Дотянуться до тебя

Глава 1. Роковая встреча

В кафе пахло ранним утром: свежим зимним воздухом, кофе и лимонным освежителем. В такое время в кафе всегда иная атмосфера. Никто не суетится, половина сотрудников еще зевает, посетителей мало, а кофе, наоборот, много. Его запах окутывает небольшое уютное помещение, стелется по полу, по столикам, по приоткрытым окнам, выходящим на дорогу, по которой изредка проезжали машины.

Я сделала глоток немного остывшего капучино, посмотрела на часы и вздохнула. До начала рабочего дня оставался час, а это значило, что мне пора выдвигаться, но, боже мой, как же не хотелось покидать это умиротворенное место, насквозь пропахшее свежестью и кофе.

Вновь придется выйти на пусть и не сильный, но очень даже кусачий мороз, топать вверх по склону к метро, ехать в тесном вагоне, то и дело оглядываясь, чтобы не нарваться на всяких неприятных личностей, которые любят лапать девушек в набитых общественных транспортах.

— Брр, — вздрогнула я при мысли о предстоящей поездке.

В такие моменты хорошо бы иметь машину, но ее покупка и содержание были мне не по карману.

— Мари! — раздался звонкий голос надо мной. — Ты чего куксишься?

— Не хочу на работу, — буркнула я, взглянув на свою подругу детства — Пак Чанми.

— Я тоже не хочу на работу, но, как видишь, не расхаживаю здесь с кислой миной!

Подруга села напротив меня и закинула ногу на ногу. Я с завистью посмотрела на ее сияющее красивое лицо с большими миндалевидными глазами, длинными завивающимися кверху ресницами, ровным носом и пухлыми губами.

В детстве Чанми была страшненькой, но, как только ей исполнилось восемнадцать, родители подарили ей абонемент к пластическому хирургу, и к двадцати трем годам моя подруга стала красавицей. Она, как и я, после школы не пошла учиться дальше и работала то официанткой, то бариста. И это нисколько не удручало ее, ведь с своей новой смазливой мордашкой она смогла подцепить молодого богатого наследника — не чеболя, конечно, но тоже вполне себе обеспеченного мужчину. Их свадьба состоится через полгода.

— Твою мину изрядно подправили пластические хирурги, — напомнила ей я.

— Но они же не могут сделать мне вечную улыбку, — заметила Чанми, отбросив длинные каштановые волосы назад.

— Тогда ты была бы похожа на Гуинплена, — усмехнулась я, глядя на сухие кончики ее волос — признак частого окрашивания.

— Чего? — нахмурила тщательно выщипанные бровки Чанми.

— Персонаж из романа «Человек, который смеется» с вырезанной на лице улыбкой, — пояснила я.

— Фи, — скривилась Чанми, схватившись за свою мордашку ладонями.

Лишь двум вещам подруги я не завидовала: волосам и уму. И то, и другое у Чанми было низшего качества. Волосы — потому что она их без конца красила, а ум… ну, просто потому что не уродилась умной, наверное.

Мои волосы были каштановыми от природы благодаря папиной славянской ДНК. Они блестели на солнце, были мягкими и пышными, на зависть многим моим знакомым, как мужчинам, так и женщинам. На мозги я тоже не жаловалась. Гением не была, но и глупой меня не назовешь. А в университет не поступила, потому что после смерти мамы взялась за хозяйство — у нас был небольшой пансион, который достался маме от бабушки. Раньше в нем жили студенты — мама так и познакомилась с папой, когда он приехал из России на учебу по обмену, — но теперь останавливаются еще и туристы.

Мама с папой с трудом управлялись, а когда мама умерла, то папа совсем ослаб. Сначала нам помогала бабушка. Она почти все дела взяла на себя: управляла пансионом, воспитывала маленькую меня, готовила и поддерживала чистоту в дома. Когда мне исполнилось тринадцать, бабушка тоже нас покинула. Так мне пришлось взять управление пансионом практически в свои руки, и времени на учебу оставалось совсем мало. Я даже не стала пытаться поступать в университет — без меня отец бы не справился с семейным бизнесом.

Сейчас, спустя десять лет, стало проще. Физически папа почти полностью оправился, и теперь я могла совмещать работу в пансионе с другими подработками. Начала даже откладывать деньги — для чего, не знаю, но пусть будут. Приятно знать, что у тебя всегда есть резерв.

— Ладно, мне пора. — Я встала, на ходу допивая свой кофе. — Хорошего дня!

— И тебе!

Я надела длинное черное пальто, застегнулась до самого носа и, махнув Чанми рукой, вышла из теплой кофейни. Глаза ослепили лучи яркого утреннего солнца. Я сощурилась, глядя на виднеющийся вдали дворец Чандоккун, вдохнула свежий морозный воздух и поспешила в противоположном направлении — в сторону станции метро Ангук.

Район Букчон, в котором мы с Чанми жили, хоть и располагался почти в центре Сеула, был спокойным и немноголюдным. Большинство домов здесь выстроены в традиционном стиле — их еще называют «ханок», — и от этого район выглядит старомодно и очень атмосферно. Тут даже нет вывесок на иностранных языках — только на корейском, чтобы не нарушить эту самую традиционную атмосферу. Папа однажды повесил на пансионе вывеску на английском и русском языках, так власти сделали ему предупреждение и велели ее заменить.

Утром и вечером в Букчоне очень спокойно, несмотря на то, что этот район очень любят туристы. Возможно, потому что на домах висят плакаты с надписями, просящими соблюдать тишину, так как это жилой район. Папа же в магию слов не верит, и говорит, что на его родине, в России, большинство людей эти плакаты бы не остановили. Мне оставалось ему только верить, потому что в России я никогда не была, а хотелось бы. Там у меня жили бабушка с дедушкой и дядя.

Глава 2. Желание

— Девчонки, чур не напиваться! — произнес папа, вставая из-за стола.

Мы с Чанми хором выкрикнули: «Обещаем!», и залпом выпили по стакану пива, смешенного с соджу.

Папа закатил глаза.

— И не распугайте посетителей, — добавил он.

