Дракон и лисица

Глава 1

Я встретилась взглядом со взглядом императора. Янтарь глаз был тёмен/ Внутри шевельнулось что-то…

- Тебе не нравится быть красивой? - В уголках его губ вновь затаилась улыбка.

- Мне нравится быть живой, - я не смела отвести взгляда. - И свободной.

- Ты могла, - усмехнулся император, поглаживая пальцами мой подбородок. - Но ты проиграла, Фелис.

Поднявшаяся было волна тепла внутри от ласковых прикосновений была смятена горечью. Император крепко прихватил меня за подобородок и повел за собой.

- Что ты…

Но не успела я возмутиться, как оказалась лицом в подушках. Силищи в мужчине было на двоих, а то и на троих. Я задохнулась на секунду от такой бесцеремонности. Но только открыла рот, как мои руки стянули сзади. Лишь по звуку я поняла, что это коварные золотые браслеты стали моими путами.

- Была раньше с мужчинами?

Несколькими днями ранее...

Я опустила руки в горячую воду. Боль от натертой веревками кожи тут же эхом пронзила все тело. Я потёрла стесанные запястья, медленно размяла затекшие мышцы ног. И с удовольствием окунулась в деревянную кадку с горячей водой с головой. Когда ещё выдастся такая возможность?

За последние пару месяцев жизнь моя изменилась очень круто. Теперь вместо атласа и мехов, моих запястий касались веревки и грубая шерсть. Вместо горячей ванны по вечерам — бочка с горячей водой раз в неделю. Знала бы, как на деле обращаются с рабами…

— Эй, ты там! — Дверь чуть не просела под натиском. — Не засиживайся!

Я без удовольствия вынырнула из собственных мыслей. Сдернула с края бочки кусок ткани и принялась растирать кожу до красного. Будто стараясь смыть не только грязь и пот, но и ссадины, синяки, а ещё боль.

Время на банные процедуры было окончено. Новый “хозяин” (от этого слова меня воротило, но что поделать, если он купил меня накануне за горсть монет) осмотрел меня с ног до головы. Я неуверенно прикрыла себя руками, хотя нагота уже давно перестала быть чем-то постыдным. Пару месяцев плена приучат к чему угодно.

- Синяки, - заметил мужчина, касаясь палкой моих рук и живота. - Дралась? - Я кивнула. - Понятно, почему торговец хотел от тебя быстрее избавиться. Красивая, но дикая, да?

Я вскинула подбородок, не удостаивая “хозяина” ответом. Уж сколько раз я благодарила Создателя за то, что против учителя танцев мне когда-то назначили учителя фехтования. И хотя только со временем я поняла, в чем бы истинная задумка моего дяди, сейчас это пришлось как никогда кстати.

- Одевайте её. - Отдает приказ мужчина и исчезает за занавесью.

Я приготовилась к тому, что меня снова облачат в самое простое платье и отправят к слугам или вроде того. Но вместо этого меня облачают в тончайшие шелка, слой за слоем. Будто я принцесса… Будто я снова стала принцессой, а не пленницей императора Востока. Конечно, удумай я так одеться при дворе, меня бы подняли на смех - никаких пышных юбок, корсета, дорогой вышивки. Но я уже почти привыкла к странным местным нарядам.

Волосы расчесывают, заплетают в две косы и немного подкалывают вверх. Но волосы у меня длинные, все равно концы кос болтаются на талии.

Я почти поверила в то, что со мной теперь будут обращаться по-человечески, хотя такая доброта несколько настораживала. Как в конце всех процедур мои запястья снова стянула веревка. Я поморщилась от боли. Ничего нового.

Паланкин покачивался в такт ходьбе носильщиков. Я не решалась пошевелиться под строгим взором “хозяина”, хотя ужасно хотелось чуть раздвинуть ткань и взглянуть на столицу. Лишь из небольшого проема я видела, как мелькают дома, лавки и время от времени силуэт охранников, окружавших наш проезд.

- Куда ты меня везешь? - Я кинула недовольный взгляд на мужчину напротив.

- Увидишь. Веди себя смирно.

Я вздохнула. Что мне еще оставалось? Вести себя смирно - первый урок, который я усвоила, когда руки мои сковали стальные кандалы. Иначе к истерзанной коже прибавятся ещё синяки и, возможно, переломанные ребра.

В какой-то момент я поняла, что шум улицы стих, а мы начали подниматься в гору. Тут я не выдержала. Все же подцепила пальцами ткань, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть наружу.

Стража, ворота, мелькает зелень, изящные деревца вдали. Аккуратные дорожки, слуги и… золотые крыши. Знаменитый Золотой город! Мы едем к императору Восточной стороны. Я быстро задернула шторку и бросила взгляд на своего пленителя.

Я лично императора никогда не видела. К нам в замок несколько раз приезжали восточные послы. Принимали их торжественно, сгоняя всех в тронный зал. Тогда на меня надевали придворное платье и заставляли стоять по стойке смирно среди остальных близких и дальних родственников царя. Помню, что в первый раз мне показался странным внешний вид людей с востока - раскосые глаза, волосы у них только темные, а кожа светлая. И мужчины, и женщины, все в платьях, словно попы. На нарядах послов были вышиты драконы.

А потом началась война. И все, кто был с Востока сразу становился врагом.

Говорили, что император Востока не победим, потому что он ведет свой род от самих легендарных драконов. Но это была, конечно, чушь. И мой дядя решил это проверить.

Так как с оружием я управлялась куда лучше, чем в светских разговорах и дипломатии, я среди прочих отправилась на войну. Страшно сказать, но это были счастливейшие дни в моей жизни. Когда я была самой собой, когда дышала свободно, хоть воздух и был пронизан запахом смерти и гари. По началу меня определили в один из отрядов гвардии, но потом, когда судить меня начали не по моему родству, а по способностям, дядя приблизил меня к себе. Я была одна из “вестников смерти” - личной гвардии царя, которым давали выполнять самые невыполнимые миссии. Слава наша летела впереди нас. Говорили, что в царе поселился сам Великий Медведь, а мы - его верные псы, волки и лисы.

Но это не помогло. Сначала армия, а потом и все мы пали перед могуществом Дракона Востока. Теперь моей родины не существовало. Тех, кого я, хоть и со скрипом, называла своей семьей - тоже. А я в веревках еду в логово к своему заклятому врагу.

Глава 2

Дворец внутри поражал воображение. Совсем не похоже на их холодный и строгий замок - весь в золоте, красной парче. Полно стражников, придворных. Сегодня какой-то праздник?

Перед тем как завести меня внутрь, слуги накинули мне на голову плотную ткань, но не стали закрывать лицо. Пока мы шли какими-то пустынными коридорами, мне позволили немного поглазеть по сторонам. Мы остановились в одном из коридоров. Мой “хозяин”, прежде чем уйти, предупредил:

— Лучше держи рот на замке и вести себя подобающе.

— Может, ещё станцевать? — Поинтересовалась я.

Ответом мне была пощёчина. Один из перстней на пальцах больно оцарапал щеку. Я тихо выругалась, сплевывая кровь прямо на красивый мрамор. Стражники наградили меня укоризненными взглядами. А я смотрела в спину “хозяину”, который шел в другую сторону по коридору. Привел меня на заклание, а что я ещё должна делать? Благодарить его? Меня повели в другую сторону, в маленькую комнатку. У дверей охранники, рядом служанки. Веревок с меня так и не сняли.

Я топталась на месте, гадая. Что за чушь, зачем меня вообще сюда привели? Увидев золотые павильоны дворца, я думала, что меня хотят перепродать в качестве служанки во дворец. Мало ли, может такие как я - рыжие и бледнокожие - в ходу. Но не похоже. Меня бы сразу повели к душеприказчику, или кто тут занимается прислугой во дворце.

Или… о, нет! Мой “хозяин” прознал, кто я на самом деле, и теперь хочет вручить императору, как трофей! По спине пробежала дрожь. Последнее, чего бы мне хотелось - оказаться в застенках дворца. На Востоке славились своими изощренными пытками… А главное - бессмысленными. Я была уверена, что не выдержу и половины из того, что рассказывали о пыточных делах мастеров Востока. Меня превратят в безвольную куклу, которая будет готова признаться в чем угодно, а потом всё равно казнят.

Надо бежать. Срочно. Я украдкой покрутила головой, в поисках путей для отступления. Всего из комнатки две двери. У каждой по стражнику. Одного я еще успею отключить, но второго…

Пока я думала, одни из дверей распахнулась. Показался слуга, махнул рукой тем, кто стоял рядом со мной. Покрывало, что закрывало мне голову, задернули, и я перестала видеть вообще что либо, кроме своих ног. Кто-то, полагаю, что слуга, схватил меня за руку, и уверенно потащил вперед.

Тьма маленькой комнатки сменилась светом. По всей видимости, меня ввели в какой-то зал с большими окнами. Вокруг раздавались шепотки, короткие возгласы. Все мое внимание было сосредоточено на собственных ногах в мягких тапочках. Как бы не упасть.

— Вы готовы отдать свой долг Хуай Ань? — Глубокий, красивый голос разнесся по зале. Я вздрогнула. Такой голос мог принадлежать только тому, кто привык командовать. Нет, повелевать.

— Ваше Величество, у меня есть дар, который, уповаю, вы сочтете столь же великолепным… — Это, без сомнения, был голос моего “хозяина”. Только непривычно льстивый.

Я усмехнулась. Ясно, мои догадки были верны. Меня как жертвенного барашка привели сюда в дар императору. По всей видимости, Хуай Ань пытается откупиться таким способом от повинности куда страшнее. Интересно, что он обещал императору - свои владения? Может быть, дочь?

Меня потянули дальше по залу, в котором теперь было удивительно тихо. Я всеми силами старалась не оступиться, будто от этого зависела моя жизнь. Почему-то ужасно не хотелось опозориться перед таким количеством людей. Хотя, куда уж унизительней, чем быть рабыней? Вдруг моя охрана остановилась, встала и я.

— Это лучшая рабыня Севера, Ваше Величество, — раздался голос моего «хозяина» совсем рядом. Наглый лжец. За меня на базаре не просили больше связки монет. А вот если Хуай Ань прознал, кто я на самом деле…

Я подняла голову. Сквозь ткань было видно, как ко мне приближается темный силуэт. Шагов по мраморному полу почти не слышно.

Мгновение, и покрывало с меня слетело.

Мужчина передо мной… Я, пожалуй, никогда таких не видела. Я привыкла, что мужчины моего дома были широкими и приземистыми. Правда больше похожие на медведей. В армии меня окружали сплошь вояки - могли похвастаться силой и ловкостью, но никак не красотой. А этот… Высокий, на голову выше меня, не меньше, лицо, будто выточенное из мрамора, изящная линия скул, брови вразлет. Каштановые волосы распущены и струятся вниз по богатому наряду, кажется, до самой поясницы. И глаза. Не темные, как у всех жителей Востока, а настоящий янтарь. Золотые. При том от мужчины веяло настоящей силой, а не напускным желанием казаться сильным. Это чувствовалось кожей.

У меня дыхание перехватило. Я тут же плотнее сжала зубы. Знает он кто я, или нет? Жизнь или плаха?

Мгновения длились вечно.

— Какая наглая ложь, — разнесся голос императора по зале. И уже это звучало как приговор. Я почувствовала как ком подкатил к горлу. Вот, кажется и все. Янтарные глаза обвели меня снизу вверх и вернулись к Хуай Аню.

— Я вижу её глаза, они горят смертью. За такую рабыню не дадут и сотни лянов. — Император цокает языком и кивает кому-то. — Отведите её к остальным.

К кому остальным? Я быстро обернулась, но стражи уже потянули меня прочь из зала. До меня долетели сухие слова императора:

— Я заберу её и твою голову в придачу за воровство и попытку обмана…

Крик моего теперь уже бывшего «хозяина» я уже слышала сквозь закрытую дверь.

Глава 3

Извилистые коридоры, красное с золотом меняется более приглушенными цветами, и в глазах уже так не рябит. В конце концов, меня через внутренний сад проводят к другому крылу дворца сквозь ворота, в которых стоит ещё отряд серьезной охраны. По всей видимости, это какая-то закрытая часть дворца, не для всех.

И куда же имелось в виду это “К остальным”?

Мы прошли изящный сад с каменными дорожками и изогнутыми деревцами, будто их кто-то специально гнул. И вошли под сень галерии приземистого двухэтажного крыла.

Я никогда не была в подобном месте, но сразу догадалась где мы. Мир, наполненный женскими голосами, пением диковинных птичек, подозрительными взглядами и фальшивыми улыбками. Тошнота подкатила к горлу. Гарем. Меня продали в императорский гарем.

Нас со стражниками встретил старый евнух в синем наряде. Колючим взглядом окинул меня с ног до головы.

- Почему в веревках?

- Говорят, строптивая, - отозвался один из стражников.

- Развязать, - распорядился евнух. - Госпожа Цинь! - Позвал куда-то в сторону.

Пока с меня стягивали порядком осточертевшие веревки, к нам откуда-то из бокового коридора спешила женщина. В зеленых одеяниях, с высокой причёской, с мудрёными заколками. Ясно, местная матрона. Меня снова окинули цепким взглядом. Я будто снова оказалась на невольнечьем рынке.

- Как зовут?

Я замялась. Не представляться же настоящим именем. Надо было срочно что-то придумать.

- Фелис, - ляпнула я. В армии мне дали прозвище “Рысь”, ну а это чем не имя?

- Пойдешь со мной.

Во второй раз за день меня заставили обмыться, на этот раз просто опрокинув пару бочек с водой на голову, теперь под строгим взглядом госпожи Цинь. После этого она осмотрела меня со всех сторон, пощупала за бок с комментарием “Тощая”, бедра удостоились скромного “Сойдет”. Не без внимания остались зубы, волосы и ногти. В итоге матрона осталась мной недовольна. Слишком много шрамов, слишком много мышц: “как у мужчины”, не говоря уже о родинках и веснушках, что считалось немодным среди молодых девушек. Единственное, что меня спасало, по мнению госпожи Цинь - рыжие волосы и синие глаза. Это и правда было редкостью, даже в гареме, где, как с гордостью сообщила мне матрона, было около сотни девушек.

Мимолетно удивившись немаленьким аппетитам местного императора, внутри я обрадовалась. Если в гареме сотни таких как я, то была вероятность, что император вообще не вспомнит о моем существовании! Главное - вести себя тихо и незаметно. А там, смотришь, про меня такую страшненькую и неказистую и вовсе забудут. И я смогу отсюда, наконец, сбежать.

