Драконовы печати

Глава 1. Тень лучезарной

Я любила бродить по замку в такие часы, когда все тайны просыпаются. Не самая большая любительница подслушивать разговоры или разоблачать чужие секреты, я растворялась ощущением незаметности — когда я никто, когда я безмолвная и глухая часть древних стен, когда я незаметней горничной или поварихи, когда я ничего не значащая тень чьих-то чужих переживаний, а совсем не дочь своего отца. Только в такое время я чувствую себя по-настоящему живой, хотя и меньше всего похожа на человека.

Но этот разговор впервые завладел моим вниманием, на интуитивном уровне сразу показался значимым и заставил не скользнуть мимо, а вжаться в стену за тронным залом, где эхом отдавались голоса двух собеседников.

— Я не хотел быть таким правителем, лучезарная Ринда. В детстве мечтал о том, что моя земля не узнает голода и войны, пока я сижу на престоле.

Я почти перестала дышать. Отец был раздавлен, но это неудивительно. Последние события приводили в ужас всех. И старшая жена отца тоже произносила слова нехотя, с трудом:

— Знаю, ваше величество. Народ Курайи долго благоденствовал, но беда случилась не по вашей вине.

— А по чьей же? — неожиданно резко взревел он. — Генерал Наири нарушил долгий мир с Дрокком, да еще и выкрикивал мое имя, прославляя победу всего Курайи. В чем же моя власть, жена, если самые преданные люди готовы всадить нож в спину?

— Генерал был глуп и тщеславен, мой король, — утешала мужа Ринда. — Вы казнили его — это ли не ваш ответ на его действия?

— Ответ, — признал его величество. — Но слишком запоздалый. Драконы не только отбили порт, но и посчитали это действие объявлением войны. Их люди погибли, они не принимают извинений за подобное. Но они не спешат с наступлением, дают время на откуп...

Я боялась пропустить хоть слово, хотя разговор шел о том, что было известно. Курайи сотни лет не воевали с народом Дрокка, называющим себя драконами, хотя драконьей крови у них почти и не встречалось. Те были сильны и опасны, но моим предкам, сидящим на престоле, удалось не только заключить с ними мир, но и долгое время его поддерживать. Драконья земля сурова, но щедра: на ней сосредоточены залежи драгоценных камней и металлов. Климат родного Курайи намного мягче, а почва здесь плодородна и способна прокормить почти весь континент. Курайи, привыкшему к взаимовыгодной торговле и более слабому в военном деле, политический конфликт, да еще и с таким сильным соперником, не был на руку. И вдруг генерал Наири — горделивый ублюдок — решил увековечить свою славу. Он с небольшим войском захватил южный порт Дрокка, решив, что еще один выход к морю обеспечит Курайи намного более выгодное положение. И хоть мой отец, король Тайри VI, такого приказа не отдавал, этот маленький городок стал камнем преткновения всех интересов. Уже через неделю порт был отбит явившейся из Тоара армией драконов, и их гордость не позволяла забыть об инциденте. Драконы во многом оставались варварским племенем, и, как и тысячу лет назад, платили кровью за кровь.

Ринда отличалась мудростью и спокойствием. Она была верной супругой отца, достойной своего статуса. И для короля оставалась самым верным советником. Моя мать, шестая жена отца, умерла много лет назад, а Ринда взяла на себя опеку обо мне — и хоть мать заменить не смогла, но и не позволила мне чувствовать себя никому не нужной. Сама Ринда родила королю первого сына, но детей у его величества от всех жен явилось на свет уже девятнадцать. Наследники, как и жены короля, не были особенно дружны, потому забота первой лучезарной супруги о дочери какой-то там шестой была в самом деле показательна. Я любила и уважала эту женщину, но ее политическая мудрость иногда граничила с жестокостью.

Ринда говорила тихо и уверенно:

— Вы знаете, что должны сделать, мой король. Забыть о гордости — ваша гордость сейчас будет стоить жизни многим вашим подданным, если не всем. Драконы намного сильнее наших воинов. Их честь не позволяла нарушить мирный союз, но мы сами дали повод для войны. В жизни каждого правителя бывает момент, когда надо забыть о гордости и порывах сердца.

Отец должен был разозлиться, но я недооценила его отношение к верной советчице. Он принимал от нее всю правду — даже самую неприятную:

— Речь давно не идет о гордости, Ринда. Я готов снова просить о прощении Драконов. Но войну это не остановит.

— Нет, мой король. Действовать надо иначе, — мягче произнесла Ринда. — Отправить к ним дипломатическую миссию, принести официальные извинения… и закрепить мир между нашими странами браком. Драконы не мстят тем, с кем породнились — это выход из их традиций так, чтобы никто не потерял лицо. Старший Дракон уже женат. Как только младший найдет себе невесту, мы упустим последний шанс. И он не возьмет любую. Вы не могли об этом не подумать.

— Не мог, — признал он. — Ты можешь считать меня плохим отцом… — Он вдруг заговорил громче, перебивая ее возражения: — Да, я не самый лучший отец на свете, но даже я не могу решиться отдать собственное дитя в жертву.

Именно так и прозвучало: в жертву, а не в жены. Теперь у меня остановилось не только дыхание, но и сердце, как если бы точно чувствовало, что последует дальше:

— Хороший правитель всегда приносит жертвы, мой король. Это не ваш выбор, это ваш долг, — голос Ринды стал приглушенным, будто женщина уткнулась лицом в его плечо или колени. — Вы должны не просто отдать свою дочь, а выбрать самую красивую — такую, которую младший Дракон согласится взять. И мне тоже не хочется произносить ее имя.

Долгая пауза, за которой последовал тихий, но отчетливый ответ отца:

— Лучезарная Эриникая с младенчества помолвлена с Дарием Окитонским.

Когда услышала собственное имя, я почти растворилась в стене.

— Да, мой король. Но на нас идет армия не с Окитонских Островов.

— Она любит своего жениха!

— Да, мой король. Но даже принц Дарий поймет, почему вы так поступили. Все поймут. Кроме самой Каи.

Отец говорил все тише, будто его изнутри давило:

Глава 2. Печать первая

Пришлось идти вброд по холодной воде: я знала, что нет другого способа сбить собак со следа. Я не позволяла себе отдохнуть, все шла и шла без опаски заблудиться. Единственное, что страшило — оказаться пойманной. Некоторые рождены, чтобы стать героями, некоторые рождены, чтобы кануть в безызвестности. Я точно знала, что из последних.

Не было ни оружия, ни необходимых навыков для охоты, потому я собирала ягоды и росу на утренних листьях. Сначала казалось, что этого достаточно, но уже через три дня стало ясно, насколько я ошибалась. В животе начало болезненно посасывать, а потом появились и рези. Я продолжала идти, невзирая ни на что, но с каждым днем проходила все меньше — силы будто таяли, их просто не хватало для таких нагрузок. К счастью, хотя бы летние ночи были достаточно теплы, чтобы спать на траве и не замерзнуть.

