Дракон хочет жениться? Баба Тася против!

ГЛАВА 1

– И как я, пожилая женщина с одышкой должна за один присест задуть все эти свечи на трех ярусах? Вы меня с богом ветра не перепутали?

Я строго оглядела собравшихся. Трое детей, семеро взрослых внуков, восемь правнуков и один в проекте. Подруг всего двое, не все смогли дожить до сегодняшнего дня и при этом не впасть в маразм. Да и насчет прибывших имелись смутные сомнения по части последнего.

И еще для полного счастья – съемочная группа от местного телевидения.

Это не мне приспичило отмечать девяностый день рождения в ресторане. Мероприятие спонсировала городская мэрия, потому что я, видите ли долгожительница и ветеран труда. Им галочку в отчетах надо поставить, а мне это трехъярусное чудовище задувать! Все равно что в пасть дракона залезть.

– Таисия Михална, душечка, – елейным голоском пропела журналистка, – ну сколько сможете! Мы все смонтируем потом, как нам надо. Загадайте желание и закройте глазки, а потом дуйте!

– Да я эту свою душечку богу отдам уже на пятидесятой свечке, – проворчала я, приступая к задуванию. Если выживу, пойду попрошусь в пожарную бригаду, возгорания локализовать без лишних трат ресурсов.

Я ошиблась. Меня хватило больше, чем на полсотни огоньков. Прошлась по двум ярусам и перешла к третьему, а потом…

А потом задохнулась, в глазах потемнело, грудь сжало мертвой хваткой, и я отключилась под аплодисменты зрительного зала.

И почти сразу открыла глаза снова.

– Эй, а где тоннель со светом в конце, образы ушедших до меня близких и жизнь, как на кинопленке? – возмутилась я, увидев перед собой до противного обычный и скучный канцелярский стол со стопкой бумаг, а за ним – чинушу в сером костюме, в очках с толстенными стеклами.

– Приветствую вас в небесной канцелярии, Таисия Михайловна, – коротко улыбнулся чиновник, – все эти спецэффекты, которые вы описали, это, так скажем, для тонких натур. И для тех, кого мы м-м-м, просто хотим подтолкнуть к пересмотру приоритетов, а потом вернуть в прежнее тело.

– Меня значит, не собираетесь возвращать, – хмыкнула я.

Мне было не страшно. Здоровье в последнее время не радовало, да и привычная стариковская жизнь уже и на вставных зубах набила оскомину.

– Таисия Михайловна, – вздохнул чиновник, – вы и так прожили двадцать лет сверх того, что вам отмерено. Мы просто уже не можем занимать вами место на Земле! Да и оболочка ваша непригодна к дальнейшей жизни.

– А что ж вы меня там столько держали? Я за это время инфаркт с остановкой сердца пережила, могли бы фьють, и того…

– Мы пытались вас тогда наставить на путь истинный! Но вы ничего не поняли!

– Правда? Это вы меня так наставляли? Черт.

Чиновник аж подпрыгнул при упоминании нечистого.

– А я-то думала, какие славные мультики мне под наркозом показывают. И в чем проблема-то, уважаемый…

– Петр Петрович, – подсказал мужчина, – я ваш куратор на Земле.

– Уважаемый Петр Петрович, – послушно повторила я.

– Видите ли, Таисия Михайловна, вы прожили достойную, долгую жизнь. Совершили много благих дел. После завершения карьеры младшего медицинского работника двадцать лет, уже на пенсии, отработали в регистратуре поликлиники. Где выдавали не просто талончики, но и ценные советы больным до того, как они получат врачебную помощь. Помогали выбрать нужного специалиста. И даже умудрялись спасать жизни! А как-то раз не растерялись и приняли роды в лифте, застрявшем между этажами в больнице!

– Петр Петрович, у меня маразма нет, я все это и так помню. Давайте к сути.

– Если судить только по вашим поступкам, вы прожили безупречную жизнь, Таисия Михайловна, достойную святого.

