Драконова жажда

Глава 1

Марго
Путь до работы занимает всего квартал, близко. Вчера прошел ливень, в ложбинах грунтовой дороги сверкают серебром огромные лужи. Стараюсь их обходить, жаль тонких ботинок. Каждая лужа - целый мир. Подернутые ряской берега, хрустальная гладь наподобие озера, в ней отражаются дома и голубое яркое небо, прикрытое белыми облачками.

Медленно надвигается тень, закрывая от меня солнце, это не туча, слишком быстро движется. Ещё минута и над гладью мелькнёт силуэт дракона. Прямо смотреть, задрав голову вверх нельзя, слишком мало времени утекло со Вторжения. Дракон может посчитать мой взгляд неуважением или даже угрозой. Сожжёт, не задумываясь. Прямой взгляд на победившую в войне расу крылатых под запретом. Зато в луже я могу рассмотреть все обводы крылатого зверя. Бархатно-черный, огромный, с длинным хвостом, шип на конце серебряного цвета. Неужели пожаловал сам инквизитор? Что ему делать по эту сторону света?

Мир давно захвачен драконами. То, что казалось диким тогда, до Вторжения, сейчас воспринимается как неоспоримое многими благо. Попробуй хотя бы думать иначе - убьют или сошлют добывать цветы горной породы. Неизвестно ещё, что хуже. Старые сказки обрели плоть, чешую и жар звериного пламени, испепеляющего, грозного, непоколебимого как сама твердь земная.

То, что в моем собственном детстве казалось лишь выдумкой, стало теперь неоспоримой явью. Электричество, по которому я так скучаю, наоборот, вспоминается только лишь доброй сказкой. Его место занял огонь и редкие магические артефакты, но они дороги и доступны только правящим избранным семьям. Остальным, таким как я, приходится довольствоваться дровяными печами, лучиной, восковыми свечами и плошками горящего утиного жира. А белье стирать и вовсе руками. Человеческий мир откатился в средневековье. Первые годы дались особенно тяжело, сейчас стало намного легче. Привыкли, да и драконы изменили свое отношение к нам. Дают право на жизнь, взамен, правда, берут, что хотят. И никогда не видят сопротивления, чтобы они не присмотрели себе. Жизнью правит закон зверя.

Окна таверны раскрыты настежь, с улицы слышно, как Анна выметает начисто пол, затем будет мыть, вычищая каждый уголок. Я же займусь посудой. Ненавистная, но не слишком тяжёлая работа, мне, можно сказать, повезло. Протереть все тарелки, начистить до блеска медную утварь, быть готовой подать блюда на стол. Хозяин вечно попрекает, завидев след патины у витой ручки чайника: «Вдруг таверне окажет милость своим посещением высокородный дракон!» Ага, как же, что он может позабыть на окраине, да ещё в таком месте? Если кто и заглянет, так только из синих представителей расы зверы. Те у нас частые гости, собираются компаниями каждый день и особенно много их становится к ночи. Собственно только ради их блага и было выдано разрешение на открытие заведения, насколько я знаю. Самые мелкие, яркие, эти драконы стоят на низшей ступени иерархии чешуйчатых, следят за порядком, стерегут добытые людьми блага. Ниже их только люди и гномы. Те тоже переселились на нашу планету после захвата, а может, и раньше где-то таились. Их и сейчас не особо-то видно.

Подобрав подол юбки, вприпрыжку проскочила три деревянных ступеньки крыльца. Внутри зала растекается сытный аромат гречневой каши. Роскошь. Единственная натуральная еда за день, которая нам позволительна, аромат просто дурманит, сводит с ума, заставляя рот наполняться слюной. Одна из самых весомых причин, по которой я так дорожу именно этой работой. Зал ещё пуст, слишком рано, хозяев тоже на месте нет. Может, обнаглеть? Позволить себе присесть за гостевой стол, пока никто не увидел. Риск огромен и явно того не стоит. Проще укрыться на кухне и поесть как подобает, стоя перед длинным высоким столом, раньше, до Вторжения, такие назывались барной стойкой.

- Даже не думай! Бедовая твоя голова! Вдруг кто из этих заглянет поутру. Всякое может случиться, - покачала головой Анна, заприметив мой взгляд, брошенный на широкий натертый льняным маслом стол.

- Я и не думаю.

- Косынку-то повяжи, прикрой волосы. Не кликай беду понапрасну.

- Мне-то зачем? Кому я такая понадоблюсь?

Изредка драконы уносили людок, как они нас презрительно называют, за океан. Почти всегда выбирали пышнотелых брюнеток. Как, когда и по какому принципу выбирали, никто не знал. Зачем им были нужны девушки - тоже. Могли утащить среди ясного дня прямо с улицы, или вечером со двора, а то и вовсе с работы. И отказаться не смела ни одна, многие пытались в первую минуту встречи вырваться из жестких объятий, но редко кому это удавалось. Через минуту или две в руке мужчины-дракона оставалась покорная бездумная кукла. Уносят, всегда обернувшись в звериную ипостась, зажав прямо в лапах, даже не на спине.

Говорят, выбирают исключительно девственных. Врут, скорее всего. Месяц назад унесли Джулию, а она была замужем, правда, всего один день. Мне почти ничего не грозит, да и бояться я не готова. Зачем? Я блондинка и тощая как доска. Ни попы, ни бедер, груди тоже почти что нет, слишком худая, чтоб где-то завелись на костях приятные драконьему глазу формы. Потому и не надеваю платок, чтобы сразу было видно толстую светлую косу, мой оберег от всех бед этого мира. Еще одна причина не прятать волосы под косынкой - во мне теплится крошечный магический дар, только об этом никто не должен узнать. Никто и не чует. А вот стоит надеть платок на голову, все сразу становится ясно, если смотреть. По краям видимо лёгкое как отсвет свечи сияние, сильный дракон его сразу увидит. Даже зимой я стараюсь не покрывать головы. Боюсь. Инквизиторы к нам почти не заглядывают, но всякое может случиться, видела же я сегодня одного в небе. У магов судьба коротка и незавидна. Лучше померзнуть лишний раз пусть даже и под проливным дождем. Впрочем, климат тут мягкий, зимы почти не бывает. От силы выдаётся пара недель лёгких морозов. Снег и то можно увидеть не каждую зиму.

В первый год после Катастрофы дар проснулся во многих. Говорят, так часто бывает после великих событий или накануне их наступления. Нас было пятеро сирот под крылом у наставника. Собрал он всех, кого смог найти. После Вторжения выжила я одна, самая слабая из ребят. Потому, наверное, и уцелела. Сложно поверить, что инквизитор способен на жалость.

Глава 2

Марго

Ко времени ужина таверна заполнилась до отказа. Синими драконами заняты все столы. Звери, скрывшие свою суть под обликом человека. Широкоплечие, сероглазые, рыжеволосые, наглые, сильные господа. Посмей только оторвать глаза от пола или сказать что-нибудь невпопад, можно загреметь в их канцелярию, а это действительно страшно. Оттуда мало кто возвращается целым и здоровым. Глаза нельзя поднимать, случайный взгляд дракону в глаза - признак агрессии для мужчины или вседозволенности для девушки вроде меня.

Блюда ломятся от провизии, а им все мало и мало. Едят только мясо, полусырое, обваленное в мелко покрошенных овощах и смеси из горьких трав. То и дело норовят дёрнуть за косу, играючи, а если уж схватят - держись, заиграют, заставят прислуживать одному только мужчине. Это не столько сложно, сколько мерзко по сути своей, трепетать, отводить взгляд, уворачиваться от навязчивых прикосновений. И это ещё им моя фигура приходится не по нраву, о чем говорят, не стыдясь, каждый раз. Споро разношу огненный джерт в тяжёлых кружках грубой работы гномов. Стальные, широкие, в каждую вмещается никак не меньше литра и напиток горит. В зале пахнет яростным неудержимым звериным духом. Не мерзким, но распаляющим страх и желание покориться захватчикам, будто дурман разлит по воздуху. Руки дрожат от усталости, ноги еле ступают, живот сводит от голода до тошноты, каша была так давно, а до брикетов я так и не успела добраться. Черные, состоящие из якобы невероятно полезной смеси масел, злаков, витаминов и белка неясного происхождения, по вкусу та ещё твердая, склизкая дрянь. На ощупь похожая на смесь халвы с пластилином. Ими обеспечивают всех людей без разбора подобно скоту.

- Солонины! - выкрикнул один из господ. Считай, повезло, можно отлучиться в кладовую.

Успела только положить ладонь на стальную ручку узенькой дверцы, развернувшись к залу спиной. Позади стихли все голоса, перестала звенеть даже посуда, стали четко слышны шаги кого-то особенно крупного. Грохот споро отодвигаемых по деревянному полу кресел, стульев, шорох одежды. Я позволила себе обернуться ровно на долю секунды перед тем как проскользнуть в дверь. Посреди зала стоял инквизитор на голову выше любого из собравшихся здесь. Черный дракон во второй ипостаси. В человеческом облике действительно мощный, крепкий, налитой весь, волосы небрежно стелются по плечам, поверх костюма накинут бархатный плащ. Меня не успел заметить и чудно. Как же я их ненавижу, Инквизиторов, высшую власть, тех, кто встал над нашим миром. Выше их только глава. Кажется, его выбирают раз в сотню лет, но людям особо не рассказывают о том, что происходит на драконьем материке.

Радует только одно, обратно я могу особенно не торопиться. Уж минута у меня, всяко, есть. Кладовая огромна, занимает половину первого этажа. Лари с крупами вдоль правой стены зачарованы накрепко, ни одна крыска не проберется, дубовые бочки с мукой и напитками сложены у стены в несколько рядов. В холодильных установках лежат горы мяса. По правую стену свалены наши брикеты, завёрнутые в промокшие от масла бумаги. Ещё одна дверца ведёт в кабинеты хозяев таверны, там они подсчитывают доходы и пишут списки продуктов. Сколько потрачено, кто заказал. Муторная работа, ошибка может стоить им жизни, драконы не терпят расточительства, траты еды понапрасну, жадные скряги. А впереди, в самом темном углу свисают с потолка крупные куски солонины. Рядом с ними на высоком чурбаке лежит специальный острый нож для нарезки. Отерла плоское блюдо подолом, поставила на чурбак вместо ножа. Пахнет одуряюще вкусно, по животу прошла дрожь. Желтоватые прослойки сала между толстых пластов бордового просоленного и сдобренного травами мяса. Наверное, если отрезать только один прозрачный ломтик никто ничего не заметит. Это даже и куском-то не назовешь, так, на пробу. Иначе я просто скоро упаду в обморок. Тем более, сейчас, когда в зале стоит сам инквизитор, сюда точно никто не войдёт. Ну же, действуй, а то будет поздно, сколько времени ты ничего такого не ела, только полосочку тонкую как листик бумаги. Рот наполнился слюной и я решилась. Нож вошёл, будто в масло. Тонкий слой скручивается сразу в небольшой рулончик. Подхватила его на ладонь и положив нож на блюдо начала жевать, чуть ли не всхлипывая от накатившего счастья. Проскальзывает по горлу, опускаясь в живот. Сытость не наступила, но сразу стало легче дышать. Теперь нужно нарезать остальные ломти для драконов. Сколько сказали, ровно пять штук, каждый толщиной в палец. Дожую только последний кусочек.

