Дотянуться до тебя

Глава 1 Побег

Глава 1.

Англия. Ноябрь 1927 год.
Пансионат Линдвул Холл.

Снег падал густыми хлопьями. Белый, тяжёлый, он скрывал дорогу, дома, небо. Всё вокруг словно исчезало в безмолвии зимы.

Софи шла по этому снегу босыми ногами. Она не чувствовала боли — только холод, который впивался в кожу. Она искала отца.

— Папа! — её голос тонул в метели, но она продолжала звать. — Подождите!

И вдруг она увидела его.
В сером пальто, с поднянным воротником, он бежал вперёд, не оборачиваясь. Его силуэт растворялся в вихре снежинок.

Софи рванулась за ним. Дышать стало трудно, каждое слово, каждый вздох застревал в горле.
— Папа!.. Подождите!..

Он почти скрылся, но на миг обернулся. Его лицо — уставшее, серьёзное, но в глазах мелькнуло что-то мягкое, знакомое. Она успела протянуть руку — и в тот же миг раздался звук.

Выстрел.

Резкий, сухой, словно воздух разорвали надвое.
Отец пошатнулся. Снег вокруг него окрасился тёмным.

— Нет!.. — крик вырвался из груди Софи, она бросилась вперёд, но ноги предательски увязали в сугробах. — Папа!

Он упал на колени, затем — лицом в снег. Тишина снова вернулась, только ветер завывал сильнее.
Софи металась, пытаясь добежать, но её ноги стали тяжёлыми, словно их держала сама земля. И чем ближе она была, тем дальше отдалялся его силуэт, пока совсем не растаял в белой пустоте.

— Не оставляйте меня… — прошептала она. — Пожалуйста…

…

Она резко проснулась.

Холод. Тот же холод, только уже настоящий. Он пробрался сквозь тонкое одеяло и обжёг кожу.
Софи села в постели, прижала ладонь к лицу и закрыла глаза. Сердце стучало так громко, будто его могли услышать все вокруг. В темноте комнаты она слышала своё неспокойное дыхание .

Полгода.
Полгода прошло с того дня, как его не стало. Но каждую ночь он продолжал уходить от неё в снежной пустоте.
И она — снова и снова — не могла его догнать.

Слёзы подступили, но она быстро смахнула их. В пансионате нельзя было плакать. Здесь даже горе нужно было носить молча.
На столике стояла чашка, в которой давно остыла вода, а рядом лежала маленькая фигурка из глины — подарок прошлого лета. Она напоминала о детстве, когда ещё было тепло и безопасно.

Софи обернулась к окну. Снежная метель продолжала бушевать за стеклом, скрывая всё вокруг. В темноте она различала лишь силуэты деревьев и замерзших кустов, покрытых снегом. Всё казалось нереальным, словно она осталась одна в огромной белой пустоте, где нет ни звука, ни движения.

Где-то внизу глухо скрипнули двери, и раздался низкий, властный голос — мужской.
Глухой скрип двери.
Потом второй, ещё грубее.

— …Проверить все комнаты… Слышалось как далёкое эхо , но чем шаги быстрее и тем голос становился отчётливее .

Софи замерла.

Стук сапог. Ровный, тяжёлый.
Голоса всё ближе.
И тогда холод внутри неё стал сильнее, чем тот, что тянулся от окон.

Вдруг с другой стороны комнаты послышался тихий шепот.

— Вы слышали это? — прошептала соседка, подсунув голову из-под одеяла.

— Солдаты… — донёсся до неё приглушённый голос одной из воспитанниц за стеной. — Они ищут кого-то…

Софи почувствовала, как её дыхание сбилось. В пансионате никогда не было мужчин, тем более ночью. Но теперь их шаги гулко отдавались в коридорах.

Она медленно поднялась, натянула платье поверх ночной рубашки и подошла к двери.
Свет ламп качался на стенах, тени солдат скользили по полу.