– Но… – подсказала я, уже изнывая от скуки.

– Но вопрос в том, как именно вы совершали все эти благие дела! – Петр Петрович снял очки и неторопливо протер их идеальной замшевой тряпочкой, тоже серой.

– В нашей канцелярии сотни жалоб на ваш несносный характер, острый язык и систематические моральные унижения! Вы даже свои добрые дела творили с… так скажем, ехидством! Долгие годы я обещал начальству, что вы образумитесь, что с возрастом на вас снизойдут мудрость и степенность.

– Да с чего бы? – фыркнула я.

Петр Петрович пригорюнился.

– Вот даже сейчас, вспомните, какое желание вы загадали, задувая торт?

Мне стало чуточку неловко.

– Чтобы эти свечки оказались в интересных местах у тех, кто все это придумал, – призналась неохотно, – кстати, сколько я все же успела задуть?

– Восемьдесят семь, – Петр Петрович сверился со своими бумагами. Надо же, там даже такое пишут.

– Увы, в такой нравственной консистенции мы не можем вас отправить в райскую долину. Наш руководитель… он считает, что вы там устроите беспорядки и внесете элемент морального абьюза.

– И что теперь, к чертям меня отправите?

– Эммм… Таисия Михайловна, я не уполномочен раскрывать вам схему мироустройства. Но нет, туда вы тоже не подходите.

– Ни к умным, ни к красивым, – резюмировала я, – и вы меня просто развеете по космосу теперь? А я ведь ветеран труда, как никак. Заслуженный работник медицинской отрасли.

Петр Петрович надел очки.

Лицо его было по-прежнему спокойным и умиротворенным, но судя по тому, что очки сели на нос вверх ногами, заушниками вверх, мой куратор очень нервничал.

Крякнув, он тут же исправил свою ошибку.

– Пока вы были на передержке в вашем прежнем теле, нашелся подходящий вариант, – сказал он, – вас направят на дальнейшее саморазвитие в один из параллельных миров нашей же вселенной.

– И я там уже не буду собой? Не смогу навещать любимых родственников в виде призрака, гремя цепями и выписывая пальцем на запотевшем стекле ванной бранные словечки?

– Нет! – почти рявкнул куратор. – Вы замените одну достойнейшую личность. Образец добродетели и нежности. Ту, что всю свою долгую, почти вечную жизнь помогала людям, и не только людям. И делала это с любовью, и теплотой. Она заслужила покой. И мы с большой неохотой решили ее отпустить. Дать душе Тейселен вечное наслаждение. Но заменить ее было некем. Не родилась пока еще фея, одаренная теми же способностями. И ее место, в том же теле, займете вы! Это будет ваш урок. Отработка, если точнее.

ГЛАВА 2

Эйдан Брелентер

Генерал специального драконьего подразделения, герой войны с Тьмой, отважный и преданный короне Эйдан Брелентер, хоть и стремился выглядеть простым воякой, чтобы избежать излишних сложностей в этой жизни, был далеко не дураком.

Прежде, чем сделать головокружительную карьеру военного, Эйдан закончил университет Высших Драконов, где был звездой факультета, капитаном гоночной команды и одним из самых способных адептов. Правда, способности Эйд в основном использовал не для учебы. Он их активизировал перед сдачей экзаменов, а весь учебный год занимался более интересными делами. Но книги в течение семестра все же почитывал, потому что ему это казалось забавным и интересным.

Он знал пять языков. Тремя владел в совершенстве, на двух мог сносно изъясняться. По мнению Эйдана, это делало его как бойца еще более неуязвимым, поскольку с возможным врагом надо говорить на одном языке.

Эйд Брелентер для дракона считался молодым, но жизнеописание его уже было весьма впечатляющим.

Сын маркиза Брелентера и дочери виконта Хилтесерра получил титул герцога от правителя, за особые заслуги перед империей Антурия. Участвовал в трех войнах с Тьмой. И это не Антурия такая неуживчивая, а силы Тьмы никак не хотели успокаиваться, желая завладеть процветающей империей или хотя бы одним из трех ее великих королевств.