— Все будет пучком! — пообещала я, наливая нам еще пива.

Мой день рождения из года в год проходил в довольно тесном кругу: я, папа и Чанми. Обычно я не ждала этого дня, потому что, после того, как стала совершеннолетней, перестала видеть в нем плюсы. Да и вообще, как можно отмечать день, который неминуемо приближает тебя к старости?! Да еще и в конце января, когда на улице холодрыга.

Однако этот, двадцать третий день рождения, я ждала, потому что он был прекрасным поводом, чтобы напиться. А напиться я хотела, потому что меня уволили! В тот проклятый день, когда я думала, что начальник Чон не приедет, а он приехал. И никто меня об этом не предупредил. Кроме загадочного бездомного старика.

— Нет, ну как он узнал? — в который раз задавалась вопросом я, подперев гудящую от алкоголя голову рукой.

— Кто знает, — пожала плечами Чанми и потянулась за острой куриной лапкой. — Может, это дед твоего начальника.

— Которому нравиться выдавать себя за бродягу? Точно нет, — отмела я ее предположение.

— Ой, да забудь ты, — махнула куриной лапкой подруга, попав соусом мне на щеку.

Не глядя я потянусь за лежащими рядом салфетками, вытянула одну из коробки и стерла соус с лица.

— Черт! — воскликнула Чанми, схватившись левой рукой за голову — правой она держала куриную лапку.

— Что такое? — Я испуганно подняла голову и уставилась на подругу.

— Торт! Мы забыли про твой именинный торт!

— Тьфу ты! — Я снова подперла рукой голову и расслабилась.

— Не-не, — замотала головой Чанми. — Я пойду за тортом.

Отложив недоеденную лапку, она вскочила и пошла к раковине мыть руки от соуса. Я лениво проследила за ней взглядом и спросила:

— Реально что ли за тортом пойдешь?

— Пойду! — Чанми вытерла руки полотенцем, широко улыбнулась мне и, отсалютовав, вышла из кухни.

Подруги не было около получаса, за которые я успела выпить еще стакана четыре. Икая, я неловко стянула с себя толстовку, оставшись в легкой футболке. В доме вдруг стало очень жарко.

Громко заверещал домофон, и я поплелась открывать подруге.

— Ну и где тебя носит?! — недовольным басом гаркнула я в трубку.

— Эм, — донесся до меня озадаченный мужской голос. — Это пансион «Саволь»?

Икнув, я ответила:

— Дэ…

— Отлично. Можно мне войти? У вас же есть свободные…

— Кто ты и куда дел мою подругу??? — не дав договорить мужчине, завопила я. Чанми ушла полчаса назад, в страшную темноту, в которой бродят всякие психи и маньяки. Боже, и зачем я ее отпустила?! Надо было схватить ее за ноги и не дать уйти…

— Эм… — снова озадачился тот, кто стоял перед входом в пансион. — Я ваш потенциальный постоялец, меня зовут…

— Не открою, пока не скажешь, где моя подруга!!! — снова не дала договорить ему я.

Сжав трубку так, что она вот-вот треснет, я сопела как свирепый бык, ожидая ответа.

— Воу-воу, успокойся! Я здесь, открывай, — раздался родной голос.

— Чанми-и-и! — радостно заверещала я, радуясь, что с ней все хорошо. — Подруженька моя-я-я!

— Извините, она у нас чуток буйная, — сказала подруга и вошла в отрытую мной дверь.

— А где постоялец? — спросила я вошедшую в дом Чанми, как-то резко перестав ассоциировать того мужика с похитителем моей подруги.

— Ушел, — сказала Чанми, скинув обувь и куртку.

— Папа рассорится, — надула губы я.

— Да пофиг! — махнула рукой подруга. — Опа! — она жестом фокусника продемонстрировала коробку с тортом.

От радости я захлопала в ладоши. Теперь, после такого количества алкоголя, я очень радовалась празднику и торту.

Мы прошли на кухню и сели за стол. Чанми вытащила торт из коробки, вставила свечку и зажгла ее. Пока она все это делала, я внимательно наблюдала за ней и нетерпеливо ерзала на стуле.

— Загадывай! — гордо произнесла Чанми и пододвинула ко мне торт нежно-малинового цвета с розочками из крема и кусочками фруктов.

Я сложила ладони вместе, зажмурилась и… задумалась. Затем открыла глаза и грустно объявила:

— Я не знаю, чего хочу.

Чанми удивленно уставилась на меня.

— Как так?

— Вот так, — пожала плечами я.

— Ты что, Илон Маск, у которого есть все? Как можно ничего не хотеть?! Денег, там, поступить в университет, найти перспективную работу, классного парня…

После последних ее слов у меня загорелись глаза. Подруга внимательно просканировала мое лицо и пробормотала:

Глава 3. Странный сон

— Не слишком ли он с ней жестоко? — услышала я сквозь остатки сна детский голосок.

— Он так исполняет ее желание. Должна быть благодарной, — ответил еще один детский голосок, но чуть погрубее первого.

Похоже, говорили мальчик и девочка.

— Да, но не так же…

— Значит, иначе было нельзя. Ты же знаешь, что он не вредит тем, кто ему помогает.

Болела голова и было очень холодно. Открывать глаза совсем не хотелось. Хотелось свернуться калачиком и снова уснуть, но мешали холод и любопытство.

Приоткрыв правый глаз, я заметила пред собой маленькую ножку в черной лакированной туфле и белом носке. Что за родители позволили ребенку ходить зимой в туфлях и носках?

— Ой, смотри! — испуганно воскликнула обладательница черных туфелек.

— Бежим, а то она нас увидит! — крикнул второй.

Ножка в черной туфельке пропала из поля моего зрения. Я закрыла глаз и вяло задумалась о том, почему я лежу на полу. Наверное, вчера сильно перебрала с Чанми…

В голове сразу появились яркие воспоминания: вот мы с подругой едим торт, запивая его соджу с пивом, вот подруга уснула на полу, а я решила сходить еще за выпивкой в круглосуточный, оделась, обулась, вышла из дома и… все. Дальше черный провал. Видимо, вырубилась на улице, и меня приняли за бродяжку. Ох, только бы найти силы встать и добраться до дома.

