Дракон, заживо погребенный

1.

- Эй, пошевеливайтесь! Чего расселись? Хозяйка сегодня злая. Сказала, если не натрете к ужину эти котлы, заставит вас идти убираться в семейном склепе.

Я, уставшая, со ставшей уже привычной ноющей болью в пояснице, лишь усмехнулась:

- Так и уберем. Чего там страшиться? Как по мне, лучше быть среди тишины, чем каждый день с утра до вечера слушать приказы и громкое ворчание леди Элеоноры.

Старшая горничная оглянулась по сторонам, подошла к нам с Мартой (второй служанкой) вплотную, и понизив голос, шепнула:

- Я слышала, что наша леди Элеонора. вовсе не леди, а приживалка. Вернее, содержанка. Пришла босоногая, управляющий ее приютил. А она прыг в койку, а из койки - в хозяйки.

Я улыбнулась. Надо же какая карьера! И также тихо спросила:

- А где настоящая наша хозяйка? Замок есть? Есть! Управляющий? Есть! А вот хозяина - герцога вместе с женой не вижу. Четвертую неделю тут. А как-то безлюдно. Четыре служанки. Моем, трем, а для чего? Ради кого? Работа ради работы…

Старшая горничная закивала:
- Я тоже управляющему говорю, валимся с ног от усталости, спим максимум пять часов в день, зачем это надо? Но он непреклонен. Раз его ненаглядная «ледя» решила, будет уборка!

Довольная своей шуткой Сесилия рассмеялась. И напомнив еще раз, что до ужина осталось менее двух часов, удалилась…

В дневном свете, пробивающемся сквозь окна кухни замка герцога Бирека – аметистового дракона, я вместе с другой молодой молчаливой служанкой склонилась над огромными, старыми, закопченными котлами, тщательно натирая их пенистой тряпкой.

Пар, густой и едкий, смешиваясь с запахом горелого жира, поднимался от наших усилий.

- Мда, Марта, эти котлы, кажется, никогда не закончатся! - проворчала я, оттирая пот со лба тыльной стороной ладони.

Мои руки, некогда нежные, не знавшие двадцать восемь лет, что такое труд, теперь были покрыты мозолями и въевшейся, особенно в районе ногтей, грязью.

- Я думаю, леди Элеонора специально дала нам это задание. Невыполнимое и не нужное. Ты посмотри на эти котлы. Они очень давно не были чистыми! Вон тот прохудился, у этого ручки держатся на последнем дыхании. Неужто герцогу варят еду именно в них? Тогда я ему не завидую.

Марта, более молчаливая и смиренная, пожала плечами и тяжело вздохнула.

- Алиса, мой тебе совет, не задавай тут лишних вопросов. Ты же знаешь, какой буйный нрав у госпожи. Если ей передадут, что ты про нее злословишь, нам будет плохо.

- Будет плохо? Да мы и так уже на грани истощения! – воскликнула я, а мой голос дрожал от усталости и отчаянного желания выспаться.

- Мы работаем здесь четыре недели, Марта. Практически месяц без единого выходного! Спим по четыре часа, и то, когда повезет. И ради чего? Я нанималась служанкой, а не посудомойкой, чтобы отмывать засаленные котлы. Пока кожа на руках не сотрется.

Марта молчала, потупив свой взгляд.

А я выговорилась, и мне чуточку стало легче. Если бы не Адель, я давно отсюда бы убралась. Но моя младшая сестра вдруг пропала.

Вскоре после того, как против воли вышла замуж за богатого аристократа. За герцога Ксавьера Бирека, которому принадлежит этот огромнейший дом.

2.

Мы с Мартой продолжали трудиться в поте лица. И хоть я была против, но понимала, стоит леди Элеоноре вышвырнуть меня из замка за неусердный труд, и разыскать сестру станет в разы сложнее. А так, я могла ходить и прислушиваться, о чем говорят. Особенно управляющий.

Я знала, у него наверняка есть личный артефакт – переговорный камень, и он когда-нибудь да свяжется со своим хозяином - герцогом. Надо всего лишь набраться терпения и подождать.

Поэтому я терпела унижения и усталость. И продолжала работать. И если сказали котлы, значит, натрем.

Время шло, движения становились все более медленными. Наши руки болели, а силы иссякли.

И вот уже из дальней гостиной донесся звон колокольчика, призывающий управляющего с названной леди Элеонорой к вкусному ужину.

Я видела, как вздрогнула Марта от этого звука. Мое сердце сжалось нехорошим предчувствием. И оно вскоре сбылось.

К нам на кухню торопливым шагом пожаловала госпожа Элеонора. Эта женщина, со злыми глазами и улыбкой, способной заморозить кровь, была реально самой настоящей хозяйкой замка.

Ее прихоти были закон, а ее гнев – приговор для тех, кто осмеливался ей перечить. И сегодня ее гнев обрушился на Марту и на меня.

Ее лицо, обычно бледное и строгое, сейчас было искажено злобой и ненавистью.

- Что это значит? Время ужина подошло, а вы все еще копошитесь с грязной посудой? Я что, неясно выразила свой приказ?

Марта вжала голову в плечи, привлекая тем самым внимание на себя.

- Повтори, девка, что я приказала!

- Натереть котлы, чтобы блестели. – голос Марты дрожал.

Элеонора шагнула к ней и прошипела:

- Тогда почему я вижу здесь нетронутые котлы?! Этот! И вот этот! И тот!

Она ходила по кухне и с шумом толкала котлы, которые, падая на каменный пол,издавали грохот.

Набравшись смелости, я выступила вперед.

- Простите, госпожа. Мы старались изо всех сил, но котлы… они очень старые и закопченные.

- Старые и закопченные? - Элеонора усмехнулась, и в этой усмешке не было ничего доброго.

- Ваша нерадивость - вот причина всех зол. И за что мне попались такие служанки?! Решено, за такое пренебрежение ко мне и своим ежедневным обязанностям, в этом месяце вы не получите никакой платы.

Марта вздрогнула и в отчаянии залепетала:

- Но… но я работала практически четыре недели! Без выходных! Я спала всего четыре часа в сутки! Это несправедливо! Леди Элеонора, прошу меня простить, но…

- Несправедливо? – неофициальная госпожа замка подошла к Марте вплотную. Ее взгляд пронзил служанку насквозь.

- Ты подписала договор, Марта. Договор на полгода. Если хочешь его расторгнуть, дерзай, но только помни, ты должна выплатить неустойку. Шестьдесят золотых.

