Драконоборцы

Глава 1

«Никогда не ходи в Выжженный Лес», - говорили старики в моей деревне.

«Если ты случайно туда попадешь – беги оттуда со всех ног».

«Если не можешь убежать – ни к чему там не прикасайся», - говорили они.

«Если прикоснешься – то никогда больше не возвращайся в деревню».

Таковы непреложные правила жизни в нашей деревне. Никто и никогда не смел и не смеет им противиться. Никто и никогда не смел задуматься почему. С молоком матери мы впитываем ритуальную фразу, как заклинание: «Никогда не ходи в Выжженный Лес».

                                   ***

Стояла чудесная и самая любимая моя пора – самое начало лета. Уже налилась ярким цветом первая ягода, дурманяще пахли распустившиеся цветы на фруктовых деревьях, на озере плескались недавно родившиеся утята. Природа расцвела, а вместе с ней и мы.

Я уже справилась с утра со всеми делами, поэтому теперь, могла спокойно наслаждаться послеполуденной жарой и играть со своими друзьями в нашу любимую игру. У неё не было названия, но суть была очень проста: кто-то один прячется на заранее оговоренной территории, а двое других его ищут, а когда находят – первый должен убежать. Если оторвется – победа за ним.

Я любила прятаться и бегать, а мальчишки – меня искать, поэтому и сейчас я сидела, притаившись в корнях огромного дуба, укрытая упавшими во время недавней грозы ветками и прислушивалась к малейшему шороху. Несмотря на всю простоту эта игра развивала очень много полезных качеств – умение долго и неподвижно сидеть, неслышно подкрадываться, различать нужный тебе звук во множестве других, и быстро бегать.

На какое-то мгновение я задумалась, а когда пришла в себя, поняла, что рядом кто-то есть: примолкли щебетавшие птицы, притаилась белка, щелкавшая орехи прямо надо мной, да и аромат в воздухе неуловимо изменился. А это значит рядом Ксандр – только от него всегда едва ощутимо пахло пряностями, причем почему - не знал даже он сам. Я мысленно обругала себя за то, что расслабилась и пропустила его приближение. Теперь уже поздно дергаться. Осталось только надеяться, что он меня не найдет сразу и пройдет мимо – тогда у меня есть шанс вырваться и попытаться убежать. Мне повезло, что первым сюда заявился не Хант, он бы сразу меня нашел – у него просто нюх на поиск всего спрятанного, зато бегает он не очень хорошо.

Тут я различила шелест подминаемой травы, ближе, еще… Вот он замер в нескольких шагах от моего укрытия, а я старалась не выдать свое участившееся дыхание. Шаг, шаг, еще – Ксандр неспешно удалялся от моего дуба, но я выжидала – не понимала, действительно ли он меня не заметил, или это такой хитрый ход, чтобы выманить меня и поймать – когда-то давно я на такое попадалась. Но не сейчас.

Только убедившись, что Ксандр действительно меня не заметил и ушёл, и его пряный запах растаял в воздухе, я как можно тише сдвинула ветку в сторону, выглянула, увидела спину Ксандра шагах в сорока от меня, вскочила и понеслась. Неожиданность моего появления выиграла мне еще несколько секунд, пока он услышал – понял, что произошло – отреагировал, я уже вовсю мчалась по тропинке, петляя между деревьями. Где-то вдалеке я услышала шум – это продирался сквозь заросли Хант, учуявший добычу, то есть меня. Я усмехнулась, ну уж нет – так просто я вам не дамся.

Я мчалась вперед, на развилке свернула влево, где подлесок показался мне гуще – а это значит, что ребятам будет сложнее меня разглядеть. Я слышала звук их приближающихся голосов, однако они все еще были далеко. Я усмехнулась и побежала еще быстрее. Я всегда была высокой, а за последнюю зиму вытянулась еще сильнее, и стала чуть ли не на голову выше мальчишек, что давало мне весомые преимущества в беге. Вскоре подлесок изменился, стал чуть ниже, реже и зеленее, но я подумала, что уже достаточно оторвалась – осталось лишь закрепить преимущество. Сбежав с тропки, ставшей практически незаметной, я углубилась в чащу, если это можно назвать так. Вскоре, деревья стали реже, а воздух словно светлее. Это внешнее изменение заставило меня задуматься о том, что я давно уже не слышу мальчишек, да и вообще забралась в совсем незнакомые места.

