Дорога выбора. Том 4

Глава 1 Поцелованная солнцем

Глава 1. Поцелованная солнцем

- Ну, что скажешь?

Селений взглянул на украшение, после чего создал иллюзорный слепок, который парил в двадцати сантиметрах от диадемы, созданной Калидом.

- Идентично, - вынес он свой вердикт.

Калид смахнул капельки пота со лба. На создание этой диадемы он потратил около года. Одни поиски камней заняли много времени, ведь некоторые пришлось искать и за пределами Тар Имо. И мало кто догадывался, что покупателем редких камней был дракон.

Диадема Алике. Один из древних архивариусов, который лично встречался со жрицей, внес в книгу рисунок диадемы. Многие одалимы пытались затем воссоздать ее, но это никому не удавалось, до сегодняшнего дня.

- Где ты взял озалим?

Озалим – драгоценный камень – был тверже алмаза. В древние времена озалим был завезен в Изолеру из другого мира, с тысячелетиями камни дробились на более мелкие куски, а его цена росла. Так что это была большая находка – найти чистейший камень с голубиное яйцо.

- Мер’тей пожертвовал из своей сокровищницы.

Селений обрадовался, что рядом нет Дарса, с промелькнувшей в голове мыслью он не хотел ни с кем делиться. Ведь порой жрец Алике ловил взгляды, который первый магистр бросал на Эльвиру. Одалимы верили в нерушимость брачных уз. Верность не подвергалась сомнению. Но ведь невозможно было управлять собственными чувствами и желаниями. Конечно, Мер’тей никогда не заговорит о своих чувствах, но избавиться от них не мог даже первый магистр.

- Щедрый подарок, - пробормотал Селений.

Калид вздрогнул, внимательно взглянул на друга, но тот отвел взгляд, пристально разглядывая диадему, которую успел изучить до мелочей.

- Мер’тей был моим наставником, он приглядывал за мной после ухода родителей, хотя я и не был уже ребенком. Да и в детстве… - дракон осекся, - меньше всего на свете мне хотелось бы причинять ему боль.

Селений поднял взгляд, догадавшись, что не один он такой наблюдательный.

- И давно ты…

Калид пожал плечами. Сто лет назад он искренне желал, чтобы Тар Имо стали домом для Эль. Да, одалимы не в одночасье приняли ее. Но прошло время, и Эльвира заняла определенную нишу в королевстве. Смотрительница Тара, целительница и мать того, кому было суждено изменить судьбу королевства.

Злился ли Калид на Мер’тея? Нет. Ревновал? Тоже нет. Во-первых, он не сомневался в верности Эльвиры, а во-вторых, никогда он не допускал и мысли о том, что первый магистр может предпринять действия, чтобы получить желаемое.

Драконы не любили, когда их жалели. Но Калид сожалел и надеялся, что когда-нибудь более сильные чувства к другой женщине вытеснят привязанность Мера к Эль.

- Поэтому и ратуешь за открытие границ и возобновление дипломатических миссий в другие королевства? - спросил Селений.

- Мир не стоит на месте, Сел. Невозможно развиваться, укрывшись за магическим щитом. А что касается женщин других рас, мы имеем неоспоримое преимущество – наши дети всегда будут драконами, так что нам не грозит раствориться среди других народов.

- Не все женщины бессмертны, как драконы, - возразил Селений. - А обряд, который провел ты… если верить книгам, то в процессе ритуала умер не один дракон.

- Но при этом они рисковали… даже не ради избранниц, а ради друзей. Неужели ты не рискнул бы? - уточнил Калид.

- Не знаю, - серьезно ответил дракон, - в моих мечтах я вижу рядом с собой драконицу.

Калид невольно улыбнулся.

- Я тоже не видел себя рядом с человеком. Подумай об этом на досуге, Селений.

Одалим нахмурился.

- Будущее все расставит по своим местам.

- Это точно, - Калид посмотрел на заготовку небольшого резного сундучка для диадемы. - Мне еще хватит работы на несколько часов. Если хочешь – можешь прогуляться к озеру, цветы керауса вчера распустились.

- Предложил бы тебе помощь, но, думаю, она тебе не нужна.

- Иди уже.

