Дракон в огороде

Пролог

Десять минут до будильника, а я уже лежу, уставившись невидящим взглядом в потолок, и настраиваюсь на нужный лад. Рядом, свернувшись калачиком, спит моя дочь. За окном с деревянными рамами едва сереет ночное небо.

Пора. Ещё не хватало и сегодня Лизку разбудить. Бедный ребёнок не заслужил такой жизни…

Встаю со старенького дивана медленно. Стараюсь не шуметь, попутно снимая с зарядного устройства телефон. Выключаю будильник и, подсвечивая себе дорогу, двигаюсь в сторону кухни.

В проходной комнате опять лампочка перегорела. Седьмой раз за те две недели, что мы здесь живём. Сосед — Михаил Степанович, как только этот плафон нам не ковырял, что только с проводами и патронами не делал, а лампочки всё равно горят одна за другой — хоть энергосберегающие, хоть подешевле и попроще.

— Проводку нужно менять, хозяюшка. — в памяти всплывают слова соседа.

Нужно… Меня это слово за три недели уже просто задолбало. Жить с дочкой где-то нудно. Жить с дочерью нужно ещё и на что-то. Питаться, одеваться, обучаться и жить в нормальных условиях. Ребёнка к школе готовить тоже нужно. Июль месяц, а мой заработок весь уходит на поддержание полуразвалившегося дома моих приёмных родителей в глубинке и ничего кроме.

Такая она… жизнь после развода с тем, которому безоговорочно верила и которого слепо любила.

Вхожу в кухню и включаю свет. Из приоткрытого окна дует прохладный ветер, пока я засыпаю в чашку три ложки растворимого кофе с сахаром и жду, когда закипит пузатый железный чайник на электроплите.

Упираюсь руками о края стола и рвано выдыхаю.

Я не имею права не справиться. Я должна. Ради самой себя. Ради будущего. Ради моей дочери…

За Лизку обиднее всего.

Любовь всей моей жизни, отец Елизаветы — Роман Климов, казалось, вычеркнул нас из своей жизни. Ни сообщений, ни звонков, не единой попытки узнать, где мы… За себя уже не обидно. Неделю назад отпустило. За Лизка очень горько. Если ему так плевать на меня, как он кричал, пока я собирала вещи из нашей двушки в Подмосковье, то ничего. Как выяснилось, я могу с этим жить. Но неужели ему плевать на собственного ребёнка? Он же так орал, что отнимет её у меня. Что я никто. Что без него сдохну и ничего не стою…

Три недели… И никакой реакции. Ничего. Мне бы радоваться, ведь явись ко мне кто-то из органов опеки, о чём голосил муженёк — пока ещё не бывший, мне бы пришлось очень непросто. Условия здесь на самом деле ужасные. Сколько дом ни облагораживай, а иногда кажется, что проще и главное — дешевле, купить новый!

Но мне нерадостно. Лизок спрашивает о папе, а я не знаю, что ей отвечать. Она звонила ему дважды, но ответа так и не дождалась.

Понятия не имею, что я буду ей говорить… Сейчас она радуется всему новому. Она совсем не выглядит несчастным ребёнком. Но лето закончится. Начнётся школа. Вопросы. Отсутствие папы нельзя будет объяснить командировкой вечно. Наше пребывание здесь — каникулами и отдыхом…

Заливаю кипяток в чашку, монотонно размешивая сахар.

Иногда хочется проснуться. В своей привычной жизни. Заниматься домом, готовкой, уборкой, своими дизайнерскими проектами, встречать и провожать на работу мужа, который тебя любит всем сердцем, а не которому ты просто удобна… Не закатываешь истерик, не донимаешь звонками, не просишь дорогих подарков, — да вообще никаких не просишь, — денег тоже особо не просишь, главное, чтоб Рома платил по счетам.

Я всегда понимала, что ему тяжело в одиночку всё тянуть. Не раз предлагала выйти на работу, но он был так возмущён моим предложением, что из раза в раз реагировал всё острее. Это сейчас я понимаю, что он не хотел… Ничего не хотел. Ни моей самостоятельности, ни моего времени, потраченного не на дом, семью, вечные ужины и уборки, ни отпускать меня от себя.

Я ведь и правда такая. Дурная. Только когда мне в лицо швырнули все переписки, перечни подарков его любовнице, путёвки и фотографии, я смогла оглянуться и взглянуть на свою жизнь. Идти некуда. Жить не на что. Компьютер, с которого я подрабатывала, и тот его — предателя. К тому же стационарный. За десять лет брака я ничего не купила, не приобрела и не заработала для себя. Всё в семью, лишь бы порадовать мужа и дочь. Где-то лишние две тысячи заработала — продуктов получше, чтоб ужин был праздничным, визит в ресторан, кино, Лизке что-то из игрушек…

Не дура ли?

Он любовницу содержал так, как за все десять лет в меня не вложился!

— Всё у меня получится. — выдыхаю и делаю глоток кофе. Морщусь, всё ещё скучая по кофемашине. — Иначе нельзя.

Иду в коридор с кофе. Стягиваю с вешалки свитер и ставлю на небольшую тумбочку чашку.

Ночью шёл дождь. На улице прохладно. Хорошо было бы ещё штаны надеть, но за ними нужно идти в комнату, где спит Лизка. Да ещё и шуметь чемоданами и пакетами, ибо шкаф со времён моего детства совсем развалился и рассохся — пришлось выбросить.

Если уж совсем замёрзну в шортах, то пойду утепляться.

Отодвигаю беззвучно щеколду, тянусь к чашке, надеваю свои балетки и толкаю от себя дверь.

Неделя моих трудов не прошла даром. Видно не только дорожку, что поросла бурьяном с меня ростом за многие годы, но и все мои грядки, соседский забор-сетку и покосившийся на правую сторону туалет.

За домом есть ещё участок. С правой стороны пристройка. Там и нашёлся садовый инвентарь, который долго пришлось приводить в порядок.

— Я со всем справлюсь. — в который раз повторяю я, тихонько прикрывая двери.

Делаю ещё глоток кофе, огибая по тропинке дом. Подальше от любопытных соседских глаз. С правой стороны огромный кирпичный забор, и соседей оттуда я не боюсь. А вот слева, за забором из крупной железной сетки, живёт любопытная и всюду сующая нос Нина Ивановна. Вот она-то и является причиной того, что я встаю в такую рань уже четвёртый день и пробираюсь на крошечный участок своего огорода, невидимый вездесущему взгляду бабы Нины.

Никто не должен ни о чём догадаться. Не должен понять.

Глава 1

Шум нервирует. Хаотичный, разночастотный, он касается моего затуманенного сознания, заставляя опомниться.

В моём огороде кто-то был… Мужчина, с волосами цвета кофе и глазами…

Лиза…

Сердце пропускает удар. Вспышка боли сдавливает виски, двигаясь по нарастающей к затылку. Я пытаюсь пошевелиться, но собственное тело кажется настолько безвольным, что я не берусь утверждать, на месте ли вообще мои конечности.

— ...одумайся.

Голоса приобретают чёткость. Я выделяю два.

— Мама, это не обсуждается. Она моя истинная.

— Истинная с приплодом от другого мужчины, Драгхар? Это невозможно. — женский шёпот, очень противный и властный, заставляет моё сердце стучать чаще.

— Возможно, она её младшая сестра? — глухо вопрошает другой голос — мужской и уставший. — Не вмешивайся хоть на этот раз, мама.

Обрывки воспоминаний выплывают из памяти, застывая перед глазами.

Тот незнакомец… в моём огороде, он ведь тоже говорил что-то похожее. Что-то про истинных, королев и… драконов. Или нет?

Лиза… Она была там. Держала его за полы плаща, рассматривая какие-то нашивки или эмблемы…

Моя дочь! Это она приплод?!

Ярость захлёстывает волной. Эти двое находятся в моём доме и смеют оскорблять мою дочь?

— Верни их, где взял, Драгхар. Не выставляй себя посмешищем. Я не позволю тебе жениться на девке с ребёнком. Считай, что это приказ твоей королевы. Не хочешь? — женский голос затихает. — Избавься от её дочери. Зачем ты вообще её с собой притащил?

— Что значит, избавься, мама? Ты в своём уме? — ревёт мужской бас, от которого у меня перехватывает дыхание.

— Верни её, откуда взял, сын. А ты о чём подумал?

Не верю. Ни единому слову не верю!

Пытаюсь сделать глубокий вдох. Просто дышать, чтоб сконцентрироваться хотя бы на таком простом занятии. Получается не очень-то и хорошо. Зато мои потуги, очевидно, привлекают внимание беседующих.

— Быстро она что-то… — недовольно выдыхает женщина.

— Мама, уйти отсюда.

— В своём дворце я ещё должна спрашивать, где и когда мне ходить?

В дворце?

Всё, мозг взрывается.

— Где... моя… дочь? — стараюсь открыть глаза, едва шевеля губами.

Тело тут же пробирает дрожь. Но оно уже хотя бы ощущается моим.