Что происходит? - спрашивали девушки между собой

— Проверяйте каждую комнату, — отрывисто приказал один из мужчин.

Софи втянула воздух. Если они проверят её, времени уже не останется.

Приоткрыв дверь она шагнула на цыпочках вниз по лестнице, стараясь, чтобы доски под ногами не заскрипели. Пансионат, обычно полный запаха хлеба и варенья, теперь пахнул холодом и чем-то металлическим — оружием.

Она знала — в эти дни такие визиты редко заканчивались добром.

— Даже сдесь небезопасно . не думая об остальных она направилась дальше

Голоса усиливались .Кто-то из мужчин говорил громче между собой .
Софи шла к чёрному ходу, но у самой двери сквозь узкую щель увидела их — двоих солдат в шинелях. Лица в тени, руки на ремнях, неподвижные, как стражи у ворот.

Огни лампочек виднелись по коридорам.
Их как будто окружили со всех сторон.

Она отступила и пошла по другому более длинному коридору, который вёл в прислужную часть поместья. Свет лампы дрожал на стенах, и Софи заметила полуоткрытую дверь сбоку. Внутри горел тусклый свет.

Она медленно шагнула туда — и замерла.

На полу лежал человек. Лицо было отвернуто, шинель сбилась на бок, и только неподвижная рука с растопыренными пальцами казалась пугающе живой. Под телом темнело пятно, впитывающееся в доски, и воздух был густым, металлическим — запах крови.

Софи прижала ладонь к губам, сдерживая крик.
Боже… нет… он же… я ведь видела его у ворот… живого… вчера…
Мысли путались, сердце грохотало в висках.

Она сделала шаг назад.
Если он мёртв, значит, они убивают. Нужно уходить скорее

И всё же её взгляд вновь упал на тело. Неподвижные пальцы, будто тянущиеся к ней.
Почему он здесь? Почему именно он?

Софи судорожно втянула воздух, стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть, и резко отвернулась. Доски под ногами скрипнули, и этот звук показался ей страшнее любого выстрела.

Она поспешно вышла, сердце билось так, что едва не вырвалось наружу.
Беги, Софи. Просто беги. Пока ты можешь.

Софи почти бегом влетела в кухню и, захлопнув за собой дверь, прижалась спиной к холодной стене. Сердце колотилось так сильно, что казалось — его стук услышат снаружи.
Она задержала дыхание, прислушиваясь. Шаги прошли мимо. Тяжёлые, ровные, как удары молота. Но сюда никто не вошёл.

Слава Богу… ещё немного и они бы увидели меня в коридоре…

Глава 2 Свет

— Я… я… просто… — голос дрогнул. — Я хотела выйти на воздух.

Он склонил голову, оценивая её внимательно. В глазах мелькнула смесь сомнения и интереса.

— В это время ночи в пансионат почти никто не выходит, — сказал он медленно. — И все, кто это делает, обычно не говорят правду.

Софи знала: одна ошибка — и он поймёт. В пансионате никогда не было мужчин, и теперь этот момент был критическим. Она сделала глубокий вдох.

— Я… мне было холодно… я хотела просто согреться возле кухни, — выдохнула она, стараясь выглядеть робкой и безобидной.

Лейтенант молча наблюдал, затем слегка кивнул. Казалось, он взвешивает каждое её движение, каждое слово. Софи чувствовала, как время растягивается, словно сама ночь задержала дыхание.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Но оставайтесь там, где я могу вас видеть. Один неверный шаг — и всё будет иначе.

— Я… служанка, — выдохнула Софи, опуская взгляд. — Мне велели вынести золу к утру.

Офицер медленно окинул её взглядом.
Он чуть отступил в сторону, освобождая ей проход.
— Идите.

Софи поспешила вперёд, но у самых дверей неожиданно остановилась. Что-то внутри не давало просто так уйти. Она медленно обернулась, сжав пальцы на краях плаща.

— А что вы… сами делаете здесь в такое время? — тихо спросила она.

