Дороги пепла. Вынужденная жертва

1. Чернокнижники

Цикл "Дороги пепла":

1. Серые души.

2. Вынужденная жертва.

1. Чернокнижники

Дни сменялись ночами незаметно для Томаса. Чубысь пропал сразу после того, как он покинул гостиницу в Приморе. Он проводил в архиве всё время, делая перерывы на еду и редкий сон, в котором его постоянно манила Анна. Она сидела на белом камне и хохоча, плескала водой в Томаса, или протягивала в двух ладонях сочную, спелую малину, после чего сжимала её, и сквозь пальцы стекал струями ягодный сок. Но когда он переводил взгляд на её ноги, то замирал в ужасе. Вместо сока, к ногам Анны стекала кровь, окрашивая камень в бурый цвет и выкрашивая реку в алый. Анна, хохоча, спрыгивала с камня и медленно уходила под воду, захлёбываясь кровью и продолжая хохотать. Злобно, сумашедше, истерически. Просыпаясь в холодном поту, Томас быстро умывался холодной водой и отправлялся на десятый или одиннадцатый этаж, где изучал историю чернокнижников. И, если в молодые годы она мало его занимала, то сейчас он проглатывал книгу за книгой, внимательно вчитываясь в хрупкие страницы и впитывая, как губка, полученные знания.

За проведённое время в тёмных запыленных книжных рядах, он узнал о том, что изначально этот Мир населяли только люди. После катаклизма, произошедшего из-за врезавшегося астероида, на островах Чаржила появились вампиры, а затем чернокнижники. Чернокнижники выстроили цитадель на островах и охраняли тайну их рождения, как единственные приближённые к их создателю, которого именовали Господом.

Вампиры не редко развязывали войны между своими сородичами и плодили больше вампиров для своего величия и могущества. Каждый хотел, что бы его семья была сильнейшей. Дети смерти, как именовали чернокнижников люди, не смогли с этим смириться и безжалостно расправлялись с вампирами и их гниющим порождением — упырями. Хоть люди и страдали от вампиров, всё же сторонились и тех, и других, не желая принимать участие в этой вражде. А когда казалось, что до победы остались считанные дни, разразилась война. Вампиры плодили себе подобных, уничтожая целые поселения людей, создавая армии из вампиров. Тогда Господь услышал молитвы чернокнижников и даровал им чубысей, которые давали силу и поддержку в трудные минуты своим воинам. Но этого оказалось недостаточно, один вампир мог создать армию за одну ночь. Из-за бесконтрольных порождений существ Дорог пепла, Мир начал загнивать. Леса умирали, воды меняли своё русло, а звери и птицы покидали гиблые места. Чтобы спасти этот Мир, Господь создал ведьм. Четырёх Верховных, которые отдали часть своей силы доверенным сёстрам для помощи в восстановлении природы. Они посвятили свою жизнь служению Всевышней Матери, так они именовали природу и жизнь этого мира. Ведьмы заботливо возрождали растительность, восстанавливали болота и очищали озёра, возвращая зверьё и птиц в их дома. Каждое кровавое полнолуние, Верховные напитывали своей силой ковен, давая возможность сёстрам самостоятельно возвращаться в этот Мир с собственной ведьмовской книгой.

Война продолжалась, и люди, не имеющие сил воевать на равных с вампирами и упырями, решили договариваться с кровожадными порождениями Дорог. Для многих правителей это стало выходом, так как потерять сотни людей — это небольшая плата за потерю городов и стран, которые за четыре года войны были стёрты с лица земли. Вампиры согласились не плодить упырей, но не желали делить города и селения с чернокнижниками. После того, как люди изгнали чернокнижников, вампиры не прекратили убивать, но смертей стало значительно меньше. Переломным моментом в бесконечной вражде стало появление провидцев. Хоть они и занимали положение наблюдателей, именно они помогли чернокнижникам закончить эту губительную войну для людского рода. По их совету, Глава Чернокнижников пошёл на отчаянный шаг. Чтобы вампиры не чувствовали угрозы и перестали губить человечество, глава собрал своих приближённых, которые согласились дать обед молчания и передавать знания только Безмолвным Братьям. Так была создана первая инквизиция. Долгие столетия на островах Чаржила он собирал своих сторонников в Безмолвное Братство. Главным долгом Безмолвного Братства было доставлять детей в свою цитадель и закрывать только раскрывшуюся чёрную книгу. Они становились идеальным орудием для убийства ведьм и вампиров. Магия в их крови никуда не делась, но из-за отсутствия знаний, они не представляли угрозы вампирам. И кровососы сами не заметили, как инквизиция захватила разумы людей и начала диктовать свои условия правителям. Давая мнимую власть вампирам, инквизиция уничтожила их большую часть за невыполнения договоренностей с людьми, а постоянная жадность и безмерное эго, разрознило вампиров, оставив каждого самого за себя.

