Дракония ферма в наследство.

Глава 1.

Глава 1.

Антонина любила утро. Не раннее, рвущие глаза утро с тошнотворной кофейной пенкой и будильником в обмороке, а то самое, что начинается где-то после девяти — когда шум города становится фоновым, солнце разогревает подоконник, а мир всё ещё делает вид, что не спешит.

Она сидела в старом кресле, которое досталось ей от бабушки — с вытертыми подлокотниками и подушкой, вечно норовившей сбежать за спину, и тёрла между пальцами шерстяной край пледа. На коленях, свернувшись калачиком, лежал старый кот по имени Пончик. Кот мурлыкал не потому, что его гладили, а потому что рядом было тепло, и это его устраивало. Антонина его понимала.

Квартира была чужой — съёмной, как и две предыдущие. Хозяйка, женщина с неприятным взглядом и голосом, будто у старой кофемолки, сдала угол в типичной хрущёвке на окраине. Здесь пахло чужими тапками, порошком «Лотос» из девяностых и временем. Но всё равно Антонина наводила уют: старые книги на подоконнике, лампа с жёлтым светом, коробка с травяными чаями. Её маленькая жизнь — тихая, с запахом ромашки и хлеба.

Работала она удалённо — что-то связанное с таблицами, цифрами, логистикой. Деньги были, но немного. Как раз на жильё, еду и чуть-чуть на лекарства Пончику. И да, иногда — на спасение ещё одной собаки. Или кошки. Или совы. Был случай.

Личную жизнь давно распаковала, пересчитала и убрала на верхнюю полку. Мужчина, с которым была когда-то — ушёл после диагноза. Бесплодие, как приговор, хотя Антонина тогда больше думала не о себе, а о нём: «Он ведь так хотел сына». С тех пор никто долго не задерживался. То ли мужчины чувствовали в ней нехватку надежды, то ли она сама не оставляла в сердце ни гнезда, ни места.

Но она не жаловалась. У неё были лапы, хвосты, мурлыки и гавкуны. И — книги. Много книг.

Вот и утро было вполне обычным, если не считать того, что за дверью что-то упало. Или кто-то. Антонина вздрогнула, аккуратно спихнула с колен Пончика и пошла открывать.

На пороге стоял мужчина. В строгом сером пальто, с кожаным портфелем и лицом человека, который готов сообщить о смерти прабабушки и одновременно выдать премию. Невыразительный. Осторожный. Чуть слишком чисто выбритый.

— Антонина Сергеевна Морозова? — уточнил он, склонив голову в поклоне, будто был уверен, но требовал формальности.

— А если скажу, что нет, вы всё равно расскажете, в чём дело?

Он не улыбнулся. Достал из внутреннего кармана плотный, старомодный конверт с восковой печатью.

— Меня зовут Юлиан Петрович Вольский. Я — поверенный, действующий по воле господина Гервасия Морозова, троюродного дяди вашей матери. Согласно завещанию, вы являетесь его единственной наследницей.

Антонина прищурилась.

— Простите… кого?

Он молча протянул письмо. Та не спешила брать, как будто бумага могла обжечь. Имя показалось смутно знакомым, где-то на границе слухов, старых разговоров и детских недослушанных баек.

— Мама что-то говорила про дядю, который уехал… куда-то… кажется, в Швейцарию. Или в лес. Или в шизофрению. — Она нервно усмехнулась. — Но это было в каком-то контексте с фразой «не повторяй его ошибок».

— Господин Морозов долгое время проживал за границей. Более двадцати лет. Его местоположение оставалось неизвестным. До недавнего времени. — Юлиан наклонился вперёд. — Мы получили от него магическое письмо. С последней волей.

— Магическое?

— Вы увидите сами.

Из портфеля он достал не конверт, не папку, а — свиток. Пергаментный, свёрнутый и перевязанный нитью. На печати — знак, похожий на руну: треугольник, охваченный крыльями и линией огня.