Я сбавила темп, а вскоре и вовсе перешла на шаг и смогла осмотреться. Я была на каком-то странном редколесье, где рос только кустарник и молодые побеги, а вместо старых могучих деревьев стояли только черные стволы, больше похожие на железные. И, что странно, несмотря на отсутствие крон, сюда все равно не попадали солнечные лучи, и не было видно голубого неба. Все было приглушенного, мутно-желтоватого цвета.

Тут что-то треснуло у меня под ногами – я наклонилась и подняла сухую черную ветку, рассыпавшуюся пеплом у меня в руках. И только тогда я поняла, где оказалась. Выжженный лес! Место, где мне нельзя было находиться даже под страхом смерти! Я начала испуганно озираться по сторонам, пытаясь определить, откуда я пришла, чтобы поскорее выбраться оттуда. Сердце колотилось так, что мне стало трудно дышать.

Вдруг, сквозь накрывшую меня панику, пробился знакомый аромат пряностей. Ксандр! Он где-то рядом! Я хотела закричать и позвать друга, но почему-то не осмелилась этого сделать. Пугающая тишина вокруг давила на меня. Я доверилась своему нюху, и пошла туда, где, как мне показалось, запах становился сильнее.

Он вывел меня на прогалину, где земля была не черной, а пепельно-серой, и не было ни единого кустика травы, ни клочка мха. Только посередине, на причудливо изогнутом тонком бордовом стебле висел огромный золотой цветок, похожий на пушистый шар из лепестков. Я не удержалась и подошла ближе к этой красоте. Он завораживал и гипнотизировал – лепестки дрожали, отчего казалось, что золото переливается, а сам цветок течет, и сейчас упадет на землю. И именно он был источником этого дурманящего запаха специй. Я приблизилась, причем мне показалось, что золото стало еще ярче. Тогда я не удержалась и взяла его в руки.

Бутон задрожал, лепестки зашевелились, а потом… Растаяли, стекли как воск оплавившейся свечи мне прямо в ладони, обжигая, и, как мне показалось, прожигая их насквозь. Я закричала, а потом упала на серый пепел и потеряла сознание.

Глава 2

С того лета незаметно пролетело еще несколько. Все шло своим чередом, сезоны сменяли друг друга, наша деревенька мирно существовала, каждый занимался своим делом. Я по-прежнему помогала родителям, присматривала за младшими братьями и потихоньку продолжала учиться. Читать меня выучил папа лет в шесть, хотя мама и была против, говорила, что эта дурь ученая девке не нужна. Но папа отмахнулся и сделал по-своему, и с тех пор периодически покупал мне книжки на ярмарках, которые я заучивала, едва ли не наизусть.

А еще за это время я выросла и, как сказала мама и ее подруги, «расцвела». А когда такое говорят про девушку в наших краях, это значит только одно – ее пора отдавать замуж, куда мне точно не хотелось. Несколько моих знакомых девушек уже вышли замуж – наши деревни отыграли шумные свадьбы. И через некоторое время их было не узнать – из цветущих, пышнотелых красавиц с румяными и счастливыми лицами, они превратились в грустных женщин, с потухшими глазами, покорно подчиняющихся своим недалеким мужьям. Не такого я для себя хотела. Да и папа, пока, был против, что несколько ограничивало маму в ее назойливых попытках сосватать меня какому-нибудь очередному усатому детине.

С Ксандром и Хантом мы теперь практически не встречались, потому что жили в разных деревнях. А мне, в моем возрасте, по мнению мамы и соседских кумушек, было уже неприлично шататься по лесам с парнями, потому что «мало ли чем вы там занимаетесь и как мы потом тебя замуж выдадим». Мне на их мнение было чихать с высокой колокольни, но вот маме нет. Так что приходилось себя вести как положено, а с друзьями встречаться украдкой.

- Искра, пора приниматься за дело. Отдохнули и хватит, - раздался у меня над ухом зычный голос отца.

- Хорошо, папа.

Мы сидели под раскидистым деревом, пережидая полуденный зной и отдыхая после покоса пшеницы. Лето выдалось жаркое, и если ее не убрать сейчас, то золотистые колосья выжжет неумолимое солнце. Поэтому вся деревня, и стар и мал, трудились на своих полях.

Мы снова принялись за уборку. Я аккуратно срезала стебли серпом, сразу увязывая в аккуратные охапки, периодически останавливаясь, чтобы убрать выбившиеся из-под тюрбана и прилипшие к лицу мокрые волосы. Папа махал огромной косой, а ровным слоем скошенные колосья вслед за ним собирали мои младшие братья - Ярик и Слава. Обычный летний день…

Был им, пока вдалеке не раздались истошные крики Малека – одного из наших соседей. Мы побросали косы и серпы и побежали было к нему, однако он мчался к нам, размахивая руками, и что-то кричал, что мы не слышали из-за расстояния. Потом он начал показывать пальцами в небо, и, наконец, мы расслышали слова:

- Дракон! Дракоооооооон!

