия входит в кабинет с вазочкой со льдом и ставит ее на стол перед Ириной. Да, она может смотреть «так». Анастасия, в общем, интересная женщина. — А где щипцы? — недовольно спрашивает Ирина. И меня это тоже раздражает. Только я могу испытывать терпение моей домработницы.

— Щипцы? — не понимает Анастасия, распахивая глаза. Усмехаюсь.

— Да, щипцы для льда. Я что, руками его должна класть?

Анастасия сжимает губы. На её лице написано, что она знать не знает, где эти щипцы.

— Они в баре, Ирина, — вмешиваюсь я. — Возьми сама. Анастасия, спасибо, свободны.

— Нет, ну ты это видел? — продолжает возмущаться Ирина. — Терпеть не могу, когда обслуживающий персонал тупой.

Глава 11

Анастасия

Сегодня Градов раздражает меня меньше, чем вчера. Может, потому что я уже привыкла к его требовательной персоне, а может, он и правда принял во внимание, что достал меня. С утра до обеда он вызывал меня в свой кабинет всего два раза. А сейчас и вовсе просил не беспокоить, потому что у него онлайн-собрание в кабинете.

Тихо натираю стеклянный стол в гостиной, стараясь вообще не шуметь.

Раньше я хотела себе в зал низкий стеклянный столик. Теперь понимаю, что нафиг он не нужен. На нем остаются следы от пальцев и быстро собирается пыль.

Заканчиваю со столом, иду на кухню, чтобы выпить чаю, но останавливаюсь, поскольку сверху раздается громкая музыка. И это не просто музыка. А тяжёлый рок. Бойтесь маленьких девочек, которые слушают эту адскую музыку.

Вот зараза мелкая. Отец же просил не шуметь, пока у него собрание. Самое смешное, что комната Полины аккурат над кабинетом Градова. Представляю, как у него там сейчас «весело».

Сейчас кто-то получит по заднице. Остались считанные секунды.

— Анастасия! — раздается раздраженный грозный рык из кабинета. Даже не обидно, ибо эта агрессия адресована не мне.

— Да, — заглядываю в кабинет.

— Передайте, пожалуйста, Полине, что, если она сейчас же не выключит музыку, я выкину ее аудиосистему в окно, — холодно сообщает он мне.

Киваю. Иду наверх. И вот попробуй достучись до этой засранки. Музыка орет так, что девочка ничего не слышит. А там, внизу, взбешенный Градов.

Стучу еще раз, громче, отбивая кулаки. Ноль реакции.

Окей. Дергаю ручку двери, вхожу без разрешения. И наблюдаю, как Полинка умудряется танцевать под эту музыку. Больше, конечно, дергается.

— Полина! — громко зову ее я. И, аллилуйя, она меня слышит. Девочка оборачивается и возмущенно распахивает глаза, упираясь руками в бока.

— Выключи музыку! — пытаюсь перекричать ее треш.

Слава богу, барыня убавляет звук, но с таким видом, словно делает великое одолжение.

— Почему вы врываетесь ко мне в комнату без стука? — возмущенно спрашивает она, сверля меня взглядом. Она точно дочь своего отца. Тот же тон и тот же давящий взгляд. Ох, где-то плачет ее будущий муж.

— Я стучала и не раз.

Девочка открывает рот, чтобы парировать, но я ей не даю. Иначе мы тут до вечера будем препираться.

— Твой отец очень зол. У него совещание, и он настоятельно просит тебя не шуметь, иначе… Передаю дословно: «Я выкину аудиосистему в окно».

Полина молча выключает музыку.

— Всё? — обиженно спрашивает она меня, словно это я виновата.

— Всё, — разворачиваюсь и ухожу.

Мне нужно пропылесосить ковёр в гостиной, ибо одна маленькая вредина вчера ела там чипсы за просмотром фильма. Но если я сейчас включу пылесос, Роман Андреевич меня точно четвертует. Поэтому ухожу в свою комнату, чтобы принять освежающий душ, потому что вспотела, пока убиралась во дворе.

Думаете, что ничего сверхъестественного не может произойти с женщиной в душе? Ошибаетесь.

