Доверься мне

Пролог

- Слушай, - в дверь без стука широкой поступью вошел Серёга.

Вернее, для меня он - Серёга, а так - Леонов Сергей Владиславович, врач высшей категории, заведующий отделением политравмы в нашей областной больнице.

- У меня к тебе... - и замялся.

Я смотрел на этого здорового мужика, который был меня старше лет на десять, и очень многое в жизни повидал, и недоумевал. Чего это он тушуется?

- Данил, у меня к тебе деликатное дело, - наконец продолжил он. - Мне нужно, чтобы ты мою племянницу осмотрел...

И он почему-то сжал в кулаки широкие ладони, а на скулах я отчётливо увидел, как проступили желваки.

Странно, что он вдруг так разнервничался. Или разозлился?

Неужели племянница эта что-то такое начудила, что теперь приходится обследовать её у гинеколога? Может, залетела от кого?

- А что смотреть-то? В чём вопрос?

И я даже улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку.

Но ничего не получилось. Потому что Серёга ещё плотнее сжал челюсти. Но всё же ответил:

- Изнасиловали её позавчера ночью. А она, бедная, хотела таблеток... Короче, под капельницей сейчас, успокоительное ей вкололи...

Вот такого не ожидал даже я, тоже повидавший очень многое и на работе, да и просто в жизни.

- А что она сама сказала? - решил уточнить.

- Ничего не сказала, - он отвернулся, затравленно оглядываясь по сторонам, как будто видел мой кабинет впервые. - Пришла из клуба вся какая-то не в себе. Мы начали спрашивать, а она смотрит стеклянными глазами и молчит.

Он прервался, явно взбудораженный ужасными воспоминаниями.

- А на следующий день... В общем, написала записку, что не может жить с таким позором. Хорошо, что Ромка, сын, зашёл к ней спросить что-то. А она как раз... И мы уже тогда быстренько...

Он говорил отрывисто, явно находясь в состоянии сильного смятения.

- Знал бы - кто, собственными руками удавил! - прошипел Сергей. И я ему поверил. - Она ж в институт поступила, учиться приехала... Такая чистая, такая...

И я понял, что еще немного, и его накроет.

- Пойдём, я посмотрю. Чтоб её потом не травмировать, когда в себя придёт.

И Серёга с какой-то надеждой глянул мне в глаза. Словно это я мог исцелить его племянницу-первокурсницу от произошедшего.

- Только чтобы это между нами, - попросил он заискивающе.

Ну ясный пень. О чём речь...

Но когда я закончил осмотр, мне самому захотелось голыми руками задушить того, кто это сделал. Потому что девушка формально продолжала быть девственницей. Вот только насилие всё же имело место быть...

Часть первая. * 1 *

Целую неделю я ходил, так и не придя в себя. И чуть ли не постоянно передо мной стоял образ той, кого видел лишь мельком перед осмотром и внимательно рассмотрел уже после.

Тогда девушка была под действием снотворного, поэтому так и не проснулась. А я смотрел на её точёный профиль, на заострившиеся идеальные черты лица, на чуть пухлые губки, на круги под глазами, на хрупкие кисти рук, безвольно лежащие поверх одеяла...

И мне хотелось убивать!

Хотелось задушить, на куски растерзать того, кто надругался над ней. Хотелось собственными руками оторвать у него член и запихнуть туда, куда он посмел осквернить эту чистую девочку.

Потому что, оставаясь девственницей, у этой несчастной малышки имелись явные признаки недавно перенесенного анального секса...

Вот до чего же мужики бывают скотами! Как можно было растоптать такой цветок, даже не дав ему распустить лепестки!?

Так. Стоп. Что-то меня прям на лирику потянуло. Но блять, произошедшее просто не укладывалось в голове.

А ещё совершенно ни в какие рамки не вписывалась моя странная тяга к этой девчушке. И то, что я каждый день узнавал о её самочувствии у дежурной медсестры, так и не найдя повод лично зайти в палату.

И уж абсолютно глупым было желание заглянуть ей в глаза. Знал, что сейчас увижу в них боль и разочарование. Но ничего не мог с собой поделать. Мне это было просто необходимо, чтобы продолжить жить дальше...

И через неделю я, наконец, услышал приятные новости. Что она уже практически пришла в себя и завтра будет вписана домой. На этом решил успокоиться. Тем более через два дня уезжал в законный отпуск в глухую деревеньку, где уже давно приобрёл домик на околице прямо рядом с речкой и лесом.

Там я и собирался выкинуть из головы хрупкую нимфу, засевшую слишком сильно в моём сером веществе. Рыбалка, сбор грибов и ягод, банька и прогулки в соседнее село на ферму кого угодно могут привести в норму. А я хотел провести там минимум дней десять.

И ничего, что в округе из женского пола были только доярки да коровы. Я привык к такому воздержанию. Мне оно даже приносило определённое удовольствие.

Зато потом какая-нибудь сабочка могла почувствовать на себе весь спектр моего нерастраченного желания. Когда я не просто доставлял ей удовольствие, но и делил его на двоих. Для многих из них это было просто праздником.

Я знал, что девчушка, которая лежала сейчас двумя этажами ниже, но которую я почему-то так отчаянно хотел, никогда не может быть моей. Возможно, была бы. Если бы не тот ужас, который с ней произошёл. А я...

Я был совладельцем небольшого тематического клуба, где собирались отдохнуть люди, раздедяющие сходные со мной интересы. И где я периодически устраивал публичные БДСМ-сессии с девушками, которые становились в очередь, чтобы в них участвовать.

Дело в том, что я же не совсем обычный доминант. Я не люблю наказывать и подчинять. Я люблю приручать, приманивать лаской, доставлять удовольствие, раскрывать скрытые фантазии и воплощать их в реальность. Люблю, когда сабочка готова не из чувства страха или боязни наказания, а лишь из-за желания выпрыгнуть из себя, но сделать мне приятное. И такое же наслаждение я готов подарить ей в ответ...

Возможно поэтому у меня действительно нет недостатка в сабмиссивах. И мне не нужна постоянная партнёрша. Ведь другие бы, наверное, обиделись...

Но вот неделю назад, глядя на синие венки на тонкой руке, в которые нещадно впился катетер, я был готов послать всех этих временнных сабочек куда подальше. И начать знакомиться поближе именно с этой конкретной малышкой...

И это при том, что она на меня даже ни разу не взглянула.

Нет. К черту такие мысли! Надо скорее уезжать!

Она же точно не для меня. Как я, закостенелый циник и в некотором роде извращенец собрался подкатывать к совершенно невинной девушке, которая младше меня на четырнадцать лет?

Поэтому даже зная фамилию и имя пациентки в ВИП-палате отделения политравмы, я называл её мысленно не иначе как "она" или "девочка". Ну, чтобы её обезличить, что ли. Чтобы перестать думать о ней.

Нужно, наверное, перед отъездом в клуб прогуляться...

Но уже во второй половине дня все мои планы относительно весёлого пятничного вечера в клубе были разрушены очередным визитом Сергея.

- Привет, - сказал он и протянул руку для рукопожатия.

- Да, давно не виделись, - усмехнулся я и крепко сжал протянутую ладонь.

Сегодня мы пересекались на общебольничной планёрке, но лишь мельком. Серёга прилично опоздал...

- Слышал, ты в отпуск собрался, - начал он, явно подходя к интересующему вопросу издалека.

- Да, - с удовольствием потянулся я в кресле, закидывая руки за голову. - Эх, завтра баньку истоплю, потом в воскресенье на зорьку рыбалить пойду...

Сергей помялся. Вот снова он чего-то тусуется, а непонятно чего.

- Да знаю я про твой домик в глубинке. Ты ж ещё прошлым летом рассказывал.... Только я вот чего попросить хотел...

И опять многозначительная пауза.

Я не подгонял, спешить мне было сейчас некуда. Все дела по отделению я уже передал Наталье Сергеевне.

- Хотел попросить Тамарку с собой взять. В деревню...

И тут я чуть не подавился и не выдал себя с потрохами.

- В смысле? - уставился на коллегу, пока даже не осознавая весь масштаб надвигающейся катастрофы.

- Ну, ты же там будешь свободен? Вот и приглядишь за ней, чтоб глупостей не наделала. А то мы все на работе, и Ромка мой тоже на каникулах подрабатывает. Боюсь, чтоб днем она...

И он тревожно втянул носом воздух.

И затравленно посмотрел в сторону.

- Ты же понимаешь, что это я в ответе за то, что тогда не доглядел. И в клуб этот её с будущими одногрупницами пустил. Но особенно - потом, когда не понял, насколько всё плохо. И я не хочу повторения её срыва...

Это всё мне было очень понятно. Но почему я? За что именно мне адресована его просьба?

Я же...

* 2 *

Если бы я знал, каким мучением станет для меня отпуск, ни за что бы не пускал Серёгу в свой кабинет. Или сбежал с работы. Да лучше бы вообще уволился...

Но я, к сожалению, не знал. И сдуру согласился.

И понял, насколько попал, только когда субботним утром увидел на крыльце дома Серёги хрупкую ссутуленную фигурку этой девочки. И рядом её дядю, вынесшего сумку с вещами.

- Доброе утро, - сказал, подходя ближе и пожимая ладонь коллеги в приветствии. - Вы молодцы, вовремя.

- Да, - ответил он. - Томочка вообще девочка пунктуальная.

- Значит, Тома? - повернулся я к девушке и улыбнулся. Хотя прекрасно знал, как её зовут. - А я - Даниил.

Но получил лишь кивок склонённой головы в ответ. Словно она была согласна с моим именем.

Интересно, какого цвета у неё глаза?

Тьфу ты. Совсем с катушек слетел. Решил бабские глаза рассматривать. Но это, наверное, потому, что вчера так и не попал в клуб. И теперь вот так реагирую на кроткую девушку с опущенным взглядом, сильно напоминающую сабочку.

Хоть бы никто из них стояк не заметил...

Чтобы быстрее закончить с неудобной ситуацией, загрузил её вещи в багажник.

- Ну что, поехали? - открыл перед Томой переднюю пассажирскую дверь. - Счастливо, Серёга.

- Вам счастливо, - сказал он мне. И добавил, пока Тома не слышит, - береги её. И... спасибо...

Я кивнул и тоже умостился на сиденьи своего внедорожника. Туда, куда мы направлялись, на обычной машине лучше не соваться...

- Нам ехать три часа, - сказал, поворачиваясь к девушке и всё так же улыбаясь. - Так что если что-то будет нужно - говори.

Она снова только кивнула, смотря себе на руки, сложенные на коленях.

А я, как дурак, продолжал улыбаться. Сам не знаю, почему. Внутри было какое-то абсолютно ложное ощущение, что рыбка сама попала в мои руки. Что я сейчас получил карт-бланш на общение с ней. Что теперь у нас всё сложится очень хорошо...

И я хоть на несколько минут пытался отсрочить суровую реальность. А именно, что эту "рыбку" уже поймали. До меня. И обошлись с ней крайне жестоко. И никаких отношений, да даже нормального общения, у нас явно не получится...

Всю дорогу Тома так ни разу и не посмотрела в окно. И всё время молчала и, потупившись, глядела вниз. Словно ей сейчас было совершенно безразлично, куда и для чего мы едем.

А может, и вправду всё равно?..

Да, скорее всего.

Читал, что вроде бы есть там какие-то стадии проживания горя. И одна из них - точно депрессия. Но я, хоть убей, не мог вспомнить, что же дальше. Чем она сменяется. Чем заканчивается. А ещё, как долго человек может находиться в этой стадии. Всё пытался поворочать мозгами, но ничего не получалось.

А может быть это потому, что мой мозг настроился на совершенно другую волну. На волну хрупкой девчушки, которая сидела рядом. И я, даже не смотря в её сторону, каким-то шестым чувством ощущал её безразличие, её нечастое дыхание, её глубокое отчаяние и чувство безнадежности.

А ещё очень хорошо я слышал запах этой девушки. Нет, не каких-то парфюмерных ароматов, а именно запах и энергетику юной невинной самочки, которые заставляли мою шерсть вставать дыбом. Ну и не только шерсть. И это при том, что сейчас она даже не двигалась, не шевелилась...

За время поездки просто измучился от давления в тесных джинсах. Надо было хоть шорты, что ли, надеть. И вообще, что же будет дальше, если я на неё, сидящую рядом совершенно безразлично, так реагирую. Как мне выдержать отпуск рядом с этой бессловестной нимфой?..

Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Пока основная проблема - как доехать и уединиться, чтобы спустить пар...

Эх, знал бы Серега, с кем отпускает свою племянницу, ни за что бы не стал просить. Но, с другой стороны, может я и хочу эту девчонку до искр в глазах, но это же совершенно не означает, что я буду к ней приставать.

Хотя... нет, буду. Точно буду.

Нужно только вывести её из такого состояния. А там уж я подсуечусь, что-нибудь придумаю, чтобы восстановить её веру в сильный пол...

В итоге за всю поездку моя спутница так ни разу и не пошевелилась. Я, если честно, был поражён таким вот безразличием. В том числе и ко мне. И уже ближе к пункту назначения довольно сильно занервничал. Да что там, откровенно разозлился.

Я, привыкший к всеобщему вниманию особей женского пола от совсем юных нимфеток до дам зрелого возраста, не удостоился за это время ни взглядом, ни тем более словом. И это было как то... очень неприятно. И непривычно...

Сразу захотелось показать себя, распушить перед этой соплюшкой хвост, дать ей понять, что я - сильный, что я по жизни - альфа...

Но сейчас я, как никогда, понимал, что все мои мускулинные замашки будут просто вхолостую. Что даже будь я насквозь нашпигован тестостероном, девушка, сидящая рядом, на это просто не обратит внимание. Даже не подумает так сделать...

И вот тут меня накрыла злость совершенно другого рода. Злость на того, кто это с ней сделал. Злость на мудака, покусившегося на самый ценный дар - девичью невинность. И мне прямо сейчас захотелось что-то предпринять. Например, придушить урода собственными руками. А потом показать малышке, что она отмщена.

Но естественно, ничего из этого я не сделал. А просто подкатил к соседскому дому тёти Веры, которая присматривала за моими "хоромами" в моё отсутствие.

Зайдя в старенький, но отремонтированный на мои спонсорские деньги дом, увидел соседку у окна.

- Здравствуй, Данила, - сказала она, назвав вариацией имени, которое я почему-то терпеть не мог. Но конкретно от неё да, терпел.

- Здравствуйте, тёть Вер. Ключики дадите?

Пожилая женщина протянула заранее приготовленную связку. Накануне я предупредил о своём приезде.

- А ты, значит, не один приехал, - и она кивнула на окно, за которым был видет припаркованный автомобиль. - Это хорошо.

- Чем хорошо? - спросил я, просто чтобы что-то спросить.

- Да тем, что тебе давно остепениться пора. Семью, детишек завести...

* 3 *

Домик, который я купил несколько лет назад и отремонтировал, был совершенно крошечным. Но мне, в принципе, хватало, пока...

До тех пор, пока я не привёз сюда племянницу коллеги. И мои гормоны не протянули меня к ней, как к магниту.

А сейчас, выделив ей соседнюю со мной комнатушку, я совершенно чётко понял, что попал по самые помидоры.

Она будет от меня через стенку! Через тонкую перегородку!!! Будет лежать тёплая и почти голенькая в своей кровати, кстати, чудом оказавшейся здесь.

Сначала я не планировал никаких гостей. Но потом пару раз приглашал к себе на рыбалку Гордея, и пришлось оборудовать второе спальное место.

А если бы не оборудовал? Мы бы что, спали с ней вместе? На одной кровати?..

С подобными мыслями пора было завязывать хотя бы потому, что всё это - полная чушь. Никакой одной кровати у нас не будет. Так же, как и чего-то другого. Ну, поживет она у меня недельку, да и уедет к семье...

Всё это проскальзывало у меня в голове, пока я заносил её сумку, доставал постельное бельё и проводил короткий инструктаж.

Она даже ходила следом за мной и вроде как слушала. Во всяком случае, головой кивала в нужных местах.

Но потом, оставив её переодеться и заправить постель, минут через двадцать нашёл так и сидящей на краю лежанки.

Ну вот что ты будешь делать?

- С тебя перекус, - сказал я, решив вовлекать её в работу по дому. Может хоть так разморозится. - А я пойду баньку растоплю... Давай, пойдём...

И повёл её в общую комнатку-галерею, служившую мне одновременно и кухней.

- Печка электрическая, умеешь пользоваться?

В принципе, у меня здесь была не только печка. Но и микроволновка, и электрочайник, и даже мультиварка с тостером. Но вдруг она решит что-то сделать на плите, лучше уточнить.

Тома лишь молча согласно кивнула на мой вопрос. А потом присела на табурет возле стола и замерла, глядя в одну точку.

Да ну что ты будешь делать! Просто Спящая, твою мать, царевна!

- Если не приготовишь сейчас обед, - решил я пойти ва-банк, - выпорю веником. В бане...

И расчёт оказался правильным. Она в испуге вскинула на меня свои глаза, и я...

- Медовые... - прошептал. - Тёплые...

Да, глаза у моей гостьи были потрясающего цвета тёмного янтаря. Или гречичного мёда...

И я посто затерялся в них. Даже дышать перестал.

Ну вот и узнал, дурак такой... Только к лучшему ли это? Смогу ли отпустить её теперь?