У Томаса оставалось множество вопросов, на которые он не находил ответов в книгах и фолиантах. Был ли смысл задавать их старому архиепископу? Он сомневался.

Почти каждый день он сталкивался на лестнице с нахальной цыганкой и уже не обращал на неё внимания, как и большинство обитателей Ордена. Два месяца подходили к концу. Он изучил все необходимые ему документы, но всё что он понял — это только то, что изначально вся инквизиция была чернокнижниками без книги. В последствии, люди заменили инквизиторов, в то время как чернокнижники вступали в Безмолвное Братство, перерождаясь со своими знаниями. Братья продолжали закрывать книги десятилетним мальчикам, которых оставалось всё меньше и меньше. И в их число входил Томас, которому теперь предстояло сделать выбор. Примкнуть к Братству или возглавить инквизицию. При этом Его Святейшество, будучи Главой Чернокнижников оставался инквизитором без книги. Из древнего фолианта следовало то, что он сам отказался от неё, когда Братство и инквизиция набрало силу и могло противостоять вампирам и ведьмам. Но было ли это правдой? Убиваемые ими вампиры уходили на Дороги безвозвратно, а с ведьмами у инквизиции ничего не выходило. Они как перерождались, так и продолжали перерождаться, за исключением последнего времени. И если войну с кровососами он мог понять, то для чего потребовалось уничтожать, по сути, безобидных ведьм — не укладывалось в голове.

2. Возвращение домой

2. Возвращение домой.

Встав на Дорогу, Анна заорала что было мочи, но её голос вяз и тонул в густом тумане. Она не могла плакать, но горечь обиды и злости в груди разрывала её на части. Сев на пепел, она закрыла лицо руками и зарычала. Куда идти? Что делать? Может ли она сойти с Дорог одна? Или она застрянет так же, как Марийка? Анна бродила по Дорогам в отчаянье. Она встречала равнодушно проходящих мимо неё Стражей и вереницы душ, идущих за ними. Женщина пыталась привлечь их внимание, но те лишь переступали её и продолжали свой монотонный путь. Несколько раз она подходила к концу своей дороги и замерев, разглядывала её. Ничего необычного, всё, как всегда. Она лишь отметила то, как Стражи иногда поворачивали голову к ней в ожидании, что она сойдёт. Но, видя, что она не собирается сходить, продолжали свой путь.

— Чёртовы истуканы, — каждый раз выругивалась она.

Ей казалось, что она часами слала проклятия инквизитору, хоть и знала, что они до него не дойдут. Она скулила и выла, распугивая заблудившиеся души. Сколько она здесь? День? Два? Может неделю или год? А может пару минут? Было непонятно. Покрутившись на Дороге, ведьма выбрала ту, что вела к её дому.

«Там должны быть мои ведьмы» — обрадовалась она и испытала стыд, так как последние месяцы даже не вспоминала о них, проводя дни под стенами Ордена.

— Какая же я дура?! — ругала себя, выбрав верное направление. — Предатель!

Ведьм она заприметила ещё издалека и мысли о Томасе ушли на задний план. Две девчонки, сложив руки на груди, громко бранились, в то время, как третьей нигде не было видно.

— Анна! — выкрикнула кудрявая блондиночка с кукольным лицом, по имени Луиза, которая громко ругалась на свою товарку.

— Наконец-то, Верховная, — с упрёком в голосе проговорила Жанна, которая приходила на болота.

— Жанна, Луиза, — всплеснула руками Анна, обнимая своих сестёр.

— Вы нашли решение? — так же строго спросила Жанна, складывая руки на груди.

— Мы на Дорогах, дорогуша, и тут наше колдовство бессильно, — с упрёком ответила Анна, — можешь не закрываться от меня.