- Гадина какая! Жрет драконьи запасы! - я обернулась на голос. Клаус, младший из братьев, с этим договориться будет особенно нелегко. И никакие увещевания мне теперь не помогут. Сдаст прямо сразу, точно, сдаст. Или выгонит с работы. Что я тогда буду делать?

- Мерзавка, - пощёчина пришлась по левой щеке, от удара я чуть не свалилась, тут же он намотал косу на свой широкий кулак, зажал к стене, навис, глаза злые, полупрозрачные, страшные.

- Решила меня подвести под расправу?

- Я только кусочек, никто не заметит.

- А если все так возьмут, тогда что? Или ты думаешь, что особенная? Ну? Говори!

- Обычная, как все. Меня посетители ждут, отпустите.

- Раньше думать надо было. Сейчас уже пьяные все, твою пропажу никто и не заметит. А то хочешь, вышвырну в зал и расскажу, кто ворует. Так сделать?

- Нет, - в ужасе я замотала головой, напрочь забыв про намотанные на кулак волосы, боль прошила голову сотней иголок, на глазах выступили слезы.

- Ну смотри, ты сама так захотела! И только попробуй заорать.

Теплая ладонь пролезла под платье, сминая подол, и лезет все выше, вот-вот коснется невесомой ткани белья. Не такого, как теперь шьют, а кружевного из старых запасов.

- Пожалуйста, не надо. Там Инквизитор в зале.

- Лгунья! Что он здесь мог забыть? Готовилась, что ли? - жесткие пальцы коснулись края белья, - и не реви мне.

И деться никуда не денешься из стальной хватки. Заорешь, будет хуже, никто не станет из-за меня рисковать, а драконы ещё и насладятся ярким зрелищем. Звери не знают стыда, безжалостные в обеих своих ипостасях. С треском порвалась красивая вещь.

Глава 3

Марго

С высоты человеческого роста он меня уронил. Повезло, что успела выставить ладони вперёд, не разбилась, только ударилась и то не особенно сильно.

- Кровь?

- Ссадина, господин Инквизитор. Тьма вам под ноги.

- Да стелется тьма у вас под ногами. Выучи, как правильно и не ошибайся, услада. Иди за моей спиной.

Короткий приказ, мы направляемся к зданию. Главное не отстать, приноровиться к широкому шагу, чтоб не растерзали другие опасные звери. «Услада» - крутится в голове. Что он хотел этим сказать? Странное слово, слишком уж много значений оно может иметь. Услада дракона – изысканное блюдо? Услада для глаз? Красавицей меня сейчас не назовешь ни по человеческим, ни по их меркам. Холодно ночью, ветер задувает под платье, приподнимает подол, от чего по телу проходит волнами неуёмная дрожь, в ней смешалось все: леденящий кровь страх, неизбывный пронизывающий до костей влажный холод. С неба изредка падают капли густой мороси, противно оседают на коже. Идти далеко, я чуть запыхалась, плиты шершавые, не скользят под ногами, присыпаны мелкой каменной крошкой, отпечатывающейся на ногах сквозь тонкую подошву ботинок. Чуть поотстала, инквизитор замер, обернулся, но ничего не сказал. Чем ближе ко входу, тем больше людей в добротных одеждах, точнее, тех, кто накинул на себя человеческий облик. Все больше чувствую себя замарашкой, нищенкой, сквозь одежду ловлю оценивающие, любопытные, жадные взгляды. Блюдо своими ногами идёт на праздник, не иначе. И зачем им здесь столько огней, драконы - хищники и прекрасно видят во тьме. Может быть, какой-то их праздник. Оглядеться нельзя, взгляд поднимать от земли тоже не стоит. Широкие двери впереди открылись по знаку моего господина. Рукой он их не успел тронуть, да и голосом ничего не сказал.

А внутри пол укрыт алым ковром, стены припечатаны мелкими пластинками разных цветов наподобие чешуи, золотистой, алой, прекрасной, колонны из черного обсидиана, на потолок не решаюсь смотреть, для этого нужно приподнять голову, а вокруг суета, слишком тут много их, богатых захватчиков. Ботинки дорогого пошива, брюки разных цветов, каемки роскошных плащей. Одежду драконы предпочитают выбирать в масть своего зверя.

Господин широким шагом двинулся вправо, я следом. Тут совсем другой зал, весь в черной отделке, окна светятся серебром, журчит вода в фонтане по центру. К нам бросился не дракон, нет, кто-то другой. Слишком торопливы движения, слишком тонка фигура мужчины, в лицо все же боюсь посмотреть. Только и успела выхватить взглядом, что пушистую руку этого существа. Серо-коричневый мех укрывает ладонь и пальцы.

- Господин Инквизитор, рад служить тьме.

- Олф.

- Десять минут, погода не располагает.

- Жду.

- Да будет ваше ожидание наполнено счастливыми мыслями.

Обернулся через плечо, я успела опустить голову ниже в знаке неизменного уважения.

- В фонтане вода, можешь умыться.

Не то приказ, не то пожелание, понимай, как хочешь. Словно дикий зверёк в ловушке неумело жмусь к тому, кто меня сам же и изловил. Отходить от инквизитора тем более страшно, что сюда может войти, кто угодно и сделать с глупой девчонкой все, что пожелает. Несмело ступила два шага, подняла глаза и, наконец, рассмотрела фонтан. Огромный, нарочито красивый, лишенный видимой чаши, просто вода взлетает искрами вверх и растворяется без следа, опадая на хрустальную поверхность светлого пола. Ещё два шага, господин остался позади, не стал сопровождать, поднесла руку под струи воды, холодная, почти ледяная, такая способна утолить внезапную жажду. Ополоснула ладони, протёрла рукою лицо, вновь ее сполоснула и, не удержавшись, сделала глоток из ладошки, солоноватая, вкусная, чуть ли не с газом. С губ ушла сухость, холод растекся по горлу, здесь тепло, я уже почти согрелась после улицы, а все же дрожь пробежала по телу. Второй глоток, третий, ещё раз сполоснула лицо, чуть огляделась, и вовремя, в зал вошел другой инквизитор.

- Иди сюда, - прозвучал мгновенный приказ.

Сожалея, оторвалась от воды и поспешила исполнить приказ. Может, не тронет, если я буду послушна?

- Роу! Ты взял трофей?

- Усладу.

- Не ожидал, что твой трофей будет таким. Ты слишком долго отказывал себе в удовольствиях и вот неутешительный результат. Звериная суть сделала свой выбор за твою волю. Кости, достойные разве что пса, но никак не Избранника Тьмы. Или я чего-то не знаю?

Грозный рык, мне почудилось, что они сейчас сцепятся в драке и тогда я, наверное, смогу убежать. Пустая надежда, глупая, эфемерная.

- Я не обязан оправдывать выбор.

Торопливые шаги со стороны, боюсь посмотреть, повернуться.

- Олф, господин. Погода благоприятствует.

- За мной.

Широкие двери, коридор из стекла, а над нами темнеет ясное небо, впереди силуэт огромной черной акулы, рыбина выброшена на берег. Здесь неяркой подсветки не хватает, чтобы рассмотреть толком, да и за широкими шагами я не поспеваю. Надеюсь, я не корм для этого зверя. Чуть замешкалась. Дракон коснулся рукой лощеного гладкого бока, нутро распахнулось под его крупной ладонью. Внутри зверя салон богатой машины, какими они были раньше, какими я помню их спустя столько лет. Дракон развернулся ко мне в пол-оборота.

- Залезай, - звучит короткий приказ.

Подошла ближе, "акула" висит в воздухе, до земли где-то метр. Ступенек нет вовсе, или я их просто не вижу? Согнула колено, опустила его в мягкий ворс ковра, хоть так, пусть неуклюже, но залезть нужно, если я хочу жить. Подхватил меня рукою под зад, толкнул, я пролетела до середины и замерла, как была. Что делать дальше не знаю. Машину немного шатает, все же она лежит брюхом на воздухе, не статична. Встать или замереть у стены? Позади меня пол чуть наклонился под весом. Он просто шагнул внутрь легко и непринужденно, прищелкнул языком и сел на пухлый диван. Молчит, думает, видимо. Дверь затворилась неслышно. Страшно и очень, сейчас я полностью во власти черного инквизитора и рискнуть не смогу, чтобы он ни захотел со мной сделать.

Глава 4

Роу

Скорость снижается, так же как и высота над морем, мы приближаемся к берегу. Раньше климат был иным, воздух отравлен, реки испорчены, а людские грязные города портили своим видом девство и без того скудной природы. Сейчас все обстоит совершенно иначе. От городов мало что осталось, ещё не все уничтожены, но растения берут свое. Драконы планомерно счищают с лица земли небоскребы, перетирают в пыль и магией раскладывают оставшееся на первородные составляющие - элементали. Воздух уже много чище, но ещё не дошел до желаемого состояния, реки ничто не сдерживает, нет ни плотин, ни дамб, ни механизмов для выработки энергии. Жизнь течет своим чередом в рамках драконовой воли. По эту сторону океана люди живут поселениями при фермах, где разводят скот и выращивают посевы. В лесах ещё остались дикие поселения. В них прячутся и смеют оказывать нам, драконовой расе, дикари. Гибнут сотнями. Специально на них никто не открывает охоты, работы много и без этого, только изредка, когда их нападения на нас учащаются или же приобретают излишне замысловатую форму.

Сейчас под нами уже равнина, скоро прибудем к центральной части материка, и начнется посадка. В этой части мира климат пришлось менять значительно. Слишком холодный для круглогодичного выращивания зерна. А без зёрен, скармливаемых скоту, мясо теряет значительную часть вкуса. После первого потепления подтаяли ледники, запасы хранимой воды потекли к югу, затапливая равнину с краев. Пришлось строить хранилище за пределами атмосферы, второй спутник планеты. Привычно, хоть и плохо, когда воды мало. Странно, если для благополучия живого воду приходится эвакуировать. Впрочем, часть запасов мы удачно перераспределили по пустынным местам. Там теперь тоже можно выращивать некоторые разновидности скота, завезенного с нашей далёкой полузабытой родины и иных планет. Жарковатый климат словно специально создан для черных антилоп и диковинных эйсов.

Усадил девушку лицом к окну, чтобы та могла рассмотреть мои земли. Вид с высоты завораживает любого, ей тоже становится интересно. Острые косточки зада впиваются в бедро, и все же мгновенно находят отклик в звере. Отнюдь не пищевой интерес. Манкая, утонченная, любопытная. Позабыла о своем страхе, глаз не может отвести от захватывающего вида. Зарываюсь руками в мед ее гладких волос, осторожно, стремясь не нарушить красоты, не порвать тонких нитей, распутывая тугие скрученные в спираль локоны.