Я остановилась, выдохнула и посмотрела на небо, в поисках этого страшного существа. У нас с детства было только две страшилки: Выжженный Лес и драконы – наши извечные враги. Правда я думала, что наши границы сейчас под надежной охраной – по крайней мере об этом нам рассказывали купцы на ярмарках, помимо товаров, привозившие столичные новости. И уже давно не было, по крайней мере в нашей местности, нападений этих смертоносных ящеров, которые выжигали деревни, а иногда и целые города, оставляя после них пустыню – такую как наш Выжженный лес.

Сначала мне показалось, что Малеку почудилось, что он из-за жары принял за дракона облако или стаю птиц, но постепенно, один за одним, люди стали ахать и кричать, указывая в небо. Вдалеке неслась черная точка, постепенно становившаяся больше и больше – и уже видны были очертания крыльев, длинный хвост, распластавшийся по небу…

- Искра, возьми мальчишек и бегите к лесу. Авось он удовлетворится деревней и не станет преследовать остальных. – Папа стоял прямо, хмуря брови и сжимая губы.

- А как же ты? А мама в деревне?

Ярик и Слава еще теснее прижались к папе и начали хныкать.

- Я пойду за ней. Мы попытаемся что-нибудь сделать… А теперь не стойте столбом, бегите!

Я схватила братьев за руки и потащила их по полю, прочь от деревни, прочь от страшного крылатого монстра, который не ведает жалости и не оставляет никого в живых. Вот только далеко убежать мне не удалось. Внезапно мои ноги онемели, и я упала в свежескошенные колосья пшеницы. Как легко они могут загореться, достаточно одной только искорки…Мальчишки пытались меня поднять, но я не могла встать, тело меня не слушалось, в голове все заволокло туманом. Мышцы крутило и выворачивало, словно у меня случился острый приступ лихорадки, горло першило, а тело изгибалось. Я пыталась дышать, пыталась что-то сделать, но все было бесполезно. А потом мое сознание растворилось в серой мгле…

***

Подняться с земли первый раз – сложно. Но в воздухе хорошо. Люблю небо, люблю воздушные потоки – они так нежно щекочут чешую. Не люблю таких, как та, что прилетела. Почему – не знаю, но испытываю ярость и ненависть, и желание разорвать в клочья. Лечу ей навстречу. Она протестующе мотает рогатой головой, показывает, что это ее территория. Нет уж. Это – моя территория. Я знаю это.

Я рычу и кидаюсь к ней, она резко тормозит в воздухе и пытается прокусить мне крыло своими огромными зубами. Не успевает. Я мелкая и быстрая и вцепляюсь ей в шею клыками, душу ее. Из ее пасти вырывается клекот, она молотит крыльями, лапами и хвостом. Больно, но я держусь. Тут я вижу еще один серый проблеск. Неужели ей прилетела подмога? С двумя мне не справиться.

Но небольшой серый дракон вцепляется в хвост той, кого я определила своим врагом. Он мешает ей сопротивляться. Значит он за меня. Проходит еще пара минут, и она перестает шевелиться. Мы разжимаем пасти. Она падает на землю, молча, глухо. Крылья распластались по полю. Мы приземляемся рядом, я рычу…

Глава 3

Я снова прихожу в сознание, и первым, что вижу, открыв глаза – огромную уродливую морду чудовища. Вытянутая пасть, покрытая наростами, шипы на том месте, где полагается быть бровям, все это венчают твердые на вид, шипастые же рога. Я кричу, надрывая голос, пока не понимаю, что морда не шевелится, а глаза так и остаются закрытыми. Дракон мертв. Нет, не дракон, дракониха. Откуда-то я знаю это.

Как я оказалась рядом с ней? Что случилось? Она схватила меня и хотела убить, но кто-то ей помешал? Я с трудом шевелюсь, потому что все тело словно покрыто слоем земли, которая мешает двигаться. Вдалеке слышны какие-то крики, я поворачиваюсь в ту сторону, но никого не вижу.

- Искра, - я слышу слабый шепот слева. – С тобой все в порядке.

Я знаю этот голос. И когда я поворачиваюсь, вижу Ксандра – покрытого сажей и землей, исцарапанного, в местами порванной одежде, но именного его.

- Ксандр, как мы тут оказались? Что ты тут делаешь? Ваши поля вообще в другой стороне!