Одежды, в которые меня так старательно обряжал Хуай Ань (при мысли о смерти моего бывшего “хозяина” меня посетило мстительно удовлетворение) с меня были сняты, а мне выдан комплект одежды из укороченного, до щиколоток платья и шароваров под низ, всё тошнотворно зелёного цвета.

- Ты будешь в комнате с остальными девочками, которые еще не были удостоены Величайшего внимания, - рассказывала мне матрона Цинь, пока мы шли из мылен в жилую часть гарема. - Все приёмы пищи происходят в общей зале. Там же в первой половине дня проходят уроки. Его Величество повелел, чтобы каждая из наложниц имела достойное образование. Если боги благославят вас, то кто-то из вас может стать императрицей или женой императора.

- Или? - Уточнила я, за что была награждена полного укоризны взгляда.

- Да, девочка, “или”. Лишь первая жена императора носит титул императрицы. Все остальные могут стать лишь второй, третьей, четвертой и далее женой.

- Сколько император может иметь жен?

- Сколько пожелает. - Госпожа Цинь усмехнулась, глядя на меня снисходительно. - Знаю, что ты хочешь спросить. Пока император не женат.

Вообще-то я не собиралась этого спрашивать, мне было неинтересно. Я не собиралась становиться ни первой, ни второй, ни тридцатой женой. Хотя было и странно, что при таком цветнике в гареме у императора до сих пор не было ни одной жены.

- Во второй половине дня девушки занимаются рукоделием. - Я поморщилась. Никогда не любила рукоделие. Получалось у меня из рук вон плохо, гораздо лучше я обращалась с копьем или мечом. Быть может, поэтому из меня и не стали делать настоящую принцессу. - Иногда самых прилежных из наложниц берут прислуживать за столом высоким гостям, чтобы они развлекали их свежим чаем и приятным разговором.

Хорошо, что матрона не увидела, как исказилось мое лицо. Я передумала, надо бежать отсюда как можно скорее.

Меня поселили в комнату, где и без меня было восемнадцать девушек. Почти все местные, имена которых я, конечно, не смогла запомнить, даже если бы очень захотела. Одна южанка, которая совсем не понимала общий язык, и одна моя соотечественница. Тоже рыженькая, с кудрями до пояса, с карими глазами, ей едва минуло шестнадцать.

- Мила, - она сразу подсела ко мне на матрац. Спали здесь все, по обыкновению, на полу.

- Фелис, - я кивнула, постаравшись улыбнуться. Искренне надеясь, что она не знает меня в лицо.

Оказалось, что Милу продали сюда родители. Она была третьей по счету дочкой, приданного на ее свадьбу уже не хватало. Спасаясь от войны вся семья бежала на Восток. Чтобы изыскать средства на первое время, родители продали дочку, как хорошую лошадку.

- Ты красивая, - вздохнула Мила, кладя свое хорошенькое личико на согнутые колени. - Уверена, император скоро вызовет тебя к себе. Я вот уже год жду. И еще два ждать.

- Хочешь, я откажусь от своей очереди? - Я погладила ее по покатому плечу.

- Нет, что ты! Это ведь такая честь! - Мила округлила свои и без того большие глаза. - Вдруг, ты родишь императору сына?

Меня передернуло от одной мысли, но я постаралась как можно дружелюбнее улыбнуться Миле. Пусть уж лучше мечтает о своей очереди оказаться в постели императора, чем уподобляется моей печали о потерянной стране.

Вдруг двери нашей комнаты распахнулись. На пороге появилась… Хм, у нас на севере такую бы назвали “куколкой”. Глаза огромные, зеленющие, что весенняя трава, пшеничного цвета волосы аккуратно уложены. Пухлые губки изогнуты в капризной линии. Зелёный ужасно шел этому стервозному лицу. Она резко отличалась от всех других наложниц.

Глава 4

Я поморщилась. И дня не прошло, а со мной уже пришли выяснять отношения. Скосила глаза на Милу, которая инстинктивно сжалась рядом со мной. Всё ясно, местная “снежинка”. Держит в страхе остальных наложниц. Я уже такое проходила. Не в гареме, правда, а в гвардии. Только тогда мои противники имели в своём арсенале кое-что поубедительней, чем визгливый голос и внешние данные.

Я молча встала. На деле блондинке не требовалось ответа. Уверена, что в гарем не каждый день приводят новеньких девушек. Она точно знала здесь всех в лицо.

Уверенным шагом “снежинка” проследовала ко мне. Тут выяснилось сразу две вещи. Во-первых, что у наложницы была свита из двух местных девушек с внешностью поскромней. А во-вторых, блондинка была меня на целую голову ниже. Очаровательно.

Кажется, девушка это тоже заметила, поэтому предусмотрительно не стала подходить слишком близко, чтобы наша разница в росте не была сильно заметна.

- Ты! - Блондинка ткнула в меня указательным пальцем, на котором были традиционные для Востока украшения - кольца на пальцы, имитирующие когти. И как она с такими ходит? - Как зовут?

- Фелис, - я решила пока посмотреть, что ещё принесёт мне этот день.

- Меня зовут Марджери, - наложница вскинула подбородок. - Запомни это хорошенько. Для тебя я госпожа Марджери. Веди себя тихо, во всем меня слушайся, и тогда у тебя не будет проблем.

Повисла тишина. Я с вежливым интересом смотрела, что ещё мне скажет “куколка”, Марджери ждала от меня чего-то. В конце концов, Марджери не выдержала, повернула голову к одной из “своих” девушек. Та шикнула на меня:

- Скажи: да, госпожа Марджери.

- О, - коротко удивилась я, переводя взгляд с девушки на блондинку. - Да, госпожа Марджери.

Наложница фыркнула.

- Из какого только свинарника тебя взяли. Ни малейшего представления о вежливости.

Но моего ответа ей не требовалась. Блондинка развернулась и последовала к выходу. За ней засеменили её фрейлины. Я, усмехнувшись, села обратно на свою кровать.

- Лучше делай, как она говорит, - посоветовала Мила.

- Почему же? Мы разве здесь все не равны? Вроде бы император не женат.

- Она ровнее других, - вздохнула Мила немного мечтательно. - Марджери бывает в покоях Его Величества чаще всех. У неё даже своя комната.

Ах, вот оно что. Стоило догадаться, что самомнение у блондинки возникло не на пустом месте. Но то что Мила её так боялась, мне не нравилось.

- В таком случае, почему она до сих пор не понесла?

Мила хотела мне что-то ответить, но не нашлась. Захлопала глазами, по всей видимости, впервые задумываясь об этом.

Дни мои в гареме потекли своей чередой. И, признаться, здесь было куда лучше, чем в плену. Я вставала рано утром, чтобы позаниматься. Тело, привыкшее к тренировкам и боям плохо воспринимало застой. Поэтому утром я приседала, отжималась, одним словом - загоняла себя до пота под удивленные взгляды моих соседок. Но когда придет время бежать, я должна была быть готова.

Еда была скудной. В основном - рис, овощи, бобы и немного мяса. Вечером давали немного фруктов. С утра до вечера здесь заваривали и пили чай.

В первой половине дня и правда были уроки, что напоминало мне о не самых приятных днях в замке. Там меня посадили учиться с моими малолетними кузенами. Что уж говорить, несмотря на разницу в возрасте, у нас с ними были бесконечные соревнования по тому, кто лучше преуспеет в учебе. Победители были разными.

Поэтому все, что рассказывали тут учителя, мне было известно. И чаще всего на уроках я дремала. Единственные уроки, которые оказались мне полезны - письмо. Я хорошо говорила на местном языке, но писала не очень хорошо. Так что занятия с глиняными табличками, а иногда с бумагой и тушью, пришлись как никогда кстати.

В солнечные дни по паре часов в день мы гуляли по внутренней территории дворца. Как оказалось, те ворота, в которые меня провели в первый день, огораживали личную жизнь дворца от общественной. В закрытой части располагалось крыло самого императора - красивое и величественное здание по правую руку от нашего крыла. Балкон личных покоев императора выходил как раз на двор, где часто прогуливались наложницы, с фруктовыми деревьями. Но за наши прогулки я видела фигуру в темных одеждах всего пару раз.

Здесь же было куча хозяйственных помещений, гарем и еще несколько отдельно стоящих зданий, предназначавшихся для семьи императора. Но так как оной он пока не обзавелся, то там время от времени гостили друзья и гости императора. Туда ходить нам было строго запрещено.

За воротами располагалось все то, что касалось общественного. Тронный зал, зал для заседаний. Гостевые помещения, там же жили многочисленные придворные. Мы часто выходили на эти территории, прогуливаясь под бумажными зонтиками. Но вот за ворота кроме нас никто проникнуть не мог.

Император про меня так ни разу и не вспомнил. Почти каждый день к нему отправляли то одну, то другую наложницу, в том числе мою “любимицу” Марджери. Но мое имя так ни разу и не прозвучало из уст матрон.

Я совсем успокоилась. Кажется про меня и правда забыли. Гуляя по территории дворца с Милой под руку, я изучала почти все закоулки. Как и где меняется охрана. Больше всего меня интересовали крыши. Они тут были на удивление удобными, я пробовала. Зацепиться и подтянуться вверх - дело нескольких мгновений. Да и выглядит этот путь побега безопаснее всего. Все строения дворца хоть и были не одинаковой высоты, но стояли близко друг к другу. Так что мысленно я уже построила путь побега.

Пока удача была на моей стороне, я решила не откладывать. В один из дней отложила в сторону пару паровых булочек с фасолью - хватит на первое время. Когда все заснули, прокралась в уборную и несколько укоротила свое платье до бедер, чтобы оно не сковывало движений. Вернулась к себе и принялась ждать.

Глубокой ночью, за час до смены караула, я решилась. Стражи уже были уставшими, внимание рассеяно, скорее всего дремали, ожидая сменщиков. Прихватив еду, я без труда прокралась мимо всех и выбралась из дворца. Оказавшись во внутреннем дворе, выдохнула. Что же, осталось малое - дойти до дальнего угла, зацепит за крышу и залезть наверх. А дальше вперед, вперед, на свободу.

Глава 5

На меня смотрел генерал Ляо - правая рука императора. Выглядел он как мальчишка, который только-только вышел из возраста детских проказ. Но я знала, что это обманчивое впечатление. И откуда он тут только взялся?

Следом за Ляо из-за поворота показались двое стражников. Меня быстро подхватили за руки и потащили в сторону… Нет, не гарема. Крыла императора. Я едва не застонала от досады. Мало того что мой побег провалился, я ещё и привлекла ненужное внимание императора. Совсем плохо. Теперь уйти незамеченной не удастся. Всякая надежда на то, что император забудет о моем существовании, испарилась, как утренняя дымка над садом.

Я была уверена, что меня кинут в темницу или накажут плетьми. По крайней мере, так всегда делали в армии. Но вместо этого меня волокут к жилым покоям. Перед нами открываются резные двери одна за другой, пока мы не оказываемся… Видимо, гостиной? Я застыла, оглядывая убранство вокруг. Много ткани, шелков, все со вкусом.

И не сразу заметила, что к нам вышла мужская фигура. Без официальных нарядов в одном халате, император смотрелся по-человечески. Даже немного уставшим. Его из-за меня вытащили из постели?

- Ты должна поклониться, - послышался сзади голос генерала. Но я только дернула головой. Побег не удался, хуже уже не будет.

Янтарные глаза смотрят на меня крайне внимательно. Даже, кажется, с любопытством. Император выдерживает паузу и коротко кивает кому-то за моей спиной. В следующее мгновение на плечо мое ложится ладонь, кто-то делает подсечку. Я, охнув, упала на колени.

- Разденьте её, - отдает короткий приказ император.

Я лишь плотнее сомкнула зубы, глядя на то, как мужчина разворачивается и уходит в другую часть комнаты. Сзади забряцали доспехи, стражники со рвением принялись выполнять приказание. Извращенец, что он удумал?!

Понимая, что сопротивляться бесполезно, я и не пыталась. Но и не помогала страже, которым пришлось изрядно повозиться, чтобы стащить с меня всю одежду. Император в это время стоял на противоположной стороне комнаты и размеренно набивал табаком длинную трубку.

Когда на мне ничего не осталось, стража снова поставила меня на колени. Я опустила взгляд, с трудом сдерживая гнев. Я убью его… Убью каждого из них, дайте только время.

Я увидела босые мужские ноги, которые мягко ступали по ковру. Вскинула голову, натыкаясь взглядом на фигуру императора. Зажав между зубами мундштук трубки, он рассматривал меня. И там не было того вожделения, что обычно испытывает мужчина по отношению к женщине. Только интерес, как будто я была зверушкой или вещью. Меня это даже немного задело. Я тут голая, на коленях… Впрочем, будь у меня гарем из сотни девиц, я бы наверное вела себя также.

- Ты воин, не так ли? - Император затянулся, выпустил дымок. Я поспешила опустить взгляд, чтобы он не прочитал ответ в моих глазах. - У тебя не тело рабыни, и даже не изнеженной дамы высшего света. Стальные мышцы, шрамы… - Я почти физически ощутила, как его взгляд следует вдоль моего тела, рассматривая каждый кусочек. - В скольких боях ты участвовала?

Я молчала. Лишь повернула голову в сторону, глядя куда-то в стену. Будто никого в комнате не существовало. Слишком много чести - отвечать на вопросы. Что он мне сделает за нежелание говорить, убьет?

В полном молчании мы простояли некоторое время.

- Вели подать чай, - произносит император. Я повернула голову обратно, глядя, что будет делать мужчина.

Император спокойно, не теряя нисколько достоинства, прошел к низкому столику, движением, не лишенным изящества, сел. Пока он потягивал свою трубку, поглядывая на меня сквозь дым, расторопные слуги быстро накрыли стол. Чайник, чашка, блюдо с чем-то, напоминающим печенье.

Меня, очевидно, никто к столу звать не собирался. К тому моменту, как император пригубил чай, я поняла, что колени мои от долгого стояния затекли до ужаса. Не говоря уже о том, что я по-прежнему была обнажена. Я попыталась сесть на ноги, но тут же получила тычок копьем под ребра. Пришлось выпрямиться. Внутри меня начала подниматься злоба. И что он этим добивается?

Под изящными пальцами хрустнуло печенье. Рот мой наполнился слюной, я поспешила отвернуться. Хоть бы этот змей бездушный подавился.

Император наполнял свою чашку свежей порцией чая, а делал он все достаточно неторопливо, когда мое возмущение достигло такой степени, что я решилась озвучить его:

- Что вы этим пытаетесь доказать? Свою силу?