Я раздеваюсь, настраиваю воду в душе и залезаю в ванну, а она, зараза такая, почему-то очень скользкая. И вот я благополучно лечу головой вниз. От испуга вскрикиваю и инстинктивно, чтобы не разбить голову о ванну, хватаюсь за кран, который с треском срывается.

Я всё-таки упала, но, слава богу, ударилась бедром и коленом, а не головой. Вода хлещет из крана фонтаном в разные стороны. И, несмотря на травмы, я выскакиваю из ванной так же резво, как заскочила. С минуту в шоке смотрю, как вода из крана заливает ванную. А потом прихожу в себя и кидаю все имеющиеся полотенца на пол, будто это спасет от потопа. Мгновенно вспоминаю азы сантехники и лезу под чёртову ванную, отодвигая перегородку в поисках места, где можно перекрыть воду.

Вы только представьте себе эту картину. Я, абсолютно голая, ползаю под ванной в луже воды в поисках того, чего нет.

— Да где ты, зараза? — нервничаю я.

Поднимаюсь с пола, открываю тумбу под раковиной. И, естественно, ничего не нахожу, все трубы скрыты. Кто так строит?

А вода продолжает хлестать, заливая меня и пол. Хватаю банный халат с вешалки, который уже тоже наполовину намок, быстро надеваю его, снова поскальзываясь в лужах воды, но, слава богу, не падаю, и босиком несусь в сторону кухни. Открываю там тумбу под раковиной, но тоже ничего не нахожу.

— Вы нормальная? — раздаётся голос Полины за моей спиной. Оборачиваюсь и только сейчас замечаю, что барыня с телефоном в руках сидит за стойкой и трескает мороженое из ведерка. Девочка смотрит на меня, как на городскую сумасшедшую. И это понятно. Ибо я мокрая, в пушистом халате со звёздочками, босиком скольжу по полу и что-то ищу. Даже не обидно.

— Полечка, у нас потоп! Кран сорвало у меня в ванной, — сообщаю я ей. — Ты не знаешь, где в вашем доме перекрывается вода?

— Мне-то откуда знать. Папа знает, — совершенно спокойно сообщает мне она. В доме катастрофа, а она спокойная.

— Папа… — теряюсь я.

А папа у нас на совещании. И если я сейчас ворвусь, он меня точно казнит.

Снова бегу в свою ванную. А там уже всё плавает, еще чуть-чуть – и вода пойдет в комнату, где дорогой ламинат.

Да господи ты боже мой!

Выхода нет.

Несусь к кабинету Градова, по дороге плотнее завязывая халат. Стучу.

Слышу по ту сторону голоса. Но мне никто не отвечает. Представляю, как он сейчас там злится.

Стучу еще раз, настойчивее.

Пусть только скажет, где перекрывается вода, и я отстану.

Ноль реакции.

Вдох-выдох, приоткрываю дверь, находя глазами Градова, который отрывается от монитора и убивает меня взглядом. Делаю самый умоляющий взгляд и складываю руки вместе, прося Романа Андреевича прерваться.

— Срочно, — шепчу ему одними губами, а он осматривает меня с ног до головы недоумевающим взглядом. Нажимает на кнопку в своём ноутбуке и кидает на меня вопросительный взгляд, сжимая челюсти. — Роман Андреевич, у нас ЧП. Где у вас в доме перекрывается вода? — тараторю я.

Глава 12

Анастасия

— Ммм, эм… — теряюсь я от неожиданного вопроса.

— Простой вопрос, Анастасия, — выдыхает Градов. А я зачем-то смотрю на распахнутый ворот его рубашки. Точнее, на кусочек мужской груди.

— Я разведена.

— Это я знаю, Анастасия. Но сей факт не отменяет, что у вас может быть мужчина.

Мне хочется спросить, зачем ему эта информация. Но субординация, мать ее.

— Роман Андреевич, какой мужчина? Если я двадцать четыре на семь в вашем доме. У меня нет времени на мужчин. Да и желания тоже, — отмахиваюсь я.

— Интересно, — слегка усмехается. — Почему?

— Что «почему»? — подозрительно сощуриваю глаза.

Что это его так интересует моя личная жизнь?

— Почему нет желания? Вы вроде бы молодая, привлекательная женщина.

Я бы, конечно, поблагодарила его за комплимент. Но проходили уже. Все его компроматы в итоге – не комплименты.