А она так и стояла, распахнув невыразимо жалобные глазищи. И мне вдруг захотелось взять её на ручки, прижать к себе и утешить, как маленького ребёнка.

Шагнул к ней ближе, но она метнулась назад, и я увидел на лице признаки неподдельной паники.

Бедная девочка. Получается, и с личными границами у неё совсем беда...

Я отступил на пару шагов, в примирительном жесте поднимая руки. Но глупышка всё ещё была напряжена.

- Тома, - сказал как можно серьёзнее. - Я тебя не трону. Не дотронусь и пальцем, если ты этого не захочешь. Но ты должна начать что-то делать. Хотя бы просто помогать мне по дому. Например, с едой.

Она всё так же молча смотрела. И я не двигался с места. Но видел, что её понемногу отпускает.

- Сейчас ты приготовишь обед, потом пойдёшь и застелишь постель, а потом мы с тобой сходим в баню.

И снова всплеск испуга в широких зрачках.

- Я же сказал - я не трону. И веником бить, если не захочешь, не стану. Париться будешь сама.

И с этими словами вышел.

Продукты были в холодильнике, я забил его до отказа. Но в соседней деревне на ферме предполагал завтра купить молоко и другие свежие местные вкусности.

А Тома пусть сама разбирается там. Во всяком случае, хотя бы попробует пошуршать по кухне. Не маленькая уже...

И действительно, когда вернулся, она, медленно и как-то вяло, но жарила что-то на сковороде и делала бутерброды с ветчиной.

- Ну вот и умница, - сказал я и снова вышел.

Помню, когда в очередной раз смотрел старый добрый итальянский фильм, очень сильно смеялся над Челентано, который, чтобы снять возбуждение, рубил дрова. Интересно, это помогает? Или просто пойти подрочить в той же бане?

Потому что при виде хрупких плечиков с рассыпавшимися по ним каштановыми волосами, и тонких кистей рук, держащих в руках миску с будущим омлетом, у меня снова возникли очень серьёзные проблемы. Потому и сбежал оттуда...

Да уж, клёвая мы парочка. Она отпрыгивает в панике от меня, а я сбегаю от неё...

Нет, надо просто успокоиться и взять себя в руки. Что я, юнец зелёный какой? Если бы кто из дóмов в клубе увидел подобное моё поведение, смеялся бы пару часов...

Да я бы и сам над таким смеялся. Если бы не отчаянное совершенно необъяснимое желание обладать этой малышкой. Причём здесь и прямо сейчас...

После нехитрого обеда, который Тома, пусть и нехотя, но всё же осилила, я отправил её переодеться и взять банные принадлежности.

В домике было уже почти темно от довольно ранних августовских сумерек. И когда девушка вышла ко мне в халате и шлёпках с полотенцем в руках, такая уютная и домашняя, я практически перестал контролировать себя.

А она, ничего не понимая, просто стояла и ждала моих дальнейших указаний.

Если б мог, крикнул бы ей, чтобы она лучше бежала от меня без оглядки куда глаза глядят и никогда не возвращалась.

Но я замер на месте и, как маньяк, пожирал её глазами, впитывая в себя плохо различимую окружность груди, тонкую талию и изящные ступни, до этого обутые в кроссовки. И как мне теперь со всем этим быть? Как смотреть на других, у кого нет всего этого?..

Блять, и она ж ещё и девственница...

* 4 *

- Проходи, - я открыл перед ней дверь в предбанник отдельностоящей деревянной баньки и показал на парилку. А сам втянул в себя её дурманящий запах, когда она прошла мимо. Как гребанный наркоман.

- Иди первая, - сказал, когда она вопросительно вскинула на меня свои медовые глаза. - Ну, или, если хочешь, можем вместе.

И я открыто улыбнулся.

Только шутка моя имела совершенно обратный эффект. Как по мановению волшебной палочки в глубине её зрачков заплескалась паника. И девушка даже отступила назад на пару шагов.

- Да не бойся, - сказал и хотел протянуть руку в примирительном жесте. Но кисть так и зависла в воздухе, не успев подняться, потому что она резко дёрнулась и чуть ли не отпрыгнула ещё на шаг.

Вот твою ж мать!..

- Тома, прекрати, - сказал строго. - Я не сделаю тебе ничего плохого. И не надо меня бояться. Иди.

И уже в спину:

- Если надумаешь - могу веником пройтись...

Но последние слова были сказаны в закрывшуюся дверь, настолько проворно она юркнула в соседнее помещение.

Через десять минут её пребывания в парилке решил идти спасать дурочку от перегрева. Изначально я уже был готов к тому, что она меня боится. Но не до маразма же доходить...

Усмехнулся про себя и постучал в дверь парной. Изнутри ничего не было слышно. Тогда я потянул дверь на себя.

Сквозь клубы пара увидел сжавшуюся в комочек в дальнем углу фигурку, так и укутанную в халат.

- Выходи, а то вытащу я, - сказал и представил эту картину. Блять, до чего я докатился. - И халат переодень, там висит запасной. А то этот наверняка влажный, можешь простудиться.

Сказал и отступил от входа, садясь на полок. А она вылетела в дверь, держась подальше от меня и сделав это как-то боком.

Понял, что сам себе улыбаюсь. Я всё-таки смог вытащить её из того защитного кокона безразличия, в который она себя поместила. Пусть даже пока это ужас и страх, который она продолжала испытывать в отношении сильного пола. Но ничего, понемногу она оттает, научится доверять.

Наверное...

Просидев в парной довольно долго, выбрался наружу и, протопав мимо испуганной Томы на выход, вывернул на себя ледяную воду из колодца, схватив одно из вёдер, которые заранее приготовил и поставил возле входа в баню.

Когда зашёл обратно в предбанник, увидел полные ужаса глаза, которые смотрели на раздетого меня с широким полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер. Полные ужаса и... возможно мне показалось, но и какого-то скрытого мимолетного девичьего любопытства. Как будто она смотрела фильм ужасов, когда страшно, но и интересно тоже.

Да, девочка моя, посмотри. Мне есть, что показать. В спортзале я не редкий гость. Конечно, с бóльшим удовольствием я бы показал тебе то, что у меня под полотенцем. И даже в действии бы продемонстрировал. Но... Надеюсь, что всему своё время.

А Тома, проявив такой вот инстинктивный интерес, видимо, сама смутилась этого, отвернулась и уткнулась взглядом куда-то в угол комнаты. Но взгляд был уже не такой пустой, как утром в машине. Да, я однозначно молодец. Смог так быстро её расшевелить. Теперь бы ещё тактильный страх как-то побороть. Потому что мне безумно хотелось вот именно сейчас прикоснуться к ней, почувствовать под пальцами нежную кожу щеки, хрупкость шеи, изгиб ключицы, открывающийся в вырезе халата...

А ещё внезапно захотелось её поцеловать. Так, чтобы снесло крышу. Горячо и жарко. Чтобы мы оба на какое-то время выпали из действительности...

Да, на лицо явный недотрах. Блять, если так и дальше пойдёт, точно придется бегать дрочить, как прыщавому подростку.

Нет. Я взрослый мужик, который может держать себя в руках. Более того, я доминант, я тот, кто обязан контролировать себя, не смотря ни на что!

Но рядом с этой хрупкой девчушкой почему-то срывало все настройки. Никому и ничего я не был должен. А просто отчаянно хотел её. Без всяких Тем, девайсов, игр в хозяина и рабыню, без всяких воздержаний, дополнительных стимуляций и прочих действий, которые сейчас мне почему-то показались каким-то извращением. Я просто хотел её так, как мужчина хочет женщину, как самец метит самку. Именно приземлённо, на уровне первобытных инстинктов. На уровне инь и янь. Как будто она для меня - единственная женщина на земле. И мы с ней - Адам и Ева...

Хотелось простого и понятного слияния тел, сердец, душ. Как там поэты говорят? Рука в руке, кожа к коже, глаза в глаза. Ну или что-то типа того...

Но именно всё это мне сейчас было недоступно. И, возможно, поэтому воспринималось так остро и болезненно, еще более желанно.

Понял, что завис на какое-то время, просто стоя и рассматривая хрупкую девушку, укутавшуюся в мой халат чуть ли не по нос. И пока совершенно не представляя, что мне делать дальше. Ладно, буду решать проблемы по мере поступления.

- Ну что, Том, - взяв второй халат, накинул его на себя, - давай дружить. Ты хоть запомнила, как меня зовут?

Она неуверенно кивнула головой.

- Ну и как же?

Я сел в кресло через стол от неё, прямо напротив.

- Даниил...

Она задумалась на мгновение.

- Отчество не помню...

- И не надо, - я ухмыльнулся. Совсем она меня в старики записала. Ну, хотя да, я её на прилично старше. Но меня это почему-то совершенно не пугало.

- Тебе сколько лет? - спросил больше для поддержания разговора. Из её карточки я знал, что ей месяц назад исполнилось восемнадцать.

- А мне тридцать два, - сказал, когда она односложно ответила. - И я работаю врачом, как и твой дядя. А ты на кого думаешь учиться?

- Тоже на врача, - она потупилась, словно извиняясь за свой выбор. - На педиатра.

Да, я знал, что не ошибся! Значит, любит детей, значит будет замечательной мамой для...

Так, стоп. Нужно немного притормозить. А то я совсем уже слюни развесил. Хотя... Обожаю рожавших, да...

- Давай, иди ещё парься, - кивнул на дверь парилки. - Только разденься, чтобы халат сухой был. Обещаю не заходить. И всё же подумай про веники...

* 5 *

Совершенно разморенный после баньки, я решил не заморачиваться с ужином.

И тут же получил скептический взгляд Томы, которая вышла, переодевшись, когда она увидела сосиски, разогретые в микроволновке, и лапшу быстрого приготовления, залитую кипятком.

- Завтра ты приготовишь нам полноценный завтрак, обед и ужин, - улыбнулся ей, залипнув взглядом на чётко обозначившихся под свитерком упругих грудках. - А сегодня давай пока так, и пойдём отдыхать.

Тома смутилась и опустила взгляд, поняла, что выдала свои мысли.

- Да... спасибо... - промямлила тихо.

Я решил её больше не трогать. Пусть ест спокойно. За сегодня она и так уже сделала огромный шаг вперёд, перейдя из полного безразличия хоть в какое-то подобие жизни.

- А ты что любишь больше всего? - спросил, просто чтобы подержать разговор. - Ну, из еды, в смысле.

Она аккуратно откусила небольшой кусочек сосиски, и я снова завис. Теперь уже на её ротике. Блять, хочу его. Целовать. До потери пульса. А уж если бы она мне минет сделала...

Додумать мысль не смог, хотя член отреагировал даже раньше мысли.

- Всё люблю... - произнесли губки-ягодки. И я, не в силах выпутаться из своих мыслей, подумал, что это просто отлично, что она любит разный секс. И только потом очнулся и вспомнил, что речь была о еде...

Блять. Старею. И становлюсь сексуально озабоченным козлом...

- А что по утрам ешь? Я, например, предпочитаю отварное яйцо, бутерброд с сыром и овсянку. А ты?

Тома задумалась на пару мгновений.

- Да. Овсянку люблю. Особенно если с джемом или фруктами...

Так. О том, как она ест этот джем и фрукты, лучше вообще не задумываться. Иначе можно сдуреть просто.

- Ну вот и сделай нам завтра овсянки. А джем в погребе есть. Или варенье. Клубничное, вроде...

Тома лишь согласно кивнула и снова откусила сосиску. И я в очередной раз поразился её точно не наигранным, но совершенно аристократичным манерам. Вот как можно ТАК кусать обычную сосиску, чтобы это выглядело, как самый невинный, и в то же время самый сексуальный эпизод в моей жизни?

Да. Я однозначно повернулся на ней. Старый идиот.

За ночь я несколько раз подскакивал, услышав, как в соседней комнате во сне кричит или стонет Тома.

Шел к ней, но она, как правило, почти сразу замолкала, видимо, сама просыпаясь от своих кошмаров. И нетрудно было понять, что же ей снится.

А один раз она, видно, всё никак не могла вынырнуть из своих переживаний. Продолжала вскрикивать. И мне пришлось всё же нарушить границы её комнаты и войти. Легонько тронуть за плечо...

От едва уловимого касания Тома, наконец, очнулась и вернулась в реальность. Но тут же снова закричала, увидев рядом с кроватью меня.

- Тома, - сказал я и отступил на несколько шагов. - Это я. Даниил. Ты же помнишь меня?.. Просто тебе снился кошмар. И я тебя разбудил...

Не знаю, как она, но я потом долго ворочался с боку на бок, сгорая от какого-то совершенно нечеловеческого возбуждения.

В итоге, отправился напиться воды. И по ходу дела ещё раз пойти проверить, всё ли с Томкой в порядке.

И снова тихо зашёл к ней в комнату. Она спокойно спала. А мне вот теперь точно не уснуть. И было ощущение, что не уснуть до тех пор, пока я не заполучу себе её тело на безвременное пользование.

На цыпочках приблизился к её постели и присел рядом. Долго всматривался в идеальные черты лица, хорошо различимые при свете луны. Потом осмелел и погладил пальцем нежную кожу скулы. Тома не проснулась, не двинулась с места.

И тогда я решил, что могу действовать дальше. Так же нежно прикоснулся с поцелуем к её рту, и впитал в себя её выдох. Провел языком по полураскрытым нежным губам, еще раз поцеловал, но уже более настойчиво. И скользнул между идеальных зубов, наполняя её рот собой.

Тома тихо застонала, но так и не проснулась. Я в любой момент ожидал, что она оттолкнёт, разрушит сказочное мгновенье...

Но поцелуй продолжался, и я с удивлением ощутил, что могу кончить только от одного этого.

Сдвинул ниже одеяло, коснувшись шеи, яремной впадинки, ключицы. Потянул ещё ниже ненужный предмет, скрывающий от меня желанное тело. И снова подождал. А вдруг проснётся. Знал, что веду себя, как маньяк. Но ничего не мог поделать. Не мог остановиться...

Накрыл ладонью ту сладкую выпуклость, что манила нереально. И почувствовал под тканью пижамы затвердевшую вершинку. Да, милая. Значит, тебе нравится. Твоё тело реагирует...

Возобновил поцелуй, осмелев и присев на край кровати. Не глядя потянул её верх от пижамы, открывая идеальные полусферы. Ссука! Ну вот как так можно? Как может быть одна женщина настолько идеальна!? Да даже ведь не женщина, девочка ещё совсем...

Сдвинулся ниже и взял в рот сосок. И тут же почувствовал, как моя малышка изогнулась навстречу ласке. И тихонько застонала. Ну почему я не могу быть одновременно везде!? Чтобы целовать, ласкать, гладить её всю сразу...

Сжал между пальцев вторую вершинку, и снова получил тихий полувсхлип. Да, моя хорошая. Знаю, что хорошо. Только бы ты не проснулась и не прервала волшебство момента...

Словно ненормальный, продолжал целовать губы, грудь, плоский живот. Потом сдвинул вниз пижамные штанишки и...

Я уже видел всё это при осмотре, но тогда она была просто пациенткой и я просто делал свою работу. А сейчас...

Наклонился и лизнул её слегка приоткрытые половые губки. И она не подвела. Чуть шире раздвинула бедра, прося новых поцелуев и ласк. А я... Да мне только этого и надо было!

Зарылся между бёдер, задохнулся от одуряющего запаха женского желания, погрузился в сладкое наслаждение...

Да, это действительно было нереальным наслаждением, доставлять удовольствие моей маленькой девочке. А Томка выгибалась и стонала, уже намного громче и отчаянней. И в какой-то момент, когда я втянул губами её клитор и слегка прижал, ощутил, как затрепетало её тельце, как рванулись вверх бедра.

И сам, к удивлению понял, что кончаю, так ни разу и не прикоснувшись к своему члену. Кончаю только от того, что моя крошка получила оргазм...

* 6 *

Выбрался из-под одеяла, мысленно обозвав себя всеми известными мне эпитетами, начиная от озабоченного придурка и заканчивая конченым идиотом и похотливым козлом.

Но и это не помогло. Я всё равно как ненормальный, тянулся в ту комнату, где сейчас спала Тома. И до зубовного скрежета хотел повторить всё то, что только что пережил во сне. Пальцы покалывало от желания ощутить под собой нежность идеальной кожи, рот наполнился вязкой слюной, словно с похмелья, в тщетном желании целовать, ласкать, лизать, покусывать...

Но нельзя... ничего этого было нельзя... Если бы я поступил так в действительности, и Тома проснулась, это была бы ещё одна катастрофа. Новая психотравма для моей ранимой птички. Вчера ведь стало абсолютно понятно, что она до паники боится тактильного контакта...

Чёрт! Ну и влип я...

Чтобы хоть как-то освежить голову и отключить порочные мысли, шагнул на улицу в прохладу августовской зорьки. Решил, что не стоит отказываться от планов по поводу рыбалки. Это было со всех сторон правильное решение. Во-первых, подальше от спящей Томы, а во-вторых, монотонность процесса однозначно пойдет на пользу моим расшалившимся нервам.

И минут через пятнадцать, после утренних процедур и недолгих сборов, я уже сидел на сиже, надевая наживку на крючок и вяло поглядывая на розовеющий восход.

Было прохладно и немного зябко, но я специально не оделся теплее, чтобы естественным путём отсечь все дурные мысли в моей голове. Да и не только в голове. Поому что мой бедный член, так бесславно опозорившись сегодня, видимо решил, что нужно реабилитироваться, и с новыми силами рвался в бой. Да уж, круглосуточный стояк - это уже диагноз...