Наконец, полгода назад Антурия нанесла врагу просто сокрушительную победу. Такую, что темные скинули своего короля и запросили перемирия, да еще и обязались возместить материальный ущерб триумфаторам.

А перелом к победе произошел, благодаря блестящей операции, которую возглавил лучший из военных стратегов, боевой дракон Эйдан Брелентер.

Император собирался пожаловать выдающемуся бойцу звание маршала, но Брелентер отказался, заявив:

– На “генерала” лучше клюют дамочки. При слове “маршал” они представляют дряхлого дедка с подагрой.

Его величество завел глаза к небесам, в очередной раз тщетно умоляя высшие силы образумить горячего и бесшабашного вояку. Но звание оставил нетронутым. Но герцогский титул пожаловал, против этого Брелентер не возражал.

Генерал драконов состоял из одних парадоксов.

Образованный, знающий толк в военной стратегии и тактике, но при этом начисто лишенный стремления к дипломатии.

Любимец женщин, который выказывает к ним пренебрежение, разбивает сердца направо-налево, оставаясь все таким же популярным.

Потомок двух знатных семей с повадками брутального прапорщика.

Верный короне подданный с характером бунтаря.

Женитьбу на скучной до кишечных колик добродетельной фее Тейселен Эйдан воспринимал как очередное задание.

Император сказал взять ее замуж, значит будет сделано.

Заодно отыграется на безропотной феечке за прошлогодний казус.

Нет, добродетельная Тейселен не грубила и не кричала, когда лесные жители позвали ее на помощь, чтобы выдворить шумных вояк.

Она влетела на полянку, где был разбит шатер, мерцая легкими крылышками. Нежные губки поджаты, бровки нахмурены.

– Господа, я вынуждена просить вас соблюдать в моем лесу режим тишины! – сказала фея строго. – Эта территория имеет статус главного заповедника Девилерии! И будьте добры отпустить послушниц моей школы!

Генерал был настроен на приятный отдых, у него на коленках уже устроилась симпапулечка с едва пробившимися розовыми крылышками. Но при виде наставницы она вскрикнула и попыталась упорхнуть.

– Сидеть! – рявкнул генерал, хватая прелестницу за талию.

– Это возмутительно! – воскликнула тогда Тейселен. Такое обращение с воспитанницей поколебало ее обычное спокойствие. Крылья феи по серединке окрасились алым.

Вытянув тонкие, почти прозрачные руки, она прикрыла глаза. Из пальцев ее брызнуло волшебной пыльцой. Светящаяся магическая субстанция обволокла поляну, оседая на лицах ребят Эйдана.

Суровые драконы принялись чихать. А потом разом почувствовали смущение.

– Простите великодушно, добродетельная, – послышалось со всех сторон бормотание.

И даже сам генерал ощутил беспокойство от своего нахождения в неположенном месте.

Но его пронять было почти невозможно.

– Стерва! – гаркнул генерал, обращаясь к прекрасной фее. – На героях нельзя использовать магию!

– Может вы где-то и герой! – в нежном голоске звенел колокольчик гнева. – Но на моей поляне – обычный хам и буян! Извольте удалиться и увести своих крикунов! Иначе я буду вынуждена подать прошение королю Девилерии, а он уведомит императора!

Воевать с феей смысла не имело, да и было откровенно опасно. На свою репутацию Эйду было наплевать, но тень могла упасть на самого императора.

А тут еще и парни его, чихая и кашляя, наперебой принялись извиняться перед феей.

– За тобой должок, добродетельная! – мрачно пообещал Эйдан Брелентер, впрочем, не собираясь предъявлять никаких счетов занудной крылатой бабе. Чего с ней возиться?

Но коли она сама в руки идет, грех не использовать такую возможность.

