Драконий инстинкт

Пролог

— Отличные новости, Корнелия!

Отец ворвался в мою комнату, как обычно громко распахнув дверь, — не человек, а снежный вихрь. Сильный, резкий и такой же безжалостный.

Я прекрасно знала, что при необходимости он принесёт в жертву и меня. Собственно, уже принёс, не пожалел. Единственный, кого всегда было жаль королю Ортруну Первому, — это его старший сын и мой брат, наследник престола принц Гейр. И то, мне кажется, только потому что Гейр — почти полная отцовская копия, что внешне, что по характеру. Такая же беспринципная, но улыбчивая сволочь.

— Я слушаю, отец, — откликнулась я смиренно, не поднимая головы от вышивания. Ненавижу вышивание, но оно всегда помогало мне сосредоточиться. Кроме того, девушка, занимающаяся рукоделием, чаще всего производит впечатление дурочки, особенно если она сидит с благодушным лицом и принцесса, как я.

— Сегодня утром я получил вестник от нашего посла в Эрдерии, — продолжал отец, усаживаясь за стол напротив меня. Я по-прежнему вышивала, стараясь не показывать, как замерло моё сердце.

Отец мечтал занять трон Эрдерии. Арнарийского ему было мало, он желал покорить ближайших соседей и объединить королевства. Эрдерия, будучи почти в три раза больше Арнарии и, соответственно, богаче, была лакомым кусочком. Возможно, слишком большим для короля Ортруна — не подавиться бы.

Однако пока всё шло вполне успешно, наследные принцы соседей заглатывали наживку одну за другой и действовали ровно так, как и планировал отец.

И я была бы не против — пусть его величество развлекается за чужой счёт и делает что хочет, — если бы в своих планах он не собирался использовать меня.

— Да, ты правильно поняла, моя крошка, — расхохотался Ортрун и, перегнувшись через стол, потрепал меня по щеке. — Рейгард потерял крылья и теперь не может претендовать на престол! Себастьян наш! Точнее, твой. И он обещал приехать в Арнарию на праздник первоцветов!

Ужасные новости. Просто кошмарные, по правде говоря.

Я так надеялась, что у отца ничего не выйдет и я буду избавлена хотя бы от этой проблемы! Его высочество Себастьян в мои планы никак не вписывался. У меня и без него достаточно противников — переиграть Ортруна и Гейра будет непросто, первый советник тоже добавит проблем, однако я знала, чего ожидать от них. А вот эрдерийского принца я видела лишь пару раз в жизни и понятия не имела, на что он способен.

Как говорила мама: «Лучше знакомое зло, чем незнакомое», и только теперь я по-настоящему поняла, что она имела в виду. Себастьян был для меня незнакомым злом… А в добро, кстати, я вовсе давно не верила.

— Посмотри на меня, крошка, — произнёс отец, и его голос завибрировал от хорошо известной мне магии внушения. Я послушно подняла глаза и сфокусировалась на носу короля, привычно приоткрывая рот и делая глуповатое лицо. — Ты будешь с ним мила и ласкова. Помни, Корнелия: ты хочешь его, очень сильно хочешь. — Низ живота после этих слов сразу скрутило желанием. — Ты будешь добиваться Себастьяна и провоцировать его на совместный полёт. Ты хочешь забеременеть от него. Да, Корнелия?

— Да, отец, — эхом повторила я, не моргая.

— Повтори.

Я послушно повторила, и король, напоследок ещё раз потрепав меня по щеке, будто послушную собачку, вышел из покоев, оставив меня одну.

Я посмотрела ему вслед, зажмурилась и почти неслышно пробормотала:

— Гореть тебе в Вечном Пламени, твоё величество!

Вытащила иглу из вышивания и что было силы воткнула её в безымянный палец.