— Муж, знаете ли, попался такой, что отбил всё желание.

— А по какой причине вы развелись?

А я распахиваю глаза. Что за вопросы от работодателя?

— Я могу не отвечать на ваши вопросы?

— Можете, — кивает. — Идите готовьте ужин.

Разворачиваюсь, ухожу.

Может, надо было ответить? Какой-никакой разговор. А не приказы и указания.

Готовлю пасту с курицей в сливочном соусе. Быстро и просто.

Накрываю на стол.

— Всё готово. Будете ждать Полину или…

— Или… Подавайте, — садится за стол.

Пока я накладываю в тарелку пасту, Градову кто-то звонит. А он игнорирует звонок, переворачивая телефон.

— Приятного аппетита, — ставлю тарелку перед мужчиной.

— Спасибо, и чай заварите. Зеленый, — распоряжается господин Градов. Иду ставить чайник. А телефон Градова звонит снова.

Он с психом кидает вилку и отвечает на звонок:

— Да!

Роман Андреевич явно не рад собеседнику.

Открываю шкаф в поисках зеленого чая, краем глаза косясь на Градова.

— А кто сказал, что я рад тебя слышать? — в его голосе столько яда, что, кажется, он сейчас и меня им забрызгает. — А мне зачем эта информация? — продолжает неприкрыто выражать недовольство. — Это моя дочь! Не твоя! — холодно заявляет он. — Ты потеряла это право, когда променяла дочь на карьеру.

Снова недовольно слушает.

— Полина не хочет тебя видеть. И помогать тебе сближаться с ней я не стану.

Снова слушает, сжимая переносицу.

— Всё сказала?

Видимо, его собеседница сказала не всё, но Градов скидывает звонок.

Не надо быть ясновидящей, чтобы понять, что он говорил с матерью Полины. И теперь меня распирает любопытство. Почему они развелись? За что он так с ней? Господин Градов, конечно, недавно интересовался моей личной жизнью, но я-то не ответила, и теперь не имею права задать встречный вопрос. А жаль…

Завариваю чай, замечая, что Градов не ест, отодвигая тарелку.

— Невкусно? — тихо интересуюсь я, подавая ему чай.

— Всё прекрасно, Анастасия, вы хорошо готовите. Просто пропал аппетит. Можете убирать, — кивает мне на тарелку.

Смотри, какие мы чувствительные. Я тут ему готовлю, а у него аппетит пропал.

Забираю тарелку.

Никогда не была безрукой или неуклюжей. Не знаю, что сегодня со мной происходит. Может, Венера вошла в Марс или ретроградный Меркурий, но тарелка выскальзывает из моих рук, я пытаюсь ее поймать…

В общем, в итоге паста оказывается на мне, а тарелка разбивается о плитку.

Помните в детстве мы все боялись реакции мамы, когда что-то совершили?

Так вот, я ловлю дежавю из детства. Ахаю и тут же поднимаю глаза на Градова, ожидая Армагеддона.

Пауза. Он ведет глазами по моей футболке, с которой скатывается паста, и останавливается на разбитой тарелке.

— Простите, — мямлю я.

Ожидаю чего угодно от Градова, но не того, что он начнет смеяться.

— Анастасия, вы решили сегодня окончательно разнести мой дом? — качает головой, попивая чай.

— Да нет же! — стряхиваю пасту с футболки. Несусь в кладовку за совком и щеткой.

Пока убираю осколки и мою пол, Роман Андреевич у нас пьет чай и наблюдает за мной. А зрелище так себе. Я вся заляпанная, в соусе. Нашел развлечение.

— Еще раз извините, — тараторю.

— Можете принять душ в моей комнате, — вдруг великодушно предлагает он мне.

Я, конечно, очень хочу в душ после сегодняшних подвигов. Но лучше помоюсь влажными салфетками, чем пойду в его душ. Не нравится мне этот пристальный взгляд на мой зад.

Да, да, я заметила, как он весь вечер пялился на мою попу. Может, мне, конечно, так только кажется… Но нет, не кажется.

— Спасибо, но нет. Я дождусь, когда починят кран в моей комнате.

— Ну как хотите, — поднимается с места и медленно выходит из кухни.

Салфетками я «вымылась» – такое себе удовольствие, скажу. Теперь вся пахну лимоном. Но всё же лучше, чем ложиться в кровать грязной.

