Дракония тайна

Глава 1. Не говори «гоп», воспитанные драконы так не говорят

Я стояла у ворот Даллийской Высшей Академии Магии. За резными воротами высилось здание из красного кирпича с остроконечными башенками и арочными окнами. Над крышами развевались разноцветные вымпелы факультетов: зеленый – природники, красный – боевой, синий – лекарский, и оранжевый – артефактов и зелий. Здесь получал образование магически одарённый высший свет королевства. Сюда стремились, чтобы обеспечить безбедное будущее, найти достойную партию и просто весело провести время.

И только мною двигала месть.

Конечно, мне хотелось бы уничтожить всех драконов. Этих заносчивых рептилий с ледяной кровью, которые видели в простых людях лишь челядь. Они считали себя выше других по праву рождения. По Праву Крыльев. К счастью, с каждым поколением Крылатых становилось всё меньше и меньше, и рано или поздно все они исчезнут. Но мне так долго не прожить. Поэтому я хотела отомстить хотя бы одному. Тому, из-за которого оказалась разрушена судьба моей матери.

Моему отцу.

Вся беда заключалась в том, что я не знала, кто он. Мои способности были на порядок выше, чем у мамы и вообще у среднего мага. Значит, он был драконом. И он учился здесь. Как и мама – до того, как её с позором выгнали. Из-за него она осталась одна: без семьи, которая от неё отказалась, без диплома, без шансов выйти замуж. Зато со мною в животе.

Подонок.

Никогда его не прощу.

Моя мама хорошо рисовала. Среди её рисунков не было портретов. Зато был один очень интересный знак: треугольник вершиной вверх с яйцом в центре. Каждый раз этот знак был продавлен штрихами так, что бумага под ним лишь чудом оставалась цела. Так что у меня было целых три подсказки, по которым я планировала найти информацию о своём родителе: он дракон, учился здесь в то же время, что и мама, и имел такой знак, что бы тот ни означал. Мне кажется, прекрасное начало. Я обязательно справлюсь, и справедливость восторжествует. Это ничем не поможет маме. Ей уже ничто не поможет. Зато дарует мир моей душе.

Самый сложный путь начинается с первого взмаха крыльев, говорят. Я набрала полные легкие воздуха, выдохнула и поспешила в калитку.

Но не смогла пройти.

Я уткнулась в грудь высокому, почти на голову выше меня, брюнету в форме боевого факультета.

– Дайте пройти, – потребовала я.

– Сгинь, малявка, – высокомерно процедил он.

Я закатила глаза:

– Вообще-то воспитанные мужчины уступают дорогу дамам.

– Я – дракон, – похвасталось препятствие.

– Пф! Ну если дракон, то это всё объясняет, – я скривилась и сложила руки на груди. Если он думает, что теперь я помчусь освобождать дорогу, то не на ту напал!

– И что же это объяс-сняет? – вкрадчиво поинтересовался парень, медленно склоняя ко мне голову.

– «Дракон», – я открыла одну ладонь. – И «воспитание», – открыла вторую и постучала рёбрами друг об друга. – Очевидно же. – Он помотал головой. – Не стыкуются понятия.

– Ты, мерзкая дерзкая девчонка, надееш-шься поступить? – его лицо оказалось в непосредственной близости от моего. – Да мне дос-статочно шепнуть всего одно с-слово, и тебя даже до вступительных экзаменов не допус-стят.

– Так и знала, что сами вы ни на что не способны. Всё, всё, что вы можете, вы делаете чужими руками. И мне с моим уровнем дара, чтоб вы знали, вступительные экзамены не требуются. Пустите уже, – я толкнула упрямца, он отступил на шаг, и этого оказалось достаточно, чтобы протиснуться.

Потому что никто не сможет остановить меня на пути к цели.

Тем более, какой-то дракон.

Вступительные экзамены по общим знаниям мне действительно сдавать было не нужно. Я бы неплохо справилась, думаю. Возможно, не дотянула бы до крылатых аристократов, которых готовили лучшие гувернёры, но на общем фоне показала бы достойные результаты. Но в моём случае это было излишне. Я прошла в приёмную комиссию. Честно говоря, я ждала, что там будут восседать профессоры с бородами до пола с сушёными драконьими грымзами в мантиях, и, увидев меня, они тут же начнут извергаться фейерверками от счастья. Но, увы, в кабинете сидела лишь студентка в цветах лекарей. Я решила, что ошиблась дверью и собиралась выходить, но она окрикнула:

– Доброго дня, сьерра. Вы подавать документы?

– Доброго дня. А вы и есть вступительная комиссия? – Это было настоящее разочарование.

– Упаси Крылатая Тень! – она закрылась от меня руками. – Отрабатываю я тут. Хвост[1] у меня по прикладной анатомии драконов. Давайте документы, всё оформлю.

Я протянула метрику с отметкой об уровне дара и поддержала собеседницу:

– Несправедливо. Куда её прикладывать, эту анатомию?

– О, сьерра сечёт в драконах! – одобрительно заметила девушка, погрузилась в изучение моих документов и удивилась: – А почему вы так поздно?

Я пожала плечами:

– А что тут делать заранее? Приехала как раз к вступительным испытаниям.

– Нет, вам же по возрасту два года назад поступать нужно было.

Это правда. Но у меня были обстоятельства, которые я не собиралась обсуждать с первыми встречными.

– А-а, вы об этом, – глубокомысленно отреагировала я и изобразила наивное: – И что, теперь уже никак?

– Почему? – студентка опешила. – Так-то хоть через десять лет поступайте. Просто всех перспективных женихов уже расхватали.

– Как?! Что, даже самых завалящих не осталось? – я «обессиленно» стекла на стул для посетителей. Надоело стоять.

– Ни-ка-ких! Разобрали всех подчистую, – доверительно сообщила девушка, хотя в глазах её плескался смех.

– А самые гадкие которые? Я вот в воротах столкнулась с таким, – показала руками рост и размах плеч, – в форме боевого. Чернявый такой, – я изобразила надменное выражение лица и пририсовала себе выдающийся нос. – Такой хам точно никому даром не сдался.

– Ты что! Это же Диего де ла Ньетто! – тут же идентифицировала дракона девушка. – Первый приз, можно сказать! Не успел он ещё в сторону Академии посмотреть, как за него все крылатые девицы передрались. Породистый дракон в надцатом поколении! Такие на дороге не валяются. Такие в небесах летают! – подняла она палец кверху, явно кого-то копируя. – Хотя, конечно, редкостный гадёныш. Но ничего, он на последнем курсе. Скоро можно будет выдохнуть. Если в магистратуру не пойдёт.

Глава 2. С паршивой овцы – хоть поржать напоследок

Перед отъездом в Академию отец вызвал меня в кабинет.

– В конце этого года ты сочетаешься браком с Каталиной де ла Форго. Через месяц будет объявлено о помолвке. Это большая честь. Не посрами семью, – сказал папа. – Твой долг как истинного дракона стать достойным зачинателем рода Крылатых.

Всё, что бы я сейчас ни сказал, будет использовано против меня. Поэтому я лишь молча кивал.

Ничего нового в этом решении не было. По сути, я знал о том, что мне предстоит договорной брак с того самого момента, как научился думать. А может, даже раньше. «Вы – последняя надежда своего рода». «На ваших плечах лежит величайшая ответственность – сохранить и преумножить кровь и магию Крылатых». «Твой долг – взрастить в себе Внутреннего Дракона и передать его своим потомкам». Сколько раз я это слышал? Столько, что слова эти давно потеряли смысл и стали чем-то обыденным, вроде «здравствуйте» и «до свидания».

Наследница де ла Форго была удачным вариантом. Она хотя бы была красива, из хорошего и, что самое главное, богатого рода. Или правильнее было сказать: «из хорошего рода среди богатых»? Драконы любили роскошь, любили драгоценности. И в древности, когда было достаточно получить дань от людей и возлежать на куче злата, попыхивая дымом, все они были богаты. Но потом пришёл век цивилизации, люди стали образованней и предприимчивей. Вместо золота и драгоценностей они стали использовать деньги. А деньги, в отличие от золота, портились, если на них долго лежать. Теряли свою ценность и товарный вид. Их нужно было куда-то вкладывать, отрывая от себя, что-то на них строить, выращивать, чем-то управлять. Всё это было близко и понятно людям, но потомственных драконов приводило в отчаяние.

Никто больше не хотел платить драконам дань только потому, что они – драконы. Крылатым пришлось привыкать к мирной жизни с людьми. А те, кто хотел управлять одной силой, становились жертвами своих же потомков: людей-магов, которые считали себя более людьми, чем драконами.

Вот так наш древний род оказался в довольно щекотливом положении. С одной стороны, мы не нищенствовали, как некоторые другие. С другой, и не могли себе позволить всего, чего хотели. Всё потому, что очень дорожили своей кровью и не впускали в род людей. Те, кто шёл на подобные непрестижные, но выгодные браки, были не столь уважаемы в драконьем сообществе, зато могли привередничать в выборе партнера, как де ла Форго.

В общем, я знал, что судьба моя от меня не зависит, но всё же надеялся на то, что впереди два-три года вольной жизни. Или даже пять.

– Но она же совсем юна, – попытался я отстоять свободу. – Каталина только перешла на второй курс. Стоит ли ей торопиться с браком?

– Она-то может себе позволить не торопиться, – процедил сквозь зубы отец. – Этого не можем позволить себе мы.

– Наши финансы настолько плачевны? – Я полагал, что за последние годы в них не произошло значительных изменений.

– Нет, у нас всё как всегда. Но сейчас Каталина хочет получить тебя, а завтра может приглядеть себе другого красавчика.

Брачный рынок – очень неприятное место. Особенно, если ты на нём в качестве товара. Но у меня хотя бы есть год.

– Обращаю внимание: твоё поведение должно быть безупречным. Никаких интрижек, подружек, девиц лёгкого поведения и студенточек из соседнего общежития.

– Может, ещё и девственность вернуть?!

– Было бы неплохо, – на полном серьёзе кивнул отец. – Но, к сожалению, это невозможно.

– Ради чего такие жертвы?!

– Согласно последним данным, каждый десятый ребёнок чистокровных драконов рождается бескрылым. Шестеро из десяти бескрылых появляются в браках, где хотя бы один из супругов имел связь на стороне, – сухо процитировал статистику отец. – Ты не должен дать осечки.

– А если дело не во мне?

– Вот и докажи, что дело не в тебе. Вопрос закрыт.

Меня просто выбесила эта позиция! Сотни, тысячи лет мужчины-драконы пользовались правом свободных отношений до брака. Да и после, чего скрывать. Сотни лет у них прекрасно рождались здоровые крылатые потомки. И только на нашем веку интрижки на стороне внезапно стали мешать драконорождению. Эти старые смердуны из Совета Крылатых придумывают всё новые и новые ограничения из банальной зависти. Помяните мои слова, завтра они решат, что драконам нельзя смеяться и танцевать. Послезавтра – посадят молодёжь под замок в пещеры, чтобы следовать традициям предков.

Какая чушь!

В таком взрывном настроении я спешил на станцию встречать приятелей, когда столкнулся на входе в Академию с юной абитуриенточкой. Мелкой, но очень наглой. Никакого уважения к старшим и крылатым! Ничего, студенческое сообщество таких быстро обламывает. Ох, как бы я её проучил! Она бы следовала за мной тенью и воспевала в спальне мой несравненный ум и неземную красоту! Как бы она рыдала потом, использованная и брошенная. Сколько их было таких… Впрочем, до спальни допускались далеко, далеко не все. Но эта была хорошенькой, прекрасно сложенной и на редкость темпераментной. В ней было столько огня, что тот самый Внутренний Дракон, о котором так любили говорить в Совете Крылатых, встрепенулся и повёл ноздрями в предвкушении.