*

Дорогие читатели, добро пожаловать в историю Себастьяна! Кто верит в мои авторские возможности - ставьте, пожалуйста, звёздочки (не тут, а справа от аннотации). Покормите муза :)

Глава первая. Жених

Лия

Три месяца спустя

В зеркале отражалась такая красавица, что аж глазам было больно. Моим, разумеется, — остальные присутствующие в комнате громко охали и восхищённо вздыхали, любуясь на результаты своих многочасовых трудов.

— Красивее вас в королевстве нет, ваше высочество! — заявила Симия, моя старшая камеристка. Остальные горничные её безоговорочно слушались и смотрели ей в рот. Я тоже старалась смотреть именно туда, но мне периодически мешал это делать внушительный бюст Симии, который порой был словно везде и колыхался перед моим носом, как желе на тарелке. — Вы прекрасны! Не зря в газетах вас называют Солнечной Феей.

О да, Солнечная Фея, как я могла забыть. Прозвище, которое придумал Гейр, и оно замечательно отозвалось и газетчикам, и народу. Не знаю уж, по какой причине, но я на самом деле была популярна и у драконов, и у обычных людей. Точнее, не я, а Солнечная Фея.

— Спасибо, Симия, — откликнулась я тонким голоском. Он у меня в принципе звонкий и прозрачный, но я умела усиливать это впечатление невесомости. Самой мне казалось, что так я выгляжу ещё глупее, чем обычно, но добиваться своего получалось проще. — Вы мастерица.

— Его высочество Себастьян оценит, — выдохнула одна из служанок, умилительно складывая ладошки на груди, и я едва уловимо кивнула — конечно, сложно не оценить подобное непотребство. Я никогда так не одевалась, и теперь мне каждую секунду хотелось набросить на плечи шаль, а ещё лучше надеть зимнее пальто — и неважно, что на дворе тёплый март.

Платье было сшито из тончайшей полупрозрачной ткани молочно-белого оттенка и оттеняло мою кожу так, что она казалась на самом деле полной солнечного света. Ткань шла петлёй через шею, вызывая ассоциацию с ошейником, намёком покрывала холмики острых грудей, толком не скрывая очертания сосков — если приглядеться, даже был виден их цвет, — а затем спускалось вниз, к ногам. Но стоило мне шевельнуться, как выяснялось, что у юбки с двух сторон разрезы почти до талии. Про спину молчу — естественно, она была голой до самого копчика.

Спасало только то, что король Ортрун велел распустить мои волосы, а они длиной до пят. Золотые, густые, вьющиеся — чистейшее золото, как писали в газетах. Глаза — вечное небо, губы — алые розы, румянец на щеках — словно рассветные лучи солнца, руки — гибкие ивовые ветви, талия — как у прекраснейшей из скрипок. Уверена, половину эпитетов я забыла, но суть та же.

Всё это не раз зачитывал мне Гейр, хохоча и напутывая мои волосы себе на руку, словно вожжи или поводок.

Да, я утешала себя тем, что смогу закрыться собственной шевелюрой. И, пожалуй, волосы были сейчас единственным, что мне по-настоящему нравилось в зеркале, потому что только они и были настоящими. И живые цветы, вплетённые в причёску, смотрелись завораживающе.

К сожалению, цветы были необычными, но знали об этом немногие. Симия знала, поэтому зорко следила за тем, чтобы ко мне не приближались мужчины, даже гвардейцы. Отец выращивал эти цветочки несколько лет — белые и кажущиеся невинными, на самом деле они, распространяя вокруг себя сладковатый запах, вызывали вполне определённые желания.

Да, отцу было необходимо заставить Себастьяна испытывать ко мне эти желания, но я не собиралась мириться. Главное — чтобы Симия и остальные служанки сейчас оставили меня одну…

— Ваше высочество, ваш жених уже прибыл, — сказала Симия, заискивающе улыбаясь. — Вы готовы, так что можем идти.

— Оставьте меня на минуту, пожалуйста, — попросила я тем самым хрустальным голоском. — Я хочу помолиться Вечному Пламени. Сегодня очень важный день для меня… Я волнуюсь…

— Да, конечно, конечно, — тут же закивала камеристка и шикнула на остальных служанок: — Пойдёмте, девочки! Оставим её высочество на пять минут.