Император перевел на меня взгляд, выгнул бровь удивленно.

- Я ничего не пытаюсь доказать, госпожа, я всего лишь жду ответ на свой вопрос, - мужчина просто пожал плечами и подал знак кому-то за моим плечом.

Тут же рядом возник слуга, который подал мне стакан с водой. Только сейчас я осознала, как сильно хочу пить. Едва не выхватив стакан, я жадно опустошила его. И даже капелька, что сбежала из уголка рта, торопливо слизнула.

- Отпустите меня, - выдала я, поражаясь, как жалко звучит голос. - У вас целый гарем нимф и одалисок. Зачем я вам?

Император только вздохнул. Отставил свою чашку с чаем и вновь взялся за трубку. Неторопливо вытряхнул оттуда золу, принялся очищать маленькой щеточкой, словно потеряв ко мне всякий интерес. Вот упрямый гад. Я надеялась, что мой, полный гнева взгляд прожжет в нем дыру, но увы. Сейчас на фоне императора даже мой дядя казался примером милосердия.

- Я не привыкла считать сражения, поэтому просто скажу, что их было множество.

Это была чистая правда. Я уже давно сбилась со счета и перестала вести статистику. Больших и малых, боев и маленьких потасовок, не говоря уже о дуэлях. И лишь некоторые из них оставались рубцами на теле.

Взгляд императора тяжелый, властный. Он кивнул, кажется, принимая мой ответ.

- Ты можешь идти, - голос бесцветный, а взмах руки ленивый. Меня тут же подняли на ноги. Сверху накинули какой-то кусок ткани. Я успела лишь увидеть, как император встал из-за стола, и двери за мной закрылись.

Глава 6

В гарем меня буквально втолкнули, предварительно отняв накидку. Я неловко прикрылась застывая. Было раннее утро, поэтому в зале никого не было, кроме дремлющего под колонной евнуха. Я бочком пробралась мимо и скользнула в нашу комнату. Девочки ещё спали, поэтому я без лишних глаз пробралась к своей лежанке.

Но оказалось, все же, что за мной следили.

— Что случилось? — Мила приподнялась на локтях, пораженно глядя на меня.
Я вздохнула и коротко пересказала, что случилось. К тому времени, как я закончила, начали просыпаться и остальные. Я торопливо натянула на себя второй комплект одежды.

— С ума сошла, — охнула Мила. Я по обыкновению села к ней спиной, чтобы она помогла мне заплести волосы. — Неужели ты не хочешь замуж за императора?

— Конечно, не хочу, — огрызнулась я. — Я хочу на свободу.

Ясное дело, что после таких приключений ночью я спокойно проспала все занятия. А к обеду слух о моем неудавшимся побеге расползся по всему гарему. Взгляды меня касались всякие разные: сочувственные, удивленные, укоризненные. Куколка Марджери смотрела на меня торжествующе. Полагаю, она была уверена, что теперь я ей точно была не конкурентка. Надеюсь, так оно и было. Шансы на то, чтобы сбежать сошли на нет, по крайней мере, в ближайшее время, но зато теперь и император на такую строптивицу не позарится.

В течении дня ко мне посчитали обязанными подойти все евнухи и матроны. Кто-то ругал меня, кто-то журил, кто-то обсыпал проклятьями.

— Странно, что тебе не назначили наказания, — тихо заметила Мила.

Я тоже была удивлена. В армии меня бы уже давно выселки. Или отправили чистить лошадей. Но тут только гневные взгляды и столь же гневные разговоры, от который мне ни холодно, ни жарко.
Но были и несомненно положительные стороны в моей смене статуса. Теперь я могла (и отлично с этим справлялась) спать на занятиях, огрызаться на замечания, да и в общем чувствовать себя куда привольней. Совсем наглеть я, конечно, не собиралась. Зачем кусать руку, которая кормит? Но и покорной барашкой теперь не была.

Пока однажды не случилось это.

Один из стражников, что дежурил в ту ночь, когда я пыталась сбежать, по всей видимости, крепко получил. И решил отыграться на виновнице своего провала. Ни евнуха, ни матроны рядом не оказалось, чтобы приструнить наглого стражника. Сначала он пытался поддеть меня обычными оскорблениями, начал с моих волос, которые как будто подожгли и кому вообще такое нравится, прошелся по тощей фигуре, одна кожа да кости. Я закипала, но только беззубо огрызалась. Пока он не коснулся важного.

—Ты ведь с Севера? — Он усмехнулся. — На севере живут одни слабаки. Мы расправились с вами, как детьми. Ха! Легче легкого.

Я молчала, чувствуя, как злость внутри все тяжелее сдержать.

— Я слышал, что ты была воином, — продолжил этот отчаянный. — А теперь больше ни на что не годишься, кроме как ублажать императора…

Ярость подкатила к горлу, с боевым вскриком я бросилась на стражника.

Не помню даже толком, как это произошло. Я очнулась, когда меня стаскивали с бедного стражника. Я снова и снова наносила удары, кулаки мои ссаднили, а лицо мужчины уже давно превратились в кровавое месиво. Не знаю, выжил ли он, но меня потащили к матроне Цинь.

— Ты понимаешь, что мне придется доложить императору?! — Визгливо спрашивала она. Я понимала. И была даже рада, если такую строптивицу еще и выгонят. Главное - не казнить.

На этот раз разбираться к императору меня не потащили. Однако в обед матрона поманила меня к себе и объявила:
— Возрадуйся, за твои выходки тебя не только не выгнали, но и император изъявил желание видеть тебя сегодня.

Я едва не застонала в голос. Кажется, император лучше своих слуг знал, как меня наказать.
Ближе к вечеру меня отвели в баню. Служанки отдраивали меня так сильно, будто я была ковром в королевских покоях. В кожу втерли масла, пахнущие каким-то фруктом. Волосы тоже умаслили и заплели в сложную прическу. Интересно, зачем? Всем понятно, что меня ждёт этой ночью, прическа тут явно была лишней.

Вместо привычного плотного зелёного платья мне нарядили в шелковый наряд, состоящий из широких штанов и короткой рубашки. А потом началась вообще какая-то ерунда. Слой за слоем на меня надевали золотые украшения. Тонкие браслеты на руки и лодыжки, несколько тяжелых золотых колье на шею. Кучу каких-то штук в волосы с подвесками, звенящих и ужасно тяжелых. Под конец этих приготовлений я чувствовала себя как скакун короля на торжественном въезде в захваченный город - кажется на меня навешали все трофеи, какие смогли захватить.

— Это обязательно? — Поморщилась я, когда служанка втыкала очередную шпильку в волосы.
— Повелитель любит, когда наложница выглядит богато, — проворковала сзади матрона.

Я устала вздохнула, успокаивая себя мыслью, что в случае чего, я смогу воткнуть эту шпильку императору в глаз. Или себе в сердце. Куда доберусь, одним словом.

Следующим неприятным открытием для меня стало то, что оказывается на своих двоих дойти до покоев императора я не могла. Оказывается, по древней дворцовой традиции, наложницу до покоев несли, завернув в одеяло. Да-да, как мешок с… овсом.

— Нет. Нет-нет-нет! — Я попятилась назад, когда ко мне с одеялами подошли служанки, а в комнату вошел евнух Ги — огромный детина, которому я едва доставала макушкой до груди. По всей видимости, он должен был меня с комфортом доставить повелителю.

— Ты как маленькое дитя! — Матрона щёлкнула меня своей мухобойкой по плечу. Если бы не слои одежды, остался бы след. — Ей говорят, что есть фасоль полезно, а она: “не хочу”, да “не хочу”.

Я прищурилась, глядя на матрону и уже мысленно представляя, как вставляю спицу ей в глаз.
— Не сопротивляйся. Ты попадёшь сегодня к Его Величеству, даже если мне придётся связать тебя по рукам и ногам, и вставить в рот кляп.

Глава 7

Здраво рассудив, что моя участь предрешена, я всё же подчинилась, чувствуя себя донельзя нелепо, когда Ги закидывал меня словно пушинку на плечо. Мои украшения на голове жалостливо звякнули. И зачем всё это было?

Из кокона одеял меня освободили у самых дверей. Потом резные створки распахнулись, и евнух сзади легонько подтолкнул меня внутрь. Услужливые стражники провели меня сквозь гостиную к императорской спальни и исчезли за дверью.

Здесь царил приятный полумрак, а сам император стоял возле распахнутого балкона. Того самого, с которого был отлично виден гарем и наш внутренний двор. Когда мужчина повернулся ко мне лицом, я увидела, что под халатом у него на этот раз ничего нет - был виден обнаженный кусочек кожи на груди. Темные волосы завязаны в высокий хвост, кончик которого покоился на плече. Только теперь я заметила, что несколько локонов на кончике хвоста рыже-золотистого цвета. Как необычно.

Впрочем, я здесь не для того, чтобы хвалить чью-то красоту.

- Что, все эти побрякушки - это обязательно? - Я демонстративно звякнула золотыми браслетами на руках.

Император усмехнулся, он сделал шаг вперед и глаза его странно заблестели.

- Они тебе ужасно идут, Фелис, - он подошел вплотную, разглядывая меня. Вдруг лицо его потемнело. Он коснулся пальцами моего подбородка, заставляя вскинуть голову, повернул к свету. Стражник, которого я избила, тронуть лицо не успел, но подоспевшие его товарищи приложили удивительное рвение к моему успокоению. - Я же говорил не трогать лицо, тц…

Я встретилась взглядом со взглядом императора. Янтарь глаз был тёмен и явно обещал наказание для тех, кто это совершил со мной. Внутри шевельнулось что-то…

- Тебе не нравится быть красивой? - В уголках его губ вновь затаилась улыбка.

- Мне нравится быть живой, - я не смела отвести взгляда. - И свободной.

- Ты могла, - усмехнулся император, поглаживая пальцами мой подбородок. - Но ты проиграла, Фелис.

Поднявшаяся было волна тепла внутри от ласковых прикосновений была смятена горечью. Император крепко прихватил меня за подобородок и повел за собой.

- Что ты…

Но не успела я возмутиться, как оказалась лицом в подушках. Силищи в мужчине было на двоих, а то и на троих. Я задохнулась на секунду от такой бесцеремонности. Но только открыла рот, как мои руки стянули сзади. Лишь по звуку я поняла, что это коварные золотые браслеты стали моими путами.

- Была раньше с мужчинами?

Я дернулась, попыталась встать. Внутри пылал пожар гнева.

- Пусти меня! - Но все мои попытки освободиться так и остаются жалкими попытками. - Я тебе не одна из твоих влюбленных пигалиц!

- Почему же? - Удивительно нежные руки коснулись моей талии, мягко прошлись вдоль тела, будто успокаивая. - Ты проиграла, ты попала в рабство и была продана. - Я почувствовала, как на меня надавила чужая тяжесть. Низкий, эхом отзывающийся где-то в груди голос произнес над самым ухом. - И это та правда, с которой тебе придётся жить.

Внутри появилось странно-липкое ощущение. Во-первых, император был прав. И, наверное, рано или поздно мне придется с этим смириться. Однако менее больно от этих слов не становилось. Во-вторых, я почувствовало, как тело откликается на чужие ласки. Кажется ему, в отличие от моего разума, нравилась приятная тяжесть чужого тела.

Внезапно меня схватили поперек живота. И через пару мгновений я оказалась на руках у мужчины. Он сел на постели, а меня посадил сверху, спиной к себе на колени. Будто я была тряпичная кукла.

- Ну, ответишь на мой вопрос и облегчишь себе жизнь, или же я буду узнавать все опытным путём, что тебе понравится много меньше?

Мне захотелось взывать. Я для порядка попыталась снова дернуться, заехать коленом по чужой ноге, но куда там. Мое бедро тут же сжали длинные и сильные пальцы. Дыхание обжигает обнаженную шею.

- Была, - слабо ответила я. Врать не имело смысла. Когда ты воюешь наравне с мужчинами, приходится делить все радости и невзгоды совместного быта. - Но больше не хочу! - Предприняла я последнюю попытку бунта.

- Я этого хочу, - едва не урчит довольно мужчина позади меня. - Можешь называть меня по имени.

Первый поцелуй, коснувшейся моей шеи, заставил меня вздрогнуть. По позвоночнику прокатилась приятная дрожь, я обессиленно застонала.

- Имени?

- Меня зовут Лун, - я не видела, но мне казалось, что мужчина позади меня улыбается. Он явно почувствовал мою реакцию и продолжал свое наступление. Поцелуи обрушились на меня, как атака чужой конницы. Поцелуй за поцелуем на шее, плечах, ключицах.

Воспользовавшись моим замешательством, мужчина ловко стянул с меня шелковые штаны, спустив их до колен, благо много труда это не требовало. Я снова дернулась, хотя и понимала, что эта попытка бесполезна. Теплые пальцы неторопливо, но уверенно коснулись низа моего живота, провели вниз. Я инстинктивно свела бедра вместе.

— Ну-ну, — он мягко поймал мою мочку уха губами, легонько потянул. — Будь хорошей девочкой.

Быть хорошей девочкой мне совершенно не хотелось. Но возникло совершенно другое желание - почувствовать его там, внутри. У меня давно не было мужчины, у меня давно вообще никого не было. А вопреки моим худшим ожиданиям император был ласков и терпелив.

И ненавидя себя за эту слабость, я медленно развела бедра.

— Умничка, — послышался голос рядом. И длинные пальцы скользнули вниз. С великой осторжностью коснулись нежной кожи. Лун чуть надавил, проверяя мою чувствительность, я немедленно вздрогнула.

– Отпусти меня… – Я почувстовала, как щеки мои стремительно заливает краска. Стыд мешался с жгучим удовольствием. К моей беде император быстро понял, где я более отзывчива, и принялся меня ласкать. Неторопливо, умело. – Извращенец проклятый!

Ответом мне был тихий смех и новая россыпь поцелуев.

– Отдайся мне, лисёнок, – голос сделался бархатным, нежным. А ласки стали более настойчивыми. Я тихо застонала. Лун точно знал, что делал. И делал это очень хорошо. Сколько у него было таких как я? Сотня? Тысяча?

Глава 8

После этой ночи жизнь моя в гареме поменялась. Во-первых, наутро пришел евнух и приказал, чтобы я собирала вещи. Меня переселили в новую комнату, где было всего шесть человек. Было жаль оставлять Милу, но я пообещала показать ей парочку приёмов, чтобы она, если что, могла дать отпор всяким слишком прытким девицам типа Марджери.