Увы, теперь мне оставалось лишь шипеть ей в след.

Ничего. Есть более простые и действенные методы поставить выскочку на место. Просто они далеко не столь приятны.

До начала занятий оставалось ещё три дня, но наша компания была уже в сборе. С прошлого года мы не досчитались Пьетро. Он был лучшим выпускником нашего факультета и получил назначение в королевскую гвардию. Матео тоже весной завершил основное обучение, но теперь щеголял накидкой магистратуры природников. Ему неплохо давалась теоретическая магия, и он мечтал заниматься разработкой новых заклинаний, как до недавнего времени его почивший дядя. Тину предстояло ещё два курса. Для меня, Эстебана и Николаса этот год в Академии был последним, и радость встречи омрачалась лёгким привкусом горечи.

– Ну что, други, надо бы отметить, – внёс дельное предложение Никки, потирая друг о друга ладони с тонкими аристократическими пальцами. Николас был представителем древнего лекарского рода и нередко выручал в борьбе с последствиями ночных возлияний.

Глава 3. Наш пострел везде взлетел

Настроение после обеда у меня было приподнятое, боевое. Я обошла территорию кампуса. Здесь было пять общежитий, три учебных корпуса, по лабораторному ангару на артефакторов и стихийников-природников, а также огромный огневой полигон для боевиков. Серьёзное внимание здесь уделяли физическому развитию студентов. Об этом свидетельствовали две площадки с гимнастическими снарядами, стадион, оборудованный под драконье многоборье, и внушительная арена для игры в крылобол. Не могу сказать, что в последнее время я была фанаткой спорта, но в приюте играла в крылобольной команде и на фоне рафинированных аристократок не должна упасть в грязь лицом. А если и упаду, то не первой.

Значительные расстояния между сооружениями занимали шикарные аллеи, уставленные уютными скамеечками с навесами из вьюнов и беседками, увитыми плющом и цветущими лианами. Плющ здесь вообще уважали. Особенно плотно он покрывал Главный учебный корпус, где, как я успела выяснить, в основном занимались природники – маги, чьи способности лучше всего раскрывались в работе со стихиями. Только два здания выглядели голыми на фоне других – женские общежития, в одном из которых и устроились мы с Мартой.

Когда, нагулявшись до ноющих пяток, я вернулась в номер, Марта уже была там. Она сидела за столом, уткнувшись в учебник.

– Привет! Ты пообедала? – повернулась она ко мне.

– Угу. Просто феерически.

– Везёт... А я нет. Просидела с бумагами до самого заседания. Есть так хочется…

– Я за. А где тут можно перекусить? Столовая работает всегда?

– Нет. Время ужина ещё не началось. Но можно прогуляться до городской таверны.

– Это далеко?

– Ну… – протянула Марта неопределённо, из чего стало ясно, что топать придётся изрядно.

– Тебе же учить надо, – напомнила я.

– Да я ненавижу этих смрадовых драконов и их анатомию! – она яростно захлопнула книгу.

– Одобряю. Тем более они не стоят того, чтобы из-за них вылететь из Академии, я считаю. Слушай, у меня с обеда осталась булочка. – Всё время прогулки она провалялась в наплечной суме, завернутая в бумажный кулёк и забытая. – Давай заварим травки, ты перекусишь, и я помогу тебе учить. А поужинаем в столовой, когда откроют.

– Как ты мне поможешь? – фыркнула Марта. – Никто мне не поможет! – трагически добавила она.

– Знаешь, моя опекунша, донья Антония, ничегошеньки не понимала в магии. Но это не мешало ей гонять меня по учебнику, сидя в кресле-качалке. – поделилась я. – Вот если мы обе не понимали написанное, то шли за разъяснениями к городскому магу.

– А что, так можно было?

Я пожала печами и изобразила на лице: «А, что, можно было как-то по-другому?».

– Ладно. Давай свою булочку. А зачем тебе это надо? – с подозрением спросила лекарка, откусив. Булочка слегка примялась, но всё ещё держалась молодцом. После такого противостояния с тараканом ей сама Крылатая Тень велела.

– Ну, мало ли. Понимаешь… драконы же вымирают. Вдруг нужно будет помочь, а я не знаю как.

– Помочь им… Они того не стоят!

– Я имею в виду «помочь вымереть».

Марта рассмеялась:

– Ладно, давай попробуем. Хуже уже всё равно не будет.

Оказалось, учить анатомию драконов вдвоём даже весело. Особенно, когда мы дошли до описания органов, скрытых у них под хвостом.

– Они у них правда оттуда выворачиваются? – потрясённо спросила я.

– В человеческом виде – висят, как у обычных мужчин. А в драконьем мне никто не показывал.

Я не стала уточнять, кто ей показывал в человечьем, чтобы не портить атмосферу. В словах Марты звучали нотки обиды. Мы, пользуясь рисунками и словесными описаниями, попытались представить это главное сокровище драконов, сокрытое у них в недрах. Потом прервались на ужин, набрав еды побольше – сидеть предстояло допоздна. Закрылись и продолжили учить. Больше всего, конечно, доставляло зубрить названия всяких мышц и костей на древнедраконьем.

– Представь, на языке уже не говорят более тысячи лет. А мы всё ещё должны учить эту смрадову галиматью! Кому она нужна?! – ныла Марта.

– Ну как. Идешь по улице, смотришь – лежит тысячелетний дракон. Ты к нему подходишь и такая: «О, у вас всего лишь os fufubula сломана». И он тебе такой: «Фух, какое облегчение!».

Спать мы легли глубоко ночью, но я завела магобудильник, чтобы хватило времени нормально собраться и подойти заранее. Встала, привела себя в порядок, дёрнула дверь. Дёрнула ещё раз. Толкнула. Пнула. Без результата.

– Что ты там шумишь? – выбралась из-под подушки Марта.

– Дверь не открывается!

– А ключ в замке провернула?

– Спасибо! Сама бы я не догадалась!

– Ну подшутил кто-то, значит, – она села, потирая глаза. – Я вроде никому в последнее время дорогу не переходила.

– Я переходила, – и затарабанила кулаками по двери.

– Главное, чтобы не банде де ла Ньетто, – успокоила она.

Я скривила губы.

– М-да, – Марта скуксилась. – Тогда стучать бесполезно. Эти точно паутину тишины на дверь наложили.

– Вот козлы безрогие! – выругалась я в сердцах.

– Драконы – козлы рогатые. Драконы делятся по количеству рогов на три трибы, – процитировала она в точности по учебнику: – Драконы двурогие – Draco duastula, драконы четырёхрогие – Draco quadristula, и драконы многорогие – Draco pipistula. Слушай, чушь такая, а я запомнила!

– Запомнить-то запомнила, только как ты продемонстрируешь свои глубокие знания, если нас заперли? – я в отчаянии бухнулась на стул.

– Мне-то не страшно, у меня целый обоз времени впереди. Я ректору сдаю, а он у вас на испытании полдня будет сидеть, не меньше. Ты вот как?

– А что будет, если я опоздаю?

Марта неопределённо покачала головой:

– Кто его знает… Он в гневе бывает горяч.

– А если в окно покричать? – подскочила я, но лекарка скривила лицо.

– То есть покричать можно, но от позора потом до окончания Академии не отмоешься? – уточнила я, и она кивнула.

– Ладно, – я решительно распахнула окно.

Глава 4. Чем богат, тем и дракон

Мы вышли из аудитории вместе с доньей Мануэлой, пропустив в дверях худенького паренька. Тот самый второй номер с уровнем, немногим ниже моего. Я ожидала от комендантши нотаций, но, к моему удивлению, большую часть дороги до здания она молчала. И лишь в самом конце спросила, когда я избавлюсь от плюща. Я спросила, как срочно это нужно сделать. Она ответила, что до вечера.

Плюща было жаль. Он так радовался солнышку. Но я подумала, что если ускорю его цветение и созревание плодов, он не останется в обиде. Никому не хочется завершать свою жизнь так скоро. Но хотя бы он проживет не зря. А семена под окнами ещё могут мне пригодиться. Я пообещала спутнице управиться в срок, запустила нужные процессы в растении и пошла к себе наверх. В этот раз – обычным путём.

Дверь разблокировали, она легко открылась ключом. Марта спала. Потрясающая выдержка у человека! Я подумала и тоже легла спать. Заняться было особо нечем, а уснули мы уже под утро. Дремота захватила меня и отпустила только тогда, когда соседка носилась по комнате.

– Нас опять заперли? – поинтересовалась я, зевая.

– Вроде нет. Я просто… – она подхватила в суму учебник и тетрадку, – опаздываю. Пока, увидимся после обеда!

По ощущениям, я выспалась. Подкормив Силой плющ за окном и убедившись, что он уже отцвел, я стала не спеша одеваться. Обедать в столовой я не планировала. Сегодня у меня был повод посидеть в каком-нибудь хорошем месте. Даже не один повод, а целых два.

Я привела себя в порядок, надела лучшее платье и направилась к Главному корпусу. Вообще лекари и артефакторы занимались во втором, но я посчитала, что ректор, скорее всего, будет принимать должников (или должницу, если Марта – единственная) у себя в кабинете. Мы не договорились о встрече, но, в крайнем случае, если разойдёмся, я пойду праздновать одна.

Удача, интуиция и здравый смысл меня не подвели. Возле приёмной я столкнулась с ректором, а за его спиной маячила Марта.

– Сьерра Лара, вы решили сменить специальность? – строго поинтересовался он у меня.

– Нет, спасибо. Хотела узнать, сдала ли экзамен моя соседка, – я украдкой махнула ей рукой. Судя по сияющему виду и двум изогнутым указательным пальцам, она всё же получила «коготь», чему была безмерно счастлива.

– Не советую брать пример со сьерры Нуньес, – дон Игнасио обернулся к должнице. – Сьерра не отличается усидчивостью и обстоятельностью в освоении учебных дисциплин. Ей следует уделять больше внимания учебе.

Понятно, ректор был бы не ректор, если бы не прочитал внеочередную нотацию студентам.

Когда он удалился по своим Очень Неотложным Делам, Марта запрыгала:

– Коготь! – прокричала она шёпотом. – Он сказал, что если бы это была первая сдача, то даже поставил бы «гребень». Представляешь?

– Поздравляю. Предлагаю это отпраздновать. Ты как?

– Я «за», – она подняла руку

– Давай куда-нибудь сходим?

Празднование не вязалось у меня со столовой. Никак. Хотя она была красивой, и готовили там неплохо. Но это столовая. Душа жаждала уютного праздника, подальше от «банды де ла Ньетто», в частности.

– Пошли!

Мы шли по аллее, и Марта делилась впечатлениями – точнее, восторгами, – от сдачи долга. Рассказывала, какие вопросы ей достались, и как она них отвечала. Моё внимание привлек гогот, который раздавался впереди. Я приложила палец к губам, соседка понятливо кивнула, и дальше мы шли молча.

Они собрались на поляне: знакомая мне разноцветная пятёрка и тот самый паренёк, которого я видела в дверях приёмной комиссии. Парень пытался подняться с земли. Чешуйчатые ублюдке считали это невероятно смешным.

– …твой папочка… – говорил чернявый предводитель как раз тогда, когда я вышла к ним.

– Какая приятная встреча, – заметила я с улыбкой, вставая между парнем и драконами.

– Иди отсюда, малявка! Тебе что, больше всех надо? – ухмыльнулся Диего де ла Ньетто, и его красивое, породистое лицо в этот момент стало противным до отвращения.

– Да, мне больше всех надо. А вы всегда всей толпой нападете? Мне казалось, что драконы – одиночные хищники, а не стайные, как… шакалы. Ну, я так раньше считала по недоумию.