Первые деревни обошла стороной — в них будут искать в первую очередь. Но на четвертый день, когда я вышла к довольно большому поселению, поняла, что за кусок хлеба готова даже жизнью рискнуть. Пока отметала мысль о кражах — да, для того у меня был самый настоящий талант, но гордость вопила о том, что лучезарная Эриникая Курайи не имеет права пасть так низко. Работа, даже черная, выглядела все же более достойным способом заработка пропитания. Я ничего не умела делать, но часто наблюдала за слугами в свои «теневые» периоды, потому казалось, что я могу хотя бы постараться воспроизвести их действия.

Выбрала самый бедный дом в крайнем ряду, и на мой осторожный стук открыла старуха. Окинула с ног до головы и спросила удивленно:

— Подать, что ль? Глупая! Мне бы кто подал!

Я сложила руки на груди в традиционном жесте и склонила голову — так перед отцом стояли просители, когда хотели его милости. Знак уважения, покорности и готовности принять любое решение. Но старуха лишь усмехнулась. Однако я уже настроилась озвучить свою просьбу:

— Дайте мне любую работу за ужин, милостивая госпожа. Может быть, вам двор подмести или постирать одеяла нужно?

— Госпожа? — старуха удивилась настолько сильно, что даже смеяться не спешила. — Вот ты загнула! Молодец, с таким умением вылизывать далеко пойдешь! Только двор мне подметать не надо! Слуг отродясь не держала, и хоть помру, но сама свои одеяла выстираю. Давай, давай, шуруй отсюда… странная ты какая-то.

Чтобы скрыть отчаяние во взгляде, я опустила лицо еще ниже — не дело это, на жалость давить, да и слабость показывают только слабые. Если бы не трясущиеся от голода ноги, если бы не постоянное сосущее ощущение в животе, то у меня хватило бы сил не допустить этого стыдного выражения лица. Я вежливо попрощалась и повернулась, чтобы уйти. Вдоль по улице еще много домов — попытаю счастья снова. Только бы в обморок потом в процессе работы не упасть, это совсем недопустимо.

Но старуха окликнула, когда я схватилась за калитку, чтобы открыть:

— Стой. Сейчас, погоди маленько, гляну, что там у меня осталось.

И через пару минут вынесла целый кусок ржаного хлеба и старую фляжку, по боку которой стекала белая молочная капля. Стоило немалых трудов, чтобы не закричать от нахлынувшей радости. Я заставила себя снова поклониться, а не вцепиться в темную мякоть зубами. Старуха почему-то говорила другим тоном:

— Извиняй, больше ничего нет. И флягу забери — авось пригодится где воды набрать, а мне уже без надобности. Да не кланяйся ты! Что за привычка? Все, все, иди. И не советую в следующий дом заглядывать — ты хоть и на паренька похожа, но все-таки молодая девушка. А там такие бесы живут, что на твои выдранные лохмы не посмотрят — быстро придумают тебе работенку. Потом уж не откажешься.

Я поблагодарила и что есть мочи побежала снова в лес. Слова доброй женщины испугали, но еще хотелось как можно скорее спрятаться где-нибудь и поесть.

И пока я пила холодное молоко, которое разливалось по всему телу ощущением чистой теплоты, размышляла уже обстоятельней. Мне отчего-то до сих пор казалось, что грабителям я совсем неинтересна — одежда, еще и порядком истрепанная походом, была лучшим тому аргументом, а моя теперешняя внешность не заинтересует насильников. Но первый же встречный человек об этом намекнул. На сытый желудок почему-то и приоритеты переосмысливались: кража — дело гнусное, но быть изнасилованной… Кажется, я ничего не боялась сильнее, чем этого.

Обняла себя руками, чтобы перестать трястись. Да ведь я бежала почти от того же! Быть в центре внимания, став женой Дракона — это еще полбеды. Их ужасающие традиции пугали. Правителей у них всегда два — тем самым якобы предотвращается абсолютизм и самодурство. Так Драконы правили многие тысячелетия и считают только такое управление самым эффективным. С этим даже можно согласиться, если бы и не странное отношение к престолонаследию: следующими правителями становились два первых сына предыдущих. И чтобы не возникало конфликтов — чьи именно сыны унаследуют трон, Драконы — я в очередной раз вздрогнула от этой мысли — обязательно берут одних и тех же жен. Бывает, что жена одна на двоих, бывает и две, но в самой сути отношений это ничего не меняло — каждую жену обязательно брали оба правителя уже во время свадебной церемонии.

Я, когда учила историю, этому факту поразилась до глубины души, хотя и понимала различие в менталитетах: у всех народов есть свои специфические традиции. Драконов из-за этой особенности в Курайи считали извращенцами, складывали о них смешные истории и передавали байки, хотя нигде в Дрокке, кроме правящей династии, подобного не делали. Их простые люди — точно такие же, как в Курайи, жили самыми обычными семьями, где один супруг и одна супруга. Но ведь у нас в великих родах тоже принято поступать так, как не поступают простолюдины. Например, многоженство: глава рода должен быть точно уверен, что произведет на свет достаточное количество здоровых и сильных наследников. Возможно, что на Драконьей земле с тем же недоумением смотрели на традиции Курайи? Я потрясла головой — нет, такого быть не может. Ведь любому ясно: у мужчины может быть много жен, а вот у женщины должен быть только один мужчина! Разве какому-нибудь мужчине нужна женщина, которая принадлежала другому, да еще и единокровному брату?

Глава 3. Соотношение добра и зла

Через два дня я наткнулась на небольшую компанию и сначала издали оценила обстановку. Двое взрослых мужчин, у одного в висках уже блестела седина, женщина в возрасте и мальчик лет двенадцати. Одеты все очень просто, но удобно: штаны из темной замши, простые рубахи и жилеты с петлями для ножей. И у всех, даже ребенка, луки. Семья охотников — сидят себе, смеются, обжаривая наколотые на палки тушки белок, добродушно друг над другом подшучивают. Счастливые люди, занимающиеся своим делом. Как бы ни была я голодна, но красть у таких не захотела. А если первое впечатление обманчиво, и эти люди окажутся злыми, то я смогу от них сбежать. Ведь убежала от самого Дракона, а это многого стоит!

Решившись, я уверенно вышла вперед. Мужчины сразу вскочили на ноги, а женщина, не меняя позы, подхватила лук.

— Как ты подошла? — рявкнул самый старший.

Я их напугала. Просто не подумала о том, что среди охотников невнимательных не бывает — они слышат каждый шорох, и потому сейчас крайне озадачены появлением человека так близко, как будто из воздуха. Я склонила голову, пытаясь сгладить первые неприятные впечатления:

— Приветствую, добрые люди. Меня зовут Кая. Я несколько дней назад заблудилась в лесу. Прошу только места у костра или указать мне правильную дорогу.

Меня внимательно осмотрели с ног до головы, затем женщина вынесла вердикт:

— Ну, чего там стоишь? Иди, садись. Голодная? Микка, подвинься!