Кстати, блондинка теперь обратила на меня пристальное внимание. Конечно, одна ночь с императором ничего не значила. Однако временами я буквально физически чувствовала её тяжелый взгляд на мне. По всей видимости, Марджери углядела во мне конкурентку. И очень зря. Я бы с удовольствием уступила все последующие ночи в императорских покоях. Если они, конечно, будут. Надежды было мало, но я помнила о том, как равнодушен был Лун после того, как… В общем, в конце. Может, меня больше никуда не позовут?

Однако с каждым днем мои надежды таяли на глазах. Вечер за вечером, император никого к себе не звал. Взгляд Марджери становился тяжелее, лукавая улыбка Милы всё шире. А моё настроение всё мрачнее.

Чтобы больше не повторился случай со стражником, я старалась по вечерам, пока другие наложницы гуляли, заниматься. Конечно, ужасно не хватало оружия. Но, боюсь, если бы я попыталась одолжить у молчаливых стражников копье, то меня бы поняли превратно. Я и так была у них на особом счету. Приходилось обходиться рукопашным боем, а в качества спааринг партнера мне выступало старое дерево персика. Обитатели гарема поначалу смотрели на меня как идиотку, но со временем привыкли. Пару раз я видела, как за моими упражнениями наблюдает император. Но намеренно игнорировала его внимание.

Пока не наступил четверг. Ровно неделя с той злополучной ночи в покоях Луна. И меня снова принялись обряжать в шелк и золото.

Стоит ли говорить, что в спальню императора я вошла мрачнее тучи. Точнее, меня туда почти втолкнули, потому что идти, конечно, я не хотела. Мужчина стоял у низкого столика из красного дерева и вертел в руках какую-то золотую побрякушку. Рассматривал на свет. Услышав, как закрылась дверь, он лениво повернул голову, улыбнулся, увидев меня.

– Отужинаешь со мной? – Свободной рукой мужчина указал на длинный низкий столик, накрытый множеством деликатесов. Булочки, жареные морепродукты, фрукты. Кое-что из блюд я даже угадать не могла. Да уж, такое в гареме не подают. Не говоря уж о том, что наложницам к императору было положено идти слегка голодными.

– Откажусь, благодарю, – я дернула плечом и с трудом оторвала взгляд от полного стола. Уставилась на императора, мол, что-то ещё или я могу идти?

– Настроение, смотрю, как обычно, – мужчина со вздохом положил украшение на столик, повернулся ко мне, пряча ладони в широкие рукава своего коричневого с золотом халата. – У тебя всего два варианта, Филис. Или я беру тебя на этой постели, или ты просто отужинаешь со мной и пойдешь к себе, – Лун лукаво улыбнулся, проходя к столу. – Я сегодня столь щедр, что даю тебе выбор.

Хриплый смешок, и мужчина усаживается на подушки перед столиком, тянется за своей излюбленной трубкой.

“Точно импотент”, - пришла к выводу я. И демонстративно закатив глаза, все же прошла вглубь комнаты. Выбор был очевиден. Я аккуратно уселась за столик, скользнула взглядом по угощениям. Но брать ничего не стала.

– Как прошёл твой день? - Неторопливо, со вкусом, дракон затянулся своей изящной трубкой. Я хоть к курению так и не приобщилась, все равно рот наполнился слюной.

– Однообразно, как и каждый день здесь.

С едва заметной улыбкой на губах сквозь белесые разводы дыма Лун внимательно меня рассматртивал. Янтарные глаза в отсвете свечей выглядили волшебно. Будто на меня смотрело древнее божество.

– Хочешь чего-нибудь? Помимо свободы.

– Ничего такого, что ты мог бы дать.

Я гордо вскинула подбородок. Пусть не думает, что я его боюсь. Или что он мне нравится. Вот уж никогда!

– Мое терпение не безгранично, Филис, – тембр голоса неуловимо изменился. Стал низким, более угрожающим. Император прикрыл глаза, – начни вести себя уважительно, не провоцируй, покуда я еще добр к тебе и весьма расположен.

– Я просто ответила на вопрос… – Немного подумав, я всё же добавила: – Ваше Величество.

Император аккуратно отложил трубку, взял палочки и подцепил что-то из одной из тарелок. Опознать, что именно я не смогла.

– Я мог бы брать тебя, когда мне вздумается, изводить тебя голодом и розгами, покуда ты окончательно не сломаешься, но, как видишь, я весьма тепло к тебе отношусь, и тебе следует это ценить.

И с невозмутимым лицом мужчина отправила кусочек еды себе в рот.

Я было потянулась к булочке - то что было мне понятно и знакомо из всего, что было представлено на императорском столе. Но после слов Луна аппетит мой куда-то испарился. Я повертела булочку в руках.

– Не думаю, что вам бы понравилось брать безвольный кусок мяса? – Я аккуратно откусила маленький кусочек. С трудом проглотила. – Хотя я все еще не понимаю, зачем я вам при наличии такого цветника в гареме.

– Именно поэтому я этого не делаю, – кивает император. Улыбка в уголках его губ намекала на то, что он принял мою покорность. Мнимую, конечно. – И ты мне весьма симпатична, не буду это отрицать.

Лун снова взялся за трубку, а я повела плечами, не зная, как на это реагировать. Нет, надо быть совсем пнём бесчувственным, чтобы не признать, что симпатия императора Востока мне… пожалуй, льстит. Приятное чувство. Да и сам Лун был хорош собой. Я толком ничего и не видела, кроме лица с несколько хищными чертами, глаз, да этих колдовских желтых глаз.

А ещё пальцев, - услужливо подсказали воспоминания. Я почувствовала, как щеки мои вспыхнули. Пальцев и каменного торса, к которому он меня прижимал.

Однако всё это не извиняет эту змеюку.

– Почему вы не сделали ни одну из девушек императрицей? – И вместо всех оскорблений, которых он достоин, я спрашиваю это. Какая же ты идиотка, Филис…

Мужчина тихо рассмеялся в ответ, видимо, видя, как я меняюсь в лице. Кивнул на булочку в моих руках, мол, ешь.

Глава 9

Булочки были отданы девочкам в гареме. Мне теперь и кусок в горло не лез. А я впервые за всё то время, как покинула Север, позволила себе расплакаться, кусая уголок подушки, чтобы меня никто не услышал.

Наутро, снова почти не спавши, я дремала за столом, пока учитель что-то рассказывал. Разбудил меня легкий толчок в бок. Я едва разлепила глаза, рядом со мной сидела одна из “фрейлин” Марджери. И что ей нужно?

– Ты правда вчера не была с императором? – Быстро же расходятся слухи.

– Мы только поговорили, – прошептала я и отвернулась, снова утыкаясь носом в сгиб локтя. Врать не было никакого смысла. Чтобы нажить себе врага в лице очень амбициозной и явно беспринципной блондинки? Нет уж, увольте. Пусть лучше думает, что я нужна императору только для того, чтобы вести философские беседы.

– Фелис! – Это был учитель. Господин Чжэнь постучал своей деревянной указкой об стол. – О чем вы там шепчетесь?

– Я не шепчусь, я сплю, – ответила я, едва поднимая голову от парт. Веки были опухшими, тяжелыми. Мысли в голове ворочались лениво. Я сообразила, что ляпнула, лишь когда в зале воцарилась тишина, а на меня уставились все девушки.

– Что ты делаешь? – Господин Чжэнь так плотно стиснул зубы, что скорее просвистел это, чем сказал.

Но я была так вымотана и разбита бессонной ночью, тяжелыми мыслями о том, что император был прав, тоской и болью, что сейчас мне было все равно.

– Сплю, – сказала я уже громче. – Если вас это оскорбляет, я продолжу это делать в своей постели.

Я встала и, гордо вскинув подбородок, вышла из залы, прячась в своей комнате. И, пока за мной не пришли палачи, правда решила поспать.

Как ни странно, ко мне пришла только матрона Цинь. Отчитала как следует, но меня и пальцем не тронули. Полагаю, что не последнюю роль в этом сыграл приказ императора. Я слишком хорошо помнила его взгляд, когда он увидел на мне ссадины.

Поняв, что мне ничего не грозит, кроме брюзжащей матроны, я продолжила спать на занятиях. Как назло, сон по ночам и правда не шел. Мое тело, привыкшее к гораздо большим нагрузкам, просто не успевало устать. И я долго ворочалась, пытаясь заснуть. Часто до глубокой ночи, но иногда и до самого рассвета.

В следующий четверг все повторяется – наряд, украшение, покои императора. Это меня теперь совсем-совсем не радует. Император не призывает никого кроме меня. И пусть я не до хожу до его постели, но как объяснить это ревнивицам?

Лун встречал меня уже за столом. Разливал чай по глиняным чашкам. Голос его был тверд и сух.

– Садись, Филис, нам надо серьезно поговорить.

Понимая, что сопротивляться бесполезно, я села напротив. Хмуро взглянула на императора. Стоило мне усесться, тяжелый взгляд золотых глаз уперся в меня.

– Как часто ты посещаешь занятия?

– Каждый день. – Ответила не задумываясь, но уже поняла, к чему этот пронизывающий до позвоночника взгляд. Сейчас меня будут отчитывать, как маленькую девочку.

– Верно, – покорно согласился император, плавно приступая к еде. – И как много ты оттуда извлекла? – Я не успела ответить, Лун меня опередил. – Мало, Филис, ведь на них ты предпочитаешь спать. – Мужчина взял в руки чашку с чаем. – И чем таким ты занимаешься по ночам?

– Чем может заниматься молодая девушка по ночам? – Я усмехнулась и пожала плечами, отводя взгляд. Не признаваться же императору в том, что мне мало активностей в сонном дворце, иначе он…

Я заметила, что что-то не так, когда Лун был уже передо мной. Одним движением он вздернул меня, поднимая с пола. Я охнула от неожиданности. В следующее мгновение запястья мои снова были скованы за спиной.

– Боги мне свидетели, Филис, я старался быть милосердным, – меня толкнули в сторону постели. Пару неловких шагов и я опять оказалась лицом в подушки. – Я предупреждал тебя не испытывать мое терпение.

– Что я сделала?! – Я попыталась было увернуться, но все напрасно. Дернула руки. – Я всего лишь отвечала на твои вопросы! – Обернулась, пытаясь перевернуться на спину, так можно было хотя бы пнуть мужчину. – Отпусти меня!

– Нет, ты дразнила и подначивала меня. За одно это уже стоило тебя высечь, – я почувствовала тяжесть чужого тела. Лун принялся стягивать с меня штаны.

– Я просто отвечала на твои долбаные вопросы! – Зарычала я, понимая, что кара неминуема и сдерживать себя нет смысла. – Так бы и сказал, что просто хотел меня!

– Ты сама знаешь, что виновата, и в чем виновата, – ладонь мягко огладила мою ягодицу, бедро. Я с ужасом застыла, чувствуя, как тело отзывается на ласки. – Лучше бы ты с такой прытью занималась уроками, а не передо мной выделывалась.

И ладонь, которая только что ласкала на меня, обрушилась звонким ударом кожи об кожу. Я взвыла.

– Я тебе не девка из ближайшего трактира, меня не надо ничему учить!

Дернулась было снова, но это было как пытаться выбраться из-под горы. Сжав на мгновение мою пылающую от удара кожу, я почувствовала, как Лун двинулся дальше. Пальцы его провели по нежным складкам кожи.

– О, правда? – Он склонился надо мной, шепча на самое ушко. – Хочешь, чтобы я наказывал за непослушание каждый день?

Пальцы чуть надавили, проникая немного глубже. Лун безошибочно нашел точку удовольствия, мягко надавил туда.

– Нет!

– Почему же ты тогда уже вся мокрая? – Пальцы принялись неторопливо и нежно меня ласкать. Я быстро спрятала горящее лицо в подушки. Сложно было обманывать, когда собственное тело тебя предает.

В какой-то момент стоны сами начинают срываться с моих губ. Под пальцами Луна было хорошо. Да так, что молчать совсем не получается, хоть я и пыталась всеми силами. Но злоба мешается с удовольствием, и терпения не остается.

– Такая хорошенькая, когда не дерзишь.

Ласки прекратились. Я с трудом перевела дыхание, так увлеченная собственными ощущениями, что не услышала шороха спадающего халата. Только почувствовала прикосновение плоти… По телу прошла дрожь предвкушения. Толчок…

Глава 10

В положенной мне бочке с горячей водой после посещения императора я просидела, пока вода не стала холодной. Отчаянно терла себя тряпками. И думала-думала-думала. Почему все так складывается?

Едва ли не с рождения судьба моя складывалась странно, будто боги насмехались надо мной. Единственная дочь короля, наследница престола (или выгодная партия для наследника) стала резко никому не нужна после нелепой гибели собственного отца. Престол занял его брат, а мы с матерью стали не нужны в собственном доме. Дядя не раз говорил, что обеспечивает нас только из жалости. Я росла как дикий сорняк в цветущем саду. Не удивительно, что единственное место, где я нашла себя - сражения. Чтобы постоять за себя.

Я была не нужна собственной семье, но хотя бы могла послужить своей стране. Помню то счастье, которое овладело мной, когда дядя подарил мне пояс - знак его личной гвардии “Вестников”. Рысь - самая молодая из Вестников, самая талантливая, говорили мне.

А теперь, когда и этого не стало, кто я? Принцесса павшего королевства? Вестница смерти? Наложница императора? Пленная?

Хуже всего было, что мне не хотелось это решать. В коем то веке мне хотелось перестать бороться, цепляться зубами и когтями, чтобы найти место под солнцем. Свернуться клубочком под чьим-то теплым и сильным боком, чтобы не беспокоиться ни о чем.

Перед глазами всплыл образ императора. Я крепко зажмурилась и нырнула под воду. Нет-нет-нет. Опасно даже думать о таком. Он - враг. Он хитрый, как змея. Стоит расслабиться, подумать о том, что я могу быть тут в безопасности, и окажусь на улице, в лучшем случае. В худшем - с дырой в спине.

С тяжелой головой и дурными мыслями я отправилась спать.

Снились мне бескрайние заснеженные поля, морозный воздух, тяжелое копье в руке. Все до боли привычное и далекое. Но из сна меня бесцеремонно выдернули. Я почувствовала колючие прикосновения и лишь спустя мгновение поняла, что это…

– Мышь! – Я взвизгнула, скидывая с себя тонкое одеяло, вскочила. Испугавшийся грызун запутался в одеяле, пронзительно запищал.