– На тебя, выскочка, толпой нападать – слишком много чести.

– Разумеется. Разумеется, любой из вас с легкостью справится со мной. Вы же драконы. Уже практически выпускники, к тому же. Мужчины, так-то. Ну, то есть самцы. Тем меньше чести вам делает победа. А если не победа, так и вообще, – намекнула я на их сегодняшний провал.

– Ути-пути, Рикки мамочку нашёл, – просюсюкал второй боевик в компании, обращаясь к парню, который уже поднялся и отряхнулся.

– А тебе завидно, де ла Санс? – неожиданно показал зубки парнишка.

– Да забирай. У меня таких на каждом этаже по десять штук, – фыркнул тот. – Надоест, можем поменяться.

– Какая щедрость. И главное – небрезгливость, – влезла я. – Меня зовут Бьянка Лара. Пойдём? – я мотнула головой в сторону дорожки, где меня поджидала Марта.

– А я – Рикардо де ла Мора – Надо же, он тоже дракон! – Пойдём! – Парень оказался не промах и предложил мне взяться за согнутую в локте руку. – А куда?

– Праздновать, – поделилась я, когда мы покидали поляну.

– Отличная идея, – поддержал Рикардо и предложил второй локоть моей соседке: – А вас как зовут, прелестница?

Та смутилась, но представилась:

– Марта. А за что они тебя?

– Я – бескрылый, – запросто признался парень. – Знаете, когда…

– …Дракон рождается нормальным человеком, – закончила я. – Особенно это заметно по сравнению с некоторыми крылатыми ублюдками.

– И что, даже не будете кривить носы, типа: «фу, неудачник»? – легко поинтересовался он.

– Тю! Я такая всю жизнь, – улыбнулась я.

– Это другое, – с горечью выдавил парень. Представляю, как ему живётся с таким клеймом.

– Крылья – это не главное в жизни. Главное – то, что у тебя внутри. Я так считаю.

– А что у тебя внутри? – поинтересовался Рикардо.

Глава 5. Хороша дева к обеду

– …И, конечно, теперь она будет думать, что мы – банда кладбищенских упырей и отбираем игрушки у младенцев, – возмутился я, наблюдая, как троица удаляется по дорожке и теряется за кустарниками.

– С каких пор тебе не всё равно, что о тебе думают? – фыркнул Эстебан.

– Мне абсолютно всё равно, что обо мне думают, когда обо мне думают хорошо, – уточнил я. – Но ведь он сам на меня с кулаками бросился! Я что, должен был стоять и смотреть? Я всего-то толкнул. Кто виноват, что малыш Рикки таким хлипким оказался?

– Если быть до конца честным, ты его спровоцировал, – похлопал меня по плечу Никки.

– Если быть до конца честным, Выскочка тоже кого угодно спровоцирует. На неё же никто с кулаками не бросается, правильно?

– Но дверь к девчонкам мы вчера всё же зачаровали, – напомнил Тино.

– И что? Мы же не причинили им реального вреда? Покричали бы в окошко, в крайнем случае. Их бы открыли. Там дел-то было… Что, ей прям сильно влетело за опоздание? – я обратился к Матео.

– Она не опоздала, – ответил тот и стал глухо хехекать, пытаясь сдержать смех.

– Да ну! – не поверил Эстебан.

– Да чтоб мне не взлететь! – поклялся природник. – Представляете, я выхожу в холл – нужно же сделать вид, что мы ни когтем, ни клыком в деле не завязаны. Выхожу, значит, раз зову. Второй. Третий… Как положено. Уже следующего вызывать собрался, и тут появляется…

В конце рассказа мы чуть не валялись на поляне от смеха.

– Что, она серьёзно смогла нарастить плющ и по нему спуститься? – не поверил Эстебан.

– За что купил, за то продал.

– Айда смотреть? – предложил Никки.

Мы гурьбой потопали к первому женскому общежитию.

– В общем, деканы там из-за неё чуть не передрались! Даже уважаемый дон Игнасио с первого раза запомнил, как её зовут! – закончил рассказ Тео.

– Видите, она нам благодарна должна быть за то, что мы из неё звезду зажгли. А она на нас обзывается, – пожаловался я, и парни рассмеялись.

– К слову, малыш Рикки тоже от ситуации больше получил, чем потерял, – поддержал тему Матео. – Я в его возрасте прям мечтал закружить с двумя красотками постарше.

– А теперь? На молоденьких потянуло? – подколол Валентино.

– Не, я и сейчас предпочитаю поопытней. Но теперь я знаю, что, во-первых, с двумя опытными красотками в постели нужно вкалывать в четыре раза больше, чем с одной. А во-вторых, если выбрать страшненьких, то вкалывать вообще не надо. Те от счастья всё сделают за тебя, – поделился Матео с подрастающим поколением.

– Выскочка же первокурсница, – влез я.

– Так-то да, но она ровесница Тино. Я в документах обратил внимание, – пояснил наш магистрант.

– А почему она сразу не поступила? С таким даром?

– Слушай, ну тебе интересно, ты и спроси, – отбрехался тот. – Полагаю, у комиссии были вопросы поважнее этого. Например, почему у неё в метрике указали неправильный индекс Силы.

– Сильно завысили? – уточнил я.

– Занизили, Диего. Занизили. На целых четыре пункта.

– Ого!

Я слишком увлёкся разговором, и только возглас Эстебана вернул меня к действительности: перед нами показалось здание общежития. Его стена и правда была украшена несколькими побегами плюща, разросшегося в проёме между рядами окон.

– Девчонки с нижних этажей сегодня ночью озолотятся, – пфыкнул Никки.

– Падшая Тень, ничего себе… Это она реально с самого верха по ним спускалась? Она же отбитая на всю голову, – почесал затылок Эстебан. – Может, она всё-таки дракон?

– Если бы она была из драконов, я бы на ней женился, – самодовольно заявил Тео.

Скажем прямо, очень самонадеянное заявление. Матео был лёгкого нрава, но не блистал ни родовитостью, ни красотой. Физическая нагрузка в его жизни ограничивалась переносом манускриптов от шкафа до стола и обратно, и это отразился на поплывшей фигуре. С другой стороны, наследство, полученное от недавно почившего дядюшки, делало его для многих желанным женихом.

– Но у неё такой высокий уровень Силы, – заговорил наш артефактор.

– Крылатые рождаются только от крылатых, – отрезал Матео.

– Но есть гипотеза, что у сильнородков…

– И ты туда же, Тино? – простонал Никки. – Все знают, что это псевдонаучная чушь. Дон Игнасио закрыл эту тему. Каждый должен работать в свой области, а не ковыряться дилетантской лапой в соседнем поле. До сих пор ещё не было зафиксировано ни единого случая рождения дракона от неравной связи.

– Слушайте, – поспешил я перевести разговор с опасной для мира в компании темы. – А эта вторая девчонка мне смутно знакомой показалась…

– Ну ты и вправду кладбищенский упырь, – буркнул обиженный Николасом Валентино. – Ты уже забыл, как с нею гулял? Она была самой красивой на балу первокурсников!

– Не, ну вкус у меня хороший. Тут спору нет. Но их столько было… Разве всех упомнишь за последние два года? Так, полюбовались? Мы, между прочим, собирались отметить встречу, а не Выскочку обсуждать! 1

То, что Выскочка подружилась с девчонкой, с которой я когда-то давно кружил, было некстати. С другой стороны, у неё тоже за эти два года могло парней смениться целый обоз. Может, она и уже забыла… К тому же, какая разница, что обо мне думает какая-то соплюшка с первого курса?

Стоило наложить вето на разговоры о нашей новой знакомой, как в компанию вернулись мир и взаимопонимание. Мы обменивались последними слухами и сплетнями о брачных союзах, обсуждали политические новости и вести с границ, последние столичные матчи по крылоболу, в общем, у приятелей, которые не виделись три месяца каникул, было, что обсудить.

Когда мы ввалились в «Два дракона», и дверь за нами захлопнулась, я, честно говоря, слегка потерялся. Внутри было темно и громко, а посередине что-то светилось. Будь я третьекурсником – мой файербол уже летел бы в неопознанное сияющее пятно. Нас так учат: сначала бросать, не задумываясь, а уже потом – задумываться перед тем, как бросаешь. Но я уже был студентом-выпускником. Поэтому нашёл в себе силы остановиться и прислушаться.

Глава 6. Самый долгий путь начинается с первого взмаха крыльев

Следующие два дня прошли в подготовке к началу учебного года. Подгонка формы, покупка канцелярии, оформление читательского билета в библиотеку и получение учебников. И главное событие – заселение в общежитие.

Я боялась, что после зачарованной двери и представления в «Двух драконах» Марта с радостью от меня избавится. Но, к моему удивлению, она предложила поселиться вместе. Меня такая компания радовала как нельзя больше. Очень удобно, когда рядом кто-то, кто знает больше тебя. Отмеченное доном Игнасио отсутствие усидчивости у Марты относилось исключительно к дисциплинам, связанным с драконами. А в остальном она училась вполне успешно. К тому же соседка получала другую специальность, что открывало доступ к дополнительной информации. И вообще она оказалась классной девчонкой. Во всяком случае, не шарахалась от меня, как от прокажённой, что уже подвиг.

После того как я высушила плющ и развеяла его на ветру на глазах у доньи Мануэлы, та заявила, что готова оставить нас с Мартой у себя. Но при условии, что я возьму на себя общественную нагрузку по прополке всяких сорняков и борьбу с мелкими вредителями. Мелкими вредителями у доньи Мануэлы считались все, кроме студентов. Студенты были вредителями крупными, и борьбу с ними комендантша не доверяла никому.

Как объяснила Марта, такие работы считались в Академии чуть ли не постыдными, поскольку входили в противоречие с интересами студенческого сообщества. На роль козла отпущения избиралась какая-нибудь первокурсница, которая сразу становилась мишенью для насмешек.

– Однако в твоём случае, на фоне противостояния с бандой да ла Ньетто, подумают дважды, прежде чем пошутить, – добавила она. – Но у этой обязанности есть жирный бонус: надбавка к стипендии.

Надбавка к стипендии перевешивала все любые другие потенциальные минусы. А уж насмешки студентов были минусом настолько ничтожным, что стремились к нулю.

В суете я совсем забыла о своих крылатых противниках. И, что самое приятное, они забыли обо мне. А может, просто наши пути не пересекались.

В день начала занятий я проснулась пораньше – специально, чтобы проверить, сможем ли мы выйти из комнаты. Но дверь открывалась и закрывалась. Либо компания драконов не повторялась в своих выходках, либо всё же сочла меня неудобной жертвой. А может, им было не до меня, что скорее всего. Я надела новенькую, с иголочки, оранжевую форму. Не могу сказать, что этот цвет мне сильно шёл. Я казалась слишком бледной на его фоне. Поэтому пришлось тщательно уложила волосы и нанести макияж, чтобы выглядеть поярче. Всё же мне знакомиться с новой группой, нужно постараться произвести приятное впечатление. Хотя бы на парней.

Марта ускакала первой, у неё сразу начинались настоящие учебные занятия. А у нас первый день был ознакомительным. Сначала поточная встреча с ректоратом, потом час декана. Торжественную речь ректора нам предстояло слушать в огромной аудитории, построенной амфитеатром. Первокурсники образовывали пёструю массу, пока ещё не разделённую по факультетам. Я вошла и стала оглядываться, куда бы присесть, когда увидела Рика, машущего мне рукой. Убедившись, что я его заметила, он показал на пустующее место рядом. Ничего страшного не случится, если я устроюсь рядом с ним.