— Простите, у вас, случаем, нет машины времени и наряда из средневековой лавки? — пробормотала Антонина. — Или я попала в квест.

— Это не шутка, мисс Морозова. — Его голос остался вежливым, но стал ледяным. — Этот документ активируется только вашей рукой. В прямом смысле.

Она осторожно разрезала печать ногтем, но — неосторожно. Бумага рванулась, нить — соскочила, и тонкий надрез на пальце — слишком острый, как будто сам пергамент ждал. Капля крови упала прямо в центр печати.

Свиток дрогнул.

Да, именно дрогнул. Мелькнул свет, неяркий, но резкий, как солнечный зайчик на воде. Текст, как будто был написан невидимыми чернилами, начал проявляться. Буквы — крупные, чёткие, старинного начертания.

«Моей крови — моя воля. Моей воле — её дорога. Моей дорогой — она».

— Что за… — Антонина не договорила. Её палец пощипывало, как после укола, и будто бы свиток вытянул у неё не только кровь, но и согласие. Из глубины чего-то… большего.

Юлиан смотрел спокойно.

— Вы приняли. Теперь нельзя отказаться.

— А если я скажу, что ничего не понимаю?

— Понимание не требуется. Принятие — уже совершено.

— И что теперь?

— Билет. — Он снова полез в портфель. — Вылет — сегодня. Место прибытия — Швейцария. Бронь — отель «Вилла Рошель». Номер уже активирован. Вас встретят.

— Вас? Кто «вас»?

Он только чуть улыбнулся.

— Вас, леди Морозова.

Антонина не знала, что раздражало больше: формальность, которую она не выбирала, или факт, что у неё не было причин отказаться. В квартире — чужие тапки. В жизни — пауза. В ней — тоска, ставшая привычной.

— Я могу взять с собой кота?

— Уже предусмотрено. Ветеринарная справка — в приложении.

Антонина засмеялась. Громко. Без радости.

— Окей. Хорошо. Допустим. Я поеду в страну, где никогда не была, в отель, который не бронировала, чтобы получить ферму, о которой не знала, от дяди, которого никто не видел двадцать лет. Звучит как начало романа. Безумного. И я… не хочу больше жить скучно.

Юлиан только кивнул.

— Пакуйте чемодан. Отправка — через три часа. Свиток уже работает. Дорога открыта.

Путь был мутным — как сквозь вату. Самолёт, аэропорт, встречающая женщина с табличкой «Miss Morozova», дорога, словно петляющая между снов и реальностью. Отель оказался старинным особняком с коваными балконами, витражами и камином в холле. Её номер — на третьем этаже. Просторный. Светлый. Всё — как в каталоге для богатых с причудами.

Глава 2.

Глава 2.

— Ты это… скажи, мы точно не умерли? — Антонина с подозрением оглядела отельный холл, в котором по-прежнему пахло персиковым чаем и чем-то цветочно-древесным, будто бы духами аристократки, случайно расплескавшей на пол пузырёк с дорогим ароматом.

— Мяу, — лаконично сообщил Пончик с подлокотника дивана, на котором развалился, будто бы в этой реальности родился.

— Ты прав, — кивнула Тоня. — Умершие не чувствуют, как чешется спина от чужой сорочки, а ноги — от чужих кроссовок. И они, вроде бы, не могут пить чай.

Чай был магический. Не в смысле, что он плясал гопака в чашке, а в том, как появился. Стройный мужчина с выправкой профессора и глазами старого воробья, по щелчку пальцев материализовал на кофейном столике поднос с тонким фарфором и парящим чайником. Затем, с изящным поклоном, долил каждой гостье — Тоне и коту — по чашке.

— Ваш настой, госпожа. Цветы феллисии и тисовая кора. Успокаивает, бодрит, и, как утверждают древние, делает первый день в новом мире менее раздражающим.

Тоня подняла чашку. Пахло мятой, липой и… лимоном. Тёплый аромат потянулся к лицу, как кот — к солнцу.

