Достаточно трёх. Ганзалеон в огне. Книга 5

Пролог

Что только не пережил Ганзалеон за свою жизнь. Расцвет, делёж власти и влияния, проклятие богов, стремительное вымирание, возрождение, процветание и поражение, приведшее к истреблению половины населения и разрушению городов.

Сначала планета пострадала от своего высокомерия, забыв наказ высших беречь женщин, являющихся самой жизнью. Урок был болезненным. Восемьсот лет вымирания расы, вырождение девочек, неспособность продолжить род, поиски возможности размножаться. Найденный способ оказался затратным, проблемным и очень жестоким, но благодаря ему на Ганзалеоне появилась Дариолла, моя бабушка, подарившая надежду, снискавшая благословение богов, давшая умирающему миру дочерей.

С её появлением мы возродились. С надеждой пришли изменения, подрывающие устоявшиеся законы. Чета Зардо перевернула Ганзалеон изнутри. Пересмотр деловых отношений с Землёй, повлекший за собой несколько десятилетий запрета на торговую деятельность, полный разрыв с Самирионом, поставщиком наёмной силы, отброс на дальние рубежи галактики дамиртальцев, нападающих на наши патрулирующие корабли, усиление своего присутствия на Тамулахе, сильно превосходящем все известные планеты в инновационных технологиях.

Могли ли мы тогда предвидеть сговор трёх монстров, решивших прогнуть Ганзалеон, уничтожить население и завладеть ресурсами? Энергетические кристаллы, произрастающие в толще скальных пород, присутствующих только на нашей планете. Природная батарейка, способная питать мобили, станции, корабли, снабжать города электроэнергией. Слишком ценный ресурс, чтобы позволить ганзалеонцам единоличное пользование таким сокровищем.

То ли мы стали мягче и показались беспомощными, то ли жадность и зависть врагов толкнула их на нападение, но, благодаря работе тамулахских учёных, злости и жажды завоеваний Дамиртала, обидам самирионцев, удар оказался сокрушительным.

Вы когда-нибудь видели, как плавится камень, словно восковая фигура? Руст, крупнейший город на севере Замита, познакомился с новым оружием первым. Высотные здания растекались лужами за считанные минуты, погребая под собой сотни тысяч жизней.

Если спросят, какой самый ужасный день в истории Ганзалеона, каждый выживший назовёт именно этот. Первый раз сильные мужчины, непобедимые воины, отцы родов ощутили себя беспомощными, слабыми, неспособными защитить свои семьи.

Ради чего мы столько лет восстанавливали своё право жить и размножаться? Ради чего мы развивались и укрепляли рубежи? Ради всполохов пламени, пожирающих город за городом? Ради слёз женщин, оплакивающих погибших мужей и детей? Ради смертной тоски мужчин, лишившихся смысла жизни вместе с женщинами?

Последние дни были щедро наполнены болью, непониманием, растерянностью и гневом. Чувство мести распирало в груди у каждого ганзалеонца, от ребёнка до старика. Из хранилищ достали родовое оружие и усиленно восполняли пробелы близкого боя. Женские, нежные руки ощутили тяжесть и шероховатость клинка наравне с мужчинами, приготовившись отстаивать свою свободу и независимость.

Сто двадцать лет от начала возрождения стёрли в один миг несколькими ударами, не входя в атмосферу, демонстрируя силу, способную уничтожить не только города, но и всю планету, оставив во вселенной только пыль и космический мусор.

Каменные джунгли, селения, окраины опустели. Оставшиеся в живых засели в шахтах и пещерах, вырыли глубокие норы в лесах, готовясь встретить смертников, пошедших на подлость и трусливое нападение. Днём оттачивали мастерство на мечах, по ночам охотились, добывая дичь, переставшую от страха выходить на белый свет. Размеренная жизнь с удобствами, с развитыми технологиями, сытая и счастливая канула в лета, оставив вместо себя ожидание смерти.

Детский смех больше не звучал под одобрительные голоса родителей, как и плач, манипулирующий ими. Родившись и присасываясь к груди, малыши уже сейчас впитывали страх, ответственность и отвагу. Их помощь состояла в молчании, быстром росте и накоплении сил. Будущие воины, наша надежда на возрождение, продолжение отцов и матерей.

Параллельно с координацией штабов и разработкой стратегии, я веду этот дневник, вспоминая прошлое, фиксируя настоящее. Хотелось бы мне, чтобы эти записи стали историей моей жизни, но моя жизнь слишком крепко переплелась с историей Ганзалеона.

Я, Зандал Зардо, внук великой Алины Зардо, Дариоллы, любимой женщины, матери моих отцов, отличившихся ранним браком, противоречащим законам, сумевшим отстоять свою семью и право любить, давшим жизнь мне и моим братьям. Своё имя я получил от высших, благословивших союз родителей и моё рождение.

Это история моей жизни, начавшейся в счастливом прошлом процветания и продолжающаяся в огне, жрущем Ганзалеон, словно продуваемое со всех сторон поле, поросшее сухоцветом. Мне суждено возглавить сопротивление, объединить разрозненные группы и дать отпор захватчикам, возомнившим себя непобедимыми. Изгнать, уничтожить, а после привести ганзалеонцев к долгожданному миру и восстановлению дома. Дома, который мы все помним цветущим, счастливым, встречающим с радостью каждый новый день.

Глава 1

Я встретил её на открытие ежегодного бала, благословляющего создание новых семей. Только вчера мы вернулись с учений на полигоне, а сегодня первый раз надели смокинги, представ на выборе невест. Алина с Вероникой всегда прилагали максимум усилий для организации самого крупного торжества Ганзалеона. Сюда съезжались красавицы со всех ближайших городов, дабы показать себя в надежде найти свою душу и сердце.

Землянки всё реже прилетали в статусе гиян, и всё больше оставались в роли рабочей силы. Среди них превалировал обслуживающий персонал, работающий в домах, кафе, гостиницах, но также появлялись врачи и учителя для девочек. Учителя для девочек с Земли ценились, особенно преподающие танцы и художественные дисциплины. Это раньше девочек учили держать меч в руках, сейчас же, в эру возрождения, к будущим сакиа относились как сокровищу, оберегая и сдувая пылинки. Девушки порхали, словно цветы, такие же яркие, нежные, манящие.

Она тоже летала от одной колонны к другой, рассматривая претендентов, надевших по этому поводу строгие, чёрные костюмы, белоснежные рубашки и гордо вставив в нагрудные карманы белые платки – знак свободного ганзалеонца, находящегося в поиске. Её скользящие движения привлекали взгляды, не давая возможности оторваться. Такая лёгкая, такая вкусная, такая невесомая и смутно знакомая, будто из детских сказок, читаемых на ночь мамой.

Худенькая, хрупкая, миниатюрная, больше землянка по росту, чем ганзалеонка, но безумно красивая. Зелёные глаза высшей прозрачности, обрамлённые длинными, густыми ресницами, в тон им длинное платье, обволакивающее тончайшем шёлком фигуру, чёрные волосы до колен, развивающиеся с каждым взлётом, пухлые губки кораллового цвета, приоткрывающие жемчужные зубки, и осиная талия, соперничающая тонкостью с чуть более массивными представительницами женской половины.

- Чего застыл, братец? - из толпы выплыл Даторр, неся в двух руках бокалы с игристым вином.

- Оу, оу. Ты же смотришь на неё? – проследил за моим взглядом Маклал. – Девушка в зелёном платье и с шикарными волосами?

- Моя… - произнесли в один голос и сделали шаг вперёд.

- Наша, - обозначил положение и, растолкав братьев, направился в её сторону.

С каждым шагом в груди разгоралось пламя, а ноги сами несли к ней через весь зал. Танцующих ещё было немного, девушки выбирали, общались и, в бо́льшей части, отказывались от приглашения потанцевать. Согласие войти в круг танца означало окончательный выбор девушки будущих мужей и принятие их рода. С замиранием сердца следил за конкурентами, подходящими к моему цветку, и облегчённо выдыхал, когда они получали отказ.

Шаг, второй, третий… Считал каждый, приближающий меня к ней. Хотелось ускориться, сорваться в бег, сократить дистанцию, но по этикету это было запрещено. Неспешные, плавные движения, неторопливый шаг, позволяющий держать осанку и гордо нести лучшие качества своего рода.

- Зандал Зардо, внук Дариоллы, - сразу козырнул генами и родословной эксклюзивностью. – Могу я узнать имя столь прекрасной девушки?

- Думаете, наличие в роду великой женщины выделяет вас среди всей этой массы достойных мужчин? – снисходительно улыбнулась, поставив меня на место.  

- Думаю, разгоревшийся огонь в груди при виде вас, делает меня самым достойным, - раздул оговариваемую часть тела и, для пущей уверенности, стукнул в неё кулаком.