На моём новом знакомом была зелёная форма природников. Учитывая уровень Силы, а у него был второй результат на потоке, он мог рассчитывать на боевой факультет, которым бредило большинство мальчишек. Но выбрал более универсальное и безопасное направление. При его физической подготовке и отсутствии крыльев, стихийники – прекрасный, здравый выбор. Это вызывало уважение. Хотя я бы из вредности пошла в боевики, просто чтобы позлить этих снобов. Но у меня была другая цель. Я должна была раскопать историю своего рождения. И начать предстояло с поисков матери. Я знала лишь её вымышленное имя. А мне следовало выяснить настоящее. Сделать это было возможно лишь в архивах факультета, где она училась. Того самого оранжевого факультета артефактов и зелий.

– Чему нас сегодня будут учить? – спросила я, усаживаясь рядом с драконом.

– Уважать Устав Академии, придерживаться правил и слушаться старших, – сообщил Рик. – То есть для тебя совершенно бесполезное времяпрепровождение. Кстати, а что ты подсыпала компании Диего в котелок?

– С чего ты взял, что я это сделала?

– У тебя не было с собой готовых зелий, как и времени, чтобы закончить приличную ворожбу. Поэтому я отметаю вариант с бутылкой. Тем более что каждый дракон пил из своей. А на следующее утро я стал невольным свидетелем обсуждения неприятного инцидента, который коснулся всех пятерых. Исключаю вероятность того, что отравить их могли в трактире. Там работают те ещё гадёныши, но заведение дорожит репутацией. Остается только один вариант – ты использовала что-то подручное, что добавила в котелок с едой, когда походила к их столику.

– Плоды бородавочника, – призналась я. – Его всегда можно найти возле домов. Вышла на улицу, собрала, подсушила и растёрла семена в пыль. В больших дозах они стимулируют работоспособность, а в малых – оказывают мощное слабительное действие.

– Откуда ты знаешь?

– Я сильна в настойках. Если что-то понадобится – обращайся, – шепнула я ему, и мы оба синхронно подскочили. В аудиторию вошли четверо знакомых мне драконов в профессорских мантиях факультетских цветов.

Точнее, три дракона и одна драконша. Мантии ректората были ярче, чем у сидевших (теперь – стоявших) свежезачисленных студентов. Дон Игнасио в небесно-голубом одеянии вышел вперёд, поднял руку, и в одно на мгновение в аудитории стало тихо. Это было не заклинание, затыкающее рты, а всего лишь подавляющая сила его харизмы.

– Мы, преподаватели Даллийской Высшей Академии Магии, приветствуем вас в наших стенах, – произнёс ректор громовым голосом, и звук его, казалось, эхом отразился одновременно со всех сторон. Здесь уже точно была задействована магия, но, думаю, на уровне архитектуры.

Ректор изящно взмахнул вытянутой рукой, и воздух наполнилась звуками торжественной музыки.

Глава 7. Терпенье и труд – всё для людей

Четвёртый курс стартовал уныло. Дон Кристобаль нянчился с первогодками, и вместо его практики на замену стояли «Векторная магия» и «Теоретическая аэродинамика». И всю эту глыбу гранита науки на ещё не окрепший после каникул студенческий организм! Если бы мне предложили выбрать самые скучные и мозгодробительные дисциплины, я бы без промедления назвал их.

Обе вёл дон Сезар, столь же нудный и скучный, как его дисциплины. Векторные поля я так и не осилил, и прошлый год закончил с крылом только потому, что сумел списать итоговую контрольную. Аэродинамика в теории, на мой взгляд, вообще никому на хвост не упала. Ни один дракон не будет рассчитывать в уме наклон крыла при маневре. Ладно, люди-маги, которым в теории нужно по полёту дракона определить его намерения. Хотя на практике, если намерения не очень, тоже никакие расчёты их не спасут.

Однако программу составлял не я. А мне нужно было поддерживать первую позицию в рейтинге курса. Это вопрос не студенческого статуса, а престижности положения в будущем. Все хотели получить должность в королевской гвардии: летать на парады и построения, сопровождать дипломатические миссии и танцевать на балах. Это совсем не то же самое, что ловить по горам контрабандистов в занюханном провинциальном гарнизоне.

Уже после первого двукрылья я вышел из аудитории раздавленным и опустошённым. Впрочем, не я один еле передвигал конечности под грузом формул и цифр.

А на улице сияло радостное солнышко, бродили симпатичные девушки, ждали приятели. Я покидал стены аудитории, как каземат после пятилетнего заточения. Мы собрались возле третьего корпуса. Не могу сказать, что специально, однако неисповедимы пути Внутреннего Дракона. Очень удобный предлог, когда нужно объяснить свои поступки.

При виде Выскочки моё настроение подскочило ввысь, а плечи расправились, будто не ждало меня ещё одно двукрылье числовой тоски. И, в общем-то, каверза сложилась сама собой. Никто заранее ничего не придумывал и не распределял роли. Сказалась многолетняя слаженность коллектива.

– Интересно, чем она ответит? – задал риторический вопрос Матео.

Всем было интересно, но ответить на него по понятным причинам никто не мог.

Дон Сезар, казалось, сам засыпал над конспектом лекции. Однако встреча с Бьянкой и ожидание её ответа так меня взбодрило, что я ответил что-то по теме и в тему, чем изрядно удивил всех, включая себя. Не совсем залуженное, но такое нужное «око» за работу на занятии подняло настроение ещё выше.

После второго двукрылья был обеденный перерыв. Обычно мы не торопились в столовую, потому что младшекурсники в страхе опоздать оккупировали все подступы к раздаче. Мы позволяли первой толпе схлынуть, и уже потом, в более спокойной и менее шумной обстановке предавались гастрономическому экстазу. Но сегодня нас подгоняло желание посмотреть на результат шутки. Меня – точно. Но другие не сопротивлялись, когда я слегка ускорил шаг.

Выскочка со своей компанией из Марты, Рика и надписи над головой сидели неподалёку от входа. Не пропустишь. Эстебан с Тео вплели в заклинание как минимум две ловушки, которые срабатывали при попытке его развеять. В первом случае Бьянка должна была покрыть копотью себя и всё окружающее пространство. Просто и по-военному. А Матео заложил сложный вектор, по которому от каждой попытки распустить плетение надпись должна была увеличиваться и подниматься выше. Мы шли и спорили, кого мы застанем: трубочиста или надпись на всю столовую. Ошиблись и те и другие. Бьянка не стала трогать надпись «Я – Выскочка». Она дописала: «А вам есть чем гордиться?», и вела себя так, словно никаких глупостей у неё над головой не было.

Причину столь явного игнорирования шутки мы обнаружили, когда подошли к своему столу. Такими же буквами, тем же цветом над нашим столом было написано: «Стол для королей и шутов».

– Теперь о нашем противостоянии не знает только слепой, – хмыкнул Эстебан.

– А под шутами она кого имела в виду? – поинтересовался Матео, глазки которого поблёскивали от возбуждения. И мне это не нравилось. Моему Внутреннему Дракону – точно.

– Возможно, пыталась таким образом забронировать место себе? – предположил я.

– Ну так бы и писала: «для королей и шутих» Или «шутиц»? Как правильно? – уточнил Николас, отламывая кусочек хлеба с пирожковой тарелки.

– На вид ей и в её компании неплохо, – подключился к обсуждению подошедший последним Тино.

– К слову, да, – согласился Матео. – Рикки-то каков молодец, заметили? Отличная стратегия: засветиться на фоне девчонки, которая с нами в контрах, и к тому же самая сильная на потоке.

Рикардо де ла Мора продолжать портить мне планы. Мы с Внутренним Драконом были недовольны.

– Может, ему просто интересно? – предположил Валентино.

– Я тебя умоляю!

– У новичков впереди прекрасная возможность «засветиться», – напомнил я. – По традиции скоро будет шоу первокурсников. Неужели Выскочка пропустит такое мероприятие?

– Знать бы, что она там будет делать… – мечтательно протянул Эстебан.

– Могу попробовать узнать, – предложил я.

– Одобряю, – кивнул Никки.

Впереди меня ждали любимая практика у дона Кристобаля и Бьянка.

Последняя об этом ещё не знала.

Когда мы учились на первом курсе, гений тактики и стратегии, виртуоз лётных манёвров, Кристобаль де ла Дино казался нам недостижимой звездой. Спустя три года ничего не изменилось. Просто за это время мы смирились с тем, что нам такого не достичь. Он был безупречен во всём.

Сегодня он дал нам размять крылышки, загоняв до десятого пота. Нас, крылатых драконов, на курсе было семеро. Люди-маги, которых к выпускному курсу осталось девять, в это время занимались с другим преподавателем, боевым магом. При поступлении нас было двадцать. Считалось, что на боевом самый низкий процент отсева. Это правда. Поступить к нам было легче лёгкого, брали всех желающих. Дотягивали до выпуска любого, кто хотел доучиться. Но сама учёба была намного сложнее, чем на других специальностях.

Глава 8. Скучен день до вечера, коль спалить нам нечего

Что ж мне так не везёт? Что потребовалось в архиве надутому индюку Диего де ла Ньетто? Я только погрузилась в работу…

Мне без труда удалось раздобыть списки выпускников факультета за последние двадцать пять лет. Почему четверть века? Потому что цифра красивая. И совершенно точно включает годы маминой учёбы в Академии. А в первую очередь мне нужно было узнать настоящее имя мамы.

Одних списков выпускников для этого было недостаточно, но списки поступивших мне бы никто не дал. Кому интересны жалкие неудачники, которые не осилили программу обучения? Никому. А ведь я даже толком не знала, с какого курса маму выгнали. Только год. Отгадка хранилась в архивах. В конце каждого учебного года студенты защищают курсовую работу. Исключение – выпускной курс, после которого защищался диплом. Но дипломы меня не интересовали. Нужно было сравнить студентов, которые сдавали курсовые, с выпускниками. Мне предстояло проверить четыре набора, составить список отчисленных девушек и дальше отбирать из них.

И тут нарисовался он.

Меньше всего мне было хотелось, чтобы кто-то узнал о том, чем я занимаюсь. Отдать идею презентации другим факультетам было обидно. Зато мои изыскания получали официальную легенду, что тоже немаловажно. Нет худа без добра.

А ещё докучливое внимание ко мне со стороны Диего наконец было вознаграждено по заслугам. Ухоженная блондинка из благородных, та самая, что визжала в столовой из-за таракана, рассчитывала застать его в одиночестве. И вряд ли для того, чтобы вместе поработать с каталогом. Судя по реакции дела Ньетто, он на блондинку тоже имел планы. Вот и имел бы свои планы дальше. Что ко мне привязался?

Вроде, всё складывалось, как надо. Но чувства радости я больше не испытывала.

Я думала, что если посмеюсь над этой сценкой в своей компании, мне станет легче. Но Марта неожиданно насупилась:

– Чем ты зацепила Диего, что он так за тобой бегает?

– Ой, кто, де ла Ньетто? Он не бегает, он докапывается.

– Раньше он так ни до кого не «докапывался». Из девушек. Лишь снисходительно допускал жаждущих до собственной персоны.

– Марта, может, и докапывался, – я возилась вилкой в тарелке. – Просто ты не обращала внимания.

– На Диего невозможно не обращать внимания, – ответила она, глядя мне в глаза.

– Не знаю. По-моему, он – безответственный хам, который считает себя пупом земли, и от лишнего внимания его самомнение распирает ещё больше.

– Ты его просто не знаешь! – горячо возразила лекарша.

И тут у меня возникло очень нехорошее подозрение. Подозрение, что я перебежала дорогу своей единственной в Академии подруге.

– И знать не хочу. Но готова тебе поверить. Пусть он будет самый замечательный, но подальше от меня. Хорошо?

Марта промолчала. За нашим столом повисло напряжённое молчание.