Пять минут! Больше мне и не надо.

Дождавшись, пока все слуги выйдут, я метнулась к комоду, где хранила материалы для вышивания и прочего рукоделья. Распахнула нижний ящик, достала оттуда то, что старательно готовила всю последнюю неделю — с тех пор, как узнала о планах отца использовать цветы филиции, — и подошла к зеркалу.

Несколько ловких движений — и все до единого цветки были сорваны, а на их месте оказались те, что я сшила сама из ткани. Я закрепила их, стараясь, чтобы всё выглядело так же, как и раньше, а затем побрызгала духами, которые стащила из парфюмерной королевы Амелии, жены моего отца. Третьей по счёту жены. Она любила разные туалетные воды и даже создавала их сама, создала и этот запах, напоминающий аромат филиций, — спасибо ей за это.

Оставалось убрать улики, и я, завернув цветы в бумагу, запихнула свёрток обратно в комод.

Почти тут же дверь открылась, в комнату вновь зашла Симия, и я встретила её привычно благодушно-наивной улыбкой, с помощью которой давно убеждала всех окружающих в том, что ничего не понимаю в происходящем.

Что взять с Солнечной Феи? Её удел — подчиняться, слушаться и наслаждаться своим положением.

Но и то, и другое, и третье у меня всегда плохо получалось.

Его высочество Себастьяна я впервые увидела, когда мне было семь, а ему двенадцать. Он приезжал вместе с отцом и старшим братом на праздник, который в Арнарии называют Равноденствием, а в Эрдерии Днём середины года — в этот день варят хмельной напиток пунш из разных ягод, пьют его и много пляшут. Но все развлечения для взрослых, а меня привели в дворцовый парк просто так, быстро показать гостям — и сразу отправить в свою комнату.

Глава вторая. Невеста

Себастьян

Наследник отлично помнил, что принцесса Корнелия — красавица из красавиц, но в прошлый раз он, страдая из-за разрыва с Эмилией, почти её не рассматривал. Зато теперь Корнелия предстала перед ним во всей красе. Даже захотелось обойти её со всех сторон, дабы убедиться — сзади она не менее прекрасна, чем спереди.

Королева Амелия не зря хвалила платье, хотя принцессу во что ни одень, хоть в половую тряпку, — всё равно получится красавица. Но подобное одеяние, конечно, вызывало определённый эффект. Спокойно смотреть на девушку с идеальной фигурой, чья идеальность отлично просматривалась сквозь полупрозрачную, какую-то невесомую ткань, — испытание даже для нервов Себастьяна. Очень тянуло сделать две вещи: либо прикрыть Корнелию от взглядов окружающих, либо потрогать её. А можно и то и другое — сначала прикрыть, а потом потрогать.

Особенное внимание привлекала грудь девушки. Издалека Себастьяну даже показалось, что его невеста одета только в юбку, — настолько прозрачной и плотно прилегающей к телу была ткань платья, — и он глазам своим не поверил. Ортрун, конечно, тот ещё сумасброд, но не до такой степени, чтобы позволять принцессе разгуливать по коридорам дворца полуголой! Впрочем, разница с тем, что в итоге оказалось надето на Корнелии, была невелика. И выступающие холмики, округлые, идеальной формы, увенчанные острыми розовыми пиками, хорошо просматривались сквозь ткань. Это было на грани приличий и очень эротично, причём безо всякого дополнительного эффекта — по крайней мере, Себастьян не почувствовал на Корнелии ничего, что говорило бы о попытке повлиять на него при помощи запахов. Он ожидал, что они будут, но нет. Видимо, Ортрун полагал, что эрдерийский принц клюнет на его дочь и без дополнительных ухищрений, и оказался недалеко от истины.

