Дорога к тебе и от тебя

Глава 1. Выставка

Два с половиной года спустя…

Я стояла напротив большого зеркала в пол и разглядывала свое отражение. На мне было надето шелковое платье нежно-розового цвета. Оно струилось до самого пола, сбоку разрез до бедра, и при каждом шаге нога мелькала в вырезе. Сверху, в районе декольте, красивая сборка, подчеркивающая грудь, и слегка видна ложбинка. Локоны мягко падали на плечи. Прическа создавала ощущение, будто волосы такие от природы, хотя на самом деле парикмахер провозился где-то час с укладкой. Лицо серьезное, задумчивое. На губах блеск, на глазах неяркий макияж в стиле смоки айс.

Я была готова. Уже давно. Не знаю, сколько я так стояла перед зеркалом, но это будто меня успокаивало. Казалось, что как только я отвлекусь от своего отражения, наваждение спадет, и я почувствую невероятное волнение. А причин для него сегодня было более, чем достаточно…

— Дорогая… — я ощутила легкий поцелуй в плечо и в отражении сзади меня появилась фигура мужчины. — Пора идти, — уверенно и одновременно мягко прозвучал его голос.

— Еще несколько минут.

Я почувствовала как теплые руки обхватывают меня за талию, сильнее притягивая, прижимая к своему телу.

— Я знаю, ты волнуешься, и я буду рядом, — тихо, на ушко проговорил родной голос.

Я кивнула. Потом все-таки медленно развернулась в его объятиях. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, теплые руки были на спине, продолжая крепко прижимать к мужскому телу.

— Денис, я боюсь… — прошептала я.

— Бойся, но делай, — прозвучал уверенный голос, и я почувствовала легкий поцелуй на губах.

Я вздрогнула. Эта фраза… очень напоминала слова человека из прошлого. Даже не просто напоминала, а была точной копией. Я вспомнила как несколько лет перед мной стоял Майк, уверенный и спокойный. Тряхнув головой, я отогнала непрошенные мысли и, наконец, упрямо сжала губы.

Я не хочу бояться. Не хочу трястись. Я хочу войти в зал с гордо поднятой головой, ощущая триумф, наслаждаясь своим успехом.

Эти мысли немного успокоили и вдохновили.

— Пойдем, — мой голос звучал уже значительно увереннее.

Денис отпустил меня из объятий, но взял за руку и повел в сторону дверей, ведущих в основной зал. Когда он распахнул двери, у меня на секунду перехватило дыхание от обилия звуков, запахов, людей.

Основной зал галереи был огромным, не меньше двухсот квадратных метров. Негромко играла классическая музыка, тут и там видно было переговаривающихся о чем-то людей. В зале было не меньше ста человек.

— Это успех, — тихо шепнул Денис мне на ухо.

Я посмотрела на него растерянно, испуганно. На его же лице светилась довольная улыбка.

Не отпуская моей руки, Денис повел меня в сторону небольшой сцены. И несмотря на то, что буквально несколько минут назад я сама себя уговорила, что не надо бояться, а стоит наслаждаться всем происходящим, сейчас я уже не чувствовала в себе этого настроя. Там, в тишине, в объятиях Дениса, я думала, что все могу, а здесь — вновь вернулись растерянность и страх. Липкий, гадкий страх, который сковывал все тело, кажется, даже парализуя голосовые связки.

Денис поставил меня перед микрофоном, встал рядом. Мужская, твердая рука лежала на талии, слегка приобнимая. Этот оберегающий жест с его стороны позволил немного расслабиться.

— Дорогие гости, — прозвучал уверенный, спокойный голос Дениса, — спасибо, что вы сегодня здесь собрались. Прошу любить и жаловать — Александра Дэвис. Передаю слово нашей замечательной художнице, — на последних словах Денис сконцентрировал внимание не на публике, а на мне, и его голос заметно смягчился.

На несколько долгих секунд воцарилась полная тишина. Все взгляды были обращены на меня.

— Хм… — я откашлялась, молясь, чтобы голос не подвел. — Знаете, я готовила речь, — наконец, начала я неуверенно, — но, кажется, забыла все слова, — я криво улыбнулась, а в зале послышались смешки. — Но ведь это неважно, правда? — Я почувствовала, как рука Дениса немного сжалась на моей талии, как бы напоминая, что он здесь, он рядом. — Эта выставка — что-то невероятное и невозможное для меня. Еще несколько лет назад я не могла даже представить, что мои картины будут не просто нравятся, а станут популярны.