— Скажите, а у вас тут всё так? — спросила она, когда официант-иллюзионист исчез, растворившись в воздухе с лёгким фиолетовым шлейфом.

— В каком смысле — так? — Пончик одним глазом наблюдал за её лицом, другим — за золотистой птичкой за окном. Похоже, она была настоящей, а не магической.

— Ну, чтобы всё по щелчку… вуаля, чай! Или, не знаю, тапки на кровати. Кофе из воздуха. Торт из радуги.

— В принципе, да. Только торт лучше не заказывать — артефакты не очень с кремом дружат. Однажды мне принесли чизкейк, укусил — и начал говорить. Два дня потом нёс лекцию про теорию межпространственного жевания.

Антонина фыркнула, поставила чашку и вытянула ноги на ковёр, стараясь не обращать внимания на то, что ковёр тёплый. Тепло было не от батарей, а само по себе. Магия — здесь как электричество: повсюду, тихо, незаметно, но работает на каждом углу.

Отель был выдержан в стиле то ли английского коттеджа, то ли французской дачи, с лёгким налётом фэнтези: потолки высокие, окна в витражах, балкончики с коваными перилами, мебель из тёмного дерева, но покрытая лаком так, что блестела, будто только сошла со страниц каталога «Элитная классика с намёком на дракона». По коридорам неспешно сновали вежливые слуги в сюртуках. У одного вместо пуговиц были камни, у другого — брошь с хрустальной бабочкой.

Сама комната, где она остановилась, была похожа на люкс: широкая кровать с пологом, зеркало в человеческий рост, кресло у камина (камин был магический, огонь в нём — синий, но греющий), отдельная ванная, даже набор одежды по размеру, хотя она никому ничего не сообщала. В шкафу висело платье цвета весеннего шёлка, джинсы, светлый лён, и — внезапно — удобный спортивный костюм.

— Поняша, — сказала она, обращаясь к коту. — Ты как думаешь, это всё правда? Или мне на чай подсыпали галлюцинации?

— Мяу. Персик. Липа. Гелиотроп. Никаких галлюциногенов. Магия — да. Галлюцинации — нет.

Тоня встала. Подошла к окну. Открыла. За стеклом — утро. Ясное, солнечное, пахнущее свежестью и городом. Городом — не деревней, не фэнтезийной фауной, а чем-то до боли знакомым. Только… другим. Неоновые вывески. Гладкие фасады. Машины на магической подушке — «кары» — перемещались по улицам без шума, мягко, с лёгким гудением.

— Город. Современный. Магический. — Антонина потрясённо уставилась на улицу.

Она вышла из отеля.

Думала: мостовая будет из булыжника, прохожие — в плащах и шляпах, а повозки — на лошадях. Но нет. Вокруг — небоскрёбы, витрины с голограммами, дети с кристаллами вместо планшетов, витрины светились магическими фейерверками. Одна капсула-кар — серебристая, с прозрачной крышей — плавно остановилась у тротуара.

Из машины вышел мужчина в безупречном костюме. Высокий, статный, каштановые волосы убраны в длинную косу. Зелёные глаза — как у неё, только ярче, глубже.

Он поклонился. И сказал:

— Госпожа Антонина? Я — поверенный наследника. Разрешите сопровождать вас на ферму.

Антонина ещё не успела как следует осмотреться, как машина плавно остановилась у ворот, украшенных металлическими вензелями в виде переплетающихся хвостов и крыльев. Они распахнулись бесшумно, как будто почувствовали приближение нужного экипажа. Машина мягко скользнула внутрь, по мощённой артефактной плитке, испускающей синие отблески под колесами.

Территория фермы оказалась куда более просторной, чем она себе представляла. Аккуратные дорожки, вьющиеся между зданиями, невысокими, но с крепкими стенами и явно зачарованными крышами — то поблескивали золотисто, то переливались сиреневым от света артефактных ламп, скрытых в декоративных шарах на столбах. Все постройки были разного назначения, и мужчина — поверенный, как она его окрестила, — не мешкая, начал экскурсию.