- Марика, дочь Акмаль и внучка твоей сестры Таларри, дядюшка, - засмеялась она, переливчато звеня нежной музыкой.

Вот тогда я и вспомнил зеленоглазую бестию с двумя торчащими в разные стороны косичками. За двенадцать лет, что я отбывал в военной академии, маленький чертёнок превратился в неотразимую, экзотическую бабочку, ослепляющую своим совершенством.

- А где Маклал с Даторром? Интересно сравнить вас. Остались ли вы такими же одинаковыми, - прощебетала нимфа, отклоняясь в сторону и всматриваясь в толпу с другой стороны зала.

- Так может тогда сразу потанцуем? – пошёл в ва-банк. – У меня хорошая кровь, у тебя ничуть не хуже. Нарожаем здоровых детишек, усилим потомством род.

Ну да, не силён я в красивых словах, привлекающих самочек. Это Даторр у нас кладезь поэтичных фраз, льющихся сладкой патокой из уст, а я воин, командующий спецотрядом, обучающийся годами отдавать и выполнять чёткие команды, совсем не ласкающие слух.

- С такой великой бабушкой, и такая меркантильная, сухая речь, - разочарованно протянула, теряя интерес к моей персоне. – Я отказываю вам в танце, Зандал Зардо, но не могу отказать в гостеприимстве, как родственнику и члену великой династии. А сейчас вы покинете меня, чтобы позволить другим претендентам попытать счастье.

Мне ничего не оставалось сделать, как вернуться к братьям, смотрящим всё это время с надеждой в глазах. Каждый шаг, отделяющий от неё, давался с трудом, а пекло в груди выжигало дотла. Как я мог так лохануться. Чёртов солдафон. «У меня хорошая кровь, у тебя ничуть не хуже. Нарожаем здоровых детишек, усилим потомством род». Придурок! Чёрствый мужлан! Сразу весь набор земных слов, вылетающих в пылу гнева из Алины и Вероники, всплыл в памяти. Более горячие мамины словечки решил не произносить даже в уме. Их мне и так выложат парни, как только я им перескажу наш разговор.

- Ну, не тяни, - притиснулся вплотную Маклал. – Наша девочка согласилась с нами танцевать?

- Нашу девочку зовут Марика. Дочь Акмаль и внучка Таларри, - решил зайти с другой стороны, забирая бокал у Даторра и осушая его одним глотком. Очень сильно пожалел о нашей слабой восприимчивости к алкоголю. Сейчас самое время нажраться до ветвистых рогов и бодать стену.

- Марика, - мечтательно пропел Даторр и закатил глаза к высокому, сверкающему зеркалами и огнями, потолку. – Имя так же прекрасно, как и сама носительница. Так она танцует с нами?

- Нет. Я всё испортил своими манерами, но она пригласила нас в гости, - признался в своей несостоятельности вести беседы и сразу обнадёжил.

Глава 2

Нас встретила Акмаль, держа за руку младшую дочку, очень похожую на Раталла, младшего из братьев Дор. Сколько бы не рождалось девочек на Ганзалеоне последнее время, именно в династии Зардо они были самые красивые, сохранившие в себе земную нежность и тонкость черт. Даже похожие на отцов, неуловимо, девушки брали лучшее своих матерей.

- Зандал, Маклал, Даторр, рада видеть вас, - улыбнулась Акмаль и обняла каждого по очереди. – Подросли, возмужали, совсем не узнать. Сколько лет прошло с момента, как вы покинули дом?

- Двенадцать, почти половина прожитой жизни. А ты всё хорошеешь, светишься вся, - услышал за спиной голос Даторра, всегда знавшего какие слова приятны женщинам. – Мы с гостинцами. Девочкам фирменные, отцовские корзиночки, а мужчинам сатаял.

- Всегда завидовала Ольге, - бережно приняла коробку и с умилением осторожно принюхалась. – Каждый день такие вкусности. Мой кондитер старается, делает, но таких воздушных и тающих во рту, как у ваших отцов, повторить так и не смог. Какой-то секрет передала им Вероника, до сих пор не могу выпытать.

Кажется, Акмаль потеряла к нам интерес, полностью отдавшись во власть запахам сливочной ванили и медовой сладости ягод. Её торопливые шаги звонко рикошетили от стен, привлекая всё больше народу к коробкам. Дочери разных возрастов слетались, словно бабочки к душистым цветам. Из моих рук незаметно исчезли гостинцы, как и из рук Маклала, крутящего головой в поиске Марики.

Стоило ей появиться, и воздух резко наполнился её ароматом, заискрил, сгустился и проник в лёгкие одуряющим теплом, вызывающим умопомрачительное желание. Все остальные отошли на задний план, мелькая где-то вдалеке массовкой. Осталась только она, в лёгком платье цвета молодой зелени с голубым пояском, подчёркивающим тонкую талию.

- Хотела спросить, чем обязаны таким редким гостям, - отлипла от коробки Акмаль, завладев корзиночкой и слизнув белоснежный завиток крема. – Но теперь сама вижу. Марика, что же ты не встречаешь мужчин? Стоишь скромно у лестницы, прячешься.

- Привет, - на удивление, засмущалась Марика. Вчера от неё исходило столько уверенности, что сегодняшний румянец на щеках и тихий голос сбивали с толку. – Не ожидала вас так быстро увидеть.

- Быстро? Прошедшая ночь была самой длинной со времён нашего существования, - полил патокой Даторр, окидывая восхищённым взглядом зардевшуюся девушку. – Приличия не позволили оккупировать газон под твоим окнам с восходом солнца.

- Ох, льстец, - лукаво заметила Акмаль, наблюдая за нами со стороны. – Сейчас мужья прилетят, так что садитесь за стол, будем обедать. Заодно расскажите, как дела на службе и чем собираетесь заниматься.

Отцы Марики появились как раз к подаче первого блюда и взахлёб делились о новинках, поступивших в звёздный флот. Про дальние рубежи они забыли, создав круг с Акмаль, и больше не перемещались на космические станции, но все назначения и внедрения проходили через них. Воинственной девочке, как называли Акмаль в семье, пришлось распрощаться со службой, понеся первого ребёнка, и возможности вернуться к ней больше не было, на радость Таларри и её супругов.

- А вы куда после академии? В гражданку или к военным? – поинтересовался Расалан, ухаживая за женой.

- Пока не решили. Всё будет зависеть от одной очень привлекательной особы, - ответил, не сводя глаз с Марики. Красавица в это время неторопливо резала на кусочки мясо, но по крошеву в тарелке, я легко предположил, что она внимательно слушает и ей приятны мои слова. – Если она подарит нам танец, то наша судьба здесь, на гражданке. В конце концов, родителям давно требуется помощь в торговой компании.

Расалан отвлёкся от своей сакиа, проследил за моим взглядом и довольно хмыкнул. Что не говори, а такой партией не разбрасываются, да и знаем мы друг друга много лет, благодаря обязательным, семейным посиделкам у Алины, превратившимся в последнее время в поселковое гуляние, сравнявшееся, практически с городским.

- Тогда чего тратите впустую время? – не скрывая радости, рявкнул Раталл. – Продемонстрируйте девушке весь свой потенциал, сходите в ресторан, или в новый парк с экзотическими растениями. Марика не слишком жалует скучных парней, так что напрягите извилины. Ваши отцы пошли на преступление, угрожающее смертной казнью, ради обольщения Ольги. Берите пример с них. И обольстили, и получили благословение богов, и утёрли всем недоброжелателям нос.

Марика напряглась и во время всей речи просидела с прямой спиной, словно вспомнила про арматуру вдоль позвонка. О продолжении обеда не было и речи. Пришлось вытягивать её, пока родители не запилили. Для прогулки был выбран парк, обустроенный лет шесть назад и оказавшийся очень удобным местом.

Узкие дорожки, извивающиеся между деревьями и непроглядными кустами, Беседки, скрытые лианами и цветущими цветами, уединённые полянки с подстриженной травой. Мы углублялись внутрь густых посадок, вспоминали весёлое детство, и всё это время я поддерживал Марику под локоток. Она не вырывалась, даже расслабилась и позволила сползти руке и переплести пальцы.

- Я слышу неровный стук твоего сердца, такой же, как у меня в груди, - перевёл внезапно тему прошлого на настоящее. – Почему ты отказала в танце, если оно у тебя трепещет рядом с нами?

Мари дёрнулась, попыталась вырвать руку, а её сопротивление меня завело. Притянул к себе, не разжимая пальцы, зарылся в волосы и вкусил сладость рта, жадно всасывая губы, проникая языком и удерживая вырывающееся тело. Сопротивление подавил быстро, и с грудным стоном малышка сдалась, прильнула, закинула руку на шею и, рвано дыша, приняла мои ласки.