Сминаю пальцами ткань под собой и заставляю себя сесть. Перед глазами хороводы разноцветных пятен. Веки тяжёлые, всё норовят опуститься.

— Мамочка, ты проснулась? — сонно звучит недовольный голосок. — А меня дядя развлекал… Ой. — это «ой» мне нисколько не нравится. — А вы, тётя, кто? Принцесса? — восхищённо выдыхает Лизка.

Так спокойно. Лиза рядом. Это же уже хорошо. Или нет?

— Боги, Драгхар, реши уже эту проблему! — высокомерно заявляет большое зелёное пятно, застывшее неподалёку меня.

Вздрагиваю. Инстинктивно шарю руками вокруг себя. Натыкаюсь на тонкую руку дочери и понемногу успокаиваюсь.

— Я плохо вижу. — проговариваю почти спокойно. — У меня болит голова. — стараюсь избегать рвущихся наружу оскорблений и паники, чтоб не пугать Лизка. — Это когда-нибудь прекратится?

— Ты обязательно восстановишься. Просто дай себе время. Отдыхай. — вкрадчиво шепчет тёмное, продолговатое пятно у моей головы.

— После чего восстановлюсь? — с трудом сдерживаю истеричный возглас.

Ничего же не было. Ни аварии, ни болезни, ни драки… После чего мне восстанавливаться?

— Мамочка, тебе сильно плохо, да? — завозившись, Лизка забирается на моё плечо. — Ты понимаешь этого волшебника? — склонившись к моему уху, шепчет ребёнок. — Он столько всего умеет… — горячим дыханием обжигает мою шею дочь.

Ком встаёт в горле. Я не имею права на истерику и панику. Я не должна пугать Лизу.

— Я… — глухо протягиваю, — В порядке, Лизок. — на моих губах расползается улыбка. Очень надеюсь, что она хоть сколько-нибудь похожа на искреннюю, а не на оскал.

В какой-то степени моё заявление является правдивым. Зрение на самом деле понемногу приспосабливается. Цветные пятна меняют очертания. Расползаются, сужаются, вытягиваются, разбавляются другими красками.

— Мне здесь очень нравится. Мы же останемся?

Я молчу. Упрямо поджимаю губы, водя рукой по спине своего ребёнка, и не знаю, что вообще можно сказать в этой ситуации.

Где это здесь?

Наконец-то зрение приходит в норму. Насыщенные краски возвращаются в мир, заставляя меня холодеть.

На высокой кровати, в которой мы разместились с дочерью, сбит в ногах ком одеял. Рядом возвышается проникший в мой огород мужчина, небрежно и, на мой взгляд, нервно, поправляющий полы своего странного плаща. В изножье… Она. Та, что испугала меня до чёртиков, ещё до того, как я увидела обладательницу голоса, который заставлял моё сердце тревожно ныть и сжиматься.

— Оставлю вас. — произносит статная, разодетая в безумный ворох юбок и ярких зелёных тканей женщина. — Ненадолго.

Наблюдаю за ней, затаив дыхание. Запоминаю, где дверь, следя за уходом недоброжелательной незнакомки. В открытую изучать окружающее, не решаюсь.

— Блин, — вздыхает Лиза, — И почему я их не понимаю? Но они такие классные… — почти стонет она.

— Елизавета, — изумлена я. — Осторожнее с высказываниями!

Я действительно уверена, что слова-паразиты и молодёжный сленг, для девочки, которой ещё и восьми лет не исполнилось, противопоказаны.

Но дочь понимает по-своему:

— Мама, какая разница? Они меня всё равно не понимают.

— Но я же понимаю.

Перевожу взгляд на мужчину, который, казалось, с того момента как я открыла глаза, так и не пошевелился. Рассматриваю открыто. Не стесняясь.

Да, это действительно он. Те же волосы, оттенка крепкого кофе. Те же глаза, тёмно-карие. Тот же синий плащ-кафтан… А вот комната однозначно не моя.

Потолки очень странные. Они высокие и без какой-либо отделки. Будто по голому камню поводили нелепой, грязно-бежевого оттенка краской. Стены не лучше. Но на них всё же прослеживались какие-то малярно-штукатурные работы. Да и к тому же то тут, то там, стояли вазы с цветами, висели очень странные картины. Возле дверей гобелен тянулся к самому полу. Там и вовсе было что-то ужасное. Какая-то лестница в облаках и два парящих в небе огромных ящера, глаза которых заменяли какие-то сверкающие камешки.

Глава 2

— Ты совсем не испугалась? — осторожно интересуюсь я, не зная, какой ответ мне хотелось бы услышать.

— Неа. — авторитетно заявляет моя принцесса, сверкнув своей довольной улыбкой. — Дядя меня развлекал. Который волшебник. Мы кушали, умывались и общались.

Слышу, как моя дочь восхищённо отзывается об источнике наших проблем и холодею.

Что за забота такая? Разве не странно? Тут родному отцу нет дела до дочери, а чужому мужчине всё это зачем?

Очень хочется верить, что у него просто не было выбора.

— Как же вы общались? — интересуюсь, против воли вздрагивая от течения собственных мыслей. — Ты же его не понимаешь...

— Жестами, мамочка. И магией. Дядя-дракон всё очень хорошо показывает.

Дракон...

Боже, что за безумие?

— Лиз, а воды здесь нигде нет? — шумно сглатываю вязкую слюну, шаря глазами по поверхностям.

— Есть, конечно. В ванной.

Замечаю пустой графин и небольшой стакан, но последний тут же подхватывает дочь, уносясь с ним в сторону дверей.

Вздрагиваю. Нервы на пределе.

Успеваю заметить вполне человеческий санузел, и дверь закрывается, лишая меня обзора.

Как безумная, вскакиваю с кровати и бросаюсь к стене. Касаюсь шероховатой поверхности, чувствуя под подушечками пальцев лёгкую прохладу.

Не знаю, на что я надеялась… На бутафорию? Декорации?

Иду к арке, с трудом отлипнув от стены. Признаться, мысль, что это какой-то карточный домик, который стоит только тронуть, чтоб он рассыпался, грела мне сердце, а теперь оно болит и ноет.

Арка плавно переходит в уступ. Не в балкон или лоджию, а именно уступ. Кусок огромного камня просто торчит из стены. Возможно, это просто недоделанный балкон и скоро здесь появятся перила или даже плетёная мебель...

Нет. Не появятся.

Стоит выглянуть наружу, как таких уступов находится ещё три штуки. Два справа и один слева. Не верю, что ни один балкон так и не довели до ума. Это что-то другое.

"Путь в иной мир!" — мысленно истерю я, рассматривая с высоты жёлтые поля и зелёные холмы вдалеке.

Немногим ближе, чуть левее, виднеется какой-то мост. Чёрная борозда под ним, навевает мысли о расщелине или вырытом рве. Отсюда толком не видно, но безумно страшно. Там, за мостом, виднеются редкие дома и непонятные строения. Даже маленькие, движущиеся точки.

— Красиво же, скажи?

Не успеваю заметить дочь раньше, чем она оказывается рядом со мной. Лизок протягивает мне стакан с водой, а я не могу пошевелиться. В груди бушует буря.

— Не ходи больше сюда, Лиза. — нервно выговариваю я, пятясь от треклятой арки. — Здесь небезопасно.

— Мама, я уже не маленькая. — заявляет моя козявка, обиженно надув губы. — Дядя Драк мне всё показал. Я понимаю, что к краю подходить нельзя. Может голова закружится.

От возмущения я натурально задыхаюсь.

Откуда это всё берётся? Волшебник. Дракон. Дядя... Дядя Драк?!

— Лиза, — строго произношу я, — У дяди Драка, наверное, нет своих детей! Вот он чужими и рискует! — хочу сказать много чего ещё, но не решаюсь.

Может, оно и к лучшему, что Лизка не чувствует опасности? Ребёнок не испытывает страха и не закатывает истерик.

...мне бы хоть немного её настроения и выдержки.

— Я не понимаю. — вздыхает она. — Хочешь сказать, что волшебник злой?

— Неумный. — заявляю я. Раньше, чем успеваю обдумать свои слова, нервно выпаливаю: — А вот его мать очень даже может оказаться злой королевой, Лиза.

Увлекаю дочь за собой на кровать. Сажусь, принимая стакан с водой из её рук, и жадно пью. Лизок смотрит на меня округлившимися глазами, в которых застыл вовсе не страх — любопытство.

Меня беспокоит, что в моё отсутствие, отключку или беспамятство, моего ребёнка кто-то поил, кормил и развлекал. Я и подумать не могла, что я такой паникёр и наседка!

— Спасибо, солнышко. — напившись, произношу я.

Взгляд скользит по родным чертам лица. Курносому носику. Любопытным карим глазкам. Тёмным, расслабленным дугам бровей. Розоватым губкам и гладким, тёмно-русым волосам, переброшенным наперёд. На ней та же одежда — белая футболка, в которой она спала, и короткие джинсовые шорты. Меня это радует.