А распущенные золотые волосы почти до самых пят! Блестящие, колдовские, с вплетёнными живыми белыми цветами — причём подобные цветы Себастьян видел впервые в жизни, — они завораживали, но главное — отвлекали внимание от наряда Корнелии. Она даже закрывалась ими, будто шалью, перебросив со спины на грудь и заставив первого советника издать судорожный вздох, из-за которого Себастьян сразу перестал сомневаться в его истинных чувствах к принцессе.

Впрочем, глядя на Корнелию, Кайда аль Ламио было сложно осуждать.

Принцесса положила руку на сгиб локтя Себастьяна, и от этого прикосновения — мягкого и почти невесомого, робкого — по телу побежала взволнованная дрожь. Да, будет обидно, если эта девушка, настолько привлекательная физически, окажется замешанной в заговоре…

— Очень красивые цветы вплетены в ваши волосы, принцесса, — сказал Себастьян, шагая по просторному залу самым первым — даже король Ортрун пристроился сзади, провожая почётного гостя. — Я таких не видел раньше. Как они называются?

— Филиции, ваше высочество, — негромко ответила Корнелия. Голос у неё был не менее красивый, чем всё остальное, — нежный, он буквально ласкал слух. А из-за того, что девушка почти постоянно говорила вполсилы, он и вовсе казался чарующим, неземным. — Так их назвал мой отец. Он сам вырастил эти цветы. Скрестил фильи и что-то ещё… Простите, забыла название. Но вы всегда можете уточнить у его величества.

— Уточнять у вас гораздо приятнее, — сахарным тоном сказал Себастьян, и Корнелия вновь облизнула губы. Этот жест ещё в прошлый раз подействовал на наследника, словно зов драконицы во время поисков дракона, и сейчас эффект был не меньшим. — Вы хотите пить, принцесса?

— Не отказалась бы от воды или сока. — Корнелия отчего-то на мгновение запнулась, а затем произнесла, будто бы смутившись: — Или от вина. Отец специально для вас приготовил лучшее коллекционное вино из нашего погреба…

Себастьян наклонился к уху Корнелии и прошептал:

— Готов поспорить: оно менее сладкое, чем ваши губы.

А затем выпрямился, любуясь, как щёки принцессы медленно заливаются краской, отчего девушка стала ещё прекраснее.

Лия

Тысячу гарнов этому принцу в печень!

Я была готова закричать. Идиот! Его ведут к столу как жертвенную овцу на заклание во времена безбожья, а он флиртует вместо того, чтобы задуматься: меня сватают ему слишком навязчиво. Это платье — ну неужели не навело его на мысль? Даже Гейр таращился на меня, как дракон на кусок свежего мяса, что уж говорить об остальных. Разве можно так одевать принцессу?

Первый же обед камерный — чтобы позволить нам с Себастьяном лучше узнать друг друга, — и коллекционное вино из погреба! Кто открывает такое вино на обычный обед?! Хорошо, не совсем обычный — наследник эрдерийского престола прибыл в Логово семейства аль Анарио, повод есть, но не настолько важный, чтобы вместо хорошего вина открывать исключительное. Не свадьба ведь!

В общем, двигаясь к началу длинного обеденного стола под руку с Себастьяном, я сделала следующий вывод.

Либо эрдериец самодовольный дурак, и в таком случае мне будет несложно его обмануть, играя обычную роль девочки-ромашки, либо…

Либо он сам играет роль дурачка. Только зачем это ему нужно? Хочет поймать моего отца с поличным? Я бы фыркнула, если бы это не разрушало образ. Ну, пусть пытается. С интересом послежу за битвой двух змей. Какая окажется ядовитей?

Несмотря на то, что мне был бы выгоднее первый вариант с Себастьяном-дурачком, я всё-таки надеялась на второй. Натерпевшись от отца за восемнадцать лет жизни, я никому не желала подобного короля, особенно такой большой стране, как Эрдерия. Отец не говорил мне этого, но я уверена — захватив соседей, он захочет подмять под себя ещё какое-нибудь королевство. А если будет воодушевлён победой, то его ничто не остановит.