2.2

– Ну так что, служивый? – я сложила эфемерные руки на груди и с вызовом глянула на бугая. – Очередь не задерживаем, говорите, с чем пожаловали!

– У вас тут еще и очередь? – взревел генерал.

– А то! – и с прищуром выдала коронное. – Вас много, а я одна! И всем только спросить. Вам вот тоже, наверное?

– Мне не спросить, а донести до вашего сведения, фея Тейселен! – Брелентер грозно насупился. – Верховный совет империи дал разрешение на заключение брака между нами.

– Надо же! А меня они спросили?

Кинув взгляд на Мерципен, я увидела, что девчушка, кажется, в комичном состоянии. То есть, вот-вот в нервную кому впадет без предупреждения. Но я останавливаться не собиралась. Вот так, за здорово живешь, только-только обретя молодое тело, пусть и с крылышками, попасть в какой-то замуж?

– Фея вашего ранга находится на служении обществу, Тейселен, – голос генерала звучал уже не так грубо как в начале, он терпеливо, как малолетней, объяснял мне правила игры.

ГЛАВА 3

Сославшись на физическое недомогание и потрясение, вызванное визитом наглого дракона, я вернулась в свою светелку.

Прежде всего меня, конечно, интересовал альманах Тейселен.

Как оказалось, доступ к нему был только у самой феи. И только она знала, где находится столь ценный труд.

И как мне его теперь искать, спрашивается?

Одна надежда на то, что предшественница оставила для меня подсказки. Или память тела включится и поможет найти такой нужный мне фолиант.

В моем сознании, пусть изрядно перемешанном и взболтанном, сложилась уже картинка понимания стратегии феи Тейселен.

Волшебница, которую тут все называли не иначе как добродетельная, узнала, что ей грозит замужество с хамоватым бруталом. Отказать она ему не могла, поскольку чтит правила и служит всему человечеству. Партия, то есть Верховный совет сказал: “Надо”, Тейселен ответила: “Есть”.

А сама принялась искать обходные пути и тормошить своих высших покровителей, которые, судя по всему, обещали ей райское облачко, но не сейчас, а позже.

Уж не знаю, какие она привела причины ее отпустить именно сейчас, но наверняка очень веские. Потому что теперь ее крылышками рулю я, пенсионерка с Земли.

Чтобы облегчить вхождение в дела своей преемнице, фея оставила подробное руководство.

Только никто не знает, где.

Надеюсь, добродетельная сейчас икает и подпрыгивает на своем седьмом небе.

Такой подставы я от нее не ожидала!

Начинать вторую молодость с замужества?

Замуж я в своей жизни ходила дважды, уже говорила. И оба раза мне там не сильно понравилось.

От первого брака у меня дочь, от второго – сын и дочка. В первый раз выскочила сразу после медицинского училища, за симпатичного врача общей практики. Мы прожили с ним пять лет, прежде чем я узнала, что Федор Силантьевич на своем столе раскладывает не только документы, но и медсестер.

Терпеть я такое безобразие не стала, забрала трехлетнюю дочуру и утопала с ней из нашей малосемейки к родителям. А они меня не приняли. Мать сказала, что все мужики гуляют, следующий будет такой же, так что нечего семью рушить, надо быть мудрой женщиной. Отец супругу поддержал и велел идти мириться.

Во время этой нашей семейной сцены случился парадокс, поскольку мама моя отцовской солидарности возмутилась, сложив два и два. Мол, если ты мне поддакиваешь в том, что все мужики гуляют, значит… значит что?

И от родителей я уходила уже под зарево их скандала. Они, кстати, остались вместе.

А я к мужу не вернулась. Перетопталась у подруги в общежитие, пока не выбила себе комнатку там же.

Тяжело было, но справилась. Родители, когда поняли, что я не передумаю, иногда помогали, брали внучку к себе, чтоб мне на больничном с ее соплями не сидеть.