Не знаю, что на меня нашло, но стоило коснуться её губ, как сразу сорвало крышу. Общественный парк не место для первой близости, да и до церемонии стоило бы подождать, но остановиться я уже не смог. Пил её горячее дыхание, подтягивая за бёдра, вдавливая в себя, и бегом пересекал поляну до гладкого ствола дерева. Если бы Мари хотя бы воспротивилась, попыталась оттолкнуть, конечно бы остановился, но она цеплялась в волосы, притягивала к себе и так же жадно отвечала на поцелуи.

Глава 3

Домой мы вернулись почти к полуночи и совсем не ожидали увидеть Алину с Вероникой в окружении мужей. Они чинно пили травяной отвар и делились воспоминаниями о жизни на Земле. То, что мать позвала их, как группу поддержки, я понял сразу, а вот от реакции старших мужчин Зардо опешил.

Шаад мощно потянул воздух, трепеща ноздрями, удовлетворённо улыбнулся, хлопнул Даяна по спине, и они оба громко засмеялись.

- Кончайте девчонки переживать, - громыхнул Шаад. – К церемонии пора готовиться.

- Только через мой труп, - взвизгнула мама, подскочив с дивана и смахнув чашку. Тёмная жидкость разлилась по белоснежной скатерти, оставляя грязное, неровное пятно, похожее на очертание дальней области Кагос, окружённой горным хребтом, зарисованной на старой карте в кабинете Стараса. Там добывали редкие кристаллы молочно-розового цвета. – Марика является достаточно близкой родственницей, чтобы я спокойно позволила своим сыновьям жениться на ней и рисковать здоровьем будущих детей.

- Милая, но на Ганзалеоне… - придержал за локоть жену Трэйк, но она его тут же перебила.

- А я землянка, а не ганзалеонка, и на Земле такие браки считаются нонсенсом.

- У вас на Земле многое считается нонсенсом, - выговорил непривычное слово Стар. – Как она ещё не вымерла.

- Не вымерла, потому что не допускает такие браки, - задрала голову мама и выставила гордо грудь. – Алина, Вероника, объясните вы этим упёртым мужчинам, что нельзя мальчикам жениться на Марике.

- Послушай, Оленька, тут такое дело, - замялась Алина. – Дети берут геном только от отцов, поэтому генетических заболеваний и нарушений у их детей быть не может. Если проверить на совпадение кровь, то они по ней не являются родными.

- И ты позволишь пожениться внукам? – совсем растерялась мама, не найдя поддержки от подруг по общей проблеме.

- Марика хорошая девочка и очень похожа на Таларри. Лучшей сакиа мальчикам не найти, тем более, если судить по их лицам, они уже обо всём договорились, - смягчила улыбкой свою речь Алина. – Завтра заскачу к Акмаль, потороплю её с подготовкой к обряду.

- Всё, молодёжь, пора по домам, - подхватил Шаад Алину на руки и направился на выход. – Девочкам надо отдыхать.

Замир повторил действия Шаада, бережно прижал к себе Веронику, щурясь от удовольствия, спешно покинул гостиную, унося свою ношу. Смотрел им вслед и завидовал. Так сильно любить сакиа после прошедших десятилетий, словно прошёл один день. Я хотел так же иметь возможность взять любимую на руки, прижать к себе, чмокнуть в макушку и отнести в укромный уголок, чтобы сделать там с ней много всего интересного.

- А я всё равно против, - не успокаивалась мама. – Не по-человечески это. Неужели вы пойдёте наперекор матери?  

- Мы ради тебя пошли наперекор всему обществу и законам, - решил прекратить истерику Раст, добавив в голос немного жёсткости. – Мама в панике билась, уговаривая подождать и не лететь к тебе, однако же сама знаешь, чем дело кончилось. Если бы мы слушали родителей, то на протяжении восьми лет сходили с ума без тебя.

- Но… - неуверенно осмотрела мужей и сыновей мама.

- Никаких, но. Завтра едем в гости. Пришло время мальчикам становиться мужчинами.

Отец закинул свою сакиа на плечо, водрузил на пятую точку ручищу и понёс в сторону лестницы, совсем недобро рыча.

- Молодцы, - кинул Трэйк и метнулся следом.

- Мать успокоится, - задержался на мгновение Дарк, но его глаза и мысли были уже не здесь. – Пора подыскивать дом и определиться с планами на будущее.

- Иди, пап, - махнул рукой, отпуская его в супружескую спальню. – Завтра поговорим.

Комната опустела, и мы, наконец, смогли расслабиться, развалиться на диванах и разлить по стаканам шток, пришедший по вкусу отцам, когда они бунтовали против ганзалеонских законов на Земле. С тех пор ящик этого пойла всегда стоял в закромах и стабильно пополнялся.

- Отец прав, - начал Мак, сделав большой глоток. – Надо срочно смотреть дома и завтра же подать заявку на церемонию.

- Марика уже может быть беременной, - мечтательно расплылся Тор. – Девочкой, или мальчиком, или кем-нибудь в тройном объёме.

- Да, - всё, что смог вымолвить я, вернувшись на несколько часов назад. Как Мари сладко стонала, вкусно пахла и красиво билась в экстазе. Мак прав. Основная задача, как можно быстрее утвердить права на зеленоглазую красотку и привести её в свой дом.

Все мои желания сводились к одному – запрыгнуть со своим сокровищем в кровать и не выпускать её оттуда пару месяцев. Работа, родители, обязанности перед родом подождут, ведь важнее сакиа в первое время никого нет. После благословения мир теряет членов нового круга на несколько недель и привык к такой слабости ганзалеонских мужчин, так что напрягать себя раздумьями по выбору работы я не стал. Мне было, чем занять свои мысли.

Мои пальцы всё ещё сохранили её запах, а губы свежо помнили сладость кожи. Поспешил уединиться, пожелав братьям спокойных снов, и поднялся к себе. Смывать с себя близость с Мари оказался не готов, поэтому в постель забрался в чём есть и всю оставшуюся ночь раздувал ноздри, втягивая головокружительный аромат.

Зверь рычал и бился внутри, злясь, что мы пошли на поводу у самки и не присвоили её уже сегодня, а я успокаивал его и обещал как можно быстрее исправить оплошность. Неделя, максимум две, и она всегда будет рядом. Фамилия Зардо так и осталась пропуском во все двери, и стоять в очереди в храм долго не придётся.

***

Строить дом по своему вкусу времени не было, поэтому приняли решение посмотреть готовые. Раньше, когда в Дариоллэйне закладывался первый камень, каждый круг строил для своего рода индивидуальные хоромы за высоким забором и с батальоном охраны на въезде, теперь же их возводили заранее, для таких нежданчиков, как мы, а заборы убрали, заменив охранными куполами.

Все отпрыски Зардо селились в Дариоллэйне, отстраиваясь, расширяясь и соблюдая традицию, положенную Алиной с мужьями. Дочери должны гнездиться рядом с родителями, под усиленной охраной и круглосуточной заботой предков. Сначала, целесообразность такого требования была оправдана – покушения на сакиа Зардо и их детей требовали жёстких мер, после же, селение родных вокруг родителей вошло в привычку.

Глава 4

Дом Дор был полон гостей. Шум и громкие разговоры встретили нас, стоило войти в гостиную. Помимо моих родителей, на диванах сидели родичи Марики, Алина, Вероника и Таларри со своими мужьями, от чего создавалось ощущение, что здесь разместился весь Дариоллэйн и старается переорать друг друга, что с Шаадом и с моими отцами было бесполезно. Перекричать их могла только Алина, при чём, даже шёпотом.

- А я считаю, что церемония должна проходить в центральном храме, - настойчиво повышала голос Таларри, сердито тряся рыжей копной кудряшек. – Наш хорош, но главный стоит много веков, и именно в нём мальчики получили благословение.

- Да какой храм, мама? У нас есть свой Сакиалат под открытым небом, - перечила ей Акмаль, судорожно цепляясь за руку Римата. – Никаких посторонних служек, истинный обряд предков, благословенное зачатие под луной.

- Им всего лишь надо станцевать. Это так красиво, - мечтательно закатила глаза Таларри. – Страсть, круговорот чувств, полёт тел, священное свечение плиты.

- Камни с ложем на Сакиалате светятся покруче, - внёс в спор свою лепту Расалан, отстаивая мнение своей любимой Акмаль. – И страсти с круговоротом не меньше, даже больше.

- Может, вы не будете решать такие вещи за нашей спиной, - не выдержал я и обрубил гомон, переходящий в сплошной звон голосов. – Центральный храм отменяются, так как мы уже подали заявку в наш, посвященный Дариолле. Церемония через четыре дня на полную луну. После неё мы полетим на Сакиалат и совместим старое с новым.