Глава третья. Брат

Себастьян

— Дарел! — рявкнул наследник через несколько секунд после того, как принцесса вышла из его покоев. — Иди сюда, любитель подглядывать!

Дверь в соседнее помещение медленно открылась, и оттуда шагнул аль Кастилио, чья смуглая кожа сейчас казалась слегка припудренной румянцем, да и тёмные кудрявые волосы до плеч тоже будто слегка порыжели от смущения.

— Ян…

— Какого гарна ты сразу не дал о себе знать? — огрызнулся принц, подходя к столу возле окна. Налил себе воды из графина в бокал, сделал большой глоток и продолжил: — Ждал ещё чего-то… Пока мы тебя сами заметим, что ли?

— Нет. Не поверишь, я просто обалдел, — признался Дарел, тоже подходя к столу, и скрестил руки на груди. — За пять лет, что я у тебя работаю, впервые вижу подобное. Или ты решил плюнуть на планы Ортруна и жениться на Корнелии, даже если тебя потом убьют? Рейгард будет «в восторге», про короля с королевой я молчу.

Себастьян вздохнул, поставил бокал на стол и огляделся. Помещение оказалось похожим на комнату для отдыха или кабинет — диваны, книжные шкафы, журнальный стол и большой обеденный возле окна, рядом с которым они с Дарелом сейчас и стояли, — и было оформлено в традиционные для Арнарии цвета. Шкафы тёмно-орехового оттенка с красным отливом, мебель вся — белая с золотым орнаментом, на полу ковёр песочного цвета, а шторы ярко-алые — и опять же с золотым орнаментом. Оставалось надеяться, что в спальне такого количества золота нет.

— Ты видел её? — ответил он Дарелу вопросом на вопрос. — Корнелия красива, и это ещё мягко сказано. Мне просто захотелось её поцеловать. Но да, ты прав — впредь нужно быть осторожнее. Особенно учитывая то, что я предложил ей вместе полетать и она согласилась.

— Что-о-о?! — едва не заорал аль Кастилио, поперхнувшись водой. Кашлянул, стукнул самого себя по спине и шокированно уточнил: — Что ты сделал?

— Погоди. Всё по порядку.

Себастьян за несколько минут рассказал начальнику службы безопасности то, что произошло за последние пару часов, пока он обедал вместе с королевской семейкой аль Анарио. И про свои подозрения насчёт Лии тоже поведал.

— Ну ты дал маху, конечно, — пробормотал Дарел, как только наследник закончил. — Рискнул, но риск не оправдался. И подозреваю, потому что принцесса заодно со своим папашей.

— А вино? Если она заодно, зачем его выплёвывать?

— Может, она просто не любит вино? А ты уже целую легенду придумал, что Корнелия способна сопротивляться влиянию Ортруна. Ну проверь, что ли. Ты ведь тоже хороший ментальный маг.

— Представляю, что на подобные выкрутасы скажет Ортрун, — покачал головой Себастьян. — Моё-то влияние он сразу ощутит, и я сомневаюсь, что ему подобное понравится.

— Он тебя простит. Если хочет, чтобы ты женился на его дочери, — точно простит.

— Оставим на крайний случай, пока у меня нет желания проворачивать что-то такое по отношению к Корнелии, — признался Себастьян и, по своему обыкновению, начал ходить по комнате. Он делал так всегда, когда о чём-то напряжённо думал. Дурацкая привычка, которая многих раздражала. — Надо понять…

Принц запнулся — потому что как раз дошёл до небольшой кучки цветов, вытащенных из волос Лии. Белые бутоны со сладковатым запахом, который совсем не шёл принцессе, беззащитно валялись возле двери — там, где Себастьян их выдёргивал, — и он, не до конца понимая, зачем это делает, сел на корточки, протянул руку и взял один из цветков.