Да, два с половиной года назад я приехала в Питер разбитая, потерянная и считающая, что дальше меня не ждет ничего хорошего, а я никогда не смогу полюбить. Но вот она я, стою на сцене. На собственной выставке. Все помещение заполнено моими картинами. А рядом со мной любимый мужчина.

Я замолчала, переводя дух. В зале была тишина, даже музыку выключили.

— Через картины я рассказываю то, что не могу сказать словами, — более уверенно продолжила я. — В каждой моей картине своя история. Я наделяю каждую картину определенным смыслом. И сегодня я рада вас приветствовать на своей первой выставке, где представлено без малого тридцать моих лучших работ. В каждой картине есть жизнь, энергия. От каждой картины есть определенное послевкусие. Каждая картина вызовет хоть какие-то эмоции. Единственное, что я могу порекомендовать — отключите разум, логику. Не пытайтесь думать, анализировать, понимать. Просто смотрите на картину и чувствуйте. Про что эта картина для вас? Какие эмоции, мысли появляются? Каждая картина — это отдельный разговор по душам. Позвольте этому разговору состояться.

Глава 2. Воспоминания

— Саш, там курьер приехал с документами.

— Да-да, пускай пройдет сюда, — не отрываясь от бумаг, махнула я администратору галереи.

Я сидела за рабочим столом в своем кабинете с самого утра и ни на минуту не оторвалась от бесконечных отчетов, а время уже близилось к вечеру.

Курьер прошел в кабинет. Я, наконец, подняла взгляд и встала, чтобы подписать нужные бланки. В глаза будто насыпали песка, но я любила свою работу, очень любила, поэтому жаловаться не собиралась.

Курьер ушел, и я устало опустилась в кресло, чувствуя, что силы на сегодня меня покидают. Надо хотя бы покушать. Я взяла телефон и набрала номер администратора, не найдя в себе даже сил отправиться на ее поиски.

— Веееер, а, Веееер, — протяжно простонала я.

— Что? — хохотнула она, услышав мой жалобно-уставший голос.

— Давай поужинаем, а? Я угощаю.

— Как обычно? — тут же деловито отозвалась она.

— Ага, — уже предвкушаю вкусный, горячий ужин, ответила я.

— Заканчивай дела, скоро приду с едой.

— Волшебница, благодетельница, — нежно одарила подругу комплиментами.

Вера лишь рассмеялась в ответ, и мы закончили на этом разговор. Она работала в галерее уже год на должности администратора. Подружились мы далеко не сразу. По началу девушка казалась мне очень заносчивой. Все в ней — тон, взгляд, осанка — выдавали отменную стерву, которая за словом в карман не полезет. Нанимал ее Денис, а я… А что я? Работала она хорошо, детей нам с ней не крестить, дружить мы были не обязаны. Но как-то постепенно все же подружились.

Сначала несколько раз оставались обе до глубокой ночи, готовясь к очередной выставке. Потом несколько раз вот так, как сегодня, ужинали вместе. И как-то незаметно узнали друг друга лучше и сблизились.

Вера отучилась на искусствоведческом. Она обожала все, что связано с искусством и могла говорить на эту тему часами. Переехала в Питер год назад и пошла разведывать галереи. Говорит, что влюбилась в нашу галерею в самом сердце Питера. Вакансия искусствоведа у нас тогда была занята, зато открыта вакансия администратора. Так Вера здесь и оказалась.

Сейчас уже, конечно, она перестала быть просто обычным администратором. Когда уволился искусствовед полгода назад, она взяла на себя его функции, даже не попросив прибавки. И стала в итоге совмещать обязанности и администратора, и искусствоведа. Произошло это как-то незаметно. Сначала она помогла в одном вопросе, потом в другом. Прибавку уже вытребовала у Дениса я. Именно он занимался всеми финансовыми вопросами и утверждал расходы и зарплаты. Не знаю, как Вера все успевала, но она всегда была свежа, бодра и никогда не уставала.