Во второй раз я решилась связать себя брачными узами спустя пять лет. Не то чтобы сильно рвалась заполучить штаны в доме. Но Аристарх очень уж настаивал. Мужик он был простой, водитель погрузчика. Без таких изысков и заскоков, как мой первый. Зато очень уж видный и справный.

Когда меня замуж звал, соловьем заливался. А стоило с ним расписаться, оказалось, что Аристарх Евгеньич не так уж и прост. Так и норовил в домашние тираны записаться. Но я это расчухала уже на восьмом месяце беременности, когда он мне запретил с подружками встречаться.

И куда с пузом да малолетней дочерью побежишь?

У меня в те времена были целые битвы на домашнем полигоне. Но мозгов они мне не прибавили. Иначе, как бы второй ребенок в этом браке народился, будь у меня голова хорошо работающая? Но недаром говорят: если бы молодость знала, если бы старость могла.

Да кстати сказать, после рождения сына муж вроде как поспокойнее стал.

Но стоило мне забеременеть младшей, как все нутро благоверного вновь всколыхнулось и выплеснулось.

Наполнена душа у муженька была вовсе не фиалками, а куда более дурно пахнущей субстанцией.

От Аристарха я ушла со всем своим выводком, когда младшей дочке было полгода. Последней каплей стало, что он на мою старшую руку поднял. До этого не позволял себе такого, а тут все: “Куда ты с тремя детьми от меня денешься, я тут хозяин и человек, а ты баба. А вас баб учить надо, и чем раньше, тем лучше”.

Вот и занялся обучением падчерицы.

Правда, тут же закончил, с переломом двух пальцев и лучезапястного сустава. Долго потом баранку крутить не мог.

И нет, в милицию он на меня за это не заявил. Потому что как такой племенной самец решится заявить, что его баба покалечила?

После развода и раздела имущества я поклялась, что в никакой замуж не пойду больше.

Даже когда детки выросли и на ноги встали, а я еще была женщина молодая и бодрая, давала мужикам от ворот поворот. Хотя желающие у этих ворот появлялись периодически.

И что мне сейчас предлагает жизнь?

Нового самодура для коллекции неудачных браков?

А вот дулю ему в нос.

Таисия Михална Громова дракону не сдастся!

3.2

Эйдан Брелентер

– Император сказал, Тейселен – образец кротости и милосердия, – недовольно пробурчал генерал, отпив из глиняной кружки с такими толстыми стенками, что она больше напоминала бочонок.

Герой войны с Тьмой и кавалер всевозможных орденов, коллекционер медалей и титулов и так далее сидел в дорогом трактире вместе со своими закадычными друзьями.

Компанию ему составляли молодой граф Демиан Берон и единственный сын маркиза Тревона, Рудольф. Демиан принадлежал к гордой драконьей расе, а Рудольф уродился обычным человеком, отчего чувствовал себя в компании друзей слегка уязвленным. И поэтому постоянно хвалился своими успехами. Любыми, даже самыми незначительными.

Послушать Рудольфа – так все в этом мире происходило с его одобрения и благодаря его усилиям. Даже Солнце вряд ли бы само по себе поднялось или село, без воли на то Рудольфа Тревонского.

Что касается Демиана – он выбрал карьеру дипломата, чтобы совершать поездки в различные страны, но при этом не размахивать оружием и не ночевать в чистом поле в военном лагере, как его друг Эйдан.

ГЛАВА 4

На меня смотрели почти тридцать пар глаз.

В основном воодушевленно. Но в некоторых взглядах читалась обреченность.

Видимо, не всем напутственные речи Тейселен казались вдохновляющими.

Я обвела задумчивым взором свою паству.

Девушки и девочки разместились в веселенькой круглой столовой за четырьмя длинными столами.

Как я навскидку поняла – за тремя сидели воспитанницы, за четвертым – преподавательницы и мои помощницы.

Девчушек рассадили вместе по возрастным группам.