И вот как только я с удовольствием заваливаюсь в кровать и включаю свой сериал, чтобы благополучно под него заснуть, в дверь комнаты раздаётся стук. Поднимаюсь. Надеваю штаны, ибо Градов сегодня уже достаточно видел моего тела.

Открываю. А это не Градов, это Полина. У нее на руках милейший котёнок. Беленький пушистый вислоухий шотландец.

— Ой, какой лапочка, — тяну руку к котенку, поглаживая его за ухом.

— Нравится? — хитро интересуется Полина.

— Да, очень.

— Тогда пусть побудет у вас в комнате, — вручает мне кота.

— В каком смысле? — не понимаю я.

— Я зайду? — оглядывается на коридор, словно шпионка.

Пропускаю девочку вперёд, она закрывает дверь.

— Папа против животных в доме, — поясняет она. Даже неудивительно, что этот сухарь не любит животных.

— Пушка мне подарили. Я не могла не взять.

— Кто подарил?

— Неважно, — отмахивается она. — Я не могу взять его к себе в комнату, вдруг он будет мяукать? Папа услышит и вышвырнет его. А как можно выкинуть это чудо? — строит мне глазки. Ой, актриса. На жалость давит.

Глава 13

Анастасия

Я, конечно, редкостная идиотка. Котенка-то я приютила, и мы с ним отлично вместе выспались. Только вот не подумала, что буду с ним делать, когда придёт сантехник чинить мой кран.

С утра я еще, как наивная чукотская девочка, надеялась, что Полина расскажет отцу о животном или хотя бы намекнет. Но нет. Эта маленькая коза ни словом не обмолвилась. Весь завтрак она просидела с хмурым лицом в телефоне, а потом и вовсе ускакала на тренировку, оставив меня с этой проблемой наедине.

И вот час икс настал. Сантехник на пороге. А господин Градов, несмотря на больную ногу, решил встретить его лично.

До этого он не мог переставить сам лампу, а сантехника решил проводить в мою комнату.

— Стойте! — перерезаю им путь, на что Градов недовольно сводит брови и смотрит на меня, как на сумасшедшую. — Подождите минутку, пожалуйста, я сейчас, — залетаю в свою комнату, закрывая двери перед сантехником и Градовым. Хватаю котёнка, который спит на моей кровати, задвигаю ногой под кровать его мисочки, заворачиваю это чудо в плед с головой и выхожу с невозмутимым лицом.

— Грязное белье надо было собрать, — поясняю свой неадекват. — Проходите, — распахиваю свою дверь шире, а сама иду в хозяйственную комнату и оставляю котенка там.

— Сиди здесь тихо, — шикаю на него, когда тот пытается мяукнуть. Иду на кухню, продолжая мыть там плиту.

— Анастасия! — через десять минут раздается голос Градова из кабинета.

Мою руки, иду к барину.

— Да, — заглядываю к нему в кабинет.

— Вы ничего не хотите мне сказать? — спрашивает так, словно я должна покаяться.

— Эм… вроде нет.

— Хорошо подумали? — такой строгий.

— А что случилось?

— Что в вашей ванной делает кошачий туалет? — выгибает свои густые брови.

Ооо, Полинка, мы спалились.

Впопыхах я забыла этот чертов туалет. И как я теперь это правдоподобно объясню?

— Это… это… — как назло, ни одной вменяемой мысли.

— Не надо сейчас на ходу придумывать, как меня обмануть, Анастасия. В хозяйственной комнате сидит кот. Объясните, как давно он здесь? И по какому праву вы притащили его в мой дом? — давит на меня своим темным взглядом и холодным тоном.

Трындец подкрался быстрее, чем я думала. Скрою, что это кот Полины, меня сейчас вышвырнут отсюда вместе с котом.

— Это не мой кот.

— Да? — иронично усмехается. — И чей же он? Удивите меня.

— Это Полина вчера просила его приютить. Но сегодня она должна была рассказать о нем вам.

— А почему вы приняли решение за моей спиной?

— Да господи, не смотрите на меня так, словно я преступница! — вскидываю руки. — Вы сами просили подружиться с девочкой. Она попросила, и я подумала, что это хороший повод.