И дальше начались сплошные странности: меня вообще ни о чем не расспрашивали, но дали миску с ароматной похлебкой и огромный кусок мяса. А через несколько минут продолжили свой разговор, как если бы меня и вовсе рядом не было. Точно, семья — добрая и щедрая, но недоверчивая к посторонним. Я, памятуя о том, что голодный желудок нельзя набивать под завязку, попыталась не жадничать. Поев, поблагодарила от всей души, но мне никто не ответил. Похоже, мне были не особенно рады, но я и не думала, что ситуация могла сложиться лучше. А после ужина женщина грубовато сказала:

— Ложись здесь, куда на ночь глядя пойдешь?

Когда охотники разлеглись по своим лежанкам, мне будто специально оставили одно место поближе к огню. Я разместилась прямо на земле и подложила руку под голову. Я уже давно привыкла так спать — лето в Курайи выдалось на удивление сухим и теплым. И, кажется, впервые за много дней засыпала с улыбкой.

Под утро проснулась оттого, что мне на плечо набросили меховую накидку. Просто кинули, молча, но я не могла припомнить момента такого абсолютного счастья.

Мужчины ушли охотиться очень рано, без завтрака. Тогда женщина, которую звали Нария, осторожно толкнула меня в плечо:

— Эй, ты там не заболела?

Я тотчас села. Проснулась уже давно, просто не хотела мешать тихим разговорам. Но раз уж прямо спросили, то с радостью подала голос:

— Нет. Доброе утро!

Нария посмотрела на мое лицо внимательно, потом кивнула и довольно холодно сказала:

— Поднимайся тогда. Глянь-ка, тут запасные боты Микки — примерь. Твои никуда не годятся. Они и новые никуда не годились.

Я послушно натянула предложенную обувь — подошва твердая, а сверху просто ткань мешком, которую на охотничий манер попыталась перетянуть веревкой. Пальцы притом очень сильно дрожали — я не могла объяснить причину такого жгучего волнения. И не успела поблагодарить, как расслышала:

— Нормально сидят. Бери миски, идем на ручье почистим.

Я выполнила распоряжение с радостью. В точности пыталась повторить все действия охотницы — потереть песком и хорошо ополоснуть в воде. Потом наблюдала, как варится похлебка: немного крупы в воду, травы, соль и кусочки мяса, которые Нария ловко состругивала с большого куска. И мужчины вернулись ровно в тот момент, когда Нария попробовала и с удовольствием сказала:

— Готово!

Наверное, это какая-то охотничья магия. Когда все поели, я уже без просьбы собрала всю посуду и побежала на ручей. Внутри тепло грело этим ощущением: в мой адрес не было сказано ни одного лишнего слова, но притом обо мне заботились — молча, но оттого еще более ценно. И не гнали, забота этих людей, подчеркнутая почти грубой отстраненностью, не переставала быть самой настоящей заботой. Жаль, что мне надо плыть к Дарию. Если бы был шанс остаться с этими людьми — я бы ни секунды не раздумывала. Тем не менее, мне хотелось как можно дольше продлить общение с ними: когда они вернутся в свою деревню, я пойду дальше. Но хотелось еще успеть насмотреться, как Нария разводит костер — а на третий раз и самой с этим справиться; как она готовит — и предложить почистить коренья, чтобы помочь; как здорово стреляет Микка из лука, но отец вечно его журит — и позавидовать обоим. Как бы мне хотелось уметь стрелять так же, как бы мне хотелось, чтобы меня отчитывали с той же едва скрываемой гордостью.

Я провела в обществе охотников два дня, и за это время мне ни разу не захотелось слиться с тенью — возможно, это было следствием того, что до меня никому не было особого дела. Но в последний день я поняла причину этого отчуждения, как и то, что пора уходить. Нария, когда готовила обед, а мужчин не было рядом, непривычно нарушила тишину:

— Мы не возьмем тебя в деревню, Кая, хоть и видим, что тебе нужна помощь. Но ты беглая, это и кроту понятно. А мы люди простые, не станем из-за тебя рисковать. Не знаю, что ты натворила, убила ли кого, и знать не хочу — так что молчи. И когда поймают тебя, не говори, что нас видела — этим и отблагодаришь.

Я все прекрасно поняла, потому сказала от чистого сердца:

— Не скажу. Но до самой смерти буду помнить, что не встречала людей лучше.

Нария не отреагировала на слова, а снова посмотрела на меня внимательней:

— Твое лицо скоро опять станет красивым — этого не спрячешь. Если тебя ищут хорошо, то рано или поздно найдут.

— Я… я собираюсь добраться до Окитонских Островов! Там у меня есть защитник!

Нария тяжело вздохнула:

— Хорошо, если так. Буду верить, что тебе удастся преодолеть этот путь, хотя оснований для веры нет. Но мне самой так легче будет жить.

Глава 4. Печать вторая

Меня постоянно трясло — то ли от нервов, то ли от страха, то ли от постоянного дребезжания повозки. Но ведь и погода сменилась. Ведьмы были внимательны ко всем моим потребностям — кормили, поили, даже накидку какую-то выделили, чтобы окончательно не замерзла, но притом оставались жестокими тварями. Я не имела понятия, что означает упомянутая печать Дракона, но, похоже, она подразумевала доставку меня живой и здоровой. Мы ехали строго на север, и я даже не поняла, когда точно пересекли границу Дрокка.

Мои ноги были опутаны невидимыми нитями. А когда я попыталась задать вопросы, старшая ведьма наложила заклинание и на рот. Я теперь не могла выдавить ни звука. Молча приходилось терпеть их тычки и оплеухи. Сама природа ведьм черная — истории о них оказались не преувеличением. Их не заботила боль в моих ногах, возникающая от долгого неудобного положения, они хором смеялись над тем, как я едва не падаю на землю в те редкие моменты, когда они отводили меня по нужде. Уверена, что если бы не было необходимости в сохранении меня целой, то издевательства перешли бы все мыслимые границы.

По городам Дрокка они ехали открыто — верный признак того, что в этих местах к ведьмам относятся неплохо. Почему бы им тогда не жить здесь? В каждом поселении одна из ведьм заходила в дом старосты, и я не могла догадаться, о чем они там беседуют. Возможно, она узнавала дорогу или посылала весточку самому Дракону. Прошло целых десять дней, когда наше путешествие наконец-то закончилось. Я морально выдохлась настолько, что уже готова была просто броситься со скалы вниз. И сделаю это, как только смогу управлять собственными ногами.

А скал здесь было предостаточно, я уже забыла, как выглядит горизонт. И чем дальше мы продвигались вглубь страны, тем более пронизывающие ветра нас встречали, и тем разительнее отличался ландшафт. Я догадалась, что мы приближаемся к Тоару — столице Драконьей земли. Этот город издали показался не слишком большим, но устрашающим: многочисленные башни устремлялись в небо, подобно зубам огромного чудовища. При приближении к стене младшая ведьма меня с головой накрыла одеялом — вероятно, пряча от посторонних глаз, потому большего я увидеть не смогла.

На каком-то въезде нас остановили, я не расслышала разговора, а повозка через несколько минут снова заскрипела. Еще несколько таких остановок, и моя надежда на то, что каких-то там ведьм просто не пропустят к верховным правителям, успехом не увенчалась. Мужской голос на очередной остановке прозвучал рядом:

— Да, я вижу печать Дракона. Леди, прошу сюда.