Стараясь не обращать внимание на головную боль, я медленно открыла оба глаза и взвизгнула — кстати, как-то странно взвизгнула, не похоже на мой обычный визг.

Передо мной головой вниз висела страшная женщина. Ее длинные черные волосы касались земли, а жуткие белесые глаза, вокруг которых синели огромные круги, не моргая смотрели на меня.

— Что за чертовщина?! — воскликнула я, но вместо своего голоса услышала жалостливое тявканье.

Синие губы жуткой женщины изогнулось в ухмылке. Мне вдруг стало так страшно, что захотелось зарыться в какую-нибудь норку и просидеть там целый день.

— Эй, ты что тут делаешь? — услышала я сверху голос, который могла узнать из тысячи. Голос, который полюбила с той минуты, как только его услышала. Голос, принадлежащий Дарену Киму.

Страшная женщина вмиг исчезла, будто бы ее прогнал заветный голос, и передо мной появилось лицо Дарена Кима. Все мое существо потянулось к нему, будто бы он был той самой норкой, в которой мне так хотелось спрятаться от холода и ужасной женщины.

— Кто тебя тут оставил? — Дарен протянул ко мне большую, очень большую ладонь, и осторожно погладил по голове.

Он всегда был таким большим? Почему мне кажется, что я размером с его ступню?

— Бедный песик…

— Песик? — возмутилась я, но снова из моего рта вырвались не слова, а тявканье.

— Тебя бросили, да?

— Да не бросили меня, я сама тут оказалась…

— Ну-ну, не волнуйся, — засюсюкал Дарен.

Его руки обхватили мое тело, и мужчина с легкостью поднял меня. На миг стало еще холоднее, но потом Дарен каким-то образом сунул меня за пазуху, и меня обдало волной тепла, исходящего от его тела.

Совершенно не понимая, что происходит, я повернула голову и посмотрела туда, где была несколько секунд назад.

На тротуаре одиноко лежала мятая и грязная картонная коробка. Я что, лежала на ней? Или…

Взгляд упал ниже, и я увидела коричневую шерсть и торчащую из-под куртки Дарена собачью лапку. Нервно сглотнув, я сделала усилие, чтобы пошевелить правой рукой. Собачья лапка дернулась.

Нет, не может быть…

Я перевела взгляд на Дарена и спросила:

— Что происходит?

Разумеется, никаких слов я не произнесла. Лишь короткий и тихий «тяф».

— Не волнуйся, я тебя не обижу, — ласково сказал Дарен, глядя на меня с умилением.

Он аккуратно убрал мою лапку — именно мою, потому что я отчетливо ощутила его прикосновение к ней, — и побольше застегнул куртку.

— Отнесу тебя к ветеринару на осмотр, — пояснил Дарен на ходу. — Неизвестно, сколько ты пролежал на холоде.

Ну, ясно. Я вырубилась после попойки, и теперь мне снится сон, в котором я стала собакой, и меня подобрал Дарен Ким. Неплохо, конечно, но неужели мозг не мог оставить меня в этом сне человеком?

В тепле и под звучание голоса Дарена меня быстро накрыл сон, и я провалилась в забытье, так и не успев толком рассмотреть лицо любимого мужчины.

Второе мое пробуждение разительно отличалось от первого. Холода уже не было, голова не болела, и я лежала на чем-то мягком и приятно пахнущем. Кажется, так же пахло от Дарена, когда он нес меня под курткой.

Разлепив веки, я увидела большую и светлую комнату с диваном, креслами и огромным телевизором. Опустив взгляд, я уставилась на две мохнатые лапки, шевельнула ими и вздохнула.

Сон продолжился.

Внимательно изучив окружение, я поняла, что лежу в кресле на сложенной пополам толстовке и, судя по запаху, она принадлежит Дарену.

Глава 4.1. Пугающая реальность

Я снова укусила себя за лапу, на этот раз еще сильнее. Резкая боль пронзила укушенное место, и я тихо заскулила.

Почему я не просыпаюсь? Ведь это не может быть реальностью! В нашем мире нет волшебства, люди просто так не превращаются в собак и…

Мои глаза увлажнились. Две слезы капнули на больную лапку, намочив шерсть. Продолжая поскуливать, я опустила голову и накрыла ее лапами.

Прошли сутки с тех пор, как Дарен нашел меня на улице. За это время я побывала у ветеринара — хоть и не помню этого, — поела с Дареном, затем он вымыл меня в ванной своим душистым шампунем, что было очень приятно. Потом я уснула у него под боком в гостиной, когда Дарен играл в игру на телефоне. Засыпая, я была уверена, что этот странный сон закончится, и я проснусь дома с диким похмельем, но…

…я снова проснулась в квартире Дарена, на том же месте, что и уснула. И все в том же собачьем обличии.

— Коко? — раздался надо мной хриплый голос Дарена.

Я подняла голову и посмотрела в его сторону.

Такого Дарена я еще никогда не видела: лохматый, небритый и заспанный, в мятой вытянутой футболке и широких пижамных штанах. Такой естественный и домашний, что у меня даже сердечко защемило.

— С тобой все хорошо? — обеспокоенно спросил он, подойдя ко мне и присев на корточки.

Слышал мой скулеж? Боится, что я могу его покинуть так же, как и Тальги?

Дарен погладил меня по голове. Была бы кошкой, то обязательно бы заурчала, но я собака, поэтому буду вилять хвостиком и преданно смотреть на гладящего меня мужчину.

— Надо нам кое-куда с тобой сходить, — заключил Дарен, немного успокоившись после демонстрации моей радости.

Он ушел в ванну, а я уселась напротив закрытой двери, ожидая, когда Дарен выйдет бодрым, свежим и побритым. Однако не прошло и десяти минут, как он вышел и был все таким же, как и после пробуждения. Единственное, что изменилось — это появившийся запах мятной зубной пасты.