– А что ты делала в архиве? – разбил его Рик.

Я никого не собиралась посвящать в свои планы. Не потому что не доверяла друзьям. Просто чужая тайна, как оговорится, жжёт под хвостом. Слишком велика вероятность, что проговорятся. Не тому человеку. Или дракону. И меня будет ждать ещё какое-нибудь неожиданное и неприятное открытие, вроде отношений между Диего и Мартой.

– Черпала вдохновение для конкурса первокурсников, – расплывчато ответила я, памятуя, что в Академии студент студенту – конкурент, соперник и враг. А значит, моя полуправда должна быть воспринята как норма.

– Не представляю, что можно начерпать в архивах, – скривился Рикардо.

– Не скажи! Одни темы курсовых чего стоят! «Мышиный помёт как фактор глубины и продолжительности формируемых любовных переживаний в эликсире «Вечная любовь»». Просто интересно, кто согласился выступить в качестве испытуемых?

– И как они измеряли глубину любовных переживаний, – поддакнула Марта.

– У меня есть версия, но она не для девушек, – будто между прочим проронил Рик.

Мир и покой были восстановлены. По крайней мере, их видимость.

На следующий день у нас начались настоящие занятия, а не вводные беседы. Предмет назывался «Общая теория зелий». Все двукрылья проходили в лабораторном ангаре. Конечно, ни до каких зелий нас не допустили. С точки зрения нашей преподавательницы, доньи Агаты, мы пока не заслужили даже собирать для них пресловутый мышиный помёт. Но занятия всё равно оказались интересны. Донья Агата начала с техники безопасности. Говорила она бесстрастно, безучастно. Но количество примеров, которые преподавательница приводила, просто потрясало. Как и количество зелий, которые она с гордостью демонстрировала.

Раздраконенное новым жизненным опытом воображение требовало выхода. Мне в такие моменты лучше держаться от людей подальше. Для их же пользы. Я шла по тропинке в лесу, в стороне от учебных корпусов, когда надо мной промелькнула тень. Ещё раз. В третий раз дракон полетел мне прямо в лобовую. Это был огромный тёмный дракон. К сожалению, количество рогов я от страха пересчитать не успела. Не долетев до земли буквально несколько метров, он начал приобретать знакомые черты Диего де ла Ньетты, сходу превращаясь из огромного ящера в обнаженного красавчика.

– Ну как? – рисуясь, поинтересовался дракон.

Я стояла как вкопанная и смотрела на его грудь.

Тело Диего с помощью магии стремительно покрывалось одеждой. Мне показалось, что на рельефной грудной мышце слева чернело знакомое по маминым рисункам изображение с треугольником. Но это не точно. Всё происходило слишком быстро. Через мгновение он уже был полностью одет.

– …молчишь? Дар речи потеряла? – пробился к моему сознанию голос де ла Ньетто.

Как всё непросто! Почему нельзя, как в приюте, подойти к обидчику, дёрнуть за шкирку со всей магической дури, и сразу находится общий язык? Правда, донья Антония всегда говорила, что драка – плохой способ для выяснения отношений. Да и в драке с боевым драконом шансов, что за шкирку дёрну я, гораздо меньше, чем наоборот.

– А? Да. Бельё – хоть выжимай.

Глава 9. Голубая кровь когтям покоя не даёт

Нас с детства учили, что нужно взращивать в себе Внутреннего Дракона. Внутренний Дракон – это всё самое светлое и высокое, что есть в наших помыслах. Ум, честь и совесть, другими словами. Мне все эти призывы казались странными. С помощью руки я держу ложку, с помощью головы – думаю, сердцем – перегоняю кровь, желудком – перевариваю пищу, драконом – летаю. Никто же не предлагает взращивать в себе Внутреннюю Руку? Или Внутреннюю Голову? Или, не дай Тень, Внутренний Половой Орган? Глупо же, верно?

Но внезапно выяснилось, что Дракон – это не рука, нога и даже не крылья. Обнаружил я это одновременно с осознанием: мой Внутренний Дракон ни капли не взращенный и не воспитанный. Он – вредная скотина. Наедине с собой я могу называть вещи своими именами. Если вам вдруг интересно узнать, как я пришёл к такому выводу, то дело было так. Мой Дракон вдруг захотел поохотиться. Желание это было настолько ярким и осязаемым, что я даже не сразу понял, что желание не моё. Я почуял Дичь и испытал потребность взять след.

Что удивительно: я его взял! Уверенно, с первого раза. Хотя раньше никогда ничего подобного не практиковал. И даже в теории вопрос не рассматривал. Получилось это так просто и естественно, что стало очевидно: это дракон. Он управлял не только моими желаниями, но и их воплощением в жизнь. Попытки разбудить в нём совесть провалились. Сложно разбудить то, чего нет на свете.

Проиграв по всем фронтам, я смирился и решил хотя бы посмотреть, за чем охотимся-то. Точнее, за кем. Кто сбил моего Дракона с пути истинного, точнее, с тренировочного полёта? Оказалось, что Выскочка Бьянка.

Если бы я был в человеческом облике, то скривил бы физиономию. Или закатил глаза. Но я был драконом и испытывал только азарт преследования. Несколько раз «проутюжив» воздух над её головой и не получив ожидаемых визгов, я решил приземлиться. Хотел красиво, но не вышло. Точнее, вышло не совсем так, как хотел. Я, а не Дракон. Но получилось эффектно, что сказать. Хотя мне было что высказать Дракону по этому поводу. Но странно же выказывать недовольство своей почке? Или селезенке?

Бьянка, безусловно, забавная. Такая… колкая. Колючая. Клычки показывает свои человеческие. Моему дракону. Ха-ха. С этими мыслями я отправился в общежитие, чтобы привести себя в порядок после полётов и встречи с Бьянкой. Что бы она ни говорила, мы, драконы, очень чистоплотны. И я не хотел, чтобы в библиотеке, где мне снова предстоит увидеть Бьянку, от меня воняло потом. Я надел свежую одежду и побрызгался модным парфюмом, хотя Внутренний Дракон меня не одобрил. Но кто его спрашивает? Я знать о нём не знал двадцать один год жизни, и если бы мы не познакомились ещё лет двадцать, не расстроился бы.

Когда я вошёл в зал каталогов, девушка спала. И Дракону это не понравилось. Внутри нарастало беспокойство. Нос – или какой-то иной орган, который не присущ людям, – улавливал… нечто гадкое, тёмное и опасное. И эпицентром этой пакости являлась Выскочка. Может, не столько она, сколько нечто рядом с нею.

– Кто-то уделяет слишком много внимания чужим органам размножения, а сама по ночам непонятно чем занимается, – заговорил я.

Но Бьянка не отреагировала. И вдруг я заметил, что спит она в какой-то неудобной позе. Неправильной. Подошёл и похлопал её по плечу. Не помогло. Подёргал – тот же эффект. Теперь запах-незапах просто бил в нос (или какой там орган у дракона отвечает за распознание неприятностей?), одновременно вызывая дремоту и желание улететь подальше, покуда не уснул навсегда.

Последняя – нечаянная – мысль заставила взглянуть на ситуацию под другим углом. Я заметил бледность кожи, зеленоватый, землистый цвет губ, покрасневшие веки, проступившие на висках сеточки вен. Война не всегда бывает честной. Даже наоборот, чаще всего – это подлость, грязь и предательство. Поэтому мы проходили признаки применения смертельных заклинаний. И теперь мне посчастливилось повстречать одно из них воочию. И даже его распознать, благодаря пресловутому Внутреннему Дракону. Выходит, он не только вредная скотина, но и полезная.

Заклинание «Последнего сна» было поверхностным, даже примитивным, и легко разрушалось бодрствующим сознанием. Но проблема была в том, что когда оно работало, сознание спало, и заклинание, шаг за шагом, отключало чувствительность, пока жертва полностью не теряла способность реагировать на внешние воздействия. Я встряхнул девушку. Её голова бессильно дёрнулась, и я испугался. Вдруг уже слишком поздно?! Я размахнулся и ударил Бьянку по лицу.

Её глаза открылись.

Мы с Драконом наконец выдохнули. А когда она умчалась прочь, ещё и сели. Потому что было страшно, и ноги не особо держали. Теперь, когда опасность миновала, я осознал, насколько был напряжён.

Какой скандал бы разгорелся, если бы я оказался втянут в дело об убийстве студентки! Тем более студентки, с которой у нас был конфликт – с точки зрения стороннего наблюдателя. И библиотекаря в отделе, как назло, не было. Зато в других залах были студенты, которые видели, что я сюда шёл. Я пролетел в миллиметре от катастрофы! Кто мог так меня подставить? Кто так сильно меня ненавидит, что готов убить ни в чём не повинную первокурсницу? Хорошо, что она отказалась вызывать администрацию библиотеки. Конечно, факт спасения девушки мог быть засчитан в мою пользу, но это не точно.

Я так увлёкся переживаниями, что забыл о том, как хотел сунуть нос в бумаги Бьянки. Свои списки она унесла, но я запомнил, куда она поставила ящик, с которым работала. Подошёл к стойке, и в этот момент в архив вошла библиотеркарша донья Роза.

– Сьерр де ла Ньетто, вы ставите этот ящик не на место! – сходу заявила она.

Она же не знала, что я его не ставлю, а беру.

– Да? Но ведь тут было единственное свободное место!

– Вы за других не отвечайте, сьерр Диего. Отвечайте за себя. Что здесь произошло? –бросилась она на меня, как коршун, стоило ей посмотреть на каталог. – Все ящики перемешаны!

– Это не я.

Глава 10. На чужой каравай пасть не разевай

Я вышла из библиотеки в полуживом состоянии – и физически, и морально. В общем-то, планировалось, что это я буду развешивать воздаяние. А не мне. И уж тем более я не ожидала такого стремительного развития событий. Кто мог узнать о моём происхождении? Подсказкой могла служить дата рождения. О ней, кроме моих приятелей, знала только банда де ла Ньетто. Вообще всё сходилось на нём самом. Он знал о дне рождения, о том, что я работаю в архиве, у него татуировка из маминых рисунков…

Но зачем ему потребовалось меня спасать?

Испугался в последний момент?

И это его поведение: «Я так хорош, что даже птицы падают замертво при виде моей неземной красоты. Не понял, почему ты всё ещё на ногах?»… Оно тоже не вязалось с амплуа злостного отравителя. В нём вообще не чувствовалось злобы. Избалованность сверх всякой меры – да. Зацикленность на себе как центре мироздания. Однако при этом он не казался злым.

А может, мне просто не хотелось в это верить.

Точно я знала только одно: если бы не Диего де ла Ньетто, меня бы уже не было.

Это открытие неожиданно потрясло. В прямом смысле. Мои губы задрожали, и я разревелась, как сопливая домашняя неженка в первый день приютской жизни. Я не была готова к этому. Мне нравилось жить, задирать красавчика-выпускника и его шайку, шутить, рисковать… А умирать мне не нравилось.

Ещё мне не нравилось то, что я не могла защититься от потенциальной опасности. Я была сильнородкой, что давало мне некоторые преимущества перед остальными. Но оставалась первокурсницей с начальным домашним образованием. У меня не было никого, у кого бы я могла попросить помощи и совета. В предложении Диего обратиться к старшему библиотекарю был здравый смысл (кстати, это предложение тоже не вязалось с обвинениями в его адрес). Но неизвестно, что бы я получила в итоге. Возможно, запрет на допуск в архив. Можно было обратиться к ректору или декану. Но от них тоже можно было ожидать чего угодно. Кому нужны неприятности? Никому. А нет в Академии Бьянки Лары – нет неприятностей. Всё просто и логично. Поэтому я всё же решила промолчать.