Леди… Да уж. Я замерла и сжалась, совсем не готовая ни к чему.

Минут через десять издалека услышала мужской голос — мягкий, мелодичный:

— Никто не сбегал. Ничего не понимаю, покажите.

С меня сорвали одеяло, и я зажмурилась от яркого света. Лишь после разглядела мужчину, который внимательно меня осматривал. Он был молод и очень красив: иссиня-черные волосы, тонкие черты лица — изящнее, чем у брата, хотя фамильное сходство бросалось в глаза. Радужки его оказались не черными, а темно-синими. И на губах играла удивленная полуулыбка. Тот самый Шах-Ра, который мог бы стать моим мужем, оказался, как минимум, очень хорош собой. Но этот факт не изменил бы моего решения и сейчас.

Одна из ведьм склонилась низко:

— На ней печать, государь.

— Вижу. Новая наложница брата? Как-то сложно представить. Преступница? Ну, чего молчишь? Хоть сама объясни.

— Подождите, государь! — Одна из ведьм подбежала ко мне и с размахом ударила по губам. — Все, теперь она может говорить.

Я попыталась сесть и приложила все усилия, чтобы не застонать, когда пошевелила затекшими ногами. Поняла, что это, быть может, мой единственный шанс оправдаться. И хоть вид у меня должен был быть ужасающим, под грязью уже и кожи не видно, но говорить я пыталась ясным, уверенным голосом:

— Я приветствую вас! Меня зовут Кая. Я из бедной семьи, жила в Курайи, а эти женщины схватили меня…

— Вижу, что схватили, — его улыбка оказалась совсем уж очаровательной. И это сильно сбивало с толку. — Я же о другом спросил. Где ты видела моего брата?

— Я встретилась с Тхэ-Ра в лесу, — говорила честно. — И он был добр ко мне! Я ничего плохого ему не сделала!

— Вряд ли бы ты смогла. Но неужели он назвал тебе свое имя? Насколько же близким было ваше знакомство, страшилка?

Скрытая ирония не ускользнула от меня. Намек был оскорбительным, но последнее, что сейчас можно было демонстрировать, — глупую обиду. Я подняла подбородок еще чуть выше:

— Да, назвал. И я понятия не имела, что он поставил на мне какую-то печать, когда это сделал и самое главное — зачем.

Дракон пожал плечами.

— Оставить драконову метку в твоей ауре — секундное дело, но вот зачем? Тогда подождем, когда брат вернется и объяснит. А может, страсть его настигла? Надоели ему красавицы, потянуло на экзотику. — Он бархатно рассмеялся и крикнул в сторону: — Заплатите колдуньям золотом — они свою часть дела выполнили. А ее… ведите пока в покои наложниц. Понятия не имею, что с ней делать.

Меня подхватили сильные руки слуг и заставили встать на ноги. Поддержали, когда я покачнулась. Дракон изумленно глянул на ведьм, и одна из них снова склонилась:

— Девица владеет каким-то заклинанием, она может сбежать. Снять путы?

Он ответил, но на этот раз в голосе прозвучал холод:

— Ты намекаешь на то, что она может сбежать от меня, колдунья? Не слишком ли много ты о себе возомнила?

— Нет-нет, государь! Я лишь предупредила! — она тут же упала мне под колени и махнула рукой, после чего я почувствовала, как невидимые веревки исчезли.

Идти самой мне все равно было сложно, но слуги практически тащили меня на весу, подхватив под обе руки. Замок был огромен, я не могла с такого расстояния обозреть его высоту. Мы миновали каменную лестницу и шли по длинному коридору — явно не центральный вход.

Шах-Ра, который шагал впереди, отдавал распоряжения:

Глава 5. Призрак ревности

Все-таки мне удалось выспаться. Никто меня не тревожил, а когда я сама открыла глаза и с удовольствием потянулась, то не сразу сообразила, что нахожусь не в собственной комнате. Но едва только вспомнила, резко села. Ситуация складывалась самым худшим образом: я сбежала из дворца, перенесла голод и лишения, но оказалась именно там, куда меня и собирались отправить. Только теперь не в статусе невесты, а вообще непонятно в каком.

Служанка принесла мне завтрак, как будто точно знала, что я уже не сплю. Свежие лепешки со странно пахнущим молоком. Так и хотелось ей сказать по привычке: «Спасибо, Таша, пока больше ничего не нужно». Но это был не родной дворец и не моя служанка, эту звали Ири, она вчера представилась. А как должна говорить пленница со слугами я не имела понятия. Потому и поблагодарила лишь кивком.

Молоко оказалось непривычным на вкус, возможно, вообще не коровьим. Но я все-таки заставила себя сделать пару глотков. Потом отставила поднос и встала, чтобы привести себя в порядок, а заодно подумать. Как убежать отсюда? Быть может, надо изобразить полное смирение и усыпить бдительность, чтобы дождаться подходящего момента? Или поговорить откровенно с Ориллой? Я пыталась проанализировать ее действия со всех сторон, но так и не смогла представить ее врагом.

И вдруг, словно мои мысли были прочитаны, дверь в комнату отворилась, и вошла именно она. Теперь у меня были силы встать и сразу присесть в неглубоком реверансе:

— Доброе утро, государыня! Рада вас видеть! Я хотела бы выразить свою признательность за ваше участие.

Она мягко рассмеялась:

— Ничего себе, какие манеры. Жаль, что у Драконов не принято заводить себе фрейлин — я обязательно рассмотрела бы твою кандидатуру. Сядь, хочу с тобой поговорить.

Орилла прошла и разместилась на диванчике. Я подхватила стул и выполнила ее распоряжение. Она смотрела с интересом, без злости и раздражения. И голос ее был спокойным:

— Никак не могу определиться с отношением к тебе, Кая.

— И тем не менее были бесконечно добры, — вставила я то, что хотелось сказать.

— Да, — она задумалась. — Тогда отблагодари меня за доброту и расскажи все честно.

Я без утайки и даже не пытаясь обелить себя, ответила на ее вопрос, начиная с того момента, когда решила украсть у Тхэ-Ра хлеб. Конечно, всю предысторию умолчала. Но ведь Орилла интересовалась именно подробностями нашей встречи с ее супругом. Государыня закончила сама:

— Понятно. Тогда Тхэ-Ра и поставил на тебе печать — разозлился. Ты не должна была бежать, если государь тебе этого не позволил. Вряд ли он хотел тащить тебя с собой силой или сделать что-то подобное, но импульсивно отреагировал на твое ослушание. А Шах-Ра запечатал тебя уже здесь. Ты никому из них пока не любовница, они оба вообще не представляют, зачем ты нужна, и тем не менее ты собственность сразу двух Драконов. Какой-то выверт судьбы, не иначе.

— Собственность?! — я кое-как удержалась, чтобы не вскочить на ноги. К счастью, годы обучения этикету помогли, потому я немедленно сбавила тон: — Государыня, я не знакома с вашими традициями. Объясните, пожалуйста, что это означает.