— Привычка, — выдохнула она.

— Так вы нашли? — с надеждой в голосе вопросила Луиза.

— И да, и нет, — опустив глаза, Анна села, под внимательным и пристальным наблюдением девочек. — Где Кэтрин?

Луиза огорчённо поджала губы, а Жанна опустила глаза.

— Её больше нет, она исчезла, — тихо ответила Луиза.

— Почему вас так долго не было? — с упрёком спросила Жанна. — Как нам сойти с Дорог?

— Мы не можем сойти сами, но могут помочь вампиры, — опуская первую часть вопроса, Анна решила перейти непосредственно к делу.

— Идёмте, — позвала она девочек на нужную Дорогу.

По пути Анна рассказала всё, что узнала от Ференца и Роксоланы, а также ужасную историю Марийки, и о чернокнижниках.

— И что нам теперь делать, и куда мы идём? — после долгого молчания поинтересовалась Жанна.

— Выйдем на Дорогу, ведущую в замок графа и дождёмся, когда он начнёт перемещаться. Я попрошу его помочь сойти каждой из нас.

Девочки согласно кивнули, идя следом за Анной.

— Как вы умерли перед тем, как застрять в одном теле?

— Меня схватили в Запруде, когда я хотела попасть в Ольжу. Прямо на границе Безмолвные сцапали, — расстроено выдохнула Луиза.

— А тебя?

— Твой Томас недалеко от Приморы выследил, — раздражённо ответила Жанна.

— Он рассказывал, что Безмолвные Братья отпускают грехи перед казнью. Это так?

Напоминание о Томасе злило и огорчало одновременно, но Анна душила все чувства в себе, в желании разобраться с тем, что произошло.

— Нет, — пожала плечами Луиза, — они пытали, а когда у меня не осталось сил, то положили в начертанный на полу квадрат и долго молились, делая надрезы на руках и ногах, а через какое-то время отправили на казнь.

— Да, — подтвердила Жанна, — после того, как твой гад меня исполосовал, пришли Братья и продолжили глумиться надо мной таким же образом.

— Это был какой-то обряд, — размышляла вслух Анна, — значит я могу сойти сама. Я не была в руках Братства и на меня не должны действовать Дороги как на вас, но сначала я помогу вам.

Верховная остановилась, разглядывая тонкую змейку из дыма, проплывшую мимо неё и уносящуюся вдаль.

— Что это? — Анна следила за непонятным явлением.

— Это Луиза, — с грустью сказала Жанна.

Анна обернулась и увидела лишь одну девочку.

— С Кэтрин случилось то же самое. И со мной случится, — помрачнев, с упрёком добавила она.

Анна взяла её за руку и быстрым шагом пошла дальше.

— Постой, Верховная, — через несколько шагов Жанна выдернула руку.

— Нам надо спешить, — Анна растерянно смотрела на маленькую ведьму, — тебе надо сойти как можно быстрее.

Девочка хмурилась и молчала, сомневаясь в том, что собиралась сказать.

— Ты помнишь, кто был мой чернокнижник?

— Конечно, Жанна, — ведьма как можно ласковее улыбнулась ей.

— Я всегда завидовала тебе, Анна. Я считала, что я должна быть Верховной, раз мой муж — Глава Чернокнижников. Хоть и понимала, что наши силы с тобой никогда не будут равны и у меня ведьмовская книга есть, только благодаря твоей силе.

— Брось, — Анна протянула ей руку, — это всё не имеет значения. Я люблю тебя, как и всех наших сестёр, и зла не держу.

— Выслушай меня, — жёстко перебила её Жанна, — я думаю, что это он сделал что-то с чернокнижниками и нами.

— Почему? — Анна посмотрела на свою ведьму с прищуром и сомнением.

— Перед тем, как начали исчезать чернокнижники, он приходил ко мне в пещеру, — Жанна нервно выдохнула, боясь продолжать этот разговор. — Он ничего не объяснил, но перед тем, как на рассвете уйти, он всю ночь просил у меня прощения и говорил, что это надо сделать, это необходимость.

— О чём ты? — нахмурилась Анна.

— Он говорил, что не хочет меня забывать, а я думала, что это какая-то глупая шутка. А сейчас понимаю, что, если все инквизиторы — чернокнижники, значит Его Святейшество и есть Генри, мой Генри.