Но предупреждён – значит, вооружён. Точнее, мне следовало вооружиться в ближайшее время. Знаниями, не подумайте плохого. Нужно разжиться (во всех смыслах) признаками смертельных воздействий. И я была намерена сделать это в ближайшее время. Умыв лицо в фонтане сада, чтобы скрыть следы истерики, я поспешила в общежитие.

Марты пока не было. На старших курсах учебная нагрузка возрастала за счёт практик, и моя соседка задерживалась. Я разложила на столе с учебники и конспекты. Покушение покушением, а уроки никто не отменял. Сколько времени я над ними просидела, сказать не могу, но когда лекарша пришла, я была уже готова взвыть.

– Привет! – я обрадовалась избавительнице. Всё же её появление – отличный повод для передышки. – О, откуда розы?

Марта с важным видом промолчала, расправляя цветы в вазе.

– И кто он? – не отставала я.

– Диего де ла Ньетто, – наконец призналась она.

– Диего?

Честно, имя вырвалось у меня непроизвольно. Каков смердохвостец! Мне, значит, срамоту свою скукоженную демонстрирует, а с моей соседкой ходит на свидания?

– Марта, прости, я только не поняла... Мне сначала показалось, что ты к нему не очень относишься. И вообще к драконам. А потом оказывается, что ты с ним встречаешься?

– Я с ним не встречаюсь.

– А как называется, когда парень дарит девушке цветы?

– Он не дарит.

– Так! Я совсем ничего не понимаю. А откуда тогда у тебя цветы?

– Из двери.

Я подняла руки, показывая, что сдаюсь.

– Понимаешь, когда я только поступила, он был на втором курсе, и вокруг него уже клубилась драконская элита. Но когда меня выбрали королевой Бала первокурсников, он соизволил обратить на меня внимание. Ну… мы некоторое время вот как раз… встречались... Потом он стал слишком задаваться, и я его бросила! – резко закончила соседка. – А он понял, кого потерял, и стал мне под дверь цветы носить.

– А ты?

– А что я? Он-то пусть страдает. А цветы-то при чём?

– Логично, – согласилась я. – Только… Марта, ты уверена, что эти цветы от него?

Соседка посмотрела на меня так, что я поняла: сейчас я стану её смертным врагом.

– Нет, я не в том смысле, что цветы в принципе от де ла Ньетто. Я про конкретно этот букет.

– А что не так с этим букетом? – насупилась она.

– Ты можешь проверить, что он безопасен?

– А зачем?

– Затем, что меня сегодня чуть не убили.

Марта нащупала рукой спинку стула поблизости и опустилась в него, не отрывая от меня взгляда. Я рассказала, как было, по понятной причине не называя имя того, кто меня спас.

– А ты уверена, что тебя не разыграли? – заговорила она, когда я закончила повествование. – Просто «Последний сон» – это прямо слишком. Ты тут без году неделя, кому до тебя есть дело? Я думаю, кто-то просто воспользовался тем, что ты задремала. Может, какую-нибудь гадость подложил, чтобы симптомы сымитировать, а потом разбудил. Это, случаем, не из приятелей Диего кто-то был?

Я кивнула. Диего де ла Ньетто для Диего де ла Ньетто гораздо больше, чем приятель. Так что я не погрешила против истины.

– Ну вот, – подвела итог соседка.

С этой точки зрения, соглашусь, события в библиотеке выглядели логичнее.

– А почему мне снова стало плохо, когда я села к ящику?

– Могли туда рвотное зелье плеснуть, например.

– Могли, – согласилась я. – Спасибо, Марта. Мне стало легче.

Хотя и обиднее. Но с обидой можно жить. Недолго. В смысле, я надолго не обижаюсь. Отомщу и забуду.

Соседка кивнула. Потом постояла, глядя на букет:

– Знаешь, – Марта подошла к окну, открыла его и со словами: – Пусть он его себе под хвост засунет! – швырнула розы в окно, захлопнула створки и направилась к рукомойнику.

– Они же с шипами! – напомнила я.

– Пусть у своего приятеля Николаса де ла Круса обезболивание попросит. И вообще, это не моя проблема. Авось, самомнение его раздутое слегка спадёт. Там как раз под окнами его клеврет Валентино де ла Риас бродил. Пусть передаст!

Глава 11. Поспешишь – мимо пролетишь

Присутствие банды де ла Ньетто сильно подпортило удовольствие от ужина. Как я ни пыталась отвлечься от происходящего за столиком в углу, ухо, будто мне назло, улавливало все звуки, оттуда исходящие. Эта овца Каталина то ржала, как кобыла на привязи, то визжала, как свинья у корыта. В общем, было ощущение, что мы в хлеву. Я быстро поела, извинилась перед друзьями и, оправдавшись тем, что много задали, а мне без стипендии никак, поспешила в общежитие.

Теперь, оставшись в одиночестве, я могла подумать о событиях дня. Объяснение, предложенное Мартой, было похоже на правду. В самом деле, выходка с имитацией покушения была вполне в духе де ла Ньетто. Этого озабоченного животного с безупречным происхождением. Он, как в той деревенской песенке, которую поют дети, чтобы не было соблазна весь урожай в процессе сбора схомячить: «Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвёртая мерещится». Одной цветочки дарит, с другой по заведениям ходит, третьей «приманку» свою демонстрирует. Ни стыда, ни совести в его чистых голубых кровях не наблюдается от слова совсем.

Ну ничего! Если я докажу, что идеальная родословная всеобщего любимчика подпорчена жирной кляксой в виде неучтённой бескрылой сестры, небось, ему уже не до глупых шуточек будет.

Проблема в том, что для начала мне самой нужно было убедиться, что рисунок именно тот.

Следующим утром я сунула нос в расписание выпускного курса боевиков. Для этого мне пришлось встать на час раньше – чтобы не столкнуться нос к носу с объектом наблюдений. Я надела спортивную форму и отправилась на пробежку, так, чтобы мой маршрут пролегал мимо второго корпуса. Как я и ожидала, студентов в холле ещё не было. Расписание поведало, что два раза в неделю у меня будет возможность понаблюдать тренировочные полёты выпускников. Они шли после завершения моих занятий. И прямо сегодня – один из этих дней.

Радостная, я вышмыгнула из здания… и чуть было не столкнулась с деканом боевиков. Великолепный блондин также совершал пробежку. С той разницей, что я делала вид, а он – на самом деле.

– Сьерра Лара решила сменить специальность? – поинтересовался он на бегу, жестом приглашая присоединиться.

У меня был выбор: честно признаться, зачем я заходила в корпус боевиков, что-то быстро соврать или придерживаться изначальной легенды. Я выбрала последнее. Правда и только правда.

– Нет, просто… понимаете, – хотя темп, который задавал мой спутник, не был слишком быстрым, говорить в процессе с его лёгкостью мне не удавалось. – …я отправилась на пробежку и была… вынуждена забежать.

– Нужда заставила? – понимающе улыбнулся декан. Так, что у окрестных деревьев листья покраснели от смущения.

– В некотором роде, – призналась я.

– Как тебе Академия?

Мой спутник прибавил темп, и я была вынуждена ускориться.

– Ничего так, – выдала я на выдохе. – Преподавали серьёзные. Студенты тоже. Интересные.

– Не обижают? – дракон, мать его, драконшу, за хвост бы оттягать за такого отпрыска, снова ускорился.

– Нет, – коротко выдала я.

– Говорят, у вас с Диего де ла Ньетто отношения не заладились? – он повернул в сторону арены для крылобола, и я была вынуждена последовать за ним.

– Врут. – Отношения у него с овцой. А со мной у него никаких отношений нет.

– Это хорошо, – декан снизил темп, и до меня дошло, что сейчас он перейдёт к основной тренировке. Однако он продолжал беседовать со мной, и я не представляла, как можно деликатно избавиться от его компании. – Так-то Диего – хороший мальчик.

– Хорош мальчик – под два метра ростом.

– В каждом мужчине живёт ребёнок. – Декан, как я и опасалась, направлялся в зону разминки.

– По его шуткам заметно, – не удержалась я.

– Всё же обижает?

– По сравнению с приютскими, его проделки – как тополиный пух: только нос пощекотать, – фыркнула я.

– Тяжело было с такой Силой в приюте?

Блондин перешёл к растяжке. Что сказать: растяжка у декана боевиков была о-го-го! Лучше, чем у нашего приютского тренера по крылоболу! Я даже на какое-то время забыла, о чём мы говорили. Но потом сообразила, что стою и пялюсь с открытым ртом, и тоже стала разминаться. Последние два года мне было не до тренировок, но кое-что из былого сохранилось, так что я выглядела не слишком бледно на его фоне.

– Тяжело. Только не мне, а со мной, – наконец вернулась я к разговору. – Маленькие дети не понимают, что такое смерть. В общем, когда мамы не стало, стены приюта первыми узнали, что во мне есть Сила. Много Силы. Слишком много для них.

– Тебя сразу отдали в приют?

– Я там выросла. Там преподавала моя мама. Он был моим домом.

– Почему не отдали в спецучреждение?

– Понимаете…

– Можешь обращаться ко мне «дон Кристобаль».

Я кивнула.

– Понимаете, дон Кристобаль, наша настоятельница, донья Антония, за пять лет очень привязалась к моей маме и, кроме того, думаю, испытывала чувство вины передо мной за её гибель. Поэтому, вопреки рекомендациям Попечительского совета, оставила меня в знакомых стенах.

– Героическая женщина! – Он подошёл к стойке с мячами, взял самый маленький, подбросил его в воздухе, а потом метнул в меня. Я едва успела отбить. – Она была магом?

– Ни капли, – я вернула мяч блондину хитрым броском, но он его с лёгкостью поймал. – Мама была единственным магом в нашем приюте. Кто пойдёт работать в приют? Сами понимаете, никто.

– А кто готовил тебя к поступлению?

– Донья Антония и готовила. Выписала учебники. Мы вместе разбирали. Иногда обращались за помощью к городскому магу.

– Хотелось бы пообщаться с твоей опекуншей. Уникальный опыт. Я таких случаев не знаю. – Он быстро выхватил средний мяч, двойку, и бросил выше моей головы. Мне пришлось подпрыгнуть, чтобы его поймать.

– К сожалению, это невозможно. Доньи Антонии больше нет в живых. Сколько я её помню, она была пожилой женщиной. Последние два года она сильно болела, а три месяца назад ушла за Тенью.

Глава 12. Не всё то золото, на чём сидит дракон

Я обратил внимание: Внутренний Дракон активизируется только тогда, когда рядом находится Бьянка. Вечером в таверне, где она ужинала в компании малыша Рикки, этот самый Внутренний Дракон мне чуть шею не свернул. Я специально сел, чтобы её не видеть. Дракон был со мною не согласен. Ему нужно было точно знать, что происходит за эти проклятым столом. А так как разворачиваться было неудобно, острых слух Дракона доносил мне отрывки беседы. И знаете, вот это «призовой баран» меня обидело. Это же не по моей прихоти. Это же ради будущего драконов. Надо же понимать такие вещи!

А вот насчёт овцы-Каталины я был склонен согласиться. Правда, в последнее время она казалась мне скорее волчицей, которая жаждала вонзить зубы в мой мускулистый бочок. Над наивностью провинциалки Выскочки можно было посмеяться. Но мне тоже хотелось бы каких-то чувств, не знаю. Я бы хотел, как отец, завоёвывать свою будущую половину. Или, Тень с ним, с завоеванием, но уж раз меня выбирают, то пусть хотя бы из личной симпатии, а не для того чтобы хвастать перед другими ценным приобретением.