— Ясно, — стискивает челюсть. — Свободны, — очень холодно и официально отсылает меня.

— Разрешите ей кота. Она очень хочет. А скрывает, потому что боится вашей реакции.

— Я сам разберусь со своей дочерью, займитесь делом.

Он явно сегодня встал не с той ноги. Поэтому закрываю рот и быстро ухожу, чтобы заняться делом.

Кран мне сделали. Вода есть. Обед я приготовила и дом убрала, даже несмотря на то, что Градов снова включил «барина» и вызывал меня в свой кабинет раз десять. То водички ему принеси, но водичка недостаточно холодная. То чаю подай, а он недостаточно горячий. То гонял меня в свою комнату за планшетом. А потом – за свежей чистой рубашкой, ибо он капнул каплю чая. Смотри, какой чистюля. Я стойко перенесла все его закидоны. Но мысленно пару раз швырнула ему эту рубашку в лицо и вылила недостойно горячий чай в лицо.

Полинка появилась после обеда. Я не успела ее предупредить насчет котенка, отец сразу вызвал дочь к себе в кабинет.

Я ожидала услышать крики. Но из кабинета крикнули меня.

— Да, Роман Андреевич.

Полинка сидит в кресле, жуя жвачку.

— Пройдите, Анастасия, сядьте, — холодно велит мне Градов, указывая на кресло возле дочери. Сажусь, не понимая, по какому поводу собрание.

— Анастасия, Полина утверждает, что не приносила в дом кота и ни о чем вас не просила. Как вы можете это прокомментировать?

Что?!

Реально?!

Распахиваю глаза на девочку?

Вот она сейчас испугалась реакции отца и свалила всё на меня? Или это спланированная акция?

— Полина? — вопросительно смотрю на девочку. А она делает вид, что не понимает. Браво. Гениальная актриса. Я бы ей даже поаплодировала за правдоподобность. — Ты же вчера просила меня…

— Я вообще не понимаю, о чем вы. Я не видела никакого кота, — вертит головой, внаглую смотря мне в глаза.

Глубоко вздыхаю, разводя руками, смотря на Градова.

— Мне нечего сказать, — сдуваюсь я.

— То есть ты, Полина, утверждаешь, что кот не твой? — строго спрашивает у нее Градов.

— Да, — продолжает лгать.

— Окей, можешь быть свободна, кота я выкидываю, — бездушно сообщает ей отец.

— Да какой кот? Покажите хоть мне его, — пытается выкрутиться девочка.

Всё-таки небезразличен котёнок, да?

— Зачем? Всё, иди в свою комнату. Мы сами разберёмся.

— Папа! Ну нельзя же выкидывать животное, даже если его притащила она, — тычет в меня пальцем.

Ах ты, зараза мелкая.

Но я молчу, сжимая губы. Не ожидала от ребенка такой подставы.

— Я сказал свое слово! Иди в комнату! — повышает на неё голос.

Полинка с психом выбегает из кабинета, хлопая дверью.

Тишина. Даже не собираюсь оправдываться, ибо всё сказала. Я устала от этой семейки.

— Вот как ее воспитывать? — вдруг устало спрашивает Градов, откидываясь в кресле. — Не дадите совет, как женщина?

Неожиданно…

— То есть вы верите мне? — распахиваю глаза.

— Да, Анастасия. Я очень надеюсь, что вы адекватная женщина и не совершали детских поступков. Я не прав?

— Правы…

— И свою дочь я знаю очень хорошо. Она только подумает мне солгать, а я уже знаю.

Глава 14

Анастасия

Возможно, мне кажется, но после того, как я посидела у Градова на коленях, он смотрит на меня по-другому. Нет. Точнее он постоянно на меня смотрит. И нет, меня это не радует. Скорее, нервирует. Постоянно хочется казаться лучше и делать всё идеально. Но по классике жанра всё валится из рук.

Да и я теперь смотрю на Градова иначе. Как на мужчину. Как на привлекательного, сильного, состоявшегося мужчину, которому я нравлюсь. Ну ладно, это точно не любовь с первого взгляда с его стороны. Возможно, просто физический интерес. В любом случае я его привлекаю.

Представьте, что вы находитесь в одной комнате с мужчиной и точно знаете, что он вас хочет.