Марта сникла.

Я же почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Шестьдесят золотых! И о чем я думала, когда нанималась в замок?!

Если сестру не найду, ох, тяжело будет уйти. Придется писать отцу, чтобы выплатил за меня неустойку и забрал из этого рабства. Надеюсь, в отличие от матушки, он сможет меня понять.

А вот матушка меня заругала б. Сколько себя помню, она ненавидела младшую дочь. Срывалась на Адель, гоняла больше всех, унижала, а когда я заступалась, то попадало и мне. А месяц назад младшая сестра пропала. И я уверена, руку к этому приложил ее муж.

Тем временем Марта встала на колени перед Элеонорой.

- Умоляю, простите меня госпожа. Обещаю, я буду более расторопной. Буду спать три часа, но все сделаю, обещаю, все-все.

Лицо Элеоноры осветилось зловещим оскалом.

- Ну что ж, так и быть, сегодня я добрая, прощаю. А в качестве своего наказания ты отправишься убирать. склеп. Там, я уверена, у тебя будет достаточно времени, чтобы подумать над своим поведением.

Марта, девушка добрая, но с вечно встревоженным лицом, побледнела. Ее руки предательски задрожали.

Я же, хоть и чувствовала, как холодок пробежал по спине, старалась держать лицо и себя не выдать. А мне стоило огромных сил, чтобы промолчать и не заступиться. Иначе Элеонора может узнать, что я не служанка из соседней деревни.

- Чего ждешь? Иди! – немедленно последовал окрик.

Марта съежилась, ее глаза были полны слез.

Я же, чувствуя, как внутри меня поднимается волна упрямства, шагнула вперед, сжав кулаки.

- Леди Элеонора, мы правда старались, посмотрите на наши красные и изможденные руки - сказала я, пытаясь всячески сдержать свой порыв и не выдать, что я вовсе не служанка, а аристократка, в отличие от нее.

- Старались?! - женщина рассмеялась, но смех ее был очень злым.

- Ваши старания ничтожны! Вы не отчистили! А значит, обе отправляетесь в склеп. Сейчас же! И пусть призраки герцогского рода научат вас уважать приказ!

Марта затряслась, как осиновый лист. Я же, глядя в глаза леди Элеоноры, почувствовала, как страх отступил, уступая место решимости.

В отличие от служанки, необразованной и верящей слухам, я знала, что призраков не бывает. И что любовница Управляющего намеренно хочет нас запугать. А потому…

- Нет. – сказала я. - Я справлюсь в склепе одна.

Леди Элеонора замерла, ее брови взметнулись. Марта застыла, забыв, как дышать.

- Повтори, что ты сказала? – прошипела женщина, и голос ее гремел. Наверное, ее слышали в каждом закутке дома.

- Я сказала, что справлюсь одна. - повторила я, чувствуя, как сердце колотится в горле, но голос мой твердо стучал.

- Марта не виновата. Она старалась больше, чем я. Поэтому я возьму на себя уборку.

- Ты смеешь перечить мне? – глаза женщины сузились, и в них зажегся опасный огонек. - Ты, служанка, и впрямь думала, что за меня все решила?

- Я не решаю за вас, леди Элеонора. - ответила я, стараясь не смотреть на дрожащую Марту.

- Я просто беру ответственность на себя. Если вы хотите наказать нас, накажите. Но только меня одну. А то вдруг призраки начнут буянить и утащат меня к ним. И кто тогда завтра будет делать уборку? И дочищать котлы?

Визуал

Алиса Рочестер в фамильном склепе герцогов Бирек

Замок герцога Кэлвина Бирек

3.

. Шаг за шагом я шла по дорожке, усыпанной первой опавшей листвой. Воздух становился прохладнее.

Вечерний сумрак сгущался, превращая знакомые очертания деревьев в причудливые и пугающие. Сердце мое учащенно забилось, но я старалась дышать ровно, напоминая себе, что это всего лишь старый сад, ведущий к такому же старому склепу.

Я шла, крепко сжимая в руке ведро. Дорожка петляла, уводя меня все дальше от огней замка. Но я старалась не думать о плохом, сосредоточившись на мерном шаге и тихом шуршании листьев.

Склеп. Само слово уже вызывало дрожь. Я представляла себе холодные каменные плиты, вечную темноту и тишину, нарушаемую лишь собственным дыханием.

Дорожка привела меня к массивным, кованым воротам, утопающим в пышном плюще. Они выглядели так, будто их не открывали столетиями.

Я толкнула их, и они со скрипом, но поддались, открывая моему взору спуск по узкой, винтовой лестнице.

С каждым шагом вниз воздух становился все холоднее, а запахи – все более землистыми и сырыми.

Бледный свет факела, который я предусмотрительно прихватила с собой, едва пробивался сквозь мрак, выхватывая из темноты лишь фрагменты каменных плит, покрытых вековой пылью и паутиной.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

- Ну что ж… - прошептала я. Однако мой голос показался неожиданно громким в этой гнетущей пугающей тишине. – Посмотрим, что тут у вас за беспорядок!

Я поставила ведро на каменный пол и достала тряпку, чтобы начать работу. Даже в полумраке было видно, что пыли здесь действительно много. Она лежала толстым слоем на каменных плитах, на стенах и на полу.

Я опустилась на корточки и начала протирать ближайшую ко мне плиту. Холодный камень обжигал пальцы.

Я старалась не смотреть на резные изображения, на лица, застывшие в вечном покое. Но иногда, когда я проводила тряпкой по какой-нибудь погребальной плите, мне казалось, что я чувствую легкое прикосновение, словно кто-то невидимый наблюдает за мной.

- Не бойся, Алиса. - сказала сама себе вслух. - Это всего лишь камни. И пыль. Ничего более.

Но чем глубже я заходила в склеп, тем сильнее становилось ощущение чужого присутствия. Запах сырости лишь усиливался, забивая ноздри и мешая дышать.

И даже тишина здесь была не пустой, а какой-то наполненной.

И вдруг мне показалось, что послышался вздох или едва уловимый шепот. Я напряглась. Дрожь прошла по спине. Я прислушалась. Очень надеюсь, что мне показалось.

Далее я стала работать быстрей. Не останавливаясь и не прерываясь. Потому что знала, если сейчас уступлю своему страху, то леди Элеонора меня завтра сожрет.