— Лизонька, — опасливо оглядываюсь, не решаясь произнести страшное, — Нам нужно домой. Как мы сюда попали, ты помнишь, золото моё? — наконец-то произношу я.

Лицо дочери тут же меняется. Становится упрямым и слишком решительным, как для девочки семи лет.

— Я не хочу! — тряся головой, выкрикивает она. — Давай останемся. На немного хотя бы! Зачем нам домой?

С трудом подавляю вспыхнувшее раздражение.

— Лиза, это не обсуждается! — громче нужного припечатываю я.

— Нет!

За считаные секунды моя нежная и ранимая дочь превращается в маленькую фурию и бросается к дверям.

— Лиза, стой! — вскакиваю, бросаясь вслед за дочерью.

Дверь не успевает закрыться. Я выбегаю в широкий коридор и застываю на месте. Осматриваюсь по сторонам, с ужасом осознавая, что Лизы нигде нет.

— Лиза!

Вдалеке слышится грохот. Женский визг и детское: «простите, простите, я не заметила».

Сердце несётся вскачь. В груди холодеет.

Я бегу в сторону, где слышатся бормотания дочери, краем глаза подмечая угрюмые статуи, выставленные напоказ доспехи и холодное оружие у стен.

Вот уж точно, здесь не место для маленького ребёнка. Слишком много опасности!

— Лиза. — оказываюсь на распутье.

Коридор заканчивается, уходит вправо и влево.

— Мамочка, я не специально.

За поворотом, у начала светлой лестницы, находится моя дочь и взрослая женщина, нелепо прижимающая руки к щекам. Шумно сглатываю, глядя на пол, где разбросаны осколки и земля.

— Ничего, моё солнышко. Ничего. Никто тебя ругать не будет. — тут же оказываюсь рядом с дочерью, прижимая худенькие плечи к себе. — Ты только больше так не делай. Не убегай от меня, пожалуйста. У меня чуть сердце не остановилось… — шепчу, а сама рассматриваю женщину, что, судя по всему, столкнулась с ребёнком.

Глава 3

Враг моего врага — мой друг? Нет, не так. Не совсем.

В голове проносятся десятки шальных идей. Все они граничат с безумием и основаны на доверии к абсолютно не импонирующим мне людям. Не могу сформулировать конечную мысль. В голове сумбур. Не успеваю всё хорошенько обдумать.

— Вы не ранены? — звучит проникновенный голос из-за моей спины.

Близко. Очень близко.

Хватаю Лизку за плечи и медленно оборачиваюсь. Впрочем, могла бы и по склонённой голове Камы понять, кто стоит позади меня, а не таращить глаза на темноволосый висок мужчины.

— Дядя Драк! — дочь визжит в восторге.

Я уже дошла до той стадии безумия, что начинаю верить в… приворот. Собственно, в моей ситуации это не такое уж и безумное предположение. Драконы, зелья, короли и королевы… Почему этот мужчина не мог приворожить мою дочь?

— Свободна, Кама. — сдержанный приказ сопровождается тихими шагами удаляющейся женщины.

Наш похититель предстаёт перед моими глазами и доброжелательно улыбается моему ребёнку. Чувствую, как пальцы непроизвольно сильнее сжали хрупкие детские плечи.

Не могу объяснить своё состояние. Мне кажется, меня вот-вот накроет паническая атака или я от волнения шлёпнусь в обморок.

— Это тебе.

Широко распахнутыми глазами наблюдаю, как из-под полов идиотского плаща появляется золотистая, непонятная штуковина и делаю шаг назад.

Мужчина присаживается на корточки, протягивая в сторону Лизы предмет, а я делаю ещё один шаг назад и увлекаю за собой дочь.

— Мам, ты чего?

— Это просто игрушка. — глубокий вдох сопровождается поднятой головой и проникновенным взглядом. — Взгляни сама. Во дворце их много. Нужно отдать распоряжение слугам, и твоя дочь будет в них купаться, Ольга. Просто… этот дракон особенный. — мужская рука поднимается вверх.

Я вижу на раскрытой ладони небольшую фигурку то ли дракона, то ли динозавра с крыльями золотого цвета и немного успокаиваюсь.

— Мам, можно-можно? Ну, можно? — нетерпеливо канючит Лизка.

Я в полнейшем недоумении, но киваю.

Как она вообще поняла, что это ей, для неё и что это вообще такое?

Жуть какая-то.

— Вы не понимаете, что нам нужно домой, а не какие-то игрушки? — нахожу в себе смелость и отпускаю от себя дочь.

Лизка тут же хватает игрушку и бросается на шею нашему похитителю, что-то сбивчиво бормоча. Кажется, она меня даже не слышала.

…да и не она одна.

— Он умеет летать. — мужчина дёргает руками, пытаясь привлечь внимание Лизы и всячески игнорирует мой вопрос. — Скажи ей, что на улице дракон полетит. — глаза цвета кофе наконец-то возвращаются ко мне.

Я ловлю себя на мысли, что, кроме волнения и беспокойства, к моим эмоциям примешивается ярко выраженное раздражение. Он меня чертовски раздражает. Реакция Лизы на этого типа меня раздражает!

— Что он говорит, мамочка? — бережно держа невиданную хрень в маленьких ручках, Лиза отступает от… дракона.

— Он говорит, что игрушка может летать. На улице. — рефлекторно отвечаю я.

— А можно?

— Что можно?

— Пойти на улицу и посмотреть, как дракон летает.

Холодный пот прошибает позвонки. Здесь в одном коридоре можно убиться, пораниться и покалечиться десятки раз о всякие вазы, статуи и прочие штуковины. В комнате, вообще, выход в наружу… Какая ещё, чёрт возьми, улица?!

— Мы могли бы пойти в сад… Я распоряжусь, в беседке накроют обед. Фрукты, сладости… Что ты любишь, Ольга?

Кто? Я?

Взгляд мечется от дочери к подозрительному мужчине, а разум никак не определяется с ответом.

Погодите-ка, сад? Это ведь то, что нужно.

— Мне всё равно. Идём. — беру дочь за руку и, пока не передумала, решительно киваю. — Давайте прямо сейчас и пойдём.

Дракон выглядит сбитым с толку. Он будто не ожидал, что я соглашусь на его предложение.

— Так мы идём?

Молчаливый кивок и взмах руки вправо.

Шагаем все рядом. Молча. При других обстоятельствах я бы решила, что этому Драгхару неловко, а сейчас переживаю, что он что-то задумал. Как-то у меня в голове не укладывается воедино это всё: вторжение на мою частную собственность, похищение и охмурение моего ребёнка с неловкостью или чувством стыда. Очень мутный тип. С такими нужно быть настороже. Если он уже столько всего натворил, то что может быть дальше? На что он способен ещё?

— Когда ты станешь королевой, эти залы заполнятся нашими подданными. — внезапно заговаривает он, проводя нас через широкую арку в просторную залу. — Драконы умеют устраивать балы и веселиться. Твоей дочери понравится…

Мне становится не по себе.

Мужчина совсем непохож на идиота. Значит, он чётко знает чего хочет и не намерен отступать от своих планов. И от этого жутко. Все мои вопросы и требования вернуть нас домой либо игнорируются, либо пересекаются. Это нервирует.

Какая может быть корона, боже? Неужели в этом королевстве не нашлось других претенденток на роль королевы? А может, он, вообще, как Синяя Борода, своих жён… того, вот корона и гуляет от одной бедняжки к другой?

Трясу головой и перевожу взгляд на дочь. Лизок не выглядит удивлённой или заинтересованной хоть сколько-нибудь.

— Ты уже была здесь, да? — догадка приходит внезапно.

— Да, мамочка, мы гуляли уже по дворцу. Даже в прятки играли.

Вот и как на это реагировать? Это полный… абзац!

— Как ты могла заметить, мы обычно ходим босиком. — остановившись перед запертой дверью, мужчина кивает вниз. — Я подумал, что вам это будет непривычно, поэтому взял на себя смелость подготовить вам прогулочные сандалии.

Кошусь вниз и вижу какое-то недоразумение. Подошва и ворох каких-то бежевых ленточек — вот и все сандалии.

— Я помогу.

Не успеваю среагировать, как Драгхар присаживается на корточки и бесцеремонно хватает мою ногу.

Возмущение выливается в мысленный стон и заливающую лицо краску.

Поколдовав, не иначе, мужчина обувает меня и принимается за мою, уже отставившую в его сторону ножку дочь.

Глава 4

Моему разочарованию нет предела. Нам так и не встречается ни один пустой участок земли. Везде всё обязательно не только росло, но уже и цвело, и плодоносило.

— У вас огорода нет? — пытаясь скрыть разочарование за строгим голосом, я буквально влетаю в беседку вслед за драконом.

Мне бы удивляться, охать и ахать непонятно как появившейся еде и посуде на массивном деревянном столе с кружевными салфетками, но они меня не обогатят, не прокормят и…

Да какая разница? Домой мне нужно!