3. Кровавое полнолуние.

3. Кровавое полнолуние.

Прошла неделя после возращения из Зелёной Рявки. Тонкий лёд сковал болото, а редкий снег заметал поляны и тропинки с мостками. Томас потянулся в кровати и обнаружив рядом с собой холодную подушку, вместо тёплого тела, рассержено свёл брови.

— Азалия? Анна? — привставая и оглядываясь, произнёс он в пустой комнате.

В печи тлели угли, а на столе стояла крынка с молоком и прикрытые полотенцем, остывшие блины. Мужчина прошёлся по комнате, разминая спину и заглядывая в каждое окно, но ведьмы нигде не было видно. Усевшись за стол, он принялся с жадностью закидывать в рот блины и запивать их молоком прямо из крынки, игнорировав стоявшую рядом кружку.

— Летит! Летит! — взвизгнул разволновавшийся на подоконнике Иефан.

Томас подошёл к окну с блином в одной руке, а в другой держа кувшин.

— Откуда это она? — спросил он, вглядываясь в то, как Анна прирастила дерево в кочку и закидывает за спину мешок.

— В городе была, наверное, еды накупила, — рядом с Томасом на подоконнике, уперев ручонки в стекло, наблюдал за ведьмой чубысь.

— Так я же вчера всё купил, — закидывая остатки блина, пробубнил Томас.

Анна зашла в дом, отряхивая снег с плеч и скидывая мешок на пол.

— А кружка для чего в доме? — строго глядя на мужчину, с упрёком произнесла Анна.

— Так вкуснее, — подхватывая мешок с пола, Томас подошёл к столу. — Что тут?

— Это тебе, — потирая озябшие ладони, Анна насмешливо улыбнулась.

Мужчина развязал шнурки на мешке и покопавшись в нём, с недоумением посмотрел на ведьму.

— Что это за тряпки?

— Это одежда, а не тряпки, — раздражённо выхватывая мешок из рук Томаса, бубнила себе под нос она. — Или ты хочешь на шабаш в инквизиторских обносках явиться?

— Я туда пока не собирался.

— Что значит не собирался? Ведьмы слабы. Обычные мужчины не могут напитать алтарь, достаточно для Всевышней Матери.

Анна гневно выкладывала на кровать вещи, расправляя их и встряхивая.

— Давай, примеряй.

— Не буду, — закидывая в рот очередной блин, потянулся он. — И так подойдут. Что я тебя, не знаю?

Ведьма только злобно что-то прорычала и принялась доставать из сундука платья.

— А я? — радостно спросил чубысь. —А я полечу?

— И ты, — выдохнула Анна.

Крыс переместился на стол и нервно забегал по столешнице.

— Томас, дай.

— Нет, потом.

— Дай! Я выгляжу как половая тряпка в инквизиторском сортире.

Мужчина раздражённо закинул надкусанный блин обратно в тарелку и протянул руку чубысю, зная, что тот не отстанет. Тот, не дожидаясь пока мужчина резанёт палец, сам впился в него. Утолив голод и развалившись на кровати, Иефан с гордостью прилизывал и причёсывал свою шерсть. Ворсинка к ворсинке.

— А ну брысь! — гаркнула Анна. — И так весь дом в твоей шерсти.

— Я не кот помойный, чтобы мне брысь говорить, и к тому же, я не линяю, — обиженно выговаривал Иефан, устраиваясь на сундуке.

Томас взял зверька на руки и приласкав, прижал к себе.

— Ты же знаешь, что она всегда такая перед шабашем, — и повернувшись к Анне, нежно улыбнулся. — Волнуется.

— Конечно волнуюсь! — уперев руки в бока, Анна с прищуром наблюдала за довольной парочкой. — Ни одна Верховная и ни одна ведьма за последние три сотни лет не являлась на шабаш с чернокнижником.

— Когда шабаш?

— Сегодня! — радостно ответил вместо Анны чубысь.

Томас только тяжело вздохнул, заваливаясь в кровать, с крысом на груди.

— Ненавижу ваши полёты. Я лучше вздремну.

Анна, проигнорировав его недовольство, принялась заплетать волосы.

— Что нам после шабаша делать? Ты больше не охотник на вампиров?