— Здесь загон молодняка. Пока — самый безопасный сектор. Они не огнедышащие, хотя иногда могут пытаться — по глупости, — сдержанно усмехнулся он. — Размер с мейн-куна, крылья ещё слабые, но уже шустрые. Любят сидеть на жёрдочках, как куры. Только не кукарекают.

Он проводил её вдоль просторного деревянного павильона с открытыми окнами и мягкими артефактными шторами, которые не пускали жару и комаров, но пропускали ветер. Внутри, на разных уровнях, сидели мелкие дракончики. Один — с золотым отливом, другой — совсем прозрачный, как сделанный из стекла, только с блестящими глазами-углями. Третий, лениво уронив хвост, светился лавандовым оттенком.

— Это хрустальный, — пояснил мужчина. — Очень редкий. Его цвет — не показатель. Главное — магия. Но у стандартных фамильяров своей нет, они отражают магию хозяина. Золотой, серебряный, хрустальный — это литые, элитные, стоят немалых денег. А вон те — бракованные.

Он указал на отдельный загон, где, словно обиженные, в сторонке, сидела разноцветная кучка. Один — зелёный с чёрными пятнами, другой — синий, третий — малиновый. Все смотрели с одинаковым выражением ожидания.

Глава 3.

Глава 3.

Дом, в который приводят драконов... и их хозяйку

---

— Ну что ж, — голос поверенного звучал спокойно, как у человека, наслушавшегося чужих историй и уже не удивлявшегося ничему на свете, — дом вас ждёт. Как и всё остальное.

Пончика она, разумеется, не отпускала из рук. Серый нахал устроился в переноске, будто в переносном дворце, свернувшись калачиком на чистом мягком пледе и даже, кажется, мурлыкал — от новых запахов, магических потоков, и особенно от того, что вокруг всё искрилось магией, будто кто-то переборщил с волшебной пудрой.

— Простите, а мы разве не поедем в гостиницу? — уточнила Тоня, бросив взгляд на повозку. Точнее, не повозку, а скорее электрический кристаллокар с полуматовым корпусом, в углу которого ярко поблёскивал герб её троюродного дядюшки — эмблема в форме драконьего крыла с цветком.

— Нет, мисс Антонина, — усмехнулся поверенный, приглушённо, будто забавлялся её реакцией. — Вам принадлежит коттедж в тридцати минутах езды отсюда. Мы его готовили к вашему приезду последние два дня.

— Коттедж? — переспросила она, чувствуя, как внутреннее «Что?!» громоздится уже на десяток других «Что?!» за сегодняшний день. — Садом, драконами и чемоданом, полным новых проблем?

— Примерно так, — поверенный кивнул, открыл переднюю дверь, слегка поклонился. — Позвольте мне показать вам дорогу в новый дом. А позже я отвечу на все вопросы. За чаем, если угодно.

Пейзаж за окнами менялся, как в сказке, пролистываемой ребёнком в нетерпении: от аккуратно вымощенных улиц центральной части деревни с магазинами, кафе и даже крошечным сквером с поющими флейтовыми светлячками до пригородной зоны с просторными участками и особняками в самых различных архитектурных стилях. То один был похож на загородную виллу с коваными балконами и чарующим плющом, который шевелился от ветра и заклинаний, то другой — на деревенскую усадьбу с поросшими мхом черепичными крышами и фонариками на палочках, что мерцали в такт шагам прохожих.

— Там, слева, видите башню с куполом и флагом? — указал поверенный на изящную конструкцию за каменной оградой. — Это выставочный павильон. Раз в месяц там проходят торги фамильяров.

Тоня прижалась к окну. Павильон и впрямь выглядел как мини-дворец: стеклянный купол, опутанный световыми нитями, высокий шпиль, магические глифы на воротах. Всё сияло, пульсировало, как артефактный фонарь на максимальной мощности.