Мелких феечек было меньше всего, я насчитала пятерых. Средняя группа – восемь человек, и стол с самыми старшими ученицами вмещал семерых девушек. Не так уж их и много. Надеюсь, это все воспитанницы, а не один из трех факультетов, допустим.

Молчание затянулось. Не только девицы, но и помощницы начали недоуменно переглядываться.

А я сделала лицо зефирным кирпичом. То бишь, изобразила невозмутимость.

И чем я должна напутствовать три десятка благородных девиц перед едой?

В голову лезла нетленка типа: “Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу” и “Когда я ем – глух и нем”.

А, или еще, помнится, в школьной столовой у моих детей плакат висел: “Нет ни бабушек, ни мам, убирай посуду сам”.

Елки зеленые, чего от меня ждут-то? Или я не о еде должна напутствовать, а настроить на благочестивый сон?

– Наставница, – подала голос одна из феечек, сидевших за преподавательским столом, – все в порядке?

Да хрена с два. Но я в этом не признаюсь.

– Т-с-с… Брелиген, – шикнула я, лишний раз про себя поблагодарив Тейселен, подсказавшую нужное имя в моей голове, – неужели ты думаешь, что мое молчание – нечто случайное?

Брелиген испуганно замотала головой. Эта феюшка была оформлена в розовых тонах, и даже волосы ее отливали фуксией.

– Сегодня я хотела поговорить с вами о… девичьей сдержанности, – вдохновилась я собственным ступором, – но вдруг поняла, что о ней лучше молчать. Да-да! Ведь болтать о скромности и сдержанности то же самое, что сухим текстом описывать музыку или рисовать танец углем на стене. Поэтому моя сегодняшняя речь будет молчаливой. Я хочу, чтобы вы сейчас все закрыли глаза и прислушались к себе. Пусть каждая спросит сама себя, насколько добродетельной, сдержанной и скромной она была сегодня. И сама же себе ответит.

– Браво! Как глубоко! – прошелестели феи за преподавательским столом.

А из-за среднего стола вдруг донеслись сдавленные рыдания.

Затем одна из учениц, девочка лет пятнадцати, вскочила, подбежала ко мне и рухнула на колени, заламывая руки.

– О, Тейселен! – закричала она, заливаясь слезами. – Это непостижимо! Вы такая проницательная! Я… я хотела скрыть от вас, но вы увидели суть. От себя спрятаться невозможно. И я больше не могу скрывать… это я рассыпала запас пыльцы в кладовке!

Столовую заполнил гомон, из отдельных обрывков фраз я поняла, что виновницу уничтожения фейской… феячьей… впрочем, не столь важно… волшебной пыльцы ищут уже три дня. И я только что продемонстрировала невиданную прозорливость, заставив бедную девочку признаться в невольном прегрешении.

Какая у них тут самоцензура однако!

– Что теперь со мной будет? – с испугом вопрошала девица. Поискав в голове ее имя, я с облегчением узнала ответ – Иридель.

– Встань, Иридель, – ласково сказала я, протягивая ей руку, – и на старуху бывает проруха. Мы тебе придумаем отработку.

– Но это уже второе предупреждение! – возмущенно вставила вдруг Гринельма. – Мы обязаны его вынести, чтобы никому неповадно было портить инвентарь школы, да еще и молчать об этом! Врать недопустимо!

Что-то Гриня слишком ревностно соблюдает правила. Хотя, кажется они к этому привыкли и это мне надо внимательней изучить их порядки. Прежде чем начать наводить свои. Впрочем, мне терять особо нечего. И это Тейселен отсюда бежала, сверкая призрачными пятками. Могла бы сама экзамен преемнице устроить.

– У меня есть списки нарушителей, – многозначительно продолжала Гриня, – и напротив Иридель появится вторая галочка.

Девчонка всхлипнула.

– Не дрейфь, – я ободряюще похлопала ее по плечу, – второе предупреждение это еще не исключение из школы. Помоешь туалет пару дней зубной щеткой, искупишь свою вину.

– Но список! – Гринельма чуть не задохнулась от моего предложения.