Я оглядела свой любимый кабинет. Стоял полумрак, лишь настольная лампа освещала рабочий стол и рассеивала свет по комнате. И хотя было еще не очень поздно, но на улице уже пасмурно, поэтому казалось, что темно. Я посмотрела на часы. Пять вечера. Всего лишь. Можно еще работать и работать, а я уже так устала. Встряхнула головой, пытаясь взбодриться. Такая усталость навалилась из-за того, что я целый день была погружена в графики и цифры и не отвлекалась ни на отдых, ни на еду. Вот и результат на лицо.

Я встала и прошла к маленькому серому дивану, решив немного полежать. Скинула черные, лаковые шпильки с ног с довольным вздохом, чувствуя как пальцы касаются мягкого ворса небольшого коврика, который лежал перед диваном. Подмяла удобнее подушку и улеглась, закинув ноги на подлокотник. Для моего роста диван был коротковат, поэтому ноги немного свисали. Я смотрела в пространство, ни о чем, кажется, не думая. Давая своему мозгу передышку. За окном начал тарабанить дождь, успокаивая и даря умиротворение.

Я любила дождь. Полюбила его тут, в Питере. А здесь он бывал часто. Уж не знаю, как так произошло, но звук и запах дождя дарил мне какое-то спокойствие и тихую радость.

Мой кабинет был очень уютным, я обставляла его с любовью. Большой книжный шкаф во всю стену позади рабочего стола. Огромное окно, не от пола до потолка, но намного больше, чем стандартные. А еще оно было длинным, и я настояла, чтобы подоконник сделали функциональной, широкой зоной, и на нем можно было сидеть. На подоконнике лежали подушки и плед.

— Это ты так заканчиваешь дела? — раздался бодрый голос Веры над головой.

Я тяжело простонала и села.

— Ты когда-нибудь вообще устаешь? — смотря на девушку, которая свежа, будто рабочий день начался не семь часов назад, а сейчас, спросила я.

— Никогда, — широко улыбаясь, ответила она. — Вопрос в настрое, всегда только в нем, — поделилась она секретом, подмигнув.

— А еще в физических возможностях, — пробурчала я себе под нос.

— У тебя есть полчаса, не больше. Потом никакой работы, — грозно заявила подруга.

Я кивнула, и Вера ушла.

Я села обратно за стол, собирая последние остатки сил, но тут зазвонил телефон, и я радостно ухватилась за возможность заняться еще чем-то, кроме работы.

— Да?

— Ты на работе? — услышала я бодрый голос Дениса.

Их с Верой обучали в какой-то одной школе? Сверхэффективные люди или что-то в этом роде? Впрочем, Денис, действительно, как и Вера редко показывал усталость, всегда был собран.

Глава 3. Новая встреча

— Ты выглядишь просто восхитительно, изумительно, прекрасно, — уверенно и нежно звучал голос моего мужа.

Я стояла перед зеркалом, в том самом вишневом, шелковое платье, в котором хотел видеть меня Денис. Оно так нежно струилось по телу, обрисовывая все выпуклости. Наверху тонкие лямки, сзади открытая спина до самой поясницы. Пришлось отказаться от лифчика.

Денис стоял позади меня, разглядывая мое отражение в зеркале. Муж любил мной восхищаться и часто дарил комплименты.

Я повернулась к нему лицом и нежно поцеловала. Он тут же поддался вперед, углубляя поцелуй.

— Опоздаем, — тихо шепнула я.

— И черт с ним, — сказал он, вновь продолжая меня целовать.

— Не правда, — рассмеялась в ответ.

Денис был слишком педантичным человеком и не терпел опозданий ни от себя, ни от окружающих. Тем более когда речь шла о деловых встречах.

Я накинула пальто, взяла небольшой, черный клатч, надела черные шпильки. Помнится до встречи с Денисом я носила такую обувь очень редко, но он обожал каблуки, поэтому всегда просил надевать именно их. Теперь в моем шкафу было не меньше сто пар шпилек разных фасонов и цветов. Что ж, я уже тоже привыкла, ноги приспособились и не болели. Да и Денис покупал мне очень дорогую обувь, которая отличалась высоким качеством. Я признавала, что в шпильках женщине выглядит и чувствует себя в разы сексуальней.