На пару мгновений воцарилась тишина, переходящая в протяжные вздохи и тяжёлые стоны со стороны женской половины. На лицах пронеслась вся гамма удивления, нетерпения и растерянности.

- Но мы ничего не успеем подготовить, - всплеснула руками Акмаль. – Надо украсить сад, замариновать кануто и баэнзо, испечь сладости, прослоить десерты, организовать кортеж и установку шатров.

- Справимся, - уверенно произнесла Алина, осмотрев находящихся в комнате. – Род Зардо славится своей отзывчивостью и помощью близким, а также является самым крупным на Ганзалеоне. Просто надо спланировать и разделить обязанности.

- С домом что? – поинтересовался папа Трэйк, обнимая маму и успокаивающе поглаживаю её по плечу.

- Выбрали и отправили на сделку. Осталось подобрать мебель и различные мелочи, - растянулся в довольной улыбке и глянул на Мари, растерянно жмущуюся к Маку.

- Тогда молодёжь занимается мебелью и мелочами, а мы организацией торжества, - попыталась подняться с коленей Стара Алина, и тут же была пришпилена обратно. – Любимый, пора заняться делом.

Старас ей что-то шепнул, Шаад потёр ладони, но Алина грозно шикнула и указала пальчиком на выход, куда незамедлительно была вынесена, а следом за ней удалились все остальные, оставляя нас в одиночестве и с полной загрузкой на предстоящие дни. Сейчас бы зажать Мари покрепче, распластать по стене, задрать подол платья, рвануть тонкий кусочек шёлка и насадить на окаменевший член.

- Даже не думай об этом, - строго оборвал вкусные мысли Тор. – У нас всего несколько часов, чтобы выбрать и заказать всё необходимое, так что берём планшеты и приступаем к поиску.

Дальше о моих мечтах пришлось забыть. Выматывающие споры при выборе кровати, лёгкие перепалки из-за цвета кухни, пересмотр размера диванов после расстановки мебели в проекции дома, а от слова МЕЛОЧЁВКА появился нервный тик. Знаете, что это такое на женский взгляд? Вот этот ковшик, тот набор кастрюль, лопатка для рыбы, лопатка для мяса, какая-то особенная лопатка для блинов, продающаяся только в магазине с земной утварью.

Чашки, тарелки, миски, полотенца, сидушки, крючки, занавески, коврики, подушки, пять различных запахов геля для душа, двадцать наименований чистящих средств, жаровня в сад, фонтанчик и лежанки, гирлянды на деревья и танцующие фонари.

- Завтра доставка расписана по часам, - устало потёр покрасневшие глаза Мак, когда МЕЛОЧЁВКИ, кажется, закончились. – Первая в семь утра.

- Предлагаю закругляться и дать Мари отдохнуть, - посмотрел на малышку, прикрывающую ладошкой зевок, и окончательно похоронил желание потискать её и позажимать за большой кадкой со звёздным деревом Лапаранэл. – В шесть залетим за тобой.

Мы простились с Марикой, пока ещё оставались силы уйти, не трогая её и не оскверняя родительский дом звериной похотью, сели в мобиль, и я выжал до предела скорость, взлетая вверх, выписывая двойную петлю и срываясь в свободное падение вниз, остужая голову и приводя мысли в человеческое состояние.

- Всего четыре дня, почти три, и она наша, - проскрежетал зубами, повторяя манёвр и протрясая содержимое кабины.

- А можно было уговорить на Сакиалат уже вчера, - как змей искуситель прошептал Мак. – Нашей она была бы вторую ночь.

- Не совращай, брат, - с трудом выдавил из себя отказ, злясь на его предложение, притесняющее решение будущей сакиа. – Мы дали слово, а Зардо всегда держат обещание.

- Что ж, придётся завтра как следует проверить мебель на шероховатости и неровности, - разрядил напряжённую обстановку Тор. – Женская попка подходит для этого лучше всего.

Ночью не сомкнул глаз, выдёргивая из памяти структуру заказанной мебели и раскладывая на ней Мари, проверяя резкими толчками гладкость и скольжение полированной поверхности, и жёсткими вбиваниями прочность арматуры на дверках шкафов. Удивляюсь, как дотянул до утра. День обещал быть тяжёлым, насыщенным и до умопомрачения наполненным удовольствием.

- Чёрт возьми! – вспомнил ругательство Вероники Тор, растерянно глядя на груды коробок с мебелью. – Её ещё надо собирать!

- А ты думал, что шкафы и кровати приходят в собранном виде? – прошипел сквозь зубы, опуская словечки покрепче, те, что любил цедить Алекс, находясь в озверевшем состоянии.

Честно говоря, и сам не подумал о состоянии доставляемой мебели. Этим всегда занимались отцы, а я видел уже конечный результат, установленный на месте и заполненный различными предметами. Сейчас же мы столкнулись с тем, что Мари в дом приведена, кровать доставлена, а уложить любимую на неё нет возможности. Но не подпирать же малышкой стену, как в парке, когда небо обрушилось на голову. Хотя…

Глава 5

Бригада специалистов поработала на отлично. Не знаю, сколько пар рук собирало и расставляло мебель, но по тому, что на полу стояла только мелочёвка, ночью в нашем доме была добрая половина Дариоллэйна. Нам оставалось передвинуть всё по местам под чутким руководством Мари. На половину комнат ушло часа четыре, а остальные перемещения решили оставить на отвлечение от ласк любимой после церемонии.

Ещё пару часов потратили на разбор коробок с мелочами, выбранными Мари, развешивали полки, раскладывали подушки на диваны и всё это время нагуливали аппетит, подсматривая за малышкой, наклоняющейся в будоражащие позы. Наконец, Тор не выдержал, нашёл упаковки с постельным бельём и выразительно уставился на меня, подёргивая бровями.

- Надо привести в порядок пару спален наверху, - навесил на лицо полный наивняк и честно глянул на Марику. – Без тебя мы не сможем расставить всё правильно.

Мари смутилась, но решительно пошла к лестнице, расправив плечи и прихватив стопку простыней. При виде здоровенной кровати у малышки округлились глаза и щёки зарделись румянцем. Мак взял у неё бельё, вместе с Тором застелил постель, пока я отвлекал малышку на ванную комнату, гардеробную и остальные помещения.

- За этой дверью будущая детская, а здесь выход на балкон, где мы поставим столик и плетёные кресла, - с удовольствием показывал ей планировку, расслабляя и снимая напряжение, возникшее при мысли о том, чем мы займёмся в первую ночь.

- В саду разобьём клумбы, посадим деревья, а вокруг открытого бассейна разместим лианы, чтобы можно было прыгать с них в воду. Детям понравится, - нарисовался в проёме Тор, сообщая ментально, что у них всё готово.

- Нам очень хочется детей, - обнял её и притянул к себе, приподнимая и касаясь губ. – Этот дом создан для смеха и шалостей малышей, а ты создана для нас, как мы для тебя.

Занёс Мари в комнату, не выпуская из рук и не разрывая поцелуя, почувствовав, что братья спешно начали стягивать одежду, не отрывая жадных взглядов. Мак приблизился к ней сзади, потянул молнию вниз, избавляя от платья и целуя в шею, Тор оказался сбоку, лишая Мари последней преграды от нас – белья.

- На Сакиалат нам придётся замкнуть круг, - шептал, оглаживая бёдра и сжимая мягкие полушария попки, каждый раз впечатывая с силой в пах. – Если мы не подготовимся, могут возникнуть проблемы.

Малышка замерла на мгновение, попыталась отстраниться, но я не дал ей вынырнуть из возбуждения и усилил напор. Провёл между ягодиц, спустился ниже и вогнал палец в тёплую плоть, истекающую соками. Мари застонала, выгнулась, насадилась сильнее и впилась в губы, пресекая дальнейшие разговоры. Сел на край кровати, откинулся назад, располагая малышку сверху.

Разговоров больше не было, только всхлипы, когда Мак опустился на колени и коснулся языком нежных складочек, да неразборчивое мычание, когда Тор завладел её губами, а я дотянулся до острых вершин, катая между зубами и оттягивая то одну, то вторую горошину. Мы наталкивались друг на друга, гладя нежную кожу, рычали, встречаясь пальцами в заветных дырочках, и содрогались от общего нетерпения занять их раскалёнными от желания стволами.

Мари извивалась между нами, металась в волнах подступающего оргазма, и я решил, что лучший момент для замыкания круга настал. Приподнял её за бёдра, выводя узоры языком на шее, зажал губами венку, пульсирующую в бешенном темпе, и одним сплошным мазком насадил на член, растягивая до предела.