Но часа через полтора сидения с удочкой даже он успокоился. Да и я привёл свои мысли в порядок.

Мне нужно терпение. Нужно очень-очень медленно помочь Томе вынырнуть из того болота страха перед мужчинами, в которое её сейчас затянуло. Нужно показать, что есть другие особи мужского пола. Которые не действуют силой, не принуждают. Есть надёжные и уравновешенные примеры среди сильной половины homo sapiens.

И тут же я сам рассмеялся своим мыслям. Я сейчас к таким явно не отношусь. О какой уравновешенности идет речь, если некоторые по ночам...

Эх, ладно. С кем не бывает...

Ну а что? Я здоровый мужик в самом расцвете сил. Давно не спускал пар. И тут, как зверь, почуял, наконец, свою самку. Только мне предназначенную. И мне даже нельзя к ней прикоснуться...

Не иначе, как это наказание за все мои грехи. Особенно за гордыню. Ведь раньше я только пренебрежительно насмехался над теми, кто не мог удержать член в штанах. Не в смысле принуждения противоположного пола, а наоборот, в смысле заискивания и заигрывания перед женщиной. Сам я никогда ни перед кем не стелился, женщины сами пачками вешались на меня. Особенно в клубе. Иногда даже уходя от своих дóмов, чтобы провести только одну сессию со мной.

Я в таких случаях ничего не предпринимал, не возвращал дурочек их хозяевам, считая, что у каждого своя голова на плечах. Просто когда понял, что есть такая проблема, придумывал каждый раз что-то такое, чтобы показать, что воздержание - одна из самых необходимых составляющих Темы. И обычно под конец сессии такие вот "перебежчицы" рыдали и умоляли дать им кончить. Но я оставлял их неудовлетворенными, на мой взгляд справедливо считая, что нельзя гоняться за быстрым удовольствием, бросив ради этого того, с кем уже были отношения. И, в итоге, в последнее время ко мне приходили только те, кто был свободен. Но и таких было расписано на несколько недель вперёд.

А отношений за стенами клуба я не заводил принципиально. Зачем, если можно получить удовольствие без всяких обязательств и прочих брачных танцев. Можно просто насладиться друг другом в течение одного вечера и пойти дальше...

Но сейчас меня, видимо, достала таки мстительная ответка. Хотел беспечной жизни - получи. Хотел, чтобы женщины тебя не пытались затянуть в серьёзные отношения - и снова пожалуйста.

Только всё до боли искажено и изуродовано суровой реальностью. Тома действительно не смотрела на меня, как на потенциального официального или сексуального партнёра. Но совершенно по другой причине.

Да уж. Сука-судьба.

Вот встретил бы я её на пару недель раньше, до всего этого ужаса, что с ней произошёл, - уже бы давно своей сделал. И права тёть Вера, может не только сабочкой, но невестой даже. Ну а чего? Чем я хуже других? Мне тоже наследники нужны. Вроде как генофонд у меня неплохой...

Но вчера стало совершенно понятно, что до "невест" и наследников от Томы нам ещё очень и очень далеко. Блять...

Только от мысли, что она может родить мне ребенка, всё внутри меня перевернулось.

Я ведь стольким малышам помог появиться на свет. Но никогда почему-то не думал, что захочу своего...

Вот правду говорят - не от кого было. Хотя, думаю, любая из нижних в клубе родила бы мне, стоило только заикнуться.

Но мне не нужны были все эти... Нет, не такие-сякие. Просто они были не мои. А Тома - моя. И вот сейчас пришло понимание, что всё это - бесконечно правильно: свадьба, поцелуи, первая брачная ночь, девственная плева, разорванная тем самым единственным мужчиной, и через несколько месяцев - округлившийся животик, который обнимают мужские руки...

От подобных картинок я аж взмок весь. Тут же скинул с себя одежду, чтобы нырнуть прямо с мостков в прохладную утреннюю гладь реки, распугивая всех рыб и тем самым естественно прекращая рыбалку.

Позже с удивлением понял, что за своими мыслями я и не заметил, как наловил прилично рыбы. Решил возвращаться и порадовать маленькую хозяйку маленького дома своей добычей. Почему-то мне было отчаянно приятно вернуться сейчас в дом, где меня ждала моя сладкая красавица. Ну, может это я громко сказал про ждала, но просто была там...

Еще с улицы услышал волшебный запах чего-то сладко-ванильно-жаренного. Вот кто молодец? Я молодец! Всё правильно делаю, раз она встала и сама, без подсказок и напоминаний готовит нам завтрак. Умница моя...

* 7 *

Грудь распирало от гордости за самого себя, когда я видел, как Тома легко и уверенно шагала по тропинке в сторону фермы.

Ну вот я же однозначно красавчик. Так быстро смог вернуть её к жизни. Ещё вчера утром (неужели это было так недавно, кажется, прошла целая жизнь) она сгорбленной старушкой садилась ко мне в машину. И неподвижно молчала на протяжении трёх часов. А сегодня...

В своём струящемся сарафане, обвивавшем идеальные ноги при ходьбе, она казалась мне лесной нимфой. Невесомо перешагивая через кустики травы и камни, что встречались под ногам, уверенно двигалась вперед. И её лёгкая походка не давала мне расслабиться ни на мгновение. Особенно большие ягодичные мышцы под тонкой тканью...

Блять, да уж, какой там хренов красавчик. Ага. Идиот я озабоченный, вот кто! Иду сзади и пялюсь на пятую точку девушки, которая ничего не подозревает.

И страшно даже представить, что бы произошло, если бы Тома узнала мои мысли. Вряд ли бы скакала передо мной дикой козочкой, подставляя на обозрение свои аппетитные булочки...

Когда дорога стала шире, я, наконец, выдохнул с облегчением, поравнявшись с Томой.

- Скажи, ты почему врачом решила стать? - спросил у неё первое, что пришло в голову.

Тома какое-то время помолчала, видимо обдумывая ответ, потом посмотрела на меня, действительно ли нужно отвечать. И только потом проговорила:

- А я всю жизнь разрывалась между желанием стать ветеринаром и педиатром. Люблю и детей, и животных. И очень хочу им помогать.

- И почему перевесила любовь к детям?

- Ветеринар должен иногда во благо животного его усыплять, - погрустнела Тома. - Я бы не смогла...

Да понятно, что не смогла бы. Ты же и комара не обидишь, куда уж там собаку или кошку.

- Повезло детям, - сказал вроде бы про себя, оказалось вслух.

- Что? - не поняла она.

- Ну, ты очень добрая. Я бы хотел для своих детей такого врача, как ты.

И теперь уже точно мысленно добавил, что ещё я бы хотел для них такую маму, как ты. А для себя...

Оп. Вот тут точно нужно остановиться.

- Спасибо, - смутилась девушка моей похвалы. - А вы?

- Тома, - сказал укоризненно.

- Ой, - она еще больше засмущалась, но всё же смогла пересилить себя. - А т-ты?..

Ну вот вроде бы уже говорила мне, и снова здорова...

- А я что? - переспросил, словно не понимая, но с целью, чтобы она еще раз меня на "ты" назвала.

- Почему врачом решил стать? Да ещё таким... Дядя вроде говорил, что т-ты гинеколог...

Она отвернулась, явно даже название моей профессии стыдясь произнести. А может опять вспомнила про те события?

Блять. Ну просто пипец какой-то. О чём не заговори - все равно на эту хрень натыкаешься.

Но Тома, хоть и смутилась, ответ явно ждала. Поэтому решил засмущать её ещё больше, рассказав откровенно причину моего профессионального выбора.

- Ну тут всё очень просто. Я очень люблю женщин и считаю, что женщина - это вершина того, что создала природа. Вот и хотел, так сказать, изучить всё в деталях.

Понимал, что моё откровение звучит крайне пошло. Но делал это специально, чтобы Тома видела во мне не только друга или старшего брата, но и мужчину с определёнными интересами и потребностями. Хотя ей, конечно, лучше не знать, с какими.

Увидел её округлившиеся в удивлении глаза. Потом растерянный взгляд на меня. Она явно не ожидала настолько правдивого ответа.

- И?..

- Ну... Думаю, что изучил. И теперь знаю, как помочь женщине не только забеременеть, но и родить. Даже поставил это на поток...

Поняв смысл моих слов, взгляд Томы заметался по окружавшим нас природным красотам, потом перескочил снова на меня, да так и застыл. Она даже остановилась, еще шире распахнув свои невероятные глазища, словно не веря, что я действительно это произнёс. А потом вдруг её губы тронула улыбка, а следом до меня донёсся тихий смех, похожий на журчание ручейка.

Румянец на щеках сделал девушку еще более привлекательной. А черты лица во время улыбки абсолютно преобразились, вызывая во мне совершенно новые ощущения. Никогда я не испытывал подобных чувств, чтобы мечтать смять девушку в порыве страсти, но одновременно и защитить от всех, в том числе от самого себя.

В груди растеклось приятное тепло, а по венам усиленно побежала кровь, делая все ощущения практически болезненными.

И вот именно в этот момент я понял, что реально пропал. Что больше для меня не будет в жизни покоя, пока я не получу в своё полное владение обладательницу этих глаз и этого невыносимо прекрасного смеха. Что если она мне откажет - так и сдохну от спермотоксикоза, но никого не пущу в свою постель. Просто больше не хочу ни с кем, кроме неё...

Купив молока, творога и сливок мы с Томой той же тропинкой вернулись домой.

Я всячески старался сгладить острые углы, придумывая всё новые, но максимально нейтральные темы для разговора. А Тома, я видел, всё больше расслаблялась. И болтала уже не смущаясь. И, что было большой победой, без запинки называя меня на "ты".

После каждого такого "ты" я мысленно ставил себе плюсик, не позволяя шальным мыслям заходить дальше, чем просто психологическое исцеление этой малышки. Если бы начал реагировать на то, как сексуально звучат эти две буквы в её исполнении, завалил бы Томку под ближайшим кустом и - держите-меня-четверо...

Но этой малышке уже однозначно хватит. Ей нужна нежность и ласка, нужен терпеливый и постепенный подход...

Вернувшись, почистил рыбу, не позволив делать это Томе, хотя она тоже рвалась в бой.

- А если наколешься? - спросил, мечтая взять в свою руку её ладошку, но понимая, что делать этого пока не нужно. - У тебя же кожа намного нежнее моей...

- Ничего страшного, - она не восприняла это, как комплимент. Скорее, как констотацию факта.

Представил, как после этих слов повела себя практически любая из моих знакомых. Наверняка захлопала бы ресницами, прислонилась к плечу силиконовыми объёмами и искусственно увеличенными губами прошептала томно что-то типа "ты та-акой большо-ой и си-и-ильный." Тьфу ты...

* 8 *

Отдохнув немного и пересидев в доме послеобеденную жару, на ужин мы отправились к соседке. Томка нажарила моих карасиков, а я взял бутылку хорошего красного вина, чтобы сделать вечер более беззаботным.

Тёть Вера обрадовалась, как ребёнок, ну понятно же, что альтернатива вечеру у телевизора в нашем лице намного интереснее.

- Ой, Данилушка, проходи, - закружилась она вокруг нас. - И с невестой знакомь.

Томка после этих слов стала, как вкопанная, так и замерев с блюдом карасиков, накрытых салфеткой.

Я специально не исправил пожилую женщину, ждал, может Томка скажет что-то против. Но девушка молчала, явно впав в ступор.

Ну а что, пусть услышит вероятное развитие событий, задумается хоть немножко, что и такое возможно. Поэтому встал немного позади Томки, не проходя в дом к соседке, а словно поддерживая и оберегая свою "невесту".

А тёть Вера не унималась. Продолжала свои хвалебные речи.

- Такая красивая пара. Просто загляденье! - сказала и все же забрала из рук моей девочки тарелку.

Томка так и осталась стоять соляным столбом, явно не зная, куда теперь девать руки. В итоге неловко обняла себя обеими руками, словно защищаясь от слишком преждевременных слов.

Я, конечно, мог бы помочь, сжать её кисти своими ладонями, или положить руки поверх её... Но всё это было однозначно невозможно пока с Томой. И лучше было даже не пробовать, чтобы соседка ничего не поняла.

- Тёть Вер, что-то вы совсем Тому засмущали, - сказал, всё же приходя на выручку. - Давайте лучше мы вам поможем на стол накрыть.

И двинулся с места, проходя в небольшую кухоньку, соединённую проходом с общей комнатой, посреди которой стоял круглый стол.

Не знаю, пользовалась ли обычно этим столом хозяйка, но сейчас он был как нельзя кстати. Не нужно будет выяснять, кто рядом с кем сидит.

Томка пару мгновений еще потопталась у порога, но двинулась следом.

- Данила, доставай тарелки, сейчас я картоху разогрею, - засуетилась тётя Вера. - А ты, Томочка, огурчики и помидоры порежь, там в ящике возле стола они. А помыть вот тут можно...

Видел, что моя девочка еще не полностью пришла в себя, до сих пор не могла включиться в действительность.

Поэтому, достав тарелки, тут же принялся помогать резать огурцы, набранные и помытые Томой. Следом в дело пошли помидоры. Просто не был уверен, что она сейчас с ножом нормально справиться...

Наконец все приготовления нехитрого ужина были закончены, и мы расселись вокруг стола. Тётя Вера умилённо переводила взгляд с меня на мою "невесту", а Томка только еще больше смущалась, видя это откровенное сватанье.

Может быть, если бы она выпила немного вина, стало бы лучше. Но от алкоголя она категорически отказалась. Интересно, это как-то связано с теми событиями?

- Ну как тут, тёть Вер? Что нового у вас? - задал тему разговора, чтобы увести его в безопасное русло. Пусть малышка немного расслабится.

Видел, что хозяйка дома оживилась, мечтая поделиться новостями. Да и от белого полусладкого она, в отличие от Томы, не отказалась. И действительно следующий час или даже больше делилась всем, что произошло лично у неё и у немногочисленных жителей деревеньки.

В итоге мы узнали, что пьянчуга Степаныч пообещал поставить соседке забор, но в итоге вышло "сплошное непотребство", то есть всё было сделано косо-криво и тяп-ляп. И что тётя Вера в итоге поругалась с женой Степаныча, потому что та требовала оплату труда мужа, а нанимательница логично заявляла, что работу нужно переделать. Еще мы узнали, сколько гусят, утят и цыплят вылупилось этим летом у рассказчицы. И сколько из них дожили до взрослого возраста. И сколько родилось котят, и кому они были розданы. И какой скучный юбилей отпразновал Иван Михалыч, депутат деревушки...

Всё это время я просто задавал наводящие вопросы, одобрительно или сочувствующие кивал, не перебивая. Ничего, всё нормально. Соседка выговорится, думая, какой я приятный собеседник, а Томка расслабится, не ощущая угрозы.

Прервала этот поток только необходимость накрывать чай. Но после того, как горячий напиток был разлит по чашкам, явно наступило время удовлетворить любопытство хозяйки дома.

- Томочка, - заинтересованно спросила она, - а ты кем работаешь?

- Тёть Вер, - ответил я за мою девочку, - Тома учится. Вернее, только начнёт учиться. На врача.

- Такая молода-ая, - протянула соседка, переводя взгляд с меня на мою "невесту". - Но на врача - это очень хорошо. Будет у вас семья врачей.

В этот момент Томка поперхнулась чаем, закашлялась, потом задышала через нос.

Хотел похлопать ей по спине, но вовремя опомнился. Тьфу ты, блять, опять эти мои порывы...

- Да, Тома педиатром хочет стать. Детей лечить.

И только тут я понял, какую стратегическую ошибку допустил. Если сейчас соседка спросит о своих детях, Томка уйдёт в себя далеко и надолго.

- Но это ещё не скоро будет, - быстро добавил я. - Ей ещё шесть лет теории нужно пройти, чтобы на практике что-то применять. Да и потом всю жизнь учиться. По себе знаю...

Пожилая женщина активно закивала:

- Ну ты, Данилушка, у нас молодец. Видный жених. Отделением заведуешь, - всё же вставила своё тётя Вера.

- Он не жених... - вдруг подала голос Томка. - И я не невеста...

- Как не?.. - удивилась было соседка, но я решительно прервал её на полуслове:

- Да Тома ещё просто не знает, что невеста.

И подмигнул. Вроде бы обеим. Чтоб одна подумала, что мы в стадии ухаживаний, а вторая - что я просто не хочу разочаровывать пожилую женщину.

- Что-то я устал за сегодня, - потянулся и поднялся из-за стола. - Спасибо, тёть Вер, за чудесный вечер. Может и вы к нам когда соберётесь?

- Да если пригласите, то соберусь, конечно, - переключилась с "опасной" темы соседка. - Вам спасибо, что пришли...

Распрощавшись с радушной хозяйкой, двинулся в сторону своего дома, Томка послушно молча плелась следом. Луна, набравшая почти полный круг, хорошо освещала дорогу, и не нужно было подстраховать мою девочку. Да и как бы я стал это делать, если не мог даже прикоснуться к ней? Блять...

* 9 *

Вечером Тома так и не сказала мне больше ничего, кроме "спокойной ночи". Да я не сильно и расстраивался. Сам как можно быстрее распрощался и сбежал в свою комнату, чтоб она случайно не заметила мою явную реакцию на неё, оттопыривающую даже плотную джинсовую ткань.