Я уже даже наметила себе весьма реалистичный план нашего возвращения, а здесь облом.

Вот что я предложу королеве? А если здесь моя способность не будет работать? Опозорюсь только. Или что похуже — усугублю и без того негативное отношение к себе и дочери.

— Ч-чего у нас нет? — сбитый с толку моей решительностью дракон с шумом сглатывает.

— Огорода. Огород… Да, блин. — мысленно отвешиваю себе подзатыльник. Тут самой себе бы объяснить, что это такое, не говоря уже о нашем похитителе. — Ну вот у вас сад, — указываю рукой на цветущие разноцветные колокольчики, — Где всё уже цветёт и растёт. А где сеют, сажают что-то, что ещё не проросло и не заплодоносило? Не фрукты и цветы, а, например, овощи? Ты понимаешь, что такое овощи?

М-да, объяснять — не мой конёк.

Тёмные брови практически сходятся на переносице, а лицо мужчины приобретает весьма придурковатое выражение:

— Мы производим только зерновые. Овощи нам поставляет Эйр. У нас нет их, ого…огородов. — тихо выдыхает Драгхар, глядя в мои глаза.

Ага, получается, не так уж у меня всё плохо с объяснениями. Мы немного друг друга понимаем.

— Ну а ягоды? — не теряю надежды я. — Где-то есть те, что только дали побеги или ещё не уродили?

Зависаю. Огородница из меня ещё та. Опыта у меня навалом — аж две недели ковыряния в земле ржавым инвентарём и причитания любопытной соседки. С терминологией как-то… никак.

Лизка хихикает, заинтересованно разглядывая содержимое стола и прислушиваясь к нашему диалогу, но я не спешу отпускать руку дочери.

— Наверное, есть и такие. — не скрывает удивление в голосе.

— Хорошо. А где?

— Где-то… здесь. — мне слышится вопросительная интонация в его коротком ответе, и я ненадолго зависаю.

Ничего не понятно, но очень интересно. «Где-то здесь» вполне себе может оказаться «где-то там». Не обнадёживает однако.

— Мам, давай уже запускать дракона!

Вздрагиваю. Дочь нетерпеливо дёргает нашими сомкнутыми руками и смотрит на меня так жалобно, что отказать — кощунство.

— Радость моя, я не думаю, что его запускают как воздушного змея. — улыбаюсь и киваю с тяжёлым сердцем: — Уверена, ты обязательно разберёшься с ним.

Сердце пропускает удар. Я выпускаю руку Лизки и киваю в сторону нашего похитителя:

— Покажите ей уже, как эта игрушка летает.

Не нужно паниковать. Стоит взять себя в руки, хотя бы для того, чтоб ещё раз осмотреться.

Окидываю пристальным взглядом лавки, расположенные вокруг стола, на которых алеют небольшие, прямоугольные подушки с бахромой, и переключаюсь на стол. Выпечка, что-то в пиалах из толстого стекла, похожее на какие-то виды варенья или соусов, кофейник, кажется, с заварником, чашки, блюдца и разноцветье огромного блюда с фруктами. Привынчным обедом и не пахнет. Скорее, пахнет завтраком. Ягод и фруктов так много, что мне требуется приблизиться, чтоб убедиться в своих предположениях.

Шагаю к столу, где меня ждёт очередной облом, краем уха слушая речь мужчины о воздушных потоках, и искренне недоумеваю.

Зачем он всё это ей рассказывает? Она же не понимает, что он говорит, а я… а я, если честно, почти не слушаю.

Предположения верны. Фрукты вымыты, очищены и порезаны. На блюде золотого цвета, больше похожего на глубокий поднос, совсем мало ягод. Больше разноцветных ломтиков, кусков и долек как знакомых фруктов, так и совершенно нет. Я могу ошибаться, но, похоже, здесь есть и бананы, и мандарины. Во всяком случае по внешнему виду на них очень похожие фрукты попадаются мне на глаза.

К чёрту. Это всё не годится.

— Мама, он летит! Летит! — крик дочери доставляет вздрогнуть.

Оборачиваюсь и наблюдаю восторженные прыжки на месте, вкупе с довольным визгом. Неподалёку очень медленно, явно не зная ничего о гравитации, плавает по воздуху золотистый дракон.

Красиво… Я бы полюбовалась обязательно бликами на его крыльях от палящего солнца, изумилась бы механизмом, приводимым в действие этот так называемый полёт, только вот у меня есть миссия, — не побоюсь этого слова.

…нам очень нужно домой.

— Рада, что тебе нравится. — улыбка, больше похожая на оскал, застывает на моём лице. Дочь на меня даже не смотрит, перебирает ногами за плывущей по воздуху игрушкой, уводящей её от беседки, а мужчина… Драгхар тоже не выглядит заинтересованным моей персоной в эту минуту. — Я осмотрюсь. — описываю вокруг себя полукруг рукой и шагаю к ближайшим кустам.

Да давай же! Хоть крошечный сорняк попадись мне!

У крайнего куста с фиолетовыми, очень мелкими ягодками меня ждёт спасение. Не уверена, но кажется, его просто оборвали под ноль. Ни одной ягодки не видно среди упругих, овальных листьев.

Проверяю куст рядом. Идентифицирую их, будто я заядлая огородница и по одному побегу или листочку могу определить принадлежность к тому или иному растению.

Кажется, они одинаковые. Весь ряд, до которого я добрела, засажен этими кустами с фиолетовыми ягодками.

Это хорошо.

Я не понимаю, как это волшебство работает. Интуитивно, ментально, дактильно или ещё как-то, как можно было бы вообще обозвать подобное чудо, но, опираясь на свой скудный опыт, я не готова рисковать. Лучше знать, как выглядит то, что должно созреть.

Нервно оглядываюсь. Лизка хохочет, игрушка всё уплывает дальше и дальше, наш похититель увлечённо показывает какую-то пантомиму, активно махая руками, чем и веселит мою дочь, вокруг никого.

Была не была!

Глава 5

У меня будет расстройство желудка или аллергия, или кишечное заболевание, или всё тому подобное.

…главное, чтоб не всё вместе накрыло.

Отправляю в рот, должно быть, двадцатый плод с небольшого куста и увлечённо жую, поглядывая на явно ошарашенного моим поведением дракона.

Да, прям с куста. Да, немытые. Да, на свой страх и риск. Да, временами есть аккуратно не получается и сочные фрукты брызгают своим соком во все стороны. Да, вот такая вот я ужасная и невоспитанная.

— Мам, ты чего? Нельзя же… — Лизок тоже обращает на меня внимание. В отличие от нашего похитителя моя дочь не ошарашена, а возмущена.

Ещё бы, её учу, что фрукты и ягоды нужно мыть, а сама…

Эх, ничего, прорвёмся. Заживём на широкую ногу, когда вернёмся домой.

— Солнышко моё, мне кажется, дядя Драк хочет забрать свою игрушку обратно. — дожевав до косточек кисло-сладкое нечто, я машу свободной рукой в сторону ничего не подозревающего мужчины.

— Это как это?

Обман работает. Лиза идёт в атаку. Бросается к плавающему по воздуху дракону, а Драгхар, видя, что я не спешу присоединяться к побегу дочери, бросается за ней.

Ну и отлично. Эти косточки мы тоже попробуем на семена пустить.

Быстро извлекаю из огрызка пять тёмных косточек и тут же прячу их в карман шорт к остальной добыче.

Если уж меня в другой мир затянуло, то я такую возможность не упущу. Это сколько бабок можно срубить на новых фруктах и ягодах, если у меня получится их вырастить на Земле? Дураков нет. Хоть какая-то польза из этого злоключения должна мне достаться.

Моих оптимистичных мыслей не разделяет мой желудок. Как-то он очень подозрительно громко мне что-то сказать пытается, урча и возмущаясь.

Я почти успокаиваюсь, почти побеждаю над своей внутренней меркантильной стервой, как вижу голубые яблоки на грядках.

— Да чтоб меня… — тихонько стону, кося настороженным взглядом на дракона, пытающегося утихомирить искусственно созданный конфликт с моей дочерью, и всё-таки топаю к очередному нечто.

Будет обидно, если я там не найду косточек или семян. Уже полкило чего-то впустую умяла. Знала бы, что меня боженька такой способностью одарил, изучала бы садоводство, огородничество, ботанику и прочее, прочее, прочее. Поди пойми, как оно там что размножается. Но помогли бы мне мои знания? Наверное, помогли бы. Опытные наверняка по одному внешнему виду могут определить, как оно должно расти и плодиться. А я? Да я чеснок летом посадить дома пыталась, пока вездесущая соседка не высмеяла.

Под жалобные завывания моего желудка я тянусь к шероховатому плоду и срываю его с толстого стебля.

— Ох… — невольно с губ срывается стон.

Обещаю себе, что это мой последний приём пищи и тру подушечкой указательного пальца голубой бок волосатого яблока.

— Я не могу не поинтересоваться, а что ты делаешь?

Оглядываюсь, быстро совладав с испугом.