— Что ты делаешь, Ян?

— Сам не знаю… — протянул наследник, поднося ладонь ближе к лицу и рассматривая лежавший на ней цветок. Белый, нежный, трогательно красивый, однако… — Что-то не так с этими цветами…

— Что? — Дарел, взволновавшись, отошёл от стола и приблизился к Себастьяну, который встал с корточек, по-прежнему держа на ладони филицию — так, кажется, назывались эти цветы. Коснулся пальцем лепестка… и неожиданно сообразил.

— Это вообще не цветы, — удивлённо сказал принц и передал свою находку Дарелу. — Держи, потрогай.

Аль Кастилио послушно пощупал переданное — коснулся лепестков, тычинок, чашечки, ножки — и, нахмурившись, признался:

— Не понимаю, о чём ты. Вроде ничего особенного. Но я, признаться, не садовод.

— У цветов всегда холодные лепестки, — объяснил Себастьян. — Касаешься — и ощущаешь прохладу. А эти на ощупь вроде бы как обычные цветы, но совсем не прохладные. Мне кажется, они из ткани. Попробуй порвать один.

Дарел дёрнул филицию за противоположные лепестки — и вздрогнул, когда цветок порвался с треском.

— Точно, ткань…

— А ты говоришь — она просто не любит вино, — передразнил друга Себастьян, улыбнувшись. — Тут что-то гораздо интереснее. Постарайся узнать, что это за цветы такие — филиции. А принцессе мы ничего не скажем. Сделаем вид, что просто выбросили цветочки в мусор, да и всё.

— Вот всегда ты замечаешь то, на что я бы и вовсе внимания не обратил, — почти восхитился Дарел, сжимая в ладони то, что осталось от поддельного цветка. — Однако зачем это принцессе?

— Думаю, мы всё поймём, когда узнаем, в чём особенность этих филиций. Впрочем, я уже подозреваю в чём. — Себастьян хищно ухмыльнулся. — А значит… немного поиграю с ней завтра.

Глава четвёртая. Рюдзин

Себастьян

План с провокацией зануда Дарел ожидаемо не одобрил, и в отместку Себастьян заявил, что друг обязан сопровождать его на ужине. В конце концов, Ортрун трапезничает в компании первого советника — так чем его гость хуже? Себастьян вообще по наущению родителей должен везде с охраной ходить, но пренебрегает этим. А всё почему? Как наверняка сказал бы аль Кастилио — чересчур самоуверен.

Ужин король Ортрун решил проводить в другом месте, и Себастьян, осознав, что сопровождающий слуга ведёт их с Дарелом к обычной столовой на королевском этаже, а вовсе не вниз, к приёмному залу, обрадовался. Подобные залы хороши именно для приёмов со множеством гостей-драконов. Какое удовольствие сидеть за огромным длинным столом? Выглядит это странно и пугающе, но было у Себастьяна подозрение, что Ортрун просто любит размах и простор, даже если они беспричинные.

В столовой оказались только король, королева и Кайд аль Ламио, а наследного принца и принцессы Корнелии ещё не было — но первого, как выяснилось, и не будет.

— Гейр отбыл по делам, — сказал Ортрун, познакомившись с Дарелом и благосклонно приняв его почтительный поклон. — Сегодня ужинаем без него.

Вид у короля при этом был крайне недовольный, и Себастьян немедленно заподозрил, что дело нечисто — с чего вдруг принцу срываться по каким-либо делам? До завтра не подождут эти дела, которые вполне можно поручить кому угодно другому, вон хоть Кайду? Нет, точно что-то случилось, и Гейр по какой-то причине то ли не может спуститься, то ли наказан собственным отцом. Впрочем, есть и ещё одно объяснение — пока Себастьян и его безопасник тут ужинают, арнарийский принц там готовит какую-нибудь провокацию. Что ж, если это так — вскоре всё выяснится.