— Больше нет, — равнодушно отозвался мужчина, — мне и так повезло, что Ференц меня не прикончил, когда узнал, кто я. Благо молодой. Не застал войну.

— А что с Братством?

Мужчина не ответил, сделав вид, что заснул, так как у него самого не было на этот вопрос ответа.

***

После обеда Анна растолкала посапывающую парочку на кровати.

— Пора.

Томас открыл глаза и с восторгом замер. Верховная выглядела соответственно своему статусу. Фиолетовое платье со шнуровками и широким вырезом на груди обтягивали её роскошные формы. Распущенные и расчёсанные волосы, с чуть собранными сзади прядями, скреплены заколкой с фиолетовыми азалиями. С прямой спиной, одними пальчиками, она аккуратно снимала со спинки стула приготовленные вещи для Томаса. Черные кожаные штаны и чёрную рубашку на шнуровке.

— Расшить не успела, поэтому старый плащ наденешь. К следующему нашему местному шабашу сошью костюм сама и вышью, как положено.

Томас подошёл к ней со спины и, обняв, прижал к себе, целуя шею и плечи.

— Как же я соскучился.

— Не увиливай! Одевайся, — Анна развернулась и встав на носочки, чмокнула его в шею, одновременно впихивая вещи в руки.

Из дома, рука об руку, вышла семейная чета, когда-то вселяющая ужас и страх в сельских и деревенских жителей. Красавица Верховная, в роскошном платье и мрачный, угрюмый чернокнижник, весь в чёрном, с хищными глазами.

Томас срезал тонкий клён с кочки, пока Анна произносила согревающее заклинание. Жар, исходящий от её тела, превращал в пар падающие снежинки налету. Отчего казалось, что её окружает аура из дымки, мерцающая и искрящаяся исчезающими снежинками. После, она привычным жестом проколола себе палец небольшим ножом, висящим в складках платья. Протёрла тонкое деревце и, задрав юбки, уселась верхом, в ожидании, когда Томас перекинет ногу и обнимет её за талию.

— Бесовская забава, — бледнея, бурчал мужчина себе под нос, усаживаясь за ведьмой.

— Глаза завязывай, — не обращая внимание на его недовольство, Анна протянула платок через плечо.

— Господи, женщина! Я и так боюсь их открыть, пока не почувствую землю под ногами, — гневно прорычал он, забирая платок и завязывая глаза.

4. Елизавета Батори.

4. Елизавета Батори.

Дороги заметало снегом. Дни и ночи были холодными и передвигаться становилось всё труднее. Томас в инквизиторской одежде на вороном коне, которого забрал в трактире в Зелёной Рявке скакал в сторону графского замка. Марийка, сидящая за ним, хмурилась и постоянно дёргала чернокнижника за рукав.

— Так надо было, пойми, — с сожалением, извиняющимся тоном, пыталась разговорить она Томаса.

После того как они улизнули из-под носа Безмолвного Братства и вернулись в дом на болотах, Томас молчал несколько дней. После собрал вещи и хотел уйти, но ведьмочка увязалась за ним.

— Куда мы едем? — совсем жалостливо спросила она.

— К графу.

Томас замолчал, но всё же продолжил:

— Надеюсь, твой амулет сработает. Но если её казнят, то Анна не сойдёт с Дорог, а значит нужна помощь вампира. Отвезём его в Примору и пусть сидит на Дорогах, пока Анну не проводит.

— А если она не в Приморе? — прошептала она, боясь спугнуть начавшего разговаривать с ней мужчину.

— Ведьм всех свозят в Примору к инквизиторам для допроса.

Он замолчал, услышав, как Марийка не сдержала издевательский «Пфф».

— После пыток прибудут два Безмолвных, чтобы поставить печать смерти, а потом… — он замолчал.

— Может мы успеем спасти её? — с надеждой в голосе прослезилась Марийка.

— Я просчитываю наихудшие варианты, но и этот не исключаю.

— Как ты планируешь её забрать у инквизиции?

— Для начала у меня запланирована встреча со старым другом, а там как сложится.

***

Томас, нахмурившись, натянул поводья, останавливая коня.

— Что там? — высунулась из-за его плеча девочка.