— Ем. — дерзкий, как мне кажется, взгляд скользит по разодетому в недоразумение при такой-то жаре мужчине. — Какая-то проблема?

«Храброй воды выпила, не иначе.» — комментирую собственное поведение, мысленно хваля свою смекалку.

Лишним не будет. Вернусь на Землю, попробую вырастить иномирные фрукты и ягоды. Сейчас Драгхар насмотрится на невоспитанную и прожорливую меня, глядишь, и корону мне предлагать передумает. Джекпот, можно сказать. Два в одном. Одна выгода.

…правда, мой желудок не согласен с моими рассуждениями, но это все меркнущие на фоне остальных плюсов мелочи.

— Мам? — моя маленькая девочка, явно начинает меня в чём-то подозревать. Более того, я вижу, как краснеют её щёки и, не иначе как, выпадаю в осадок.

Дожилась. Дочери восьми лет нет, а она уже мать стыдится.

Пожалуй, на этом яблоке в самом деле стоит остановиться и перестать шататься по садово-огородным угодьям, примыкающим к дворцу.

— Всё в порядке, моя родная. Маме просто нужно немного времени, чтоб прийти в себя. — беру дочь за руку и переплетаю наши пальцы. Взгляд фиксируется на чёрных полумесяцах под моими ногтями, и мысленный стон почти заглушает очередные завывания и мольбы о пощаде моего желудка.

Ну хоть краснота с синевой сошла. Думала, вообще, красно-синяя кожа на руках так и останется.

— Мам, ты что?

— М? — выныриваю из воспоминаний о придуманных объяснениях состоянию своих рук, что я пыталась заготовить для любопытствующего дракона, и ласково смотрю на дочь. — Мама в шоке, Лизок. Давай-ка вернёмся в комнату, и я немного отдохну, а?

Вряд ли ей хочется торчать в скучной комнате, когда её здесь летающее недоразумение развлекает, но я использую запрещённый приём, который просто обязан подействовать. И он действует. Только почему-то не на дочь, а на дракона.

— Тебе нехорошо, моя… Ольга? — моргнуть не успеваю, как наш похититель оказывается рядом, а его рука ложится на мою талию. — Я немедленно приглашу лекаря.

А мне должно было бы быть хорошо, я что-то не поняла? Кому вообще в такой ситуации, могло бы быть хорошо? Меня из огорода в другой мир притащили, — явно не для благих целей, — и отпускать не собираются.

— Да не надо мне никакого лекаря. — возмущённо ворчу я, пытаясь сделать шаг в сторону. Фигушки. Мужская рука, как стальные тиски с неподъёмным грузом — ни сантиметра себе не отвоевала, так держит, гадёныш. — Да не надо меня трогать!

— Я прошу, пусть мама убедится в том, что твоей жизни ничего не угрожает, до прибытия лекаря… — лихорадочный взгляд глаз цвета кофе бегает по моему лицу, а шумное дыхание рядом стоящего и вовсе выбивает из колеи. — Я не могу тебя потерять…

Ч-чего?

Не понимаю… Решительно не понимаю, откуда у него такой потрясающий актёрский талант? Я ведь почти поверила, пока не поймала ускользающую и весьма своевременную мысль.

— Королева лекарь? — выпаливаю и тут же об этом жалею.

Не стоило уточнять. Это ведь совсем неважно. Важно лишь то, что мы сможем остаться с ней наедине и я смогу предложить ей свою сделку.

Глава 6

Понемногу становится легче. Слабость отступает, а сознание потихоньку проясняется.

Не уверена, что мы в той же комнате, но во всяком случае я лежу на похожей кровати и вижу треклятый выход в наружу, сквозь арку в стене.

— Можно мне остаться наедине с… королевой? — язык во рту перекатывается с чудовищным дискомфортом. — И воды.

Воду мне приносят, когда распахивается дверь и входит Её Величество.

Сразу становится не по себе. Плохое самочувствие отходит на задний план. Его буквально вытесняет злобный взгляд матери моего похитителя.

— Хватай её отпрыска и покинь покои. А ты, — не обещающий ничего хорошего взгляд останавливается на мне, — Сможешь сама раздеться или пригласить слуг?

Отпрыска? Раздеться?

— Мама, ты уверена, что…

— Ты слышал меня, Драгхар? — звенит сталью в голосе королева.

— Да, мама. Мы оставим вас.

И с кем я собралась вести переговоры и договариваться? Такая меня, как муху, тапкой прихлопнет и не поморщится.

— Лизонька, солнышко, — волнуясь, проговариваю я, — Вам с дядей нужно выйти. Ты… веди себя хорошо и, если что, кричи, золото моё. Хорошо?

Сердце тревожно сжимается. Умом понимаю, не стоит сейчас при дочери заговаривать о возвращении домой, чтоб не вызвать новый протест или истерику, а, видя, как она выходит в коридор с нашим похитителем, уже не уверена, что мой план хорош и он таких рисков стоит.

— Даиная. — приподняв подбородок, королева делает шаг к моей постели. — Оставим церемонии. — взмахнув рукой, Её Величество что-то бормочет себе под нос, а нас тут же окутывает полупрозрачный кокон. — Назови свою цену.

Инстинкт самосохранения заставляет меня вскочить с кровати.

— Стоять! Не рекомендую пересекать границы барьера, иначе наш разговор могут услышать. — оклик останавливает меня перед желеобразной преградой. — Молодец. Итак…

Оборачиваюсь. Смотрю на женщину во все глаза, пытаясь понять, что от меня требуют:

— Я не понимаю, о чём вы.

Что я не женщина, что ли? Всем известно, что у нас семь пятниц на неделе. ПЕРЕДУМАЛА Я.

— Хорошо, скажу я. — королева делает шаг ко мне, сужая холодные глаза до двух маленьких щёлок. — Что ты хочешь за лоатус?

Господи, она читает мои мысли?!

— Я? — едва ворочаю от ужаса языком.

— Я видела, что ты делала в саду. Это я вытянула из тебя энергию, чтоб ускорить нашу встречу и этот разговор. Повторю ещё раз, назови свою цену.

Видела? Что она видела? Ну, подумаешь, человек немного… пусть будет поколдовал. Сама не знаю, как называть свою суперспособность, но, кажется, на чём-то уже надо бы остановиться. Неужели королева удивлена? У неё сын в воздухе растворяется, и ничего, а мои садово-огородные таланты прямо-таки сразу вечатлили и обозначили моим планы?

…или речь идёт о косточках и семенах?

— Ладно. — киваю, не сводя настороженного взгляда с Её Высочества, и понижаю голос. — Очевидно, что мы вам не нравимся. Только это взаимно. Мне всё здесь и, скорее всего, вы тоже... не нравитесь. Отправьте нас домой, я вам этого лоатуса сколько хотите выращу.

— Думаешь, я буду за спиной сына плести интриги, которые его же сделают несчастным? Снова.

Снова? Боже, как бы мне не ошибиться. Что если землянок, по которым Драгхар собирал статистику и данные, укокошил не он, а его мать?

— Вы ведь никого не убили? — спрашиваю со всей серьёзностью, будто мне не могут солгать.

— Да лучше бы убила. Замуж выдала. Поверь, для сына это гораздо хуже.

Всё. Я вообще перестаю уже что-либо понимать.

— Вы можете нас домой отправить или нет?

Пытаюсь отбросить все тревожные мысли и хотя бы понять, по адресу ли я вообще обращаюсь. По виду и не скажешь, но что если здесь королева ничего не решает, чисто номинальное лицо? Если у неё нет власти и такой возможности, к чему я вообще сотрясаю воздух? Ещё и вещаю ей открыто о своих, можно сказать, планах сбежать от её сына…

— Жди ночи. Всё, что принесут слуги, съешь. И ребёнка своего накорми. Тощая, смотреть страшно.

Взмахнув рукой, Даиная развеивает полупрозрачный, окружающий нас кокон и, подмахнув пышными юбками изумрудного платья, направляется к дверям.

Это было согласие? Мы договорились? А детали?

Дверь медленно открывается. Я слышу её холодный голос:

— Ей требуется отдых. Пусть лежит, много пьёт и ест. Силы восстановятся через несколько часов. Лекаря можешь оставить дома. Ей ничего не угрожает.

Дракон с Лизой, получается, всё это время стояли под дверью?

Встрепенувшись, падаю обратно на кровать и вытягиваю руки по швам.

Нет, так не пойдёт. Ерунда какая-то. Кто так лежит?

— Лиза? — зову, сев в постели.

— Иду, мамочка.

Так, кажется, половина дела сделана. Остаётся самое кошмарное… всеми правдами и неправдами вернуться домой с дочерью, без криков, истерик, ругани и её побегов. Не выдать наших с Даинаей планов, чтоб моя козюлька не подняла вой и не предупредила своего дядю Драка.

Время до темноты тянется мучительно медленно. Я ем, лежу, кошусь на дракона и дочь, засевших в моих ногах с какой-то книгой, пью воду, можно сказать, выполняю все рекомендации королевы, а ночь всё не наступает и не наступает.