Марго

Сердце ёкнуло и затрепетало, когда "акула" поднялась ввысь. Чувствую лёгкую, на грани, вибрацию пола. Инквизиторы – редкие гости в этих землях, они живут по ту сторону океана, там же, где когда-то давно жила я. Говорят, климат там сильно изменился, впрочем, доподлинно это никак не узнать, те, кого увезли драконы, назад не вернулись. Ни одна. Мужчин они крайне редко уносят на мой родной материк, в Евразию. Могла ли я думать тогда, когда мне только исполнилось девять лет, когда мир ещё не стоял на грани Катастрофы, что так буду возвращаться домой? Спустя целых десять лет. И в качестве кого? Деликатесного блюда? Редкого зверька? Любовницы? Пленницы? Синие драконы легко берут себе женщин, никуда не думая их увозить. Дома увеселения работают круглые сутки. Плати монету за вход и получай исполнение всех своих искушённых фантазий, а если хочешь особого расположения, прихвати немного еды для своей фаворитки. Много девиц идёт работать туда. Это считается престижным. Надеются, что именно им повезёт озолотиться без последствий. Мало кто сохраняет свою красоту и здоровье, драконы яростны в своей страсти, неукротимы. Много что болтают про них. Кто знает, что страшнее, то, что случается на самом деле, или вымыслы кумушек?

Шея затекла от неудобного положения и все же так хочется выглянуть в окно, посмотреть на далёкую землю под нами, вспомнить тот перелет через океан на обычном рейсовом самолёте. Сейчас такое кажется сказкой, дивным сном, выдумкой, чтобы мы, люди, могли сами выбирать, куда и когда полететь, чтоб в каждом доме было электричество, газ, и обязательно водопровод. А из крана в ванной всегда текла горячая вода, и не надо было таскать кадушки, только для того, чтоб иметь возможность ополоснуться в ржавом тазу в закутке кухни за шторкой. Мир, который мы потеряли, мне и самой теперь кажется сном. Свободные люди, что открыто смотрят вперёд, не боясь встретиться взглядом с крылатой тварью в обличии человека.

Сидеть в тепле и ничего не делать так странно. Будто бы отдыхать –преступление. Впрочем, оно так и есть для меня. Было, пока я трудилась в таверне. А теперь, что меня ждёт, какая судьба? Если размечтаться совсем уж сильно, я смогу втереться в доверие, попробовать разузнать, что осталось от моего города, дома, как сложились судьбы родных. Может статься, что там остались только руины, обгорелые камни, как на этом материке. А может быть, они живы. Мама мне так давно снилась, отец даже во снах не придет. Димка, школьный друг, ему чуть-чуть не хватило баллов, чтобы уехать тогда вместе со мной. Кто знает, как бы сложилось, если б мы тогда улетели оба. Перед самой катастрофой лютовала жуткая эпидемия, сейчас многие уверены в том, что это было ничуть не случайно, что виной тому тоже были драконы. Сокращали лишнее для них слабое население. И Катастрофу тоже приписывают их потонувшим в кровавых делах когтям. Без электричества, без оружия, когда дамбы пали, разрушенные людскими руками, когда смыло прибрежные зоны, захватчикам никто не смог оказать достойного отпора. Многим даже не верилось поначалу, что драконы реальны. Пока не столкнулись лицом к лицу с новым мироустройством.

Прав был учитель, когда говорил, что если не можешь оказать достойного сопротивления – подчиняйся, прячь искру дара, пригнись, чтоб восстать, когда появятся силы. Прав, только сам выжить не смог.

Надеюсь, меня везут не на казнь, как одаренную, меченную искрой.

Дракон чуть согнулся, протянул ко мне руку. Вместо обычного аккуратного маникюра из пальца, сминая ногтевую пластину, вырвался коготь. Блестящий, черный, в светлых прожилках, острый и тонкий на конце, переходящий в лезвие по изгибу. Может быть, именно им он перерезал горло достопочтимого гада, Клауса. Сижу, боюсь шелохнуться. Неуловимым движением Инквизитор поймал кончик косы, разрезая шнурок. Далась всем сегодня коса, стоило ее давно отрезать. Берегла, хранила богатство волос, чтоб иметь при себе то, что можно сменять на еду, если жизнь завернет слишком строго.

Глава 5

Марго

Акула села перед дворцом на лужайку, точнее, зависла в воздухе, так и не долетев до земли самую малость. Дракон потянулся рукой к своей шее, обернуться не рискую, чувствую лишь, что гора мышц подо мной пришла в движение. Я же даже лица его рассмотреть не успела, - запоздало пришла действительно глупая мысль. Какая разница, как выглядит твой Инквизитор, когда ты совершенно ничего не можешь изменить? Моя хрупкая жизнь сейчас полностью в его лапах. Захочет – убьет, а захочет – будет держать как диковинного зверька в клетке у всех на виду или в каком-нибудь дальнем углу на цепи. Пряжка, усыпанная рубинами, словно кровавыми пятнами, стукнулась о поверхность металлической тумбы. Обнял за талию, приподнялся на диване и закутал целиком в свой черный инквизиторский плащ, часть сути дракона, форма, напоминание забывчивым людям о второй полноценной, крылатой, ипостаси чудовища. Вмиг я утонула в облаке запаха зверя, пугающем, диком, подавляющем волю и вместе с тем порождающем острое желание подчиняться, отдаться целиком в его власть, покориться сильной хватке. Диким усилием воли заставляю себя отрешиться от гипноза этого запаха, осознать, что происходит кругом, скосить взгляд в пол, в сторону, на стену, куда угодно, только б не в его глаза. Дракон опасен, прямой взгляд – оскорбление, вызов, неосмотрительный риск.

Обернул в ткань плотнее, и ноги тоже. Поднялся, подхватив меня на руки, и легко спустился на землю. Куда он меня несёт? Зачем? Ведь я совершенно точно не в их прихотливом вкусе. Тощая, светловолосая, бледная.

Ничего не видно из-за плаща, не решаюсь откинуть мягкую ткань с лица из-за опасности столкнуться взглядом со зверем. Держит крепко, на удивление мягко, ничуть не сжимает. Под ногами дракона хрустит гравий, где-то в отдалении слышны голоса. Мы поднимаемся вверх, кажется, в сторону дома. Громко звякнул засов, и меня окутало теплом и ароматом вкусной, наверное, сдобы, чуть сдобренным острым и страшным запахом мяса. Еда? Кухня? Я блюдо здесь или гость? Тело затекло самую малость от неудобной позы, а пошевелиться боюсь. Громогласный рык раскатился по дому.

- Огерл!

Имя? Название? Должность? Команда? Кто знает... Мы прошли вперёд, и только тут он опустил меня на ноги, сдернул плащ, забрав его себе. Украдкой я осмотрелась. Лакированный пол, зеленоватые стены, очень много пространства и света, льющегося из окон. Дверь в стороне распахнулась, и показался подол длинного белого платья, только без рюшей. Платье, должно быть, похоже на свадебное, взглянуть бы, кто его обладательница. Шагов и не слышно, только шорох плотной ткани по полу. Быть может, это девушка вроде меня? Тогда она мне расскажет, что будет дальше.

- Доложить сразу. Жду.

Грохот шагов, инквизитор ушел, даже не обернувшись. Я осталась одна с неизвестной мне женщиной. Кто она? Дракониха? Человек? Как узнать, если боишься взглянуть.

Странно, от того, что мой похититель ушел, стало ничуть не спокойней, наоборот, даже. Я замерла, где стояла. Хочешь жить - подчиняйся, собирай доступную информацию по крупицам, но прямо не спрашивай. Ничем не выдавай страха, это пробудит в драконе агрессию. Мы внешне схожи, только у драконов звериная суть. Тот, кто боится - жертва, почти готовый обед, надо лишь развернуть от одежды и можно сразу сожрать. Если же ты сможешь удержаться от паники, шансы выжить станут значительно выше.

Подол приблизился к моим ногам. Длинные иссиня-белые пальцы резко ухватили за воротник платья, грубая ткань разорвалась, будто в пальцах у женщины была бритва. Я дернулась, вскинула голову и заорала в голос, прижимая разорванный воротник ладонью к груди. Мужчина! Высокий, худой, ушных раковин нет, белокожий, не считая синих сосудов, во второй руке зажата деревянная трубка.

Дверь грохнула, в комнату влетел черный дракон, белая юбка улетела вместе со своим обладателем в стену, подол задрался, обнажив толстый хвост. Вот зачем это платье понадобилось мужчине. Успела краем глаза взглянуть в лицо инквизитора, перед тем как опустить глаза в пол. Разъяренный, темноволосый, чуть смуглый, глаза как у змеи, рыжие, расколотые черным зрачком на две равные половинки. Ухватил пальцами за подбородок, вынудив поднять голову, склонился и шумно вдохнул.

- Крови нет, - в его голосе мне почудилось облегчение, - Почему ты кричала?

- Платье, он его разорвал.

- Эта вещь больше не пригодится.

Дракон ещё раз глубоко вдохнул, отпустил подбородок, задумчиво провел пальцем, без когтя по моему горлу, словно прицеливаясь.

- Ты испугана. Огерл только осмотрит. Лекарь. Ты должна подчиниться ему.

И вышел. Гора одежды в углу шевельнулась, расправились петли внушительного хвоста. Мужчина приложил ладонь к лицу в том месте, куда пришелся удар, и встал, оправив на себе то, что я первоначально приняла за платье. Скорее, медицинский халат, только в пол и со шлейфом, скрывающим собой сжатый в пружину хвост. Узкие глаза, белесые волосы собраны в тонкую короткую косу, бровей нет, сухие губы, сквозь которые при разговоре виднеются тонкие клычки.

- Не надо бояться. Только осмотр, - протянул он ко мне белесую тощую руку с рядом прозрачных ногтей на пальцах.

- Не надо хватать! - от страха вскрикнула я.

- Снимайте платье. Самостоятельно. Вы же умеете.

- Вы мужчина, а под ним нет ничего.

- Я - наг, а вы людка. И совершенно не интересны мне ни в каком виде, тем более, в брачном, - я устало покачала головой. Пусть делают со мной, что хотят, но это ко мне не прикоснется. Мужчина скривил губы, высунул кончик раздвоенного языка, - Я не причиню вреда. Я служу господину инквизитору. А вы такая же его собственность, как этот стол. Вы же не можете представить, что я намеренно грызу хозяйскую мебель.

- Я вас вообще не могу представить. Вы - миф, сказка, чудище.

- Раздевайтесь и ложитесь на стол. Чем быстрее мы с этим покончим, тем всем будет лучше. Господин нетерпелив и взбешён, а злить его ещё больше не стоит.

- Накажет?

Глава 6

Роу

В поместье у меня служат термы, и я ими вполне доволен. Внешность медвежья, суть человечья, разве что нет в них лукавства. Прямые, исполнительные, неприхотливые, удивительно сильные. Сначала хотел было убрать их из дома, чтоб не пугать первое время усладу. Говорят, людки боятся до дрожи того, что не видели раньше, даже призвал эльфиек для ухода за девушкой. А потом передумал. Ни к чему нарушать устоявшуюся систему, да и Услада моя совсем не так пуглива, как говорят. Хвоста Огерла и то не сильно смутилась. Зря я расстарался и придумал для него этот халат. Куда больше ее испугали руки нага. Попробуй, пойми, чего людки на самом деле боятся. Впрочем, результаты осмотра лекарем меня порадовали. Непоправимого нет. Хорошие условия все исправят со временем. И худобу, и незначительные болезни, если дать ей время окрепнуть. Жаль. Придется подождать несколько дней, перед тем как в полной мере насладится ее белой кожей, ощупать тот бриллиант, что я выискал. А сейчас не стоит даже пытаться прикоснуться к желанному, слишком велик будет соблазн воспользоваться. Чем ближе я нахожусь к своим покоям, к своему логову, тем сильнее власть звериного над моим разумом, над моей волей.