А потому я тщательно протирала пыль с каменных плит, с углов, с ниш, заставляя себя не поднимать голову.

И вдруг из глубины склепа раздался странный тревожный звук. Не скрип, и не шорох, а что-то похожее на глубокий, прерывистый стон. Я замерла, сердце тревожно забилось.

Я медленно повернулась в сторону звука. Уцепившись машинально рукой за ведро.

Замерла, напрягая слух, но шепот утих так же внезапно, как и появился.

- Это ветер. - сказала я, но мой голос дрожал. - Просто ветер шумит, Алиса, не бойся.

Я продолжила убирать. Только теперь мои движения были более резкими, более суетливыми. Я хотела поскорее закончить и убраться домой.

Убиралась, а сама представляла свет кухни, тепло камина, и Марту, которая, наверное, волнуется за меня.

И когда я добралась до самого дальнего угла склепа, где стоял самый большой и богато украшенный саркофаг, я почувствовала, как холод усилился. Он пробирал до самых костей.

Я подняла тряпку, чтобы протереть его, и в этот момент мне показалось, что я увидела движение. Сначала едва заметное, потом сильней. Каменная плита приподнялась и сдвинулась…

Я зажмурилась, уверяя себя, что это была игра моего воображения.

Но когда я снова открыла глаза, то увидела, как из саркофага медленно, с трудом, поднимается мужская рука.

Большая, сильная, облаченная в черный рукав дорого из искарской парчи камзола.

Она уперлась в тонкую щель, с громким скрежетом надавила на крышку, сдвинула ее практически до конца.

Я ахнула, зажимая свой рот руками.

Мужская рука дрогнула. И вскоре показалось лицо.

Мужское лицо, бледное, но судя по удивленным глазам, живое... Глазам, которые смотрели прямо на меня. В упор.

Несмотря на его бледность и мой плохо скрываемый шок, я его узнала. Это был герцог, упокоенный примерно три месяца назад. Я узнала его по портретам, висевшим в замке, да и один раз видела вживую, в императорском дворце. Шесть лет назад.

Я тогда уронила веер, на своем первом балу. А он поднял. Посмотрел на меня, так, словно заглянул в душу. И ушел. Оставив меня с взволнованным сердцем.

Тем временем оживший герцог, с трудом переводя дыхание, озадаченно осмотрелся по сторонам. Снова повернулся ко мне, в его взоре сквозило недоумение, смешанное с чем-то еще… подозрением?

Я шумно сглотнула, он пристально уставился на меня. И спросил:

- Ты кто?

И на этом моменте, кажется, я потеряла сознание. Помню звук падающего ведра...

4.

Сырой, затхлый воздух ударил мне в ноздри. Я медленно приходил в себя, ощущая тяжесть в теле и странную, тягучую слабость.

Последнее, что я помнил – это таверна, куда я пригласил баронессу Адель. Я подозревал ее в отравлении моего единственного и любимого сына.

Помню, как девушка с милой внешностью кокетливо улыбнулась, как поднес кубок ко рту, а затем я внезапно почувствовал слабость. Мир вокруг меня начал тускнеть. словно кто-то медленно тушил свечи. А потом темнота.

Я попытался пошевелить правой рукой, но она отозвалась с трудом, словно была не моя, чужая.

Где я? Что же произошло? Впервые за последние годы я почувствовал, как к горлу подступает страх.

Кое-как смог себя ощупать - на мне был нарядный выходной камзол. А вот вверху и внизу что-то холодное. Провел ладонью, на ощупь будто плита или стена. По структуре напоминающая камень.

И тут мои глаза, привычные к темноте, увидели скудный свет, проникающий откуда-то сверху. Я поднял руки, и пальцы протиснул в щель. И попытался ее расширить.

Не сразу, но мне все-таки удалось.

И тут до меня дошло.

Я был в саркофаге, в котором хоронят покойников.

В фамильном склепе. Я, Кэлвин Бирек, аметистовый дракон, похороненный заживо?

Невероятно, но это было единственно возможное объяснение. Меня отравили.

И это могла сделать только Адель, эта коварная отравительница. Похоже, пока я сидел за столом, она подсыпала мне в бокал яд, который не убил, а погрузил меня в сонное состояние.

А затем, получается, приняв за умершего, мой сын меня и похоронил? С почестями, как подобается. Поместив меня в саркофаг, в наш семейный фамильный склеп.

Отчаяние захлестнуло меня. Я закричал.

Но звук получился глухим, вернее совсем приглушенным. Голос не слушался. Я запаниковал. Ударил по плите, но она оказалась очень тяжелой. Я был в ловушке.

И тут я услышал шаги.

Тихие, осторожные, но различимые. Кто-то был в склепе. Сердце забилось быстрей.

И внутри меня появилась надежда.

Шаги приближались. Я собрал силы, что были, и снова толкнул. Плита поддалась.

Скрип камня, разнесшийся эхом, меня оглушил. Сдвинул плиту, отодвигая ее в сторону. Тусклый свет ударил в лицо. Я сел. Глубоко вздохнул, пытаясь прогнать из своих легких тлен.

И тут увидел ее. Молодую девушку. Скорее не очень. На вид двадцать восемь и более лет.

- Старая дева! – моя дракон заворочался и проснулся.

Я присмотрелся. Девушка испуганно глядела на меня. И отдать должное, она была красива. Светлые волосы, собранные в элегантный пучок. Платье служанки, так маняще облегающее стройную и аппетитную фигуру.

В руках у нее была тряпка и большое ведро. Точно, она пришла убираться. В склепе. Но как не напрягал память, вспомнить не смог. И тогда не придумал ничего лучше, как просто спросить:

- Ты кто?

От звука моего голоса девушка задрожала. Глаза расширились от ужаса, лицо враз побледнело. Она отшатнулась, и медленно осела на пол. Ведро упало, вода разлилась…

5.

Я попытался подняться, чтобы помочь девушке. Но тело не слушалось. Откинулся назад, прислоняясь к холодной могильной плите. Эхх, надо, наверное, было повежливее. А я сразу с расспросами.

Повернул голову. Внимательно на нее посмотрел. И все-таки она очень красивая, несмотря на свой возраст и род. И почему – то мне ее лицо показалось смутно знакомым. Хотя я точно уверен, в служанках ее не видал. Но ощущение, будто знаю, не покидало.

Минут десять, наверное, я лежал. Не отводя и не отрывая от девушки взгляда.

Наконец, она заворочалась, приходя в себя. Приподнялась.