— Аукционы? Прямо как у нас выставка собак… — буркнула она. — Только дорогие, чешуйчатые и… кусаются?

— Иногда, — с той же полуулыбкой ответил он. — Хотя фамильяры здесь — разумные существа. Лишь не проявляют разум до выбора. Так безопаснее.

Коттедж был... потрясающим.

Белые резные ставни, цветущая арка у входа, магические лампы-огоньки вдоль тропинки, которая мягко светилась под ногами, реагируя на движение. Кусты лаванды и роз, смешанных с растениями, которые она не знала по имени, но которые явно жужжали волшебством. Где-то вдали журчал ручеёк, переплетённый мелкими мостиками, а у самой стены загорался и гас свет: магическая вентиляция и энергосистема на артефактных кристаллах.

— Это всё мне? — хрипло спросила она, поднимаясь по ступенькам.

— До последнего винтика. Садовник уже загружен и активирован, уборочная дама-жголем включена на базовые задачи. Всё остальное — в вашем распоряжении.

Голем-домохозяйка была похожа на человека, только полностью составлена из плавного розовато-жемчужного минерала. Лицо без мимики, но с мягким светом в глазах. Она вежливо кивнула, встретив Тоню в холле, и произнесла:

— Добро пожаловать домой, хозяйка. Меня зовут Лилль. Я обеспечу чистоту, готовку, организацию хранения и быт. Режим по умолчанию активирован на семь дней.

— Идеально, — выдохнула Антонина, чувствуя, как ноги подкашиваются.

Дом внутри был не просто уютным — он был продуманным. Гостиная с полукруглым диваном, в центре — круглый стол с мраморной столешницей, подсвеченной изнутри. На стенах картины, некоторые двигались: летающие драконы, горы, закат над озером. В углу журчал артефакт-фонтан, увлажняя воздух и излучая лёгкий аромат хвои.

— Прекрасно, — прошептала Тоня, и даже Пончик, который всё это время возлежал в переноске, вылез и запрыгнул на диван.

— Это кухня, — поверенный провёл рукой, и перегородка растворилась. — Магическая плита, автошкаф, автосушилка, кристаллический холодильник. Все артефакты заряжены. Заряд хватит на год.

— А это? — Тоня указала на каменную стойку с врезанным кристаллом.

— Это ваш ЛюмНет, — пояснил он. — Магический интернет. Активируете — появляется голограмма. Подключение к городскому инфопотоку. Там же и библиотека, и биржа контрактов, и даже телемаг. Всё в одном.

— А это... подвал?

— Да. Сейф-комната, лаборатория и кладовая. Всё, как велел ваш дядя. Его дневник вы найдёте в саквояже. Ключ у вас уже есть.

Они сидели в гостиной, когда поверенный наконец передал ей чемодан. Тяжёлый, старомодный, с латунными уголками и магическим замком, открывающимся только прикосновением нового владельца.

— Внутри: документы, три мешочка — золото, серебро, медь. Они связаны с банковским счётом. Пока есть средства — мешки полны. Расходуются — истощаются. Пополнение — через аукцион или прямые продажи фамильяров.

— А аренда выставочного павильона?

— Платится раз в год. Дата уже отмечена. Пока что всё покрыто. Драконья ферма, коттедж и павильон — всё теперь ваше.

Вечером, когда он ушёл, а Пончик уже выбрал себе подоконник потеплее, Тоня открыла чемодан.

Мешочки приятно звякнули, как в сказке. Под ними лежал кожаный дневник — обтёртый, с пятнами и засохшими чернилами. Она развернула первую страницу — и сразу увидела почерк, размашистый, живой:

> "Если ты читаешь это — значит, ты вляпалась в эту драконью авантюру. Добро пожаловать. Я попал в этот мир случайно. Сначала — в Межмирье. Там я нашёл два яйца. Не спрашивай, как. Это было чертовски странно. Но из них вылупились два первых дракона…"