Любопытство холодком пробежало по спине, оседая и сковывая страхом. Перед ними раскинулась заснеженная деревня у подножья серого замка. Дорожки были заметены снегом, где-то пересекаемые волчьими и заячьими следами. Ни в одном доме не шло дыма из трубы и не горел свет, несмотря на опустившиеся сумерки. Покосившиеся ставни скрипели на ветру, разбитые окна зияли чёрными дырами, где-то хлопала незакрытая дверь.

— Что тут произошло? — проглатывая ком в горле, просипела Марийка.

Томас, окинув замок и найдя в одной из башен одинокий маленький огонёк, дёрнул поводья, направляя коня к замку.

— Может не пойдём туда? — шепнула испуганно девочка.

— Можешь подождать тут, — буркнул в ответ Томас.

Марийка покрутила головой, рассматривая заброшенную деревню и сильнее впилась ручонками в меховой кожух чернокнижника.

— Держись за мной, чтобы не случилось, — подъезжая к замку, предупредил Томас.

Он спрыгнул с коня и, достав клинок, обернулся к ведьмочке.

— Если услышишь шум, то поворачивай коня и скачи без оглядки.

— Я с тобой, — протянула жалобно девочка, — я не буду помехой и помогу. Я всё же Верховная.

Мужчина тяжело вздохнул и повёл коня за собой. Пнув ногой створку ворот, та с противным скрежетом отъехала в сторону. Двор замка был заснежен, но багряные отпечатки рук и засохшие брызги на стенах и колоннах обрисовывали печальную историю произошедшего.

— Вампиры? — спросила шёпотом Марийка?

— Упыри, — брезгливо поморщился Томас, — много упырей.

Марийку бросило в мелкую дрожь.

— Что тебя испугало?

— Каган, — она указывала пальцем в сторону.

Томас проследил за её направлением пальца и замер. На ступеньках, у входной двери было воткнуто копьё, на котором, с высунутым языком, висела почерневшая оторванная голова.

— Закрой глаза, — он снял с коня Марийку и взяв её за руку, повёл в замок.

В замке было полнейшее запустение и погром. Разломанная мебель, местами выбитые стёкла и залитые кровью полы и грязные ковры.

— Добрый вечер, Карающая Длань Господа, — раздался знакомый тихий старческий шёпот.

Марийка взвизгнула от неожиданности.

— Прошу вас тише, госпожа, — дрожащим голосом произнёс старик, — хозяйка не любит, когда шумят.

— Лоренс? — Томас осматривал ставшего старше на два десятка лет мужчину.

— Вампир? — пискнула Марийка.

— Нет, — заверил её чернокнижник.

— Граф у себя. Я провожу, — он медленно пошаркал ногами по лестнице с одинокой свечкой в руке.

— Хозяйка не любит, когда много света, — поднимаясь по лестнице, продолжил старый камердинер.

— Что здесь произошло? — протирая пыль с поручня, хмурился мужчина.

— После свадьбы госпожа пыталась убить графа, но зная его природу, ей это не удалось. Потом граф пытался убить госпожу, но она изменилась и у него тоже ничего не вышло.

— Это они разнесли замок и деревню? — спросила ведьмочка.

— Не совсем, — поморщился старик, — замок они разносили с завидной регулярностью, но потом всё стихло, и я думал, что наступил мир у новобрачных.

— Но? — подгонял его Томас.

— Вернулся господин Каган и графиня сошла с ума.

Томас остановился на ступеньках.

— Что значит сошла с ума?

— С ней что-то произошло, и она убила господина из Рахеты, а потом убила служанку, потом убила домоправительницу, кузнеца, старосту, молочницу…

— Я понял, — раздражённо перебил его Томас, — где сейчас графиня?

— Как всегда, — растеряно развёл руками камердинер, — в купели прислуги.

— Почему прислуги, если она графиня? — непонимающе вклинилась в разговор Марийка.

— Она больше графской, да и нет у неё желания встречаться с графом, — он остановился и отойдя в сторону, опустил глаза. — Мы пришли.

Томас, не постучав, дернул ручку двери в графскую спальню. В спальне графа было темно, только тусклый свет от Луны освещал комнату. За столом сидел старик, с грязными редкими волосами, тонкие, обтянутые сухожилиями руки, сжимали голову. Казалось, что он спал. Перед ним стоял пустой бокал, а на полу было разбросано неимоверное множество пустых бутылок.

— Ференц, — пробасил Томас, но ничего не произошло.

— Граф! — рявкнул он громче.