Так легко сейчас загубить хрупкую девушку. Многие драконы предпочитают искать женщин по образу и подобию красоты истинных драконих. Крупных, широкобедрых, полнотелых, чтоб рука, так размером с кувалду, волосы жесткие, черты лица крупные. Нет уж, среди людей можно разыскать только подобие прошлых сокровищ, а мне и не хочется. Я ещё помню, какими драконихи были по сути своей. Отвращает даже мимолетное сходство. Слишком многого пришлось натерпеться, пока они не исчезли. Вот и выбрал себе в услады полную противоположность, такую, что даже не знаешь, как тронуть, чтоб не оборвать жизнь. Покормил галетой, чуть не издохла прямо у меня на руках от крохотного кусочка. Кто бы мог подумать. И здесь в поместье у меня не нашлось ни крошки пригодной для истощенной услады еды. Огерл посчитал, что вареная некрупная птичка позволит людке выздороветь в самые краткие сроки. Пришлось самому выходить на охоту, в душе колыхнулось пламя древнего инстинкта. Добывать своими собственными руками еду для своей же женщины. Моей всецело, никто не рискнёт оспорить, ни одна живая душа на этой и соседних планетах. Родня и та не посмеет ее отобрать, покажись им, что я жесток с девицей. Нет у нее родни среди драконов, я надеюсь. Вряд ли какая-то ее сестрица стала усладой другого инквизитора. А если и так, это ничего не изменит.

Запах хвойного леса дурманит голову, оживляет охотничьи инстинкты. Раньше на моей земле стоял целый город, теперь вид портят лишь некоторые высотные дома, их ещё не успели убрать. Один я даже оставлю, симпатичные каменные барельефы над его входом изображают драконов. Грех поднять руку на такое. Святотатство. А высотные здания разложу на элементали ближе к концу месяца, когда сюда пригонят дожди. Чтобы не поднять лишней пыли. В кустах что-то мелькнуло, догнал в один шаг и прихлопнул. Судя по торчащим из лепешки перьям, это все же была куропатка, а может, и просто курица. Надо поторопиться обратно, чтобы повара успели ощипать это, выбрать все мелкие косточки и уварить. Зубки у услады крохотные, мелкие, клычки - только одно название, остренькие и совершенно бесполезные, им не под силу и такое разгрызть. Что ж, охота не доставит большого неудобства, сегодня вечером прикажу расставить силки. Куда хуже дела обстоят с молоком. Корову ещё не доставили. Приятные хлопоты. Мы, драконы, сами по себе неприхотливы. Синие, жёлтые, да даже и красные едят практически все. Такие как я, черные, питаются исключительно сырым мясом и рыбой, лишь изредка позволяя себе вкусить что-то растительное. В нас охотничий инстинкт силен особенно. Уловить запах добычи, выйти на след, растерзать. При отсутствии времени на настоящую охоту пищу вкушаем в ипостаси, похожей на человеческую, за обычным столом и из тарелок.

Круглый стол мореного дуба, накрыт к обеду. Черная скатерть, золоченые тарелки, приборы, хрустальные кубки. Все такое огромное, сделано под мою руку.

Тут я вынужден нарушить принятую в мире традицию. На пол сажать девушку, как это делают другие, глупо. Брать на колени пока рискованно, могу не удержать себя от соблазна. Заставлять есть стоя ни к чему. Будет есть рядом со мной за одним столом, по крайней мере, в этих внутренних покоях дворца, не публичных.

Высокое кресло для нее ещё не готово. Приказал уложить на такое же кресло, как и мое, гору всевозможных подушек. Надеюсь, она дотянется из него до стола. Сел на свое место и принялся ждать. Вошла, замерев на пороге. Платье просвечивает, хорошо видна будто бы выточенная из мрамора фигура, острые ключицы, неширокие бедра, узкие щиколотки. Специально приказал нарядить ее именно так, чтоб не смущалась сама, а мне были видны богатства трофея. Глаза опущены в пол. Послушная, ждёт дозволения, чтобы войти, забавно поводит носиком. Голодная. Интересно, а какого цвета глаза? Я ведь не рассмотрел пока толком.

- Глаза так низко опускать излишне, просто не заглядывай в мои.

Чувства своего зверя нужно беречь. Открытый вызов он, пока на девушке не осел мой запах, просто не поймет.

- Да, господин.

В ее голосе мне чудится звон стали. Резковатый, сухой, но определенно красивый. У повстанцев изредка бывают такие голоса. Жаль, только нет в них покорности. Приходится поступать согласно невидимому закону – традиции. Убивать без лишней жалости.

Жестом указал девушке на ее место. Молча подошла и взобралась на эту мягкую гору. Высокая. Можно было столько подушек не класть. Но вроде бы ей удобно. По сигналу слуги начали заполнять блюдами стол. Мне – кровоточащее мясо, ей – смешные тарелочки. Суп из птички, крохотные пирожки, спелые фрукты. Нигде нет ни косточки, ни крошки того, чем услада могла бы подавиться. Слишком хорошо мне запомнились ее синие от удушья губы после злосчастной галеты.

Смотрит, но без спроса взять не решается. Ее чувства вплетаются драгоценным эликсиром в теплый воздух малой гостиной. Богатейшая палитра, рай и наслаждение для дракона. Благодарность сплелась с опаской и даже злобой, смущение, стыд, недоверие.

Глава 7

Марго

Стол черного дерева от ножек до столешницы весь резной, просторное кресло, мягкое, затянуто в кожу, надеюсь, не человеческую. Посреди комнаты зависла в воздухе широкая голограмма. Цифры, графики, символы, кусочек карты и схема звёздного неба – все, что удалось рассмотреть. Вдоль стен витрины из дерева, а на них самые разные предметы, силюсь запомнить, рассмотреть лучше, вдруг пригодятся для побега. Мало ли что...

- Ты любопытна.

- Простите.

- Можешь смотреть, но не трогать. Это доставлено мной и другими с самых разных планет. Ослушаешься - накажу и жестоко. Запомни.

Замерла, не зная, что предпринять, находясь один на один в клетке со зверем. Такой прихлопнет и ни о чем не будет жалеть. Но, раз уж представилась возможность все рассмотреть, грех не воспользоваться моментом. Из головы не выходит высотка напротив. Привиделось мне или нет? Ведь не могут же так близко от жилища Инквизитора находиться люди? Может, я вообще на этом континенте одна, кто знает. Девиц, которых сюда уволокли другие драконы, могли замучить. А остальные, те, кто жил здесь? Кто знает. А ведь где-то здесь жили мои папа и мама. Знать бы, где я сейчас нахожусь. Насколько изменились очертания самого континента? Говорят, Арктики нет. Растаяли льды, а то, что было под ними, покрылось травой. Но все это лишь слухи, досужие слухи и ничего больше! Отчего Инквизитор так добр ко мне? Желает поиграть в добродетель? Но к чему это, если я только за тем ему нужна, чтоб утолить похоть. Лучше не думать и не злить понапрасну лютого зверя, что развалился сейчас рядом со мной в мягком кресле. Подготовиться все равно не сумею, а сегодняшних впечатлений и так хватило с лихвой на несколько жизней. Стыд и тот у меня отобрали, должно терпеть, что с тобой делают другие даже не люди. Терпеть. Не смиряться, но терпеть, если хочешь выжить. А ты хочешь. Тебе есть для чего, тем более теперь, когда самая значимая преграда – океан, осталась уже позади.

Шаг к стене, в пол-оборота к Инквизитору. Боюсь повернуться к нему спиной. Мало ли что за этим последует, как он расценит мой жест. Стеллаж заставлен неясными мне механизмами и предметами. Что-то похожее на часы без корпуса и не тикает, а снизу прикручен на проволочку зелёный камень. Надо просто запомнить. Быть может, потом удастся узнать. Стекло, отливающее всеми цветами, если смотреть под разными углами. Золотой с виду самородок, горка орехов, горка семян, желе, перетекающее из угла в угол по банке, внутри него две зеленовато-серебряные гайки. На следующей витрине скрижали. Золотые пластинки стоят каждая на своей невесомой подставке из хрупкого с виду стекла. На них высечены куски звёздного неба, чем дольше смотришь, тем чётче различаешь светила и хоровод планет вокруг них. Словно бы они приближаются, с каждой секундой все чётче выплавляясь из золота. Протяни руку – возьмёшь. Но даже трогать не будешь пока рядом дракон. Не готова я сегодня испытать гнев зверя на собственном теле, подожду, пока он уйдет. Третья витрина полнится белыми картами. Вроде бы не Земля высечена поверх прихотливых прожилок разноцветного мрамора, но этого мне сейчас не понять, а задержаться нельзя, тем самым проявив опасный к ним интерес. На четвертой витрине стекло. Продолговатые колбы, поверх некоторых идут буграми спирали, кольца из серебра, колечки поменьше из золота, объемные цепи. Всего не успела досмотреть. А витрин ещё много. Помещение кабинета огромно.

- Ты устала, - не вопрос, утверждение, - сядь на скамейку.

Окинула комнату беглым взглядом, скамейка только одна, у ног господина. Меня передёрнуло. Сколько сидело здесь до меня, знать бы, что с ними потом случилось. И спасет ли мою жизнь мнимая покорность. Плавно подошла, села, не сдвигая предмет мебели с места, и оказалась у ноги господина, плечом к нему. Так я украдкой смогу взглянуть на синеватую голограмму. И вновь меня окутывает тягучий, немного пряный запах дракона, отзывается в теле, затмевает разум собой, вынуждая принимать его волю. На голову опустилась рука, еле успела сдержаться, чтобы не дернуться. Пальцы наспех перебрали верхние пряди, одну он потянул на себя, выпутал из остальных волос, поднес к лицу, жадно вдохнул мой собственный запах и отпустил.

- Сиди.

Немыслимо. Дракон стоит, а я все ещё сижу, правда, почти на полу, что унизительно. В один шаг дракон оказался перед витриной, до которой я не дошла. Переставил предметы, что-то достал. Я отвернулась, лишь бы не столкнуться с ним взглядом.

- Меня зовут Роу. Запомни. Имя твоего хозяина – Роу. Черный дракон, инквизитор. Старший в своей династии.

- Да, господин.

- А твое имя?

- Марго.

Он подошёл почти вплотную ко мне, вижу только носки элегантных ботинок, чуть заступивших на мой широкий подол.

- Дай руку.

Не успела я протянуть ладонь, как запястье оказалось в горячем хвате мужской лапы, даже чувствую его проступающую колкую чешую. А если? А что если он решит со мной в своей звериной шкуре? Нет. Нет, такого и быть не может. Горячая полоска обвила запястье, уколов кожу замком. Что он делает? Браслет или наручник?

- Можешь смотреть.

Бережно опустил мою руку мне на колени. Поверх запястья сверкает черным тонкая полоса гладкого браслета. То ли металл, то ли пластик. На всякий случай решаюсь поблагодарить.

- Спасибо за подарок, господин.

- Это для сохранения твоей жизни. Сама снять не сможешь, имей в виду. Попробуешь – будет больно. Не рискуй.