— Да ничего особенного, — она пожала плечами. — Драконы отмечают своих женщин — хотят последние того или нет. Это гарантирует, что он сможет ее защитить... или поймать. Нельзя сбежать от Дракона — именно это правило ты и нарушила. Но ума не приложу, зачем это сделал Шах-Ра…

Я вздохнула:

— Колдуньи предупредили его о моем даре. Возможно, он хотел перестраховаться.

— Возможно, — Орилла отвела задумчивый взгляд в сторону. — То есть у тебя не было никакой любви с Тхэ-Ра?

— Не было! Да я общалась с ним не больше часа. Государыня, поверьте мне!

— Я верю. Но тебе удалось за этот час его заинтересовать, иначе он не захотел бы тебя останавливать. Так что жди его возвращения. Уверена, он даст волю своему интересу, когда увидит тебя здесь. Шах-Ра зовет тебя страшилкой, но не верь этому слову — он посмотрит на тебя лучше и уже не сможет так назвать.

Меня мелко затрясло.

— Государыня, я не понимаю, что вы имеете в виду… Я теперь наложница вашего мужа? Но я этого не хочу!

— Мало ли чего ты там хочешь, — она на меня не смотрела. — Дракон выбрал тебя, и только ему решать — убить, отпустить или уложить под себя. Я привыкла к тому, что у них много женщин, кровь того требует. Но впервые вышло так, что они оба закрепили за собой право на одну и ту же. Ведь формально уже неважно, кто сделал это первым. Думаю, тебя заберет все-таки Тхэ-Ра, они вряд ли будут ссориться из-за такой мелочи.

У меня закружилась голова от мыслей. Этого просто не может быть. Я не могу быть чьей-то собственностью! Я, лучезарная Эриникая Курайи, не могу считаться вещью! Мой голос теперь дрожал заметно:

— Вы намекаете, что я сейчас принадлежу Тхэ-Ра, а может, и сразу им обоим?!

— Обоим… — эхом отозвалась она, словно пробуя это слово на вкус. А потом посмотрела на меня и воскликнула, будто разозлилась: — Но это неправильно! Это против всех традиций!

Именно из ее уст слышать подобное было странно. Наверное, удивление отразилось на моем лице, потому как Орилла решила объяснить:

— Когда-нибудь я рожу Дракона. И когда моему сыну исполнится сто лет, то он сядет на престол, сменив Тхэ-Ра. А мы с Тхэ-Ра уйдем в Вечность, а вернемся только в том случае, если Дрокку будет что-то угрожать. Но уже тысячу лет не случалось такой беды, чтобы сил двух Драконов-правителей и их армий не хватило. Мой сын будет носить гордое имя Дракона, а рядом с ним власть будет держать следующий сын — мой или второй жены. Но в будущих правителях будет течь кровь обоих предшественников — это основа мира.

Формулировка про кровь обоих предшественников прозвучала нелепо. Ведь ясно, что отцом станет только один, потому это чистый пафос. Но, возможно, так мыслить просто проще? Когда у Ориллы родится сын, у него по определению будет два отца, поскольку ни один из них не может быть полностью уверенным в обратном. Я уж точно не собиралась обсуждать их извращения вслух, лишь бы меня не коснулось. И Орилла закончила:

Глава 6. Ужин

Когда стражник впихнул меня в столовую, я попыталась собраться и даже изобразить книксен. Заметила, что мое появление не слишком обрадовало Ориллу. Теперь понятно, кто был единственным инициатором столь неуместного приглашения. Шах-Ра рассматривал меня пристально, пока я занимала место с самого края и старалась не поднимать глаз.

— Не стесняйся, Кая, — сказала Орилла. — Твоя участь уже завтра может перемениться, но пока раздели с нами ужин.

— Благодарю, государыня.

На самом деле, я была в шоке от того, насколько наши традиции различны. За столом с королем Тайри VI не может сидеть простолюдин, а эти еще не определились: убить меня или сделать подстилкой, но приглашают к трапезе. Очень странно и непривычно. На большой тарелке лежал кусок обжаренного мяса с овощами, что выглядело весьма аппетитно. Я взяла серебряный ножик и вилку. Раз уж приказано есть — так буду есть. Вообще-то, не самый жуткий приказ. Отрезала маленький кусочек, ощутила таящий вкус во рту, который сильно отдавал незнакомыми пряностями, не глядя взяла салфетку.

— Итак, ты говорила, что из бедной семьи, — вдруг подал голос Шах-Ра. — Скажи, страшилка, во всех бедных семьях Курайи люди отличают вилку для мяса от вилки для десерта?

К счастью, я успела проглотить, а иначе бы подавилась. Пришлось коротко вдохнуть и все-таки посмотреть на него:

— Нет, государь. Но я с детства служила в богатом доме. Моя госпожа была очень добра и научила меня основам этикета. А у вас правила сильно отличаются от наших? Простите, если что-то делаю не так.

Он улыбался. Лучше бы я не смотрела на его улыбку — она сбивала с толку.

— Итак, служанка в богатом доме. А что случилось потом?

— Я… — сразу ответ придумываться не хотел. — Меня прогнали за… за…

Шах-Ра перебил, не в силах долго выносить мое несуразное блеяние:

— Дай-ка угадаю. Потом ты повзрослела и — ну, предположим, сын этой самой госпожи — не оказался слепым. Так, что ли? Посмотри на меня снова. Посмотри, сказал! — он лишь слегка повысил тон, но я сразу напряглась и сделала, как просил. — Орилла, ты видела, какого цвета у нее глаза? Веришь, что не только сын госпожи, но и муж госпожи, и бесы знают кто еще госпожи решили, что Кая может служить не только на кухне?

— Верю, — отозвалась та с неохотой. — Она очень красива, Шах-Ра.

Я видела, как по лицу государыни пробегает тень. И точно не хотела ее расстраивать. Да, я красива — мне вечно все вокруг это повторяли. Как была красива и моя мать. Но красота не принесла ей счастья, не несет и мне. Однако я нашла лазейку и решила действовать нагло. Вскинула голову и обратилась к Орилле:

— Государыня, если вам нужна служанка, то буду служить верой и правдой. Вам не в чем будет меня упрекнуть. Если я чего-то не умею, то обязательно научусь!

Ее темная бровь поднялась — Орилла уловила мой намек и поняла, почему я этого прошу.

— К сожалению, ты собственность Драконов, а не моя. Но я вдруг подумала, что служанка, которая не только хочет, но и умеет быть незаметной — это просто находка. Решение примет мой муж. Но что ты думаешь об этом, Шах-Ра?

Он, по всей видимости, тоже уловил подоплеку и не ответил прямо:

— Как ты верно заметила, прекрасная, вначале решать моему брату.

Свое мнение он так и не озвучил, но настаивать смысла не имело. Теперь мне казалось, что Ориллу отсутствие его ответа неприятно удивило. Она подхватила свою вилку и сказала суше:

— Повара сегодня превзошли сами себя. Приятного аппетита, Шах-Ра.

— И тебе, прекрасная государыня, — он хоть и ответил Орилле, но не сводил взгляда с меня.