Селений был одним из нескольких жрецов Алике во всем Тар Имо. Одалим заглядывал в будущее, озвучивал волю жрицы, и, однако же, она ни разу не удостоила его личной встречи. Да и ее волю Сел скорее угадывал, нежели получал непосредственно приказы. К тому же Селений заглядывал в собственное будущее и всегда видел только одно – тьму.

Дракон подошел к озеру с чистой прозрачной водой. Цветы он увидел сразу. Они были довольно редки, и цвели всего три дня в году. Селений скинул верхнюю одежду, подумал и разделся догола. Сел любил плавать, часто именно плаванье позволяло ему привести мысли в порядок.

Дракон нырнул в воду с головой, проплыл метров шесть и вынырнул.

- Ух ты, какой миленький!

- Ага, красавчик.

- И фигура ничего.

- Нет, чуть бледноват.

- Зато глаза красивые.

- И крылья.

- Я тоже хочу такие.

Селений опешил. Рядом с ним плавали три русалки, которые, не скрывая любопытства, жадно разглядывали его.

- Чур, он мой.

- С чего это? Я первая его увидела!

- А я самая красивая.

- Может, бросим жребий?

- Нет, пусть он сам выберет.

Селений осторожно пятился спиной от говорливых девушек, хотя они и были довольно симпатичны. Синие волосы и глаза смотрелись даже очаровательно… в отличие от рыбьих хвостов. Украшения из ракушек прикрывали грудь девушек. На первый взгляд все русалки были идентичны. Но драконий взгляд отметил родинку над губой одной девушки, маленький шрам над бровью у другой, а у третьей русалки один глаз был зеленого цвета.

Девушки заметили маневр дракона и окружили его.

- Куда? Сначала выбери одну из нас.

- Э… меня это не интересует, - попытался вновь сбежать дракон.

- Что не интересует? - спросила та, что с родинкой.

- Женщины? - ахнула та, что со шрамом.

Дракон отрицательно покачал головой.

- Нет… то есть… я хорошо отношусь к женщинам.

- Русалки не нравятся? - воинственно спросил девушка со шрамом.

Глава 2 Башня на границе (Три года спустя)

Глава 2. Башня на границе (Три года спустя)

Айлин и Фенеас прислушивались к каждому звуку: лес хранил странную тишину. Эльф и маг не осмеливались беседовать вслух, объясняясь языком жестов. Прошло уже три года с тех пор, как они покинули Тар Имо – королевство драконов света. Айлин вновь сбежал от делегации эльфов, оставив послание родителям, в котором сообщал, что вернется в отчий дом тогда, когда наступит время. Но шли годы, а Айлин не чувствовал позыва вновь позволить запереть себя в Великих лесах. И пусть в лесах людей деревья спали и не отвечали на его зов, но он научился черпать силу и у них.

А что касается самих людей, то они относились к эльфу если не с подозрением, то настороженно. Но Айлин отмахивался от совета друга использовать морок. Эльф считал ниже своего достоинства скрывать истинную сущность. Ведь он был не только чистокровным эльфом, но и сыном одного из семи Повелителей Леса. И не к лицу ему было скрывать имя и род, будто он стыдился того, кем родился.

Фенеас не скрывал недовольство, но благоразумно молчал. Маг за несколько лет хорошо узнал Айлина, чтобы понимать – при желании эльф был упрямее мула.

Сидя у костра, друзья часто вспоминали былые времена, когда они путешествовали по землям Изолеры вместе с Дарсом – сыном Калида из Тар Имо и двумя темными драконами – могучим Тел Яром и юным Кентом. Прошло всего несколько лет, почти ничто для бессмертных, но Фенеас с грустью вспоминал о тех временах.

А костер всегда напоминал магу о первой встречи с Дарсом.

Тогда, в ту самую первую встречу, Фенеас был обращен в мустанга. Он почти потерял надежду вернуть себе обычный облик. В его сердце царило отчаянье и страх навсегда остаться животным. Но знакомство с новыми друзьями не только вернуло ему его сущность, но и навсегда изменило его.

Правда, маг обзавелся с тех пор несколькими лошадиными повадками, от которых было непросто избавиться. Да и смех у него напоминал теперь лошадиное ржание, не давал забыть эльф.

Айлин и Фенеас отпраздновали основание столицы Тара в землях светлых драконов, унося в сердце радость от знакомства с друзьями и печаль от предстоящего расставания.