За окном занимался рассвет, все в комнате спали. Пока я не закричала, конечно. Девочки немедленно заворочились на своих местах.

– Что случилось?

– Кто-то кричал?

– Дайте поспать…

Я, преодолевая омерзение, поймала мышку в ладони, прямо поверх одеяла, пошла к окну. Не сказать, что я боюсь мышей. Скорее, здраво опасаюсь. По войне хорошо знаю, что в случае чего они могут стать как спасением, так и источником какой-нибудь неприятной болезни.

– Фелис, что это у тебя? – Взбудораженные девочки окружили меня, требуя раскрыть одеяло. Я аккуратно приподняла одеяло, показывая серую спинку.

– Что ты будешь с ней делать?

– А что я должна с ней делать? Выпущу. – На этих словах я толкнула створки окна и стряхнула мышь в траву перед окном. Только и мелькнул тонкий хвост.

– Это тебе подкинули, – закивала моя соседка.

– С чего ты взяла?

– У нас мышей не водится, это надо искать в кухне или амбаре… – Аккуратно заметила другая наложница.

– Да не эта важно, – махнула рукой та, что предположила в мышке врага. – Несколько месяцев назад император приблизил к себе одну из девочек…

– Марджери? – Предположила я.

– Как раз нет. Сянь, она в соседней комнате живет. Несколько раз мышей в постели находила, пока не захворала. А как выздоровела, так император про нее и позабыл совсем.

Ах, вот оно что… Несложно догадаться, чьих рук это дело. Впрочем, здесь не одна Марджери претендует на руку и сердца Луна. Думаю, найдутся желающие. Ну, нет уж. Меня свести им точно не удастся.

Однако мышами дело не обошлось. Видимо, ловить их оказалось накладно, поэтому через день я обнаружила, что мое платье разодрано в лапшу. Надеть это на себя не представлялось никакой возможности. Но я была не из стеснительных. Поэтому на завтрак в общую залу гордо вышла в ночной рубашке.

Даже шепотки притихли, наложницы смотрели на меня во все глаза. Матрона Цинь не сразу заметила мой наряд… Точнее, его отсутствие. И тут же подскочила со своей мухобойкой.

– Фелис! Несносная девчонка! – Крик её разносился по всей зале. Я думала, что оглохну. – Ты совсем стыд потеряла?! – Как будто он у меня был. – Где твоя одежда?

– Мне кажется у нас завелись мыши, госпожа Цинь, – прямо глядя на женщину, ответила я. – Мое платье настолько испорчено, что в нем невозможно ходить.

– Что за чушь ты несешь?! – Пальцы вцепились в мою руку. – Пошли!

В своей комнате я продемонстрировала матроне, что осталось от платья. Она еще долго кричала, что мы все тут пигалицы, которые не понимают, как им повезло, а ведь могли просить милостыню на рынке или собирать рис. Но, кажется, она прекрасно поняла, что происходит.

В последующие дни на мою постель выливали баночку с тушью, еда неожиданно оказывалась пересолена и ещё куча всяких мелких неприятностей. И я никак не могла понять тех, кто это делает. И хотя я понимала, что скорее всего не сдам зачинщицу, но проучить как следует стоило бы.

Однако это была недоступная мне война. Я участвовала в сотнях битв. Я знала, как победить противника в честном бою, я знала, каково это – перерезать горло в ночной тиши вражеского лагеря. Я знала, как направить конницу, чтобы она разбила стройные ряды противника. Но я совершенно не понимала, что делать с этим клубком змей. Невидимый враг пугал.

В ожидании очередного четверга я уже планировала, как отказаться от свидания с императором? Боги, он ведь даже не подозревает, что здесь творится на самом деле. Я была готова притвориться больной, мертвой, все что угодно, лишь бы не идти к Луну.

И, смешно сказать, теперь дело было не в постели. Одна мысль о том, что творил со мной император, вызвала сладкую дрожь, а внизу живота становилось горячо. Хотела бы я это повторить? Да. Признавать это? Ни за что. Но проблема была в ином. Император поиграет со мной и выбросит, как и ту девочку, которой носили мышей. Но жизнь моя в гареме станет невыносимой… Почти уже стала.

Глава 11

Я напряглась всем телом. Что это змея от меня хочет? Закинув свой длинный хвост за плечо, Марджери проплыла по комнате ко мне, медленно опустилась на корточки напротив.

— Фелис, дорогая, мне так жаль…

— Что? — Я заморгала, пытаясь понять, что девушка имеет ввиду.

— Мне жаль, что император не выбрал тебя, — она протянула руку и мягко погладила меня. — Мы здесь все как сестры, должны поддерживать друг друга…

В уголках карминовых губ затаилась улыбка. Вот гадина! Решила, что добилась своего, да еще и поиздеваться пришла.

— Вот, — она нырнула в карман своего платья и достала оттуда что-то сложенное в платок, бережно развернула, показывая рисовое пирожное. С ума сойти! Нам давали такие только однажды. Где она его достала? — Это тебе.

— Спасибо, Марджери, — стиснув зубы покрепче я, конечно, взяла подарок. Не время и не место было ругаться с куколкой. Если и дальше все пойдет в том же русле и император больше не позовет меня к себе, то Марджери лучше дружить.

Она мило улыбнулась, похлопала меня по ноге и ушла с чувством выполненного долга.

— Какое у неё все-таки большое сердце, — вздохнула девушка рядом со мной. Это была Ирма, она была с Запада. — Когда я лишилась милости императора, она тоже меня поддержала.

Я тихо фыркнула. Конечно, большое. Не удивлюсь, если внутри пирожного иголки.

Когда гарем погрузился в тишину, я не могла найти себе места. В груди горела обида. Дешево стоит императорское слово… Впрочем, не обещал же Лун, что будет хранить мне вечность. Тогда почему я всю неделю мечтала о том, чтобы он забыл о моем существовании, а теперь хочу ему врезать?

Я тихонько, чтобы никого не разбудить, встала, взяла подаренное пирожное. И прокравшись на цыпочках, выкинула в окно. Вот так, надеюсь, мыши не отравятся.

Вдруг дверь скрипнула. Я резко обернулась, полагая, что это кто-то из евнухов. Они по ночам время от времени проверяли наши комнаты. Но это была Фу И. В голове мелькнуло одно: рано. Ещё не было и полуночи.

И только потом я увидела, что девушка в слезах. Я немедленно кинулась к ней.

— Фу, милая, — я обняла тоненькие плечи. Местные девушки были удивительно хрупкими. — Что случилось? Что он с тобой сделал?

— Н-ничего, — шмыгнула носом.

— Как ничего? Почему ты плачешь?

— Ничего не сделал! Он пригласил меня за стол, я развлекала его вежливым разговорами, историями… А потом он меня выгна-а-ал!

И Фу И принялась заливаться слезами, перебудив всех тех, кто ещё не спал. А я отвернулась, чувствуя, как щеки краснеют.

На следующий день я буквально летала от счастья. Даже на уроках старалась, что заметил наш учитель. Конечно, я была рада, что я вчера не пошла к императору. Сегодня никаких мышей, испорченных платьев и пересоленных лепешек. Пусть и на следующей неделе Лун выберет кого-то другого, а потом другого и так до бесконечности!

Ага, – добавил вредный внутренний голос. – Только пусть ни с кем не спит.

Я от него отмахнулась. Да плевать. Пусть спит, женится, делает что захочет. Однажды он обо мне забудет, а я благополучно сбегу. Что я буду делать дальше? Что же, там и решим.

После обеда мы с Милой прогуливались в саду. Я краем глаза заметила, что император на балконе, но даже не повернулась в ту сторону. Мы нырнули на узкие дорожки.

– Скоро праздник Цисин! – Восторженно ворковала наложница, придерживая меня за руку.

– Это что за зверь?

– Ты не знаешь? – Я отрицательно замотала головой. – О-о-о, это праздник, который каждый год отмечается в седьмой день седьмого месяца. Его ещё называют праздником влюблённых, потому что он связан с красивой притчей о Пастухе и Ткачихе… – Она мечтательно вздохнула. – Но я плохо умею рассказывать, это надо попросить матрону, она мастерица.

– И что обычно делают в этот день, дарят подарки? – Я была в таком хорошем расположении духа, что даже болтовня Милы меня не бесила.

– Не только, – Мила насупилась, распознав сарказм в моем тоне. – Дворец украшается огнями и цветами, а вечером все женщины дворца собираются, чтобы провести моление о мастерстве и погадать…

– Скука смертная, – я пожала плечами. И будто услышав мои слова кто-то дернул меня за ворот. – Ай!

Я попыталась обернуться, но меня держали крепко.

– Не шевелись! – Испуганно вскрикнула Мила.

Глава 12

– Ты его сломаешь!

– Боги, кого? – Я и правда замерла. Девушка потянулась и освободила меня из плена ветки. Я обернулась, оглядывая старое, сухое дерево. – Коряга, – проворчала я. – И почему его не срубят?

– Ты что! – Мила замахала на меня длинными рукавами своего платья. – Это же священное древо императора.

– И почему же оно тогда сухое? – Хмыкнула я. А Мила покраснела, не найдя ответа. – Потому что он ничего из себя не представляет, вот почему.

Однако удостовериться в несправедливости своих слов мне пришлось очень скоро. В воскресенье утро, в единственный день, когда мы были свободны от занятий, ко мне заявилась матрона в сопровождении слуг.

– Это подарок императора, – матрона сделала знак рукой, и один из слуг с поклоном отдал мне стопку светло-серой одежды. – Он ждет тебя через полчаса на тренировочном поле.

Хорошо, что я стояла возле подоконника, потому что я там же и села. Это ещё что за новые извращения? Подарком оказалась тренировочная форма. Широкие штаны и свободная куртка сверху. Чтобы ничего не сковывало движение. Немного непривычный фасон, но удобный. Когда я была готова, в сопровождении охраны меня отвели на поле.

Это был большой круг из песка в центре сада. Охрана, стойка с оружием и… Лун. Босиком, в одних тренировочных штанах, с собранными волосами. Я невольно засмотрелась на точеную фигуру императора. Рельеф мышц, широкие плечи, сильные руки. Да, в свободное время император явно занимается не только чтением книг.

И только теперь я поняла, что ни разу не видела его раздетым. Он то в одежде, то в халате. Если это попытка сбить меня с толку, то у него не получится. Видимо, жены из меня не вышло, теперь я буду манекеном для битья?

Увидев меня, Лун тепло улыбнулся. Кивнул, когда я ступила на песок поля.

– Не откажешь мне в дружеском спарринге? – Я удивленно выгнула бровь. Чуть не ляпнула: “И давно мы друзья?”. Однако Лун указал рукой на стойку, на которой стояло много оружия разных мастей. – Выбирай любое.

– Можно было начать с этого, а не с секса, – хмыкнула я, подходя к стойке. Оружие меня заинтересовало. Я провела пальцами по мечу, луку, но остановилась на любимом копье. Взяла в руку, попробовала баланс - неплохо для тренировочного оружия.

– Я знал, что тебе понравится предложение, – императору подали такое же копье. Он направился на свою сторону поля. – И что секс тебе тоже понравится.

– Не надейтесь, Ваше Величество, не понравилось, – улыбнулась я. Крутанула копье в руке, проверяя, как оно слушается. По венам разбежалась приятное чувство свободы.

– Отдаю тебе право первого удара, сможешь нанести хоть один, и я не трогаю тебя следующую неделю, – заманивает, предлагая явно хороший куш, – не сможешь до полудня нанести удар, то добровольно ложишься под меня.

– Я бы сказала, что это справедливо… – Я пожала плечами, как будто расслабленно покачивая копье в руке. – Но это не так.

И не давая противнику раскачаться, я ринулась в бой, немедленно начиная стремительную атаку. Сколько жизней было загублено этим приемом… Однако император играючи отбил мою атаку древком. Даже, будто издеваясь, убрал одну руку за спину.

– Неплохо для новобранца, но, смею предположить, тебе и правда так понравилось возлежать со мной, что ты намеренно поддаешься, – рассмеялся Лун.

Ребячество, но его слова меня задели. Последний, кто усомнился в моих умениях, остался без зубов. Я наносила атаки одну за одной, но ему все было ни по чем. Пришлось отступить, чтобы перевести дух.

– Не обольщайся, – Пришлось отступить, чтобы перевести дух. – Окружил себя подхалимами и думаешь, что тебе нет равных.

Но в ответ Лун лишь рассмеялся. Это меня взбесило еще больше. Я снова рванула вперед. Дерево оглушительно стучит об дерево, дрожь отдает прямо в руку. Ещё миллиметр, и я бы задела чужие пальцы. А дальше – дело техники. Но с улыбкой император отвел свою руку, как будто специально дав мне надежду на близкую победу.

Не знаю сколько времени прошло в этом нашем танце. Но в какой-то момент сильным толчком Лун отбросил меня на мою половину поля. Я споткнулась и завалилась назад. Однако император только кивнул на небо. Солнце было в зените.

- Ты проиграла, Фелис, - Лун опустил копье и украдкой перевел дыхание, - у тебя будет еще шанс отыграться, но плата есть плата, и грядущий четверг ты проводишь со мной, а вот следующий… Кто знает.

Мне хотелось выть от обиды. Кинуть копье в этого самовлюбленного павлина, а лучше плюнуть ему в рожу. С трудом восстановив сбитое дыхание, я поднялась на ноги и поинтересовалась:

– Я могу идти?

– Иди-иди. Горячая ванная уже тебя ждет.

Глава 13

Горячая ванна оказалась как раз кстати. Давно не напрягавшиеся так мышцы слегка поднывали. Я была недовольно проигрышем, но тело будто пело. Хорошо бы, если такие тренировки с императором стали чем-то постоянным. Более постоянным, чем его желание снова меня взять.

В гареме тоже было все гладко. Что не удивительно, большинство подумало о том же, о чем я – император за все мои проступки решил сделать из меня манекен для тренировок. С точки зрения наложницы – худшая участь. И я смиренно принимала соболезнования, кивая в ответ на добрые слова. Не разуверять же их в том, что для меня это лучший исход событий?

Однако наступает четверг, и все повторяется заново: меня облачают в шелка и золото, и ведут к императору.

На этот раз Лун встречал меня едва не на пороге. И выглядел каким-то оскорбительно довольным. Прищуренный взгляд янтарных глаз рассматривал украшения на мне. В нем искрилась довольство, едва не жадность

– Я скучал по твоему недовольному лицу, – мужчина жестом подозвал меня к себе.