И неважно, будут ли у вас отношения и нравится ли вам этот человек. Осознание собственной привлекательности придает уверенности любой женщине, независимо от возраста. Ведь это чувство, как ни крути, приятно всем: от девочки до бабушки.

Но желание прибить этого сухаря у меня не пропало. Он все равно невыносим.

Чур меня, чур от такого мужика. Он же сожрет своими претензиями и недовольством.

Вот интересно, в постели Градов тоже такой душный?

Анастасия, вы недостаточно широко развели ноги.

Анастасия, вы неправильно стонете.

Анастасия, вы не вовремя кончили.

Усмехаюсь от собственных мыслей, закидывая грязное белье в стиральную машинку.

Беру рубашку Градова и зачем-то вдыхаю ее запах. Нет, она совершенно не грязная. Он носил ее от силы час, а потом сменил, ибо на рубашке остались чернила от ручки. Совсем незаметная черточка на рукаве.

Боже, он еще и перфекционист. И если вы точно так же не помешаны на чистоте, то надо бежать, сверкая пятками.

Но как же пахнет от этого мужчины. Голова кругом.

И в своих фантазиях я вжимаюсь носом в его шею и дышу, дышу, дышу.

Вот гад! Швыряю его рубашку в машинку. Мало того что он меня достает вживую, еще и в голову мою влез! Сволочь.

Запускаю машинку. Иду на кухню и нахожу там Полинку. Она жует яблоко и, как всегда, что-то листает в телефоне, улыбаясь. Краем глаза заглядываю в экран, замечая переписку с мальчиком.

— Где мой котенок? — как ни в чем не бывало спрашивает она у меня.

— Твоего котёнка отец выкинул на улицу, — сообщаю ей с невозмутимым видом.

Лгу, конечно. А кто ей сказал, что со мной будет просто?

— Как выкинул? — распахивает глаза.

— Твоего воображаемого котенка он выкинул. А мой у меня в комнате, — поясняю ей. — Я же его притащила, — припоминаю девочке ее слова.

— Ясно, — фыркает Полина, снова утыкаясь в телефон. Смотри какая. — Мне нужны маффины с шоколадом, — вдруг сообщает она.

— Внеси в список покупок, я закажу.

— Нет, мне не нужны магазинные. Мне нужны домашние. Вы умеете их готовить?

— А мне нужен миллион долларов, но наши желания не совпадают с нашими возможностями, — философски изрекаю я.

Во-первых, да, я обижена на Полину. Во-вторых, решила сменить тактику. Хорошим полицейским я уже была. Ничего не вышло, пришло время воспитания.

— Серьёзно. У нас в секции чаепитие, и мы должны принести домашнюю выпечку. Вы домработница и должны их приготовить, — в приказном тоне выдает мне она. — Завтра утром они должны быть.

Ей осталось еще хлопнуть по столу. Ой, явно отец никогда не бил жопу этой засранке. Она полагает, что после того, как подставила меня, я буду выполнять ее просьбы?

— Тебе нужно, ты и готовь! — раздаётся голос Градова.

Оборачиваемся вместе с Полиной. Роман Андреевич стоит в дверях кухни.

— Да в смысле? Тамара всегда готовила, что я просила, — возмущается девочка. Характер у нее, конечно, огонь.

— И где теперь Тамара? — выгибает брови Градов. — Но если ты извинишься перед Анастасией и признаешь свою вину, то, может быть, уговоришь ее тебе помочь. В противном случае я запрещаю вам, Анастасия, выполнять просьбы моей дочери.

— Пфф, — выдыхает Полина. — Что я, безрукая? Сама приготовлю, — с психом убегает из кухни.

— Проследите за ней, чтобы кухню не спалила, — усмехается Градов и уходит в свой кабинет.

Через час Полинка возвращается на кухню с пакетом из магазина. Я готовлю ужин, не обращая на нее внимания. Девочка вынимает из пакета продукты для маффинов. Половина из них и так есть на кухне. Но она решила «сама». Вперёд. Понаблюдаем.

Полинка деловито закатывает рукава и включает видео с рецептом, устанавливая телефон на стойку.

— Где миксер? — важно спрашивает она.

Указываю ей глазами на шкаф. Девочка достаёт миксер и минут пять не может разобраться, как правильно установить чашу и вставить венчик.