Серьезно? Даже не причесался? И не побрился? Нет, ну я точно сплю, потому что в жизни актер Дарен Ким — популярный актер, певец и лицо многих брендов, — ни за что бы не позволил себе многодневную щетину! Если он еще и выйдет на улицу в таком виде, я снова укушу себя за лапу. И на этот раз еще сильнее.

На кухне Дарен положил мне в миску очередные собачьи консервы, а себе налил апельсиновый сок и соорудил из хлеба, на упаковке которого было крупными буквами написано «без глютена», салата и неаппетитной на вид куриной грудки бутерброд.

После завтрака, который ни мне, ни Дарену особого удовольствия не доставил, мы вышли на улицу. Увы, Дарен так ничего в себе не поменял. Разве что оделся в неброский спортивный костюм оверсайз, сверху натянул куртку, на лицо нацепил маску, а на голову — кепку. Меня же Дарен обрядил в симпатичный костюмчик розового цвета и милые ботиночки.

Я вздохнула и укусила себя за лапу в третий раз. Было очень больно, но я не заскулила, потому что Дарен мог услышать и забеспокоиться. Интересно, есть животные, которые сами себя намеренно калечат? И если да, то вырисовывается встречный вопрос: есть ли психушки для животных?

На улице было солнечно и морозно, но меня холод не пугал — одежда, что нацепил на меня Дарен, была теплой. Я бежала рядом с ним на коротком поводке, озираясь по сторонам рассматривая элитный жилой район, мимо которого однажды проходила с Чанми, даже не представляя, что здесь жил мой кумир.

Дарен вышел из дома с двумя мусорными пакетами, поэтому по пути мы сначала выкинули пакет с неорганическими отходами, а затем подошли к утилизатору пищевых отходов. Дарен ввел номер своей квартиры на сенсорном табло, и, вздыхая и морщась, вывали содержимое пакета в открывшееся отверстие. Вот такая у нас страна — знаменитость ты или простой человек, будь добр таким образом возиться со своим мусором.

Городские улицы были почти пусты в столь ранний воскресный день, и Дарен уверенно шел по тротуару, скрытый кепкой и маской. Никто из редких прохожих не обращал на него внимания, полностью сосредоточившись либо на своих телефонах, либо на дороге. Я бежала впереди, поражаясь множеству разнообразных запахов, которые окутали меня, как только я вышла на улицу. Да, собачье обоняние — это круто. Правда, до первого тухлого запашка — пока Дарен возился с мусором, меня чуть не вывернуло. Пришлось даже на время задержать дыхание.

У пешеходного перехода Дарен взял меня на руки и, ожидая зеленого света, принялся болтать со мной.

— Хорошая сегодня погодка, да, Коко? Хоть и немного морозно. Надеюсь, тебе не холодно. — Он поправил чуть съехавший ботиночек на моей правой передней лапе. — Продавец сказал, что это самый теплый комплект. Надо тебе еще взять парочку на смену. После ветклиники зайдем в магазин и купим.

Ветклиники? Опять?

Я недовольно посмотрела на Дарена, но он моего возмущённого взгляда не заметил, потому что смотрел на светофор.

— Тебе надо сделать несколько обязательных прививок, — сказал он. — Не помню точно, каких. От бешенства, собачьего гепатита и…

Какой еще собачий гепатит, я же человек?! Мне нельзя делать такие прививки! Нет, нет! Я туда не пойду! Даже не думай! Я и будучи человеком прививки делаю только по крайней необходимости, потому что боюсь уколов до чертиков. Даже если это сон, я не хочу, чтобы мне что-то кололи без моего согласия, да еще и что-то для собак!

Глава 4.2. Пугающая реальность

— В человеческом облике ты ему ничем не поможешь, — спокойно ответил старик, сунув руки в карманы светлых брюк.

— И почему? — нахмурилась я, начиная раздражаться.

— Ну а что ты сделаешь? — усмехнулся мерзкий колдун. Или кто он там? — Подбежишь и начнешь расталкивать толпу? Получишь от кого-нибудь локтем, упадешь, и тебя затопчут. Или же Дарен сочтет тебя еще одной сумасшедшей фанаткой. Чтобы ему помочь, нужна профессиональная охрана или… — старик хитро прищурился, — собачка.

Я закатила глаза к небу. Происходящее сильно нервировало, особенно в купе с случившимся, да еще и приправленное тем фактом, что вся эта чертовщина — вовсе не сон. Я уже поняла это и до слов старика, просто признавать не хотела. Ведь разве может такой бред происходить в реальности, наивно размышляла я. Видимо, может. И еще как!

— Вы поэтому меня в собаку превратили? — пробурчала я, скрестив руки на груди. — Вы колдун или кто?

— Я всего лишь исполнил твое желание, которое заключалось в том, чтобы быть рядом с тем мужчиной, — старик кивнул в сторону Дарена.

— Хреново вы его исполнили. Обязательно было в собаку превращать? — с обидой выкрикнула я. Нет, ну мог меня хотя бы менеджером Дарена сделать. Почему сразу животным-то?

— Обязательно, — без раздумий ответил старик. — Только в облике собаки ты бы смогла оказаться ближе к этому человеку. Или ты забыла, кто он, и как сложно к нему подобраться?

Не забыла, но, уверена, можно было исполнить желание по-другому, более качественно, но что-то подсказывало мне, что с колдунами лучше не спорить. А то чего доброго, превратит меня в жучка и раздавит. Или Дарен меня раздавит… Ужас какой, брр!

— И кто же вы такой, раз умеете вытворять всякое… — я покрутила руками и добавила: — такое.

— Я — токкэби, — гордо ответил старик.

— Токкэби? — недоверчиво переспросила я. — Тот самый?

Старичок кивнул.

— Я токкэби себе иначе представляла. — Перед глазами возник образ персонажа Гон Ю из дорамы «Токкэби».

— Страшным и рогатым? — усмехнулся старичок.

— Красивым и молодым, — поправила его я.

Нехорошая ухмылка появилась на лице старика. Он поднял руку вверх, щелкнул пальцами, и на мгновение растаял в воздухе, а затем вместо старика появился Гон Ю собственной персоной.