– Если это то, что заставляет вас снова и снова призывать меня, то можете приказать сделать недовольное лицо любой из вашей наложниц, – я послушно подошла ближе, украдкой оглядываясь. Интересно, сегодня с ужином или мы обойдемся без глупых прелюдий?

– Ты голодна? Сегодня накрыли на веранде, – император делает вид, что не слышит моего ответа. И по лицу не понять, запомнил он это или предпочел пропустить мимо ушей. – Или готова сразу возлечь? Сегодня повар приготовил чудесных морских гадов, если ты их вдруг любишь, то проходи на балкон, или жди меня в постели.

И не коснувшись меня, Лун развернулся и ушел на террасу, скрываясь за тяжелыми шторами. Мой рот наполнился слюной. Я обожала морепродукты, но… Я колебалась всего пару мгновений. В итоге упрямо дернула головой и торжественно возлегла на кровать.

Некоторое время ничего не происходило. Довольно долго, я бы сказала. Судя по звуками, Лун заваривал себе чай. Я уже начала сомневаться в собственном решении и думать о том, что стоило бы отужинать, как шторы распахнулись, послышался тяжелый вздох. Император появился в зоне моей видимости.

– Ты сама себе враг больше, чем я, – он вздохнул и присел на корточки рядом с кроватью, глядя на меня. – Пойдем, пока горячее.

– Я не голодна, – я отвернулась, в надежде, что взгляд меня не выдаст. – Давай закончим с этим быстрее.

– Ты голодающая упрямица, – тихо рассмеялся Лун, вставая. – А спешить нам совсем некуда.

Аккуратные руки мягко обхватили мои бедра. Я ойкнула, не ожидая, что Лун будет таким быстрым. Император тем временем оказался рядом на постели, принимаясь покрывать меня поцелуями. Открытые участки шеи, подбородок. Пальцы проникли под тонкую ткань шелкового наряда, нежно лаская горячую кожу.

Я замерла, как испуганный зверь. В прошлые разы меня просто грубо брали лицом в подушки, завязав руки за спиной. А сегодня… Что мне было делать сегодня? Эти прикосновения, ласки на грани непостижимого. Я шумно выдохнула и не нашла ничего лучше, чем вцепиться пальцами в простыни, с ужасом понимая, что жар внизу живота разгорается слишком быстро.

Лун как будто этого не заметил. Продолжал неторопливо совмещать ласки с поцелуями. К тому моменту, как император стягивал с меня одежду, я уже не просто не сопротивлялась, а помогала ему. Мужчина уверенным движением раздвинул мои бедра, я только закусила косточку пальца, чтобы не издать ни звука. Поцелуи его переместились на внутреннюю сторону бедра, на нежную кожу, которая к такому не привыкла. И чем выше подбирались поцелуи, тем больше я коченела. Потому что… ах, гадство, хотелось больше!

А этот змей всё чувствовал. Замер в самом верху, кинув на меня хитрый взгляд своих невероятных золотых глаз. Насмешливый, понимающий. Я зажмурилась. И он коснулся меня, еще немного разводя ноги. Аккуратные поцелуи быстро перетекли в горячие ласки языком, которым он управлялся ничуть не хуже пальцев. А я ведь не каменная. Совсем нет. Хотя с такими ласками и камень бы дрогнул. Я плотнее стиснула зубы, чтобы не издать ни звука. Но Лун немного надавил, задел что-то, что стон вырвался сам собой. Я торопливо поджала пальчики на ногах, пытаясь держаться изо всех сил.

Но Лун, почувствовав отдачу, лишь утроил усилия. Я сдавленно застонала, вцепившись пальцами в простыни, щеки пылали. Проклятье… По позвоночнику пошла дрожь, я почувствовала, что ещё мгновение, и я опять окажусь там, где не просила, но очень хотела – на пике удовольствия. Но в этот момент император отстранился.

– Что такое? Ты что-то хотела сказать? – Невинно поинтересовался он. Взгляд у меня, верно, был крайне красноречивым, потому что Лун рассмеялся тихо. Стянул с себя халат, отбрасывая его к моей одежде. – Ладно-ладно, я понял, ты слишком гордая, да?

Он подхватил мои бедра поудобней, а я поняла, что сил терпеть больше никаких. И сама подалась навстречу. И стоило Луну толкнуться внутрь, как из груди сам собой вырвался чувственный стон. Император склонился надо мной, а я тут же вцепилась в стальные плечи, чувствуя, что плыву. Кажется Лун надо мной испытывал что-то похожее. Он немедленно начал набирать внушительный темп, бормоча какие-то глупости мне на ушко, прижимая крепче к себе. Я обняла его бедра ногами, потому что не могла этого не сделать.

Удивительно острые зубы впились мне в плечо, я коротко вскрикнула, но не от боли, а скорее от того, что это придало удовольствию остроты. Теперь я уже стонала без стеснения. Мысль о том, что я вообще-то не должна получать от этого удовольствия осталась где-то на дне сознания. Мне было так хорошо, что я могла только ближе жаться к Луну, кажется моля о том, чтобы он не останавливался. И хватило всего пары резких толчков, чтобы нас обоих накрыло пучиной удовольствия. Я чувствовала дрожь чужого тела над собой, и от этого было лишь горячее…

– Надеюсь, ты не против побыть со мной ещё немного, – послышался хриплый голос где-то над ухом.

Я не успела возразить, как была подхвачена на руки. Лун нес меня на руках так, будто я ничего не весила. Ничего не оставалось, кроме удобнее обнять его бедра.

Глава 14

Он раскрыл одну из резных дверей у себя в спальне, и мы оказались в императорской купальне. Да уж, с тем, что было в гареме не сравнить. Вместо бочки с водой здесь был целый бассейн с водой, в котором, при желании, можно было уместить весь состав гарема.

Лун опустился в теплую воду вместе со мной и только потом выпустил из объятий. Я немедленно отодвинулась в сторону на расстояние вытянутой руки. Вода неплохо отрезвляла. А еще я почувствовала как саднит плечо. Правда он что ли его прокусил? Я скосила взгляд к ключице, коснулась пальцами.

– Как себя чувствуешь?

Я демонстративно фыркнула. Под пальцами осталась кровь. Ну ничего себе, и я ничего не почувствовала?

– Можешь не надеяться, мне не понравилось.

– Ты такой недовольной и упрямой родилась или стала со временем? – Лун со смехом усаживается на камнях, откидываясь на бортик. – Останешься со мной поужинать теперь? Я приготовил для тебя кое что.

– Если это не указ о моем освобождении, то мне не интересно. – Я демонстративно отвернулась, умывая лицо.

– Нет, но я думаю тебе понравится. – Сзади послышался плеск воды. Лун вылез из бассейна, накинул на плечи халат, который лежал неподалеку. Я успела увидеть как блестят капельки воды на его теле, и щекам опять стало горячо. – Как закончишь отмокать, приходи.

Оставшись одна я украдкой коснулась себя, Провела ладонью по плечу с укусом, груди, бедрам, шумно вздохнула. Глупо это было не признать – мне было умопомрачительно хорошо с Луном. Он будто чувствовал меня каким-то звериным чутьем, точно знал, чего я хочу… Я снова умылась. Вот бы еще это касалось моей свободы. Неужели мне теперь и правда уготована участь императорской наложницы? Я вспомнила слова того стражника, из-за которого я стояла на коленях перед императором. Что же, может это и правда все на что я гожусь. Тем более в нашем бою с Луном я так и не смогла его даже задеть.

Я совсем расстроилась. Без удовольствия выбралась из теплой воды, завернулась в другой халат и направилась обратно в логово к зверю.

Император ждал меня за низким столиком на террасе. Еду уже убрали, а столик был гораздо меньше обеденного. Стоял чайник, чашки и ещё какие-то премудрости. Я села на подушки напротив после молчаливого жеста. Летний ночной ветерок приятно щекотал влажную шею. И я даже позволила себе улыбнуться краешками губ.

– Умеешь готовить чай? – Поинтересовался Лун. Он собрал для удобства все волосы на затылке в небрежный пучок, отчего выглядел сейчас как-то совсем уютно.

– Конечно, – я пожала плечами. – Чай, чашка, кипяток…

Лун демонстративно поморщился.

– Уже за одно это я должен был тебя казнить. – Император поймал мой взгляд и рассмеялся. – Ну-ну, ты похожа на косулю, которая увидела охотника. – Он выставил передо мной глиняный чайничек. – Ты ведь здесь не первый месяц? Наверняка вам многое рассказывают на уроках, но кое-какие тонкости можно передавать из рук в руки. Где бы ты не оказалась со временем… – Мужчина запнулся на мгновение, но продолжил, подняв на меня взгляд. – Умение правильно заваривать чай тебе всегда пригодится. Таковы традиции Востока.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Горло будто сжала невидимая рука. Не такой уж Лун и чудовище, выходит. Он мог бы выгнать меня из спальни или брать столько, сколько ему вздумается. Но вместо этого решил обучить науке заваривания местного чая. Я пару раз видела, как проводится чайная церемония – длинное и сложное действо, так что смутно представляла насколько это сложно. Но что значит, где бы я не оказалась со временем?

Подумать над этим мне не дали. Лун принялся наставлять меня в, как оказалось, весьма нелегкой науке чайной церемонии. Сорты чая, “воспитание” чайника, виды чайников и чашек. Он заваривал чай, давал пробовать мне, а потом заставлял повторять за ним, терпеливо наставляя и поправляя, пока у меня не получался такой же напиток, как и у него. Я и сама не заметила, как увлеклась. Заставляла Луна снова и снова повторять мне то, что по какой-то причине у меня не выходило с первого раза. Но большую часть я схватывала на лету. И часто ловила на себе пораженные взгляды императора, когда у меня почти сразу получался нужный напиток.

В конце концов он пораженно выдохнул и покачал головой.

– Теперь я понимаю, почему ты так упорно упиралась против занятий, – он хмыкнул. – Над эстетикой надо еще поработать, но ты отлично справляешься. Ты талантливая ученица.

– У меня хороший учитель.

Мы улыбнулись друг другу. Мгновение. И моя улыбка угасла. В “Вестниках” меня тоже называли талантливой. Самой талантливой, самой молодой из “Вестников”... Император тоже нахмурился. Я поспешно вскочила.

– Уже поздно. Спасибо, Ваше Величество. – Я церемонно поклонилась. – Я могу идти?

– Конечно, – он слабо улыбнулся. – Конечно, ты можешь идти, Фелис.

Я вошла обратно в комнату, и скинув с себя халат, торопливо начала натягивать обратно свои вещи. Позвякивали браслеты на запястьях и лодыжках. Я поймала себя на мысли, что почти к ним привыкла. Об остальном было думать слишком страшно.

Лун вошел следом за мной, как раз когда я заканчивала и уже собралась уходить.

– Я был бы рад, если ты осталась Фелис.

Голос его был тихим, но я, конечно, расслышала каждое слово. Что же, быть может, я бы тоже была рада остаться, да только… Это было слишком опасно. Для моей гордости и для моей безопасности. Что сделают со мной в гареме, если я останусь на ночь в императорских покоях?

Я открыла дверь, чтобы выйти прочь. Обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на императора. Он стоял у постели, не смея мне помешать. Плечи напряжены, он обхватил себя руками. Взгляд золотых глаз был тяжелым и меж тем… печальным?

Комок подкатил к горлу. Я вцепилась пальцами в дверь до побелевших костяшек… и решилась.

Глава 15

На следующий день дворец начал готовиться к празднику Циси. Сразу после занятий нас отпустили для того чтобы помочь слугам украшать всё цветами и развешивать фонарики. Дворец преображался на глазах. На ярких полотнах праздничной ткани, которые свешивали с балконов, были вышиты созвездия Пастуха и Ткачихи.

А я не могла перестать думать о вчерашней ночи. Конечно, я не смогла остаться у императора. Вчера это казалось единственно верным решением, а теперь, при ярком свете дня – трусостью. Я вспоминала прикосновения Луна, его взгляд… И тоска разъедала сердце. Разум боролся с чувствами, мне казалось, что я с ума схожу.

– …с тех пор влюбленные живут на небе. Ткачиха сидит на одной стороне Млечного Пути и ткёт облака, а Пастух сидит с другого берега, смотрит на неё и растит детей. Раз в год, в седьмой день седьмого месяца сороки слетаются и образуют мост через Млечный Путь, чтобы влюбленные могли встретиться.

Мила рядом со мной рассказывала мне легенду, с которой связан праздник влюбленных. Но, признаться, я всё прослушала.

– Фелис! – Девушка притопнула ногой. – Ты меня не слушала!

– Слушала… – Я встретилась с взглядом Милы, вздохнула. – Прости. Плохо спала.

– Да уж, знаю. – Наложница широко улыбнулась. – Весь гарем гудит, что ты снова была у императора.

Я лишь печально вздохнула. Может, если я расскажу, что у нас с Луном пари, на меня перестанут снова нападать?

– Как думаешь, император подарит тебе сегодня что-нибудь? – Мила хитро сверкала своими красивыми глазами.

– У него целый гарем таких как я, – ответила я с укоризной. – В таком случае, он должен каждой из нас по подарку.

– В прошлом году он одарил подарком лишь одну из девушек, – заметила Мила.

– Марджери?

– Ой, нет, – рыжая отмахнулась. – Ли. Она уже давно не в гареме.

Я навострила уши. А это уже интересно.

– Мила, а где она?

– Вышла замуж, – Мила захлопала ресницами, глядя на меня растерянно. – Ты не знаешь, да? Часто император выдает замуж девушек из гарема своим министрам и другим придворным. Особенно ценятся те, на кого сам император обратил внимание. Император пару месяцев призывал к себе Ли, а потом она вышла замуж за казначея.

И Мила печально вздохнула, возвращаясь к цветам, которые она подавала мне из корзинки. Я прищурилась подозрительно, глядя на наложницу.

– Мила, а ты хочешь, чтобы император подарил подарок тебе?

– Я… ну… – Замялась рыжая, сминая белые лепестки ни в чем неповинного цветка.

– Или ты хочешь подарок от кого-то другого?

Она вскинула голову, глядя на меня испуганной ланью. О, кажется я попала точно в цель. Я улыбнулась, присаживаясь на ступеньку лестницы.

– Ну-ну, я никому не скажу, не смотри на меня так.

– Обещаешь?

– Клянусь.

Мила колебалась всего несколько мгновений, было видно, что она ужасно хочет поделиться своей тайной. Она боязливо оглянулась, склонилась ко мне, прижимая цветок к груди.

– Это генерал Ляо.