Молча готовлю ужин, наблюдая за ней краем глаза.

— Настя, — вдруг сдаётся она, обречённо выдыхая.

Ладно. Молча подхожу к ней и за шесть секунд всё устанавливаю. Отхожу на безопасное расстояние. Она ещё не приступила, но уже видно, что грядет непоправимое.

В недоумении наблюдаю, как девочка зачем-то ссыпает муку, сахар, ванилин и разрыхлитель в сухую чашу миксера. И муки раза в три больше, чем надо. На минуту отворачиваюсь к плите. Слышу, как миксер заводится, а Полинка вскрикивает. Оборачиваюсь и наблюдаю облако муки, летающее по кухне. Все ингредиенты разлетелись по стойке и полу.

— Что ты делаешь? — подбегаю, выключая миксер.

— Тут сказали: смешать все сухие ингредиенты, — поясняет мне она.

Закатываю глаза. Молча протягиваю ей полотенце, ибо ее лицо всё в муке. Меня разрывает от смеха, но я старательно кусаю щеки, чтобы не смеяться вслух.

— Сухие ингредиенты надо было смешивать отдельно в чашке, без миксера, — поясняю ей я. Девочка невозмутимо кивает, берет чашку и сыпет туда всё, что осталось.

Отхожу к плите, помешивая суп.

Следующим номером нашей программы – масло, Поля кидает пачку замороженного масла в чашу. А следом яйца, наполовину со скорлупой. Полинка пытается достать скорлупу вилкой, но это не так легко, и она машет рукой, видимо, полагая, что и так сойдёт. С горем пополам смешивает это всё с сухими ингредиентами. Естественно, замороженное масло встало колом, но Полину это не беспокоит. Чудо-кондитер в деле. К моменту добавления шоколадной крошки тесто напоминает странную субстанцию. И, видимо для того, чтобы всё исправить, Поля включает мощность на полную, и тесто забрызгивает столешницу и ее футболку.

Глава 15

Роман

Раньше я мечтал об отпуске. И не о море или путешествии. А вот так спокойно посидеть дома. Выспаться, почитать книгу, посмотреть фильм. Или, как сейчас, тупо посидеть на веранде, смотря на закат. Я дом этот строил, благоустроил террасу и двор для того, чтобы вот так летом дышать свежим воздухом. Мне отчего-то хотелось, чтобы на этой террасе накрывался ужин и собиралась семья, ведя беседы допоздна.

И вот дом есть, терраса тоже, а семьи, по факту, нет.

Полинка в подростковом возрасте, всё это отрицает, у нее подружки в приоритете, а не скучный, всегда достающий ее нравоучениями отец. Женщины как таковой тоже нет. Жена была и сплыла. Ирина не про это. Она чисто про секс. Нет, она, конечно, была бы счастлива, если бы я сейчас здесь с ней отужинал. Но я против видеть ее в этом доме.

В общем, устал от больничного, хоть волком вой.

Планировал провести этот вечер в одиночестве. Дочь сбежала с ночевкой к подруге. Анастасию отпустил на выходной. В мои планы входили: терраса, закат, прохладный вечерний воздух и пара бокалов коньяка. А потом душ и кровать.

Но планы неожиданно поменялись. Точнее, одиночество отменяется, и мне компанию составит Анастасия.

Я в курсе, что у нее день рождения. Она отпрашивалась на внеплановый выходной именно по этому поводу. И я никак не ожидал, что в итоге она будет его праздновать со мной. Но, надо сказать, мое настроение заметно поднимается от перспективы вот так просто посидеть с ней и поговорить, не как начальника с подчиненной, а как мужчина с приятной женщиной.

Женщина, правда, немного с прибабахом, но в хорошем смысле этого слова. Без нее я бы точно свихнулся в этом доме на больничном. А Настя скрашивает мои будни. Например, тем, как мысленно меня душит раз за разом, когда я ее достаю.

Настя возвращается с подносом, на котором бутылка мартини, тоник, нарезанный лайм, лед, пара бокалов и чайные ложки, видимо, для мороженого.

