Дорогами желания

Глава 1. Четверо на краю света

Снег бьет в панорамные окна швейцарского шале, как миллионы белых крыльев. Внутри — душно от жара камина, винного дыхания и кожи.

Я лежу на медвежьей шкуре, и мои рыжие волосы растекаются по темному меху, как расплавленная медь.

Лоренцо сидит в кожаном кресле, расстегнув две верхние пуговицы рубашки, и вращает в руке бокал с рубиновым бароло.

Его взгляд, темный и оценивающий, медленно ползет по моим ногам, от лодыжек вверх, задерживаясь на изгибе бедра под кружевом.

Пальцами я нахожу пряжку на моем черном кружевном лифе. Легкий щелчок, и ткань ослабевает, освобождая кожу.

Лиф падает к моим ногам бесшумным, соблазнительным облаком.

В отблесках пламени моя обнаженная кожа, россыпь веснушек, медные волосы — всё кажется позолоченным, отлитым из нереального, живого металла.

Я вижу, как глоток вина застревает в горле Лоренцо. Он медленно, не отрывая от меня глаз, ставит бокал на стол.

Краем глаза замечаю Жан-Пьера. Он стоял у окна, наблюдая за снежной бурей, но теперь его внимание приковано ко мне.

В его глазах — не просто желание, а жадный, профессиональный интерес. Он подходит ближе, его ладонь, тонкая и холодная, касается моей ключицы, идет вниз, между грудей, к пупку.

Он что-то бормочет себе под нос на-французском. Затем наклоняется, и его губы, мягкие и влажные, прижимаются к чувствительной коже ниже моего уха.

Его язык выписывает горячий, сложный узор. Одной рукой он отводит мои волосы, другой сжимает мою грудь, большой и указательный пальцы ласкают уже затвердевший сосок.

Именно в этот момент с террасы, обвеянный морозным паром, входит Стефан. Он скидывает мокрую куртку, не отрывая от меня взгляда.

В его синих глазах — прямой вызов. Жан-Пьер вынужден отойти.

Он пересекает комнату большими быстрыми шагами. Его руки сильные руки хватают меня за талию и поднимают, как перышко.

Мои ноги инстинктивно обвивают его огромный торс. Стефан прижимает меня к холодной каменной стене рядом с камином — контраст температур заставляет меня вздрогнуть и вскрикнуть.

Он ловит мой крик своим ртом. Его поцелуй агрессивен, требователен, полон вкуса свежего воздуха и чего-то дикого.

Одной рукой Стефан придерживает меня, другой расстегивает свои штаны.

Не выпуская моих губ, он одним мощным, уверенным движением входит в меня до упора, поднимая еще выше и прижимая к стене.

Стефан двигается медленно, глубокими, размеренными толчками, каждый из которых отдается эхом во всем моем подвешенном теле.

Его мышцы напряжены под моими ладонями, дыхание горячее и прерывистое в моем ухе. Он трахает меня на весу, и мой вес для него ничто.

Лоренцо поднимается с кресла. Он медленно подходит ближе, заставляя Стефана на мгновение замереть.

Итальянец останавливается рядом, его взгляд прикован к моему лицу, а рука протягивается, чтобы крупными, грубоватыми пальцами коснуться моей щеки, отвести прядь волос, прилипших ко лбу.

Тем временем Стефан, полностью сосредоточившись на своем ритме, продолжает движение. Его руки крепко держат мои бедра, пальцы впиваются в кожу.

Я чувствую каждое его напряжение, каждое усилие. Мои ноги обвиты вокруг него, спина прижата к прохладному камню стены.

Ладонь Лоренцо теперь лежит у меня на шее, большой палец проводит по линии челюсти.

Он наблюдает, как я дышу, как мои глаза то закрываются, то открываются, встречая его темный, оценивающий взгляд.

Жан-Пьер в это время стоит чуть поодаль, у дивана. Он не двигается, не приближается — он созерцает, как зритель в театре.

Эрик же по-прежнему остается в своем первоначальном положении, прислонившись к дверному косяку.

Он не изменил позы, только его взгляд, обычно такой отстраненный, теперь пристален и сосредоточен. Его собственные пальцы слегка постукивают по бокалу, который он так и не опустошил.

Ритм Стефана постепенно учащается, его движения становятся резче, отрывистее. Его предплечья напряжены, как тросы, удерживая меня на весу.

Я чувствую, как внутри всё сжимается в ответ, нарастая к долгожданному пику. Лоренцо чувствует это по моему дыхани.

Его рука скользит с моей шеи на плечо, затем на грудь, ладонь ложится поверх моей, прижимая ее к сердцу Стефана, ощущая его бешеный пульс.

Стефан издает глухой рык, его тело на мгновение каменеет, потом содрогается в серии последних, глубоких толчков.

Он опускает голову мне на плечо, тяжело дыша. Через секунду он медленно, осторожно опускает меня на ноги, и, сделав пару шагов, падает на диван.

Мои ноги подкашиваются, но Лоренцо тут же оказывается рядом, поддерживая меня под локоть, позволяя прислониться к его твердому телу.

Пока я пытаюсь отдышаться, опираясь на Лоренцо, в движение приходит Эрик. Его тихое присутствие у двери было обманчивым.