От неожиданности малышка вскрикнула, напряглась, зажимая меня в тиски, но с первым плавным движением расслабилась, застонав и прижимаясь холмиками к моей груди. Через пару толчков присоединился Мак, медленно протискиваясь в узкое кольцо мышц и сдавливая меня ещё сильнее. Кажется, я чувствовал каждую его вену, каждый изгиб и распаляющийся жар, проникающий в меня через тонкую преграду, словно рядом поместили нагревательный прибор, набирающий с каждой секундой температуру.

Мы замерли, позволяя Мари привыкнуть и принять нас полностью, а она прижалась лбом к моему лбу и пыталась вдохнуть, открывая рот и глотая мизерными порциями воздух.

- Ты как, малыш? – прошептал, переживая, что мы поспешили. – Нам остановиться?

Она отрицательно мотнула, немного приподнялась, повернула голову к Тору и приоткрыла рот. Её согласие, принятие нас и готовность довериться сразили наповал. Если бы я не лежал под ней, зажатый членом брата глубоко внутри, пал бы на колени и долго целовал её ноги, поклоняясь и боготворя. Мари наша, предназначенная богами, благословенная с рождения для скрепления круга, созданная стать матерью нашим детям. Мы утверждали это каждым толчком, каждым касанием к коже, совсем не нежным, наоборот, собственническим, голодным, до скрипа под пальцами, до дрожи во всём теле.

Отточенными движениями, словно поршни одного механизма, мы входили, увеличивая темп, пока она сдавлено не закричала. Мари забилась в судорогах, запульсировала внутри и выгнулась, содрогаясь в оргазме и рассыпая в воздухе искры. Разряды тока понеслись по крови, перетекая от неё к нам, набирая скорость и силу, оплетая позвонок и взрываясь внизу живота сумасшедшем удовольствием. Первым кончил Тор, шипя ругательства и перемежая их с хвалой богам, а следом взлетели к небесам мы с Маком, купаясь в мареве голубого сияния, исходящего от тела Мари.

***

Целый день не видеть Мари, не ощущать её запах, не чувствовать, как потоки нежности льнут, слегка проникая под кожу, оказалось мучением. Немного отвлекло украшение спальни цветами и выбор брачного кристалла для церемонии. Если платья с недавних пор отличались друг от друга только цветом и на покупку него ушло пятнадцать минут, то кристалл требовал особого выбора. Его всегда подбирали мужья, опираясь на внутреннее чувство, вызванное теплом в груди. Своей сакиа можно было надеть только тот камень, который нагревался от касания мужчин избранного круга.

Наш кристалл оказался с небольшим изъяном – ярко-розовая полоса, прорезающая его насквозь. Он лежал в ящике с браком, к которому притянуло внутреннее чутьё. Маклал с расстройства обошёл ещё раз магазин, перетрогав все образцы, и понуро вернулся к бракованному.

Глава 6

Это была странная свадьба. Вроде все гуляли, ели, пили, веселились, но недосказанность этой ночи висела в воздухе хрустящим напряжением. Не подавленность и растерянность, а стойкое неверие. Конечно, боги не врут, но срок в столетие внушал во всех уверенность, что трагедию можно предотвратить.

На празднике мы пробыли недолго, очень хотелось застать полную луну, улыбающуюся пунцовыми щеками и ждущую нас на камнях. Сакиалат встретил шумом чернильного прибоя, песнью ночных птиц и дурманящим ароматом цветущих кустов. За двадцать с лишним лет плита отполировалась до блеска от потоков страсти и скольжения тел во время церемоний, проведённых здесь, наверное, ни одну тысячу раз. Сколько луна краснела, подглядывая за отпрысками Зардо, отдающими себя друг другу под голоса природы, укрытые заботливым ветром?

Поднял Мари на руки, приник с поцелуем и шагнул на плиту, собираясь замкнуть круг. Лёгкий стон в губы, зарождающаяся дрожь желания, несмелое касание ладошкой к оголённому участку кожи в вырезе рубашки. Такая реакция на меня снесла крышу. Опустил, содрал платье и, с рокочущим хрипом, сжал грудь, пробуя вкус затвердевших сосков. Сладость вишни во рту, прогиб в спине до хруста позвонков, судорога, прошившая тело. Оторвался, посмотрел, как Мак опускается на колени, оглаживает ягодицы и ныряет языком, рыча от удовольствия. Подхватил Мари под бёдра, подтягивая и раскрывая для брата, набросился на губы, исследуя жадно рот, такой сладкий, что отцовские корзинки ничто по сравнению с ним.

Тор разделся, перехватил у меня сакиа, усадил к себе на плечи и зарылся в складочки, с силой вдыхая запах возбуждения. Сумасшествие оказалось общим. То ли соскучились за день, то ли обожравшаяся стонами луна влияла своей вселенской силой, но о нежности забыли все, выдирая Мари из рук друг друга, терзая её зубами и языками, доводя до хрипов голодными касаниями.

Проник пальцем внутрь по сочащейся смазке, погладил нежные стеночки, надавил на заднюю и почувствовал за тонкой преградой пальцы Мака. Мари текла, гнулась, следуя за ладонями, кричала, не сдерживая голос. Она была готова отдать себя нам, крепко замкнуть круг и отдать страсть Сакиалату.

Лёг спиной на гладкую поверхность, начавшуюся нагреваться от общего желания, выхватил малышку у Тора и насадил на себя, входя легко, на всю длину, словно нож в масло. Маклал не дал опомниться любимой, последовав следом в тугое кольцо мышц. Мари только охнула, распласталась по груди и прерывисто, с натягом задышала. Спустя мгновение стонать и кричать для неё стало невозможно. Даторр зарылся в волосы, обмотал несколько петель на кулак, подтянул голову к паху и загнал членом в горло очередной стон.

Яркий, лунный свет, будто луч прожектора, озарил сплетение блестящих от пота тел, резкий перекат мышц пол бронзовой кожей и тонкую фигуру девушки, извивающейся белизной внутри всей этой мешанины. Мы входили и выходили в одном ритме, вбиваясь, как машина со слаженным механизмом, работающем в общей цепочке движения, не дающая повода усомниться в отсутствии сбоев и осечек.

Время остановилось, стих гомон птиц, шум моря скрылся за колпаком завесы тишины, луна раздулась до неимоверных размеров, грозно нависая над чашей чернеющих камней, обрамляющих наше ложе. С криком излился в Мари, выплёскивая с семенем всего себя, сердце и душу. Как со стороны, наблюдал соблазнительную картину. Мак, одновременно с Тором, подался вперёд, запрокинул голову назад и заорал в небо, наполняя сакиа и сотрясаясь в крупной дрожи. К нему присоединился рык Тора, расходящийся грохотом по побережью, и сразу Мари забилась в оргазме, приподнялась, прижалась спиной к Маклалу, выгнулась, и розовые, ослепляющие лучи пробились из груди, прошивая наши тела, сплетаясь с пламенем плиты.

Воздух сгустился, проникая как кисель, искрил, смешивался с кипящей кровью, гнал бурлящую лаву по венам, разрывая нас на мелкие частицы. Хлопок. Оглушающий. Вспышка. Режущая по глазам. Порыв ветра. Пригибающий к камням. И тишина. Прерываемая рваным дыханием, натяжным, сиплым, обжигающим.

- Новая сакиа родилась. Благословен род Зардо, - прошептал в сливочную толщ луны, лоснящейся покатыми боками, стекающей на нас мерцающим дождём.

- Предлагаю искупаться и вернуться в нашу спальню, - хрипло произнёс Тор, как только птичья трель прорвала кордон, ловя ослабшую Мари и целуя в губы.

- Согласен, - застонал Мак, выходя из сакиа и нежно прикоснулся к её спине.

Даторр подхватил сакиа на руки и пошёл в сторону белоснежного пляжа с набегающими на кристальную крошку гребнями волн, оставляющих пенные хлопья вместо себя. Маклал припустился за ним, а я оглядел напоследок наше брачное ложе, остывающее и затягивающееся туманной пеленой.

Вода освежала, обволакивала чернотой и придавала сил. Своими резервами пользоваться не хотелось, поэтому черпали энергию из ночи и затухающей луны. Мари лежала на поверхности, раскинувшись как морская звезда, и широко улыбалась, млея от удовольствия.

С наших лиц тоже не сходили улыбки, посылая в звёздную бесконечность безграничное счастье. Душа требовала кричать о нём, а сердце противоречиво настаивало на изоляции от всего мира. Закрыть, спрятать и не выпускать из кровати. Наконец она наша, и этого не изменить никому и никогда. Боги, войны, вселенная. Есть только она. Марика. Сакиа Зардо.