Дракон опустился в кресло и стал водить в воздухе пальцем. На голограмме выплывают графики, меняются картинки, то и дело возникают кусочки синеватых мерцающих карт в россыпи бегающих точек. Смотрю, пытаюсь понять, вглядываюсь сильнее, так что начинают болеть глаза. Этот краешек континента на карте напоминает мне Африку. Но, быть может, это и не она. В Африке же не было такого количества рек и гор? Хотя, и Америка не напоминала полоску без Флориды и других штатов, что затонули. Майями больше нет. А вулкан подточил другую сторону материка, рванув в глубине. Направленный взрыв, нам объявили. Только рухнуло вниз полконтинента абсолютно не направленно. На оставшейся земле воцарились синие драконы для присмотра за нами, людьми. Только зачем мы им там – не понятно. И никто не утруждается объяснить. Лишь считают по головам и следят, чтоб соблюдались их законы.

Глава 8

Роу

Любуюсь своим трофеем. Очень жаль, что воспользоваться им в полную силу сейчас невозможно. Огерл однозначно сказал, что девушка может не выдержать моей драконьей страсти, если взять ее прямо сейчас. Звериную суть в своем логове сдержать гораздо труднее, инстинкт говорит, что тут не может быть чужаков. Или добыча, которую следует растерзать, или самочка. На дракониху Марго ничем не похожа, скорее уж, на добычу, трепетную, дрожащую, завоёванную, готовую, чуть что, сорваться с места и убежать. Зверь ждёт одной только её ошибки, и мне будет себя не сдержать, не сохранить нейтрального отношения эти несколько дней. По-хорошему ее стоило бы услать на ночь к слугам, под покровительство старшей из них. Но разве я способен выпустить из лап трофей, даже не распробовав его толком? А запах дурманит своей первозданной чистотой, горьким медом, душицей. Сидит, опустив глаза в тарелку, локоны отпущены на свободу, зарыться бы в них носом, а ещё лучше полюбоваться на свои когти в этой россыпи жидкого шелка. Нельзя. Так можно и убить ее ненароком, пока не поставил на ней свою метку зверь, пока не замарал ее чистоту своим собственным запахом.

Стоит, наверное, отправиться в купальню, холодная вода освежит мысли, заставит распаленного зверя свернуться в комок, притупит древние, как все миры, инстинкты.

Людку нельзя держать, напрочь лишив свободы, иначе станет излишне пугливой, потеряет интерес к пище, угаснет. Покуда из личных покоев выпустить трофей я не в силах, значит, должен дать ей свободу передвижения здесь. Вот только как быть с кабинетом? В витринах хранится тысяча смертельно опасных вещиц, а услада моя любопытна. Полезет, может и покалечиться. Запереть дверь? Или попытаться договориться? Запрет она поняла, но интерес не растеряла. Чую дивную эмоцию, питаюсь ее игристым чувствительным вкусом, перекатываю внутри себя. Что если полезет, подавив в себе страх наказания? Эта может.

Значит, оставлю все двери открытыми. Из бассейна мне будет виден весь собственный кабинет. Стеснение драконам не свойственно, одежда лишь позволяет продемонстрировать статус, достаток, сделать различимым для всех рас цвет чешуи даже в двуногой ипостаси. И тем более смешно испытывать стеснение перед трофеем. Чем быстрее она привыкнет видеть тело дракона без одежды, тем лучше. Все же, к счастью, мы во многом отличаемся от людей.

Неторопливо поднялся из-за стола, направился в спальню, оттуда вышел уже в одних только лёгких штанах до колен. Услада растеряна, но не боится. Выжидает, замерла, решается на что-то. Пусть. Главное, чтоб в витрины мои не полезла, в первый же вечер заниматься ее наказанием я сам не смогу, зверь и так стоит на грани безумия. А отдать ее палачу для вразумления тем более глупо. Раздеру и его за то, что осмелился коснуться моего трофея, и ее следом. Придется надеяться на опасливость этой людки и на разум, если он есть.

- В витринах ничего не трогать, по комнатам можешь ходить свободно.

- Благодарю, инквизитор.

Встала из-за стола и затаилась в углу. Хлопает глазами, смотрит, взгляд так и не отвела от полоски мягких чешуек на моем животе. Значит, с драконом она не была, слишком много удивления вплелось в эмоции. Что ж, так даже лучше, не придется никого убивать. Люди-соперники из ее прошлого не так значимы. Хотя, шкуру с них тоже придется спустить для порядка, чтоб не вспоминали чужую теперь усладу. Развернулся, тем самым, предлагая ей осмотреть мою спину. Ряд твердых, как камень, плоских кругляшек-пластин идёт вдоль позвоночника, на каждой подобие закругленного шипа, в память об истинном теле. Нервничаю, представляя, как в скором времени между ними проберутся ее холодные пальчики, как будут цепляться между шипов, стоит мне только подмять ее под себя. А уж когда нанесу метку, получу истинное удовольствие. Рыкнул, не сдержавшись, и прошел в бассейн. Надо продержаться хотя бы сутки, иначе я ее точно убью в первую же ночь. Огерл прав, девица истощена, кости так и торчат из всего тела. Сладкие белые кости. Сомкни только драконовы зубы, и вмиг услышишь озорной хруст, а рот наполниться запахом. Зверь будто поводит ноздрями, приказывая подобраться поближе, взять сладкую девушку вовсе не для любовных утех, а для пищи. Зверь в своем праве, когда я нахожусь в гнездовье. Чужака обязательно надо убить. Вот только на усладу у меня совершенно иные планы, а значит, зверя я загоню в тугую удавку собственной воли, придушу как следует, если получиться. Использовав магию, остудил верхний слой воды до толстого хрусткого льда. Кости девушки останутся целы, зверь замёрзнет и свернется в груди кольцом, чтобы согреться.

Марго

Дракон ушел совершать омовение, как принято говорить про чешуйчатых. Злой, раздраженный, опасностью так и пышет. Тело словно отлито из металла. Рельефные гладкие мышцы, черные смоляные выступы вдоль позвоночника, жёсткая с виду грива волос. Лучше не думать. У меня пока есть ещё время здесь осмотреться. Повезло, что он не приказал прислуживать себе, натирать шкуру маслами. Девушки из дома увеселения говорили, что ящеры это любят, хотя они много чего говорили. Те, кто пережил первую ночь с драконом, а пережили не все, многих растерзали. Мерзко, что мне предстоит с ним быть. Мерзко и страшно. Убийца, скорее всего, один из тех, что убили учителя и моих друзей. А может, это он громил мой родной город и выжигал площади, обращая металлические конструкции рекламных щитов, фонари, урны в пепел. Я помню, как это было по ту сторону океана. И как их боялись, пока не поняли новые правила жизни. Сопротивление бесполезно, драконы почти бессмертны, все люди, включая меня, давно это уже уяснили. Клауса Инквизитор убил играючи, словно выкинул неугодную куклу. Росчерк острого когтя, и жизнь утекла. Впрочем, одаренных магией, драконы уничтожают намеренно, ищут их, а значит, чего-то боятся. Не бывает неуязвимых существ. Нужно просто-напросто отыскать их слабое место и свергнуть с украденного у людей пьедестала. Легко на словах и почти невыполнимо на деле.

Нельзя унывать, нужно встать и как следует осмотреться. Если погибну, ничто ничего не решит. Если суждено выжить, надо использовать каждый шанс для побега, каждую мелочь. А для этого ее ещё нужно найти и как следует изучить.

Глава 9

Роу

Лёд бассейна несколько отрезвил. Цель должна быть достигнута, как и всегда. Даже если она малозначительна с первого взгляда. Девица, глупая людка, представляет для меня неоспоримую ценность. Манкая запахом и широкой палитрой самых вкусных эмоций, как странно и причудливо она умеет их между собою переплетать. Даже сейчас их чую, порой очень остро. Уныние. Это пресно. Но ценно тем, что стоило мне уйти, как она испытала это чувство. Уже привязалась? Включился инстинкт - юная слабая самка боится остаться одна в незнакомом для себя месте? Тогда скоро пожалует сюда. Это хорошо, только не сорваться бы, не схватить. Впрочем, дальше порога девушка вряд ли пройдет. Пока я не овладел ее телом вполне, она будет меня опасаться.

Тоже инстинкт, справедливый надо сказать, жертва всегда опасается хищника, а любовником я для нее пока что не стал. И защиту она во мне может пока только предполагать. Сколько дней и ночей мне ждать, пока она окрепнет? Двое суток? Трое? Демонов Огерл, стоило дать девице живительный эликсир, сэкономить он, что ли, решил на усладе? Будет наказан с особой жестокостью. Утром распоряжусь. Или людям этот эликсир не подходит? Вряд ли бы лекарь решил на ней сэкономить, жить хотят все и наг тоже не исключение.

Чувства услады окрасились в алый – цвет ярости под черным кружевом грусти. Красиво и терпко, истинный деликатес для гурмана, для менталиста. Прикрыть глаза и пить с наслаждением то, что девица так легко дарит мне. Услада. Следом за деликатесом пришла острая карамельная вспышка сомнения и огромное гулкое счастье с привкусом медовой надежды. Чуть не захлебнулся. Эмоции слишком богаты, мой разум не способен их охватить и выпить все сразу. Чему и кому она так обрадовалась? Нашла что-то? Я позабыл убрать оружие из столовой, ему обрадовалась, глупая самочка? Нет, не должна. Еде? Нашла сласти, которые я для нее же оставил в тумбе? Прислушался, ничего не грызет, было бы слышно. А может? Зверь очнулся от сна, может, увидела сквозь окно в моем дворе эльфов? Говорят, их мужчины могут привлечь своей красотой любую. Нет. Эльфов сюда никто бы не пропустил. Я нанял только их женщин для ухода за своею усладой. А счастье ее безмерно и упоительно. Пробил толстую корку застывшего льда, что так и не смогла вполне усыпить беснующегося во мне зверя, и вышел в столовую. Крадусь к своему трофею, стоящему у окна. Добыча хищника не замечает, так и смотрит на темную пустую коробку человеческого жилища. Глупая. Стремится к тому, чего нет, не замечает окружающей ее роскоши. Излишне резко услада обернулась на шорох и уставилась мне в глаза испуганным взглядом жертвы. Зверь ожил. Цель ясна и понятна. Незачем ее приручать, возиться тоже не стоит. Изломать и сожрать. Драконихи выглядят совсем по-иному. Это не самка, это всего лишь добыча. Стиснув зубы, силой воли душу опостылевшие инстинкты. Улыбнись она, подмигни мне, поправь волосы, и звериное наваждение пропадет. Но мы оба знаем, что этого сейчас не случится. Девушка всхлипнула и рванула зайцем в сторону кабинета. Медленно иду следом. Сейчас ещё есть шанс сдержаться, не тронуть, оставить целой. Оглянулась, и я утонул в ее страхе с ноткой обмана, лукавства. Не просто боится, а осознанно манит за собой? Ведёт меня? Пытается соблазнить ложным побегом? Зверю так проще понять, он начал принюхиваться, чуять в добыче самку, а не просто еду. Девушка рванула к стеллажу, доверху полному тех вещиц, что принесут ей потом особое удовольствие. Проскочила мимо ядов, чудом не зацепив подолом одну любопытную взрывную игрушку, глубинную мину. Дурная. Сама напросилась. Чуть только оглажу, посмотрю ближе, так ли бела ее кожа под платьем, как и снаружи, покаты ли бедра, - сладок обман, поданный самому себе на любимой посуде. Знаю, что не сдержусь и сделать ничего с собой не могу.