– Никуда твой список не денется, – успокоила я помощницу, – мы должны давать шанс на исправление, тем более, Иридель не специально погром устроила. Но хватит об этой несчастной пыльце. Все успели обратиться к своей внутренней фее?

Я обвела присутствующих строгим взглядом. Кажется, начала входить во вкус.

Девочки поспешно закивали.

– Ну и все. Приятного аппетита. И не забывайте хорошо пережевывать еду. Измельченная пища – залог правильной работы пищеварительного тракта!

С чувством выполненного долга я села на свободное место во главе учительского стола, сопровождаемая взглядами воспитанниц и преподавательниц.

4.2

Я шла босиком по шелковой траве, наслаждаясь мягкими прикосновениями листков и стебельков к своей коже. И с наслаждением вдыхала запах леса.

После ужина решила, что настало время познакомиться со своим заповедником.

Позади меня семенила Гриня. Кажется, она все еще дулась из-за своего списка.

Но мне было на это немножечко наплевать. В конце концов, я тут настоятельница… брр, то есть наставница и директриса. А значит что скажу, то и канон.

Выносить девчонке предупреждение за неловкость – это просто низость, я считаю.

Может у бедняжки голова закружилась, не подкрепилась вовремя, сахар упал, тут не только пыльцу рассыпать можно, но и собственные зубы по углам.

На лес спустились сумерки, я с удивлением и с искренним дитячьим восторгом смотрела, как загораются совершенно необычные источники света. Шляпки грибов, цветочки и листочки на деревьях, жучки и даже перышки дремлющих на ветках пташек.

И что самое завлекательное, вся эта биологическая иллюминация срабатывала четко по пути моего следования.

ГЛАВА 5

Шел пятый день с тех пор, как я стала феей.

А чувствовала я себя так, будто уже с месяц провела в заповедном лесу. Свыклась с новой жизнью и даже с крыльями, которые, как оказалось, меняли цвет в зависимости от моего душевного расположения.

Узнала я об этом не самым лучшим образом, от Грини, которая удивилась, что я начала открывать чувства окружающим. Прежняя Тейселен умудрялась как-то удерживать свои отростки в одной цветовой гамме.

Я как тот Штирлиц, которого выдавала то ли буденовка, сдвинутая набекрень то ли парашют, который волочился за ним по земле.

Мою затею с тем, чтобы ученицы сами называли тему урока, каждый раз использовать не будешь, но я все же успела разобраться малехо с учебным планом, и худо-бедно понять, какие мы темы штудируем. Памятуя, что у нас нынче конец учебного года, я сосредоточилась на проверке знаний по темам. Вызывала к доске и домашку требовала. Пока это срабатывало. Проверить правильность ответов можно было и по мордочкам моих учениц, которые морщились, как изюм, когда кто-то морозил глупости, и по методичке. Я все-таки нашла пособия по фейству. Разумеется, я их за лето собиралась и сама все прочитать. По возможности, конечно.

В начале сезона, конечно, можно контрольные и проверочные давать, мол, чтобы вспомнили прошлогодние знания… но потом все равно мне придется их чему-то учить. А то новые домашки не с чего будет спрашивать.

Так что, Тейселен Михална, придется тебе получать второе образование. Ничего, на медика выучилась как-то. А тут с молодыми волшебными мозгами, да способностями их истинной хозяйки уж прорвемся!

Никогда в своей жизни я раньше ничего не преподавала. А у меня, может, педагогический талант пропадал. Уж очень ладно сейчас получалось пересказывать целые главы из пособий, которые я все же успела пробежать взглядом. К счастью, пока что мне не особо много требовалось рассказывать и новых тем мы не начинали. Так, резюме года.

Был в плане Тейселен один пункт, который меня поднапряг: подготовка воспитанниц к празднику Встречи Лета.

И не только потому, что местный император обязал нас с Брелентером в эту дату пожениться.