- Ты еще не вспомнила? – Он сел, морщась от боли, и придвинулся поближе ко мне.

- Что? Что именно я должна вспомнить? Я помню только, что должна была убежать с братьями, а потом упала, мне было больно, а потом я летела… О  Всеблагой! - Я в ужасе замолчала и уставилась на Ксандра, чувствуя, как по моему лицу текут слезы. На его лице я видела отражение тех же эмоций, что бушевали в моей душе. Страх, ужас, непонимание, и… Крупица восторга.

- Мы… Это были мы? – только и смогла спросить я, с отвращением глядя на безжизненную тушу рядом. – Мы ее убили? Но…

Ксандр лишь кивнул. Я замолчала, потому что не смогла справиться с вихрем вопросов в своей голове.

- Теперь ты поняла, почему мы не должны были ходить в Выжженный Лес? Видимо такое уже происходило до этого. И они боятся.

- Чего? – прошептала я, закрыв глаза руками.

- Наверное есть чего… - Ксандр задумался. - Ты знаешь, что теперь будет?

- Нас изгонят из деревни, - прошептала я.

Ужас сковал мое сердце. Всех, кто хоть как-то отличался – изгоняли, всех, кто нарушил правила – изгоняли. Мы с Ксандром воплотили в себе все то, что они ненавидят.

Я наконец собралась с силами, встала, и встретилась взглядом с отцом и другими жителями деревни, стоящими чуть поодаль. Я видела, что отец запыхался, его грудь часто вздымалась и опадала, на лице была написана тревога и… сожаление. Я стояла перед ним, в изодранном платье, покрытая копотью и порезами, и понимала, что несмотря на то, что мы с Ксандром их спасли, приговор будет один. И он неминуем.

- Искорка… - голос папы задрожал и сбился.

- Да, папа. – Я услышала шорох сзади, это поднялся Ксандр, прошел мимо меня, незаметно сжав мою ладонь, и пошел в сторону своей деревни. Я была ему благодарна даже за такое проявление участия.

- Ты… Ты была в Запретном Лесу?

- По всей видимости, папа. Хоть я этого и не помню. – Я взглянула на него, а он вздрогнул, словно мои слова его ударили.

 – Да, так они и говорили. Что люди, попавшие туда, не помнят этого. И что чаще всего это случается с подростками.

- Но почему нас из-за этого нужно изгонять?! Мы же всех сегодня спасли! Всех! Всю деревню! – Я сорвалась на крик. Я смотрела в глаза каждому, кто стоял за спиной отца и видела в их глазах страх. Только дети смотрели на меня с интересом и любопытством. Интересно, а женщины из деревни тоже осудят меня за то, что я спасла их жизни?

- Ты знаешь правила, - глухо сказал отец. – В них нет исключений. Всегда есть опасность, что эта сила обратится против нас.

- Да если бы не она, нас бы тут не было! Некому было бы соблюдать эти идиотские правила!

- Искра, - к нам приблизился еще один участник разговора. Старейшина. Я склонила голову, но он не удостоил меня даже ответным кивком. Вот значит как. – Девочка, ты нарушила правила, и поэтому ты не можешь оставаться в деревне ни дня. Ты можешь зайти домой, взять вещи и попрощаться с матерью, но до захода солнца ты должна покинуть деревню.

- Но куда мне идти?! Что мне делать?! Вы просто так выставите меня из дома, чтобы я побиралась и умерла где-нибудь в придорожной канаве?!

Но Старейшина меня уже не слушал. Он развернулся и ушел, а все деревенские расступались перед ним. Отец стоял, потупив глаза.

- Понятно, - сказала я, не сдерживая лившиеся по щекам слезы.

В странном оцепенении я направилась к деревне. Ко мне тут же приклеились братья, они обнимали меня и просили меня не уходить. Я расцеловала их залитые слезами личики, сказала, что очень их люблю, и буду ждать их, когда они вырастут и найдут меня.

Еле передвигая ноги, я шла к деревне. За мной никто не пошел, все остались возле мертвой драконихи. Ко мне в голову закралась шальная мысль, что, может быть, надо было позволить ей убить всех, но я поспешила ее отогнать, опасаясь, что именно так и начинается то, чего опасался старейшина. А я не плохая. Не хочу быть плохой.

 Я подходила к деревне, смотрела на улочки и приземистые домики, знакомые с детства. Я знала, кто где живет, знала, где растет какая полезная травка, знала, у какого соседа самые вкусные яблоки, а у кого – ягода. Я знала только этот мир и никакого другого. И боялась, что не выживу в другом…