— Так? — спросил известный актер хриплым голосом старика. — Или, может, так? — колдун принялся щелкать пальцами, и с каждым щелчком его внешний вид менялся.

— Все, стоп! — воскликнула я после того, как увидела с десяток корейских знаменитостей, примерявших на себя роли могущественных волшебных персонажей.

Последний щелчок, и вот колдун поменял свой облик на обычного симпатичного юношу лет двадцати пяти в стильном черном пальто нараспашку, под которым были черная водолазка и черные джинсы.

— Это ваш настоящий облик? — поинтересовалась я, рассматривая привлекательного молодого человека.

Токкэби отрицательно качнул головой.

— Мой настоящий облик — это мое личное дело, — сказал он приятным баритоном.

— И мой, видимо, тоже, — недовольно пробормотала я.

Токкэби усмехнулся.

— Поверь, я превратил тебя в собаку не для того, чтобы мучить. Я таким образом исполнил твое желание. Теперь ты рядом с человеком, которого любишь, и что делать дальше, решать тебе.

— Мне? — оживилась я. — То есть, я могу снова вернуться к своей человеческой жизни?

— Можешь, — кивнул токкэби. — Если захочешь, я сотру тебе память и верну в тот миг, когда ты стала собакой. Но! — Он поднял вверх указательный палец — изящный и длинный, как у пианиста. — У тебя больше не будет шанса приблизиться к этому мужчине. И ты не сможешь помочь ему.

Я бросила взгляд на замершего в толпе Дарена.

— Вы же сказали, что я и так не смогу ему ничем помочь, — припомнила я недавно произнесенные токкэби слова.

— В человеческом обличии ты никак не сможешь ему помочь, — кивнул молодой человек. — Ни сейчас, ни в последствии. А помощь этому мужчине очень нужна. И я бы очень хотел ему помочь, ведь однажды он, как и ты, не прошел мимо слепого бродяги, и помог ему. Однако так и не загадал желание…

Токкэби вздохнул и с тоской посмотрел на Дарена. Я же от удивления приоткрыла рот.

— Так значит, Дарен тоже встречался с вами?..

Токкэби кивнул.

— И наша с вами встреча не была совпадением?

— Не была, — вновь кивнул Токкэби. — Я решил убить двоих зайцев и помочь не только тебе, но и ему — твоими руками. Или лапами. — Молодой человек хохотнул.

Мне же было совсем не смешно. Мои проблемы как-то разом отошли на второй план, и теперь я сосредоточилась на Дарене.

Ему нужна помощь? Но с чем? У него же все хорошо: он успешен, красив и богат. Что же у него может быть не так?

— Он болен? — в ужасе спросила я.

— В каком плане? — токкэби склонил голову на бок.

Глава 5.1. Проблема Дарена Кима

Весь остаток дня я думала о словах токкэби и пыталась понять, какие проблемы могут быть у Дарена. Я настолько ушла в себя, что даже не поняла, как мне поставили укол, а затем еще один. Затем ветеринар меня отсмотрел и объявил Дарену, что со мной все хорошо.

После ветклиники Дарен не пошел в магазин, чтобы купить мне одежду. Натянув на лицо маску и воровато озираясь, он быстрым шагом отправился сразу домой, и я прекрасно его понимала — после случившегося он не хотел светиться.

— Куплю тебе обновки в интернете, идет? — спросил он.

Я согласно гавкнула.

Дома Дарен снял с меня одежду, наполнил миску едой и ушел в душ. От пережитого стресса я сильно проголодалась, поэтому с удовольствием съела собачьи консервы. Облизнувшись, я потянулась и, усевшись перед дверью в ванную комнату, принялась ждать Дарена.

Он вышел спустя минут десять, вытирая мокрые волосы полотенцем. На нем были свежие футболка и домашние штаны, однако лицо так и осталось небритым. У него что, отпуск?

Кинув на кресло полотенце, Дарен развалился на диване и включил телевизор. Я не без труда залезла на спинку дивана и, свесив голову так, чтобы быть как можно ближе к Дарену, принялась изучать его лицо.

В уголках его глаз наметилась россыпь мелких морщинок, которых из-за ретуши и грима я никогда не видела. У моего папы тоже такие же — это от того, что он часто смеется. Значит, Дарен — веселый? Что-то не заметно. Мой папа — очень веселый. Он даже наедине с собой может шутить, смеяться и петь. Но Дарен пока никак свою веселость не проявил. Даже сейчас, смотря комедийное шоу, он ни разу не посмеялся и не улыбнулся.

Заметив маленькую родинку на кончике носа Дарена, я бездумно вытянула лапу вперед и осторожно коснулась его носа. Дарен вздрогнул, посмотрел на меня и вдруг улыбнулся. Мое бедное сердечко чуть не остановилось от этой светлой, теплой и ласковой улыбки.

— Ты чего? — хрипло спросил он.

Взяв меня за лапу, он легко потряс ее, будто здороваясь.

— Очень приятно. Меня зовут Дарен Ким. А вас, миледи?

Мне стало смешно, но вместо смеха из моего горла вылетел чих. Это позабавило Дарена еще больше.

— Разве вас зовут Апчхи? Насколько я слышал, ваше имя Коко.

— А теперь перейдем к событию, которое волнует общественность вот уже пятый день, — заговорила диктор новостей, которые начались сразу же после комедийного шоу. — Речь идет о видео, на котором неизвестный запечатлел разборки актеров Пак Джисона — парня актрисы Со Ены — и вот уже много лет безответно влюбленного в нее Дарена Кима.

Дарен резко повернулся к телевизору. Мою лапу он так и не выпустил, и поэтому я съехала со спинки дивана как с горки и уткнулась носом в спину Дарена.

Что еще за разборки? И с каких таких пор Пак Джисон — это парень Со Ены?!

Дарен, наконец, отпустил мою лапу, и потянулся к пульту, чтобы переключить канал.

— Нет! Я хочу посмотреть! — протестующе воскликнула я.

Дарен на мой лай не обратил внимания и быстро переключил канал. Однако и тут шли новости, а на экране за спиной диктора красовался кадр из того видео с разборками.