Теперь он отрывается от косяка и приближается с той же неспешной, хищной грацией. В его руке появляется маленькая хрустальная рюмка с чем-то прозрачным.

Глава 2. Снова бежать

Я складывала в чемодан последнюю пару джинсов и замерла. На комоде лежал розовый кружевной комплект — тот самый, что капитан срывал с меня перед тем, как приковать к стене.

Взяла белье и бросила в мусорное ведро. Надеялась, что горничной понравится такой сюрприз и она от души посмеется над глупой постоялицей вроде меня.

Телефон завибрировал. Макс. Снова.

«Где ты? Почему не отвечаешь?»

Не читала дальше. Просто положила телефон экраном вниз и продолжила собираться. Летние платья, купальники, удобная обувь для долгих прогулок.

Все то, что он называл «слишком открытым» или «не подходящим для серьезной женщины».

В зеркале видела свое отражение — бледная, с темными кругами под глазами.

Когда я последний раз спала спокойно? Месяц назад? Два?

Постучали в дверь. Я знала, что это Лина — она единственная, кто приходил ко мне с самого утра с кофе и улыбкой.

— Доброе утро! — она ворвалась в каюту с двумя стаканчиками и пакетом круассанов. — Как дела с багажом?

— Почти готово, — кивнула на чемодан. — А ты уверена, что хочешь ехать? Три недели в машине со мной — это испытание.

Лина засмеялась и развернула на столе карту Европы. Ярко-желтым маркером был обведен наш маршрут: Стамбул — Тоскана — Прованс — Швейцария — Копенгаген.

— Уверена на все сто! — она указала на первую точку. — Тоскана ждала нас. Вино, паста, красивые итальянцы...

— Лина... — я прервала ее фантазии. — Эти итальянцы все одинаковые и вообще не горячие. Я пробовала.

— Серьезно? — Лина подняла бровь. — И что, совсем никакого огня?

— Красивые, конечно. Но в постели... — я махнула рукой. — Один шаблон. Страстные взгляды, театральные стоны, а по факту — обычная ваниль под итальянским соусом.

— Ну тогда во Франции попробуем французов, — засмеялась Лина. — Говорят, они более... изобретательные.

— Посмотрим, — усмехнулась я. — Может, европейские мужчины вообще переоценены. А может, дело во мне — слишком высокие требования.

Мы пили кофе и планировали первые дни поездки.

Лина показала агритуризмо в Тоскане, которое она забронировала: «Вилла Беллависта» — белый дом среди виноградников с хозяином-виноделом, который, по отзывам, «обожает учить гостей итальянской кулинарии».

— Представляешь? — мечтательно сказала она. — Готовить пасту под тосканским солнцем, пить вино чуть ли не с лозы…

— И может быть, наконец найти того, кто умеет не только готовить, — добавила я с многозначительной улыбкой.

Час спустя мы загружали красный Fiat 500 у офиса проката возле стамбульского порта. Еще вчера, когда круиз подходил к концу, Лина потащила меня оформлять документы.

«Международные права у меня есть, шенгенские визы действуют еще полгода — чего ждать?» — убеждала она меня, пока мы стояли в очереди в турагентстве на борту.

«Красный — цвет страсти и свободы», — объяснила она при аренде. Машина была маленькая, но уютная, и в ней помещалось все необходимое для нашего путешествия.

Я в последний раз проверила документы. Паспорт, права, карточки банка — те, что не были связаны с Максом.

Вчера я открыла отдельный счет и перевела туда свои сбережения. Маленький, но важный шаг к независимости.

— Удачи, девчонки! — помахал нам портовый служащий, проверявший документы на выезд. — Хорошего путешествия!

Лина завела двигатель, и мы медленно выехали с парковки порта. В зеркале заднего вида мелькнул белый борт «Icon of the Seas» — наш дом последние две недели.

— Готова? — Лина уже была за рулем, солнечные очки в волосах, улыбка до ушей.

— Готова, — сказала я и действительно так чувствовала.

Выехали из Стамбула в сторону болгарской границы. GPS показывал 550 километров до Софии — больше шести часов пути.

Лина включила плейлист, который составила специально для поездки.

— Свобода, — прошептала я, опуская стекло и позволяя теплому ветру растрепать волосы.

Мы пели во весь голос, и каждая нота уносила меня все дальше от прошлого.

Как хорошо было, что лайнер пришвартовался на полчаса раньше запланированного времени, и Максим не успел меня перехватить.

— Стоп, стоп! — Лина убавила громкость. — А что с едой? Я умираю от голода, а до границы еще три часа.

— Есть турецкие печеньки из duty free, — порылась в сумке. — И вода.

— Печеньки? Мы же в Турции! Здесь должен быть настоящий кебаб! — Лина свернула к придорожному кафе с яркой вывеской.

Мы заказали донер и айран, сели за пластиковый столик под навесом. Хозяин кафе, дядечка с внушительным животом, принес нам еще и турецкий чай в маленьких стаканчиках.

— За новое начало! — подняла стаканчик Лина.

— За новое начало! — поддержала я.

Мы быстро поели, расплатились и двинулись дальше.

Граница с Болгарией приближалась. Еще пару часов, и мы были бы в другой стране. Символично — новая страна, новая я.