Наконец-то наш похититель прощается и, желая нам добрых снов, закрывает за собой дверь.

— Теперь купаться, да, мамочка?

Я качаю головой. Не хочу пропустить приход Даинаи. Не хочу тратить время на то, чтоб искупать дочь. Не хочу, её мокрую из ванны, в случае чего, доставать и бежать с ней.

— Завтра искупаемся, золотце. Ложись рядышком.

Время снова останавливает свой ход. Мучительное ожидание выливается в головную боль и нервный тремор. Под потолком округлые светильники едва освещают комнату. За аркой в стене тёмное небо… А королевы всё нет и нет. Хоть Лизок уснула, и на том спасибо.

— Ждёшь? — я уже всякую надежду потеряла, как вдруг раздаётся голос с балкона.

Через арку входит Даиная. Она одета в тёмный плащ и высокие сапожки со сверкающими бляхами. Перед собой Её Высочество держит большой глиняный горшок.

Глава 7

Наверное, я безумна. Я самой себе таковой кажусь, чего уж там.

Под каким углом на ситуацию ни смотри, а увиденное не обнадёживает. Дело не в доверии, совсем не в нём. Я никому не доверяю. Даже родной дочери. Вон, как она к дракону прикипела и впечатлилась его талантами. Что там дочери, я себе не доверяю. Но… лучше ведь сделать и пожалеть о содеянном, чем ничего не делать и жалеть об упущенной возможности.

Или нет?

— Это… не Земля. — выдыхаю, чувствуя слабость в ногах.

Наивно было полагать, что королева перенесёт нас с Лизой домой.

Идиотка. Как я только могла ей поверить?

— Да что ты говоришь? — ехидно ухмыляется Её Величество, выпустив мой локоть.

Мы стоим посреди очень странной, светлой залы, в которой нет ничего, кроме причудливого круглого стола и белоснежных, опоясывающих помещение колонн. В голове сумбур, в ногах слабость, на руках спящая дочь, а та, что должна была стать нашим спасением, очевидно, заманила меня в ловушку.

— Мы ведь договорились. — голос дрожит. Не хочу показывать страх, но мне, чёрт побери, страшно и от этого никуда не скрыться и не деться. — Вы…

— Угомони своё красноречие. — фыркает Даиная, спешно направившись к столу. Горшок подмышкой сидит как влитой. Оказывается, он тоже зелёного цвета. В комнате во дворце было особо не разобрать из-за слабого освещения, но здесь…

Э-э-э-э… Где бы это «здесь» ни было, а почему здесь светло, мне совершенно непонятно.

— Мы в храме Великого Аарона. Это портал. Он отправит нас к тебе домой. — остановившись перед столом, королева опускает горшок на пол и выпрямляется. — Иди сюда. Мне нужна кровь.

Храм? Кровь? Я что-то такого в нашем соглашении не припомню. Звучит как-то диковато.

— Ты оглохла? Или передумала? — высокая причёска качается, её обладательница поворачивает в мою сторону голову и насмешливо ухмыляется: — Крови потребуется две капли. Для жертвы нашим богам вы обе слишком тощие.

Это шутка, да?

Делаю глубокий вдох и иду к Её Высочеству. Ноги трясутся, руки потряхивает, но выбора особого нет. Дочь я ни в жизнь не передам королеве. Буду терпеть. Дай бог, это всё сейчас закончится.

— Берите уже мою кровь и возвращайте нас домой. — как мне кажется, уверенно заявляю я, немного высвободив левую ладонь и вытянув её в сторону неприятной женщины.

На меня смотрят как на идиотку.

— Кто сказал, что мне нужна твоя кровь?

— А чья?

Несколько минут я на самом деле не понимаю, почему она на меня смотрит как на душевнобольную, а когда до меня доходит, я смотрю точно так же на Даинаю.

— Да сейчас же! — аж зубы клацают. — Не позволю трогать дочь!

— Хорошо, тогда покажи мне координаты своей Земли.

Взгляд следит за движением руки королевы и упирается в поверхность стола, которая никакая и не поверхность вовсе. Цветастое, яркое, со множеством точек, пунктиров, клякс, луж и маленьких шипов нечто расположено внутри самой конструкции. В середине притаились вполне обычные металлические стрелки, подогнанные друг к другу.

— На этом показать? — не скрывая недоверия в голосе, уточняю я.

— Разумеется.

Смешно.

— Вы издеваетесь? Это даже не карта космоса! Откуда мне знать, где здесь Земля?!

— Так и я не знаю, блаженная, а кровь приведёт домой.

Смотрю какое-то время на королеву во все глаза. Чую фальшь в каждом её слове, а выразить вслух сомнения не решаюсь.

Ладно, сделаю вид, что я ей верю и она на самом деле не знает, где именно мой дом, а это очень важно знать, чтоб туда попасть.

— Хорошо. — скриплю своими многострадальными зубами и снова вытягиваю в её сторону руку, перехватив Лизу под поясницу. — Берите мою кровь. При чём здесь моя дочь? Сами сказали, кровь приведёт домой, а дом у нас общий. Так что… отстаньте от моего ребёнка, что бы вы себе там не напридумывали!

— А с чего ты взяла, что твой дом на этой Земле? Все истинные, которых приводил Драгхар, были рождены отнюдь не там. — зашуршав своими юбками, Её Высочество не совсем понятно откуда достаёт изогнутый кинжал в кричаще-салатовых ножнах. — Как бы твоя кровь ни привела нас в чертоги Нижних миров.

Все истинные? Сейчас очень неуместно спрашивать, куда же они подевались, но язык прямо просится. Лишь в голове эхом разносятся тревожные предположения.

...не добавляет оптимизма и оголённая сталь кинжала, с которого Даиная снимает ножны.

— Мы здесь Драгхара ждать будем? — сурово нахмурив брови, злобно шипит королева. — У нас будет только одна попытка. Больше я тебе ничем помочь не смогу. Но учти, долг я с тебя потребую в любом случае.

Зелёные глаза сверкают похлеще голой стали в её руках.

Да мать-перемать! Какая мама позволит своего ребёнка колоть кинжалом?! Почему мне всегда предлагают какой-то бред? Нет ведь выбора. Совсем. Вообще! Уже бы хоть не выдавали это под вопросительной интонацией и не интересовались моим мнением, боже!

— Не трогайте дочь. — всё же совладав с собой, выдыхаю я. — Используйте мою кровь.

Зажмуриваюсь и вся обращаюсь вслух. Страшно до одури. Лизка в условно безопасном коконе. Эта мегера не должна до неё достать, но… А если она надумает кольнуть своим оружием не руку и не палец?

В ужасе распахиваю глаза и встречаюсь с недовольным взглядом Даинаи.

— Будь по-твоему. — упрямо поджав губы, женщина оставляет на ладони жгучую, глубокую борозду и с силой сжимает мою руку в кулак.

Для неё подобное явно не впервые. Она безошибочно находит углубления в чудаковатом портале на ножках, куда направляет мой кулачок. Красные капли ложатся в две неглубокие выемки и тут же застывают.

Когда королева отпускает мою руку, я почти её не чувствую. До того она сильно её сжимала, что по самый локоть конечность онемела.

— Я остановила кровь. Вытрись.

Вижу краем глаза как из вороха юбок на этот раз появляется белый платок. Даиная оставляет его в моей руке только после того, как вытирает им свой кинжал.

Глава 8

Северо-восток Эйра. Бывший Нижний Эйр.

Несколько часов спустя

Во дворце Эйра никто не встречал высокородного гостя, прибывшего в вечерних сумерках. Одинокий, сидящий на подставке для ног у своего трона, король устало взирал на запертые двери тронного зала.

— Не стоит падать ниц и рукоплескать, — вывалившийся из приоткрытой двери Драгхар ехидно усмехнулся. — Как дела, брат?

— Сводный брат. — поправил король, не меняя своего положения. Лишь усталые карие глаза мазнули по незваному гостю, зорко подметив его нервозность. — Опять что-то натворил?

Драгхар беззаботно пожал плечами, пряча за лёгкой улыбкой нешуточную тревогу:

— Можно сказать и так. Твоя помощь мне не помешает. Амулет отца помнишь? — не стал ходить вокруг да около дракон.

— Который он оставил мне вместе со своим кинжалом перед тем, как бросить меня и отправиться с моей матерью в Миливор, на родину драконов? — Дэйвар всё же заинтересовался таким началом разговора.

Драг сконфуженно кивнул. Преодолел ведущие к трону ступени и остановился неподалёку брата.

— И что с ним?

Правитель Эйра редко встречался с будущим правителем Эйрина, но каждая их встреча не сулила ничего хорошего родному миру жены владыки этих земель.