Стала отряхивать свое платье служанки. Мой взгляд непроизвольно скользнул туда, где заканчивалось кружево лифа.

- Кхмм…кхм…

Она напряглась. Резко выпрямилась. И мгновение мы просто смотрели друг на друга.

Я – измученный, бледный. Она – взволнованная, но уже не такая напуганная. И что самое странное, в ее взгляде что-то мелькнуло. Любопытство? Или, может быть, узнавание?

Я попытался улыбнуться, но, получилась скорее гримаса.

- Я Кэлвин. Герцог Кэлвин Бирек.

Она подозрительно прищурилась и прошептала:

- Но вы же умерли!

Нервно дернул плечами:

- Как видишь, не совсем. - ответил я, чувствуя, как силы ко мне возвращаются, подогреваемые волнением о сыне. – У меня подозрение, что кто-то, желая мне смерти, подмешал яд в бокал. А потом, сымитировав смерть, меня заживо похоронили.

Она медленно подняла тряпку, вытирая разлитую воду.

- Отравили? Но кто?

- Вот это мне и предстоит выяснить. – сказал я, решив правду не говорить. До тех пор, пока сам не разберусь в случившемся.

Попытался встать. Ноги подкашивались. Девушка подскочила и подхватила меня. Я устоял.

Наклонился, обжигая ее шею своим дыханием:

- Ты здесь убираешься?

- Да. – кивнула она, все еще не сводя с меня глаз.

- Я новая служанка. Меня зовут Алиса.

- Алииииса.. – повторил я, запоминая имя. Красивое, и ей очень подходит.

- Алиса. Ты пришла вовремя. Мне нужна помощь.

Ее синие глаза, теперь смотрели с нескрываемым интересом.

Она была не из тех, кто убегает при виде призрака или, как оказалось, воскресшего мертвеца. В ней была какая-то стойкость и тайна. Что-то, что постоянно привлекало меня в ней.

- Помощь? – переспросила она, отступая назад. Ее движения были осторожными, но очень решительными.

- Чем я могу помочь, ваше сиятельство, герцог Бирек? Вы выглядите очень слабым.

- Так я и впрямь очень слаб. – с неохотой признал, опираясь рукой о край саркофага. – Но я должен узнать, кто посмел так жестоко со мной поступить. И моим сыном. Есть подозрение, что это кто-то из тех, кому я доверял.

Я огляделся. Склеп был мрачным, но не запущенным. Пыли не было, видимо служанка хорошо постаралась.

- Ты давно здесь работаешь, в замке, Алиса? - спросил я, пытаясь уловить хоть какую-то связующую нить.

- Недолго. - ответила она, ее взгляд скользнул по моему лицу напряженно.

- Всего несколько недель. Меня нанял Управляющий, Томас. Сказал, что нужна помощь с уборкой.

- Управляющий Томас. – пробормотал я. Мой старый и верный слуга. Он всегда был слишком предан нашему роду, чтобы участвовать в подобном. Или может быть он?

- Скажи, Алиса, а что ты знаешь про моего сына?

Девушка задумалась:

- Он женился. Его жену в чем-то там обвинили, увезли во дворец. Герцог обернулся драконом, и улетел.

- Драконом? Улетел? - но ведь лекари говорили, что дракон у него умер. Наверное, они ошиблись. Но главное, сын жив и здоров!

И тут я почувствовал, как живот сводит от голода. Последний раз я ел перед тем, как меня попытались отравить в злосчастной таверне.

- Алиса, кажется мне нужна твоя помощь. – облизал пересохшие губы.

- Мне нужна еда. Ты сможешь принести мне еды?

Служанка кивнула, не произнося ни слова.

– Хорошо, – выдохнул я – Я позже отблагодарю. Ну а сейчас помни, никому ни слова. Если кто-то узнает, что я жив, предатель сбежит.

Алиса снова кивнула и, подхватив тряпку с ведром быстро вышла из склепа.

Я заметил, как она старалась ступать как можно тише. Я смотрел ей вслед, чувствуя, что силы покидают меня. Холод склепа, казалось, проникал в самую душу.

Я снова опустился спиной на каменную плиту саркофага. Мое тело ныло, но разум работать не переставал. Убийца – Адель? Чего она хотела? Пыталась убить или наоборот, подменила мне яд? Насколько я понял, я должен был вообще не проснуться. И это не было похоже на обычную месть. Это было тщательно спланировано. Видно кто-то очень хорошо постарался.

А эта девушка? Новая служанка Алиса! Я не знал, но почему-то поверил и доверился ей. И очень не хотелось ошибиться.

Прошло несколько томительных минут. Я уже начал сомневаться, что служанка вернется, когда услышал тихий звук приближающихся женских шагов.

В полумраке склепа я увидел ее силуэт. Она несла небольшой поднос, на котором стояла миска с чем-то, напоминающим похлебку, кувшин с водой и что-то еще.

Ее лицо было все еще бледным, но в глазах уже не было прежнего страха. Скорее, настороженность и… любопытство.

- Вот. - тихо сказала она, ставя поднос на ближайший надгробный камень

- Это все, что я смогла быстро найти. Надеюсь, вам подойдет..

Я с благодарностью посмотрел на нее.

- Спасибо. Ты очень добра.

Я взял миску. Запах был простым, но таким желанным. Я начал есть, не обращая внимания на то, что мои движения были неуклюжими, а руки дрожали.

Каждый глоток похлебки возвращал мне желание жить, каждый глоток воды утолял невыносимую жажду…

6.

Покончив с похлебкой я развернул рядом уложенное полотенце. Хлеб, сыр и яблоко. Простая, но для меня сейчас - самая желанная пища на свете. Я схватил кусок хлеба и впился в него зубами. Вкус был невероятный!

Когда я смог немного утолить голод, я заметил, как девушка внимательно провожает взглядом каждый кусок. В ее глазах читался точно такой же голод, как ранее у меня.

- Ты голодна, Алиса. – сказал я, и мой голос вдруг стал хриплым.

- Ты принесла мне еду, а себе не взяла. Поешь со мной.

Алиса вздрогнула.

- Я не могу, ваше сиятельство. Это ваша еда.

- Я настаиваю, – сказал я, протягивая ей кусок сыра. - Мы оба голодны. И кроме того, я не хочу есть в одиночестве.

Она колебалась, но все-таки согласилась.