Айлин часто гадал, вернулся ли Дарс из мира демонов? И всегда отрицательно качал головой на свой вопрос. Что-то подсказывало эльфу, будь это так, он разыскал бы друзей. Ведь у драконов были крылья, благодаря которым они с легкостью пересекали огромные расстояния…

Первым слежку заметил Фенеас. Его магический поиск обнаружил живое существо, которое исчезло раньше, нежели маг определил, кто это был. Неизвестный исчез, хотя друзья то и дело находили его следы в лесу – незаметные для человека, но не для эльфа и мага. Особенно для эльфа, который вырос в лесу, читая тропы и подмечая каждую мелкую деталь как притоптанную траву и сломанную ветвь.

Вот и сейчас друзья напряженно замерли, ожидая нападения и прислушиваясь к лесу, хранящему обманчивую тишину. Слишком обманчивую, чтобы поверить, что чужак ушел, отказавшись от своих злых умыслов.

- Мир вам! В моем сердце нет зла.

Произнесенные слова были частью древней клятвы, именно ее приносили странники, прежде чем пересекали порог чужого дома.

Айлин выхватил меч, а Фенеас приготовился произнести заклятие. Слова, раздавшиеся в чаще, не вызвали у них доверия. Сколько раз они слышали от незнакомцев, что те не желают им зла, а чужаки тем временем сжимали в руках кинжалы, чтобы нанести удар со спины.

- Выходи и докажи чистоту своих слов и помыслов.

В лесу наступила тишина. Судя по всему, незнакомец обдумывал предложение.

- Хорошо, - раздался легкий шелест.

Айлин убрал оружие, увидев девушку. А вот Фенеас был не столь доверчив, он продолжал внимательно следить за незнакомкой. От его взгляда не ускользнуло оружие девушки и ее мужской наряд. Это была охотница, умело укрывающаяся от их взора, в том числе и их магии. Амулет на шее расставил все по своим местам. Найти девушку с помощью магии мог только могущественный чародей, и то, знающий, что искать.

- Кто ты? - спросил Айлин, разглядывая обычное человеческое лицо и короткие волосы незнакомки.

- Дера, - представилась девушка и кивнула в знак приветствия. - Я наблюдаю за вами уже несколько дней, - добавила она

- Мы заметили, - хмуро подтвердил Фенеас, не сводя настороженного взгляда с охотницы. - Откуда у тебя этот амулет?

Дера прикоснулась к замысловатому украшению.

- Подарок друга, - лицо девушки озарилось легкой улыбкой, свидетельствуя о силе чувств к таинственному другу.

- Он – маг? - недоверчиво уточнил Айлин.

Охотница удивленно покачала головой.

- Человек. Амулет случайно попал к нему, и он подарил его мне, для защиты, - пояснила она.

Полчаса спустя друзья и их новая знакомая сидели вокруг костра. В котелке готовилось рагу, которые было спешно съедено в тишине. И лишь насытившись, Дера задала вопрос, который мучил ее несколько дней.

- Куда вы направляетесь?

Айлин и Фенеас переглянулись. Они странствовали без определенной цели, с радостью вступая в схватки и попадая в передряги. Порой они останавливались в селениях и трактирах, но чаще ложем для них служили лесные поляны и пещеры. Маг и эльф были молоды, они желали увидеть мир, прежде чем будут заперты в своих мирах. А Фенеас, который многие годы провел в облике мустанга, страшился возвращения в Магестерию. «Что, если отец никогда не простит», - часто думал молодой маг. К тому же чувство вины с каждым годом тяжелым грузом ложилось на его плечи. Маг помнил, что невинная девушка погибла по его вине. А Фенеас, который считал людей недостойными внимания в прошлой жизни в Магестерии, научился уважать их и ценить каждую жизнь.

- Мы странствуем по Изолере.

Девушка оживилась, она еще ни разу не покидала земли свободных охотников. Ее мать была некогда рабыней дракона, но, в отличие от многих подруг, ей повезло. Дрейфус, к которому она попала, продал ее орку. А тот был убит охотниками, вернувших девушке свободу. Мать Деры умерла при ее рождении, отца она потеряла несколько лет назад на охоте. И девушка избрала необычную судьбу охотника. Большую часть времени она проводила в лесах, охотясь наравне с мужчинами и охраняя границу от вторжения драконов.