И это заметила не только я — это вообще невозможно было не заметить. Возникло желание метнуться к стене, а потом мимо охраны, в коридоры. Пусть я даже никогда не найду выхода из этого лабиринта, но мне очень захотелось раствориться. И Дракон вдруг произнес:

— Твоя магия диктует это желание прятаться?

Я удивилась:

— Как… Вы умеете читать мысли, государь?

— Не умею. Но твоя рука стала полупрозрачной. Уверен, что если бы у тебя была такая возможность, ты прямо сейчас растворилась бы в воздухе.

— А, — я уставилась на свою руку, пытаясь обуздать всплеск сил. — Простите. Это выходит не нарочно.

— Так я угадал? Скажи, чего тебе сейчас хочется больше всего?

Отмотать время назад и пройти мимо костра с одиноким путником. Добраться до порта и встретить другого моряка. А сейчас сидеть — вот точно так же сидеть — за столом перед Дарием. Но я ответила другое, только очень тихо:

— Быть тенью, государь.

— Зачем ты ее мучаешь? — снова вступилась за меня Орилла. — Ведь видишь, что бедняжке не по себе.

Но Дракону было интересно, поэтому никакими мягкими убеждениями его нельзя было остановить:

— Я просто думаю, что считал нас с братом такими разными, но оказалось, что мы мыслим очень похожим образом.

— Это уж точно, — вздохнула Орилла. — Уверена, он тоже просчитывал, как будет приятно подчинить себе ее магию. Потому и не хотел отпускать.

Подчинить магию? Это как? Но я не успела спросить, поскольку государыня продолжила довольно неожиданной темой:

— Возможно, тебе нужно жениться, Шах-Ра. Все эти игры — для молодых Драконов. Пора остепениться.

Наконец-то, она сказала что-то, после чего он заинтересованно уставился на нее:

— Жениться? Думаю, ты оправдаешь ожидания, прекрасная, и родишь нам двух здоровых сыновей. Я младший, мне вовсе необязательно жениться. Да и зачем мне вообще это делать, если на свете еще полно таких… страшилок, — и он снова перевел взгляд на меня.

Государыня настойчиво пыталась сбить его внимание с моей персоны:

— Чтобы не уйти в Вечность в одиночестве, хотя бы для этого!

И ему приходилось поддерживать беседу, чтобы не обидеть супругу брата:

— В истории полно примеров, когда младшие Драконы не женились. Вспомни Лоэ-Ра.

— Тебя подводит память, Шах-Ра. Лоэ-Ра все-таки женился в преклонном возрасте.

Глава 7. Единственный выход из тупика

Наверное, за истекшую ночь государыня приняла окончательное решение на мой счет. Она вошла и сразу захлопнула за собой дверь. Показалось, что ее движения нервные, но голос прозвучал спокойно:

— Пленникам не принято задавать такие вопросы, но я спрошу: как ты ощущаешь себя взаперти, Кая?

Я мигом вскочила и, не совсем понимая ее настроение, ответила честно:

— На самом деле прекрасно. Я ведь отличаюсь от других людей — одиночество не может меня тяготить.

— Но если бы у тебя была возможность сбежать, ты бы убежала?

— Да, — голос почему-то прозвучал хрипло, но от этого в короткое слово вложилось еще больше искренности.

Она посмотрела на меня, но тотчас отвела глаза:

— Знаю, что ты оказалась просто заложницей ситуации. Люди говорят, что у Драконов сердце из стали — так и есть. Я просто до сих пор не стала настоящим Драконом. И когда меня выбрали невестой Тхэ-Ра, я поначалу испугалась. Да, будучи дочерью герцога и готовая с младенчества к браку по расчету, я испугалась. Уже позже поняла, что жену Дракон ничем не обидит. Жена — самая прекрасная, самая достойная женщина во всем мире. А уж мать следующего Дракона и вовсе становится почти богиней. Когда я буду беременна, то могу попросить возвести рядом такой же замок или сжечь до тла Курайи — и Драконы удовлетворят мою просьбу. Любую просьбу. Так было, есть и будет. Пока же мое слово имеет вес, но совсем не такой. А мое сердце все еще не из стали, потому я не могу тебе не сочувствовать.

Она замолчала, задумчиво глядя в окно. Я переспросила осторожно:

— Государыня, я не поняла, к чему вы ведете.

Орилла вздохнула и посмотрела на меня:

— Я буду просить мужа отдать тебя мне на услужение. Повторю это сто раз подряд, если придется. Изображу, что меня очень заинтересовали традиции куранийцев, а ты оказалась начитанной барышней и приятной собеседницей. Ты читать-то умеешь? Хотя это неважно, он или согласится, или нет, проверять не станет. И если даст согласие, то и Шах-Ра придется это принять.

— Государыня, спасибо! — выдохнула я, не в силах выразить то, что почувствовала в момент ее обещания.

— Пока не благодари. Он может отказать. И в этом случае я требую уже от тебя, чтобы ты смиренно приняла на себя роль его наложницы. Даже если в том самом лесу он не разглядел в тебе женщину, то сделай все возможное, чтобы разглядел теперь.

— Что? — меня будто только обогрели теплыми объятиями и тут же окатили ледяной водой.

— Ты слышала меня. Когда я буду носить нового Дракона, то воспользуюсь своим правом для тебя: если ты будешь по-прежнему желать уйти, я подарю тебе свободу, деньги, дом или повозку до того места, куда ты захочешь отправиться. Поняла? Я попытаюсь тебе помочь прямо сейчас, но если не получится — все сделаю чуть позже. Вот только ты не смей меня подвести.

— Но…

— Лучше не продолжай! — Орилла спешно направилась к выходу. — Я и так проявила к тебе бесконечную доброту.

Она была права. Эта женщина вообще ничего не обязана была делать ради меня. Пусть даже ее доброта и была приправлена ревностью, но притом оставалась настоящей помощью. Да, таким образом она защищала свои интересы, но мне какая разница?

Я, настраиваясь на мучительное ожидание, подошла к окну, чтобы посмотреть на вечно хмурые в этих местах тучи и попросить у неба, чтобы Тхэ-Ра прислушался к словам государыни.

Был уже почти вечер, когда я услышала нарастающий шум. Из моего окна толком ничего нельзя было разглядеть, но уже становилось ясно — старший Дракон вернулся. Его, наверное, принимают в тронном зале, и там собралось много людей. А может, у Драконов церемонии проводятся иначе? У меня в этой уютной, но все-таки тюремной камере не было возможности узнать — я вообще до сих пор видела только нескольких человек. Но голоса внизу свидетельствовали о том, что там многолюдно.

Ири забежала и занесла мне ужин, и я успела схватить ее за локоть.

— Отпусти, мне некогда! — праведно возмутилась она.

— Что там происходит? Про меня говорили?

— Не слыхала. Потерпи, — служанка сочувственно глянула на меня и снова убежала.

Я села на край кровати, закрыла глаза и постаралась дышать медленно, мысленно считая про себя: пять на выдох, пять на вдох. Надо было настроиться. Если план государыни провалится, то мне придется стать любовницей Тхэ-Ра? Я и ее подводить не хотела, но даже разыграть смирение вряд ли сумею.