— Одолжи. По-братски. — на одном дыхании выпалил дракон, вперившись тревожным взглядом в переносицу правителя. — Я верну. Понимаю, отец оставил это добро тебе, пусть у тебя и остаётся. Да и понимаю, что братьями мы никогда не были, но сейчас… Сейчас всё иначе. Я должен спасти не просто свою истинную…

— Великий Аарон… — простонал Дэйвар. Медленно поднялся на ноги и злобно прошипел: — Опять кого-то с Земли похитил?

— Я ищу свою истинную! — не дрогнул потомок великого рода Драгхаров, вспомнив Ольгу и её забавную, похожую на обезьянку Мэнки, дочь. — На этот раз всё будет по-другому. На моей истинной больше не женишься ни ты, ни всякие там сущности, типа Гаранта, никто! Она моя! И нет ничего плохого в том, что я повторю твой фокус с артефактом нашего отца, благодаря которому ты увёл у меня истинную! Где твоя жена, кстати? Спасибо за семейное счастье сказать не хочешь?

— Да сколько можно?! — гаркнул, выпрямившись во весь рост Дэй. — Ты не забыл, что в пророчестве было сказано о роде Драгхар, к которому я тоже принадлежу, а не о тебе? И дракон должен был принести мир на наши земли не коричневый, как ты, а чёрный…

— Это всё детали. Детальки. — фыркнул Драгхар, на самом деле ни на кого уже давно не обижаясь. Во всяком случае, с тех пор как сумел найти Ольгу.

— Алину ты из-за своей маменьки потерял. И спасибо, что королева Эйрина такая злющая стерва, иначе я бы так и не обрёл своё счастье. О Гаранте вообще молчи! — скрежетнув зубами, король откинул полы своего чёрного плаща в стороны, резко поддавшись вперёд, к брату: — Это надо было додуматься, принять за свою истинную девушку, у которой вот-вот должна была состояться свадьба, да ещё и притащить её с женихом в наши миры? Конечно, она осталась с женихом!

Драгхара начинал утомлять этот разговор. Возможно, потому что его сводный брат прав, а, возможно, из-за того, что он теряет напрасно время.

— Ты всецело прав, о великий владыка. Соблаговоли уже закрыть свой рот и помочь своему нерадивому брату! У меня истинная в Светлых Лесах! Давай сюда свою брошь!

На мгновение на лице Дэйвара промелькнуло сомнение:

— Ты хотел сказать Выжженные Земли?

— Теперь уже вряд ли. Мне кажется, что она из Светлых. Портал в храме Аарона привёл её туда по её же крови. Маму таким откатом приложило, что вообще непонятно, как она сумела в Эйрине оказаться. — нехотя признался переживающий дракон.

— Твоя мама врёт! Она когда-то отравила Алину и сказала, что та мертва, инсценировав её смерть, а ты продолжаешь верить этой женщине? — королю ничего не оставалось, как отстраниться от брата и всплеснуть руками. Большей глупости он давненько не слышал. — Я понимаю, мать. Я и свою простил, хотя она меня совсем пацаном бросила, чтоб с отцом сбежать, но твоя ведь явно не желает уступать трон твоей избраннице. Это уже статистика. Уверен, её стоит хорошенько допросить и она, как миленькая, признается, в какую дыру засунула твою очередную истинную.

— Ты не слышишь, Дэйвар? — прикрикнул тот, что пришёл за помощью к тому, к которому клялся никогда не обращаться. — Моя мать говорит правду! Построение портала так и осталось на Выжженных Землях. То есть, туда кто-то перемещался. — поморщившись, Драг всё же сказал то, чего тоже не хотел говорить: — Я не глупец. Не в этот раз, Вар. Слово в слово она повторила, держа в руках артефакт правды, а он ни на тон не изменил свой цвет. Я последний раз тебя прошу, дай свою брошь с артефактом нашего отца! Я тоже Драгхар, имею право хоть временно воспользоваться реликвиями и артефактами моего рода!

У правителя Эйра не оставалось шансов на отказ. Он бы и без своих наставлений отдал брату то, что он так страстно желает, но тот решил не оставлять ему совсем никакого выбора:

— С ней дочь. Маленькая девочка. Ты знаешь, кого ссылают в бывшие Светлые Леса эльфы, не правда ли?

— Что ты творишь, Драг? — вздохнув, король потянулся к броши, поддерживающей края его простого, чёрного плаща, и без колебаний отстегнул её от плотной материи. — Я не понимаю, чем она тебе поможет там, куда ты собрался отправиться, но ты ведь просишь именно о ней, а не о содействии и моей помощи, даже не о помощи Алины… в общем, держи.

Крупный, матово-чёрный камень, опоясанный золотом не самого лучшего сплава, перекочевал в протянутую ладонь до конца не верящего в происходящее дракона.

— Ты не понял? — брат посмотрел на брата, впервые не ощущая былого соперничества между ними. — Я пройду твой путь. Завоюю свою истинную. Если уж она решила довериться моей матери, то моя кандидатура в мужья ей явно не по душе.

— Настолько не по душе. — не удержался король, громко хохотнув. — Только я не завоёвывал Алину, Драгхар, мы просто полюбили друг друга. Мы просто истинные. — сказал чуть серьёзнее.

Глава 9

Выжженые земли

Наше время

Кто-то мне когда-то рассказывал занудным голосом, что если ты потерялся в лесу и отстал от остальных, стоит оставаться на месте и ждать, когда же тебя спохватятся и за тобой вернутся. Вечное «ау», я даже не вспоминаю. Мне здесь внимание привлекать не стоит. Вряд ли в чёрно-серых корягах и сухостое меня может поджидать благородный спаситель.

…чего не скажешь о хищниках, какие здесь вполне могут водиться.

Делать нечего. Сижу. Прижимаю к груди спящую дочь и таращусь в, кажется, светлеющее небо.

Сколько прошло времени, как портал и королева исчезла? Час? Два? Может, три? Моей филейной части абсолютно всё равно. Она уже даже ничего не чувствует, не ощущается частью моего тела, онемев до томительного холода. Не торопится что-то нас никто спасать.

Грешным делом, я сначала подумала, что королева действительно злая, и заманила меня в какую-то ловушку, но… Потом, честно сказать, одолели сомнения. Уж слишком она с этим своим лоатусом возилась. Даже с горшком к нам с Лизой в комнату пришла и туда, в тот причудливый храм, с порталом-часами в форме низкого стола с ним же потащилась. Может, конечно, это всё моя умирающая надежда мне нашёптывает свои нестыковки в поведении Даинаи, но как-то… глупо, что ли. Темень, опять же, королева встречала с горшком, который подняла с пола…

Ох, не хочется мне верить, что Её Высочество таскалась с горшком, полным земли, лишь для того, чтоб вызвать во мне какое-то доверие или пустить пыль в глаза. Она вообще могла меня пнуть в эту темноту, а не ждать, пока я на своих кривеньких шагать стану, и тогда исчезать. Мне ведь не показалось, Даиная была на самом деле взволнована, и даже что-то говорила, перед тем как мир утонул во тьме.

«Намагичила что-то не то, вот и расплата за допущенную ошибку. Надо ждать, когда ошибку устранят.» — мысленная установка, которую я дала себе часы назад, уже не вдохновляет. Не вдохновляет — от слова совсем.

Память всё норовит воспроизвести слова королевы, сжимающей рукоять кинжала, о моей дочери, крови и доме. Звучало ведь чуточку убедительно… Почему я ей не поверила? Может, это вообще, из-за меня мы сюда попали. Что она там ещё про истинных этого Драгхара говорила? Что они не родом с Земли? Что-то странное и очень сложное. Мне не вспомнить и уж тем более не понять.

Я знаю, что я приёмная дочь и мои родители отказались от меня сразу же после рождения, но это ведь не значит ничего.

Или значит?

Мои садово-огородные таланты вряд ли назовёшь человеческими. Что если я вообще… того… не человек? А именно эта мрачная часть какого-то мира… э-э-э-э моя родина?

Нет! Трындец! Ну точно, светлеет. Рассвет, чтоб его!

Осознав, что тёмная коряга впереди меня, становится видимой настолько, что я вижу её испещрённую глубокими бороздами кору, сквозь которую выглядывает мокрая и сочащаяся жижа, я теряю всякую надежду. В один миг. В одночасье. Реальность бьёт по голове обухом окружающего меня безумия.

Я одна. В каком-то мрачном, безжизненном и тёмном… пусть будет, лесу. Вокруг меня тишина. Гробовая. Нет пения птиц. Нет стрекота насекомых. На моей груди спит дочь, свернувшись калачиком и прильнув ко мне…

Нас не ищут. Королева всё-таки предала меня. Заманила в ловушку. Обрекла на погибель. Слишком много времени прошло, чтоб можно было списать всё на какую-то ошибку или недоразумение.

Или нет? Что я во всём этом понимаю?

Я никогда не слышала звуков настоящего взрыва, но шорох неподалёку мне кажется именно им.

Сердце останавливается. Я замираю, то ли боясь, то ли не имея возможности пошевелиться, теряя власть над своим телом, и крепко зажмуриваюсь.