Пока Анастасия суетливо составляет всё на стол, рассматриваю ее. Она сегодня другая. До этого я лицезрел ее в футболках, брюках или домашних платьях. С пучком или хвостом. А сегодня на ней какое-то волшебное воздушное платье с прозрачными рукавами. Босоножки, ремешки которых красиво оплетают ее тонкие щиколотки. Волосы распустила, и я отмечаю, что волосы у нее шикарные. На губах красная помада, на глазах хищные стрелки. И из интересной домашней женщины она превращается в шикарную девушку. Помимо ее красоты, она еще прекрасно готовит и умеет создавать уют. Не глупа, не дурна, не скучна. Из нее вышла бы отличная жена.

Каким лохом был ее бывший супруг, раз посмел посмотреть налево?

В мои сорок два года уже глупо обманывать себя, пытаясь убедить, что эта женщина меня не привлекает.

Анастасия садится в кресло напротив и старается смотреть куда угодно, но только не на меня. Забавно.

Делаю ей коктейль: засыпаю в бокал лед, мартини с тоником в равных долях и кружок лайма. Протягиваю бокал Насте.

— А вам? Я не буду пить одна, — вертит головой.

— Я, Анастасия, эти детские напитки не пью. Предпочитаю что-то покрепче. Поэтому, если вас не затруднит, принесите мне из бара коньяк. Я могу и сам, но, боюсь, пока доковыляю туда и обратно, ваш мартини выветрится.

— Ой, Роман Андреевич, — усмехается. — Я сбегаю, мне не привыкать, — снова убегает в дом, оставляя за собой шлейф фруктовых духов. Втягиваю воздух – что-то тонкое и очень приятное. Прикрываю глаза.

Ах, Настасья, откуда вы такая на мою голову.

Как там сказала Ирина: «Как банально запасть на домработницу»? Да плевать.

— Коньячок, — прибегает Настя и ставит на стол бутылку и бокал.

— Спасибо, — плескаю алкоголь, наполняя свой бокал. — Выпьем за вас?

— Выпьем. Только давайте без банальных тостов в стиле: «Желаю любви, здоровья и благополучия», — хитро улыбается, открывая мороженое. И ставит ведерко посредине стола.

— Да я и не думал нести банальности, Анастасия. Я хотел выпить за этот вечер, который, благодаря вам, стал намного приятнее, — салютую ей бокалом. А Настя у нас смущенно краснеет. Приятно, когда в женщине еще живет девочка.

Выпиваем. Мой взгляд скользит по ее шее, ключицам и останавливается на груди. Не большая, не маленькая, не низкая и не высокая. Такая, как надо. Естественная и эстетичная. Как давно я не трогал натуральной груди? У Ирины силикон. Ничего не имею против пластики, но сейчас понимаю, насколько мне осточертела эта фальшь. Пластик в груди, в губах, в улыбках и фразах. Не хватает вот этой простоты…

— Ну что же? Раз мы с вами пьем вместе, самое время перейти на «ты», — улыбаюсь я, снимая очки и опуская их на столик.

— Ну нет, вы всё-таки мой работодатель. И не вы ли, Роман Андреевич, говорили мне, что у меня проблемы с субординацией?

Какая злопамятная. Говорил, да. Меня даже возмутил ее характер при первой встрече.

— Работодатель я, когда вы на работе. А сегодня у вас выходной.

— Окей, Роман, — кивает она, отпивая еще коктейль. — А можно я тогда сниму босоножки? Ноги от них болят.

Мне нравятся, как на ее ногах смотрятся эти босоножки. Но ее голые ступни мне нравятся больше.

— Снимайте.

И она со стоном удовольствия снимает с себя обувь.

Стон был лишним. Потому что я начинаю хотеть от этой женщины большего, чем простого вечера. Отпиваю еще коньяка, смотря, как ветер играет ее волосами. Ах, эти бы волосы, да намотать на кулак, оттянуть ее голову, обнажив шею, и впился в белую кожу. Я вроде трезв и давно прошел этап фантазий по девочкам. Но Настя…

Анастасия допивает свой коктейль и закидывает ногу на ногу, а я смотрю на ее пальцы на ногах. Маленькие, аккуратные…

Пока Настя ест мороженое, облизывая губы, я делаю ей еще коктейль.

— За что выпьем в этот раз? — хитро щурит глаза.

— Ну хотя бы за то, что вы до сих пор не сбежали из этого дома от моего отвратительного характера и выкрутасов моей дочери, — усмехаюсь я.