— А вот и Корнелия, — расплылся в улыбке король, сразу же став радостно-благодушным. С явным удовлетворением оглядел дочь и, погладив бороду, крякнул: — Хороша девчонка!

Себастьян в целом был согласен с Ортруном, хотя слово «хороша» всё-таки не слишком подходило Лии, которая и в этом, и в прошлом образе казалась ожившей феей из сказок — чересчур уж красива и идеальна. Если не считать выражения лица — сейчас оно было максимально безоблачным. Про таких людей обычно говорят — юродивые.

Себастьян невольно посмотрел на Дарела — стало интересно, как отреагирует на появление принцессы его друг, — и чуть слышно хмыкнул, заметив, как аль Кастилио приоткрыл рот и слегка вытаращил глаза, глядя на принцессу. Создавалось впечатление, что с его губ сейчас закапает слюна.

— Дорогой Дарел, не забудь, что это моя невеста, — строго сказал ему Себастьян, и Ортрун довольно расхохотался, вновь погладив себя по бороде.

— Ага, ревнуете, Себастьян? Не ревнуйте, на Корнелию все так смотрят, особенно по первости.

— Прошу прощения, ваше высочество, — Дарел опустил взгляд, улыбнувшись, — но продолжал исподлобья поглядывать на принцессу, которая медленно шла от дверей к своему месту рядом с Себастьяном. Она тоже заметила аль Кастилио, кивнула ему, не изменившись в лице, и хрустальным голоском поинтересовалась:

— Кто это с вами, Ян?

— О! — воскликнул Ортрун обрадованно. — Ты уже называешь жениха Яном! Какой прогресс!

— Да мы и на «ты» перешли, — признался Себастьян, и ему показалось, что у короля от радости над головой сейчас радуга засияет. — Но Корнелия почему-то стесняется.

Вот оно! Вновь она прокололась.

Значит, прав Себастьян, предполагая, что «Лия» — её личное имя, тайное, неизвестное его величеству. Иначе не стала бы принцесса сейчас столь благодарно смотреть на жениха, явно испытывая признательность за то, что он не назвал её так при Ортруне.

— А человек, который столь пристально вас изучает, — это Дарел, мой секретарь, — пояснил Себастьян. — Дарел аль Кастилио, если быть точным. И на всякий случай предупреждаю — я изрядно ревнив.

— Ну что вы, Ян, — откликнулась принцесса, глядя лишь на Себастьяна полными сияния и любви голубыми глазами, из-за чего у него внутри всё переворачивалось, — я только ваша. Навсегда.

И, коснувшись ладонью области сердца, Лия чуть наклонила голову — словно поклялась.

Лия

Уж не знаю, ревновал на самом деле Себастьян или нет, однако его секретарь — хотя я думаю, что Дарел аль Кастилио вовсе не секретарь, а какой-нибудь безопасник, — смотрел на меня больше с подозрением, чем с восхищением. Нет, восхищение тоже было, но только поначалу. Потом он изучал меня, словно подопытную мышь. Ни на секунду глаз не отрывал, так и смотрел — как я ем и пью, говорю и улыбаюсь.

Это слегка нервировало. Подобное пристальное наблюдение не сулило мне ничего хорошего. Впрочем, сегодня и неприятностей оно не сулило — отец никогда не пил за ужином, так что на столах был обычный морс. И подавали не ненавистные мне равили, а вполне обычную пастушью запеканку — тоже традиционную в Арнарии, но её как раз я любила. Особенно слой растаявшего сыра сверху. М-м-м, объедение!

Я старалась есть с максимальным удовольствием и, облизывая вилку, томно смотрела на аль Кастилио, из-за чего он слегка краснел, но взгляд не отводил. Упрямый! И осторожный. Как раз такой, каким должен быть безопасник, но вовсе не секретарь. Хотя есть вероятность, что у Себастьяна такие все. Удивительно, как он раньше не понял, что против его семьи существует заговор, но самое главное — как позволил брату потерять крылья. Сильнейшая трагедия для любого дракона.