Через час тягостного ожидания дверь наконец-то открылась. Я не дышала, ожидая, что скажет вошедшая государыня. На ее голове я впервые видела корону — золотой обруч с неровными зубами, олицетворяющими драконьи клыки. Но она ничего не сказала — только улыбнулась. И я чуть не захлебнулась облегчением:

— Вам удалось? Правда?!

Она кивнула. К сожалению, я не могла ее обнять. О, точнее, я-то как раз имела на это полное право по статусу, но она об этом не знала. Видя мои восторженные глаза, она поторопила:

— Все, соберись! Он уже согласился, но при условии, что я разрешу ему изучать твою магию. Его крайне занимает этот вопрос. Сейчас пойдем, поздороваешься и еще раз извинишься за то, что ослушалась его приказа по незнанию, а потом ты переезжаешь в крыло для слуг. Немного послужишь, удовлетворишь магическое любопытство моего супруга, а после я тебя и отпустить смогу.

Только бы не обнять ее, только бы не завизжать от радости. Ринда меня все-таки великолепно воспитала, если я даже в такой момент могла просто стоять и с обожанием смотреть на эту женщину, которая почему-то стала моим хранителем.

Орилла окинула меня взглядом:

— Надо было иначе одеться, это платье слишком выгодно подчеркивает цвет твоей кожи. Хотя он уже согласился, а Дракон не разбрасывается словами.

— Я вмиг переоденусь, государыня!

— Нет-нет, пошли, некогда. Нам надо успеть, пока Шах-Ра провожает почетных гостей.

Когда вышли в коридор, она махнула служанкам, чтобы держали дистанцию. А сама склонилась и объясняла шепотом:

Глава 8. Начало нового

Орилла почему-то выглядела задумчивой, а потом сослалась на головную боль и приказала мне вернуться в свою комнату. Наверное, нашу общую радость омрачили те самые печати, которые оставляли меня собственностью Драконов, но я все равно радовалась достигнутому.

Уже через несколько минут в мою комнату прибежала Ири и добавила мне удовольствия звонким голосом:

— Что расселась? Ты теперь служанка! — Она и сама улыбалась от уха до уха. — Идем со мной, покажу твою комнату, потом обозначу круг обязанностей — государыня распорядилась.

Я, конечно, тут же вскочила с места, но попросила об очень важном:

— Ири, ты мне только объясни, что да как делать, хорошо? И поправь, если я буду работать неправильно.

Она нахмурилась, а потом кивнула. Но оказалось, что в мои обязанности не входит ничего особенно сложного. Выйдя из маленькой в сравнении с предыдущей комнатки и переодетая в коричневое длинное платье с фартуком, я внимательно ловила каждое слово Ири:

— Во-первых, государыня приказала, чтобы в первую очередь ты помогала ее мужу в его исследованиях. Это твоя главная задача, потому она не будет тебя держать постоянно при себе. — Я кивнула, потому что примерно так и предполагала. Тем временем служанка продолжила: — Во-вторых, у тебя будет несколько не слишком сложных обязанностей в покоях государыни. Запоминай: кухня внизу, прачечная в другом крыле, сейчас туда сбегаем. Ты приносишь государыне завтрак, раз в три дня или по распоряжению меняешь постель, следишь, чтобы верхние подушки были накрахмалены — прачки могут забыть или перепутать, а достанется тебе, поливаешь цветы, раз в неделю меняешь шторы на свежие, так… — Ири вдруг задумалась, — а вроде бы и все! М-да… Похоже, государыня придумала, как забрать тебя себе, но не успела придумать, чем тебя загрузить. Или не хочет мешать супругу в его исследованиях?

Я не стала говорить о том, что даже перечисленные обязанности для меня пока не укладываются в голове. Могла только счастливо улыбаться и кивать. Я со всем справлюсь! Научусь и не подумаю жаловаться. Орилла сделала для меня невозможное! Да кем же я буду, если не смогу проследить, чтобы ее верхние подушки были накрахмалены?

Ири показала столовую для слуг и объяснила распорядок. Известие о том, что мне придется есть в окружении десятков незнакомых людей, немного радости поубавило — придется привыкать. Но как-то же я раньше справлялась с необходимостью общения? И балы выдерживала, и многолюдные официальные приемы! Это ерунда, при условии, что сразу после у меня будет возможность спрятаться в своей комнате. А по мнению Ири, с такой загруженностью я смогу проводить в своей комнате почти весь день.

До утра я была освобождена, но спать не хотелось. Теперь в моей комнате обстановка была менее комфортной, но я чувствовала изменения в лучшую сторону. Даже смогла наконец-то открыть окно — никто и не подумал накладывать заклинания здесь, как и я теперь не думала о побеге. Какой смысл? Все равно быстро поймают. А если я немного подожду, то великолепная и самая добрая на свете Орилла освободит меня, как обещала. Словам этой благородной женщины я теперь верила безоговорочно — ведь пока она делала именно то, что обещала.

К счастью, Ири утром догадалась меня разбудить. Часов в моей комнате не было, а я пока не привыкла вставать так рано. Но взбодрилась и собралась быстро, а потом побежала вслед за Ири в столовую на завтрак. На мой приход находящиеся там люди отреагировали удивленными взглядами, а потом кто-то даже пошутил о странных прическах в Курайи. Я в ответ только улыбнулась. Они привыкнут ко мне быстро. Мне понадобится куда больше времени, чтобы привыкнуть к ним. И уже в первое утро я узнала имена некоторых поваров и прачек, попыталась запомнить и с каждым быть приветливой. Попутно удивлялась, что эти люди не отличаются принципиально от наших слуг. Это изумляло на фоне того факта, как сильны различия между нашими правителями.

— Кая, — зычно позвала повариха. — Завтрак для государыни, поспеши!

Я осторожно взяла поднос на ножках и, удовлетворенная первыми успехами и пока отсутствием каких бы то ни было проблем, осторожно понесла по лестнице наверх. У них странные традиции строительства: интересно, зачем было выстраивать замок так высоко вверх, на много этажей, если можно было тянуть его вширь, как в Курайи? Но это же Драконы, что с них взять? Они, наверное, воспроизводят подобие скал, в которых жили их древние предки. В общем, я порядком запыхалась, пока добралась до нужного пролета и свернула в коридор.

Но добраться до комнаты государыни без происшествий не успела — меня окликнули со спины. Узнала по голосу, мгновенно взяла себя в руки, натянула улыбку и повернулась, но взгляда от подноса не оторвала, боясь покачнуть его слишком сильно.

— Доброе утро, государь.

Шах-Ра сделал ко мне еще несколько шагов.

— Доброе.

— Я могу идти, государь? Государыня ждет свой завтрак.

— Подождет еще минуту. Я хочу спросить, — и замолчал.

Какая изящная крышка на изящной тарелке! Я не сводила с нее глаз.

— О чем, государь?

Он зачем-то приблизился еще.

— Ты с кем разговариваешь, Кая? С завтраком государыни?