Инстинкт самосохранения кричит о том, что мне нужно бежать. Неважно куда и как, лишь бы просто бежать прочь. Я хочу к нему прислушаться, но сквозь шум крови в ушах слышу следующие звуки, которые пугают меня ещё больше.

Это… это же шаги.

Оглядываюсь, мигом распахнув глаза и часто задышав. Так ходят люди. В обуви ходят. Не звери. Мне не могло показаться.

Взгляд мечется от одного сухого дерева к другому. Прутья кустов и каких-то древесных наростов на чёрной земле играют со мной в злые игры. Воображение рисует за каждой неровностью кого-то или что-то, что непременно сулит нам смерть.

В одно мгновение в моей голове проносится самая страшная мысль, которая там только бывала за всю мою жизнь: «Лишь бы Лиза не проснулась и всё прошло быстро…».

— Очень интересно… — гремит мужской бас от коряги, которая, как назло, вызывала у меня меньше всего подозрений. — Молодая. С дитём. Ещё и приговорили ночью… Что натворила?

Это… это мужчина?

Паника мешает говорить. Остатками ума понимаю, что, если со мной вступили в диалог, то убивать меня вряд ли станут. Мне нужно что-то ответить, а сказать не могу ничего. Вообще. Будто и не задница моя, онемевшая, отсиженная на земле часами, а сам язык.

— Твой ребёнок болен?

Теряюсь и вовсе. Тот, кого я даже не вижу, только и делает, что задаёт вопросы. Его даже не смущает, что я не ответила на предыдущий.

— Она… — я открываю рот, выдаю единственное слово и тут же задыхаюсь от собственного, внезапного решения. Ложь даётся очень тяжело, но, возможно, она спасёт нам жизни. — Она не заразная. Ей просто нездоровится. — мысленно обрушиваю на свою голову тысячи проклятий и вся обращаюсь вслух.

Мой собеседник молчит.

Я всматриваюсь в то место, откуда слышала его вопросы, изо всех сил, но не вижу ничегошеньки, что, по моему мнению, могло бы говорить мужским, немного грубым и хриплым голосом.

— Идём к поселению. — раздаётся решительное, вторя оглушающим, отдающим хрустом и шуршанием шагам. — Я покажу тебе, что здесь и как. Первую неделю можете оставаться у меня. Дальше… — наконец-то я вижу высокого черноволосого мужчину. Он морщится, будто раздумывает, щурит глаза, над которым упрямые дуги густых тёмных бровей замирают в приподнятом положении и выдаёт: — Не обессудь, но выживайте сами.

Глава 10

Куда нас занесло, боже?

Что это за место такое? О каком поселении говорил этот мужчина? Ничего не вижу. В упор ничего не вижу, кроме редеющего скопления коряг и прутьев, торчащих, словно ржавые копья из укрытой пеплом земли.

Поселение? Три покосившиеся избы у подножия странной горы, это оно и есть?

С шумом сглатываю и опасливо кошусь на выходца из-за коряги:

— Простите, а… где всё?

Мужик криво усмехается и игнорирует мой вопрос.

Становится не по себе. Почему он не ответил? Возможно, я как-то не так сформулировала вопрос, но можно же было хоть что-то сказать или хотя бы задать встречный, уточняющий.

— Сколько здесь живёт людей? — не сдаюсь, опасливо поглядывая на спящую дочь в руках нашего враз ставшего подозрительным спасителя.

Чёртова задница и вера в чудеса. Не стоило так долго ждать королеву. Не стоило сидеть в одном положении. Не стоило вообще подаваться ущемлённой гордости — нужно было мужа выгонять из квартиры, а не самой, поджав хвост, бежать в никуда с ребёнком. Тогда бы и здесь не оказалась, и с молодящейся королевой не связалась, и дракон бы в моём огороде утонул в зарослях.

…может, его сожрал бы какой репей или он заблудился бы там и издох.

Сама не замечаю, как полуулыбка трогает мои губы. Вот уж чего за собой не припомню, так это кровожадности.

— Здесь нет людей. — ровно проговаривает мужчина.

Выходит, я была права. Опять драконье что-то там нарисовалось.

— А сколько не людей здесь живёт? И ты дракон, да?

— Любопытная ты, однако.

Конечно, любопытная. Я бы на него посмотрела… Погодите!

— А почему вы живёте здесь, а не в другом месте?

Мы как раз останавливаемся напротив крайнего деревянного домишки, когда я начинаю сомневаться в добровольном пребывании здесь местных жителей.

— Дверь отопри. — как ни в чём не бывало, командует он. — Я слышал, что при контакте с энергией барьера могут быть последствия на разум, но встречаю подобное впервые. Ты не помнишь, как вас приговорили?

Дверь? Какая дверь?

— Приговорили… — не спрашиваю, глухо повторяю уже что-то подобное от него же услышанное, и оглядываюсь.

Вдоль горы, простирающейся на не видимое глазу расстояние, что справа, что слева, вдалеке притаились ещё несколько унылых домиков. У подножия земля выглядит немного иначе. В ней меньше серого и насыщенно-чёрного. Кажется, там даже что-то зеленеет. Выходит, мы пришли из центральной части этого места. Упёрлись в горы и…

— Ты дверь-то откроешь?

Вздрагиваю, резко похолодев.

— Что в другой стороне?

— Горы.

Ничего не понимаю. Мои предположения мне совсем не нравятся.

— Выжженные Земли — тюрьма, куда эльфы ссылают преступников. После предательства владыки Светлых, Древо Жизни было уничтожено, а леса стали а-магичными. Здесь нет энергии, но земля в ней нуждается, оттого было принято решение превратить Выжженные земли в тюрьму и не давать а-магичному потенциалу расширяться. Отсюда нет выхода. — шумно вздохнув, мужчина кивает на дверь. — Может, уже откроешь?

Двигаюсь к сколоченным, разным и кривым доскам на чистом энтузиазме и рефлексах. Проржавевшие петли издают протяжный скрип, повинуясь движению моих рук. Из дома доносится неприятный запах затхлости и сырости. Пахнет бабушкиным сундуком, или как в моём случае было совсем недавно, старым шкафом с вещами.

— Ну спасибо. — хмыкает наш спаситель, шагая внутрь вместе с моей дочерью.

Вот это я влипла! Вот это я дел натворила! Вот это… Лиза меня убьёт…

— А обжаловать?

Бросаюсь следом, крепко сжав кулачки.

Под ногами, к моему удивлению, не скрипит дерево. Выцветший ковёр, протёртый в некоторых местах до дыр, едва различим в свете из окон. Три окна, заколоченных грязной клеёнкой, весьма никудышнее освещение. Только вот, подозреваю, что ничего другого здесь и не предвидится.

— Обжаловать? — не оборачиваясь, мужчина укладывает Лизу на повидавшую немало на своём веку деревянную кровать, одну ножку от которой заменяет стопка пыльных книг, переспрашивая.

— Приговор. Если это тюрьма, то был суд, был приговор, а приговор можно обжаловать. Случаются ведь ошибки. — двигаюсь к кровати, опасливо косясь по сторонам. — Нас не должно быть здесь. — выдыхаю, скользя растерянным взглядом по стопкам и горам непонятного барахла, поваленным у стен.

— Поверь, по ошибке сюда никто не попадает. — мужчина оборачивается и впивается в моё лицо подозрительным взглядом. — У твоего ребёнка слишком крепкий сон. Что она приняла?

Мысль накладывается одна на другую. Мало мне новостей, что я угодила в тюрьму, так теперь ещё и за Лизу боязно.

— Все ошибаются. — упрямо вскидываю подбородок и решаюсь присесть рядом с дочерью на кровать.

Подо мной слышится скрип и скрежет, но конструкция нас выдерживает.

Жестковато.

— Это не ошибки, а сопутствующие потери. — он пожимает плечами. — Поистине плохие эльфы здесь не задерживались. А-магичный фон их выпивал за считаные месяцы, а земля не восстанавливалась. Сюда уже давно ссылают всех, кого попало.

— На вас ставят… эксперименты? — шепчу, не зная, верно ли подобрала слово.

Кладу руку дочери на лоб, прислушиваясь к её равномерному дыханию, и жду ответа на свой вопрос.

— Ты странная. — в конце концов, хмыкает он. — Почему на вас, а не на нас? Вы же тоже здесь.

— Это другое. Нас здесь быть не должно. Я не преступница. И моя дочь не преступница. Нас не судили. Нас… обманули. — протестующе качаю головой.

…и тут до меня доходит.

— Что значит, фон… выпивал? — вскидываюсь, резко развернувшись к мужчине, и напрягаюсь.

— То и значит. Они старели и умирали, лишившись магической энергии.

— Но мы не маги!

— Вам же хуже. Одной жизненной энергии Выжженным Землям недостаточно. Они выпьют вас быстрее. — звучит, как приговор. — Ты увидишь смерть своего ребёнка… детям здесь не место.

— Моя дочь не умрёт! — рывком встаю на ноги. Оказываюсь напротив мужчины и повторяю ещё громче: — Она не умрёт!