“Этот мальчишка?” – чуть не воскликнула я, но вовремя прикусила язык. В принципе, если присмотреться, они идеально друг к другу подходят. Восторженная и нежная Мила, и скрытный, суровый генерал с его изящной фигурой, словно у девицы.

– Хороший выбор, – кивнула я. – А генерал Ляо знает о… твоих чувствах?

Мила так сильно замотала головой, как будто та вот-вот отвалится.

– Конечно, нет! Как я могу…

Мила, которой некому было поведать о своих чувствах, с энтузиазмом принялась мне рассказывать, какой на самом деле генерал Ляо, о всех его прекрасных чертах и добродетелях. А я принялась думать, как бы провернуть одно маленькое дельце…

Вечером, когда солнце закатилось за горизонт и спустились сумерки, весь гарем собрался возле пруда в саду. Множество зажженных фонариков создавали магическую атмосферу. Огоньки отражались от ровной глади воды, а вскоре к ним присоединились и звезды. И мы будто сами плыли среди звёзд по Млечному Пути.

Девушки рассказывали легенду о Пастухе и Ткачихи, декламировали стихи, пели, играли на разных диковинных инструментах.

Я сидела, прикрыв глаза, слушала волшебную музыку, когда моего плеча кто-то коснулся. Я обернулась. В темноте стояла знакомая фигура. Качнувшийся фонарик выхватил из темноты лицо Луна. Он приложил палец к губам и улыбнулся. Поманил меня рукой. Я шумно вздохнула.

Аккуратно, чтобы никто не заметил моего отсутствия я принялась вставать.

– Ты куда? – Бдительная Мила коснулась моего платья.

– Сейчас вернусь, сиди.

Рыжая кивнула и вновь обернулась к озеру. Я, стараясь не шуметь, скользнула в темноту сада. Лун был тут как тут. Протянул мне руку со своей лукавой улыбкой.

– Не откажешь мне в небольшой прогулке?

– Разве я могу отказать Вашему Величеству? – Фыркнула я, но руку подала. У сердца потеплело. Я почему-то сразу вспомнила о нашем с Милой разговоре днем. Видимо, Его Величество решил сделать мне подарок.

– Как тебе праздник? – Вежливо спросил мужчина. Наши руки соприкасались исключительно в рамках приличия, но я все равно почему-то волновалась. Глупо как-то.

– Очень красиво. И очень… поэтично.

– В этом весь Восток, – Лун улыбнулся. – Мы любим поэзию и образность. Всё в этом мире взаимосвязано. Тебе рассказывали про это дерево?

Мы остановились под сухой корягой, которая взяла меня в плен.

– Да, какие-то глупости про императорское древо.

Император хмыкнул поворачиваясь ко мне лицом. Тут тоже были развешены фонарики. Они покачивались от легкого дуновения ветерка, и тени причудливо ложились на красивое лицо.

– С этим деревом связана красивая легенда. Мой пра-пра-дед взял себе в жены красавицу с островов. С собой она привезла кучу приданого, в том числе это дерево вишни. Оно засохло, когда моя бабка умерла. А потом, по легенде, когда следующий император находил свою истинную любовь, дерево снова распускалось и цвело.

– Я не верю в сказки, – фыркнула я. На вид дерево было мертвее мертвых.

Глава 16

Я была уверена, что в это воскресенье наша тренировка с императором отменится. Всё же, праздник был только вчера, наверняка Лун тоже праздновал допоздна и ему хочется выспаться. Однако же по утру ко мне явилась матрона и сказала собираться, император ждет на тренировочном поле.

Я быстро натянула на себя одежду, торопливо завязывая все завязки. Хотелось взять реванш, отыграться за прошлый, унизительны раз, когда Лун даже подойти толком к себе не дал. Да и за вчерашнее… тоже почему-то было обидно.

Пока меня в сопровождении охраны вели к тренировочному полю, я попыталась отмести все мешающие мысли, и настроиться на сражение. Я должна сегодня победить, и точка.

Лун встретил меня вежливой улыбкой, как обычно. Однако взгляд его был тяжел.

– Готова побороться за свою свободу, Фелис? – Он поудобнее перехватил тренировочное копье. – Или скорчишь рожицу, как ты любишь, и побежишь прятаться к себе?

Я старалась не смотреть в сторону обнаженного торса. Светлая кожа властно блестела на солнце. Глаза в глаза.

– Если вам так противна моя рожа, Ваше Величество, что же вы каждый раз призываете меня к себе?

Лун воздел горе очи, а я фыркнула. Видимо, я крепко достала императора. Мне выдали оружие. Я встала в стойку, выжидая отмашки. А то ещё верная стража подумает, что пытаюсь убить их драгоценного императора.

Мужчина смотрел на меня пару мгновений оценивающе, а потом подал знак рукой кому-то.

– Дайте ей боевое копье.

Я выпрямилась, растерянно глядя на Луна. Он вообще меня не боится. Не считает противником. Что же, ему хуже.

– Но Ваше Величество… – Попробовал возразить кто-то из стражников. Но одного властного взгляда было достаточно. Я сменила легкое тренировочное копье на настоящее. Оно приятной тяжестью легло в руку. Мне показалось, что у меня даже сердце запело. Вот теперь потанцуем. Я довольно улыбнулась под внимательным взглядом Луна.

– Нападай.

Что же, дважды просить меня не стоило. В прошлый раз у меня было достаточно времени, чтобы изучить все повадки своего противника. Как держит копье, как отступает. И, да, в этот раз Луну пришлось использовать обе руки. И всё же… По сравнению с прошлым разом император более рассеян. Часто его взгляд становился каким-то пустым. Он больше пропускал мои удары, а не отбивал.

Пока, в конце концов, я не нашла лазейку. Шаг, шаг, обманный жест, будто хочу ударить снизу, шаг назад, и я замахнулась копьем сверху. Уверенная в том, что Лун снова отобьет удар, вложила в него немаленькую силу. И когда увидела, что острие вошло в обнаженное плечо, то сама вскрикнула от испуга. Лун отшатнулся, зашипел, скашивая взгляд на ключицу. Я поспешила выдернуть копье из плоти, а в следующее мгновение меня уж схватили за руки стражники, опуская на колени. Я взгляда не могла оторвать от раны, из которой лилась кровь, щедро капая на песок. Лун коснулся пальцами раны, с удивлением глядя на кровь на них. Перевел взгляд на меня.

– Отпустите её, – смотрел он только на меня. – Ты свободна, Фелис. Спасибо за тренировку.

– Ваше Величество… – Я неаккуратно поднялась на ноги. – Позвольте помочь.

– Иди! – Прорычал он, и отшатнулась. Впервые видела его… таким.

И забыв поклониться, я поспешила по дорожке прочь с тренировочного поля. Я выиграла свою субботу в этот четверг, но почему-то совершенно не была рада. Очень хотелось расплакаться, но я не понимала почему.

Уже на подходе к гарему меня поймала Мила.

– Фелис! Пойдем, покажу кое-что!

Я кивнула, все еще мысленно находясь на поле. Ладно, рана не смертельная, я сама получала подобную, копье едва вошло на два пальца. Но тревога за Луна все равно засела в сердце иглой.

– Как тренировка с императором?

– Я выиграла, – хмуро ответила я. Но Мила меня кажется не услышала.

– Мы сегодня прогуливались по саду и заметили, представляешь? Там уже толпа собралась…

Я в свою очередь не совсем понимала, что пытается донести до меня наложница. Пока не увидела. Сухая коряга, к которой у меня теперь были еще и личная неприязнь, зацвела. Ствол налился жизнью, за одну ночь появилась сочная, зеленая листва, на веточках были рассыпаны щедрой рукой ярко-розовые цветы вишни.

________________________

Дорогие читатели! Спасибо за ваш интерес к истории нашей лисицы и Дракона! Если вам нравится, не забывайте лайкнуть книгу, это очень важно для автора. Спасибо!

Глава 17

Но сюрпризы на этом на сегодня не закончились. Только я вышла из купален с желанием забиться в уголочек или провалиться под землю от стыда, как мне навстречу выплыла матрона Цинь.

– Идём со мной.

Я вздохнула, уже даже не таясь. Лучше бы это была плаха, потому что иначе я сама себя сожру. Или, в крайнем случае, розги.

Матрона провела меня на второй этаж, в коридор, где располагались комнаты матрон и некоторых евнухов, что жили при гареме постоянно. Она отодвинула одну из створок, пропуская меня в большую светлую комнату. Столик, зеркало, шкаф и огромная кровать с балдахином. Выход на балкон и ковры.

– Его Величество приподнёс тебе подарок, – торжественно провозгласила матрона. И ворчливо добавила: – Не знаю, правда, за какие заслуги. На моей памяти таких строптивых как ты сразу отправляли прочь из дворца.

И ещё бормоча что-то себе под нос, она удалилась.

Я вошла в комнату и тихонько прикрыла створку. И за что мне это всё? Обошла комнату кругом, нашла в комоде чайничек и пару чашек. Интересно, это на случай, если ко мне заявится Лун чайку попить или я могу звать кого-то из девочек в гости? Вышла на балкон… и ахнула. Он располагался ровно напротив балкона императора. Между нами, конечно, был угол сада, но при желании я прекрасно могла видеть, чем занят Лун на своей террасе. Сейчас там была пусто.

В сердце зашевелилась игла, заныло и заболело. Интересно, он там в порядке?

Уже ближе к вечеру, когда я перенесла все свои скромные пожитки в комнату, мы сидели с Милой на балконе и распивали приготовленный мною чай. О поединке я ей так и не рассказала. И о том, что в этот четверг свободна от своих обязанностей. Да и вообще, наверняка Луну будет не до того с такой-то раной. А рыжая всё ворковала о зацветшей вишне и пыталась предположить, кто именно является избранницей императора.

– Между прочим, – чуть понизив голос, призналась Мила. – Я была уверена, что это ты!

– Не говори глупостей, – я все поглядывала на балкон напротив, ожидая увидеть там знакомую фигуру. – Ты же знаешь, как я отношусь ко всему Востоку и к императору в отдельности.

Мила в ответ только горько вздохнула. И принялась дальше перебирать кандидатуры, искренне желая, чтобы избранницей императора оказалась не Марджери.

Но судя по настроению куколки в следующие дни, это тоже была не она. Точнее, я то точно знала, что это не она, но теперь об этом догадывались и остальные обитатели гарема.

Я же быстро привыкала к своей новой комнате. Все также приходилось ходить на занятия, но зато есть я иногда могла в одиночестве. А ещё по утрам я с удовольствием делала зарядку на своем небольшом балконе. На следующий же день утром я увидела Луна. Сомнений не было, он наблюдал за мной. И я неувренно махнула ему рукой, когда выходила из стойки. Он махнул мне в ответ. Что же… Будем надеяться, что худой мир восстановлен.

По вечерам я перетаскивала на балкон подушки и столик, и долго сидела там, попивая чай и любуясь садом и звездами.

Император был со мной. Точнее, он был на своем балконе, но мы не сговариваясь выходили на балкон в одно и то же время и садились пить чай. Здоровались коротким взмахом руки и… всё. Казалось бы, мое желание почти исполнилось. Свободной я, конечно, не была. Но положение мое было гораздо лучше, чем в первые дни здесь. И Лун больше не пытался покушаться на моё… время. Однако к заветному четвергу, который теперь был свободен, я поняла, что, боги, соскучилась.

Может прервать наш обет молчания и напроситься на чай на императорскую террасу? Чай там не в пример вкуснее, да и места больше. Например, чтобы… Я потрясла головой, отгоняя жаркие мысли, вернулась к еде. Сегодня я решила поужинать в одиночестве у себя, но это аппетита не прибавило. Я едва съела половину плошки риса и немного бамбука, и отставила всё в сторону. Принялась расхаживать по комнате, злясь на саму себя. Какая я глупая, мягкотелая трусиха. И умереть с достоинством не смогла – попала в плен. И признать, что не могу отпустить из сердца своего заклятого врага – тоже. Прав был дядя, ни ума, ни чести…

С яростью подхватив подушки, я направилась на балкон, устраивать гнездо. Любование звездами в тишине ночи всегда меня успокаивало.

Лун был уже у себя. Вскинул руку, взметнулся рукав белого наряда, словно диковинная птица. Я улыбнулась, махнула ему рукой в ответ. Всё же я была рада его видеть. Даже так…

Я сладко потянулась и запрокинула голову, чтобы посмотреть на звёзды. На Пастуха и Ткачиху, что теперь встретятся лишь спустя год в седьмой день седьмого месяца. Вдруг перед глазами всё поплыло. Мгновение, и звёзды смешались перед глазами. Я покачнулась, не устояла на ногах и упала на четвереньки. Меня тут же стошнило съеденным ужином. Тело скрутило жгучей болью. Мееня рвало снова и снова, как будто организм пытался отторгнуть самого себя. А когда позывы, наконец, кончились, сознание заволокло тягучей болью в висках, и я провалилась в густую черноту.

Глава 18

Я с трудом разомкнула тяжелые веки. Голова раскалывалась на тысячу мелких осколков, словно разбитый витраж. Держать глаза открытыми ужасно тяжело, а еще жутко хотелось пить. Я с тихим стоном повернула голову… и наткнулась взглядом на фигуру императора рядом. Почему-то присутствие Луна рядом подняло во мне целую волну тепла. Не знаю, что произошло, но то что он рядом – хороший знак. И повинуясь порыву, я протянула руку, с нежностью сжимая чужой локоть.

Мужчина рядом в мгновение встрепенулся, будто только этого и ждал. Взгляд с тревогой прошелся по мне, он протянул руку, коснулся моей щеки, сухих потрескавшихся губ.

– Пить хочешь, да? – Сразу все понял. Я слабо выдохнула и кивнула. Жадно выпила весь стакан поданной воды. Лун помог мне улечься обратно на постель. – Спи, во сне приходит исцеление.

Он коснулся моего горячего лба прохладными губами и хотел отстраниться, но я не дала. Притянула к себе поближе, доверительно обнимая чужую руку. И тут же снова заснула, смазанно думая о том, что если это сон, то очень хороший.

Не знаю, сколько времени я спала, но когда снова открыла глаза, солнце было уже высоко. Воспоминания о том, как я постыдно жалась к чужому теплу накрыли мгновенно. Я попыталась шевельнуться и только сейчас поняла, что меня держат в объятиях, а голова покоится на широкой груди. Но вместо того, чтобы бежать куда-то, я замерла, вслушиваясь в чужое дыхание.