И потом, как и накануне, еще полночи вертелся, не мог заснуть, всё думая, что делать, и так и не придумав ни одного умного решения. Зато когда заснул, извращенный мозг отчётливо предоставил пару десятков вариантов того, что мне делать с Томой. И даже в каких позах.

Понятное дело, что проснулся я совершенно невыспавшимся и еще более неудовлетворённым, чем засыпал. Но хоть сегодня обошлось без конфуза в штанах. И то хорошо...

Тома тоже была явно не настроена на дружескую беседу. Молчала, опустив глаза. Неужели до сих пор переживала за слова соседки о "невесте?"

И вот тут бы в главном разобраться: это она вообще всех мужиков боится, или конкретно я не подхожу ей на роль жениха? Надеюсь, что первое. Потому что если второе - придётся тогда вообще соловьём разливаться. Но то, что Томка будет моей - дело решённое.

Вышли по грибы, когда солнце только стало выплывать из-за горизонта, и было ещё достаточно прохладно. Моя девочка зябко ёжилась, кутаясь в кофту. Мне же было даже жарко от её такого близкого присутствия. А ещё нереально хотелось обнять и согреть...

Ссука! Ну вот какие нахрен грибы!? Сейчас бы завалиться с ней в кровати, трахать до полудня, потом перекусить парой бутербродов и снова уволочь её в логово.

А приходится топать рядом с ней на пионерском расстоянии, тащить корзины и пытаться хоть немного её расшевелить и разговорить. Ну вот что за жизнь такая е@учая!?

Томка продолжала молчать, даже когда я спросил про её семью. Сказала пару дежурных фраз, что жила с папой и мамой, и снова замкнулась в себе.

В итоге я решил не форсировать события, тем более что мы зашли в лес. Просто старался всё время держать её на виду, не окликая лишний раз, чтобы не испугать. Поэтому грибов набрал откровенно мало. А может просто пялился больше на Томку, чем под ноги...

А вот малышка явно любила и умела собирать грибы. Её лукошко довольно быстро наполнялось. И я видел, как она радуется каждому найденому боровику или маслёнку, как наконец расслабляется её спина, до этого неестественно прямая. Как опускаются напряжённые плечи. Чуть раскрываются губы, утром сжатые в плотную линию.

И снова становилось так тепло и хорошо на душе, словно я подвиг какой совершил, а не девчонку с собой в лес взял.

Когда её корзина наполнилась до краёв, предложил ей свою, а сам взял полную тяжёлую ношу. Томка не отказалась, продолжила охоту на толстоногих коричневошляпых лесных красавцев. И, в итоге, заполнила и мою корзину.

На обратном пути даже заговорила со мной, сказав, что давно так хорошо не отдыхала. И что у них дома места хоть и грибные, но очень много любителей тихой охоты. Поэтому никогда у неё такого "улова" ещё не было.

Только сейчас понял, что в лесу мы пробыли довольно долго. И солнце уже палило вовсю. Томка скинула кофту, оставшись в футболке, которая слишком явно подчёркивала её грудь. И мой рот моментально наполнился сладковатой слюной, а руки невольно зачесались, мечтая прикоснуться к упругим холмикам, стиснуть нежную плоть, поцеловать розовые вершинки...

Эх, мечты...

И мы ж здесь совсем одни...

Отвернулся почти насильно, чтобы не искушать судьбу. И наткнулся взглядом на придорожный куст ежевики.

- Хочешь, ягод нарву? - спросил Томку, и она тут же согласно кивнула.

И я, как грёбаный рыцарь, сражающийся с драконами, полез в колючие заросли, чтобы порадовать свою девочку спелыми ягодами. Пару раз смачно матюкнулся про себя, когда шипы впились особенно глубоко, но таки насобирал горсть тёмных сочных плодов. Выбравшись, протянул их Томке.

И понял, что готов целый день бродить по подобным буеракам, только бы она посмотрела на меня ТАК ещё раз. С какой-то щемящей душу нежностью и благодарностью.

Ссука, вот что, оказывается, мне нужно для полного счастья.

Ни деньги, ни карьера, ни секс-клуб... А спокойный благодарный взгляд медовых глаз. Дожился, блять...

* 10 *

Грибы мы, как и договаривались, чистили вместе. И даже разговаривали, сидя в тени раскидтстой яблони, росшей у порога. И Томка меня даже дважды на "ты" назвала. И я, как хренов недоумок, радовался этому до потери пульса.

Но когда грибы были помыты, порезаны и отваренны, понял, что жарко стало невыносимо.

- Том, пойдём на речку искупаемся? - спросил у неё, ни на что особо не надеясь.

Но увидел такую щемящую тоску в её глазах, что тут же принял решение во что бы то ни стало всё же вытащить мою малышку к воде.

- Я... - сказала она неуверенно, но была оборвана мною на полуслове.

- Том, если ты стесняешься, я отвернусь, пока ты будешь купаться. Договорились?

И я беспечно отвернулся прямо здесь, не давя на неё в этой ситуации.

- Х-хорошо, - произнесла она тихо и несмело.

Но я ликовал в душé, празднуя эту крошечную победу. Согласилась! Не побоялась.

Путь до речки занимал всего минут. И я с удивлением смотрел по сторонам, только сейчас обратив внимание, что дорожка проходит через луг, на котором растут совершенно бесподобные разноцветные полевые цветы. И это - несмотря на конец лета. Нужно будет на обратной дороге Томке букет нарвать...

Твою мать. Становлюсь грёбаным романтиком.

Хотя... ну и хрен с ним! Пусть даже романтиком и соплежуем, только бы моя девочка радовалась...

Подойдя к речке, быстро стянул с себя майку, спустил с талии шорты и с разбегу прыгнул с мостков в воду.

Разгоряченная на солнце кожа только что не зашкворчала, погрузившись в прохладную глубину. И мне стало невыносимо хорошо от осознания, что я сейчас именно здесь и сейчас. Ныряю в этой реке, рядом на берегу сидит моя Томка...

Вот реально, о большем и мечтать не приходится! Разве только о нашем сближении.

И жизнь подкинула мне еще один неплохой момент, когда я заметил взгляд малышки, обращенный на меня, выходящего из воды.

Да, я не побоюсь сказать, но это было реально восхищение.

- Давай, Том, иди в воду, - сказал, приближаясь и садясь на землю рядом с ней. - Я отвернусь.

И действительно прокрутился вокруг своей оси и сел к ней спиной.

Интересно, она дома переоделась в купальник или будет делать это сейчас?

И хотя мне хотелось сказать "Чего я там не видел?," но желание посмотреть на раздетую крошку было невыносимым. Это было даже не желание, а какая-то потребность. Видеть её, находиться рядом, прикасаться...

Блять, ну вот что за уроды сотворили с ней такое!? И теперь тот, кто действительно мог бы сделать девчонку счастливой, вынужден сидеть на пионерском расстоянии и не подсматривать, как в детском саду. Ну полный пи@дец!

А с другой стороны, если бы этого не произошло, я бы вообще с ней мог никогда не встретиться. И тогда так и не узнал бы, что есть такое в жизни - найти свою судьбу. У животных - свою пару, у людей - половинку. Мог бы никогда не есть гренки в тесной кухне и не слышать от соседки слово "невеста", до звона струн затрагивающее что-то в глубине души...

Но пусть она и напугана сейчас, всё равно я не отступлюсь. Рано или поздно Томка будет моей.

Да я уже, в принципе, молодец! Видно же, что она, пусть и не до конца, но доверяет мне. Что не боится, например, раздеться в моем присутствии...

И тут я представил, что наверное, съехал бы кукушкой от радости, если бы сейчас Томка вышла из речки и обняла меня сзади. Мокрая и нежная, прохладная. Как русалка.

И мы бы занялись неспешным сексом тут же, на уединённом берегу...

Ничего. Всё у нас ещё будет. И речка, и лес, и неспешный секс. Ха. Неспешный..

Ну, может и будет когда-нибудь. Но только после того, как я несколько месяцев буду её трахать очень "спешно" на всех поверхностях и плоскостях, где смогу достать. Вот после этого можно и "неспешно," ради разнообразия.

Конечно же от этих мыслей член тут же встал, как на парад, призывая начать уже наконец действовать. Хорошо, плавки после купания стали холодные. Хоть немного охлаждали тот огонь, который там бушуевал.

Блять, надо уже с этим что-то решать. Я реально так долго не протяну...

А букет я всё-таки нарвал. Хотя сам над собой смеялся всё то время, пока собирал цветы. Зато эффект превзошёл все ожидания. Томка посмотрела не просто благодарно, а именно нежно. А ещё - заинтересовано. И даже вроде как лукаво.

- Мне кажется, или ты меня решил задарить подарками? - спросила малышка, пытаясь проникнуть своей медовой сладостью мне в душу.

- Я, Тома, решил тебя завоевать, - сказал вроде как шутливо, но, думаю, она всё поняла правильно. И взгляд её тут же потух, стал грустным и тревожным. Спасибо хоть букет не вернула.

Наоборот, прижала его к себе сильнее, словно защищаясь, но при этом вдыхая пряный аромат луговых цветов.

Ну что ж, пусть так. Зато я, хоть и не напрямую, всё же обозначил свою позицию. И пусть она уже к этому привыкает...

* 11 *

Вторая половина дня прошла относительно спокойно. Я возился по хозяйству, починил петлю на двери в сарай, спилил засохшую ветку на яблоне, заменил одну из досок крыльца. Завтра нужно будет, наверное, забор и лавочку перед ним покрасить, а еще поработать газонокосилкой на лужайке...

Томка в это время шуршала в доме, готовя ужин. Я понял, что стряпня её успокаивает, поэтому даже не совался на кухню. Ну, или только для того, чтобы принять пищу. Тома сама постоянно планировала, что же приготовить и спрашивала, что я люблю. На самом деле, в еде я был совершенно неприхотлив. Конечно, любил вкусно и сытно поесть, но вполне мог выдержать и паровые котлеты, и какой-нибудь суп-пюре.

Но сегодня моя волшебница решила меня побаловать отбивными с отварным картофелем и салатом из свежих овощей, любезно принесенными нам тётей Верой.

И такая вот обычная домашняя еда была для меня вкуснее всего. Особенно учитывая, что приготовила её Томка.

И в голове сразу возникла мысль, что так ведь может быть всегда. Всю нашу жизнь. Она будет готовить, уже не спрашивая, а зная мои предпочтения. А я, вернувшись уставший с работы, наслаждаться её кулинарными шедеврами и нахваливать вкусноту. А ещё благодарить за то, что заботится обо мне. По-всякому благодарить. И просто мимолетным поцелуем, и разными подарками. Или вот цветами, как сегодня. Ну и в постели тоже...

Блять. Ну вот о чем бы не начал думать, всё заканчивается мыслями о сексе и полным конфузом в штанах. А если она заметит?

Ну, хотя, пусть замечает. Это - нормальная реакция здорового мужика на понравившуюся девушку. И ничего здесь постыдного нет.

Но почему-то настроение резко упало и я, поблагодарив за ужин, вышел из-за стола и вообще из дома.

Августовский вечер был довольно прохладным не смотря на дневную жару. Но моё разгоряченное тело и такое же воспалённое сознание требовали именно этого.

Присел на порожек, уставясь в почти сгустившуюся темноту, и вдруг захотелось закурить. Я не курил, наверное, со времён института, когда все всё пробовали, но потом каждый решал для себя, что в его жизни остаётся, а что лучше не брать с собой. Я тогда и дурь попробовал, и даже один раз более серьёзные наркотики. Но потом мозги всё же стали на место, и из подобного рода развлечений остался только нечастый алкоголь. После тяжёлого рабочего дня или по поводу, встречаясь с друзьями.

А сейчас вот потянуло к сигаретами. С чего бы это? И если бы они у меня были, точно бы закурил.

Хотя... наверное понятно, почему. Раньше, до появления Томки, я никогда не страдал от недотраха.

И не то, чтобы я был сексуальным маньяком. Нет. Предыдущие два года уединение в деревне на время отпуска сносил вполне нормально.

Но никогда не задумывался, что может быть проще, чем найти себе партнёршу, когда хотелось секса. Причем даже на разного рода "пикантные"развлечения. Особенно учитывая, что треть клуба для подобного времяпрепровождения принадлежала мне.

Но сейчас мне совершенно не хотелось туда. И даже если бы я попал в свою игровую, точно не позвал бы никого из потенциальных партнёрш. Потому что никакого удовольствия те игры мне уже не доставили бы. Это всё казалось сейчас ненастоящим, наигранным, надуманным и притянутым за уши. Все эти сессии, все эти отсроченные удовольствия и потенцированные оргазмы...

Да я бы сейчас за один секс с Томкой, пусть даже в миссионерской позе, свою долю в клубе продал!

Хотя нет, не продал бы. Доход от него вполне приличный. Но пусть там развлекаются уже без меня...

А я здесь, значит, в деревне на крылечке посижу. И послушаю звон тарелок, которые убирала со стола моя маленькая хозяйка...

Буквально через несколько минут дверь сзади меня скрипнула. И тёплая волна радости прокатилась по венам. Она не боится! Она меня совсем не боится!!!

Если бы боялась, то молча ушла в свою спальню и закрылась на три замка. А так... вышла ко мне, мужчине, в ночь. Для чего? Чтобы спокойной ночи пожелать? Или ей всё же хочется общения со мной. Потому что за ужином мы почти не разговаривали. Каждый был погружён в свои мысли.

- Прохладно уже, - сказала Тома, оставаясь стоять за моей спиной.

Я не стал разворачиваться, глядя в непроглядную темень за забором. И не стал отвечать. Да что тут ответишь? Скоро осень. И может и хорошо, что это лето заканчивается. Слишком уж драматичным оно было для моей девочки.

- Готова к институту? - выбрал нейтральную тему.

- Да что там готовиться? - она фыркнула. - Иди себе и слушай лекции, а дома сиди читай книги.

- Сейчас, наверное, не только книги нужно читать. Еще и статьи из интернета, с иностранных сайтов. Ты английский как?

- Да нормально. Общаться могу. Ну и читать, естественно, тоже.

Странно вот так, наверное, было, сидеть спиной к собеседнице. Но я не ощущал никакого дискомфорта. Наоборот, мне было настолько уютно, как не было со времён детства на тёплой бабушкиной печке...

- А... т-ты английский знаешь? - спросила Томка несмело.

- Да. Знаю. Мама меня напрягала, чтоб учил. Тогда это не очень популярно было. Но видишь, пригодилось...

Я помолчал немного, потом продолжил.

- Мне ж регулярно на конференции приходится ездить. Свой частный кабинет с богатыми пациентками, заведование отделением... Ну, ты ж понимаешь, не может всё это происходить в каменном веке. А сейчас медицина очень быстро идет вперёд. Появляются новые методы, средства...

Я не видел, но почему-то понял, что Тома согласно кивнула.

- Вот в конце сентября полечу в Милан. Там огромная ежегодная конференция. Пропустить нельзя...

И мне вдруг захотелось добавить "Давай и ты со мной?" Но было рано. Ещё очень рано для подобного рода предложений. Будут у нас ещё совместные поездки. И на конференции, и на отдых, и просто в выходные на пикник. Или вот сюда, в этот домик...

- Я бы тоже хотела в Милане побывать. Только кто ж меня туда пустит, - грустно сказала Тома.

И я снова чуть не открыл рот и не позвал её с собой.

* 12 *

Я и не заметил, как пролетели отмеренные нам дни. Погода стояла великолепная, солнышко светило вовсю, иногда прерываемое внезапной грозой. И если бы не знать ничего о календаре, можно было бы подумать, что сейчас начало лета. Но, к сожалению, и лето, и мой отпуск были на исходе. А это означало, что очень скоро нам с Томой придется возвращаться. И расставаться.

Только от одной мысли, что мы настолько отдалимся, я становился сам не свой. Но другого выхода пока совершенно не планировалось.

Тома однозначно оттаяла, но совсем не приблизилась. Она готовила еду, с удовольствием обсуждала меню, ходила со мной на прогулки, купалась в речке, бегала сама на ферму за молоком, мы вместе ловили рыбу и собирали грибы... Но ни единого шага сближения. Ни единого намёка на то, что я ей привлекателен как мужчина...

Скорее, я был для неё другом, старшим братом, надёжным защитником, гранитной скалой...

Но мне-то хотелось совсем другого! Мне хотелось её нежности. И желания. И страсти... Хотелось, чтобы у неё замирало дыхание при моем приближении, и не от страха, а от вожделения и смущения. От девичьей робости...

Впервые я не понимал, что делать. Как из рубаха-парня перейти в разряд ухажёров.

И уже послезавтра нам нужно было ехать домой. Блять. Там же мы совсем разбежимся, каждый в свою жизнь. И как я должен её завоёвывать? Как смогу находиться не рядом? Я ж там сдохну без неё!

А в институте будут сверстники, одногруппники... Весёлые вечеринки, пьяные мальчишки...

Чёрт. Как же быть?...

Или проявить таки твёрдость и отказаться от всей той романтической хрени, которую я придумал у себя в голове?..

Но Тома, прошедшая мимо меня с миской яблок и окутавшая запахом только ей присущей свежести, вмиг разрушила глупые планы по отдалению от неё. Блять, я же теперь как наркоман грёбаный, которому нужна доза в виде этой медовоглазой красавицы. И никуда я уже с этого наркотика не спрыгну. Никуда не денусь. Без неё точно не смогу.