***

В это утро солнечные лучи особенно дерзко проникали сквозь щели задёрнутых занавесок, настойчиво скакали по стенам и требовали скорейшего пробуждения от морока сладостной ночи. Просыпаться желания не было, как и покидать постель со смятыми простынями, пропитанными запахом нашей любви.

Мари поморщилась, когда самый наглый пучок света пощекотал переносицу и скользнул по шее вниз, остановившись на яркой горошине соска. Безумно красивая, с мерцающей белизной кожей, с подпухшими после поцелуев губами, с растрёпанными волосами после страсти, заснувшая всего пару часов назад.

Глава 7

Не скажу, что беременность Мари протекала хорошо, но узнав о тройняшках, мы ожидали худшего. Сказывался большой вес парней по сравнению с хрупкой сакиа, недостаток энергии, уходящий на развитие ребят, и достаточно нервная обстановка в ожидании первенцев.

С работой мы определились, согласившись пойти в компанию родителей, но приступить к обязанностям так и не смогли. Головокружения Марики, отёчность, слабость, тошнота – держали нас рядом с ней. Пробовали установить график и посещать офис по очереди, но волнения за жену и детей гнали домой. Какой толк от нас в компании, когда все мысли тянулись к ней и не усваивали цифры и информацию.

Отцы не настаивали, понимая и принимая ситуацию. Сами когда-то ждали первенца и сходили от переживаний с ума. Алекс рассказывал, что они на год выпали из жизни предприятия и не спускали маму с рук. Наверное, это основная проблема мужчин Ганзалеона, нашедших свою сакиа и зачавших потомство. Полная отдача себя и невозможность оторваться от неё. Раньше говорили, что так действует привязка, укрепляющаяся в первый год брака, пуская корни и сплетая души. Как малое дитя, требующее круглосуточное присутствие в первый год жизни.

В процессе беременности мы основательно переделали несколько комнат, подготовив под детские, и построили на территории четыре домика для прислуги. Устраивать эксперименты и оценивать силы жены мы не хотели. К родам наняли нянь, водителя для снабжения дома всем необходимым, и увеличили технический персонал, отвечающий за порядок и функционирование всех участков.

Как бы нам не хотелось запереть Марику в четырёх стенах, по крайней мере, пока она не родит, с её характером и самостоятельностью сие желание оказалось обречённым на провал. Упрямством Мари пошла в маму и бабушку, обрывая на корню любые попытки манипулирования и принуждения.

Сколько пришлось побороться за право сидеть в их женском клубе, куда никогда не пускали мужчин. Но раз Мари важно туда ходить, то место мужей рядом с сакиа, тем более беременной. Женщины выказывали недовольство, но в итоге женский клуб обзавёлся мужским уголком, отделённым стеклянной перегородкой с подачей напитков. Вероника назвала наш аквариум баром, и с её лёгкой руки такие перегородки появились в каждом клубе.

Бар оказался неплохой штукой. Сидишь себе, трепишься с мужиками, потягиваешь сатаял или шток, или какой-нибудь навороченный коктейль с непривычным вкусом, но кратковременно расслабляющий мозг, и наблюдаешь за женой, держащей двумя пальчиками ручку чашки с травяным отваром и обсуждающую с девушками очередную сплетню.

Пришлось так же смириться с ещё одним пристрастием Мари. Как хранительница, она частенько подпаливала мебель и стены во время оргазма, что нас даже забавляло, а с врачеванием у малышки сложились особые отношения, доставляющие нам кучу проблем. Мало того, что по лавкам травников приходилось ходить часами, так ещё Марика готовила из них разные настойки и мази, от чего на кухню невозможно было зайти. Но мы привыкли ко всему, и к сногсшибающим ароматам, и к недовольному ворчанию, если кто-нибудь из нас заходил в момент варки.

Очень тяжело давалось смирение. Отсутствие возможности держать на руках, одаривать мимолётными касаниями, знать, что пока не закупорится последняя склянка, в её мыслях совсем нет нас, только травы и до миллиграммов выверенная рецептура. Но мы справлялись. Дожидались, пока Мари снимет свой фартук, и тащили её в кровать, с остервенением стирая постороннюю вонь и наполняя своим запахом похоти.

В саду появились висячие качели, мелкий бассейн для малышни, туннели и горки для развлечений ребятни, различные домики, канаты и веревочные лестницы. Понимали, что рано, но надо было куда-то девать свой пыл, пока раз в неделю Марика запиралась на кухне.

Время шло, живот рос, парни крепчали, неуклонно приближались роды. Мы готовились, черпали информацию из программ и от отцов, но как бы ни старались учесть всё, роды застали нас врасплох. Стремительные, лишившие возможности долететь до родильного лазарета, либо вызвать специалиста на дом.

Обычное утро, скрашенное лучами солнца, отёчность, так явно наливающаяся последние дни, ломота в пояснице, мучающая и ночами, завтрак, так и не успевший начаться. Мари резко побледнела, сложилась пополам, а из глаз потекли слёзы. Страх, растерянность, беспомощность обрушились враз. Тело затопило парализацией, глухотой, и только её боль чётко пробивала внутренности.

- Зан, не тупи! – прорезал плотную тишину рёв Тора. – Делай что-нибудь!

Что?! Что надо делать в такой ситуации?! Отцы что-то говорили про тёплую воду, ножи, простыни, а дальше?! Что со всем этим делать? Мари надорвано закричала, прорезая сгустившийся воздух и сметая моё заледенение.

- Вода, простыни, продезинфицированные ножи, - рявкнул, подхватывая любимую на руки и взбегая по лестнице.

- Зан, не надо на кровать. Я её всю запачкаю, - слабо простонала Мари. – Подстели, хотя бы что-нибудь.

- Плевать на неё, - обрезал все её стенания. – Купим новую.

Положил на простыни, откинув одеяла, задрал подол и глянул между ног. Зандал! Подступила тошнота, вызванная страхом, в груди зацарапало когтями беспомощности, а глаза обожгло огнём.

- Может, родителям позвонить? – нерешительно влез Мак, стоя за спиной с пачкой простыней и боясь посмотреть под задранное платье.

- Поздно. Малыш уже здесь, - растерянно выдавил из себя. - Давай, любимая, постарайся. Кажется, тебе надо тужится.

Мари ломало, выгибало, трясло и заливало холодным потом. Я чётко слышал треск костей сквозь раздирающий крик. Кажется, делал всё на автомате, словно в голове всплывали знания, заложенные в прошлом. Принять ребёнка, обрезать пуповину, передать в протянутые руки, ждать следующего. Одна мысль крутилась слишком настойчиво. Как они там поместились??? Как???

Мы управились часа за два, погрузили сакиа в сон и занялись её восстановлением. Уже после, убедившись, что с женой всё хорошо, подошёл к нашим сыновьям. Крепкие, смуглые, с чёрным ёжиком мягких волосиков и с яркой зеленью глаз, таких же красивых, как у мамочки. Мальчишки сучили ножками и с особым удовольствием насасывали кулачки.

Глава 8

- Никогда не видел ничего подобного, - с интересом разглядывал Расалан вязь на руках малышей. – Если информация и есть, то не в манускриптах. Скорее всего они древнее и встретить такое можно только в скальных рисунках, но где искать такие символы, ума не приложу.

За прошедшую неделю нас посетили все старшие родов, в том числе и старейшины из совета совместно со служителями центрального храма. Все долго изучали символы, переписывали в планшеты и уходили, покачав головой. Даже самый древний старец, заставший начало падения Ганзалеона, не встречал такие письмена. Оставалось надеяться, что боги не могли одновременно благословить и пометить проклятьем, и продолжать искать, рассылая запросы по всем областям и городам планеты.

Мальчишки чувствовали себя хорошо и, по словам Алины, росли как на дрожжах. Не знаю, что такое дрожжи, но, раз Алина сказала это с гордостью, значит что-то хорошее. Мари после храма старалась не отходить от детей, боясь оторвать от них взгляд, что положительно сказалось на травоварение. Оно перестало прованивать кухню и нашу сакиа, а душистые лавки сухого сена остались без выручки, которую приносила Марика. Печально для них, но чудесно для нас.

Поиски продолжались, но то, что вязь оказалась даром, мы поняли спустя два месяца. Поездка к побережью в загородный дом Зардо стала передышкой от заботливых родственников, полюбивших обедать в нашем доме и задерживаться до ужина. Мы, конечно, были не против, но каждый день - это перебор.

В тот день солнце жарило нещадно - спасал только ветерок с моря и освежающая вода. Собрав корзинки для пикника, мы отправились на берег покупаться и позагорать. Фиолетовые волны, чуть выше, чем обычно, перистые облака на тёмной синеве неба, сакиа с малышнёй на покрывале. Тишина бе чужих голосов и смеха, усиливающая умиротворённое состояние.