Поймал за талию, положив ладонь на плоский живот, лишенный всякой приятной мягкости, притянул к себе и зарылся носом в пушистые светлые волосы. Вкусная. Пахнет едой сладко-сладко, а запаха желания нет. Значит, добыча? Прокусить горло и все? Встрепенулась, словно почуяла мои мысли, дернулась, заерзав по мне всем своим тощим тельцем, ткнула остреньким локотком. Хватит. Или я сожру усладу прямо сегодня, обернувшись в нормальную ипостась, или отмечу своим запахом. Выбросил облачко феромона. Тонкое пока, еле слышное. Услада вдохнула и немного закашлялась. С сожалением отстранил от себя и распорол ее платье на две половины острым когтем. Белая спина, торчащие позвонки, узкая талия, неожиданно округлые бедра. Ладонями провел по ним, словно чтобы удостовериться, топорща когти, не имея возможности их убрать, не желая ранить тонкую кожу. А девица уже надышалась. Ей и такой малости хватило, чтобы откликнуться на призыв. Волнуется, не понимает реакции тела, и ничего с собой поделать не может – гнёт поясницу, льнет ко мне, пахнет так дивно, что сил сопротивляться не остаётся ни у меня, ни у зверя. И все же, не так сразу. Нужно дать ей ещё хоть минуту, чтоб не навредить. Подхватил под живот, развернул к письменному столу, развел в стороны бедра. Не противится, поддается без слов. Бери и делай все что захочешь. Феромон - великая сила. Потом будет и без него, если я не увлекусь чрезмерно и утром будет кого передать на руки Огерла. Острие когтя надавило на самое чуткое женское местечко, ничуть не поранив, не принеся ни малейшего неудобства. Услада вскрикнула и вильнула бедром. Мой феромон ее опьянил, раскрыл юный хрупкий цветок навстречу. Душу своего зверя, чтобы не навредить девице. Сладостное проникновение, как только растянуть это удовольствие дольше, чтоб дать ей подстроиться и привыкнуть, когда услада сама вьется в моих руках, отдаваясь? Хрипло рычу, предостерегая ее неуместную резвость, удерживаю на месте, зажав своим телом к столу. Плавное движение, тонкий вздох девичьих губ, зверь бушует, требует насыщения хоть этого своего инстинкта и как можно скорей, разум велит наслаждаться неспешно, беречь, если и так не смог удержаться, взял в первую ночь. Подалась навстречу зову инстинкта, заполнил ее до конца собой, стонет и скребёт по столу крохотными ноготками, а я так и не могу спрятать свои чёртовы острые когти, чтобы погладить по изящной спине. Мягкий толчок, сплетение ее даже таких подчинённых феромону эмоций одурманивает меня самого. Чистые, искренние они будут стократ слаще, острее. Но это потом, а сейчас, к сожалению, так. Медленно и жадно владею, упиваясь каждым движением, запуская руку в ее светлую гриву, притягивая на себя, чуть зажав в пальцах шелковистые волосы у головы. На каждое мое действие слышу ноту восторга. Узость и напряжение, вибрация искреннего насыщения счастьем, прошедшая по ее податливому телу. Чем ближе я сам к заветному пику, тем тяжелее удается себя удержать, движения становятся резкими, быстрыми, услада довольна, отзывается лёгкой дрожью внутри тела, гнется. Разум окончательно отступил, отдав свое место зверю. Из ноздрей валит дым, на спине острей проступают шипы, когти вспарывают мягкую обивку письменного стола. Клыки пронзают остриём губы, требуют оставить особую метку. Не сейчас. Чудом удается себя удержать. Пусть я надел браслет на ее запястье, пусть ничего непоправимого не случится, но метку ставить не стану. Рано. Излишне рано, напугаю. Такое из памяти ничем не сотрётся. Удержался, смог совладать с собой. Тело пробрало восторгом, словно огнем. Отступил, спрятал, наконец, когти, смягчил шипы. Услада моя так и лежит, распятая на столе, выгнувшись, подставляя взгляду самое сокровенное. Ее тонкий запах смешался с моим. Теперь точно ясно для чего предназначен этот трофей, и кто именно им обладает. Не спутаешь ни с чем густой смоляной запах драконьей страсти. Склонился, чтобы взять на руки. Льнет к груди, жмется усталым зверьком. Отдохнёт на моем ложе, под одеялом из тонкого меха, и спать тоже будет на мне, ближе к сердцу. Манкое сокровище мое. Счастье, что кровью не пахнет, нигде и ничем не нарушил ее чрезмерно, все же сдержался. Веки чуть дрогнули, но глаза она не рискнула открыть. Даже слишком покорное мое чудо, мое наваждение.

Глава 10

Марго

Привычный теперь уже мир снова исполнил свой любимейший трюк – сальто мортале. От окна я его отвлекла. Заплатила собой. На мгновение показалось, что инквизитор все же сожрёт, а он... Все как в тумане. Правы были те девушки, ласки дракона в такие минуты жаждешь больше, чем жизнь. Кажется, что его ласка способна насытить то пламя, что неумолимо разгорается в груди, и больше нет ничего. Ни мира, ни неба, только он – яростный зверь, что силится себя удержать от того, чтобы сделать больно. Стыдно. Стыдно, что я не просто отдалась инквизитору, а сделала это радостно, счастливо, насладилась им в полной мере. Тело до сих пор пробирает неуёмная дрожь, отсылая искры былого фейерверка удовольствий. И все как в тумане. Разве можно так жаждать убийцу, своего кровного врага? Что со мной случилось? Но надо принимать мир таким, какой он стал. И себя тоже. Зверь он, а не я. Зверь опасный, суровый. Но я человек, а, значит, смогу так или иначе его обхитрить, воспользоваться моментом. Смогу. Нельзя в себе самой сомневаться, просто не имею на это права. Та, которая находится столь близко к звериному сердцу, всегда сможет это сердце остановить. Если, действительно, того захочет. А пока не найду способ, сделаю все, чтобы казаться дракону милой усладой. Кошечкой, рыбкой, птичкой, хоть кем, лишь бы выжить и найти слабое место в его броне.

Знал бы дракон, о чем я думаю, сидя у него на коленях в постели. Смыть бы с себя все следы опьянившей меня страсти. Может, стоит попробовать улизнуть? Добраться до душа? Трепыхнулась, высвобождаясь из его рук. Хоть когти убрал, уже счастье. Одна его ладонь лежит у меня на животе, пальцами второй инквизитор заботливо перебирает спутавшиеся пряди волос. Дались они ему, мои косы!

- Куда? - рыкнул он и прижал меня сильнее к себе.

- Мне нужно.

- Иди.

Соскочила с постели, физически ощущая на себе взгляд янтарных глаз хищника. Одежды у меня больше нет. Никакой, совсем. Платье распорото и валяется в кабинете. И как быть? Плед, что лежит на полу, просто огромен. Придется, видимо, идти так. Черт с ним, с драконом, пусть смотрит, если ему так этого хочется. Все равно изменить что-либо пока не в моих силах. Осталась цела – уже огромное чудо. Все двери раскрыты, никуда не деться от этого змеиного взгляда, обернулась через плечо, так и смотрит из-под полуопущенных век, следит. Повезло ещё, что уголок в ванной отгорожен ширмой, хоть какое-то уединение, пародия на него.

Странный день, страшный, и конца ему нет. Хоть бы, урвать пару часов на сон. Пусть и рядом с драконом. Иначе, я, наверное, умру от усталости. Душ ободряет. Нужно заставить себя выйти и шагнуть под теплые струи. Станет легче и проще. Выскользнула, огляделась. Черт знает, что из этого душ. В бассейне и вовсе плавает небольшой айсберг. Вот как это понимать? Зачем ему понадобился тут лёд? Решил мою тушку заморозить, если прикончит ненароком в любовной игре? Метнулась к знакомому месту, тому, где мыла руки. Села на корточки и подставила под струю воды спину, стараясь не думать сейчас ни о чем. Не вышло, раздался ужасающий рев из постели. Распахнула глаза, разъяренный зверь уже рядом со мной. И снова на крупных пальцах сверкают острые когти. Поднял на руки, чуть царапнув бедро. Я вскрикнула. Струйки крови коснулся горячий язык. Он меня лижет? Сам же ранил и сам же зализывает ссадину?

Мягкая нега постели, ненасытный язык обходит каждую клеточку моего тела, словно бы изучает на вкус. Целует, чуть прикусывает, ласкает. Навис надо мной, сверкая очами.

- Манкая, - выдохнул в губы и упёр колено между бедер, раздвигая себе путь.

Нужно ответить. Пусть нет того наваждения. Тело хочет, разум советует подчиниться, а сердце сжалось в ужасе от того, кем я стала.

Вторгся словно захватчик, не спрашивая, беря теперь жадно и смело. Я дернулась было. Напрасно. Волосы смяты, зажата хрупкая шея в его ладони. Предупреждающе пока и даже не больно, но страшно. Огромный зверь, дикий. Попробуй такого приручить, а надо. Несмело провела рукой по каменной чешуе спины, та распалась прямо под пальцами, обратившись в мягкую кожу. Не так крепка броня этого зверя, если ее можно убрать одним только нежным касанием.

Против воли я застонала и подалась навстречу. Последовал жаркий поцелуй. Откликается, хочет. Огромный, заполняющий меня до отказа. Боится навредить, замедляется и снова не может с собой совладать. Глупое тело блаженствует в объятиях зверя, радостной дрожью встречает каждое его движение. Дракон повалился на меня, чуть не задушил собственным весом и укусил за шею рядом с артерией. Горячая кровь брызнула на кожу. Боли нет, но до одури жутко. Загрызет! Дергаюсь, пытаясь освободиться, внутри все вибрирует и дрожит от ужаса, от наслаждения, от его собственной дрожи. Задыхаюсь под весом огромного тела, и меня сносит волной удовольствия. Кричу уже в голос. И чего больше в том крике - ужаса или наслаждения, не знаю сама.

Очнулась от того, что мягкие губы трогают свежую рану, целуют, ощупывают, тревожат.

- Спи. Тебе нужно много спать.

Меня подгребли и уложили под горячий бок. Захочешь – не выберешься. Темно в спальне, совсем ничего не видно. Дверь и ту, он, похоже, закрыл. Слышно только лёгкое звяканье. Пересохших губ коснулся краешек чашки.

- Пей, это вода.

Холодная, почти ледяная. И мужчина меня совсем не торопит. Даёт насытиться водой, лишь затем убирает чашу, укладывает удобней, накрывает обнаженное тело шелковистым меховым одеялом, сам ложится именно так, чтоб я вся оказалась прижата к его ненасытному телу. Но больше не требует от меня удовольствий, наоборот, баюкает, мурлыча в ухо мотив тихой песни.