Поэтому выход один - продолжить ухаживать за ней, как обычный пацан. Встречи после института, цветы, шоколадки, маленькие безделушки в подарок. И как великое счастье - чашка кофе в кафе, если она согласится туда пойти. Да уж, не думал, что докачусь до такого...

А еще я всерьёз начал задумываться о наследниках. И о том волшебном слове "невеста," которое ненароком сказала соседка. Но почему-то даже просто возможность того, что Томка станет моей невестой, а потом женой, согревала душу лучше любого виски.

Да и ребёнок...

Знал, что если заделаю ей киндера сейчас, то это совершенно нарушит её карьерные планы. Но знал и другое. Только так она станет идеалом и совершенством для меня. Вершиной женственности. Жемчужиной сексуальности и наслаждения...

Ох, блять, вот это я придурошным стал. Прям аж самому свои сопли надоели. Да только может и не было бы их, соплей этих, если б Тома обычной была, не покореженной теми жуткими событиями. А так...

- Ну давай, пойдём, - сказала она мне на "ты" уже без запинки. - Нужно уже банки закатывать...

Это Тома придумала, что мне зимой очень понадобятся солёные огурцы и помидоры. И изрядно пополнила мой стратегический запас, заставив прикупить нужные овощи у соседей и закрутив их в пузатые банки.

Вошел в кухню, где на плите медленно закипала вода в большой кастрюле, а в воздухе аппетитно пахло чесноком, пряными травами и уксусом.

Томка стояла у плиты, наливая в одну из банок парующую жидкость. Потом сноровистым движением накрыла банку крышкой и, схватив за горлышко, решительно подняла и переставила ёмкость, чтобы мне было удобнее работать закаточным ключом.

И почему-то задержалась с прихваткой на банке в то время, как я тоже протянул руку, чтобы отодвинуть конструкцию от края стола. И в этот момент наши руки встретились. Моя ладонь легко накрыла её, но я не сдержался, сжал пальцы немного сильнее. Просто рефлекторно попытался задержать это мгновение...

Видел, что она тут же замерла и напряглась. И хотела одёрнуть пальцы, но я не позволил их убрать, хотя, возможно, ей было горячо...

И я вдруг решил, что возможно это - мой единственный шанс на сближение. На то, чтобы снять злое колдовство с прекрасной красавицы. Перехватил второй рукой запястье, чтобы у неё не было никакого шанса вырваться, параллельно убирая наши руки от горячей банки.

Видел, как взметнулась вверх её голова. И как глаза, взглянувшие на меня, заволокло первыми признаками отчаянья и паники.

- Том, ты что, меня боишься? - спросил тихо и мягко, пытаясь успокоить её хотя бы тембром голоса.

Не думал, что она сейчас в состоянии поддерживать разговор, слишком уж сильны были эмоции. Почти на грани...

Но внезапно услышал ответ:

- Н-нет, - потом пауза, и дальше подряд ещё, - да... то есть нет...

Чувства на её лице сменяли друг друга. Испуг сменился отчаяньем и болью, те в свою очередь - какой-то нечеловеческой обидой на вся и всех. И опять накатила паника...

И самое странное, я чувствовал сейчас то же самое. Полностью слился с ней по ощущениям. Ссука, не думал, что так бывает. Когда чувства другого человека переживаешь даже острее, чем свои собственные...

- Тогда просто попытайся расслабиться, - произнёс очень нежно и погладил большим пальцем её ладонь. - Ты же знаешь, я никогда не обижу. И не сделаю того, что не захочешь ты сама...

Мы стояли достаточно далеко друг от друга, соединены были только наши руки. Но я боялся сделать хоть малейшее движение вперёд, как бы мне этого не хотелось. Чтобы не спугнуть, не нарушить то хрупкое состояние почти равновесия, в котором мы оба находились.

Она вроде перестала предпринимать попытки вырвать ладошку, но была вся напряжена до предела, готова в любой момент броситься наутёк. А боль и отчаяние в её глазах в какой-то миг заволокло пеленой слёз...

Блять, да сколько же это будет продолжаться? Почему её не отпускает?

- Ты только меня боишься? - спросил, хотя прекрасно знал ответ. - Или и других тоже?

* 13 *

В последний день нашего отпуска зарядил дождь и внезапно похолодало, и мы не пошли на рыбалку, как планировали.

- Зато потом грибы пойдут... - сказала Тома мечтательно. - Может уже даже опята...

Мы сидели в кухоньке, пили чай и слушали шелест дождя, доносившийся через приоткрытую створку окна.

- Да нет, для опят рановато, - заявил авторитетно и, отхлебнув чай из большой чашки, откусил сразу полблинчика с яблоками. - Но через месяц я тебя приглашаю на выходные. Сходим по опята, там за речкой есть одно место...

Тома взглянула на меня непонятно и потупилась в свою кружку.

- Приедешь?

Долгое молчание в ответ меня абсолютно не порадовало. Я ведь думал, что мы сблизились, что она стала мне хоть немного доверять. Что я хоть на шажочек к ней ближе, чем все другие...

Но получалось, что всё это - временно. Что она даже не задумывалась о продолжении нашего знакомства...

- Я не... знаю, - ответила с задержкой. - Как в институте будет...

- Том, это всего на один день, - сказал уверенно и протянул было руку, намереваясь взять её ладошку. Но она очень быстро одёрнула кисть назад, так и не позволив мне дотронуться до неё.

- Лучше не надо, - прозвучало в ответ довольно твердо. И я так и не понял, к чему относилась эта фраза - к грибам или к моему прикосновению. Но, скорее всего, и к тому, и к другому.

Блять, ну сколько ж можно!..

Уже ведь один раз мы держались за руки. Ну что снова произошло!?

- Тома, - решил поговорить с ней начистоту. Она уже взрослая девочка, должна понять. Ну, или хотя бы выслушать. - Я обычный мужчина. Я... Короче, ты мне очень нравишься. И я бы хотел продолжить наше знакомство и нашу дружбу...

Ссука, какую, нахрен, дружбу!!! Вот что я говорю!? Да трахать я её хочу, вот что! Иметь долго и много. Во всех позах, в каких только придумаю. А потом жениться на ней и заделать ей ребенка. А лучше - несколько. Или сначала заделать ребенка, а потом жениться. Тут уж как получится. Но чтобы всеми возможными способами привязать её к себе.

И дружба в мои планы совсем не входила. Ну, разве что иногда можно пообщаться во время обеда или ужина. Или вместе киношку посмотреть, сидя рядом на диване, как старые друзья. Но, думаю, диван лучше использовать по другому назначению. А обед или ужин может плавно перетечь или в быстрый секс на кухонном столе, или в медленное продолжение в постели...

И где тут дружба, я вас спрашиваю?

Но даже не смотря на совершенно безобидное предложение, Тома смотрела настороженно.

- А ещё я бы хотел время от времени с тобой встречаться. Подвозить из института, например. Дашь мне свой номер?

Да, знаю, это была хитрость с моей стороны, но когда, если не сейчас, и как, если не так?

- Давай я запишу, - поднялся и взял с подоконника телефон.

Включил специально отключенный аппарат и увидел кучу пропущенных звонков и сообщений. Ну вот что людям от меня нужно? Хотя, понятно что. Многие пациентки, которые у меня наблюдались, скорее всего так и не дождались меня из отпуска, родили уже. Еще пару звонков от коллег. Ну и несколько звонков от знакомых сабочек. Да ну нафик!

- Говори, - сказал строго. Ну, чтобы у неё даже мысли не возникло, что можно не сказать.

И она сказала! Сама! И кто здесь молодец? Я - однозначно!

Быстро забил её номер в контакты, одновременно допивая чай.

- Я позвоню, - поднял на неё взгляд и наткнулся на несчастные медовые глаза. И всю мою гордость как ветром сдуло.

- Что ты, Том? - произнёс почему-то почти шёпотом.

Она сидела, сутулясь, на табуретке и в нервном жесте, словно озябнув, натягивала на кисти рукава от мягкого спортивного костюма. И что-то настолько щемящее было в этой позе и явно автоматических движениях, что я сам мгновенно испытал ту же боль, которая захлестнула душу этой молоденькой девочки. А потом и страх, почти панику, одну на двоих...

Понял, что просто не смогу иначе, как сделать всё возможное, чтобы эти глаза никогда больше не грустнели и не смотрели испуганно. Наизнанку вывернусь, но расшевелю её и помогу снова вернуться в нормальную жизнь!

- Том? - снова повторил вопрос, потому что она так и смотрела, не отвечая. - Что? Всё так плохо?

Скрип табуретки и быстрый рывок к себе в комнату были мне ответом.

Ну и то правильно. Чтоб не лез в чужую душу!..

И когда я вышел в кухню на следующее утро, завтрак для меня одного уже был накрыт на столе, а дорожная сумка Томы стояла возле входной двери.

Саму девушку было не видно и не слышно. И я, так и не притронувшись к еде, распахнул дверь и вышел на улицу.

Она стояла на крыльце, всматриваясь в близкую кромку леса. Но я мог поставить на кон что угодно, что не видела ничего...

- Вот и осень пришла, - подёрнула плечами, ёжась от порыва ветра и сырости, пропитавшей воздух после дождя. - Так жаль...

- Не нужно жалеть, - произнёс, до судороги стискивая ладони, чтобы не сорваться и не обнять её со спины, пытаясь защитить от холода, согреть своим телом...

Нельзя, блять. Мне нихрена такого нельзя!

- Ещё бабье лето будет...

Тома как-то рассеянно кивнула, вроде соглашаясь, но я видел, что она меня может и не поняла даже.

- Заходи в дом, не мёрзни, - произнёс ей в спину. Но она не сдвинулась с места. - Давай, посиди внутри, пока я позавтракаю.

Тома промолчала и только отрицательно помотала головой. И плотнее обняла себя руками за плечи.

- Том?

- Я тут постою, - сказала тихо, почти шёпотом. И за новым порывом ветра я её еле расслышал. - Можно?

Ссука, ну и что на такое ответить? Нельзя? Чтоб подчинилась моей воле, но отдалилась еще больше. Или можно, чтобы замёрзла и заболела.

- Том, можно конечно. Только холодно очень, не простудись...

Зашёл в дом, сдёрнул с вешалки старую куртку и снова вышел.

Она вздрогнула, когда ей на плечи опустилась тёплая одежда. Но я тут же отступил, чтобы не испугать.

Быстро позавтракал и убрал за собой, через небольшое окошко посматривая на несуразную фигурку в куртке с чужого плеча, так и застывшую на пороге.

* 14 *

И я подождал. Ещё три дня. И только скомканные от бессонницы простыни знали, чего мне это стоило.

Я тосковал так, что хотелось завыть. Взял дополнительное ночное дежурство, засиживался на работе допоздна, нагружая себя бумажной работой, которую просто ненавидел. Проводил обучение интернов, которые с удивлением слушали меня, хотя уже привыкли к моей обычной немногословности. Уезжал из дому ни свет ни заря и возвращался поздним вечером, только бы не оставаться один на один со своим одиночеством и от безнадеги не грызть стены в желании позвонить. Или хотя бы написать... Но в идеале, конечно, приехать лично.

- Даниил, давай к нам на ужин, - вдруг услышал я голос Сергея в конце общебольничной планёрки. - Светик с Томой обещала пельмени домашние налепить. Или у тебя планы какие?

И я не выдержал. Сорвался. Просто не смог упустить такого шанса, когда судьба, кажется, сама давала мне все козыри в руки. Ответил, что с удовольствием приеду. Особенно учитывая, что из планов у меня было - напиться сам с собой от одиночества и тоски...

По дороге домой с удивлением понял, что ни разу за эту неделю даже не подумал о клубе. Интересно, там всё нормально? Ну, хотя, Виктóр, мой главный компаньон, наверняка справляется. Очень уж ему подобные игры нравятся. Недавно двух сестёр себе в сабочки нашёл, сделал из них "питомцев." Девушки ревнуют его друг к другу и из кожи вон лезут, чтобы порадовать своего хозяина. Поэтому он сейчас на пике. Регулярно стравливает девчонок и развлекается, наблюдая за их ссорами.

Но я, если честно такого не понимал. Мне всегда нравилось просто заниматься сексом. И при этом я абсолютно не старался залезть никому в душу, подчинить себе на долгосрочный период, играть на чувствах. А теперь вот судьба почему-то наказала меня, а не его. Именно меня сейчас выкручивало изнутри от желания самому подчиниться, только бы быть рядом с молоденькой девочкой...

Подъехал к дому Сергея, оставил машину почти возле подъезда. Повезло. Обычно в таких дворах и рядом с ними с парковочными местами крайне тяжело.

Сергей с семьёй жил в одном из старых спальных районов в сталинском доме. Высокие потолки и просторные пролёты лестницы могли бы дать мне время, чтобы сосредоточиться перед встречей с Томой. Но это если бы у меня была хоть одна связная мысль в голове. А так как мою черепную коробку забили ватой, нечем было сосредотачиваться.

- Привет, Серёга, - сказал, войдя в квартиру и протянув руку для рукопожатия. - Спасибо, что пригласил.

- Да ну что ты, - сказал, улыбаясь, коллега. - Ты для нас теперь желанный гость. Такую услугу нам сделал.

И он хотел было уже провести меня из коридора, где я разувался, дальше, но я придержал его за локоть.

- Как она?

Это был тот самый вопрос, который мучил меня все эти долгие часы и минуты, что я не видел Томку. Вот именно для этого мне и хотелось её увидеть. Чтобы удостовериться, что с ней всё нормально. Чтобы знать, что она снова не ушла в себя или, не дай бог, ничего с собой не сделала.

- Да грустит, конечно, но уже намного лучше, - ответил так же тихо Серёга. - Спасибо, что смог растормошить. Думаю, она будет рада тебя видеть. Она пару раз о тебе спрашивала, я поэтому и позвал тебя. Пусть малышка порадуется...

Твою ж мать!.. Она "пару раз спрашивала!!!" Значит...

Да нихрена это может не значить. Нужно перестать глупо улыбаться и ещё хорошо бы не затанцевать на радостях. Но она "спрашивала..."

Когда мы зашли в комнату, служившую, видимо гостиной и одновременно столовой, ужин уже начался. Я вручил букет цветов Светлане, жене Серёги, которую пару раз встречал в больнице. Она раскладывала по тарелкам пельмени, источавшие изумительный запах, но вышла на кухню, чтобы поставить цветы в вазу.

Рядом со Светой сидел парень лет двадцати, очень похожий на Серёгу. Видимо, сын. А рядом - еще один молодчик такого же возраста, но совершенно не похожий ни на кого из взрослых. Интересно, кто это? Ещё один племянник?

Хотя нет, не интересно. Намного интереснее, где же сейчас Тома, букет для которой я так и держал в руках.

- Это Роман, мой сын, - представил Серега того, о ком я и впрямь угадал степень родства. - А это Максим, его институтский друг. Сегодня тоже ужинает с нами.

Оба парня встали и по очереди протянули руку для приветствия. Но я тут же полностью забыл о их существовании, потому что каким-то шестым чувством ощутил ЕЁ присутствие. Как будто сработало звериное чутье на свою самочку. Даже, казалось, волосы на холке встали дыбом...

- Добрый вечер, - раздалось у меня из-за спины, и я невольно обернулся. И тут же встретил взгляд любимых медовых глаз. И утонул в этом взгляде по самую макушку.

Так и не смог ничего сказать в ответ. Просто молча протянул цветы, от чего Тома смутилась и опустила глаза. Понюхала светлые розы... И вдруг снова вскинула на меня глаза. И я увидел... блять, да, это однозначно была радость встречи и какое-то... облегчение, что ли. Неужели она тоже хотела меня видеть? Пусть и не так сильно, как я, но может хоть немного скучала...

- Спасибо, - прошелестели её губы. - Мне никто никогда не дарил...

- Тома, давай, помогай на стол накрывать, - вырвал нас из нашего мира голос Серёги. - И цветы в вазу поставь.

И моя девочка потупилась еще больше, виновато улыбнулась дяде и прошла в том направлении, куда скрылась Светлана.

Ну и как это всё пережить?..

* 15 *

Но вечер, который начался так замечательно, вскоре стал для меня сплошной мýкой. Получалось, что я сидел рядом с Томой, но был как никогда далёк от неё.

За столом речь пошла о здравоохранении, и говорил в основном Сергей. С ним спорила или соглашалась его жена. Тома в общем разговоре не участвовала, только и металась серой мышкой на кухню и обратно, чтобы принести что-то на стол или убрать лишнее. Юнцы тоже были с постоянно набитыми ртами, уплетая домашние пельмени за обе щеки так, что Тома не успевала их приносить. И я не горел желанием обсуждать сейчас преимущества и недостатки страховой медицины. Не потому что тема неинтересная, а просто сейчас мне беспокоило совершенно другое. А именно, как себя чувствует моя девочка. И как она прожила эту неделю без меня. И скучала ли хоть сотую долю того, как истосковался по ней я.

Но когда обед подошёл к концу, Максим, сидящий напротив Томки, вдруг разговорился.

- Эти пельмени - просто произведение искусства, - пел дифирамбы молодчик. - Спасибо огромное, тёть Свет.

- Да это не меня нужно благодарить. Это всё Томочка сделала, - похвалила девушку тётка. - И не только на сегодня. Налепила еще и на заморозку, так что мы теперь богатые.

- Да вы что? - проговорил молодой красавчик, переводя заинтересованный взгляд на мою малышку. - Значит, Тома не просто красавица, а еще и хозяюшка прекрасная!