- Искупаемся? – стянул шорты, подхватил Сатура и подмигнул любимой.

Братья избавились от лишней одежды, подняли остальных детей и, смеясь, побежали по песку, зовя с собой Мари. Она, недолго думая, скинула платье, прикрыла волосами грудь и вошла в пену, закручивающуюся кружевами. Сразу пришла мысль повторить такой заход в воду ночью, когда сыновья уснут.

Мальчишки визжали от радости, Мак умудрялся одновременно плескаться с Намиллом и брызгаться в Мари, от чего та визжала, отвечая тем же и откидывая волосы на спину, оголяя при этом грудь. Засмотрелся на колышущиеся холмики, яркие соски, обострившиеся от прохлады моря, потянулся с вожделением и почувствовал тепло на коже, раскаляющееся в одно мгновение.

Сакиа взвизгнула, глядя на Намилла, схватила Мака за руку и потащила из воды. Перевёл взгляд с неё на сына и замер от растерянности. Вязь детей мерцала красными всполохами, нагревая воздух вокруг. Не одеваясь, понеслись в дом, с тревогой осматривая своих пацанов. Уже покинув прибрежную зону и поднявшись на холм, услышали за спиной рёв, перекрывающий шум волн. Небо затянуло чернотой, деревья пригнуло порывами ветра, море вскипело, взбунтовалось, выходя из берегов. Огромный гребень, закручивающийся воронкой, набросился на пляж, снося еду, корзинки, покрывала, выкорчёвывая вековые стволы и смывая недавнее умиротворение.

Погода буйствовала несколько часов, и всё это время мальчишки горели, словно храмовые стены во время благословения. Мари переживала, плакала, поила их вонючим зельем, но они продолжали сигналить, отвечая на каждый рывок ветра. Шум стих резко, словно выключился по щелчку двух пальцев, а следом за ним погасли близнецы.

- Что это было, Зандал побери! – возмутился, сбрасывая напряжение и сжимая трясущиеся кулаки.

- Кажется, дети только что спасли нас от гибели, - нерешительно пожал плечами Тор. – Скорее всего, татуировки реагирует на приближающуюся опасность.

- Благословение богов, - выдохнула Мари. – Какие ещё сюрпризы нам приготовлены?  

- Какие бы ни были, от высших они всегда дар, - Мак обнял сакиа и поцеловал в висок. – Надо покормить малышей. Неизвестно, сколько сил из них выкачали сигнальные огни.

Мальчишки оказались голодны, как никогда. С таким остервенением грудь мелкие обжоры ещё не рвали, особенно Карун, издавая рычащие звуки и захлёбываясь от спешки. Марика стойко терпела, иногда морщась, но всё равно блестя счастливыми глазами.

В эту ночь на пляж мы не вернулись. Последствия взбунтовавшегося моря пришлось убирать четыре дня, сжигая поваленные деревья, собирая с песка мусор, выброшенный волной, и выравнивая вздыбившуюся почву, как будто пережившую военное нападение с воздуха. Сакиалат не пострадал, словно в момент разгула природы оградился защитным куполом, а вокруг всё выглядело плачевно, как и на берегу.

Луна дождалась нас на пятую ночь, улыбаясь маслянистой улыбкой и потирая наливные бока. Море шуршало спокойствием, кристальный песок переливался в мерцании бесстыжей луны, подглядывающей за нами сквозь пушистые облака.

Сколько мы пробыли там? Кажется до зарождающегося утра, подёрнутого серой дымкой, стелющейся по земле. Жадно брали Мари на берегу, стирая колени и спину о мелкие песчинки, оглушая ночную жизнь криками, рычанием и хрипом. С голодом мяли её в воде, натягивая от души, слушая всплеск волн и пошлые шлепки тел. Нежно ласкали на плите Сакиалат, неспешно двигаясь и плавно сплетаясь телами.

В ту ночь мы поняли самое главное. Случаются штормы, ураганы, землетрясения и горные обвалы, но после гневного всплеска природы всегда наступает тишина. Она звенит пением птиц, переливается шёпотом ветра, играет стонами сакиа.

***

Время шло, сыновья росли, не отличаясь от других мальчишек. Так же бегали, лазили по деревьям, падали, ломали конечности, ругались и спорили. К оружию стали приучать их с четырёх лет, тем более, Мари вот-вот должна была родить и слегка отошла от гиперопеки парней, не кидаясь с отварами к каждому ушибу. Поначалу неловко у них получалось, косолапо, но к шести годам орудовали мечами и ножами так, словно родились с ними.

Глава 9

Никогда ещё гора Вакнол не видела столько слёз и стенаний. Женщины, потерявшие взрослых детей целыми семьями, рвали на себе волосы, крича и проклиная напавших, мужчины, сжимающие кулаки и потерянно оглядывающие убивающихся сакиа, маленькие дети, жмущиеся к матерям и трясущиеся от страха. Ощущение конца грозно нависло тяжёлым небом, на котором не просматривались ни звёзды, ни луна.

Раст встретил нас у входа в пещеру и провёл в дальний каменный мешок, где собрались главы других родов и пытались восстановит картину прошедших событий. В коротком сигнале со станции Намистор гласило о нападении объединённых сил Дамиртала, Тамулаха и Самириона. Связь пропала, а десять минут спустя на города полился огонь, уничтожающий всё за считанные мгновения. Первым удар принял Руст, не успев проснуться и что-либо предпринять, следующими адское пламя испытали все крупные города.

Дариоллэйн стоял в отдалении от каменных джунглей, поэтому, практически не пострадал. Основные потери произошли в воздухе, когда мобили, спешащие выбраться из месива смерти, попадали под столпы света, несущие зажигательную смесь.

Все наши технологии, связь, телевидение оказались подавлены альянсом, даже не вошедшим в атмосферу. Откуда такие силы, и как мы могли пропустить подготовку к нападению? Это же дело не одного дня. Наверняка, на сговор и реализацию ушёл не один год, и всё у нас на глазах, так как контроль за границами системы вёлся круглосуточно, а на Тамулахе, вообще, располагалось несколько наших баз, после контакта с Дамирталом и продажи им экспериментального оружия, с помощью которого они уничтожили наши корабли.

Похоже, оружие доработали, усилили и пустили в ход против нас, перечеркнув все мирные договорённости и торговые отношения. Зачем они здесь, сомнений не возникало. Ганзалеон всегда пытались захватить ради энергетических кристаллов, и оставлять жителей планеты в живых никто не собирался. Какой дурак оставляет повергнутый народ, никогда не приклоняющий голову, если своя планета перенаселена и требуется разгрузка трудового резерва?

- По последним обрывочным данным, разрозненные группы укрылись в других ущельях, в шахтах и в подземельных лабиринтах храмов. Возможно, выживших удастся найти в подвалах торговых центров и в подземных гаражах, - подавленно произнёс Стар, осматривая присутствующих, - но связи нет, спутники уничтожили первыми, а подземными сетями мы не пользовались и не обслуживали лет четыреста.

- Предлагаю собрать небольшие отряды и разослать по всем возможным укрытиям, - присоединился к разговору я, вспоминая, чему меня учили в академии. – Специалистов отправляем на восстановление связи, несколько групп на разведку, остальных на добычу провизии, одежды и всего, что необходимо для минимального удобства здесь.

- Согласен, - подтянулся Заил. – Похоже, горы и шахты станут надолго нашим убежищем.

Обговорив нюансы, обсудив на общем собрании возможности, мы снарядили боевые и разведывательные отряды, распределив по ним нужные квадраты. Было бы смешно, если бы не причины, приведшие ко всему. Ганзалеонцы, вооружённые палками и камнями, не имеющие на руках карт, координат и абсолютно не знающие что делать. Мало кто захватил с собой холодное оружие, не говоря уже о бластерах.

Подошёл к сакиа, на которой не было лица. Она поддалась общей истерии, обнимала младших сыновей и рыдала. Кто бы мог представить ещё вчера, сидя за общим столом, что сегодня мы будем оплакивать пропавших и погибших, со страхом смотреть в завтрашний день и стараться выжить под градом огня могущественного альянса.

- Зан, как такое могло произойти? – вцепилась в меня. – Что теперь делать? Столько пропавших, столько погибших. Алина с Вероникой ходят, как привидения, ищут детей и не находят почти половины. Я не вижу родителей с младшими и Таллари с дедушками. Мои братья остались на Намисторе и, скорее всего, погибли. Столько смертей, Зан… За что?