Мне ж надо контролировать подготовку к мероприятию! По задумке бравого генерала, от меня, может, на собственной свадьбе ни шиша не зависит (хотя мы тут еще покумекаем), а вот учебная активность целиком на моих хрупких крылатых плечах.

Поэтому я решила безотлагательно провести педсовет, сразу после занятий.

Собрала помощниц в уютной чайной комнатке. Там, за столиком с персиковыми зефирками и банановыми мармеладками, мы с помощницами принялись обсуждать неотложные дела.

Всего их у меня было десять, но не все участвовали в педпроцессе, а значит и на нынешнем совете не присутствовали. К примеру, не было Арсельмы, феечки в бирюзовом платье и с платиновыми волосами. Она тут трудилась целительницей, и по понятным причинам, ее владения меня очень привлекали. Я себя еле удерживала от ежедневных проверок.

Также отсутствовала фея-завхоз, так что мы лакомились зефирками вдевятером. Учительствовало лишь семеро из нас. Гринельма оказалась кем-то вроде секретарши и затычки в каждой бочке. Дородная фея, подозрительно похожая на Сиртен, отвечала за дисциплину, мораль и организацию развлечений. Официально она была наставницей общежития.

На остальных лежали разные направления обучения: физкультура, музыка, танцы, магическая теория и практика, целительство и разные феячьи премудрости.

Добродетельная Тейселен могла заменить любого из своих преподавателей, а ее (моим) основным предметом оказалось загадочное “Искусство быть феей”. Очень расплывчато.

– Рассказывайте, на каком этапе подготовка к празднику, – сказала я важно, обведя строгим взглядом своих помощниц поверх чайной чашки.

– Мы же пять дней назад отчитывались подробнейшим образом, – вякнула Гриня.

– За это время многое могло произойти, – резонно заявила я.

И все серьезно закивали.

Так я узнала, что на праздник Встречи Лета у нас в лесу планируется целый фестиваль, на который приглашены жители ближайшего городка. Не все, конечно, а самые достойные. Ожидают даже парочку важных вельмож, приближенных к королевскому двору.

Девочки готовят несколько сценок, танцы, песни и музицирование.

Такой вот утренник с размахом.

Но главное, до праздника чуть больше месяца!

В разгар обсуждения в дверь чайной постучались.

– Входите! – разрешила я.

В помещение неуклюже впорхнула Сиртен. Судя по тому, как на нее посмотрела наставница общежития, они действительно родственницы.

В пухленькой ручке феюшки был свиток с ярко-желтой печатью.

– Посыльный из дома генерала Брелентера доставил депешу для добродетельной Тейселен, – сказала девчушка, с испугом взглянув на меня, – я сегодня дежурю на входе.

Вот и генералушка о себе напомнил.

Я нетерпеливо развернула лист плотной желтоватой бумаги и прочла:

“Генерал Эйдан Брелентер этим документом уведомляет фею Тейселен Амилейни, что завтра пополудни ей надлежит явиться на свидание, дабы принять ухаживания от своего будущего супруга”.

5.2

– И с кем мне ответку отправить? – спросила я, потрясая возмутительной писулькой.

Это ж надо, каков гусь! Уведомляет он.

Под наглым распоряжением был указан адрес. Какая-то смотровая башня на трех холмах.

Эйдан Брелентер очень своеобразно принял мои слова об ухаживаниях.

Я понимаю, что он старый солдат и не знает слов любви. Но не до такой же степени чугунным-то быть!

– Вы можете использовать одну из вестовых птиц, добродетельная, – подсказала мне Афирета, молоденькая фея, преподающая музыку.

– Действительно, – как будто спохватилась я, – такую обычную вещь позабыла. Все из головы вылетело, когда послание генерала прочла!

– Что-то ужасное? – схватилась за сердце родственница Сиртен. Я наконец вспомнила, что ее зовут Зелетия.

– Его благородие вызывает на свидание завтра пополудни. А у меня занятия в старшей группе, между прочим.