Мы спустились на парковку. Денис открыл для меня дверь, помог сесть. Всегда джентльмен и никогда себе не изменяет.

— Сколько ехать? — уточнила, когда мы выехали на дорогу.

— Мы едем в твою любимую Гардинию, так что минут десять.

Это, действительно, был мой самый любимый ресторан в Питере, потому что там очень эстетично и вкусно.

Мы приехали раньше всех, чего и следовало ожидать. Денис всегда любил приезжать заранее везде и быть первым. Я попросила для себя бокал вина, еду мы не заказывали, решив дождаться остальных гостей.

— Ты сегодня необычайно красива, — не сводя с меня взгляда, проговорил мой муж.

Я улыбнулась. Он умел любить. Словами, глазами. Мужчины обычно скупы на проявление чувств, но не Денис. Потянулась и прижалась к его губам, нежно обводя языком контур губ.

— Добрый вечер, — раздался голос рядом, и я почувствовала, как мое сердце остановилось.

Я медленно, кажется, очень медленно повернула голову в сторону этого голоса. Не веря, отрицая, не принимая, не соглашаясь. Показалось, мираж. Это кто-то другой, просто голос… голос очень похож.

Но это оказалась реальность. Злая, жестокая, невероятная. Передо мной стоял Тимур Старцев собственной персоной. А рядом… его жена — Элиона.

Я не верила. Не могла поверить. Не хотела. Я похоронила его. И все воспоминания. Уехала в другой город. Начала все заново. Я… вышла замуж, полюбила, забыла. Но почему сердце так судорожно, так болезненно сжималось сейчас?

— Тимур, рад видеть, — словно в тумане услышала голос мужа. Он встал и взял меня за руку, потянул за собой. — А это моя жена — Александра Самойлова.

— Муж, — словно эхом повторил Тим, пронизывая меня взглядом.

Я не знала, что это за взгляд. О чем он говорит. Не знала, что он чувствует. Так много было моих эмоций, что единственное, что я могла — держаться из последних сил, чтобы просто банально не упасть в обморок.

— Располагайтесь, — дружелюбно улыбнувшись, сказал Денис, садясь обратно и усаживая меня.

Он бросил на меня внимательный взгляд. Я, скорее, почувствовала его, а не увидела. Он явно заметил и перемену в моем настроении, и не естественную для меня напряженность.

Я старалась больше не смотреть на Тимура и тем более на его жену. Взяла бокал с вином, хотела сделать глоток, но увидела, как он трясется и быстро поставила обратно, надеясь, что никто не заметил. Почувствовала, как Денис сжал мою руку, которую до сих пор не отпустил. Мое волнение не прошло мимо его внимания.

— Вы в первый раз в Питере? — начал светскую беседу Денис.

— Нет. Еще в прошлом году открыл тут несколько своих ресторанов.

Еще в прошлом году? Мне стало тесно в этом городе сразу же, как я об этом услышала. Мысль, что он где-то далеко, а в Питере нет ничего, что о нем могло бы напомнить, успокаивала меня все это время. А теперь…

— Москвичи перебираются в Питер… Как и моя жена, — я почувствовала его внимательный взгляд на себе.

Он не зря намекнул, что мы оба из Москвы. Все понял.

Я выпрямила спину, стараясь взять себя в руки. Подняла глаза и тут же встретилась с обжигающим взглядом Тима.

Я уже забыла… какой он. Даже его взгляд — поглощающий, пожирающий. И всегда такой темный, почти черный, как бездна. Лицо не выражает эмоций, оно будто окаменело.

Он не изменился, совсем. Словно и не было этих двух лет. Волосы как всегда в беспорядке, щетина. Он и в черном костюме, без галстука, рубашка расстегнуто. Вроде и официально одет, но в то же время образ немного бунтарский.

Я подумала о том, что они с Денисом просто полные противоположности. Вроде оба в костюмах, но Тим — хищник, зверь, который пытается вписаться в рамки делового стиля, Денис… костюм отражал хорошо то, каким он был и очень ему подходил. А Тим… о нет, костюм был обманкой, потому что там, под этой одеждой, был мужчина, который любил погонять на мотоцикле, всегда пересекал первым финиш и чувствовал себя королем жизни.