- Послушай меня внимательно, малыш, - зафиксировал её за плечи и поймал встревоженный взгляд. – Сейчас тяжело всем, много жертв и будет ещё больше. Враги не уйдут, пока не уничтожат всех нас, или пока мы не уничтожим их. Нам всем нужно собраться и выжить, чтобы дать отпор, особенно тебе. Организуй женщин и займитесь восстановлением раненых и благоустройством пещер. Лежанки, вода, может, ягоды какие-нибудь. Мы уходим, оставляя немного воинов и младших детей. Выходить на улицу только с мальчиками, имеющими татуировки, далеко не уходить и возвращаться сразу, как они засветятся. Собирайте всё, что может пригодиться.

- Средних тоже заберёшь? – с надеждой посмотрела на меня, надеясь на отрицательный ответ.

- Заберу, - бескомпромиссно заявил. - Они уже воины.

- Присмотри за ними, Зандал, и верни их живыми.

Мари понимающе обняла меня, отстранилась, вытерла слёзы и направилась к плачущим женщинам. Нам же стоило поспешить, пользуясь предрассветной тишиной, дымной марью и оставшимися силами, поддерживаемыми злостью. Оружие, связь, одежда и еда стояли в приоритете, поэтому основная часть была направленна в направлении города, мы же с братьями разъединились, взяв сыновей, и поехали в сторону дедовских шахт в надежде найти выживших. Запрет на поднятие мобилей в воздух установили для всех, разрешив передвигаться только по земле, под прикрытием серой завесы от полыхающих руин.

Оставшиеся мужчины занялись маскировкой транспорта и входа, а также обследованием ближайших пещер, которыми славился Вакнол. Работы предстояло много, как и переживаний за семьи, оставшиеся почти без защиты. Только сейчас, столкнувшись со смертельной опасностью, мы окончательно поняли смысл наших браков, где на одну сакиа приходится трое мужей. По-другому не могло быть в суровой реальности. Войны, нападки с соседних планет, тяжёлые условия для выживания. Каждый день, как последний, и защита женщин с детьми на первом месте.

До шахт Зардо мы добрались к вечеру. Это не по воздуху нестись на полной скорости. Сейчас пришлось объезжать горы, искать брод для переправки через реку, красться по кромке леса, следя за обстановкой наверху. Картина в шахтах ничем не отличалась от нашей. Сгрузившиеся под навесами мобили с копотью по бокам, женские завывания из каменного коридора, детские всхлипы, придушенные объятиями, мужчины, прижимающие жён и смотрящие растерянными взглядами. Безнадёжность во всём. В настоящем, в будущем, в жизни, в себе.

Глава 10

Нам понадобился месяц на установку связи с многочисленными группами, созданными во всех областях, на пополнение запасов, на поиски и обустройство новых пристанищ. Им удалось за месяц выжечь весь Ганзалеон. Вместе с городами и селениями горели пастбища, леса, сельские наделы, фермы, уничтожая всё живое и лишая нас пропитания. Помимо треска огня, ночи содрогались от воя и стонов умирающих животных. Сбежать от пламени было невозможно. Нас спасали только камни и постоянство, с которым действовали противники.

Из бесполезных для захватчиков районов, где отсутствовала добыча кристаллов, потянулись воины с семьями, сливаясь в отряды, координируемые из центрального штаба. Если ночью мы отсиживались под землёй, набираясь сил и пытаясь наладить быт в новой реальности, то днём выбирались на вылазки и тренировали женщин и детей. Оружие взяли все, и сакиа, и мальчуганы, начиная с шести лет. Стрельба из арбалета, метание ножей, основы ближнего боя.

Времени терять было нельзя – предстояло столько работы. Защитные рвы и ловушки на подходах, маскировка входов и оставшегося транспорта, подготовка жилья для вновь поступающих выживших. Наш привычный мир менялся каждый день, превращаясь в выжженную пустыню, и в нём приходилось выживать.

Высадка вражеских войск, к которой мы готовились все эти дни, произошла ранним утром, как только первые лучи солнца с трудом пробились через толщу пепла, лежащего на земле толстым слоем и взлетающего вихревыми воронками от набегающего ветра.

- Зан, квадрат семь, одиннадцать, девятнадцать и двадцать три, - раздался в динамике голос Толлина. – Разведка сообщает о приземлении кораблей и выходе небольшой группы самирионцев.

- Прилетели оценить результаты своих многодневных трудов? – предположил Мак, просматривая на карте местоположение координат.

- Скорее всего, - согласился Тол, скрипя от гнева. – Разведывательный отряд. Собирает информацию для полноценного вторжения. У парней чешутся руки. Говорят, что с лёгкостью уничтожат ублюдков, и просят разрешение действовать.

- Нет. Наблюдать, но внимания к себе не привлекать.

- Уверен, Зан? – уточнил Тол.

- Мы не можем обнаружить себя раньше времени и позволить дальше поливать огнём Ганзалеон. Наша задача залечь, дождаться высадки основных войск, уничтожить, захватить корабли и выжечь до пыли проклятые планеты.

Так получилось, что командование замкнулось на мне, и свои приказы оспаривать я не позволял. Обсуждения, споры, предложения решались на общем собрании, но окончательные решения оставались за мной. Были мужчины старше, мудрее, опытнее, способные возглавить оборону, но пророчество богов сыграло свою роль, и голосованием назначили меня.

- Зандал, Даторр, девятнадцатый квадрат в сорока километрах от нас, - оторвался от карты Мак. -  Надо бы самим туда наведаться.

К нашему приезду самирионцы расслабились, убедившись в безопасности, громко разговаривали, смеялись и выкрикивали оскорбления. Самым приличным было: «Ну, где же вы, великие воины? Сдохли, как крысы?» Сразу понял, почему у парней чесались руки. Сам еле сдержал себя, когда из-под обугленных обломков самирионский урод достал почерневшие остатки куклы, установил на камне и стал практиковаться в стрельбе, приговаривая: «Думали, суки спасут ваш мир? Что теперь с вашими сучками? Красиво плавились под нашим огнём?»

Даторр попытался рыпнуться, проверяя ножи и доставая бластер. Мак повис на нём, шипя в ухо, сдавливая локтем горло и пригибая его к земле.

- Тор, мы отомстим, вырежем всех, когда придёт время, - шепчу ему обещание. – Клянусь, ты лично вырежешь сердца у тех, кто спланировал и отдал приказ о нападении на нас.

В его глазах, залитых чернотой гнева, появились осмысленные вкрапления зелени, он медленно моргнул, соглашаясь с моими словами, и только тогда Маклал его отпустил, сделал шаг в сторону, продолжая отслеживать в напряжении ситуацию.

Самирионцы улетели ближе к вечеру, уверенные в своей лёгкой победе и полном уничтожении населения Ганзалеона, и последующая ночь утопала в тишине. Только шелест ветра, гоняющего пепел, да сухой скрип почвы, рассыпающейся от накала ушедшего жара.

Наутро мы ждали масштабное вторжение, но те же группы самирионцев приземлились в другие квадраты, проведя с разведкой несколько часов. Так продолжалось с неделю. Кромешная темнота и мертвенная тишина ночью, вылазки на разведку днём. Чем больше враг убеждался в опустошении Ганзалеона, тем беспечнее и легкомысленнее себя вели.

На пятый день у них хватило наглости притащить с собой особей женского пола и устроить групповуху на прахе погибших сородичей. Ублюдки развлекались до вечера, глотая спиртное и трахая баб, визжащих как свиньи. Сколько срывов в эти часы удалось предотвратить, сдерживая воинов от необдуманных действий. Сколько раз я сказал себе «стоять», когда смотрел передачу трансляции с места игрищ.

После себя самирионцы стали оставлять пеленгаторы и датчики движения, которые реагировали в тёмное время суток на редких зверей, перебравшихся из сгоревших лесов в городские развалины. Так нам обрезали возможность свободно перемещаться, а себе облегчили мониторинг в своё отсутствие. 

Но это всё оказалось мелочью, по сравнению с масштабным спуском боевых сил. Небо затянуло чернотой от количества кораблей, входящих в атмосферу, а тишину прорезал отвратительный писк, деморализующий, оглушающий, болезненно распирающий, от которого у всех пошла из носа и ушей кровь.

Учёные Тамулаха постарались с разработкой оружия массового поражения, за что подписали себе смертный приговор. Дети, женщины, старики, мужчины – уничтожены будут все, раз не поняли первое предупреждение.

До ломоты не хватало страстных ночей с сакиа, но близость других самцов и страх зачать в такое время, когда будущее настолько размыто и шансы не пережить день высоки, быстро остужали пыл. Для нас осталось возможным только прижать её к себе, зарыться лицом в волосы и поддержать, помогая перебраться через небольшой ручеёк. Не сговариваясь, все перестали открыто проявлять страсть и влечение, оставив только нежность и заботу. Запах секса и наэлектризованность пространства пропали, оставшись в тёплых воспоминаниях, хранимых в закутках памяти.