Я подвинулся, освобождая место рядом с собой. Алиса осторожно взяла предложенный мною сыр, и в этот момент наши пальцы на мгновение соприкоснулись. Я почувствовала жар, но тут же его подавил.

Мы ели молча, наслаждаясь каждым кусочком.

Она ела медленно, с достоинством, которое меня поразило. В ней было что-то, что отличало ее от других женщин, которых я знал. Не было в ней придворной фальши, показной скромности или расчетливой кокетливости.

- Расскажи мне о своей семье. - попросил я, не отрывая от нее взгляда.

Алиса смутилась. И опустила глаза.

- У меня есть мать. Она … немного своенравна. Есть отец. И две младших сестры. – Ее голос был тихим, почти неслышным.

И что самое интересное, Алиса говорила мало, сухо, словно каждое слово давалось ей с трудом. Кхм…неспроста. А может быть я расспрашиваю ее слишком настойчиво? Я видел, как она сжимает край своего платья, как напряжены ее плечи.

- Скажи, мать добра к тебе? – спросил я, стараясь смягчить тон.

Алиса снова смутилась.

- Она… она заботится о нас так, как может…

Я слушал, и что-то в ее сдержанности, в ее скромности, меня затронуло до глубины души.

Я так давно не был с женщиной. Годы, проведенные в интригах и политике, отдалили меня от простых драконьих радостей. И сейчас, глядя на Алису, на ее тонкие черты, на то, как она осторожно ест, я почувствовал, как внутри меня пробуждается что-то давно забытое.

С тех пор, как умерла моя жена, мать Ксавьера, я не испытывал ничего к женщинам, даже к драконницам. А вот сейчас…Ее любопытный случайный взгляд…

Я отложил кусок хлеба, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

- Ты говоришь мало, Алиса. – произнес я, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри меня все бурлило. – Но я вижу, что ты добрая. Ты не испугалась меня, когда увидела. Ты помогла мне.

Девушка подняла на меня глаза, в них читалось удивление.

- Я… я просто сделала то, что должна была, ваше сиятельство

- Должна была?- я усмехнулся.

- Многие с криком убежали бы, крича о призраке. А ты… ты принесла мне еду. Ты рискнула.

Я протянул руку… Мои пальцы остановились в миллиметре от ее руки, лежащей на камне.

Я чувствовал тепло, исходящее от нее, и это тепло было для меня, как глоток свежего воздуха после долгого заточения.

- Ты не просто служанка, Алиса. Ты… единственный человек, которому я могу доверять.

Ее дыхание участилось. Она не отводила от меня взгляда, и в ее глазах я вдруг заметил отражение своего собственного смятения.

Я никогда не думал, что смогу почувствовать что-то такое, после смерти жены.

- Я… я не знаю, что сказать, ваше сиятельство, – прошептала она, ее голос дрожал.

- Не говори ничего, – ответил я, и мой взгляд скользнул по ее губам.

- Позволь мне… - Я медленно, очень медленно, коснулся ее руки.

Ее кожа была мягкой, теплой, и от этого прикосновения по телу пробежала дрожь. Я почувствовал, как напряжение, сковывавшее меня с момента моего пробуждения, начало отступать, уступая место другому, более приятному напряжению.

7

Алиса не отдернула руку. Она замерла, ее глаза были широко раскрыты.

Я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее. Я был отравлен, предан, погребен заживо, но сейчас, в этот момент, я чувствовал себя более живым, чем когда-либо.

- Не надо, - прошептала она, но ее голос был слишком слаб, чтобы быть убедительным.

- Ты прекрасна, Алиса. – прошептал я. - Я так давно не был с женщиной…

Мой большой палец нежно погладил ее ладонь.

- Я так давно не чувствовал ничего подобного…

Я медленно протянул руку и осторожно коснулся ее щеки. Алиса вздрогнула, но не отстранилась. Ее глаза расширились от удивления и, возможно, от страха.

Но я не мог больше сдерживаться. Я чувствовал острое, почти болезненное влечение Я притянул ее к себе и поцеловал.

Ее губы были мягкими и теплыми, и я почувствовал, как желание разгорается с новой силой.

Я подтянул подол ее простого платья, обнажая стройные ноги, и начал целовать ее шею, чувствуя, как ее тело дрожит от моих прикосновений.

- Алиса, я так хочу … узнать тебя, кто ты такая. И я хочу, чтобы ты узнала меня. Не как герцога, а как мужчину… - шептал я, а мой голос был хриплым от новых эмоций.

Внезапно Алиса оттолкнула меня с неожиданной силой, влепив мне пощечину. Я замер. На моей щеке выступила красная полоса.

Ее глаза горели праведным гневом.

- Не смейте, ваше сиятельство! - выкрикнула она, ее голос дрожал от возмущения. - Я хоть и служанка, но я тоже имею честь! И прошу не приставать ко мне! Ищите для этого другую девку!

Я отшатнулся, пораженный ее реакцией. Я смотрел на нее, чувствуя смесь разочарования, удивления и огорчения.

Но глядя на нее, я быстро осознал, что возможно мои действия были грубыми и неуместными.

В моей голове промелькнула мысль, что я, герцог, привыкший к повиновению и власти, просто взял то, что захотел, не задумываясь о чувствах этой девушки. Стыд и раскаяние пронзили меня.

- Алиса, прости меня. - пробормотал я, опустив голову. - Я не должен был… Я повел себя как дракон.

Алиса молчала, тяжело дышала. Ее грудь вздымалась, а глаза сверкали от обиды и унижения. Я отчетливо видел, как она пытается сдержать слезы.

- Я… я просто хотел… - я запнулся, не зная, как объяснить свое поведение.- Я так долго был один, потом горе с сыном... А сегодня, открыв глаза и поняв, что я лежу на могильной плите… наверное, нервы и расшалились. Прости…

Алиса продолжала молчать, но я заметил, как ее плечи немного расслабились. Я понимал, что нужно время, чтобы она успокоилась.

- Я понимаю, что ты не поверишь мне сейчас, но я обещаю, что больше никогда не причиню тебе вреда, и не обижу. – сказал я, глядя ей прямо в глаза. - Я буду относиться к тебе с уважением и благодарностью. Если ты позволишь мне… если ты согласишься и дальше помогать мне, я буду тебе очень признателен.

Я замолчал, ожидая ее ответа. Тишина в склепе стала почти осязаемой. Наконец, Алиса медленно подняла голову и на меня посмотрела.

В ее глазах все еще читалась обида, уступая место любопытству и, возможно, даже немного сочувствию.