- Да, Максим, - вступил в разговор дядя, многозначительно глядя на парня. - Тома у нас - очень выгодная невеста...

И тут я чуть не слетел с катушек. Чуть не выдал себя с головой.

"Невеста..."

Какая она ему, нах@й "невеста!" Этому сосунку! Да он же!..

И от того, что я не смог придумать ни одной причины, почему бы Тома не могла стать "невестой" молодому и симпатичному парню, практически её ровестнику, меня прошило током.

Руки невольно сжались в кулаки, спина распрямилась, дыхание стало частым... Словно в каменном веке, я был готов, как дикий зверь, броситься на любого, кто посмеет покуситься на святое - на мою самочку. И разорвать в клочья!..

- Да ну вы сказали, дядь Сереж, - заулыбался ничего не подозревающий парень. - Чтоб так называемой невестой стать, нужно сначала с будущим женихом поближе познакомиться. А мы с Томой только второй раз видимся.

Я видел доброжелательные улыбки на лицах всех присутствующих, которые явно одобряли такой расклад. Только мое лицо застыло в восковой маске, да лица Томы было не рассмотреть, потому что она склонилась над своей тарелкой, явно смутившись темы разговора.

- Так в чем же проблема? - удивилась Светлана. - Пригласи девушку на свидание, вот и пообщаетесь. Познакомитесь ближе. А там глядишь и...

Твою ж мать! Еще одна сватья баба Бабариха нашлась!

- Тёть Свет, конечно приглашу, - уверенно заявил этот щенок. - Хоть на свидание, а хоть и в турпоход. У нас в группе народ планирует пятого сентября, в первые выходные учебного года, с ночёвкой с палатками идти. Шашлык будет, ну и всякое прочее. Том, пойдёшь с нами?

Если она сейчас согласится, я его придушу. Вот перегнусь через стол и сожму пальцы на шее. И пусть меня посадят в тюрьму, только ни в какой студенческий поход Тома не пойдёт. Особенно туда, где будет развлекаться пьяная молодёжь. Хватит ей уже, один раз развлеклась...

- Да, Томка, - поддержал друга двоюродный брат девушки. - Точно. Давай с нами.

Видел, как моя малышка подняла затравленный взгляд на парней, сидевших напротив. И понял, что нужно спасать ситуацию, чтобы они её окончательно не испугали.

- Извините, ребята, - встрял в разговор, - но пятого сентября мы с Томой договорились по грибы ехать. И я уже поменялся с дежурства.

Все сидящие за столом, включая Тому, взглянули на меня с удивлением.

- Том, или ты передумала? - обратился я к ней, не обращая внимания ни на кого больше. Потому что наконец поймал взгляд её глаз цвета гречишного мёда, по которым безумно скучал. - А, Том?

- Н-не-ет, - ответила она, запинаясь, - не п-передумала...

- Да ну чего прям именно в эти выходные? - протянул расстроенно Максим. - Давайте на неделю позже. Тогда и мы со Стасом сможем присоединиться. Правда, Тома?

- Да, - поддержал друга Роман. - Я тоже грибы очень люблю собирать...

В смысле? К кому присоединиться? Они что, не слышали? МЫ договорились, а не ОНИ! А мы - это я и Тома!

- Извините, ребята, - сказал как можно более доброжелательно. - Но ничего не выйдет, через неделю у меня конференция в Милане. Так что пятого Тома едет со мной, а вы - с одногруппниками.

Парни явно погруснели, но ответить им было нечего.

И тут, как на зло, вмешался Томкин дядя:

- Ну так вернёшься с конференции - вот и пойдёте по грибы. А пока бы Тома с молодёжью пообщалась, шашлыка поела...

Он что, реально не понимает, что ей сейчас не до этого? Или хочет таким образом вовлечь её в радости студенческой жизни?

Только он зря старается. Насколько я понял за ту неделю, что был рядом с Томкой, не будут ей в кайф шумные вечеринки. И походы в ночные клубы. И песни у костра рядом с мальчишками...

Не тот ты путь для неё придумал, Серёга.

Вслух я, конечно, ничего не сказал, но решил пойти ва-банк. Если я хоть что-то для неё значу, пусть тогда она скажет это сама.

- Ну тогда, Тома, тебе придётся выбирать, куда поехать, - сказал, понимая, что это отчасти нечестно с моей стороны. Но и по-другому уже не мог. - То ли со мной в деревню, то ли с ребятами в поход...

И сам похолодел от внезапного предположения, вдруг она выберет не меня...

* 16 *

Все посмотрели на Тому, и она, бедная, конечно же смутилась от такого внимания и опустила голову почти до самой тарелки.

- Давай, Томка, - брат не собирался сдаваться. - Ну какие грибы, если такое веселье намечается!

Он вот реально не понимает, что ей предлагает? Или может не знает о том, что с ней случилось? Ну ладно, может и не знает. Но дядя с тётей!? Серёга же точно в курсе...

Так какого хрена они на неё наседают?

- Том? - не угомонялся и второй молодчик. - Ну?

- Я... - проблеяла моя бедная девочка, но я в этой ситуации не стал ей помогать. Она должна принять решение сама. - Я не знаю даже...

Понятно, что ей было неудобно перед дядей и тётей, у которых она жила. Но и то, что на шумной вечеринке ей совсем не место - тоже факт.

Обвел взглядом комнату, служившую столовой. Да, у Светланы явно было всё нормально со вкусом. Пёстрые занавески, такая же скатерть на столе, светло-жёлтые обои, полочки с безделушками, на стенах - фотографии в разноцветных рамочках... Всё очень нарядно и уютно одновременно. Но почему же так хочется забрать малышку отсюда? Почему кажется, что ей здесь совершенно не место?

А где место? И ответ пришёл сам собой - конечно же в моих объятьях. В моей постели. На моей кухне и в моей столовой. В моей жизни. Не рядом с ними, а рядом со мной, в богатстве и бедности...

Так. Стоп. Нужно сейчас реально остановиться...

- Том, - решил всё же поддержать свою малышку. Потому что вдруг осознал, как ей сейчас тяжело и неуютно. Вот так, одной среди вроде бы близких, но настолько далёких людей. - Вроде как нехорошо обещания свои не выполнять...

И я тепло улыбнулся, поймав её мимолетный взгляд.

- А вы что на неё наседаете? - вдруг услышал голос Максима, донёсшийся словно из параллельного мира, потому что сам в это время залюбовался точёным профилем своей любимой крошки. - Или вы тоже Томе в женихи набиваетесь?

- Я Томе в друзья набиваюсь. И в коллеги, - ответил сдержанно, но желание расквасить этому молокососу нос возросло в разы.

Чувствовалось, как за столом повисло тяжёлое молчание, и градус напряжения взметнулся до зашкаливающих показателей.

- Я лучше со стола уберу, - вдруг вскочила на ноги Томка и стала собирать грязные тарелки. Метнулась на кухню, потом вернулась обратно. Собрала ещё порцию посуды... Когда брала тарелку у меня, я, как торчок, задохнулся и поплыл от её непередаваемого запаха, и даже руку поднял, чтобы удержать её и насладиться пусть хоть на полсекунды этим мимолетным пьянящим ощущением бесконечного счастья.

Но счастье моё было вполне конечно. И закончилось оно мыслью о том, что мне нельзя. Нельзя ничего. Ни взять за руку, ни удержать, ни тем более обнять или поцеловать. Особенно здесь, в присутствии этих людей...

Поднялся из-за стола.

- Серёг, можно тебя на пару слов? - направился в обратном направлении от кухни и очутился во входном коридорчике. Даже не посмотрел, идет ли коллега за мной.

- Ты нахрена её в лес отправляешь? - спросил тихо, когда за нами закрылась дверь. - Кто за ней там присматривать будет? Или тебе мало того, что с ней уже случилось?

- Так там же Ромка будет, - искренне удивился хозяин дома. - Он и присмотрит.

- Ты вот сейчас серьёзно? - я решил не отступать. - Ромка твой - ещё совсем безголовый. Пару рюмок опрокинет - и имя своё забудет, не то что за Томой следить. И дальше что? Опять по новой? Давно спасал её от суицида?

Да, я бил по самому больному. И видел, как поменялся в лице Серёга. Но мне было не до сантиментов. Сейчас я не мог никак повлиять на решение Томы, зато мог оградить её от ситуаций, в которые ей просто не нужно попадать.

- Да, ты прав, конечно, - совсем сник мой собеседник. - Что-то я не подумал об этом. Хотел же, чтоб она отвлеклась...

- По-прежнему так плохо?

- Да ты знаешь, когда из твоей деревни приехала - почти нормально себя вела. Даже шутила и смеялась вместе со всеми. А потом стала чего-то скисать, и последние пару дней совсем из комнаты не показывается, только на ужин. Хорошо - через пару дней институт начнётся. И я ж подумал, что может...

- Нет, Серёга, - отрезал категорично, - не может! Рано ей ещё в компаниях веселиться.

- Да, ты прав, - снова кивнул коллега опечаленно. - Увози её в деревню на выходные. Думаю, ей очень хочется туда. Она даже спрашивала один раз, не уехал ли ты ты туда сам...

И та надежда, которая только проклюнулась в моей душе при его словах о загрустившей Томе, сейчас расцвела буйным цветом. Она спросила! Даже не смотря на скромность и явное нежелание выставлять чувства напоказ - поинтересовалась мной. Не забыла...

- Томочка, мы тут... - начал было Сергей, когда мы вернулись в комнату.

- Я решила, - перебила девушка дядю, но посмотрела в это время на меня. - Я по грибы пойду...

Что-то загундосили друзья-товарищи, что-то одобрительно сказал Томе дядя, но я не слышал ничего из происходящего. Просто смотрел в её глаза и мечтал только об одном - чтобы это пятое сентября началось сегодня, сейчас, немедленно, и длилось целую вечность.

Тома сама смутилась своих слов, сбежала на кухню якобы чай накрывать. А я так и остался стоять с дурацкой приклеенной улыбкой на пол-лица, видя перед собой только её. Только мою маленькую девочку...

Мне хотелось отвесить себе затрещину. Или дать пинок под зад. Но я ничего не мог с собой поделать. Как дурак молчал и улыбался тому, что понял - она тоже скучала. И ждала. И значит...

* 17 *

Не знал, как выдержать ещё несколько дней до этой поездки. В итоге, как дурак, среди дня сорвался с работы, проведя два плановых кесарева пораньше и перенеся амбулаторный приём на час позже.

Я ещё вчера, первого сентября, знал и номер её группы, и расписание, и количество одногруппников. Спасибо, старые связи пригодились. Найти анатомические корпус тоже не составило труда, два года студенческой жизни прошли здесь. Поэтому когда через пять минут после окончания занятий Тома не появилась на крылечке, чуть не сошёл с ума. Вот где она? И что теперь делать? Спросить Серёгу? Или позвонить ей самой? Номер же у меня остался...

Но буквально через мгновение она вышла из массивных дверей старого здания, разговаривая с двумя какими-то девицами.

- Том, - окликнул её, подходя на пару шагов ближе.

Сразу определил, что компания абсолютно ей неподходящая, барышни такие, что прошли в своей жизни если не всё, то очень многое. Даже я вряд ли смог бы таких чем-то удивить. Вот и отпустили, видимо, мою малышку с подобными "феями" в клуб...

- Ой, Даниил! - воскликнула девушка удивлённо, но я видел, как зажглись радостью её глаза. И понял, что ради этого момента, ради этой непосредственной улыбки, которая сейчас осветила её лицо, готов вообще всё бросить и пойти за ней на край света. Чтобы вот так радовалась, встречая меня с работы. И просыпаясь в моих объятьях. И...

- А ты чего здесь? - спросила девушка, явно задумавшись над причиной моего появления.

- Да был тут по делам, и вот увидел тебя...

Ну не говорить же при этих двух, пожиравших меня оценивающими взглядами, что ждал тут Тому уже почти двадцать минут.

- Давай я тебя домой повезу, - решил сразу не дать ей ни шанса улизнуть. - Мне как раз по пути...

Конечно по пути. И ничего, что больница, в которой я работаю, в другой стороне города. Мне в принципе с Томой по пути. По жизни...

- Да я собиралась с девочками вроде...

- Том, давай ты завтра пойдёшь с девочками, а сегодня - со мной!

Блин, вот сейчас бы подойти, взять за руку и увести от этих поблядушек. Но нет, нельзя. Ни за руку, ни насильно уводить...

- Конечно иди, - протянула одна из "девочек." - Нельзя отказывать, когда та-акой шика-арный мужчи-ина предлагает.

И она громко хлопнула пузырём пережёвываемой жвачки.

- Только познакомь снача-ала, - на тот же лад, растягивая в якобы сексуальной манере слова, подхватила вторая.

Не старайтесь, крошки. Ничего у вас не получится. Кроме денег при лечении гонореи в моём частном кабинете, мне от вас точно ничего больше не нужно...

- Меня зовут Даниил Дмитриевич, - сказал вполне миролюбиво, чтобы Томку не пугать. - Пойдём, Тома.

И с этими словами развернулся и ушёл.

Представляю, как смотрели нам вслед представительницы молодежи, увидев, в какую машину я сажу свою красавицу. Нет, не в тот массивный внедорожник, на котором ездили на дачу. Наоборот, элегантная и обтекаемая тесла ждала нас в тени...

- Это тоже твоя? - удивилась Тома, глядя во все глаза на мою чёрную красавицу. Утвердительно кивнул, открывая переднюю пассажирскую дверь.

Малышка неуверенно села на сиденье. Ничего, милая. Привыкай. Я и тебе такую куплю. Или эту подарю...

- Как учёба? - спросил то нейтральное, о чём мог поддерживать беседу до бесконечности. И Тома мне рассказала. Обо всём. О своих впечатлениях. О том, какие у неё уже были предметы. И как для неё всё это необычно и интересно...

А я даже не очень вникал в само повествование. Просто наслаждался звуком её голоса и едва различимым, но от того ещё более пьянящим ароматом...

Было ощущение, что по венам разлился сладкий наркотик. И сейчас полностью погрузил мой мозг в липкую прострации, из которой не хотелось выплывать, и усиливаемую многократно близостью желанного тела в тесном салоне автомобиля.

И я полностью перенастроил организм, развернув все рецепторы в сторону своей самочки. И мечтал сейчас только об одном - чтоб эти мгновения наедине с ней никогда не заканчивались...

Но мы приехали как-то очень быстро. И волшебный мир разрушился на глазах.

Тома подхватила свою сумку и хотела было выйти из машины...

Но я не позволил. Заблокировал дверь. Просто больше не мог сдерживаться, не мог терпеть.

Наклонился к ней и взял за руку, которой она пыталась открыть дверь.

Она дернулась, как от разряда, стараясь вырваться, но бежать ей было некуда.

- Том, - сказал как можно спокойнее, видя вколыхнувшуюся в глазах панику, - я тебя уже держал за руку. Помнишь? И тогда ничего страшного не случилось.

Видел, как она замерла, видимо мечтая уйти в себя и отстраниться от опасности. Но нет! Сегодня такой номер не пройдёт. Мне нужна она сама, а не её физическая оболочка.

- Том, я скучал, - сказал почти шёпотом. И погладил пальцем её ладошку. - Очень. И сегодня там возле анатомки я соврал...

Видел невольно взметнувшиеся в удивлении брови. Значит, она всё же слушает, что я говорю.

- Я скучал. Я бросил работу и приехал к тебе. И почти двадцать минут ждал, боясь пропустить...

По мере того, как я говорил, глаза её распахивались все шире, а дыхание становилось всё чаще...

Сам я, наоборот, почти успокоился. Потому что её попытки вырвать руку внезапно прекратились. Да и сама она вроде расслабилась. И только часто поднимающаяся под тонкой футболкой грудь показывала, как она волнуется. Но уже совсем по другому поводу. И мне очень хотелось верить, это - из-за того, что рядом оказался я, большой и сильный. И вроде как небезразличный...

- Том, можно я завтра тоже приеду, заберу тебя?

И я снова погладил её ладошку, успокаивая, и поглубже втянул воздух, пытаясь надышаться, напитаться её близостью...

И потом весь вечер и всю ночь только и думал, как она неуверенно, едва заметно кивнула, соглашаясь...

* 18 *

Следующие два дня я, как и перед этим, срывался посреди работы, как озабоченный дурак, и ехал за Томой, предварительно тщательно изучив её расписание. Один раз она опять вышла из анатомки, и я, уверенно взяв её за руку, повел к машине. На единственную попытку Томы забрать ладошку, только погладил её большим пальцем. И она сдалась. Послушно затопала рядом со мной под завистливыми взглядами однокурсниц.

Сидела в машине притихшая, но руку не вырывала, наоборот, мне даже казалось, радовалась, что я её держу. Возможно, для неё это тоже было какой-то ступенькой наверх из той ямы отчаянья и страха перед мужскими прикосновениями, в которую она погрузилась.

Короткие мгновения с ней рядом превратились в смысл существования в этот день. Как мало мне, оказывается, нужно для счастья...

Но конечно, мне нужно было от неё намного больше. И намного дольше... А в идеале - навсегда.

- Я завтра тоже приеду, - не спросил, а утвердительно пообещал.

Тома ничего не ответила, но это однозначно был не отказ.

И в пятницу, выйдя теперь уже из главного корпуса университета среди разношёрстной толпы студентов, огляделась по сторонам, явно выглядывая меня или мою машину. Значит, думала обо мне. Ждала. Возможно, хоть немного скучала...

