Дорога к Серебряному Берегу

Глава 1. Поношенные вещи

Уже несколько часов всё, что мелькает перед моими глазами, — красные габаритные огни автомобилей, спешащих впереди. Я смутно помню, как оказалась на шоссе 101 между Портлендом и Сан-Франциско. Хотя это обман — я помню это очень хорошо и лишь поэтому упорно жму на педаль. Чтобы унестись как можно дальше — от себя и от него.

Хотя второе практически невозможно. Машина пахнет Дереком — так сильно, что я ощущаю его присутствие каждую минуту. Аромат мускуса и сандала слишком яркий, и мой нос так и не смог адаптироваться — или так и не захотел это делать. Как будто моё собственное тело взбунтовалось и не даёт мне оставить прошлое, хоть я безумно хочу от него оторваться.

Телефон на приборной панели снова загорается. И на меня смотрит улыбающийся жених. Он лежит на животе, обнимая подушку — только проснулся. Его каштановые волосы слегка выцвели после нашего отдыха на Гавайях. Лицо покрыто веснушками. Он выглядит всё тем же добрым и любящим, и кажется, я могу вытянуть руку и смахнуть со лба волосы. Я всё ещё слышу, как он тогда сказал:

— Я люблю тебя.

— Чёрт! — я срываю мобильник и забрасываю его назад.

Не могу смотреть, как он улыбается, будто ничего не было. Сердце сжимается каждый раз, когда на экране мелькает его фотография — как будто он и правда насмехается, напоминая о случившемся.

Впереди меня ждут четыре дня — со скоростью девяносто километров в час, по одиннадцать часов за рулём, с пятнадцатиминутными перерывами каждую сотню километров, и я буду на месте. Идеально выверенный план, которому я хочу идеально следовать. Идеальная красная линия на карте ни за что не изменится, не скажет, что маршрут отменяется, — она просто будет показывать путь. Конечный и определённый.

Индикатор топливного бака близится к нулю. И на ближайшей заправке я останавливаюсь пополнить запасы. Стоит мне остановиться — тут же появляется заправщик, лучезарно улыбаясь.

— Доброй ночи, мэм.

Уже ночь? Я оглядываюсь, впервые обращая внимание на окружающий пейзаж. Десять часов дороги позади превратились в одно мгновение. Стрелки часов перешагнули три часа. Серое небо настолько непроглядное, что даже не намекает на приближающийся рассвет. Погода в Орегоне по-весеннему влажная и промозглая. Так что стоит мне пройти несколько метров от машины — в моих туфлях тут же собирается вода.

Наверное, стоило выбрать более практичную обувь, только эта пара была единственной, оставшейся после командировки.

В минимаркете тихо. Нет ни одного посетителя, кроме бородатого кассира, укрывшегося за стеклом. Пока я брожу между прилавками, голод в животе не подаёт признаков присутствия. Ничего в теле не шевелится при виде прилавков с закусками.

По привычке я беру несколько протеиновых батончиков, диетическую колу и летние тапочки через палец. Я не буду спрашивать, откуда они здесь, в самом начале весны, — про себя благодарю господа, потому что уже чувствую, как подошва моей обуви приросла к ступням.

Быстро расплатившись, возвращаюсь обратно — и застываю. Здесь нет моего новенького «Форда». За несколько минут из моей головы вылетело, что я приехала сюда на винтажном «Мерседесе» Дерека.

Алый автомобиль бросается в глаза как красная краска на тёмном холсте. Его размер и хромированные детали блестят даже в темноте. Здесь, вдали от города, на старенькой сельской заправке, он кажется непомерно броским. Как мои первые винтажные туфли «Лабутен», оказавшиеся в шкафу рядом с обувью из «Коско».

— Полный бак, мэм.

Парнишка заискивает и ждёт чаевых, и я достаю ему последнюю бумажную десятку. Его брови ползут вверх, и он спешит любезно открыть мне дверь. Как легко можно порадовать молодого паренька, просто не пожалев купюры. Я бы ему всё отдала, лишь бы вернуться на пару десятков лет назад.

Сменив обувку, я отбрасываю туфли на соседнее сиденье. Тёмная вода стекает прямо на светлую обивку, и я даю ещё паре капель упасть, прежде чем поспешно всё вытереть. Не могу видеть беспорядок.

Собравшись с мыслями, я откусываю батончик и поворачиваю ключ зажигания. Машина чихает и глохнет, когда я выжимаю сцепление. Будто чем дальше мы от Портленда, тем сильнее она бунтует против своего угонщика.

Жалобные потуги двигателя — безрезультатны.

— Давай, девочка, заводись, — шепчу я, похлопывая по приборной панели, и машина, как живая, откликается на ритуал своего хозяина.

Мотор рычит и вибрирует. Старое радио сразу шипит, потеряв в очередной раз радиоволну. Зверь подо мной не перестанет брыкаться. Я сильнее сжимаю руль, представляя дальнейшее путешествие.

— Будьте осторожны, мэм. Обещают дождь, — заправщик машет мне на прощание.

Парнишка отходит, очищая для меня проезд, и я медленно выруливаю в ночь. И лишь Богу известно, смогу ли я добраться до конечной точки. Я и сама не знаю, точно ли хочу этого.

Дождь всё-таки пошёл. Спустя пару часов дождевые капли забарабанили по натянутой крыше — и всё же они были лучше, чем шипение из колонок. Тишина была густой, неприглядное серое небо не баловало приближением рассвета. Только габаритные огни служили маяком этой мартовской ночью.