— Пак Джисон приревновал Со Ену к Дарену Киму, которого она много лет держала во френдзоне. Мужчины устроили драку, но подоспевшая вовремя охрана быстро разняла их. По словам самой Со Ены, Дарен Ким в последнее время проявлял настойчивость в своих ухаживаниях и злился, что она постоянно отказывает ему…

— Черт! — крикнул Дарен, выключив телевизор и зашвырнув пульт в стенку. Раздался пронзительный грохот, и по полу покатились две выскочившие батарейки.

Дарен сел на диване и спрятал лицо в ладонях. Я же так и замерла за его спиной, не в силах поверить в услышанное.

Как я могла такое упустить? Я же каждый день просматриваю канал, посвященный творчеству Дарена в соцсети. Там всегда выкладывают свежие новости, никогда ничего не упуская и…

Черт, точно! Я же не заходила в соцсети после своего увольнения. Мне было так грустно, больно и обидно, что я постоянно жаловалась папе и Чанми, смотрела старые фильмы на кассетах и ела мороженое. Выпала из жизни всего на несколько дней и упустила такую новость…

Так вот, какая у него проблема! С этим токкэби хотел помочь Дарену? Или есть еще что-то? Когда Дарен помог мнимому слабому старику? Неужели тоже несколько дней назад? Боже, я совсем запуталась в хронологии событий! И, чтобы разобраться в ней, мне нужно было сделать две вещи: узнать больше о скандале и встретиться с токкэби еще раз.

Дарен все еще сидел в прежней позе, ни разу не пошевелившись и не издав ни звука. Заволновавшись, я коснулась лапой его руки и заскулила. Дарен сразу же зашевелился и, отняв ладони от лица, посмотрел на меня уставшим взглядом.

— Ты голодная? — тихо спросил он.

Я снова заскулила, жалобно глядя на него. Не голодная, я, глупенький. Просто за тебя переживаю.

— Чего скулишь? — не понимал меня Дарен. От этого хотелось выть еще громче, но я решила поступить иначе.

Прижавшись к его боку, я потерлась об него как кошка. Это действие, кажется, удивило Дарена.

— Эй, ты чего? — произнёс он.

Глава 5.2. Проблема Дарена Кима

В ванне зажегся свет, и дверь медленно открылась. Заспанный Дарен удивленно уставился на меня и пробормотал:

— А ты тут как оказалась?

— Гав!

Черт! Успела…

Дарен сел на корточки передо мной и тут его взгляд упал на планшет.

— Ты что, с ним играла? — спросил он, потянувшись к гаджету. — Или кино смотрела? — Тон его стал шутливым.

Ну, конечно, разве можно подумать, что твоя собака превращается в человека и ночами шерстит интернет.

Черт! Интернет! Я же не очистила историю…

Я беспомощно смотрела на то, как Дарен уносит планшет в гостиную и кладет его на высокую полку. Скорей бы он снова уснул, и тогда бы я почистила браузер…

Однако Дарен, кажется, спать не собирался. Посетив ванную комнату, он отправился в кухню и принялся там стучать посудой. Господи, неужели тебе не хочется спать?!

Я сверлила его недовольным взглядом и медленно пила воду из миски. Нет, ну этот мужчина просто невыносим!

Сварив себе какао, Дарен устроился на диване в гостиной и, дуя на горячий напиток, включил на телевизоре «Письма к Джульетте».

Я удивленно уставилась на Дарена. Серьезно? Ты любишь мелодрамы?

— Прыгай ко мне, — Дарен похлопал ладонью по свободному месту возле себя. — Фильм очень интересный.

Я фыркнула.

Ни за что! Если в этой мелодраме не играет Дарен, я ее смотреть отказываюсь. И вообще, я была уверена, что он любит боевики и триллеры, в которых сам снимается. Ведь он всего себя отдает им…

Почти все трюки Дарен выполняет сам и, чтобы приспособить к этому свое тело, он не только усердно тренируется, но и сидит на специальной диете, которая ограничивает употребление углеводов. Ради того, чтобы качественно выполнять трюки и боевые сцены, он уже более семи лет не употребляет ничего мучного, а еще почти не притрагивается к рису. С таким жестким рационом и титулом лучшего исполнителя корейских боевиков он не должен валяться на диване с кружкой какао и лыбиться, смотря глупую мелодраму!

Получив от меня невербальный отказ, Дарен нисколько не огорчился. Натянув на себя плед, он отхлебнул какао и, довольно улыбаясь, принялся увлеченно следить за сюжетом.

Такое пренебрежение ко мне немного разозлило и я, припав к полу, тихо зарычала. Однако Дарен полностью погрузился в фильм и не обратил на меня ни малейшего внимания.

Я покосилась на телевизор. Главная героиня, которую играла светловолосая и миловидная Аманда Сейфрид обнаружила затерявшееся письмо, в котором девушка описывает свою страстную любовь, и теперь хочет ответить ей, хоть эта девушка уже превратилась в старушку. Сюжет я знала из трейлера, который показывали в кинотеатрах перед фильмом. Разумеется, подобное меня не заинтересовало — я пришла на очередной триллер и в дальнейшем планировала смотреть только триллеры, боевики и ужасы.

Однако смех и интерес Дарена не давали мне покоя, и я медленно подошла к дивану и села напротив телевизора.

Показывали солнечную Италию, виноградники и симпатичного внука той женщины, что написала письмо. Невольно заинтересовавшись, я испуганно пискнула, когда руки Дарена подняли меня и переместили на диван, к себе под теплый бочок.

— Говорил же, что фильм интересный, — пробормотал он, погладив меня по голове, — а ты не поверила.

Лежа рядом с Дареном, окутанная теплом и запахом от оставшегося в чашке какао, я чувствовала настоящее счастье. С интересом следя за сюжетом, я вытянулась на диване, и моя вытянутая лапка соприкасалась с рукой Дарена.

Когда пошли титры, Дарен зевнул и, выключив телевизор, по шею укрылся пледом. Видимо, устал так, что даже в спальню поленился идти.

— Спим, — пробормотал он, закрыв глаза.