Возможно, будь я на её месте, поступил бы так же. И выбирал бы по тем же критериям. Но я-то – дракон. Мне полагается. А она – юная драконица. Она должна быть пылкой, романтичной барышней, безоглядно в меня влюблённой. Однако ни я, ни мой Внутренний Дракон никаких нежных чувств не улавливали. Дракон вообще её не воспринимал. В смысле, никак не реагировал. Наверное, ему тоже не нравилось быть жертвой.

Слова Рика де ла Мора, тоже слишком циничного для своего возраста, заставили меня задуматься о том, что есть такие, как Винченцо де ла Вега, которые могли сами выбирать свою судьбу. Но для этого нужно обладать каким-то талантом. Я же никакими исключительными способностями не блистал. И даже если бы таковые у меня обнаружились, после завершения Академии нужна поддержка. Никто не собирался дарить мне время на то, чтобы встать на крыло и обрести самостоятельность.

Поскольку внимание моё было сосредоточено не там, где я сидел, я легко становился мишенью для шпилек приятелей. Я смеялся вместе со всеми, не всегда улавливая смысла шутки, а сам думал о том, что знали бы они, о чём я сейчас думаю, наверное, тоже не ржали бы, как кони.

Как только Бьянка ушла, я почувствовал, как отпускает позвоночник и сворачивается Дракон. Наконец я мог вернуться к своей компании.

…Но оказалось, что болтать в своей компании совсем не так интересно, как греть ухо в чужой на пару с Крылатым.

Не знаю, как это ему удаётся, но Дракон выследил Выскочку в лесу на следующий день. Я, если честно, не поверил. Думал, что мне уже чудится всякое. Но решил проверить. Тем более что на занятии мы играли в «разведчиков-защитников», и я оказался в числе разведчиков. Из разведчиков выигрывал тот, кто первым прорывался через линию обороны. Обычно мы делали это в ипостаси Крылатых. Но поскольку в правилах это было не запрещено, я решил вернуться как человек. Заодно поохочусь на Бьянку.

К сожалению, за мной увязался Эстебан. Мало того что он полдороги критиковал моё решение – не нравится, придумай своё. Я же его на верёвке за собой не тащил? Так он ещё и с человечкой решил позаигрывать. Между прочим, это наша с Крылатым Дичь! Это мы её загоняли! И «око» Кристобаль ему поставил со мною вместе, поскольку от нас такой подлости никто не ожидал, и на полигон мы вошли беспрепятственно. Хотя идея и воплощение были мои!

Второй раз за день мой Крылатый встрепенулся, когда я был в раздевалке перед тренировкой. Ну уж тут он точно ошибся. Хотя Выскочка вполне могла прийти на меня поглазеть. Разумеется, мы с драконом не поверили в чушь чешуйчатую про травку для увеличения копулятивных органов. У меня и без всяких травок всё отлично увеличивается. «Отлично» и в смысле процесса, и в смысле результата. Поэтому, выходя на арену, я всё же допускал, что Бьянка где-то рядом. Но не думал, что настолько.

– Ну раз все в сборе, хочу представить вам новичков, – заявил Кристобаль. – Студентка факультета предметной магии Бьянка Лара и студент факультета природной магии Рикардо де ла Мора

Я оглядел арену. Действительно, на противоположном от входа на арену бортике сидел малыш Рикки. Видимо, сразу пришёл в спортивной форме, потому и не появлялся в раздевалке.

Дракон недовольно заворочался, поудобнее укладываясь на дне души.

Новички в команде Академии – неизбежность. У нас было два состава, двойной набор игроков – для тренировок и страховки на случай болезней или травм. Но всё равно каждый год кто-то выпускался, и недостающие позиции заполнялись первокурсниками. Только обычно это происходило позже, когда они на практике демонстрировали свои таланты. А тут на первой же неделе учёбы и сразу двое. Ну с Риком понятно, папаша подсуетился. Но как в команде оказалась Бьянка? Чем она привлекла внимание нашего декана?

Крылатый снова недовольно закопошился.

Потом началась разминка, и мне стало не до Крылатого. По традиции, девочки пошли на свою половину растягиваться, а мы побежали вокруг арены. Но Выскочка увязалась за нами. Я как направляющий поднажал, чтобы намекнуть, где её место. Но она намёков не поняла. К концу пробежки, когда даже я уже был в мыле, она всё ещё плелась в конце. Едва передвигая конечности. Такому упрямству можно было найти лучшее применение.

Завершив растяжку, мы собирались тянуть жребий, кто на какой половине будет играть. Но тут снова влез Кристобаль:

– Ты кем была у себя в команде? – обратился он к Выскочке.

Парни традиционно образовывали переднюю и заднюю линии. Девочки занимали позиции центровой и двух полуфлангов. Капитан страховал – «опекал» – центровую. Ею становилась самая красивая. Выскочка была очень мила, но на «центр» не тянула. Не хватало шарма. Так что декан спрашивал, на каком полуфланге она стояла, правом или левом.

– Капитаном, – ответила Бьянка.

Все рассмеялись.

Все, кроме дона Кристобаля, меня и Рика.

Крылобол – игра непростая. В игре одновременно участвуют десять игроков и четыре мяча разного размера и веса. Мячи вводятся в игру одновременно обеими командами: два с одной стороны, два с другой. Задача команды – не дать мячам упасть на своей площадке или попасть в центровую соперников. Именно поэтому в центр ставили самую красивую – чтобы у соперников бить в неё рука не поднималась.

Глава 13. Нет смрада без хвоста

После первой тренировки я зауважала декана боевиков. Я и раньше его уважала, но абстрактно. А теперь – конкретно. Придирки к новеньким в команде устраивались в первую очередь для того, чтобы проверить их на прочность. Дон Кристобаль один махом снял необходимость в этом. Дал возможность новичкам себя показать. Дебют был напряжённым, и ничья была заслуженной. Не уверена, что при таком темпе моей дыхалки хватило бы надолго.

Рик меня прямо удивил. Согласился на такой рисковый эксперимент. Будь на его месте любой другой маг или дракон, ничего бы не вышло. Кто бы добровольно согласился стать мишенью для насмешек? Ответ прост: тот, кто и так является мишенью. Возможно, он был даже рад. Пусть смеются над тем, что он «центровая», чем над его врождённой ущербностью.

И вообще, команда у нас подобралась отличная. К сожалению, я не могла себе позволить пригласить всех посидеть в таверне. Чисто финансово. Может быть потом, когда у меня будет стипендия…

Но до стипендии ещё нужно дожить.

Ведь сегодня я оттоптала местной дракобанде очередную мозоль, и неизвестно, чем мне это может аукнуться. В прошлый раз для меня имитировали действие смертельного зелья. Кто знает, чем эта компания решит побаловаться завтра?

Я снова, второй раз за день, посетила в общежитии душевую, переоделась и поспешила в библиотеку. Когда вошла в архив, там уже сидел Диего де ла Ньетто. Я-то здесь ищу своих родителей. А ему что нужно?

Прошла к каталогу.

– Зачем ты вчера перемешала ящики? – бросил мне в спину дракон.

Я остановилась и обернулась.

– Тебе единицей в голову прилетело? К лекарю обратись! Ничего я не мешала!

– То есть и «Последний сон» не ты на карточки вылила, и ящики переставляла не ты? – уточнил Диего с угрозой в голосе и поднялся из-за стола.

Библиотекарей, на счастье, не было, и я слегка повысила голос:

– Сьерр де ла Ньетто, давайте оставим эти игры, хорошо? Не было никакого зелья. И вешать на меня мифическое перемещение ящиков тоже не надо.

– Ничего себе «мифическое»! – де ла Ньетто фыркнул настолько недовольно, что мне показалось, будто из его ноздрей вот-вот искры посыплются. – Я целый час потратил, чтобы их на места расставить!

– Так, – я выставила перед собой руки, словно преграду. – Не нужно меня совсем за дуру держать. Я не собираюсь больше вестись на ваши розыгрыши. Одного раза вполне достаточно.

И продолжила свой путь к каталогу.

– Откуда ты знала, что меня заинтересует выпускная работа де ла Дино? – опять окликнул меня Диего.

Я снова развернулась и сложила руки на груди:

– Я не знала, что вас интересует, сьерр де ла Ньетто. Не знаю и знать не хочу! – заявила я важным тоном, но любопытство всё же оказалось сильнее: – А о чём у него была выпускная работа?

Только когда я произнесла эти слова вслух, поняла, что, скорее всего, в этом и заключается очередная часть розыгрыша. Как-то зацепить меня работой де ла Дино. Но слова были сказаны, и мне было интересно, что он ответит.

– Выскочка, не знаю, что за рог у тебя во лбу и откуда он там взялся, но я говорю: на карточках реально было смертельное зелье, и если бы я не вмешался, тебя бы уже не было на свете.

– Благодетель! – скривилась я.

– И если это не твои проделки, то подумай, кто тебя настолько ненавидит, что готов убить.

– Знаешь, эти шутки совсем несмешные!

– Это вообще не шутки!

Мы уставились друг на друга, будто противники на поле брани, вот-вот готовые броситься в бой.

– Что тебе здесь надо? – решила я всё же сбавить градус напряженности. Конечно, есть вероятность, что он врёт. Но тогда он очень талантливый лжец. Пусть хоть немного откроет карты.

– Это был наезд или вопрос?

– И то и другое, но второе больше, – призналась я.

– Выбираю тему для квалификационной работы. Кажется, благодаря тебе нашёл.

– Будешь изучать сильнородок? – хмыкнула я.

– Нет. Я хочу продолжить исследования нашего декана. И если ты не специально подстроила всё так, чтобы я натолкнулся на этот ящик, значит, ты интересовалась им сама. Зачем? Хотела втереться в доверие? Выбиться в любимчики?

– Ничего я не хотела. Ты несёшь какую-то пургу. Даже близко не представляю, что за работу писал дон Кристобаль.

– Тогда не понимаю, зачем тебе был нужен этот ящичек.

– Диего, я работала с работами выпускников своего факультета за последние двадцать пять лет. Начала с самых ранних.

– Но когда ты уходила, поставила карточки туда, где должен был стоять ящик с работами боевиков. Значит, ты хотела взять их.

– И этот чело… – простите, дракон – будет обвинять меня в роге во лбу! Я объясняю, что взяла то, что хотела: перечень работ артефакторщиков. Вот этот! – я подошла и ткнула в него.

– А поставила его вот сюда! – де ла Ньетто тоже подошёл и ткнул пальцем в соседний ящик.

– Где было свободное место, туда и поставила!

– И когда ты брала его, не заметила, что всё перепутано?!

– Когда я брала, всё стояло по порядку!

– Ничего не понимаю… – брюнет потёр лоб. – Выходит, ящики переставили уже после того, как ты уснула? – он недоумённо посмотрел на меня.

– Понятия не имею, что происходило после того, как я уснула.

– Но тогда того, кто это всё подстроил, должны были видеть другие читатели библиотеки!

– Слушай, если ты действительно не врёшь, и всё это случилось не в твоём воображении, а на самом деле, то в любом случае его должны были видеть. Когда-то же он – или она – сюда пришёл? Или пришла. Его должны были видеть библиотекари.

– Библиотекари вчера никого и ничего не видели. Им подбросили редкую рукопись. Они второй день стоят, ходят и бегают вокруг неё на ушах.

– Это правда? – вот теперь я действительно испугалась. В самом деле. Снова.

– Так сказала донья Роза. Пока я наводил порядок в каталоге.

– М-да. – Я уставилась в пол. – Будь здоров! – Диего чихнул, и я, не задумываясь, отреагировала.

Глава 14. Семь раз отмерь – один сожги

Найденный в архиве подъемник и почти пойманный злоумышленник заставили меня задуматься над целями покушения на Выскочку. Что если хотели убить её, а на меня просто свалить вину? Отвести подозрения от истинного убийцы? Может, он в тот день сидел и ждал, когда она умрёт?