- Что вы собираетесь делать дальше, ваше сиятельство? - спросила она тихо.

- Я должен найти того, кто меня отравил, - ответил я. - Я должен у него узнать, кто предал меня и мою семью. И я не успокоюсь, пока не отомщу.

- И как вы собираетесь это сделать, сидя в склепе? - в ее голосе прозвучала легкая ирония.

Я усмехнулся.

- Ты права. Я еще очень слаб. Мне нужно время, чтобы восстановить силы. Ты будешь приносить мне еду сюда, каждый день. Пока я не почувствую себя достаточно сильным, чтобы выбраться незамеченным. А потом… потом я сам проберусь в дом и попробую во всем разобраться. Ты будешь моей связью с внешним миром. Ты будешь собирать информацию для меня. Мне и впрямь очень нужна твоя помощь, Алиса.

Я встал и подошел к ней ближе, но на этот раз я держался на расстоянии.

- Я знаю, что это большая просьба, и пойму, если откажешься. Но если ты согласишься помочь мне, я обещаю, что ты не пожалеешь об этом. Я отблагодарю тебя так, как ты и представить себе не можешь.

Алиса молчала, обдумывая мои слова. Она смотрела на меня, словно пытаясь понять, можно ли мне доверять.

Наконец, она вздохнула и кивнула.

- Хорошо, ваше сиятельство, - сказала она. - Я помогу вам. Но помните, что несмотря на то, что я всего лишь служанка, я не позволю вам больше так со мной обращаться. Не позволю себя целовать! - На этих словах она покраснела.

Я улыбнулся.

- Я обещаю, Алиса, - сказал я. - Буду относиться к тебе с уважением. А теперь иди, уже ночь. И будь осторожна. И помни - никому ни слова о том, что ты видела.

Я протянул ей руку, и она, немного поколебавшись, пожала ее. И когда наши руки соприкоснулись, я почувствовал легкий электрический разряд. Но стиснул зубы, чтобы не выдать того, что мое тело продолжает откликаться на ее присутствие.

- Я буду ждать тебя завтра … ночью, Алиииииса.

8

Обратную дорогу от склепа я не шла, а бежала. Щеки полыхали огнем, в руках гремело ведро, задеваемое о кустарники, которые в темноте не было видно.

- Алиса, соберись! А то поплыла от одного поцелуя!!! – корила себя. Но внутренний голос твердил – не просто поцелуя, а первого, еще и с красивым мужчиной.

- Оххх…- застонала я, прижимая руку к груди. И как мне теперь помогать герцогу, когда мои губы помнят вкус и тепло его губ…

- Это скоро пройдет. Давай, поспеши, а то влетит от леди Элеоноры, что возвращаешься в замок за полночь. – напоминала себе, но разум все равно продолжал подкидывать развратные картинки.

Как его палец коснулся моей руки. Погладил, а потом …

- Ммм…

- Алиса, это ты? – услышала встревоженный голос Марты. Она стояла за углом с фонарем и тщетно пыталась высветить меня в темноте.

- Да, Это я. Марта, спасибо.

- Ты вернулась! Фууух. Я так испугалась. – выдохнула Марта, бросаясь ко мне. Я едва успела удержать ее от объятий, чтобы не испачкать ее своим плащом, в могильной пыли.

- Вернулась, Марта. И, как видишь, цела и невредима, – ответила я, стараясь придать своему голосу беззаботности. На самом же деле, мое сердце все еще колотилось от пережитого, но делиться этим с Мартой я не собиралась.

Оглядевшись по сторонам, взявшись за руки, мы вместе побежали в нашу каморку для прислуги. И как только захлопнули дверь, Марта усадила меня на кровать и приступила с расспросами:

- Ну, рассказывай! Как там, в склепе? Было страшно? Ты видела кого-нибудь? Призраков, может быть мертвецов? - ее голос дрожал от нетерпения, а пальцы нервно теребили край скромного платья.

Я окинула ее взглядом. Марта всегда была очень пугливой. Даже шорох в ночи мог заставить ее вздрогнуть и испугаться. А уж спуститься в старый герцогский склеп, где, по слухам, обитали души давно усопших, казалось ей настоящим подвигом.

- Ох, Марта, ты бы видела! – я сделала паузу, наслаждаясь ее напряженным ожиданием.

– Как только я спустилась по этим сырым ступеням, как вдруг…

Марта замерла, ее дыхание стало прерывистым.

- Как вдруг из тени выскочил он! Огромный, бледный, с пустыми глазницами и с протянутой ко мне длинной рукой! – я широко распахнула глаза, изображая ужас.

- Я еле ноги унесла! Он гнался за мной по всему склепу, его ледяное дыхание обжигало мне спину!

Марта вскрикнула. Ее зубы застучали друг о друга с таким звуком, будто кто-то пытался разбить стекло. Она прижалась ко мне, дрожа от страха всем телом.

- Алиса… ты… ты уверена? Может быть тебе это привиделось, от голода? - прошептала она, а ее голос едва слышался.

Я не выдержала. Увидев ее такой перепуганной, я не смогла больше поддерживать эту игру. Я обняла ее, стараясь успокоить.

- Марта, милая, не бойся. Это была шутка! – я рассмеялась. - Никакого призрака не было. Я была там одна. Смела пыль, вымыла могильные плиты. Было темно, страшно и неприятно пахло. Но призраков не было. Было спокойно и тихо.

Марта отстранилась, ее лицо было сначала искажено гневом, а потом она тоже начала смеяться. Ее смех был звонким и заразительным, и вскоре мы обе хохотали до слез, сидя на моей маленькой и твердой кровати.

- Алиса, ты меня чуть не напугала до смерти! -сказала она, вытирая слезы от смеха. -Но, честно, я бы не удивилась, если бы ты действительно встретила там мертвеца. Этот склеп полон тайн. Ну а ты – врушка! - она легонько ударила меня кулаком по плечу.

- Прости, прости! Но ты была так забавна, когда испугалась! – ответила я, все еще улыбаясь.

Когда смех утих, мы перешли к более приземленным делам.

- Знаешь, что госпожа решила? – спросила Лили, укладываясь на свою койку. – В отсутствие герцога, она решила занять хозяйскую спальню. Представляешь? Нам завтра с утра велено там перемыть, протереть, подготовить к ее приходу.

Я вздохнула. Это означало долгий и утомительный день.