- Том, давай я тебя кофе с пирожными угощу, - подошёл из тени и снова взял её за руку. В этот раз она не испугалась. Однако сказала совсем не то, что я ожидал:

- Нет, лучше домой отвези... пожалуйста...

Вот и приплыли!

- Том, что случилось? - спросил у неё, остановившись и пытаясь поймать взгляд глаз цвета тёмного мёда. Но она старательно смотрела в сторону.

- Ничего, - всё же ответила. - Просто устала. Не хочу никуда...

- Том, посмотри на меня, пожалуйста, - произнёс максимально мягко, - ... и скажи, почему ты не хочешь пойти со мной в кондитерскую? Это же всего пятнадцать-двадцать минут!

И тут она затравленно поглядела на меня, с отчаяньем дёрнула свою руку и, развернувшись, быстро убежала по направлению к остановке.

Я хотел было рвануть следом, догнать и выяснить, что и почему. Но в итоге так и остался стоять, глядя ей вслед, хотя она уже давно скрылась из виду.

- Слыш, дядя, я могу с тобой в кондитерскую пойти вместо Томы, - вдруг раздалось из-за спины. - Убегать не буду...

Развернулся и тут же уткнулся взглядом в декольте, из которого вывалился почти весь необъятный бюст. Скорее всего силиконовый. Это ж ей ещё двадцати нет, а уже так над собой поработала. А как же рожать и кормить? Да уж...

- Извини, красавица, что-то расхотелось, - попытался обойти её, но не тут-то было. Вторая подружка, без силиконовых сисек, зато с вызывающе ярким макияжем, осмелела до того, что взяла меня под руку.

- Ну может со мной захочешь? Я даже имя твоё запомнила. Дани-илка-а...

Меня чуть не вывернуло и от её сладких духов, и от яркой помады, безобразно увеличевшей губы, и от моего имени, произнесенного этими самыми губами. Стало так мерзко, будто в грязи вывалялся.

И как я раньше с такими мог? А ведь мог же. С любыми. И с силиконовыми, и вот с такими губатыми, и ещё с кучей всяких разных... А сейчас даже страшно подумать, что можно прикоснуться к каким-то другим губам. Или взять кого-то другого за руку. Не говоря уже о сексе...

Стряхнул прилипшую к рукаву красотку и, даже не ответив, пошёл прочь. Знаю, что невежливо, что вел себя, как полное дерьмо, но в тот момент ничего не мог поделать. Девушки, в принципе, были ни в чем не виноваты. Просто все они были - не она. Не Тома.

Всю ночь проклинал себя за ту дурацкую попытку влезть в душу на ровном месте, не подготовив, не приручив как следует.

Завтра ведь суббота, пятое число. И мы собирались по грибы...

А если она не согласится поехать? Если скажет, что передумала? Я ж тогда себя с потрохами сожру, что всё так бездарно просрал!

Написал ей вечером сообщение, что утром заеду в восемь часов. И как дурак смотрел в телефон, ожидая ответа. Поймал себя на мысли, что даже дышать перестал. И сердце в груди заколотилось, как сумасшедшее, когда появился значок, что сообщение прочитано.

Но через минуту, наконец, разочарованно выдохнул. Ещё через пять отложил телефон из подрагивающих пальцев. А через час перестал тупо пялиться на потухший тёмный экран, так и не дождавшись ответа.

И, конечно же, не спал, ворочался с боку на бок и придумывал хренову кучу извинений и способов уговорить Томку поехать.

Но, приехав минут за пятнадцать до назначенного времени, нашёл свою девочку сидящей на скамейке возле подъезда и чуть не затанцевал от счастья, как идиот. Более того, чуть не подхватил её на руки и не закружил.

Вовремя остановился, помня, что тупо не могу себе этого позволить, если не хочу совсем её потерять.

- Готова? - спросил, всё еще ожидая, что она откажет.

Но малышка поднялась, подхватила рюкзак и обреченно согласно кивнула. И, так не подняв голову, пошла к моей машине. А потом до меня донеслось совсем тихое:

- Я же обещала...

Твою ж мать!...

Девочки, хотела сегодня, но не успеваю, а хотелось целым куском. Поэтому завтра будет один из наиболее тяжёлых моментов книги. Запасайтесь валерьянкой)))

* 19 *

Дорога до деревни показалась вечностью. Почему-то я, когда приглашал Тому, не думал, что будет так...

Мне казалось, мы поедем ранним утром, мило болтая ни о чём и предвкушая замечательный день и нас, только вдвоём, гуляющих по лесу в разгар бабьего лета.

На деле же Тома снова замкнулась в себе, на мои попытки разговорить её не отвечала, и чем ближе мы подъезжали к деревне, тем сильнее отдалялась.

В конце концов я решил на время оставить её в покое и, чтобы хоть как-то отвлечься самому, стал рассматривать открывающиеся виды. Иногда дорога проходила между полями, и скошенные и убранные участки земли навевали мысли о том, что скоро наступят холода. Но сегодня солнышко продолжало светить, и если дорога забегала в лес или лесопосадку, кружевной узор начавших желтеть и словно светящихся изнутри золотым светом листьев, вызывал ощущение сказочного праздника.

Только никакого праздника не было. Особенно в моей душе. Наоборот, было смятение и непонимание, как быть дальше. И, я думаю, моя девочка чувствовала то же самое.

А под конец поездки небо ещё и заволокло тучами, похожими на грозовые. Вот вам и насобирали грибов...

- Снова к нам? - заулыбалась тётя Вера и прищурилась, пытаясь рассмотреть за моим плечом, есть ли в салоне внедорожника "невеста."

- Да вот хотели по грибы сходить, а тут дождь собирается, - сказал растроенно. - Наверное придется ни с чем возвращаться.

- Так дождь недолго будет, - подняла вверх палец всезнающая соседка. - Переждёте и идите. Можешь у меня взять сапоги резиновые для Томы.

И она вынесла свои не очень новые сапоги.

Нужно будет посмотреть размер и купить ей. Да и зимние наверняка пригодятся...

- Только вы в лощину идите, на горе уже грибов нет. А в лощине ещё и подберёзовики, и поздние белые можно набрать...

Поблагодарив сердобольную соседку, довёз Тому до нашего участка и выгрузил вещи. Моя малышка продолжала молчать, просто вышла из машины, подхватив свой большой рюкзак, и отправилась в дом.

- Том, там уже дождь срывается, - я занёс последний пакет, заполненный едой, и проговорил громко, чтобы она услышала и из своей комнаты. - Давай немного посидим, может перекусим, надеюсь, он быстро закончится. А тогда по грибы и пойдём. А, Том?

Не услышав никакого ответа или хотя бы шевеления, отправился к ней.

Тома сидела, как статуя, на краешке кровати, и я мог поспорить на что угодно, мыслями была очень далеко отсюда и не слышала ни одного моего слова.

Подошёл ближе, чуть наклонился и взял её за руку. И тут же почувствовал, что она дернулась, словно от электрического разряда, выдергивая ладошку и вскакивая на ноги. При этом в глубине медовых глаз заплескалась настоящая паника, а губы зашептали тихое, но вполне понятное "Нет... не надо... пожалуйста, нет!" И руки непроизвольно обняли друг друга за локти, словно пытаясь защититься от опасности...

И столько отчаянья, столько тревоги и боли было в этих словах и действиях, что мне стало так же больно, как и Томе. А может и ещё больнее...

- Том, что? - решил не отставать. Ну просто не мог больше наблюдать её страдания со стороны. Хотел разделить их, переполовинить, забрать часть этого ужаса на себя...

- Нет... пожалуйста... - снова прошептали её губы. - Я не могу... пожалуйста.

Глаза стали совершенно безумными, смотрели в никуда. Дышала Тома часто и поверхностно, но я понимал, что ей в этот миг точно не хватает кислорода.

И тогда я решился. Понял, что это именно тот момент, когда "сейчас - или никогда."

Схватил Тому за плечи и затряс с силой. Она дёргалась, словно тряпичная кукла, но не оказывала никакого сопротивления. Только крупные слезы стали катиться по щекам...

Встряхнул её снова и не попросил, а скорее приказал:

- Расскажи мне, как это произошло! Расскажи, почему ты не подпускаешь меня к себе!

Но в ответ услышал лишь "Нет..." и шелест начавшегося за окном дождя.

Затряс ещё сильнее, но она так и продолжала шептать своё "Нет... не могу..."

- Том, что произошло? - не унимался. - Тебя обидели? Кто? Один или несколько? Тома!!!

По расширившимся в ужасе зрачкам понял, что попал в цель. Значит, их действительно было несколько...

- Тома, давай! Вспомни как всё было! Расскажи! - давил на неё, продолжая держать за плечи и наседать. - Это были мужчины, да?

Знал, что сейчас могу вызвать нервный срыв, но продолжал свою атаку. Просто если не вскрыть этот гнойник, он так и будет всю жизнь отравлять жизнь и терзать душу этой сломленной девушки. Поэтому решил, что лучше один раз вспомнить, пережить и выместить страх и боль, чем бесконечно терзаться и захлебываться в этом кошмаре.

- Тома, это были мужчины? - повторил свой вопрос. - Такие же, как я? Большие и сильные, да? Безжалостные?

Видел, как в немом рыдании затряслись её губы. А за окном полыхнула молния и буквально сразу же громыхнуло. Совсем рядом. Надо же, сентябрь, а такая гроза...

И словно грозовая туча разрядилась вспышкой злости внутри меня. Я наступал на малышку и уже не мог остановиться:

- Том, ты должна им отомстить. Слышишь? Ты можешь отомстить им всем сейчас. Прямо сейчас. Потому что я - тоже мужчина. Я - такой же, как они.

Я почти кричал, тоже находясь в состоянии, близком к аффекту. Но её боль сейчас чувствовал в разы сильнее, чем она сама.

В ушах отдавался стук капель по подоконнику, а сердце бýхало в груди, как сумасшедшее, но это только подстёгивало двигаться вперёд, довести эту грёбаную шоковую терапию до конца.

- Вспомни, что они делали с тобой! Помнишь, они держали! Помнишь? И издевались! Они - мужчины! Сильные, жестокие... Но сейчас ты можешь сделать это со мной! То, что делали там они!

В неярком свете грозового неба видел её полубезумный взгляд и решил подсказать ей, в каком направлении действовать.

- Ты можешь порвать на мне футболку, можешь изорвать в клочья всю мою одежду. Можешь расцарапать мою кожу так же, как они не щадили тебя. Можешь...

* 20 *

Она открыла глаза так же внезапно, как и уснула. Посмотрела туманным взглядом сначала на меня, потом, приподнявшись, на подсохшие ссадины на моей коже.

И тихо охнула.

- Ты бы хотела меня полечить? - спросил, надеясь, что правильно расчитал, и она не откажет.

- Д-да, - произнесла она смущённо мне в подмышку.

- Тогда просто поцелуй их...

Медовые глаза с удивлением посмотрели на меня, а потом она чуть кивнула в знак согласия.

И мазнула лёгким поцелуем по коже.

А мне показалось, что мне к груди приложили дефибриллятор. Сердце на миг остановило свой ритм, а потом застучало вдвое чаще и сильнее.

- Тебе же наверное, больно? - проговорила эта дурашка, хотя я лежал и улыбался от уха до уха.

- Вот сейчас ты и полечишь... - ещё шире усмехнулся ей в ответ. Хотя было уже просто невозможно улыбнуться сильнее. - Давай, а то я умру без лечения от разбившегося сердца...

И снова этот гречишно-медовый взгляд, только уже очень серьёзный и словно бы сканирующий.

- Лучше не шути так, - сказала Томка и отвернулась.

- А я и не шучу, - снова в макушку прошептал. - Ты действительно разобьёшь мне сердце, если оттолкнёшь. И я хочу, чтобы ты поверила тому, что я сейчас сказал...

И я вдруг услышал её всхлип. Еле различимый, но такой необходимый: ещё одна броня, которую она установила, была отброшена.

- Я не могу, понимаешь, - говорила она, продолжая всхлипывать и отворачиваться, но я не верил. - Я не могу... никогда не смогу быть нормальной. Не смогу быть с тобой...

Погладил её по спине, одетой в тонкую кофточку, почувствовав под ладонью хрупкую цепочку выпирающих позвонков...

- Конечно сможешь, моя хорошая. Я в этом уверен. И я смогу. Я буду ждать столько, сколько потребуется. И не отступлю...

Она ещё сильнее уткнулась носом в меня, заливая слезами исцарапанную на груди кожу, от чего в этом месте немного защипало. Но мне нравилась эта боль. Я словно забирал её боль себе, словно перетягивал на себя часть неподъемного груза...

- А теперь можно, я тоже тебя поцелую, - вдруг спросил, сам от себя не ожидая.

Неожиданно потому, что обычно я не целовал женщин. Даже тех, с кем становился очень близким. Но вот сейчас...

Да. Надо признаться самому себе, что за её поцелуй я отдал бы не только пол-царства, но и коня, и доспехи, да и душу бы дьяволу продал.

Наверное, это и называется - полюбить. Найти ту, без которой ты - лишь половинка, но можешь стать целой вселенной...

И в который раз в меня впился острый взгляд её глаз. А потом медленный согласный кивок просто снёс крышу.

В мгновение ока она оказалась лежащей на спине подо мной. И паника, которую я считал по её расширившимся зрачкам, стала одной на двоих.

- Я тоже боюсь, малыш, - прошептал почти ей в губы и нежно, едва ощутимо, коснулся их своими.

То, что ощутил в этот миг - даже не могу описать. Это была какая-то дикая смесь ощущений, совершенно безумная и невероятно острая, за гранью, абсолютно не соответствующая по накалу тому событию, которое произошло. Ну подумаешь - коснулся губами женских губ. Ну и что тут такого? Только меня даже зашатало от произошедшего.

В итоге я просто отстранился и встал.

Хотел, чтобы она знала, что всё будет ровно на столько, на сколько она позволит.

Она ведь, скорее всего, понимала, что сейчас я был как никогда близок к тому, чтобы потерять контроль и сделать её своей. Но потом...

Никто из нас этого бы не простил. Она - потому, что не дал ей времени, а я - потому что из-за своей глупости потерял бы её навсегда. Поэтому сегодня, пожалуй, лучше было остановиться и дать ей передышку. На размышление и осознание произошедшего...

* 21 *

Поставил чайник и решил разогреть купленную в супермаркете готовую еду.

Не услышал, как Тома зашла на кухню и присела на край табурета.

- Я даже не знаю, сколько их было, - сказала тихо, и я обернулся, так и не донеся руку с тарелкой до микроволновки. - Может шесть, может восемь... Все пьяные... или... после наркотиков...

Твою ж мать! Она что, таки решилась это рассказать?

- Наверное, они перепутали меня с какой-нибудь проституткой, потому что всё время говорили "шлюха пришла, наконец-то шлюха..." А я ведь разве похожа?..

Блять... И как теперь это выдержать?!

Я таки пересилил себя. Поставил тарелку на стол, развернулся и подошёл к ней.

Тома сидела, по-детски сложив ладошки между колен и смотрела куда-то в одну точку. Будто не мне рассказывала, а этой сáмой точке на стене.

Присел перед ней на корточки, но не пытался ни взять за руку, ни заглянуть в глаза. Думаю, это ей сейчас только помешает, нарушит настрой. Поэтому просто появился в её поле зрения, чтобы знала, что я здесь. С ней. И всегда буду с ней...

- Они затащили меня в комнату, не смотря на то, что я сопротивлялась. Но один ударил по лицу, и я почти упала. И тогда они решили меня связать, так им "прикольнее" было.

Она выделила слово интонацией, явно копируя кого-то из ублюдков. Блять!..

Странно, что она сейчас не плакала. А вот мне очень хотелось это сделать, когда я представлял себя на месте маленькой напуганной девочки в руках толпы обдолбанных уродов.

- ...Сначала скрутили руки, приговаривая, что я - первосортная блядь. Что это ж надо уметь так натурально сопротивляться... А я кричала, я пыталась им сказать, что я не блядь... Но никто не услышал... И в итоге они ещё и завязали мне глаза галстуком. Развлекались... Так что я и видеть перестала.

Она и сейчас словно ничего перед собой не видела. Даже меня. Погрузилась в воспоминания и ощущения, что пережила когда-то.

Услышал, как закипел чайник, но не обратил на это внимания. Намного сильнее всё кипело и бушевало внутри меня. Хотелось растерзать в клочья виновников, искромсать их на мелкие куски, свернуть ублюдкам головы...

- Помню только ощущение беспомощности, когда на мне рвали одежду. И ещё как думала, что это всё ужасно несправедливо...

И её ладошки вдруг взметнулись вверх и обняли хрупкие плечи, пытаясь будто бы отгородиться, защититься от тех событий.

- Они смеялись, шлёпали ладонями по лицу и груди, не больно, но я не могла приготовиться, не видела, когда... А они смеялись...

Твою ж мать!!!

- А потом решили, что мне пора брать в рот...

Видел, как её передёрнуло при этих словах.

И она надолго замолчала, видимо не решаясь описать всё, что с ней произошло, но мысленно переживая все события. И самое ужасное, что сейчас она наверняка испытывала стыд. Не эти мрази, которые изнасиловали молоденькую девочку, девственницу, а именно Тома чувствовала себя виноватой и грязной после тех событий.