Какой хладнокровный тип!

От этой мысли тело покрылось мурашками.

Чем же таким провинилась девушка за свои двадцать, если верить Матео, лет? Или всё же целью являлся я, а таинственный сиделец в подъёмнике в последний момент должен был спасти Бьянку и обвинить меня?

Всё было слишком сложно.

И очень серьёзно.

Я решил пока не думать о покушении. Для разгадки тайны было слишком мало информации. И хотя с точки зрения здравого смысла Бьянка поступила правильно, удержав меня от преследования, мы с Внутренним Крылатым остались недовольны. Если бы мне удалось схватить злоумышленника, всё уже было бы ясно. А теперь попробуй разбери, кто, что и против кого замышлял?

Реализации плана по отвлечению от бесполезных мыслей очень помогло то, что Выскочка ушла. Наверное, её мысли тоже были далеки от работы. Но она – девушка, ей позволительно потакать своим желаниям. А я – мужчина. И дракон. Мне положено быть сильнее собственных слабостей.

Когда она ушла, сосредоточиться стало проще. Не знаю, за что дону Кристобалю снизили оценку. На мой взгляд, работа была очень сильная. Возможно, за то, что он использовал старые литературные источники? Но кто знает, какие требования предъявлялись к работам двадцать лет назад? Лично мне было интересно. Дон Кристобаль – тогда ещё сьерр – рассуждал о том, что точность выполнения манёвров, особенно в непосредственно боевых условиях, сильно зависит от степени взаимодействия со своим Крылатым. У тех драконов, кто осознавал вторую сущность, ошибки встречались значительно реже.

Он также проводил опрос среди участников завершившейся полвека назад Великой Войны с Гольдонией, соседним королевством. Во времена учёбы де ла Дино живых участников событий было больше. Так вот, по его данным, среди них доля драконов, осознавших сущность Крылатого, составляла семьдесят восемь процентов, тогда как среди студентов боевого факультета – меньше четверти. Я задумался: а сколько моих однокурсников её – в смысле, его, Дракона, – осознаёт? Если бы не Бьянка, я бы даже не знал, что таковое вообще существует.

Тема меня увлекла. Почитав работу всего за один день, правда, пропустив время ужина в столовой, я решил найти другие статьи и монографии по этой теме. Они находились в другом зале, и видеться с Выскочкой мне не светило. Но, может, и к лучшему. Интерес Крылатого к ней меня настораживал. Я помнил слова отца о долге и влиянии интрижек на потомство. Интрижки хотелось всё сильнее, причём вдвойне – Дракон тоже… интересовался. А мне предстояло жениться на Каталине. И я опасался, что если так дело пойдёт, меня ждёт провал не только по части потомства. Мне понадобятся те самые травки, которые Бьянка якобы искала возле полигона.

Я с нетерпением ждал окончания занятий, чтобы погрузиться в каталоги. Что интересно: после диплома Кристобаль изменил тему исследований и защищал магистерскую по теме «Использование заклинания «Огненного шторма» в боевой практике и его влияние на точность огнеметания». Самая обычная тема. Ни одной публикации декана по старой теме я не нашёл. Мне потребовалось целых два дня, чтобы убедиться: на тему сущности дракона вообще за последние лет десять статьи не публиковали. Всё, что было, было старым и дряхлым. Зато этого старого было столько, что к концу недели ознакомиться со всем я не успевал. Зато с темой определился окончательно.

Я представлял свою тему четвертым из драконов и очень волновался. Конечно, если декан не возьмёт меня к себе, тему можно будет сменить на менее экзотическую. Но… я хотел именно её и к нему.

Заслушав всех, декан задумался. Он назвал двоих, потом помолчал и добавил к этому списку меня. После сигнала о завершении двукрылья, попросил меня остаться.

– Диего, что заставило тебя выбрать такую тему? – спросил он, показывая на первую парту и предлагая мне присесть. То есть разговор пердстоял долгий.

– Я читал вашу выпускную работу.

– То есть ты просто решил, что лучший способ попасть ко мне в дипломники, – взять ту тему, с которой не справился я сам? – Кристобаль глядел на меня из-под бровей.

– Это не так! – возразил я, но взгляд декана посуровел ещё на несколько градусов. – То есть я пришёл в архив, чтобы посмотреть, какими темами вы обычно руководите. Не планировал искать ваш диплом. Я даже не знал, в каком году вы окончили Академию. Я случайно на неё наткнулся, честно. – Кристобаль мне не верил. – Сейчас в архиве работает Бьянка Лара, новенькая в команде. Мне было интересно, чем она занимается. Но я спутал ящик. Она искала выпускников своего факультета двадцатилетней давности, а я случайно взял соседний. Пролистал наугад и наткнулся на вашу работу.

– И тогда ты решил, что справишься лучше?

Я помотал головой.

– Дон Кристобаль, я не понимаю, почему вам снизили оценку. Конечно, я не преподаватель и не очень хорошо разбираюсь в критериях, но мне кажется, что работа была идеальна.

– Диего, я ожидал от тебя большего, чем пустая лесть. – В словах де ла Дино слышалось нескрываемое разочарование.

– Но это правда! Меня действительно заинтересовала эта тема. Я не понимаю, почему вы её забросили. Я смотрел в каталоге: сейчас никто не работает с сущностью дракона. Но почему?!

– Потому что учёные не занимаются сказками для детишек из древних манускриптов, – печально усмехнулся декан.

– Почему «сказками»?!

– Потому что «сущности дракона» не существует.

– Как не существует?! Как не существует, если она есть?! – возмутился я.

– То есть как «есть»? У тебя проснулся Дракон?.. – Кристобаль выглядел растерянным.

– Я думал, у вас тоже. Вы так убеждённо писали…

– У меня тоже, – кивнул он. – Но что заставило проснуться твоего?

Глава 15. Тише машешь – дольше будешь.

Внезапно Диего де ла Ньетто перестал интересоваться архивом. И неожиданно это оказалось обидно. Я видела его в библиотеке каждый день. И не каждый – на тренировках. Тренировки были три раза в неделю. Но он всегда был в компании своих клевретов и со мною не общался. Не совсем, конечно. На уровне «Привет! – Пока! – Принеси мячик!» – мы взаимодействовали. Мне следовало радоваться, потому что в его отсутствии работалось гораздо эффективнее. Но некоторые вопросы оставались без ответа. Например, кто же на самом деле подлил мне смертельное зелье, и было ли оно на самом деле? Кто и зачем прятался в тайнике подъемника? И как в этом был замешан Диего?

Теперь, если библиотекаря в архиве не было, я обязательно подкрадывалась к дверце и рывком её распахивала, надеясь кого-нибудь застать. Но там было пусто. А через несколько дней на подъемнике починили шпингалет или вообще повесили замок, и как я ни пыталась – силой и магией, – открыть его мне не удалось.

С другой стороны, вряд ли злоумышленник настолько глуп, чтобы прятаться в месте, которое уже раскрыли. Поэтому я успокоилась и занялась делом.

Начала я с того, что следовало сделать с самого начала, если бы я действительно искала выдающихся выпускников: внимательно прочитала их списки. И осознала главное: я не знаю выдающихся людей и драконов в принципе. Что считать критерием «выдающности»? Насколько и в чём нужно было «выдаться», чтобы подошло? И где искать эти достижения, чтобы сравнить?

Бессмысленно убив в размышлениях целый день – ту его часть, которую я провела в архиве, – я обратилась за советом к Марте. Всё же у неё и опыт учёбы в Академии побольше, и вообще она не из такой дремучей провинции, как я.

– Спроси у библиотекарш, – предложила моя соседка. – Им там делать целыми днями нечего, только слухи да новости обсуждать. Если кто-то и может тебе помочь, то только они.

Конечно, ещё мне мог помочь наш декан. Наверняка о выпускниках своего факультета он знал всё. Его не было в моих списках выпускников, значит, он окончил университет раньше, а значит, наблюдал за студентами с позиции преподавателя. И даже наверняка, обратись я к нему, подсказал. Но мне не хотелось перед ним позориться. Одно дело, если бы я сразу призналась, что у меня проблемы. Но я сказала, что у меня всё отлично. И теперь каяться в том, что понаобещала с короб, а сделала на чайную ложечку, ну было просто стыдно.

Наверное, и Рик мог мне помочь – по части драконов. И де ла Ньетто тоже. Но их я даже не рассматривала в качестве реальных кандидатов в помощники. Первого – по причине того, что он был моим конкурентом. Второго – потому что от него можно ждать чего угодно.

На следующий день я сделала, как посоветовала Марта: подошла к дежурной по архиву и рассказала о своей беде. Правда, не как о беде, а как об Очень Ответственном Поручении, с которым без помощи доньи Розы я не совладаю и посрамлю факультет.

– Это сложная задача. Не помогу я тебе…– задумчиво произнесла она, и сердце моё упало в пятки, – в одиночку, – наконец добавила она, и я выдохнула.

Донья Роза позвала коллегу из соседнего отдела (или не из соседнего, кто их знает?), и они с наслаждением, душевненько, с оттяжечкой придались ностальгии. Общий лейтмотив сводился к «нынешняя молодёжь пошла не та!». Я кивала, соглашалась, и еле успевала фиксировать многочисленные: «А помнишь, такой-то придумал это? В каком же году это было?». Поскольку год неизменно вспоминался, оставалось лишь завидовать памяти моих собеседниц.

Когда я – с большим трудом – заткнула горшочек, из которого всё лезла и лезла каша, время ужина подходило к концу. Я едва успела взять порцию на раздаче, и судомойки недовольно поглядывали на меня через открытое окошко посудоприёмника. Но мы с совестью были слишком голодны, чтобы обращать на них внимание. Я разложила перед собой список упомянутых библиотекаршами студентов, которые оставили след в их памяти, и, не отрываясь от трапезы, принялась его разглядывать.

Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: имен без аристократического драконьего «де ла» было гораздо больше. Возможно, причина крылась в том, что богатенькие сьерры игнорировали библиотеку, пользуясь семейными запасами книг. Но мне хотелось верить, что они просто бездарнее и ленивее. Я предвзята? Да, я предвзята. Так все предвзяты. У каждого есть свои маленькие пунктики. Чем я лучше всех? Ничем.

Пока я слушала рассказ о лучших студентах-артефакторщиках, у меня определились и критерии «выдающности». Для боевиков они заключались в героических битвах, для целителей – в излеченных знаменитостях, для природников – в спасении от стихийных бедствий. Но «предметники» сами непосредственно не использовали продукты своего труда (хотя некоторые, наверное, всё же верили в себя). Вершиной их талантов было создание новых артефактов и зелий, которые потом использовали все кому ни попадя.

Итак, всё, что мне нужно сделать – прошерстить списки авторов изобретений и сверить их с моими. Это была задача завтрашнего дня. А пока мне пора домой. То есть в общежитие.

Следующий день принёс новое открытие. Работа в патентном зале библиотеки заставила меня заскрежетать зубами. Действительно, я встретила большинство названных мне фамилий среди авторов патентов, но… на втором, третьем и далее месте после «де ла». Мне даже не пришлось долго искать причину такого «падения». Я решила полистать статьи, но увидела ту же картину: простые маги числись в хвосте списка авторов. Однако в журналах указывались не только имена авторов, но и должности. И всё оказалось просто. Те, кто с «де ла», были владельцами компаний, а те, кто талантливые, – наёмными сотрудниками.

Наверное, это нормально. Наверняка все уже привыкли.

Но мне от одной мысли об этом становилось противно. Ведь на главной странице патента указывают только первого автора. Много ли тех, кто заглянет на обратную сторону? Все будут считать, что «выдающийся» тот, кто на титуле.

Я считаю, это несправедливо!