Но самое главное, как рассказать об этом герцогу? Ладно, подумаю об этом завтра.

- Ну что ж, значит, завтра нас ждет много работы. – пробормотала я, чувствуя, как тяжелеют веки. – Надеюсь, может хоть там водятся призраки, которые станут тревожить сон Элеоноры.

Марта хихикнула.

- Да уж, надеюсь. Спокойной ночи, Алиса.

- Спокойной ночи, Марта.

Мы обе улеглись, уставшие, но довольные. И хотя завтрашний день обещал быть трудным, но сейчас, в тишине нашей комнаты, под мерцание единственной магической свечи, мы могли наконец-то вытянуть ноги. И быстро уснули.

9

Когда забрезжил рассвет, я была на ногах. В этом замке слуги долго не спали. Построив служанок в ряд, старшая – Сесилия, еще раз передала нам приказ хозяйки:

- За день необходимо убрать и подготовить для леди Элеоноры хозяйскую спальню.

Мы кивнули, и взяв тряпки, пошли на второй этаж. Первой в спальню зашла Марта. И вскрикнула:

- Девочки, как тут красиво!

Сгорая от любопытства, я шагнула вперед и обмерла – мне показалось, я попала в другой мир. Даже у моего батюшки – барона Рочестера, такой роскоши не было.

- Ну чего стоите! Закрыли рты и вперед! – громко командовала нами Сесилия.

Я взяла тряпку и принялась с особым трепетом протирать пыль с резного изголовья кровати, украшенного искусной резьбой в виде переплетающихся лоз и драконов.

Каждый предмет в этой комнате был так красив! И дышал богатством и утонченностью: золотные подсвечники, инкрустированные аметистами, фарфоровые статуэтки, изображающие наследников рода Восьми драконьих родов, и, конечно же, сама кровать – огромное ложе, застеленное шелками цвета ночного неба, расшитыми силуэтами золотых и серебряных драконов.

Я замерла в восхищении. Повезло Элеоноре тут жить.

Огляделась по сторонам, другие служанки терли пыль и мыли полы точно с таким же волнительным трепетом.

Грета, замужняя и самая опытная из нас, методично взбивала подушки, ее движения были отточены из года в год.

Марта, немного медлительная, с энтузиазмом полировала зеркала, А вот Люсия, самая бойкая из нас, уже начала свой обычный утренний ритуал – сплетни.

- Видели бы вы ее вчера вечером, за ужином – прошептала Люсия, наклонившись к Грете, пока та поправляла покрывало на кровати.

- Вся в новом платье, из той самой парчи, что намедни привезли из Искарии. И улыбочка такая… довольная.

Грета лишь фыркнула, не отрываясь от своей работы.

- Что ж, ей есть чем быть довольной. Управляющий, говорят, теперь у нее на крючке.

Марта, услышав это, замерла с тряпкой в руке, ее глаза расширились.

- Правда? Я думала это просто слухи. Он же такой важный. И такой старый.

- Старый, но богатый, – усмехнулась Грета, подмигнув мне.

- А она, знаешь ли, не так уж и молода, чтобы ждать наследства от какого-нибудь дальнего родственника. Вот и решила взять в свои руки судьбу. Или, скорее, в свои объятия.

Услышав эти слова, я почувствовала, как щеки заливает краска.

- А ведь еще недавно она была простой девкой, одной из многих, – продолжила Люсия, сильнее понизив голос.

- Приехала из какой-то глухой деревни, без гроша за душой. А теперь смотри-ка, хозяйка жизни. И все благодаря тому, что смогла понравиться нужному человеку.

- Выскочка, – тихо произнесла Грета, и в ее голосе прозвучала нотка горечи.

- Самая, что ни на есть выскочка. Мы тут годами служим, а она…

- А она знает как проложить путь к кошельку и сердцу мужчины. – закончила Марта.

- И, надо отдать ей должное, играет она неплохо. Управляющий ведь не просто так ее заприметил. Говорят, она умеет быть очень… убедительной. – подхватила Люсия.

Я же опустила пыльную тряпку. И заново посмотрела на роскошную спальню, на шелковые подушки, на золотые узоры, и теперь все это показалось мне немного… грязным. Не от пыли, а от тех шепотков, что наполняли воздух, произнося правду.

- Ну что, девки, закончили? – раздался резкий голос, и мы все одновременно вздрогнули.

Это была сама госпожа, вошедшая в спальню, ее шаги были легкими, но властными. На ней было новое платье, такое же роскошное, как описывала Люсия.

Я опустила глаза, чувствуя себя виноватой, хотя и не понимала, в чем именно. Я видела, как госпожа бросила быстрый, оценивающий взгляд на управляющего, который стоял у двери, и как тот ответил ей едва заметным кивком.

Мы с Мартой переглянулись.

Управляющий. Тот самый, о котором мы только что все вместе шептались. Он был мужчиной средних лет, с суровым лицом и проницательными глазами, которые, казалось, видели тебя насквозь.

Он был воплощением порядка и власти в этом герцогском доме, и его связь с Элеонорой казалась чем-то немыслимым, почти противоестественным.

- Да, госпожа, - ответила Люсия, и ее голос был чуть более приторным, чем обычно. Она явно пыталась ей угодить.

Элеонора кивнула, ее взгляд скользнул по лицам служанок, задержавшись на мгновение на мне. В этом взгляде было что-то такое, что заставило почувствовать себя голой, словно все ее мысли и чувства были выставлены напоказ.

- Вы можете идти, – сказала она, и служанки, вместе со мной, поспешили покинуть спальню.

На улице, под сенью раскидистых деревьев, мы продолжили свой разговор, но теперь голоса были тише и осторожнее.

- Видели, как она на тебя посмотрела, Алиса? – прошептала Марта, когда мы шли по мощеной дорожке.

- Думаю, она не рада, что ты вернулась жива и здорова из склепа. Может, она заметила, что управляющий к тебе не так строг, как к другим? И волнуется?

Я пожала плечами. Ревнует? Только этого мне не хватало!

Остаток дня мы провели во дворе. Подрезая кустарники, подметая дорожки, крася ограду.

И тут мне пришла в голову мысль.

- Грета, скажи, ты давно служишь в замке служанкой у герцога?

Та приосанилась, выпрямилась.

- Знамо дело, давно. Тридцать лет с хвостиком.

- Скажи, я тут видела в галерее портрет старшего герцога Кэлвина Бирека. Отца нынешнего. Скажи, а где он?