Вот уж нет! Мне нужно еще почистить историю в браузере и сходить в бар «Моран», чтобы поговорить с токкэби. Спать мне ни в коем случае нельзя… Нет, нет… нельзя…

Вопреки своим планам, я уснула и без задних ног продрыхла до двенадцати утра. К этому времени Дарена уже не было рядом и я, обежав квартиру, радостно поняла, что он куда-то ушел.

Перевоплотившись в человека, я стянула с полки планшет и почистила историю. Затем вытащила из кармана визитку токкэби и изучила адрес бара.

— Если пойду сейчас, то рискую не успеть к возвращению Дарена, — вслух поразмыслила я. — Куда, интересно, он пошел? В агентство? На съемки? Ах, да, все съемки же заморозили из-за скандала!

Поливая грязью противную Со Ену, я потопала на кухню с твердым намерением сделать себе рамен, по которому страшно соскучилась. Однако у Дарена рамена не оказалось, что было очевидно, ведь он не ест мучное.

Разочаровавшись, я оторвала от сельдерея самый большой стебель и потопала обратно в гостиную. Сев на диван, включила кулинарное шоу и принялась грызть сельдерей, стараясь убедить себя в том, что это кусок свинины.

Не помогло.

Спустя минут десять раздался звонок в домофон. Я подскочила и удивленно уставилась на входную дверь. На цыпочках, будто звонивший мог меня услышать, я подошла к экрану домофона. Моему взору предстали длинные черные волосы и плечо в черном пальто.

Глава 6.1. Бар «Моран» и его завсегдатаи

Следующие два дня я пребывала в теле собаки, чтобы накопить энергии для длительного нахождения в человеческом облике. За это время Дарен назаказывал для меня целую кучу разный вещей. Бедные курьеры замотались нам их доставлять.

В итоге у меня появилось несколько лежаков, новые комбинезоны, три пары обуви, четыре разноцветных ошейника, расческа, игрушки и множество посуды. Больше всего я была рада игрушке, которая была как две капли воды похожа на меня — точно такой же йоркширский терьер, только плюшевый. Буду класть его в лежак в форме будки, и Дарен в жизни не отличит, что это не я.

Ближе к ночи, в которую я решила превратиться и сходить в бар «Моран», Дарен никак не хотел идти спать. Он сварил себе уже вторую порцию какао и включил третью серию романтической дорамы. Я лежала рядом с ним и в сюжет особенно не вникала, потому что думала лишь о том, чтобы он поскорее ушел спать, и я могла провернуть свое тайное дельце.

Но дельце все откладывалось и откладывалось, а Дарен еще даже ни разу не зевнул. А все потому что он внезапно решил поспать после обеда и, продув почти до пяти вечера, теперь, разумеется, спать совсем не хотел.

В первом часу ночи, когда я уже перестала надеяться на то, что он уснет, Дарен вдруг зевнул, потянулся и выключил телевизор.

— Идем спать? — спросил он у меня.

Не успела я и пикнуть, как Дарен прижал меня к себе и отправился в спальню. Пришлось лечь с ним и дожидаться, пока Дарен мирно засопит. Правда, залюбовавшись его умиротворенным и красивым лицом, я на некоторое время даже забыла, что хотела. И только когда Дарен всхрапнул и перевернулся на другой бок, я вскочила и мысленно произнесла: «Пора!».

Квартиру Дарена в одиночку я еще не покидала и пароля от двери не знала, поэтому пришлось пошарить в ящиках в поисках электронного ключа. Найдя искомое после, казалось, бесконечных поисков, я влезла в куртку Дарена, которую нашла в самом углу гардероба, и хотела было уже уйти, как вспомнила, что не сделала кое-что важное.

На цыпочках подошла к лежаку и сунула в него игрушечную собаку. Смотрелось довольно натурально, так что Дарен, даже если и проснется раньше обычного, вряд ли решит потревожить меня в ближайшие пару часов. Правда, как вернуться в квартиру, если он уже будет бодрствовать?..

Ладно, подумаю об этом позже!

В ящике, где лежал электронный ключ, я обнаружила еще и немного налички, так что с радостью поймала такси и назвала водителю адрес бара.

Инсадон считается самым культурным районом в Сеуле. Здесь на каждом шагу расположены антикварные лавки и традиционные чайные, поэтому наличие современного бара в этом районе меня удивило.

Таксист высадил меня у начала извилистой улицы Инсадон, потому что ехать до самого бара он попросту не мог — улица была узкой и полнилась людьми.

Увы, визитку с номером дома я либо потеряла, либо оставила где-то в квартире Дарена, так что пришлось медленно брести по улице, я внимательно смотреть на вывески, ища нужное мне название. Однако среди множества магазинов еды, антиквариата и чайных домов не было ни одного бара.

— Извините, — остановила я мужчину в деловом костюме. — Не знаете, где здесь бар «Моран»?

— Нет, простите, — мотнул головой он.

Вздохнув, я пристала к молодой девушке, шедшей за руку с парнем. Они тоже не знали про бар «Моран». И женщина с красными волосами не знала, и мужчина с суровыми и широкими бровями…

— Этот бар вообще существует? — в сердцах воскликнула я и, вздохнув, устало опустилась на лавочку рядом с пожилой женщиной, одетой в цветастые брюки, розовую блузку и стеганную жилетку. Увидеть бабушку в подобном наряде в центре Сеула было странно — казалось, она сбежала прямиком с фермы, не успев переодеться.

— Бар «Моран»? — вдруг произнесла старушка.

Я вытаращила на нее глаза.

— Вы знаете его?

— Как же не знать? — ухмыльнулась она. — Я там частенько бываю.

— Вы? — удивилась я.

Старушка кивнула и, вытянув костлявую руку вперед, сказала:

— Он во-о-он там, между чайным музеем и рынком.

Я посмотрела в направлении, куда показывала старушка, и разочарованно заметила:

— Там ничего нет, я только недавно проходила мимо и…

— Он там, — уверенно произнесла пожилая женщина. — Ты просто плохо смотрела.

— Я поняла, спасибо, — вежливо сказала я. Меня учили не спорить со старшими и во всем с ними соглашаться.