На печке захлебывался кипением чайник, но я просто не мог сейчас отойти от Томы, бросить её, чтобы повернуть ручку конфорки. Интересно, там хватит воды, чтобы окончательно не выкипела. Надо электрический купить, который сам отключается. А я, как дурак, оставил старый, доставшийся от прежних соседей. Очень уж мне рисунок на эмалированном боку понравился...

Блять, о чём это я сейчас? Разве об этом надо думать? Скорее всего просто мое сознание само пытается сбежать от ужаса, который сейчас накрыл нас обоих...

- Много раз потом думала, почему я не укусила никого из них, - всё же продолжила Тома, хотя я уже почти не надеялся услышать окончание истории. - Но тогда... тогда на меня просто накатила какая-то животная паника. Казалось, что если не сделаю, как они говорят, если не подчинюсь, они просто растерзают меня, как дикие звери. Я же даже не видела их. А вдруг они и впрямь звери?..

В груди пекло просто невыносимо. И руки слегка подрагивали от невозможности сделать сейчас хоть что-то, а ноги затекли в неудобной позе. Но я совершенно не обращал внимания ни на это, ни на пульсирующий шум в ушах. Я снова полностью переключился на волну этой маленькой, беспомощной тогда, но такой сильной сейчас девочки. Моей девочки!

Перевел взгляд за окно, где дождь уже закончился и заметно посветлело, хотя небо было ещё затянуто тучами, и попытался успокоиться, сдержать свои эмоции, рвущиеся наружу. Нет, я не могу себе этого позволить. Не могу сорваться. Я должен показать себя сильным, должен быть защитником и опорой для своей малышки...

- А потом вроде все ушли, один остался, - снова заговорила Тома. - Остальные голоса пропали... И он... Ну, когда это делал... Всё время говорил, что я тварь последняя, и спрашивал, почему я так с ним поступила... А я же ни с кем никак не поступала. Я же даже... я ни с кем не целовалась даже до этого... и не встречалась...

И тут слезы обиды все же потекли по её щекам. А мне казалось, что они текли прямо по моему сердцу, выжигая в нем кровавые рубцы, так это было больно. Просто невыносимо...

Даже не целовалась!..

Твою ж мать!!!

- Видно, он был настолько не в себе, что принял меня за другую...

Она уже плакала навзрыд. Я понял, что нужно прекращать это всё. Может ей позже и станет легче, но слишком уж тяжело даётся всё это сейчас. Второе такое потрясение за один день...

- Том, - попытался перебить её, слегка коснувшись руки, но она только помотала головой из стороны в сторону и одернула руку. Значит, не понимает особо, где сейчас и с кем.

- А потом он сказал, - голос прерывался всхлипами, руки бесцельно скользили по коленям вверх и вниз, - что он тоже хочет меня трахать. Так же, как и тот... И потом... он...

Взял малышку за плечи и слегка встряхнул.

- Тома! Том! - произнес как можно ласковее, стараясь не напугать своим присутствием. Она ведь явно ушла в себя...

- И он... - она шморгала носом, давилась слезами, бормотала совершенно бессвязно, - потом он...

Блять!

* 22 *

- Теперь ты понимаешь, что мы не можем быть вместе? - сказала и обреченно опустила голову почти до колен.

Ссука! Ссука!!!!! Трижды ссука!!!!!!

Нихрена я не понимал. Нихрена, кроме того, что сейчас я готов был убить их всех. И принести ей их головы и отрезанные члены, впихнутые каждому в глотку. А потом...

А потом забрать эту девочку к себе в берлогу и никогда не отпускать. Всегда, всю жизнь быть рядом. Защищать, оберегать, носить на руках...

- Том, скажи, где это произошло? - задал тот единственный вопрос, который сейчас волновал больше всего.

- В "Калейдоскопе," - ответила она доверчиво. - Знаешь, диско-клуб на Пушкинской есть...

Не знаю я ничего. Но обязательно разузнаю в самое ближайшее время!

Взял её совершенно ледяные руки в свои, поцеловал каждую ладошку, подышал на них, пытаясь отогреть. Тома не сопротивлялась, не дергалась.

И тогда я решился. Встал на ноги, подхватил её и усадил к себе на колени. И чуть не сдох от счастья, когда она доверчиво положила голову мне на плечо и горячо задышала в шею.

Блять, если есть рай на земле, то вот сейчас я находился именно там. Моя девочка... моя малышка...

Почему-то не к месту вспомнил, что она ведь пыталась таблеток наглотаться после того вечера. А если бы не откачали? Если бы брат не зашёл вовремя?..

Даже страшно представить, что я бы её не встретил. Вот так потерял бы свою пару, даже не узнав о ней...

Хотя, после того, что она пережила - это и неудивительно. Странно наоборот то, что Тома так быстро смогла выйти из того состояния. Надеюсь, в этом есть капля и моего участия...

- Если мы хотим всё же набрать грибов, надо собираться, - прошептала она мне рядом с ухом. - Тем более, дождь уже закончился, солнце вон светит.

От её шёпота стало щекотно и радостно. И ещё очень тесно в штанах...

А Тома немного отклонилась назад, и действительно, солнечный лучик скользнул ей по щеке. Надо же, распогодилось...

Пообедав, мы таки выбрались в лес. После дождя было сыро, но, на удивление, не холодно. И сильно пахло грибами...

В этот раз я даже не пытался изображать, что что-то ищу. Просто таскался за Томой, как преданный щенок, да корзины носил. А вот моя девочка явно получала удовольствие от прогулки. Да ещё и несколько грибных мест удалось найти. И мы довольно быстро наполнили корзины.

Как и говорила тётя Вера, было много поздних подберезовиков, но две поляны с белыми грибами даже я оценил. Крепкие ножки, бархатистые коричневые шляпки и совершенно потрясающий запах...

Видел, что Тома всё больше приходит в себя, всё чаще улыбается, а потом и открыто радуется удачным находкам.

И ничего, что вернулись мы перепачканными с ног до головы. Зато я, как истинный Санчо Панса, приволок две полные корзины.

- Тебе нужно сегодня домой? - спросил, отпивая чай с печеньем вприкуску и ни на что особо не надеясь.

Тома сидела на своём привычном месте, обхватив ладошками чашку, словно пытаясь согреться, хотя в доме было тепло от электрического обогревателя. На мой вопрос кивнула утвердительно. И сама, кажется, расстроилась из-за своего ответа. Посмотрела в сторону, тяжело вздохнула...

- Хорошо, тогда сейчас чай попьём и поедем, - не стал уговаривать и торопить. Конечно, она ещё совсем не готова, а если мы останемся на ночь, не уверен, что смогу сдержаться...

Решил перевести всё в шутку:

- Но тогда грибы тебе придется самостоятельно чистить.

Тома грустно улыбнулась.

- Хорошо, я согласна. Я тебе в банках маринованных через дядю передам.

- Да не нужно передавать ничего, - поднялся со своего места, взял её за руку и потянул на себя. - Я к тебе в понедельник в институт заеду. Увидимся хоть. А то я потом на конференцию уезжаю...

Бережно обнял Томку за талию и поцеловал. Совсем легко, можно сказать, по-пионерски. Но боялся сильнее. Боялся потерять контроль, боялся остаться с ней на целую ночь...

Да, Тома абсолютно права. Нам нужно время...

* 23 *

В итоге даже не понял, как пролетело время поездки домой. Вот вправду говорят про тех счастливых, что часов не наблюдают. А я сейчас был абсолютно счастлив. И не потому, что смог растормошить Тому и подтолкнуть её на откровенность, а просто потому, что она сейчас сидела рядом, свернувшись калачиком на сиденье и подогнув под себя ноги, и тихо посапывала во сне. Я даже радио выключил в машине, чтобы слышать её дыхание - самую лучшую в мире музыку.

Остановившись у её подъезда, заглушил двигатель и посмотрел на свою девочку. Так не хотелось её будить и отпускать... Хотелось, чтобы это был приезд с дачи к нам домой, чтобы я мог взять её на руки и бережно перенести в нашу с ней постель. И уже потом, среди ночи или даже под утро, когда она отдохнёт, разбудить её поцелуями и ласками...

Я и сейчас наклонился и поцеловал её. Просто легко коснулся губами её губ и отстранился. Но даже от этого касания Тома открыла глаза и настороженно заозиралась, не понимая в первый миг, где она и с кем.

- Малыш, мы приехали, - погладил её по щеке и снова легко поцеловал.

И увидел, как она вначале напряглась, но тут же успокоилась, признав меня. И это было охренеть как приятно. То, что она больше не боится. То, что позволяет себя не только трогать, но и целовать...

Странно, но я по прежнему не мог поверить, что ей нравлюсь. Я же намного старше, опытнее, у меня уже полжизни прошло, а Томка только жить начинает... Неужели она всё же испытывает ко мне симпатию? Блять, дожился, к тридцати с слишком годам оброс комплексами неполноценности.

- Том, мы завтра не увидимся, а в понедельник я тебя встречу. Хорошо?

Я придвинулся очень близко, наши дыхания почти смешались в одно, но выражение медовых глаз в темноте салона было не рассмотреть. Только едва заметный кивок головы...

Ну вот как сейчас её добровольно отпустить? Как остаться одному, когда знаешь, что где-то есть твоя половинка?

Ладно, в конце концов все равно я её заберу. Да, пусть и не в светлый терем с балконом на море, а лишь в свою скромную холостяцкую квартиру. Но нам двоим вполне хватит на первое время.

Блин, интересно, если я ей вот сейчас предложение сделаю, она согласится? Или опять будет говорить, что нам нельзя быть вместе? Ладно, надо подготовиться и попробовать. Просто чтобы она знала серьёзность моих намерений.

В какой-то момент смог таки вырваться из наркотического действия близости моей девочки и выйти из машины. Выгрузил корзины с грибами, которые совершенно неуместно, но так восхитительно перебили запахи городского воздуха.

Встречаться с Сергеем не очень хотелось, но и позволить Томке самой тащить тяжёлые корзины я не мог. В итоге проводил её в подъезд, довёз до этажа и решил прощаться именно здесь. Да уж, давно у меня в жизни обнимашек на лестничных площадках не было. Но и отпустить малышку без поцелуя я не мог.

Сгрёб её в охапку, прижал к себе не смотря на слабое сопротивление, и прижался к сладким губам. Провёл языком вдоль полураскрытых губ, и к моему удивлению они раскрылись сильнее, позволяя языку проникнуть глубже.

Да только я не стал этого делать, боясь не сдержаться, не суметь вовремя остановиться, стараясь не напугать своим напором...

Всё еще будет. И поцелуи, глубокие и ненасытные, и объятия, и ласки, от которых снесёт крышу и у меня, и у неё. А пока...

- До встречи. Отдыхай, - прошептал и отошёл назад. А потом не оглядываясь стал спускаться по лестнице.

Это Тома пусть отдыхает, а меня ещё дела ждут. Как она сказала диско-клуб этот называется? "Калейдоскоп?"

Странное название. Сейчас другие больше в моде. Или на английском, или что-то короткое и броское, по типу "плазма", "панорама", "болеро" и прочая ерунда. "Калейдоскоп" - это довольно старомодно. А еще никак не вяжется с тем беспределом, который, судя по всему, творится внутри. "Калейдоскоп" - это что-то из детства, цветное и радужное, весёлое, а не та мерзость, что случилась с моей малышкой.

Подъехав ко входу в заведение на миг затормозил с мыслью - а может не надо? Может оставить всё как есть? Томе уже намного лучше, через какое-то время она совсем придет в норму. Во всяком случае я приложу для этого максимум усилий.

Но тут же вспомнил то, как она сегодня сутулилась на табурете и смотрела в стену, когда рассказывала мне о том вечере, и злость новой волной захлестнула кровоток. Нет. Я разберусь. Я не оставлю это просто так. Хорошо, Тома почти выбралась. А следующая не выберется. Покончит жизнь, сопьется или вообще в психушку попадёт...

Понял, что сделал правильно, заехав домой и одев деловой костюм. Тем самым я очень сильно отличался от джинсово-маечной толпы, раскачивающейся под ритмы трансовой музыки или посасывающей алкоголь за столиками и барной стойкой.

Глазами выловил одного из охранников и, перекрикивая грохот колонок уверенно сказал:

- Мне к Семёну.

Информацию о хозяине клуба удалось раздобыть довольно быстро. Семён Васильев, бизнесмен, владелец сети довольно популярных закусочных и этого клуба. Пятьдесят два года, не женат, есть сын от первого брака.

- Вам назначено? - поинтересовался охранник.

- Нет. Но, думаю, его заинтересует информация, которую я хочу предоставить.

Видел, что охранник несколько раз прошёлся по мне сканирующим взглядом и явно признал серьёзным типом. Ну и славно.

В итоге после пары минут переговоров по рации он кивком пригласил меня следовать за ним.

Мы прошли в дальний угол клуба, поднялись лестнице и остановились на площадке, переходящий в длинный коридор. Здесь музыка грела уже не так, и судя по расположению, были приватные комнаты. Ну и наверное руководство.

Похоже, что именно в одной из этих номеров Тому и изнасиловали...

- Я должен вас обыскать, - сказал второй охранник, дежуривший наверху.

Я лишь пожал плечами, слегка поднимая руки.

После похода по коридору и поворота за угол, еще одного досмотра и вопроса о наличии у меня оружия, меня всё же пустили в святая святых этого гадюшника.

* 24 *

Смотрел на его реакцию и пытался уловить, как он на это отреагирует. Удивится, реально не зная, что случилось, или пожмёт плечами, мол, дело житейское . Или наоборот, будет играть в несознанку...

Но на лице господина Васильева не дрогнул ни один мускул. Ну да, достойный соперник.

Тогда я решил продолжить. И тоже с каменным лицом озвучил сухие факты.

- Группа из нескольких... - я даже запнулся, не зная, как именовать тварей, которые это сделали с Томой, - ...особей мужского пола изнасиловала молодую девочку. Девственницу. Сначала принуждали к минетам, потом один из них взял её анально.

Видел, что не смотря на внешнее спокойствие, сидящий напротив мужчина начинает нервничать. Но показывать этого однозначно не хочет. И что это означает? Он реально не знал? У них же наверняка тут везде есть камеры. И в ВИП-комнатах тем более. Или Тому и впрямь за шлюху приняли, потому и не дёргались...

Ладно, надо дожимать этого типа.

- Девушка не заявила в полицию, но если вы не найдёте и не накажете виновных, в полицию обращусь я. Как врач, который осматривал её после изнасилования...

По пальцам, ставшим теребить край коврика для мышки, понял, что хозяин этого гадюшника начинает всё больше нервничать. Не такой уж ты и каменный, как хочешь казаться. А может реально нормальный. Хотя... вряд ли.

- И как я, по-вашему, должен найти этих насильников? - вальяжно поинтересовался Семён, стараясь сделать тон равнодушным. - Спрашивать у любого и каждого, кто приходит в клуб, а не участвовал ли он в групповухе?

- Не знаю, - сказал, начиная внутренне раздражаться. - Придумайте что-нибудь. В конце концов, камеры наблюдения тут есть наверняка.

Васильев кивнул, соглашаясь с наличием камер. Но тут же снова застопорился:

- Прошло слишком много времени...

- Ну... смотря для кого, - решил я не отступать ни на полшага. - Для девушки этой - сожалению нет. Она, кстати, покончить собой хотела...

Увидел, что его лицо реально побелело. Ну а ты что думал, всё нормально обошлось?

- Но её откачали. И сейчас она до сих пор ещё полностью не вышла из депрессии.

Он отвернулся и уставился в экран монитора, но явно не видел перед собой ничего, уйдя в свои мысли.

И я тоже не торопился. В таких вопросах выдержка и терпение - главный козырь.

Наконец хозяин клуба вскинул на меня глаза.

- А каков в этом ваш личный интерес? Чего вы добиваетесь?

Ага. Вот ты и подошёл к самому главному. К тому, как можно меня остановить. Но я в этой ситуации ни за что не отступлюсь.

- Мой интерес пусть вас не волнует, - сказал как можно равнодушнее. - А добиваюсь я того, чтобы виновные были наказаны. Вами. Или мной. Или правосудием.

Видел, как нехорошо сузились его глаза. Но всё равно не отвёл взгляд. Так и продолжал буравить его своим, не смотря на то, что это было неприятно и не так легко.

Но речь шла о мести за мою малышку, и ради неё я готов был хоть прямо сейчас голыми руками задушить любого из уродов, которые её обидели.

- И ты уверен, что я тебе помогу? - усмехнулся наконец Семён, без предупреждения переходя на "ты."

- Нет, не уверен, - я решил оставаться вежливым не смотря на то, что хотелось расквасить ему морду. - Но надеюсь на ваше благоразумие и человечность. А если у вас этого нет, тогда я прибегну к другим мерам.

Он только ухмыльнулся в ответ.

- Запугиваешь? - еще больше прищурился, так, что глаз почти не стало видно, и от этого его лицо приобрело совершенно дьявольский облик. - Ну ты же понимаешь, что у тебя нет никаких улик? Чем ты собираешься меня прижать?

Да. Игра ва-банк...

- Улики мне не нужны, - пожал я равнодушно плечами. Я тоже блефовать могу. - Достаточно того, что у меня с двойней лежит на сохранении жена начальника горуправления полиции. И ей через пару недель рожать. И она не хочет никакого другого врача. Я ясно выразился? Думаю, у ее мужа найдётся на вас масса компромата...

Не попрощавшись, встал и вышел.

К сожалению, бескультурье оказалось заразительно...