Роу

Услада. Только так и можно назвать хрупкую девушку. Кожа да кости, а сколько наслаждения в ней таится, в каждой приглушённой феромоном эмоции, в каждом отклике на мое движение. Дурманящий остротой, сводящий с ума коктейль. Сбежала, попыталась смыть с себя мой запах, который ещё и не осел толком на белом атласе ее нежной кожи. Сама виновата в том, что было потом. От нахлынувшей на меня ярости, не смог сдержать когти. Самка снимает с себя главный символ моего ею владения, моей защиты её от всех – запах! Затащил обратно в постель, думал отшлепать, но заметил кровь, выпущенную моим когтем из ее тела. Такого наказания будет достаточно для первого раза. Побоится нарушать неписаные правила, но и рук бояться не будет. Ещё только этого не хватало. Наоборот, должна льнуть, вкладываться в протянутую к ней мою руку.

Глава 11

Роу

Первым делом на шахты, проверить, как там ведутся работы, затем выяснить, нет ли привкуса мятежа на фермах. И пару раз пролететь над лесами. Хвойные кроны – слишком надёжное укрытие для мятежников. Среди них порой встречаются даже наделенные магическим даром. Они особо опасны, могут попытаться поднять многотысячный бунт. Их я уничтожаю самыми первыми. Всегда. Безусловно.

А с горячими молодыми мужчинами, простыми дикарями, бывает по-всякому. Убивать их сразу – пустая растрата. Куда выгоднее отправить на тяжёлые работы. Пусть добывают горные цветки нам и смерть самим себе. Некоторые и там продолжают яриться. Бросаются на охрану, требуют особых условий, электричества, динамита. Нет уж. Один раз загадили свою собственную планету, второго шанса им никто так просто не даст. Зачем рисковать тем, что стало нашим, драконьим? Это их жизни нам достались бесплатно, а сама планета бесценна. Магия и только магия, которая им самим не доступна. А кроме простых физических усилий их собственных тел и, так уж и быть, самых примитивнейших механизмов – ничего. Ни к чему рисковать и строить электростанции. Глупость, опасная ересь. Паровые котлы и те зря разрешили для подвоза малахитовых цветов из глубин шахт.

Сильных мятежей давно не случалось. Но чувствую, сегодня, до того как вернуться в свои земли, мне придется долго отмывать чешую в каком-нибудь озерце. Людки не переносят запаха крови. А над ближайшим лесом я давно чую вспышки магии, да и на шахтах не все уж так гладко.

Спи, сокровище мое, спи. Проснешься, Огерл даст тебе эликсиров, осмотрит, а служанки заплетут россыпь твоего шелка в тугие длинные косы, чтоб, вернувшись домой, я мог долго ими играть, наслаждаясь близостью своего сокровенного чуда. И только попробуй сбежать, изловлю сразу же. Твой запах я различу в тысяче схожих. Никто не сможет тебя у меня украсть. Везде найду. Ты со мной теперь до самой смерти своей.

Марго

Снилось мне всякое, лучше б и не снилось, наверное. Дом, кухня, на которой мама достает из пластикового пакета всевозможные вкусности, невиданные теперь лакомства. Докторскую колбасу, сыр весь в дырах и торт. У нее сегодня зарплата, вот и решила побаловать нас троих. Скоро домой придет папа, мне чудятся шаги его ног на лестничной клетке, шумно валит пар из носика электрического чайника, и совсем не пахнет дровяным дымом, нет на днищах кастрюль и следа от сажи. Так одновременно тоскливо и радостно на душе. А папу я так и не встретила, проснулась и вскрикнула. Лекарь стоит напротив моей постели. Не моей. Драконово ложе. А вокруг лекаря собралось ещё несколько слуг. Медведица, эльфийки... И у каждой в руках какая-нибудь поклажа. Коробочки, свёртки, сосуды. Я подобралась, завидев в руках нага хорошо знакомый предмет – деревянную палочку. Хватит с меня. И так разум кружат события прошлой ночи, где я продалась дракону возможно за чьё-то спасение, а возможно за обман собственных глаз. Шея болит нестерпимо в месте укуса, а запястье за ночь натер браслет. Подарочек этого гада.

- Утро стало добрым, вы проснулись, сокровище черного господина, - холодно пророкотала меховая служанка и склонилась над моим одеялом. Легкое движение когтей у лица, и я чуть не осталась без одеяла. Чудом удалось уцепиться за край. Ещё не хватало, чтоб все видели меня голой. Лекарь сделал шаг вперёд к постели.

- Мой долг – заботиться о вашем благополучии. Воля нашего темного хозяина такова. Осмотр и лечение. Ничего больше. Это обязательно, сокровище.

- Мне нужно в душ. И пусть все выйдут.

Наг поднял глаза к потолку, вздохнул с видом великомученика.

- Оставьте нас одних, это необходимо. Сокровище лишь только людка, и она может статься не здорова.

- Мой долг, назначенный инквизитором, не покидать сокровище ни на секунду.

- Издохнет от страха или заболеет от того, что вы не исполнили моих рекомендаций, что тогда? Чьи шкуры украсят гостиную? Наши с вами. И моя воля в логове выше, чем ваша. Стократно.

Служанки помедлили, но выскользнули из комнаты. Наг вернул стену на место, отсекая тем самым всех, кроме нас, и развернулся ко мне.

- Марго... Люди, насколько я знаю, предпочитают, когда к ним обращаются по именам, это подчеркивает значимость, индивидуальность. Я много читал этой ночью книг, способствующих пониманию психологии вашего вида.

- Так занимательно?

- Весьма, - наг обнажил клыки, - Дружбу я предлагать вам не собираюсь. Излишне романтизированное понятие, неясное и нетвердое по сути своей. Нам это чувство не известно. А вот сотрудничество предложить вполне могу. Видите ли, я не люблю, получать лишние травмы там, где их можно было бы избежать. И делать лишние телодвижения тоже не в моем вкусе. Поэтому я готов разъяснить вам, что делать стоит, а что излишне. А вы обещаете не орать, не визжать, и не выражать никаким другим способом господину Инквизитору своего неудовольствия моею заботой. И, разумеется, не оказывать мне сопротивления в проведении манипуляций с вашим телом. Взамен я не буду назначать лишнего. И тоже пойду на уступки.

- Например?

- Смешно спрашивать у певчей птички, какое зерно она предпочтет. Но можно поставить ей миски на выбор. А вам я даже готов предоставить возможность высказывать мне некоторые пожелания. И, если я сочту их разумными и безопасными для вас, прислуга сочтет нужным их выполнять безукоризненно.

- Я смогу выходить наружу? Гулять?

- Под присмотром служанок. Бежать не пытайтесь – вас быстро найдут и схватят. Навлечете на всех гнев господина, разъярите его, а это опасно. Давайте все же начнем с осмотра, если мы с вами договорились, - полувопросительная нота требует от меня простого ответа. Союзник мне нужен. Тем более что этот союзник готов к разумному торгу, и вдобавок он разговорчив.

- Мы договорились, я думаю. Только позвольте умыться, привести себя в порядок.

- Наивная людка, вы ещё ничего не смыслите в традициях того дома, в который попали, а уже требуете чего-то немыслимого для себя. Черный господин впервые за долгое время выбрал усладу себе по вкусу. Вы благополучно пережили первую ночь. Это счастье, поверьте. Впрочем, людки, как правило, выживают в объятиях драконьей любви, в отличие от тех же эльфиек, к примеру. Там все же слишком огромна ментальная разница. А ваши расы чем-то схожи, да простит меня тьма за произнесенную ересь. Вы проще смиряетесь со звериной сутью мужчины. Прокус на вашей шее, знаете, что он обозначает?

Глава 12

Марго

Горячая вода расслабляет усталое тело, девушки старательно трут мою кожу, наносят шампуни, масла, разбирают волосы прядка за прядкой. Стыд отступил немного. Ведь так, действительно, жили и королевы, и герцогини, и даже наши дворянки. Толпа камеристок и личный врач. А все же мне непривычно и мерзко от этого. Тем более, что пока я тут моюсь, в доме напротив сидит человек. Быть может, умирает от голода прямо сейчас, а может, уже схвачен кем-то. Хуже всего, если он подставной, если так дракон решил испытать меня на верность. Глупость конечно, но я пока никак не могу понять логику зверя, слишком она мне чужда.

Стол прикрыт мягкой скатертью. Горячая каша на сливках, фруктовое пюре, бутерброды с паштетом. Ем, а по щекам текут слезы. Неужели этой ночью я продалась за еду? Что за наваждение это все было? Почему? Зато теперь знаю, как можно спрятать драконову чешую. Интересно, а пластинки напротив сердца так же легко убираются? Достаточно просто погладить, и можно тут же воткнуть в него нож? Нет. Тут нужен кто-то другой, кто-то третий. Сразу после того, как спрятались эти шипы, он чуть не пронзил мое горло. Так себе план, но хоть что-то. Я глажу, а кто-то его убивает. Вот только кто сможет подкрасться к дракону так близко кроме меня и прислуги?

Роу

Небывалый прилив сил, редко когда со мной бывало такое. За спиной словно выросла вторая пара невидимых крыльев.

На шахтах упали в благодатную почву людской толпы семена мятежа. Чую эмоции нарастающего лавиной гнева, обиды, скрытой ярости. Лживые люди улыбаются, когда видят меня поодаль, кланяются чуть не в ноги мне и жёлтым драконам. Выносят из шахт на поверхность цветы малахита так, как будто действительно понимают их великую ценность. Каждый камень лежит на дне деревянного ящика, укутанный в слой мягкой древесной хвои. Обрубленные неумелой киркой лепестки собираем отдельно. Чем целее соцветие, тем выше его цена, тем больше в нем жизни, тем сильнее оно сможет напитать своей силой драконовы артефакты. Когда-то давно, здесь, на этом самом месторождении, огненные деревья росли прямо из жерл вулканов, питались лавой. Должно быть, тут плодоносила целая роща. Невероятно красивое зрелище, редко когда такое увидишь. И ни одного дракона кругом, ни один цветок не был собран, все слепились в большой монолит. Разделить его теперь - кропотливейшая из работ, что требует особого навыка и терпения. Люди хорошо с ней справляются. Во времени их стараемся не ограничивать, еду доставляют согласно заведенному порядку, чтоб всего вдосталь хватало обученным мастерам и их подмастерьям, чтоб не было ни одного резкого и злого удара по камню, способного разрушить цветок. Деревянные дома построены по старинным обычаям этих людей, семьи работников стоят на довольствии, раз в неделю деревни обползает учёный наг, следит за их здоровьем, предупреждает эпидемии, меняет рацион, если это необходимо. Общая баня исправна и открыта каждый день. Люди должны быть нам благодарны, как мне кажется. Им не о чем думать, переживать, не нужно принимать собственных решений. Мы уже позаботились обо всем. Оптимизировали даже климат планеты, сделав его куда более мягким для всех, включая людей. В чем же зерно мятежа? Слишком благостно на душе, чтобы жестокостью заполучить признание, звериная суть моя крепко смежила веки сегодняшним днем.

- Эй, ты! - поманил я когтем женщину. Работа у шахты замерла, один из мужчин выронил из рук деревянный ящик. Я повел носом. Пустой, только хвоя разлетелась, зато эмоция страха остра. И боится он вовсе не на себе, а за эту некрасивую женщину с обветренными губами.