Встав, я поклонилась старушке и пошла дальше, искать несуществующий, кажется, бар.

— Не туда идешь! — крикнула мне старушка. — Бар в противоположном направлении.

— Да, но… — Я повернулась и замолчала. На лавке уже никого не было.

Я начла озираться по сторонам, но знакомой старушки нигде не было.

— Не могла же она раствориться в воздухе или так быстро убежать? — пробормотала я, почесывая затылок.

На глаза мне попались огромные часы над витриной антикварного магазина, и я с ужасом поняла, что с момента моего превращения прошло почти два часа, а я все еще не достигла цели.

Глава 6.2. Бар «Моран» и его завсегдатаи

Я в полнейшем изумлении уставилась на пожилую женщину. У нее что, не все дома?

— Я не умерла! — возмущенно выпалила я. — С чего вы такое взяли вообще?!

— С того, что ты нас видишь, — спокойно пояснил Кацу. — Мертвых могут видеть только мертвые…

— Или же шаманы! — по правую руку от меня села симпатичная девушка с длинными идеально прямыми волосами, которые отливали синевой. До этого она миловалась с парнем за дальним столиком. — Я ведь тоже вас вижу, но, слава богу, пока жива. Об этом ты не подумал?

Кацу виновато закусил губу и пробормотал извинения.

— Еджи, ты с нами уже так долго, что мы воспринимаем тебя как одну из нас, — сказала бабушка Миджа, улыбаясь девушке. — Прости нашу бестактность. — Она накрыла мою ладонь своей и сказала уже мне: — И ты прости нас, милая. Ты и правда не призрак?

— И не шаманка, — сказала я. Помедлив, добавила: — Насколько я знаю.

— Нет, ты не шаманка, — подтвердила мои слова Еджи. — И вполне себе живая.

— Тогда почему ты нас видишь и можешь с нами контактировать? — удивился Кацу.

— Потому что с недавних пор она принадлежит нашему миру, — раздался позади знакомый голос. — Правда, явление это временное.

Я обернулась и увидела токкэби. На нем был стильный темно-зеленый костюм тройка, который невероятно ему шел. На миг я даже забыла, что этот красавчик, похожий на чеболя, не человек вовсе, да к тому же еще и принимает облик старого бродяги.

— Что ты имеешь ввиду, Ен? — скрипуче спросила бабушка Миджа.

Токкэби ухмыльнулся, сел рядом со старушкой и заказал бармену стакан виски. Со стороны Еджи мелькнула тень, и позади девушки появился симпатичный юноша с пухлыми губами и большими невинными глазами. Он положил руки Еджи на плечи, а девушка подняла взгляд на юношу и ласково ему улыбнулась.

— Я имею ввиду, — заговорил токкэби, водя подушечкой среднего пальца по краю бокала, — что наложил на Мари заклятие, на период действия которого она — часть нашего мира и может контактировать с любым сверхъестественным существом в округе. — Токкэби обвел рукой бар.

Я посмотрела на сидящих у барной стойки и обернулась назад. За столиками остались только двое детей, поглощенные рисованием, и уснувший рядом с пустой бутылкой соджу мужчина неопрятного вида.

— Все здесь — не люди? — тихо спросила я, глядя на токкэби.

— Я — человек! — воскликнула Енджи, высоко подняв руку. — А вижу их всех, потому что шаманка. Не самая способная, но зато потомственная.

— И самая красивая, — добавил юноша, что стоял у нее за спиной. Оба обменялись влюбленными взглядами.

— И все? — удивилась я, глядя на парочку. — А как же…

— Итак, ты пришла поговорить со мной, так ведь? — довольно громко перебил меня токкэби.

Оторвавшись от парочки и посмотрев на него, я кивнула. Хлопнув в ладоши, токкэби произнес:

— Тогда прошу нас простить, друзья…

Все понимающе закивали и поспешили покинуть бар. Еджи со своим парнем юркнули в подсобку, бабушка Миджа быстро допила остатки вина и, охая, потопала к выходу из бара. Кацу, перед тем как уйти, поинтересовался, не желаем ли мы что-то еще и, получив отрицательный ответ, тоже ушел в подсобку.

— Эй, дети, вас тоже касается! — крикнул токкэби, глядя на столик, где рисовали мальчик и девочка.

Ребятишки, вскинув головы, вдруг широко улыбнулись и кинулись ко мне.

— Привет! — хором поздоровались они.

— Привет, — улыбнулась я детям. Кажется, это были близнецы — уж очень они были похожи не только лицом, но еще и одеждой. Мальчик был одет в светло-синие джинсовые брюки и белую рубашку, а девочка в такого же цвета джинсовый сарафан и белую водолазку. Черные лакированные туфельки девочки показались мне знакомыми.

— Тебя не напугала та квисин? — спросил мальчик, склонив голову набок.

— Квисин? — не поняла я.

— Та жуткая тетя, которая умерла страшной смертью, — пояснила девочка. — Мы тогда ее очень испугались, поэтому убежали, прежде чем успели тебе представиться.

У меня перед глазами сразу же появилось жуткое перевернутое лицо и длинные черные волосы, падающие на мокрый асфальт. В ту ночь, когда я стала собакой, я уже встречала этих детей.

— Ох, точно… — я указала пальцем на туфли девочки. — Вот почему они показались мне знакомыми! Я их уже видела.

Дети радостно улыбнулись.

— Меня зовут Ынхи, — представилась девочка. — А это мой младший брат Ынсу.

— А я Мари, — я по очереди пожала протянутые мне ладошки.

Они были теплыми и мягкими, словно дети были живыми. Задумавшись о том, как они умерли, я мигом погрустнела. Заметив смену моего настроения, токкэби хлопнул в ладоши и произнес:

— Все, дети! Поговорите с Мари позднее. Сейчас нам нужно обсудить с ней очень важное дело.

— Контракт? — У Ынхи восторженно заблестели глазки.

— Бегите на улицу! — шикнул на них токкэби, и дети, хихикнув, побежали к выходу из бара. — Двадцать лет уже прошло, а они все никак не повзрослеют, — тихо заметил он.