Пришлось все-таки поднять голову и столкнуться с серьезным взглядом темно-синих глаз. Все-таки ирония Шах-Ра идет намного больше — тогда он вообще становится почти мальчишкой, невероятно очаровательным. Серьезность ему подходит куда меньше. Зато хоть голос спокойный, без капли раздражения:

— Я хотел спросить, чем ты так пленила прекрасную Ориллу, что она за тебя буквально грудью на амбразуру кинулась? Ведь она умышленно вчера меняла тему всякий раз, как я только пытался поговорить о тебе с братом. И воспользовавшись моим отсутствием, быстро решила вопрос в свою пользу. Мне просто интересно, правда, потому что сам я не могу придумать причину.

Какая нелепая шутка судьбы. Ведь он же сам и был единственной причиной! Но этого я, конечно, ответить не могла, потому сказала совсем другое:

Глава 9. Рожденные не быть героями

По уже знакомой лестнице мы поднялись на три этажа выше — здесь мне до сих пор бывать не приходилось. Проход, куда я свернула вслед за Тхэ-Ра, был освещен хуже, чем на нижних этажах и необычно декорирован: вместо серых каменных стен, которые наблюдались в крыле прислуги, вместо темно-красного бархата, украшавшего коридоры господ, стены здесь были покрыты черной краской. И не сразу я разглядела мелкие руны, которыми были они испещрены на всем протяжении нашего пути.

Дракон остановился, и массивная дверь перед ним распахнулась сама. Я уж было подумала, что он зачем-то использует магию для такого простого действия, но через пару шагов поняла причину этого чуда. Нас встречал старик — совершенно седой и сгорбленный. И в голосе его тоже скрипела старость:

— Больше ничего не нашел, государь. Я отослал весточки во все дроккийские библиотеки. Но я бы не рассчитывал на успех — слишком древними сказаниями вы заинтересовались. Спустя тысячи лет уже и не отличишь, где правда, а где легенды.

Тхэ-Ра молча кивнул, после чего старик поклонился и вышел мимо меня из помещения. Мне же пришлось зайти. И обомлеть. Я оказалась в огромной зале, а потолок уходил куда-то ввысь, явно занимая сразу несколько этажей. И по всему периметру располагались полки с книгами, до середины можно добраться с помощью невероятно длинных лестниц. Я не имела представления о том, как переместить подобную лестницу от одной полки к другой, и уж тем более не смогла вообразить, как взбираюсь по ней. В родном дворце тоже была солидная библиотека, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что я видела сейчас. Да здесь до самых верхних полок добраться смогут только Драконы — причем в своем истинном облике, с крыльями.

Я так увлеклась разглядыванием, что забылась, а потому вздрогнула, услышав вопрос Тхэ-Ра:

— Когда появились первые признаки твоей магии, Кая?

— Лет в десять, — я заранее настроилась, что буду потакать всему его научному любопытству без лишних секретов и прикрас.

— А в полную силу входит годам к тридцати?

— Именно так, государь. И после того, как она войдет в полную силу, ей сопротивляться уже почти невозможно. Думаю, именно поэтому моя мама умерла такой молодой.

— Умерла? — в его голосе не прозвучало должного сочувствия, лишь интерес. — Маги или лекари установили причину?

— Да. В простом объяснении прозвучало, что она слишком сильно страдала от избытка внимания.

— Твоей матери не хватало возможности прятаться столько, сколько требует магия. Так?

— Так… — я хоть и ответила, но внутренне сжалась.

Конечно, я на всякий случай тщательно продумала свою биографию — чтобы не исказить исследования, но и не сказать лишнего. Мол, мать моя тоже служила в богатом доме, где часто принимали гостей. И как бы ни была добра к нам обеим хозяйка, но достаточной изоляции обеспечить не могла. Однако Тхэ-Ра не продолжил допрос о моей истории, тем самым и не вынудил меня врать. Он прошел в самый центр, где овалом стоял большой стол, я поспешила за ним.

Он неожиданно перешел совсем к другим вопросам:

— Тебе нравится здесь, Кая? Орилла добра к тебе?

— О! Она прекрасная женщина, государь, — я ответила честно. — Благодарю вас снова за ваше согласие!

То ли ему было все равно до моей благодарности, то ли нашлись темы поважнее:

— Ну, раз ты тоже к ней прониклась, то попрошу искренности: а сама государыня счастлива? Есть вещи, о которых женщины почему-то не говорят мужчинам. А хотелось бы знать.

В его просьбе я рассмотрела нечто очень важное: жестокому Дракону не наплевать на жену, он всерьез интересуется ее счастьем. И я ответила так честно, насколько могла себе позволить:

— Я не заметила признаков серьезного беспокойства. Думаю, все, о чем мечтает государыня — поскорее родить вам сына.

— Мы все об этом мечтаем, — спокойно заметил он. — Но она может родить только Дракона, потому не понесет, пока сама не будет готова полностью к принятию такой магии. Мы подождем сколько потребуется, как и она подождет.

Казалось, что наш разговор протекает в очень доброжелательном русле и притом касается довольно личных тем, потому я осмелилась на наглость:

— Государь, могу я задать вопрос, который прозвучит не совсем уместно?

— Задавай, — он словно с трудом отлепил от меня взгляд и повернулся к столу, вытаскивая из высокой стопки книг одну.

И хоть меня одолевало смущение, но очень хотелось услышать об этом именно из первых уст, потому я все же спросила:

— Государь, ваш вопрос о супруге говорит о том, что вы о ней заботитесь. И, насколько я успела заметить, ваш брат тоже относится к государыне с бесконечным почтением. Потому у меня не укладывается в голове одна вещь: правда ли, что ее казнят, если она понесет дочь, а не сына?

Он резко обернулся и буквально мгновение смотрел на меня, затем вернулся к книгам. Но за это мгновение я успела уловить в его черных глазах изумленную иронию.

— Правда, конечно, — ответ, тем не менее, прозвучал бесконечно спокойно.

— Но… Но разве вам или вашему брату не будет ее жаль? Ведь это была бы не ее вина!

Теперь я даже улыбку разглядела, хотя он избежал прямого взгляда. Интересно, что его смешило в столь серьезной теме?

— Ты чужеземка, оттого и несешь такие глупости. Нельзя зачать от Дракона дочь, это невозможно — наша магия подобное исключает полностью. Не зря наш свадебный ритуал так усложнен. Следовательно…

Тхэ-Ра не закончил, но я довела мысль до конца:

— А! Следовательно, дочь могла бы родиться только в результате измены… Получается, вы казните таких жен именно за измену? Но разве не может быть исключений?

— Не может, — он переложил на середину огромный талмуд и начал перелистывать страницы, будто что-то искал. — Наш обряд бракосочетания проводится так, чтобы не было никаких осечек. Если женщина не может родить сына, если она по каким-то причинам не поддается магии Драконов, то она этот обряд просто не переживет. И нет, в подобных случаях мы казним жен не за измену, а за глупость. Она осквернила свое чрево чужим ребенком, потому Дракона уже родить не сможет. Умная женщина может иметь и сотню любовников, но не допустит от них зачатия. Глупой — место на плахе. И я не буду пересказывать прекрасной Орилле, что ты о ней подобного мнения.