- Да стелется тьма у вас под ногами, господин Инквизитор, - стальной голос бабы смыл из сердца всю благость. Ритуальная фраза приветствия произнесена без запинки, только чудится в голосе звон мечей, а не покорность дракону.

- Чем недовольны? Ложь станет для тебя преддверием ада.

Повела губами, наклонила голову в сторону. Собирается с мыслями, думает, как обтечь словами все острые камни и не солгать. Ничего у нее не выходит.

- Говорят, змей уносит из дома младенцев и жрет их.

- Чушь. Наг прокалывает каждому из детей кожу в особом месте, вводит свой аромат в их кровь. Со взрослыми этого уже не сделать, время упущено. Ни одна змея после этого не рискнёт подползти к такому ребенку. Мы ценим мастеров и их потомков. Что-то ещё?

- Запретили рыбную ловлю.

- Осенью разрешим. Не время сейчас.

Рокочущий голос со вплетенными в него нотами феромона заставляет людей мне поверить, успокоиться, охотней взяться за работу. Жадные люди. Рыбы здесь сейчас мало, надо дать ей размножиться, подрасти малькам форели и осетра. Лов запрещен именно по этой причине. Но разве такое объяснишь глупцам? Они и так извели у себя почти все виды бескостных рыб. Один мелкий осетр только тут и остался. Жадные и глупые люди, на все шли ради мимолётного удовольствия. Хотя, быть может, рыба погибла и без их участия. Так тоже бывает, когда исчезают без особых причин целые виды. Завезём и размножим их снова, не летать же мне в ресторан каждый раз сквозь космос, когда захочется угощений.

А местного лекаря я накажу особо, чтоб научился думать. Чуть не поднял мятеж собственной глупостью. Если б я был разъярен, если б упустил, если б не спокойствие на душе, разлитое после ночи с Усладой, драконы могли бы лишиться целого селения мастеров. Бунт – та зараза, которая требует полного уничтожения, чтоб и зерна, способного взойти, не осталось. Это начало мятежа ещё можно как-то унять, выдернув не проросшие толком зерна неугодных мне мыслей. Но и только.

Из поместья уже доложили, моя Услада цела, имеет прекрасный аппетит, только застенчива и стыдлива сверх всякой меры. Осмотр врача и тот прошел без посторонних глаз. Огерл считает, что нежную психику моей хрупкой мамочки нужно беречь особо и потакать ей в незначительных просьбах. Что ж, мелкие причуды, действительно, стоит не замечать первое время. Пусть привыкает, лишь бы не зачахла. Говорят, людки уязвимы особенно в самые первые дни, когда попадают в лапы к драконам. Испуг не может длиться вечно, либо она привыкнет, либо сойдёт с ума. Нужно быть терпеливым. И все же пойду на поводу у своих собственных инстинктов, думаю, и Услада это оценит. Обернулся в привычную ипостась и полетел в город гномов. Тот растекся по низине с противоположной стороны горной цепи. Каменные особняки, неширокие улицы, дубовые двери. Ни клочка голой земли, все выложено добротным тесаным камнем, везде упорная чистота и крепкое благополучие: в каждой резной раме окна, в каждом с любовью пропитанном маслом брусочке, в каждой кованой детали. На ставнях каждого дома особый узор, продолжение кованых петель. В нем отражено ремесло хозяина дома. Оружие, птицы, скот, скобяные изделия. Мне идти дальше. Далеко разносится эхо от ударов каблуков моих сапог о брусчатку.

Глава 13

Марго

Завтрак прошел, или это был, скорее, обед? За мной наблюдают четыре пары глаз неотрывно. Спальня дракона прибрана, нет и следов ночной страсти, будто мне все это приснилось, только саднит укус на шее. И отчего-то невыносимо хочется спать, как в детстве. Зарыться с головой в собственную постель, укрыться одеялом и никого не видеть. Улечься подальше отсюда, где меня никто не найдет. Жаль, нет у меня ни собственной постели, ни свободы, ни комнаты. Об уединении приходится только мечтать. Устало потерла глаза, жест был сразу замечен.

- Сокровищу следует отдохнуть? - гортанно пророкотала медведица. Не то вопрос, нет, скорее все же утверждение.

- Мне нужно прогуляться немного. Свежий воздух очень полезен людям.

Громкое презрительное фырканье волосатого носа, однако, девушки устремились ко мне с новым платьем. Такой роскоши я вживую не видела никогда. Темно синий бархат расшит жемчугами, пышная юбка, корсет. Декорация к книге. У меня просто не может быть таких одежд. Невесомые пальцы быстро расстёгивают мой халат. Разгоряченное тело пронзила летняя прохлада комнаты, отчего по нему разбежались мурашки.

- Живее! Простудите! - от медвежьего рыка дрогнула даже я. А все же, как неуютно стоять полностью обнаженной, когда тебя одевают. Лёгкая туника легла первой на плечи, затем меня усадили на пуф. Невесомые чулки крепятся на тонкий пояс шелковыми лентами. Девушки работают скоро. Счастье, что корсета не принесли. Трусиков, впрочем, тоже не дали. Может, оттого, что торопятся? Да и лифчика нет. Шнуровку платья довольно тяжёлого, теплого, мягкого спешно затягивают где-то там на спине. Медведица подаёт меховую накидку на плечи. А в руках держит шапку. Только не это! Магия точно станет видна. Ни один головной убор я не могу себе позволить.

- Сейчас лето. Я вспотею и простужусь. Дракон снимет с вас шкуры за мои сопли, - топнула я ногой, медведица замерла.

- Посмеешь хамить, станешь долго жалеть о последствиях. Следить за сокровищем можно по-разному.

- Я перегреюсь и заболею.

Меховая башка склонилась на один бок.

- Ладно, как-то же ты до этих лет дожила. Пойдешь в одном платье.

- Ботинки.

- Туфли, давно хотела посмотреть как вы ходите на этих подпорках. Темный лорд оценит красоту. Ноги только не переломай!

Чудо, шапку отложили в сторону. Быть может, медведица думала, что летом всем, как и ей самой надлежит ходить в меховой шубе. Жарко же ей, наверное, на солнце. Это может сыграть мне на руку, когда я решусь подобраться к высотке. Надо эту зверюгу просто-напросто перегреть, как следует, тогда она ничего не заметит. Вот только как поступить с эльфийками? Придумаю что-нибудь по ходу дела.

Туфли вынули из деревянного ящичка, самые настоящие, такие, каких давно и не шьет никто, я думала, их вообще больше не бывает на свете. Мягчайшая замша, довольно удобный каблук, не шпилька, а спереди латунная пряжка в обсыпке из крохотных стразов, будто бы туфли сбрызнули немного росой.

- Возьмите с собой на прогулку булочек и флягу с водой, пожалуйста.

- Мы идём ненадолго. Потерпите, сокровище.

- Лекарь советовал есть столько, сколько хочу и когда захочу.

На мгновение поймала свое отражение в зеркале. Роскошное платье стало обрамлением бледного до синевы лица. На шею стараюсь не смотреть вовсе, и все же бросила украдкой взгляд. Четыре ссадины в обрамлении розоватой подушки отека. Зверь он и есть зверь. Посмотрим, кто кого обыграет. Быть может, я его приручу, а может, он меня загрызет раньше. Главное попытаться вырваться наружу из его лап, сбежать от жаркого рыка, не дать саму себя приручить. Судьба дикой птички погибнуть в клетке, будь она хоть тысячи раз золотая…

Волосы разобрали в причудливую россыпь кос и подняли наверх, соорудив что-то наподобие высокой прически. Не сомневаюсь, дракон будет рад. Он и подобрал-то меня, должно быть, только за богатство волос. Больше не хочу смотреть в зеркало, любоваться прической, хоть девушки и предлагают.

На серебряном подносе принесли горячую сдобу. Булочки мягкие, напичканы сыром. Я и мечтать не могла о таких совсем недавно. Запах будоражит желудок, наполнят рот слюной. Я ведь ела недавно, это просто привычка быть вечно голодной, хватать сразу в рот, все что дают.

Одно радует, судя по ухмылке медведицы и чуть обнажённому клыку, ко мне не возникнет вопросов, если я сейчас стану набивать едой карманы роскошного платья. Кощунство, никогда бы так не поступила, если бы не то, что так надо. Девушки отвернулись глядя на то, как одна за одной сдобные штучки занимают место в карманах. Одну, последнюю, самую маленькую, так и не смогла выпустить из руки. Сыта ведь, а зачем-то держу ее в пальцах. Румяный бок чуть надтреснул и из него выглянул растопленный сыр. Не удержалась, слизнула, так вкусно. И платье удобное, а значит, пока у меня все хорошо.

- Когда вернётся дракон?

- Темнейший лорд не изволит докладывать кому-либо о своих планах. Думаю, к вечеру, если его ничто не задержит. Путь инквизитора сложен и полнится тяжёлым трудом. Люди подчас глупы и не хотят принять власть драконов как неоспоримое благо.

- Он убивает их?

- Бывает и так. Идёмте. До обеда надлежит вернуться обратно.

Двор свеж и прекрасен после огромного замка. В прошлый раз мне не дали здесь осмотреться толком. Прямые дорожки, мощёные деревянными спилами, а кое-где камнем, необычные крупные цветы в клумбах. А вокруг сосны! Мощные зелёные великаны, и конца края не видно этому лесу, весь воздух пропах разгоряченной на солнце смолой. И небо ясное – не видно ни одного хмурого облачка. Только белые, только нежные плывут по небосводу, напоминая мечты. И драконов нет в небе тоже.

- Чужаки здесь не пролетают, можете не опасаться, только наш господин.

В лесу поют птицы, заметила даже прыгнувшую по ветвям рыжую белку, и дятел неотрывно стучит. Если закрыть на секунду глаза, кажется, что все именно так, как было раньше. Спокойно, сытно и благостно. Звонко цокают каблуки по серебристым спилам. Меня никто не направляет, не останавливает. Сегодня я могу осмотреться как следует, насладиться мнимой свободой сполна в преддверии возвращения своего господина. Девушки следуют стайкой, оправляют подол, стоит ему чуть задраться от резкого шага. Становится жарко на солнце, медведица и вовсе чуть приоткрыла пасть и дышит, пропуская воздух через язык. Такая глаз с меня точно не спустит. Замок огромен и светел в противовес тьме своего хозяина. Узкие башенки, торжество изысканных витражей, солнце в них немного бликует, рисунка толком не разобрать. То ли цветы, то ли люди, а может, и вовсе дракон. Подбираюсь мощеной дорожкой к началу усыпанного хвоей косогора. Медведица, было, остановилась, вздохнула, но лес ведь ей близок так же как мне. А до высотки отсюда подать рукой. И как только она здесь очутилась среди леса одна-одинешенька? Какой это был город? Что за место на нашем материке? Может, подойдя ближе, что-то узнаю? Увижу наверняка адрес. Жаль, названия городов никогда на табличках не пишут. Туфли мягко тонут в зарослях густого брусничника. Ягод не счесть. И вокруг чисто -чисто, не считая редких камней, да осколков битого кирпича. Куда делись люди из этого дома? Запоздало надеюсь, что внутри, если мне дадут хоть одним глазком туда заглянуть, не увижу старого кладбища.