Что произошло? Как я здесь оказалась? Последнее, что помню до постели императора, как была на своем балконе, как начала терять сознание… Но прежде, чем делать выводы, надо, конечно, обо всем расспросить Луна.

Не успела я об этом подумать, как объятия разомкнулись, мужчина отстранился, глядя на меня. Я тоже вскинула гоову.

– Проснулась? – Взгляд у него был тревожный, а глаза воспаленные усталостью. Будто он почти не спал. Но ответить я не успела, ответом Луну был мой громко заурчавший живот. Я поспешно опустила взгляд. Но император только притянул меня обратно, обнял, целуя в висок. – Я велю накрыть завтрак, появился аппетит?

– Вроде того, – я неловко пригладила спутанные и грязные волосы. Сколько же я так пролежала. И…

– Что произошло? – Я поморщилась. – Я догадываюсь, но…

– Виновные в покушении будут наказаны, – внезапно холодно звучит Лун. Он снова бесцеремонно заграбастал меня к себе на колени, голос тут же смягчился. – Позволь мне немного пообнимать тебя, чтобы я удостоверился, что ты живая и в порядке.

Он обнял меня, уложил голову на плечо, словно верный пес. Я не сопротивлялась, но и обнимать в ответ не стала. Сердце трепыхалось птицей. Значит, это все-таки было отравление.

– Сколько я лежала?

– Три дня не приходила в себя, – отвечали мне с плеча. – Я чуть с ума не сошел…

Тепло от чужих слов радовало меня недолго. Почти тут же внутри поднялась тревога. Кто мог желать моей смерти? Впрочем, далеко ходить не надо было. Стоило пройтись по гарему. Перед внутренним взором тут же всплыл образ одной амбициозной блондинки. Но, как ни странно, злости я к ней не испытывала. Скорее… жалость. Бедная девочка, которая просто слишком сильно хотела любви императора.

– Хочешь принять ванную? – Лун размыкает объятия. – Дойдешь сама?

Я кивнула, внутренне благодаря императора за понимание. Не хотелось выглядеть перед ним совсем уж беспомощной. Хотя если он просидел все три дня подле меня… То хуже уже, наверное, быть не может.

В воде становится легче, но долго сидеть в бассейне не получается, голова кружится от голода. Так что мытье головы я отложила на потом. Я побыстрее выбралась обратно в покои, обмотавшись простыней, которой отирала с себя воду, так и не решаясь облачиться в чужой халат.

Лун уже ждал меня у низкого стола. Нахмурился, увидев мое полотнище. Исчез куда-то на пару мгновений и вернулся со своим расписным коричневым халатом, накидывая мне на плечи.

– Утро промозглое, замерзнешь.

Помог усесться на подушках напротив столика, я тихо его поблагодарила. Думаю, без его твердой руки я бы точно свалилась с ног.

– Вся еда проверена, можешь себе ни в чем не отказывать. – Лун уселся рядом, подвигая ближе ко мне тарелки. Но его предостережение было напрасными. Я была такая голодная, что если бы еда была отравленной, я бы все равно ее съела.

Я поймала мужчину за руку, подняла голову наконец, заглядывая в янтарные глаза.

– Спасибо, Ваше Величество, – тихо и искренне произнесла я. В глазах напротив мелькнуло удивление вперемешку с тревогой. Лун ответил спустя паузу:

– Ешь, тебе нужно набираться сил.

Я отпустила руку императора и кивнула. Есть старалась неторопливо, хотя была такой голодной, что готова была запихнуть в себя все разом. На Луна я старалась не смотреть. Было неловко и немного стыдно. Возился тут со мной, как с ребенком… Я почти физически чувствовала его взгляд на себе.

– Тебя что-то беспокоит Фелис? Не беспокойся, все обидчики будут наказаны и… я тебя не трону.

Я сжала палочки в руках сильнее. Покачала головой, не очень хотелось об этом говорить, но внутри жгло. Поэтому не сдержавшись, я все же ответила:

– Не думала, что в императорском гареме будет опаснее, чем на поле боя.

“И лучше было бы умереть там, чем здесь”, – мысленно добавила я, цепляя какой-то кусочек мяса и медленно прожевывая. Только после этого я всё же рискнула попросить:

– Нет нужды наказывать виновных слишком уж строго, – я покачала головой. – Они всего лишь хотели вашего внимания, Ваше Величество. И не готовы делиться.

Лун тяжело вздохнула. Я кинула на него быстрый взгляд, он устало прикрыл глаза.

– Они покусились на твою жизнь, Фелис, – мужчина открыл глаза и посмотрел прямо в мои, – на того, кто мне искренне дорог, кого я сильно боюсь потерять, кто радует мой взор каждый раз, когда я вижу, Фелис, они покусились на того, кто вдохнул в меня жизнь.

Я застыла, словно олененок, увидевший охотника. Эта искренность выбивала из колеи куда больше, чем наши обычные пикировки. Император покачал головой и поднялся из-за стола. Протянул руку, чтобы коснуться, но замер, так и не решившись.

Глава 19

Я вернулась в гарем.

Казалось бы, моя мечта почти исполнилась. Свободной я ещё, конечно, не была. Однако положение мое было на зависть. Отдельная комната в гареме, полное покровительство императора, да ещё Лун пообещал, что больше не будет меня беспокоить.

Только вот почему я была совсем не рада?

К моему удивлению, многие в гареме обрадовались моему появлению. Многие, но не все. Не прошло и дня после моего возвращения, по нашему маленькому бабьему царству пожаром разнеслась новость: Марджери забирают.

Мы собрались в общей гостиной, когда блондинку волокли по коридору к выходу.

— Я не пойду! Слышите?! Никуда не пойду!

По щекам девушки текли слезы, лицо её было искажено гримасой ярости, на куклу она теперь совсем не была похожа.

— Не упирайся, хуже будет, — пробасил евнух Ги.

— Скажите императору! Скажите…

Внезапно она заметила среди толпы других наложниц меня. Взвизгнула, рванула в мою сторону, но ее крепко держали:

— Это ты! Ты виновата! Ты околдовала его!

Все взгляды обратились ко мне.

— Конечно, убить меня пыталась ты, а околдовала императора почему-то я. — Я дёрнула плечом, чуть отворачиваясь.

— Что встал? — Рядом выросла матрона. — Веди её дальше.

Марджери брыкалась и сыпала проклятьями пока её было слышно в саду. Кто-то тихо спросил у матроны:

— Куда её, госпожа Цинь?

— На невольничий рынок, — кто-то ахнул, матрона цыкнула. — Император милостив, сменив смертельный приговор. Если ей повезет, она найдет доброго хозяина.

После этого и врагов у меня будто бы не осталось. Кроме меня самой. Дни в скуке и одиночестве тянулись один за другим. Я выходила каждый вечер, чтобы взглянуть на Луна, но тот теперь появлялся на своей террасе редко.

Меня к себе он не призывал, да и вообще никого не призывал. Однажды по его приказу к нему снова пошла Фу И, но дело кончилось также как и в прошлый раз.

Я была рада. И в отчаянии одновременно. С каждым днем все сильнее понимала, что скучаю. Что с ума сойду, если узнаю, что к Луну пойдет кто-то из девочек и они там… Нет, лучше вообще не думать.

Мне надо было с ним поговорить, но к императору было не подобраться. Я не имела права и приблизиться к императорским покоям, пока сам Лун меня к себе не призовет. А уж о том, чтобы случайно встретить его в саду и речи не шло.

Я уже думала о том, чтобы поговорить с генералом Ляо, а если не получится, то имитировать новое отравление. Но однажды мне представилась возможность привлечь внимание императора куда лучше.

Я стояла в саду в одиночестве под цветущим деревом вишни. Я вздохнула. Под нашим деревом. И почему я такая дура, что не поверила Луну? Всё цеплялась за какую-то призрачную надежду вновь стать свободной и… что? Что я буду делать в большом мире? Наверняка там меня никто не ждет.

– Оно прекрасно, не правда ли?

Я вздрогнула оборачиваясь. Рядом со мной стоял высокий мужчина с копной кудрявых волос, седыми висками и зелёными глазами. Дорогая одежда, учтивая речь. Не сразу я признала в нём посла Запада. По всей видимости, глаза мои удивленно округлились, он поспешил пояснить:

– Не пугайтесь, я был у императора, он разрешил мне прогуляться по вашему саду. Не составите мне компанию?

Отказать я, конечно, не могла. И так в моей истории появилась ещё одна переменная. Переменную звали Киран, он был на особом положении императора, так что мог пользоваться вниманием наложниц. И я позволила послу за мной ухаживать.

В прогулках, конечно, ничего такого. Пустые разговоры о жизни во дворце, жизни за его пределами. Я вспоминала о родных краях и славных битвах. Молча. Вообще больше говорил Киран, а я только вежливо поддакивала.

Не отказала я и во второй, и в третьей прогулке. От любых тем, которые пересекают грань «вежливого» уворачивалась, как и от как будто нечаянных касаний. Мне была противна одна мысль о том, что посол может проявить ко мне тактильное внимание.

Все чаще я мысленно возвращалась к ночам, проведенным в постели императора. Ловя себя на мысли, что, пожалуй… скучаю. Ужасная по своей сути мысль укрепилась в сердце. Если его чувства настоящие, если он… Ох, одним словом, я надеялась, что упрямый император приревнует меня к послу и хоть как-то себя покажет. Пару раз я точно видела его на своем балконе, пока мы с Кираном прогуливались по саду. Но ни ответа, ни привета. Всё оставалось как и прежде. Сначала я злилась, потом расстраивалась, рыдая по ночам в свою удобную постель. А потом… Потом мне стало всё равно. Внутри было так пусто. Неужели я и правда так сильно полюбила?

И поэтому, когда Киран предложил совместный пикник в саду, я согласилась.

Правда и у посла терпение оказалось не железное. Казалось бы, что может быть выгоднее для наложницы, о которой забыл император, чем брак с достаточно высоким чиновником? Новая страна, наконец-то свобода от гаремного рабства.

— Знаете, я ведь знаю, кто вы на самом деле… Госпожа Хельга.

Я как раз отламывал виноградинку от грозди, любуясь, как звенят на запястьях золотые браслеты. Почему-то в последнее время украшения начали мне нравится. Было в них что-то по-своему очаровательное. Но услышав посла, я замерла, медленно подняла голову.

— Правда? — Я чуть прищурилась, но внутри билась паника. Он знает мое настоящее имя. Он. Всё. Знает.

— О, да. Предвестница Смерти, личная гвардия короля, практически правая рука… — Улыбка у Кирана действительно блаженная. — И вы ведь не хотите, чтобы об этом узнал император?

Как же трудно было оставаться спокойной. Я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул, кивнула.

— Пожалуй, не хочу.

— В таком случае, вы примете мое сегодняшнее приглашение на поздний ужин.

Глава 20

Вечером при полном параде я была в покоях посла. Он, скользнув по мне удовлетворенным взглядом, пропустил меня внутрь.

– Я рад, что вы приняли мое приглашение.

– Разве я могла отказать?

Дверь за мной захлопнулась. Я моментально почувствовала себя в ловушке. Ситуация была – хуже не придумаешь. Что запросит Киран в награду за свое молчание и готова ли я буду его выполнить? Знакомые мне методы убеждения здесь, увы, не работали. Если я, наложница, посмею навредить послу другого государства, да ещё и того, кто пользуется особым расположением императора, не сносить мне головы. Но если Киран пойдет обо всем докладывать Луну…

– Прошу, будьте моей гостьей, – мужчина указал на низкий столик, на котором были расставлены деликатесы и всевозможные фрукты. И правда расстарался. Неужели я ему настолько нравлюсь.

Некоторое время мы просто болтали. Киран был мастером легкого слова. Говорить о ничего не значащих мелочах с ним было легко и приятно, и я даже почти забыла, почему здесь. Мужчина был внимателен и обходителен, а я расслабилась. Оказалось – зря.

– Вы не скучаете по дому? – Посол отставил свою чашку с чаем.

– У меня больше нет дома, господин Киран, – заметила я не без горькой улыбки. – Стараниями Его Величества.

– А по свободе? – Я замерла. А посол качнул головой, чуть прищурился, глядя на меня. – Я вижу, что вы ни в чем не нуждаетесь. Но всё же, каково это – осознавать, что больше никогда не увидишь лесов и рек? Что не можешь пойти, куда захочется? Это хоть и золотая, но клетка.

Киран попал в самое больное место. Я невольно сжала подол платья, борясь с желанием то ли расплакаться, то ли закричать.

– Прошу, Фелис, не стесняйтесь, – он взял мою ладонь в свои руки, будто согревая. – Я знаю, что вы чувствуете.

– Откуда бы? – Не удержалась я от горькой усмешки.

– Хоть я и волен в своих передвижениях, но дальше столицы все равно не могу уехать. Пока длится моя служба при дворе императора Востока, я подневольная птаха, – он улыбнулся. – Но скоро всё изменится. Моя служба окончится, я согу вернуться домой…

Незаметно Киран придвинулся ближе. Одной рукой он всё ещё удерживал мою ладонь, вторая коснулась моего бедра.

– Я хочу, чтобы вы поехали со мной.

Я замерла, борясь с отвращением. Настойчивая ладонь заскользила выше, лицо Кирана оказалось слишком близко. На меня дохнуло алкоголем.

– В качестве кого? – Тихо спросила я, отодвигаясь немного. Но мне не дали двинуться и на сантиметр.

– В качестве любовницы, тебе не привыкать, в конце концов, – мужчина мерзко усмехнулся. Ладонь на моем бедре сжалась до боли. – А там, если будешь хорошей девочкой, попробуем найти тебе хорошего жениха.

Чем больше он говорил, тем больше во мне нарастала злость с примесью омерзения.

– Мне не нравится эта идея, – попробовала возразить я, упираясь ладонью в чужую грудь.

– Хочешь, чтобы все узнали, кто ты на самом деле, а, Вестница?

Киран притиснул меня к себе, едва не усаживая на колени, зловонное дыхание обожгло щеку. Я уперлась одной рукой в стол, пытаясь отодвинуться подальше, уйти от неприятных прикосновений.

– Ты такая красивая, а такой красотой нужно делиться…

– Пусти меня!

Под пальцами я вдруг нащупала что-то холодное. Сжала. Нож, которым разделывали мясо! Что произошло дальше я помню смутно. Только как Киран тянулся ко мне, в желании залезть под платье, а потом… Потом я стою над телом посла в сердце которого торчит нож. Я опустила взгляд на свои руки, испачканные в крови. Медленно утерла испарину со лба, понимая: я пропала.