Грета испуганно от меня шарахнулась в сторону.

- Так он умер, месяца три как прошло. Говорят, сердце не выдержало немощи сына. Ты же знаешь, наш хозяин – калека, он не может ни ходить, ни говорить. Странным путем женился на баронессе, она решила его выкрасть, ее поймали, решили казнить. И тогда наш хозяин обернулся в дракона и улетел. И больше вестей от него не слышно…

- А Элеонора? Она давно тут живет?

Грета задумалась.

- Недавно. Не больше двух месяцев. Заявилась, была мышка мышкой, пока хозяин был тут. А улетел – и превратилась из мышки в хозяйку.

10.

Зайдя в дом, я незаметно проникла на кухню. Леди Элеонора уже ужинала, и Лусия с Гретой, словно тени, сновали вокруг, выполняя все ее прихоти.

Прислушиваясь к шорохам, украдкой набрала немного хлеба и фруктов, кусочек вяленого мяса, пряча все это под фартуком. Мне нужно было как можно скорее вернуться в склеп, чтобы герцог не умер от голода.

С большим нетерпением дождавшись ночи, когда замок погрузился в тишину. Я, крадучись, пробралась к склепу. Луна, выглядывающая из-за туч, бросала причудливые тени на каменные стены, делая и без того жуткое место еще более зловещим.

Я спустилась по ступеням, стараясь не шуметь и не споткнуться о старые могильные плиты.

Герцог ждал меня. Он сидел на краю саркофага, не такой уже бледный и изможденный, как вчера. И что удивительно, при моем появлении его лицо осветились радостью.

Я протянула ему еду. Он улыбнулся и тихим шепотом произнес:

- Я тебя ждал…

Мое сердце бешено заколотилось. Тем временем герцог принялся за еду, словно не ел целую вечность.

- Будешь?

- Нет, спасибо, сегодня я ела.

Я отошла в дальний угол, к стене. Мужчина прищурился.

- Как же я соскучился по тебе, Алииииса! -произнес он, жадно откусывая кусок. Я же стояла, в нерешительности теребя край платья.

Надо было сказать про его покои, что их заняла Элеонора. Да вот только мне казалось, что эта весть его нисколечко не обрадует.

Когда он поел, собравшись с духом, я все ему рассказала. О любовнице управляющего, которая всем заправляет, как она решила, что господский дом – это ее, и заняла Главную хозяйскую спальню. И что про его сына никто ничего не знает. Как улетел – никаких вестей.

Гнев герцога вспыхнул, как огонь, разгорающийся в камине. Его лицо исказилось, и я увидела, как на его руках и шее начали проступать чешуйки. И это был верный знак, что пробуждается его драконья сущность.

Я непроизвольно сделала шаг назад, глубже вжимаясь в стену.

Но увидев, что еще чуть-чуть и он полностью обернется, разнесет на осколки склеп и выдаст себя, я, наплевав на страх, поспешила к нему навстречу.

Осторожно протянула руку, нежно погладила по спине, и произнесла:

- Герцог Кэлвин Бирек, успокойтесь. Я рядом.

Он обернулся ко мне, крепко обнял за талию, по-хозяйски положил голову мне на плечо.

Его дыхание стало ровнее, и чешуя начала исчезать. Я выдохнула.

- Медлить нельзя, Алиса, - прохрипел он, и его голос стал глубже, с легким рычанием.

- Нельзя позволить этим ничтожным людям осквернить своим присутствием мой дом. Мы должны проникнуть в замок как можно скорее.

Сердце мое забилось быстрей. Страх сковал меня ледяными иглами. Но глядя на герцога, на его ярость, которая, хоть и утихла, все еще пульсировала в нем, я понимала, что не могу его тут оставить.

Во мне проснулась жалость, но главное – он был отцом мужа моей сестры. И через него я могла узнать, что стало с нею.

- Хорошо, ваше сиятельство. Пойдем. - прошептала я, стараясь, чтобы мой голос звучал увереннее, чем я чувствовала.

Он кивнул, его взгляд смягчился. Он протянул руку, и я, не раздумывая, положила свою ладонь на его предплечье.

Даже сквозь плотную ткань я чувствовала под пальцами остатки чешуи, словно напоминание о той силе, что в нем дремала.

- Ты смелая, Алиса. - сказал он, и в его голосе прозвучала благодарность. - И добрая!

Он опирался на мое плечо, когда мы медленно двинулись к выходу из склепа. Мрак склепа сменился еще более густой тьмой, но теперь рядом со мной был герцог – полнокровный дракон, и это придавало мне силы.

Воздух был прохладен и пах влажной землей и листвой. Герцог, все еще опираясь на мое плечо, двигался с удивительной для его состояния грацией. Его дыхание было ровным, но я чувствовала, как под моей рукой напрягаются мышцы, готовые в любой момент высвободить скрытую мощь.

Мы подошли к задней стене замка, к неприметной двери, про которую знал только сэр Бирек. Он отпустил мое плечо и приложил ладонь к камню. Я почувствовала легкую вибрацию, и дверь, словно по волшебству, бесшумно отворилась, открывая нам путь в темные коридоры.

Внутри царила тишина, нарушаемая лишь свистом ветра от сквозняка. Запах сырости склепа сменился ароматом дорогих благовоний и пыли.

Мы двигались осторожно, каждый шорох казался угрозой. Герцог шел впереди, его глаза, привыкшие к полумраку, высматривали малейшие признаки опасности.

Мы миновали пустые залы, поднялись на третий этаж. Под чердаком. И тут сэр Бирек остановился.

- Я останусь тут. А ты приходи завтра, когда сможешь. Хочу проверить одну догадку.

Я кивнула. И тут же уточнила:

- А как постучать? Два раза или три? А может четыре?

Мужчина улыбнулся.

- Ты не забывай, я – дракон. Я узнаю тебя еще издалека, по запаху. Ты позволишь?

И пока я стояла в растерянности, мужчина шагнул прямо ко мне. Наклонился, наши губы находились на одной линии. Я зажмурилась.

Мужчина резко вздохнул, с шумом втягивая ноздрями воздух.

- Мммм… пахнешь яблоком и зеленым лугом. Я запомнил. И буду ждать.

Отстранившись, герцог вошел в неприметную комнату и закрыл дверь. Я же осталась стоять в коридоре, опустошенная.

Вроде сама говорила, чтобы не смел приставать ко мне. Только вот почему – то чувствовала разочарование.