Его глаза скользнули по ней ещё раз. Ни удивления, ни улыбки, ни раздражения — лишь короткий, холодный взгляд. Он даже не счёл нужным ответить.

Просто повернулся и пошёл в противоположную сторону, шаги его звучали ровно, уверенно, будто она вообще не существовала.

Софи осталась на месте, чувствуя, как жар стыда и облегчения одновременно обжигает щёки.
Она резко развернулась и поспешила дальше, в темноту коридора, стараясь не оглядываться больше.

Дверь с глухим скрипом поддалась, и холодный ветер ударил в лицо. Софи выскользнула наружу. На секунду её ослепил белый простор — снег, словно светящийся экран, расстилался перед ней до самого леса. Ветер рвал края плаща, в волосах застревали снежинки.Она успела сделать всего несколько шагов по тропинке, когда что-то заставило её обернуться. Пансионат остался позади, тёмный и величественный, но теперь его окна озаряли колеблющиеся отблески огня. Внутри горели свечи и фонари, коридоры гудели голосами. Там искали её.

***

Снег ложился на плечи и капюшон мягким, но тяжёлым грузом. Каждый её шаг хрустел, будто лес слышал, куда она идёт.
Софи не знала, сколько уже прошло времени. Луна то пряталась за облаками, то вдруг озаряла белое море снега, и всё вокруг казалось чужим, мёртвым.

Главное — идти. Не останавливаться.

С веток срывались тяжёлые комья снега, падали прямо под ноги. Лес будто сужался, закрывал её со всех сторон. Софи то и дело оборачивалась — за спиной всё тот же мрак, без единого следа.

Пальцы начали неметь, и она прижала руки к груди, чтобы сохранить тепло.

— Чёрт… — тихо сорвалось с губ.

Шаги стали медленнее. Она уже почти не чувствовала ног, когда сквозь густые стволы вдруг мелькнуло что-то чёрное, массивное. Сначала она решила, что это скала. Но когда подошла ближе, в темноте проступили очертания башен, крыши, уходящей в снег, и высоких окон, из которых не лился свет.

Поместье. Огромное, чёрное, будто выросшее из леса.

Она остановилась, затаив дыхание. Молчаливое, заброшенное с виду, но в его холодной тишине было что-то… манящее.

Софи едва держалась на ногах: каждая мышца ныли, дыхание рвалось судорожными вздохами, губы треснули от мороза. Пальцы на руках давно онемели, и казалось, что даже сердце стучит с усилием.

Софи остановилась, едва удержав равновесие, и в отчаянии уставилась на маленькое тёплое пятно света в одном из окон.

— Свет… там кто-то есть… — хрипло выдохнула она, будто убеждала саму себя.

Собрав остатки сил, она дотащила ноги до крыльца. Каменные ступени были скользкими, покрытыми льдом. Она ухватилась за перила, её рука соскользнула, но всё же ей удалось подняться. Тяжёлая дверь возвышалась перед ней глухой стеной.

Софи упёрлась плечом, толкнула. Дверь едва дрогнула, будто насмешливо. Тогда она подняла кулак и постучала. Раз. Ещё раз. Но стук был слабым, словно по дереву ударил ребёнок.

— Прошу… впустите… — её голос сорвался, едва слышимый в завывании метели.

Её ноги дрожали, дыхание рвалось хрипами. Она снова толкнула дверь, но силы окончательно покинули её. На секунду ей показалось, что внутри кто-то зашевелился, что огонёк в окне качнулся, как живой…

Но глаза её уже застилал туман. Мир начал кружиться, шум ветра превратился в гул. Софи обхватила руками дверь, будто пытаясь вцепиться в последнюю надежду, но тело не выдержало.

С тихим шорохом её фигура осела на каменные ступени. Голова безвольно склонилась набок, ресницы покрылись инеем. Последнее, что она ощутила — холодный камень под щекой и слабое тепло в груди от мысли: там, внутри, есть свет.

А потом — тьма.

***